Решение Европейского Суда по правам человека от 7 сентября 2021 г. по вопросу приемлемости жалобы N 36027/19 "Надежда Викторовна Дадусенко и три другие жалобы (Nadezhda Viktorovna Dadusenko and 3 other applications) против Российской Федерации" (см. Приложение) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Решение по вопросу приемлемости
жалобы N 36027/19
"Надежда Викторовна Дадусенко и три другие жалобы (Nadezhda Viktorovna Dadusenko and 3 other applications) против Российской Федерации"(см. Приложение)

По делу "Надежда Викторовна Дадусенко и три другие жалобы против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая 7 сентября 2021 г. Палатой в составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Георгия А. Сергидеса,

Дмитрия Дедова,

Марии Элосеги,

Ани Зайберт-Фор,

Пеэтера Роосма,

Андреаса Зюнда, судей,

а также при участии Милана Блашко, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев указанные выше жалобы, поданные в различные даты, указанные в Приложении,

вынес следующее Решение:

Факты

1. Перечень заявителей приведен в Приложении к настоящему Решению.

A. Обстоятельства дел заявителей

2. Заявители жаловались на несоразмерное вмешательство в их право на уважение их семейной жизни в связи с тем, что их родственники были распределены для отбывания наказания в удаленные исправительные учреждения.

1. Жалоба N 36027/19, поданная заявительницей Дадусенко

3. Первая заявительница проживает в г. Челябинске. В 2015 году ее сестра была осуждена в г. Екатеринбурге за незаконный оборот наркотических средств и направлена в ИК-6* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 6 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания России по Челябинской области" (примеч. редактора).), которая расположена в Челябинской области и находится в 352 километрах от места проживания первой заявительницы.

4. 30 января 2019 г. Федеральная служба исполнения наказаний (далее - ФСИН) отклонила ее заявление о переводе сестры в ИК-15* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 15 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания России по Челябинской области" (примеч. редактора).) (г. Челябинск).

2. Жалоба N 47807/20, поданная заявителем Молчановым

5. Второй заявитель отбывает наказание в ИК-25* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 25 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания России по Республике Коми" (примеч. редактора).) (Республика Коми) после осуждения в 2012 году в том же регионе за незаконный оборот наркотических средств. Он обратился с заявлением о своем переводе в Калининградскую область, где проживают его мать и брат, то есть в место, которое находится в 2 500 километрах от исправительного учреждения, в котором он в настоящий момент отбывает наказание.

6. 4 августа 2020 г. ФСИН отклонила его заявление.

3. Жалоба N 4241/21, поданная заявительницами Асмой и Зариной Газгиреевыми

7. Третья и четвертая заявительницы проживают в Республике Ингушетия. В 2016 году сын третьей заявительницы, который является супругом четвертой заявительницы, был осужден в г. Красноярске за незаконное присвоение автомобиля и перевозку оружия и помещен в ИК-5* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 5 Главного управления Федеральной службы исполнения наказания России по Красноярскому краю" (примеч. редактора).), расположенную в этом же регионе.

8. В неустановленную дату в 2020 году ФСИН отклонила их заявление о переводе.

4. Жалоба N 8151/21, поданная заявителем Шишкиным

9. Пятый заявитель отбывает наказание в соответствии с приговором, вынесенным ему Тамбовским областным судом в 2005 году. Он был помещен в ИК-18 (Ямало-Ненецкий автономный округ)* (* Так в тексте. Имеется в виду Федеральное казенное учреждение "Исправительная колония N 18 Управления Федеральной службы исполнения наказания России по Ямало-Ненецкому автономному округу" (примеч. редактора).), колонию для пожизненно осужденных лиц, расположенную в 4 000 километрах от его родного региона, где проживают его родственники, в том числе несовершеннолетняя дочь.

10. 18 июня 2019 г. ФСИН отклонила его заявление о переводе в исправительное учреждение в Республике Мордовия, которая граничит с его родным регионом. Заявитель обжаловал отказ в суде.

11. 21 октября 2020 г. Верховный Суд Российской Федерации признал отказ ФСИН незаконным, отменил все решения нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение (см. ниже § 18).

B. Соответствующие законодательство Российской Федерации и правоприменительная практика

1. Изменения, внесенные недавно в Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (далее - УИК РФ) от 8 января 1997 г.

