Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13 февраля 2023 г. N Ф02-5526/22 по делу N А33-5136/2019

город Иркутск

13 февраля 2023 г.

Дело N А33-5136/2019

Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Первушиной М. А.,

судей: Барской А.Л., Бронниковой И.А.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Томашевской Т.Н.,

при участии в судебном заседании с использованием системы веб-конференции представителя Пыталева Степана Владимировича - Лейтмана Э.Р. (доверенность от 29.10.2022, паспорт),

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационные жалобы Пыталева Степана Владимировича, Суркова Артема Викторовича, Елфимова Павла Сергеевича на определение Арбитражного суда Красноярского края от 24 марта 2022 года по делу N А33-5136/2019, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 06 сентября 2022 года по тому же делу,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью "Красноярский завод Проппантов" (далее - должник), возбужденного на основании заявления общества с ограниченной ответственностью "Сибтермо-2", решением Арбитражного суда Красноярского края от 29 августа 2019 года признанного банкротом, определением Арбитражного суда Красноярского края от 24 марта 2022 года, оставленным без изменения постановлением Третьего арбитражного апелляционного суда от 06 сентября 2022 года, заявленные требования конкурсного управляющего удовлетворены частично. Признаны недействительными сделками изъятие компенсационного финансирования ООО "Красноярский завод Проппантов", оформленные актами приема-передачи денежных средств Пыталевым Степаном Владимировичем на сумму 14 632 241 рубль 96 копеек; Елфимовым Павлом Сергеевичем на сумму 7 316 120 рублей; Сурковым Артемом Викторовичем на сумму 7 316 120 рублей 97 копеек. Применены последствия недействительности сделок путем взыскания с Пыталева Степана Владимировича в пользу конкурсной массы ООО "Красноярский завод Проппантов" денежных средств в размере 14 632 241 рубля 96 копеек; восстановлено право требования Пыталева Степана Владимировича к ООО "Красноярский завод Проппантов" в размере 14 632 241 рубля 96 копеек; с Елфимова Павла Сергеевича в размере 7 316 120 рублей 97 копеек; восстановлено право требования Елфимова Павла Сергеевича к ООО "Красноярский завод Проппантов" в размере 7 316 120 рублей 97 копеек; с Суркова Артема Викторовича в размере 7 316 120 рублей 97 копеек; восстановлено право требования Суркова Артема Викторовича к ООО "Красноярский завод Проппантов" в размере 7 316 120 рублей 97 копеек. В удовлетворении остальной части заявленных требований отказано.

Пыталев С.В., Сурков А.В., Елфимов П.С., не согласившись с принятыми по делу судебными актами, обратились в Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа с кассационными жалобами, в которых, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение судом норм материального и процессуального права, просят определение от 24 марта 2022 года и постановление суда апелляционной инстанции от 06 сентября 2022 отменить.

По мнению Пыталева С.В. оснований для применения к спорным отношениям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и, как следствие, трехлетнего срока исковой давности, не имеется. В материалах обособленного спора отсутствуют доказательства умысла сторон по сделке на ее совершение с целью причинения вреда кредиторам ООО "КЗП" (сделки были заключены 02.12.2016, более чем за два года до введения наблюдения в отношении должника), а так же доказательства того, что при заключении оспариваемых сделок стороны действовали с нарушением пределов осуществления гражданских прав. Спиров В.Н. был осведомлен об оспариваемых действиях и сделках. Поведение Спирова В.Н. признается нарушением доктрины эстоппель. Годичный срок исковой давности подлежит исчислению, начиная с 02.04.2019 - даты утверждения В.Н. Спирова временным управляющим ООО "КЗП" и оканчивается 02.04.2020 (по правилам исчисления, установленным статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации). Настоящее заявление подано 01.02.2021, то есть по истечении годичного срока исковой давности.

Из кассационной жалобы Елфимова П.С. следует, что суд не оценил доказательства и доводы, приведенные в заявлении о применении срока исковой давности и безденежности актов приема-передачи денежных средств от 09 марта 2022 года и не привлек к участию в деле лиц, подписавших указанные акты, Мелихова М.М. и Афанасьеву Е.В.. Суды не применили положения статьи 812 Гражданского кодекса Российской Федерации и статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, подлежащие применению.

Сурков А.В. в кассационной жалобе указывает на то, что в нарушение положений главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд первой инстанции не проверил и не дал надлежащей оценки доводам Суркова А.В. о не получении денежных средств от ООО "Красноярский завод Проппантов"; о не подписании актов приема-передачи денежных средств; об истечении срока исковой давности по требованию об оспаривании сделок. Судом первой инстанции не рассмотрено заявление о фальсификации актов приема-передачи денежных средств и не приведены основания его отклонения, а так же не рассмотрено ходатайство о проведении почерковедческой экспертизы.

