Юридическим лицам запретили страдать (Е. Гаврилов, газета "эж-ЮРИСТ", N 2, январь 2016 г.)

Юридическим лицам запретили страдать

Е. Гаврилов,

специалист-эксперт, юридический отдел,

экспертно-правовое управление,

г. Красноярск

Газета "эж-ЮРИСТ", N 2, январь 2016 г.

Вопрос о возможности взыскания морального вреда юридическим лицом всегда был предметом дискуссий и споров среди юристов. Еще более осложнила жизнь ученым и правоприменителям новая редакция ст. 152 ГК РФ, которая действует с 2013 года и исключает возможность взыскания в пользу организации морального вреда, причиненного распространением сведений, порочащих деловую репутацию. В августе 2015 года ВС РФ в Решении по делу N 309-ЭС15-8331 высказал свою позицию по данному вопросу. Поставлена ли точка в дискуссии?

История вопроса

С 1 октября 2013 года действует новая редакция ст. 152 Гражданского кодекса РФ, согласно которой правила этой статьи о защите деловой репутации гражданина, за исключением положений о компенсации морального вреда, соответственно применяются к защите деловой репутации юридического лица (п. 11 ст. 152 ГК РФ).

Следовательно, при защите деловой репутации юридических лиц невозможно применять положения о компенсации морального вреда.

Однако до 1 октября 2013 года правила ст. 152 ГК РФ о защите деловой репутации гражданина применялись к защите деловой репутации юридического лица без упоминания о запрете компенсации морального вреда юридическим лицам.

На основании толкования прежней редакции ст. 152 ГК РФ ВС РФ исходил из того, что правила, регулирующие компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, применялись и в случаях распространения таких сведений в отношении организации (юридического лица) (п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10, п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005 N 3).

Обращаем внимание, что ВС РФ до недавнего времени никогда не говорил собственно о компенсации морального вреда юридическим лицам, он высказывался о применении "правил, регулирующих компенсацию морального вреда в связи с распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, в случаях распространения таких сведений в отношении организации (юридического лица)". Надо признать, что "применение правил о компенсации морального вреда" и собственно компенсация морального вреда - это не одно и то же.

В любом случае после появления новой редакции ст. 152 ГК РФ на практике возникло много вопросов о применении п. 11 этой статьи: о действии новой нормы во времени (применяется ли п. 11 ст. 152 ГК РФ к правоотношениям, возникшим до 1 октября 2013 года, или нет?); распространении запрета компенсации морального вреда юридическим лицам на компенсацию нематериального (репутационного) вреда юридическим лицам; применении устаревших разъяснений, содержащихся в п. 5 Постановления Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10 и п. 15 Постановления Пленума ВС РФ от 24.02.2005 N 3, и т.п.

К сожалению, в известном Постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 указанные вопросы оставлены без ответа. Более того, в этом интерпретационном акте Верховный Суд РФ вообще обошел стороной новую редакцию ст. 152 ГК РФ.

И только в августе 2015 года ВС РФ (на уровне Судебной коллегии по экономическим спорам) высказал свою позицию по исследуемому вопросу.

Новая правовая позиция

Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда РФ (далее - Коллегия) было рассмотрено дело N 309-ЭС15-8331, по итогам которого сформулирована позиция высшей судебной инстанции нашей страны о невозможности компенсации морального вреда юридическим лицам.

В 2014 году ООО "МХС групп" обратилось в Арбитражный суд Пермского края с иском о взыскании с Российской Федерации в лице ФССП 49 666,53 руб. в "возмещение морального вреда".

Заявление мотивировано тем, что в течение длительного времени с момента возбуждения исполнительного производства взыскатель не извещался о мерах, направленных на исполнение судебного акта, результате и причинах невозможности его исполнения.

