Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18 июля 2022 г. N Ф04-1694/22 по делу N А70-21169/2019

г. Тюмень

18 июля 2022 г.

Дело N А70-21169/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 11 июля 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 18 июля 2022 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Шаровой Н.А.,

судей Ишутиной О.В.,

Куклевой Е.А.,

при ведении судебного заседания с использованием средств аудиозаписи рассмотрел кассационные жалобы Язовских Антона Владимировича, Фоменко Светланы Анатольевны (далее также ответчики) на определение Арбитражного суда Тюменской области от 13.12.2021 (судья Шаркевич М.С.) и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 06.04.2022 (судьи Дубок О.В., Аристова Е.В., Брежнева О.Ю.) по делу N А70-21169/2019 о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Сварог-Лизинг" (ИНН 7202188679, далее - общество "Сварог-Лизинг", должник), принятые по заявлению конкурсного управляющего (далее - управляющий) к Фоменко С.А., Язовских А.В. о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

В заседании приняли участие: Фоменко Светланы Анатольевны, его представитель Просветова Э.В. по доверенности от 11.08.2021; представитель Язовских Антона Владимировича - Матвеев В.О. по доверенности от 08.11.2021; представитель общества с ограниченной ответственностью "Риф-Инвест" - Захарова А.Г. по доверенности от 02.02.2022.

Суд установил:

в деле о банкротстве управляющий обратился в арбитражный суд с заявлением, требования которого уточнены в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), о привлечении в солидарном порядке Фоменко С.А., Язовских А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, взыскании с ответчиков в пользу должника 23 227 377,02 руб.

Определением суда от 12.12.2021, оставленным без изменения постановлением апелляционного суда от 06.04.2022, признано доказанным наличие оснований для привлечения Фоменко С.А., Язовских А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, производство по заявлению управляющего в части определения размера субсидиарной ответственности ответчиков приостановлено до окончания расчётов с кредиторами.

В кассационной жалобе Язовских А.В. просит судебные акты в части установления наличия оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявления управляющего.

В обоснование жалобы заявителем приведены следующие доводы: судами не установлена существенность уплаченных должником за услуги ИП Язовских А.В. и общества с ограниченной ответственностью "Группа Венчурных Инвестиций" (далее - общество "Группа Венчурных Инвестиций") денежных средств, убыточность условий оказания услуг или необычный характер отношений между этими лицами и должником, судами без достаточных оснований критически оценены акты оказанных услуг, сделаны выводы об объективных (рыночных) причинах банкротства со ссылкой на неразумное поведение Фоменко С.А. (руководитель должника) по распределению денежных средств; ошибочно установлен статус контролирующего лица (далее - КДЛ) у Язовских А.В., который не являлся участником, руководителем должника, не принимал решений в ходе операционного управления должником, судами неверно применены положения пункта 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) и подпункта 1 пункта 4 статьи 61.10 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) с учётом разъяснений, данных в пункте 5 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), а также подпункта 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве с учётом разъяснения, изложенных в пунктах 3 и 7 Постановления N 53; не обоснован вывод о значимости подозрительных сделок и их существенной убыточности, судами нарушены положения подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве с учётом правовых позиций, изложенных в пункте 16 и последнем абзаце пункта 23 Постановления N 53, а также статьи 61.2 (подозрительные сделки) и статьи 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве; материалами обособленного спора взаимосвязь между объективным банкротством должника и получением платы за оказанные услуги не прослеживается, при этом судом не приведено мотивов, по которым именно платежи на сумму 2 300 000 руб. привели к банкротству и образованию задолженности перед тремя кредиторами в сумме 23 000 000 руб. в этой связи причинно-следственная связь между оказанием услуг, их оплатой и банкротством должника не доказана управляющим и судами не установлена.

