Вещно-правовые способы защиты права собственности в современной России (Ю.М. Алпатов, журнал "Экономика и право. XXI век", N 1, январь-март 2017 г.)

Вещно-правовые способы защиты права собственности в современной России

Ю.М. Алпатов,

доктор юридических наук, член-корреспондент Российской

академии естественных наук, Президент Фонда содействия развитию

социальных проектов "Созидание", Почетный адвокат России

Журнал "Экономика и право. XXI век", N 1, январь-март 2017 г., с. 100-111.

При непосредственном нарушении права собственности или ограниченного вещного права (например, при похищении или ином незаконном изъятии имущества) используются вещно-правовые способы защиты. Поскольку вещные правоотношения имеют абсолютный характер, то их содержанием выступает не только возможность правообладателя требовать пассивного поведения от неопределенного круга лиц, но и установление, реализация и обеспечение защиты собственных правомочий в целях осуществления этого права.

Большинство ученых-цивилистов сходятся в том, что право собственности в объективном плане представляет собой совокупность правовых норм, которые регулируют вопросы владения, пользования и распоряжения вещью. В субъективном же смысле право собственности представляет собой модель дозволительного поведения. В отличие от объективного (абстрактного) право собственности в субъективном смысле реализуется в конкретном правоотношении, всегда принадлежит определенному лицу (или группе лиц) и относится к конкретному имуществу. Особенности права собственности как вещного права воплощаются в том, что:

Во-первых, специфичным является то, что собственник осуществляет правомочия, которые ему принадлежат, по своему усмотрению, что представляет собой "правомерную, властную, интеллектуально-волевую деятельность по выбору наиболее оптимального варианта реализации предоставленных правомочий в отношении имущественных благ, обеспечивающих наиболее эффективное использование объекта собственности, с учетом прав и законных интересов третьих лиц". Все это и предоставляет возможность собственнику владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом по своему усмотрению*(1).

Собственник управомочен на совершение любых действий в отношении принадлежащего ему имущества (продать, подарить, обменять и т.п.). Однако эти действия противоречить законодательству, правам и интересам других лиц не должны. При этом тогда, когда собственник владеет и пользуется имуществом сам, ему обычно для осуществления своего права достаточно, чтобы все третьи лица воздерживались от какого-либо посягательства на это имущество, а при осуществлении распоряжения ему, как правило, необходимо с иными участниками гражданского оборота вступать в различные отношения.

Во-вторых, главным отличительным признаком права собственности как вещного права является то, что действия собственника в отношении имущества, которое ему принадлежит, являются абсолютными и от воли других лиц не зависят. Собственник вправе использовать принадлежащее ему имущество для любой не запрещенной законом деятельности.

Тем не менее действия собственника относительно принадлежащего ему имущества не безграничны, поскольку законодатель установил для собственника два ограничения:

а) его действия в отношении собственного имущества не должны противоречить закону и другим нормативным актам;

б) он не должен своими действиями нарушать права и правомерные интересы других лиц.

Помимо того, что собственник имущества должен соблюдать названные выше пределы осуществления своих прав, в некоторых случаях он обязан также разрешать ограниченное пользование своим имуществом другим лицам, например при сервитуте (ст. 274, 277 ГК РФ).

Вероятны и такие случаи, в которых собственник имущества в отношении своего имущества лишается сразу всех трех правомочий (например, в случае ареста имущества). При этом такая ситуация является временной, так как в дальнейшем собственник или будет в своих правах восстановлен (ст. 304 ГК РФ), или произойдет прекращение его права собственности по какому-либо из предусмотренных законом оснований.

Определенные дополнительные ограничения правомочий предусматривает закон для собственников земли (земельных участков) и других природных ресурсов. Законом оговаривается, что владение, пользование и распоряжение такими объектами в той мере, в какой их оборот допускается законом (ст. 129 ГК РФ), осуществляется их собственником свободно, если это, во-первых, не наносит ущерба окружающей среде и, во-вторых, не нарушает прав и законных интересов других лиц. Запрет наносить ущерб окружающей среде установлен для собственника земли и непосредственно ст. 36 Конституции Российской Федерации, принятой на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г*(2).

Что касается ограниченных вещных прав, то их содержание также составляют правомочия владения, пользования и распоряжения, с той лишь разницей, что обладатель ограниченного вещного права, реализуя принадлежащие ему правомочия, зависит в определенной мере от усмотрения собственника и мера его возможного поведения в отношении чужой вещи не может быть абсолютной. Мера возможного поведения субъекта ограниченного вещного права ограничена, во-первых, в силу прямого указания закона, во-вторых, зависит от воли собственника*(3).