Решением Арбитражного суда Пермского края от 17.12.2014 по делу N А50-21226/2014, оставленным без изменения Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.02.2015 и Постановлением Арбитражного суда Уральского округа от 18.05.2015, исковые требования ООО "МХС групп" удовлетворены в полном объеме.

Суды, решая вопрос о компенсации юридическому лицу морального вреда, руководствовались ст. 15 Конституции РФ, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, практикой Европейского Суда по правам человека (Постановление от 06.04.2000 по делу "Компания Комингерсол С.А." против Португалии"), а также ст. 151, 1069, 1101 ГК РФ. При этом суды исходили не из факта физических и нравственных страданий, а из факта длительной неопределенности компании относительно исполнения судебного акта.

Коллегия с таким подходом не согласилась.

Со ссылками на ст. 151 ГК РФ, абз. 4 п. 2 Постановления Пленума ВС РФ от 20.12.1994 N 10 Коллегия пришла к выводу, что компенсация морального вреда возможна в случаях причинения такого вреда гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. В иных случаях компенсация морального вреда может иметь место лишь при наличии прямого указания об этом в законе. Статья 1069 ГК РФ, регулирующая гражданско-правовую ответственность за вред, причиненный публичной властью, прямо не предусматривает компенсации морального вреда юридическому лицу. В действующем законодательстве отсутствует прямое указание на возможность взыскания морального вреда в пользу юридического лица, в связи с чем основания для удовлетворения заявленных ООО "МХС групп" требований не имелись.

С учетом вышеизложенного судебные акты нижестоящих судов отменены, в удовлетворении иска отказано.

Анализ

Из Определения Коллегии от 17.08.2015 по делу N 309-ЭС15-8331 вытекает следующий важный для правоприменения вывод: в настоящее время в действующем российском законодательстве отсутствует прямое указание на возможность компенсации морального вреда юридическим лицам.

Однако ВС РФ отметил, что компенсация морального вреда может иметь место не только в случаях причинения такого вреда гражданину действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, но и в иных случаях при наличии прямого указания об этом в законе. Отсюда можно продолжить логику ВС РФ: такими "иными случаями", которых в настоящее время в российском законодательстве нет, вполне могут стать случаи компенсации морального вреда юридическим лицам. Для этого должно быть прямое указание в законе. Таким образом, это потенциально (гипотетически) возможно, но в будущем.

Обращаем внимание, что ВС РФ в указанном Определении Коллегии тактично обошел стороной новую редакцию ст. 152 ГК РФ (она не являлась предметом рассмотрения Коллегии, так как спор не касался защиты деловой репутации - прим. Е.Г.), а также не высказался о том, что физические и нравственные страдания (образуют содержание морального вреда по ст. 151 ГК РФ, являясь Pecunia Doloris, то есть болью и страданиями - прим. Е.Г.) свойственны лишь гражданам, а не организациям (юридическим лицам). Кроме того, остались не раскрытыми и другие важные вопросы: почему практика Европейского Суда по правам человека, которая допускает компенсацию морального вреда юридическим лицам и которой руководствовались нижестоящие суды, не подлежит учету по рассмотренному делу; как требование о компенсации морального вреда юридическим лицам при нарушении их права на исполнение судебного акта в разумный срок (предмет рассматриваемого спора - прим. Е.Г.) соотносится с требованием о компенсации на основании Федерального закона от 30.04.2010 N 68-ФЗ "О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок" при наличии вывода КС РФ о возможности применения ст. 151 ГК РФ в отношениях, имеющих публично-правовую природу (Определение КС РФ от 03.07.2008 N 734-О-П); при наличии запрета на компенсацию морального вреда допустимо ли юридическим лицам требовать компенсацию нематериального вреда, имеющего свое собственное содержание, отличающееся от содержания морального вреда, причиненного гражданам (Определение КС РФ от 04.12.2003 N 508-О)?

