Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 14 июня 2023 г. N 09АП-29142/23 по делу N А40-51211/2020

г. Москва

14 июня 2023 г.

Дело N А40-51211/20

Резолютивная часть постановления объявлена 06 июня 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 14 июня 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи В.В. Лапшиной,

судей Григорьева А.Н., Шведко О.И.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Колыгановой А.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ГК АСВ

на определение Арбитражного суда г. Москвы от 12 апреля 2023,

об отказе в привлечении Яхонтова Владимира Николаевича к субсидиарной ответственности по обязательствам АО "МИЭЛЬ-ЗН"

по делу N А40-51211/20 о признании АО "МИЭЛЬ-ЗН" несостоятельным (банкротом)

при участии в судебном заседании:

от ООО "Управляющая компания "Помощь" в лице ГК АСВ: Иванов Н.А. по дов. от 21.10.2021

от Яхонтова В.Н.: Василенко А.Ю. по дов. от 20.10.2022

Иные лица не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2020 по делу N А40-51211/2020 АО "МИЭЛЬ-ЗН" признано несостоятельным (банкротом) как ликвидируемый должник. В отношении должника открыто конкурсное производство по упрощенной процедуре сроком на шесть месяцев. Конкурсным управляющим утвержден Очерет Василий Александрович (ИНН 772804664168, член Союза "СРО АУ "Стратегия"). Соответствующие сведения опубликованы в газете "Коммерсантъ" от 12.12.2020.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление ГК АСВ и ЗАО "Десна-Лэнд" о привлечении Яхонтова Владимира Николаевича к субсидиарной ответственности по обязательствам АО "МИЭЛЬ-ЗН".

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 12 апреля 2023 отказано в удовлетворении заявления.

Не согласившись с вынесенным определением, ГК АСВ обратилась в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.

От Яхонтова Владимира Николаевича поступил письменный отзыв, в котором просит обжалуемый судебный акт оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

В судебном заседании представитель апеллянта поддержал доводы жалобы полном объеме.

Представитель ответчика возражал на апелляционную жалобу.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в судебное заседание не явились, в соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм ст. 121, 123, 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Законность и обоснованность обжалуемого судебного акта суда первой инстанции проверены арбитражным апелляционным судом в соответствии со статьями 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Исследовав и оценив в совокупности все имеющиеся в материалах дела доказательства, арбитражный апелляционный суд не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта суда первой инстанции.

Из материалов дела следует, что согласно выписке из ЕГРЮЛ, Яхонтов В. Н. являлся с 10.07.2006 по 01.11.2018 генеральным директором должника, а с 01.11.2018 по 08.02.2021 ликвидатором общества.

Ответчику вменяется в вину не передача бухгалтерской и иной документации конкурсному управляющему; Совершение вредоносных сделок; не подача заявления о признании должника банкротом.

Суд первой инстанции, исследовав обстоятельства дела, оценив в порядке статьи 71 АПК РФ в совокупности и во взаимосвязи представленные в материалы дела доказательства, пришел к выводу о том, что основания для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности не установлены, поскольку в материалы дела в нарушение требований статьи 65 АПК РФ не представлены доказательства, подтверждающие наличие причинной связи между действиями (бездействием) контролирующего должника лица и наступлением последствий (банкротством должника).

Апелляционный суд находит выводы суда законными и обоснованными.

Согласно пункту 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

В силу подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Указанная ответственность контролирующих должника лиц соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (статьи 6 и 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете") и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).

Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражении в бухгалтерской отчетности достоверной информации, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсным управляющим конкурсной массы или ее формирование не в полном объеме и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов. Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона. Ответственность руководителя предприятия должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражения в бухгалтерской отчетности достоверной информации.

Как разъяснено в пункте 24 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53), в силу пункта 3.2 статьи 64, абзаца четвертого пункта 1 статьи 94, абзаца второго пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве на руководителе должника лежат обязанности по представлению арбитражному управляющему документации должника для ознакомления или по ее передаче управляющему.

Судом первой инстанции установлено, что согласно представленному в материалы дела заявителем отчету конкурсного управляющего 14.12.2020 г. конкурсным управляющим получен ответ от Яхонтова В.Н. в котором представлена документации должника: регистрационные и уставные документы должника, передана бухгалтерская отчетность должника.