12. Первоначальное распределение и последующее перемещение осужденных регулируются статьями 73 и 81 УИК РФ. Содержание этих статей до внесения в них изменений было изложено в Постановлении Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia) от 7 марта 2017 г., жалоба N 35090/09 и три другие жалобы* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 8 (примеч. редактора).), §§ 45-52. Указанные статьи предусматривали, что осужденные к лишению свободы, кроме тех, которые относятся к категориям, перечисленным в части четвертой статьи 73 УИК РФ (то есть осужденные к пожизненному лишению свободы, осужденные за преступления, связанные с террористической деятельностью, и так далее), отбывают наказание в исправительных учреждениях в пределах территории того субъекта, в котором они проживали до их осуждения или в котором они были осуждены (далее - общее правило распределения).

13. 1 апреля 2020 г. Федеральным законом N 96-ФЗ в данные положения УИК РФ были внесены изменения, которые вступили в силу 29 сентября 2020 г. Часть вторая и часть 2.1 статьи 73 УИК РФ в новой редакции предусматривают, что осужденные, к которым применяется общее правило распределения, могут быть направлены для отбывания наказания в исправительное учреждение, расположенное на территории того региона, в котором проживают их близкие родственники, или в отсутствие в таком регионе надлежащего исправительного учреждения - на территории наиболее близкого региона.

14. Часть вторая статьи 81 УИК РФ в новой редакции предоставляет осужденным и/или их родственникам с их согласия право обратиться с заявлением о последующем переводе (один раз в период отбывания наказания) в исправительное учреждение, расположенное на территории региона, в котором проживают один или несколько близких родственников осужденного, или в отсутствие в таком регионе надлежащего исправительного учреждения - на территории наиболее близкого региона.

15. Согласно части второй статьи 6 УИК РФ исполнение наказаний осуществляется в соответствии с законодательством, действующим на момент их исполнения.

2. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации

16. Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации (далее - КАС РФ) вступил в силу 15 сентября 2015 г. Его соответствующие положения, относящиеся к делу, изложены в Решении Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia) от 17 марта 2020 г., жалоба N 41743/17 и 16 других жалоб* (* См.: там же. 2020. N 5 (примеч. редактора).), §§ 16-32. До вступления КАС РФ в силу любые производства об оспаривании решений или действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления или должностных лиц, инициируемые лицом, которое считало свои права нарушенными, регулировались главой 25 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), изложенной в Постановлении Европейского Суда по делу "Войнов против Российской Федерации" (Voynov v. Russia) от 3 июля 2018 г., жалоба N 39747/10* (* См.: там же. 2019. N 8 (примеч. редактора).), §§ 16 и 39-47.

3. Постановления и правоприменительная практика Верховного Суда Российской Федерации

(a) Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации о некоторых вопросах применения судами КАС РФ в отношении прав осужденных

17. Соответствующие постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации приведены в упомянутом выше Решении Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia), §§ 40-54. В частности, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47* (* Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" (примеч. редактора).) касается различных прав осужденных, в том числе права на защиту семейных отношений (см. упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia), § 52).

(b) Практика Верховного Суда Российской Федерации в соответствии с измененными положениями УИК РФ

18. 23 декабря 2020 г. Президиум Верховного Суда Российской Федерации издал обзор судебной практики по административным делам, в котором сослался на жалобу, поданную пятым заявителем (обзор N 4(2020), пункт 41). Ссылаясь на Европейские пенитенциарные правила, на упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia) (§ 100), а также на часть четвертую статьи 73 и на часть вторую статьи 81 УИК РФ, Верховный Суд Российской Федерации постановил, что, поскольку действующее законодательство не предполагает произвольного определения места отбывания осужденным наказания, "исключительные обстоятельства", указанные в соответствующих положениях УИК РФ, должны охватывать право на уважение семейной жизни, тем самым допуская перевод осужденного в другое исправительное учреждение в случае невозможности для него поддерживать семейные связи.

Жалобы

19. Все заявители жаловались, ссылаясь на статью 8 Конвенции, на нарушение их права на уважение семейной жизни в связи с решениями об отказе в переводе их самих или их родственников в исправительные учреждения, расположенные рядом с местом проживания членов их семей. Первая заявительница, второй и пятый заявители также жаловались, ссылаясь на статью 13 Конвенции, на отсутствие эффективных внутригосударственных средств правовой защиты в этом отношении.

Право

A. Объединение жалоб для их рассмотрения в одном производстве

20. Учитывая схожие фактические обстоятельства и правовую основу, Европейский Суд считает целесообразным объединить жалобы для рассмотрения в одном производстве в соответствии с пунктом 1 правила 42 Регламента Европейского Суда.

