Определение СК по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции от 27 января 2022 г. по делу N 8Г-34330/2021[88-5022/2022-(88-35849/2021)]

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции в составе

председательствующего Дурневой С.Н, судей Песоцкого В.В, Каминской Е.Е, рассмотрела в открытом судебном заседании кассационную жалобу представителя ФИО9 на решение Ворошиловского районного суда города Волгограда от 16 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 июля 2021 года по гражданскому делу по иску ФИО10 к ФИО11 о возмещении убытков, заслушав доклад судьи Четвертого кассационного суда общей юрисдикции Дурневой С.Н, судебная коллегия

установила:

ФИО14 обратился в суд с иском к ФИО13 о возмещении убытков, просил взыскать с ФИО12 620000 рублей.

Решением Ворошиловского районного суда г. Волгограда от 16 марта 2021 года исковые требования ФИО15 удовлетворены, с ответчика в пользу истца взысканы денежные средства в размере 620 000 рублей.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 июля 2021 года решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

В кассационной жалобе ФИО17. поставлен вопрос об отмене решения суда первой инстанции и апелляционного определения ввиду нарушения норм материального и процессуального права, неверного установления фактических обстоятельств дела. Кассатор указывает, что определением Арбитражного суда Волгоградской области от 06 февраля 2019 года по делу N А12- 7850/2017 к субсидиарной ответственности по той же сделке привлечен ФИО16 Выражает несогласие со взысканием с неё денежных средств, с порядком исчисления срока исковой давности, ссылается на нарушение судом при рассмотрении спора правил подсудности.

Лица, участвующие в деле в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения дела в кассационном порядке извещены надлежащим образом.

Судебная коллегия по гражданским делам Четвертого кассационного суда общей юрисдикции, руководствуясь частью 5 статьи 379.5 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле.

В соответствии с ч. 1 ст. 379.6 ГПК РФ кассационный суд общей юрисдикции рассматривает дело в пределах доводов, содержащихся в кассационных жалобе, представлении.

Согласно ч. 1 ст. 379.7 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений кассационным судом общей юрисдикции являются несоответствие выводов суда, содержащихся в обжалуемом судебном постановлении, фактическим обстоятельствам дела, установленным судами первой и апелляционной инстанций, нарушение либо неправильное применение норм материального права или норм процессуального права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе, судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции находит, что оснований, предусмотренных ст. 379.7 ГПК РФ, для отмены обжалуемых судебных постановлений в кассационном порядке не имеется.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела решением Арбитражного суда Волгоградской области от 26 октября 2017 года по делу N А12-7850/2017 ООО "СК "СНГ" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства.

В рамках дела о банкротстве определением Арбитражного суда Волгоградской области от 28 марта 2018 года на основании заявления конкурсного управляющего ООО "СК "СНГ" признана недействительной сделка по перечислению ООО "СК "СНГ" 26 октября 2016 года денежных средств на счет ООО "Пром Отряд" в сумме 620000 рублей, на ООО "Пром Отряд" возложена обязанность возвратить в конкурсную массу ООО "СК "СНГ" указанную денежную сумму.

Разрешая заявленные конкурсным управляющим требования, арбитражный суд установил, что перечисление денежных средств являлось произвольным и необоснованным, документов, обосновывающих получение денежных средств, ООО "Пром Отряд" не представило, что позволило суду квалифицировать перечисление денежных средств как ничтожную сделку.

В связи с заключенным 16 января 2020 года между истцом и конкурсным управляющим ООО "СК "СНГ" договором цессии вышеуказанное право требования возврата ООО "Пром Отряд" денежной суммы перешло от ООО "СК "СНГ" к ФИО18 Определением Арбитражного суда Волгоградской области от 12 марта 2020 года произведена процессуальная замена кредитора.

25 мая 2018 года в отношении ООО "Пром Отряд" возбуждено исполнительное производство N 31785/18/34043-ИП о возврате в конкурсную массу ООО "СК "СНГ" 620000 рублей, которое 05 сентября 2019 года постановлением судебного пристава-исполнителя прекращено в связи с внесением записи об исключении должника из ЕГРЮЛ.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ основанием для исключения ООО "Пром Отряд" из ЕГРЮЛ являлось решение регистрирующего органа - ИФНС по Дзержинскому району г. Волгограда о прекращении недействующего юридического лица.

Указанные действия налогового органа основаны на нормах п. 1 ст. 64.2 ГК РФ, п.п. 1, 2 ст. 21.1 Федерального закона от 08 августа 2001 г. N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", согласно которым регистрирующий орган принимает решение о предстоящем исключении юридического лица из ЕГРЮЛ при наличии одновременно всех признаков недействующего юридического лица, к которым отнесены: непредставление в течение последних двенадцати месяцев, предшествующих моменту принятия регистрирующим органом соответствующего решения, документов отчетности, предусмотренных законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, и неосуществление операций хотя бы по одному банковскому счету.