Согласно указанному отчету конкурсным управляющим также были запрошены сведения об имеющемся имуществе должника (ряд запросов); о заключенных с должником договоров в отношении имущества; об имеющихся у Должника права на результаты интеллектуальной деятельности; о исполнительных производствах с участием должника.

Все права требования, имеющиеся у должника, были выявлены в ходе процедуры банкротства и реализованы.

Таким образом, как верно установил суд первой инстанции, ответчик предоставил конкурсному управляющему всю имеющуюся у него бухгалтерскую документацию, а также иную документацию, имеющую отношение к хозяйственной деятельности должника.

Достаточность переданной ответчиком документации для определения круга дебиторов должника и проведения процедуры банкротства заявителями не опровергнута.

Как верно указал суд первой инстанции, заявителем не назван конкретный перечень документов должника, обязанность по сбору, составлению, ведению и хранению которых установлена действующим законодательством и не исполнена ответчиками, что препятствовало исполнению конкурсным управляющим возложенных на него Законом о банкротстве обязанностей.

Также не указано, передачу каких именно документов не осуществил ответчик (в нарушение ст. 65 АПК РФ), и какие последствия для пополнения конкурсной массы повлекло бы наличие документов.

Более того, не представлено доказательств того, что не передача какой-либо документации конкурсному управляющему повлекла за собой невозможность формирования конкурсным управляющим конкурсной массы или ее формирование не в полном объеме и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов.

В рамках дела о банкротстве должника конкурсный управляющий не обращался в суд с заявлением об истребовании документации.

В то же время, ГК "АСВ" указывает, что по состоянию на 31.12.2019 размер стоимости активов Должника составлял 57 051 000,00 рублей.

Размер дебиторской задолженности и финансовых вложений составлял 29 553 000,00 рублей.

Заявитель также указывает, что в результате не передачи документов и имущества Конкурсному управляющему, последний выявил лишь дебиторскую задолженность в размере 10 179 000,00 рублей.

Однако, сведения о показателях финансовой отчетности Должника отражены ГК "АСВ" некорректно, на что верно указано судом первой инстанции.

Согласно бухгалтерской (финансовой) отчетности Должника за 2019 год, общий размер активов составляет 47 507 000,00 рублей, из которых (1) дебиторская задолженность 15 074 000,00 рублей, (2) финансовые вложения 5 205 000,00 рублей, (3) прочие оборотные активы 26 178 000,00 рублей.

Следовательно, размер активов за 2019 составлял 47,5 млн рублей, а не 57 млн рублей, общий размер дебиторской задолженности и финансовых вложений составлял 20,2 млн рублей, а не 29 553 000,00 рублей.

В отношении прочих оборотных активов в размере 26 198 000,00 рублей суд первой инстанции справедливо отметил следующее.

Согласно п. 65 Приказа Минфина России от 29.07.1998 N 34н "Об утверждении Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в РФ" затраты, произведенные организацией в отчетном периоде, но относящиеся к следующим отчетным периодам, отражаются в бухгалтерском балансе в соответствии с условиями признания активов, установленными нормативными правовыми актами по бухгалтерскому учету, и подлежат списанию в порядке, установленном для списания стоимости активов данного вида. Расходы будущих периодов отражаются в балансе в составе оборотных активов, для их отражения используется строка "прочие оборотные активы" (код 1260).

В соответствии с п. 3 Приказа Минфина России от 06.05.1999 N 33н "Об утверждении Положения по бухгалтерскому учету "Расходы организации" ПБУ 10/99" не признаются расходами организации выбытие активов: 1. в связи с приобретением (созданием) внеоборотных активов (основных средств, незавершенного строительства, нематериальных активов); 2. вклады в уставные (складочные) капиталы других организаций, приобретение акций акционерных обществ и иных ценных бумаг не с целью перепродажи (продажи); 3. по договорам комиссии, агентским и иным аналогичным договорам в пользу комитента, принципала и тому подобное; 4. в порядке предварительной оплаты материально-производственных запасов и иных ценностей, работ, услуг; 5. в виде авансов, задатка в счет оплаты материально-производственных запасов иных ценностей, работ, услуг; 6. в погашение кредита, займа, полученных организацией.

