Вопросы корпоративного права в постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 (А.А. Кузнецов, Д.В. Новак, журнал "Вестник экономического правосудия", N 12, декабрь 2015 г.)

Вопросы корпоративного права в постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25

А.А. Кузнецов,

доцент РШЧП, кандидат юридических наук

Д.В. Новак,

профессор РШЧП, кандидат юридических наук

Журнал "Вестник экономического правосудия", N 12, декабрь 2015 г., с. 26-60.

21. Согласно пункту 4 статьи 49 ГК РФ особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, типов и видов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах, определяются ГК РФ, другими законами и иными правовыми актами. В связи с этим нормы Жилищного кодекса Российской Федерации (далее - ЖК РФ) о товариществах собственников жилья продолжают применяться к ним и после 1 сентября 2014 года и являются специальными по отношению к общим положениям ГК РФ о товариществах собственников недвижимости.

Согласно пункту 6 статьи 50 ГК РФ правила этого кодекса не применяются к отношениям по осуществлению некоммерческими организациями своей основной деятельности, а также к другим отношениям с их участием, не относящимся к предмету гражданского законодательства, если законом или уставом некоммерческой организации не предусмотрено иное.

В соответствии с пунктом 4 статьи 50 ГК РФ некоммерческие организации могут осуществлять приносящую доход деятельность, если это предусмотрено их уставами, лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых они созданы, и если это соответствует таким целям. В этом случае на некоммерческую организацию в части осуществления приносящей доход деятельности распространяются положения законодательства, применимые к лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность (пункт 1 статьи 2, пункт 1 статьи 6 ГК РФ).

Комментарий

В п. 21 постановления N 25 разъясняются положения п. 4 ст. 49 (в ред. Федерального закона от 06.04.2015 N 80-ФЗ) и п. 6 ст. 50 ГК РФ, содержащие правила об иерархии норм законодательства, которыми регулируется деятельность юридических лиц, и в частности некоммерческих организаций. Согласно этим нормам ГК РФ регулирует гражданско-правовое положение юридических лиц и порядок их участия в гражданском обороте, но не отношения с участием некоммерческих организаций, не являющиеся предметом гражданского законодательства. При этом особенности гражданско-правового положения юридических лиц отдельных организационно-правовых форм, типов и видов, а также юридических лиц, созданных для осуществления деятельности в определенных сферах, могут устанавливаться специальным законодательством.

С помощью этих правил решается проблема, неожиданно возникшая в правоприменительной практике после вступления в силу изменений в ГК РФ, внесенных Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ: товарищества собственников жилья, которые ранее были самостоятельной организационно-правовой формой юридического лица, с 01.09.2014 стали видом товарищества собственников недвижимости - новой организационно-правовой формы некоммерческой организации (подп. 4 п. 3 ст. 50, ст. 123.12-123.14 ГК РФ). У многих возникло мнение, что положения ЖК РФ о товариществах собственников жилья с 01.09.2014 утратили силу как противоречащие новым общим правилам ГК РФ о юридических лицах и о товариществах собственников недвижимости. Это вызвало неопределенность в правоприменительной практике и повлекло ряд трудностей для членов таких товариществ.

Ситуация усугублялась и тем, что органы по регистрации юридических лиц, руководствуясь ч. 7 ст. 3 Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ, п. 1 ст. 54 и п. 2 ст. 123.12 ГК РФ, требовали от товариществ собственников жилья, созданных до 01.09.2014, включить в наименование слова "товарищество собственников недвижимости" при первом изменении их устава после этой даты, что, в свою очередь, породило ряд проблем. Например, члены таких товариществ на практике столкнулись с представлением о том, что поскольку согласно ст. 161 ЖК РФ одним из возможных способов управления многоквартирным домом является управление товариществом собственников жилья, а товарищества собственников недвижимости там не упомянуты, то последние не имеют права осуществлять такое управление.

В п. 21 постановления N 25 подчеркивается, что в силу п. 4 ст. 49 ГК РФ положения Жилищного кодекса о таком виде товариществ собственников недвижимости, как товарищество собственников жилья, являясь специальными, имеют приоритет перед общими положениями ГК РФ и продолжают применяться после 01.09.2014.

Что касается проблемы с наименованиями, то она была решена законодателем путем внесения Федеральным законом от 23.05.2015 N 133-ФЗ изменений в п. 1 ст. 54 ГК РФ. Теперь в случаях, когда законом предусмотрена возможность создания вида юридического лица, его наименование должно содержать указание не на его организационно-правовую форму, а только на вид (т.е. в приведенном ранее примере достаточно включения в наименование слов "товарищество собственников жилья"). Указание же на организационно-правовую форму должно содержаться в уставе юридического лица (п. 4 ст. 52 ГК РФ в ред. Федерального закона от 23.05.2015 N 133-ФЗ).

В п. 1.4 раздела III Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации предлагалось уточнить критерии деления юридических лиц на коммерческие и некоммерческие организации (п. 1 ст. 50 ГК) путем указания на то, что ограниченный (специальный) характер гражданской правоспособности некоммерческих организаций в полной мере распространяется на их право осуществлять предпринимательскую деятельность, которая должна являться вспомогательной по отношению к основным, главным видам их деятельности*(1). Для того чтобы подчеркнуть это обстоятельство, было предложено применительно к некоммерческим организациям говорить не о предпринимательской, а о "вспомогательной хозяйственной деятельности" или о "деятельности, приносящей дополнительные доходы", что и было осуществлено в новой редакции ст. 50 ГК РФ. Если ранее в этой статье содержалось правило о том, что некоммерческие организации могут осуществлять предпринимательскую деятельность, лишь поскольку она служит достижению целей, ради которых они созданы (и должна соответствовать этим целям), то теперь в аналогичной норме вместо предпринимательской деятельности говорится о приносящей доход деятельности, а также добавлено указание на то, что некоммерческая организация имеет право заниматься такой деятельностью, если это предусмотрено ее уставом.

Вместе с тем такое изменение терминологии не было направлено на изменение подхода к регламентации обязательственных отношений некоммерческих организаций, осуществляющих такую приносящую доход деятельность, с третьими лицами (контрагентами по договорам и т.д.). В таких внешних отношениях приносящая доход деятельность некоммерческой организации по существу не отличается от предпринимательской, а значит, к этим организациям по аналогии закона применяются правила о лицах, осуществляющих предпринимательскую деятельность, в первую очередь положение п. 3 ст. 401 ГК РФ о безвиновной ответственности такого лица за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства.

Той же логикой продиктованы недавние изменения, внесенные Федеральным законом от 08.03.2015 N 42-ФЗ в ст. 426 ГК РФ, в соответствии с которыми правила о публичном договоре распространяются не только на лиц, занимающихся предпринимательством, но и на лиц, осуществляющих иную приносящую доход деятельность. Согласно новой редакции ст. 426 публичным договором признается договор, заключенный лицом, осуществляющим предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность, и устанавливающий его обязанности по продаже товаров, выполнению работ либо оказанию услуг, которые такое лицо по характеру своей деятельности должно осуществлять в отношении каждого, кто к нему обратится (розничная торговля, перевозка транспортом общего пользования, услуги связи, энергоснабжение, медицинское, гостиничное обслуживание и т.п.). Лицо, осуществляющее предпринимательскую или иную приносящую доход деятельность, не вправе оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора, за исключением случаев, предусмотренных законом или иными правовыми актами.

22. Согласно пункту 2 статьи 51 ГК РФ данные государственной регистрации юридических лиц включаются в единый государственный реестр юридических лиц (далее - ЕГРЮЛ), открытый для всеобщего ознакомления. Презюмируется, что лицо, полагающееся на данные ЕГРЮЛ, не знало и не должно было знать о недостоверности таких данных.

Юридическое лицо не вправе в отношениях с лицом, добросовестно полагавшимся на данные ЕГРЮЛ, ссылаться на данные, не включенные в указанный реестр, а также на недостоверность данных, содержащихся в нем, за исключением случаев, если соответствующие данные включены в указанный реестр в результате неправомерных действий третьих лиц или иным путем помимо воли юридического лица (абзац второй пункта 2 статьи 51 ГК РФ).

По общему правилу закон не устанавливает обязанности лица, не входящего в состав органов юридического лица и не являющегося его учредителем или участником (далее в этом пункте - третье лицо), по проверке учредительного документа юридического лица с целью выявления ограничений или разграничения полномочий единоличного исполнительного органа юридического лица или нескольких единоличных исполнительных органов, действующих независимо друг от друга либо совместно.

Третьи лица, полагающиеся на данные ЕГРЮЛ о лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, по общему правилу вправе исходить из неограниченности этих полномочий (абзац второй пункта 2 статьи 51 и пункт 1 статьи 174 ГК РФ). Если в ЕГРЮЛ содержатся данные о нескольких лицах, уполномоченных выступать от имени юридического лица, третьи лица вправе исходить из неограниченности полномочий каждого из них, а при наличии в указанном реестре данных о совместном осуществлении таких полномочий несколькими лицами - из неограниченности полномочий лиц, действующих совместно (абзац второй пункта 2 статьи 51 и пункт 1 статьи 174 ГК РФ).

Положения учредительного документа, определяющие условия осуществления полномочий лиц, выступающих от имени юридического лица, в том числе о совместном осуществлении отдельных полномочий, не могут влиять на права третьих лиц и служить основанием для признания сделки, совершенной с нарушением этих положений, недействительной, за исключением случая, когда будет доказано, что другая сторона сделки в момент совершения сделки знала или заведомо должна была знать об установленных учредительным документом ограничениях полномочий на ее совершение (пункт 1 статьи 174 ГК РФ).

Бремя доказывания того, что третье лицо знало или должно было знать о таких ограничениях, возлагается на лиц, в интересах которых они установлены (пункт 1 статьи 174 ГК РФ).

По смыслу статей 51 и 53 ГК РФ неясности и противоречия в положениях учредительных документов юридического лица об ограничениях полномочий единоличного исполнительного органа толкуются в пользу отсутствия таких ограничений.

Ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, должна оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и в совокупности с другими доказательствами по делу. Такое доказательство, как и любое другое, не может иметь для суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях.

Комментарий

Содержание этого пункта является вполне самодостаточным и отражает одну простую идею: контрагенты не обязаны изучать внутренние документы юридического лица (учредительный документ, решение об избрании единоличного исполнительного органа, решение о согласии на совершение сделки и пр.) перед заключением с ним договора*(2). Третьим лицам достаточно знать, кто является лицом, имеющим право действовать от имени юридического лица, а такие сведения можно получить из ЕГРЮЛ.

Данное разъяснение направлено на то, чтобы устранить господствующую сейчас деловую практику, когда прежде, чем подписать какой-либо договор, даже в ходе обычной хозяйственной деятельности изучаются все возможные документы контрагента (устав, решение о назначении директора, иногда даже договор с директором и приказ о его назначении и др.). Необходимость совершения таких проверочных действий никак не следует из действующего законодательства.

