Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. N 2/2008

Бюллетень Европейского Суда по правам человека
Российское издание
N 2/2008

Редакционная: необходимые пояснения и краткие замечания

В 2007 году Российская Федерация разочаровала Председателя Европейского Суда по правам человека

Новый 2008 год начался для Европейского Суда по правам человека в конце января традиционно - проведением научно-практического семинара, программной речью Председателя Суда Жана-Поля Коста и торжественным приемом по случаю открытия очередного судебного года, в котором принял участие Верховный комиссар ООН по правам человека Луиза Арбур.

А двумя днями раньше во Дворце прав человека в Страсбурге Ж.-П. Коста, выступая перед журналистами на пресс-конференции, назвал 2007 год "годом разочарований" из-за отказа Российской Федерации ратифицировать Протокол N 14 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (о позиции России по этому вопросу и последствиях такого шага мы подробно сообщали в наших Бюллетенях - Ред.). Но закончил свою пресс-конференцию Председатель Европейского Суда на оптимистической ноте, выразив пожелание, чтобы 2008 год стал "годом надежды после года разочарований".

Наша справка. На варшавском Саммите Совета Европы в мае 2005 года принимается решение о создании Группы мудрецов, которой было поручено выработать рекомендации для принятия действенных мер по реформированию Суда. В настоящее время на европейском и национальном уровнях проходит обсуждение предложений, подготовленных этой Группой (доклад Группы мудрецов опубликован в "Бюллетене Европейского Суда" N 1/2007 г.)".

Было разработано новое дополнение к Конвенции о защите прав человека и основных свобод - Протокол N 14, открытый для подписания в 2004 году.

Отказ Российской Федерации, единственной из стран - членов Совета Европы, ратифицировать Протокол N 14, констатировал Ж.-П. Коста, заблокировало вступление в силу важного для европейского судопроизводства документа. Тот факт, что Протокол N 14 не был ратифицирован, подчеркнул Председатель Европейского Суда, означает, помимо прочего, что многие судьи, срок полномочий которых мог быть продлен на два или три года, должны быть заменены в течение этого года, что неизбежно снизит эффективность работы Суда.

Говоря о положительных моментах, Ж.-П. Коста отметил обнадеживающие перспективы на 2008 год:

- возможность нахождения альтернатив Протоколу N 14, а также способы обработки в Суде заведомо неприемлемых дел;

- дополнительная работа в других подразделениях Совета Европы по предупреждению нарушений Конвенции;

- усилия на национальном уровне по исполнению постановлений Суда и предупреждению нарушений прав человека;

- перспектива присоединения Европейского союза к Конвенции.

Ж.-П. Коста также привел некоторые статистические данные, характеризующие работу Суда в 2007 году. Например, общее число постановлений, вынесенных Судом в 2007 году, по сравнению с 2006 годом снизилось на 57 и составило в абсолютных выражениях 1 503 (2006 г. - 1560) постановления. Это, заметил Ж.-П. Коста, стало результатом решения Суда сосредоточиться на более сложных и серьезных делах, требующих более продолжительного рассмотрения. Соответственно увеличилось на 15% количество нерассмотренных дел (с 90 000 в 2006 г. до 103 000 в 2007 г.).

На пресс-конференции Председателя Суда также была оглашена ежегодная таблица нарушений Конвенции по странам в 2007 году. Наибольшее число постановлений, в которых констатируется, по крайней мере, одно нарушение Конвенции, зарегистрировано в отношении Турции (319), за ней следует Россия (175), затем Украина (108), Польша (101) и Румыния (88). А в следующем "антипоказателе" Турция и России поменялись местами. По нерассмотренным на 31 декабря 2007 года делам лидирует Россия (20 300 дел, что составляет 26% от общего количества нерассмотренных дел), а следом на "почтительном" расстоянии идет Турция (9 150 дел, 12%). Из других новостей Европейского Суда следует отметить продолжающуюся ротацию судей (начало см. в "Бюллетене Европейского Суда по правам человека", N 1/2008). Парламентская Ассамблея Совета Европы избрала новых судей от Болгарии, Ирландии, Молдавии и Турции, а судью от Латвии переизбрала на новый срок. Срок полномочий новых судей, избранных от Болгарии, Молдавии и Турции, начнется с 1 мая 2008 г., судьи от Латвии - с 1 февраля 2008 г., а судьи от Ирландии - незамедлительно. Итак, представим избранных судей.

От Болгарии - Здравка Калайджиева (Zdravka Kalaydjieva), родилась в г. Софии в 1951 году, адвокат, член правления неправительственной организации "Адвокаты Болгарии за права человека", региональный координатор Миссии ООН в Боснии и Герцеговине.

От Ирландии - Энн Пауэр (Ann Power), родилась в г. Дублине в 1962 году; адвокат при Верховных Судах Ирландии, лектор по правам человека в обществе "Королевские Инны" (King's Inns).

От Молдавии - Михаил Поалелунжь (Mihail Poalelungi), родился в с. Коржова (Молдова) в 1962 году; судья и заместитель председателя Высшей Судебной палаты Республики Молдова, арбитр Международного Суда ОБСЕ, член Консультативного совета европейских судей при Совете Европы.

От Турции - Айше Ишыл Каракас (Ayse Isil Karakas), родился в г. Стамбуле в 1958 году; адвокат, профессор международного права, директор Центра исследований и документации по Европе Университета Галатасарай (Стамбул).

От Латвии - Инета Зимеле (Ineta Ziemele), родилась в 1970 г. в Латвии; окончила юридический факультет Университета Латвии, получила степень магистра права в Институте Рауля Валленберга и Университете Лунда (Швеция), степень доктора права в Кембриджском университете (Соединенное Королевство), судья Европейского Суда по правам человека с 27 апреля 2005 г.

По жалобам о нарушениях статьи 2 Конвенции

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуются внесудебные казни десятков граждан силами безопасности и отсутствие эффективного расследования инцидента. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Мусаиев и другие против России
[Moussaiev and Others v. Russia] (N 57941/00, 58699/00 и 60403/00)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

В феврале 2000 года российские спецслужбы предприняли операцию в с. Новые Алды, в пригородах Грозного (Чечня). Множество домов было сожжено, и, как утверждают заявители, не менее 60 мирных жителей убито. Первый заявитель свидетельствует об убийстве девяти человек, среди которых не менее семи членов его семьи. Ему самому угрожали, и под страхом применения оружия вынудили лечь в снег. Вскоре после этих событий и за месяц до того, как прокуратура начала расследование происшествия, первый заявитель и другие родственники потерпевших создали координационную группу. Несмотря на их усилия и множество доказательств, указывающих на причастность к событиям сотрудников специальных милицейских подразделений, расследование не принесло результатов. Подразделения, участвовавшие в операции, не были установлены, и обвинения никому не предъявлялись. Расследование несколько раз приостанавливалось и возобновлялось.

После того как жалоба была коммуницирована государству-ответчику, Европейский Суд истребовал копии материалов уголовного дела. Государство-ответчик возражало, ссылаясь на то, что доступ к документам не может быть предоставлен, поскольку они содержат военную тайну и персональные данные свидетелей, и что с делом можно ознакомиться на месте. Европейский Суд повторил свое требование после признания жалобы приемлемой. В апреле 2006 года государство-ответчик предоставило копии материалов дела, однако без протоколов допроса свидетелей. Расследование на уровне страны продолжается на дату вынесения постановления Европейским Судом.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции.

(a)  Материально-правовой аспект. Европейский Суд вправе сделать выводы из необоснованного отказа государства-ответчика предоставить копии всех материалов дела. Вопрос о том, являются ли содержащиеся в деле доказательства относимыми, не может решаться государством-ответчиком в одностороннем порядке. Данные, имеющиеся в распоряжении Европейского Суда, свидетельствуют о том, что родственники заявителей были убиты служащими спецподразделений, следовательно, ответственность за их гибель может быть возложена на государство-ответчика. Государство-ответчик не представило каких-либо объяснений по поводу обстоятельств их гибели, а также обоснования необходимости применения летальной силы своими представителями. Таким образом, несущественно, были ли убийства совершены "с ведома" или "по приказу" федеральных властей.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте (принято единогласно).

(b) Процессуальный аспект. Расследование было начато лишь через месяц после событий. Поскольку дело касалось убийств десятков мирных жителей, это само по себе являлось неприемлемой задержкой. В дальнейшем также было допущено множество серьезных задержек и упущений без приемлемого объяснения. Между тем задача следственных органов не являлась невыполнимой. Убийства были совершены в дневное время, и многие свидетели видели преступников. Характер ранений и обстоятельства гибели были установлены с достаточной определенностью; найденные пули и гильзы позволяли идентифицировать оружие, из которого производились выстрелы. Информация о предполагаемой причастности определенных подразделений могла быть получена в течение месяца после инцидента. Несмотря на изложенное и на возмущение международной общественности, вызванное хладнокровным убийством более чем 50 мирных жителей, расследование не пришло к каким-либо выводам по истечении почти шести лет. Поразительная неэффективность следственных органов может быть квалифицирована как одобрение происшедшего.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Жалобу со ссылкой на данную статью подал только первый заявитель. Европейский Суд отмечает, что родственники лиц, убитых властями в нарушение статьи 2 Конвенции, обычно не вправе ссылаться на статью 3 Конвенции. Однако ситуация, в которой оказался первый заявитель, выходит за рамки подобной практики. Он был свидетелем внесудебной казни нескольких своих родственников и соседей, существовала угроза его собственной жизни, и его заставили лечь на землю под страхом применения оружия. Пережитый им шок, усугубившийся неадекватной и неэффективной реакцией властей на эти события, причинили ему страдания, достигшие уровня бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции в отношении первого заявителя (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции. Государство-ответчик пренебрегло обязательством предоставить эффективное средство правовой защиты, поскольку недостатки расследования уголовного дела обусловили неэффективность других возможных средств правовой защиты, включая гражданско-правовые.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции и подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции. Заявители утверждают, что государство-ответчик не соблюдало обязательства, вытекающие из этих положений, учитывая отказ предоставить документы, содержащиеся в уголовном деле, когда жалоба была коммуницирована государству-ответчику, и общее отношение к требованию Европейского Суда. Европейский Суд отмечает, что подпункт "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции применим к делам в случае признания жалобы приемлемой. Нельзя сделать вывод, что отказ в предоставлении информации, истребованной до признания жалобы приемлемой, не позволил установить обстоятельства дела или иным образом препятствовал рассмотрению последнего надлежащим образом. Хотя государство-ответчик не представило копии всех материалов уголовного дела даже после того, как жалоба была признана приемлемой, выводы, сделанные Европейским Судом в связи с отсутствием документов, делают необязательным какие-либо обособленные выводы с точки зрения подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции. Что касается статьи 34 Конвенции, данные о том, что власти препятствовали обращению заявителей в Европейский Суд, отсутствуют.

Постановление

Обособленное рассмотрение жалобы с точки зрения подпункта "а" пункта 1 статьи 38 Конвенции не требуется (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить третьему заявителю 8 000 евро в счет компенсации причиненного ему материального ущерба вследствие утраты финансовой помощи. Европейский Суд присудил выплатить каждому заявителю от 5 000 (в связи с нарушением статьи 3 Конвенции) до 40 000 евро в счет компенсации причиненного им морального вреда.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуются недостатки расследования, в результате которых лица, ответственные за случайный выстрел после вмешательства в инцидент полицейского, находившегося не при исполнении обязанностей, не были вызваны для получения объяснений. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Целнику против Греции
[Celniku v. Greece] (N 21449/04)

Постановление от 5 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Гражданин (далее - потерпевший) получил смертельное ранение при попытке его ареста полицией. Полицейский в свободное от службы время получил сведения о местонахождении потерпевшего. Он уведомил об этом старшего группы, состоявшей из трех полицейских, который, получив разрешение задержать потерпевшего и четверых других албанских граждан и предложив указанному полицейскому не принимать участия в операции, вошел в кафе, где находились подозреваемые, и приказал им поднять руки вверх и лечь на пол. Потерпевший отказался подчиниться и попытался опустить руку в карман плаща. Полицейский, находившийся не при исполнении обязанностей, шагнул к нему с огнестрельным оружием в руках. Потерпевший ударил его ногой по правой руке, от чего произошел выстрел. В результате потерпевший получил смертельное ранение в голову. Полицейский обыскал его тело. Было возбуждено административное расследование с целью установления правомерности применения оружия.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается гибели потерпевшего. Смертельное ранение было причинено вследствие внезапной реакции потерпевшего, выразившейся в ударе ногой по руке полицейского, в которой находилось оружие. Следовательно, использование летальной силы не может быть вменено в вину государству-ответчику.

Постановление

В данном вопросе по делу требования статьи 2 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается полицейской операции. Полицейский, находившийся не при исполнении служебных обязанностей, по собственной инициативе подверг себя риску со стороны потерпевшего, вследствие чего произошел выстрел, повлекший смерть последнего. Поспешность действий полицейского может объясняться отсутствием четких правил. Таким образом, хотя национальные власти не могут нести ответственность за смерть потерпевшего, способ проведения операции свидетельствует о том, что они не приняли необходимых мер для того, чтобы обеспечить сведение к минимуму риска для лиц, находившихся на месте происшествия. Следовательно, они проявили небрежность в своей деятельности.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции, что касается расследования гибели потерпевшего. Власти продемонстрировали готовность к административному расследованию с целью установления правомерности применения силы. Однако независимость, объективность и эффективность расследования вызывают сомнения. Полицейские, ответственные за его проведение, принадлежали к тому же подразделению, в котором проходили службу лица, причастные к происшествию. Кроме того, стрелявший полицейский не обладал достаточной квалификацией для производства обыска тела потерпевшего, а другие сотрудники полиции не сохранили место происшествия в неприкосновенности. Они действовали в отсутствие четких правил и инструкций относительно процедуры, которой надлежит следовать при возникновении такой ситуации.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

Жалоба признана неприемлемой, что касается статьи 14 Конвенции. Нельзя считать установленным вне всякого разумного сомнения, что действия государственных служащих были мотивированы националистической предубежденностью против лиц албанского происхождения. Жалоба признана явно необоснованной.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 4 010 евро в счет причиненного ему материального ущерба и 20 000 евро в счет причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется смерть отца заявителя, предположительно наступившая в результате нападения сотрудника правоохранительных органов, имевшего место месяцем ранее, хотя суд не установил между этими событиями причинной связи. По делу допущено процессуальное нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Фейзи Йилдырым против Турции
[Feyzi Yildirim v. Turkey] (N 40074/98)

Постановление от 19 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Патруль правоохранительных органов под руководством капитана А. после обстрела поста жандармерии около полуночи вторгся в магазин, принадлежавший отцу заявителя. Между сторонами имеются разногласия относительно того, был ли он избит капитаном, однако ими не оспаривается, что последний словесно оскорблял отца заявителя в связи с запоздалым открытием двери. Менее чем через месяц 67-летний отец был госпитализирован в коматозном состоянии, вызванном осложнениями внутричерепного кровоизлияния. Через четыре дня он скончался. По мнению судебно-медицинского эксперта, производившего вскрытие, причиной смерти могла быть травма, перенесенная потерпевшим "примерно за месяц до смерти".

На основании жалобы, поданной заявителем и его матерью на капитана А., ныне майора, было возбуждено дело в суде первой инстанции. Ссылаясь на медицинские заключения, суд отклонил обвинение в силу отсутствия неопровержимых доказательств того, что причиной смерти являлись предполагаемые побои. Майор был признан виновным в использовании агрессивных и оскорбительных выражений по отношению к потерпевшему. Он был приговорен к минимальному трехмесячному сроку лишения свободы и отстранен от службы на два с половиной месяца. Приговор был смягчен в связи с его хорошим поведением и заменен штрафом в размере примерно 0,68 евро, причем наказание было решено считать условным.

Постановление

Заявитель полагает, что его отец скончался вследствие ударов, нанесенных капитаном A.; по утверждению государства-ответчика, невозможно установить причинную связь между смертью потерпевшего и предполагаемыми побоями. Офицер, которому первоначально предъявлялось обвинение в убийстве, был осужден за использование оскорбительных выражений. Для Европейского Суда основной правовой вопрос затрагивает статью 2 Конвенции, которая в целом также охватывает ситуации, при которых применение силы повлекло неумышленное лишение жизни. Причиной оправдания обвиняемого в убийстве являлось отсутствие согласующихся убедительных доказательств, прежде всего медицинских, достоверности утверждений о нападении. На основании имеющихся доказательств Европейский Суд не может установить вне всяких разумных сомнений, что отец заявителя скончался вследствие ударов, нанесенных A. Однако сложности, с которыми столкнулись Европейский Суд и национальные суды при установлении точных обстоятельств смерти, в значительной степени объясняются проявлениями небрежности, допущенной при расследовании.

