Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12 ноября 2021 г. N 15АП-18474/21 по делу N А32-990/2019

город Ростов-на-Дону

12 ноября 2021 г.

дело N А32-990/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 09 ноября 2021 года.

Полный текст постановления изготовлен 12 ноября 2021 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Сурмаляна Г.А.,

судей Деминой Я.А., Сулименко Н.В.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Бадаевой Е.А.,

в отсутствие представителей лиц участвующих в деле, надлежащим образом уведомленных о времени и месте судебного разбирательства,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу закрытого акционерного общества "ИнвестГрупп" на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.08.2021 по делу N А32-990/2019 по заявлению закрытого акционерного общества "ИнвестГрупп" о включении требования в реестр требований кредиторов должника в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ИнвестГрупп-Апарт"

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "ИнвестГрупп-Апарт" (далее - должник) в Арбитражный суд Краснодарского края обратилось закрытое акционерное общество "ИнвестГрупп" (далее - заявитель) с заявлением о включении в реестр требований кредиторов должника задолженности в размере 7 938 597 158, 43 руб. (с учетом уточнения заявленных требований, принято судом первой инстанции в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Определением Арбитражного суда Краснодарского края от 05.01.2020 по делу N А32-990/2019, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.05.2020, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31.07.2020 судебные акты отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражного суда Краснодарского края.

При новом рассмотрении, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 20.08.2021 в удовлетворении заявленных ЗАО "ИнвестГрупп" требований отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, закрытое акционерное общество "ИнвестГрупп" обжаловало определение суда первой инстанции от 20.08.2021 в порядке, предусмотренном главой 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просило обжалуемый судебный акт отменить.

Апелляционная жалоба мотивирована тем, что обжалуемый судебный акт нарушает единообразие судебной практики, противоречит постановлению Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 02.12.2020 по делу N А32-986/2019. Вывод суда первой инстанции о фиктивном характере задолженности из договора уступки, о наличии в действиях сторон договора злоупотребления правом, об отсутствии экономической целесообразности в заключении договора уступки, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, представленным по спору объяснениям и доказательствам, основан на неверном толковании норм права. В рассматриваемом случае финансирование предоставлено не заявителем, а ВЭБ.РФ, что само по себе исключает корпоративный характер рассматриваемых правоотношений. Вывод суда об отсутствии доказательств реальности исполнения сторонами агентского договора не соответствуют фактическим обстоятельствам и доказательствам, представленным в материалы дела.

Отзыв на апелляционную жалобу в материалы дела не представлен.

В судебное заседание представители лиц, участвующих в деле, не явились, о времени и месте проведения судебного разбирательства извещены надлежащим образом.

Суд апелляционной инстанции, руководствуясь положениями статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, признал возможным рассмотреть апелляционную жалобу без участия не явившихся представителей лиц, участвующих в деле, уведомленных надлежащим образом.

Исследовав материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Краснодарского края от 13.06.2019 (резолютивная часть от 05.06.2019) в отношении ООО "ИнвестГрупп-Апарт" введена процедура наблюдения, временным управляющим утверждена Богданова Г.Н.

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 15.01.2020 ООО "ИнвестГрупп-Апарт" признано несостоятельным (банкротом), введена процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Сладков А.Е. (далее - управляющий).

Сообщение о введении процедуры опубликовано в газете "Коммерсантъ" от 25.01.2020 N 13 (6734).

ЗАО "ИнвестГрупп" обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с заявлением об установлении требований в реестре требований кредиторов должника в размере 7 928 603 158,43 рублей.

Требования мотивированы неисполнением обязательств по оплате принятого долга по договору от 07.09.2011 N 07-09/2011/1 и оказанных услуг в рамках агентского договора от 21.04.2008 N 21/04-01.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Закона о банкротстве размер денежных обязательств или обязательных платежей считается установленным, если он определен судом в порядке, предусмотренном настоящим Федеральным законом.

Согласно пункту 6 статьи 16 Закона о банкротстве требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено настоящим пунктом.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенным статьями 71, 100 и 142 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 142 Закона о банкротстве, в рамках процедуры конкурсного производства установление размера требований кредиторов осуществляется в порядке, предусмотренном статьей 100 названного Федерального закона.

Реестр требований кредиторов подлежит закрытию по истечении двух месяцев с даты опубликования сведений о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства.

В пунктах 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве установлено, что возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд внешним управляющим, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия, а также кредиторами, требования которых включены в реестр требований кредиторов. При этом требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований кредиторов в реестр требований кредиторов. Указанные требования могут быть рассмотрены арбитражным судом без привлечения лиц, участвующих в деле о банкротстве.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", в силу пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

В связи с изложенным при установлении требований в деле о банкротстве не подлежит применению часть 3.1 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, согласно которой обстоятельства, на которые ссылается сторона в обоснование своих требований, считаются признанными другой стороной, если они ею прямо не оспорены или несогласие с такими обстоятельствами не вытекает из иных доказательств, обосновывающих представленные возражения относительно существа заявленных требований; также при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования.

Обоснованность требований доказывается на основе принципа состязательности. Кредитор, заявивший требования к должнику, как и лица, возражающие против этих требований, обязаны доказать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений. Законодательство гарантирует им право на предоставление доказательств (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Исследование разумных версий происхождения задолженности, выдвинутых лицами, участвующими в деле, отвечает задачам судопроизводства в арбитражных судах (статья 2 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) и позволяет не допустить включение в реестр необоснованных требований.

Понятие повышенного стандарта доказывания раскрыто применительно к различным правоотношениям, из которых возник долг, в том числе к отношениям аффилированных с должником лиц, в периодических и тематических обзорах судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, утвержденных Президиумом Верховного Суда Российской Федерации (пункт 15 Обзора N 1 (2017) от 16.02.2017; пункт 20 Обзора N 5 (2017) от 27.12.2017, пункт 17 Обзора N 2 (2018) от 04.07.2018, пункт 13 Обзора от 20.12.2016), а также в судебных актах Верховного Суда Российской Федерации по конкретным делам (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС16-20992(3), N 305-ЭС16-10852, N 305-ЭС16-10308, N 305-ЭС16-2411, N 309-ЭС17-344, N 305-ЭС17-14948, N 308-ЭС18-2197, N 305-ЭС18-3009, N 310-ЭС17-20671).

