Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за декабрь 2016 г. (А.Г. Карапетов, Е.М. Фетисова, С.В. Матвиенко, М.В. Бондаревская, журнал "Вестник экономического правосудия", N 2, февраль 2017 г.)

Обзор правовых позиций Верховного Суда Российской Федерации по вопросам частного права за декабрь 2016 г.

А.Г. Карапетов,

директор Юридического института "М-Логос", доктор юридических наук

Е.М. Фетисова,

магистр юриспруденции, кандидат юридических наук

С.В. Матвиенко,

магистр юриспруденции, кандидат юридических наук

М.В. Бондаревская,

магистр юриспруденции, аспирант кафедры

гражданского права юридического факультета

МГУ им. М.В. Ломоносова

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 2, февраль 2017 г., 17-45.

Извлечение из Дайджеста новостей российского и зарубежного частного права Юридического института "М-Логос"*(1). Обзор подготовили: А.Г. Карапетов, директор Юридического института "М-Логос", доктор юридических наук; Е.М. Фетисова, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; С.В. Матвиенко, магистр юриспруденции, кандидат юридических наук; М.В. Бондаревская, магистр юриспруденции, аспирант кафедры гражданского права юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова. Отобраны наиболее интересные определения Верховного Суда РФ.

Практика Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ

Определение Верховного Суда РФ от 01.12.2016 N 305-ЭС15-12239

При совершении притворной сделки и оспаривании прикрываемой сделки в соответствии со ст. 61.9 Закона о банкротстве как направленной на причинение вреда имущественным правам кредиторам должника течение срока исковой давности должно начинаться с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать не только о самом факте совершения соответствующих сделок и банковских операций, но и о том, что они являются взаимосвязанными, притворными, в действительности совершены в целях причинения вреда кредиторам.

Согласно п. 2 ст. 170 ГК РФ притворная сделка, т.е. сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

В рассматриваемом случае агентство полагало, что договоры купли-продажи недвижимого имущества и ценных бумаг, а также спорные банковские операции явились взаимосвязанными недействительными сделками, прикрывающими единую сделку по выводу активов банка в преддверии его банкротства - передачу денежных средств обществу "ЛЕКСИС ГАРАНТ" под видом покупки неликвидных векселей без индоссаментов и безвозмездную передачу недвижимости Заглиеву М.М. под видом ее купли-продажи.

Таким образом, прикрываемая сделка, по сути, оспорена конкурсным управляющим по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), как сделка, совершенная в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов банка.

Применительно к заявленным по настоящему спору требованиям в соответствии со ст. 61.9 Закона о банкротстве течение срока исковой давности началось с того момента, когда правомочное лицо узнало или реально имело возможность узнать не только о самом факте совершения оспариваемых сделок и банковских операций, но и о том, что они являются взаимосвязанными, притворными, в действительности совершены в целях причинения вреда кредиторам.

Не установив обстоятельство, касающееся того, когда правомочное на оспаривание прикрываемой сделки лицо должно было узнать о наличии оснований ее недействительности, суды сделали преждевременный вывод о пропуске агентством годичного срока исковой давности, предусмотренного п. 2 ст. 181 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ от 05.12.2016 N 304-ЭС16-10165*(2)

Товарищество собственников жилья вправе и обязано обратиться в суд с иском в интересах всех собственников квартир и помещений в управляемом доме к лицу, нарушающему право общей долевой собственности, с требованием о приведении полученного нарушителем общего имущества в первоначальное состояние, его возврате и возмещении неосновательного обогащения. Тот факт, что нарушитель является собственником помещения в данном доме, не дает ему право эксклюзивного использования конкретной части общего имущества без наличия заключенного с ТСЖ договора.

Товарищество в силу возложенных на него обязанностей по надлежащему сохранению и использованию общего имущества обязано обратиться в суд с иском в интересах всех собственников квартир и помещений, находящихся в управляемом им доме, к лицам, нарушившим право общей долевой собственности, в том числе и к тем, кто является также одним из собственников помещений этого дома.

Такой подход был сформулирован в постановлении Президиума ВАС РФ от 20.05.2014 N 19488/13, и иное не вытекает из норм материального права.

По решению собственников помещений в многоквартирном доме, принятому на общем собрании, объекты общего имущества в многоквартирном доме могут быть переданы в пользование иным лицам в случае, если это не нарушает права и законные интересы граждан и юридических лиц (ч. 4 ст. 36 ЖК РФ).

Однако судами было установлено, что решение общего собрания собственников указанного многоквартирного дома о предоставлении спорного помещения в пользование только ответчику для осуществления им в нем своей деятельности и проведения для этих целей ремонта не принималось.

При несоблюдении установленного порядка пользования общим имуществом действия банка по выполнению в спорном помещении ремонта, необходимого для использования вестибюля под офисное помещение, размещения в нем принадлежащего банку оборудования и осуществления своей деятельности, повлекшие ограничение доступа иных лиц в помещение, обоснованно оценены судом первой инстанции как нарушающие ответчиком права общей долевой собственности.

С учетом характера допущенного банком нарушения суд первой инстанции удовлетворил иск товарищества в полном объеме: по требованию о приведении спорного помещения в состояние до нарушения права общей собственности, т.е. до проведения ответчиком в нем ремонта с целью приспособления к осуществляемой деятельности, и передаче его в таком виде товариществу, а также по требованию о взыскании суммы неосновательного обогащения.

Учитывая, что ответчиком совершены действия, направленные не только на самовольное занятие спорного помещения, но и на изменение его состояния без соответствующего на то согласия всех членов товарищества в соответствии с ч. 2 ст. 36 ЖК РФ, суд первой инстанции обоснованно исходил из соответствия избранных истцом способов защиты нарушенному праву, возложив на ответчика обязанность по приведению помещения в первоначальное состояние, существовавшее до нарушения права, с последующей передачей его истцу.

Удовлетворение судом требования истца в сформулированном им виде не может нарушать прав ответчика, поскольку оно не возлагает на него дополнительных обязанностей, кроме тех, которые направлены на восстановление прежнего (до противоправного им завладения) состояния помещения, незаконно измененного им самим.

О праве собственника общей долевой собственности требовать восстановления прежнего состояния общего имущества, существовавшего до нарушения права другим собственником, говорил Президиум ВАС РФ в постановлении от 25.10.2012 N 5910/11.

Ссылаясь в обоснование принятых судебных актов на то, что ответчик, являясь собственником помещения в многоквартирном доме, имеет право пользоваться спорным помещением как объектом общей долевой собственности, суды апелляционной и кассационной инстанций не учли наличие такого же равного права на владение и беспрепятственное пользование вестибюлем всеми иными собственниками других помещений и квартир, которое было нарушено ответчиком и в целях восстановления которого товарищество обязано было обратиться в суд.

Предусмотренное ч. 2 ст. 36 ЖК РФ право собственников помещений в многоквартирном доме владеть, пользоваться и распоряжаться общим имуществом в многоквартирном доме не может быть истолковано как позволяющее одному собственнику нарушать те же самые права других собственников и противопоставлять свой интерес интересам всех остальных.

Определение Верховного Суда РФ от 05.12.2016 N 305-ЭС16-10038*(3)

Акционер не может требовать возмещения убытков от самого общества, чьими акциями он владеет, на основании неправомерных действий менеджмента акционерного общества, так как это противоречит существу корпоративных отношений.

Истцы - общества "Флагман" и "Гермес" приобрели обыкновенные именные бездокументарные акции АКБ "БТА-Казань".

На момент заключения и исполнения договоров купли-продажи уставный капитал АКБ "БТА-Казань" составлял 420 390 928 обыкновенных именных акций, в связи с чем на февраль 2014 г. доли покупателей составили 9,99% ("Гермес") и 9,33% ("Флагман"),

Приказом Центрального банка РФ от 27.05.2014 N ОД-1162 функции временной администрации АКБ "БТА-Казань" на 6 мес. были возложены на Государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов". Полномочия органов управления банка, в том числе собрания акционеров, приостановлены.

В результате мер по финансовому оздоровлению АКБ "БТА-Казань", переименованного в "Тимер Банк", появился новый акционер - общество "Новая нефтехимия", который предоставил "Тимер Банку" заем в размере 1,8 млрд. руб. и стал владельцем 99,99999999% акций "Тимер Банка".

Доля истцов в уставном капитале "Тимер Банка" составила 0,000000001%.

Истцы, полагая, что им причинены убытки действиями самого "Тимер Банка", поскольку его менеджмент занимался выводом активов и искажал финансовую отчетность, обратились с настоящим иском о взыскании убытков не к менеджменту "Тимер Банка" и не к его новому мажоритарному акционеру, а к самому банку.