Жалоба, поданная потерпевшим на следующий день после происшествия, не была передана компетентным лицом (начальником предполагаемого правонарушителя) в судебные органы, что воспрепятствовало своевременному проведению расследования в целях проверки заявления гражданина и обнаружения ранних признаков опасного повреждения головы; вместо этого, в нарушение своих обязанностей, начальник предполагаемого нападавшего организовал встречу между заинтересованным офицером и потерпевшим с целью их примирения.

Заключение о результатах вскрытия было неполным, что делало невозможной любую попытку установить причинную связь между предполагаемым насилием и смертью потерпевшего. В период следствия обвиняемый был повышен в звании и сохранял должность в течение шести месяцев после предъявления обвинения.

В суде трое свидетелей отказались от своих показаний, на которые основывалось обвинение. Впоследствии они подтвердили свои первоначальные показания, пояснив, что им угрожал обвиняемый. Их уязвимость давала им право на защиту. Можно утверждать, что статья 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте требует организации расследования по уголовному делу таким образом, чтобы не подвергать неоправданному риску интересы свидетелей, дающих показания против представителей государства, особенно когда указанные интересы касаются жизни, свободы и безопасности. Не были предприняты меры для установления справедливого равновесия между интересами обвиняемого и свидетелей обвинения, чьим показаниям не было придано значение, и суд первой инстанции проявил снисхождение в связи с "хорошим поведением" обвиняемого, не проверив утверждения об угрозах. Несмотря на то, что суд состоялся, и капитан A. был осужден за "жестокое обращение", Европейский Суд находит, что турецкая система уголовной юстиции в данном случае не продемонстрировала способность эффективно пресекать незаконные действия представителей государства или обеспечивать соразмерное возмещение за нарушение принципов, гарантированных статьей 2 Конвенции.

Постановление

По делу допущено процессуальное нарушение статьи 2 Конвенции (вынесено шестью голосами "за" и одним - "против"). Высказано особое мнение об обязанности обеспечивать при необходимости специальную защиту лицам, свидетельствующим против представителей государства.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить компенсацию в размере 15 000 евро в счет причиненного морального вреда, в том числе 2 500 евро заявителю и 12 500 евро другим наследникам покойного.

Вопрос о соблюдении государством своих позитивных обязательств по защите права на жизнь

По делу обжалуется уклонение от проведения эффективного расследования убийства, совершенного по мотивам национальной ненависти. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции.

Ангелова и Илиев против Болгарии
[Angelova and Iliev v. Bulgaria] (N 55523/00)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают мать и брат лица цыганской национальности, убитого при неспровоцированном нападении группы из семи подростков в апреле 1996 года. Полиция немедленно задержала нападавших. При допросе подростков было установлено, что нападение имело националистические мотивы, однако убивать потерпевшего они не собирались, а хотели только избить его. При этом один из нападавших достал нож и ударил им потерпевшего, который, по данным вскрытия, скончался от обширного внутреннего кровоизлияния. Первоначально двое из нападавших указали на G.M.G. как на лицо, причинившее ножевые ранения. Ему было предъявлено обвинение в "убийстве из хулиганских побуждений". Четверо других нападавших были обвинены в хулиганстве при отягчающих вину обстоятельствах. Через месяц давшие показания против G.M.G. отказались от них и заявили, что на самом деле нож применил другой участник нападения N.B. В июне 1996 года ему было предъявлено обвинение в причинении смерти по неосторожности, а обвинение G.M.G. было изменено на хулиганство при отягчающих вину обстоятельствах.

После этого расследование замедлилось, отдельные следственные действия производились до июня 2001 года. В дальнейшем никаких действий не предпринималось до марта 2005 года, когда прокуратура вследствие истечения срока давности прекратила дело в отношении пяти нападавших, обвинявшихся в хулиганстве, которые были несовершеннолетними в момент нападения. Она также сняла обвинение в причинении смерти по неосторожности с N.B. и возвратила дело на дополнительное расследование с указанием о предъявлении обвинения в убийстве G.M.G. Обвинение в хулиганстве было оставлено без изменений в отношении еще одного нападавшего, который в момент нападения был совершеннолетним. В апреле 2005 года заявители и три сестры потерпевшего подали ходатайство о признании их потерпевшими по уголовному делу.

Заявители утверждают, что власти не организовали безотлагательное, эффективное и беспристрастное расследование, а также что законодательство страны не предусматривало в качестве самостоятельного состава преступления убийство или причинение тяжкого вреда здоровью по мотивам национальной ненависти и не устанавливало наказания за него. Они также указывают, что власти уклонились от расследования и преследования за насильственное преступление, совершенное по мотивам национальной ненависти, и что чрезмерная продолжительность рассмотрения уголовного дела лишила их возможности доступа к правосудию с целью возмещения ущерба.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 2 Конвенции. В отношении продолжительности разбирательства Европейский Суд отмечает, что хотя нападавшие были установлены почти сразу после совершения преступления, и лицо, нанесшее ножевые ранения, было выявлено с определенной долей уверенности, на протяжении 11 лет никто так и не был предан суду. Вследствие цепи задержек производство в отношении большинства нападавших было прекращено в связи с истечением срока давности. Государство-ответчик не представило убедительных объяснений продолжительности разбирательства. Хотя расследование в отношении двоих нападавших все еще продолжается, их предание суду или осуждение является сомнительным. Власти, таким образом, не исполнили свою обязанность быстро и энергично расследовать обстоятельства гибели человека вследствие нападения по мотивам национальной ненависти. Что касается утверждения о том, что болгарское законодательство не предусматривает защиты от нападений по националистическим мотивам, Европейский Суд отмечает, что власти предъявили нападавшим обвинения в преступлениях, совершенных при отягчающих обстоятельствах, напрямую не связанных с такими мотивами, но предусматривающих более тяжкие наказания, чем преступления, совершенные по указанным мотивам. Законодательство страны и отсутствие более суровых санкций за убийство по мотивам национальной ненависти, следовательно, не являлись препятствием для проведения властями эффективного расследования.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции. Националистические мотивы, лежавшие в основе нападения, были известны властям на самом раннем этапе расследования. Неспособность завершить предварительное расследование и безотлагательно предать виновных суду была поэтому совершенно неприемлема. Кроме того, власти не предъявили нападавшим обвинения в преступлениях по мотивам национальной ненависти, несмотря на распространенное предубеждение и насилие в отношении цыган. Таким образом, необходимое различие между преступлениями с националистическими мотивами и без таковых не было достигнуто. Это представляло собой неоправданный подход, не совместимый со статьей 14 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. В случае предъявления иска к нападавшим компетентный суд по гражданским делам по всей вероятности приостановил бы производство по делу в связи с преступным характером их действий, однако он не был бы связан бездействием или промедлением со стороны органов уголовного преследования. Следовательно, предположение, что гражданское разбирательство было бы приостановлено на период любой продолжительности, является чисто теоретическим. Жалоба признана явно необоснованной.

Постановление

Жалоба признана неприемлемой (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителям солидарно 15 000  евро в счет компенсации причиненного им морального вреда.

Вопрос о смертной казни

По делу обжалуется угроза экстрадиции в США подозреваемых в терроризме после получения государственных гарантий об исключении смертной казни. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Ахмед и Асват против Соединенного Королевства
[Ahmed and Aswat v. United Kingdom] (N 24027/07)

[IV Секция]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции (вопрос о правомерности экстрадиции).)

По жалобам о нарушениях статьи 3 Конвенции

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются отсутствие надлежащей медицинской помощи и преждевременное прекращение неврологического лечения, предписанного заключенному. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Палади против Молдавии
[Paladi v. Moldova] (N 39806/05)

Постановление от 10 июля 2007 г. [вынесено IV Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции (вопрос о запрещении препятствовать праву обращения в Европейский Суд).)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются обращение с цыганом в полицейском отделении и отсутствие надлежащего расследования его жалобы. По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции.

Кобзару против Румынии
[Cobzaru v. Romania] (N 48254/99)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 14 Конвенции.)

Вопрос о запрещении бесчеловечного или унижающего достоинство обращения

По делу обжалуются обращение, которое предположительно претерпели "дети войны", родившиеся в ходе реализации нацистской программы "Источник жизни", и последующее уклонение властей от принятия компенсационных мер. Жалоба признана неприемлемой.

Тьерманн и другие против Норвегии
[Thiermann and Others v. Norway] (N 18712/03)

Решение от 8 марта 2007 г. (текст принят в июле 2007 года) [вынесено I Секцией]

Заявители (свыше 150 человек) имеют норвежских матерей и немецких отцов, все они родились в период Второй мировой войны. Многие из них были зарегистрированы в рамках нацистской специальной программы "Источник жизни" (Lebensborn), организованной Генрихом Гиммлером в 1935 году для рождения детей, считавшихся полноценными в расовом и генетическом отношении. В 1940-1945 годах в Норвегии родилось от немцев 10-12 тысяч детей, которые именовались "детьми войны". Различные должностные лица публично критиковали детей войны, утверждая, что они неполноценны в духовном и генетическом отношении и являются потенциальными сторонниками нацизма.

В 1999 году семь заявителей возбудили безуспешное разбирательство против государства, утверждая, что они подвергались различным формам жестокого обращения, запугивания и дискриминации. Многие дети войны были лишены своих настоящих имен, подвергались дискриминации, запугиванию и жестокому обращению, что вызвало психологические проблемы и повлекло установление инвалидности еще в детстве. Некоторые из них были помещены в психиатрические учреждения без надлежащей экспертизы, а некоторым было отказано в выдаче свидетельств о крещении.

В 2001 году городской суд постановил, что требования заявителей о компенсации поданы по истечении срока давности. Суд провинции оставил решение без изменений, а Специальный проверочный апелляционный комитет Верховного суда отказал в праве на обжалование. Несколько других заявителей также начали разбирательство, которое было приостановлено до принятия окончательного решения по делу, возбужденному первыми семью заявителями.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Европейский Суд не видит оснований для того, чтобы ставить под сомнение позицию судов страны по поводу того, что требования заявителей регулируются положениями Закона о возмещении ущерба 1969 года и статьей 9 Закона о сроке давности 1979 года, и что срок давности для требований первых семи заявителей истек не позднее 1985 года, по прошествии 20 лет с момента достижения 21-летнего возраста младшим из них. Тем не менее Европейский Суд счел необходимым проверить наличие особых обстоятельств, которые могли бы освободить заявителей от обычной обязанности исчерпать внутренние средства правовой защиты в установленный законом срок давности.

В этой связи Европейский Суд отметил, что документы, представленные первыми семью заявителями, содержат горькие воспоминания о личном опыте социального остракизма и отчуждения. Однако оспариваемые заявления некоторых должностных лиц, а также политические решения и законодательные меры, принятые властями, относятся к значительно более раннему периоду, чем вступление в силу Конвенции в отношении Норвегии в 1953 году. Кроме того, предполагаемые факты запугивания и издевательств в основном состоят из спонтанных действий, которые, несмотря на их последствия, не позволяют ставить вопрос о каком-либо систематическом нарушении Конвенции. В этой связи Европейский Суд не видит признаков того, что после вступления в силу Конвенции для Норвегии по отношению к "детям войны" существовала особая административная практика, допускавшая систематическое повторение действий, не совместимых с Конвенцией, а власти проявляли к названной практике терпимость в такой степени, что это делало разбирательство бессмысленным или неэффективным, а правило исчерпания внутренних средств правовой защиты - неприменимым.

Нет оснований полагать, что к моменту истечения оспариваемого 20-летнего срока давности в 1985 году заявители не были осведомлены о случаях ненадлежащего и жестокого обращения, запугивания и дискриминации, которым они предположительно подвергались. Отсутствуют признаки того, что применение 20-летнего срока давности представляло собой произвольное ограничение права заявителей требовать компенсации от государства или что имеются другие особые причины, освобождающие их от требования об исчерпании внутренних средств правовой защиты. Заявителями по делу не исчерпаны внутренние средства правовой защиты.

Вопрос о правомерности экстрадиции

По делу обжалуется угроза экстрадиции в США подозреваемых в терроризме после получения государственных гарантий. Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика.

Ахмед и Асват против Соединенного Королевства
[Ahmed and Aswat v. United Kingdom] (N 24027/07)

[IV Секция]

Заявители, английские подданные, обвиняются в терроризме в США, которые потребовали их экстрадиции. В процессе разбирательства в судах Соединенного Королевства посольство США представило две дипломатические ноты, содержавшие следующие гарантии: в отношении заявителей не потребуют вынесения смертного приговора, их будет судить федеральный суд, а не иной суд, трибунал или военная комиссия, и они не будут рассматриваться как вражеские комбатанты. Заявители утверждают, что существует реальная угроза их рассмотрения в качестве вражеских комбатантов по результатам уголовного дела, возбужденного против них. Один из заявителей утверждает, что подвергается также опасности вынесения смертного приговора в случае суда по замененному обвинению. Оба заявителя ссылаются на риск выдачи третьей стране и применения "специальных административных мер", включающих одиночное заключение и ограничения связей с адвокатами в период досудебного содержания под стражей. Наконец, один из заявителей отмечает, что в случае экстрадиции возникнет реальная угроза грубого нарушения его права на справедливое разбирательство вследствие возможного использования доказательств, полученных путем давления на третьих лиц. На основании дипломатических нот суды страны разрешили начать процедуру экстрадиции. Заявители безуспешно обжаловали это решение. В июне 2007 года исполняющий обязанности председателя Европейского Суда удовлетворил их ходатайство о предварительных мерах в соответствии с правилом 39 Регламента Европейского Суда, указав, что они не должны быть подвергнуты экстрадиции до рассмотрения Европейским Судом их жалобы по существу.

Жалоба коммуницирована властям государства-ответчика в отношении статей 2, 3, 5 и 6 Конвенции.

По жалобам о нарушениях статьи 6 Конвенции

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [гражданско-правовой аспект]

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

По делу обжалуется исполнение приказа иностранного суда о конфискации. Положения статьи 6 Конвенции применимы к делу (гражданско-правовой аспект).

Саккочча против Австрии
[Saccoccia v. Austria] (N 69917/01)

Предварительное решение от 5 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

В 1993 году заявитель, гражданин США, был осужден судом США за легализацию доходов, полученных преступным путем, в крупном размере. В 1997 году суд США выдал приказ о конфискации его имущества и дал судебное поручение об исполнении приказа на территории Австрии. В 1998 году венский региональный суд по уголовным делам в качестве предварительной меры наложил арест на имущество заявителя на сумму приблизительно 5,8 миллиона евро. Заявитель безуспешно обжаловал это решение. В 2000 году без проведения слушания венский региональный суд по уголовным делам отдал распоряжение о конфискации имущества. Венский апелляционный суд отклонил жалобу заявителя в закрытом заседании.

Вопрос о применимости к делу положений пункта 1 статьи 6 Конвенции (уголовно-правовой аспект). Разбирательство в австрийских судах в отношении признания приказа о конфискации являлось рассмотрением не нового обвинения, предъявленного заявителю, а только вопроса о том, преследуются ли его действия австрийским законодательством. Однако эта оценка была абстрактной и не предусматривала установления его виновности. Подобная абстрактная оценка характерна также для разбирательств по поводу экстрадиции, которые согласно прецедентной практике Европейского Суда не предусматривают "рассмотрения уголовного обвинения". Указанное разбирательство отличается от рассмотрения уголовного дела по существу, поскольку австрийские суды не имели дискреционных полномочий в отношении суммы или имущества, подлежащего конфискации. Европейский Суд не убеждают доводы заявителя о том, что данное разбирательство вышло за пределы простого исполнения приказа о конфискации. Поскольку вопросы исполнения приговора выходят за пределы уголовно-правового аспекта статьи 6 Конвенции, отсутствуют основания для того, чтобы Европейский Суд пришел к иному заключению в отношении экзекватуры иностранного судебного решения. Следовательно, положения пункта 1 статьи 6 Конвенции в его уголовно-правовом аспекте не применимы к делу.

