Соотношение принципа сохранности капитала акционерного общества и ответственности эмитента за проспект ценных бумаг (Е.В. Галкова, журнал "Закон", N 11, ноябрь 2015 г.)

Соотношение принципа сохранности капитала акционерного общества и ответственности эмитента за проспект ценных бумаг*(1)

Е.В. Галкова,

ведущий научный сотрудник Института

права и развития НИУ ВШЭ - Сколково,

кандидат юридических наук

Журнал "Закон", N 11, ноябрь 2015 г., с. 114-131.

"Publicity is justly commended as a remedy for social and industrial diseases. Sunlight is said to be the best of disinfections"*(2).

Louis D. Brandeis

"The law would be much simpler and easier to understand if every company was intended to run a business for a definite number of years and was not permitted to make payments to its members until the end of the period, when it would sell the business and be wound up (...) In practice the members of a company do not wish to wait until its liquidation before receiving a share of its profits"*(3).

Mayson/French/Ryan

В доктрине ведутся непрекращающиеся споры о возможных гражданско-правовых способах защиты инвесторов и кредиторов и распределения риска, которые становятся особенно острыми в условиях экономического кризиса. Ответственность перед инвесторами и распределение риска между эмитентами и инвесторами, в том числе и риска убытков от разницы курса акций в связи с допущенными эмитентом ошибками в проспекте, является одной из самых сложных тем в теории гражданского и корпоративного права. Принцип сохранности капитала имеет особое значение в странах континентального права и направлен на защиту кредиторов общества. Принцип ответственности за проспект эмиссии получил свое распространение во всех странах континентального и общего права и направлен главным образом на защиту инвесторов, и в частности акционеров.

В настоящей статье предпринята попытка рассмотреть в сравнительно-правовой перспективе принцип сохранности капитала и принцип ответственности за проспект ценных бумаг, а также значение этих принципов для защиты прав инвесторов. При этом особое внимание уделяется вопросу их коллизии и, как результат, закрепленному в национальном или наднациональном законодательстве приоритету защиты прав кредиторов либо инвесторов.

В теории и на практике возникает вопрос, можно ли, например, сделать исключение из принципа сохранности капитала в случае, если возникает ответственность эмитента (публичной компании) за предоставление неполной информации в проспекте ценных бумаг. И если капитала недостаточно для компенсации понесенных инвесторами убытков и в отношении компании возбуждена процедура банкротства, кто будет иметь приоритетное право на возмещение понесенных убытков - кредиторы или инвесторы?

В последнее время эта дискуссия получила новый импульс в связи с принятием решений верховными судами Австрии (der OGH). Наибольший интерес представляют два решения OGH (от 30.03.2011 N 7 Ob 77/10i и от 15.03.2012 N 6 Ob 28/12d), а также решение Верховного суда Германии (der BGH)*(4) и обращение в Европейский суд (der EuGH)*(5) Австрийского торгового суда для дачи разъяснения по вопросам соотношения и приоритета указанных принципов. И хотя вопрос о соотношении принципов был урегулирован, принятые судебные решения повлекли постановку новых вопросов, которые требуют дальнейшего изучения, рассмотрения с точки зрения всей догматической системы гражданско-правового режима ответственности за убытки, причиненные на финансовом рынке*(6). Так, в упомянутых решениях OGH указано, что требование инвесторов о возмещении эмитентом убытков, возникших в связи с ответственностью из проспекта*(7) (например, в связи с нарушением обязанности эмитента о раскрытии информации ad hoc или с манипулированием рынком*(8)), имеет предусмотренный корпоративным правом приоритет перед принципом сохранности капитала. С момента принятия решения EuGH эта точка зрения получила закрепление на европейском уровне.

Теоретический вопрос о соотношении принципов сохранности капитала акционерного общества и ответственности эмитентов перед акционерами является чрезвычайно актуальным и для России. Доктринальная разработанность этого вопроса имеет большое значение и для практики, поскольку рассматриваемые принципы являются основополагающими в корпоративном праве и их соотношение будет влиять на дальнейшее развитие теории юридических лиц, на стабильность гражданского оборота и, главным образом, на привлекательность инвестиций на российском рынке.

Значение уставного капитала

В российском законодательстве закреплен принцип минимального размера уставного капитала хозяйственного общества, так называемый твердый капитал, хотя вопрос о необходимости, размере, составе и значении этого принципа для хозяйственного оборота не раз обсуждался в том числе в ходе реформы ГК РФ. Так, Совет по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства, опираясь на положения п. 1 Указа Президента РФ от 18.07.2008 N 1108 о необходимости сближения содержания ГК РФ с правом Евросоюза и всемерном использовании опыта гражданского права европейских стран*(9), предложил ужесточить требования к уставному капиталу компаний, значительно повысив его размер и ограничив возможности его внесения в неденежной форме. На это предложение поступили возражения с встречной инициативой заменить императивную норму и систему твердого капитала на диспозитивную норму и договорную защиту интересов кредиторов, которая будет призвана регулировать отношения хозяйственного общества с кредиторами.

В целях гармонизации законодательства 28 юрисдикций государств - членов ЕС как с континентально-правовой традицией, так и с традицией общего права (Великобритании и Ирландии), в 1976 г. была принята Вторая директива*(10), предусмотревшая требование о твердом капитале для акционерных обществ в качестве минимальной гарантии прав кредиторов. Так, в ст. 12 Второй директивы закреплено обязательство акционеров оплатить свой вклад, в ст. 15 предусмотрен запрет обществу возвращать оплаченные вклады, ст. 16 содержит обязанность акционеров вернуть свой вклад, полученный в нарушение ст. 15 Директивы, ст. 18 устанавливает запрет обществу приобретать собственные акции, а ст. 19 содержит исключения из этого правила. Эти нормы нашли отражение и в национальном законодательстве, например запрет обществу возвращать оплаченные акции содержится в § 52 Закона Австрии об акционерных обществах (далее AktG), запрет обществу приобретать собственные акции - в § 65, а принцип равного положения всех акционеров - в § 47a AktG.

Таким образом, принцип сохранности капитала включает в себя несколько требований: требование к минимальному размеру уставного капитала (твердого капитала), требование о проведении оценки неденежных вкладов, а также запреты необоснованных выплат участникам общества и приобретения обществом собственных долей (акций).

Что касается российского корпоративного права, то мы также можем проследить реализацию концепции твердого капитала в отношении хозяйственных обществ: в требованиях о минимальном размере устава хозяйственного общества и об оценке неденежного вклада; в ограничении состава имущественных прав, которые могут вноситься для оплаты уставного капитала; в предусмотренном законодательством порядке приобретения обществом собственных долей (акций).

Значение уставного капитала в германской доктрине

Конструктивный признак

Уже в момент учреждения хозяйственных обществ становится ясно, что капитал в германском праве является важным конструктивным признаком хозяйственного общества. Обособление (отделение) капитала от участников общества является технико-юридическим средством для того, чтобы создать юридическое лицо с ограниченной ответственностью. Из этого следует, что капитал не только вносится для учреждения хозяйственного общества (принцип привлечения капитала), но и должен сохраняться в течение всего времени хозяйственной деятельности общества*(11).

