Постановление Арбитражного суда Московского округа от 29 марта 2022 г. N Ф05-3745/22 по делу N А40-36258/2021

Москва

29 марта 2022 г.

Дело N А40-36258/21

Резолютивная часть постановления оглашена 22 марта 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 29 марта 2022 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Зверевой Е.А., Каменецкого Д.В.,

при участии в судебном заседании:

от общества с ограниченной ответственностью "Первая линия" - Трубачева С.Ю. по доверенности от 23.08.2021 и Ереминкин Е.В. по доверенности от 01.12.2020;

от общества с ограниченной ответственностью "Капитель" - Сергеев В.С. по доверенности от 30.06.2021;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

общества с ограниченной ответственностью "Первая линия"

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2021

об отказе в привлечении Банникова С.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Капитель",

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью "Первая линия" (далее - истец) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с исковым заявлением о привлечении Щербакова С.А. и Банникова А.С. к субсидиарной ответственности по обязательствам общества с ограниченной ответственностью "Капитель" (далее - должника), которое решением Арбитражного суда города Москвы от 20.08.2021 было удовлетворено.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2021 решение Арбитражного суда города Москвы от 20.08.2021 было отменено в части привлечения Банникова С.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в указанной части в удовлетворении исковых требований было отказано, в остальной части решение Арбитражного суда города Москвы от 20.08.2021 было оставлено без изменения.

Суд апелляционной инстанции также указал на отсутствие правовых оснований для привлечения Щербакова С.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям, предусмотренным пунктом 1 статьи 9, а также подпунктом пункта 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, истец обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

В судебном заседании представители истца доводы кассационной жалобы поддержали, а представитель должника просил суд обжалуемое постановление оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованного судебного акта, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Закона о банкротстве, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, Щербаков С.А. с 07.09.2015 являлся генеральным директором должника, а Банников А.С. - с 16.12.2015 - единственным участником должника.

В обоснование заявленных требований истец указывал на не подачу ответчиками заявления о признании должника банкротом, совершение сделок, повлекших за собой банкротства должника, а также не передачу руководителями должника документации временному управляющему.

Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции исходил из того, что они являются обоснованными и документально подтвержденными.

В рамках дела о банкротстве должника временный управляющий обращался в суд с заявлением об истребовании документов у бывших руководителей должника, которое было удовлетворено постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.05.2019, вынесенным в рамках рассмотрения дела N А40-159946/18, но оставлено без исполнения.

В соответствии с частью 1 статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, вступившие в законную силу судебные акты арбитражного суда являются обязательными для органов государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов, организаций, должностных лиц и граждан и подлежат исполнению на всей территории Российской Федерации.

В соответствии с частью 2 статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица.

Как следствие, суд первой инстанции отклонил как направленные на преодоление вступившего в законную силу судебного акта доводы ответчиков об обратном, поскольку указанное поведение не допускается положениями статей 16 и 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судом первой инстанции также критически оценены и отклонены возражения ответчиков о том, что у должника бухгалтерские документы были изъяты в рамках проводимой в организации налоговой службой проверки.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что изъятие документов Инспекцией ФНС России по г. Москве не могло послужить причиной неисполнения руководителем должника обязанности, возложенной на него судом в определении суда первой инстанции от 04.10.2018, а также закрепленной в пункте 3.2 статьи 64 Закона о банкротстве.

При этом, как отметил суд первой инстанции, относимые и допустимые доказательства тому, что руководитель должника предпринимал какие-либо действия по истребованию документации либо по восстановлению документации иным образом (в частности, путем направления запросов о получении дубликатов документов в компетентные органы, взаимодействия с контрагентами для восстановления первичной документации и т.д.), в материалы обособленного спора не представлены.

Таким образом, суд первой инстанции, с выводами которого в указанной части согласился суд апелляционной инстанции, указал на наличие правовых оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника его бывшего руководителя Щербакова С.А. за не передачу временному управляющему должником документов в отношении предпринимательской деятельности должника в силу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции критически отнесся к выводам суда первой инстанции о неисполнении ответчиками обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством; Законом о банкротстве предусмотрены иные случаи.