В условиях банкротства должника, а значит очевидной недостаточности у последнего денежных средств и иного имущества для расчета по всем долгам, судебным спором об установлении требования конкурсного кредитора затрагивается материальный интерес прочих кредиторов должника, конкурирующих за распределение конкурсной массы в свою пользу. Кроме того, в сохранении имущества банкрота за собой заинтересованы его бенефициары, что повышает вероятность различных злоупотреблений, направленных на создание видимости не существовавших реально правоотношений. Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого и в то же время внешне безупречного набора доказательств о наличии задолженности у должника, обычно достаточного для разрешения подобного спора; пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга; признанием обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с совпадением интересов должника и такого кредитора их процессуальная активность не направлена на установление истины.

Согласно пункту 1 статьи 40 Закона о банкротстве к заявлению кредитора прилагаются документы, подтверждающие обязательства должника перед кредитором, а также наличие и размер задолженности по указанным обязательствам, доказательства оснований возникновения задолженности, позволяющие установить документальную обоснованность этих требований.

В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основании своих требований и возражений.

Как установлено судом и следует из материалов дела, в обоснование заявленного требования ЗАО "ИнвестГрупп" указало следующие обстоятельства.

1) 20.01.2009 между Государственной корпорации "Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк)" (в настоящее время - Государственная корпорация развития "ВЭБ.РФ") и ООО "ИнвестГрупп-Апарт" (заёмщик) заключено кредитное соглашение N 110100/987, согласно которому банк обязался открыть ООО "ИнвестГрупп-Апарт" кредитную линию с лимитом выдачи в размере 127 000 000 долларов США, а ООО "ИнвестГрупп-Апарт" возвратить кредит и уплатить проценты за пользование кредитом в установленные кредитным соглашением сроки.

07 сентября 2011 года между ООО "ИнвестГрупп-Апарт" (старый должник) и ЗАО "ИнвестГрупп" (новый должник, заявитель) с согласия ГК "Внешэкономбанк" заключен договор N 07-09/2011/1 об уступке прав и переводе долга, согласно которому ООО "ИнвестГрупп-Апарт" уступило, а ЗАО "ИнвестГрупп" приняло на себя в полном объеме права и обязанности по кредитному соглашению N 110100/987 от 20.01.2009.

28 сентября 2011 года между ГК "Внешэкономбанк", ЗАО "ИнвестГрупп" и ООО "ИнвестГруппАпарт" к кредитному соглашению заключено дополнение N 6, в соответствии с которым ООО "ИнвестГрупп-Апарт" заменено на ЗАО "ИнвестГрупп", задолженность по кредиту и проценты за пользование кредитом пересчитаны в рубли.

В силу пункта 3.1 кредитного соглашения в редакции дополнения N 6 от 28.09.2011 ЗАО "ИнвестГрупп" обязалось возвратить ГК "Внешэкономбанк" задолженность по кредиту в соответствии с графиком, приведенным в Приложении N 1 к дополнению N 6 начиная с 30.09.2011 по 30.09.2020.

28 сентября 2011 года между ООО "ИнвестГрупп-Апарт" и ЗАО "ИнвестГрупп" заключено дополнительное соглашение N 1 к договору уступки, согласно которому ООО "ИнвестГрупп-Апарт" приняло на себя обязательство возвратить ЗАО "ИнвестГрупп" сумму основного долга в размере 4 752 464 750 руб., а также сумму начисленных процентов в размере 545 095 232,81 руб. в соответствии с графиком начиная с 30.09.2011 по 30.09.2020.

В связи с неисполнением ООО "ИнвестГрупп-Апарт" (старый должник) обязательств по оплате за перевод долга, ЗАО "ИнвестГрупп" (новый должник, заявитель) обратилось в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о взыскании задолженности.

Решением Арбитражный суд города Москвы от 04.03.2019 (с учетом определения суда от 11.04.2019 об исправлении описки) с ООО "ИнвестГрупп-Апарт" в пользу ЗАО "ИнвестГрупп" взыскано 4 196 944 707 рублей основной задолженности, 3 731 058 451,43 рублей процентов и 200 000 рублей госпошлины (далее - требование N 1).

2) ЗАО "ИнвестГрупп" свои требования также основывает на задолженности по агентскому договору от 21.04.2008 N 21/04-01 в размере 10 584 000 рублей (с учетом уточнения от 30.10.2019) (далее - требование N 2).

Как отмечено выше, постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 31.07.2020 определение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Краснодарского края.

Отправляя спор на новое рассмотрение, суд кассационной инстанции поручил исследовать следующие обстоятельства:

- добросовестность финансирования (судами сделан вывод о том, что недобросовестность заключается в возмездном переводе долга при одновременном возложении аналогичных обязанностей в виде поручительства);

- применительно к пункту 3 Обзора от 29.01.2020 принять во внимание, что финансирование предоставлено за 7 лет до возбуждения дела о банкротстве (соглашение от 07.09.2011, дело о банкротстве ООО "ИнвестГрупп-Апарт" возбуждено 11.01.2019);

- исследовать обстоятельства использования кредита и возмездности соглашения о переводе долга для целей проверки характера правоотношений;

- учесть пункт 19 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2018) о привативном переводе долга и принимать во внимание, что перевод долга был платный, о чем был осведомлен в т.ч. заемщик - ВЭБ.РФ;

- выводы о конкуренции судебных актов (одновременное нахождение в реестре ВЭБ.РФ и ЗАО "ИнвестГрупп" из аналогичных правоотношений по кредитному договору N 987) приняты без учета того, что банк включен в реестр в настоящем деле как к поручителю, а не основному заемщику.