Защита прав кредиторов

При ограниченной ответственности хозяйственного общества только его имущество является тем объектом, на которое может быть обращено взыскание за долговые обязательства общества в целях удовлетворения имущественных интересов кредиторов. При этом нельзя не брать в расчет экономические убытки хозяйственного общества. Обеспечение сохранности капитала препятствует тому, чтобы учредители при неблагоприятном экономическом состоянии общества разделили все его активы между собой, а кредитор со своим требованием остался бы ни с чем. С течением времени функция капитала для защиты кредиторов в английском праве, в отличие от германского права, была сформирована в значительной степени иным способом, была признана судебная гарантия сохранности капитала*(12).

Оборотный капитал общества

Капитал, внесенный учредителями в общество, выполняет также важную для предприятия функцию в качестве оборотного капитала общества. Поэтому между функцией капитала как оборотного капитала общества и функцией защиты интересов кредиторов существует отношение так называемой пропорциональной напряженности. В английском праве этот конфликт разрешило учение "вне полномочий" (ultravires Lehre)*(13), определяющее, какую сделку общества разрешено закрыть. В германском праве это учение не применяется*(14).

Принцип сохранности капитала в Германии и Австрии

Допуская существование неких искусственных субъектов, чья ответственность ограничена суммой вкладов*(15), законодатель в ходе развития правового регулирования хозяйственной деятельности юридических лиц ввел некоторые положения, которые обеспечивали привлечение и сохранение капитала юридического лица, чтобы препятствовать ущемлению интересов кредиторов. Принцип сохранности капитала акционерного общества и запрет требования у общества вклада обратно напрямую предусмотрен в германском и австрийском праве как один из принципов сохранности капитала компании в интересах обеспечения требований кредиторов. Кроме того, помимо национального законодательства, основной принцип твердого капитала и принцип сохранности капитала закреплен, как было указано выше, в европейском законодательстве - во Второй директиве.

Принцип сохранности капитала в России

В Российской Федерации в качестве общего правила установлен принцип ограниченной ответственности участников по долгам юридического лица. Сегодня этот принцип играет важную роль при выборе корпоративной формы для организации бизнеса*(16), однако в условиях самофинансирования хозяйственной деятельности юридического лица стремление учредителей ограничить свои риски суммой вклада должно согласовываться с необходимостью защиты интересов кредиторов созданной корпорации*(17). "Интересно, что в странах англо-американского права "снятие корпоративного покрова" появилось и направлено на разумное распределение рисков между участниками юридического лица и третьими лицами, как и принцип сохранности капитала, и предусматривает, в частности, возможность распространения ответственности по долгам юридического лица на участников"*(18). Германскому праву и правопорядкам германской правовой семьи данный институт неизвестен: для этих целей там используются иные "исторически сложившиеся институты, служащие установлению баланса интересов участников корпорации и ее кредиторов"*(19), в том числе система твердого капитала и принцип сохранности капитала.

В связи с близостью российской и германской моделей регулирования ответственности отечественный Закон об акционерных обществах*(20) предусматривает принцип сохранности капитала акционерного общества в качестве основы для обеспечения интересов кредиторов.

Так, обществу запрещено уменьшать уставный капитал ниже суммы, установленной законом; выплачивать денежные средства, в случае если это приведет к уменьшению уставного капитала (ст. 29 Закона). Пункт 4 ст. 99 ГК РФ (в ред. от 05.05.2014 N 99-ФЗ) содержит следующее требование: если по окончании второго или каждого последующего финансового года стоимость чистых активов акционерного общества окажется меньше его уставного капитала, общество в порядке и в срок, которые предусмотрены Законом об акционерных обществах, обязано увеличить стоимость чистых активов до размера уставного капитала либо зарегистрировать в установленном порядке уменьшение уставного капитала. Если стоимость указанных активов общества становится меньше определенного законом минимального размера уставного капитала, общество подлежит ликвидации.

Кроме того, ранее в законодательстве, в п. 8 Постановления Совмина РСФСР от 25.12.1990 N 601 "Об утверждении Положения об акционерных обществах"*(21), содержалась норма, согласно которой акционерам запрещалось требовать от общества возврата их вкладов: "Акционеры отвечают по обязательствам общества в пределах личного вклада в капитал. Акционеры не вправе требовать от общества возврата их вкладов, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Положением или уставом общества". Данный пункт является прямым аналогом нормы, содержащейся в германском акционерном законодательстве (§ 57 AktG Keine Ruckgewahr, keine Verzinsung der Einlagen)*(22). В настоящее время аналогичного требования, являющегося частью общего принципа сохранности капитала, в российском законодательстве не предусмотрено.

Принцип ответственности за проспект

Широко распространенной является точка зрения о том, что эффективность процесса формирования цены на рынке ценных бумаг зависит главным образом от механизма предоставления, подтверждения информации и ее анализа на рынке*(23). Эффективное ценообразование способствует не только защите инвесторов, но и - в более широком значении - эффективному распределению финансовых ресурсов в экономике. Рынок, который не привлекает инвесторов, не привлечет и эмитентов*(24).

Одним из руководящих принципов финансового рынка, ориентированного на защиту инвесторов, является принцип принятия инвестиционного решения на основании информации: инвестор должен находиться в положении, когда ему предоставляется полная и достоверная информация, на основе которой он может оценить риск и принять обоснованное инвестиционное решение*(25). В противном случае он вынужден самостоятельно проверять большой объем информации на соответствие действительности, в связи с чем его трансакционные издержки будут чрезвычайно высоки или его покупательская способность будет чрезвычайно низкой, поэтому задачей правопорядка является обеспечение инвесторов посредством организационных мер необходимой информацией с учетом асимметрии информации на рынке*(26). Хотя инвестиционное решение, основанное на информации, можно рассматривать как первоочередное средство защиты индивидуальных инвесторов, его все-таки нельзя ограничивать исключительно этой функцией*(27). Функциональное многообразие финансового рынка может быть в целом соблюдено и улучшено, только когда будущая прибыль инвестора и его риск будут приведены в соответствие*(28). Поэтому предоставление полной и верной информации инвесторам является действенным средством для укрепления не только индивидуальной, но и функциональной защиты инвесторов*(29). Право финансового рынка выполняет две главные функции: защиту рынка и защиту частного лица*(30). При этом функциональная и индивидуальная защита инвестора являются двумя сторонами одной медали*(31). Защита инвестора должна основываться на нормативном регулировании, которое предлагает решение двум основным проблемам финансового рынка. Первая проблема - это значительная разница в степени обладания информации инвесторами и лицами, желающими привлечь капитал*(32) или, в зависимости от обстоятельств, финансовых посредников. Задачей правового регулирования финансового рынка является его транспарентное регулирование с тем, чтобы инвестор был надлежащим образом информирован о качестве и риске предлагаемой инвестиции*(33). Вторая проблема - противоположные интересы участников рынка - эмитентов и инвесторов, которые необходимо учитывать*(34). Поэтому неудивительно, что проспект ценных бумаг признается практически универсальным инструментом для размещения ценных бумаг на первичном рынке*(35), несмотря на некоторые возникающие по разным основаниям сомнения в осмысленности законодательного требования о публичном раскрытии информации в такой форме*(36).

Ответственность за проспект эмиссии в Германии и Австрии

Когда мы рассматриваем законодательство стран ЕС, необходимо помнить, что Директива о проспекте эмиссии (Prospectus Directive)*(37) унифицировала ряд требований в отношении гражданской ответственности за проспект эмиссии. Так, в ст. 6.2 Директивы указывается, что государства - члены ЕС должны обеспечить, чтобы "их законы, подзаконные нормативные акты и административные регламенты о гражданской ответственности применялись к тем лицам, которые являются ответственными за информацию, предоставленную в проспекте".