Во-первых, разъяснение основывается на п. 2 ст. 51 ГК РФ, где говорится о том, что юридическое лицо не может ссылаться против третьих лиц на недостоверность информации, содержащейся в ЕГРЮЛ. Иными словами, если третье лицо, ориентируясь на данные из реестра, совершило сделку, то юридическое лицо или его участники не смогут противопоставить возражение о том, что на момент совершения сделки директором было уже другое лицо, данные о котором не были внесены в ЕГРЮЛ.

Во-вторых, постановление N 25 опирается на п. 1 ст. 174 ГК РФ, где учредительный документ приравнивается к остальным внутренним документам юридического лица, а также к договору между представителем и представляемым. Как известно, при заключении договора с представителем достаточно проверить его доверенность, учитывая, что впоследствии представляемый не может ссылаться на то, что существовали ограничения, закрепленные в каких-либо иных документах, помимо доверенности. Точнее, такие ограничения могут стать основанием для оспаривания по п. 1 ст. 174 ГК РФ, но на практике никогда не удается доказать, что третье лицо, совершая сделку с представителем, должно было знать о наличии иных ограничений, отраженных где-либо еще, кроме доверенности.

Заметим также, что не принято обязательно изучать какие-либо иные документы юридического лица, кроме его устава, хотя по факту их содержание также может стать основанием для оспаривания сделки, если исходить из п. 1 ст. 174 ГК РФ. Основная причина в том, что шансы на оспаривание сделки также невелики, так как крайне сложно доказать, почему третьему лицу должно было быть известно об их содержании.

В связи с этим непонятно, почему именно учредительный документ заслуживает другого отношения и обязательно должен изучаться третьими лицами. Наоборот, раз договор с представляемым и иные внутренние документы юридического лица в п. 1 ст. 174 ГК РФ упоминаются наряду с учредительным документом, то и отношение к нему у третьих лиц должно быть такое же, они не обязаны его изучать, и в случае оспаривания сделки практически невозможно доказать, почему третьему лицу должно было быть известно о содержании устава. Верховный Суд приводит всего два исключения, когда предполагается, что контрагент должен был знать о наличии у директора ограничений в осуществлении полномочий, а именно когда в качестве контрагента выступает участник (учредитель) или лицо, входящее в органы юридического лица.

Отсутствие необходимости в изучении контрагентами решения об избрании директора, учредительного документа, равно как и иных документов юридического лица, подтверждается хотя бы тем простым соображением, что они могут утратить актуальность в любой момент (директора могут переизбрать, может быть принята новая редакция устава), и, конечно, едва ли контрагенты смогут выявить это, поскольку ограничиваются проверкой внешних реквизитов документа.

Все это в совокупности свидетельствует о том, что изучение внутренних документов является не более чем бесполезным ритуалом, тогда как по факту правовое значение придается лишь тому обстоятельству, посмотрел ли контрагент ЕГРЮЛ (п. 2 ст. 51 ГК РФ).

Отдельно заметим также, что постановление N 25 специально оговаривает отсутствие обязанности знать как об ограничениях конкретного единоличного исполнительного органа, так и о разграничениях полномочий между несколькими единоличными исполнительными органами. Третьи лица вправе исходить из того, что единоличный исполнительный орган обладает всеми необходимыми полномочиями действовать от имени юридического лица, а при множественности директоров - из неограниченности полномочий каждого из них.

В целом такая позиция Верховного Суда полностью сохраняет преемственность с аналогичной позицией ВАС, отраженной в подп. 1 п. 8 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 N 28 (далее - постановление N 28), где также говорилось о том, что третьи лица вправе исходить из неограниченности полномочий директора.

Последний абзац п. 22 постановления N 25 воспроизводит позицию, ранее содержавшуюся в п. 5 постановления Пленума ВАС РФ от 14.05.1998 N 9, который был признан не подлежащим применению п. 133 постановления N 25. Данное разъяснение еще раз акцентирует внимание на том, что третьи лица не обязаны знать содержание учредительного документа юридического лица, даже если в договоре содержится отсылка на него. С учетом этого можно считать, что даже опубликование учредительного документа, в том числе в сети Интернет, не создает презумпцию знания контрагентом его содержания.

Иное решение привело бы к тому, что юридические лица всегда следовало бы считать ненадежными контрагентами: третьи лица никогда не могли бы быть уверены в полномочиях директора. Все это в конечном счете означало бы неполноценность юридического лица как субъекта права.

Можно сказать, что п. 22 постановления N 25 свидетельствует о том, что российское корпоративное право в этом отношении в основном сохраняет преемственность с европейским правом. Так, обсуждаемый вопрос о том, необходимо ли контрагентам изучать содержание внутренних документов юридического лица, в том числе учредительного документа, имеет прямой ответ в наднациональном европейском регулировании*(3), где указано, что ограничения полномочий, содержащиеся в уставе компании или решении уполномоченного органа, не противопоставляются третьим лицам, даже если содержание учредительного документа было раскрыто*(4). Такое решение позволяет еще больше упрочить стабильность оборота, поскольку контрагенты полностью освобождаются от риска неверного понимания ограничений, предусмотренных уставом.

23. В соответствии с пунктом 3 статьи 51 ГК РФ до государственной регистрации юридического лица, изменений его устава или до включения иных данных, не связанных с изменениями устава, в ЕГРЮЛ уполномоченный государственный орган обязан провести в порядке и в срок, которые предусмотрены законом, проверку достоверности данных, включаемых в указанный реестр.

При этом в силу пункта 4.1 статьи 9, пункта 1 статьи 23 Федерального закона от 8 августа 2001 года N 129-ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей" уполномоченный государственный орган не осуществляет проверку представленных документов на их соответствие федеральным законам или иным нормативным правовым актам, за исключением случаев, предусмотренных указанным законом. Например, названный орган по общему правилу не уполномочен проверять содержание учредительных документов юридического лица на соответствие их закону как при учреждении юридического лица, так и при его реорганизации.

Комментарий

Данный пункт во многом повторяет содержание разъясняемых норм и призван скорее информировать суды о положениях закона, а также лишний раз акцентировать внимание на том, что регистрирующий орган не вправе проводить проверку учредительного документа юридического лица на соответствие закону.

24. Если учредительным документом юридического лица предусмотрено, что полномочия выступать от его имени предоставлены нескольким лицам, то в отсутствие в ЕГРЮЛ сведений о совместном осуществлении или ином распределении полномочий предполагается, что они действуют раздельно и осуществляют полномочия самостоятельно по всем вопросам компетенции соответствующего органа юридического лица (пункт 1 статьи 53 ГК РФ). Например, если в соответствии с пунктом 3 статьи 65.3 ГК РФ в корпорации образовано несколько единоличных исполнительных органов, предполагается, что они действуют независимо по всем вопросам компетенции.

Комментарий

Этот пункт содержит ответ на вопрос, вызванный введением в ГК РФ возможности существования нескольких лиц, наделенных полномочиями действовать от имени юридического лица без доверенности (п. 1 ст. 53 и п. 3 ст. 65.3 ГК РФ).

Приведенное разъяснение, очевидно, основано на п. 5 ст. 185 ГК РФ, применимость которого к единоличному исполнительному органу подтверждается в п. 121 постановления N 25. Так, согласно п. 5 ст. 185 ГК РФ в случае выдачи доверенности нескольким представителям каждый из них обладает полномочиями, указанными в доверенности, если в ней не предусмотрено, что представители осуществляют их совместно.

Это также позволяет утверждать, что к нескольким директорам подлежит применению и п. 126 постановления N 25, относящийся к п. 5 ст. 185 ГК РФ. Проецируя его содержание на ситуацию с несколькими директорами, можно сделать следующий вывод: в случае если каждый директор действует независимо от других, отказ от полномочий одного из них, а равно прекращение его полномочий влекут прекращение полномочий только этого директора; если же полномочия нескольких директоров осуществляются совместно, отказ одного из них от полномочий не позволяет осуществлять полномочия остальным совместно действующим директорам, пока не будет назначен недостающий директор.

В то же время в случае с совместно действующими директорами нельзя руководствоваться разъяснениями п. 126 постановления N 25 в отношении того, что отмена доверенности одного из совместно действующих представителей влечет прекращение доверенности только для него. Это привело бы к несправедливому результату. Правило о том, что директора действуют только совместно, защищает юридическое лицо и его участников от потенциальных злоупотреблений со стороны директоров, а в некоторых случаях помогает сохранить баланс интересов в юридическом лице (участники общества являются совместно действующими директорами). Следовательно, прекращение полномочий одного из них должно приводить к невозможности осуществления полномочий оставшимися совместно действующими директорами. Этот вывод можно обосновать также тем, что учредительный документ, закрепляющий необходимость осуществления полномочий директора только совместно, имеет приоритет над конкретными решениями собрания. Так что даже если на собрании и преследовали цель прекратить полномочия только одного из совместно действующих директоров, сохранив полномочия остающихся, то это должно сопровождаться изменением устава, поскольку в противном случае такое решение собрания вступит в противоречие с уставом, где сохранится указание на то, что директора действуют только совместно.

На основании п. 22 постановления N 25 еще раз отметим, что множественность директоров, в том числе разделение между ними полномочий, осуществление одних полномочий совместно, а других раздельно, не является предметом обязательной проверки со стороны контрагентов и не может служить основанием для оспаривания сделки, если только не будет доказано, что они знали или должны были знать о таких разграничениях. В п. 24 при этом фактически прямо подтверждается, что единственный случай, когда презюмируется, что другие лица знали или должны быть знать о том, что директора действуют совместно, - это наличие сведений об этом в ЕГРЮЛ, выражающееся в наличии соответствующей отметки.

25. Применяя положения статьи 53.1 ГК РФ об ответственности лица, уполномоченного выступать от имени юридического лица, членов коллегиальных органов юридического лица и лиц, определяющих действия юридического лица, следует принимать во внимание, что негативные последствия, наступившие для юридического лица в период времени, когда в состав органов юридического лица входило названное лицо, сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности его действий (бездействия), так как возможность возникновения таких последствий связана с риском предпринимательской и (или) иной экономической деятельности.

Комментарий

Разъяснения, содержащиеся в этом пункте, повторяют позицию ВАС РФ (п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", далее - постановление N 62)*(5). Его основная идея заключается в том, чтобы еще раз подчеркнуть, что ответственность органов юридического лица за убытки наступает только в тех случаях, когда эти убытки были понесены в результате недобросовестных и (или) неразумных действий органов, ибо сами по себе негативные результаты деятельности юридического лица могут быть следствием самых разнообразных факторов, на которые лица, входящие в состав таких органов, повлиять не могли.

Деятельность менеджмента связана с принятием деловых (предпринимательских) решений, последствия которых не всегда оказываются выгодны юридическому лицу. В связи с этим важно понимать, что директор объективно не может гарантировать правильность своих решений, так как осуществление юридическим лицом деятельности всегда сопровождается известной долей риска. Изменчивые условия гражданского оборота могут разрушить даже самый выверенный прогноз.