В своих возражениях на исковые требования в судах всех инстанций "Тимер Банк" указывал на то, что при разрешении спора судам следовало руководствоваться нормами права, регулирующими деятельность акционерных обществ, в частности нормами Федеральных законов от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО), от 22.04.1996 N 39-ФЗ "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг).

К спорным отношениям между эмитентом акций и его акционерами не могут быть применены положения ст. 393 ГК РФ, регулирующей возмещение кредитору убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательств, и положения ст. 309 и 310 ГК РФ, а должна быть применена норма п. 1 ст. 96 Кодекса и аналогичные ей правила п. 1 ст. 2 Закона об АО, согласно которым акционеры не отвечают по обязательствам общества и несут риск убытков, связанных с его деятельностью, в пределах стоимости принадлежащих им акций, а также положения Закона о рынке ценных бумаг и Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".

Общества "Гермес" и "Флагман" заявили требования о взыскании убытков, причиненных вследствие противоправных действий органов управления АКБ "БТА-Казань", однако судами не был разрешен вопрос о необходимости и возможности привлечения к участию в деле органов управления банка на основании ст. 71 Закона об АО.

Учитывая, что в отношении АКБ "БТА-Казань" Центральным банком РФ и Государственной корпорацией "Агентство по страхованию вкладов" предпринимались меры по финансовому оздоровлению, предусмотренные законодательством о несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций, к спорным правоотношениям должны применяться специальные нормы законодательства о несостоятельности (банкротстве), действовавшие в период возникновения данных правоотношений, в частности положения ст. 189.34 Закона о банкротстве.

Кроме того, истцы заявили о том, что общество "Новая нефтехимия" как мажоритарным акционером банка, владеющим более 99% акций, 22 октября 2015 г., т.е. до вынесения судом первой инстанции решения по существу спора, предъявило требование о выкупе эмиссионных ценных бумаг в соответствии со ст. 84.8 Закона об АО, однако общество "Новая нефтехимия" также не было привлечено к участию в деле.

С учетом изложенного суды при рассмотрении дела не определили характер спорных правоотношений, подлежащее применению законодательство и обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения спора, не разрешили вопрос о составе лиц, участвующих в деле.

Определение Верховного Суда РФ от 05.12.2016 N 305-ЭС16-10852

1. При предъявлении в деле о банкротстве одним из кредиторов требования, подтвержденного решением третейского суда, наличие определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения не является необходимым, но против такого требования могут быть выдвинуты возражения об основаниях для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренные, в частности, ст. 239 АПК РФ (в том числе о нарушении публичного порядка РФ). При этом о нарушении публичного порядка может свидетельствовать (а) тот факт, что иск о взыскании вексельного долга с должника как с поручителя третейский суд удовлетворил без установления реальности существования самого обеспеченного поручительством вексельного обязательства, посчитав достаточным сослаться на наличие решения третейского суда по другому делу, в котором такой долг был признан, а также (б) то, что кредиторы должника в рамках этого третейского разбирательства не участвовали и не могли выдвинуть свои возражения против признания за должником данного долга. В таких условиях у арбитражного суда имелись основания не признать долг должника подтвержденным решением третейского суда и перейти к установлению требования кредитора в деле о банкротстве на общих основаниях.

2. Поскольку установление требования кредитора в деле о банкротстве затрагивает права других лиц, претендующих на конкурсную массу, арбитражному суду при наличии со стороны иных кредиторов доводов по поводу нарушения третейским судом принципов независимости и беспристрастности необходимо вынести на обсуждение участвующих в обособленном споре лиц вопрос об истребовании материалов третейского дела для проверки этих доводов.

1. Как разъяснено в абз. 4 п. 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 60 "О некоторых вопросах, связанных с применением Федерального закона от 30.12.2008 N 296-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)", при предъявлении в деле о банкротстве требования, подтвержденного решением третейского суда, наличие определения о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения не является необходимым. Против такого требования могут быть выдвинуты возражения о наличии оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, предусмотренные, в частности, ст. 239 АПК РФ. Если наличие подобных оснований будет доказано, то рассмотрение указанного требования осуществляется судом по общим правилам как требования, не подтвержденного решением третейского суда.

В соответствии с п. 2 ч. 3 ст. 239 АПК РФ (в редакции, действовавшей на момент рассмотрения требования компании "Ливоция ЛТД." нижестоящими судами) арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что последнее нарушает основополагающие принципы российского права. Согласно действующей редакции п. 2 ч. 4 ст. 239 АПК РФ арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа, если приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку Российской Федерации.

В рассматриваемом случае решением третейского суда подтвержден долг завода перед компанией "Кливленд Вэт Лимитед" по обеспечительной сделке (поручительству). При этом третейский суд в обоснование задолженности по основному (обеспечиваемому) обязательству сослался на другое решение третейского суда по делу о взыскании долга с векселедателя (основного должника), по которому арбитражным судом был выдан исполнительный лист, а также на включение вексельной задолженности в реестр требований кредиторов торгово-промышленной группы в деле о банкротстве последней. Таким образом, суд в рамках дела самостоятельно не проверял наличие реального неисполненного вексельного обязательства, являющегося основным, по сути, признав соответствующие обстоятельства преюдициальными и не требующими доказывания. Была создана видимость отсутствия сомнений по основному обязательству и его бесспорности, в связи с чем разрешенными третейским судом остались лишь несложные разногласия по обеспечительной сделке.

Однако ни в одном из споров, в которых рассматривался вопрос о наличии вексельного (основного) долга, кредиторы завода не участвовали (они не были участниками третейского разбирательства с основным должником, дела по заявлению о выдаче исполнительного листа против торгово-промышленной группы, дела о банкротстве последней). Не будучи кредиторами торгово-промышленной группы, кредиторы завода не имели реальной возможности оспорить решение третейского суда, вынесенное по спору о взыскании вексельного долга с торгово-промышленной группы, обжаловать судебные акты, принятые в процедуре получения исполнительного листа на принудительное исполнение этого решения, а также судебные акты, вынесенные в рамках дела о банкротстве торгово-промышленной группы.

Только в настоящем обособленном споре кредиторам завода впервые были противопоставлены факты, касающиеся возникновения, действительности и обоснованности вексельных обязательств на 855 млн. руб., подтвержденные актами по другим делам, в которых они не участвовали.

В такой ситуации арбитражный суд должен был обеспечить этим кредиторам эффективное средство судебной защиты конкурсной массы путем полного и всестороннего установления относящихся к основной задолженности обстоятельств, которые третейский суд в деле самостоятельно не исследовал (в том числе относительно формы и обязательных реквизитов векселей, порядка и последовательности совершения индоссаментов, оснований для заявления личных возражений и обоснованности таких возражений и т.д. (ст. 11-20, 75-77 Положения о переводном и простом векселе, введенного в действие постановлением ЦИК и СНД СССР от 07.08.1937 N 104/1341)).

Следовательно, вывод арбитражных судов об отсутствии оснований для отказа в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда о взыскании задолженности с завода как с поручителя противоречит фундаментальному принципу равной правовой защиты интересов всех кредиторов, исключающему удовлетворение без надлежащей проверки требований одних кредиторов в ущерб другим.

Указанного было достаточно для того, чтобы перейти к рассмотрению требования компании "Ливоция ЛТД." в общем порядке - как требования, не подтвержденного решением третейского суда.

2. Кроме того, поскольку установление требования кредитора в деле о банкротстве выходит за рамки частных отношений этого кредитора и должника, затрагивает права других лиц, претендующих на конкурсную массу, арбитражному суду при наличии со стороны иных кредиторов доводов по поводу нарушения третейским судом принципов независимости и беспристрастности, предусмотренных ст. 18 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", необходимо было вынести на обсуждение участвующих в обособленном споре лиц вопрос об истребовании (применительно к ч. 2 ст. 238 АПК РФ) материалов третейского дела для проверки этих доводов.

В данном случае такого рода возражения были заявлены кредиторами со ссылкой на организационно-правовые связи с третейским судом и со стороной спора. Суд первой инстанции не исследовал вопрос об истребовании материалов третейского дела и не проверил возражения кредиторов исходя из правовой позиции КС РФ, изложенной в постановлении от 18.11.2014 N 30-П.

Определение Верховного Суда РФ от 07.12.2016 N 310-ЭС16-10931

Распространенные журналистом сведения, относящиеся к качеству продукции истца, не являются выражением субъективного мнения их автора (оценочным суждением), поскольку могут быть проверены на предмет их соответствия действительности. Этот довод подтверждается позицией самого ответчика, доказывавшего в рамках настоящего дела соответствие своих утверждений действительности. Таким образом, существует правовая возможность для защиты деловой репутации истца.

