Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12 мая 2021 г. N 09АП-12469/21 по делу N А40-37269/2018

г. Москва

12 мая 2021 г.

Дело N А40-37269/18

Резолютивная часть постановления объявлена 27 апреля 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 12 мая 2021 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Н.В. Юрковой,

судей А.С. Маслова и М.С. Сафроновой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Д.П. Макаренко,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы Игнатьева А.А., Степановой А.В.

на определение Арбитражного суда г.Москвы от 02.09.2020 по делу N А40-37269/18, вынесенное судьей П.А. Марковым,

в части привлечения Игнатьева А.А., Степановой А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс"

в деле о банкротстве ООО "Северный альянс"

при участии в судебном заседании:

от Игнатьева А.А.- Костерин В.О., дов. от 21.11.2020

от Степановой А.В.- Костерин В.О., дов. от 17.11.2020

от Джапан Палп - Козлова А.С. дов. от 01.01.2021

от Джапан Палп - Захарова К.В. дов. от 01.01.2021

от Кемова Ю.В.- Полянский И.А., дов. от 30.12.2019

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

определением Арбитражного суда города Москвы от 06.03.2018 принято к производству заявление ООО "АРБИТР" о признании банкротом ООО "Северный альянс" по упрощенной процедуре ликвидируемого должника, возбуждено производство по делу о банкротстве.

Решением от 16.05.2018 в отношении должника введена процедура конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Казакова Ю.Ю. Сообщение о признании должника банкротом опубликовано конкурсным управляющим в газете "Коммерсантъ" N 90 от 26.05.2018, стр. 38.

Определением суда от 06.08.2018 Казакова Ю.Ю. освобождена от исполнения обязанностей конкурсного управляющего ООО "Северный альянс", конкурсным управляющим ООО "Северный альянс" утвержден Мокрушин С.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего ООО "Северный альянс" Мокрушина С.В. о привлечении Томилина Артема Юрьевича, Мурзинова Александра Львовича, Игнатьева Александра Анатольевича, Степанова Вячеслава Рудольфовича, Степанову Анну Вячеславовну, Кемова Юрия Викторовича, Карпова Льва Георгиевича солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением от 02.09.2020 суд первой инстанции привлек Томилина Артема Юрьевича, Мурзинова Александра Львовича, Игнатьева Александра Анатольевича, Степанова Вячеслава Рудольфовича, Степанову Анну Вячеславовну, Кемова Юрия Викторовича, Карпова Льва Георгиевича к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс", приостановил рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Игнатьев А.А., Степанова А.В. не согласились с определением суда первой инстанции от 02.09.2020 в части привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс" и обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с жалобами (том 3 л.д. 22-24, 30-32).

Определениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.12.2020 указанные апелляционные жалобы возвращены.

Постановлениями Арбитражного суда Московского округа от 26.01.2021 определения Девятого арбитражного апелляционного суда от 04.12.2020 отменены, вопрос о принятии апелляционных жалоб Игнатьева А.А., Степановой А.В. к производству направлен в Девятый арбитражный апелляционный суд.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции представители апеллянтов и Кемова Ю.В. поддержали доводы апелляционных жалоб.

Представители кредитора Japan Pulp&Paper GmbH поддержал обжалуемое определение Арбитражного суда города Москвы от 02.09.2020.

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом о дате и времени ее рассмотрения, апелляционная жалоба рассматривалась в их отсутствие в соответствии со ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В соответствии с разъяснением, содержащимся в абзацах 3 и 4 пункта 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 12 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции" арбитражный суд апелляционной инстанции пересматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и по собственной инициативе не вправе выходить за пределы апелляционной жалобы.

Законность и обоснованность определения суда первой инстанции в обжалуемой части проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, арбитражный апелляционный суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

На основании статьи 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Как следует из материалов дела, конкурсный управляющий обратился в суд с заявлением, в котором просил суд привлечь ответчиков солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основаниям пп.1, 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, в связи с выведением активов должника путем заключения недействительных сделок, не отвечающих признакам добросовестности и разумности; в связи с совершением налоговых правонарушений, в связи с не передачей конкурсному управляющему документации и имущества общества.

Из заявления следует, что Игнатьев А.А. являлся участником должника с 02.06.2006 - 27.10.2017, Степанова А.В. являлась участником должника с 08.04.2016- 27.10.2017.

Удовлетворяя заявление конкурсного управляющего о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции применительно к положениям пп.1, 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве указал на наличие доказанности совокупности условий, необходимых для применения данной нормы права.

