Определение Конституционного Суда РФ от 6 октября 2021 г. N 2126-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коперского Евгения Яновича на нарушение его конституционных прав положениями пунктов 3-5 статьи 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", пунктом 1 статьи 807, пунктом 2 статьи 808 Гражданского кодекса Российской Федерации и частью 3 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации"

Конституционный Суд Российской Федерации в составе Председателя В.Д. Зорькина, судей К.В. Арановского, Г.А. Гаджиева, Л.М. Жарковой, С.М. Казанцева, С.Д. Князева, А.Н. Кокотова, Л.О. Красавчикова, С.П. Маврина, Н.В. Мельникова, Ю.Д. Рудкина, В.Г. Ярославцева,

заслушав заключение судьи Л.О. Красавчиковой, проводившей на основании статьи 41 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предварительное изучение жалобы гражданина Е.Я. Коперского,

установил:

1. Гражданин Е.Я. Коперский оспаривает конституционность ряда положений статьи 100 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", а именно:

пункта 3, согласно которому возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд внешним управляющим, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов; такие возражения предъявляются в течение тридцати дней с даты включения в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве сведений о получении требований соответствующего кредитора; лица, участвующие в деле о банкротстве, вправе заявлять о пропуске срока исковой давности по предъявленным к должнику требованиям кредиторов;

пункта 4, а фактически - его абзаца первого, предусматривающего, что при наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность соответствующих требований кредиторов; по результатам рассмотрения выносится определение арбитражного суда о включении или об отказе во включении указанных требований в реестр требований кредиторов; в определении арбитражного суда о включении указанных требований в реестр требований кредиторов указываются размер и очередность удовлетворения указанных требований;

пункта 5, устанавливающего, что требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов; по результатам рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов; указанные требования могут быть рассмотрены арбитражным судом без привлечения лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Также Е.Я. Коперский ставит под сомнение конституционность следующих законоположений:

пункта 1 статьи 807 ГК Российской Федерации, в соответствии с которым по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг; если займодавцем в договоре займа является гражданин, договор считается заключенным с момента передачи суммы займа или другого предмета договора займа заемщику или указанному им лицу;

пункта 2 статьи 808 ГК Российской Федерации, в силу которого в подтверждение договора займа и его условий может быть представлена расписка заемщика или иной документ, удостоверяющие передачу ему займодавцем определенной денежной суммы или определенного количества вещей;

части 3 статьи 70 АПК Российской Федерации, устанавливающей, что признание стороной обстоятельств, на которых другая сторона основывает свои требования или возражения, освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств; факт признания сторонами обстоятельств заносится арбитражным судом в протокол судебного заседания и удостоверяется подписями сторон; признание, изложенное в письменной форме, приобщается к материалам дела.

Как следует из представленных материалов, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 22 апреля 2019 года Е.Я. Коперскому отказано в удовлетворении заявленного им в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) индивидуального предпринимателя требования о включении в реестр требований кредиторов непогашенной задолженности по договору займа (5 010 000 руб.), взысканной ранее в пользу заявителя решением суда общей юрисдикции. Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 июня 2019 года указанное определение отменено, требования заявителя включены в третью очередь реестра требований кредиторов. Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 25 сентября 2019 года постановление суда апелляционной инстанции отменено, определение суда первой инстанции оставлено в силе. Определением судьи Верховного Суда Российской Федерации от 23 декабря 2019 года, с которым не нашел оснований не согласиться заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации (письмо от 10 марта 2020 года), Е.Я. Коперскому отказано в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. Отказывая в удовлетворении заявления Е.Я. Коперского, арбитражные суды с учетом разъяснений, данных в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", исходили из того, что в отношении заявленных Е.Я. Коперским требований не представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности по договору займа.

По мнению заявителя, оспариваемые законоположения не соответствуют преамбуле Конституции Российской Федерации, а также ее статьям 2, 8, 17 (части 1 и 3), 18, 19 (части 1 и 2), 34, 46 (часть 1) и 55 (часть 3) в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им правоприменительной практикой, позволяют преодолеть судебный акт, принятый по итогам исследования доказательств, при наличии спора сторон, что допускает существование двух противоречащих друг другу судебных актов, лишает права на судебную защиту, а также возлагает незаконную обязанность доказывания ранее установленных судом обстоятельств.