Как полагает И.Б. Живихина, виндикационный иск, являясь иском о присуждении, направлен на возврат спорной вещи истцу, тогда как признание истца собственником или иным законным владельцем спорной вещи является промежуточным этапом в рассмотрении дела, а не самостоятельным требованием. В отличие от виндикационного иска в иске о признании права собственности предметом является требование о признании истца собственником*(4).

Основания виндикационного иска - это фактические и юридические обстоятельства, опираясь на которые истец просит о защите права. Фактическое основание - это обстоятельства выбытия имущества из обладания истца, условия поступления имущества к ответчику, наличие спорного имущества в натуре, отсутствие договорных связей по поводу спорной вещи между истцом и ответчиком; юридическое основание - правовой титул, на основании которого истец обладал спорной вещью.

В совокупности фактические и юридические основания иска подтверждают право истца на спорное имущество и возможность его истребования по виндикации*(5).

В отечественной цивилистической литературе норме п. 1 ст. 302 ГК РФ уделяется значительное внимание. При всем многообразии выдвигаемых точек зрения подавляющее их большинство объединяет общая позиция защиты прав добросовестного приобретателя имущества от неуправомоченного лица (в первую очередь - от самого собственника имущества). Вот характерный пример: "Если у самого собственника имущество первоначально выбыло по его воле (например, было им сдано в наем, а затем незаконно продано нанимателем третьему лицу), оно не может быть им истребовано, поскольку он допустил оплошность, неосмотрительность в выборе контрагента, и собственник должен нести невыгодные последствия своих действий. Ведь добросовестный приобретатель, в отличие от собственника, действует субъективно безупречно"*(6). Эти рассуждения являются оправданием нормы п. 1 ст. 302 ГК РФ, приводящей по существу к несправедливому и необоснованному отказу от защиты законных интересов собственника имущества в пользу "субъективно безупречного" добросовестного приобретателя*(7).

При этом цивилисты, анализирующие п. 1 ст. 302 ГК РФ, обращают всё внимание на качество добросовестности приобретателя вещи и отказывают в праве на добросовестность собственника вещи, отдавая, тем самым, приоритет правам добросовестного приобретателя вещи над правами ее собственника, лишенного своего имущества в результате неправомерной сделки.

Получается, что свобода собственника (даже если имущество первоначально выбыло по его воле) значительно ограничивается и превращается в его некую обязанность поступать "правильно" (не допускать оплошностей и быть осмотрительным в выборе контрагентов).

Аргументы авторов приоритетной защиты прав добросовестного приобретателя вещи можно условно разделить на три категории. Первая из них носит внеправовой (экономический) характер. Вот типичный образец такого рода обоснования: "... развивающийся торговый оборот с его постоянным и быстрым переходом товаров из рук в руки потребовал отмены излишних формальностей при заключении сделок... В ряде случаев это приводило к тому, что лицо добросовестно приобретало имущество от неуправомоченного отчуждателя. Предоставление в подобной ситуации защиты собственникам могло бы подорвать все прогрессивные достижения в области оборота. Таким образом, необходимость обеспечения стабильности и безопасности торгового оборота требовала при определенных условиях, вопреки интересам собственника, защиты добросовестного приобретателя..."*(8).

Итак, законные интересы собственника имущества должны быть принесены в жертву "стабильности и безопасности торгового оборота".

При этом теоретики-цивилисты демонстрируют готовность усилить "прогрессивные достижения в области оборота" даже ценой отказа от защиты законных интересов собственника, т.е. от принципа неприкосновенности собственности.

Представляется, что экономические факторы не могут и не должны деформировать основополагающие принципы права и не может быть приемлемым товарный оборот, базирующийся на создании имущественных благ, исходящих из неправомерных сделок.

Второй аргумент при рассмотрении вопроса о приоритетной защите добросовестного приобретателя имущества от неуправомоченного лица связан с использованием ряда положений классического римского права. Действительно, в римском частном праве рассматривался вопрос о приобретении имущества от несобственника и было создано несколько важных правил, касающихся статуса добросовестного приобретателя (покупателя).

Однако римское частное право классической эпохи, в отличие от права современного, в том числе и российского, базировалось на безусловной и приоритетной защите прав собственника имущества против третьих лиц, включая и добросовестного приобретателя. Вот два принципиальных фрагмента из Дигест Юстиниана на эту тему. Первый принадлежит Ульпиану: "...можно требовать (вещь) от всех, кто держит и имеет (qui tenent et habent) вещь и может ее отдать". (Диг.6.1.9). Второй фрагмент Дигест - позиция другого великого юриспрудента - Павла: "...мы будем защищать виндикационным иском то, что является нашим, т.к. нам необходимо остерегаться, чтобы собственность не покинула нас". (Диг. 6.1.66). В римском виндикационном процессе не требовалось выяснения вопроса о добросовестности приобретения спорной вещи владельцем.