Частью 2.1. статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлено, что указания арбитражного суда кассационной инстанции, в том числе на толкование закона, изложенные в его постановлении об отмене решения, судебного приказа, постановления арбитражных судов первой и апелляционной инстанций, обязательны для арбитражного суда, вновь рассматривающего данное дело.

Отказывая в удовлетворении требования N 1, суд первой инстанции руководствовался следующим.

Требование заявителя подтверждено решением Арбитражного суда города Москвы от 04.03.2019 (с учетом определения суда от 11.04.2019 об исправлении описки).

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.11.2015 N 308-ЭС15-93062 по делу N А63-3521/2014 отмечено, что по смыслу пункта 10 статьи 16 Закона о банкротстве наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность рассмотрения разногласий по требованиям о включении в реестр требований кредиторов в части их состава и размера.

Судебная коллегия отметила, что иной подход недопустим, поскольку он допускает существование двух противоречащих друг другу судебных актов, что не соответствует положениям статьи 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 13 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Аналогичный подход изложен в определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.04.2016 N 304-ЭС15-19372 по делу N А03-12377/2014.

Тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности.

Как указано в определении Конституционного суда Российской Федерации от 06.10.2021 N 2126-О, действующие во всех видах судопроизводства общие правила распределения бремени доказывания предусматривают освобождение от доказывания входящих в предмет доказывания обстоятельств, к числу которых процессуальное законодательство относит обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным решением по ранее рассмотренному делу (статья 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 21 декабря 2011 года N 30-П, в данном основании для освобождения от доказывания проявляется преюдициальность как свойство законной силы судебных решений, общеобязательность и исполнимость которых в качестве актов судебной власти обусловлены ее прерогативами; признание преюдициального значения судебного решения, будучи направленным на обеспечение стабильности и общеобязательности судебного решения, исключение возможного конфликта судебных актов, предполагает, что факты, установленные судом при рассмотрении одного дела, впредь до их опровержения принимаются другим судом по другому делу в этом же или ином виде судопроизводства, если они имеют значение для разрешения данного дела; тем самым преюдициальность служит средством поддержания непротиворечивости судебных актов и обеспечивает действие принципа правовой определенности; наделение судебных решений, вступивших в законную силу, свойством преюдициальности - сфера дискреции федерального законодателя, который мог бы прибегнуть и к другим способам обеспечения непротиворечивости обязательных судебных актов в правовой системе, но не вправе не установить те или иные институты, необходимые для достижения данной цели; введение же института преюдиции требует соблюдения баланса между такими конституционно защищаемыми ценностями, как общеобязательность и непротиворечивость судебных решений, с одной стороны, и независимость суда и состязательность судопроизводства - с другой. Такой баланс обеспечивается посредством установления пределов действия преюдициальности, а также порядка ее опровержения.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженной им в указанном Постановлении, как признание, так и отрицание преюдициального значения окончательных судебных решений не могут быть абсолютными и имеют определенные, установленные процессуальным законом пределы, которые объективно определяются тем, что установленные судом в рамках его предмета рассмотрения по делу факты в их правовой сущности могут иметь иное значение в качестве элемента предмета доказывания по другому делу, поскольку предметы доказывания в разных видах судопроизводства не совпадают, а суды в их исследовании ограничены своей компетенцией в рамках конкретного вида судопроизводства.

Основываясь на ранее выработанных подходах о природе предпринимательской деятельности (статья 2 Гражданского кодекса Российской Федерации), Конституционный Суд Российской Федерации указывал, что для субъектов предпринимательской деятельности существует вероятность наступления отрицательных последствий в результате необеспечения должной осмотрительности при ее организации и осуществлении, неблагоприятной конъюнктуры рынка либо из-за неисполнения обязательств со стороны контрагентов, что пагубно сказывается как на положении конкретных участников экономических отношений, так и на экономике страны в целом. С учетом этого федеральный законодатель вправе принимать меры, направленные на минимизацию негативных последствий такого рода явлений, в частности последствий неплатежеспособности отдельных субъектов предпринимательской деятельности (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 года N 1047-О и N 1048-О).

К числу таких мер относятся меры, предусмотренные Гражданским кодексом Российской Федерации и Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" для случаев банкротства участников экономической деятельности. Установление особого режима удовлетворения имущественных требований к несостоятельному должнику, не допускающего удовлетворение этих требований в индивидуальном порядке, позволяет, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, обеспечивать определенность объема его имущества в течение всей процедуры банкротства, создавая необходимые условия как для принятия мер к преодолению неплатежеспособности должника, так и для возможно более полного удовлетворения требований всех кредиторов, что, по существу, направлено на предоставление им равных правовых возможностей при реализации экономических интересов, в том числе когда имущества должника недостаточно для справедливого его распределения между кредиторами (постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 12 марта 2001 года N 4-П, от 31 января 2011 года N 1-П и др.).

В соответствии со статьей 16 названного Федерального закона требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер (пункт 6); разногласия, возникающие между конкурсными кредиторами, уполномоченными органами и арбитражным управляющим о составе, о размере и об очередности удовлетворения требований кредиторов по денежным обязательствам или об уплате обязательных платежей рассматриваются арбитражным судом в порядке, предусмотренном названным Федеральным законом; разногласия по требованиям кредиторов или уполномоченных органов, подтвержденным вступившим в законную силу решением суда в части их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом, а заявления о таких разногласиях подлежат возвращению без рассмотрения, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром (пункт 10).

При этом правоприменительная практика в отношении приведенных законоположений свидетельствует о том, что наличие вступившего в законную силу решения суда исключает возможность рассмотрения разногласий по требованиям о включении в реестр требований кредиторов в части их состава и размера (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 25 ноября 2015 года N 308-ЭС15-93062).