2. Конституция Российской Федерации, провозглашая признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина обязанностью государства (статья 2), гарантирует каждому свободу экономической деятельности, право иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами, защиту указанных прав и свобод, в том числе судебную защиту, реализуемую на основе равенства всех перед законом и судом (статья 8; статья 19, части 1 и 2; статья 35, части 1 и 2; статья 45, часть 1; статья 46, часть 1).

Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, право на судебную защиту предполагает наличие конкретных институциональных и процессуальных механизмов, которые позволяют реализовать его в полном объеме и вместе с тем соответствуют критериям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств судебной защиты и тем самым гарантируют действенное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости и обеспечивающего охрану прав и свобод человека и гражданина (постановления от 3 февраля 1998 года N 5-П, от 16 марта 1998 года N 9-П, от 25 декабря 2001 года N 17-П, от 11 мая 2005 года N 5-П, от 5 февраля 2007 года N 2-П, от 19 марта 2010 года N 7-П, от 19 июля 2011 года N 17-П, от 27 декабря 2012 года N 34-П и др.).

В гражданском и арбитражном процессах обстоятельства, на которые лицо, участвующее в деле, ссылается как на основание своих требований и возражений, должны быть им доказаны (часть первая статьи 56 ГПК Российской Федерации, часть 1 статьи 65 АПК Российской Федерации).

Действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 90 УПК Российской Федерации, статья 61 ГПК Российской Федерации, статья 69 АПК Российской Федерации, статья 64 КАС Российской Федерации). Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 декабря 2011 года N 30-П, в данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами; признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела; тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности; наделение судебных решений, вступивших в законную силу, свойством преюдициальности - сфера дискреции федерального законодателя, который мог бы прибегнуть и к другим способам обеспечения непротиворечивости обязательных судебных актов в правовой системе, но не вправе не установить те или иные институты, необходимые для достижения данной цели; введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства - с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в указанном Постановлении, как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными и имеют определенные, установленные процессуальным законом пределы, которые объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу, поскольку предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

3. Основываясь на ранее выработанных подходах о природе предпринимательской деятельности (статья 2 ГК Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что для субъектов предпринимательской деятельности существует вероятность наступления отрицательных последствий в результате необеспечения должной осмотрительности при ее организации и осуществлении, неблагоприятной конъюнктуры рынка либо из-за неисполнения обязательств со стороны контрагентов, что пагубно сказывается как на положении конкретных участников экономических отношений, так и на экономике страны в целом. С учетом этого федеральный законодатель вправе принимать меры, направленные на минимизацию негативных последствий такого рода явлений, в частности последствий неплатежеспособности отдельных субъектов предпринимательской деятельности (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 1047-О и N 1048-О).

К числу таких мер относятся меры, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" для случаев банкротства участников экономической деятельности. Установление особого режима удовлетворения имущественных требований к несостоятельному должнику, не допускающего удовлетворение этих требований в индивидуальном порядке, позволяет, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, обеспечивать определенность объема его имущества в течение всей процедуры банкротства, создавая необходимые условия как для принятия мер к преодолению неплатежеспособности должника, так и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов, что, по существу, направлено на предоставление им равных правовых возможностей при реализации экономических интересов, в том числе когда имущества должника недостаточно для справедливого его распределения между кредиторами (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 12 марта 2001 года N 4-П, от 31 января 2011 года N 1-П и др.).

3.1. Правила включения требований в реестр требований кредиторов, исключения из него, а также установления их размера в различных процедурах банкротства, введенных в отношении должника, закреплены Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

В соответствии со статьей 16 названного Федерального закона требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер (пункт 6); разногласия, возникающие между конкурсными кредиторами, уполномоченными органами и арбитражным управляющим, о составе, о размере и об очередности удовлетворения требований кредиторов по денежным обязательствам или об уплате обязательных платежей рассматриваются арбитражным судом в порядке, предусмотренном названным Федеральным законом; разногласия по требованиям кредиторов или уполномоченных органов, подтвержденным вступившим в законную силу решением суда в части их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом, а заявления о таких разногласиях подлежат возвращению без рассмотрения, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром (пункт 10).