В отзыве на кассационные жалобы, конкурсный управляющий ООО "Красноярский завод Проппантов" Ясько С.А. считает доводы, изложенные в ней несостоятельными, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемых судебных актов.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте судебного заседания извещены по правилам статей 123, 186 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (определение выполнено в форме электронного документа, подписанного усиленной квалифицированной электронной подписью судьи, в связи с чем направлено лицам, участвующим в деле, посредством его размещения на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет" и информационной системе "Картотека арбитражных дел" - kad.arbitr.ru), однако своих представителей в Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа не направили, в связи с чем кассационная жалоба рассматривается в их отсутствие.

Кассационные жалобы рассматриваются в порядке, установленном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Проверив соответствие выводов Арбитражного суда Красноярского края и Третьего арбитражного апелляционного суда о применении норм права установленным по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, правильность применения судом первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемых судебных актов и исходя из доводов, содержащихся в кассационных жалобах, Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о необоснованности доводов кассационных жалоб и отсутствии оснований для их удовлетворения.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 16.05.2014 между Токаревой Е.Г. (цедент) и Пыталевым С.В. (цессионарий) заключен договор уступки прав (цессии), по условиям которого цедент передает, а цессионарий в полном объеме принимает права требования, принадлежащие цеденту и вытекающие из заключенных между цедентом и ООО "Керамзитовый завод" (должник) следующих договоров: договор займа от 07.04.2014 на сумму 1 500 000 рублей: договор займа от 12.03.2014 на сумму 500 000 рублей; договор займа от 19.03.2014 на сумму 2 500 000 рублей; договор займа от 24.01.2013 на сумму 400 000 рублей; договор займа от 25.12.2013 на сумму 1 000 000 рублей; договор о переводе долга от 01.03.2014 на сумму 11 100 000 рублей; договор о переводе долга от 07.05.2014 на сумму 651 537 рубля 63 копейки; договор о переводе долга от 07.05.2014 на сумму 707 585 рублей 85 копеек; договор о переводе долга от 07.05.2014 на сумму 6 537 129 рублей 07 копеек; договор о переводе долга от 10.03.2014 на сумму 5 078 231 рубль 35 копеек. Всего права требования составляют 29 474 483 рубля 90 копеек. В силу пункта 1.4 договора за уступаемые права требования цессионарий выплатил цеденту денежные средства в размере 29 474 483 рубля 90 копеек наличными деньгами при подписании настоящего договора.

На основании актов приема-передачи денежных средств должник в лице финансового директора Афанасьевой Е.В. передал, а Пыталев С.В. принял денежные средства в общем размере 14 632 241 рубль 96 копеек, в счет погашения задолженности ООО "Красноярский завод Проппантов" перед Пыталевым С.В. по договору уступки от 16.05.2014.

02.12.2016 между Пыталевым С.В. (цедент) и Сурковым А.В. (цессионарий) заключен договор уступки прав (цессии) по условиям которого цедент передает, а цессионарий принимает в размере 1/4 доли права требования, принадлежащие цеденту на основании договора уступки от 16.05.2014. Передаваемый размер прав требований составляет 7 368 620 рублей 97 копеек. В силу пункта 1.4 договора за уступаемые права требования цессионарий выплатил цеденту денежные средства в размере 7 368 620 рублей 97 копеек наличными деньгами при подписании настоящего договора.

На основании актов приема-передачи денежных средств, должник в лице финансового директора Афанасьевой Е.В. передал, а Сурков А.В. принял денежные средства в общем размере 7 316 120 рублей 97 копеек, в счет погашения задолженности ООО "Красноярский завод Проппантов" перед Сурковым А.В. по договору уступки от 02.12.2016.

02.12.2016 между Пыталевым С.В. (цедент) и Елфимовым П.С. (цессионарий) заключен договор уступки прав (цессии) по условиям которого цедент передает, а цессионарий принимает в размере 1/4 доли права требования, принадлежащие цеденту на основании договора уступки от 16.05.2014. Передаваемый размер прав требований составляет 7368620,97 руб. В силу пункта 1.4 договора за уступаемые права требования цессионарий выплатил цеденту денежные средства в размере 7 368 620 рублей 97 копеек наличными деньгами при подписании настоящего договора.

На основании актов приема-передачи денежных средств должник в лице финансового директора Афанасьевой Е.В. передал, а Елфимов П.С. принял денежные средства в общем размере 7 316 120 рублей 97 копеек, в счет погашения задолженности ООО "Красноярский завод Проппантов" перед Елфимовым П.С. по договору уступки от 02.12.2016.

В качестве правового основания для оспаривания сделок должника конкурсный управляющий указывает статьи 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Арбитражные суды первой и апелляционной инстанций, удовлетворяя заявленные требования частично, исходили из следующего.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции на дату совершения оспариваемой сделки) не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Так, пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением, установленных в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам (кредиторов должника) или создающее условия для наступления вреда (требования кредиторов могут быть не удовлетворены, в частности вследствие совершения сделки по выводу имущества из собственности должника).