В кассационной жалобе Фоменко С.А. просит судебные акты в части установления наличия оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В обоснование жалобы заявителем приведены следующие доводы: судами не верно определена дата наступления признаков объективного банкротства должника - 09.08.2018 в силу того, что признаки несостоятельности выявлены по результатам составления годового бухгалтерского баланса должника за 2018 год, при этом судами не учтено, что после 09.08.2018 должник не прекратил исполнение денежных обязательств, в адрес должника продолжалось исполнение обязательств контрагентами, из поступавших денег должник продолжал исполнять свои обязательства в течении всего 2018 года; обязанности направлять поступающие от общества с ограниченной ответственностью "Риф-Инвест" (далее - общество "Риф-Инвест") платежи в погашение кредитного обязательства перед закрытым акционерным обществом "Тюменьагропромбанк" (далее - банк) у должника отсутствовала, поскольку платежи, поступающие от лизингополучателей, не являются целевыми денежными средствами, переходят в собственность лизинговой компании и направляются ею на исполнение обязательств в соответствии с установленной очерёдностью; исполнение должником обязательств перед внутренними кредиторами осуществлялось до наступления признаков несостоятельности у должника, при этом нарушение исполнения обязательств перед банком произошло по причине досрочного расторжения кредитного договора по инициативе банка в силу отзыва у него лицензии; исходя из того, что общая сумма нереализованных должником договоров составляет 44 000 000 руб., при надлежащем их исполнении мог быть получен чистый доход в сумме 4 405 000 руб., что позволило бы Фоменко С.А. реализовать имевшийся план по погашению задолженности перед банком в сумме 2 566 000 руб. основного долга и начисленным по нему процентам в сумме около 1 000 000 руб.

От управляющего, общества "Риф-Инвест" поступили отзывы на кассационные жалобы, в которых они просят обжалуемые судебные акты оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

В дополнении к кассационной жалобе Язовских А.В. приведены возражения на доводы, изложенные в отзывах.

От управляющего поступило ходатайство о рассмотрении дела в отсутствие стороны.

Представители участвующих в судебном заседании лиц поддержали свои доводы, изложенные в кассационных жалобах, отзыве.

Суд кассационной инстанции, проверив в соответствии с положениями статей 284, 286 АПК РФ правильность применения судами норм материального и процессуального права, изучив материалы дела, исходя из доводов кассационных жалоб, отзывов на них, пояснений представителей ответчиков, общества "Риф-Инвест", пришёл к выводу об отсутствии оснований для отмены обжалуемых судебных актов.

Как следует из материалов дела и установлено судами, общество "Сварог-Лизинг" зарегистрировано в качестве юридического лица 04.08.2008. Основным видом деятельности предприятия является аренда и лизинг прочих машин и оборудования и материальных средств.

Между обществами "Сварог-Лизинг" (лизингодатель) и "Риф-Инвест" (лизингополучатель) 26.07.2012 заключены договоры лизинга N 16/Т-12, N 17/Т-12, N 18/Т-12, N 19/Т-12, по условиям которых лизингодатель обязался приобрести в собственность по заказу лизингополучателя имущество (спецтехнику).

Для целей приобретения указанного имущества между обществами "Сварог-Лизинг" и банком заключены кредитный договор от 01.08.2012 N 29/2012 на сумму 9 805 900 руб. и кредитный договор от 03.08.2012 N 30/2012 на сумму 6 300 400 руб.

Транспортные средства, приобретённые для передачи в лизинг обществу "Риф-Инвест", переданы должником как собственником в залог банку в обеспечение надлежащего исполнения обязательств должника по указанным кредитным договорам.

Решением суда от 03.07.2019 по делу N А70-3908/2019 установлено, что оплату предмета по указанным договорам лизинга общество "Риф-Инвест" произвело в полном объёме, в сумме 26 168 449,38 руб.

Между тем решениями суда от 22.10.2018 по делу N А70-1000/2018, от 22.10.2018 по делу N А70-14113/2018, от 26.03.2018 по делу N А70-1003/2015 с общества "Сварог-Лизинг" в пользу банка взыскана задолженность по кредитным договорам, обращено взыскание на предметы лизинга.

Таким образом, обращение взыскания на данное имущество сделало невозможным исполнение обществом "Сварог-Лизинг" обязательств по передаче имущества в собственность общества "Риф-Инвест", срок исполнения которых, исходя их графиков лизинговых платежей, приходился на июль-август 2017 года.

