Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 18 октября 2021 г. N Ф09-4437/21 по делу N А60-59738/2019

Екатеринбург

18 октября 2021 г.

Дело N А60-59738/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 11 октября 2021 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 18 октября 2021 г.

Арбитражный суд Уральского округа в составе:

председательствующего Павловой Е. А.,

судей Артемьевой Н. А., Кудиновой Ю. В.

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу Загайновой Веры Сергеевны на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по делу N А60-59738/2019 Арбитражного суда Свердловской области.

Лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб извещены надлежащим образом, в том числе публично, путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на сайте Арбитражного суда Уральского округа.

В судебном заседании приняли участие Загайнова В.С. (паспорт), Бузько Людмила Васильевна (паспорт), Бузько Сергей Михайлович (паспорт) и его представитель Загайнов Д.И. (доверенность от 19.08.2019)

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 22.10.2019 возбуждено производство по делу о признании Бузько С.М. банкротом.

Определением от 13.12.2019 в отношении Бузько С.М. введена процедура реструктуризации долгов, финансовым управляющим имуществом должника утвержден Демидович Валентин Павлович.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 26.03.2020 Бузько С.М. признан несостоятельным (банкротом), в отношении его имущества введена процедура реализации, финансовым управляющим имуществом должника утвержден Демидович В.П.

В арбитражный суд 07.12.2020 поступило заявление финансового управляющего Демидовича В.Л. о признании недействительной сделки должника с обществом с ограниченной ответственностью "ТФ МИР".

Суд привлек к участию в споре в качестве заинтересованного лица с правами ответчика Загайнову В.С.

Определением Арбитражного суда Свердловской области от 24.02.2021 в удовлетворении заявления финансового управляющего отказано.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 определение суда первой инстанции от 24.02.2021 отменено, требования финансового управляющего удовлетворены: признан недействительным договор дарения квартиры от 28.09.2017 (номер государственной регистрации: 66:41:0301009:108-66/001/2017-2), и применены последствия недействительности сделки в виде обязания Загайновой В.С. вернуть квартиру, расположенную по адресу: г. Екатеринбург, ул. Московская, д. 1, кв. 62, площадью 138,1 кв. м, кадастровый номер: 66:41:0301009:108, в собственность должника.

В кассационной жалобе Загайнова В.С. просит постановление суда апелляционной инстанции от 07.07.2021 отменить, определение суда первой инстанции от 24.02.2021 оставить в силе, ссылаясь на несоответствие выводов апелляционного суда обстоятельствам дела.

Как указывает заявитель, спорное жилье было приобретено должником в 2001 году, когда никаких обязательств перед кредиторами по настоящему делу о банкротстве у него не было, а оспариваемая сделка дарения от 28.09.2017 совершена в период нахождения Загайновой В.С. в декретном отпуске по уходу за малолетним ребенком и ухудшения с начала 2017 года состояния здоровья, тяжелой болезни Бузько С.М., проживающего с другими членами семьи и зарегистрированного в указанном жилом помещении с 20.09.2004, нуждающегося в постоянном уходе после приступа инсульта, не имеющего иного пригодного для проживания недвижимого имущества, при этом решившего совместно с супругой Бузько Л.В. в целях исключения имущественных споров с родственниками подарить спорную квартиру дочери ко дню рождения, которая в настоящее время несет бремя расходов по содержанию жилья и оплате коммунальных услуг, что является подтверждением ее добросовестного поведения, при том, что сама по себе заинтересованность Загайновой В.С. по отношению к должнику не свидетельствует о совершении сделки с целью причинения вреда кредиторам, и в данном случае, заключая договор дарения от 28.09.2017, Загайнова В.С., не обладала сведениями о наличии у Бузько С.М. задолженности перед Биковым А.Э., которые в открытых источниках информации отсутствовали (иск Бикова А.Э. о взыскании долга подан в суд только 02.02.2018 - после заключения договора дарения), при том, что полученные от Бикова А.Э. денежные средства на нужды семьи и какие-либо дорогостоящие приобретения не затрачивались, а были направлены на погашение долга перед Соломиной Светланой Борисовной, в отношении которой такая сделка финансовым управляющим под сомнение не ставится и не оспаривается, и, полагая, что реализация спорной квартиры, обладающей исполнительским иммунитетом, не может интерпретироваться как действие, направленное на причинение имущественного вреда интересам кредиторов, не имела цели скрыть имущество должника от кредиторов, о которых ей не было известно.