Как установлено судами и следует из материалов дела, 28 апреля 2015 г. в 14:54 на интернет-сайте газеты "Слобода" был опубликован материал А. Чембурова "Где в Туле заливают качественный бензин?", содержащий фотоизображение с подписью "АЗС "ТНК", Ложевая ул., д. 149" с комментарием "95-й бензин соответствует требованиям, кроме содержания серы, - оно превышено в 7 раз". Согласно информации, размещенной на указанном сайте, его редакцией является общество "Слобода".

Истец считает, что сведения, содержащиеся в печатной и электронной версиях газеты, не соответствуют действительности и порочат его деловую репутацию, поскольку в результате нарушения порядка отбора проб невозможно достоверно установить, что экспертное заключение составлено в результате анализа проб, изъятых на АЗС истца.

Не являются верными выводы судов о том, что статья, послужившая основанием для обращения истца с исковым заявлением, представляет собой выражение субъективной позиции корреспондента, содержит оценочные категории, собственное мнение автора и его субъективные выводы.

Из п. 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом ВС РФ 16.03.2016 (далее - Обзор), следует, что содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, если только они не носят оскорбительный характер.

Исходя из разъяснений п. 5 Обзора, согласно положениям ст. 29 Конституции РФ и ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующим каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, и позиции ЕСПЧ при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, поскольку, будучи выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В решениях от 08.06.1986 по делу "Лингренс против Австрии", от 21.06.2005 по делу "Гринберг против Российской Федерации" ГСПЧ, защищая право журналиста на оценочное суждение, указал на необходимость проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями: существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию, они должны быть мотивированы, но доказательств их справедливости не требуется.

Проанализировав оспариваемые истцом сведения, суды пришли к выводу о том, что они являются выражением субъективного мнения их автора.

Вместе с тем сведения, относящиеся к качеству нефтепродуктов (в частности, к одному из показателей - содержанию серы), не являются выражением субъективного мнения их автора (оценочным суждением), поскольку могут быть проверены на предмет их соответствия действительности. Этот довод подтверждается позицией самого ответчика, доказывавшего в рамках настоящего дела соответствие своих утверждений действительности.

Также не является верным вывод судов о том, что недостоверные сведения о качестве реализуемой продукции под определенным товарным знаком не затрагивают деловую репутацию юридического лица, которое данную продукцию реализует. Поскольку у потребителей в соответствующем регионе сложилось представление о том, что на АЗС соответствующего собственника реализуется бензин под конкретным товарным знаком, качество которого имеет для потребителя значение, негативная информация о качестве продукции затрагивает деловую репутацию лица, которое ее реализует, хотя бы сам истец не назван в публикации (п. 14 Обзора).

Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2016 N 310-ЭС16-10887

При банкротстве залогодателя, не являющегося должником по основному обеспечиваемому обязательству, оценочная стоимость заложенного имущества принимается во внимание на стадии рассмотрения вопроса об обоснованности требования залогового кредитора. Это стоимость носит по своей сути учетный характер и применяется в дальнейшем для целей отражения требования залогового кредитора в реестре, определения объема его прав при голосовании на собраниях кредиторов должника и при принятии решений в рамках процедур банкротства. Однако обязательство должника признается обеспеченным залогом в целом независимо от упомянутой учетной оценки (за исключением случая, когда обязательство обеспечивалось залогом не в полном объеме, а только в части). Окончательная стоимость заложенного имущества для проведения расчетов формируется в момент его реализации. Поэтому в дальнейшем в случае продажи заложенного имущества по цене, превышающей оценочную стоимость, объем реально погашаемых требований залогового кредитора зависит от фактически полученной выручки и не ограничен оценочной стоимостью.

Указав на то, что стоимость предоставленного в обеспечение имущества увеличилась, в связи с чем увеличению подлежит и сумма обеспеченных залогом требований банка, отраженная в реестре требований кредиторов должника, банк обратился в арбитражный суд с заявлением о внесении соответствующих изменений в реестр.

Признавая это заявление обоснованным, суды первой и апелляционной инстанций сослались на положения ст. 334, 337 ГК РФ, ст. 138 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), а также на разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума ВАС РФ от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя" (далее - постановление N 58), и пришли к выводу о наличии оснований для увеличения суммы обеспеченных залогом требований банка, включенных в реестр требований кредиторов предпринимателя, с 6 497 760 до 13 900 000 руб.

Как разъяснено в абз. 6 и 8 п. 20 постановления N 58, при установлении требований залогового кредитора в деле о банкротстве залогодателя, не являющегося должником по основному обязательству, их размер определяется как сумма денежного удовлетворения, на которое может претендовать залогодержатель за счет заложенного имущества, но не свыше его оценочной стоимости. Стоимость заложенного имущества определяется арбитражным судом на основе оценки, предусмотренной в договоре о залоге, или начальной продажной цены, установленной решением суда об обращении взыскания на заложенное имущество, с учетом доводов заинтересованных лиц о ее изменении в большую или меньшую сторону. Если выручка от продажи заложенного имущества превышает размер требований залогодержателя согласно реестру требований кредиторов, определенный на основании приведенных разъяснений, погашение требований залогового кредитора осуществляется за счет этой выручки в пределах размера требования, обеспеченного залогом.

Таким образом, оценочная стоимость заложенного имущества принимается во внимание на стадии рассмотрения вопроса об обоснованности требования залогового кредитора, носит по сути своей учетный характер и применяется в дальнейшем для целей отражения требования залогового кредитора в реестре, определения объема его прав при голосовании на собраниях кредиторов должника и при принятии решений в рамках процедур банкротства.

Однако обязательство должника признается обеспеченным залогом в целом независимо от упомянутой учетной оценки заложенного объекта (за исключением случая, когда обязательство обеспечивалось залогом не в полном объеме, а только в части). Окончательная стоимость заложенного имущества для целей проведения расчетов формируется в момент его реализации. Поэтому в дальнейшем, в случае продажи заложенного имущества по цене, превышающей оценочную стоимость, объем реально погашаемых требований залогового кредитора зависит от фактически полученной выручки и не ограничен оценочной стоимостью.

Данный подход согласуется с общими положениями гражданского законодательства о залоге (ст. 334 и 337 ГК РФ), согласно которым кредитор по обеспеченному залогом обязательству имеет право получить преимущественное удовлетворение из всей стоимости заложенного имущества. Эти правила подлежат применению и к спорным правоотношениям с учетом особенностей, предусмотренных ст. 138 Закона о банкротстве, - закрепленных в названной статье пропорций распределения выручки.

При этом залоговый кредитор не должен предпринимать меры для изменения учетной оценочной стоимости предмета залога, включенной в реестр требований кредиторов залогодателя, в зависимости от фактической цены продажи имущества, переданного в залог. Соответствующие действия арбитражный управляющий осуществляет самостоятельно, без обращения в суд, рассматривающий дело о банкротстве.

Поскольку банк и без корректировки судом первой инстанции оценочной стоимости имущества, указанной в определении суда от 23.12.2014, вправе претендовать на удовлетворение своих требований исходя из фактической выручки, полученной от продажи этого имущества, постановление окружною суда не нарушает права и законные интересы банка в сфере предпринимательской деятельности.

Определение Верховного Суда РФ от 12.12.2016 N 305-ЭС16-10317

В случае согласования в договоре страхования сроков обращения страхователя за страховой выплатой и реагирования страховщиком на такое обращение (посредством осуществления выплаты либо отказа в ней полностью или частично) срок исковой давности исчисляется с применением этих сроков, в их отсутствие - со дня, установленного законом (п. 2 ст. 200 ГК РФ).

Для решения вопроса о соблюдении срока исковой давности, который по требованиям, связанным с имущественным страхованием, в силу ст. 966 ГК РФ составляет два года, имеют значение вопросы о застрахованном имущественном интересе и определенном страховом случае.

Согласно разделу "Условия" договора он заключен в соответствии со всеми условиями и положениями оригинального договора страхования (договором страхования имущества компании) в той мере, насколько они могут быть применимы к перестрахованию, и по нему платятся убытки и/или издержки и/или расходы и/или прочие суммы, перечисляемые по прямому договору страхования (договору страхования имущества компании).

Таким образом, как и предусмотрено ст. 967, подп. 3 п. 2 ст. 929, ст. 933 ГК РФ, по договору застрахован риск убытков от страховых выплат в связи с повреждением имущества компании, и страховым случаем является несение убытков в виде уплаты обществом "Сургутнефтегаз" денежных сумм, причитающихся перестраховавшим у него риски таких выплат состраховщикам имущества компании.

Суды оценили перестрахованный риск и определили в качестве момента наступления страхового случая по перестрахованию осуществление выплат состраховщиками в пользу компании сумм возмещений в противоречие с условиями договора и регулирующими перестрахование нормами права, что повлекло неправильное исчисление срока исковой давности по спорному требованию.