Правда, уже в римском праве, для защиты добросовестных приобретателей в отдельных случаях допускалось специальное юридическое средство - эксцепции (возражения) против виндикации собственника вещи. "Не относится к делу вопрос о том, по какой причине он (приобретатель. - Т.М.) владеет, - подчеркивал тот же Ульпиан, - когда я доказал, что вещь моя (meam esse), то владельцу будет необходимо отдать вещь, если он не противопоставит какой-либо эксцепции". (Диг. 6.1.9).

Эксцепции позволяли ответчику в виндикационном процессе противопоставить предъявленному иску собственника какое-либо утверждение о факте или о праве, которое могло, в отдельных случаях, оградить претензию истца или парализовать её. Дигесты Юстиниана содержат множество казусов, в которых упоминается о приобретении вещи покупателем от несобственника. Никаких сомнений в правомерности таких сделок у римских классических юристов, как правило, не возникало. Обобщил эту практику, по-видимому, Ульпиан, прямо указавший: "Нет сомнения, что можно отчуждать чужую вещь; ибо есть купля и продажа, но вещь может быть изъята у покупателя" (Диг. 18.1.28).

Исходя из изложенного, можно констатировать, что в римском частном праве не возникало, в качестве типической и требующей особого теоретико-правового осмысления классическими юристами, ситуации с защитой добросовестного приобретателя имущества от неуправомоченного лица. При возникновении, в отдельных случаях, подобные ситуации разрешались стандартным виндикационным иском собственника вещи к добросовестному приобретателю и, при отсутствии обоснованной эксцепции последнего, его иском к продавцу в связи с эвикцией вещи*(9).

Формируя конструкцию добросовестного приобретателя, римская юриспруденция создала несколько теоретически важных правил. Юристу Модестину принадлежит следующая формула: "Считается, что добросовестным покупателем является тот, кто не знал, что данная вещь - чужая, или считал, что тот, кто продал ему (вещь) имеет право продажи..." (Диг. 50.16.109). Очень важное правило принадлежит Ульпиану: "...передача купленной вещи должна совершаться добросовестно... И никто не должен думать, будто мы полагаем, что достаточно в начале передачи (вещи) не знать, что вещь чужая, ... ибо мы считаем, что и после (передачи) надлежит быть добросовестным приобретателем". (Диг. 6.2.7.17).

Таким образом, уже в римском классическом праве отчетливо различалось качество добросовестности покупателя на момент заключения купли-продажи, а договор признавался в этом случае правомерным, и качество добросовестности приобретателя вещи как на момент передачи вещи от продавца к покупателю, так и после ее передачи. В этом случае приобретатель вещи, получив дополнительные сведения о порочном статусе купленной вещи, терял качество добросовестного приобретателя и не мог приобрести ее по давности. Наконец, третий аргумент, приводимый сторонниками повышенной защиты добросовестного приобретателя вещи от неуправомоченного лица - это ссылки "на правовой опыт мировой цивилизации" и признание его "практически всеми современными правопорядками"*(10).

Действительно, европейские гражданские кодексы, начиная со старейшего французского и включая германский и современный итальянский, защищают права добросовестного приобретателя вещи от неуправомоченного лица (ст. 2279 ФГК; § 932 BGB). Подчеркнем однако, что повышенная защита прав такого приобретателя распространяется в европейских кодексах лишь на приобретателей движимых вещей. Для целей коммерческого оборота такой защиты вполне достаточно. А вот собственники недвижимости в европейских странах вправе предъявлять виндикацию к любому лицу.

Например, согласно § 985 BGB "собственник может потребовать от владельца возвращения (выдачи) вещи". И как отмечают современные исследователи германского права: "здесь не разграничивается незаконное владение и владение добросовестного приобретателя..."*(11). Таким образом, если следовать опыту европейского законодательства, норма п. 1 ст. 302 ГК РФ должна быть ограничена категорией движимых вещей. Приходится признать, что составители отечественного ГК при подготовке текста п. 1 ст. 302 ГК РФ не использовали опыт европейского права и распространили действие указанной нормы ГК РФ не только на движимые вещи, но и недвижимость, создав таким образом уникальную юридическую конструкцию, позволяющую "оптимизировать" различные неправомерные схемы с недвижимыми вещами (землей, строениями, квартирами)*(12).

С учетом изложенного обратимся непосредственно к рассмотрению отдельных элементов юридической конструкции п. 1 ст. 302 ГК РФ. Для оценки юридической конструкции анализируемой статьи ГК РФ очень важно четко определить характер волевого отношения собственника не только к первому факту выбытия вещи из его владения, но и ко второму юридическому факту - к акту неправомерного отчуждения его вещи третьему лицу.