Таким образом, в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд, арбитражный суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Для признания договора ничтожным в связи с его противоречием статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации необходимо установить сговор всех сторон договора на его недобросовестное заключение с умышленным нарушением прав иных лиц или другие обстоятельства, свидетельствующие о направленности воли обеих сторон договора на подобную цель, понимание и осознание ими нарушения при совершении сделки принципа добросовестного осуществления своих прав, а также соображений разумности и справедливости, в том числе по отношению к другим лицам, осуществляющим свои права с достаточной степенью разумности и осмотрительности.

То есть злоупотребление правом должно иметь место в действиях обеих сторон сделки, что соответствует правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 N 1795/11.

При этом добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Таким образом, для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обоих участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

С целью квалификации спорной сделки в качестве недействительной, совершенной с намерением причинить вред другому лицу суду необходимо установить обстоятельства, неопровержимо свидетельствующие о наличии факта злоупотребления правом со стороны контрагента, выразившегося в заключении спорной сделки (пункт 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации").

В пункте 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Красноярского края от 17 сентября 2020 года по делу N А33-5136-5/2019 следует, что 12.03.2015 ООО "Керамзитовый завод" изменило наименование на ООО "Красноярский завод проппантов", что подтверждается уведомлением исх. N 52 от 31.03.2015 и записью внесенной в Единый государственный реестр юридических лиц за N 2152443034027 от 11.03.2015. Данные обстоятельства не оспорены лицами, участвующими в деле.

Согласно пункту 1 статьи 382 Гражданского кодекса Российской Федерации право (требование), принадлежащее на основании обязательства кредитору, может быть передано им другому лицу по сделке (уступка требования) или может перейти к другому лицу на основании закона.

В силу пункта 1 статьи 384 Гражданского кодекса Российской Федерации, если иное не предусмотрено законом или договором, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. В частности, к новому кредитору переходят права, обеспечивающие исполнение обязательства, а также другие связанные с требованием права, в том числе право на проценты.

В силу статьи 388 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования кредитором (цедентом) другому лицу (цессионарию) допускается, если она не противоречит закону.

В силу положений статьи 389 Гражданского кодекса Российской Федерации уступка требования, основанного на сделке, совершенной в простой письменной или нотариальной форме, должна быть совершена в соответствующей письменной форме.

В соответствии со статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, оценив представленные в материалы дела доказательства, суды двух инстанций правомерно признали доказанным факт передачи должником ответчикам, денежных средств в счет исполнения обязательств, первоначально вытекающих из договора уступки от 16.05.2014 и в последующем переданных по договорам уступки от 02.12.2016, в следующих размерах: 14 632 241 рубль 96 копеек Пыталеву С.В;

7 316 120 рублей 97 копеек - Суркову А.В.; 7 316 120 рублей 97 копеек - Елфимову П.С. и усмотрели в действиях должника и ответчиков наличие признаков злоупотребления гражданскими правами, выразившееся в заключении договоров уступок от 02.12.2016 и передаче денежных средств по вышеуказанным актам приема-передачи на общую сумму 29 264 483 рубля 90 копеек.

Согласно пункту 2 статьи 19 Закона о банкротстве заинтересованными лицами по отношению к должнику - юридическому лицу признаются также: руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет), коллегиальный исполнительный орган или иной орган управления должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей в течение года до момента возбуждения производства по делу о банкротстве; лица, находящиеся с физическими лицами, указанными в абзаце втором настоящего пункта, в отношениях, определенных пунктом 3 настоящей статьи; лица, признаваемые заинтересованными в совершении должником сделок в соответствии с гражданским законодательством о соответствующих видах юридических лиц.

Согласно пункту 1 статьи 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются: лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником.

В пункте 1 статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ дано понятие группы лиц, соответствующих одному или нескольким признакам.

Исходя из конкретных обстоятельств дела суд вправе переквалифицировать заемные отношения в отношения по поводу увеличения уставного капитала по правилам пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации либо по правилам об обходе закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве), признав за спорным требованием статус корпоративного. Соответствующая правовая позиция отражена в определениях Верховного Суда Российской Федерации от 6 июля 2017 года N 308-ЭС17-1556.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 12 февраля 2018 года N 305-ЭС15-5734(4,5) также отмечено следующее.

Пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве предусмотрены определенные обстоятельства, при наличии которых должник обязан обратиться в суд с заявлением о собственном банкротстве в связи с невозможностью дальнейшего осуществления нормальной хозяйственной деятельности по экономическим причинам (абзацы второй, пятый, шестой и седьмой названного пункта).