При этом, по мнению ответчика, апелляционный суд, критически относясь к доводам о совершении дарения под влиянием указанных жизненных обстоятельств - тяжелой болезни должника и желания обеспечить переход имущества должника к выбранном им наследнику (дочери), со ссылкой на то, что в приведенном случае добросовестным поведением является использование предусмотренного законом порядка совершения завещания или заключения наследственного договора, не учел, что на дату совершения сделки (28.09.2017) возможность заключения наследственного договора законодательством не предусматривалась (Федеральный закон от 19.07.2018 N 217-ФЗ вступил в законную силу 01.06.2019), а обращение к отцу с предложениями распоряжения квартирой, за составлением завещания не считалось приемлемым для ответчика, при том, что само по себе заключение договора дарения действующим гражданским законодательством не запрещено и не свидетельствует о недобросовестности ответчика.

Заявитель считает несостоятельной ссылку апелляционного суда на отсутствие всей информации об имущественном положении супруги должника, в частности о пригодности к проживанию и признании жильем незарегистрированных строений, выявленных на принадлежащих Бузько Л.В. земельных участках, тогда как такие незарегистрированные строения были осмотрены, исследованы и учтены при определении стоимости соответствующих объектов, подлежащих реализации в деле о банкротстве, а при получении управляющим иных сведений в отношении данных незарегистрированных строений, они могут быть приняты судом во внимание в соответствующем процессуальном порядке пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам.

По мнению заявителя, в данном случае отсутствуют основания для оценки применимой к предпринимательским отношениям экономической целесообразности сделки, совершенной между родственниками, в отношении ответчика, не занимающегося предпринимательской деятельностью, руководствовавшегося вышеизложенными жизненными обстоятельствами, а то обстоятельство, что у ответчика в собственности имеется иная квартира, приобретенная в 2010 году на условиях ипотечного кредитования, не может выступать признаком экономической необоснованности или обоснованности заключения договора дарения, при том, что ответчик не проживает в данной квартире и предоставляет ее для проживания третьим лицам, направляя вырученные средства на оплату ипотеки и оказание финансовой помощи родителям.

Ответчик обращает внимание на то, что наличие на момент заключения договора дарения исполнительского иммунитета на спорную квартиру является обстоятельством, полностью исключающим злоупотребление со стороны участников сделки, направленное на причинение вреда имущественным интересам кредиторов.

Бузько С.М. в отзыве и дополнениях к нему, а также Бузько Л.В. в отзыве доводы кассационной жалобы поддерживают, просят постановление апелляционного суда от 07.07.2021 отменить, определение суда первой инстанции от 24.02.2021 оставить в силе.

Финансовый управляющий Демидович В.Л. представил возражения на отзывы Бузько С.М. и Бузько Л.В., а также отзыв на кассационную жалобу, в котором возражает относительно удовлетворения кассационной жалобы, просит обжалуемый судебный акт оставить в силе.

Приложенные к отзыву Демидовича В.Л. (приложения 1, 2) и его возражениям на отзыв должника (приложения 1 - 3) дополнительные документы к делу не приобщаются, поскольку, в силу части 1 статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, сбор и оценка дополнительных доказательств не входят в компетенцию суда округа, который проверяет законность принятых судебных актов на основании имеющихся в деле доказательств, исследованных и оцененных судами первой и апелляционной инстанций, при этом указанные документы возврату Демидовичу В.Л. на бумажном носителе не подлежат, поскольку представлены в арбитражный суд в электронном виде через систему "Мой арбитр".