Очевидно, что собственники, заключая законные договоры (аренды, ссуды и т.п.), связанные с добровольной передачей имущества во временное пользование (владение) вправе рассчитывать только на правомерные действия контрагентов и не могут (не обязаны) предполагать их дальнейших неправомерных действий. Если это так, тогда необходимо признать, что при возмездном отчуждении имущества собственника лицом, "которое не имело права его отчуждать" происходит выбытие этого имущества "помимо воли" собственника. Это, в свою очередь, существенно меняет общую правовую оценку положения собственника имущества по п. 1 ст. 302 ГК РФ и расширяет его правовые возможности по виндикации своего имущества. Это важно осознать законодателю и судам. Необходимо закрепить в ГК РФ более точные и реалистичные формулировки указанной нормы ГК РФ.

Эффективному развитию экономических и социальных отношений, как это подтверждается совокупным историческим опытом России и зарубежных стран, оказывает содействие такой концептуальный подход к конструкции права собственности, при котором это право по своей сути и содержанию является равным для всех субъектов. Так почему же собственнику вещи законодатель отказывает в "равенстве прав" с "добросовестным приобретателем" и явный приоритет отдает последнему?

Второй элемент юридической конструкции рассматриваемой нормы ГК РФ, требующий критического анализа, связан с фигурой добросовестного приобретателя имущества. Так, в Концепции*(13) развития гражданского законодательства Российской Федерации отдельный пункт (3.4.5) посвящен необходимости сформулировать полноценные правила о приобретении права собственности добросовестным приобретателем. Добросовестный приобретатель, по мнению разработчиков Концепции, признается собственником приобретенного им по сделке движимого имущества, пока не доказано обратное. Право собственности добросовестного приобретателя считается возникшим с момента приобретения имущества, в том числе, в случае отказа собственнику в иске об истребовании имущества из владения добросовестного приобретателя. Добросовестный приобретатель признается собственником приобретенного им по сделке недвижимого имущества с момента государственной регистрации его права собственности, если не доказано, что собственником является иное лицо*(14).

Не понятно, на каком основании разработчики утверждают, что добросовестный приобретатель имущества, приобретенного неправомерно, признается его собственником? Подобные утверждения, к сожалению, не способствуют укреплению права частной собственности в России.

Итак, по нашему мнению, приобретатель имущества "у лица, которое не имело права его отчуждать" может считаться добросовестным только в ограниченных ситуациях. В частности, если имущество, полученное им, является движимым. Действительно, на практике установить легитимную судьбу передаваемых движимых вещей крайне затруднительно (кроме отдельных категорий, например, автомобилей)*(15).

Что же касается вещей недвижимых (земельных участков, домостроений, городских квартир), требующих комплекса обязательных документов, в том числе, документов от государственных (муниципальных), органов, то квалификация приобретателя такого вида имущества, полученного в результате неправомерной сделки как добросовестного крайне проблематична. Есть все основания применить к нему формулу известного отечественного цивилиста как "допустившего неосмотрительность в выборе контрагента".

Весьма интересной представляется судебная практика применения п. 1 ст. 302 ГК РФ за последние годы*(16).

Пожалуй, самой интересной судебной трактовкой п. 1 ст. 302 ГК РФ является определение Санкт-Петербургского городского суда от 14.03.2013 г. N 33-2081/2013*(17), согласно которому следует различать волю на совершение сделки по передаче владения и волю, направленную непосредственно на передачу владения. Только вторая, по мнению суда, имеет значение для применения правила п. 1 ст. 302 ГК РФ. Причем согласно вышеназванному определению оценка воли, направленной непосредственно на передачу владения, связана с обстоятельствами, при которых состоялось выбытие вещи из владения, а не с обстоятельствами, сопутствовавшими заключению договора, и, соответственно, не зависит от его квалификации как действительного или недействительного.

Согласно определению Свердловского областного суда от 26.02.2013 г.*(18) по смыслу п. 1 ст. 302 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения помимо его воли*(19).

Согласно постановлению Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.01.2013 по делу N А57-16098/2012 суд, разъясняя порядок применения ст. 302 ГК РФ и ссылаясь на Постановление КС РФ от 21.04.2003 N 6-П, отметил, что права лица, считающего себя собственником имущества, не подлежат защите путем удовлетворения иска к добросовестному приобретателю с использованием правового механизма, установленного п.п. 1 и 2 ст. 167 ГК РФ. Такая защита возможна лишь путем удовлетворения виндикационного иска, если для этого имеются те предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания, которые дают право истребовать имущество и у добросовестного приобретателя (безвозмездность приобретения имущества добросовестным приобретателем, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли и др.).