При наступлении подобных обстоятельств добросовестный руководитель должника вправе предпринять меры, направленные на санацию должника, если он имеет правомерные ожидания преодоления кризисной ситуации в разумный срок, прилагает необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план (абзац второй пункта 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Поскольку перечисленные случаи невозможности продолжения хозяйственной деятельности в обычном режиме, как правило, связаны с недостаточностью денежных средств, экономически обоснованный план преодоления тяжелого финансового положения предусматривает привлечение инвестиций в бизнес, осуществляемый должником, в целях пополнения оборотных средств, увеличения объемов производства (продаж), а также докапитализации на иные нужды.

Соответствующие вложения могут оформляться как увеличение уставного капитала, предоставление должнику займов и иным образом.

Изъятие вложенного мажоритарным участником (акционером) не может бы приравнено к исполнению обязательств перед независимыми кредиторами (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Возврат приобретшего корпоративную природу капиталозамещающего финансирования не за счет чистой прибыли, а за счет текущей выручки должника необходимо рассматривать как злоупотребление правом со стороны мажоритарного участника (акционера). Соответствующие действия, оформленные в качестве возврата займов, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

При этом согласно правовой позиции Верховного Суда Российской Федерации (Определение от 21.02.2018 N 310-ЭС17-17994(1,2)), если мажоритарный участник (акционер) вкладывает свои средства через корпоративные процедуры, соответствующая информация раскрывается публично и становится доступной кредиторам и иным участникам гражданского оборота. В этом случае последующее изъятие вложенных средств также происходит в рамках названных процедур (распределение прибыли, выплата дивидендов и т.д.).

Когда же мажоритарный участник (акционер) осуществляет вложение средств с использованием заемного механизма, финансирование публично не раскрывается. При этом оно позволяет завуалировать кризисную ситуацию, создать перед кредиторами и иными третьими лицами иллюзию благополучного положения дел в хозяйственном обществе.

Однако, обязанность контролирующего должника лица действовать разумно и добросовестно в отношении как самого должника (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации), так и его кредиторов подразумевает в числе прочего оказание содействия таким кредиторам в получении необходимой информации, влияющей на принятие ими решений относительно порядка взаимодействия с должником (абзац третий пункта 1 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Поэтому в ситуации, когда одобренный мажоритарным участником (акционером) план выхода из кризиса, не раскрытый публично, не удалось реализовать, на таких участников (акционеров) относятся убытки, связанные с санационной деятельностью в отношении контролируемого хозяйственного общества, в пределах капиталозамещающего финансирования, внесенного ими при исполнении упомянутого плана. Именно эти участники (акционеры), чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников (акционеров)), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации и, соответственно, несут риск неэффективности избранного плана непубличного дофинансирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734(4,5)).

Таким образом, предоставляя подобное финансирование в тяжелый для должника период деятельности, такой участник должен осознавать повышенный риск невозврата переданной обществу суммы. Если план выхода из кризиса реализовать не удастся, то данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами. В частности, в деле о банкротстве общества требование мажоритарного участника, фактически осуществлявшего докапитализацию, о возврате финансирования не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов (противопоставлено им), поскольку вне зависимости от того, каким образом оформлено финансирование, оно по существу опосредует увеличение уставного капитала. Иной вывод противоречил бы самому понятию конкурсного кредитора (абзац восьмой статьи 2 Закона о банкротстве, определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 305-ЭС17-17208).

Исследовав и оценив имеющиеся в деле доказательства, учитывая установленные обстоятельства, а также с учетом определения Арбитражного суда Красноярского края от 17 сентября 2020 года по делу N А33-5136-5/2019, арбитражные суды пришли к правильному выводу, что заключая договор уступки от 16.05.2014 Пыталев С.В., выкупил долги ООО "КЗП" (бывшего ООО "Керамзитовый завод") у бывшего учредителя Токаревой Е.Г. на сумму 29 474 483 рубля 90 копеек, стал собственником (негласным учредителем) ООО "Красноярский завод Проппантов" при наличии в 2014 году у должника признаков неплатежеспособности, не получив фактически статуса независимого конкурсного кредитора. Такое поведение Пыталев С.В. является докапитализацией активов подконтрольного ему общества иным способом, чем договор займа и не в экономических целях извлечения прибыли от самой сделки. Кроме того, из доводов ФНС России по делу N А33-5136-20/2019 следует, что такая докапитализация необходима была для последующего перепрофилирования завода. Данный довод не опровергнут лицами, участвующими в деле.

Кроме того, общая сумма переданных прав требований должника составляет 29 474 483 рубля 90 копеек, из которой по 7 368 620 рублей 97 копеек перешло к Суркову А.В. и Елфимову П.С. по договорам цессии от 02.12.2016. Следовательно, у Пыталева С.В. осталось право требования в размере 14 737 241 рубля 96 копеек. В свою очередь при сопоставлении процентов долей ответчиков в уставном капитале ООО "КЗП" с перешедшим к ним размером прав требований в денежном эквиваленте, судом установлено, что перешедший размер прав требований к каждому ответчику, соответствует размеру доли каждого участника должника.