С учетом повторности рассмотрения обособленного спора (ч.1 ст.268 АПК РФ) апелляционный суд пришел к следующим выводам.

Как указано в определении Верховного Суда РФ от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3) по делу N А22-941/2006, субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчику действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности).

Как предусмотрено пунктом 3 статьи 4 Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу настоящего Федерального закона), которые поданы с 1 июля 2017 года, производится по правилам Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (в редакции настоящего Федерального закона).

Порядок введения в действие соответствующих изменений в Закон о банкротстве с учетом Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" означает следующее.

Правила действия процессуального закона во времени приведены в пункте 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, где закреплено, что судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Между тем, действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам - пункту 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, прямо предусмотренных законом.

При этом согласно части 1 статьи 54 Конституции Российской Федерации, закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет.

Вместе с тем, следует принимать во внимание то, что запрет на применение новелл к ранее возникшим обстоятельствам (отношениям) не действует, если такие обстоятельства, хоть и были впервые поименованы в законе, но по своей сути не ухудшают положение лиц, а являются изложением ранее выработанных подходов, сложившихся в практике рассмотрения соответствующих споров.

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что подлежит применению подход, изложенный в пункте 2 Информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137, по которому к материальным правоотношениям между должником и контролирующими лицами подлежит применению редакция Закона о банкротстве, действовавшая на момент возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к такой ответственности (ст. ст. 9, 10 ФЗ N 127-ФЗ в редакции 134-ФЗ).

Однако порядок привлечения лица к субсидиарной ответственности и его новые нормы, не ухудшающие положения лица, подлежал применению с учетом изменений, введенных ФЗ N 266-ФЗ.

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве", может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

При этом как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, и на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска (Определение Верховного суда РФ от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079).

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) устанавливалось, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в случае если требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

В настоящее время Законом N 266-ФЗ введены презумпции (предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве)), которые предназначены для облегчения доказывания одного основания привлечения к субсидиарной ответственности, то есть для прямого вывода о том, что именно действия (бездействие) контролирующего должника лица повлекли невозможность полного погашения требований кредиторов.

В соответствии с пп.3 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ) пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

Учитывая процессуальную роль презумпции - справедливое распределение бремени доказывания между кредиторами, уполномоченным органом и арбитражным управляющим с одной стороны и ответчиками - контролирующими должника лицами с другой стороны согласно правоприменительной практике, презумпция вины в доведении до банкротства относится к процессуальным особенностям рассмотрения обособленного спора и должна применяться с учетом редакции, действующей на момент рассмотрения обособленного спора.

В п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъясняется, что подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействие) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия); доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.

Согласно заявлению в суд первой инстанции, по состоянию на 28.08.2019 сумма включенных требований в РТК составляет 139 835 798, 07 руб.

В соответствии с определением Арбитражного суда города Москвы от 25.07.2018 в РТК кредиторов должника включены требования ИФНС России N 24 по г. Москве в размере 64.364.413,05 рублей, в том числе, 684.034,06 рублей - во вторую очередь реестра требований кредиторов ООО "Северный альянс", 40.884.292,81 рублей - в 3-ю очередь реестра, 16.053.398,18 рублей (пени) и 6.748.688 рублей (штраф)- в 3-ю очередь реестра кредиторов с очередностью удовлетворения после погашения основной задолженности и причитающихся процентов.

Таким образом, в рассматриваемом случае отсутствуют основания для применения пп.3 п.2 ст. 61.11 Закона о банкротстве (в редакции Закона N 266-ФЗ).

В части ссылки конкурсного управляющего на совершение налоговых правонарушений, что подтверждается решением ИФНС России N 27 по г.Москве от 18.08.2017 N 14/833, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Факт неуплаты налогов должника в бюджет Российской Федерации подтверждается решением ИФНС России N 27 по г.Москве от 18.08.2017 N 14/833, законность которого явилась предметом рассмотрения в рамках дела N А40-1372/2018 (требования заявителя об оспаривании решения инспекции оставлены без удовлетворения).

Решение налогового органа от 18.08.2017 N 14/833 принято по вопросам правильности исчисления и уплаты налогов сборов за период с 2013 по 2015 гг. Применительно к решению инспекции обществу (должнику) вменяется неправомерное принятие к вычету НДС, а также занижение налоговой базы по налогу на прибыль по взаимоотношениям с проблемными контрагентами ООО "Джамбо" и ООО "Ланит" (страница 2 решения Арбитражного суда города Москвы от 09.04.2018 по делу N А40-1372/18).