В течение всего периода деятельности ООО "Пром Отряд" (с 03 августа 2016 года по 13 сентября 2019 года) единственным учредителем и директором общества являлась ответчик ФИО26

Из сведений о бухгалтерской отчетности ООО "Пром Отряд" за 2016 год следует, что полученные по сделке денежные средства в качестве выручки и кредитной задолженности в бухгалтерской отчетности не отражены.

В 2017-2019 годах отчетность о деятельности юридического лица в налоговый орган не представлялась. В период с 16 августа по 29 ноября 2016 года за ООО "Пром Отряд" зарегистрировано 5 банковских счетов, все из которых с 02 по 21 декабря 2016 года были закрыты.

Удовлетворяя исковые требования ФИО20 и взыскивая с учредителя и директора ООО "Пром Отряд" - ФИО19 в его пользу с денежные средства, суд первой инстанции, руководствуясь положениями пункта 1 статьи 53.1, статей 61-62, статьи 181, статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункта 3.1 статьи 3, статьи 8 Федерального закона от 08 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", исходил из того, что в действиях ФИО21 как учредителя и директора ООО "Пром Отряд" имеются признаки недобросовестного поведения, допустившего неисполнение возглавляемым ею ООО "Пром Отряд" денежного обязательства перед ООО "СК "НСГ".

Судебная коллегия при апелляционном рассмотрении дела с выводами суда первой инстанции в целом согласилась.

С выводами суда первой и апелляционной инстанции судебная коллегия Четвертого кассационного суда общей юрисдикции соглашается и не находит оснований для отмены постановленных судебных актов.

По общему правилу, установленному в п. 1 ст. 3 Федерального закона от 08 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", общество несет ответственность по своим обязательствам всем принадлежащим ему имуществом.

Между тем, в случае несостоятельности (банкротства) общества по вине его участников или по вине других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на указанных участников или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам (п. 3 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью").

Положениями п. 3.1 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" предусмотрено, что исключение общества из ЕГРЮЛ в порядке, установленном федеральным законом о государственной регистрации юридических лиц для недействующих юридических лиц, влечет последствия, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации для отказа основного должника от исполнения обязательства. В данном случае, если неисполнение обязательств общества обусловлено тем, что лица, указанные в п.п. 1-3 ст. 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, действовали недобросовестно или неразумно, по заявлению кредитора на таких лиц может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам этого общества.

Согласно п.п. 1, 3 ст. 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе, если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу.

В п. 2 ст. 62 ГК РФ закреплено, что учредители (участники) юридического лица независимо от оснований, по которым принято решение о его ликвидации, в том числе в случае фактического прекращения деятельности юридического лица, обязаны совершить за счет имущества юридического лица действия по ликвидации юридического лица; при недостаточности имущества юридического лица учредители (участники) юридического лица обязаны совершить указанные действия за свой счет.

В случае недостаточности имущества организации для удовлетворения всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве) (п. 6 ст. 61, абз. 2 п. 4 ст. 62, п. 3 ст. 63 ГК РФ).

На учредителей (участников) должника, его руководителя и ликвидационную комиссию (ликвидатора) (если таковой назначен) законом возложена обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом (ст. 9, п. п. 2 и 3 ст. 224 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обязательств.

В соответствии со ст. 2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника, а неплатежеспособность - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Из содержания указанных правовых положений следует, что участие в корпоративной организации приводит к возникновению не только прав, но и обязанностей, при этом в случае ликвидации организации и недостаточности имущества для удовлетворения всех требований кредиторов ликвидация юридического лица может осуществляться только в порядке, предусмотренном законодательством о несостоятельности (банкротстве).

По смыслу вышеприведенных норм сам факт неисполнения руководителем юридического лица, а также лицом, имеющим фактическую возможность определять действия юридического лица, т.е. учредителем, обязанности по подаче заявления о банкротстве предприятия в арбитражный суд является основанием для привлечения таких лиц к субсидиарной ответственности.

Доказательств обращения ответчика в арбитражный суд с заявлением о несостоятельности ООО "Пром Отряд" материалы дела не содержат.