Внеочередным общим собранием участников должника от 09.08.2018 принято решение о добровольной ликвидации общества "Сварог-Лизинг" в связи с убыточностью деятельности.

Федеральная налоговая служба 03.12.2019 обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании общества "Сварог-Лизинг" несостоятельным (банкротом), установлении требования к должнику в размере 3 533 094,09 руб.

Должник 20.12.2019 также обратился в арбитражный суд с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом), в связи с наличием задолженности перед кредиторами в размере 19 246 939,49 руб., из них перед: банком по денежным обязательствам в размере 2 104 804,42 руб. (решение от 26.03.2018 по делу N А70-1003/2018), в размере 2 508 540,97 руб. (решение от 22.10.2018 по делу N А70-1000/2018); обществом "Риф-Инвест" по денежным обязательствам в размере 10 850 500 руб. (решение от 03.07.2019 по делу N А70-3908/2019); обществом с ограниченной ответственностью "ГК Коперник" - по денежным обязательствам в размере 250 000 руб. (решением от 14.05.2018 по делу N А70-33597/2018), бюджетом - по уплате обязательных платежей и санкций в сумме 3 533 094,09 руб. (из них: 2 898 777,10 руб. - налоги, 628 066,99 руб. - пени, 6 250 руб. штраф).

Определением суда от 16.06.2020 заявление Федеральной налоговой службы оставлено без рассмотрения.

Решением суда от 29.06.2020 заявление должника признано обоснованным, общество "Сварог-Лизинг" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него введено конкурсное производство по упрощённой процедуре банкротства ликвидируемого должника.

На момент признания должника несостоятельным (банкротом) участником должника с долей участия 52 %, единоличным исполнительным органом и впоследствии ликвидатором являлась Фоменко С.А., вторым участником должника с долей участия 48 % являлось общество "Группа венчурных инвестиций".

Единоличным исполнительным органом и единственным участником общества "Группа венчурных инвестиций" являлся Язовских А.В.

Общество "Группа венчурных инвестиций" исключено из Единого государственного реестра юридических лиц 22.07.2019.

В реестр требований кредиторов должника включены требования следующих кредиторов: требования банка в размере 8 140 475,24 руб., возникшие на основании кредитных договоров от 01.08.2012 N 29/2012, от 03.08.2012 N 30/2012; требования общества "Риф-Инвест" в размере 10 850 500 руб. реального ущерба в размере стоимости оплаченных, но не переданных в июле-августе 2017 года в его собственность предметов лизинга; требования уполномоченного органа в размере 3 775 385,04 руб.

Ссылаясь на наступление срока исполнения обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о несостоятельности (банкротстве) на дату, когда у должника имелись обязательства перед банком в размере, превышающем 300 000 руб. и сроком неисполнения более трёх месяцев, управляющий просил привлечь ликвидатора должника Фоменко С.А., а также Язовских А.В., принимавшего участие во внеочередном собрании участников должника 09.08.2018 в качестве единоличного исполнительного органа общества "Группа венчурных инвестиций", к субсидиарной ответственности на основании пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Также управляющий просил привлечь ответчиков к субсидиарной ответственности на основании подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве в связи с искажением в документах бухгалтерского учёта за 2018, 2019 годы информации об обязательствах перед банком "Долгосрочные заёмные обязательства" (строка 1410) без учёта начисленных процентов, подлежащих уплате.

Кроме того, управляющий просил привлечь Фоменко С.А. и Язовских А.В. к субсидиарной ответственности на основании подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве за ненаправление денежных средств, поступающих от общества "Риф-Инвест" лизинговых платежей, на исполнение кредитных обязательств перед банком, принятых на себя должником с целью приобретения предметов лизинга для общества"Риф-Инвест" по договорам лизинга от 26.07.2012 N 16/Т-12, N 17/Т-12, N 18/Т-12, N 19/Т-12, осуществляя при этом платежи в пользу аффилированных лиц - общества "Группа венчурных инвестиций" и ИП Язовских А.В., что, в конечном итоге, привело к банкротству должника.