В условиях банкротства должника и высокой вероятности нехватки его имущества для погашения требований всех кредиторов между последними объективно возникает конкуренция по поводу распределения конкурсной массы, выражающаяся, помимо прочего, в доказывании обоснованности своих требований; во избежание злоупотреблений в этой части законодательством установлено, что по общему правилу требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов должника только после судебной проверки, в ходе которой в установленном законом процессуальном порядке проверяется их обоснованность, состав и размер (пункт 6 статьи 16, статьи 71, 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"); при этом установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности; если требования кредитора включаются в реестр на основании судебного акта, принятого вне рамок дела о банкротстве (пункт 6 статьи 16 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"), принцип достаточности доказательств и соответствующие стандарты доказывания реализуются через предоставление конкурирующим конкурсным кредиторам и арбитражному управляющему права обжаловать указанный судебный акт в общем установленном процессуальным законодательством порядке (пункты 24 и 26 указанного постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20 сентября 2018 года N 305-ЭС18-6622).

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации, содержащиеся в статье 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" положения, связанные с проверкой судом обоснованности требований кредиторов, направлены на реализацию принципа состязательности при установлении требований кредиторов и защиту их имущественных интересов (определения от 30 сентября 2019 года N 2447-О, от 28 ноября 2019 года N 3078-О).

Таким образом, положения пунктов 3 - 5 статьи 100 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в условиях действия общих процессуальных правил судопроизводства, с учетом специфики дел о банкротстве имеют целью не допустить включения в реестр требований кредиторов необоснованных требований, обеспечивают справедливую защиту интересов всех кредиторов.

Наличие судебного акта, в котором на основании признания иска ответчиком с должника взыскана задолженность, не исключает необходимости полного и всестороннего выяснения обстоятельств, на которых основаны требования в деле о банкротстве (определение Верховного Суда Российской Федерации от 02.03.2016 N 310-ЭС16-52 по делу N А54-6144/2014). Оценка, данная судом обстоятельствам, которые установлены судом ранее при разрешении иного спора, должна учитываться судом. В том случае, если суд, рассматривающий второй спор, придет к иным выводам, он должен указать соответствующие мотивы (определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.01.2017 N 307-ЭС15- 19016 по делу N А56-12248/2013).

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 22.07.2002 N 14-П и от 19.12.2005 N 12-П, процедуры банкротства носят публично-правовой характер; разрешаемые в ходе процедур банкротства вопросы влекут правовые последствия для широкого круга лиц (должника, текущих и реестровых кредиторов, работников должника, его учредителей и т.д.). С учетом специфики дел о банкротстве при установлении требований кредиторов в деле о банкротстве установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Целью проверки судом обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

В процессе проверки обоснованности требования кредитора необходимо учитывать, что реальной целью заявления требования может быть, например, искусственное создание задолженности для последующею необоснованного включения в реестр требований кредиторов и участия в распределении имущества должника. В таком случае сокрытие действительного смысла сделок находится в интересах обеих ее сторон. Совершая сделки лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся. Поэтому факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон. Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

При оценке достоверности факта наличия требования, суду надлежит учитывать среди прочего следующее: обстоятельства и факты, свидетельствующие о заключении и действительности договора; оценка лиц, заключивших договор, анализ документов о финансово-хозяйственной деятельности сторон договора, отражалось ли сделка в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности, установление экономической оправданности совершаемых сделок (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного суда РФ, Верховного суда РФ от 15.09.2016 N 308-ЭС16-7060, N А32-16155/2011).

В условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов возможны ситуации, когда "дружественный" с должником кредитор инициирует судебный спор по мнимой задолженности с целью получения внешне безупречного судебного акта для включения в реестр требований кредиторов. Подобные споры характеризуются предоставлением минимально необходимого набора доказательств, пассивностью сторон при опровержении позиций друг друга, признанием сторонами обстоятельств дела или признанием ответчиком иска и т.п. В связи с тем, что интересы "дружественного" кредитора и должника совпадают, их процессуальная деятельность направлена не на установление истины, а на иные цели. В то же время, подобными судебными актами могут нарушаться права кредиторов, конкурирующих с "дружественным" должнику и имеющих с ним противоположные интересы и, как следствие, реально противоположную процессуальную позицию.

При принятии обжалуемого определения судом первой инстанции учтены положения статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в то же время принято во внимание, что состав лиц в деле о банкротстве и в исковом производстве не является идентичным.

В соответствующем споре в деле о банкротстве вправе участвовать любой кредитор должника, представлять доказательства, реализовывать иные права, в том числе обжаловать соответствующий судебный акт, в целях обеспечения реализации кредиторами своих прав действующее законодательство предусматривает публикацию сведений о банкротстве должника в общедоступных источниках, в частности, в газете "Коммерсантъ". В то же время такими права кредиторы не наделяются в обычном, исковом производстве, по общим правилам гражданского и арбитражного судопроизводства кредиторы не наделяются правами участвовать в делах по искам с участием должника в силу только наличия статуса кредитора, (тем более, если процедура банкротства не была возбуждена), кредиторы, по общим правилам, не наделены правом обжаловать решение суда, принятое в рамках искового производства, лишь со ссылкой на то, что участник спора является должником соответствующего кредитора.

При таких обстоятельствах активность вступившего в дело конкурирующего кредитора при содействии арбитражного суда (пункт 3 статьи 9, пункты 2, 4 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) позволяет эффективно пресекать формирование фиктивной задолженности и прочие подобные злоупотребления и не допускать недобросовестных лиц к распределению конкурсной массы.

Как правило, в данном случае конкурирующему кредитору достаточно заявить такие доводы или указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые подтверждали бы малую вероятность развития событий таким образом, на котором настаивает истец, либо которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в доказательствах, представленных должником и "дружественным" кредитором.

Бремя опровержения этих сомнений лежит на последних. Причем это не должно составить для него затруднений, поскольку именно он должен обладать всеми доказательствами своих правоотношений с несостоятельным должником.