Очевидно, что от директора можно ожидать деловой (предпринимательской) активности только при условии, если ему будет гарантирована известная степень свободы в принятии решений, а также то, что он не будет привлечен к ответственности только из-за того, что эти решения оказались неудачными. Кроме того, такая позиция отвечает существу обязательства директора прилагать максимальные усилия (действовать добросовестно и разумно) к достижению целей, ради которых создано юридическое лицо, при этом он вовсе не гарантирует результат, т.е. не берет на себя деловые (предпринимательские) риски недостижения этого результата.

В конечном итоге можно только положительно оценивать тот факт, что ВС РФ сохранил преемственность с позициями ВАС РФ по такой чувствительной теме, как взыскание убытков с органов юридического лица, где разъяснения ВАС РФ в свое время смогли кардинально повернуть судебную практику и уйти от формального подхода к рассмотрению таких споров.

26. По смыслу пункта 1 статьи 58 ГК РФ при слиянии все права и обязанности каждого из участвующих в слиянии юридических лиц переходят к вновь возникшему юридическому лицу в порядке универсального правопреемства вне зависимости от составления передаточного акта и его содержания. Факт правопреемства может подтверждаться документом, выданным органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, в котором содержатся сведения из ЕГРЮЛ о реорганизации юридического лица, созданного в результате слияния, в отношении прав и обязанностей юридических лиц, прекративших деятельность в результате слияния, и документами юридических лиц, прекративших деятельность в результате слияния, определяющими соответствующие права и обязанности, в отношении которых наступило правопреемство.

Равным образом согласно пункту 2 статьи 58 ГК РФ при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят все права и обязанности присоединяемого юридического лица в порядке универсального правопреемства вне зависимости от составления передаточного акта. Факт правопреемства может подтверждаться документом, выданным органом, осуществляющим государственную регистрацию юридических лиц, в котором содержатся сведения из ЕГРЮЛ о реорганизации общества, к которому осуществлено присоединение, в отношении прав и обязанностей юридических лиц, прекративших деятельность в результате присоединения, и документами юридических лиц, прекративших деятельность в результате присоединения, определяющими соответствующие права и обязанности, в отношении которых наступило правопреемство.

Комментарий

В п. 1.4 подраздела 4 Концепции развития законодательства о юридических лицах*(6) обращалось внимание на отсутствие необходимости составления передаточного акта в таких процедурах реорганизации, как преобразование, слияние и присоединение, ибо в них все права и обязанности переходят лишь к одному юридическому лицу. Исходя из этого в ст. 58 ГК РФ были внесены изменения, исключившие указание на необходимость составления передаточного акта при реорганизации в форме слияния (п. 1 ст. 58), присоединения (п. 2 ст. 58) и преобразования (п. 5 ст. 58).

Таким образом, для внесения в ЕГРЮЛ записи о государственной регистрации юридических лиц в связи с реорганизацией в форме слияния, присоединения или преобразования более не требуется составления и представления в орган по регистрации юридических лиц передаточного акта. Однако на практике сохранялось мнение о том, что при перечисленных формах реорганизации все-таки требуется составление передаточного акта. Это обосновывается тем, что он необходим для подтверждения факта универсального правопреемства, например, в качестве правоустанавливающего документа при государственной регистрации права собственности правопреемника на недвижимое имущество, принадлежавшее реорганизованному юридическому лицу.

В связи с этим в комментируемом пункте разъяснено, что для подтверждения факта правопреемства в указанных случаях достаточно документа, выданного органом по регистрации юридических лиц, содержащего сведения из ЕГРЮЛ о реорганизации юридического лица, и документов юридических лиц - правопредшественников, определяющих права и обязанности, в отношении которых наступило правопреемство.

27. Согласно абзацу второму пункта 5 статьи 58 ГК РФ к отношениям, возникающим при реорганизации юридического лица в форме преобразования, не применяются положения статьи 60 ГК РФ. Исключением из этого правила является положение пункта 1 статьи 60 ГК РФ об обязанности юридического лица в течение трех рабочих дней после даты принятия решения о реорганизации уведомить уполномоченный государственный орган о начале реорганизации, в том числе в форме преобразования.

Комментарий

Согласно новой редакции п. 5 ст. 58 ГК РФ при преобразовании организационно-правовой формы юридического лица права и обязанности реорганизованного юридического лица в отношении других лиц не изменяются, за исключением прав и обязанностей в отношении учредителей (участников), изменение которых вызвано реорганизацией.

Таким образом, при реорганизации в форме преобразования отсутствуют риски нарушения прав и законных интересов кредиторов реорганизуемого юридического лица, ведь должник и состав его активов и пассивов остается для них прежним, меняется только его оболочка (организационно-правовая форма). Поэтому нет необходимости предоставлять кредиторам преобразуемого юридического лица общие гарантии, закрепленные в ст. 60 ГК РФ, и соблюдать предусмотренные ею довольно громоздкие и затратные для реорганизуемого юридического лица механизмы (обязательная публикация дважды с периодичностью один раз в месяц уведомления о реорганизации, а в случаях, предусмотренных законом, также обязанность персонального письменного уведомления об этом каждого кредитора; право кредитора реорганизуемого юридического лица потребовать досрочного исполнения обязательства, если только кредитору не предоставлено достаточное обеспечение).

В связи с этим абз. 2 п. 5 ст. 58 ГК РФ было установлено, что к отношениям, возникающим при реорганизации юридического лица в форме преобразования, правила ст. 60 ГК РФ не применяются. Однако данная норма имеет юридико-технический недостаток, поскольку наряду с собственно гарантиями прав кредиторов, перечисленными выше, ст. 60 ГК РФ содержит также чисто процедурную норму об обязанности реорганизуемого юридического лица в течение трех рабочих дней после даты принятия решения о реорганизации в письменной форме уведомить орган по регистрации юридических лиц о начале процедуры реорганизации, на основании чего в ЕГРЮЛ вносится соответствующая запись.

В свою очередь, к дате внесения в ЕГРЮЛ записи о начале процедуры реорганизации согласно п. 1 ст. 60.1 ГК РФ приурочено начало течения срока на предъявление иска о признании недействительным решения о реорганизации, причем согласно абз. 3 п. 4 ст. 57 ГК РФ до его истечения не допускается государственная регистрация создаваемых в результате реорганизации юридических лиц. Смысл этих правил в том, чтобы свести к минимуму случаи, когда решение о реорганизации было оспорено и признано недействительным, но на его основании уже зарегистрированы новые юридические лица.

Разъяснение, содержащееся в комментируемом пункте, восполняет этот пробел в правовом регулировании и распространяет правило о необходимости направить в орган по регистрации юридических лиц уведомление о начале процедуры реорганизации в том числе на юридические лица, реорганизуемые в форме преобразования, что делает работоспособным описанный выше правовой механизм.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что согласно комментируемому разъяснению к реорганизации юридических лиц в форме преобразования применяется только правило абз. 1 п. 1 ст. 60, а все другие правила данной статьи, устанавливающие собственно гарантии прав кредиторов (включая норму абз. 2 п. 1 об обязанности юридического лица дважды с периодичностью один раз в месяц публиковать в Вестнике государственной регистрации уведомление о своей реорганизации), применению не подлежат.

28. Неоднократность нарушения законодательства сама по себе не может служить основанием для принятия судом решения о ликвидации юридического лица. Такая исключительная мера должна быть соразмерной допущенным юридическим лицом нарушениям и вызванным ими последствиям (подпункт 3 пункта 3 статьи 61 ГК РФ).

Комментарий

Согласно подп. 3 п. 3 ст. 61 ГК РФ одним из оснований для ликвидации юридического лица в судебном порядке по иску государственного органа или органа местного самоуправления, которым право на предъявление требования о ликвидации юридического лица предоставлено законом, является осуществление юридическим лицом деятельности, запрещенной законом, либо с нарушением Конституции РФ, либо с другими неоднократными или грубыми нарушениями закона или иных правовых актов.

В п. 28 постановления N 25 воспроизведена правовая позиция, высказанная ранее в постановлении КС РФ от 18.07.2003 N 14-П "По делу о проверке конституционности положений статьи 35 Федерального закона "Об акционерных обществах", статей 61 и 99 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации и статьи 14 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами гражданина А.Б. Борисова, ЗАО "Медиа-Мост" и ЗАО "Московская Независимая Вещательная Корпорация". Признавая норму ст. 61 ГК РФ не противоречащей Конституции РФ, Конституционный Суд указал, что по ее конституционно-правовому смыслу предполагается, что предусмотренная ею санкция - ликвидация юридического лица - не может быть назначена по одному лишь формальному основанию неоднократности нарушений законодательства, а должна применяться в соответствии с общеправовыми принципами юридической ответственности и быть соразмерной допущенным юридическим лицом нарушениям и вызванным ими последствиям.

Конституционный Суд подчеркнул, что исходя из указанных общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе наличия вины) и установленных ч. 3 ст. 55 Конституции РФ критериев ограничения прав и свобод, соблюдение которых обязательно не только для законодателя, но и для правоприменителя, данная норма предполагает, что неоднократные нарушения закона в совокупности должны быть столь существенными, чтобы позволить суду - с учетом всех обстоятельств дела, включая оценку характера допущенных юридическим лицом нарушений и вызванных им последствий, - принять решение о ликвидации юридического лица в качестве меры, необходимой для защиты прав и законных интересов других лиц.

При этом следует учитывать также правовые позиции, выраженные в ряде постановлений Пленума ВАС РФ, согласно которым при рассмотрении дела по иску компетентного органа о ликвидации юридического лица суд на стадии подготовки дела к судебному разбирательству может предложить юридическому лицу принять меры по устранению допущенных им нарушений (если такие нарушения выражаются, например, в непредставлении в регистрирующий орган необходимых документов или сведений, юридическое лицо может представить их в регистрирующий орган). Суд может также отложить судебное разбирательство (ст. 158 АПК РФ), предложив юридическому лицу представить в регистрирующий орган упомянутые сведения не позднее обозначенного в определении суда срока. В случае невыполнения юридическим лицом указаний суда, данных в порядке подготовки дела к судебному разбирательству либо в определении об отложении судебного разбирательства, суд решает вопрос о ликвидации этого юридического лица, поскольку такое его поведение свидетельствует о грубом нарушении закона, допущенном юридическим лицом при осуществлении своей деятельности (подп. 3 п 3 ст. 61 ГК РФ)*(7).

29. Согласно подпункту 5 пункта 3 статьи 61 ГК РФ юридическое лицо может быть ликвидировано по иску учредителя (участника) юридического лица в случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано, в том числе если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется.

Например, судом может быть удовлетворено такое требование, если иные учредители (участники) юридического лица уклоняются от участия в нем, делая невозможным принятие решений в связи с отсутствием кворума, в результате чего становится невозможным достижение целей, ради которых создано юридическое лицо, в том числе если осуществление деятельности юридического лица становится невозможным или существенно затрудняется, в частности ввиду длительной невозможности сформировать органы юридического лица.