Вопрос о применимости к делу положений пункта 1 статьи 6 Конвенции (гражданско-правовой аспект). Вступивший в силу приказ американского суда о конфискации представлял собой решение по вопросу о гражданских правах и обязанностях заявителя. Заявитель и австрийские власти расходятся в оценке наличия оснований для применения такой меры в Австрии. Разрешение данного спора имеет основополагающее значение для рассмотрения вопроса о том, может ли он осуществлять свои права на указанное имущество. Именно вследствие решений австрийских судов приказ о конфискации был приведен в исполнение, и заявитель был окончательно лишен своего имущества. Следовательно, пункт 1 статьи 6 Конвенции в гражданско-правовом аспекте применим к разбирательству в австрийских судах.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции, в части отсутствия публичного разбирательства по поводу исполнения в Австрии приказа американского суда о конфискации.

Жалоба признана неприемлемой, что касается пункта 1 статьи 6 Конвенции, в части вопроса о соблюдении права на справедливое судебное разбирательство. В частности, Европейский Суд находит, что до выдачи разрешения на исполнение австрийские суды надлежащим образом убедились в том, что приказ о конфискации не был следствием явного нарушения права на справедливое разбирательство. В задачу Европейского Суда не входит абстрактная оценка того, какая именно глубина проверки требуется с точки зрения Конвенции, поскольку в любом случае национальное законодательство требует от австрийских судов убедиться в том, что решение, об исполнении которого перед ними ходатайствуют, вынесено в процессе разбирательства, отвечающего принципам статьи 6 Конвенции. Жалоба признана явно необоснованной.

По поводу соблюдения требований статьи 7 Конвенции. В отличие от дела "Уэлч против Соединенного Королевства" [Welch v. United Kingdom] (Постановление от 9 февраля 1995 г.), конфискация имущества заявителя была предсказуемой с учетом соответствующего законодательства США, действовавшего в момент совершения деяния. Заявитель фактически жалуется на то, что исполнение приказа о конфискации в Австрии не было предсказуемым. Этот вопрос затрагивает не саму санкцию, а ее исполнение. Между тем статья 7 Конвенции не применяется к исполнению санкций. Жалоба не совместима ratione materiae* (* Ratione materiae - "ввиду обстоятельств, связанных с предметом рассмотрения" (лат.), критерий существа обращения, применяемый при оценке приемлемости жалобы Европейским Судом (прим. переводчика).) с положениями Конвенции.

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется возложение на истца обязанности уплатить пошлину, исчисленную в виде процента от суммы требований, оставленных без удовлетворения. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Станков против Болгарии
[Stankov v. Bulgaria] (N 68490/01)

Постановление от 12 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

В соответствии с толкованием судами страны закона 1988 года о возмещении ущерба, причиненного государством ("Закон"), истец обязан уплатить пошлину в случае отклонения его требований полностью или частично из расчета 4% от суммы оставленных без удовлетворения требований. Таким образом, в случае предъявления завышенных требований истец может быть вынужден уплатить пошлину, размер которой превышает сумму возмещенного ущерба. Данное правило не зависит от судейского усмотрения, и соображения справедливости также не влияют на решение вопроса о размере пошлины. Иск заявителя к государству о возмещении ущерба в связи с незаконным арестом был удовлетворен, однако в соответствии с законом на него была возложена обязанность по уплате пошлины, составлявшей приблизительно 90% от суммы возмещения ущерба. Его жалобы в апелляционный и кассационный суды были отклонены.

Вопросы права

Основной вопрос заключается в том, действительно ли, как утверждает заявитель, избыточный размер пошлины ограничивал его право доступа к правосудию. На практике возложение значительного финансового бремени по окончании разбирательства может являться ограничением права доступа к правосудию. Такое ограничение не совместимо с пунктом 1 статьи 6 Конвенции, если оно не преследует законную и соразмерную цель. Предполагается, что установление судебных пошлин преследует цель надлежащего отправления правосудия. Что касается соразмерности ограничения, государство-ответчик не утверждало, что требование заявителя о возмещении морального вреда представляло собой злоупотребление, было чрезмерно завышенным или оскорбительным. Кроме того, сама природа морального вреда делает весьма затруднительной его оценку. Таким образом, заявителю не может быть поставлено в вину предъявление таких требований. Возложенное на него финансовое бремя было весьма значительным, поскольку законодательство, установив четырехпроцентную ставку пошлины, не предусмотрело верхнего предела и не допускало судейского усмотрения в этом вопросе. Тот факт, что от заявителей не требовали уплаты пошлины до обращения в суд, устранил "предостерегающий эффект". Различные процедурные решения, принятые в иных государствах-ответчиках, как, например, уменьшение размера пошлины или освобождение от нее по искам о возмещении ущерба, причиненного государством, или допустимость усмотрения судов, в данном случае отсутствовали. Таким образом, практические трудности оценки вероятного возмещения в соответствии с законом во взаимосвязи с относительно высокой фиксированной ставкой пошлины представляли собой несоразмерное ограничение права заявителя на доступ к правосудию.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется прекращение производства по гражданскому делу вследствие неспособности неимущих истцов уплатить судебную пошлину после того, как им было отказано в юридической помощи на том основании, что ими был заключен договор о представлении интересов в суде, предусматривающий условный гонорар. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Мехмет и Сунна Йиит против Турции
[Mehmet and Suna Yidit v. Turkey] (N 52658/99)

Постановление от 17 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители предъявили иск к администрации больницы в связи с небрежностью врачей, причинившей вред здоровью их малолетней дочери. Хотя ими были представлены доказательства неспособности уплатить судебные издержки, административный суд отклонил их ходатайство о правовой помощи, ссылаясь на то, что ими уже был заключен договор о представлении интересов в суде, предусматривающий условный гонорар (исчисляемый в процентах от взысканной суммы). Производство по делу было прекращено в связи с неуплатой истцами судебной пошлины в размере около 500 евро. Жалоба на это решение была отклонена.

Вопросы права

Обоснование отказа административного суда в правовой помощи является совершенно недостаточным. Хотя заявители действительно привлекли адвоката для участия в разбирательстве о взыскании компенсации, последний пояснял судам страны, что он не получил гонорара, но принял условие о получении определенного процента от компенсации, полученной в результате такого разбирательства. Соответственно, требование об уплате заявителями судебной пошлины, которая в тот период более чем в четыре раза превышала минимальный размер оплаты труда, не могло считаться соразмерным ограничением их права на доступ к правосудию.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд уже указывал, что наиболее адекватным видом компенсации в связи с нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции является восстановление, насколько это возможно, положения, в котором бы заявители находились, если бы конвенционное положение не было нарушено. В настоящем деле это требует признания недействительным или иной отмены решения о прекращении производства и возобновления последнего в соответствии с требованиями пункта 1 статьи 6 Конвенции, если заявители сочтут это необходимым. Европейский Суд также присудил выплатить заявителям 10 000 евро в счет компенсации причиненного им морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на доступ к правосудию

По делу обжалуется неисполнение вступившего в силу решения, обязавшего административные органы ввести заявителя во владение зданием, занятым правительственной организацией, которая пользовалась дипломатическим иммунитетом. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Хиршхорн против Румынии
[Hirschhorn v. Romania] (N 29294/02)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель предъявил иск к государству о возвращении имущества. Суд первой инстанции вынес решение о реституции здания, перешедшего во владение государства в 1950-е годы, без законного основания, в порядке национализации. После безуспешных попыток обжалования мэр отдал распоряжение о возвращении здания. Однако с 2000 года оно было занято американской организацией "Корпус мира" на основании договора аренды с государственной компанией. Заявитель предъявил иск к государственной компании и организации. Суд первой инстанции отклонил его требования, посчитав, что компания имела надлежащие полномочия для распоряжения зданием и что оспариваемая аренда является действительной. Окружной суд отменил решение и удовлетворил требования заявителя, установив, что в первую очередь государство не имело законного права экспроприации здания. Суд признал аренду недействительной и обязал выселить организацию-арендатора. Компания уведомила судебного исполнителя, осуществлявшего выселение, о том, что здание является государственной собственностью, а организация-арендатор имеет дипломатический иммунитет и не может быть выселена. Судебный исполнитель информировал письмом суд о возникших сложностях, на что председатель апелляционного суда ответил, что этот вопрос рассмотрен судьей, который подтвердил, что имущество дипломатических миссий является неприкосновенным. Он заключил, что заявитель не вправе вступить во владение своим зданием, и просил судебного исполнителя рекомендовать ему требовать компенсации, соответствующей стоимости здания, поскольку исполнение решения невозможно. В своем окончательном решении апелляционный суд подтвердил действительность договора аренды, указав, что он был заключен добросовестно, поскольку даже если компания не являлась законным собственником в момент подписания договора, это не было очевидным. Заявитель принимал различные меры для возвращения здания, но безуспешно.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается права на доступ к правосудию. Вступившее в силу решение осталось неисполненным из-за сопротивления компании, управляющей зданием, которая ссылалась на дипломатический иммунитет арендующей организации. Организация являлась обычным арендатором, и срок последнего договора аренды истек. Если предположить, что наличие арендных отношений оправдывает задержку в передаче здания заявителю, Европейский Суд не усматривает оправданий для отказа властей возвратить здание по истечении срока аренды. Заявитель по настоящее время лишен своего имущества, власти продолжают рассматривать здание как государственную собственность. Довод о том, что организация пользуется дипломатическим иммунитетом, не препятствует передаче заявителю права собственности на здание. Это не обязательно подразумевает, что арендующая организация обязана покинуть здание. В случае любого спора по поводу владения она могла бы защищать свои права, в том числе ссылаясь на свой дипломатический иммунитет. После вынесения окончательного решения заявитель предпринимал попытки добиться от властей его исполнения. Это не повлияло на его имущественные права.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции, что касается права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом. Придя в своем заключении к выводу о том, что заявитель не вправе вступить во владение зданием, судья-инспектор поддержал позицию одной из сторон, а именно компании и организации. Председатель апелляционного суда утвердил выводы этого судьи, действовавшего по его поручению, направив судебному исполнителю соответствующее заключение. С учетом множества правовых и административных оснований, которые должны учитывать судьи-инспекторы, и того, что они несут ответственность перед министром юстиции и председателями апелляционных судов, возникает вопрос, не могли ли они быть подвержены ненадлежащему влиянию. Чтобы избежать такого риска, закон запрещает судьям публичные комментарии по поводу продолжающихся дел и формально не допускает любого вмешательства судей-инспекторов в судопроизводство. Однако судья-инспектор нарушил этот принцип, когда при рассмотрении жалобы, поданной компанией, признал, что организация не может быть выселена, в то время как оспариваемое решение окружного суда предусматривало выселение. Судья-инспектор с согласия председателя апелляционного суда высказался за отклонение требований заявителя.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Заявитель был лишен всех полномочий собственника, когда здание было включено в перечень государственной собственности. Фактически это представляло собой экспроприацию. Принцип иммунитета государственных органов сам по себе не является достаточным для оправдания отказа властей от передачи заявителю права собственности на здание.

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Государство-ответчик обязано возвратить здание заявителю во исполнение решения суда первой инстанции; в противном случае Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 1 900 000 евро в счет возмещения причиненного ему материального ущерба. В любом случае Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию в размере 200 000 евро в счет возмещения причиненного ему материального ущерба, выразившегося в неполучении прибыли, и 10 000 евро в счет возмещения морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела беспристрастным судом

Вопрос о соблюдении принципа равенства сторон судопроизводства

По делу обжалуется решение суда, основанное на экспертном заключении сотрудников стороны ответчика. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Сара Линд Эггертсдоттир против Исландии
[Sara Lind Eggertsdottir v. Iceland] (N 31930/04)

Постановление от 5 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявительница родилась в Национальном университетском госпитале в 1998 году. Вскоре после рождения проявилась ее значительная неполноценность как в физическом, так и умственном отношении. Подозревая неосторожность врачей, ее родители возбудили от ее имени разбирательство против государства. Окружной суд признал ответственность государства и присудил заявительнице компенсацию. Верховный суд предложил государственному медико-правовому бюро (SMLB) дать заключение по этому вопросу. При этом не были отстранены четверо его членов, являвшихся сотрудниками заинтересованного госпиталя, на том основании, что они не принадлежали к высшему руководству последнего, а также не работали в отделении акушерства и гинекологии и не участвовали в оказании медицинской помощи заявительнице и ее матери. На основе заключения SMLB Верховный суд отменил решение окружного суда и отклонил требования заявительницы.

Вопросы права

Решение Верховного суда о назначении экспертизы в SMLB, очевидно, не выходило за пределы его дискреционных полномочий в соответствии с пунктом 1 статьи 6 Конвенции и не давало оснований для вывода об отсутствии беспристрастности или справедливости для целей этого положения. Что касается состава SMLB, четверо его членов, работавших в заинтересованном госпитале, участвовали в анализе и оценке деятельности своих коллег с целью содействия Верховному суду в разрешении вопроса об ответственности их работодателя. Трое из этих четверых лиц провели при участии двух других экспертов собственное исследование бюро, после чего последнее представило окончательное заключение Верховному суду. Хотя указанные врачи сами ранее не были причастны к делу, следует учесть, что их руководитель выступал против решения окружного суда во время апелляционного разбирательства. Заявительница имела основания подозревать, что SMLB не действует с надлежащей беспристрастностью при рассмотрении дела Верховным судом. С учетом особого положения SMLB как органа, в соответствии с законом обеспечивающего медицинские заключения для судов, его позиция имела большее значение, чем показания эксперта, привлеченного стороной спора. Процессуальное положение заявительницы, следовательно, не было одинаково с противной стороной, государством, насколько этого требует принцип равенства сторон. Объективной беспристрастности Верховного суда повредили состав SMLB, его процессуальное положение и роль в разбирательстве. Компетентный суд не может зависеть от практических соображений, на которые ссылалось государство-ответчик, таких как особая демографическая ситуация в Исландии с ее относительно небольшим населением и сложности подбора квалифицированных экспертов, не имеющих связи с госпиталем-ответчиком.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявительнице 75 000 евро в счет компенсации причиненного ей морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуется вмешательство председателя апелляционного суда с целью влияния на исполнение решения в соответствии с заключением судьи-инспектора, подчиненного одновременно министру юстиции и председателю апелляционного суда. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Хиршхорн против Румынии
[Hirschhorn v. Romania] (N 29294/02)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

По жалобам о нарушениях пункта 1 статьи 6 Конвенции [уголовно-правовой аспект]

Вопрос о применимости к делу положений пункта 1 статьи 6 Конвенции

По делу обжалуется строгость наказания в виде административного ареста продолжительностью трое суток. Положения пункта 1 статьи 6 Конвенции применимы к делу.

Зайцев против Латвии
[Zaicevs v. Latvia] (N 65022/01)

Постановление от 31 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель с женщиной, чьи интересы он представлял, посетил здание суда для получения копии протокола заседания по гражданскому делу с ее участием. Однако судья M.J., рассматривавшая дело, отказалась предоставить им этот документ и велела покинуть ее кабинет. Она составила в отношении заявителя протокол об административном правонарушении и направила объяснительную записку судье K.S., исполнявшему обязанности председателя суда. Вскоре после этого аналогичная докладная записка была представлена работником канцелярии суда, присутствовавшим при инциденте. На следующий день судья K.S. распорядился вызвать заявителя для рассмотрения имеющихся данных о неуважении к суду. Однако заявитель не знал об этом, пока спустя несколько дней не посетил тот же суд для представления интересов другого лица. Он немедленно явился к судье K.S. и попросил разрешить ему ознакомиться с материалами дела и сделать с них копии для подготовки к защите. Сначала его запрос был отклонен, но на следующий день он получил соответствующее разрешение. Судья A.P. рассмотрела по существу обвинение, предъявленное заявителю, который безрезультатно просил, чтобы судья, составившая в отношении него протокол, была вызвана на заседание. Заявитель был приговорен к административному аресту на трое суток за проявление неуважения к суду в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях. Судья A.P. сочла, что вина заявителя была в достаточной степени подтверждена письменными объяснениями судьи M.J. и работника канцелярии, который присутствовал при инциденте.

Вопросы права

По поводу применимости к делу положений пункта 1 статьи 6 Конвенции. Учитывая, что максимально возможное наказание составляло 15 суток ареста, а заявитель был приговорен к трем суткам ареста, наказание являлось достаточно строгим, чтобы отнести правонарушение к уголовно-правовой сфере. Более того, два высших суда государства-ответчика прямо признали, что административный арест может быть приравнен к уголовному наказанию.