Как верно указано судом первой инстанции, заявитель и должник входят в группу компаний "ИнвестГрупп". Группу возглавляет ЗАО "ИнвестГрупп", (ОГРН 1047796961871, ИНН 7718532879) в отношении которого 18.10.2017 по заявлению Государственной корпорации "Банк развития и внешнеэкономической деятельности (Внешэкономбанк) возбуждено дело о банкротстве N А40-194356/2017.

Также в указанную группу компаний входят:

- ЗАО "Отель Девелопмент", дело о банкротстве N А40-194357/2017;

- ООО "ИнвестГрупп-Энержди", дело о банкротстве N А32-983/2019;

- ООО "ИнвестГрупп-Отель", дело о банкротстве N А32-986/2019;

- ООО "ИнвестГрупп-М", дело о банкротстве N А32-984/2019;

- ООО "Курортный комплекс", дело о банкротстве N А32-1030/2019.

Во исполнение указания суда кассационной инстанции судом первой инстанции принято во внимание, что само по себе данное обстоятельство, как подчеркнуто в Обзоре судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор) основанием для отказа во включении в реестр не является.

Указанным Обзором заменена ранее развивающая доктрина переквалификации на доктрину мягкой модели субординации и ее ключевой характеристики в виде финансирования в условиях кризиса. Обзор тем не менее отдельно выделяет мнимую задолженность, созданную с применением корпоративной формы при злоупотреблении правом (пункт 1).

Таким образом, вопросам субординации требований аффилированного кредитора предшествует исследование реальности предъявленной к включению задолженности, отсутствия со стороны заявителя и должника злоупотреблений.

Судом первой инстанции во исполнение указаний суда кассационной инстанции, изложенных в постановлении от 31.07.2020, неоднократно предлагалось заявителю раскрыть правоотношения внутри группы компаний, экономическую целесообразность выбранной модели финансирования, однако соответствующие доказательства не представлены.

Оценив фактические обстоятельства дела в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судом первой инстанции установлено следующее.

Как настоящее дело о банкротстве, так и дело о банкротстве заявителя возбуждено в связи с наличием задолженности в т.ч. по кредитному соглашению от 20.01.2009 N 110100/987 и подтвержденное решением Арбитражного суда города Москвы от 22.03.2016 по делу N А40-166280/15.

Из решения суда следует, что по всем правоотношениям были осуществлены аналогичные переводы долга:

кредитное соглашение от 28.10.2008 N 110100/986 с ООО "ИнвестГрупп-Отель" (стр. 2 решения суда от 22.03.2016);

кредитное соглашение от 27.03.2007 N 420001/901 с ЗАО "Отель Девелопмент" (стр. 4 решения суда от 22.03.2016);

кредитное соглашение от 20.01.2009 N 110100/987 с ООО "ИнвестГруппАпарт".

Остальные участники группы компаний, в т.ч. ранее бывшие сторонами кредитных соглашений обеспечили исполнение обязательств поручительством.

При этом, как следует из указанного решения суда, требования о погашении задолженности вручены всей группе компаний 31.08.2015.

Соглашение о перемене лиц в отношении договора N 110100/987 заключено 07.09.2011, т.е. за 4 года до кризиса неплатежей.

Суд первой инстанции обоснованно руководствовался, что в условиях доказанной невозможности продолжения хозяйственной деятельности, впоследствии установленной временным управляющим в финансовом анализе, исходить следует не из даты возбуждения дела о банкротстве, а из даты предъявления требований о платеже (31.08.2015). Вынесение решения суда от 22.03.2016 предопределило последующие возбуждения дел о банкротстве всех организаций, входящих в группу компаний.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (абзац 3 пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части 1 Гражданского кодекса Российской Федерации").

Как верно указано судом первой инстанции, действительно соглашение до кризиса неплатежей всей группы компаний никак не отражалось на залоговом кредиторе - ВЭБ.РФ. Банк ранее согласовал заключение указанного соглашения.

Между тем, перераспределение денежных потоков в группе компаний не должно впоследствии негативно отражаться на независимых кредиторах, в т.ч. осведомленных о данных правоотношениях.

В рассматриваемом случае, суду как при первоначальном рассмотрении, так и в настоящий момент не предоставлено развернутых пояснений и доказательств относительно экономической целесообразности такого "собирания, аккумулирования" долгов группы компаний на главной организации - ЗАО "ИнвестГрупп".

При этом, судом учтено, что организации в последующем становились фактически зависимыми от платежеспособности ЗАО "ИнвестГрупп", поскольку отвечали по обязательствам в рамках поручительств.

ЗАО "ИнвестГрупп" при таком выстраивании внутригрупповых правоотношений не рисковало более чем все остальные, поскольку имуществом также продолжали отвечать дочерние организации (требования ВЭБ.РФ включены в реестр как обеспеченные залогом). При этом заявитель ничем не способствовал улучшению финансового состояния дочерних обществ.

Наличие внутригрупповой задолженности свидетельствовало об отсутствии, при нормальном выстраивании правоотношений, необходимости дополнительного страхования между организациями в виде платности перевода долга.

Очевидно, что несостоятельность одной организации группы компаний с большой долей вероятности повлечет финансовые убытки на всех остальных участником группы, тем более когда такой кризис начнется в ее главной компании - ЗАО "ИнвестГрупп".

Является нормальной сложившейся практикой поручительство членов группы компаний перед внешними кредиторами, позволяя тем самым снижать, например процентную савку по кредиту предоставлением залога или поручительства организаций с балансовой стоимостью активов выше суммы кредита.

Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает. Организации взаимосвязаны, дополнительных гарантий для внутренней поддержки не требуется.

Наличие внутригрупповых интересов и взаимосвязей организаций, входивших в группу компаний "ИнвестГрупп", обеспечивало возможность влияния на принятие управленческих решений внутри группы компаний, в т.ч. на заключение договора от 07.09.2011 на указанных условиях.