Так, в спорный период, Сурков А.В. и Елфимов П.С. являлись учредителями должника с размером доли в 25% каждый, что в денежном эквиваленте от 29 474 483 рублей 90 копеек (общий размер переданных прав требований) составляет по 7 368 620 рублей 97 копеек на каждого, а оставшаяся часть прав требований в размере 14 737 241 рубля 96 копеек, принадлежащая Пыталеву С.В. как раз эквивалентна 50% его доли уставного капитала должника.

Сурков А.В. и Елфимов П.С., приобретая в последующем права требования к обществу у Пыталева С.В. по договорам цессии от 02.12.2016, фактически приобрели часть вложенного компенсационного финансирования, поскольку само по себе заключение последующих договоров уступок не влияет на правовую природу возникших ранее обязательств и не изменяет их корпоративный характер. Применительно к положениям статей 382, 384 Гражданского кодекса Российской Федерации при уступке права происходит замена лица, но не обязательства, право первоначального кредитора переходит к новому кредитору в том объеме и на тех условиях, которые существовали к моменту перехода права. Следовательно, в рассматриваемом случае частичная замена Пыталева С.В. на Суркова А.В. и Елфимова П.С. не изменила саму правовую природу возникшего обязательства между учредителем общества и таким обществом. Обязательства ООО "КЗП" по спорным договорам цессии, только формально имеют гражданско-правовую природу. Передача денежных средств Пыталевым С.В. изначально не обществу, а бывшему учредителю при выкупе у него долга к обществу не меняет правовой природы таких отношений.

Учитывая вышеизложенные обстоятельства, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу, что Сурков А.В., Елфимов П.С. и Пыталев С.В. действовали не как обычные кредиторы, преследующие получение прибыли от заключения оспариваемых договоров цессии и требующих как разумный хозяйствующий субъект предпринимательской деятельности возврата таких средств посредством направления претензии, предъявления иска в суд и т.д., а в целях получения прибыли от деятельности ООО "КЗП". Сложившиеся между должником и ответчиками правоотношения по договорам цессии с учетом последующей выдачи обществом им денежных средств носят корпоративный характер, фактически представляют собой способ изъятия компенсационного финансирования без надлежащего документального оформления и раскрытия истинных мотивов такой сделки.

Из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Красноярского края от 15 марта 2022 года по делу N А33-5136/2019 следует, что в третью очередь реестра требований кредиторов включены требования кредиторов и уполномоченного органа на общую сумму 55 996 056 рублей, в том числе: 47 781 499 рублей - основной долг, 8 214 557 рублей - пени и штрафы. Требования кредиторов первой и второй очереди отсутствуют. Реестр требований кредиторов закрыт 31.10.2019. Погашение требований кредиторов не производилось. Согласно сведениям конкурсного управляющего по состоянию на 04.03.2022 размер неоплаченных текущих платежей составляет 2 402 353 рубля.

Оспариваемые договоры цессии совершены в обход закона (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку заключались не в экономических целях извлечения прибыли от сделки, а в целях использования такой докапитализации для конкуренции наравне с независимыми кредиторами, учитывая, что в последующем вышеперечисленными актами приема-передачи ответчикам выдавались денежные средства обществом. Данный вывод обусловлен нижеследующим.

Так, согласно бухгалтерским балансам ООО "КЗП" за 2016-2018 гг. нераспределенная прибыль как по состоянию на 31.12.2016, так и по состоянию на 31.12.2017, на 31.12.2018 отсутствовала. Также, на указанные даты 31.12.2016 и 31.12.2017, у должника отсутствовала и чистая прибыль.

В соответствии с пунктом 1 статьи 28 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" общество вправе ежеквартально, раз в полгода или раз в год принимать решение о распределении своей чистой прибыли между участниками общества. Решение об определении части прибыли общества, распределяемой между участниками общества, принимается общим собранием участников общества.

Лицами, участвующими в деле, не представлены доказательства наличия решений о распределении в 2017-2018 годах чистой прибыли общества, хотя суд первой инстанции неоднократно предлагал их представить (определения от 26.10.2021, 21.12.2021).

На основании изложенного, учитывая, что на отчетные даты у ООО "КЗП" отсутствовала чистая прибыль, суды пришли к правомерному выводу о том, что выдача денежных средств Суркову А.В., Елфимову П.С. и Пыталеву С.В. по оспариваемым актам приема-передачи денежных средств, осуществлялась из денежных средств, составляющих текущую выручку предприятия, а не прибыль общества по итогам года. Доказательств обратного в материалы дела не представлено. При этом следует учитывать отсутствие в материалах дела решений участников общества о распределении прибыли, что дополнительно указывает на то, что выдача денежных средств производилась не из чистой прибыли общества.