При этом правоприменительная практика в отношении приведенных законоположений свидетельствует о том, что наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность рассмотрения разногласий по требованиям о включении в реестр требований кредиторов в части их состава и размера (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2015 года N 308-ЭС15-9306(2)). В случае если конкурсные кредиторы полагают, что их права и законные интересы нарушены судебным актом, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование (в частности, если они считают, что оно является необоснованным по причине недостоверности доказательств либо ничтожности сделки), то, как разъяснил Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в пункте 24 постановления Пленума от 22 июня 2012 года N 35, на этом основании они, а также арбитражный управляющий вправе обжаловать в общем установленном процессуальным законодательством порядке указанный судебный акт, при этом в случае пропуска ими срока на его обжалование суд вправе его восстановить с учетом того, когда подавшее жалобу лицо узнало или должно было узнать о нарушении его прав и законных интересов; все конкурсные кредиторы, требования которых заявлены в деле о банкротстве, а также арбитражный управляющий вправе принять участие в рассмотрении жалобы, в том числе представить новые доказательства и заявить новые доводы; повторное обжалование названными лицами по тем же основаниям того же судебного акта не допускается. Аналогичная правовая позиция о наличии возможности оспаривания конкурсными кредиторами решения суда общей юрисдикции о взыскании денежной суммы с должника в пользу одного из кредиторов в порядке гражданского судопроизводства была поддержана Президиумом Верховного Суда Российской Федерации в обзорах судебной практики N 3 (2015) от 25 ноября 2015 года (вопрос 8) и N 4 (2018) от 26 декабря 2018 года (пункт 14).

3.2. Статья 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" закрепляет правила установления размера требований кредиторов в ходе внешнего управления и определяет порядок предъявления кредиторами требований к должнику, возражений относительно требований кредиторов и проверки арбитражным судом обоснованности таких требований, предусматривая, что кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в любой момент, направив их в арбитражный суд и внешнему управляющему с приложением судебного акта или иных подтверждающих обоснованность указанных требований документов; на основании определения арбитражного суда указанные требования включаются внешним управляющим или реестродержателем в реестр требований кредиторов (пункт 1); возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд в течение тридцати дней с даты включения в Единый федеральный реестр сведений о банкротстве сведений о получении требований соответствующего кредитора внешним управляющим, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов; лица, участвующие в деле о банкротстве, вправе заявлять о пропуске срока исковой давности по предъявленным к должнику требованиям кредиторов (пункт 3); при наличии возражений относительно требований кредиторов арбитражный суд проверяет обоснованность соответствующих требований кредиторов и выносит определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов (пункт 4); требования кредиторов, по которым не поступили возражения, также рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов с вынесением определения о включении или об отказе во включении требований в реестр (пункт 5); определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов подлежит немедленному исполнению и может быть обжаловано (пункт 6).

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года N 35, в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором, с другой стороны; при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК Российской Федерации), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

В условиях банкротства должника и высокой вероятности нехватки его имущества для погашения требований всех кредиторов между последними объективно возникает конкуренция по поводу распределения конкурсной массы, выражающаяся, помимо прочего, в доказывании обоснованности своих требований; во избежание злоупотреблений в этой части законодательством установлено, что по общему правилу требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов должника только после судебной проверки, в ходе которой в установленном законом процессуальном порядке проверяется их обоснованность, состав и размер (пункт 6 статьи 16, статьи 71, 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"); при этом установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности; если требования кредитора включаются в реестр на основании судебного акта, принятого вне рамок дела о банкротстве (пункт 6 статьи 16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"), принцип достаточности доказательств и соответствующие стандарты доказывания реализуются через предоставление конкурирующим конкурсным кредиторам и арбитражному управляющему права обжаловать указанный судебный акт в общем установленном процессуальным законодательством порядке (пункты 24 и 26 указанного постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20 сентября 2018 года N 305-ЭС18-6622).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, содержащиеся в статье 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" положения, связанные с проверкой судом обоснованности требований кредиторов, направлены на реализацию принципа состязательности при установлении требований кредиторов и защиту их имущественных интересов (определения от 30 сентября 2019 года N 2447-О, от 28 ноября 2019 года N 3078-О).