Постановление

Положения пункта 1 статьи 6 Конвенции применимы к делу (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Заявитель отказался от права пользоваться помощью адвоката. Основания для сомнений в субъективной или объективной беспристрастности судьи A.P., которая привлекла его к ответственности, отсутствовали. Судья K.S. в конечном счете позволил заявителю ознакомиться с материалами дела и бесплатно сделать их фотокопии за два дня до заседания. Таким образом, заявитель располагал достаточным временем для подготовки к защите. Что касается отказа судьи вызвать свою коллегу и позволить заявителю допросить ее, то последняя составила протокол с описанием событий, повлекших предъявление обвинения заявителю. Данный протокол не был единственным доказательством, лежащим в основе обвинения. Чтобы осуществить право на допрос свидетеля, обвиняемый должен прямо потребовать этого, что не было сделано заявителем в рамках данного дела. С учетом всех обстоятельств обжалуемое разбирательство не может быть признано несправедливым.

Постановление

По делу требования пункта 1 статьи 6 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции. Правонарушение, за которое основным наказанием, предусмотренным законом, является лишение свободы, не может быть признано незначительным в значении пункта 2 статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 1 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о применимости к делу положений статьи 6 Конвенции

По делу обжалуется исполнение приказа иностранного суда о конфискации. Положения статьи 6 Конвенции не применимы к делу (уголовно-правовой аспект).

Саккочча против Австрии
[Saccoccia v. Austria] (N 69917/01)

Предварительное решение от 5 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции (гражданско-правовой аспект).)

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела независимым и беспристрастным судом

По делу обжалуется участие профессиональной судьи в разрешении вопросов о продлении содержания обвиняемого под стражей и об утверждении вынесенного ему вердикта присяжных. По делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции.

Экеберг и другие против Норвегии
[Ekeberg and Others v. Norway] (N 11106/04, 11108/04, 11116/04, 11311/04 и 13276/04)

Постановление от 31 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители, члены мотоциклетных клубов, устроили взрыв, повредивший помещение другого клуба. Вследствие взрыва погиб водитель, проезжавшей мимо машины и был причинен значительный ущерб. Заявители предстали перед судом провинции, были осуждены и приговорены к различным срокам лишения свободы от 6 до 16 лет.

Заявители, в частности, жаловались на то, что судья G. не была в достаточной степени беспристрастна, поскольку принимала участие в решении вопроса о продлении срока содержания под стражей четвертому заявителю. Это нарушение усугублялось тем, что присяжная W. была отстранена от участия в деле в процессе его разбирательства, поскольку за несколько лет до этого она давала по делу свидетельские показания в полиции.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции, что касается участия судьи G. в решении вопросов о продлении срока содержания под стражей четвертого заявителя и об утверждении вердикта присяжных. Решение о продлении срока содержания под стражей четвертого заявителя было принято в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом в связи с обоснованным подозрением в том, что он совершил указанное преступление. Без утверждения профессиональными судьями четвертый заявитель не был бы осужден присяжными суда провинции. Участие судьи G. в разрешении вопросов о продлении срока содержания четвертого заявителя под стражей и об утверждении вердикта присяжных представляется взаимосвязанным. Кроме того, судья G. принимала участие в вынесении приговора четвертому заявителю. В связи с этим четвертый заявитель имел законные основания полагать, что у суда провинции отсутствует необходимая беспристрастность (cм. Постановление по делу "Хаускилдт против Дании" [Hauschildt v. Denmark]). Тот факт, что ни четвертый заявитель, ни его адвокат не заявляли отвод судье G., не может при обстоятельствах настоящего дела лишить их гарантий, которые вытекают из требования объективной беспристрастности судей. С другой стороны, подозрения остальных заявителей в отношении беспристрастности судьи G. не могут считаться объективно оправданными.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 6 Конвенции в отношении четвертого заявителя / В отношении других заявителей в данном вопросе требования статьи 6 Конвенции по делу нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 6 Конвенции, что касается участия присяжной W. Характер и недостаточная продолжительность участия в разбирательстве присяжной W. не могут оправдать сомнений заявителей в беспристрастности присяжных.

Постановление

В данном вопросе требования статьи 6 Конвенции по делу нарушены не были (вынесено четырьмя голосами "за" и тремя - "против").

Вопрос о соблюдении права на рассмотрение дела судом, созданным в соответствии с законом

По делу обжалуется предполагаемое заявителем отсутствие юрисдикции германских судов для рассмотрения обвинения в преступлениях, совершенных в Боснии, включая геноцид. Требования статьи 6 Конвенции по делу нарушены не были.

Йоргич против Германии
[Jorgic v. Germany] (N 74613/01)

Постановление от 12 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 7 Конвенции.)

По жалобе о нарушении статьи 7 Конвенции

По жалобе о нарушении пункта 1 статьи 7 Конвенции

Вопрос о соблюдении принципа наказания исключительно на основании закона

По делу обжалуется предполагаемое заявителем неоправданно широкое толкование судами страны состава геноцида. Требования статьи 7 Конвенции по делу нарушены не были.

Йоргич против Германии
[Jorgic v. Germany] (N 74613/01)

Постановление от 12 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

По возвращении в Германию из Боснии в декабре 1995 года заявитель был арестован по подозрению в причастности к геноциду в районе Добой, имевшему место в мае - сентябре 1992 года. Обвинения против него включали создание военизированной группы, члены которой применяли насилие и убивали мусульманское население, а также личное участие в расправах. В конце концов он был осужден, в том числе за геноцид и убийство, и приговорен к пожизненному заключению. В своей жалобе в Европейский Суд он, в частности, утверждает, что германские суды безосновательно присвоили юрисдикцию для его осуждения, и что их толкование состава геноцида не было основано на германском или международном публичном праве. По первому пункту суд постановил, что обладает юрисдикцией для рассмотрения дела, несмотря на то, что предполагаемые преступления совершались в Боснии, поскольку имелась законная связь с германскими военными и гуманитарными миссиями в этой стране, и заявитель проживал в Германии более 20 лет и был задержан на ее территории. Суд не усмотрел в международном публичном праве препятствий для рассмотрения обвинений, в частности потому, что Международный трибунал по бывшей Югославии (МТБЮ) указал, что не намерен поддерживать обвинение против заявителя. Приговор суда был оставлен без изменения апелляционной инстанцией со ссылкой на принцип универсальной юрисдикции. Что касается определения геноцида, суд постановил, что выражение "уничтожение группы", используемое в Уголовном кодексе Германии, подразумевает уничтожение группы как обособленной общественной единицы и не требует ее уничтожения в физико-биологическом смысле. Он заключил, что заявитель действовал с умыслом на уничтожение группы мусульман на севере Боснии. Конституционный суд оставил без рассмотрения жалобу заявителя в порядке конституционного судопроизводства, постановив, что нарушение принципа недопустимости придания обратной силы уголовному закону не было допущено, поскольку толкование соответствующего положения законодательства было предсказуемым и соответствовало международному публичному праву.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований подпункта "а" пункта 1 статьи 5 и пункта 1 статьи 6 Конвенции. Толкование германскими судами Конвенции о запрещении геноцида и признание ими юрисдикции для рассмотрения дела по обвинению заявителя в геноциде убедительно подтверждались законодательством и судебной практикой многих других государств - участников Конвенции, а также Уставом МТБЮ и его практикой. Кроме того, пункт 1 статьи 9 Устава МТБЮ подтверждает позицию германских судов относительно совпадающей юрисдикции МТБЮ и национальных судов без каких-либо ограничений в отношении судов отдельных стран. Толкование германскими судами применимых положений и норм международного публичного права не было произвольным. Следовательно, они имели основания для признания своей юрисдикции по рассмотрению обвинения заявителя в геноциде. Таким образом, дело заявителя было рассмотрено "судом, созданным на основании закона" (пункт 1 статьи 6 Конвенции), и он был законно заключен под стражу вследствие осуждения "компетентным судом" (подпункт "а" пункта 1 статьи 5 Конвенции).

Постановление

Требования статей 5 и 6 Конвенции по делу нарушены не были (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 7 Конвенции. Хотя известны высказывания в пользу сужения толкования состава геноцида, многие органы толкуют его более широко, так же как и германские суды. Таким образом, заявитель мог предвидеть, при необходимости прибегнув к консультации адвоката, что существует риск предъявления ему обвинения и осуждения за геноцид в связи с совершенными им деяниями. В этом контексте Европейский Суд также учитывает тяжесть и продолжительность действий, в совершении которых заявитель был признан виновным. Толкование национальными судами состава геноцида, следовательно, может считаться совместимым с сутью этого преступления, и заявитель мог разумно предвидеть его в момент совершения этих действий. Учитывая достижение этих условий, германские суды были вправе решать, какое толкование геноцида они считают правильным.

Постановление

Требования статьи 7 Конвенции по делу нарушены не были (принято единогласно).

По жалобам о нарушениях статьи 8 Конвенции

Вопрос о соблюдение права на уважение личной жизни

По делу обжалуются обыск и опечатывание служебного помещения государственного служащего в связи с письмом, которое он опубликовал в прессе, содержавшим критику главного прокурора. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Пеев против Болгарии
[Peev v. Bulgaria] (N 64209/01)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 10 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

Вопрос о соблюдении права на уважение жилища

По делу обжалуются вторжение ранним утром в жилище заявителя вооруженных полицейских в масках с целью уведомления о предъявленном ему обвинении и отказ тюремной администрации в разрешении свиданий с его женой. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

Кучера против Словакии
[Kucera v. Slovakia] (N 48666/99)

Постановление от 17 июля 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, занимавший должность директора полицейского департамента, утверждает, что рано утром в декабре 1997 года несколько вооруженных полицейских в масках вторглись к нему в квартиру без его согласия. Ему и его жене предъявили постановление полицейского следователя о предъявлении ему обвинения в вымогательстве. Против него было возбуждено уголовное дело, и он был заключен под стражу. Ему не разрешалось видеться с женой до января 1999 года. Срок его содержания под стражей продлевался несколько раз, главным образом на том основании, что он сможет препятствовать расследованию, находясь на свободе. Заявитель был освобожден в декабре 1999 года. Верховный суд оправдал заявителя и его жену в феврале 2001 года.

Вопросы права

(a) По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается вторжения в жилище. С учетом обстоятельств дела, включая вторжение полицейских в масках с автоматами, трудно предположить, что согласие на такое вторжение было добровольным и информированным. Следовательно, оно представляло собой вмешательство властей в право заявителя на уважение жилища. Это вмешательство было несоразмерным, поскольку отсутствуют указания о том, что полиция была вынуждена проникнуть в жилое помещение для уведомления об обвинении и доставки заявителя для допроса. Ситуация, в которой заявитель рано утром столкнулся на пороге своего дома с группой специально подготовленных полицейских в масках, связана с риском злоупотребления полномочиями и неуважения человеческого достоинства. Соответствующие гарантии могли бы включать регулятивные меры, ограничивающие использование специальных сил случаями, когда участие обычной полиции считается небезопасным, а также процессуальные гарантии, такие как присутствие незаинтересованного лица или получение от владельца прямого письменного согласия на вход в помещение. Таким образом, вмешательство властей было не совместимым с правом заявителя на уважение жилища.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

(b) По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается запрета свиданий с женой. Несмотря на законное стремление исключить воспрепятствование расследованию со стороны заявителя, например, путем обмена информацией с другими обвиняемыми по делу, включая жену, Европейский Суд не убежден в необходимости отказывать ему в свиданиях с женой в течение 13 месяцев. Например, свидание могло быть организовано в соответствии со специальной процедурой под наблюдением должностного лица. Кроме того, весьма сомнительно наличие относимых и достаточных оснований для запрета свиданий с женой в течение такого длительного периода с учетом страданий, которые причиняла длительная разлука, и того факта, что расследование практически завершилось. Таким образом, вмешательство властей не может считаться "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также установил нарушение требований пункта 3 статьи 5 и пункта 4 статьи 5 Конвенции. Требования пункта 1 статьи 5 Конвенции по делу нарушены не были.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 6 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на уважение личной и семейной жизни

По делу обжалуется использование химического вещества на предприятии, расположенном неподалеку от города. Жалоба признана приемлемой.

Татар против Румынии
[Tatar v. Romania] (N 67021/01)

Решение от 5 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Компания получила разрешение на разработку месторождения золота, расположенного неподалеку от города. По условиям разрешения она была обязана принять ряд мер по защите окружающей среды. Тем не менее был допущен разлив цианида, ответственность за который могла быть возложена на компанию, в результате чего цианид натрия, применяемый в процессе выщелачивания, попал в близлежащие реки. У представителей местного населения были диагностированы различные заболевания, связанные с использованием этого вещества. Государство-ответчик отрицает причинную связь, утверждая, что вещество использовалось в ином месте, что его использование не было запрещено законодательством Европейского Союза, что компания имела разрешение на использование токсичных веществ и что экспертиза воздействия на окружающую среду исключила какую-либо причинную связь, учитывая ряд экономических и социальных преимуществ и тот факт, что данная деятельность не могла значительно ухудшить экологическую ситуацию в регионе. Однако в ином отчете была констатирована неопределенность в отношении воздействия соответствующей технологии на окружающую среду. Первый заявитель безуспешно обращался с жалобами в различные органы власти, требуя отмены разрешения на разработку месторождения, предоставленного компании, прекращения ее деятельности и принятия мер в отношении ее руководства. 

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 8 Конвенции, после отклонения предварительных возражений государства-ответчика о неисчерпании заявителями внутренних средств правой защиты.

Вопрос о соблюдении права на уважение корреспонденции

По делу обжалуется отсутствие достаточных гарантий в законодательстве, допускающем использование секретных средств наблюдения. По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции.

"Ассоциация за европейскую интеграцию и права человека" и Экимджиев против Болгарии
[The Association for European Integration and Human Rights and Ekimdzhiev v. Bulgaria] (N 62540/00)

Постановление от 28 июня 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 34 Конвенции (вопрос о наличии статуса жертвы нарушения Конвенции).)

По жалобам о нарушениях статьи 10 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется осуждение журналиста за диффамацию в связи со статьей, в которой излагались утверждения подследственного, пытавшегося через прессу убедить общественность в своей невиновности. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Орманни против Италии
[Ormanni v. Italy] (N 30278/04)

Постановление от 17 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель, журналист еженедельного издания "Оджи" (Oggi), написал статью о M.G., танцовщике и хореографе, преподававшем в академии и обвинявшемся в изнасиловании учащихся. В статье излагались опасения M.G. по поводу того, что выдвинутые против него обвинения были следствием его профессиональной деятельности и сопротивления с его стороны тому, что он именовал "могущественным комитетом по местным делам". Статья поясняла, что M.G. обратился за субсидией, но его заявление исчезло, а поданная им жалоба в связи с кражей не была рассмотрена. В статье также отмечалось, что родственник управляющего конкурирующей академии танца, получившей субсидию, о которой просил M.G., возглавлял городскую прокуратуру, и упоминалось имя последнего. В следующем номере "Оджи" была опубликована иная версия событий, принадлежавшая главному прокурору M.S., который подал заявление о клевете. Он утверждал, что статья создает у читателя впечатление о том, что он использовал свое служебное положение для отклонения жалобы M.G. о краже, оказывал содействие конкурирующей академии и предъявил обвинение M.G., чтобы устранить последнего. Заявитель был признан виновным в распространении порочащих сведений через средство массовой информации при отягчающих обстоятельствах оскорбления правоохранительных органов государства. Его обязали уплатить штраф и предварительную компенсацию, однако он не получил судимости. M.G. был оправдан. В Кассационном суде, куда заявитель безуспешно обращался, он утверждал, что только записал версию событий, изложенную M.G., не поддерживал ее и не публиковал ложной информации.

Вопросы права

Точность основных фактов, изложенных в статье, не является предметом спора. При ее написании заявитель опирался на видеозапись, сделанную M.G., и на документы из уголовного дела против M.G. Журналист исполнил обязанность проверять точность фактов, изложенных в статье. Действительно, он не указал, что M.S. не имел полномочий для рассмотрения жалобы M.G. о краже, но журналисту, пишущему для популярного журнала, не может быть вменено в обязанность разъяснять все технические детали юридической процедуры, которую он описывает.

Статья оформлена в виде отчета об интервью с M.G., который приводит свои доводы, по природе субъективные, стремясь убедить читателей в своей невиновности. Хотя заявитель поддерживал утверждения M.G., по крайней мере частично, и формально не дистанцировался от них, он не выражал оценочных суждений о человеческих или профессиональных качествах главного прокурора M.S., имя которого упоминалось в статье лишь однажды при отсутствии утверждений о том, что он несет ответственность за возбуждение дела против M.G. или что он является членом "комитета по местным делам", предположительно стремившегося повредить ему, и в статье прямо указывалось, что прокурором, возглавляющим расследование, не являлся M.S. Поэтому хотя в статье содержался элемент провокации, она не могла рассматриваться как личный выпад против M.S. и не расходилась с фактами. При обсуждении таких тем, как отправление правосудия, судебные учреждения, сфера политики и частные интересы, статья затрагивала вопросы, представляющие общественный интерес.