Информацией УФНС России по Волгоградской области, а также представленными кредитными учреждениями (ПАО Сбербанк, АО "Райффайзенбанк") сведениями подтверждается, что с момента возникновения у ООО "Пром Отряд" перед ООО "СК "НСГ" обязательства по возврату денежной суммы и до момента ликвидации организации-должника по решению налогового органа счета ООО "Пром Отряд" были закрыты, движение денежных средств отсутствовало. Существующее у ООО "Пром Отряд" денежное обязательство перед ООО "СК "НГС" не исполнено. Отчетность о деятельности предприятия не представлялась налоговому органу и, соответственно, определить достаточность имущества у ООО "Пром Отряд" для исполнения обязательства перед ООО "СК "НГС" невозможно.

В Постановлении N 20-П от 21.05.2021 Конституционный Суд Российской Федерации указал, что по смыслу п. 3.1 ст. 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", рассматриваемого в системной взаимосвязи с положениями п. 3 ст. 53, ст. ст. 53.1, 401 и 1064 ГК РФ, образовавшиеся в связи с исключением из единого государственного реестра юридических лиц общества с ограниченной ответственностью убытки его кредиторов, недобросовестность и (или) неразумность действий (бездействия) контролирующих общество лиц при осуществлении принадлежащих им прав и исполнении обязанностей в отношении общества, причинная связь между указанными обстоятельствами, а также вина таких лиц образуют необходимую совокупность условий для привлечения их к ответственности. Соответственно, привлечение к ней возможно только в том случае, если судом установлено, что исключение должника из реестра в административном порядке и обусловленная этим невозможность погашения им долга возникли в связи с действиями контролирующих общество лиц и по их вине, в результате их недобросовестных и (или) неразумных действий (бездействия).

Неосуществление контролирующими лицами ликвидации общества с ограниченной ответственностью при наличии на момент исключения из единого государственного реестра юридических лиц долгов общества перед кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к обществу уже удовлетворены судом, может свидетельствовать о намеренном, в нарушение предписаний ст. 17 (ч. 3) Конституции Российской Федерации, пренебрежении контролирующими общество лицами своими обязанностями, попытке избежать рисков привлечения к субсидиарной ответственности в рамках дела о банкротстве общества, приводит к подрыву доверия участников гражданского оборота друг к другу, дестабилизации оборота, а если долг общества возник перед потребителями - и к нарушению их прав, защищаемых специальным законодательством о защите прав потребителей.

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно обращал внимание на недобросовестность предшествующего исключению юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц поведения тех граждан, которые уклонились от совершения необходимых действий по прекращению юридического лица в предусмотренных законом процедурах ликвидации или банкротства, и указывал, что такое поведение может также означать уклонение от исполнения обязательств перед кредиторами юридического лица (определения от 13 марта 2018 года N 580-О, N 581-О и N 582-О, от 29 сентября 2020 года N 2128-О и др.).

Конституционный Суд Российской Федерации ранее неоднократно обращался к вопросам, связанным с исключением юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц в порядке статьи 21.1 Федерального закона "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей", и, в частности, указывал, что правовое регулирование, установленное данной нормой, направлено на обеспечение достоверности сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц, доверия к этим сведениям со стороны третьих лиц, предотвращение недобросовестного использования фактически недействующих юридических лиц и тем самым - на обеспечение стабильности гражданского оборота (Постановление от 6 декабря 2011 года N 26-П; определения от 17 января 2012 года N 143-О-О, от 24 сентября 2013 года N 1346-О, от 26 мая 2016 года N 1033-О и др.).

Исключение недействующего юридического лица из единого государственного реестра юридических лиц является вынужденной мерой, приводящей к утрате правоспособности юридическим лицом, минуя необходимые, в том числе для защиты законных интересов его кредиторов, ликвидационные процедуры. Она не может служить полноценной заменой исполнению участниками организации обязанностей по ее ликвидации, в том числе в целях исполнения организацией обязательств перед своими кредиторами, тем более в случаях, когда исковые требования кредитора к организации уже удовлетворены судом и, соответственно, включены в исполнительное производство.

Распространенность случаев уклонения от ликвидации обществ с ограниченной ответственностью с имеющимися долгами и последующим исключением указанных обществ из единого государственного реестра юридических лиц в административном порядке побудила федерального законодателя в пункте 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" (введенном Федеральным законом от 28 декабря 2016 года N 488-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации") предусмотреть компенсирующий негативные последствия прекращения общества с ограниченной ответственностью без предваряющих его ликвидационных процедур правовой механизм, выражающийся в возможности кредиторов привлечь контролировавших общество лиц к субсидиарной ответственности, если их недобросовестными или неразумными действиями было обусловлено неисполнение обязательств общества.

Предусмотренная субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При этом, как отмечается Верховным Судом Российской Федерации, долг, возникший из субсидиарной ответственности, подчинен тому же правовому режиму, что и иные долги, связанные с возмещением вреда имуществу участников оборота (статья 1064 ГК Российской Федерации) (пункт 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2020), утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 10 июня 2020 года; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 3 июля 2020 года N 305-ЭС19-17007(2)).