Законность обжалуемого судебного акта проверена судом округа в порядке, предусмотренном статьями 284, 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в пределах доводов кассационной жалобы.

Как установлено апелляционным судом и следует из материалов дела, Бузько С.М. на основании договора купли-продажи квартиры от 26.10.2001 (номер государственной регистрации 66-01/01-303/2001-304 от 16.11.2001) являлся собственником квартиры, расположенной по адресу: г. Екатеринбург, ул. Московская, д. 1, кв. 62, площадью 138,1 кв. м, кадастровый номер: 66:41:0301009:108 (далее - спорная квартира).

В рамках настоящего дела о банкротстве финансовым управляющим Бузько С.М. выявлена сделка должника, в соответствии с которой 04.10.2017 на основании договора дарения от 28.09.2017 (номер государственной регистрации: 66:41:0301009:108-66/001/2017-2) переход права собственности на вышеуказанный объект недвижимости зарегистрирован на Загайнову В.С.

Указывая на то, что заключая договор дарения вышеуказанной квартиры от 28.09.2017 между Бузько С.М. и Загайновой В.С., указанные лица совершили сделку по безвозмездному отчуждению ликвидного актива должника в преддверии его банкротства, причинив тем самым вред имущественным правам кредиторов должника, выразившийся в невозможности получения ими удовлетворения своих требований за счет подаренной квартиры, финансовый управляющий должника обратился в арбитражный суд с требованием о признании сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и применении последствий недействительности сделки.

Суд первой инстанции, отказывая в признании сделки недействительной, исходил из того, что, хотя данная сделка подпадает под понятие подозрительной, между тем для должника спорная квартира является единственным пригодным для проживания жилым помещением, где он зарегистрирован с 20.09.2004 по настоящее время, что подтверждается справкой с места жительства, выданной муниципальным казенным учреждением "Центр муниципальных услуг" от 06.06.2019 N 80188431, в связи с чем на него распространяется исполнительский иммунитет, наличие которого позволяет прийти к выводу о том, что сделки с таким имуществом не направлены на причинение вреда кредиторам, поскольку такое имущество не подлежит включению в конкурсную массу.

Суд апелляционной инстанции, отменяя определение суда первой инстанции и удовлетворяя заявленные требования, исходил из следующего.

Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации и по основаниям и в порядке, указанным в Законе о банкротстве (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве), а в абзаце 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума N 63) разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок по статьям 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Совершенная должником в целях причинения вреда кредиторам сделка, может быть признана судом недействительной, если она совершена в течение 3 лет до принятия заявления о банкротстве должника (после его принятия) и в результате ее совершения причинен такой вред, а другая сторона сделки знала о данной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка), предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом или она знала (должна была знать) об ущемлении интересов кредиторов должника или о неплатежеспособности (недостаточности имущества) должника (пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве).

Для признания сделки недействительной по указанному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка совершена с целью причинить вред кредиторам; б) в результате совершения сделки причинен вред такой вред; в) другая сторона сделки знала (должна была знать) об указанной цели должника к моменту совершения сделки; а случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию (пункт 5 постановления Пленума N 63).

При этом при определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Цель причинения вреда кредиторам предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности (недостаточности имущества), сделка совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо при наличии условий, указанных в абзацах 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, в том числе, если после сделки по передаче имущества должник продолжал пользоваться и (или) владеть данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы этого имущества.

Согласно пункту 7 постановления Пленума N 63, в силу абзаца 1 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она совершена, так, сделка может быть признана недействительной по статье 10 и пунктам 1 или 2 статьи 168 Гражданского кодекса Российской Федерации, а при наличии в законе специального основания недействительности сделка признается недействительной по этому основанию (по статье 170 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление Пленума N 25)).