M.S. незамедлительно была дана возможность изложить свою версию событий, рассеять подозрения и предоставить общественности сравнить две точки зрения. Предварительная компенсация, которую заявителя обязали уплатить (12 911 евро совместно с директором журнала), была немедленно предъявлена к взысканию. Эта сумма представляла собой предварительный платеж до назначения общей компенсации, которая могла быть присуждена в рамках самостоятельного разбирательства, возбуждаемого по требованию потерпевшего, что значительно увеличило бы судебные издержки и размер компенсации, причитающиеся с заявителя.

Приговор не был "необходим" для защиты репутации или прав потерпевшего.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (вынесено пятью голосами "за" и двумя - "против").

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю компенсацию материального ущерба, соразмерную наложенному штрафу и судебным издержкам, которые он был обязан выплатить в рамках разбирательства о диффамации. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителю морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу выражения мнения

По делу обжалуется незаконное увольнение государственного служащего после обыска в его служебном помещении, которое являлось санкцией за письмо, опубликованное в прессе и содержавшее критику главного прокурора. По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции.

Пеев против Болгарии
[Peev v. Bulgaria] (N 64209/01)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявитель работал экспертом в Верховной кассационной прокуратуре (ВКП). После самоубийства сотрудника прокуратуры, утверждавшего, что главный прокурор и его окружение оказывали на него давление, заявитель решил уволиться и с этой целью подготовил два экземпляра соответствующего заявления, которые положил в ящик своего служебного стола. Однако затем он передумал и направил в две ежедневные газеты и Высший судебный совет письма, содержащие серьезные обвинения против главного прокурора и требование о расследовании. Одна из газет опубликовала письмо. Вечером накануне публикации сотрудник ВКП опечатал служебное помещение заявителя и дал дежурному полицейскому указание не впускать заявителя в здание, поскольку он уволен. Заявителю впоследствии сообщили, что его заявление об увольнении передано главному прокурору, который удовлетворил его просьбу. Через несколько дней заявителю было разрешено войти в служебное помещение, чтобы забрать личные вещи. Он обнаружил следы обыска и отсутствие ряда вещей, включая заявления об увольнении. В возбуждении уголовного дела было отказано. Однако заявитель предъявил иск о незаконном увольнении и потребовал восстановления на работе и выплаты компенсации. Хотя он не был восстановлен в прежней должности в связи с тем, что отдел, в котором он работал, был расформирован, он был назначен на должность в аналогичном отделе.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 10 Конвенции.

(a) Вопрос о приемлемости жалобы. По вопросу о том, лишило ли заявителя статуса жертвы нарушения Конвенции в значении статьи 34 Конвенции восстановление на работе в сочетании с выплатой компенсации и назначением на другую должность, Европейский Суд отмечает, что увольнение составляло лишь часть предполагаемого вмешательства в осуществление им своего права на свободу выражения мнения. Целью разбирательства в судах страны было восстановление трудовых прав заявителя, а не защита свободы выражения мнения как таковой. Поэтому хотя решения, вынесенные в его пользу, предоставляли частичное возмещение, они не являлись признанием, прямым или подразумеваемым, нарушения статьи 10 Конвенции. Хотя назначение заявителя на аналогичную должность по истечении трех лет после увольнения несомненно уменьшило причиненный ему ущерб, нет оснований полагать, что оно представляло собой признание нарушения статьи 10 Конвенции или возмещение в связи с ним. Заявитель сохраняет статус жертвы нарушения Конвенции.

(b) По существу дела. Последовательность событий данного дела представляется значимой, поскольку помещение заявителя было опечатано сразу после опубликования его письма, содержащего обвинения в адрес главного прокурора, а его увольнение подготовлено на основании материалов, полученных при обыске. Предпринятые против него действия выглядят следствием опубликования письма и, следовательно, представляют собой вмешательство в свободу выражения его мнения. Поскольку Европейский Суд уже признал обыск незаконным, а суды страны признали незаконным увольнение, данное вмешательство не было "предусмотрено законом".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 10 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Заявитель мог "обоснованно рассчитывать на соблюдение его права на уважение личной жизни", если не в отношении всего служебного помещения, то, по крайней мере, в отношении стола и шкафов. С учетом вывода судов страны о том, что лицо, проводившее обыск, имело доступ в здание Дворца юстиции и, по-видимому, было связано с главным прокурором, который получил материалы, собранные при обыске, нет оснований полагать, что обыск проводился частными лицами. Таким образом, обыск представлял собой вмешательство публичного органа в личную жизнь заявителя. Государство-ответчик не утверждало, что законодательство страны в соответствующий период предусматривало обстоятельства, при которых ВКП имела право обыскивать помещения своих сотрудников, за исключением случаев расследования уголовного дела. Следовательно, вмешательство не было "предусмотрено законом".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 8 и 10 Конвенции. Государство-ответчик не указало средства правовой защиты, предусмотренные в случае незаконного обыска. Разбирательство в судах страны, где заявитель оспаривал свое увольнение, было сосредоточено на этом вопросе и не касалось существа его жалобы на ограничение свободы выражения мнения. Это разбирательство, таким образом, не являлось средством защиты его права на свободу выражения мнения как таковой, иного же средства правовой защиты государство-ответчик не указало.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьями 8 и 10 (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 5 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 11 Конвенции

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

По делу обжалуется разгон мирной демонстрации в связи с отсутствием предварительного уведомления полиции. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Букта и другие против Венгрии
[Bukta and Others v. Hungary] (N 25691/04)

Постановление от 17 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Согласно Закону о праве собраний 1989 года полиция должна быть уведомлена о собрании по крайней мере за три дня и имеет право прекратить его в отсутствие такого уведомления. В декабре 2002 года премьер-министр Румынии нанес официальный визит в Будапешт и устроил прием в честь румынского национального праздника. За день до этого премьер-министр Венгрии объявил, что будет присутствовать на приеме. Заявители полагали, что ему не следует присутствовать на мероприятии, знаменующем темную страницу венгерской истории (аннексию Трансильвании Румынией в 1918 году), и примкнули к группе, состоявшей приблизительно из 150 человек, которые собрались перед входом в отель во время приема. Они не направляли в полицию предварительного уведомления о намерении провести демонстрацию. После того как раздался слабый хлопок, присутствовавшая на месте событий полиция разогнала демонстрантов. Заявители возбудили разбирательство с целью признания вмешательства полиции незаконным. Однако жалоба была оставлена без удовлетворения со ссылкой на то, что демонстрация была прекращена в связи с отсутствием предварительного уведомления полиции.

Вопросы права

Суды страны мотивировали свое решение исключительно отсутствием предварительного уведомления полиции, не исследуя иные обстоятельства дела, в частности, вопрос о том, была ли демонстрация мирной. Процедура предварительного уведомления не должна затрагивать суть права на свободу собраний. Однако отсутствие заблаговременного сообщения о намерении премьер-министра Венгрии принять участие в приеме поставило заявителей перед выбором - отказаться от права на проведение мирных собраний или пренебречь требованием о предварительном уведомлении. При специфических обстоятельствах настоящего дела, когда немедленная реакция на политическое событие в форме демонстрации может быть признана оправданной, и в отсутствие оснований усматривать угрозу общественному порядку, решение прекратить продолжающееся мирное собрание исключительно в связи с несоблюдением требований об уведомлении, без каких-либо признаков незаконных действий демонстрантов, было несоразмерным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителям морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

Вопрос о соблюдении права на свободу религии

По делу обжалуется воспрепятствование публичному проведению богослужения представителями религиозного меньшинства. По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Баранкевич против России
[Barankevich v. Russia] (N 10519/03)

Постановление от 26 июля 2000 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителем по делу выступает пастор Церкви евангельских христиан "Благодать Христова". В сентябре 2002 года ему было отказано в разрешении на проведение богослужения в парке. Он начал разбирательство против городской администрации в связи с нарушением своих прав на свободу религии и свободу собраний. Его требования были полностью отклонены, поскольку церковь, которую он представлял, исповедовала религию, отличную от религии, исповедуемой большинством местного населения и, таким образом, проведение богослужения могло вызвать недовольство со стороны приверженцев иных религиозных направлений и спровоцировать нарушение общественного порядка.

Вопросы права

В 2004 году был принят закон о собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях, заменивший разрешительный порядок проведения собраний на уведомительный, однако данные изменения произошли после оспариваемых событий. На тот момент власти имели право запретить собрания, представляющие угрозу общественному порядку или безопасности граждан. В настоящем деле городская администрация использовала данное полномочие, отказав в разрешении на проведение собрания заявителем.

С основополагающими ценностями Конвенции несовместима ситуация, когда осуществление провозглашенных в ней прав группой, представляющей меньшинство, обусловлено одобрением со стороны большинства. Следовательно, тот факт, что евангельское христианство исповедовала меньшая часть местного населения, не мог оправдать вмешательство властей в осуществление прав приверженцами этой религии. Религиозное собрание, которое намеревался провести заявитель, носило мирный характер. Даже если имелась угроза насилия со стороны участников контрдемонстрации, власти страны располагали широким выбором средств, позволяющих обеспечить проведение собрания без помех. Более того, из формулировки отказа следует, что обращения заявителя за разрешением на публичное проведение богослужения ранее неоднократно отклонялись без указания конкретных причин. Столь безоговорочный запрет не может быть признан "необходимым в демократическом обществе".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции, истолкованной в свете статьи 9 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 6 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободу мирных собраний

Вопрос о соблюдении права на свободу объединения с другими

По делу обжалуется произвольный запрет на проведение демонстрации в связи с "возросшей угрозой террористической деятельности". По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции.

Махмудов против России
[Makhmudov v. Russia] (N 35082/04)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Во время событий заявитель был депутатом муниципального собрания района. В 2003 году, накануне пикетирования в целях протеста против политики московского правительства в области городского планирования, местные власти отменили разрешение на его проведение по причине возросшей "угрозы террористической деятельности". Пикетирование было организовано общественным объединением, защищающим право граждан на участие в городском планировании, в целях протеста, в том числе против запланированного строительства элитного жилья и выражения недоверия городским властям. Несмотря на запрет со стороны властей, заявитель, который был одним из организаторов мероприятия, и несколько десятков жителей собрались на площади в указанный день. Участники пикетирования были разогнаны милицией. Позднее заявителя заставили покинуть автомобиль и препроводили в районный отдел милиции, где он содержался в течение ночи без пищи и воды. В последующие дни в Москве отмечался праздник дня города, в рамках которого мэрией проводились многочисленные публичные мероприятия, несмотря на потенциальную "угрозу терроризма". Заявителю были предъявлены обвинения в неповиновении законным требованиям сотрудников милиции и организации несанкционированной публичной акции. Производство по обвинению в неповиновении требованиям сотрудников милиции было впоследствии прекращено, однако заявитель был признан виновным в нарушении порядка организации публичной акции. В удовлетворении его жалоб было отказано. Он предъявил гражданский иск о компенсации вреда к районному отделу милиции, но его требования были отклонены.

Вопросы права

Решения российских судов, которые ссылались на информацию об "угрозе терроризма" как на причину запрета пикетирования, были основаны на предположениях, а не на установленных фактах. Европейский Суд усматривает в деле убедительные и согласующиеся между собой обстоятельства, опровергающие заявления государства-ответчика о том, что возможность терактов была истинной причиной запрета пикетирования. В праздновании дня города участвовало гораздо больше граждан, чем ожидалось на планируемом заявителем мероприятии, однако последнее было единственной публичной акцией, отмененной вследствие "возросшей угрозы террористической деятельности". Непредставление государством-ответчиком доказательств, подтверждающих наличие "угрозы терроризма" как причины запрета пикетирования, приводит Европейский Суд к заключению о том, что власти действовали произвольно, запрещая это мероприятие. Следовательно, вмешательство властей в осуществление заявителем права на свободу объединения не может быть признано оправданным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 11 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований пунктов 1 и 5 статьи 5 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 12 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

По жалобам о нарушениях статьи 14 Конвенции

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 2 Конвенции)

По делу обжалуется уклонение от проведения эффективного расследования убийства, совершенного по мотивам национальной ненависти, или от предъявления нападавшим обвинения в преступлении националистического характера. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Ангелова и Илиев против Болгарии
[Angelova and Iliev v. Bulgaria] (N 55523/00)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 2 Конвенции.)

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статей 3 и 13 Конвенции)

По делу обжалуется уклонение правоохранительных органов от расследования предполагаемых националистических мотивов жестокого обращения с цыганом в полицейском отделении, а также их отношение к проводимому расследованию. По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции.

Кобзару против Румынии
[Cobzaru v. Romania] (N 48254/99)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

Обстоятельства дела

Как указывает заявитель, вечером 4 июля 1997 года он пришел в квартиру, где проживал совместно со своей подругой Стелуцей М., и нашел дверь закрытой. Опасаясь, что она хочет покончить с собой, что она уже пыталась сделать ранее, он взломал дверь в присутствии соседки Риты G., однако внутри никого не оказалось. Покинув квартиру, он встретил родственника Стелуцы, Кринела M., в компании трех лиц, вооруженных ножами, которые попытались напасть на него. Несколько позже Кринел M. подал заявление о возбуждении уголовного дела против заявителя в связи с тем, что он взломал дверь в квартиру. Рита G. подтвердила, что заявитель взломал дверь в ее присутствии. Между 8 и 9 часами вечера заявитель побывал в полицейском отделении в сопровождении своей двоюродной сестры Венуши L. и подал дежурному жалобу о том, его пытались избить, когда он выходил из квартиры. Примерно в 10 часов вечера двое полицейских, которые возвратились после осмотра места происшествия в квартире Стелуцы, нанесли ему несколько ударов кулаками, ногами и деревянной дубинкой. Четверо полицейских в штатском наблюдали эту сцену, не вмешиваясь. После этого его заставили подписать заявление о том, что он был избит Кринелом М. и другими лицами. Вечером того же дня ему была оказана неотложная помощь в связи с "черепно-мозговой травмой".

8 июля 1997 года судебно-медицинский эксперт установил, что повреждения заявителя были следствием ударов "твердыми предметами, причиняющими боль". В тот же день заявитель подал жалобу на действия троих полицейских. В своих письменных объяснениях, представленных через несколько дней, они отрицали, что избивали заявителя. Ни один из них не указал, что видел на лице заявителя синяки по прибытии в полицейское отделение. 6 октября 1997 года трое обвиненных полицейских представили новую версию событий, указав, что заявитель прибыл в полицейское отделение после их возвращения с осмотра места происшествия 4 июля 1997 года, и что на его теле они видели синяки.

В ноябре 1997 года военный прокурор отказал в возбуждении уголовного дела по жалобе заявителя на том основании, что изложенные им факты не подтвердились. Прокурор отметил, что заявитель и его отец известны как "антиобщественные элементы, склонные к насилию и хищениям", постоянно участвующие в конфликтах с "представителями своей этнической группы". Прокурор счел, что показания Венуши L. не могут быть приняты во внимание, поскольку она также является "цыганкой" и, кроме того, двоюродной сестрой заявителя, и потому ее показания являются недостоверными и субъективными. Главный военный прокурор отклонил жалобу заявителя, поскольку не имеется доказательств того, что полицейские избили заявителя, "25-летнего цыгана", который "известен склонностью к провоцированию скандалов и всегда ввязывается в драки".

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Характер травм, выявленных врачами, которые обследовали заявителя, может считаться достаточно серьезным для того, чтобы ставить вопрос о жестоком обращении для целей статьи 3 Конвенции. Не оспаривается, что заявитель стал жертвой насилия 4 июля 1997 года, незадолго до прибытия в полицейское отделение или в период пребывания там. С учетом серьезности повреждений Европейский Суд исключает, что полицейские могли не заметить их по прибытии заявителя в полицейское отделение. Кроме того, если бы повреждения были видны, его должны были допросить об их происхождении и отправить в больницу либо вызвать врача.