По общему правилу течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права (п. 1 ст. 200 ГК РФ; здесь и далее в подлежащей применению к правоотношениям сторон редакции Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ).

Вопреки этому суды признали, что срок исковой давности по спорному требованию начал течь ранее нарушения права общества "Сургутнефтегаз" на возмещение убытков от выплаты страховых возмещений.

Потребовать выплаты обществом "Мегарусс-Д" страхового возмещения общество "Сургутнефтегаз" могло только после того, как исполнило свою обязанность страховщика по слипу (договору перестрахования) от 26.04.2010 N PD 852/10-Р1, являющемуся в соответствии с п. 2 ст. 967 ГК РФ основным договором по отношению к договору перестрахования, и понесло расходы по выплате своим страхователям (состраховщикам) соответствующих сумм возмещений. Такие выплаты состоялись на основании платежных поручений.

В целях проверки соблюдения срока исковой давности по требованию о взыскании названных выплат, заявленных в настоящем иске, имеет значение согласованный порядок взаимоотношений сторон.

Общие условия взаимоотношений сторон по перестрахованию урегулированы договором от 16.03.2000 об общих условиях факультативного перестрахования (ретроцессии), а по перестрахованию требуемой выплаты - и договором от 01-06.05.2010.

В случае согласования в указанных договорах сроков обращения общества "Сургутнефтегаз" за страховой выплатой и реагирования общества "Мегарусс-Д" на такое обращение (посредством осуществления выплаты либо отказа в ней полностью или частично) срок исковой давности исчисляется с применением таких сроков, в их отсутствие - со дня, установленного законом (п. 2 ст. 200 ГК РФ).

Определение Верховного Суда РФ от 15.12.2016 N 305-ЭС16-12960

Положения Закона о банкротстве, допускающие при банкротстве гражданина возбуждение дела о банкротстве по требованию кредитора, не подтвержденному судебным решением, при признании должником долга не означают, что одного лишь факта признания должником наличия задолженности и неисполнения обязанности по ее погашению достаточно для признания заявления кредитора обоснованным и введения процедуры банкротства. Отсутствие вступившего в силу судебного акта, подтверждающего существование долга, в любом случае налагает на суд обязанность по проверке требования кредитора по существу.

Федеральным законом от 29.06.2015 N 154-ФЗ введены новые положения Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), регулирующие процедуры, применяемые в делах о несостоятельности граждан. Среди прочих нововведений установлен порядок обращения конкурсного кредитора с заявлением о признании гражданина банкротом (ст. 213.5 Закона о банкротстве).

По общему правилу кредитор должен представить вступившее в силу решение суда, подтверждающее наличие задолженности (п. 1), в то же время п. 2 ст. 213.5 установлены исключения из этого порядка. В частности, соответствующее заявление может быть подано конкурсным кредитором без представления вступившего в законную силу судебного акта, если его денежные требования признаются должником, но не исполняются (абз. 5 п. 2 ст. 213.5 Закона о банкротстве).

Таким образом, в данной части законодатель фактически предусмотрел упрощенный порядок инициирования процедур банкротства гражданина по сравнению с регулированием, относящимся к юридическим лицам (п. 2 ст. 7 Закона о банкротстве).

Вместе с тем это не означает, что одного лишь факта признания должником наличия задолженности и неисполнения обязанности по ее погашению достаточно для признания заявления кредитора обоснованным и введения процедуры банкротства. Отсутствие вступившего в силу судебного акта, подтверждающего существование долга, в любом случае налагает на суд обязанность по проверке требования кредитора по существу.

При рассмотрении настоящего обособленного спора банк ссылался на то, что в материалы дела не представлены доказательства реальности заемных отношений между должником и ООО "Производственное объединение СевЗапСтрой" (договор и доказательства выдачи займа), а потому отсутствуют основания полагать, что Долгополовым А.С. по договору поручения совершены юридические действия, подлежащие оплате. Кроме того, сам размер вознаграждения поверенного явно завышен.

Банк отмечал, что должник не мог располагать в свободном доступе необходимым количеством денежных средств для погашения займа, поскольку начиная с мая 2015 г. судебным приставом-исполнителем был наложен обеспечительный арест на денежные средства Саввина В.Г. в пользу нескольких кредитных учреждений (взыскателей). Спорная сделка, на которой основано требование Долгополова А.С., является мнимой, при ее заключении стороны злоупотребили правом, искусственно сформировав задолженность в ущерб интересам кредиторов должника. Настоящей же целью сделки, совершенной в преддверии вступления в силу правил о банкротстве граждан, было опережение других кредиторов при подаче заявления о несостоятельности Саввина В.Г. для назначения контролируемого финансового управляющего.

Однако ни один из указанных выше доводов банка в нарушение положений ст. 71, 168 и 170 АПК РФ не получил какой-либо правовой оценки со стороны судов нижестоящих инстанций, в связи с чем не были и установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для проверки обоснованности требований Долгополова А.С. на предмет их наличия и размера.

Определение Верховного Суда РФ от 16.12.2016 N 309-ЭС16-10730*(4)

Если сведения, оспариваемые истцом по делу о защите деловой репутации, представляют собой информацию о незаконном и недобросовестном поведении истца и сформулированы в форме утверждений, а изложение информации не указывает на то, что факты, описанные в ней, предполагаются автором или лично автор таким образом оценивает поведение истца, следует исходить из того, что речь идет об утверждениях о наличии описываемых фактов в реальной действительности, а не о личном мнении. При таких обстоятельствах выводы судов о субъективном характере оспариваемой информации не являются верными. Вышеперечисленные факты могут быть проверены на их соответствие реальной действительности.

Предметом проверки при рассмотрении требований о защите деловой репутации в порядке ст. 152 ГК РФ могут быть и содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения, если они носят оскорбительный характер. Информация, указывающая на противоправный характер поведения субъекта, носит оскорбительный характер, следовательно, даже при условии ее изложения как субъективного мнения автора может быть основанием для заявления требования о защите деловой репутации.

Ответчик полагал, и суды поддержали его доводы о том, что сведения не носят порочащего характера, поскольку являются выражением субъективного мнения автора.

При этом суды не учли следующее.

Исходя из разъяснений п. 5 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом ВС РФ 16.03.2016, согласно положениям ст. 29 Конституции РФ и ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, гарантирующим каждому право на свободу мысли и слова, а также на свободу массовой информации, а также позиции ГСПЧ при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации следует различать имеющие место утверждения о фактах, соответствие действительности которых можно проверить, и оценочные суждения, мнения, убеждения, которые не являются предметом судебной защиты в порядке ст. 152 ГК РФ, поскольку, будучи выражением субъективного мнения и взглядов ответчика, не могут быть проверены на предмет соответствия их действительности.

В решениях от 08.06.1986 по делу "Лингренс против Австрии", от 21.06.2005 по делу "Гринберг против Российской Федерации" ЕСПЧ, защищая право журналиста на оценочное суждение, указал на необходимость проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями: существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию, они должны быть мотивированы, но доказательств их справедливости не требуется.

Сведения, оспариваемые истцом по настоящему делу, представляют собой информацию о незаконном и недобросовестном поведении истца, сформулированы в форме утверждений. Изложение информации не указывает на то, что факты, описанные в ней, предполагаются автором или лично автор таким образом оценивает поведение истца. Избранный автором стиль изложения информации указывает на наличие описываемых фактов в реальной действительности (фактов занижения стоимости работ, установления демпинговой цены, некомпетентности составителей конкурсной документации, коррупционного и иного незаконного поведения, мошенничества).

При таких обстоятельствах выводы судов о субъективном характере оспариваемой информации не являются верными. Вышеперечисленные факты могут быть проверены на их соответствие реальной действительности.

Кроме того, из п. 6 Обзора практики рассмотрения судами дел по спорам о защите чести, достоинства и деловой репутации, утвержденного Президиумом ВС РФ 16.03.2016, следует, что предметом проверки при рассмотрении требований о защите деловой репутации в порядке ст. 152 ГК РФ могут быть и содержащиеся в оспариваемых высказываниях ответчиков оценочные суждения, мнения, убеждения, если они носят оскорбительный характер. Информация, указывающая на противоправный характер поведения субъекта, носит оскорбительный характер, следовательно, даже при условии ее изложения как субъективного мнения автора может быть основанием для заявления требования о защите деловой репутации.