Гражданский кодекс Российской Федерации исходит из ничтожности мнимых сделок, то есть сделок, совершенных лишь для вида, без намерения создать соответствующие им правовые последствия, и притворных сделок, то есть сделок, которые совершаются с целью прикрыть другие сделки (статья 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Стороны мнимой сделки могут осуществить для вида ее формальное исполнение, например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче этого имущества, сохранив контроль продавца (учредителя управления) за ним, и осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной по пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Мнимость (притворность) сделки состоит в том, что у ее сторон нет цели достижения заявленных результатов, волеизъявление сторон не совпадает с их главным реальным намерением, и в сокрытии действительного смысла сделки заинтересованы обе ее стороны, а, совершая сделку лишь для вида, стороны верно оформляют все документы, но стремятся создать не реальные правовые последствия, а их видимость, поэтому факт расхождения волеизъявления с действительной волей сторон суд устанавливает путем анализа обстоятельств, подтверждающих реальность их намерений (пункт 7 Обзора по отдельным вопросам судебной практики, связанным с принятием судами мер противодействия незаконным финансовым операциям, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 08.07.2020).

В пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", разъяснено, что, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Как установлено апелляционным судом и следует из материалов дела, спорный договор дарения заключен в пользу дочери должника Загайновой В.С., которая по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве является заинтересованным с должником лицом, и в отношении нее презюмируется осведомленность о финансовом состоянии должника и наличии вышеуказанных обязательств по договору займа, в то время как надлежащие и достаточные доказательства, опровергающие названную презумпцию, и, свидетельствующие об ином, не представлены, а само по себе указание ответчика на то, что заемные средства не были израсходованы на нужды семьи или приобретение дорогостоящего имущества, данную презумпцию не опровергает.

Исследовав и оценив все имеющиеся в деле доказательства, исходя из конкретных обстоятельств дела, установив, что спорный договор дарения от 28.09.2017 заключен в течение трех лет до принятия заявления о банкротстве должника (22.10.2019), то есть в трехлетний период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, учитывая, что, как следует из материалов дела, на момент совершения спорной сделки у должника имелись неисполненные денежные обязательства, в частности, перед Биковым А.Э. в размере 6 955 000 руб. с процентами (права требования уступлены обществом с ограниченной ответственностью "Базфорс"), что подтверждается договором займа от 14.10.2016 на срок до 01.03.2017 включительно и платежным поручением от 14.10.2016 о перечислении денежных средств, и то, что на момент дарения квартиры и после исполнение указанных обязательств должником не производилось, признав доказанным, что спорный договор, являющийся безвозмездной сделкой, не предусматривающей никакого встречного предоставления и, следовательно, влекущей уменьшение имущества дарителя - должника, совершен при наличии у должника неисполненных обязательств перед кредитором на сумму более 6 млн. руб., тогда как надлежащие и достаточные доказательства, опровергающие названные выводы, и, свидетельствующие об ином, не представлены; исходя из конкретных обстоятельств дела, установив, что Загайнова В.С. с 09.09.2010 по настоящее время является единоличным собственником квартиры по адресу: г. Екатеринбург, ул. Кузнечная, д. 91, кв. 62 площадью 88,9 кв. м (номер государственной регистрации права 66-66-01/623/2010-274) и, следовательно, не нуждалась в жилье, ввиду чего безвозмездное дарение ей квартиры Бузько С.М. в преддверии своего банкротства (3 летний период подозрительности) не может быть признано разумным и экономически обоснованным, поскольку предполагают дарение должником при наличии просроченных долговых обязательств одного из своих ликвидных активов, который подлежал включению в конкурсную массу должника, и за счет средств от реализации которого кредиторы вправе были бы рассчитывать на удовлетворение их требований, а также приняв во внимание, что должник и его супруга фактически продолжили и продолжают в настоящее время проживать и пользоваться подаренной спорной квартирой и нести в той или иной степени расходы на ее содержание, из чего следует, что имущество фактически не выбыло из собственности должника, апелляционный суд констатировал наличие условий для признания сделки недействительной.