В данном случае, отчетность АО "Миэль-ЗН" в части значения "расходы будущих периодов", учитываемого в строке 1260 баланса "прочие оборотные активы", означает понесенные Должником затраты, не имеющие фактической стоимости.

По своей сути такие затраты фактически не являются активами, а являются расходами АО "Миэль-ЗН", отраженными в бухгалтерском балансе в строке "прочие оборотные активы" в силу требований законодательства РФ.

Ответчик пояснил, что в значение расходов будущих периодов Должника, составляющее 26 млн рублей, включались расходы по аренде, оплате программного обеспечения, телефонии, рекламы, обслуживанию оборудования, расходы на приобретение прав на земельные участки, что подтверждается ведомостью по счету 97 по состоянию на 31.12.2019.

Таким образом, как верно отметил суд, поскольку указанные расходы Должника не привели к положительным экономическим последствиям, должны были быть списаны Конкурсным управляющим уже в процедуре банкротства, что и стало причиной обнуления строки оборотных активов в отчетности.

Кроме того, суд первой инстанции также установил, что по состоянию активов у АО "Миэль-ЗН" на конец 2019 года в составе дебиторской задолженности имелись следующие требования:

Требования Должника в размере 12 650 000,00 рублей к ЗАО "Софьино-70", включенные в реестр требований кредиторов ЗАО "Софьино-70" определением Арбитражного суда города Москвы от 04.12.019 по делу N А40- 238687/2018 на сумму 10 179 000,00 рублей;

Требования в размере 3 401 945,96 рублей к Закрытому акционерному обществу "Миэль-Инвестиции в Загородную Недвижимость", включенные в реестр требований последнего определением Арбитражного суда города Москвы от 07.03.2014 по делу N А40-77761/2011.

С учетом передачи Ответчиком всей бухгалтерской документации Конкурсному управляющему в рамках процедуры конкурсного производства, вопреки мнению ГК "АСВ", не было никаких препятствий к выявлению данных активов, учитывая, что информация о включении требований Должника в реестр требований своих дебиторов носит публичный характер.

Ответчик пояснил, что в состав финансовых вложений Должника входила сумма предоставленных в 2013 году заемных средств в размере 5 млн рублей.

Учитывая вышеизложенное, основания для привлечения Яхонтова Владимира Николаевича к субсидиарной ответственности по пп. 2 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, не имеется, на что верно указал суд первой инстанции.

Указанные выводы суда первой инстанции не опровергнуты апеллянтами.

Кроме того, на основании п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 Закона о банкротстве, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых Законом о банкротстве возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Согласно ст. 9 Закона о банкротстве, руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случае, если: - удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; - органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; - органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; - обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; - должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества; - имеется не погашенная в течение более чем трех месяцев по причине недостаточности денежных средств задолженность по выплате выходных пособий, оплате труда и другим причитающимся работнику, бывшему работнику выплатам в размере и в порядке, которые устанавливаются в соответствии с трудовым законодательством. Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Согласно ст. 61.12 неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

Из содержания вышеприведенных норм следует, что привлечение контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по указанным в данной норме основаниям возможно при наличии совокупности следующих условий: возникновение одного из перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств и установление даты возникновения обстоятельства; неподача контролирующими лицами заявления о банкротстве должника в течение месяца с даты возникновения соответствующего обстоятельства; возникновение обязательств должника, по которым указанные лица привлекаются к субсидиарной ответственности, после истечения срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

При этом подлежит установлению дата возникновения перечисленных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве обстоятельств, точные даты возникновения у соответствующего лица обязанности подать заявление о банкротстве должника и истечение предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 Закона о банкротстве срока, точная дата возникновения обязательства, к субсидиарной ответственности по которому привлекается лицо (лица) из перечисленных в пункте 2 статьи 10 Закона о банкротстве.

В силу статьи 65 АПК каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

При исследовании совокупности указанных обстоятельств следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, упомянутых в п. 1 ст. 9 Закона о банкротстве.

Как верно установил суд первой инстанции, на указанную Заявителем дату 25.03.2019 у ликвидатора АО "Миэль-ЗН" отсутствовала обязанность по подаче заявления о признании Должника банкротом.

АО "Миэль-ЗН" не отвечало признакам объективного банкротства ввиду финансового состояния группы компаний, в которую входил Должник.