В связи с тем, что были установлены лишь общие требования к режиму гражданской ответственности, внутренние законодательства стран - участниц ЕС сохраняют национальные черты, вследствие чего значительно отличаются друг от друга*(38). В Германии разработаны специальные нормы, которые предусматривают гражданскую ответственность за неправильную или неполную информацию, содержащуюся в проспекте, и которые были имплементированы в германском Законе о проспектах эмиссии (Wertpapierprospektgesetz, WpPG). Наряду с этим предусмотрена гражданская ответственность за нарушения при публикации проспекта, применяются общие нормы германского гражданского права (деликтное право, договорное право) (§ 25(2) WpPG*(39)). В германском праве предусмотрены два вида проспекта: первый - для получения листинга на бирже (Borsenzulassungsprospekt, Unternehmensbericht), второй - для продажи ценных бумаг (Wertpapier-Verkaufsprospekt).

Проспект должен содержать все существенные для инвесторов факты, и информация в нем должна быть точной и полной. Ответственность за нарушение обязанности по раскрытию информации применяется в соответствии с Законом Германии о биржах (BorsG), согласно которому главным средством защиты будет продажа акций лицу, ответственному за проспект. В соответствии с законодательством ответственность за информацию, указанную в проспекте, ограничена намерением и грубой небрежностью. Обязанность по доказыванию факта лежит на лице, ответственном за содержание проспекта*(40). В случае недостоверности и неполноты проспекта эмиссии лицо освобождается от ответственности, если докажет: 1) что оно не осознавало, что информация, содержащаяся в проспекте, является недостоверной или неполной; 2) его незнание возникло не в результате грубой небрежности. Из этого можно сделать вывод, что лицо будет нести ответственность только в случае наличия вины в форме умысла или грубой небрежности. Если проспект эмиссии содержит ошибки и неточности, инвестор имеет право подать иск о возмещении причиненного имущественного ущерба (Vermogensschaden).

Австрийским законодательством предусмотрен специальный вид ответственности за составление проспекта эмиссии в соответствии с Законом о финансовом рынке (Kapitalmarktgesetz, KMG 1991 (Kapital Market Act), далее Закон о финансовом рынке). Также применяется § 80 Закона о биржах (BorseG): в случае, если были допущены ошибки в важной информации в проспекте для допуска ценных бумаг к обращению (Borsenzulassungsprospekt), ответственность распространяется на эмитента и на лицо, которое осуществляло окончательную проверку. Для применения ответственности требуется наличие вины в форме умысла или небрежности. Ответственность ограничена размером позитивных убытков*(41). Кроме того, к указанным отношениям применяются общие условия о гражданской ответственности, в частности ответственность за нарушение преддоговорных обязательств (culpa in contrahendo)*(42). Преддоговорная обязанность по предоставлению инвестору информации возникает с первого преддоговорного контакта между сторонами и распространяется на эмитентов и на эмиссионный банк, если он является гарантом*(43). У сторон существует обязанность по информированию контрагента и принятию должных мер заботливости и осмотрительности. Согласно принципам добросовестной торговли обязанность по предоставлению информации будет возникать всегда, когда контрагент мог ожидать получения информации. Право на иск возникает при наличии умысла или небрежности. Указанные выше два вида ответственности (предусмотренный законодательством специальный вид ответственности и преддоговорная ответственность culpa in contrahendo) применяются раздельно.

В соответствии с § 6 ст. 11 Закона о финансовых рынках юридическая ответственность в отношении каждого инвестора в случае неумышленного причинения вреда ограничена стоимостью покупки ценных бумаг (финансовых инструментов), а также включает вознаграждения и проценты на цену продажи. Если же ценные бумаги (финансовые инструменты) были приобретены безвозмездно, то учитывается последняя уплаченная за них цена, а также вознаграждения и проценты, начисленные с момента окончательной уплаты покупной цены.

Правовая природа ответственности за проспект эмиссии

В зарубежной юридической литературе давно ведутся споры о правовой природе ответственности за проспект эмиссии. Были разработаны три основные теории: теория ответственности вследствие нарушения доверия инвестора (фидуциарная ответственность); теория ответственности вследствие нарушения договора (договорная ответственность); теория о возникновении ответственности из деликта (деликтная ответственность)*(44). Остановимся на них более подробно.

Теория о возникновении ответственности вследствие нарушения фидуциарного обязательства

Если с точки зрения догматики рассматривать ответственность за проспект эмиссии в качестве фидуциарной ответственности, то инвестор и ответчик должны находиться в связывающих их доверительных (фидуциарных) отношениях*(45). В этом случае ответственность за проспект эмиссии понимается как установленная законом фидуциарная ответственность*(46). Если эмитент допустил ошибки и не выполнил возложенное на него обязательство, то у него возникает ответственность в соответствии с § 44 и след. Закона Германии о биржах*(47).

В пользу квалификации ответственности за проспект в качестве фидуциарной ответственности говорит возможность возмещения фидуциарных убытков (Vertauensschadens)*(48) инвестора по германскому праву.

В этом случае инвестор получает возмещение за негативный интерес. Однако для квалификации ответственности за проспект в качестве фидуциарной ответственности необходимо не принимать во внимание, что ответственность наступает и в том случае, когда инвестор покупает ценные бумаги до того, как биржевой проспект был опубликован*(49). Впрочем, если квалифицировать общую гражданско-правовую ответственность как фидуциарную*(50), то можно признать ответственность за проспект эмиссии на бирже разновидностью фидуциарной ответственности*(51). Иными словами, ответственность за проспект эмиссии является отдельным случаем фидуциарной ответственности - такой позиции придерживаются и некоторые авторы*(52).

Теория ответственности из договора

Другой подход в доктрине германского гражданского права рассматривает проспект эмиссии в качестве гарантии качества*(53). Тогда проспект представляет собой не оферту для заключения договора, а обязывающую гарантию в отношении качества ценных бумаг, которая является неотъемлемой частью договора при купле-продаже ценных бумаг*(54). На основании этого инвестор наделяется иском из договора купли-продажи ценных бумаг.

Эта позиция является довольно близкой к той, которая сложилась в российской судебной практике. Например, согласно постановлению ФАС Уральского округа от 06.05.2010 N Ф09-2540/10-С4 по делу N А60-48826/2009-СР были применены нормы о купле-продаже некачественного товара и покупатель потребовал от продавца соразмерного уменьшения покупной цены акций. В российской доктрине существует также точка зрения, что "действия по раскрытию информации представляют собой не что иное, как исполнение акционерным обществом публично-правовой обязанности, возложенной на него в целях установления гарантий приобретателям ценных бумаг"*(55). Действительно, данная ответственность напоминает конструкцию ответственности английского договорного права, которая применяется к заверениям и гарантиям (representations and warranties)*(56); в германском, австрийском и французском правопорядках данные конструкции действуют в рамках института culpa in contrahendo - недобросовестного поведения при заключении договора.