Только 6 октября 1997 года трое полицейских, обвиненных в причастности к побоям, предложили новую версию событий, утверждая, что заявитель уже имел повреждения по прибытии в полицейское отделение. Ни один свидетель ссоры заявителя с Кринелом М. не подтверждает версии о том, что Кринел М. избил заявителя, и сам Кринел М. всегда отрицал это. Выводы прокуратуры всецело основывались на показаниях полицейских, обвиненных в жестоком обращении, а также их сослуживцев. Прокуратура не только безоговорочно приняла факты, изложенных этими полицейскими, она также пренебрегла показаниями свидетелей, Риты G. и Венуши L. Расследование, предпринятое властями страны, имело и другие недостатки, включая уклонение от допроса важных свидетелей, а также отсутствие видимой системы при допросах. Наконец, Европейский Суд отмечает ряд противоречий в уголовном деле, включая отсутствие точных сведений о времени, когда заявитель прибыл в полицейское отделение.

По мнению Европейского Суда, государство-ответчик не смогло убедительно подтвердить, что повреждения заявителю были причинены не вследствие обращения с ним в период, когда он находился под контролем полиции вечером 4 июля 1997 года, и эти повреждения были следствием бесчеловечного и унижающего достоинство обращения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции, что касается жестокого обращения и отсутствия надлежащего расследования по поводу утверждений заявителя о таком обращении (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Власти не провели эффективное расследование утверждений заявителя о жестоком обращении со стороны полицейских, хотя имели такую обязанность. Поэтому все другие средства правовой защиты, доступные заявителю, включая требование о возмещении ущерба, едва ли могли достичь цели. Хотя суды по гражданским делам вправе самостоятельно оценивать обстоятельства дела, на практике значение выводов уголовного расследования столь велико, что даже самые убедительные доказательства противоположного характера могут быть оставлены без внимания, что делает такое средство правовой защиты чисто теоретическим и иллюзорным. При этих обстоятельствах право заявителя предъявить иск полиции о возмещении ущерба остается чисто теоретическим.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 14 Конвенции, что касается вопроса о наличии националистического мотива жестокого обращения. Заявитель утверждает, не ссылаясь на конкретные факты, что его жалобы на дискриминацию должны быть рассмотрены с учетом документированного систематического уклонения румынских властей от противодействия насилию в отношении цыган и возмещения ущерба в связи с дискриминацией. Однако выражение озабоченности различных организаций в связи с многочисленными проявлениями насилия против цыган со стороны сотрудников румынских правоохранительных органов и систематическая неспособность румынских властей устранить нарушения и предоставить возмещение в связи с дискриминацией не являются достаточными для того, чтобы Европейский Суд мог сделать вывод о националистическом мотиве жестокого обращения с заявителем.

Что касается расследования версии о предполагаемых националистических мотивах жестокого обращения. Многочисленные случаи нападения на цыган, в том числе с участием государственных служащих, имевшие место после падения коммунистического режима в 1990 году, и другие документальные свидетельства неспособности властей устранить насилие хорошо известны общественности, поскольку они регулярно освещались средствами массовой информации. По-видимому, все эти инциденты официально доводились до сведения властей, вследствие чего принимались программы искоренения такой дискриминации. Нет сомнения в том, что следственные органы, расследовавшие дело заявителя, знали или должны были знать об этих инцидентах и о мерах, которые высшее руководство Румынии принимает против дискриминации цыган. Поэтому особую заботливость следовало проявить при проверке версии о применении к нему насилия по мотивам национальной ненависти. Однако прокуратура не сделала каких-либо попыток проверить действия полицейских, обвиненных в нападении, в частности, на предмет их возможной причастности к аналогичным происшествиям в прошлом или проявления ими антицыганских настроений.

Что касается вопроса о том, допускали ли власти дискриминацию по национальному признаку в отношении заявителя. Прокуроры допускали тенденциозные замечания по поводу цыганского происхождения заявителя на протяжении всего расследования, и государство-ответчик не представило никакого оправдания в связи с ними. Европейский Суд уже отмечал, что аналогичные замечания румынских судебных властей по поводу цыганского происхождения заявителя являлись дискриминационными. В деле заявителя тенденциозные замечания прокуратуры в отношении заявителя выявили дискриминационный подход властей в целом, который укрепляет во мнении, что любое средство правовой защиты в данном деле было бы иллюзорным.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьями 3 и 13 Конвенции, что касается уклонения правоохранительных органов от расследования предполагаемых националистических мотивов жестокого обращения с заявителем, а также их отношения к проводимому расследованию (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 8 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о запрещении дискриминации (в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции)

По делу обжалуется лишение имущества вопреки тому, что недвижимое имущество немусульманских меньшинств в Турции защищено международным правом. Жалоба признана приемлемой.

Вселенский патриархат против Турции
[Patriarcat Oecumenique v. Turkey] (N 14340/05)

Решение от 12 июня 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. ниже изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.)

По жалобам о нарушениях статьи 34 Конвенции

Вопрос о наличии статуса жертвы нарушения Конвенции

Ассоциация вправе утверждать, что непосредственно затронута законом, допускающим использование секретных средств наблюдения. За заявителем признан статус жертвы нарушения Конвенции.

"Ассоциация за европейскую интеграцию и права человека" и Экимджиев против Болгарии
[The Association for European Integration and Human Rights and Ekimdzhiev v. Bulgaria] (N 62540/00)

Постановление от 28 июня 2007 г. [вынесено V Секцией]

Обстоятельства дела

Заявителями по делу выступают некоммерческая организация и адвокат, ведущий уголовные и гражданские дела и представлявший заявителей при рассмотрении жалобы в Европейском Суде по правам человека. Заявители утверждают, что в соответствии с Законом о специальных средствах наблюдения 1997 года они могут подвергаться мерам надзора в любое время без уведомления.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Поскольку закон учреждал систему наблюдения, предусматривавшую мониторинг почты и телекоммуникаций без ведома пользователей (за исключением случайного или последующего уведомления), это прямо затрагивало всех пользователей или потенциальных пользователей почтовых и телекоммуникационных услуг страны. Ассоциация-заявитель, вопреки утверждениям государства-ответчика, не была полностью лишена гарантий статьи 8 Конвенции исключительно в силу того, что она является юридическим лицом. Ее переписка и иные коммуникации, являвшиеся предметом рассмотрения в настоящем деле, охватывались понятием "корреспонденция", которое в равной степени относится к сообщениям, исходящим из частных и служебных помещений. Предусмотренные статьей 8 Конвенции права принадлежали ассоциации-заявителю, а не ее членам. Таким образом, существовала в достаточной степени прямая связь между ассоциацией как таковой и предполагаемыми нарушениями Конвенции. Поэтому она вправе утверждать, что является жертвой по смыслу статьи 34 Конвенции.

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции. Указанный закон не предусматривал какой-либо проверки применения мер секретного наблюдения со стороны органов или должностных лиц, не принадлежащих к службам, применяющим средства наблюдения, или хотя бы отвечающих определенным требованиям, которые обеспечивали бы их независимость или следование принципу верховенства закона. Закон не содержал положений об уведомлении судьи о результатах наблюдения или его обязанности проверять соблюдение законности. Кроме того, ряд гарантий были применимы только в контексте возбужденного уголовного дела и не охватывали все случаи, предусмотренные законом, такие как применение специальных средств наблюдения в целях защиты национальной безопасности. Европейский Суд также отметил отсутствие правил, регулирующих с достаточной определенностью использование полученных путем наблюдения сведений, процедуру сохранения их целостности и конфиденциальности, а также процедуру их уничтожения. Общий контроль системы секретного наблюдения поручался исключительно министру внутренних дел, который непосредственно участвовал в организации работы специальных средств наблюдения, а не независимым органам. Способы осуществления контроля министром не были предусмотрены законом. Закон также не требовал обязательного уведомления лиц, подвергнутых наблюдению, даже после его прекращения. Заинтересованные лица были поэтому лишены возможности требовать возмещения за незаконное вмешательство в права, предусмотренные статьей 8 Конвенции. Статистика показывает, что система секретного наблюдения в Болгарии использовалась весьма активно. В итоге болгарское законодательство не предусмотрело достаточных гарантий против злоупотреблений, которыми чревата любая система секретного наблюдения. Вмешательство в права заявителей, гарантированные статьей 8 Конвенции, не было, таким образом, "предусмотрено законом".

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Болгарское законодательство не предусмотрело эффективных средств правовой защиты против использования специальных средств наблюдения.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 13 Конвенции (принято единогласно).

Вопрос о запрещении препятствовать праву обращения в Европейский Суд

По делу обжалуются отсутствие соответствующего регулирования и недостатки в организации деятельности представителя государства-ответчика в Европейском Суде, в результате чего предварительная мера, указанная согласно правилу 39 Регламента Европейского Суда, не была исполнена в надлежащие сроки. По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции.

Палади против Молдавии
[Paladi v. Moldova] (N 39806/05)

Постановление от 10 июля 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В сентябре 2004 года заявитель был взят под стражу по подозрению в злоупотреблении должностным положением и полномочиями. Он страдал рядом серьезных заболеваний (диабет, ангина, стенокардия, сердечная недостаточность, гипертония, хронический бронхит, панкреатит и гепатит). Во время содержания под стражей заявителя обследовали различные специалисты, рекомендовавшие медицинское наблюдение за состоянием его здоровья. Однако он посещался врачами нерегулярно и мог получать помощь лишь в экстренных случаях. В марте 2005 года заявитель был переведен в больницу следственного изолятора. В мае 2005 года врач-невролог из Республиканского неврологического центра рекомендовал перевод заявителя в медицинское учреждение, где он мог бы пройти курс гипербарической оксигенации (HBO). Тем не менее это было сделано лишь в сентябре 2005 года. Лечение проводилось в Республиканской клинической больнице и имело положительный эффект. Оно должно было продолжаться до конца ноября 2005 года. 10 ноября 2005 года районный суд постановил возвратить заявителя в больницу следственного изолятора, поскольку Республиканский неврологический центр не упомянул HBO в своих последних рекомендациях и указал, что состояние здоровья заявителя стабилизировалось. Вечером того же дня Европейский Суд посредством факсимильной связи указал государству-ответчику предварительные меры в порядке правила 39 Регламента Европейского Суда, согласно которым заявитель не мог быть возвращен в больницу следственного изолятора до тех пор, пока Европейский Суд не получит возможность рассмотреть дело. На следующий день заместитель Секретаря Европейского Суда безуспешно пытался связаться по телефону с офисом представителя государства-ответчика в Молдавии. На основании факсимильного сообщения Европейского Суда заявитель просил районный суд приостановить исполнение решения, однако ему было отказано. В тот же день он был переведен в больницу следственного изолятора. В конечном счете после запросов со стороны адвоката заявителя и представителя государства-ответчика районный суд распорядился о возвращении заявителя в Республиканский неврологический центр 14 ноября 2005 года. Заявитель был вынужден ожидать госпитализации в течение шести часов, по-видимому, из-за несвоевременной доставки его медицинских документов. В декабре 2005 года предварительное заключение было заменено подпиской о невыезде из страны. В 2006 году заявителю была установлена вторая степень инвалидности.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 3 Конвенции. Заявитель нуждался в постоянном медицинском наблюдении, отсутствие которого ставило его здоровье под угрозу. Однако надлежащее медицинское наблюдение и помощь не были обеспечены во время его содержания в следственном изоляторе. Перевод заявителя в неврологическое лечебное учреждение, рекомендованный высококвалифицированным независимым врачом, был безосновательно задержан на четыре месяца, поскольку судам страны потребовалось слишком много времени на получение заключения компетентного органа здравоохранения, и они не приняли каких-либо мер для ускорения данной процедуры. Возникшее в результате промедление с началом рекомендованного лечения подвергло заявителя неоправданному риску ухудшения здоровья и повлекло для него стресс и беспокойство. Это представляет яркий контраст по сравнению с поспешностью, с которой суды страны приняли решение о возвращении заявителя в больницу следственного изолятора. Получив два различных медицинских заключения, районный суд предпочел игнорировать заключение Республиканской клинической больницы, хотя она отвечала за проведение курса HBO и, таким образом, являлась компетентной медицинской инстанцией для дачи консультаций относительно необходимости продолжения курса лечения. В результате прекращения судом лечения, ранее давшего положительные результаты, его эффективность снизилась, что вызвало превышение степени стресса и беспокойства, которые неизбежно сопровождают лишение свободы. Более того, суд не сопоставил потенциальный риск здоровью заявителя с угрозой безопасности или иными основаниями, требующими его немедленного перевода в следственный изолятор. В итоге отсутствие надлежащей медицинской помощи в следственном изоляторе, недостаточность медицинской помощи в его больнице после мая 2005 года и резкое прекращение курса HBO представляют собой самостоятельные нарушения статьи 3 Конвенции.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 3 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Выполнение государством-ответчиком предварительных мер, указанных Европейским Судом, сопровождалось серьезными нарушениями: во-первых, в законодательстве страны и судебной практике явно отсутствовали четкие правила, требующие от судов страны незамедлительно принимать меры в связи с указанными Европейским Судом предварительными мерами, и, во-вторых, в деятельности аппарата представителя государства-ответчика имелись недостатки, начиная с недоступности служащих для срочных телефонных звонков из Секретариата Европейского Суда и заканчивая отсутствием своевременной реакции на предварительную меру и неспособностью обеспечить получение администрацией больницы медицинской документации, необходимой для немедленной госпитализации заявителя. Учитывая серьезность риска, которому подвергся заявитель в результате промедления с выполнением предварительной меры, пусть и относительно недолгого и не повлекшего негативных последствий для его жизни или здоровья, следует признать, что отношение властей страны само по себе умаляло его право вести дело в Европейском Суде.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 34 Конвенции (принято единогласно).

Европейский Суд также пришел к выводу, что по делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 5 Конвенции.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 2 080 евро в счет компенсации причиненного ему материального ущерба и 15 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

В порядке применения статьи 35 Конвенции 

В порядке применения пункта 1 статьи 35 Конвенции 

Вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд

Вопрос о соблюдении права на эффективное внутреннее средство правовой защиты (Италия)

Заявитель не может считаться осведомленным об изменении практики Кассационного суда до истечения шести месяцев с момента передачи соответствующего решения в канцелярию последнего. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты отклонены.

Компания "Провайд С.Р.Л." против Италии
[Provide S.R.L. v. Italy] (N 62155/00)

Постановление от 5 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Компания-заявитель обратилась к мировому судье с иском к двум ответчикам о возмещении ущерба, причиненного в результате дорожно-транспортного происшествия. Подготовительная часть разбирательства началась в 1992 году, решение было вынесено в 1998 году. На основании Закона Пинто* (* В 2001 г. в Италии был принят Закон Пинто (Закон N 89 от 24 марта 2001 г.), названный по имени предложившего его сенатора. На основании этого закона в апелляционный суд могут предъявляться требования о справедливой компенсации в случае нарушения права на разбирательство дела в разумный срок, предусмотренного статьей 6 Конвенции. Решение апелляционного суда может быть обжаловано в Кассационный суд (прим. переводчика).) заявитель обратился в апелляционный суд, утверждая, что длительность разбирательства была чрезмерной, и требуя компенсации причиненного морального вреда на справедливой основе. Апелляционный суд признал, что разбирательство было необоснованно длительным, но отклонил требование о компенсации, поскольку заявитель не доказал, что ему был причинен какой-либо вред. Компания-заявитель подала кассационную жалобу, утверждая, что с учетом чрезмерной длительности разбирательства она не была обязана доказывать наличие вреда, который вытекал из самих обстоятельств дела. В 2003 году Кассационный суд отклонил жалобу. Он указал, что презумпция вреда не признавалась Законом Пинто, который требовал представления доказательств. В решении, переданном в канцелярию в январе 2004 года, Кассационный суд отошел от сложившейся практики* (* В указанном решении Кассационный суд установил принцип, согласно которому апелляционные суды должны были определять размер компенсации, присуждаемой в рамках разбирательства дела по Закону Пинто, на основании практики Европейского Суда (прим. переводчика).), предусмотрев единственное исключение из требования об исчерпании средств правовой защиты, предоставленных Законом Пинто, для обжалования в Кассационный суд решений апелляционного суда, которыми установлена чрезмерная длительность разбирательства, в части размера суммы, присужденной на справедливой основе. В решении, переданном в канцелярию в сентябре 2004 года, Кассационный суд указал, что в законодательстве страны не имелось препятствий для присуждения компенсации на справедливой основе "юридическим лицам" в соответствии со стандартами Европейского Суда. С этого момента кассационные жалобы юридических лиц приобрели, в теории и на практике, правовую определенность, достаточную, чтобы их использование стало возможным и обязательным для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции.