Между тем, Заявитель связывает факт возникновения обязанности Ответчика подать заявления о банкротстве Должника с требованием ГК "АСВ" о погашении задолженности по обязательствам из Договора поручительства N 1.

Данный довод обосновывается Заявителем результатами анализа финансового состояния Должника, где на основе расчета коэффициента абсолютной ликвидности делается вывод об утрате Должником возможности погашения требований кредиторов.

В своем заявлении, факт наступления признаков неплатежеспособности у Должника в исследуемый период ГК "АСВ" обосновывает исключительно результатами анализа финансового состояния АО "Миэль-ЗН", подготовленного Конкурсным управляющим.

Данный анализ основывается на расчете Конкурсным управляющим значения некоторых из коэффициентов финансового состояния Должника, включая коэффициент абсолютной ликвидности предприятия.

Однако, снижение динамики коэффициента абсолютной ликвидности, коэффициента текущей ликвидности, показателя обеспеченности обязательств должника его активами, а также степени платежеспособности по текущим обязательствам не является безусловным доказательством наличия признаков неплатежеспособности должника.

Заявитель, указывая на результаты анализа финансового состояния Должника в качестве обоснования наличия признаков его неплатежеспособности, не учитывает, что, как отмечалось выше, помимо обеспечения обязательств ЗАО "Софьино" по Кредитному договору N 1 в размере 44 365 850,00 долларов США со стороны Должника, требования обеспечиваются также: Договором поручительства от 20.05.2011 между АКБ "РК" и ЗАО "ДеснаЛэнд"; Договором об ипотеке N 1 между АКБ "РК" и ООО "Комфортный дом". Предмет залога оценен в сумме 33 866 133,00 долларов США (п. 3.1.); Договором об ипотеке N 2 между АКБ "РК" и ЗАО "Десна-Лэнд". Предмет залога оценен в сумме 20 128 045,00 долларов США (п. 3.1.); Договором залога акций N 1 между АКБ "РК" и ЗАО "Созвездие"; Договором залога акций N 2 между АКБ "РК" и АО "Миэль-ЗН"; Договором залога акций N 3; Договором залога акций N 4 между АКБ "РК" и ЗАО "Созвездие"; 8. Договором об ипотеке N 3 между АКБ "РК" и ЗАО "Софьино-70"; Договором поручительства между АКБ "РК" и ООО "Югра".

Помимо этого, на указанную Заявителем дату - 25.03.2019, как на дату возникновения обязанности подачи заявления о банкротстве, компании ЗАО "Десна-Лэнд" и ЗАО "Софьино-70" обладали на последнюю отчетную дату в 2018 активами в размере 5 441 586 000,00 рублей, что подтверждается сведениями о финансовой отчетности в отношении ЗАО "Софьино-70", 3 109 862 000,00 рублей, что подтверждается сведениями о финансовой отчетности ЗАО "Десна-Лэнд".

При этом состав оборотных активов согласно данной отчетности у ЗАО "Софьино70" составлял более 3 млрд рублей, а у ЗАО "Десна-Лэнд" более 2,2 млрд рублей.

Важно учитывать, что вопреки доводам Заявителя определением Арбитражного суда города Москвы от 19.07.2022 по делу N А40-238687/2018 был установлен не факт искажения бухгалтерской отчетности ЗАО "Софьино-70", а факт не передачи бывшим руководителем ЗАО "Софьино-70" документов конкурсному управляющему.

Помимо этого, в открытых источниках информации (публикации ЕФРСБ по делу о банкротстве ЗАО "Софьино-70") имеется информация об оценке рыночной стоимости имущества ЗАО "Софьино-70" в размере более 3 млрд рублей.

Ответчик пояснил, что ЗАО "Софьино-70" привлекало денежные средства для текущего осуществления и расширения своей деятельности, в то время как остальные компании группы, такие как сам Должник и ЗАО "Десна-Лэнд", не только обеспечивали своими активами исполнение обязательств ЗАО "Софьино-70", но и осуществляли с основным должником по Кредитному договору N 1 совместную деятельность в области строительства и реализации готовых проектов в данной сфере.

Согласно отрытым источникам информации ЕФРСБ при проведении инвентаризации имущества ЗАО "Десна-Лэнд", которое также входило в группу лиц с Должником, по состоянию на 19.11.2022 обнаружены и включены в конкурсную массу земельные участки общей площадью 158 576,00 кв.м. и балансовой стоимостью 983 995 365,88 рублей.