Определение Верховного Суда РФ от 19.12.2016 N 305-ЭС15-18052 (2)

При утверждении мирового соглашения в рамках дела о банкротстве суду необходимо выяснить, в каких целях заключается мировое соглашение - направлено ли оно, как это определил законодатель, на возобновление платежеспособности должника, включая удовлетворение требований кредиторов, либо применяется не в соответствии с его предназначением. Не подлежит утверждению мировое соглашение, условия которого (в частности, отсрочки в погашении долгов и скидки) экономически необоснованны, противоречат смыслу и целям мирового соглашения как реабилитационной процедуры банкротства и поэтому не могут считаться нормальным способом расчетов с кредиторами.

Несмотря на то, что отношения, возникающие при заключении мирового соглашения, основываются на предусмотренном законом принуждении меньшинства кредиторов большинством ввиду невозможности выработки единого мнения иным образом, правила Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), регулирующие принятие решения о заключении мирового соглашения, не означают, что оно может приниматься произвольно.

Наличие у каждого из конкурсных кредиторов требований к несостоятельному должнику определяет их правовой статус и правомерный интерес, которым является получение в результате мирового соглашения большего по сравнению с тем, на что можно было бы рассчитывать в результате незамедлительного распределения конкурсной массы. Само по себе заключение мирового соглашения не гарантирует безусловное достижение этого результата, поскольку итог будущей хозяйственной деятельности должника зависит от многих, в том числе сложно прогнозируемых, факторов. Однако процедура утверждения мирового соглашения в любом случае должна обеспечивать защиту меньшинства кредиторов от действий большинства в ситуации, когда уже на стадии его утверждения очевидно, что предполагаемый результат не может быть достигнут.

Основанием для отказа арбитражным судом в утверждении мирового соглашения является противоречие условий мирового соглашения названному Закону, другим федеральным законам и иным нормативным правовым актам (п. 2 ст. 160 Закона о банкротстве).

В связи с этим при утверждении мирового соглашения суду необходимо выяснить, в каких целях заключается мировое соглашение - направлено ли оно, как это определил законодатель, на возобновление платежеспособности должника, включая удовлетворение требований кредиторов, либо применяется не в соответствии с его предназначением (постановление КС РФ от 22.07.2002 N 14-П).

В рассматриваемом случае у должника два конкурсных кредитора, включенных в реестр требований кредиторов должника, с небольшой разницей в размере требований, что не позволяет обществу при наличии сомнений в исполнимости мирового соглашения и восстановлении платежеспособности должника блокировать принятие собранием кредиторов решения об утверждении мирового соглашения.

Не подлежит утверждению мировое соглашение, условия которого экономически необоснованны.

Суд первой инстанции не выяснил, являются ли в данном случае предложенные сроки погашения задолженности и существенная скидка долга оправданными или в совокупности со сложившимся распределением голосов на собрании кредиторов по вопросу об утверждении мирового соглашения такие условия противоречили смыслу и целям мирового соглашения как реабилитационной процедуры банкротства и поэтому не могли считаться нормальным способом расчетов с кредиторами.

Определение Верховного Суда РФ от 22.12.2016 N 308-ЭС16-11018

При признании недействительными подозрительных сделок на основании п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве в рамках дела о банкротстве подлежит определению наличие на момент совершения сделки кредиторов, которым может быть причинен вред подобной сделкой. При этом при решении данного вопроса следует учитывать, что наличие задолженности по налогам определяется не на момент выявления налоговой недоимки, а на момент формирования обязанности по уплате налогов. Если при совершении подозрительной сделки недоимка фактически имелась, хотя и не была еще выявлена в рамках налоговой проверки, можно говорить о наличии у должника на тот момент кредиторов, чьи интересы могли быть нарушены указанной сделкой.

Пункт 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) предусматривает возможность признания недействительной подозрительной сделки, совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом.

Для признания сделки недействительной по указанному основанию конкурсный управляющий должен доказать совокупность следующих обстоятельств:

- сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

- в результате ее совершения вред имущественным правам кредиторов был причинен;

- другая сторона знала или должна была знать об этой цели должника в момент совершения сделки.

При недоказанности приведенной совокупности обстоятельств требование о признании сделки недействительной не подлежит удовлетворению (п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Договор купли-продажи квартиры от 11.11.2011 заключен в пределах периода подозрительности, определенного п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Судебная коллегия находит ошибочным вывод судов апелляционной инстанции и округа о том, что на день совершения сделки должник не имел кредиторов, которым мог быть причинен вред отчуждением недвижимости. Так, суды апелляционной инстанции и округа неверно сочли, что обязанность по уплате налогов возникла на стороне общества "Энерготехмаш" только после вынесения налоговым органом решения об их доначислении. Такой подход противоречит налоговому законодательству. По смыслу п. 1 ст. 38, п. 1 ст. 44, п. 1 ст. 55 НК РФ обязанность по уплате налога возникает у налогоплательщика в момент, когда сформирована налоговая база применительно к налоговому (отчетному) периоду исходя из совокупности финансово-хозяйственных операций или иных фактов, имеющих значение для налогообложения.

В рассматриваемом случае суд первой инстанции правильно признал имеющим правовое значение наличие задолженности перед бюджетом и обоснованно обратил внимание на включение этой задолженности в реестр.

Решением налогового органа, составленным по результатам выездной налоговой проверит общества, установлена неуплата этим обществом НДС в размере 4 081 786 руб. Налоговые периоды, по которым выявлена недоимка, пришлись на 2008-2010 гг. Таким образом, на день заключения договора купли-продажи квартиры на стороне общества уже была сформирована налоговая база и возникла обязанность по уплате сумм НДС.

Следовательно, отчуждение квартиры могло быть направлено на причинение вреда уполномоченному органу как кредитору должника в ситуации реализации недвижимости по многократно заниженной стоимости.

Определение Верховного Суда РФ от 26.12.2016 N 305-ЭС15-10377 (4, 5)

Для правильного исчисления размера процентов по вознаграждению конкурсного управляющего при реализации предмета залога необходимо установить, в какой пропорции размер вырученных от реализационных процедур по каждому предмету залога средств погашает требование каждого отдельного залогового кредитора. В зависимости от этой пропорции определяется процентная ставка в соответствии с п. 13 ст. 20.6 Закона о банкротстве, которая умножается на размер удовлетворенных требований залогового кредитора от реализации предмета залога. В случае если залоговый кредитор оставил за собой имущество после повторных торгов по цене на 10% ниже начальной продажной цены на повторных торгах, ценой реализации имущества, от которой следует рассчитывать процент вознаграждения арбитражного управляющего, следует считать цену, по которой залоговый кредитор оставил имущество за собой.

Особенности установления процентов по вознаграждению конкурсного управляющего при удовлетворении требований, обеспеченных залогом имущества должника, содержатся в п. 13.1 постановления Пленума ВАС РФ от 25.12.2013 N 97 "О некоторых вопросах, связанных с вознаграждением арбитражного управляющего при банкротстве" (далее - постановление N 97).

Для правильного исчисления размера процентов по вознаграждению конкурсного управляющего при реализации предмета залога необходимо установить, в какой пропорции размер вырученных от реализационных процедур по каждому предмету залога средств погашает требование каждого отдельного залогового кредитора. В зависимости от этой пропорции определяется процентная ставка в соответствии с п. 13 ст. 20.6 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), которая умножается на размер удовлетворенных требований залогового кредитора от реализации предмета залога.

В рассматриваемом случае предмет залога реализован не с торгов, а посредством его оставления залоговым кредитором за собой с оценкой в сумме на 10% ниже начальной продажной цены на повторных торгах (п. 4.1 ст. 138 Закона о банкротстве в ред. Федерального закона от 30.12.2008 N 306-ФЗ). Вопреки выводам судов апелляционной инстанции и округа, выручкой при таком способе реализации является цена, по которой банк принял имущество (1 423 272 870 руб.).

Исходя из этой суммы, за вычетом 5% текущих платежей и 15% платежей, погашающих требования кредиторов первой и второй очереди (при наличии таковых), отдельно исчисляется размер удовлетворенных требований каждого залогового кредитора, который в любом случае не может составлять менее 80% от суммы реализационной выручки (п. 2 ст. 138 Закона о банкротстве). Пять процентов (71 163 643 руб.), перечисленные банком на специальный счет должника, подлежат направлению на погашение текущих расходов, в число которых по смыслу абз. 5 п. 13.1 постановления N 97 входят, в частности, как расходы, связанные с сохранностью заложенного имущества и его реализацией, так и вознаграждение арбитражного управляющего.

Следовательно, суд первой инстанции применил правильную формулу расчета процентов по вознаграждению конкурсного управляющего. Вместе с тем при определении размера процентов не учел следующее. Действуя добросовестно и разумно, конкурсный управляющий обязан приступать к выплате собственного вознаграждения в виде процентов только после погашения иных видов текущих платежей (абз. 5 п. 13.1 постановления N 97).