При этом доводы должника и ответчика о том, что спорная квартира является единственным пригодным для проживания должника жилым помещением, являлись предметом оценки суда апелляционной инстанции и были отклонены ввиду следующего.

Оспаривание сделок, совершенных должником-банкротом или за его счет, имеет сугубо практические цели: либо наполнить конкурсную массу должника ликвидным имуществом для его последующей реализации и погашения требований кредиторов, либо уровнять шансы кредиторов (очередность) на соразмерное удовлетворение их требований за счет имущества, составляющего конкурсную массу должника. Об этом же даны разъяснения в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" (далее - постановление N 48). Как следствие, у кредиторов должника-банкрота не может быть охраняемого законом интереса в оспаривании сделок в отношении имущества, которое ни при каких условиях не попадет в конкурсную массу должника.

Согласно пункту 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве из конкурсной массы должника-гражданина исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством, в том числе земельный участок и находящееся на нем жилое помещение, если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания, за исключением нахождения указанного имущества в залоге (часть 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ)).

Доводы должника о бесперспективности оспаривания сделки по отчуждению спорного имущества должника, истолковывающего исполнительский иммунитет как абсолютный запрет на обращение взыскания на единственное жилье, исходя из того, что даже при доказанности всех пороков сделки возврат этого имущества в конкурсную массу должника невозможен ввиду проживания должника и членов его семьи в спорной квартире, являющейся для должника единственно пригодным для постоянного проживания помещением не состоятельны, противоречат толкованию института исполнительского иммунитета, данному Конституционным Судом Российской Федерации изложенному в постановлении от 26.04.2021 N 15-П (далее - постановление N 15-П) при оценке конституционности части 1 статьи 446 ГПК РФ.

Конституционный Суд Российской Федерации указал, что абзац второй части 1 статьи 446 ГПК РФ не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета. Правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации по применению института исполнительского иммунитета к единственному жилью сводятся к следующему:

- сами по себе правила об исполнительском иммунитете не исключают возможность ухудшения жилищных условий должника и членов его семьи;

- ухудшение жилищных условий не может вынуждать должника помимо его воли к изменению поселения, то есть предоставление замещающего жилья должно происходить, как правило, в пределах того же населенного пункта;

- отказ в применении исполнительского иммунитета не должен оставить должника и членов его семьи без жилища, пригодного для проживания, площадью, по крайней мере, не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма;

- отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный экономический смысл как способ удовлетворения требований кредиторов, а не быть карательной санкцией за неисполненные долги или средством устрашения должника.

Таким образом, исполнительский иммунитет в отношении жилых помещений предназначен для гарантии гражданину-должнику и членам его семьи уровня обеспеченности жильем, необходимого для нормального существования, не допуская нарушения самого существа конституционного права на жилище и умаления человеческого достоинства, однако он не носит абсолютный характер. Исполнительский иммунитет не предназначен для сохранения за гражданином-должником принадлежащего ему на праве собственности жилого помещения в любом случае. В применении исполнительского иммунитета суд может отказать, если доказано, что ситуация с единственно пригодным для постоянного проживания помещением либо создана должником со злоупотреблением правом, либо сложилась объективно, но размеры жилья существенно (кратно) превосходят нормы предоставления жилых помещений на условиях социального найма в регионе его проживания.

В первом случае суд вправе применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления - отказать в применении исполнительского иммунитета к упомянутому объекту (пункт 2 статьи 10 ГК РФ). Во втором случае суд должен разрешить вопрос о возможности (как минимум потенциальной) реализации жилья должника на торгах с таким расчетом, чтобы за счет вырученных от продажи жилого помещения средств должник и члены его семьи могли бы быть обеспечены замещающим жильем, а требования кредиторов были бы существенно погашены. При этом замещающее жилье должно быть предоставлено в том же (как правило) населенном пункте и не меньшей площадью, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма.