Равным образом удовлетворение названного требования возможно в случае длительного корпоративного конфликта, в ходе которого существенные злоупотребления допускались всеми участниками хозяйственного товарищества или общества, вследствие чего существенно затрудняется его деятельность.

Ликвидация юридического лица в качестве способа разрешения корпоративного конфликта возможна только в том случае, когда все иные меры для разрешения корпоративного конфликта и устранения препятствий для продолжения деятельности юридического лица (исключение участника юридического лица, добровольный выход участника из состава участников юридического лица, избрание нового лица, осуществляющего полномочия единоличного исполнительного органа и т.д.) исчерпаны или их применение невозможно.

Комментарий

Разъяснение подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ имеет особое значение прежде всего потому, что комментируемое ВС РФ положение закона является новым для отечественного права, а следовательно, может вызвать на практике вопросы и разночтения.

Юридическое лицо создается для определенных целей, и его участники (учредители) не могут принуждаться оставаться в юридических отношениях между собой и с юридическим лицом, когда достижение этих целей становится невозможным или значительно затрудняется. В подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ проявляется принцип недопустимости принуждения к бессрочному нахождению в длящихся юридических отношениях, существенно влияющих на положение их сторон, поскольку это ущемляет неотъемлемые права личности (другие проявления это принципа см.: ч. 2 ст. 30 Конституции РФ, п. 2 и 3 ст. 188, п. 2 ст. 610, ст. 782, абз. 2 и 3 п. 1 ст. 977, п. 1 ст. 1003, п. 1 ст. 1004, абз. 2 ст. 1010, абз. 3 и 6 ст. 1024, ст. 1052 ГК РФ, абз. 1 п. 2 ст. 23 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью"; далее - Закон об ООО). В случае с корпоративными юридическими лицами, имеющими двух и более участников, ликвидация может быть объяснена также и через аналогию с расторжением договора в связи с его существенным нарушением и с прекращением обязательства из-за невозможности исполнения.

В подп. 5 п. 3 ст. 61 ГК РФ основания для ликвидации названы лишь самым общим образом: "В случае невозможности достижения целей, ради которых оно создано". Можно выделить две обобщенные категории целей, для которых создается юридическое лицо: коммерческие (извлечение прибыли) и некоммерческие (иные). При этом заметим, что обстоятельства конкретного дела, в том числе содержание учредительного документа, могут свидетельствовать о том, что коммерческое юридическое лицо создается не просто для извлечения прибыли, а для занятия конкретным бизнесом (проектом), например производством определенного товара.

В законе поименован только один пример того, что составляет невозможность достижения целей, - невозможность осуществления деятельности или ее существенное затруднение. Сравнивая эти формулировки с основаниями для исключения участника, предусмотренными п. 1 ст. 67 ГК РФ, нельзя не заметить очевидное сходство. Отсюда логичным будет вывод, что все то, что может повлечь исключение участника, может стать основанием и для ликвидации. Однако важно разграничить эти средства разрешения корпоративного конфликта, что ВС РФ отчасти делает в последнем абзаце комментируемого пункта, говоря о том, что ликвидация применима в качестве последнего средства, когда иные способы исчерпаны или невозможны*(8).

Все это сближает российское право с зарубежными правопорядками, где также приоритет отдается средствам решения конфликта, не сопряженным с таким серьезным последствием, как ликвидация. Это объясняется в том числе через принцип сохранения предприятия, согласно которому право должно стремиться к сохранению компании, даже если часть ее участников не желает этого, поскольку ликвидация приведет к негативным последствиям (возможное прекращение действующего предприятия, потеря рабочих мест и пр.)*(9).

Касательно исчерпания иных мер стоит отметить, что это не предполагает обязательного предварительного прохождения через судебный процесс по исключению участника. Напротив, уже с самого начала участнику, обратившемуся с требованием о ликвидации, может быть очевидно, что исключать некого, так как отсутствует участник, которому можно было бы вменить возникшие затруднения в деятельности общества.

Другой пример, когда у иска об исключении отсутствует перспектива, можно найти в абз. 3 комментируемого пункта (эта же идея содержится в последнем абзаце п. 35 постановления N 25), а именно: в отношении участника есть основания для исключения, следовательно, он не сможет требовать исключения другого участника*(10).

Невозможность применения иных средств может иметь фактический характер, например, когда отсутствует приемлемое для всех участников лицо, которое бы они могли избрать в качестве директора. Суд не может отказать в иске о ликвидации по формальным основаниям, ссылаясь на абстрактную возможность избрать другое лицо в качестве директора.

Возвращаясь к оценке того, что может послужить основанием для ликвидации, полагаем возможным, учитывая упомянутое сходство формулировок, использовать уже сформировавшуюся практику по делам об исключении участника (информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24.05.2012 N 151 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами споров, связанных с исключением участника из общества с ограниченной ответственностью"; далее - Обзор N 151).

Во-первых, под существенным затруднением или невозможностью осуществления деятельности могут пониматься значительные финансовые потери, в том числе утрата материальной основы для бизнеса (ключевого актива), например недвижимости, на которой строился арендный бизнес юридического лица. Зарубежная практика подсказывает и другие примеры: истечение срока патента, ради которого была создана компания, утрата лицензии*(11).

Во-вторых, невозможность деятельности или ее существенное затруднение может стать следствием долговременных непреодолимых споров между участниками*(12). ВС РФ приводит отдельные примеры подобных ситуаций: невозможность принятия решения по вопросу, что делает невозможной или существенно затрудняет дальнейшую деятельность, в частности, ввиду длительной невозможности сформировать органы юридического лица. На наш взгляд, сюда можно добавить и другие случаи, например невозможность достичь согласия по поводу одобрения крупной сделки, без совершения которой осуществление первоначально запланированной деятельности невозможно. Кроме того, нельзя исключать и серьезный личностный конфликт всех или большинства участников как основание для ликвидации, если деятельность общества основана на личной кооперации и без взаимодействия осуществление деятельности невозможно*(13).

В-третьих, проецируя формулировку "невозможность достижения целей, ради которых создано юридическое лицо" на коммерческие юридические лица, можно предположить, что основанием для ликвидации может стать отсутствие прибыли. Разумеется, с учетом того, что ликвидация выступает последним средством, отсутствие прибыли должно быть долговременным. При этом о невозможности достижения целей, помимо собственно отсутствия прибыли у юридического лица, может свидетельствовать также длительное нераспределение прибыли юридического лица, например более трех лет. Учитывая, что коммерческое юридическое лицо создается не для абстрактного сосредоточения прибыли, а в целях извлечения дохода со стороны участников, нераспределение прибыли, если только это не единогласное решение участников, является как раз обстоятельством, свидетельствующим, что цель, ради которой коммерческое юридическое лицо создавалось, не достигается.

30. Споры, связанные с созданием государственных и муниципальных унитарных предприятий, государственных корпораций, корпораций в формах коммерческих организаций, управлением ими или участием в них, а также в ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом и объединяющей субъектов предпринимательской деятельности (корпоративные споры), рассматриваются арбитражными судами (пункт 1 статьи 2, пункт 2 статьи 50, статья 65.1 ГК РФ, подпункт 4.1 статьи 33, статья 225.1 АПК РФ).

Иные корпоративные споры, связанные с созданием, управлением или участием в других корпорациях, являющихся некоммерческими организациями, рассматриваются судами общей юрисдикции (пункт 3 статьи 50, пункт 1 статьи 65.1 ГК РФ, статья 22 ГПК РФ).

Комментарий

Комментируемый пункт посвящен разграничению компетенции арбитражных судов и судов общей юрисдикции по рассмотрению корпоративных споров. Примечательно, что сам термин "корпоративные споры" сначала появился в российском процессуальном законодательстве, когда были приняты так называемые антирейдерские поправки в АПК РФ (Федеральный закон от 19.07.2009 N 205-ФЗ).

До внесения в ГК РФ изменений, направленных на реализацию Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации, само понятие "корпоративные споры" охватывало лишь относящиеся к компетенции арбитражных судов и названные в ст. 225.1 АПК РФ споры, связанные с созданием юридического лица, управлением им или участием в юридическом лице, являющемся коммерческой организацией, а также в некоммерческом партнерстве, ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом. Таким образом, термин "корпоративные споры" использовался прежде всего для того, чтобы обозначить определенную группу споров, относящихся к специальной подведомственности арбитражных судов (п. 2 ч. 1 ст. 33 АПК РФ).

Однако впоследствии сначала Федеральным законом от 30.12.2012 N 302-ФЗ в п. 1 ст. 2 ГК РФ было внесено дополнение, выделившее корпоративные отношения (т.е. связанные с участием в корпоративных организациях или с управлением ими) в особый вид отношений, регулируемых гражданским законодательством, а затем Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ в ГК РФ было введено деление всех юридических лиц (как коммерческих, так и некоммерческих организаций) на корпоративные и унитарные (ст. 65.1), появились общие правила о правах и обязанностях участников корпораций и об управлении в корпорациях (ст. 65.2 и 65.3). Более того, в п. 2 ст. 65.2 ГК РФ были включены правила, находящиеся на стыке материального и процессуального права, распространяющиеся на споры по вытекающим из корпоративных отношений требованиям участников не только коммерческих, но и некоммерческих корпораций.

В результате понятие "корпоративные споры" стало, по существу, охватывать не только споры по поводу юридических лиц (коммерческих и некоторых некоммерческих организаций), прямо названных в ст. 225.1 АПК РФ, но и аналогичные споры, связанные с созданием, управлением или участием в других некоммерческих корпорациях.

Исходя из изложенного и в соответствии с правилами ст. 22 ГПК РФ, ст. 33 и 225.1 АПК РФ было сформулировано разъяснение, содержащееся в комментируемом пункте.

31. Требования участника корпорации, созданной в форме коммерческой организации, перечисленные в пункте 1 статьи 65.2 ГК РФ, подлежат рассмотрению арбитражным судом по правилам главы 28.1 АПК РФ. При наличии обстоятельств, указанных в статье 225.10 АПК РФ, названные требования рассматриваются также с учетом положений главы 28.2 АПК РФ. При рассмотрении корпоративного спора судом общей юрисдикции положения глав 28.1 и 28.2 АПК РФ применяются по аналогии закона (часть 4 статьи 1 ГПК РФ).

Положения глав 28.1 и 28.2 АПК РФ применяются судами с учетом особенностей, установленных статьей 65.2 и главой 9.1 ГК РФ.

Суд оставляет исковое заявление или заявление без рассмотрения, если после принятия его к производству установит, что такое исковое заявление или такое заявление подано лицом, не воспользовавшимся правом на присоединение к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц, находящемуся в производстве суда, к тому же ответчику и о том же предмете. Указанному лицу разъясняется право присоединиться к требованию о защите прав и законных интересов группы лиц (часть 4 статьи 225.16 АПК РФ). Участники корпорации, не присоединившиеся в порядке, установленном процессуальным законодательством, к иску о возмещении причиненных корпорации убытков либо к иску о признании недействительной совершенной корпорацией сделки или о применении последствий недействительности сделки, в последующем не вправе обращаться в суд с тождественными требованиями, если только суд не признает причины этого обращения уважительными (абзац второй пункта 2 статьи 65.2 ГК РФ).