Таким образом, оспариваемые положения пунктов 3-5 статьи 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в условиях действия общих процессуальных правил судопроизводства, с учетом специфики дел о банкротстве имеют целью не допустить включения в реестр требований кредиторов необоснованных требований, обеспечивают справедливую защиту интересов всех кредиторов и не могут расцениваться как нарушающие в обозначенном аспекте конституционные права заявителя. Равно как не препятствуют защите нарушенных прав в рамках рассматриваемых правоотношений и положения части 3 статьи 70 АПК Российской Федерации, устанавливающие правила освобождения от необходимости доказывания обстоятельств, признанных сторонами. В системной связи с другими положениями этого Кодекса, закрепляющими правила распределения между сторонами бремени доказывания обстоятельств дела и основания освобождения от него, они конкретизируют статью 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, будучи направленными на создание надлежащих условий для установления фактических обстоятельств дела, обеспечение принятия арбитражным судом законного и мотивированного решения на основе оценки доказательств и доводов, приведенных лицами, участвующими в деле, в обоснование своих требований и возражений, в том числе в рамках дела о банкротстве.

4. Из смысла конституционных норм о свободе в экономической сфере вытекает конституционное признание свободы договора как одной из гарантируемых государством свобод человека и гражданина (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23 февраля 1999 года N 4-П).

Гражданский кодекс Российской Федерации среди основных начал гражданского законодательства определяет, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе на основе равенства участников правоотношений, принципа неприкосновенности собственности, свободы договора, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, необходимости беспрепятственного осуществления гражданских прав, обеспечения восстановления нарушенных прав, их судебной защиты (пункты 1 и 2 статьи 1). Принцип свободы договора, закрепленный статьей 421 ГК Российской Федерации, предполагая равенство, автономию воли и имущественную самостоятельность при заключении договора, подразумевает добросовестность действий сторон, разумность и справедливость его условий, включая их соответствие действительному смыслу заключаемого соглашения, и распространяет свое действие в том числе и на правоотношения, связанные с заключением договора займа.

Статьи 807 (пункт 1) и 808 (пункт 2) ГК Российской Федерации закрепляют понятие договора займа и момент его заключения, в том числе когда его стороной (займодавцем) является гражданин, и устанавливают в качестве подтверждения договора займа и его условий расписку или иной документ, удостоверяющий передачу займодавцем денежной суммы. Положения названных статей, как неоднократно отмечал Конституционный Суд Российской Федерации, направленные на определение основных прав и обязанностей сторон по договору займа, т.е. на защиту прав и законных интересов как займодавца, так и заемщика в отношениях, вытекающих из договора займа, не содержат неопределенности (определения от 23 апреля 2013 года N 527-О, от 25 февраля 2016 года N 323-О, от 27 февраля 2018 года N 426-О, от 20 сентября 2018 года N 2055-О, от 29 октября 2020 года N 2478-О и др.). Таким образом, оспариваемые нормы Гражданского кодекса Российской Федерации сами по себе не могут расцениваться как нарушающие в обозначенном в жалобе аспекте конституционные права заявителя.

Доводы, приведенные Е.Я. Коперским в обоснование своей позиции, свидетельствуют о том, что нарушение своих конституционных прав он связывает не с содержанием оспариваемых им положений, а с неправильным, по его мнению, их применением арбитражными судами в деле с его участием. Между тем разрешение указанного вопроса, как непосредственно связанного с проверкой правильности выбора правовых норм и их применения арбитражными судами, в том числе с учетом фактических обстоятельств, имеющих значение для разрешения конкретного дела, к компетенции Конституционного Суда Российской Федерации, установленной статьей 125 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", не относится.

Исходя из изложенного и руководствуясь пунктом 2 части первой статьи 43, частью первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации

определил:

1. Отказать в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Коперского Евгения Яновича, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд Российской Федерации признается допустимой.

2. Определение Конституционного Суда Российской Федерации по данной жалобе окончательно и обжалованию не подлежит.

Председатель Конституционного Суда Российской Федерации

В.Д. Зорькин