В соответствии с решениями Арбитражного суда Свердловской области от 11.01.2013 по делу N А60-44700/2012, и от 25.10.2012 по делу N А60-32694/2012 определение добросовестного приобретателя вытекает из содержания ст. 302 ГК РФ: добросовестным приобретателем является лицо, которое, приобретая имущество, не знало и не могло знать о правах других лиц (выделено авторами) в отношении этого имущества.

В приобретательной давности добросовестность означает, что, даже если владение незаконно, давностный приобретатель в момент начала владения не только не знал, но и не мог знать о незаконности своего владения. Право собственности на недвижимое и иное имущество, подлежащее государственной регистрации, возникает у лица, приобретшего это имущество в силу приобретательной давности, с момента такой регистрации. Лицо, ссылающееся на давность владения, может присоединить ко времени своего владения все время, в течение которого этим имуществом владел тот, чьим правопреемником это лицо является.

При этом судам следует тщательно и строго проверять обоснованность доводов добросовестного приобретателя по этому важному критерию (не знал и не мог знать о правах других лиц). Добросовестный приобретатель должен доказать, что предпринял все необходимые юридические действия по проверке прав отчуждателя.

Согласно постановлению ФАС Волго-Вятского округа от 21.11.2012 по делу N А43-41067/2011, по смыслу п. 2 ст. 302 ГК РФ добросовестное приобретение возможно только в том случае, когда имущество приобретается не непосредственно у собственника, а у лица, которое не имело права отчуждать это имущество; последствием сделки, совершенной с таким нарушением, является не двусторонняя реституция, а возврат имущества из незаконного владения (виндикация).

В соответствии с постановлением Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.11.2012 по делу N А66-12966/2011 суд, ссылаясь на пункт 1 статьи 302 ГК РФ, разъяснил, что виндикационное требование может быть заявлено лицом, являющимся собственником спорного имущества, но фактически не владеющим им, к лицу, в фактическом владении которого находится вещь, и данное требование, заявленное к добросовестному приобретателю, подлежит удовлетворению в случае выбытия имущества из владения собственника помимо его воли*(20).

В решении Арбитражного суда Свердловской области от 06.11.2012 по делу N А60-33132/2012 суд, разъясняя порядок применения п. п. 1 и 2 ст. 302 ГК РФ и ссылаясь на п. 52 Постановления Пленума ВС РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010, отметил, что виндикационный иск является иском об оспаривании зарегистрированного права собственности на недвижимое имущество, удовлетворение которого необходимо и достаточно для погашения записей в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним (ЕГРП) о праве ответчика и восстановления записей в ЕГРП о правах истца.

Наконец, в соответствии с постановлением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.06.2012 N 18АП-5429/2012 по делу N А07-1855/2012 отмечается, из содержания п. 1 ст. 302 ГК РФ следует, что если судом при рассмотрении спора об истребовании имущества из чужого незаконного владения будет установлено, что ответчик не является добросовестным приобретателем, то есть приобретателем, который не знал и не мог знать о том, что лицо, у которого приобретено это имущество, не имело права его отчуждать, вопрос о том, выбыло ли имущество из владения истца помимо его воли, не имеет правового значения. Только при установлении обстоятельства добросовестности ответчика суд должен приступить к разрешению вопроса о том, утеряно ли имущество собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли*(21).

Резюмируя имеющуюся в нашем распоряжении судебную практику по применению п. 1 ст. 302 ГК РФ, можно отметить несколько моментов.

Во-первых, судебная практика обоснованно различает волю собственника вещи на совершение сделки по передаче владения и его волю, направленную непосредственно на передачу владения. Только вторая имеет, по мнению суда, значение для применения правила п. 1 ст. 302 ГК РФ. Судебная практика, на наш взгляд, делает определенный шаг к дифференцированному пониманию юридической конструкции указанной статьи, однако суды, к сожалению, не делают ясного и четкого окончательного анализа применения данной нормы.

Обязательственно-правовые иски могут вытекать из внедоговорных обязательств. К таким искам относятся:

1) иски о возмещении убытков, причинённых неисполнением или ненадлежащим исполнением договоров. Применение иска зависит от предмета договора, нарушенного договорного обязательства, от конкретного вида договора. При этом защита основывается на общих нормах обязательственного права и нормах, рассчитанных на обязательства определенного вида*(22).