B. Предполагаемые нарушения статей 8 и 13 Конвенции

21. Заявители жаловались на нарушение права на уважение их семейной жизни в связи с распределением их самих или их родственников в удаленные исправительные учреждения и последующей невозможностью добиться их перевода в другое исправительное учреждение. Они ссылались на статью 8 Конвенции, а первая заявительница, второй и пятый заявители - также на статью 13 Конвенции, которые в соответствующих частях гласят следующее:

"Статья 8

1. Каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц...

Статья 13

Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

1. Общие принципы относительно исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты

22. Основополагающий признак механизма защиты, установленного Конвенцией, состоит в том, что он является вспомогательным по отношению к внутригосударственным системам защиты прав человека. Европейский Суд осуществляет надзор за исполнением государствами - участниками Конвенции их обязательств, предусмотренных Конвенцией. Он не должен принимать на себя роль государств - участников Конвенции, в обязанности которых входит обеспечение уважения и защиты основных прав и свобод, закрепленных в Конвенции, на внутригосударственном уровне. Правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты основано на предположении, отраженном в статье 13 Конвенции, с которым оно тесно связано, о том, что в отношении предполагаемого нарушения существует эффективное средство правовой защиты. Следовательно, указанное правило является неотъемлемой частью функционирования конвенционной системы защиты (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (предварительные возражения) (Vuckovic and Others v. Serbia) от 25 марта 2014 г., жалоба N 17153/11 и 29 других жалоб, § 69; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), жалоба N 10865/09 и две другие жалобы, § 220, ECHR 2014 (извлечения); Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии" (Gherghina v. Romania) от 9 июля 2015 г., жалоба N 42219/07* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2019. N 8 (примеч. редактора).), § 83).

23. Таким образом, обязанность исчерпать внутригосударственные средства правовой защиты обычно требует от заявителя использования всех средств правовой защиты, которые являются доступными и достаточными в свете его жалобы в соответствии с Конвенцией. Существование таких средств правовой защиты должно быть достаточно определенным не только в теории, но и на практике, в противном случае они будут лишены необходимой доступности и эффективности (см. Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., § 66, Reports of Judgments and Decisions 1996-IV; упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (предварительные возражения) (Vuckovic and Others v. Serbia), § 71). Чтобы быть эффективным, средство правовой защиты должно быть способно непосредственно исправлять оспариваемую ситуацию дел и должно предполагать разумные перспективы успеха (см. упомянутое выше Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии" (Gherghina v. Romania), § 85, с дополнительными ссылками). Наличие простых сомнений относительно перспектив успеха конкретного средства правовой защиты, которое не является очевидно бесполезным, не является уважительной причиной для его неисчерпания (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Вучкович и другие против Сербии" (предварительные возражения) (Vuckovic and Others v. Serbia), § 74; и упомянутое выше Решение Большой Палаты Европейского Суда по делу "Гергина против Румынии" (Gherghina v. Romania), § 86).

24. Европейский Суд уже рассматривал дела, в которых государства - участники Конвенции вводили специальные средства правовой защиты, в частности, после вынесения ведущего постановления, в котором делался вывод о существовании широкомасштабной проблемы, в связи с которой в Европейский Суд поступило множество жалоб. Он объявлял неприемлемыми для рассмотрения по существу жалобы, поданные после того, как во внутригосударственном законодательстве было введено в действие средство правовой защиты, способное исправить структурную проблему (см. Решение Европейского Суда по делу "Текин и Байсал против Турции" (Tekin and Baysal v. Turkey) от 4 декабря 2018 г., жалобы NN 40192/10 и 8051/12, §§ 25-28, с дополнительными ссылками).

2. Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

25. Европейский Суд ранее пришел к выводу, что статьи 73 и 81 УИК РФ не соответствовали требованию "качества закона", поскольку они прямо не предусматривали обязанность властей учитывать семейные связи осужденных при распределении их в исправительные учреждения, тем самым лишая последних надлежащей возможности отстаивать право на уважение их семейной жизни на внутригосударственном уровне (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia), § 116; упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Войнов против Российской Федерации" (Voynov v. Russia), §§ 42-43).

26. В 2020 году в ответ на указанные выводы Европейского Суда власти Российской Федерации внесли изменения в эти положения УИК РФ, чтобы они соответствовали требованиям Конвенции (см. выше §§ 12-14). Части первая, вторая и 2.1 статьи 73 УИК РФ в новой редакции теперь прямо относят семейное положение осужденных к числу факторов, которые необходимо учитывать при их первоначальном распределении в исправительное учреждение (см. для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia), § 101). Кроме того, часть вторая статьи 81 УИК РФ в новой редакции предоставляет осужденным право обращаться с заявлением о переводе в другое исправительное учреждение, расположенное ближе к месту проживания членов их семей (см. для сравнения упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia), § 105). Данное заявление также может быть подано родственниками осужденного (см. выше § 14).