Комментарий

В комментируемом пункте обращается внимание на то, что споры по перечисленным в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ искам участников коммерческой корпорации об обжаловании решений ее органов, влекущих гражданско-правовые последствия; о возмещении причиненных корпорации убытков (ст. 53.1 ГК РФ); об оспаривании совершенных корпорацией сделок по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ или законами о корпорациях отдельных организационно-правовых форм, и о применении последствий их недействительности, а также о применении последствий недействительности ничтожных сделок корпорации являются корпоративными спорами (ст. 225.1 АПК РФ), дела по которым рассматриваются арбитражными судами по специальным правилам главы 28.1 АПК РФ. В частности, это означает исключительную подсудность дел по таким спорам. Согласно ч. 4.1 ст. 38 АПК РФ исковое заявление по корпоративному спору подается в арбитражный суд по местонахождению соответствующего юридического лица*(14).

При наличии обстоятельств, указанных в ст. 225.10 АПК РФ, а именно если ко дню обращения в арбитражный суд участника корпорации к его требованию присоединились (путем подачи в письменной форме заявления об этом или соответствующего решения) не менее пяти других участников корпорации, дела по соответствующим корпоративным спорам рассматриваются также с учетом положений главы 28.2 АПК РФ об особенностях рассмотрения дел о защите прав и законных интересов группы лиц (групповых исков).

Вместе с тем, как указано в п. 30 постановления N 25, к компетенции арбитражных судов относятся не все корпоративные споры, а только те, которые связаны с созданием государственных и муниципальных унитарных предприятий, государственных корпораций, корпораций в формах коммерческих организаций, с управлением ими или участием в них, а также в ассоциации (союзе) коммерческих организаций, иной некоммерческой организации, объединяющей коммерческие организации и (или) индивидуальных предпринимателей, некоммерческой организации, имеющей статус саморегулируемой организации в соответствии с федеральным законом и объединяющей субъектов предпринимательской деятельности. Иные корпоративные споры, связанные с созданием, управлением или участием в других корпорациях, являющихся некоммерческими организациями, рассматриваются судами общей юрисдикции (п. 3 ст. 50, п. 1 ст. 65.1 ГК РФ, ст. 22 ГПК РФ). Однако в ГПК РФ до сих пор нет норм, регулирующих особенности рассмотрения таких корпоративных споров.

Для восполнения этого пробела в правовом регулировании в комментируемом пункте разъясняется, что при рассмотрении корпоративного спора судом общей юрисдикции положения глав 28.1 и 28.2 АПК РФ (а значит, и правило ч. 4.1 ст. 38 АПК РФ об исключительной подсудности такого дела по местонахождению юридического лица) применяются по аналогии закона (ч. 4 ст. 1 ГПК РФ). Согласно ч. 4 ст. 1 ГПК РФ в случае отсутствия нормы процессуального права, регулирующей отношения, возникшие в ходе гражданского судопроизводства, федеральные суды общей юрисдикции и мировые судьи применяют норму, регулирующую сходные отношения (аналогия закона), а при отсутствии такой нормы действуют исходя из принципов осуществления правосудия в Российской Федерации (аналогия права). Федеральным законом от 29.06.2015 N 195-ФЗ такое же правило, предусматривающее возможность применения аналогии закона и аналогии права к процессуальным отношениям, возникшим в ходе судопроизводства в арбитражных судах, было включено в ч. 5 ст. 3 АПК РФ.

При этом важно отметить, что, если речь идет о спорах об обжаловании участниками корпорации решений ее коллегиальных органов, положения глав 28.1 и 28.2 АПК РФ применяются с учетом специальных правил о признании недействительными решений собраний, содержащихся в ст. 181.3-181.5 главы 9.1 ГК РФ.

32. Участник корпорации, обращающийся в установленном порядке от имени корпорации в суд с требованием о возмещении причиненных корпорации убытков (статья 53.1 ГК РФ), а также об оспаривании заключенных корпорацией сделок, о применении последствий их недействительности и о применении последствий недействительности ничтожных сделок корпорации, в силу закона является ее представителем, в том числе на стадии исполнения судебного решения, а истцом по делу выступает корпорация (пункт 2 статьи 53 ГК РФ, пункт 1 статьи 65.2 ГК РФ).

Порядок обращения участника корпорации в суд с такими требованиями определяется в том числе с учетом ограничений, установленных законодательством о юридических лицах.

Лицо, уполномоченное выступать от имени корпорации, также является представителем корпорации при рассмотрении названных требований наряду с предъявившим их участником корпорации.

Ответчиком по требованию о возмещении причиненных корпорации убытков выступает соответственно причинившее убытки лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, члены коллегиальных органов юридического лица, лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица (пункты 1-4 статьи 53.1 ГК РФ).

В случае оспаривания участником заключенных корпорацией сделок, предъявления им требований о применении последствий их недействительности или о применении последствий недействительности ничтожных сделок ответчиком является контрагент корпорации по спорной сделке.

По смыслу статьи 65.2 ГК РФ корпорация в лице соответствующего органа и присоединившиеся к иску участники не имеют права без согласия участника, предъявившего иск, полностью или частично отказаться от иска, изменить основание или предмет иска, заключить мировое соглашение и соглашение по фактическим обстоятельствам. Обратившийся в суд с требованием участник корпорации в случае присоединения к иску иных участников также не имеет права совершать указанные действия без согласия всех таких участников.

Иные участники корпорации, несогласные с заявленными требованиями, вправе вступить в дело на стороне ответчика в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований.

Комментарий

Этот пункт разъясняет одну из новелл ГК РФ - признание представительского характера исков участников (акционеров) о взыскании убытков, об оспаривании сделок корпорации.

Квалификация участников (акционеров) в качестве представителей проясняет ряд процессуальных вопросов, в том числе в части статуса участников спора*(15).

Во-первых, участник (акционер) является не истцом, а лишь законным представителем корпорации, которая как раз участвует в процессе в качестве истца. Ранее на практике существовали подходы, допускавшие привлечение компании в качестве третьего лица без самостоятельных требований либо ответчика (особенно часто в делах об оспаривании участником (акционером) сделок корпорации)*(16).

Во-вторых, именуя корпорацию истцом, постановление N 25 одновременно признает за участником (акционером), предъявившим иск, полномочия осуществлять все процессуальные права, в том числе на стадии исполнения. В этой части постановление N 25 следует логике, ранее заложенной в практике ВАС РФ (п. 11 постановления N 62, подп. 2 п. 11 постановления N 28).

Следует отметить, что в разъяснении отсутствует ответ на другой довольно важный вопрос, возникший из-за признания представительского характера подобных исков: кто несет судебные расходы?

По общему правилу судебные расходы несут лица, участвующие в деле, в числе которых в ст. 40 АПК РФ упоминаются стороны, третьи лица, прокурор и т.д. Если исходить из того, что истцом является корпорация, то это должно повлечь изменение сложившейся практики, когда судебные расходы нес участник (акционер), обратившийся с соответствующим иском. Однако такой подход может спровоцировать волну необоснованных исков, поскольку бремя расходов будет нести компания.

На наш взгляд, не следует расценивать представительский характер косвенного иска как бесспорное обоснование для возложения судебных расходов на корпорацию. Законодатель в этой части лишь уточнил догматическую квалификацию положения участника (акционера), обращающегося с таким иском, тогда как возложение судебных расходов, хотя и может быть объяснено с точки зрения материального права, является во многом политико-правовым решением, которое определяется тем, как правопорядок относится к судебным спорам, желает ли стимулировать обращение в суд*(17).

Так, в европейских странах нет единого или преобладающего подхода, известны примеры, когда все расходы несет акционер, компания (в некоторых случаях она может по требованию возместить расходы акционеру), а также сочетание этих подходов*(18) (например, в Германии акционер несет судебные расходы в связи с предварительной процедурой (при отклонении его требования, за исключением случая, когда это было сделано по основанию несоответствия интересам компании, т.е. действия, причинившие убытки, возможно, и были, но инициировать процесс не в интересах компании, например по причине ущерба деловой репутации), но в случае перехода к основному делу судебные расходы несет компания независимо от его исхода (§ 148 Закона Германии "Об акционерных обществах"))*(19). В таких странах, как Швейцария и Франция, суд наделен правом возложить судебные расходы на компанию, если истец, хотя и проиграл дело, был добросовестным*(20).

На данном этапе целесообразно сохранить правило о том, что судебные расходы по такого рода делам должны возлагаться на лиц, предъявивших иск, а также, соответственно, возмещаться в их пользу в случае удовлетворения требований. С точки зрения позитивного права такой ответ дается в ч. 3 ст. 225.8 АПК РФ, но только применительно к искам о возмещении убытков, однако едва ли можно найти какое-либо разумное обоснование, почему вопрос о судебных расходах должен решаться по-другому в делах об оспаривании участниками (акционерами) сделок корпорации.

В дальнейшем следует обсудить возможность введения права участников требовать от юридического лица возмещения своих судебных расходов*(21). На наш взгляд, это было бы справедливо в тех случаях, когда обращение в суд стало следствием отсутствия полной информации у истца-участника (акционера) из-за того, что само юридическое лицо уклонялось от предоставления информации или скрывало ее.

Несмотря на отсутствие прямого указания закона, полагаем, что учредители унитарных юридических лиц в случаях, когда они наделены правом предъявлять аналогичные иски (например, о взыскании убытков с органов юридического лица), также выступают в качестве законных представителей и к ним применим п. 32 постановления N 25, поскольку в этом случае учредитель также действует в интересах юридического лица и правовые последствия в случае удовлетворения иска наступают для юридического лица.

33. Пункт 2 статьи 65.2 ГК РФ устанавливает, что участник корпорации или корпорация, требующие возмещения причиненных ей убытков (статья 53.1 ГК РФ) либо признания сделки корпорации недействительной или применения последствий недействительности такой сделки, должны принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации и в соответствующих случаях корпорации о намерении обратиться с такими требованиями в суд, а также предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу.

При этом порядок этого уведомления может быть предусмотрен законами о корпорациях и учредительным документом корпорации.

По смыслу этой нормы учредительными документами не может быть предусмотрен такой порядок уведомления, который создаст существенные препятствия для обращения истца в суд, в частности возложит на участника чрезмерные расходы. Например, не допускается установление требования о направлении уведомления или связанных с ним документов акционерам публичного акционерного общества на их почтовые адреса.

В публичном акционерном обществе указанные уведомления направляются через само общество, которое, в свою очередь, использует способы уведомления, применяемые для направления информации акционерам и раскрытия информации в соответствии с законодательством о рынке ценных бумаг. При предъявлении иска участник публичного акционерного общества вправе ходатайствовать перед судом о вынесении определения об обязании публичного акционерного общества осуществить такое уведомление.