Если заем является внутригрупповым, денежные средства остаются под контролем группы лиц, в силу чего, с точки зрения нормального гражданского оборота, отсутствует необходимость использовать механизмы, позволяющие дополнительно гарантировать возврат финансирования.

В таких ситуациях, например, злоупотреблением правом является заключение обеспечительных сделок в отношении внутригрупповых займов.

Аналогичная правовая позиция поддержана в постановлении Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.06.2019 по делу N А32-27386/2016.

Согласно обстоятельствам, установленным в деле о банкротстве ЗАО "ИнвестГрупп" (постановление суда апелляционной инстанции от 04.12.2019), группа компаний ЗАО "ИнвестГрупп" с период с 2007 по 2010 годы осуществила за счет кредитных средств Внешэкономбанка строительство ряда объектов недвижимости в г. Геленджике Краснодарского края.

Данные активы введены в эксплуатацию и работают в обычном режиме.

В течение всего периода работы ответчика по договору вышеуказанные объекты являлись действующими предприятиями, все время принадлежали на праве собственности дочерним обществам ЗАО "ИнвестГрупп" - ООО "ИнвестГрупп-Отель", ООО "ИнвестГрупп-Апарт", ООО "ИнвестГрупп-Энерджи", ООО "ИнвестГрупп-М".

В период деятельности управляющего Родионовой О.И. единственным внешним кредитором ЗАО "ИнвестГрупп" являлся ГК "Внешэкономбанк", с которым заключено три кредитных соглашения - N 110100/987 от 20.01.2009 г. и N 110100/986 от 28.10.2008 г., N 420001/901 от 27.03.2007 г.

Таким образом, сложившиеся правоотношения свидетельствуют о том, что ЗАО "ИнвестГрупп" через подконтрольную ООО "ИнвестГрупп-Апарт" получило кредит от ВЭБ.РФ. После получения ООО "ИнвестГрупп-Апарт" кредита, ЗАО "ИнвестГрупп" осуществляет перевод долга с подконтрольной организации на себя с одновременным возложением на нее задолженности с процентами.

Согласно пункту 1.3. договора об уступке, ООО "ИнвестГрупп-Апарт" становится заемщиком перед ЗАО "ИнвестГрупп".

При этом, до перевода долга ЗАО "ИнвестГрупп" обеспечивало исполнение обязательств ООО "ИнвестГрупп-Апарт" по кредитному договору залогом 100% пакета акций, равно как это сделали иные участники группы (ООО "ИнвестГрупп-Энерджи", ООО "ИнвестГрупп-М").

В свою очередь, после перевода долга финансовое положение группы компаний не изменилось, в обязательствах перед Банком на место ООО "ИнвестГрупп-Апарт" встало ЗАО "ИнвестГрупп", а ООО "ИнвестГрупп-Апарт" стало обеспечивать исполнение обязательств поручительством.

Поскольку ЗАО "ИнвестГрупп" (Заемщиком) задолженность по кредитному соглашению от 20.01.2009 N 110100/987 погашена не была, а требования банка о взыскании указанной задолженности были удовлетворены и включены в реестр требований кредиторов поручителя, то оснований для удовлетворения требований заемщика к поручителю не имеется.

Повторно исследовав материалы дела, принимая во внимание, что неоднократные запросы предоставления дополнительных документов сторонами не исполнены в полном объеме, судом первой инстанции не установлено оснований для иных выводов, нежели сделанных ранее.

Как уже указано ранее, аналогичные соглашения о платном переводе долга были также заключены с ЗАО "Отель Девелопмент" (дело о банкротстве N А40-194357/2017) и ООО "ИнвестГрупп-Отель" (дело о банкротстве N А32-986/2019).

Аналогичная правовая позиция об отсутствии оснований для включения требований ЗАО "ИнвестГрупп" поддержана в деле ЗАО "Отель Девелопмент".

Так определением Арбитражного суда города Москвы от 26.09.2018 по делу N А40-194357/2017, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2018, постановлением Арбитражным судом Московской области от 11.04.2019, в удовлетворении требований ЗАО "ИнвестГрупп" о включении задолженности в реестр требований кредиторов должника ЗАО "Отель Девелопмент" отказано.

Определением Верховного Суда Российской Федерации от 12.08.2019 N 305-ЭС19-12192 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации отказано.

Судами было установлено, что ЗАО "ИнвестГрупп" в период своей неплатежеспособности и недостаточности имущества приняло на себя заведомо неисполнимые обязательства за следующих лиц: ЗАО "Отель Девелопмент" по кредитному соглашению N 420001/901 от 27 марта 2007 года в соответствии с дополнением к соглашению N 7 от 28 сентября 2011 года, договором об уступке прав и переводе долга N 07/09/2011/1 от 07 сентября 2011 года.

Также ЗАО "ИнвестГрупп" взяло на себя обязательства ООО "ИнвестГрупп-Отель" по кредитному соглашению N 110100/986 от 28 октября 2008 года в соответствии с дополнением к соглашению N 3 от 28 сентября 2011 года, договором об уступке прав и переводе долга N 07-09/2011/2 от 07/09/2011. ЗАО "ИнвестГрупп" взяло на себя обязательства ООО "ИнвестГрупп-Апарт" по кредитному соглашению N 110100/987 от 20 января 2009 года в соответствии с дополнением к соглашению N 6 от 28 сентября 2011 года, договором об уступке прав и переводе долга N 07-09/2011/1 от 07 сентября 2011 года.

При этом, договорами об уступке прав и переводе долга предусмотрен возврат компаниями в пользу ЗАО "ИнвестГрупп" денежных средств в размере 14 670 194 912,45 рублей, что на 71 402 832,16 рублей меньше взятых ЗАО "ИнвестГрупп" обязательств.