Вопросы права

В порядке применения пункта 1 статьи 35 Конвенции. Компании-заявители приобрели обязанность по исчерпанию средства правовой защиты в виде кассационной жалобы в рамках разбирательства по Закону Пинто с момента, когда общественность не могла более считаться неосведомленной о решении Кассационного суда, признавшего отсутствие в законодательстве препятствий для присуждения компенсации на справедливой основе "юридическим лицам" в соответствии со стандартами Европейского Суда, то есть с марта 2005 года. Компания-заявитель обращалась в апелляционный суд и затем в Кассационный суд, которые отклонили ее жалобы, ранее этого момента. Таким образом, процедура, предусмотренная Законом Пинто, была пройдена компанией-заявителем задолго до марта 2005 года, и в любом случае она обращалась в Кассационный суд. Предварительные возражения государства-ответчика о неисчерпании заявителем внутренних средств правовой защиты отклонены.

По поводу соблюдения требований статьи 34 Конвенции. Установив, что разбирательство по делу было чрезмерно длительным, и отклонив требование о компенсации морального вреда, апелляционный суд не устранил надлежащим и адекватным образом нарушение, которое было им признано. Такая мера была недостаточной. Компания-заявитель может считаться "жертвой" нарушения Конвенции.

По поводу соблюдения требований пункта 1 статьи 6 Конвенции. Период, который должен быть принят во внимание, равняется шести годам и двум с небольшим месяцам, в течение которых продолжалось разбирательство в суде первой инстанции. Таким образом, его длительность была чрезмерной и не отвечала требованию "разбирательства дела в разумный срок".

Постановление

По делу допущено нарушение требований пункта 1 статьи 6 Конвенции (принято единогласно).

По поводу соблюдения требований статьи 13 Конвенции. Закон Пинто не устанавливает предельных размеров компенсации, и присуждаемая сумма относится на усмотрение судов страны. Незначительность присужденной в качестве компенсации суммы как таковая недостаточна для оспаривания эффективности средства правовой защиты, предоставленного Законом Пинто.

Постановление

По делу требования статьи 13 Конвенции нарушены не были (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить компании-заявителю 1 800 евро в счет компенсации причиненного ей морального вреда.

Вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд

Иранские заявители не оспорили постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное в Турции. Жалоба признана неприемлемой.

Мансур Пад и другие против Турции
[Mansur Pad and Others v. Turkey] (N 60167/00)

Решение от 28 июня 2007 г. [вынесено III Секцией]

В мае 1999 года семеро иранцев, родственников заявителей, были убиты турецкими силами безопасности вблизи ирано-турецкой границы. Представитель заявителей в Соединенном Королевстве направил в генеральную прокуратуру запрос о состоянии расследования данного происшествия. В письме, датированном ноябрем 2000 года, прокурор уведомил его о вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, которое может быть обжаловано в региональном административном суде. Это письмо было передано заявителям через генеральное консульство Турции в Иране. В 2002 году турецкое правительство перечислило 175 000 долларов США послу Исламской Республики Иран для выплаты родственникам погибших. Эта сумма была получена иранскими властями, действующими в качестве представителей заявителей по просьбе последних. Иранские власти решили уменьшить сумму компенсации с целью предотвратить повторение случаев нарушений и незаконной торговли со стороны жителей приграничных территорий. Семьи погибших отказались получать предложенные им суммы (примерно 11 000 долларов на семью).

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Нет необходимости точно устанавливать место происшествия, поскольку государство-ответчик признало, что родственников заявителей сочли террористами и обстреляли с вертолетов. Следовательно, жертвы находились в юрисдикции Турции в момент предполагаемых событий. Государство-ответчик может считаться исполнившим свою обязанность по возмещению за предполагаемое нарушение путем выплаты компенсации иранскому правительству, выступавшему от имени заявителей. В любом случае, что касается вопроса об исчерпании внутренних средств защиты, жалоба на решение прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела в принципе являлась эффективным и доступным средством правовой защиты для целей пункта 1 статьи 35 Конвенции. Даже если постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не было формально вручено заявителям, они и/или их представитель при желании могли бы получить необходимые сведения гораздо раньше. Согласно законодательству страны они были вправе подать жалобу на постановление в течение 15 дней с момента, когда они о нем узнали, что не было сделано. С учетом имевшейся у них возможности давать поручения адвокату в Соединенном Королевстве они не могут утверждать, что правовые механизмы Турции, иностранного государства, были для них физически и в финансовом отношении недоступны. Таким образом, Европейский Суд не усматривает обстоятельств, которые могли бы освободить их от обязанности оспорить постановление прокуратуры об отказе в возбуждении уголовного дела. Европейский Суд отмечает в этой связи, что заявители не проявили надлежащей осмотрительности для назначения представителя, который защищал бы их интересы при рассмотрении дела, как того требует турецкое законодательство. Заявителями по делу не исчерпаны внутренние средства правовой защиты в целях подачи жалобы в Европейский Суд.

В порядке применения статьи 41 Конвенции

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда

По делу дано указание о том, что наиболее адекватным способом возмещения в связи с нарушением пункта 1 статьи 6 Конвенции является отмена судебного решения о прекращении производства по делу заявителей в связи с неуплатой пошлины и возобновление названного производства.

Мехмет и Сунна Йиит против Турции
[Mehmet and Suna Yidit v. Turkey] (N 52658/99)

Постановление от 17 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 6 Конвенции.)

Вопрос об исполнении постановления Европейского Суда

По делу дано указание о том, что наиболее адекватным способом возмещения в связи с вмешательством властей в права заявителя, которое не "соответствовало закону", является приведение национального законодательства в соответствие с Конвенцией.

Тан против Турции
[Tan v. Turkey] (N 9460/03)

Постановление от 3 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Из тюрьмы заявитель направил письмо в газету, содержавшее критику условий содержания в тюрьмах F-типа,* (* Так называемые тюрьмы F-типа отличаются наиболее строгим режимом изоляции заключенных по сравнению с иными турецкими тюрьмами (прим. переводчика).) которые по его словам были не совместимы с человеческим достоинством. Письмо было перехвачено цензурным комитетом и передано в дисциплинарный совет, который отказал в его передаче в связи с его содержанием.

Вопросы права

По поводу соблюдения требований статьи 8 Конвенции, что касается права на уважение корреспонденции. Статьи 144 и 147 распоряжения N 647 об управлении тюрьмами и исполнении наказаний не указывают с достаточной ясностью пределы и порядок использования властями своих дискреционных полномочий по контролю корреспонденции заключенных. Вмешательство властей в право заявителя на уважение корреспонденции осуществлялось не "в соответствии с законом".

Постановление

По делу допущено нарушение статьи 8 Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителю морального вреда.

Европейский Суд также постановил, что приведение указанного национального законодательства в соответствие со статьей 8 Конвенции было бы наиболее адекватным способом пресечения этого вида нарушений. Нарушение прав заявителя, гарантированных статьей 8 Конвенции, вытекает из имеющейся проблемы турецкого законодательства о контроле корреспонденции, и Европейский Суд уже устанавливал аналогичное нарушение в своем Постановлении от 15 мая 2007 г. по делу "Коч против Турции" [Koc v. Turkey], N 39862/02.

По жалобам о нарушениях статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное использование имущества

По делу обжалуется неисполнение вступившего в силу решения суда о введении во владение зданием, зарегистрированным в качестве государственной собственности. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Хиршхорн против Румынии
[Hirschhorn v. Romania] (N 29294/02)

Постановление от 26 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 6 Конвенции.)

Вопрос о соблюдении права на беспрепятственное использование имущества

По делу обжалуются признание недействительным первоначального титула и регистрация имущества на имя фонда, которому имущество было передано в пользование. Жалоба признана приемлемой.

Вселенский патриархат против Турции
[Patriarcat Oecumenique v. Turkey] (N 14340/05)

Решение от 12 июня 2007 г. [вынесено II Секцией]

В 1902 году заявитель приобрел участок земли с двумя строениями. Право собственности было в установленном порядке передано ему согласно османскому законодательству о недвижимом имуществе, действовавшему в тот период. Имущество было передано в пользование сиротскому приюту для православного меньшинства, и этот факт зарегистрирован в земельном реестре. После вступления в силу закона о фондах за приютом была официально признана правосубъектность, и указанное имущество отражено в декларации. В 1964 году турецкие власти обязали приют освободить помещение, и заявитель утверждает, что владение и управление имуществом в это время вновь перешло к нему. Генеральная дирекция фондов приняло решение исключить приют из категории государственных фондов. В 1997 году приют обратился к властям с просьбой об отмене решения. В 1999 году генеральная дирекция возбудила разбирательство в интересах приюта с целью признания недействительным титула заявителя и регистрации имущества на имя приюта. В 2002 году, после того как Высший кассационный суд отменил первое решение, суд первой инстанции обязал зарегистрировать спорное имущество на имя приюта. Высший кассационный суд отклонил жалобу заявителя о пересмотре решения.

Решение

Жалоба признана приемлемой, что касается статьи 6 Конвенции и статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции в сочетании со статьей 14 Конвенции.

Вопрос о правомерности лишения имущества

По делу обжалуется продажа имущества в рамках исполнительного производства по заниженной цене лицу, имеющему преимущественное право приобретения. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Канала против Словакии
[Kanala v. Slovakia] (N 57239/00)

Постановление от 10 июля 2007 г. [вынесено IV Секцией]

Обстоятельства дела

В 1991 году заявитель приобрел имущество на аукционе. Он получил два кредита для покупки и реконструкции зданий. Впоследствии он не смог погасить задолженность перед банком. В 1998 году на основании решения суда судебный исполнитель назначил продажу доли заявителя в имуществе с публичных торгов. Торги были отменены после того, как другой сособственник, используя преимущественное право, приобрел долю заявителя в имуществе путем депонирования необходимой суммы, соответствующей стоимости доли заявителя по оценке эксперта, как предусмотрено применимым законодательством. Оценка не отражала рыночную стоимость имущества. Возражения заявителя были отклонены.

Вопросы права

Принадлежавшая заявителю доля имущества была передана сособственнику в рамках исполнительного производства. Используя преимущественное право, последний приобрел ее по стартовой цене, которая была ниже реальной рыночной цены. Вмешательство было законным и преследовало цель обеспечения правовой определенности путем исполнения судебных постановлений, что, несомненно, отвечало общественным интересам. Однако такая сделка, дававшая сособственнику преимущество, не являлась оправданной с точки зрения общественных интересов, нарушая законный интерес заявителя и банка-кредитора в продаже имущества по наиболее высокой цене, возможной при данных обстоятельствах. Европейский Суд не может не учитывать тот факт, что заявитель произвел дополнительные вложения в имущество, и что общая стоимость недвижимости в Словакии значительно возросла с переходом страны к рыночной экономике. Следовательно, установление справедливого равновесия между конкурирующими интересами требовало, чтобы заявителю была предоставлена возможность продать свое имущество по цене, соответствующей ее рыночной стоимости, погасив при этом более значительную долю своей задолженности. Этого можно было бы достичь, если бы сособственник мог воспользоваться своим преимущественным правом покупки только по окончании публичных торгов. Таким образом, "справедливое равновесие" между общественными интересами и требованиями защиты прав заявителя не было установлено.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Вопрос о правомерности лишения имущества

По делу обжалуется отказ от принятия во внимание исторической ценности здания при определении компенсации в связи с его экспроприацией. По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Козаджиолу против Турции
[Kozaciodlu v. Turkey] (N 2334/03)

Постановление от 31 июля 2007 г. [вынесено II Секцией]

Обстоятельства дела

Принадлежавшее заявителю двухэтажное каменное здание было экспроприировано Министерством культуры в качестве зарегистрированного объекта культурного наследия. Поскольку выплаченная компенсация не принимала в расчет историческую ценность здания, заявитель обратился за дополнительной компенсацией.

По мнению двух составов экспертов по вопросам архитектуры, строительства и недвижимости, архитектурные, исторические и культурные характеристики здания удваивали его стоимость. Однако в выплате увеличенной компенсации было отказано, так как Закон о защите культурного и природного наследия 1983 года исключил архитектурные и исторические характеристики, а также своеобразие имущества из перечня критериев, используемых при оценке стоимости экспроприируемого имущества.

Вопросы права

Экспроприация преследовала законную цель защиты культурного наследия страны. Историческая ценность экспроприированного здания не была учтена при первоначальном определении причитающейся компенсации или в процессе разбирательства по поводу ее увеличения. Эксперты подтвердили, что заявитель мог получить намного более высокую цену, если бы историческая ценность здания была принята в расчет. Полная невозможность учета исторической ценности здания при определении компенсации лишила заявителя суммы, которая соответствовала бы определенным характеристикам экспроприированного имущества, и не обеспечила установления требуемого "справедливого равновесия".

Практика некоторых государств - участников Совета Европы доказывает недопустимость исключения учета реальной стоимости определенных составляющих экспроприированного имущества при расчете справедливой компенсации. Различные международные документы подчеркивают необходимость сопоставления общественного интереса в защите культурного наследия с потребностью обеспечения имущественных прав граждан. В таком случае следует устанавливать сумму компенсации, отражающую культурные особенности экспроприированного имущества, с целью соблюдения требования соразмерности между вмешательством в право собственности и защищаемым общественным интересом.

Постановление

По делу допущено нарушение требований статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции (принято четырьмя голосами "за" и тремя - "против"). По делу представлено совместное особое мнение.

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить заявителю 75 000 евро в счет причиненного ему материального ущерба. Европейский Суд счел, что признание факта нарушения Конвенции само по себе является достаточной справедливой компенсацией любого причиненного заявителю морального вреда.

По поводу законной цели защиты культурного наследия страны см. дело "Бейлер против Италии" [Beyeler v. Italy], N 33202/96, §112 в действующей редакции (рассмотрено Большой палатой, Сборник постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2000-I, "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 14), дело "Компания "Эс-се-э-а Ферм де Френуа" против Франции" [SCEA Ferme de Fresnoy v. France], N 61093/00 (решение опубликовано в Сборнике постановлений и решений Европейского Суда по правам человека ECHR 2005-_ "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 81* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] NN 81 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 6 за 2006 год (прим. ред.).)); и дело "Дебелиановы против Болгарии" [Debelianovi v. Bulgaria], N 61951/00, §54 (рассмотрено 29 марта 2007 г., "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека" N 95* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 95 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 9 за 2007 год (прим. ред.).)).

См. также ниже дело "Лонгобарди и Перинелли против Италии" [Longobardi and Perinelli v. Italy], в котором рассматривается вопрос о необходимости защиты культурного и архитектурного наследия.

Вопрос о правомерности лишения имущества

По делу обжалуется аннулирование гражданско-правовых требований в связи с принудительным трудом при нацистском режиме в результате установления законом общего порядка компенсаций. Жалоба признана неприемлемой.

Познанский и другие против Германии
[Poznanski and Others v. Germany] (N 25101/05)

Решение от 3 июля 2007 г. [вынесено V Секцией]

Во время Второй мировой войны заявители и их родственники, в то время польские граждане, привлекались к принудительному труду в концентрационном лагере, который эксплуатировался промышленной корпорацией. В 1999 году они предъявили иск о возмещении ущерба к правопреемнику корпорации. В августе 2000 года вступил в силу закон об учреждении государственного фонда "Память, ответственность, будущее", установивший порядок компенсации лицам, привлекавшимся к принудительному труду. Согласно закону требования о компенсации могли предъявляться в соответствии с его положениями, а все иные требования к германскому государству и корпорациям ФРГ аннулировались. В 2001 году суд земли отклонил иски заявителей. Их жалобы были оставлены без удовлетворения. Впоследствии им были выплачены определенные суммы в соответствии с новым законом.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Требования заявителей о возмещении ущерба, предъявленные в суды страны, представляли собой "имущество". В соответствии с новым законом они лишились права требования. Утрата права требования представляла собой "лишение имущества". Взамен они приобрели право на компенсацию за счет средств фонда, учрежденного Федеративной Республикой Германией и немецкой промышленностью, и получили ее. Поскольку закон был, в частности, направлен на создание правовой определенности в отношении немецкой промышленности и германского государства, замена требований заявителей может считаться произведенной "в общественных интересах". Утраченные заявителями права требования не были имуществом в материальном смысле, имеющим физическую природу и исчислимую стоимость; по существу их требования не были рассмотрены, и окончательное решение в их пользу никогда не выносилось. Кроме того, их требования противоречили установившейся прецедентной практике, которая ясно указывает, что срок давности по таким искам истек. Таким образом, убытки заявителей значительно уступали тем, что были понесены заявителями в делах, в которых рассматриваемые требования имели благоприятную перспективу. Вместо этого они получили максимальную сумму, допускаемую системой компенсаций, установленной законом (примерно 7 700 евро в пользу каждого из них). Хотя их гражданско-правовые требования против компании-правопреемника (20-36 тысяч евро) значительно превышали ее, следует учесть, что рассмотрение спора могло затянуться, а также иные риски, присущие гражданскому процессу, тогда как компенсационные выплаты были произведены фондом с минимальными формальностями и относительно быстро. Наконец, Европейский Суд отмечает значительный общественный интерес в учреждении фонда, рассматривающего все требования, связанные с принудительным трудом при нацистском режиме. Вмешательство в имущественные права, таким образом, не нарушало справедливое равновесие между защитой имущества и требованиями общественного интереса. Жалоба признана явно необоснованной.