Таким образом, правовая позиция ВС РФ о запрете компенсации морального вреда юридическим лицам получилась достаточно лаконичной, формальной, неконкретной, скомканной. Думается, отчасти это произошло из-за того, что тройка судей, которые рассматривали дело (судьи Чучунова Н.С., Золотова Е.Н., Маненкова А.Н.), не часто сталкивалась с требованиями о компенсации морального вреда юридическим лицам, компенсации нематериального (репутационного) вреда юридическим лицам, возмещением "нематериальных убытков" и т.п. Другая ситуация была бы, если бы в составе тройки была судья Павлова Н.В., которая много раз сталкивалась с подобными требованиями, благодаря которой в свое время Президиум ВАС РФ в Постановлении от 17.07.2012 N 17528/11 высказал подробную позицию о компенсации нематериального вреда юридическим лицам.

Судебная практика

В любом случае складывающаяся в настоящее время судебная практика нижестоящих судов подтверждает сделанный в Определении Коллегии от 17.08.2015 по делу N 309-ЭС15-8331 вывод о том, что сейчас в действующем российском законодательстве отсутствует прямое указание на возможность компенсации морального вреда юридическим лицам, а, значит, такое требование удовлетворению не подлежит. Причем этот тезис распространился не только на дела о нарушении права юридических лиц на исполнение судебного акта в разумный срок (постановления Второго арбитражного апелляционного суда от 29.09.2015 N 02АП-7070/2015 по делу N А17-7903/2014, от 30.09.2015 N 02АП-7192/2015 по делу N А31-430/2015; Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.09.2015 N 20АП-4581/2015 по делу N А62-1195/2015; Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 20.11.2015 N 18АП-11938/2015 по делу N А76-27648/2014; Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2015 N 13АП-28315/2015 по делу N А56-43902/2015), но и на дела о причинении вреда индивидуальным предпринимателям действиями (бездействием) органами государственной власти, их должностными лицами при исполнении судебного акта (постановления Арбитражного суда УО от 20.11.2015 N Ф09-8742/15 по делу N А50-7540/2015; Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2015 N 17АП-13704/2015-АК по делу N А50-7298/2015, от 16.12.2015 N 17АП-15815/2015-АК по делу N А50-12183/2015; Второго арбитражного апелляционного суда от 25.12.2015 N 02АП-10134/2015 по делу N А29-7220/2015), защите деловой репутации юридических лиц (постановления Арбитражного суда УО от 08.09.2015 N Ф09-5773/15 по делу N А60-31099/2014; Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2015 N 17АП-14731/2015-ГК по делу N А60-12213/2015).

Обращаем внимание, что, на наш взгляд, запрет компенсации морального вреда юридическим лицам не означает запрета компенсации им нематериального (репутационного) вреда*(1). Именно такой подход поддержан, в частности, в постановлениях Арбитражного суда УО от 25.09.2015 N Ф09-6957/15 по делу N А07-1900/2015; Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 04.08.2014 N 18АП-7319/2014, 18АП-7768/2014 по делу N А07-17912/2013, от 10.11.2014 N 18АП-11959/2014 по делу N А07-801/2014, от 15.06.2015 N 18АП-5676/2015 по делу N А76-20440/2014; Пятого арбитражного апелляционного суда от 04.08.2015 N 05АП-6691/2015 по делу N А51-6980/2015; Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.09.2015 N 09АП-32407/2015-ГК по делу N А40-143163/2014; Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 06.11.2015 N 16АП-3945/2015 по делу N А63-5134/2015; Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2015 N 17АП-14731/2015-ГК по делу N А60-12213/2015.

Настоящая публикация отражает частное мнение автора данной статьи, и ее не следует рассматривать в качестве официальной позиции Законодательного Собрания Красноярского края по исследуемому вопросу.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Гаврилов Е.В. Компенсация нематериального (репутационного) вреда юридическим лицам и новая редакция ст. 152 ГК РФ // Вестник экономического правосудия Российской Федерации. 2015. N 3.