Ответчик пояснил, что наличии такого состава активов в рамках одной группы лиц, Ответчик полагал возможным погашение основным должником по Кредитному договору своих обязательств за счет собственных средств и активов, а также за счет общего состава средств и активов всей группы лиц.

Более того, на дату 25.03.2019 ликвидатором Должника продолжали осуществляться необходимые мероприятия по ликвидации АО "Миэль-ЗН".

Так, в письме Ответчика в адрес ГК "АСВ" от 26.11.2019 указывается, что в настоящее время ликвидатор принимает меры по взысканию в судебном порядке денежных средств с должников и завершает анализ дебиторской задолженности. В случае, если в связи с обновлением суммы задолженности ликвидатором будет установлена недостаточность имущества для погашения, ликвидатор АО "Миэль-ЗН" намерен обратиться с суд для признания организации банкротом.

При этом, вопреки доводам ГК "АСВ", Ответчик не скрывает финансовое состояние компаний, входивших в одну группу с Должником, а указывает на объективные экономические факторы, ставшие причиной кризиса группы.

При этом, в рамках дела о банкротстве ЗАО "Софьино-70" в настоящее время рассматривается заявление ГК "АСВ" об обязании перечислить на депозитный счет суда средства для компенсации требований залогового кредитора, что подтверждается определением Арбитражного суда города Москвы от 16.11.2022 по делу N А40- 238687/2018, определением Арбитражного суда города Москвы от 24.01.2023 по делу N А40-238687/2018, определением Арбитражного суда города Москвы от 28.03.2023 по делу N А40-238687/2018.

Поскольку при передаче имущества застройщика согласно п. 11 ст. 201.15-2 Закона о банкротстве прекращаются права залога на передаваемый земельный участок. При этом Конституционным Судом Российской Федерации выработана позиция (Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 21.07.2022 N 34-П), согласно которой лица, лишившиеся в результате передачи земельных участков и объектов незавершенного строительства Фонду в порядке ст. 201.15-1, 201.15-2 Закона о банкротстве залогового статуса, имеют права на получение расчетной компенсации.

Судебной практикой признается, что получение кредитной организацией обеспечения в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком лиц (поручителей/залогодателей) принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности, является стандартным поведением как банка - кредитора, так и заемщика с лицами, обеспечивающими исполнение его обязательств.

В подобной ситуации Ответчик правомерно полагал о наличии оснований для возможности погашения основным должником задолженности по Кредитному договору за счет его собственных средств, а также средств компаний, входящих в одну группу лиц и обеспечивающих исполнение данных обязательств.

Таким образом, по состоянию на 25.03.2019 финансовое состояние группы компаний, обеспечивающих исполнение обязательств по Кредитному договору N 1, не отвечало признакам объективного банкротства.

Активы компаний группы свидетельствовали о возможности погашения требований, что учитывалось Ответчиком при проведении процедуры ликвидации АО "Миэль-ЗН".

Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ, сформированной в Определении от 23.08.2021 по делу N А40-6179/2018 (где рассматривалась схожая ситуация и требование кредитора вытекало из обеспечительной сделки), исходя из положений ст. 10 Гражданского кодекса РФ руководитель хозяйственного общества обязан действовать добросовестно по отношению к такой группе лиц как кредиторы. Это означает, что он должен учитывать права и законные интересы последних, содействовать им, в том числе в получении информации.

Применительно к гражданским обязательственным отношениям невыполнение руководителем требований Закона о банкротстве об обращении в арбитражный суд с заявлением о его собственном банкротстве свидетельствует, по сути, о недобросовестном сокрытии от кредиторов информации о неудовлетворительном имущественном положении юридического лица.

Подобное поведение влечет за собой принятие несостоятельным должником дополнительных долговых обязательств в ситуации, когда не могут быть исполнены существующие, заведомую невозможность удовлетворения требований новых кредиторов, от которых были скрыты действительные факты, и, как следствие, возникновение убытков на стороне этих новых кредиторов, введенных в заблуждение в момент предоставления должнику исполнения.

Исходя из этого в ст. 61.12 Закона о банкротстве законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона о банкротстве, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение.

Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами.

В то же время, согласно разъяснениям, содержащимся в п. 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве", при решении вопроса о квалификации в качестве текущих платежей требований, вытекающих из договора поручительства, судам следует исходить из того, что обязательство поручителя отвечать перед кредитором другого лица за неисполнение последним его обязательства возникает с момента заключения договора поручительства.

В настоящем случае обязательства АО "Миэль-ЗН" перед Заявителем возникли при заключении Договора поручительства N 1 20.05.2011, то есть до указанной самим Заявителем даты - 25.03.2019.

Для целей применения законодательства о банкротстве правовое значение имеет момент заключения договора поручительства, являющийся основанием для последующего предъявления денежного требования.

Следовательно, требования из Договора поручительства не являлись вновь возникшими после 25.03.2019, а учитываются исходя из даты заключения Договора поручительства N 1.

Как обосновано отражено в Обжалуемом определении, для целей применения законодательства о банкротстве правовое значение имеет момент заключения договора поручительства, являющийся основанием для последующего предъявления данного денежного требования.

Следовательно, требования из данного договора не являлись вновь возникшими после 25.03.2019, а учитываются исходя из даты заключения договора 20.05.11.

Все иные кредиторские требования в рамках настоящего дела также возникли задолго до предложенной заявителем даты (2011-2013).

Размер субсидиарной ответственности Ответчика по основаниям, предусмотренным п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве, не может быть установлен.

На иную дату, в которую у ответчика возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о признании должника банкротом, не указано.

В силу части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Апелляционный суд также учитывает, что согласно статье 2 ГК РФ предпринимательской деятельностью является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг.

Доказательств введения ответчиком кредиторов в заблуждение в ходе заключения и исполнения договоров, либо совершения иных недобросовестных действий материалы дела не содержат.

Апелляционный суд также отмечает, что согласно п. 2 ст. 61.14 Закона о банкротстве правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.12 Закона о банкротстве, обладают конкурсные кредиторы, представитель работников должника, работники либо бывшие работники должника или уполномоченные органы, обязательства перед которыми предусмотрены п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве.

Даже если принять во внимание позицию ГК "АСВ" о дате возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве, правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности обладают только те кредиторы, чьи обязательства возникли после определения даты обязанности направления заявления, а именно 25.03.2019.

Таким образом, Заявитель не обладает правом на подачу заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию ст. 61.12 Закона о банкротстве, поскольку его требования возникли намного раньше предполагаемой даты возникновения обязанности на подачу заявления о банкротстве.

Кроме того, пунктом 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) разъяснено, что согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход. По смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется.

Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке. По смыслу подпункта 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве.

Однако и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Как указывал заявитель, заключение между АО "Миэль-ЗН" и ООО КБ "Агросоюз" договора поручительства от 28.04.2018 г., в условиях отсутствия имущества и наличия задолженности по другому договору поручительства свидетельствует о злоупотреблении правом и о том, что обязательства по указанным договорам поручительства никто не намеревался исполнять.

Однако, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что сама по себе выдача Должником поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена Ответчику в качестве основания для привлечения к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательств превышает размер активов.

Согласно позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Определении от 30.09.2019 по делу N А41-87043/2015, судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника.

Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков, исключив при этом иные (объективные, рыночные и т.д.) варианты ухудшения финансового положения должника.

Между тем, ответчик указал, что компании группы, включающей в себя Должника, ООО "СКМ" и ЗАО "Софьино-70" для осуществления и расширения своей деятельности привлекала кредитные средства, в том числе по кредитному договору от 20.05.2011 N 00-028/ВКЛ-11 (далее - Кредитный договор N 1) и кредитному договору от 28.04.2018 N Ю-КЛВ-0000- 94/18 (далее - Кредитный договор N 2).

Для указанной группы компаний еще с 2011 являлось обычной практикой при привлечении кредитных денежных средств одним обществом заключать обеспечительные соглашения с кредитором с другими обществами группы.

В результате чего были заключены Договор поручительства от 20.05.2011 N 142/028-11 (далее - Договор поручительства N 1) (Должник обеспечивал обязательства ЗАО "Софьино-70" по Кредитному договору N 1) и договор поручительства от 28.04.2018 N Ю-КЛВ-0000-94/18- П1 (далее - Договор поручительства N 2) (Должник обеспечивал обязательства ООО "СКМ"), а также целый ряд иных обеспечительных сделок.