В этом аспекте ответственность за проспект ценных бумаг можно рассмотреть как заверение или гарантию эмитента о надлежащем качестве выпускаемых ценных бумаг. Согласованное сторонами условие о качестве является существенным для принятия решения о заключении сделки купли-продажи и в то же время является существенным условием самой такой сделки. Интересно, что проектом федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации" предполагалось включить в часть первую ГК РФ ст. 431.2 "Заверения об обстоятельствах", весьма напоминающую институт заверений и гарантий, но вместе с тем содержащую несколько иное правовое регулирование в случае недостоверности таких заверений. В качестве возможных мер ответственности в проекте были предусмотрены: 1) возмещение убытков; 2) признание сделки недостоверной по мотивам заблуждения; 3) право отказаться от договора в одностороннем порядке. Однако эти положения не вошли в текст принятого закона.

Вместе с тем можно высказать некоторую критику в отношении теории договорной ответственности проспекта ценных бумаг.

Разделить идею о том, что выпуск проспекта ценных бумаг является обязательством, связывающим эмитента, нельзя, поскольку между лицом, обязанным возместить ущерб, и лицом, имеющим право на такое возмещение, как правило, нет никакого договора. Поэтому чаще всего применить на практике ответственность из договора не представляется возможным.

Теория деликтной ответственности

Третья точка зрения относительно правовой природы ответственности за проспект эмиссии заключается в том, что ответчик (эмитент) нарушил свое обязательство (независимо от договора) о предоставлении информации, т.е. совершил неправомерное деяние (деликт), в результате которого был причинен имущественный вред иному субъекту. Поэтому инвестор наделяется иском, который имеет деликтную природу*(57). Если проспект эмиссии содержит ошибки и неточности, инвестор имеет право подать иск о возмещении причиненного имущественного ущерба (Vermogensschaden)*(58). Однако тут встает вопрос о доказывании причинно-следственной связи, что представляется весьма затруднительным на финансовом рынке, где на ценообразование котируемой ценной бумаги обычно одновременно воздействует множество факторов.

Принцип ответственности за проспект эмиссии в России

В российском гражданском праве принцип ответственности эмитентов также получил свое закрепление. Согласно ст. 22 Федерального закона от 22.04.1996 N 39-ФЗ (ред. от 21.07.2014) "О рынке ценных бумаг" (далее - Закон о рынке ценных бумаг) информация, содержащаяся в проспекте ценных бумаг, должна отражать все обстоятельства, которые могут оказать существенное влияние на принятие решения о приобретении эмиссионных ценных бумаг. Ответственность за полноту и достоверность указанной информации несет эмитент. Согласно п. 1.1 ст. 51 того же Закона "эмитент несет ответственность за убытки, причиненные им инвестору и (или) владельцу ценных бумаг вследствие раскрытия или предоставления недостоверной, неполной или вводящей в заблуждение информации, в том числе содержащейся в проспекте ценных бумаг". В п. 3 ст. 21.1 Закона установлены меры гражданско-правовой ответственности лиц, подписавших проспект ценных бумаг. Такие лица при наличии их вины солидарно несут субсидиарную ответственность за убытки, причиненные эмитентом инвестору и (или) владельцу ценных бумаг вследствие содержащейся в проспекте и подтвержденной ими недостоверной, неполной и (или) вводящей в заблуждение информации. То есть подписавшие проспект финансовые консультанты, аудиторы, независимые оценщики несут ответственность за достоверность и полноту информации, которая содержалась в части проспекта, достоверность которой они заверили. Согласно российскому праву субъектами, которые наделены правом на иск, являются лица, которые владеют ценными бумагами на праве собственности или ином вещном праве, - соответственно владельцы ценных бумаг и (или) инвесторы.

Также в п. 12 ст. 26 Закона о рынке ценных бумаг владельцам ценных бумаг и иным лицам, которым были причинены убытки в связи с нарушениями, совершенными в ходе эмиссии, а также в связи с признанием эмиссии несостоявшейся или недействительной, предоставляется право требования возмещения убытков от эмитента или третьих лиц. При этом на практике может возникать вопрос о применении срока исковой давности: общий срок в три года с даты размещения ценных бумаг или с даты раскрытия информации (ст. 22.1 Закона о рынке ценных бумаг) или же специальный один год со дня обнаружения нарушения, допущенного эмитентом, но не более трех лет со дня начала размещения ценных бумаг (ст. 5 Федерального закона от 05.03.1999 N 46-ФЗ "О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг"). Если толковать норму ст. 5 Закона о защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг как специальную, то применению подлежит сокращенный срок в один год.

Правовая природа ответственности из проспекта в России

Анализ ответственности за проспект эмиссии ценных бумаг на основании российского законодательства показывает, что применение договорной ответственности возможно, если был заключен договор между эмитентом (третьим лицом) и инвестором. Исключительно в этом случае можно говорить об ответственности за проспект ценных бумаг как о договорной ответственности.

Так же, как и в рассмотренном выше германском праве, возможно применение ответственности из деликта (ответственность за убытки, причиненные эмитентом инвестору и (или) владельцу ценных бумаг вследствие содержащейся в проспекте и подтвержденной ими недостоверной, неполной и (или) вводящей в заблуждение информации). Впрочем, хотя принцип ответственности за проспект эмиссии и закреплен в российском законодательстве, деликтная модель гражданско-правовой ответственности эмитентов является недостаточно разработанной и эффективной.

Подтверждением этого служит отсутствие рассмотренных судебных дел по искам акционеров о компенсации убытков, понесенных ими вследствие предоставления недостоверной или неполной информации*(59).

Что же касается фидуциарной ответственности, то полагаем, что в отечественном праве нет достаточных оснований для ее применения к эмитентам в случае, если проспект содержит недостоверные сведения или неточную информацию.

В то же время в п. 19 Приложения N 17 ("Протокол по финансовым услугам") к Договору о Евразийском экономическом союзе (подписан в Астане 29.05.2014, ред. от 10.10.2014, с изм. от 23.12.2014) указано, что защита инвесторов включает фидуциарную ответственность поставщиков финансовых услуг, при этом поставщиком финансовых услуг выступает любое физическое или юридическое лицо государства-члена, поставляющее финансовые услуги, за исключением государственных учреждений*(60).

Соотношение принципов в германском праве

Соотношение между принципом сохранности капитала и принципом ответственности за проспект, предусмотренным § 44, 45 Закона Германии о биржах

Необходимость исследования вопроса о соотношении принципа сохранности капитала и ответственности за проспект возникла на основании коллизии между запретом требовать обратно вклад в соответствии с § 57 и след. AktG и запретом покупать собственные акции в соответствии с § 71 и след. AktG. Вместе с тем запрет требовать обратно вложенный в общество вклад в любом случае затрагивает ответственность за причиненные убытки, предусмотренную законодательством о финансовом рынке; запрет же о покупке собственных акций затрагивается только тогда, когда имущественное возмещение убытков эмитентом осуществляется в порядке выкупа собственных акций.

Соотношение между ответственностью за проспект и запретом приобретать собственные акции (§ 71 и след. AktG)

В соответствии со смыслом § 44 Abs. 1 Закона Германии о биржах в случае наступления ответственности за проспект эмитент обязан выкупить ценные бумаги и вернуть инвестору сумму, по которой они были приобретены. То есть акционерное общество должно выкупить собственные акции по смыслу § 71 AktG. В то же время покупка собственных акций в соответствии с § 71 AktG по общему правилу запрещена. В абз. 1 перечисляются исключения из этого правила, когда обществу предоставляется право на покупку собственных акций, т.е., как видим, речь идет о норме-запрете с оговоркой об исключениях из общего правила.