Таким образом, в рассматриваемом случае, Сурков А.В., Елфимов П.С. и Пыталев С.В. фактически в обход закона о порядке распределения прибыли получили денежные средства по оспариваемым актам приема-передачи денежных средств, т.е. фактически изъяв компенсационное финансирование, предоставленное ранее обществу.

Исходя из смысла абзаца восьмого статьи 2, абзаца пятого пункта 1 статьи 63 Закона о банкротстве, требования по выплате участнику (акционеру) ликвидируемого хозяйственного общества за счет имущества данного общества денежных средств, не могут конкурировать с обязательствами должника перед иными кредиторами - участниками гражданского оборота: участники (акционеры) должника вправе претендовать лишь на часть имущества ликвидируемого общества, оставшегося после расчетов с другими кредиторами.

Учитывая вышеизложенное, суд также пришел к правильному выводу, что требование Суркова А.В., Елфимова П.С. и Пыталева С.В. о выплате задолженности, образовавшейся в результате заключения договоров цессии от 16.05.2014, от 02.12.2016, не может быть уравнено с требованиями независимых кредиторов, данная сумма не подлежит возврату, по крайней мере, до расчетов с независимыми кредиторами.

Следовательно, Сурков А.В., Елфимов П.С. и Пыталев С.В., являясь учредителями должника, и обладая полномочиями на распоряжение имуществом общества, зная об обязательствах ООО "КЗП" перед его контрагентами, действовали во вред последним, направляя денежные средства должника на погашение своих личных требований к обществу в обход закона при отсутствии у общества в спорные период чистой прибыли для распределения между Сурковым А.В., Елфимовым П.С. и Пыталевым С.В..

Сурков А.В., Елфимов П.С. и Пыталев С.В., как лица ответственные за эффективную деятельность общества, приняли на себя определенные риски и в связи с их наступлением, понесли, как учредители негативные последствия в виде возможности удовлетворения своих требований только после расчетов с независимыми кредиторами за счет оставшегося имущества, в порядке статьи 148 Закона о банкротстве.

Оспариваемые же сделки были направлены на преодоление указанных негативных последствий путем получения денежных средств ООО "КЗП" до расчетов с независимыми кредиторами наравне с требованиями иных кредиторов, которые лишались части того, на что они справедливо рассчитывали, тем самым нарушался баланс интересов вовлеченных в процесс банкротства участников корпоративных отношений и кредиторов должника.

При таких обстоятельствах, учитывая правовую позицию, изложенную в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.11.2010 N 10254/10 по делу N А45-808/2009, определениях Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2017 N 308-ЭС17-1556(1) и N 308-ЭС17-1556(2) по делу N А32-19056/2014, подобные сделки могут быть квалифицированы как совершенные при злоупотреблении правом.

Таким образом, установив, что обязательства должника перед Сурковым А.В., Елфимовым П.С. и Пыталевым С.В., которые погашены оспариваемыми платежами, имеют корпоративную природу, а их выплата осуществлена в обход закона, т.к. осуществлялась из денежных средств, составляющих текущую выручку предприятия, а не чистую прибыль общества по итогам года; результатом совершения сделок явилось причинение имущественного ущерба независимым кредиторам должника ввиду утраты ими возможности удовлетворения их требований, при отсутствии со стороны Суркова А.В., Елфимова П.С. и Пыталева С.В. удовлетворительных объяснений относительно совершения этих сделок и платежей, позволяющих заключить о наличии иной, нежели причинение вреда имущественным правам кредиторов должника цели, суды пришли к обоснованному выводу о том, что изложенные обстоятельства в их совокупности достаточно определенно свидетельствуют о причинении вреда кредиторам должника.

Фактически заключая оспариваемые договоры цессии и осуществляя выдачу денежных средств по вышеперечисленным актам приема-передачи, Сурковым А.В., Елфимовым П.С. и Пыталевым С.В. произведено изъятие компенсационного финансирования ООО "Красноярский завод Проппантов".

При этом конкурсным управляющим в нарушение статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в материалы дела не представлены доказательства, подтверждающие, что переданные Суркову А.В. и Елфимову П.С. денежные средства по оспариваемым актам приема-передачи причитались Пыталеву С.В. и переданы последнему, Сурковым А.В. и Елфимовым П.С..

При таких обстоятельствах, суды двух инстанций обоснованно удовлетворили требования конкурсного управляющего о признании недействительными сделками изъятие компенсационного финансирования ООО "Красноярский завод Проппантов", оформленное договорами уступки прав (цессии) от 02.12.2016 и актами приема-передачи денежных средств на общую сумму 29 267 483 рубля 90 копеек на основании статьи 10, 168 и пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, как совершенное при злоупотреблении правом.