Однако в связи с началом в 2014 году резкого ухудшения внешнеэкономических факторов: резкий рост курса валюты (при кредитовании ЗАО "Софьино-70" в валюте (долларах)), увеличение процентов по обслуживанию кредитов в два раза, существенное падение покупательского спроса населения и наличие прочих существенных негативных эффектов в строительной отрасли, компании группы, включая ЗАО "Софьино70", стали испытывать финансовые сложности.

Ответчик указал, что выходом из сложившегося кризиса стала возможность реструктуризации требований из кредитных соглашений, в том числе путем заключения дополнительных соглашений с поручителями и залогодателями, обеспечивающих в свою очередь исполнение обязательств перед АКБ "РК", в том числе с Должником, что подтверждается наличием девяти дополнительных соглашений к Договору поручительства N 1.

Условия дополнительных соглашений включали в себя: увеличение срока предоставления кредитных средств; изменение процентной ставки; изменение даты погашения выплат по условиям Кредитного договора N 1.

Помимо этого, для целей преодоления кризиса группой было осуществлено привлечение дополнительного финансирования ООО "СКМ", что стало возможным при заключении Договора поручительства N 2.

Как указывалось выше, ООО "СКМ" также входила в одну группу лиц с Должником, ЗАО "Софьино-70" и ЗАО "Десна-Лэнд".

В подобных условиях сформировавшаяся на уровне Верховного Суда РФ практика подтверждает, что сама по себе выдача поручительства за аффилированное лицо не может быть вменена контролирующему лицу в качестве основания для привлечения его к субсидиарной ответственности даже при условии, что размер обязательства, исполнение которого обеспечено поручительством, превышает размер активов должника.

Так, согласно позиции, выраженной в Определении Верховного Суда РФ от 25.03.2021 по делу N А36-7977/2016, при разрешении вопроса о реальной цели совершения тех или иных сделок должны быть приняты во внимание обычные условия делового оборота. В настоящее время на рынке кредитования сложилась устойчивая банковская практика, в соответствии с которой организации, входящие в одну группу, привлекаются банками в качестве поручителей по обязательствам друг друга.

Сама по себе выдача такого рода поручительства в пользу кредитной организации, настаивающей на дополнительном обеспечении, не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении руководителя поручителя по отношению к его кредиторам даже в ситуации, когда поручитель с целью реализации общегрупповых интересов, а не для причинения вреда кредиторам, принимает на себя солидарные обязательства перед банком в объеме, превышающем его финансовые возможности, полагая при этом, что в перспективе результат деятельности группы позволит погасить обязательства ее членов перед кредиторами.

Для констатации сомнительности поручительства, его направленности на причинение вреда остальным кредиторам поручителя, должны быть приведены веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения от сложившейся практики, в частности о том, что поручитель действовал злонамеренно: цель привлечение независимого кредитного финансирования группой, объединяющей заемщика и лиц, выдавших обеспечение, в действительности ими не преследовалась, им было очевидно, что в дальнейшем обязательства заведомо не будут исполнены.

Заявитель же никак не обосновывает и не подтверждает факт наличия у Ответчика какого-либо личного интереса в солидарном принятии Должником обязательств перед независимыми кредитными организациями, отсутствует подтверждение факта участия Ответчика в выводе активов Должника: ни в рамках настоящего дела о банкротстве, ни в иных делах о несостоятельности компаний группы не было оспорено ни одной сделки с участием Ответчика или Должника.

Между тем сам по себе статус контролирующего должника лица не является достаточным основанием для привлечения лица к субсидиарной ответственности.

Согласно разъяснениям, изложенным в Определении Верховного Суда РФ от 22.06.2020 N 307-ЭС19-1873 (2,3), в соответствии с положениями гражданского и банкротного законодательства контролирующие должника лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, если их виновное поведение привело к невозможности погашения задолженности перед кредиторами должника (иными словами, за доведение должника до банкротства).

Таким образом, заключение Договора поручительства N 2 было направлено на финансирование компаний группы с целью реализации ее проектов.

Доказательств наличия противоправного поведения Ответчика при заключении данного договора Заявителем не представлено.