Соотношение между запретом требовать обратно вклад (§ 57 и след. AktG) и принципом ответственности за проспект эмиссии (§ 44, 45 BorsG)

В австрийской и германской юридической литературе существуют три точки зрения относительно соотношения указанных принципов. Согласно первой принцип сохранности капитала имеет приоритет по отношению к принципу ответственности*(61) за биржевой проспект. Вторая строится на том, что принцип ответственности за проспект эмиссии имеет приоритет*(62), а третья допускает ответственность акционерного общества в определенных границах*(63). Когда мы говорим о соотношении принципа сохранности капитала и ответственности за проспект эмиссии по европейскому праву, надо иметь в виду, что речь идет в том числе о соотношении европейского (Вторая директива) и национального права (ответственность за проспект эмиссии). Как мы говорили в самом начале, эта дискуссия получила новый импульс благодаря в том числе обращению Австрийского торгового суда в Европейский суд с вопросом о соотношении и приоритете указанных принципов.

Европейский суд рассмотрел дело Alfred Hirmann v. Immofinanz AG (C-174/12) по запросу Австрийского торгового суда и принял решение от 19.12.2013, в п. 29 которого указал, что ответственность компании в отношении инвесторов (акционеров) не вытекает из учредительного договора и устава и не основывается исключительно на корпоративных отношениях с компанией.

Поэтому основанием для возникновения ответственности является договор купли-продажи акций.

Статьи 12, 15, 16, 18, 19 и 42 Второй директивы должны толковаться как не препятствующие национальному законодательству в части имплементации норм Директив о проспекте, о прозрачности*(64) и о злоупотреблениях на рынке*(65).

Публичные компании, чьи акции торгуются на бирже, несут ответственность перед покупателем ценных бумаг за нарушение требования по предоставлению информации. Эмитент в случае нарушения своих обязательств обязан погасить акции и возместить покупателю уплаченную им сумму (п. 45 решения Европейского суда).

Также Европейский суд указал в п. 46 решения, что принцип ответственности за проспект эмиссии ценных бумаг имеет приоритетное значение, поскольку компания обязана возместить убытки инвестору, в том числе при недостатке финансовых средств, из чистых активов компании (из акционерного капитала компании и резервных фондов), что приведет компанию к процедуре банкротства.

Соотношение принципов в российском праве

Применение двусторонней реституции

Следующий вопрос, который необходимо рассмотреть, это возможность применения двусторонней реституции к договору купли-продажи акций, в случае если ценные бумаги сильно упали в цене после их размещения на первичном рынке вследствие предоставления эмитентом недостоверной информации в проспекте эмиссии.

Поскольку статус акционера и кредитора акционерного общества различен, необходимо обратить внимание на возможность применения двусторонней реституции (in rem restitution) и возвращения всего полученного (1) по сделке и (2) по иску акционера или инвестора в случае, если он получил убыток от разницы курсов ценных бумаг.

По российскому праву двусторонняя реституция допускается лишь при признании сделки недействительной (ст. 167 ГК РФ) как заключенной под влиянием обмана или заблуждения (ст. 178, 179 ГК РФ).

Заблуждение

Статья 178 ГК РФ содержит признаки сделки, совершенной под влиянием заблуждения.

В предыдущей редакции данной статьи *(66) указывалось, что заблуждение должно быть существенным, и имелось в виду заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Согласно новой редакции ст. 178 ГК РФ*(67) заблуждение должно быть настолько существенным, что заблуждавшаяся сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. Кроме того, в новой редакции раскрываются частные случаи, когда заблуждение предполагается достаточно существенным (перечень открытый): если сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; если сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; если сторона заблуждается в отношении природы сделки; если сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; если сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

В соответствии с п. 1 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10.12.2013 N 162 сделка может быть признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, если истцом будет доказано, что при заключении договора им была допущена техническая ошибка. В таком случае заблуждавшаяся сторона обязана возместить другой стороне причиненный ей реальный ущерб, если только не будет доказано, что другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения.

Законодателем были также внесены изменения в отношении возмещения ущерба, так, согласно предыдущей редакции ответчик должен был возместить причиненный реальный ущерб. Если истец этого не докажет, ответчик вправе обратиться со встречным иском о взыскании с заблуждавшейся стороны причиненного ему реального ущерба, даже если заблуждение возникло по обстоятельствам, не зависящим от заблуждавшейся стороны.

Исходя из новой редакции, ответчик должен возместить не только реальный ущерб, но и упущенную выгоду. Если истец не докажет, что другая сторона знала или должна была знать о наличии заблуждения, в том числе если истец не докажет, что заблуждение возникло вследствие зависящих от другой стороны обстоятельств, он будет обязан возместить причиненный реальный ущерб.

Таким образом, теперь обязанность по возмещению ущерба возникает в зависимости от наличия или отсутствия возможности у стороны знать об обстоятельствах, вводящих контрагента в заблуждение, и влиять на них.

Также в новой редакции определена степень должной осмотрительности: "Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под которым действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон".

Обман

Предыдущая редакция ст. 179 ГК РФ затрагивала сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или стечения тяжелых обстоятельств.

В новой редакции той же статьи уточнено, что сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане. Считается, в частности, что сторона знала об обмане, если виновное в обмане третье лицо являлось ее представителем или работником либо содействовало ей в совершении сделки.

Также обманом считается и намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась исходя из условий гражданского оборота.

На наш взгляд, в этой части ст. 179 пересекается со ст. 178: в результате такого обмана, вероятно, должно возникать то самое существенное заблуждение.

Последствия признания сделки недействительной по ст. 179 ГК РФ

Ранее сделка признавалась недействительной по каждому из оснований, предусмотренных предыдущей редакцией ст. 179 ГК РФ, при этом обманутой стороне возвращалось все полученное контрагентом по сделке, кроме того, возмещался причиненный реальный ущерб.

Теперь, согласно внесенным в ГК РФ изменениям, если сделка признана недействительной по любому из оснований, указанных в новой редакции ст. 179, применяются общие последствия недействительности сделки, установленные ст. 167.

В соответствии с п. 6 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 10.12.2013 N 162 наличие каких-либо иных возможностей защиты нарушенного права истца не исключает признание сделки недействительной при наличии оснований, предусмотренных ст. 178 и 179 ГК РФ. В п. 7 указывается, что обман при совершении сделки (ст. 179 ГК РФ) может выражаться в намеренном умолчании лица об обстоятельствах, о которых оно должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота. В п. 8 Президиум ВАС РФ разъяснил, что исковые требования о признании сделки недействительной как совершенной под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом подлежат удовлетворению, если другая сторона по сделке знала или должна была знать об обмане. Такая осведомленность стороны сделки предполагается, если третье лицо, от которого исходил обман, было привлечено этой стороной для оказания содействия в совершении сделки. Наконец, согласно п. 9 Информационного письма сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки.