Согласно пункту 2 статьи 9 Закона о банкротстве, заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Пунктом 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве установлено, что если в течение предусмотренного пунктом 2 данной статьи срока руководитель должника не обратился в арбитражный суд с заявлением должника и не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, 5-8 пункта 1 данной статьи, в течение десяти календарных дней со дня истечения этого срока: собственник имущества должника - унитарного предприятия обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; лица, имеющие право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иные контролирующие должника лица обязаны потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, которое должно быть проведено не позднее десяти календарных дней со дня представления требования об его созыве.

Указанный орган обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, если на дату его заседания не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, 5-8 пункта 1 данной статьи.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве, неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 названного закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.

Как следует из разъяснений высшей судебной инстанции, приведенных в пункте 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановления от 21.12.2017 N 53), обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Целью правового регулирования, содержащегося в указанных выше положениях Закона о банкротстве, является предотвращение вступления в правоотношения с неплатежеспособной (несостоятельной) организацией (должником) контрагентов в условиях сокрытия от них такого состояния должника.

Между тем, как отметил суд апелляционной инстанции, из материалов дела усматривается, что истец, обращаясь с настоящим заявлением, указывал на то, что обязанность по подаче заявления в суд о признании должника банкротом должно была быть исполнена руководителем должника не позднее 05.03.2018, исходя из того, что решение Арбитражного суда города Москвы по делу N А40-209503/17 о взыскании с должника в пользу истца задолженности по договору поставки от 28.04.2017 N 2017/2804-025, которое послужило основанием для введения в отношении должника наблюдения, принято судом первой инстанции 05.02.2018.

Однако, под недостаточностью имущества в силу статьи 2 Закона о банкротстве, понимается - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом, недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В соответствии со статьей 3 Закона о банкротстве, юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены.

Вопреки доводам заявления, дата вынесения решения о взыскании с должника денежных средств не является датой наступления исполнения обязательств, поскольку признак неплатежеспособности возникает не с даты решения суда, а с даты, когда фактически должник прекратил исполнять свои обязательства.

В этой связи, отметил суд апелляционной инстанции, указанная дата обращения руководителя в суд с заявлением о признании должника банкротом не может быть принята в качестве срока, предусмотренного пунктами 2-4 статьи 9 Закона о банкротстве.

Приведенные истцом доводы о том, что фактически неплатежеспособность должника наступила 02.06.2017, поскольку обязательства должника перед ним по договору поставки от 28.04.2017 N 2017/2804-025 перестали исполняться должником именно с этой даты и в течение также последующих трех месяцев до 02.09.2017, то есть у ответчиков была обязанность в срок до 02.10.2017 обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом, что последними не было сделано, судом апелляционной инстанции оценены критически и отклонены.

Законом о банкротстве возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона.

Однако, исходя из заявленных требований, срок, с которым истец связывал подачу заявления о признании должника банкротом, истек 02.10.2017, в то же время, вопреки доводам истца и выводам суда первой инстанции, требования общества с ограниченной ответственностью "Сталь модуль" и открытого акционерного общества "Комбинат "Мосинжбетон" возникли ранее указанной даты.

При этом неплатежеспособность должника не тождественна неоплате конкретного долга отдельному кредитору.

Кредитор всегда осведомлен о факте непогашения долга перед ним.

Таким образом, неоплата долга одному кредитору не является свидетельствованием прекращения исполнения всех обязательств должника.

В этой связи, констатировал суд апелляционной инстанции, наличие у должника признаков неплатежеспособности на март 2016 истцом не доказано.

Судом также учтено, что Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Законом N 266) в Закон о банкротстве были внесены изменения, в соответствии с которыми, статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, а Закон о банкротстве был дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Пунктом 3 статьи 4 названного Федерального закона установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

Вместе с тем, положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона N 73-ФЗ) и в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закона N 134-ФЗ), предусматривались основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), определяющая правила действия во времени норм гражданского законодательства, являющихся нормами материального права и содержащего федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения, устанавливает, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

При этом, исходя из закрепленного в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципа действия процессуальных норм во времени, судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Таким образом, при толковании правил применения Закона о банкротстве, необходимо учитывать указанные принципы, из чего следует, что подлежат применению нормы процессуального законодательства, изложенные в данной редакции закона.