Поскольку конкурсное производство является ликвидационной процедурой, эффективный арбитражный управляющий в целях недопущения наращивания текущей кредиторской задолженности обязан с соблюдением всех необходимых процедур (поиск, инвентаризация, оценка имущества и т.д.) в разумный срок произвести отчуждение принадлежащих должнику объектов для проведения расчетов с кредиторами. Изложенный подход подлежит применению и к имуществу, составляющему предмет залога.

В противном случае (при затягивании конкурсным управляющим реализационных процедур) происходит неоправданное увеличение текущих, в том числе эксплуатационных расходов, которые, будучи погашаемыми за счет основной части конкурсной массы, фактически перекладываются на незалоговых кредиторов, как правило, не получающих удовлетворения своих требований от реализации залогового имущества (при превышении размера обеспечиваемого требования над размером вырученных от реализации денежных средств), что не согласуется с целями законодательного регулирования отношений несостоятельности.

Таким образом, в случае превышения конкурсным управляющим разумного периода реализации заложенного имущества образовавшаяся в этот период сумма необоснованно понесенных эксплуатационных платежей, в том числе напрямую не связанных с обеспечением сохранности имущества должника, также подлежит вычету из 5%, направляемых на погашение текущих расходов. Проценты по вознаграждению конкурсного управляющего выплачиваются из оставшейся суммы.

Определение Верховного Суда РФ от 26.12.2016 N 308-ЭС15-12123

По общему правилу с момента признания должника банкротом и открытия в отношении него конкурсного производства требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера трансформируются в денежные. Это касается и требований одного из кредиторов о передаче ему нежилых помещений, которые принадлежат должнику, но подлежали отчуждению данному кредитору по договору. В связи с этим неправомерно исключение судом из конкурсной массы должника данных помещений без должного разрешения вопроса о том, возможно ли приобретение права собственности на данные помещения покупателем в период после введения процедуры конкурсного производства.

На основании п. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности переходит к приобретателю по договору с момента передачи вещи, если иное не установлено договором или законом. В отношении недвижимого имущества момент перехода права собственности императивно привязан к моменту регистрации такого перехода (п. 2 ст. 223 ГК РФ).

Согласно п. 1 ст. 131 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) всё имущество должника, имеющееся на день открытия конкурсного производства и выявленное в ходе конкурсного производства, составляет конкурсную массу, из которой удовлетворяются требования конкурсных кредиторов должника.

По общему правилу с момента признания должника банкротом и открытия в отношении него конкурсного производства требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера трансформируются в денежные (абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве, абз. 2 п. 34 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве"). Такие требования подлежат денежной оценке, рассматриваются по правилам ст. 100 Закона о банкротстве и удовлетворяются в общем порядке, предусмотренном ст. 134 и 142 названного Закона.

Суды апелляционной инстанции и округа ошибочно не приняли во внимание приведенные положения ГК РФ и Закона о банкротстве. Констатировав наличие зарегистрированного права собственности должника на все нежилые помещения, находящиеся в спальном корпусе N 5, суды, по сути, исключили три помещения (комнаты 96, 97 и 98) из конкурсной массы без должного разрешения вопроса о том, возможно ли приобретение права собственности на данные помещения покупателем в период после введения процедуры конкурсного производства.

Определение Верховного Суда РФ от 26.12.2016 N 305-ЭС16-12378

Отказ в удовлетворении иска о взыскании по независимой гарантии невозможен по основанию непредставления кредитором доказательств противоправности действий принципала в рамках обеспеченного гарантией обязательства, факта и размера понесенного ущерба и причинной связи между действиями принципала и возникшими у бенефициара убытками, поскольку это не соответствует независимой природе гарантии как способа обеспечения обязательств.

Независимость гарантии обеспечивается наличием специальных (и при этом исчерпывающих) оснований для отказа гаранта в удовлетворении требования бенефициара, которые никак не связаны с основным обязательством (п. 1 ст. 376 ГК РФ), а также отсутствием у гаранта права на отказ в выплате при предъявлении ему повторного требования (п. 2 ст. 376 ГК РФ).

Судом первой инстанции установлено, что требование к гаранту об уплате суммы по банковской гарантии было направлено банку в пределах срока действия банковской гарантии, в нем указано, какое именно обязательство по контракту нарушил принципал, приложены согласованные документы, т.е. условия гарантии истцом соблюдены.

Условия банковской гарантии не содержат каких-либо ограничений, позволяющих поставить выплату по ней в зависимость от природы денежных средств, подлежащих выплате в связи с нарушением обязательств по контракту, как и не обязывают бенефициара производить расчет и подтверждать обоснованность убытков.

Единственным условием, ограничивающим размер выплаты, является любой платеж по гарантии, который уменьшает обязательство гаранта на сумму выплаты. В данном случае бенефициар уменьшил сумму требования на размер произведенного банком платежа.

Принимая во внимание вышесказанное и с учетом установленных вступившим в законную силу решением арбитражного суда обстоятельств ненадлежащего исполнения принципалом обязательств по контракту и правомерности одностороннего отказа учреждения от исполнения контракта, суд первой инстанции пришел к выводу об обоснованности требования бенефициара о взыскании платежа по банковской гарантии и отсутствии предусмотренных ст. 376 ГК РФ оснований для отказа гаранта в совершении платежа.

Отказывая в удовлетворении иска, суд апелляционной инстанции сослался на недоказанность учреждением, требующим выплаты по банковской гарантии, противоправности действий (бездействия) общества как поставщика в обеспеченном банковской гарантией обязательстве, факта и размера понесенного ущерба и причинной связи между действиями общества и возникшими у учреждения убытками.

Судебная коллегия полагает, что указанное основание для отказа в выплате не соответствует правовому режиму банковской гарантии как письменного обязательства банка уплатить кредитору принципала (бенефициару) в соответствии с условиями даваемого гарантом обязательства денежную сумму по представлении бенефициаром письменного требования о ее уплате.

Определение Верховного Суда РФ от 27.12.2016 N 308-ЭС16-10315

Для увеличения размера доли сособственника, за чей счет были произведены неотделимые улучшения общего имущества, достаточно согласия всех сособственников на выполнение этих улучшений (т.е. соблюдения порядка пользования общим имуществом). Отдельного согласия сособственников на изменение размера долей в таком случае не требуется.

В соответствии с п. 3 ст. 245 ГК РФ участник долевой собственности, осуществивший за свой счет с соблюдением установленного порядка использования общего имущества неотделимые улучшения этого имущества, имеет право на соответствующее увеличение своей доли в праве на общее имущество.

Как установили суды при рассмотрении дела, на выполнение истцом работ, повлекших перепланировку и увеличение площади недвижимого имущества, согласие второго участника было получено.

Суд апелляционной инстанции также учел, что после завершения работ вторым участником в органы регистрации было подано заявление об отсутствии возражений по внесению изменений в свидетельство о государственной регистрации права на объект относительно долей в помещении столовой "Фрегат" при регистрации измененной площади объекта.

Таким образом, из исследованных судами доказательств следует, что неотделимые улучшения общего имущества были произведены с соблюдением установленного его собственниками порядка пользования, без возражений одного участника общей долевой собственности на их выполнение за счет другого участника.

При установленных по делу обстоятельствах в отсутствие согласования сторонами иных последствий улучшения общего имущества за счет одного участника суд апелляционной инстанции правомерно в соответствии с п. 3 ст. 245 ГК РФ усмотрел основания для увеличения доли организации в праве на общее имущество.

Вывод судов первой и кассационной инстанций о возможности изменения долей в праве общей собственности только при наличии соответствующего соглашения его участников противоречит положениям п. 3 ст. 245 ГК РФ, не предусматривающей такого дополнительного основания для увеличения доли при улучшении общего имущества одним участником с согласия остальных. Этот вывод сделан без учета того, что для изменения доли указанная норма предусматривает сам факт выполнения неотделимых улучшений общего имущества одним сособственником, но при соблюдении порядка пользования общим имуществом, т.е. при согласии на выполнение неотделимых улучшений всеми другими сособственниками.

Иной подход влечет нарушение прав одного участника общей долевой собственности, за свой счет улучшившего общее имущество с согласия другого участника, имущественная оценка доли которого возросла в результате такого улучшения, но который возражает увеличить долю выполнившего улучшение участника. Согласно п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения.

Определение Верховного Суда РФ от 28.12.2016 N 308-ЭС16-12236

1. По смыслу законодательства о банкротстве реестровое требование кредитора к должнику о понуждении к совершению предоставления в натуральной форме неисполнимо, оно подлежит оценке и трансформации в денежное требование путем его включения в реестр требований кредиторов должника. В связи с этим правила гражданского законодательства, допускающие требование об исполнении обязательства в натуре, в отношении должника, находящегося в конкурсном производстве, неприменимы.