Комментарий

Положение п. 2 ст. 65.2 ГК РФ направлено на устранение ранее довольно часто возникавшей в правоприменительной практике проблемы множественного предъявления в суд требований, по существу являющихся тождественными, но предъявляемых различными участниками (акционерами) корпоративного юридического лица, например о признании недействительной одной и той же сделки корпорации. Однако ввиду отсутствия в прежнем законодательстве нормы о том, что предъявляющий подобное требование участник (акционер) корпорации действует от ее имени и является ее законным представителем (п. 1 ст. 182 ГК РФ), которая сейчас содержится в п. 1 ст. 65.2 ГК РФ, каждое такое новое требование не считалось тождественным предыдущему из-за отличия по составу сторон соответствующего спора. Нередко выходило так, что в ходе неоднократного рассмотрения судами подобных споров сначала могло быть принято несколько судебных актов об отказе в иске, однако при очередном повторном судебном процессе новому истцу удавалось привести доводы и доказательства, приведшие к принятию судебного акта об удовлетворении заявленного требования. Это, естественно, провоцировало сутяжничество, увеличивало нагрузку на судебную систему, порождало правовую неопределенность и нестабильность гражданского оборота.

Для решения названной проблемы в п. 2 ст. 65.2 ГК РФ было предусмотрено, что участник корпорации или корпорация, требующие возмещения причиненных ей убытков (ст. 53.1 ГК РФ) либо признания сделки корпорации недействительной или применения последствий недействительности сделки, должны принять разумные меры по заблаговременному уведомлению других участников корпорации и в соответствующих случаях корпорации о намерении обратиться с такими требованиями в суд, а также предоставить им иную информацию, имеющую отношение к делу. Порядок уведомления о намерении обратиться в суд с иском может быть предусмотрен законами о корпорациях и учредительным документом корпорации. Участники корпорации, не присоединившиеся в установленном процессуальным законодательством порядке к иску о возмещении причиненных корпорации убытков (ст. 53.1 ГК РФ) либо к иску о признании недействительной совершенной корпорацией сделки или о применении последствий недействительности сделки, в последующем не вправе обращаться в суд с тождественными требованиями, если только суд не признает причины этого обращения уважительными.

Специальные правила, направленные на реализацию этой нормы и конкретизацию порядка уведомления о намерении соответствующих лиц обратиться с подобными исками, в частности, предусмотрены ст. 93.1 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (в ред. Федерального закона от 29.06.2015 N 210-ФЗ; далее - Закон об АО). В соответствии с п. 1 данной статьи акционер, оспаривающий решение общего собрания акционеров общества, а также акционер или член совета директоров (наблюдательного совета) общества, требующие возмещения причиненных обществу убытков либо признания сделки общества недействительной или применения последствий недействительности сделки, должны заблаговременно уведомить других акционеров общества о намерении обратиться с соответствующим иском в суд путем направления в общество уведомления в письменной форме, которое должно поступить в общество не менее чем за пять дней до дня обращения в суд. Уведомление должно содержать наименование общества, наименование (имя) лица, которое намерено обратиться с иском, требование такого лица, краткое описание обстоятельств, на которых основаны исковые требования, наименование суда, в который такое лицо намерено обратиться с иском. К уведомлению могут прилагаться документы, содержащие информацию, имеющую отношение к делу.

В случае если зарегистрированным в реестре акционеров общества лицом является номинальный держатель акций, уведомление и все прилагаемые к нему документы предоставляются в соответствии с правилами законодательства Российской Федерации о ценных бумагах для предоставления информации и материалов лицам, осуществляющим права по ценным бумагам. Указанное уведомление и все прилагаемые к нему документы предоставляются не позднее трех дней со дня получения подтверждения о принятии судом к производству соответствующего иска.

Согласно п. 2 и 3 ст. 93.1 Закона об АО непубличное общество не позднее трех дней со дня получения подтверждения о принятии судом к производству иска, указанного в п. 1 данной статьи, обязано довести до сведения акционеров общества, зарегистрированных в реестре акционеров, полученные уведомление и прилагаемые к нему документы в порядке, предусмотренном для сообщения о проведении общего собрания акционеров, если иной порядок не установлен уставом непубличного общества. Публичное общество не позднее трех дней со дня получения подтверждения о принятии судом к производству такого иска, если более короткий срок не предусмотрен уставом общества, обязано разместить уведомление и все прилагаемые к нему документы на сайте в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", используемом обществом для раскрытия информации, а также раскрыть информацию о принятии судом указанного иска к производству в порядке, установленном законодательством Российской Федерации о ценных бумагах для раскрытия сообщений о существенных фактах.

Поскольку порядок уведомления о намерении обратиться в суд с подобным иском может быть, помимо специальных федеральных законов о корпорациях, предусмотрен уставом корпорации, в комментируемом пункте обращается внимание на то, что учредительными документами не может быть предусмотрен такой порядок уведомления, который создаст существенные препятствия для обращения истца в суд, в частности возложит на участника чрезмерные расходы. Так, явно выходило бы за пределы разумного установление требования о направлении уведомления или связанных с ним документов акционерам публичного акционерного общества на их почтовые адреса.

34. Участник корпорации обязан участвовать в принятии корпоративных решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, если его участие необходимо для принятия этих решений (пункт 4 статьи 65.2 ГК). К таким решениям, в частности, относятся решения о назначении единоличного исполнительного органа или членов совета директоров, а также о внесении изменений в устав, если они требуются в соответствии с законом и без их внесения корпорация не сможет продолжать свою деятельность.

Комментарий

ВС РФ в этом пункте разъясняет, что может квалифицироваться в качестве решений, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность.

Буквальный текст п. 4 ст. 65.2 ГК РФ сформулирован довольно формально, поскольку говорит о решениях, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом. Однако едва ли можно найти пример, когда какое-либо решение требуется для продолжения деятельности корпорации именно в соответствии с законом. По этой причине ВС РФ, на наш взгляд, пошел по абсолютно верному пути расширительного толкования, приближенного к смыслу этой нормы: зафиксировать обязанность участников корпорации посещать общие собрания, где рассматриваются вопросы, имеющие особое значение, без решения которых может существенно затрудниться деятельность общества (например, будет невозможно сформировать органы корпорации).

В связи с этим можно напомнить о практике по ст. 10 Закона об ООО, которая допускает возможность исключения участника за систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общих собраниях, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня, если непринятие таких решений причиняет значительный вред обществу и (или) делает невозможной либо существенно затрудняет его деятельность (п. 4 Обзора N 151).

Более того, ВС РФ в качестве одного из примеров использовал невозможность принятия решения о внесении необходимых изменений в устав общества. Тогда как в п. 4 Обзора N 151 аналогичный пример приводился, чтобы показать, непринятие каких решений может затруднять деятельность общества.

Таким образом, можно сделать вывод, что в комментируемом пункте под решениями, без которых корпорация не может продолжать свою деятельность в соответствии с законом, ВС РФ понимает значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания, непринятие которых причиняет значительный вред корпорации и (или) делает невозможной либо существенно затрудняет ее деятельность.

35. Согласно пункту 1 статьи 67 ГК РФ участник хозяйственного товарищества или общества вправе требовать исключения другого участника из товарищества или общества (кроме публичных акционерных обществ) в судебном порядке с выплатой ему действительной стоимости его доли участия, если такой участник своими действиями (бездействием) причинил существенный вред товариществу или обществу либо иным образом существенно затрудняет его деятельность и достижение целей, ради которых оно создавалось, в том числе грубо нарушая свои обязанности, предусмотренные законом или учредительными документами товарищества или общества.

К таким нарушениям, в частности, может относиться систематическое уклонение без уважительных причин от участия в общем собрании участников общества, лишающее общество возможности принимать значимые хозяйственные решения по вопросам повестки дня общего собрания участников, если непринятие таких решений причиняет существенный вред обществу и (или) делает его деятельность невозможной либо существенно ее затрудняет; совершение участником действий, противоречащих интересам общества, в том числе при выполнении функций единоличного исполнительного органа (например, причинение значительного ущерба имуществу общества, недобросовестное совершение сделки в ущерб интересам общества, экономически необоснованное увольнение всех работников, осуществление конкурирующей деятельности, голосование за одобрение заведомо убыточной сделки), если эти действия причинили обществу существенный вред и (или) сделали невозможной деятельность общества либо существенно ее затруднили.

При рассмотрении дел об исключении участника из хозяйственного товарищества или общества суд дает оценку степени нарушения участником своих обязанностей, а также устанавливает факт совершения участником конкретных действий или уклонения от их совершения и наступления (возможности наступления) негативных для общества последствий.

Иск об исключении участника не может быть удовлетворен в том случае, когда с таким требованием обращается лицо, в отношении которого имеются основания для исключения.

Комментарий

Институт исключения лица из состава участников отдельных видов юридических лиц давно известен в российском праве (например, п. 2 ст. 76 ГК РФ, ст. 10 Закона об ООО). Соответственно, имеется обширная практика рассмотрения таких споров (Обзор N 151, п. 12 постановления N 28).

Так, перечень возможных оснований для исключения, содержащийся в абз. 2 п. 35 постановления N 25, полностью базируется на уже сложившейся судебной практике по исключению участника из общества с ограниченной ответственностью, подтверждая, что исключение может последовать за такие обобщенные категории нарушений, как уклонение от участия в собраниях, голосование за принятие решения в ущерб интересам общества; совершение действий в ущерб интересам общества, в том числе при осуществлении полномочий единоличного исполнительного органа (см. вышеупомянутые разъяснения ВАС РФ)*(22).

Исходя из этого не будет лишним сделать оговорку о том, что все перечисленное в п. 1 ст. 67 ГК РФ, в том числе с учетом толкования, данного этой норме Верховным Судом в постановлении N 25, не является новым законодательным регулированием применительно к обществам с ограниченной ответственностью. Поэтому недопустимо отказывать в удовлетворении требований об исключении со ссылкой на то, что совершение упомянутых действий стало основанием для исключения лишь с внесением соответствующих поправок в п. 1 ст. 67 ГК РФ.

Можно только приветствовать закрепление на уровне разъяснения ВС РФ такого основания, как осуществление участником конкурирующей деятельности, которое зачастую вызывало проблемы у судов*(23). Под конкурирующей деятельностью может пониматься как участие без уведомления и согласия остальных участников в другой корпорации, занимающейся аналогичным видом деятельности, так и выполнение работы или осуществление полномочий члена органа управления в конкурирующем юридическом лице.

Нередко судебная практика ставила вопрос о том, как быть в случаях, когда действия (бездействие) истца и ответчика являются заведомо неправомерными. Обобщая, вопрос можно сформулировать следующим образом: имеет ли участник право требовать исключения, если в отношении его самого имеются основания для исключения?