Исполнение обязательств - это один из способов прекращения обязательств, состоящий в совершении должником по требованию кредитора действий, составляющих содержание требования и обязанности (передача вещи, уплата денег, выполнение работ и т.п.) и соответствующих требованиям закона, иных правовых актов и обычаев о (1) объекте исполнения; (2) лице-исполнителе; (3) лице, которому производится исполнение; (4) времени исполнения и (5) месте исполнения (ст. 309 ГК РФ).

Действие, составляющее объект права, имеет известное единство, несмотря на весьма различную продолжительность. Оно может быть исчерпано в один момент, как, например, при платеже суммы денег со стороны должника по займу. Оно может непрерывно длиться весьма долгое время, как при долгосрочной аренде. Оно может продолжаться с перерывами, не теряя от того экономического единства, как при периодической поставке дров в учебное заведение*(23).

Среди косвенных способов выражения воли особенно важное значение имеет молчание. В каких случаях оно служит признаком изъявления воли - это вопрос факта. Поэтому поговорка "молчание знак согласия" не вполне верна. Как признано новейшими писателями, молчание только тогда должно быть признаваемо согласием, когда тот, кто молчит, мог и должен был говорить (qui tacet, cum loqui potuit ac debuit, consentire videtur)*(24). Так, напр., если А., зайдя в магазин, берет вещь и говорит, что заплатит за нее завтра, то молчание продавца будет служить выражением его согласия, так как он не только мог, но и должен был выразить свою волю по поводу предложения А. Наоборот, если продавец промолчит, потому что не расслышит или не поймет слов А., то в таком случае молчание не может быть признано знаком согласия. Изложенное, тем не менее, позволяет предположить, что действия по исполнению обязательства являются не только фактическими, но и юридическими действиями.

Поскольку, как указывалось, обязательства по оказанию услуг в наибольшей степени служат основой для отрицания юридического характера действий по исполнению, специально остановимся на разборе этих отношений, предложив построение сделочной модели исполнения этих обязательств. Как представляется, говорить о фактических действиях при исполнении обязательства по оказанию услуг во многом заставляет апологетов этой концепции то обстоятельство, что исполнение обязательства по оказанию услуг во многих случаях происходит посредством непрерывно продолжающихся действий должника и восприятия (потребления) их кредитором (известная временная протяженность)*(25).

Волевой акт здесь не видится рельефно, он как бы распределен во времени или происходит ежесекундно, ибо и должник постоянно реализует свою волю для совершения обусловленного действия, и кредитор, потребляя благо, также действует, опираясь на свою волю*(26).

Возьмем для примера две простейшие ситуации исполнения обязательства - обязательства передать движимую вещь и обязательства оказать услугу, представив их последовательное развитие.

1. Должник исполняет обязательство по продаже вещи. Должник передает вещь кредитору (волеизъявление должника) - кредитор принимает вещь (волеизъявление кредитора). Обмен волеизъявлениями произошел. Вещь передана и принята. Обязательство исполнено.

2. Должник исполняет обязательство по оказанию услуги в виде устной консультации. Должник сообщает информацию кредитору (волеизъявление должника) - кредитор воспринимает информацию (волеизъявление кредитора). Обмен волеизъявлениями происходит и закончится, когда вся информация будет передана и, соответственно, воспринята. Информация передана и воспринята. Обязательство исполнено.

Различие этих двух ситуаций минимально: исполнение обязательства по оказанию услуги - часто более длительный процесс, чем по передаче вещи. С точки зрения волевого момента исполнение обязанности должника и в том, и в другом случае осуществляется его активными действиями. Волеизъявление со стороны кредитора отличается: в первом случае он, как правило, совершает активные действия - принимает вещь (протягивает руку или овладевает предметом иным образом); во втором случае действие кредитора, как правило, пассивное (восприятие информации органами слуха).

2) иски о возврате вещей, предоставленных в пользование по договору. Согласно ГК РФ возвращаемая вещь должна быть в том же состоянии, в каком должник получил её, с учётом нормального износа, или в состоянии, обусловленном договором (ст. 622 ГК РФ). Согласно ст. 622 ГК РФ при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором. Если арендатор не возвратил арендованное имущество либо возвратил его несвоевременно, арендодатель вправе потребовать внесения арендной платы за все время просрочки. В случае, когда указанная плата не покрывает причиненных арендодателю убытков, он может потребовать их возмещения*(27).

В случае, когда за несвоевременный возврат арендованного имущества договором предусмотрена неустойка, убытки могут быть взысканы в полной сумме сверх неустойки, если иное не предусмотрено договором.

Субъективная воля, вызывающая юридические последствия, должна соответствовать объективной воле. При их несоответствии возникает не субъективное право, а иной юридический результат, скажем, недействительность совершенного акта или при злонамеренности субъекта более тяжкие последствия. Например, в гражданском праве целая группа норм предусматривает имущественные санкции для договоров и иных юридических сделок, совершенных под влиянием угрозы, обмана, насилия и т.п. Во всех этих случаях сторона, применившая указанные формы воздействия, потеряет свое переданное по договору имущество, которое перечисляется в доход государства*(28).