2. Покупатель недвижимости, получивший объект недвижимости во владение, не может требовать защиты своих прав на основании ст. 305 ГК РФ как законный владелец объекта недвижимости, если право собственности на данный объект ранее не было зарегистрировано в ЕГРП за продавцом.

1. Сторонами заключены договоры купли-продажи земельных участков (поименованные ими как предварительные), которые содержали условие о предварительной оплате.

Суды, учтя разъяснения, изложенные в п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 11.07.2011 N 54 "О некоторых вопросах разрешения споров, возникающих из договоров по поводу недвижимости, которая будет создана или приобретена в будущем" (далее - постановление N 54), правильно квалифицировали данные соглашения как договоры купли-продажи будущей недвижимой вещи.

Поскольку должник по указанным сделкам выступал в качестве продавца, на его стороне лежала обязанность совершить предоставление в натуральной форме, т.е. передать товар покупателю, и покупатель имел право требовать от продавца исполнения лежащей на нем обязанности (ст. 454, 456 и п. 3 ст. 487 ГК РФ).

Вместе с тем решением арбитражного суда по настоящему делу должник признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

С указанными обстоятельствами действующее законодательство связывает определенные правовые последствия. В частности, все имущественные требования к организации-банкроту (за определенным исключением) могут быть предъявлены только в ходе конкурсного производства (абз. 7 п. 1 ст. 126 Закона о банкротстве).

Как разъяснено в п. 34 постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в ходе конкурсного производства возникшие до возбуждения дела о банкротстве требования кредиторов по неденежным обязательствам имущественного характера (о передаче имущества в собственность, выполнении работ и оказании услуг), которые рассматриваются по правилам ст. 100 Закона о банкротстве, подлежат предъявлению только в этом деле.

По смыслу названных разъяснений реестровое требование кредитора к должнику о понуждении к совершению предоставления в натуральной форме неисполнимо, оно подлежит оценке и трансформации в денежное требование путем его включения в реестр требований кредиторов должника. Таким образом, следует признать, что положения ст. 398, 456 и п. 3 ст. 487 ГК РФ применительно к реестровым требованиям после открытия в отношении должника конкурсного производства в силу специальных положений законодательства о банкротстве неприменимы.

2. Кроме того, в силу применяемых к соглашениям купли - продажи будущей недвижимой вещи разъяснений, изложенных в п. 5 постановления Пленума ВАС РФ N 54, продавец в судебном порядке не может быть понужден к совершению действий по приобретению или созданию вещи, подлежащей передаче покупателю в будущем. Иск покупателя о понуждении продавца к исполнению обязательства по передаче недвижимой вещи подлежит удовлетворению, если суд установит, что спорное имущество имеется в натуре и им владеет ответчик - продавец по договору, право собственности которого на спорное имущество зарегистрировано в ЕГРП.

На всем протяжении рассмотрения обособленного спора конкурсный управляющий обращал внимание на тот факт, что спорные участки в натуре не существуют, право собственности на них в ЕГРП не зарегистрировано, в связи с чем не может быть удовлетворено и требование об их исключении из конкурсной массы. Отклоняя этот довод, суды, сославшись на положения п. 60 постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ от 29.04.2010 N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", указали, что поскольку истцу передано владение данными участками, то он вправе защищать свое владение на основании ст. 305 ГК РФ.

Также суды отметили, что участкам в государственном кадастре недвижимости (ГКН) присвоены кадастровые номера, которые носят временный характер. Вместе с тем в силу ч. 9 ст. 4 Федерального закона от 24.07.2007 N 221-ФЗ "О государственном кадастре недвижимости" внесенные в ГКН сведения, носящие временный характер, не являются кадастровыми сведениями.

Следовательно, эти сведения сами по себе не свидетельствуют о существовании самостоятельного объекта недвижимости до регистрации прав на него в ЕГРП, а потому ошибочно полагать, что в отношении подобных земельных участков истец может осуществлять владение и использовать защиту по правилам ст. 305 ГК РФ. По той же причине спорные участки как не являющиеся самостоятельными объектами недвижимости не могли быть исключены из конкурсной массы должника.

Определение Верховного Суда РФ от 29.12.2016 N 304-ЭС16-11714

Для прекращения обязательства предоставлением отступного, в качестве которого согласован объект недвижимости, недостаточно передачи владения. Обязательство считается в таком случае прекращенным лишь в момент государственной регистрации перехода права собственности на данный объект недвижимости.

В силу ст. 8.1, п. 1 ст. 131, п. 2 ст. 223 ГК РФ в случае передачи в качестве отступного недвижимого имущества обязательство по предоставлению отступного считается исполненным с момента государственной регистрации права собственности у приобретателя недвижимой вещи в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Датой государственной регистрации прав является день внесения соответствующих записей о правах в ЕГРП (п. 3 ст. 2 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним").

Соглашение, заключенное банком и обществом "Терра", предусматривало предоставление в качестве отступного недвижимого имущества. Для исполнения этого соглашения недостаточно одной лишь передачи вещи кредитору, оно может считаться исполненным только после перехода к кредитору титула собственника недвижимого имущества в установленном законом порядке. Без перехода титула иные обстоятельства, установленные судами (последующее поведение сторон соглашения об отступном, намерение осуществить регистрацию права собственности и т.п.), не имеют правового значения для разрешения вопроса о прекращении обязательства общества "Терра".

При недоказанности факта государственной регистрации перехода права собственности к банку на переданное ему заемщиком в качестве отступного недвижимое имущество собственником остался прежний владелец - общество "Терра". Следовательно, обязательство этого общества по возврату кредита не прекратилось ни надлежащим исполнением, ни предоставлением отступного (в том числе частично). В связи с этим у судов не имелось оснований для вывода о прекращении обеспечительного обязательства - поручительства общества "ФОРЭС-Химия".

Вопреки выводам судов, определение банком и обществом "Терра" стоимости имущества, которое последнее намеревалось передать в качестве отступного, не изменяло условий кредитования. В отсутствие факта исполнения сделки по предоставлению отступного вывод судов о злоупотреблении банком и обществом "Терра" правом ошибочен.

Практика Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ

Определение Верховного Суда РФ от 13.12.2016 N 75-КГ16-12

В случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 СК РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долга.

Определение Верховного Суда РФ от 06.12.2016 N 4-КГ16-57

Если в договоре поручительства срок его действия указан путем указания на календарную дату, следует исходить из того, что срок действия поручительства установлен, а следовательно, невозможно применение правил ст. 367 ГК РФ о моменте прекращения обязательств поручительства при отсутствии в договоре установленного срока действия поручительства.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 1-КГ16-21

Если по договору срок возврата кредита указан как "до 31 декабря 2011 года", то исковая давность должна исчисляться с 1 января 2012 г. и, соответственно, при подаче иска 31 декабря 2014 г. срок давности не считается истекшим.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 89-КГ16-7

Если публично-правовым образованием арендатору предоставлен в аренду земельный участок для целей строительства, но арендатор не может его использовать в указанных целях из-за незаконного отказа тем же образованием в выдаче разрешения на строительство, арендатор не обязан платить арендную плату за землю.

Определение Верховного Суда РФ от 13.12.2016 N 46-КГ16-27

Получение согласия супруга на заключение другим супругом договора поручительства по долгам третьего лица законом не требуется. Если в договоре указано, что он вступает в силу не ранее получения согласия третьего лица на совершение данной сделки, и при этом получение такого согласия не является обязательным в силу закона, следует определить, не является ли такое условие ничтожным.

Определение Верховного Суда РФ от 13.12.2016 N 44-КГ16-30

Если в договоре займа есть условие об автоматической капитализации начисленных и невыплаченных процентов за пользование займом (т.е. увеличении суммы основного долга на величину начисленных, но невыплаченных процентов) с последующим начислением процентов на увеличенную таким образом сумму долга, а условием капитализации является просрочка в оплате процентов, судам следует дать квалификацию подобному условию в качестве штрафной санкции и рассмотреть вопрос о применении ст. 333 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ от 06.12.2016 N 5-КГ16-182

1. Если сторона спора ссылается на то, не подписывала сделку, на которую ссылается другая сторона, на последней лежит бремя доказывания наличия подлинника соответствующего договора. При его непредъявлении признать факт наличия сделки нельзя. При этом, если первая сторона ходатайствует о проведении почерковедческой экспертизы, суд не вправе отказать в ее назначении.

2. Сделка, подписанная при помощи подложной подписи, является недействительной применительно к ст. 168 ГК как противоречащая закону. При этом в случае ее совершения до 1 сентября 2013 г. и вступления в силу новой редакции ст. 168 ГК такая сделка признается ничтожной в соответствии с действовавшей ранее редакцией ст. 168 ГК.