Также в рамках дела N А40-194357/2017 судами установлено, что 19 июня 2008 года между ЗАО "ИнвестГрупп" и ROCHFORD HOLDINGS LIMITED заключен договор займа, по условиям которого ЗАО "ИнвестГрупп" передало средства в размере 10 721 000 долларов США на срок до 20 июня 2012 года (с учетом дополнительного соглашения N 1 от 17 августа 2009 года). В связи с неисполнением ROCHFORD HOLDINGS LIMITED обязательств, 08 июля 2014 года ЗАО "ИнвестГрупп" обратилось с исковым заявлением в Международный коммерческий Арбитражный суд при Торгово-промышленной палате Российской Федерации о взыскании долга.

21 января 2015 года Международным коммерческим Арбитражным судом при Торгово-промышленной палате Российской Федерации по делу N 141/2014 принято решение о взыскании с ROCHFORD HOLDINGS LIMITED в пользу ЗАО "ИнвестГрупп" общую сумму задолженности в размере 15 539 662,17 долларов США. 11 января 2014 года компания ROCHFORD HOLDINGS LIMITED ликвидирована.

По итогам 2014 года задолженности по договору займа б/н от 19 июня 2008 года в размере 516 272 085,12 рублей списана в убыток должника как невозможная ко взысканию.

В 2011 году между ВЭБ.РФ, ЗАО "ИнвестГрупп" и иными лицами, входящими в одну группу лиц с ЗАО "ИнвестГрупп", были заключены дополнения к кредитным соглашениям, договоры об уступке прав и переводе долга, согласно которым обязанным лицом перед ВЭБ.РФ стало ЗАО "ИнвестГрупп", а именно: дополнение N 7 к кредитному соглашению N 420001/901 от 27 марта 2007 года (лимит выдачи кредита - 65,5 млн. долларов США), договор N 07/09/2011/1 от 07 сентября 2011 года, согласно которому ЗАО "Отель Девелопмент" заменено на ЗАО "ИнвестГрупп"; дополнение N 3 к кредитному соглашению N 110100/986 от 28 октября 2008 года (лимит выдачи кредита - 190 млн. долларов США), договор N 07-09/2011/2 от 07 сентября 2011 года, согласно которому ООО "ИнвестГрупп-Отель" заменено на ЗАО "ИнвестГрупп"; дополнение N 6 к кредитному соглашению N 110100/987 от 20 января 2009 года (лимит выдачи кредита - 147,5 млн. дол. США), договор N 07-09/2011/1 от 07 сентября 2011 года, согласно которому ООО "ИнвестГрупп-Аппарт" заменено на ЗАО "ИнвестГрупп".

09 сентября 2014 года ВЭБ.РФ направил ЗАО "ИнвестГрупп" уведомления об объявлении всей суммы задолженности по перечисленным кредитным соглашениям срочной к платежу и необходимости ее уплаты в течение 5 рабочих дней с даты получения уведомления. Уведомления получены ЗАО "ИнвестГрупп" 10 сентября 2014 года, однако, задолженность перед ВЭБ.РФ не погасило.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 22 марта 2016 года по делу N А40-166280/15 с ЗАО "ИнвестГрупп" в пользу ВЭБ.РФ взыскана задолженность в размере 20 516 132 401,12 рублей.

Согласно данным бухгалтерской отчетности ЗАО "ИнвестГрупп" в 2011 году основные средства должника составляли 12 412 435 000 рублей, в 2012-2016 годы - 0 рублей, выручка в 2011 г. составляла 2 034 000 рублей, в 2012-2016 годы - 0 рублей, краткосрочные заемные обязательства в 2011 г. составляли 2 467 982 000 рублей, в период с 2012 по 2016 годы увеличились до 18 512 136 000 рублей, долгосрочные заемные обязательства с 2011 по 2016 годы увеличили с 13 199 559 000 рублей до 61 760 000 рублей. Чистая прибыль общества в период с 2011-2016 годы показывала минусовые значения.

Установлено, что объективное банкротство общества наступило 09 сентября 2014 года, следовательно, в рассматриваемом случае дата возбуждения дела о банкротстве в отношении кредитора не имеет существенного значения.

Также судами установлено, что все приобретенные и построенные за счет заемных средств объекты недвижимости, права аренды на земельные участки находились в собственности дочерних компаний, в свою очередь указанные объекты, а также 100% долей в уставных капиталах указанных дочерних компаний ЗАО "ИнвестГрупп", 100% акций ЗАО "ИнвестГрупп" находились в залоге у банка.

Фактически ЗАО "ИнвестГрупп" аккумулировало все обязательства группы компаний перед внешними независимыми кредиторами при отсутствии у него реальной возможности рассчитаться по этим обязательствам.

Целью совершения взаимосвязанных сделок являлось освобождение дочерних компаний, которым фактически принадлежало имущество, от обязательств перед независимым кредитором, при том, что имущество ЗАО "ИнвестГрупп" заведомо недостаточно было для погашения требований кредитора. То обстоятельство, что имущество группы компаний находилось в залоге у банка также не позволяет суду делать иных выводов заключения подобной цепочки сделок.

Кроме того, как указано выше, ЗАО "ИнвестГрупп" также не взыскивало дебиторскую задолженность.

В отношении требований из договора от 21.04.2008 N 21/04-01 судом первой инстанции также указано, что задолженность, с учетом повышенных стандартов доказывания, документально не подтверждена.

Сам по себе акт сверки взаимных расчетов не подтверждает наличие задолженности, так как не является первичным документом, которым в соответствии со статьей 9 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" оформляется хозяйственная операция и который служит оправдательным документом.

Таким образом, сведения, содержащиеся в акте сверки взаимных расчетов, должны подтверждаться доказательствами, свидетельствующими о возникновении и прекращении того или иного обязательства (подход, изложенный в постановлении Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 04.12.2015 по делу N А53-23845/2014).

Суд, исследовав заявленные доводы об отсутствии доказательств реальности совершения соответствующих хозяйственных операций, принимая во внимание сложившуюся судебную практику по аналогичным спорам (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.06.2016 по делу N 305-ЭС16-2411), пришел к обоснованному выводу, что недопустимо ограничиваться проверкой соответствия копий представленных документов установленным законом формальным требованиям.