Не всякое исполнение представляет собой юридическую сделку, а лишь такое, которое связано с осуществлением определенного распорядительного действия или предоставления, на основании которого непосредственно осуществляется переход определенной имущественной ценности (вещи, имущественного права, результата работ) из имущественной сферы одного лица в имущественную сферу другого, а результатом такого перехода является то, что имущественная сфера одного лица соответственно уменьшается, а другого - увеличивается. Для совершения названных распорядительных действий требуется взаимная и согласованная воля двух сторон, выраженная в предложении исполнения и его принятии. А это означает, что такие распорядительные сделки представляют собой двустороннюю сделку или договор.

Теоретически могут существовать двусторонние и даже многосторонние сделки, не являющиеся договорами. Примером такой двусторонней сделки служит действие по передаче имущества, совершаемое во исполнение договора купли-продажи, т.е. двусторонняя распорядительная сделка. Различие между обязательственными и распорядительными сделками проводится в немецкой, французской, а также российской правовой доктринах. В отличие от договора, двусторонняя сделка может выступать не только как способ установления обязательства, но и как способ его исполнения, т.е. служить средством достижения выраженной в договоре правовой цели. Распорядительную сделку отличают от обязательственной признаки абстрактности, самостоятельности и бесповоротности*(29).

3) иски о возмещении причиненного имущественного вреда. Гражданский кодекс РФ обязывает лицо, причинившее имущественный вред, возместить его в полном объеме. В соответствии с п. 3 ст. 1090 ГК РФ потерпевший вправе требовать увеличения размера возмещения вреда, если имущественное положение гражданина, на которого возложена обязанность возмещения вреда, улучшилось, а размер возмещения был уменьшен в соответствии с п. 3 ст. 1083 ГК РФ. Кроме того, суд может по требованию гражданина, причинившего вред, уменьшить размер возмещения вреда, если его имущественное положение в связи с инвалидностью либо достижением пенсионного возраста ухудшилось по сравнению с положением на момент присуждения возмещения вреда, за исключением случаев, когда вред был причинен действиями, совершенными умышленно.

4) иски о возврате неосновательно полученного или сбережённого имущества. Гражданским законодательством предусмотрено, что если лицо, которое без достаточных оснований, установленных законом, иными правовыми актами или сделкой, приобрело или сберегло имущество за счет другого лица, оно обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество.

Литература:

1. Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1993 "Основные положения права собственности". М., 1999.

2. Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Гуманистические идеи на либерально-демократическом этапе генезиса педагогической мысли и публицистики (после 1920-х гг.) // Образование и право. 2017. N 4. С. 296-297.

3. Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Классические и современные концепции и взгляды на правовые системы современности // Вестник Московского университета МВД России. 2017. N 1. С. 129-133.

4. Андреев П.П. Соотношение понятий: социальное государство, социальная защита, социальные риски, социальное обеспечение. - Владимир, 2005. - С. 52.

5. Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. М., 1997 г., ч. 1, с. 447 и Тузов Д.О. "Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве". М., 2007 г., с. 151-152.

6. Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под роб. Ред. В.А. Белова. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 369.

7. Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М., 2009. 6-е изд. С. 401-402.

8. Жалинский А., Рерих А. Введение в немецкое право. М., 2001 г. - С. 419.

9. Живихина И.Б. Гражданско-правовые проблемы охраны и защиты права собственности / Дисс. ... докт. юрид. наук. - М., 2006.

10. Иоффе О.С. Гражданское законодательство Республики Казахстан. Размышления о праве. - Астана, 2002. С. 48.

11. Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 9.

12. Тузов Д.О. "К вопросу об основании приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя". Сб. "Гражданское законодательство Республики Казахстана". Алматы., 2003 г., вып.15, с.111.

13. Чернявский А.Г., Грудцына Л.Ю., Пашенцев Д.А. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3 томах. Том 1. История. - М.: Инфра-М, 2017.

14. Чернявский А.Г., Пашенцев Д.А., Грудцына Л.Ю. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3-х томах. Том 2. Теория. - М.: Инфра-М, 2017.

15. Шевцов С.Г. Пределы усмотрения при осуществлении права собственности / С.Г. Шевцов // Юрист. - 2012. - N 15. - С. 30-32.

16. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. С. 190.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Шевцов С.Г. Пределы усмотрения при осуществлении права собственности / С.Г. Шевцов // Юрист. - 2012. N 15. - С. 3032.