Определение Верховного Суда РФ от 06.12.2016 N 35-КГ16-182

Использование одной из сторон в гражданско-правовом споре аудиозаписи телефонного разговора с ответчиком, сделанной без предварительного предупреждения последнего, не противоречит правилам ГПК о допустимости доказательств.

Определение Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 5-КГ16-180

Одностороннее изменение банком или иным лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность, условий договора, заключенного с физическим лицом, такую деятельность в рамках данного договора не осуществляющим, противоречит правилам ст. 310 ГК РФ и незаконно. Тот факт, что гражданин в рамках спорного договора получает какой-то доход, сам по себе не означает, что договор заключен им в рамках осуществления предпринимательской деятельности.

Определение Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 46-КГ16-29

Третейская оговорка, дающая истцу право выбора между обращением в государственный суд или третейский суд, не является диспаритетной и, соответственно, правомерна, так как не закрепляет какую-либо сторону в качестве управомоченной на такой выбор в ущерб прав другой стороны, и в конкретной ситуации истцом может оказаться любая из сторон договора.

Определение Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 2-КГ16-7

Тот факт, что должник по договору займа перечислил кредитору денежную сумму, но не указал в назначении платежа, что тем самым погашается долг по договору займа, сам по себе не может свидетельствовать о непогашении должником этого долга. Бремя доказывания того, что заемщик перечислил на счет кредитора денежные средства не во исполнение заключенного между ними договора займа, а во исполнение иного денежного обязательства, возлагается на кредитора.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 5-КГ16-160

Задолженность по коммунальным платежам, образовавшаяся у предыдущего собственника квартиры, не переводится на приобретателя квартиры. Если последний под угрозой отключения водоотведения погасил такую задолженность прежнего собственника, а впоследствии предъявил иск о возврате неосновательного обогащения, возражение управляющей организации со ссылкой на применение п. 4 ст. 1109 ГК РФ не имеет правового значения.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 24-КГ16-12

Потребитель не вправе требовать с коммерческой организации, нарушившей свои обязательства по договору, взыскания одновременно неустойки, установленной п. 5 ст. 28 Закона о защите прав потребителей, и процентов годовых по ст. 395 ГК РФ, а должен выбирать одну из двух санкций.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 18-КГ16-158

Тот факт, что должник получал претензии кредитора, сам по себе не является признанием долга и не влияет на исчисление срока исковой давности. Не служит основанием для отказа в применении исковой давности и то, что впоследствии в суде должник, заявивший о применении давности, не отрицал наличия долга.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 41-КГ16-37

Если собственник автомобиля предоставляет другому лицу возможность использовать свой автомобиль, зная об отсутствии у этого лица водительских прав, и в результате управления последним причиняется вред третьим лицам, собственник может быть привлечен к долевой ответственности наряду с лицом, управлявшим автомобилем и непосредственно виновным в причинении вреда. Передача автомобиля в эксплуатацию лицу, заведомо не имеющему право управления им, может рассматриваться как вина собственника в неправомерном выбытии источника повышенной опасности из своего владения по правилам п. 2 ст. 1079 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ от 22.11.2016 N 78-КГ16-64

В случае перехода части обязательственного права по правилам главы 24 ГК РФ возможна частичная замена взыскателя в судебном процессе или на стадии исполнительного производства. При частичной процессуальной замене первоначальный взыскатель выбывает из правоотношения в той части, в которой требование уступлено новому взыскателю, поэтому в исполнительном производстве могут оказаться несколько взыскателей, что не запрещено законодательством об исполнительном производстве.

Определение Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 4-КГ16-40

Если компания предлагает пожилому человеку пройти обследование, а затем, сообщив по их результатам о подозрениях на онкологическое заболевание, продает дорогостоящие препараты для его лечения, не предупредив, что продаются не лекарства, а биологические добавки, потребитель вправе, выяснив впоследствии отсутствие заболевания и характер проданной ему продукции, отказаться от договора и потребовать возврата уплаченной суммы.

Определение Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 78-КГ16-53

Заочное голосование на общем собрании членов некоммерческой организации или заседании коллегиального высшего органа управления некоммерческой организацией, принятое до 10 января 2016 г., противоречит Закону о некоммерческих организациях в действовавшей тогда редакции, даже если на допустимость заочного голосования указывал устав данной некоммерческой организации.

Определение Верховного Суда РФ от 08.11.2016 N 18-КГ16-124

Наличие залога недвижимости не препятствует залогодателю заключить с третьим лицом предварительный договор купли-продажи данной недвижимости, так как сам этот договор не влечет распоряжение предметом залога. Но в данном случае не допускается удовлетворение иска одной из сторон предварительного договора к другой, направленного на признание основного договора заключенным, поскольку это влекло бы нарушение прав третьего лица - залогодателя.

Определение Верховного Суда РФ от 08.11.2016 N 78-КГ16-48

Недоказанность размера причиненного ущерба не отнесена действующим законодательством к основаниям, позволяющим не возлагать гражданско-правовую ответственность на причинителя вреда, и отказ в иске о возмещении убытков в полном объеме нарушает конституционный принцип справедливости и лишает заявителя возможности восстановления его нарушенных прав. В случае несогласия с представленным истцом расчетом убытков обязанностью суда являлось установление размера подлежащих возмещению убытков с учетом всех обстоятельств дела, исходя из принципов справедливости и соразмерности ответственности допущенному нарушению.

Определение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N 84-КГ16-7*(5)

Отказ в иске о взыскании долга, обеспеченного залогом, по причине пропуска срока исковой давности влечет прекращение залога. Такое основание прекращения залога не предусмотрено законом прямо, но вытекает из смысла норм ГК РФ, так как в случае невозможности обращения взыскания на заложенное имущество в счет исполнения обеспеченного залогом обязательства залог утрачивает обеспечительную функцию. При этом суд может констатировать прекращение залога по требованию залогодателя в рамках одного и того же судебного процесса, в рамках которого он отказывает залогодержателю в иске об обращении взыскания на предмет залога по причине пропуска давности.

Определение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N 85-КГ16-11

Если стороны договора купли-продажи квартиры увязали расчеты по сделке с регистрацией перехода права собственности в ЕГРП, а такая регистрация была неправомерно приостановлена Росреестром, соответствующая сторона договора, понесшая в связи с этим убытки, вправе требовать от государства их возмещения по правилам о деликтной ответственности, если само наличие убытков и причинно-следственной связи будет установлено. Тот факт, что эти убытки возникли по причине того, что стороны добровольно увязали расчеты с совершением Росреестром действий по регистрации перехода права, сам по себе не является достаточным основанием для отказа в удовлетворении деликтного требования.

Определение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N 56-КГ16-24

При взыскании суммы основного долга и процентов за пользование займом, начисляемых вплоть до фактического исполнения того же решения суда о взыскании основного долга, проценты за пользование займом погашаются в первую очередь в соответствии с правилами ст. 319 ГК РФ.

Определение Верховного Суда РФ от 01.11.2016 N 24-КГ16-15

Положение абз. 3 п. 21 ст. 12 Федерального закона от 25.04.2002 N 40-ФЗ "Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств", согласно которому при несоблюдении срока направления потерпевшему мотивированного отказа в страховой выплате страховщик за каждый день просрочки уплачивает потерпевшему денежные средства в виде финансовой санкции в установленном данном Законом размере, должно толковаться таким образом, что при уклонении страховой компании от направления мотивированного отказа в выплате и последующем взыскании страхового возмещения по суду указанная финансовая санкция начисляется не до момента фактического исполнения решения суда о выплате страхового возмещения, а до момента присуждения судом страховой компании к осуществлению такой выплаты.

Определение Верховного Суда РФ от 25.10.2016 N 74-КГ16-31

Законом не предусматривается возможность возложения солидарной ответственности на основного должника и поручителя, который в силу условий договора поручительства несет субсидиарную ответственность за должника. Требование к такому поручителю может быть предъявлено, если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Подписаться на Дайджест можно здесь: http://www.m-logos.ni/publications_pravo.

*(2) См. комментарий А.Н. Латыева к этому определению, опубликованный на с. 13 данного номера журнала.

*(3) См. комментарий Д.И. Степанова к этому определению, опубликованный в "Вестнике экономического правосудия РФ" N 1 за 2017 г. нас. 21.

*(4) См. комментарий Е.В. Гаврилова к этому определению, опубликованный на с. 4 данного номера журнала.

*(5) См. комментарий Н.Ю. Рассказовой к этому определению, опубликованный в "Вестнике экономического правосудия РФ" N 1 за 2017 г. на с. 9.