Суд апелляционной инстанции отмечает, что всего по решению о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения обществу доначислены налог на добавленную стоимость и налог на прибыль в общем размере 13 601 943 руб., взыскан штраф в размере 5 626 374 руб., всего 19 228 317 руб. (следует из постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2018 по делу N А40-1372/18, страница 2).

Как указано выше, проверяемый период 2013 по 2015 гг., то есть сделки с проблемными контрагентами были совершены в период с 2013 по 2015 года.

Как уже было указано судом апелляционной инстанции ранее, всего по решению инспекции обществу начислено 19 228 317 руб. (за 2013-2015), а согласно бухгалтерскому балансу по состоянию на 31.12.2016 активы должника составляли 606 648 000 руб.

В силу разъяснений пункта 16 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции не может констатировать тот факт, что сделки, которые совершались должником в период с 2013 по 2015, повлекшие неуплату налогов, привели к объективному банкротству должника.

Таким образом, по мнению суда апелляционной инстанции, отсутствуют основания для привлечения апеллянтов к субсидиарной ответственности по обязательствам должника со ссылкой на совершение налогового правонарушения - применительно к основаниям, на которые указывает конкурсный управляющий.

В части возможности привлечения апеллянтов в связи с не передачей конкурсному управляющему документации и имущества общества суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в частности, документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Пунктом 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" установлено, что ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражении в бухгалтерской отчетности достоверной информации, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсным управляющим конкурсной массы или ее формирование не в полном объеме и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов.

В силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Арбитражный управляющий вправе требовать от руководителя (а также от других лиц, у которых фактически находятся соответствующие документы) по суду исполнения данной обязанности в натуре применительно к правилам статьи 308.3 ГК РФ.

По результатам рассмотрения соответствующего обособленного спора выносится судебный акт, который может быть обжалован в порядке, предусмотренном частью 3 статьи 223 АПК РФ.

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась. Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Суд обращает внимание, что апеллянты, являлись участниками общества в разные периоды времени, то есть не являлись специальными субъектами, которые несут ответственность за документацию должника в силу своего особого статуса.

Заявляя о привлечении указанных лик к субсидиарной ответственности по обязательствам должника по основанию непередачи документации общества, конкурсный управляющий не указывает какая именно бухгалтерская и иная документации у них находится, а также в связи с чем арбитражный управляющий пришел к такому выводу.

Суд первой инстанции, соглашаясь с позицией конкурсного управляющего о привлечении указанных лиц к субсидиарной ответственности по рассматриваемому основанию, указал, что 22.11.2018 и 07.03.2019 судом на основании ходатайства конкурсного управляющего выданы исполнительные листы, возбуждено исполнительное производство об обязании руководителя должника передать бухгалтерскую и иную документацию должника.

Вместе с тем, как уже было указано ранее, апеллянты руководителями должника не являются, с заявлении об истребовании бухгалтерской и иной документации непосредственно у Игнатьева А.А. и Степановой А.В. конкурсный управляющий в рамках дела о банкротстве не обращался, в связи с чем невозможно применительно к представленным в материалы настоящего обособленного спора доказательствам с минимально необходимой степенью достоверности сделать обоснованные предположения о наличии документов бухгалтерского учета у бывших участников общества.

Принимая во внимание вышеизложенное, арбитражный апелляционный суд пришел к выводу, что Игнатьев А.А. и Степанова А.В. не могут быть привлечены к субсидиарной ответственности по обязательствам должника в связи с не передачей конкурсному управляющему документации и имущества общества.

В части оснований для привлечения Игнатьева А.А. и Степановой А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Севреный альянс" в связи с выведением активов должника путем заключения недействительных сделок суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

В соответствии с п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств, в частности, причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

В рассматриваемом случае сделки по отчуждению ликвидного имущества заключались в пределах лимита полномочий руководителя общества, не являлись крупными для общества, в связи с чем одобрение участников не требовалось, доказательства обратного в материалах дела отсутствуют.

Таким образом, суд пришел к выводу о том, что апелляционные жалобы Игнатьева А.А. и Степановой А.В. подлежат удовлетворению, обжалуемое определение суда первой инстанции в части привлечения вышеуказанных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс" подлежит отмене.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 02.09.2020 по делу N А40-37269/18 отменить в части привлечения Игнатьева А.А., Степановой А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс".

Отказать в привлечении Игнатьева А.А., Степановой А.В. к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Северный альянс".

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Н.В. Юркова

Судьи

А.С. Маслов М.С. Сафронова