Последний абзац комментируемого пункта содержит ответ на этот вопрос: если обратившийся с иском участник равным образом заслуживает исключения, то его требование об исключении другого участника, даже если в отношении последнего и имеются основания для исключения, удовлетворено быть не может. Данное разъяснение можно полностью поддержать. Право изгнать нарушителя предоставляется для того, чтобы позволить оставшимся добросовестным участникам продолжить спокойное ведение бизнеса. Когда виноваты одинаково все, нет того участника, за которым справедливо было бы оставить бизнес. Исключение участника может применяться только в том случае, когда можно установить ответственное за возникшие затруднения в деятельности общества лицо или группу лиц; если же имеет место ситуация, когда ответственны все участники, следует использовать иные меры, например ликвидацию (см. комментарий к п. 29)*(24).

В то же время от описанной ситуации следует отличать случаи, когда оснований для исключения нет вовсе, которые суды зачастую скрывают под не вполне юридической формулировкой "корпоративный конфликт и разногласия по вопросам управления не являются основанием для исключения". Здесь подлинным основанием для отказа является тот факт, что в отношении ответчика отсутствуют обстоятельства, которые могли бы привести к его исключению. Сама по себе констатация корпоративного конфликта или разногласий по вопросам управления юридически бессмысленна, ибо в ситуациях, когда ставится вопрос об исключении, всегда имеется корпоративный конфликт и (или) разногласия между участниками. Однако они не являются основанием для исключения лишь до той поры, пока сторона конфликта не начинает вести себя недобросовестно и не совершает действий (бездействия), перечисленных в п. 1 ст. 67 ГК РФ.

Абсолютной новеллой п. 1 ст. 67 ГК РФ является то, что теперь допускается исключение акционера из непубличного акционерного общества. Учитывая, что ВС РФ никак не обозначил особенности рассмотрения такого рода дел, можно исходить из того, что все приведенные разъяснения относятся также и к исключению акционера. Употребление же по тексту пункта слова "участник" объясняется тем, что так именуются лица, входящие в состав участников хозяйственных обществ (ст. 66 ГК РФ).

Хотелось бы сделать акцент на абз. 3 комментируемого пункта, где описываются действия суда при рассмотрении спора об исключении, при этом его содержание на первый взгляд текстуально повторяет подп. "в" п. 17 постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 09.12.1999 N 90/14 "О некоторых вопросах применения Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью". Однако есть одно существенное отличие: если, помимо прочего, в постановлении N 90/14 говорится о необходимости устанавливать степень вины исключаемого участника ("...при решении вопроса о том, является ли допущенное участником общества нарушение грубым, необходимо, в частности, принимать во внимание степень его вины"), то в п. 35 постановления N 25 вина не упоминается. Полагаем, что это не случайно, а является свидетельством того, что ВС РФ не считает наличие вины обязательным условием для исключения*(25).

36. По смыслу статьи 67.2 ГК РФ споры, возникшие между участниками корпоративного договора, в том числе указанными в пункте 9 статьи 67.2 ГК РФ, в связи с его недействительностью, заключением, исполнением, изменением или расторжением, рассматриваются арбитражным судом (статья 225.1 АПК РФ).

Комментарий

Согласно п. 1 ст. 67.2 ГК РФ участники хозяйственного общества или некоторые из них вправе заключить между собой корпоративный договор об осуществлении своих корпоративных прав (договор об осуществлении прав участников общества с ограниченной ответственностью - п. 3 ст. 8 Закона об ООО, акционерное соглашение - ст. 32.1 Закона об АО), в соответствии с которым они обязуются осуществлять эти права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств.

В соответствии с п. 9 ст. 67.2 ГК РФ кредиторы общества и иные третьи лица могут заключить договор с участниками хозяйственного общества, по которому последние в целях обеспечения охраняемого законом интереса таких третьих лиц обязуются осуществлять свои корпоративные права определенным образом или воздерживаться (отказаться) от их осуществления, в том числе голосовать определенным образом на общем собрании участников общества, согласованно осуществлять иные действия по управлению обществом, приобретать или отчуждать доли в его уставном капитале (акции) по определенной цене или при наступлении определенных обстоятельств либо воздерживаться от отчуждения долей (акций) до наступления определенных обстоятельств. Соответственно, к этому договору применяются правила о корпоративном договоре.

Комментируемый пункт содержит важное разъяснение о том, что любые споры между сторонами корпоративного договора, связанные с его недействительностью, заключением, исполнением, изменением или расторжением, в том числе в описанных в п. 9 ст. 67.2 ГК РФ случаях, когда в качестве его сторон наряду с участниками (акционерами) выступают третьи лица, являются корпоративными спорами и исходя из ст. 225.1 АПК РФ, а также разъяснений, содержащихся в п. 30 постановления N 25, такие споры относятся к компетенции арбитражных судов.

37. Согласно пункту 7 статьи 67.2 ГК РФ стороны корпоративного договора не вправе ссылаться на его недействительность в связи с его противоречием положениям устава хозяйственного общества. В этом случае сторона корпоративного договора не утрачивает право на предъявление к другой стороне требований, основанных на таком договоре.

Комментарий

В данном пункте воспроизводится положение, содержащееся в п. 7 ст. 67.2 ГК РФ. Поскольку корпоративный договор, как и любое другое договорное обязательство, не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (п. 5 ст. 67.2, ст. 308 ГК РФ), его условия, в отличие от положений устава, не могут быть противопоставлены таким третьим лицам. Однако в отношениях между собой стороны корпоративного договора должны соблюдать все принятые по нему обязательства, даже если его положения не соответствуют уставу, при условии, что они не противоречат императивным нормам законодательства.

Так, согласно п. 2 ст. 67.2 ГК РФ корпоративный договор не может обязывать его участников голосовать в соответствии с указаниями органов общества, определять структуру органов общества и их компетенцию (такие условия ничтожны). Однако корпоративным договором может быть установлена обязанность его сторон проголосовать на общем собрании участников общества за включение в устав общества положений, определяющих структуру органов общества и их компетенцию, если в соответствии с ГК РФ и законами о хозяйственных обществах допускается изменение структуры органов общества и их компетенции уставом общества.

Например, согласно уставу общества в нем отсутствует такой орган, как совет директоров, а корпоративный договор предусматривает его создание. Такое положение корпоративного договора не соответствует уставу, но создает обязанность сторон корпоративного договора проголосовать за внесение в устав соответствующих изменений. В случае нарушения этой обязанности стороной корпоративного договора другая сторона вправе обратиться в суд с требованием о защите своих прав по нему.

121. В силу пункта 1 статьи 182 ГК РФ полномочия представителя могут быть основаны на доверенности, указании закона либо акте уполномоченного на то государственного или муниципального органа, а также явствовать из обстановки, в которой действует представитель. Порядок предоставления полномочий и их осуществления установлен главой 10 ГК РФ. Учитывая особый характер представительства юридического лица, которое приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, что предполагает применение законодательства о юридических лицах, на органы юридического лица распространяются только отдельные положения главы 10 ГК РФ: пункты 1, 3 статьи 182, статья 183 ГК РФ и в случае наделения полномочиями единоличного исполнительного органа нескольких лиц (пункт 3 статьи 65.3 ГК РФ) - пункт 5 статьи 185 ГК РФ. При этом пункт 3 статьи 182 ГК РФ не применяется в тех случаях, когда в законе об отдельных видах юридических лиц установлены специальные правила совершения сделок единоличным исполнительным органом в отношении себя лично либо в отношении другого лица, представителем (единоличным исполнительным органом) которого он одновременно является (например, пункт 1 статьи 84 Федерального закона от 26 декабря 1995 года N 208-ФЗ "Об акционерных обществах", пункт 5 статьи 45 Федерального закона от 8 февраля 1998 года N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью").

1. Значительная часть комментируемого пункта посвящена одной из наиболее дискуссионных проблем - применимости к лицам, осуществляющим полномочия органов юридического лица, норм о представительстве.

Из содержания пункта видно, что ВС РФ предпочел избежать каких-либо доктринальных споров и приводит лишь готовые выводы, скрывая обоснование за многозначительными словами "учитывая особый характер представительства юридического лица". С практической точки зрения, безусловно, разъяснение достигает своей цели, давая судьям и участникам оборота уверенность в том, какие правила главы 10 ГК РФ подлежат применению. Ведь именно этот вопрос обеспокоил юридическую общественность, когда в результате принятия Федерального закона от 05.05.2014 N 99-ФЗ в ст. 53 ГК РФ появилась отсылка к ст. 182 ГК РФ.

Между тем даже в таком виде позиция ВС РФ требует некоторых пояснений. Следует сразу оговориться о том, насколько данное разъяснение применимо в настоящий момент, учитывая, что Федеральный закон от 29.06.2015 N 210-ФЗ исключил из ст. 53 ГК РФ отсылку к ст. 182 ГК РФ, при этом формально постановление N 25 было принято за несколько дней до принятия упомянутого закона и можно было бы говорить о том, что оно разъясняет прежнюю редакцию ст. 53 ГК РФ.

На наш взгляд, разъяснение ВС РФ сохраняет актуальность и сейчас. В пользу этого говорит то, что в комментируемом пункте нет ссылки на ст. 53 ГК РФ, а значит, вовсе не ее содержание стало основанием для разъяснения.

И в самом деле, стоит напомнить, что и до изменения ст. 53 ГК РФ Федеральным законом от 05.05.2014 N 99-ФЗ судебная практика применяла к органам юридического лица отдельные нормы о представительстве*(26). При этом Федеральный закон от 29.06.2015 N 210-ФЗ, исключивший из ст. 53 ГК РФ отсылку к ст. 182 ГК РФ, лишь возвратил норму в исходную редакцию и не закрепил обратной позиции о том, что органы юридического лица не являются представителями*(27).

Заметим также, что в ходе обсуждения постановления N 25 противниками позиции "орган-представитель" так и не были приведены рациональные доводы*(28), объясняющие, почему к сделкам, заключаемым директором, не должна применяться ст. 182 ГК РФ, согласно которой представительством являются случаи, когда одно лицо на основании полномочия создает своими действиями правовые последствия для другого лица.

2. Указание на применимость к органам юридического лица п. 3 ст. 182 ГК РФ объясняется тем, что эта норма направлена на регулирование сделок с конфликтом интересов и по существу не имеет никакой специфики в отношении того, к какому роду представителей она может быть применена*(29). В литературе, в частности, указывалось на возможность злоупотребления со стороны директоров в тех организационно-правовых формах, законы о которых не содержат правила об оспаривании сделок с заинтересованностью*(30).

Судебная практика ранее неоднократно высказывалась в пользу того, что данная норма подлежит применению к директору*(31). Более того, даже противники позиции "директор-представитель" признавали, что цель п. 3 ст. 182 ГК РФ состоит в исключении коллизии интересов представляемых, а такая коллизия может возникнуть и между интересами двух юридических лиц, когда одно и то же лицо является органом в этих юридических лицах, следовательно, эту норму можно применять по аналогии к директору*(32).