Вопрос о правомерности контроля государства за использованием собственности

По делу обжалуется абсолютный запрет без предоставления компенсации на застройку земельных участков, которые были отведены под строительство, установленный с целью обеспечения обзора расположенного поблизости древнего памятника. Жалоба признана неприемлемой.

Лонгобарди и другие против Италии
[Longobardi and Others v. Italy] (N 7670/03)

Перинелли и другие против Италии
[Perinelli and Others v. Italy] (N 7718/03)

Решения от 26 июня 2007 г. [вынесены II Секцией]

Принадлежащие заявителям земельные участки в Риме согласно городскому плану развития отводились под строительство. Декрет Министерства наследия и окружающей среды 1994 года запретил на них всякое строительство под тем предлогом, что в нескольких сотнях метров расположен археологический памятник. Заявители подали жалобу, указав, что на их участках никакие археологические находки не встречаются и что участки расположены далеко от мавзолея. Государственный совет поддержал позицию властей, которые оправдывали запрет строительства тем, что необходимо сохранить пространство вокруг памятника наследия незастроенным, чтобы обеспечить его обзор.

Решение

Жалоба признана неприемлемой. Классификация земель, расположенных в окрестностях археологического памятника, и запрет на любое строительство на них восходят к закону, принятому в 1939 году, и являются регулятивным средством контроля использования собственности. Цель ограничений, установленных без какой-либо компенсации, заключалась в защите объекта, имеющего значительную археологическую ценность, и соответствовала общественным интересам.

Необходимость защиты археологических памятников является основополагающим требованием, особенно в стране, обладающей столь значительной долей мирового культурного наследия.

После принятия декрета заявителям не пришлось изменять режим пользования участками. Ранее, когда они имели такую возможность, они не проявляли намерения их застраивать и не обращались за разрешением на строительство в этих целях. Жалоба признана явно необоснованной.

О принятии нового городского плана развития в Риме, запрещающего без предоставления компенсации проведение работ на земельном участке с целью создания парка, см. Решение от 13 мая 2004 г. по делу "Каса Миссионариа пер ле Миссиони эстере ди Стейль против Италии" [Casa Missionaria per le Missioni estere di Steyl v. Italy], N 75248/01. Об экспроприации объектов культурного наследия см. также вышеупомянутое Постановление по делу "Казаджиолу против Турции" [Kozacioglu v. Turkey].

По жалобам о нарушениях статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на участие в выборах

По делу обжалуется тот факт, что заявители не были допущены к участию в выборах по причине предполагаемой недостоверности сведений о месте работы и принадлежности к политическим партиям, которые они были обязаны представить для участия в выборах. Требования статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции по делу нарушены не были / По делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции.

Краснов и Скуратов против России
[Krasnov and Skuratov v. Russia] (N 17864/04 и 21396/04)

Постановление от 19 июля 2007 г. [вынесено I Секцией]

Обстоятельства дела

Заявители жалуются в Европейский Суд на то, что они не были допущены к участию в выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации вследствие указания недостоверных сведений в своих заявлениях о регистрации в качестве кандидатов в депутаты. Первый заявитель указал, что является главой районной управы Пресненского района г. Москвы, хотя он более не занимал данный пост. Второй заявитель представил сведения о том, что он исполняет обязанности декана юридического факультета государственного университета, тогда как он был переведен на должность профессора того же факультета. Кроме того, он не представил доказательства своего членства в Коммунистической партии в требуемой форме. В итоге ни один из заявителей не принял участия в выборах.

Вопросы права

Что касается законной цели вмешательства государства в права заявителей. Предъявление к кандидатам на выборах в федеральный орган законодательной власти требования представлять достоверные сведения о месте работы и принадлежности к политическим партиям позволяет избирателям сделать обоснованный выбор с учетом профессиональных качеств и политических убеждений кандидата и таким образом имеет правомерную цель.

Что касается требования пропорциональности вмешательства государства и преследуемой законной цели.

(a) В отношении первого заявителя. Европейский Суд установил, что первый заявитель представил заведомо недостоверные сведения о своем месте работы. Поскольку он являлся кандидатом в депутаты по тому же району, сведения о том, занимал ли он должность главы районной управы, имели значение для избирателей, которые были местными жителями. Скрывая факт своего увольнения с должности, первый заявитель приписал себе властные полномочия, связанные в глазах избирателей с должностью, которую он более не занимал, что могло неблагоприятно повлиять на их способность сделать обоснованный выбор. Поскольку он сознательно представил недостоверные в существенных аспектах сведения, способные дезориентировать избирателей, аннулирование его регистрации в качестве кандидата не было непропорционально преследуемой законной цели.

Постановление

В данном вопросе требования статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции по делу нарушены не были (принято единогласно).

(b) В отношении второго заявителя. Выводы властей страны относительно неверных сведений о месте работы и должности второго заявителя носят противоречивый характер и не основаны на применимых нормах закона или судебной практике, устанавливающей толкование законодательных требований. Обжалуемая мера, таким образом, не отвечала необходимым требованиям "законности" и "предсказуемости". На самом деле, по мнению независимых наблюдателей, решение по его заявлению "наводит на мысль о непоследовательном и избирательном применении правил регистрации кандидатов". В любом случае нельзя серьезно утверждать, что различие между должностями профессора и исполняющего обязанности декана одного и того же факультета могло дезориентировать избирателей. Кроме того, второй заявитель являлся известным публичным лицом, что также делало его текущую научную деятельность менее значимой.

Толкование властями страны законодательства в связи с членством второго заявителя в Коммунистической партии также не отвечало конвенционным стандартам "законности" и "предсказуемости". Далее, никем не оспаривалось, что второй заявитель являлся членом Коммунистической партии, следовательно, нельзя ссылаться на то, что решение об отказе в регистрации в качестве кандидата по причине ненадлежащей формы документа, подтверждающего его членство в партии, было принято для предотвращения неверного представления избирателей о его политических убеждениях.

Решение об отказе в регистрации в качестве кандидата не было пропорционально преследуемой законной цели, поскольку не основывалось на относимых и достаточных причинах и не соответствовало бесспорным фактам.

Постановление

В данном вопросе по делу допущено нарушение требований статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции (принято единогласно).

Компенсация

В порядке применения статьи 41 Конвенции. Европейский Суд присудил выплатить второму заявителю 8 000 евро в счет компенсации причиненного ему морального вреда.

Вопрос о соблюдении права на свободное волеизъявление народа

Вопрос о соблюдении права на выбор законодательной власти

По делу обжалуется установление для политических партий 10-процентного порога на выборах в парламент. Дело передано на рассмотрение Большой Палаты.

Юмак и Садак против Турции
[Yumak and Sadak v. Turkey] (N 10226/03)

Постановление от 30 января 2007 г. [вынесено II Секцией]

Жалоба затрагивает турецкое избирательное законодательство, согласно которому партия может пройти в Национальное собрание при условии получения не менее чем 10% голосов по всей стране. На парламентских выборах 2002 года заявители были кандидатами в провинции от Демократической народной партии (DEHAP). DEHAP собрала приблизительно 45,95% (свыше 47 000) голосов избирателей в провинции Ширнак, однако не преодолела 10-процентного порога в общенациональном масштабе. Заявители не были избраны на основании статьи 33 Закона N 2939 о выборах членов парламента, который устанавливает, что "партии не получают мест в парламенте, если за них проголосовало менее 10% избирателей страны, участвовавших в выборах". Таким образом, из трех мест в парламенте, отведенных для этой провинции, два были заняты представителями Партии справедливости и возрождения (AKP), собравшей примерно 14,05% (около 14 000) голосов избирателей, а последнее досталось независимому кандидату г-ну Татару, за которого проголосовали 9,69% избирателей (менее 10 000 голосов).

Заявители утверждают, что установление 10-процентного порога на парламентских выборах представляло собой вмешательство в право народа на свободное выражение мнения при выборах в законодательное собрание.

В Постановлении от 30 января 2007 г. (см. "Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека N 93* (* Информационный бюллетень по прецедентной практике Европейского Суда по правам человека [Information Note on the Case-law of European Court of Human Rights] N 93 соответствует "Бюллетеню Европейского Суда по правам человека" N 7 за 2007 год (прим. ред.).)) палата Европейского Суда постановила пятью голосами "за" и двумя - "против", что требования статьи 3 Протокола N 1 к Конвенции по делу нарушены не были.

По требованию заявителей дело передано в Большую Палату.

По жалобе о нарушении статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции

Вопрос о соблюдении права на обжалование приговоров по уголовным делам во второй инстанции

По делу обжалуется отсутствие возможности обжаловать постановление об административном аресте за неуважение к суду. По делу допущено нарушение требований статьи 2 Протокола N 7 к Конвенции.

Зайцев против Латвии
[Zaicevs v. Latvia] (N 65022/01)

Постановление от 31 июля 2007 г. [вынесено III Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте пункта 1 статьи 6 Конвенции.)

Передача дела на рассмотрение Большой Палаты

В порядке применения пункта 2 статьи 43 Конвенции

Следующее дело было передано на рассмотрение Большой Палаты в соответствии с пунктом 2 статьи 43 Конвенции:

Юмак и Садак против Турции
[Yumak and Sadak v. Turkey] (N 10226/03)

Постановление от 30 января 2007 г. [вынесено II Секцией]

(См. выше изложение обстоятельств данного дела, жалоба по которому была рассмотрена в контексте статьи 3 Конвенции.)

От редакции

Далее в Information Note N 99 on the case-law of the Court. July 2007, перевод которого представлен в настоящем номере "Бюллетеня Европейского Суда по правам человека", расположены разделы "Другие Постановления, вынесенные в июле 2007 г." и "Статистика".

Редакция сочла целесообразным не приводить эти разделы, т.к. они содержат лишь наименование, номер жалобы и дату вынесения постановления с номером Секции. При интересе к этой информации и минимальном знании английского или французского языков вы можете легко ознакомиться с ней на официальном сайте Европейского Суда по правам человека, в разделе публикаций Informarion Note по адресу: http://www.echr.coe.int/Eng/InformationNotes/InformationNotesCMS.htm

Постановления и решения по жалобам против Российской Федерации

Благовестный против Российской Федерации
[Blagovestnyy v. Russia]

Заявитель жаловался на то, что неисполнение судебного решения о социальных выплатах в связи с участием в работах по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС нарушило его "право на суд" и "право на уважение собственности".

Терехова против Российской Федерации
[Terekhova v. Russia]

Заявительница жаловалась, ссылаясь на статью 6 Конвенции и статью 1 Протокола N 1 к Конвенции, на длительное неисполнение судебного решения по иску о компенсации задолженности по выплатам пенсии, вынесенного в ее пользу.

Тарасов против Российской Федерации
[Tarasov v. Russia]

Заявитель, ссылаясь на статьи 1, 8, 13, 17 и 53 Конвенции, жаловался на то, что судебное решение по иску о предоставлении ему жилого помещения, вынесенное в его пользу, не было своевременно исполнено.

Лазарев против Российской Федерации
[Lazarev v. Russia]

Заявитель жаловался на то, что длительность неисполнения судебного решения по его иску о взыскании долга к исправительно-трудовому учреждению, несовместима с правом на рассмотрение дела в разумные сроки, гарантированные статьями 13 и 14 Конвенции, а также статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции.

Стеценко и Стеценко против Российской Федерации
[Stetsenko and Stetsenko v. Russia]

Заявители жаловались, что отмена вынесенных в их пользу судебных решений по иску к Сберегательному банку Российской Федерации о взыскании недоимки по вкладам и процентам за пользование денежными средствами в порядке надзора, нарушила их право на "судебное разбирательство", гарантированное пунктом 1 статьи 6 Конвенции.

Алдошкина против Российской Федерации
[Aldoshkina v. Russia]

Заявительница, бывший главный инспектор налоговой службы, жаловалась на процессуальные нарушения в ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению ее в злоупотреблении служебными полномочиями и вымогательстве взятки.

Кондрашова против Российской Федерации
[Kondrashova v. Russia]

Заявительница, ссылаясь на положения статей 6 и 13 Конвенции, жалуется на несправедливость судебного разбирательства по ее искам к своему бывшему работодателю, государственному предприятию. В частности, она утверждала, что суд надзорной инстанции незаконно отменил судебные решения, вынесенные в ее пользу, в отношении которых продолжалось исполнительное производство.

Джавадов против Российской Федерации
[Dzhavadov v. Russia]

Заявитель, журналист из Белгорода, жаловался на отказ российских властей в регистрации учреждаемой им газеты "Письма Президенту", что является нарушением его права на свободу выражения мнений, гарантированного Конвенцией.

Стадухин против Российской Федерации
[Stadukhin v. Russia]

Заявитель, признанный судом присяжных виновным в убийстве, разбойном нападении и незаконном приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия, жаловался на то, что суд не уведомил его о рассмотрении кассационной жалобы.

Юрий Зеневич против Российской Федерации
[Yuriy Zenevich v. Russia]

Заявитель, по специализации врач анестезиолог-реаниматолог, утверждал, что судебное разбирательство по обвинению его в совершении убийства по неосторожности являлось по смыслу статьи 6 Конвенции слишком длительным.

Сергей Смирнов против Российской Федерации
[Smirnov v. Russia]

Заявитель, ссылаясь на статью 3 Конвенции (право на свободные выборы), утверждает, что действия должностных лиц по его заявлению о замене паспорта гражданина СССР на паспорт гражданина Российской Федерации следует рассматривать как бесчеловечное и унижающее достоинство обращение, а ссылаясь на пункт 1 статьи 6 и статью 13 Конвенции, полагает, что он был лишен права на доступ к правосудию.

Игорь Михайлович Иванов против Российской Федерации
[Igor Mikhaylovich Ivanov v. Russia]

Заявитель жаловался на чрезмерную длительность судебного разбирательства по его иску к бывшему работодателю, частной компании, о восстановлении на работе и выплате задолженности по заработной плате.

Жанна Джарагети против Российской Федерации
[Zhanna Dzharageti v. Russia]

Заявительница жаловалась, ссылаясь на статьи 3 и 8 Конвенции, на предполагаемый отказ властей заключить с ней договор социального найма в отношении квартиры, в которой она проживала со своими детьми с 1995 года. Заявительница также жаловалась, ссылаясь на пункт 1 статьи 6 Конвенции, на то, что судебное разбирательство по ее жилищному спору было несправедливым.

Антонина Юрьевна Швецова против Российской Федерации
[Antonina Yuryevna Shvetsova v. Russia]

Заявительница требовала взыскать задолженность по заработной плате со своего работодателя.

Суд, приняв во внимание тот факт, что заявительница достигла соглашения с властями государства-ответчика, единогласно решил прекратить производство по делу и исключить жалобу из списка подлежащих рассмотрению дел.

Батраз Александрович Адеев против Российской Федерации
[Batraz Aleksandrovich Adeyev v. Russia]

Заявитель жаловался на неисполнение судебного решения, вынесенного в его пользу.

Суд, приняв во внимание мировое соглашение сторон, единогласно решил прекратить производство по делу и исключить жалобу из списка подлежащих рассмотрению дел.

Ложкин против Российской Федерации
[Lozhkin v. Russia]

Заявитель жаловался, что возложение на него обязанности по уплате таможенных пошлин и штрафа нарушает его право на беспрепятственное пользование имуществом.

Надежда Алексеевна Деркач против Российской Федерации
[Nadezhda Alekseyevna Derkach v. Russia]

Заявительница, сельская учительница, жаловалась на неисполнение вступившего в законную силу вынесенного в ее пользу судебного решения по ее иску к администрации школы о восстановлении на работе, возмещении материального ущерба и компенсации морального вреда, а также на несправедливый характер судебного разбирательства.