Как правильно указали суды, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную на основании статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации). Вместе с тем, оспаривание сделок по общим основаниям, предусмотренным Гражданским кодексом Российской Федерации, возможно в случаях, если имеющиеся пороки сделок, выходят за пределы дефектов сделок, совершенных с предпочтением или подозрительных сделок (статьи 61.2, 61.3 Закона о банкротстве).

Соответствующие действия, оформленные в качестве компенсационного финансирования, подлежат признанию недействительными по правилам статей 10, 168, пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации как совершенные со злоупотреблением правом.

Таким образом, доводы о том, что оспариваемые сделки могут быть оспорены только по специальным основаниям, предусмотренными в пункте 2 статье 61.2 Закона о банкротстве, подлежат отклонению, поскольку в рассматриваемом случае оспариваемые сделки содержат пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных сделок, поименованных в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку изъятие компенсационного финансирования в обход закона является ничтожной сделкой, а соответственно подлежит оспариванию по общегражданским основаниям.

Согласно пункту 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Общий срок исковой давности составляет три года (статья 196 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии с пунктом 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац третий пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве. Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения. В остальных случаях само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Законодательство связывает начало течения срока исковой давности не только с моментом, когда лицо фактически узнало о нарушении своего права, но и с моментом, когда оно должно было, то есть имело юридическую возможность узнать о нарушении права.

Таким образом, начало течения срока исковой давности следует исчислять с момента, когда о наличии соответствующих оснований к оспариванию сделки узнал или должен был узнать первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий.

Также в пункте 101 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что для требований сторон ничтожной сделки о применении последствий ее недействительности и о признании такой сделки недействительной установлен трехлетний срок исковой давности, который исчисляется со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, то есть одна из сторон приступила к фактическому исполнению сделки, а другая - к принятию такого исполнения (пункт 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Течение срока исковой давности по названным требованиям, предъявленным лицом, не являющимся стороной сделки, начинается со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала ее исполнения.

Учитывая, что решением суда от 29.08.2019 (резолютивная часть от 26.08.2019) ООО "Красноярский завод Проппантов" признано банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Спиров Вячеслав Николаевич, а с настоящим заявлением о признании сделок недействительными, конкурсный управляющий обратился в суд 02.02.2021, суды пришли к правильному выводу, что конкурсный управляющий обратился в суд в пределах трехлетнего срока исковой давности, который подлежит применению при рассмотрении настоящего обособленного спора, учитывая, что оспариваемые сделки признаны судом недействительными по общегражданским основаниям при наличии в оспариваемых сделках пороков, выходящих за пределы дефектов подозрительных сделок, поименованных в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Следовательно, доводы ответчика о применении годичного срока исковой давности правомерно отклонены судами как основанные на неверном толковании норм права.

Также правомерно отклонены и доводы о том, что конкурсный управляющий знал или должен был знать о наличии оснований для оспаривания сделок с 17.05.2019 или с 09.07.2019, так как представил в материалы дела N А75-21234/2018 и N А33-5136-5/2019 отзывы, содержащие ссылки на наличие оспариваемых сделок. Так, проанализировав отзывы конкурсного управляющего, представленные им в материалы дела N А75-21234/2018 и N А33-5136-5/2019, судом установлено, что они не содержат ссылок на наличие оспариваемых актов приема-передачи денежных средств, которыми непосредственно и произведено изъятие денежных средств. Данные акты не поименованы и в приложениях к данным отзывам. Само себе упоминание о договорах цессии не является достаточным для вывода о том, что конкурсный управляющий знал или должным был знать о начале исполнения сделок, т.е. об изъятии денежных средств по актам приема-передачи.

При этом в рассматриваемом случае необходимо учитывать отсутствие у конкурсного управляющего документации должника в полном объеме, т.к. бывшими руководителями должника не исполнена обязанность по передаче конкурсному управляющему документации, несмотря на ее принудительное истребование судом в пользу конкурсного управляющего соответствующим судебным актом. А учитывая, что выплаты денежных средств производилась наличными денежными средства, то отследить такую выплату через анализ движения денежных средств по расчетным счетам должника невозможно.

Принимая во внимание положения статьи 61.6, Закона о банкротстве, статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, разъяснения изложенные в подпунктах 25, 29 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, арбитражные суды правомерно применили последствия недействительности сделок.

Доводы Суркова А.В. о том, что в соответствии со статьей 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле, таким образом, судом не рассмотрены обстоятельства дела, имеющие значение, не проверены представленные доказательства по делу, правомерно отклонены судом апелляционной инстанции, как необоснованные. Соответствующего ходатайства ответчиком не заявлено в суде первой. Ответчиком не обоснована обязанность суда первой инстанции по назначению экспертизы (не указано, каким законом предписано обязательное назначение экспертизы при рассмотрении данного спора). Суд не осуществляет вместо сторон сбор доказательств. Обязанность доказывания возлагается на сторон.