Однако, указанное правило не придает обратной силы нормам материального права, в том числе нормам, предусматривающим основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по долгам должника - юридического лица.

Кроме того, как следует из разъяснений высшей судебной инстанции, приведенных в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ (ред. от 14.10.2014) "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" в редакции Закона N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Указанные разъяснения применимы и к отношениям, связанным с действием Закона N 266-ФЗ.

Однако, порядок привлечения лица к субсидиарной ответственности и его новые нормы, не ухудшающие положения лица, подлежит применению с учетом изменений, введенных Законом N 266-ФЗ.

Как следствие, отметил суд апелляционной инстанции, в спорный период времени (март-май 2016 года) не мог применяться абзац 3 пункта 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ, впоследствии предусматривавший обязанность участника общества-должника инициировать созыв внеочередного общего собрания участников для принятия решения об обращении в суд с заявлением о признании должника банкротом в случае неисполнения бывшим руководителем обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом.

Следовательно, в данном конкретном обособленном споре по заявленным основаниям в любом случае отсутствуют правовые основания для привлечения Банникова А.С. к субсидиарной ответственности за нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд.

Судом апелляционной инстанции также учтено, что взаимоотношения истца и должника развивались в рамках исполнения договорных обязательств при реализации государственного контракта, где генеральный заказчик по отношению к должнику выступал заказчиком, а должник, как подрядчик по строительству указанного объекта, заключил с истцом договор поставки бетона на тот же объект.

Исходя из изложенного, отметил суд апелляционной инстанции, ответчики не могли предвидеть невозможность исполнения договорных обязательств как со стороны генерального заказчика перед должником, последующим банкротством заказчика, так и должника, а также самого должника перед истцом.

Таким образом, суд апелляционной инстанции отклонил доводы истца, а также соответствующие выводы суд первой инстанции о доказанности наличия обязанности у руководителя должника и его учредителя обратиться в суд с заявлением о признании должника банкротом в 2017 году (не позднее 02.10.2017, как указывал заявитель, и не позднее 01.08.2017, как установил суд первой инстанции) по сути, со ссылкой лишь на финансовый анализ должника, подготовленный временным управляющим, и то, что задолженность перед кредиторами продолжала нарастать.

В рассмотренном случае совокупностью представленных доказательств не подтверждается, что в спорный период сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве юридического лица.

В данном случае контролирующие должника лица предпринимали все необходимые меры, связанные с истребованием задолженности, что подтверждается судебными актами о взыскании задолженности с генерального заказчика и включением требования должника в реестр требований его кредиторов.

Судом апелляционной инстанции также отмечено, что субсидиарная ответственность по статье 61.11 Закона о банкротстве наступает за доведение должника до объективного банкротства, которое определяется как невозможность полного погашения всех требований кредиторов вследствие недостаточности имущества.

В данном случае недостаточность имущества выступает необходимым признаком объективного банкротства, и именно после наступления такой недостаточности должник теряет возможность полного погашения всех требований кредиторов.

Однако, отметил суд апелляционной инстанции, относимых и допустимых доказательств указанному доводу истца представлено не было.

Напротив, как установил суд апелляционной инстанции, из фактических обстоятельств дела и отраженных в общем доступе сведений в отношении должника, усматривается, что активы должника составляли по состоянию на 31.12.2013 - 36 104 000 руб., по состоянию на 31.12.2014 - 37 871 000 руб., по состоянию на 31.12.2015 - 144 842 000 руб., по состоянию на 31.12.2016 - 197 873 000 руб., по состоянию на 31.12.2017 - 499 539 000 руб., что свидетельствует о значительном росте активов должника и не может быть связано с преднамеренными признаками банкротства.