Вместе с тем можно выделить следующие сложности для применения ст. 178 и 179 ГК РФ к договору купли-продажи акций:

- для квалификации сделки, заключенной под влиянием обмана, необходимо наличие умысла у продавца, направленного на то, чтобы склонить покупателя к заключению договора;

- для квалификации сделки, совершенной в результате заблуждения, нужно доказать, что заблуждение было существенным, а именно доказать наличие у ее предмета таких качеств, которые значительно снижают возможности его использования по назначению (можно предположить, что в отношении договора купли-продажи акций это может быть не соответствующее качества компании как действующего бизнеса, делающих невозможным ведения дальнейшей обычной хозяйственной деятельности);

- в новой редакции ст. 179 изменена юридическая квалификация обмана, который теперь может быть не только активным, но и пассивным, а именно выражаться в умолчании о каких-то существенных качествах предмета сделки, которое при наличии умысла также может быть признано обманом;

- также в новой редакции ст. 179 изменен субъектный состав обмана: теперь и обман третьим лицом может привести к недействительности сделки и невозможности двусторонней реституции.

Хотя в настоящий момент судебная практика только формируется, нам представляется весьма возможной защита инвесторов на основании введения в заблуждение и обмана (при наличии умысла) в случае предоставления недостоверной или неточной информации в проспекте эмиссии ценных бумаг.

Интересным в связи с этим видится опыт Великобритании, где предусмотрено средство судебной защиты от искажения информации о фактах, которое причинило убытки лицу, полагавшемуся на эту информацию. Ответственность за искажение фактов возлагается в общем праве посредством деликта обмана, или намеренного введения в заблуждение (tort of deceit). Размером убытка за намеренное введение в заблуждение будет прежде всего разница между действительной стоимостью акций во время размещения и уплаченной за них суммой (McConnel v. Wright (1903)). Состав данного деликта предполагает, что лицо сделало заведомо ложное утверждение, желая, чтобы потерпевший действовал, полагаясь на него, и в результате потерпевший действительно действовал таким образом и понес убытки. При этом инвестор должен доказать, что он был вынужден действовать в соответствии с ложным заявлением, а также что заявитель ложного утверждения знал, что оно было ложным, честно не верил в его правдивость или относился к его точности безразлично.

Признание выпуска недействительным или несостоявшимся

Согласно российскому законодательству владельцы ценных бумаг получают право вернуть их эмитенту и требовать выплаты эмитентом средств, полученных за акции в случае, если выпуск был признан недействительным или несостоявшимся.

При нарушении процедуры эмиссии выпуск может быть признан несостоявшимся (как после государственной регистрации отчета об итогах выпуска, так и до нее, а также, если процедура эмиссии ценных бумаг не предусматривает государственную регистрацию отчета об итогах их выпуска, - до начала размещения эмиссионных ценных бумаг) или недействительным (в судебном порядке).

Признание выпуска недействительным допускается только в судебном порядке

Основания для признания выпуска недействительным: 1) нарушение эмитентом в ходе эмиссии ценных бумаг требований законодательства, которое не может быть устранено иначе, чем посредством изъятия из обращения ценных бумаг; 2) обнаружение в документах, на основании которых были осуществлены государственная регистрация выпуска ценных бумаг, недостоверной или вводящей в заблуждение информации, повлекшей за собой существенное нарушение прав и законных интересов инвесторов или владельцев ценных бумаг.

При признании эмиссии несостоявшейся происходит неосновательное обогащение эмитента, и именно поэтому у владельцев возникает право требования к эмитенту о возврате средств, полученных за акции. Правовым же последствием недействительности эмиссии будет возвращение сторон в первоначальное положение путем реституции или ряда реституций в случае, если ценные бумаги начали обращаться на рынке.

Пункт 5.2 постановления Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг (ФКЦБ России) от 31.12.1997 N 45 (ред. от 25.10.2011) "Об утверждении Положения о порядке приостановления эмиссии и признания выпуска ценных бумаг несостоявшимся или недействительным и внесении изменений и дополнений в акты Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг" содержит перечень лиц, которые могут обратиться в суд с иском о признании выпуска недействительным: регистрирующий орган, налоговая служба, прокурор, иные государственные органы и заинтересованные лица.

Признание выпуска несостоявшимся или недействительным влечет изъятие из обращения ценных бумаг данного выпуска и возвращение их владельцам денежных средств (другого имущества), полученных эмитентом в счет оплаты ценных бумаг в соответствии с постановлением ФКЦБ России от 08.09.1998 N 36 (с изм. от 27.02.2001) "Об утверждении Положения о порядке возврата владельцам ценных бумаг денежных средств (иного имущества), полученных эмитентом в счет оплаты ценных бумаг, выпуск которых признан несостоявшимся или недействительным".

В случае недостаточности денежных средств эмитент обязан реализовать принадлежащее ему имущество или предпринять иные меры, направленные на своевременный возврат средств инвестирования.

Для того чтобы защитить свои права, акционер должен сначала обратиться с заявлением об их нарушении вследствие наличия недостоверной информации в документах, на основании которых была произведена регистрация, в государственный орган, например Банк России, который, в свою очередь, может обратиться в суд с иском о признании выпуска недействительным.

Только после вынесения соответствующего решения акционер получает право требовать выкупа акций. Таким образом, в российском законодательстве акционерам не предоставлено право требовать выкупа акций эмитентом, в случае если проспект ценных бумаг содержал неполную или неточную информацию.

Если в германском праве есть коллизия между ответственностью за проспект эмиссии и запретом акционерного общества покупать собственные акции, то согласно российскому праву акционерное общество может приобретать собственные акции.

Согласно ст. 72 Закона об акционерных обществах акционерное общество может приобретать собственные размещенные акции*(68).

В отличие от германского права, где действует запрещающая норма с рядом исключений, российский законодатель установил в качестве общего принципа право акционерного общества выкупать собственные акции, при этом в течение года общество обязано вновь разместить выкупленные акции либо уменьшить свой уставный капитал. При этом ст. 72 и 73 Закона об акционерных обществах предусмотрен перечень исключений из общего правила, когда обществу запрещается выкупать собственные акции. Так, общество не вправе осуществлять приобретение размещенных им обыкновенных акций: до полной оплаты всего уставного капитала общества; если на момент их приобретения общество отвечает признакам несостоятельности (банкротства)*(69) или указанные признаки появятся в результате приобретения этих акций; если на момент их приобретения стоимость чистых активов общества меньше его уставного капитала, резервного фонда либо станет меньше их размера в результате приобретения акций.

Как видим, даже если в российском праве будет предусмотрено право акционера требовать выкупа акций обратно в качестве ответственности за проспект эмиссии, требование акционера все равно не будет удовлетворено, так как общество не может выкупать собственные акции, если в результате приобретения этих акций у него появятся признаки банкротства.

В доктрине российского гражданского права существует точка зрения, что интересы акционеров должны совпадать с интересом общества, а если это фактически не так, интересы общества обладают приоритетом. Интересы общества должны являться вершиной иерархии интересов всех участников корпоративных отношений*(70), поскольку в идеале выгода самого общества объективно оборачивается выгодой всех иных носителей интереса, и можно говорить о консолидированном интересе - при условии подчиненности интересов всех остальных участников интересам общества*(71).

Как итог можно предположить, что принцип сохранности капитала в российской доктрине имеет приоритет, хотя зачастую данный принцип сводится к обеспечению сохранности капитала с целью последующего распределения прибыли между участниками общества.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Статья подготовлена с использованием материалов библиотеки Института зарубежного и международного частного права им. Макса Планка в Гамбурге (Max-Planck-Institut fur auslandisches und internationales Privatrecht). 5 сентября 2014 г. автором был подготовлен и сделан в Институте зарубежного и международного права им. Макса Планка доклад по теме исследования на круглом столе по вопросам права стран СНГ (GUS - Runde).