Также судом апелляционной инстанции правомерно отклонен как противоречащий разъяснениям, содержащимся в абзаце 4 пункта 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2021 N 46 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в суде первой инстанции", довод Суркова А.В., согласно которому суд должен был расценить пояснения ответчика о неполучении денег от ООО "КЗП", на отсутствие его в городе Ачинск в даты, указанные на актах приема передачи денег, и не подписание актов приема передачи денег (19 шт.) в качестве заявления о фальсификации доказательств.

В силу части 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности.

Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 названной статьи).

В силу принципов равноправия и состязательности сторон арбитражный суд не вправе принимать на себя выполнение процессуальных функций сторон спора, не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

Учитывая, что ответчиком письменного заявления о фальсификации доказательств в суд апелляционной инстанции подано не было, у суда отсутствовали процессуальные основания считать указанные пояснения в качестве заявления о фальсификации доказательств и, соответственно, разъяснять ответчику право на обращение в суд с ходатайством о назначении судебной почерковедческой экспертизы с целью проверки подлинности указанной подписи.

Принимая во внимание положения статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, учитывая, что Сурков А.В. не обосновал невозможность подачи заявления о фальсификации в порядке статьи 161 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в суд первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствовали оснований для рассмотрения заявления о фальсификации и назначении экспертизы.

Арбитражный суд, обеспечивая равную судебную защиту прав и законных интересов всех лиц, участвующих в деле на основе равноправия и состязательности, не вправе своими действиями ставить какую-либо из сторон в преимущественное положение, равно как и умалять права одной из сторон.

Таким образом, проявляя должную заботливость и осмотрительность, руководствуясь установленным частью 2 статьи 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципом добросовестности осуществления предоставленных процессуальных прав, ответчик не лишен был возможности в полной мере реализовать установленные нормами Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации процессуальные права, в том числе заявлять ходатайства о назначении по делу экспертизы.

Согласно правовой позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в Определении от 14.07.2015 по делу N 305-ЭС14-8858, подход вышестоящих судебных инстанций, допускающий возможность повторного предоставления ответчику процессуального права, которым он не воспользовался без уважительных причин, противоречит принципу правовой определенности, в силу которых лицо, участвующее в деле, несет риск наступления неблагоприятных последствий совершения или несовершения этим лицом процессуальных действий.

Доводы Елфимова П.С. о том, что суд первой инстанции не оценил довод о безденежности актов приема-передачи денег, не привлек к участию в деле, лиц, подписавших указанные акты Мелихова М.М. и Афанасьеву Е.В., являлись предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции и обоснованно отклонены как несостоятельные. В соответствии с частью 1 статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела в первой инстанции арбитражного суда, если этот судебный акт может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Они могут быть привлечены к участию в деле также по ходатайству стороны или по инициативе суда. Привлечение третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, является правом, а не обязанностью суда. Необходимость привлечения третьего лица к участию в деле оценивается судом исходя из фактических обстоятельств каждого конкретного дела. Из материалов дела не следует, что принятый по итогам рассмотрения обособленного спора судебный акт может повлиять на права и обязанности указанных лиц. Ссылки о безденежности указанных актов документально не подтверждены.

Нарушение норм процессуального права, являющихся в силу части 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации безусловным основанием для отмены судебных актов, не установлено.

По результатам рассмотрения кассационной жалобы Арбитражный суд Восточно - Сибирского округа приходит к выводу о том, что определение Арбитражного суда Красноярского края от 24 марта 2022 года по делу N А33-5136/2019 и постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 06 сентября 2022 года по тому же делу основаны на полном и всестороннем исследовании имеющихся в деле доказательств, приняты с соблюдением норм материального и процессуального права, в связи с чем на основании пункта 1 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат оставлению без изменения.

Расходы по уплате государственной пошлины за кассационное рассмотрение дела на основании статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отнесению на заявителя кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 274, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Восточно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Красноярского края от 24 марта 2022 года по делу N А33-5136/2019, постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 06 сентября 2022 года по тому же делу оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Меры по приостановлению исполнения судебного акта, принятые на основании определений Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 13 октября 2022 года, от 31 января 2023 года, отменить.

Возвратить Пыталеву Степану Владимировичу с депозитного счета Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа денежные средства в сумме 14 632 241 рубля 96 копеек, перечисленные в качестве встречного обеспечения по чеку-ордеру от 20 сентября 2022 года.

Возвратить Елфимову Павлу Сергеевичу с депозитного счета Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа денежные средства в сумме 7 316 121 рубля, перечисленные в качестве встречного обеспечения по чеку от 17 января 2023 года.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

М.А. Первушина

Судьи

А.Л. Барская И.А. Бронникова