При обращении в суд с соответствующим иском доказывание кредитором неразумности и недобросовестности действий лиц, контролировавших исключенное из реестра недействующее юридическое лицо, объективно затруднено. Кредитор, как правило, лишен доступа к документам, содержащим сведения о хозяйственной деятельности общества, и не имеет иных источников сведений о деятельности юридического лица и контролирующих его лиц.

Соответственно, предъявление к истцу-кредитору (особенно когда им выступает физическое лицо - потребитель, хотя и не ограничиваясь лишь этим случаем) требований, связанных с доказыванием обусловленности причиненного вреда поведением контролировавших должника лиц, заведомо влечет неравенство процессуальных возможностей истца и ответчика, так как от истца требуется предоставление доказательств, о самом наличии которых ему может быть неизвестно в силу его невовлеченности в корпоративные правоотношения.

По смыслу названного положения статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", если истец представил доказательства наличия у него убытков, вызванных неисполнением обществом обязательств перед ним, а также доказательства исключения общества из единого государственного реестра юридических лиц, контролировавшее лицо может дать пояснения относительно причин исключения общества из этого реестра и представить доказательства правомерности своего поведения. В случае отказа от дачи пояснений (в том числе при неявке в суд) или их явной неполноты, непредоставления ответчиком суду соответствующей документации бремя доказывания правомерности действий контролировавших общество лиц и отсутствия причинно-следственной связи между указанными действиями и невозможностью исполнения обязательств перед кредиторами возлагается судом на ответчика.

Таким образом, пункт 3.1 статьи 3 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью" предполагает его применение судами при привлечении лиц, контролировавших общество, исключенное из единого государственного реестра юридических лиц в порядке, установленном законом для недействующих юридических лиц, к субсидиарной ответственности по его долгам по иску кредитора - физического лица, обязательство общества перед которым возникло не в связи с осуществлением кредитором предпринимательской деятельности и исковые требования кредитора к которому удовлетворены судом, исходя из предположения о том, что именно бездействие этих лиц привело к невозможности исполнения обязательств перед истцом - кредитором общества, пока на основе фактических обстоятельств дела не доказано иное.

Применительно к приведенным выше правовым положениям, с учетом установленного в ходе рассмотрения дела факта недобросовестного поведения ФИО23 как учредителя и директора ООО "Пром Отряд", связанные с уклонением от надлежащего исполнения обязательства по возврату в конкурсную массу ООО "СК "НГС" денежной суммы, уклонением от обращения в суд с заявлением о возбуждении процедуры банкротства в отношении ООО "Пром Отряд" в связи с невозможностью исполнения указанного обязательства, а также неисполнением обязанности по предоставлению в налоговый орган отчетности о хозяйственной деятельности, суд первой инстанции, с которым согласился суд апелляционной инстанции правомерно пришел к выводу о наличии оснований для возложения на ответчика субсидиарной ответственности по возмещению истцу ущерба.

Доводы кассационной жалобы о привлечении к субсидиарной ответственности по исполнению спорного денежного обязательства директора ООО "СК "НСГ" ФИО25 опровергаются имеющими в материалах дела доказательствами, указанные доводы были предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции, дана подробная, правильная и мотивированная оценка.

Повторение указанных доводов в кассационной жалобе направлено на переоценку обстоятельств и доказательств по делу, что не входит в полномочия суда при кассационном производстве.

Вопреки доводам кассационной жалобы ФИО22 рассмотренный судом спор не обладает установленными в подп. 3, 4 п. 1 ст. 225.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации признаками корпоративного спора. При этом факт оставления судом первой инстанции без разрешения ходатайства о передаче дела по подсудности в арбитражный суд не может повлечь отмены по существу законных судебных актов, постановленных при рассмотрении дела без нарушения правил подсудности.

Доводы жалобы о пропуске срока исковой давности были рассмотрены судами и мотивированно отклонены.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, выводы судов не опровергают, не подтверждают существенных нарушений норм материального права и норм процессуального права, повлиявших на исход дела, и не являются достаточным основанием для пересмотра судебных актов в кассационном порядке. По существу доводы жалобы направлены на переоценку доказательств по делу и установленных фактических обстоятельств обособленного спора, что не входит в полномочия суда при кассационном производстве.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 379.7, 390, 390.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия, определила:

решение Ворошиловского районного суда города Волгограда от 16 марта 2021 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Волгоградского областного суда от 14 июля 2021 года оставить без изменения, кассационную жалобу ФИО24 - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи