Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 мая 2023 г. N 09АП-19939/23 по делу N А40-233232/2019

г. Москва

23 мая 2023 г.

Дело N А40-233232/19

Резолютивная часть постановления объявлена 18 мая 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 23 мая 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Р.Г. Нагаева,

судей А.Н. Григорьева, А.А. Дурановского,

при ведении протокола секретарем судебного заседания А.К. Юнусовым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ИП Тимони А.В. на определение Арбитражного суда г. Москвы от 09.03.2023 г. по делу N А40-233232/19 об отказе финансовому управляющему в удовлетворении заявления о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора на оказание юридических услуг б/н от 01.11.2012 г. и пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., заключенных между Должником индивидуальным предпринимателем Хартманном А.Н. и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн",

при участии в судебном заседании:

от к/у ООО "Аксис Консалтинг": Андреева А.А. по дов. от 23.12.2022

от ООО "ЮБ "Правда и Эпштейн": Бабенко А.А., Зоркин П.В. по дов. от 15.05.2023

от ИП Тимони А.В.: Горевой А.Е. по дов. от 28.11.2022

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.03.2020 г. в отношении индивидуального предпринимателя Хартманна Акселя Нильса введена процедура реструктуризации долгов гражданина, финансовым управляющим утвержден Дронов Олег Владимирович. Сведения о введении в отношении должника процедуры реструктуризации долгов опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 46(6767) от 14.03.2020 г.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 09.03.2023 г. отказано финансовому управляющему в удовлетворении заявления о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора на оказание юридических услуг б/н от 01.11.2012 г. и пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., заключенных между Должником индивидуальным предпринимателем Хартманном А.Н. и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн". Не согласившись с вынесенным определением суда первой инстанции, ИП Тимони А.В. обратилась в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просила отменить обжалуемый судебный акт. Судом апелляционной инстанции отказано в удовлетворении ходатайства об истребовании доказательств приложенном к апелляционной жалобе, в порядке статей 66, 159, 184, 266 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), поскольку полагает возможным рассмотреть дело по представленным в него доказательствам

В суд апелляционной инстанции поступил отзыв ООО "ЮБ "Правда и Эпштейн" на апелляционную жалобу, в котором просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Также в суд апелляционной инстанции поступило ходатайство финансового управляющего Хартманна А.Н - Дронова О.В. о рассмотрении дела в его отсутствие. Указанное ходатайство удовлетворено судом апелляционной инстанции.

В судебном заседании представители ИП Тимони А.В., конкурсного управляющего ООО "Аксис Консалтинг" поддерживали доводы апелляционной жалобы по мотивам, изложенным в ней, просили отменить судебный акт. Представитель ООО "ЮБ "Правда и Эпштейн" возражал на доводы апелляционной жалобы, указывал на ее необоснованность. Просил определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения. Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились.

Рассмотрев дело в отсутствие иных участников процесса, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства в порядке статей 123, 156, 266 и 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены или изменения судебного определения, принятого в соответствии с действующим законодательством и обстоятельствами дела.

Как следует из материалов дела, Определением Арбитражного суда г. Москвы от 13.10.2022 г. к производству принято заявление финансового управляющего Дронова О.В. о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4 договора на оказание юридических услуг б/н от 01.11.2012 г. и п. 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., заключенных между должником и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн".

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 25.10.2022 г. к производству принято заявление финансового управляющего Дронова О.В. о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора на оказание юридических услуг б/н от 01.11.2012 г. и пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., заключенных между Должником и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн", и применении последствий недействительности сделки в отношении возникновения у должника соответствующих обязательств перед ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн". Определением Арбитражного суда г. Москвы от 21.11.2022 г. указанные заявления объединены в одно производство для совместного рассмотрения.

Отказывая в удовлетворении указанного заявления, судом первой инстанции установлено следующее.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

01.11.2012 г. между Хартманном А.Н. (далее - должник) и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн" (далее - ответчик) был заключен договор на оказание юридических услуг.

Согласно пункта 4.1. договора стоимость услуг ответчика по договору устанавливается в размере 40 процентов от сумм, полученных или взысканных в пользу должника, ООО "Гутта", а также иных указанных должником лиц, уменьшенных на суммы: документально подтвержденных и согласованных с ответчиком расходов должника, связанных с исполнением договора, в том числе на судебные издержки, привлеченных специалистов, но не более чем в сумме 1 000 000 евро, документально подтвержденных расходов должника на выплаты лицам, контролирующим (контролировавших ранее) деятельность, но не более чем в сумме 3 000 000 долларов США.

Пункт 4.2 договора устанавливает, что стоимость услуг, указанная в п. 4.1 договора, подлежит оплате должником в течение 1 банковского дня со дня получения сумм, указанных в п. 4.1 договора, должником или третьими лицами.

Согласно пункта 4.4 договора суммы, подлежащие оплате ответчику по договору, неуплаченные должником в сроки, установленные договором, считаются предоставленными должнику на условиях коммерческого кредита с начислением на них процентов в размере 0.2 % за каждый день пользования должником денежными средствами.

Пункты 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г. устанавливают, что стоимость услуг ответчика по договору составляет 40 сорок процентов от денежных сумм, полученных должником и/или взысканных в его пользу и/или иных указанных должником третьих лиц в счет возмещения ущерба, причиненного должнику и/или представляемым им компаниям со стороны компаний группы "Экес-Гранини" и должностных лиц группы "Экес-Гранини" по результатам спора, указанного в п. 2.2 дополнительного соглашения, за вычетом суммы согласованных сторонами расходов должника в размере 1 000 000 евро (п. 3 дополнительного соглашения), при этом независимо от результат спора, указанного в п. 2.2 дополнительного соглашения, ответчику выплачивается минимальное вознаграждение (минимальная стоимость услуг) за период с 01.11.2012, рассчитанное исходя из стоимости услуг Исполнителя в размере 50 000 долларов США в месяц, что на дату заключения дополнительного соглашения составляло 3 200 000 долларов США. Указанное минимальное вознаграждение увеличивается ежемесячно исходя из стоимости услуг Исполнителя в размере 50 000 долларов США в месяц.

В соответствии с абз. 2 п. 7 ст. 213.9 Закона о банкротстве финансовый управляющий вправе подавать в арбитражный суд от имени гражданина заявления о признании недействительными сделок по основаниям, предусмотренным ст.ст. 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, а также сделок, совершенных с нарушением Закона о банкротстве.

Право на подачу заявления об оспаривании сделки должника-гражданина по указанным в ст.ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве основаниям возникает с даты введения реструктуризации долгов гражданина. При этом срок исковой давности исчисляется с момента, когда финансовый управляющий узнал или должен был узнать о наличии указанных в ст.ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве оснований.

Из разъяснений, изложенных в п. 3 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", следует, что в силу п. 2 ст. 61.1 Закона о банкротстве совершенная ранее периодов подозрительности, предусмотренных ст.ст. 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве, сделка под условием (как отлагательным, так и отменительным) может быть признана недействительной по правилам главы III.1 Закона о банкротстве, если условие наступило в эти периоды.

Согласно п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом, либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 5 Постановления Пленума от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", для признания сделки недействительной по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки. В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

В пункте 6 указанного Постановления суд разъяснил, что цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества необходимо исходить из содержания этих понятий, данных в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом ст. 2 Закона о банкротстве, которыми под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника, а под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В силу п. 13 ст. 14 Федерального закона от 29.06.2015 г. N 154-ФЗ "Об урегулировании особенностей несостоятельности (банкротства) на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" сделки граждан, совершенные до 01.10.2015 г. с целью причинить вред кредиторам, не подлежат оспариванию по правилам главы III.1 Закона о банкротстве, но могут быть признаны недействительными на основании ст. 10 Гражданского кодекса РФ по требованию финансового управляющего или конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в порядке, предусмотренном пунктами 3 - 5 ст. 213.32 Закона о банкротстве.

Из разъяснений, изложенных в абзаце 3 п. 9 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу ч. 1 ст. 168 АПК РФ суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

В абзаце 4 п. 4 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

Для констатации недействительности сделки на основании ст. 10 Гражданского кодекса РФ необходимо установить у оспариваемой сделки пороки, выходящие за пределы дефектов подозрительных сделок.

В частности, для признания сделки недействительной по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве суду необходимо установить факт совершения сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника; факт причинения такого вреда в результате совершения спорной сделки; осведомленность ответчика на момент совершения сделки о такой цели должника. Констатация судом недействительности ничтожной сделки по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса РФ возможна в исключительных случаях, когда установленные судом обстоятельства ее совершения говорят о заведомой противоправной цели совершения сделки обеими сторонами, об их намерении реализовать какой-либо противоправный интерес, направленный исключительно на нарушение прав и законных интересов иных лиц. Исключительная направленность сделки на нарушение прав и законных интересов других лиц должна быть в достаточной степени очевидной исходя из презумпции добросовестности поведения участников гражданского оборота.

Относительно требования финансового управляющего о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора судом первой инстанции установлено следующее.

Поскольку договор между должником и ответчиком был заключен 01.11.2012 г. и начал исполняться с указанной даты, при этом финансовый управляющий ссылается как на мнимость, так и на совершение сделки на отлагательных условиях в части расчетов, законность договора и его условий проверяется судом с учётом общегражданских норм и специальных норм Закона о банкротстве.

В соответствии с п. 1 ст. 10 Гражданский кодекс РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Согласно п. 1 ст. 168 Гражданский кодекс РФ за исключением случаев, предусмотренных п. 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки. Пунктом 2 цитируемой статьи установлено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В Информационном письме Президиума ВАС РФ от 25.11.2008 г. N 127 "Обзор практики применения арбитражными судами ст. 10 Гражданского кодекса РФ" указано, что для признания сделки недействительной по основаниям, изложенным в ст. 10 Гражданский кодекс РФ, суду необходимо установить, что соответствующее лицо в сделке совершило определенные действия, направленные на получение данным лицом каких-либо имущественных прав, на нарушение прав и законных интересов кредиторов сторон сделки. Злоупотребление правом со стороны контрагента по сделке может быть установлено при покупке имущества по заниженной сумме, а также при отсутствии фактической оплаты приобретенного имущества.

Согласно п. 10 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 г. N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (п. 1 ст. 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

В п. 1 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ" указано, что согласно п. 3 ст. 1 Гражданского кодекса РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Пункт 7 Постановления Пленума ВС РФ от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ" разъясняет, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 ст. 168 Гражданского кодекса РФ).

При этом к сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и пунктов 1 или 2 ст. 168 Гражданского кодекса РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (п. 8 Постановления Пленума ВС РФ N 25).

Пункт 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ устанавливает, что мнимая сделка - это сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Мнимая сделка ничтожна. Для признания сделки недействительной на основании п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ необходимо установить то, что на момент совершения сделки стороны не намеревались создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из ее сторон. Мнимая сделка не порождает никаких правовых последствий, и, совершая мнимую сделку, стороны не имеют намерений её исполнить либо требовать её исполнения.

Характерной особенностью мнимой сделки является то, что стороны стремятся правильно оформить все документы, не намереваясь при этом создать реальных правовых последствий. У них отсутствует цель в достижении заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не совпадает с их внутренней волей, сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих её сторон. В связи с этим установление несовпадения воли с волеизъявлением относительно обычно порождаемых такой сделкой гражданско-правовых последствий является достаточным для квалификации её в качестве ничтожной (определение ВС РФ от 25.07.2016 г. N 305-ЭС16-2411).

Как разъяснено в п. 86 постановления Пленума Верховного суда РФ от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", стороны мнимой сделки могут также осуществить для вида ее формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Таким образом, норма, изложенная в п. 1 ст. 170 Гражданского кодекса РФ, применяется также в том случае, если стороны, участвующие в сделке, не имеют намерений её исполнять фактически, а совершают формальные действия, свидетельствующие о порочности воли обеих сторон сделки (создание искусственной кредиторской задолженности и уменьшение конкурсной массы должника).

Руководствуясь перечисленными положениями и разъяснениями суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора недействительным (ничтожным) в соответствии со статьями 10, 168, 170 Гражданского кодекса РФ.

Так, из документов, представленных ответчиком в материалы дела следует, что заключению спорного договора предшествовал длительный период подготовки и согласования основных условий дальнейшего сотрудничества сторон.

В частности, 22.03.2012 г. между должником и ответчиком был подписан меморандум о намерениях сторон, в котором стороны определили ключевые условия и направления предстоящего сотрудничества (пункты 1.1, 1.2, 1.3 меморандума), в том числе стоимость услуг ответчика (пункты 2.2, 2.3 меморандума). В указанном меморандуме сторонами было согласовано, что условия оказания юридических услуг подлежат согласованию сторонами после подписания меморандума путем подписания договоров на оказание юридических услуг. При этом уже в меморандуме стороны зафиксировали основные финансовые договоренности: 50 000 долларов США в месяц (п. 2.2 меморандума), а также 40 процентов от сумм компенсаций, подлежащих выплате должнику в результате услуг, оказанных ответчиком (п. 2.3 меморандума). Следовательно процесс заключения спорного договора не был спонтанным или необдуманным, стороны на протяжении длительного времени осуществляли подготовку к заключению договора.

01.11.2012 г. между должником со стороны заказчика и ответчиком со стороны исполнителя был заключен и начал исполняться ответчиком договор на оказание юридических услуг по правовому сопровождению/представлению интересов должника: 1) в деле N А28-8586/2012 о несостоятельности (банкротстве) ООО "Соковая компания" (прежнее наименование - ООО "Экес Гранини Рус"; ОГРН 1027800525642; ИНН 7801221124; Кировская область, г. Киров, ул. Базовая, д.4), находящегося в производстве Арбитражного суда Кировской области (пункт 1.2.1 договора); 2) во всех спорах и делах по защите прав должника, подконтрольного должнику ООО "Гутта", а также иных указанных должником лиц, указанных в пункте 1.2.1 договора, нарушенных действиями ООО "Соковая компания", учредителей (участников) указанного общества, в том числе компании "Экес Гранини Руссланд Холдинг ГмбХ" (Федеративная Республика Германия), компании "Экес Гранини Нордик Ою Аб" (Финляндская Республика), или другими лицами, контролирующими (контролировавшими ранее) деятельность ООО "Соковая компания", в том числе лицами которые имеют либо имели ранее право давать обязательные для ООО "Соковая компания" указания либо иным образом имеют либо имели возможность определять его действия (пункт 1.2.2 договора); 3) на официальных переговорах, в переписке и иных мероприятиях, перед всеми третьими лицами по вопросам урегулирования вопросов, указанных в вышеуказанных пунктах, на территории Российской Федерации, Федеративной Республики Германия, Финляндской Республики, а также на территории иных государств и юрисдикций, которым будут подведомственны перечисленные в договоре споры (пункт 1.2.3 договора).

Согласно пункту 4.1 договора стоимость услуг ответчика по договору устанавливается в размере 40 процентов от сумм, полученных или взысканных в пользу должника, ООО "Гутта", а также иных указанных должником лиц, уменьшенных на суммы документально подтвержденных и согласованных с ответчиком расходов должника, связанных с исполнением договора, в том числе на судебные издержки, привлеченных специалистов, но не более чем в сумме 1 000 000 евро, документально подтвержденных расходов должника на выплаты лицам, контролирующим (контролировавших ранее) деятельность, но не более чем в сумме 3 000 000 долларов США.

Согласно пункту 4.2 договора стоимость услуг, указанная в п. 4.1 договора, подлежала оплате должником в течение 1 банковского дня со дня получения сумм, указанных в п. 4.1 договора, должником или третьими лицами.

Согласно пункту 4.4 договора суммы, подлежащие оплате ответчику на основании договора, неуплаченные должником в сроки, установленные договором, считаются предоставленными должнику на условиях коммерческого кредита с начислением на них процентов в размере 0,2 процента за каждый день пользования должником денежными средствами.

27.03.2014 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение, которым стороны внесли изменения в п. 4.1 договора, установив, что стоимость услуг ответчика по договору составляет 40 процентов от сумм, полученных или взысканных в пользу должника, ООО "Гутта, и в пользу его аффилированных лиц, а также иных указанных должником третьих лиц, уменьшенных на сумму согласованных сторонами расходов должника в размере 1 000 000 евро.

15.03.2016 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение, в рамках которого должник подтвердил факт оказания ответчиком услуг, перечисленных в актах за период с 01.11.2012 г. по 29.02.2016 г. (п. 2 дополнительного соглашения), подтвердил фактические результаты, наступившие к 15.03.2016 г. по результатам услуг ответчика (п. 3 дополнительного соглашения), стороны зафиксировали объем оказанных к 15.03.2016 г. ответчиком услуг от общего объема услуг, предусмотренных договором (п. 4 дополнительного соглашения), а также согласовали дальнейший перечень услуг ответчика, необходимых должнику (п. 6 дополнительного соглашения), а также перечень действий, подлежащих совершению со стороны должника (п. 8 дополнительного соглашения).

17.10.2017 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение, в рамках которого должник подтвердил факт оказания ответчиком услуг, перечисленных в актах за период с 01.03.2016 г. по 30.09.2017 г. (п. 2 дополнительного соглашения), подтвердил фактические результаты, наступившие к 17.10.2017 г. по результатам услуг ответчика (п. 3 дополнительного соглашения), стороны зафиксировали объем оказанных к 17.10.2017 г. ответчиком услуг от общего объема услуг, предусмотренных договором (п. 4 дополнительного соглашения), а также согласовали дальнейший перечень услуг ответчика, необходимых должнику (п. 6 дополнительного соглашения). Также в рамках указанного дополнительного соглашения должник подтвердил свое обязательство оплачивать услуги ответчика на условиях договора и дополнительных соглашений к нему (пункты 8, 9 дополнительного соглашения).

20.02.2017 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение, в рамках которого должник подтвердил факт оказания ответчиком услуг, перечисленных в актах за период с 01.11.2012 г. по 31.01.2018 г. (п. 2 дополнительного соглашения), стороны зафиксировали объем оказанных к 20.02.2018 ответчиком услуг от общего объема услуг, предусмотренных договором (п. 3 дополнительного соглашения), а также согласовали дальнейший перечень услуг ответчика, необходимых должнику (п. 5 дополнительного соглашения). Также в рамках указанного дополнительного соглашения должник подтвердил свое обязательство оплачивать услуги ответчика на условиях договора и дополнительных соглашений к нему (п. 8 дополнительного соглашения).

01.03.2018 г. между сторонами было заключено дополнительное соглашение, в рамках которого должник подтвердил факт оказания ответчиком услуг, перечисленных в актах за период с 01.11.2012 г. по 31.01.2018 г. (п. 2 дополнительного соглашения), стороны установили, что стоимость услуг ответчика по договору составляет 40 сорок процентов от денежных сумм, полученных должником и/или взысканных в его пользу и/или иных указанных должником третьих лиц в счет возмещения ущерба, причиненного должнику и/или представляемым им компаниям со стороны компаний группы "Экес-Гранини" и должностных лиц группы "Экес-Гранини" по результатам спора дела Арбитража при Московской торгово-промышленной палате N А-2016/50, за вычетом суммы согласованных сторонами расходов должника в размере 1 000 000 евро (п. 3 дополнительного соглашения), при этом независимо от результат спора Арбитража при Московской торгово-промышленной палате N А-2016/50 ответчику выплачивается минимальное вознаграждение (минимальная стоимость услуг) за период с 01.11.2012, рассчитанное исходя из стоимости услуг Исполнителя в размере 50 000 долларов США в месяц, что на дату заключения дополнительного соглашения составляло 3 200 000 долларов США.

Условие, аналогичное указанному, было согласовано в п. 2.2 меморандума от 22.03.2012 г. В указанных дополнительных соглашениях стороны фиксировали объем уже оказанных заказчику услуг, в частности в дополнительном соглашении от 20.02.2018 г. стороны определили, что к этому моменту исполнителем заказчику оказано уже 92 процента услуг, предусмотренных договором.

Документов об оплате должником услуг ответчика в материалы дела не представлено. Как указал ответчик, и не опровергли иные участники спора, оплата по договору со стороны должника не производилась.

Факт оказания услуг ответчиком в период действия договора подтверждается доказательствами, представленными в материалы дела. Так, должником подписаны акты об оказанных услуга в количестве 81 шт. Акты оказанных услуг подписывались должником до апреля 2019 года включительно. За период после апреля 2019 года все акты оказанных услуг направлялись должнику почтовой службой и по электронной почте. Мотивированных, обоснованных возражений относительно услуг ответчика и их качества должником по неподписанным актам не направлялось, что в силу п. 3.1.5 Договора и п. 4 ст. 753 Гражданского кодекса РФ означает принятие указанных услуг заказчиком. Кроме того, 15.03.2022 г. должник электронным письмом согласовал направленные ему до этой даты акты оказанных услуг.

Также в материалы дела представлены документы за период с 01.11.2012 г., не опровергнутые финансовым управляющим, в том числе: акты об оказанных услугах по договору за период с 01.11.2012 г., доказательства направления актов об оказанных услугах по договору, доверенности на представителей ответчика, электронная переписка сотрудников ответчика с должником, многочисленные судебные акты арбитражных судов, судов общей юрисдикции, специального арбитража ad hoc, различные процессуальные позиции и иные документы, подготовленные силами ответчика в интересах должника.

По результатам анализа представленных в материалы дела документов, учитывая наличие неоспоримых доказательств, подтверждающих достижение положительного результата от оказанных ответчиком юридических услуг, суд приходит к выводу, что в период с 01.11.2012 г. по 01.09.2022 г. ответчик по поручению должника надлежащим образом оказывал юридические правовые услуги, предусмотренные условиями договора, что, в частности, подтверждается в представленными в дело:

а) судебными актами Арбитражного суда Кировской области по делу N А28-8586/12, в том числе определением Арбитражного суда Кировской области от 09.10.2012 г., определением Арбитражного суда Кировской области от 14.03.2013 г., определением Арбитражного суда Кировской области от 27.03.2014 г., определением Арбитражного суда Кировской области от 21.03.2013, определением Арбитражного суда Кировской области от 25.11.2013;

б) решением специального арбитража ad hoc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH, которым с компаний группы "Экес-Гранини" и их бывших/действующих должностных лиц в пользу должника взыскано:

- ущерб в сумме 49 024 599,75 евро,

- проценты в размере 5% годовых на сумму 49 024 599,75 евро с 13.04.2017 г. до момента фактического взыскания ущерба,

- дополнительные арбитражные расходы в размере 8 886,15 евро,

- расходы на оплату услуг юридических представителей в размере 100 000,00 евро,

- расходы по уплате третейского сбора в сумме 78 595,75 евро;

в) судебными актами судов общей юрисдикции, Верховного Суда РФ, принятыми в рамках спора об отмене решения специального арбитража ad h oc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50- AH, в том числе определением Лефортовского районного суда города Москвы от 27.09.2019 г. по делу N 02-3780/2019, апелляционным определением Московского городского суда от 06.02.2020 г. по делу N 33-5144/2020, определением Второго кассационного суда общей юрисдикции от 22.07.2020 г. по делу N 8Г-15857/2020 - (88-16162/2020), определением Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2020 г. по делу N 5-КФ20-3181-К2;

г) судебными актами арбитражных судов, Верховного Суда РФ, принятыми в рамках спора об отмене решения специального арбитража ad h oc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH, в том числе определением Арбитражного суда г. Москвы от 21.08.2020 г. по делу N А40- 264409/2019, постановлением Арбитражного суда Московского округа от 05.11.2020 г. по делу N А40-264409/2019, определением судьи Верховного Суда РФ от 25.02.2021 г. N 305-ЭС20-23124, письмами Заместителя Председателя Верховного Суда РФ от 26.08.2021 г. N 233-ПЭК21;

д) судебными актами арбитражных судов, Верховного Суда РФ, принятыми в рамках спора о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решения специального арбитража ad hoc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH, в том числе определением Арбитражного суда г. Москвы от 29.12.2021 г. по делу N А40-158044/2020, постановлением Арбитражного суда Московского округа от 25.04.2022 г. по делу N А40-158044/2020, определениями судьи Верховного Суда РФ от 15.08.2022 г. N N 305-ЭС22-13953.

Кроме того, представленными в дело документами (электронной перепиской, информационными справками, правовыми позициями, заключениями и пр.) подтверждается, что в период с июня 2021 года ответчиком должнику оказывалось различное правовое содействие в рамках судебных споров по экзекватуре решения специального арбитража ad hoc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH в иностранных государствах.

Из изложенного следует, что должник с момента заключения и в период исполнения признавал юридическую силу договора и его условий, получал и принимал оказываемые услуги, пользовался и пользуется их результатом. Поскольку услуги ответчика, в том числе по представлению интересов должника в судах, были направлены на защиту прав и законных интересов должника от недобросовестных действий третьих лиц и на получение последним значительных денежных сумм, соответствующие услуги в полной мере отвечали интересам должника и его кредиторов. Доказательств того, что услуги ответчика противоречили интересам должника, оказаны ненадлежащим образом, не в полном объеме, или лишь для вида, в материалы дела не представлено.

Обстоятельства заключения и исполнения договора говорят о добросовестной цели совершения сделки обеими сторонами. Заключение и исполнение договора привело к правовым последствиям, характерным для сделок данного вида, а противоправного интереса, направленного исключительно на нарушение прав и законных интересов иных лиц, при заключении договора быть не могло. Обратного финансовым управляющим не доказано.

Доказательств наличия юридической аффилированности по смыслу ст. 19 Закона о банкротстве и абз. 26 ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 г. N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", а также доказательств, позволяющих сделать вывод о фактической заинтересованности, в материалы дела не представлено. Факт наличия договорных отношений между должником и ответчиком не является доказательством заинтересованности (аффилированности). Оказание юридической (адвокатской) помощи клиенту на основании договора также не говорит о заинтересованности (аффилированности) сторон.

Относительно доводов о совершении договора на нерыночных и незаконных условиях, а также подписания должником договора под давлением, судом первой инстанции установлено следующее.

Граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (п.п. 1, 4 ст. 421 Гражданского кодекса РФ).

Из принципов толкования условий договоров, изложенных в п. 44 Постановления Пленума ВС РФ от 25.12.2018 г. N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора", следует, что при наличии спора о действительности или заключенности договора суд, пока не доказано иное, исходит из заключенности и действительности договора и учитывает установленную в п. 5 ст. 10 ГК РФ презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений.

Установленные судом фактические обстоятельства указывают на то, что договор между сторонами был заключен по инициативе должника, доказательств принуждения или введения его в заблуждение относительно условий договора, в частности пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора, в материалах дела не представлено. Заключив договор с ответчиком, должник добровольно согласился со всеми его условиями, в том числе предусмотренными пунктами 4.1, 4.2, 4.4, 4.13, при этом с предложением к ответчику об изменении указанных пунктов, а также в суд с требованием о признании договора или его пунктов недействительными, должник в период действия договора не обращался.

При указанных обстоятельствах доводы финансового управляющего о том, что договор, а также иные документы, были подписан должником под давлением, при этом должник не понимал всех особенностей и правовых последствий договора, который был составлен не в его интересах и без учета его воли, подлежали верному отклонению как несостоятельные.

В тоже время доказательств несоразмерности стоимости услуг, установленной в п. 4.1 договора, в материалы дела не представлено, также как не представлено доказательств произведенной оплаты должником стоимости оказанных услуг по договору.

С учетом доводов сторон, судом первой инстанции отмечено, что вознаграждение ответчика по договору не является не соответствующим закону гонораром успеха, как это определено Президиумом ВАС РФ от 29.09.1999 г. N 48 "О некоторых вопросах судебной практики, возникающих при рассмотрении споров, связанных с договорами на оказание правовых услуг" и Постановлением Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 г. N 1-П.

В договоре отсутствуют положения, которые ставят выплату вознаграждения в зависимость от какого-либо решения суда, которое может быть принято в будущем. Из условий договора следует оказание ответчиком комплекса услуг и не указан какой-либо судебный спор, решение по которому являлось или могло являться предметом договора и в зависимость от принятия которого поставлена выплата вознаграждения. Предметом договора являлась защита прав должника в связи с причиненными ему убытками, а не вынесение какого-либо решения. Аналогично и выплата вознаграждения по договору и его размер зависели не от принятия судом какого-либо решения, а от выплаты должнику компенсации, лицами, причинившими убытки, то есть от итогового финансового результата, что прямо следует из формулировки п. 4.1 договора.

Кроме того, условия договора предполагали выплату вознаграждения даже без ведения судебного процесса о взыскании убытков, так как в результате работы ответчика по оказанию услуг, а именно сбор доказательств, определение размера убытков, подготовка и направление претензий, ведение переговоров могло привести к компенсации в добровольном порядке причиненных убытков. В такой ситуации вознаграждение ответчика с учетом редакции п. 4.1 договора составляет те же 40 процентов от средств, полученных должником, при этом без каких-либо прямых судебных споров с лицами, причинившими убытки.

Таким образом, стороны не связывали оказание услуг с каким-либо решением, а судебное представительство было в ряду иных услуг, предусмотренных договором. При этом получение компенсации должником могло произойти и во внесудебном порядке, что также подтверждает, что согласованное сторонами условие об оплате не является гонораром успеха по смыслу, предусмотренному в Постановлении Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 N 1-П. В рассматриваемых правоотношениях в принципе нет решения государственного суда, которое могло бы быть предметом договора.

Указанное подтверждается также дополнительными соглашениями к договору, в которых стороны фиксировали объём уже оказанных заказчику услуг. В дополнительном соглашении от 20.02.2018 г., то есть ещё до вынесения решения суда ad h oc стороны зафиксировали, что к этому моменту исполнителем заказчику оказано уже 92 процента услуг, предусмотренных договором, то есть стороны не связывали оказание услуг с принятием какого-либо решения суда.

В силу ч. 1 и ч. 2 ст. 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, арбитражного, административного и уголовного судопроизводства. В силу ч. 3 ст. 118 Конституции РФ судебную систему Российской Федерации составляют Конституционный Суд Российской Федерации, Верховный Суд Российской Федерации, федеральные суды общей юрисдикции, арбитражные суды, мировые судьи субъектов Российской Федерации. Создание чрезвычайных судов не допускается.

Таким образом, судебную систему Российской Федерации составляют только государственные суды.

В рассматриваемой же ситуации стороны спора предусмотрели особую международную процедуру рассмотрения споров в случае их возникновения - посредством международного коммерческого арбитража в порядке ad hoc.

Признание и исполнение судебных актов, принятых в таком порядке, регулируется Нью-Йоркской Конвенцией Организации Объединенных Наций о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений, принятой в 1958 г.

Решением специального арбитража ad hoc от 21.05.2019 по делу N А-2016/50-AH, которым в период оказания должнику ответчиком услуг взыскано 49 024 599,75 евро, принято арбитрами, которые не являются государственным судом и не выносили решения по смыслу Конституции РФ и разъяснений, изложенных в Постановлении Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 N 1-П.

Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 29.09.1999 г. N 48, Постановление Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 г. N 1-П не содержали правовых позиций о незаконности условий договоров о выплате вознаграждения с учетом результата рассмотрения спора арбитражем ad h oc, проведенным по международным правилам.

Указанное исключает возможность признания незаконными условий о порядке выплате вознаграждения ответчику.

Поскольку действие, направленные на прекращение договорных отношений с ответчиком, были совершены должником только после того, как со стороны ответчика на территории Российской Федерации был оказан исчерпывающий перечень юридических (правовых) услуг, предусмотренных договором, в полной мере отвечающих интересам должника и его кредиторов, что подтверждается Определением судьи Верховного Суда РФ от 15.08.2022 N 305-ЭС22-13953 об отказе компаниям группы "Экес-Гранини" и их бывшим должностным лицам в передаче на рассмотрение в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ кассационных жалоб на судебные акты о выдаче должнику исполнительных листов на принудительное исполнение решения специального арбитража ad h oc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH, суд приходит к выводу, что расторжение договора было произведено должником не по вине ответчика и не в связи с ненадлежащим оказанием услуг по договору, а исключительно по причине нежелания должника отвечать по своим встречным обязательствам по договору.

При указанных обстоятельствах факт причинения вреда кредиторам и самому должнику в результате заключения договора на согласованных в нем условиях финансовым управляющим не доказан. Суд приходит к выводу об отсутствии оснований для признания договора и его отдельных условий недействительными по основаниям статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса РФ, п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Относительно требования финансового управляющего о признании недействительными пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г. судом первой инстанции установлено следующее.

Так как доводы финансового управляющего по своей сути сводятся к необоснованному увеличению размера имущественных требований к должнику в результате заключения дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., а также исходя из даты заключения дополнительного соглашения, рассматриваемые требования финансового управляющего полностью охватываются диспозицией п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Исходя из разъяснений, изложенных в п. 5 Постановления Пленума от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", суд отмечает, что финансовым управляющим не доказана необходимая совокупность условий для признания положений дополнительного соглашения недействительными по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в том числе не доказано наличие обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, в том числе тот факт, что сделка была совершена безвозмездна или в пользу заинтересованного лица.

Кроме того, не доказан факт причинения вреда кредиторам и самому должнику при заключении дополнительного соглашения. Равно как и не представлено доказательств совершения действий в целях причинения вреда кредиторам.

Условия п. 3 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г. в полной мере согласуются с условиями п. 4.1 договора и по факту дублируют их. Условия п. 4 дополнительного соглашения отражают исходные договоренности сторон, ранее определенные в п. 2.2 меморандума от 22.03.2012 г. Определив размер минимального вознаграждения, причитающегося ответчику за оказанные юридические услуги за период с 01.11.2012 г. (по состоянию на 01.03.2018 минимальный размер вознаграждения составил 3 200 000,00 долларов США), стороны не возложили на должника дополнительные или новые финансовые обязательства. Исходя из размера денежных средств, причитающихся должнику на основании решения специального арбитража ad hoc от 21.05.2019 г. по делу N А-2016/50-AH, соответствующая сумма не превышает размер вознаграждения, предусмотренного п. 4.1 договора.

При этом судом первой инстанции верно отмечено, что исходя из документально подтвержденных сведений, представленных ответчиком, стоимость услуг юристов процессуальных оппонентов должника в споре, рассмотренном в порядке ad hoc, составила 2 808 500,00 евро за 10 месяцев оказания услуг. Итоговая сумма расходов на услуги представителей очевидно значительно выше несмотря на то, что в указанном споре юристы не добились положительного результата для своих клиентов.

Одновременно с этим финансовым управляющим не представлено доказательств, свидетельствующих о несоразмерности стоимости услуг по договору и дополнительному соглашению от 01.03.2018 г.

При указанных обстоятельствах заявление о несоразмерности размера вознаграждения, указанного в п. 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., является несостоятельным.

При этом нельзя не учитывать, что оплата стоимости услуг по договору со стороны должника на дату рассмотрения спора не произведена. В то же время в настоящем обособленном споре вопрос определения размера вознаграждения ответчика не рассматривается.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции, что требования финансового управляющего удовлетворению не подлежат.

Рассмотрев заявление ответчика о пропуске финансовым управляющим срока на обращение в суд с заявлением о признании сделок недействительными, судом первой инстанции установлено следующее.

При оспаривании положений договора по общегражданским основаниям необходимо учитывать, что данные основания предполагают ничтожность сделки. Это означает, что для исчисления срока исковой давности следует руководствоваться положениями п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ.

Согласно п. 9 ст. 3 Федерального закона от 07.05.2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и ст. 1153 части третьей Гражданского кодекса РФ" (далее - Закон N 100-ФЗ) установленные положениями Гражданского кодекса РФ в редакции данного Закона сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013 г.

Законом N 100-ФЗ в подразделы 4 и 5 раздела I части первой Гражданского кодекса РФ внесены изменения, вступившие в силу 01.09.2013 г., касающиеся, в том числе, порядка исчисления сроков исковой давности по требованиям о признании ничтожных сделок недействительными и применении последствий их недействительности (п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ). Переходными положениями (п. 9 ст. 3 Закона N 100-ФЗ) предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013 г.

Согласно разъяснениям, приведенным в п. 69 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса РФ", положения п. 9 ст. 3 Закона N 100-ФЗ распространяются, в том числе, на правила, установленные ст. 181 Гражданского кодекса РФ.

Как следует из разъяснений, приведенных в п. 27 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 г. N 43 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса РФ об исковой давности", положения Гражданского кодекса о сроках исковой давности и правилах их исчисления в редакции Закона N 100-ФЗ, в том числе закреплённые в статьях 181, 181.4, пункте 2 ст. 196 и п. 2 ст. 200 Гражданского кодекса РФ, применяются к требованиям, возникшим после вступления в силу указанного закона, а также к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013 г. (п. 9 ст. 3 Закона N 100-ФЗ).

Поскольку оспариваемый договор заключен 01.11.2012 г. и на 01.09.2013 г. трехлетний срок исковой давности, исчисляемый по правилам, предусмотренным ранее действовавшим законодательством, не истек, к спорным правоотношениям применяются положения п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ в редакции Закона N 100-ФЗ. Согласно п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ в редакции Закона N 100-ФЗ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (п. 3 ст. 166 Гражданского кодекса РФ) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Следовательно, в соответствии с п. 1 ст. 181 Гражданского кодекса РФ срок исковой давности на обращение в суд с заявлением о признании положений договора недействительными начал течь после получения финансовым управляющим сведений об оспариваемой сделке, но не ранее даты утверждения финансового управляющего в настоящей процедуре банкротства должника, которое состоялось 04.03.2020 г. Учитывая изложенное, поскольку обращение в суд с требованием о признании пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора недействительными было произведено до истечения трехлетнего срока исковой давности, срок на обращение в суд со стороны финансового управляющего пропущен не был.

Что касается требования о признании недействительными пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., то как следует из разъяснений, изложенных в п. 32 Постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 г. N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса РФ). В соответствии со ст. 61.9 Закона о банкротстве срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абз. 3 п. 3 ст. 75 Закона о банкротстве) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

При этом необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утверждённый при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Таким образом, законодательство связывает начало течения срока исковой давности не только с моментом, когда финансовый управляющий фактически узнал о нарушении права, но и с моментом, когда он должен был, то есть получил юридическую возможность узнать о нарушении права (Определение ВС РФ от 15.06.2015 г. N 309-ЭС15-1959).

Учитывая, что дополнительное соглашение от 01.03.2018 г. поступило в распоряжение финансового управляющего в течение года до даты обращения в суд с рассматриваемым заявлением, срок на обращение в суд со стороны финансового управляющего пропущен не был.

При изложенных обстоятельствах, судом первой инстанции обоснованно отказано финансовому управляющему в удовлетворении заявления о признании недействительными пунктов 4.1, 4.2, 4.4, 4.13 договора на оказание юридических услуг б/н от 01.11.2012 г. и пунктов 3 и 4 дополнительного соглашения от 01.03.2018 г., заключенных между Должником индивидуальным предпринимателем Хартманном А.Н. и ООО "Юридическое бюро "Падва и Эпштейн".

Доводы апелляционной жалобы не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку обусловлены несогласием заявителя с выводами суда первой инстанции, при отсутствии в материалах апелляционной жалобы доказательств, которые могли бы поставить под сомнение правильность вывода суд первой инстанции.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. ст. 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации,

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 09.03.2023 г. по делу N А40-233232/19 оставить без изменения, а апелляционную жалобу ИП Тимони А.В. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Р.Г. Нагаев

Судьи

А.Н. Григорьев А.А. Дурановский