В соответствии с пунктом 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия (мнимая сделка), ничтожна. Данная норма направлена на защиту от недобросовестности участников гражданского оборота.

Характерной особенностью мнимой сделки является стремление сторон правильно оформить все документы без намерения создать реальные правовые последствия. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон. Установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации ее в качестве ничтожной (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.07.2016 N 305-ЭС16-2411).

Совершая мнимые либо притворные сделки их стороны, будучи заинтересованными в сокрытии от третьих лиц истинных мотивов своего поведения, как правило, верно оформляют все деловые бумаги, но создавать реальные правовые последствия, соответствующие тем, что указаны в составленных ими документах, не стремятся (определения Верховного Суда Российской Федерации от 11.07.2017 по делу N А40-201077/2015, от 06.07.2017 по делу N А32-19056/2014).

В то же время для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется. Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Отсюда следует, что при наличии обстоятельств, очевидно указывающих на мнимость сделки, либо доводов стороны спора о мнимости, установление только тех обстоятельств, которые указывают на формальное исполнение сделки, явно недостаточно.

При рассмотрении вопроса о мнимости договора и документов, подтверждающих его исполнение, суд не должен ограничиваться проверкой соответствия копий документов установленным законом формальным требованиям. Необходимо принимать во внимание и иные документы первичного учета, а также иные доказательства.

Проверяя действительность сделки, послужившей основанием для включения требований ответчика в реестр требований кредиторов, исходя из доводов о наличии признаков мнимости сделки и ее направленности на создание искусственной задолженности кредитора, суд должен осуществлять проверку, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по соответствующим правоотношениям. Целью такой проверки является установление обоснованности долга, возникшего из договора, и недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Следует учитывать, что стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение (пункт 86 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

Представленные заявителем акты (от 31.01.2009, от 31.08.2011, от 30.09.2011, от 30.11.2011 и от 30.09.2009) без раскрытия характера выполняемых работ, обоснование их стоимости, экономической выгоды для должника от заключенного договора (с учетом того, должник является подконтрольной заявителю организацией) не свидетельствуют о реальности оказания услуг.

Более того, принимая во внимание даты оказания услуг, заявителем не представлено разумных пояснений относительно длительно не истребования задолженности.

Поскольку на основании части 1 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности, то непредставление доказательств должно квалифицироваться исключительно, как отказ от опровержения того факта, на наличие которого аргументированно со ссылкой на конкретные документы указывает процессуальный оппонент, участвующее в деле лицо, не совершившее процессуальное действие, несет риск наступления последствий такого своего поведения (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 6 марта 2012 года N 12505/11).

Одним из основополагающих принципов гражданского права является принцип эквивалентности в хозяйственных взаимоотношениях между его участниками (статья 423 Гражданского кодекса Российской Федерации).

По смыслу статей 71, 100 Закона о банкротстве, в реестр требований кредиторов подлежат включению требования лиц, ранее участвовавших в экономических отношениях с должником; в результате нормальных экономических отношений хозяйствующий субъект получает от контрагентов определенные имущественные выгоды, эквивалентные его обязательствам, в случае неисполнения встречных обязательств этим хозяйствующим субъектом соответствующие контрагенты (кредиторы) вправе заявить в деле о банкротстве в порядке указанных статей требования, эквивалентные выгодам, полученным от названных отношений должником. При этом контрагент своим участием в имущественных отношениях с должником способствует увеличению активов должника и при этом рискует своим имуществом.

Судом первой инстанции во исполнение указаний суда кассационной инстанции неоднократно (определения от 14.08.2020, от 21.01.2021, от 29.04.2021) предлагалось заявителю представить доказательства реальности правоотношений (с учетом повышенных стандартов доказывания в деле о банкротстве), выбранной модели финансирования; предлагалось обеспечить явку, однако определения суда первой инстанции исполнены не были. В материалы дела как при первоначальном рассмотрении, так и после направления дела на новой рассмотрение не представлено каких-либо доказательств того, что должник, приняв на себя обязательства перед кредитором на более чем 7 млрд. рублей, также принял имущественный эквивалент на сопоставимую сумму, а указанные требования могут быть приравнены к требованиям банка. В ином случае у должника в составе имущества должен быть актив на сумму, заявленную кредитором, за счет которой было бы возможно погасить требования кредиторов, в том числе, банка.

Такие доказательства также не представлены суду апелляционной инстанции.

Приложенные к апелляционной жалобе копии актов о наличии задолженности по агентскому договору, подписанные аффилированными компаниями, и составленные самим кредитором отчеты агента таким доказательствами не могут признаны. Какие-либо первичные документы выполнения работ, оказания услуг и т.д. не представлены.

С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции не усматривает оснований для иной оценки выводов суда первой инстанции, изложенных в обжалуемом определении.

Несогласие с оценкой имеющихся в деле доказательств и с толкованием судом первой инстанции норм материального права, подлежащих применению в деле, не свидетельствует о том, что судом допущены нарушения, не позволившие всесторонне, полно и объективно рассмотреть дело.

Фактически доводы апелляционной жалобы направлены на переоценку обстоятельств дела, исследованных судом первой инстанции, по существу сводятся к несогласию с выводами суда первой инстанции, но не содержат фактов, которые не были бы учтены судом при рассмотрении дела.

С учетом установленного, правовые основания для удовлетворения апелляционной жалобы отсутствуют, в связи с чем определение суда отмене не подлежит.

Нарушений, являющихся согласно части 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для безусловной отмены судебного акта, судом первой инстанции не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 188, 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Краснодарского края от 20.08.2021 по делу N А32-990/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, в Арбитражный суд Северо-Кавказского округа в срок, не превышающий месяца со дня его вступления в законную силу, через Арбитражный суд Краснодарского края.

Председательствующий

Г.А. Сурмалян

Судьи

Я.А. Демина Н.В. Сулименко