Ввиду того, что правовая возможность возврата по недействительным сделкам имущества должника в его конкурсную массу является одним из обстоятельств, имеющих значение для правильного решения обособленного спора по оспариванию сделок должника, в подобных судебных спорах суд должен решить и вопрос о перспективе применения ограничения исполнительского иммунитета в отношении этого имущества. При этом для судебной перспективы оспаривания сделки достаточно лишь вывода о высокой вероятности введения таких ограничений, так как результатом оспаривания сделок должника может быть только возвращение имущества в конкурсную массу, а определение его дальнейшей судьбы происходит в иных процедурах.

Правовая позиция Верховного Суда Российской Федерации по судебному утверждению условий и порядка предоставления замещающего жилья и прочим практическим вопросам ограничения исполнительского иммунитета к единственному жилью ранее изложена в определении от 26.06.2021 N 303-ЭС20-18761, где помимо прочего указано, что для оценки рыночной стоимости жилья, имеющего, по мнению кредиторов, признаки излишнего, необходимо и предпочтительно проведение судебной экспертизы. Кроме того, судебной оценке подлежит стоимость замещающего жилья и издержки конкурсной массы по продаже существующего помещения и покупке необходимого. Выяснение данных обстоятельств имеет значение, в том числе и при оспаривании сделок должника для оценки перспективы применения ограничения исполнительского иммунитета.

При таких обстоятельствах позиция должника и ответчика об абсолютности исполнительского иммунитета в отношении единственного жилья должника правомерно не принята апелляционным судом во внимание как не основанная на вышеизложенных разъяснениях и не учитывающая конкретные обстоятельства настоящего дела.

При этом апелляционным судом отражено, что кредиторы должника выразили намерение по приобретению должнику жилого помещения меньшей площадью взамен имеющейся квартиры в целях пополнения конкурсной массы.

В то же время данном случае апелляционным судом установлено и материалами дела подтверждается, что у должника и его супруги имеется иное имущество, помимо спорного.

Кроме того, как пояснил представитель должника и должник, в том числе в судебном заседании суда округа, в настоящее время закрытым акционерным обществом "Турфирма "Мир", где должник является акционером, выражено намерение реализовать офисные помещения, принадлежащие обществу, направив в дальнейшем денежные средства, вырученные от реализации имущества (офиса) на погашение требований кредиторов, указанных средств, по мнению должника, будет достаточно для покрытия всех имеющихся требований.

Как следует из пункта 1 статьи 6 Гражданского кодекса Российской Федерации, части 5 статьи 69 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" в ситуации, когда части имущества несостоятельного лица достаточно для удовлетворения требований кредиторов, при решении вопроса об очередности обращения взыскания на принадлежащее ему имущество должна быть учтена воля самого должника. Возникшие между должником и кредиторами по вопросу об очередности обращения взыскания на имущество разногласия разрешаются арбитражным судом, рассматривающим дело о банкротстве.

В связи с изложенным при решении вопроса об очередности обращения взыскания на принадлежащее должнику имущество должны быть учтены доводы должника о достаточности средств, полученных от реализации иного его имущества, помимо спорного, для погашения требований кредиторов. Соответствующие мероприятия в отношении единственного жилья должника возможны только в случае недостаточности иного его имущества.

Доводы кассационной жалобы судом округа отклоняются, поскольку не свидетельствуют о нарушении апелляционным судом норм права и сводятся лишь к переоценке установленных по делу обстоятельств. Суд округа полагает, что все обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, апелляционным судом установлены, все доказательства исследованы и оценены в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Оснований для переоценки доказательств и сделанных на их основании выводов у суда кассационной инстанции не имеется (статья 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Нарушений норм материального или процессуального права, являющихся основанием для отмены судебных актов (статья 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), суд округа не установил.

С учетом изложенного, обжалуемый судебный акт следует оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 07.07.2021 по делу N А60-59738/2019 Арбитражного суда Свердловской области оставить без изменения, кассационную жалобу Загайновой Веры Сергеевны - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Е.А. Павлова

Судьи

Н.А. Артемьева Ю.В. Кудинова