Между тем едва ли вопрос о применении данной нормы будет часто вставать перед судами, поскольку законы об абсолютном большинстве организационно-правовых форм содержат специальные нормы о сделках с конфликтом интересов (например, правила о сделках с заинтересованностью в хозяйственных обществах). Вопрос о соотношении п. 3 ст. 182 ГК РФ и норм о сделках с заинтересованностью был решен в п. 1 постановления N 28, из которого следовало, что в случае, когда сделка подпадает под специальное регулирование норм о сделках с заинтересованностью, она не подлежит оспариванию по правилам п. 3 ст. 182 ГК РФ. ВС РФ воспроизвел эту позицию в последнем предложении комментируемого пункта.

Вопросы о применении ст. 183 ГК РФ к органам юридического лица рассмотрены в комментарии А.М. Ширвиндта, опубликованном в этом же номере журнала.

Об особенностях применения п. 5 ст. 185 ГК РФ к нескольким директорам было сказано в комментарии к п. 24.

Резюмируя, можно сказать, что главным в этом разъяснении является не столько указание на то, какие правила о представительстве применяются к органам юридического лица, сколько сам факт признания их представителями, поскольку теперь, наконец, можно обсуждать связанные с этим вопросы в русле традиции, в том числе о порядке легитимации органов перед третьими лицами, разграничении отношений между директором и юридическим лицом на внутреннюю и внешнюю стороны, моменте возникновения и прекращения полномочий и др.

------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации / вступит. ст. А.Л. Маковского. М., 2009.

*(2) Подробнее см.: Кузнецов А.А. Орган юридического лица как его представитель // Вестник экономического правосудия РФ. 2014. N 10. С. 19-22.

*(3) См.: п. 2 ст. 10 Директивы о публикациях (Directive 2009/101/EC).

*(4) См.: Grundmann S. European Company Law: Organization, Finance and Capital Markets. 2nd ed. Cambridge, 2012. P. 158-162; Roth G.H., Kindler P. The Spirit of Corporate Law. Core Principles of Corporate Law in Continental Europe. Munchen, 2013. P. 77-78.

*(5) Подробнее см.: Кузнецов А.А. Комментарий к постановлению Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" // Вестник ВАС РФ. 2013. N 10. С. 42-64.

*(6) См.: Проект Концепции развития законодательства о юридических лицах // Вестник гражданского права. 2009. N 2. С. 6-98.

*(7) См.: п. 6 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 N 61 "О некоторых вопросах практики рассмотрения споров, связанных с достоверностью адреса юридического лица", п. 2 постановления Пленума ВАС РФ от 17.12.2009 N 90 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О государственной регистрации выпусков акций, размещенных до вступления в силу Федерального закона "О рынке ценных бумаг" без государственной регистрации".

*(8) Соглашаясь с этой позицией, нельзя не признать, что в связи с традиционно ограниченной ролью суда в процессе данное разъяснение приведет к тому, что, если суд установит возможность применения иных средств, он будет вынужден отказать в удовлетворении иска, а это приводит участников к необходимости обращаться в суд еще с одним иском, в отношении которого еще неизвестно, будет ли он удовлетворен. В связи с этим более удачным видится решение, предложенное швейцарским законодателем, который в ст. 821 Обязательственного закона указал, что каждый участник вправе обратиться в суд с требованием о ликвидации общества с ограниченной ответственностью при наличии уважительной причины, но суд вправе вынести иное решение, сообразное обстоятельствам и приемлемое для заинтересованных лиц (см.: Fleischer H. Shareholder conflict // Regulating the closed corporation. ECFR Special volume 4 / Bachmann G., Eidenmuller H., Engert A., Fleischer H., Schon. W. Berlin, 2014. P. 80).

*(9) См.: Sanchez Ruiz M. La facultad de exclusibn de socios en la teoria general de sociedades. Madrid, 2006. P. 5358; Perez Rodriguez A.M. La exclusibn de socios en sociedades de responsabilidad limitada. Aranzadi, 2013. P. 38-40.

*(10) Раньше в этой ситуации суды отказывали в иске об исключении, оставляя участников в состоянии конфликта, и было непонятно, каким же образом они могут прекратить эти отношения, т.е. ликвидировать общество (подробнее см.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. М., 2014. С. 77-80).

*(11) См.: Vries P.P. de. Exit rights of minority shareholders in a private limited company. Deventer, 2010. P. 153.

*(12) См.: Vries P.P. de. Op. cit. P. 153-154; Fleischer H. Op. cit. P. 78-79.

*(13) См.: Vries P.P. de. Op. cit. P. 152.

*(14) См.: Новак Д.В. Подсудность корпоративных споров в России и за рубежом // Вестник ВАС РФ. 2004. N 6. С. 116-122.

*(15) Подробный разбор процессуальных вопросов, возникающих при признании участника (акционера) законным представителем см.: Чугунова Е.И. Производные иски в гражданском и арбитражном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003.

*(16) См.: Ярков В.В. Косвенные иски: проблемы теории и практики // Корпоративный юрист. 2007. N 11. С. 52-58.

*(17) Как верно обращает внимание Е.И. Чугунова, необходимость оплаты судебных расходов в ситуации неопределенности относительно исхода дела сдерживает инициативу участников в предъявлении производных исков (см.: Чугунова Е.И. Указ. соч. С. 103). На то, что этот вопрос является одним из ключевых и во многом предопределяет успех или неудачу института косвенного иска в каждой конкретной стране, отмечается и в зарубежной литературе (см.: Gelter M. Why do shareholder suits remain rare in Continental Europe? // Brooklin Journal of International Law. 2012. N 3 (Vol. 37). P. 862-866).

*(18) См.: Gerner-Beuerle C, Schuster Edm.-Ph. Mapping Directors' Duties: Strategies and Trends in the EU // Boards of Directors in European Companies - Reshaping and Harmonising Their Organisation and Duties / H. Birkmose, M. Neville, K.E. Sorensen (eds.). Kluwer Law International. 2013. P. 40.

*(19) См.: Latella D. Shareholder Derivative Suits: A Comparative Analysis and the Implications of the European Shareholders' Rights Directive // European Company and Financial Law Review. 2009. N 2-3. P. 318.

*(20) См.: Gelter M. Op. cit. P. 865.

*(21) Так, деятельность участников юридического лица по предъявлению иска можно рассматривать как частный случай ведения чужого дела, поскольку они действуют от имени и в интересах компании, а следовательно, все расходы, связанные с выполнением поручения, должны быть возмещены (по аналогии закона п. 2 ст. 975 ГК РФ и ст. 1011 ГК РФ).

*(22) Подробнее см.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. С. 81-114.

*(23) См., напр.: постановление ФАС Северо-Западного округа от 13.11.2009 по делу N А56-51940/2008. В то же время после принятия Обзора N 151 судебная практика пошла по верному пути, см.: постановление АС Московского округа от 08.10.2014 по делу N А40-147068/13. В целом о наличии проблемы при исключении по этому основанию см.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. С. 92-99.

*(24) В связи с этим мы предлагали исходить из того, что требование участника об исключении не подлежит удовлетворению, если в отношении его самого имеются основания для исключения, см.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. С. 77-80.

*(25) Аргументацию в пользу этой позиции см.: Кузнецов А.А. Исключение участника из общества с ограниченной ответственностью. С. 52-54.

*(26) См.: п. 1 постановления Пленума ВАС РФ от 16.05.2014 N 28; п. 10 информационного письма Президиума ВАС РФ от 10.12.2013 N 162; постановление Президиума ВАС РФ от 25.03.2014 N 19768/13.

*(27) Следует отметить, что в литературе была высказана позиция о том, что законодатель ошибся, сделав отсылку к норме о представительстве в п. 1 ст. 53 ГК РФ после слов об органах юридического лица, поскольку понятие органа юридического лица является лишь техническим обозначением определенной компетенции, и если и следовало делать такую ссылку, то в п. 3 ст. 53 ГК РФ после слов о лицах, действующих от имени юридического лица (см.: Папченкова Е.А. Новый статус директора юридического лица. Как аналогичный вопрос решается в Германии // Арбитражная практика. 2015. N 1. С. 34-36). Сложно согласиться с критикой, поскольку автор игнорирует то, что в российском законодательстве и доктрине наличествует полное смешение понятий органа и лиц, осуществляющих полномочия органа (входящих в состав), доказательством чего являются нормы Законов об АО и об ООО, в тексте которых упоминается, что делает тот или иной орган (например, ст. 69 Закона об АО). Поэтому, говоря, что органы являются представителями, закон, очевидно, имеет в виду лиц, осуществляющих соответствующие полномочия. Так, Н.В. Козлова указывает, что органами юридического лица являются те физические лица, которые вырабатывают и осуществляют волю от имени юридического лица (см.: Козлова Н.В. Правосубъектность юридического лица. М., 2005. С. 351-352). Аналогичную позицию см.: Гражданское право / под ред. М.М. Агаркова и Д.М. Генкина. М., 1944. С. 148 (автор раздела - С.Н. Братусь); Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве: понятие, виды, государственные юридические лица. М., 1947. С. 113 ("...органом являются те живые люди, которые вырабатывают волю общественного образования... органом, с нашей точки зрения, нельзя считать должность, определенную компетенцию и вытекающие из нее действия, которые выполняет должностное лицо"). Упоминание в п. 3 ст. 53 ГК РФ понятия "лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени", на которое обращает внимание Е.А. Папченкова, объясняется вовсе не тем, что ГК РФ якобы разграничивает это понятие с понятием органа, а тем, что п. 3 ст. 53 ГК РФ охватывает также и товарищества, от имени которых действуют его участники, а не органы (п. 2 ст. 53 ГК РФ).

*(28) Если, конечно, не считать доводами мистические рассуждения о том, что орган юридического лица его часть, а вовсе не представитель, и что так всегда было в отечественной доктрине и так будет дальше. Подробнее критику аргументов, отрицающих представительский характер органов юридического лица, см.: Кузнецов А.А. Орган юридического лица как его представитель. Также см.: Тычинская Е.В. Договор о реализации функций единоличного исполнительного органа хозяйственного общества. М., 2012. С. 28-57; Егоров А.В. Комментарий к Постановлению Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 N 17580/08 // Правовые позиции Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации: избр. постановления за 2009 год с комментариями / под ред. А.А. Иванова. М., 2012. С. 218-221.

*(29) Отметим, что в Германии к членам правления также применяется норма о запрете представителю сделок в отношении себя лично (§ 181 Германского гражданского уложения), см.: Conac P.-H., Enriques L., Gelter M. Constraining Dominant Shareholders' Self-Dealing: The Legal Framework in France, Germany, and Italy // European Company and Financial Law Review. 2007. Vol. 4. P. 500 (fn. 19), 517.

*(30) См.: Егоров А.В. Комментарий к постановлению Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 N 17580/08. С. 217.

*(31) См.: постановления Президиума ВАС РФ от 16.06.2009 N 17580/08, от 25.03.2014 N 19768/13.

*(32) См.: Байгушева Ю.В. Сущность представительства // Очерки по торговому праву. Вып. 16. Ярославль, 2009. С. 53 (сноска 62).