Ответчик также указывал, что ЗАО "Софьино-70" обращало внимание нового кредитора ГК "АСВ" по уступленной Банком задолженности на то, что просроченная задолженность ЗАО "Софьино-70" перед ГК "АСВ" возникла в результате обстоятельств, предусмотреть либо предотвратить которые должник был не в состоянии, а именно, привлечение в 2011 валютного кредита, проблемы с подрядными организациями.

Данные обстоятельства были изложены ГК "АСВ" в письме от ЗАО "Софьино-70" от 16.11.2017 с предложением: предоставить мораторий на погашение кредитов и процентов по ним сроком на 1 год, рассмотреть возможность для введения моратория на погашение кредитов и процентов по ним до 2021 года.

Предложение обосновывалось необходимостью форсирования строительства, дополнительной рекламы с целью упрочнения положения ЗАО "Софьино-70" на рынке застройщиков, выполнения своих обязательств перед участниками долевого строительства для целей восстановления финансовой устойчивости ЗАО "Софьино-70" в условиях снижения покупательской активности населения.

ЗАО "Софьино-70" было предложено ГК "АСВ" организовать встречу со следующей повесткой: текущая ситуация в деятельности ЗАО "Софьино-70; обсуждение возможности введения временного моратория на возврат кредита и оплату процентов; обсуждение порядка вывода из залога объектов недвижимого имущества, в отношении которого заключены договоры с физическими и юридическими лицами, определение необходимости привлечения и условий коммерческого предложения для инвестора, выразившего намерение выкупить права требования у ГК "АСВ".

Указанное предложение было направлено в адрес ГК "АСВ": письмом от 14.05.2018; письмом от 13.06.2018; письмом от 08.10.2018.

Более того, вопреки утверждению ГК "АСВ" в письме АО "Миэль-ЗН" от 14.12.2018 не указывалось на односторонний отказ от исполнения обязательств по договору поручительства.

Данная Заявителем правовая квалификация письма противоречит его содержанию, в его тексте Должник наоборот, не отказываясь от обязательств, с учетом направления ЗАО "Софьино-70" в адрес ГК "АСВ" условий мирового соглашения по урегулированию задолженности выразил готовность к обсуждению сложившейся кризисной ситуации и принятию участия в обсуждении вариантов мирного разрешения спора.

Таким образом, в настоящем случае не доказаны какие-либо недобросовестные действия Ответчика, которые могли бы быть причиной банкротства Должника.

Ухудшение финансового состояния основной компании группы - ЗАО "Софьино-70" имело объективные экономические причины, негативно отразившиеся на всей группе.

В этой связи, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу об отказе в удовлетворении заявленных требований также в данной части.

В этой связи, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении заявления о привлечении ответчика к субсидиарной ответственности.

В апелляционной жалобе ГК "АСВ" указывает, что в период с 12.04.2023 (дата проведения последнего судебного заседания в суде первой инстанции) по 14.04.2023 (дата публикации Обжалуемого определения) у судьи не имелось достаточного количества времени для изготовления итогового судебного акта на 10 листах.

Довод Заявителя о том, что обжалуемое определение изготовлено до проведения последнего судебного заседания по настоящему спору, является документально не подтвержденным и основанным на предположениях. Полный текст судебного акта установлен в установленный законом пятидневный срок применительно к положениям ч. 2 ст. 176 АПК РФ.

Доводы подателя апелляционной жалобы не опровергают правильных по существу выводов суда первой инстанции, а представляют собой лишь несогласие с результатами оценки судом представленных доказательств и применения судом первой инстанции к спорным правоотношениям норм материального права, в то время как в силу правовой позиции, сформированной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации N 16549/12 от 23.04.2013, судебный акт суда первой инстанции, основанный на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменен судом апелляционной инстанции исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Материалы дела исследованы судом первой инстанции полно, всесторонне и объективно, представленным сторонами доказательствам дана надлежащая правовая оценка, изложенные в обжалуемом судебном акте выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела и нормам права.

Нарушений норм процессуального права, влекущих безусловную отмену судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 12 апреля 2023 по делу N А40-51211/20 оставить без изменения, а апелляционную жалобу ГК АСВ - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

В.В. Лапшина

Судьи

А.Н. Григорьев О.И. Шведко