*(2) См.: Чернявский А.Г., Грудцына Л.Ю., Пашенцев Д.А. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3 томах. Том 1. История. - М.: Инфра-М, 2017.

*(3) См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под роб. Ред. В.А. Белова. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 369.

*(4) См.: Живихина И.Б. Гражданско-правовые проблемы охраны и защиты права собственности / Дисс. ... докт. юрид. наук. - М., 2006.

*(5) См.: Гражданское право: Учебник. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М., 2009. 6-е изд. С. 401402.

*(6) "Гражданское право" под ред. Е.А. Суханова. М., 1993 "Основные положения права собственности". М., 1999.

*(7) См.: Чернявский А.Г., Пашенцев Д.А., Грудцына Л.Ю. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3х томах. Том 2. Теория. - М.: Инфра-М, 2017.

*(8) См. Д.О. Тузов. "К вопросу об основании приобретения права собственности от неуправомоченного отчуждателя". Сб. "Гражданское законодательство Республики Казахстана". Алматы. 2003 г., вып.15, С. 111.

*(9) См.: Чернявский А.Г., Пашенцев Д.А., Грудцына Л.Ю. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3х томах. Том 2. Теория. - М.: Инфра-М, 2017.

*(10) См. Гражданское право / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. М., 1997 г., ч. 1, с. 447 и Тузов Д.О. "Реституция при недействительности сделок и защита добросовестного приобретателя в российском гражданском праве". М., 2007 г., с. 151-152.

*(11) А. Жалинский, А. Рерих. Введение в немецкое право. М., 2001 г. - С. 419.

*(12) См.: Чернявский А.Г., Пашенцев Д.А., Грудцына Л.Ю. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3-х томах. Том 2. Теория. - М.: Инфра-М, 2017.

*(13) Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. N 11, ноябрь.

*(14) См.: Чернявский А.Г., Грудцына Л.Ю., Пашенцев Д.А. История образования и педагогической мысли. Монография. В 3 томах. Том 1. История. - М.: Инфра-М, 2017.

*(15) См.: Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Классические и современные концепции и взгляды на правовые системы современности // Вестник Московского университета МВД России. 2017. N 1. С. 129-133.

*(16) См., напр.: Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2011 N 18АП-12429/2011 по делу N А47-6021/2011; Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.11.2011 N 18АП-10706/2011 по делу N А76-15382/2009; Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.10.2011 по делу N А57-1128/2011; Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.12.2010 N 18АП-11692/2010 по делу N А76-8392/2010; Постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 11.10.2010 по делу N А52-5844/2009; Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.11.2010 N 09АП-27161/2010 по делу N А40-46681/10-40-392.

*(17) Суд сослался на п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 10, Пленума ВАС РФ N 22 от 29.04.2010 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав".

*(18) Документ опубликован не был.

*(19) Постановлением ФАС Поволжского округа от 19.06.2013 по делу N А57-16098/2012 данное постановление оставлено без изменения.

*(20) См.: Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Классические и современные концепции и взгляды на правовые системы современности // Вестник Московского университета МВД России. 2017. N 1. С. 129-133.

*(21) См.: Андреев П.П. Соотношение понятий: социальное государство, социальная защита, социальные риски, социальное обеспечение. - Владимир, 2005. - С. 52.

*(22) Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Гуманистические идеи на либерально-демократическом этапе генезиса педагогической мысли и публицистики (после 1920-х гг.) // Образование и право. 2017. N 4. С. 296297.

*(23) См.: Шершеневич Г.Ф. Общая теория права: Учебное пособие: В 2 т. Т. 2. Вып. 2, 3, 4. С. 190.

*(24) Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Гуманистические идеи на либерально-демократическом этапе генезиса педагогической мысли и публицистики (после 1920-х гг.) // Образование и право. 2017. N 4. С. 296-297.

*(25) См.: Степанов Д.И. Услуги как объект гражданских прав. Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. С. 9.

*(26) Это обстоятельство позволяет современным исследователям отойти от парадигмы теории исполнения обязательства, основывающейся на представлении об акте распоряжения, и попытаться выделить специфику исполнения подобных обязательств, ориентированных на указанную временную протяженность (Там же. С. 26).

*(27) См.: Гражданское право: актуальные проблемы теории и практики / Под общ. ред. В.А. Белова. - М.: Юрайт-Издат, 2007. - С. 364.

*(28) См.: Иоффе О.С. Гражданское законодательство Республики Казахстан. Размышления о праве. - Астана, 2002. С. 48.

*(29) Алпатов Ю.М., Грудцына Л.Ю. Гуманистические идеи на либерально-демократическом этапе генезиса педагогической мысли и публицистики (после 1920х гг.) // Образование и право. 2017. N 4. С. 296-297.