В 2015 году должником осуществлялась активная производственная деятельность, прекратить которую, не исполнив договорные обязательства по государственным и муниципальным контрактам, не представлялось возможным и повлекло бы в свою очередь ряд негативных имущественных последствий.

В обоснование своих доводов истец ссылался также на то, что в период с 2015 по конец июля 2017 года из оборота должника по договорам займа без какой-либо хозяйственной необходимости было выведено 81 711 396,08 руб., из которых 10 420 000 руб. были перечислены физическим лицам, а 71 291 396,08 руб. - юридическим лицам; в период с апреля 2016 по конец июня 2017 года за третьих лиц должником было перечислено 7 947 925 руб. ИП Жерздевой Г.А. за услуги оформления бухгалтерских документов, конкурсной и исполнительной документации - 1 929 785,89 руб.; в период с ноября 2015 по конец июня 2016 года обществу с ограниченной ответственностью "АртСтрой" были выданы авансы на строительно-монтажные работы на общую сумму 172 210 000 руб.

Вместе с тем, отметил суд апелляционной инстанции, истцом не учтено, что должник не только выдавал денежные средства по договорам займа, но и сам получал их от третьих лиц, а само по себе заключение сделок в процессе хозяйственной деятельности должника не свидетельствует о наличии оснований для привлечения ответчиком к субсидиарной ответственности.

Выводы суд первой инстанции о том, что контролирующие должника лица с целью вывода активов должника производили перечисления денежных средств в пользу третьих лиц в отсутствие какой-либо выгоды, что свидетельствует о причинении их действий вреда имущественным правам должника и его кредиторам, судом апелляционной инстанции оценены критически и отклонены, как не основанные на нормах права и фактических обстоятельства дела.

Так, в пункте 16 постановления от 21.12.2017 N 53 указано, что под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Настоящее заявление основывалось на презумпции совершения невыгодных для должника сделок.

В то же время, как разъяснено в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629(2) по делу N А40-122605/2017, гражданское законодательство основывается на презумпции разумности и добросовестности действий участников гражданских правоотношений (статья 10 ГК РФ).

В обычном обороте аффилированные лица не имеют объективных причин взыскивать долги друг с друга, они стремятся оптимизировать внутригрупповую задолженность.

Поэтому в ситуации, когда из оборота одного члена группы был изъят актив в пользу другого члена группы, предполагается, что в основе операции по последующему погашению долга первого перед независимым кредитором лежит договоренность между членами группы, определяющая условия взаиморасчетов.

При этом наличие между ними доверительных отношений, их подчиненность единому центру позволяют таким организациям или гражданам заключать соглашения об исполнении обязательств друг друга без надлежащего юридического оформления (без соблюдения требований подпункта 1 пункта 1 статьи 161 ГК РФ).

То есть финансирование участниками группы друг друга на основе взаимных договоренностей даже без указания на возмездность при таком финансировании само по себе не свидетельствует об их недобросовестности и неразумности.

Для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности в отсутствие доказанной презумпции совершения невыгодной для должника сделки, заявитель мог бы доказывать умышленный характер построения бизнеса с регулярным извлечением контролирующим центром прибыли у должника без проведения взаиморасчетов с другими членами группы (без получения от них безвозмездного финансирования в том или ином виде), если бы заявитель проанализировали механизм финансового и хозяйственного функционирования должника в составе группы, а не вырвал бы из контекста конкретные сделки.

Между тем, отметил суд апелляционной инстанции, истцом не доказано, что ответчиками создана такая система управления должником и его деятельностью, которая изначально была нацелена на систематическое извлечение выгоды третьими лицами во вред должнику и его кредиторам в отсутствие ответных финансовых вливаний в активы самого должника.

В материалы дела не представлено системное исследование отношений, сложившихся внутри группы с участием должника, не обоснованы заведомо невыгодные должнику условия участия в группе, не раскрыт действительный характер отношений, сложившихся между должником и контрагентами, не представлен письменный анализ влияния сделок на результат финансово-хозяйственной деятельности должника, их существенности с учетом масштабов деятельности должника (размера его активов, его квартальных, годовых доходов и прочее), исходя из которого можно было бы заключить, что совершение сделок, на которые заявитель указал в заявлении, явилось необходимым условием возникновения у должника признаков неплатежеспособности.