*(2) Brandeis L.D. Other People's Money and how the Bankers Use it. N.Y., 1914. P. 92.

*(3) Mayson S., French W., Ryan D. et al. Company Law. London, 2001.

*(4) Решение BGH от 09.05.2005 N II ZR 287/02.

*(5) Решение EuGH от 19.12.2013 по делу N C-174/12.

*(6) См.: Ritt-Huemer M. Der Anlegerschaden. Kapitalmarktrechtliche Anspruche gegen den Emittenten und gesellschaftsrechtliche Schranken. Verlag Osterreich, Wien. 2014. S. 1.

*(7) См.: решение OGH 7 Ob 77/10i.

*(8) Решение OGH 6 Ob 28/12d.

*(9) См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации. М., 2009. С. 61-62 (цит. по: Суханов Е.А. Уставный капитал хозяйственного общества в современном корпоративном праве // Вестник гражданского права. 2012. N 2. С. 4-35).

*(10) Директива Совета Европейского экономического сообщества от 13.12.1976 N 77/91/EEC для координации защитных предписаний, которые государства-члены адресуют компаниям в смысле абз. 2 ст. 58 Договора о Евросоюзе (ЕЭС) в интересах участников компаний и третьих лиц в отношении создания акционерного общества, а также сохранения и изменения размера его капитала, с тем чтобы обеспечить равноценность этих предписаний (также Директива о капитале, или Вторая Директива ЕС) (Вестник ЕЭС. 1977. L 26. С. 1 и след.). Изменения внесены Директивой от 06.09.2006 N 2006/68/EC (Вестник ЕС. 2006. L 264. С. 32 и след.).

*(11) Bodecker C. Die Kapitalerhaltung im englischen Gesellschaftsrecht. Frankfurt am Main, 1994. S. 7.

*(12) См.: Bodecker C. Op. cit. S. 7.

*(13) В англо-американском праве действует общепризнанная доктрина, согласно которой права юридического лица являются ограниченными в сфере его деятельности (ограниченная правоспособность). В немецком праве данная доктрина не является общим правилом и нашла применение исключительно в отношении государственных юридических лиц и институтов, деятельность которых ограничена их компетенцией и которые в любом случае не могут заниматься экономической деятельностью с целью извлечения прибыли. См.: Eggert M. Die deutsche ultra-vires-Kehre. 1977; Ehlers D. Die Lehre von der Teilrechtsfahigkeit juristischer Personen des offentlichen Rechts und die Ultra-vires-Doktrin des offentlichen Rechts. 2000; Mayer F. Kompetenzuberschreitung und Letztentscheidung. 2000. URL: http://rechtslexikon.net/d/ultra-vires-lehre/ultra-vires-lehre.htm (дата обращения: 02.12.2015).

*(14) См.: Bodecker C. Op. cit. S. 8.

*(15) См.: Егоров А.В., Усачева К.А. Доктрина "снятия корпоративного покрова" как инструмент распределения рисков между участниками корпорации и иными субъектами оборота // Вестник гражданского права. 2014. N 1. С. 37.

*(16) См.: Ломакин Д.В. Концепция снятия корпоративного покрова: Реализация ее основных положений в действующем законодательстве и проекте Гражданского кодекса РФ // Вестник ВАС РФ. 2012. N 9. С. 10; Watt K.C. Piercing the Corporate Veil: A need for Clarification of Oklahoma's Approach // Tulsa Law Journal. 1993. Vol. 28. P. 869.

*(17) См.: Егоров А.В., Усачева К.А. Указ. соч. С. 33.

*(18) Там же.

*(19) Там же.

*(20) Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах".

*(21) Утратило силу в связи с изданием Постановления Правительства РФ от 06.03.1996 N 262 "О признании утратившими силу решений Правительства Российской Федерации в связи с Федеральным законом "Об акционерных обществах".

*(22) (1) Den Aktionaren durfen die Einlagen nicht zuruckgewahrt werden. Als Ruckgewahr gilt nicht die Zahlung des Erwerbspreises beim zulassigen Erwerb eigener Aktien. Satz 1 gilt nicht bei Leistungen, die bei Bestehen eines Beherrschungsoder Gewinnabfuhrungsvertrags (§ 291) erfolgen oder durch einen vollwertigen Gegenleistungs- oder Ruckgewahranspruch gegen den Aktionar gedeckt sind. Satz 1 ist zudem nicht anzuwenden auf die Ruckgewahr eines Aktionarsdarlehens und Leistungen auf Forderungen aus Rechtshandlungen, die einem Aktionarsdarlehen wirtschaftlich entsprechen.

(2) Den Aktionaren durfen Zinsen weder zu ge sagt noch ausgezahlt werden.

(3) Vor Auflosung der Gesellschaft darf unter die Aktionare nur der Bilanzgewinn verteilt werden.

*(23) См.: Gilson R.J., Kraakman R. The Mechanisms of Market Efficiency Twenty Years Later: the Hindsight Bias // Journal of Corporation Law. 2003. Vol. 28. Р. 715 / ed. by Armour J., McCahery J.A. After Enron. Oxford, 2006.

*(24) См.: Davies Р. Davies Review of Issuer Liability: A discussion Paper. Norwich, 2007. P. 8.

*(25) См.: Assmann H.-D., Schutze R.A., Balzer P. et al. Handbuch des Kapitalanlagerrechts. C.H. BECK, 1997. § Rn. 63; Fleischer, Gutachten F fur den 64. DJT (2002), F27.

*(26) См.: Fleischer, Gutachten F fur den 64. Deutschen Juristentag (DJT) (2002), S. 23; Kalss, Anlegerinteressen (2001), S. 161.ff.

*(27) См.: Prospekt- und Kapitalmarkt-informationshaftung, Recht und Reform in der Europaischen Union, der Schweiz und den USA / K.J. Hopt, H.-C. Voigt (Hrsg.). Max-Planck-Institut fur auslandisches und internationales Privatrecht, Mohr Siebeck Tubingen, 2005. S. 13.

*(28) См.: Assmann H.-D., Schutze R.A., Balzer P. et al. Op. cit. § Rn. 63.

*(29) См.: Hopt K.J. Der Kapitalanlegerschutz im Recht der Banken. Beck, 1975. S. 334 ff.; Fleischer, Gutachten F fur den 64. DJT (2002), F24ff.

*(30) См.: Ritt-Huemer M. Op. cit. S. 15.

*(31) См.: Hopt K. Die Zeitschrift fur das gesamte Handelsrecht und Wirtschaftsrecht (ZHR) 159 (1995), S. 135, 159.

*(32) См.: Ritt-Huemer M. Op. cit. S. 15.

*(33) Ibid.

*(34) См.: Fleischer H. Empfiehlt es sich, im Interesse des Anlegerschutzes und zur Forderung des Finanzplatzes Deutschland das Kapitalmarkt- und Borsenrecht neu zu regeln? Gutachten fur den 64. Deutschen Juristentag. 2002. F23.

*(35) См.: Rechtsvergleichend Vagts, Securities Regulation An Introduction // Int. Enc. Comp. L. (2000). Vol. XIII, Chapter 10. P. 21.

*(36) Easterbrook/Fischel, 70 Va. L. Rev. 669 ff. (1984); Romano, 107 Yale L.J. 2359 ff. (1998).