27. В соответствии с положениями КАС РФ отказ ФСИН принять во внимание семейное положение заключенных в момент их первоначального распределения в исправительное учреждение либо при рассмотрении их заявления о последующем переводе подлежит судебной проверке. Положения КАС РФ в значительной степени воспроизводят положения главы 25 ГПК РФ, которые, по мнению Европейского Суда, обеспечивают надлежащую правовую процедуру и эффективное участие потерпевшего в судебном разбирательстве. Таким образом, они создают прочную теоретическую правовую основу для рассмотрения жалоб осужденных (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ананьев и другие против Российской Федерации" (Ananyev and Others v. Russia) от 10 января 2012 г., жалобы NN 42525/07 и 60800/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 8 (примеч. редактора).), §§ 109 и 112). Однако Европейский Суд признал данное средство правовой защиты неэффективным, поскольку отсутствие в УИК РФ конкретной ссылки на семейные обстоятельства среди факторов, которые необходимо учитывать при принятии решения о распределении или переводе осужденных, не позволяло судам Российской Федерации проверять обоснованность соответствующих решений ФСИН (см. упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Войнов против Российской Федерации" (Voynov v. Russia), §§ 42-43). Европейский Суд отмечает, что это препятствие было устранено в результате проведенной вышеуказанной реформы. Следовательно, заявители получили возможность надлежащим образом отстаивать свое право на уважение их семейной жизни.

28. Решение, вынесенное Верховным Судом Российской Федерации по делу пятого заявителя, подтверждает приведенную выше оценку. Верховный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что неспособность осужденного поддерживать семейные связи в период отбывания наказания представляет собой "исключительное обстоятельство" по смыслу части второй статьи 81 УИК РФ и одно из оснований, по которым осужденный должен быть перемещен ближе к месту проживания его родственников (см. выше § 11). Европейский Суд уделяет особое внимание данному примеру, который включен в Обзор судебной практики по административным делам, изданный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации (см. выше § 18), поскольку указанный заявитель принадлежит к одной из конкретных категорий лиц, на которых не распространяется действие общего правила распределения (см. выше § 12, а также упомянутое выше Постановление Европейского Суда по делу "Полякова и другие против Российской Федерации" (Polyakova and Others v. Russia), §§ 48 и 51). Соответственно, Европейский Суд удостоверился в том, что все осужденные, особенно те, на кого не распространяется действие общего правила распределения, могут отстаивать свое право на уважение семейной жизни на внутригосударственном уровне в соответствии с положением УИК РФ в его новой редакции.

29. Европейский Суд не упускает из виду тот факт, что внутригосударственное производство по делу пятого заявителя еще продолжается и что его исход в соответствии с новыми положениями не определен. Суды Российской Федерации также еще не разработали обширную практику в соответствии с измененными положениями законодательства. Однако на данном этапе Европейский Суд не усматривает оснований полагать, что измененные положения УИК РФ в их толковании и применении Верховным Судом Российской Федерации не предоставят заявителям возможности восстановить свои права на внутригосударственном уровне или что они не предложат им разумных перспектив успеха. В любом случае Европейский Суд оставляет за собой право решать вопрос о том, утрачивают ли заявители статус жертвы вследствие исхода возбужденных ими судебных разбирательств на внутригосударственном уровне. Такая оценка может быть осуществлена в каждом отдельном деле только после того, как соответствующее внутригосударственное средство правовой защиты было использовано (см. упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia), § 118, и, в особенности, § 128, с дополнительными ссылками).