В частности, в результате анализа выписок по расчётным счетам должника управляющим установлено, что должником, ссылающимся на неблагоприятные рыночные условия и допустившим просрочку исполнения кредитных обязательств, осуществлялось исполнение обязательств перед внутренними кредиторами должника, а именно:

в период с 01.04.2016 по 28.11.2016 в пользу общества "Группа венчурных инвестиций" в счёт оплаты услуг перечислено 658 240 руб.,

в пользу ИП Язовских А.В. в счёт оплаты услуг перечислено 1 624 636 руб.,

в пользу Фоменко С.А. в счёт возврата займов перечислено 1 154 934,14 руб.

При этом предметом договора от 02.07.2012 N 07/12, заключённого с обществом "Группа венчурных инвестиций", и договора от 01.03.2017 N 11/17, заключённого с ИП Язовских А.В., являлось оказание консультационного сопровождения заказчика в части маркетинга (позиционирования, формирования спроса, стимулирования сбыта, создания каналов продаж).

Общая сумма перечислений, указанных управляющим, в пользу внутренних кредиторов должника, осведомлённых об особенностях ведения им хозяйственной деятельности, наличии неисполненных кредитных обязательств, угрозе обращения взыскания на предмет лизинга, составила 3 437 810,14 руб., которая существенно превышает оставшийся основной кредитный долг, непогашение которого повлекло дополнительное начисление в значительном размере заёмных процентов и штрафных санкций и обращение взыскания на заложенные предметы лизинга, полностью оплаченные обществом "Риф-Инвест".

Суд первой инстанции исходил из наличия оснований для привлечения Фоменко С.А. к субсидиарной ответственности в связи с неисполнением обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в срок до 10.09.2018, то есть в течении месяца, со дня (10.08.2018), следующего за днём принятия решения о добровольной ликвидации общества в связи с убыточностью его деятельности при недоказанности того, что с момента принятия решения о ликвидации общества руководителем должника предпринимались действия по преодолению возникших финансовых затруднений, а также наличия оснований для привлечения в солидарном порядке Фоменко С.А., Язовских А.В. к субсидиарной ответственности в связи с совершением сделок по перечислению денежных средств, поступающих в качестве лизинговых платежей и достаточных для своевременного исполнения кредитных обязательств перед банком, в пользу внутренних кредиторов должника, осведомлённых об особенностях ведения хозяйственной деятельности, наличии неисполненных кредитных обязательств, угрозе обращения взыскания на предмет лизинга, а также являющихся его участниками и непосредственными выгодоприобретателями от его деятельности.

Фоменко С.А. не обжалует выводы суда о недоказанности наступления объективного банкротства ранее 09.08.2018, поэтому суд округа их не проверяет.

Учитывая, что задолженность перед банком и обществом "Риф-Инвест" в реестре требований кредиторов должника составляет значительную часть связанных между собой требований, суд признал, что неправомерные действия по уклонению от исполнения обязательств перед соответствующими кредиторами (при наличии у должника финансовой возможности исполнить соответствующие обязательства) привели к банкротству должника.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции.

По существу судами разрешён спор правильно.

Согласно пункту 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться в арбитражный суд с заявлением должника в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств, обязанности по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объёме перед другими кредиторами;

если уполномоченным органом должника принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; если должник отвечает признакам неплатёжеспособности и (или) признакам недостаточности имущества, и в иных случаях, предусмотренных Законом о банкротстве.

В соответствии с пунктом 2 статьи 9 того же Закона заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 указанной статьи, не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Нормами статьи 61.12 Закона о банкротстве установлено, что неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьёй 9 настоящего Закона, влечёт за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатёжеспособности, обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве, и он, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил необходимые усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель может быть освобождён от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным с точки зрения обычного руководителя, находящегося в сходных обстоятельствах (соответствующая правовая позиция закреплена в пункте 9 Постановления N 53).

Таким образом, для целей разрешения вопроса о привлечении бывшего руководителя к ответственности по упомянутым основаниям установление момента подачи заявления о банкротстве должника приобретает существенное значение, учитывая, что момент возникновения такой обязанности в каждом конкретном случае определяется моментом осознания руководителем критичности сложившейся ситуации, очевидно свидетельствующей о невозможности продолжения нормального режима хозяйствования без негативных последствий для должника и его кредиторов.

Именно КДЛ должно представить доказательства, свидетельствующие о том, что использованный должником метод ведения бизнеса отвечал принципу добросовестности, что невозможность удовлетворения требований кредиторов обусловлена объективным отсутствием у должника имущества (кроме ситуации умышленного увеличения контролирующим лицом обязательств при невозможности их исполнения). Непредставление ответчиком доказательств добросовестности и разумности своих действий в интересах должника должно квалифицироваться исключительно как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно указывает процессуальный оппонент.

В рассматриваемом случае основным видом деятельности должника являлись аренда и лизинг прочих машин и оборудования и материальных средств, а его спецификой, учитывая заключённые между обществами "Сварог-Лизинг" (лизингодатель) и "Риф-Инвест" (лизингополучатель) договоры лизинга, а также между обществом "Сварог-Лизинг" и банком кредитные договоры и договоры залога, является погашение кредитных обязательств за счёт лизинговых платежей, а добросовестным должно признаваться такое построение контролирующими должника лицами финансово-хозяйственной деятельности должника, при котором исключается существенный дисбаланс между поступившими лизинговыми платежами и непогашенной кредитной задолженностью, поскольку иными средствами для погашения долга перед банком, общество "Сварог-Лизинг" не обладает; по существу, его активы ограничиваются доходом от лизинговой деятельности.

Финансовые показатели должника как лизинговой компании характеризуются наличием дебиторской задолженности лизингополучателя и кредиторской задолженности перед банком, при этом, для стабильно действующей и эффективно управляемой лизинговой компании такие показатели в худшем случае будут являться сопоставимыми, в лучшем - должно наблюдаться превышение размера лизинговых платежей над суммой платежей по кредиту, чем обусловлена цель коммерческой деятельности лизинговой компании - получение прибыли от указанной разницы.

Доводы о благополучном финансовом положении должника суды правильно оценили с учётом того, что ссылка на размер дебиторской задолженности сама по себе признаков несостоятельности должника не опровергает, поскольку реальных активов (основные средства, запасы, денежные средства) у должника не имелось, а исполнения обязательств должника за счёт поступлений от дебиторов не произошло.

Поступления в сумме не более 500 000 руб. после принятия решения о ликвидации не опровергают объективного банкротства, подтверждённого прекращением исполнения должником обязательств и признанием собранием участников убыточного характера его деятельности.

Кроме того, суды приняли во внимание имеющиеся в деле сведения о погашении должником займов на сумму более 5,69 млн. руб. в том числе непосредственно перед принятием решения о ликвидации в июне 2018 года - 4,11 млн. руб., тогда как добросовестные причины исключения банка из числа лиц, получающих удовлетворение требования из указанной суммы, не приведены.

Сам факт наличия неисполненных обязательств перед кредиторами не влечёт безусловной обязанности руководителя должника обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника, а показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

Вместе с тем, к моменту принятия решения о добровольной ликвидации должника (09.08.2018) убыточный характер его деятельности и лишение его оборотных средств для продолжения деятельности были очевидны для контролирующих должника лиц.

Суды правильно исходили из отсутствия достоверных доказательств обратного.

Образование задолженности по обязательным платежам в бюджет за 3 и 4 квартал 2018 года, то есть после возникновения обязанности должника заявить в установленном порядке о собственном банкротстве, дают основания для применения в отношении Фоменко С.А. правил статьи 61.12 Закона о банкротстве.

Также вследствие допущенной должником просрочки исполнения кредитных обязательств размер требований банка составил 8 140 475,24 руб., соответствующая задолженность с нарастающим итогом возникла с 01.03.2015 по 24.01.2018., при этом общества "Риф-Инвест" выплатило все лизинговые платежи и в августе 2017 года; предмет лизинга подлежал передаче в собственность лизингополучателя, однако данная обязанность не исполнена должником, вследствие чего образовалась дополнительная задолженность в размере 10 850 500 руб.

Расчёты ожидаемых (планируемых) поступлениях должнику денежных средств помимо получаемых им от общества "Риф-Инвест" лизинговых платежей и о порядке погашения возникшего и нарастающего долга перед банком и бюджетом с учётом наступивших сроков уплаты не представлены, экономически обоснованный план по выходу из временного финансового затруднения отсутствует, доказательств того, что действия Фоменко С.А. направлены на выработку какой-либо стратегии по выводу предприятия из кризиса, и данной стратегии руководитель должника разумно придерживался, не имеется.

При указанных обстоятельствах следует признать, что в спорный период сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения у Фоменко С.А. обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве юридического лица.

Доводы кассационной жалобы Фоменко С.А. об обратном признаются несостоятельными.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несёт субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица в случае, если причинён существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 3 Постановления N 53, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве). В соответствии с этим правилом контролирующим может быть признано лицо, извлёкшее существенную (относительно масштабов деятельности должника) выгоду в виде увеличения (сбережения) активов, которая не могла бы образоваться, если бы действия руководителя должника соответствовали закону, в том числе принципу добросовестности.

При признании наличии оснований субсидиарной ответственности по правилам статьи 61.11 Закона о банкротстве суды исходили из того, что Язовских А.В. как руководитель и единственный учредитель общества "Группа венчурных инвестиций" (второго участника должника), признаётся заинтересованным по отношению к должнику, аффилированным с ним лицом, поскольку доля участия превышает 20 процентов (статья 19 Закона о банкротстве, стать 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках"); а контролирующее влияние Язовских А.В. судами обоснованно признано с учётом извлечения им (в статусе индивидуального предпринимателя и с использованием правоспособности своего общества) неправомерной выгоды - регулярного получения вознаграждения за услуги в существенном размере при одновременном игнорировании в сопоставимом размере периодических кредитных платежей.

Указанное управление финансовыми активами должника организовано ответчиками и является недобросовестным как со стороны руководителя должника, так и со стороны Язовских А.В., который как фактически участник (получающий полную информацию на собраниях участников) и консультант должника (получающий за это вознаграждение), в целом позиционирующий себя в качестве высококвалифицированного бизнес-консультанта, в полной мере осознавал риски неисполнения кредитных обязательств (резкое и существенное наращивание задолженности по процентам, штрафным санкциям) и то, что такое неисполнение осуществляется фактически за счёт имущества, оплачиваемого лизингополучателем.

Дополнительно недобросовестным и нарушающим статью 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (о запрете злоупотребления правом) признано судами то, что действиями ответчиков в ситуацию непременного причинения убытков поставлен только один из лизингополучателей - чьими активами фактически обеспечено кредитное обязательство должника.

Денежные средства, приоритетно полученные аффилированными с должником ответчиками, в полной мере были достаточными для своевременного и надлежащего исполнения кредитных обязательств, предотвращали со стороны банка дополнительные начисления на тело займа и обращение взыскания на заложенные транспортные средства.

В настоящем обособленном споре оценена не мнимость для должника услуг Язовских А.В. и его общества (наличие встречного предоставления является предметом иного спора), а именно недобросовестное распределение под влиянием Язовских А.В. и Фоменко С.А. финансовых потоков, вызвавшее банкротство должника.

Доводы о планах получить иные кредиты и продолжить погашение кредитной задолженности и лизинговую деятельность отклонены правильно: до фактического получения кредита разумных добросовестных оснований исходить из его наличия при принятии финансовых решений нет, что для контролирующих лиц, специализирующихся на организации лизинговой деятельности, очевидно.

В пункте 21 Постановления N 53 разъяснено, что если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закреплённой в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несёт субсидиарную ответственность, предусмотренную статьёй 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в пунктах 16 - 17 Постановления N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В рассматриваемом случае должник получил кредитные средства в банке по договорам на общую сумму 16 106 300 руб. для целей приобретения имущества (спецтехнику), являющегося предметом договоров лизинга в пользу общества "Риф-Инвест".

При этом общество "Риф-Инвест" надлежащим образом производило платежи в рамках договоров лизинга и оплатило полную стоимость в размере 26 168 449,38 руб., которые с учётом формирования в период с 01.03.2015 по 24.01.2018 задолженности по кредитным договорам перераспределялись должником на другие цели, в частности, руководителем должника Фоменко С.А. полученные лизинговые платежи направлялись на возврат займов самой себе и выплату аффилированным лицам - обществу "Группа Венчурных Инвестиций", ИП Язовских А.В.

Поскольку кредитные обязательства должником не исполнены, банк воспользовался своим правом получить возмещение путём обращения взыскания на предметы залога, что причинило реальный ущерб обществу "Риф-Инвест" в размере 10 850 500 руб.

Проанализировав состав требований кредиторов, суды признали, что значительную часть требований к должнику составляют взаимосвязанные между собой требования банка и общества "Риф-Инвест".

Вывод судов о том, что неэффективная управленческая политика, недобросовестное распределение денежных средств, неправомерные действия по уклонению от исполнения обязательств перед соответствующим кредитором (при наличии у должника финансовой возможности исполнить соответствующие обязательства) привели к банкротству должника основан на материалах дела и оснований для квалификации полученного стороной Язовских А.В. в качестве убытков не имеется.

Исходя из того, что осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия/отсутствия формально-юридических признаков аффилированности судами должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов (пункт 3 постановления N 53; пункт 21 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2018), утверждённого Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 04.07.2018.

Язовских А.В. извлёк выгоду из недобросовестного поведения руководителя должника и в силу этого относится к числу контролирующих должника лиц.

Некорректным является сравнение Язовских А.В. суммы полученного им и его обществом вознаграждения с размером реестра требований кредиторов должника.

Именно систематическое изъятие из имущественной сферы должника сумм, достаточных для надлежащего периодического исполнения кредитных обязательств, повлекло дополнительные начисления, учтённые сегодня в реестре требований кредиторов, тогда как основной долг перед банком сопоставим с размером приоритетно полученного контролирующими должника лицами.

Кроме того, несмотря на долю участия в уставном капитале должника в размере 48 % (против 52 % у Фоменко С.А.) и доводы об отсутствии управленческого влияния на финансово-хозяйственную деятельность должника, именно Язовских А.В. на собраниях участников в 2016-2018 годах выполняет функции председателя, а не секретаря, а долг перед банком по рассматриваемым в настоящем обособленном споре кредитным договорам начал образовываться с 01.03.2015, тогда как увеличение доли участия в капитале должника подконтрольного Язовских А.В. общества "Группа венчурных компаний" с 9 % до 48 % зарегистрировано 27.04.2015.

Доводы об особенностях налогообложения лизинговых компаний отклоняются, поскольку указанные особенности известны для контролирующих должника лиц, а необходимость исполнения публично-правовых обязанностей сама по себе не может быть признана причиной банкротства; достоверные доказательства возникновения банкротства по объективным, не зависящим от воли ответчиков, причинам отсутствуют.

При указанных обстоятельствах суды правомерно усмотрели наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Фоменко С.А. как руководителя должника, Язовских А.В. как выгодоприобретателя неправомерных допущений со стороны руководителя должника.

Доводы кассаторов сводятся к переоценке доказательств, исследованных судами первой и апелляционной инстанций для чего правовые основания отсутствуют, так как согласно статье 286 АПК РФ переоценка доказательств не входит в компетенцию суда округа.

Нарушений судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, в соответствии со статьёй 288 АПК РФ являющихся основанием для отмены или изменения судебных актов, либо несоответствия выводов судов о применении норм права установленным ими по делу обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, судом округа не установлено.

С учётом изложенного кассационные жалобы подлежат оставлению без удовлетворения.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Тюменской области от 13.12.2021 и постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 06.04.2022 по делу N А70-21169/2019 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьёй 291.1 АПК РФ.

Председательствующий

Н.А. Шарова

Судьи

О.В. Ишутина Е.А. Куклева