*(37) Директива Европейского парламента и совета от 04.11.2003 N 2003/71/ЕС о проспекте, подлежащем опубликованию при публичном предложении ценных бумаг или их допуске к торгам, и исправляющая Директиву 2001/34/EC.

*(38) Ответственность за проспект эмиссии в Великобритании может быть возложена на основании норм, предусмотренных разделом 90 Закона о финансовых услугах и рынках 2000 (Financial Services and Markets Act 2000 (FSMA)), на основании иска в защиту от искажения фактов, допущенных по небрежности, и введением в заблуждение (деликта обмана) в соответствии с общим правом. См.: Open Government License. URL: http://nationalarchives.gov.uk/doc/open-government-licence/ (дата обращения: 23.11.2015).

*(39) European Security and Markets Authority. Annex III. Individual responses from EEA States. Comparison of liability regimes in Member States in relation to the Prospectus Directive. P. 87. URL: http://esma.europa.eu/system/files/2013-619_report_liability_regimes_unde r_the_prospectus_directive_published_on_website.pdf (дата обращения: 23.11.2015).

*(40) Ibid. P. 330-331.

*(41) См.: Ritt-Huemer M. Op. cit. S. 19.

*(42) Преддоговорная ответственность представляет собой вид гражданско-правовой ответственности за убытки, причиненные на стадии ведения переговоров и заключения договора, возникшие вследствие ненадлежащего исполнения преддоговорных обязанностей, прежде всего обязанности по информированию контрагента о свойствах и качествах объекта договора.

*(43) См.: OGH. 09.03.1999, 4 Ob 353/98k.

*(44) См.: Schwark E., Zimmer D., Beck H. et al. Kapitalmarktrechtskommentar (Borsengesetz, Borsenzulassungsverordnung, Verkaufsprospektgesetz mit Verkaufsprospektordnung, Wertpapierhandelsgesetz, Wertpapierewerbs- und Ubernahmegesetz). 3. Auflage. Munchen, 2004. § 45 BorsG, Rn. 5.

*(45) См.: Claussen C.P., Erne R. Bank- und Borsenrecht. 3. Auflage. Munchen, 2003. § 9, Rn. 80; Schwark E., Zimmer D., Beck H. et al. Op. cit.

*(46) См.: Canaris C.-W. Schutzgesetze - Verkehrspflichten Schutzpflichten, Festschrift fur Karl Larenz zom 80. Geburtstag, Uwe Diederichsen, Munchen. FS Larenz 1983, 26, 91; ders., Bankvertragsrecht im Handelsgesetzbuch, Grosskommentar 2. Auflage Band III, 3. Teil, Berlin, New York 1981. Anm. 1071.

*(47) См.: Borchart C.M. Zivilrechtliche Haftung des Emmittenten und seiner Organe fur fehlerhafte Kapitalmarktinformationen in Deutschland und Australien. Nomos, 2008. S. 94.

*(48) См.: Schafer F.A., Hamann U., Eckhold T. et al. Kapitalmarktgesetze. Stuttgart, 2006. § 44, 45. BorsG, Rn. 36.

*(49) Однако если инвестор знал содержание проспекта до его опубликования, эта норма не применяется, так как в этом случае инвестор не полагался на проспект и не имеет право на иск в соответствии с § 44 Закона о биржах.

*(50) См.: BGH, ZIP 2004, 1810 1812.

*(51) См.: Schafer F.A., Hamann U., Eckhold T. et al. Op. cit. § 44, 45 BorsG, Rn. 36.

*(52) См.: Borchart C.M. Op. cit. S. 96.

*(53) Ibid. S. 94.

*(54) См.: Kondgen J. Zur Theorie der Prospekthaftung (I). die Aktiengesellschaft AG 1983, 85, 91, 92.

*(55) Ломакин Д.B. Корпоративные правоотношения: общая теория и практика ее применения в хозяйственных обществах. Глава 7. Иные элементы эмиссионного состава. М., 2008;

*(56) См.: Бондаревская М. Проспект ценных бумаг: особенности гражданско-правовой квалификации // Хозяйство и право. 2014. N 7. С. 97.

*(57) См.: Borchart C.M. Op. cit. S. 94.

*(58) См.: Assmann H.-D. Prospekthaftung als Haftung fur die Verletzung kapitalmarktbezogener Informationsver kehr spflichten nach deutschem und US-amerikanischem Recht. Koln, Berlin, Bonn, Munchen, 1985. S. 374.

*(59) За исключением постановления ФАС Уральского округа от 06.05.2010 N Ф09-2540/10-С4 по делу N А60-48826/2009-СР, в соответствии с которым были применены нормы о купле-продаже некачественного товара и покупатель потребовал от продавца соразмерного уменьшения покупной цены акций.

*(60) "Ничто в настоящем Протоколе не препятствует государству-члену принимать пруденциальные меры, включая защиту интересов инвесторов, вкладчиков, страхователей, выгодоприобретателей и лиц, перед которыми поставщик услуг несет фидуциарную ответственность, или меры для обеспечения целостности и стабильности финансовой системы. Если такие меры не соответствуют положениям настоящего Протокола, они не должны использоваться государством-членом в качестве средства уклонения от исполнения обязательств, принятых этим государством-членом в соответствии с настоящим Договором".

*(61) См.: Schiemer K., Jabornegg P., Strasser R. Kommentar zum Aktiengesetz. Wien, 1993. § 65 Rz 22 f.

*(62) Karollus Zeitschrift fur Finanzmarktrecht (ZFR) 2010, S. 50 ff.

*(63) Gruber M. Juristische Blatter (JBl) 2007, 11 ff, 91 ff.; Doralt/ Winner in Munchener Kommentar zum Aktiengesetz I(3) 2008 §57 Rz 257; Reich-Rohrwig Grundsatzfragen der Kapitalerhatung, 2004 S. 357 ff.

*(64) Директива Европейского парламента и совета ЕС от 15.12.2004 N 2004/109/ЕС о гармонизации требований к прозрачности в отношении информации об эмитентах, чьи ценные бумаги допущены к обращению на регулируемом рынке, и внесении поправок в Директиву 2001/34/EC (с учетом изменений и дополнений, внесенных Директивой Европейского парламента и совета ЕС от 11.03.2008 2008/22/EC).

*(65) Директива Комиссии от 10.08.2006 N 2006/73/EC об имплементации Директивы 2004/39/EC Европейского парламента и совета в отношении организационных требований и условий работы инвестиционных компаний, а также определяемых понятий для целей указанной Директивы.

*(66) Здесь и далее в качестве предыдущей рассматривается редакция ГК РФ от 28.06.2013.

*(67) Здесь и далее в качестве новой редакции рассматривается текст ГК РФ в ред. Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ.

*(68) Общество, если это предусмотрено его уставом, вправе приобретать размещенные им акции по решению общего собрания акционеров или совета директоров в соответствии с уставом общества. Такие акции должны быть реализованы по цене не ниже их рыночной стоимости не позднее одного года с даты их приобретения. В противном случае общее собрание акционеров должно принять решение об уменьшении уставного капитала общества путем погашения указанных акций.

*(69) "Юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены" (ст. 3 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)").

*(70) См.: Габов А.В. Сделки с заинтересованностью в практике акционерных обществ: проблемы правового регулирования. М., 2005. С. 13.

*(71) См.: Габов А.В. Указ. соч.; Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 157-177.