Таким образом, не доказано, что указанные в заявлении сделки в целях применения презумпции совершения невыгодных для должника сделок прошли тест на критерий существенности.

Так, в соответствии с пунктом 23 постановления от 21.12.2017 N 53, согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам.

К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности.

Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Никакого обоснования того, что применительно к масштабам деятельности должника приведенные в заявлении сделки являлись для должника значимыми и существенно убыточными, не представлено, от обоснования существенности данных сделок заявитель уклонился, ограничившись констатацией того факта, что сделки нанесли существенный вред и привели к объективному банкротству.

Оснований полагать, что данные сделки являлись необходимой причиной банкротства должника и ухудшили существенно его финансовое положение после наступления объективного банкротства, из материалов дела не следует.

При этом, как было указано ранее судом апелляционной инстанции, неисполнение перед должником договорных обязательств со стороны генерального заказчика по ряду государственных контрактов на общую сумму 102 992 238,49 руб., явилось следствием невозможности исполнения обязательств должника перед истцом.

Доказывание наличия объективной стороны правонарушения является обязанностью лица, обратившегося с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности.

Для установления причинно-следственной связи и вины привлекаемых к ответственности лиц суду следует учитывать презумпции, а именно: презумпция признания банкротом вследствие неправомерных действий/бездействия руководителя должника и презумпция вины контролирующих должника лиц.

Данные презумпции являются опровержимыми, что означает следующее: при обращении в суд конкурсного управляющего либо кредитора о привлечении руководителя должника к субсидиарной ответственности указанные обстоятельства не должны доказываться конкурсным управляющим (они предполагаются), но они могут быть опровергнуты соответствующими доказательствами и обоснованиями ответчиком, то есть тем лицом, которое привлекается к субсидиарной ответственности.

В данном случае ответчиками, к которым предъявлены требования о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, в полной мере раскрыты обстоятельства дела, представлены доказательства отсутствия виновных умышленных действий, приведших к невозможности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов в результате действий, которые вменяются им.

Причиной банкротства должны быть именно недобросовестные и явно неразумные действия ответчика, которые со всей очевидностью для любого участника гражданского оборота повлекут за собой нарушение прав кредиторов общества.

Наличие в рассмотренном деле таких обстоятельств применительно к заявленному основанию привлечения к субсидиарной ответственности - невозможность погашения требований кредиторов вследствие действий контролирующих лиц - заявителем в состязательном процессе не доказано.

Суд апелляционной инстанции также правомерно отметил, что институт привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности носит экстраординарный характер и подлежит использованию только при наличии явного и недобросовестного поведения, связанного с преследованием противоправных целей, отличных от стандартов поведения иных руководителей предприятий, поэтому его упрощенное использование в качестве способа пополнения конкурсной массы и удовлетворения требований кредиторов безусловно будет нарушать права лиц, осуществляющих коммерческую деятельность, в этой связи столь широкое толкование оснований для возможности его использования, как на том настаивают истец, недопустимо.

Суд кассационной инстанции полагает, что выводы суда апелляционной инстанции соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на положениях действующего законодательства, в связи с чем, оснований для иной оценки выводов суда у суда кассационной инстанции не имеется.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы суда, которым не была бы дана правовая оценка судом апелляционной инстанции.

Доводы кассационной жалобы аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционной жалобе, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалобы направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, при этом заявитель фактически ссылается не на незаконность обжалуемого судебного акта, а выражает свое несогласие с произведенной судом оценкой доказательств, просит пересмотреть данный спор по существу и переоценить имеющиеся в деле доказательства. что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

В соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Согласно правовой позиции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебного акта, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2021 по делу N А40-36258/21 в обжалуемой части - оставить без изменения, кассационную жалобу -без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.А. Зверева Д.В. Каменецкий