30. Принимая во внимание свою вспомогательную роль по отношению к внутригосударственным системам защиты прав человека (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хэндисайд против Соединенного Королевства" (Handyside v. United Kingdom) от 7 декабря 1976 г., § 48, Series A, N 24), Европейский Суд считает, что заявители, таким образом, имеют в своем распоряжении новое средство правовой защиты, позволяющее властям государства-ответчика восстановить на внутригосударственном уровне их права, предусмотренные статьей 8 Конвенции. В этом контексте Европейский Суд обращает особое внимание на тот факт, что указанная выше реформа была проведена в ответ на его предыдущие постановления и в целях предоставления внутригосударственным органам возможности разрешать дела на внутригосударственном уровне, тем самым предотвращая многочисленные повторные обращения в Европейский Суд (см. Решение Европейского Суда по делу "Трэйлеску против Румынии" (Trailescu v. Romania) от 22 мая 2012 г., жалобы NN 5666/04 и 14464/05, § 72; Решение Европейского Суда по делу "Кёксал против Турции" (Koksal v. Turkey) от 6 июня 2017 г., жалоба N 70478/16, § 27). Задача Европейского Суда, как определено в статье 19 Конвенции, не может выполняться надлежащим образом путем принятия решения по подобным делам вместо внутригосударственных органов, не говоря уже об их рассмотрении параллельно с разбирательством на внутригосударственном уровне (см. Решение Европейского Суда по делу "Наговицын и Нальгиев против Российской Федерации (Nagovitsyn and Nalgiyev v. Russia) от 23 сентября 2010 г., жалобы NN 27451/09 и 60650/09* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 12 (примеч. редактора).), § 40, с многочисленными дополнительными ссылками).

31. Кроме того, как и в случае заявителей по настоящим жалобам, практически во всех делах, касающихся данного вопроса и находящихся на рассмотрении Европейского Суда, сами осужденные или их осужденные родственники всё еще отбывают наказание и, следовательно, сохраняют возможность обратиться во ФСИН с заявлением о переводе и/или обжаловать обоснованность ее отказа в судах (см. выше §§ 15 и 18). Соответственно, заявители должны исчерпать это средство правовой защиты, прежде чем их жалобы могут быть рассмотрены Европейским Судом (см. в аналогичном контексте упомянутое выше Решение Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia), § 163).

32. Наконец, Европейский Суд не усматривает оснований применять иной подход к жалобам, поданным, как в случае с первой заявительницей, до принятия указанных выше изменений в УИК РФ. В этом отношении он напоминает, что, хотя оценка исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты обычно проводится со ссылкой на дату подачи жалобы в Европейский Суд, из этого правила могут быть сделаны исключения, в частности, после принятия нового законодательства, непосредственно направленного на устранение системной проблемы, выявленной в предыдущем пилотном или ведущем постановлении Европейского Суда (см. аналогичный подход среди многих прочих в Решении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Демопулос и другие против Турции" (Demopoulos and Others v. Turkey) от 1 марта 2010 г., жалоба N 46113/99; Решении Европейского Суда по делу "Ноголица против Хорватии" (Nogolica v. Croatia) от 5 сентября 2002 г., жалоба N 77784/01; Решении Европейского Суда по делу "Андрашик и другие против Словакии" (Andrasik and Others v. Slovakia) от 22 октября 2002 г., жалоба N 57984/00; Решении Европейского Суда по делу "Ичьер против Турции" (Icyer v. Turkey) от 12 января 2006 г., жалоба N 18888/02; Решении Европейского Суда по делу "Стелла и другие против Италии" (Stella and Others v. Italy) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 49169/09; в упомянутом выше Решении Европейского Суда по делу "Евгений Михайлович Шмелев и другие против Российской Федерации" (Yevgeniy Mikhaylovich Shmelev and Others v. Russia)).

33. Принимая во внимание вышеизложенное, Европейский Суд приходит к выводу, что жалобы заявителей со ссылкой на статью 8 Конвенции должны быть объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты и должны быть отклонены в соответствии с пунктами 1 и 4 статьи 35 Конвенции.

34. Европейский Суд выше установил, что в распоряжении заявителей имеется эффективное средство правовой защиты, которое они должны использовать в целях пункта 1 статьи 35 Конвенции. Таким образом, их жалобы со ссылкой на статью 13 Конвенции должны быть отклонены как явно необоснованные по смыслу подпункта "a" пункта 3 и пункта 4 статьи 35 Конвенции.

C. Иные предполагаемые нарушения Конвенции

35. Наконец, Европейский Суд рассмотрел жалобу пятого заявителя, поданную со ссылкой на пункт 1 статьи 6 Конвенции, и с учетом всех имеющихся в его распоряжении материалов и в той степени, в которой указанная жалоба относится к его компетенции, Европейский Суд полагает, что она не содержит признаков нарушения прав и свобод, гарантированных Конвенцией или Протоколами к ней. Следовательно, жалоба в данной части должна быть отклонена как явно необоснованная в соответствии с подпунктом "а" пункта 3 и пунктом 4 статьи 35 Конвенции.

На основании изложенного Европейский Суд:

решил единогласно объединить рассмотрение жалоб в одном производстве;

объявил большинством голосов жалобы неприемлемыми для рассмотрения по существу.

Совершено на английском языке, и уведомление в письменном виде направлено 30 сентября 2021 г.

Милан Блашко Секретарь Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда