Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 4 октября 2023 г. N 09АП-46323/23 по делу N А40-115060/2021

г. Москва

04 октября 2023 г.

Дело N А40-115060/21

Резолютивная часть постановления объявлена 27 сентября 2023 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 04 октября 2023 года.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи А.А. Комарова,

судей С.А. Назаровой, А.Г. Ахмедова,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Э.И. Чочиевой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу к/у ООО "Винстор" - Шуракова Д.А. на определение Арбитражного суда города Москвы от 09.06.2023 по делу N А40-115060/21, об отказе в удовлетворении заявление конкурсного управляющего о признании сделок должника недействительными и применении последствий их недействительности, ответчик - Сидорова Анна Владимировна, по делу о несостоятельности (банкротстве) ООО "Винстор",

при участии: не явились, извещены.

УСТАНОВИЛ:

В Единый федеральный реестр сведений о фактах деятельности юридических лиц 14.05.2021 года включено уведомление ООО "Герри Вебер Рус" о намерении обратиться с заявлением о признании должника ООО "Винстор" несостоятельным (банкротом).

В Арбитражный суд города Москвы 31.05.2021 года поступило заявление кредитора ООО "Герри Вебер Рус" о признании должника ООО "Винстор" несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре отсутствующего должника; определением суда от 03.06.2021 года принято заявление и возбуждено производство по делу N А40-115060/21-123-276Б.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 04.02.2022 года ООО "Винстор" признан несостоятельным (банкротом), в отношении него введена процедура конкурсного производства.

Конкурсным управляющим утвержден арбитражный управляющий Шураков Дмитрий Андреевич, ИНН 29010094190, член Союза арбитражных управляющих "Созидание".

Сообщение об открытии в отношении должника процедуры конкурсного производства по упрощенной процедуры отсутствующего должника опубликовано в газете "КоммерсантЪ" от 12.02.2022 года.

В Арбитражный суд города Москвы 10.01.2023 года поступило заявление конкурсного управляющего о признании сделок должника недействительными, в котором заявитель просил признать недействительными сделками платежи ООО "Винстор" по перечислению денежных средств Сидоровой Анне Владимировне в размере 500 614,00 руб. и применить последствия их недействительности.

В Арбитражный суд города Москвы 29.03.2023 года поступило дополнение конкурсного управляющего к заявлению о признании сделок должника недействительными и применении последствий их недействительности.

В судебном заседании представитель ответчика возражал против заявленных требований.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 09.06.2023 г. в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, к/у ООО "Винстор" - Шураков Д.А. обратился с апелляционной жалобой, в которой просит определение Арбитражного суда города Москвы от 09.06.2023 г. отменить, принять по делу новый судебный акт.

Рассмотрев апелляционную жалобу в порядке статей 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, изучив представленные доказательства, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 32 Федерального закона от 26.10.2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее по тексту - Закон о банкротстве) дела о банкротстве юридических лиц рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными законодательством РФ о банкротстве.

Из материалов дела следует, что должником в пользу ответчика были совершены перечисления в период с 05.06.2018 года по 04.06.2019 года на сумму в размере 500 614 руб.

Конкурсный управляющий указал, что оспариваемые сделки - платежи - являются недействительными в силу п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, 10, 168 ГК РФ.

Арбитражный управляющий как лицо, не участвовавшее в оспариваемой сделке, объективно лишено возможности представить в суд исчерпывающий объем доказательств, порочащих данную сделку.

В то же время он может заявить убедительные доводы и/или указать на такие прямые или косвенные доказательства, которые с разумной степенью достоверности позволили бы суду усомниться в действительности или заключенности сделки.

При оценке доводов о пороках сделки суд не должен ограничиваться проверкой соответствия документов установленным законом формальным требованиям.

Необходимо принимать во внимание и иные доказательства, в том числе об экономических, физических, организационных возможностях кредитора или должника осуществить спорную сделку.

Формальное составление документов об исполнении сделки не исключает ее мнимость (п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25).

Бремя опровержения доводов о фиктивности сделки лежит на лицах, ее заключивших, поскольку в рамках спорного правоотношения они объективно обладают большим объемом информации и доказательств, чем другие кредиторы.

Предоставление дополнительного обоснования не составляет для них какой-либо сложности.

Предъявление к лицу, оспаривающему сделку, повышенного стандарта доказывания привело бы к неравенству кредиторов.

Для уравнивания кредиторов в правах арбитражный суд должен оказывать содействие в реализации их прав, создавать условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законов и иных нормативных правовых актов при рассмотрении дела.

Процессуальная активность конкурирующих кредиторов при содействии арбитражных судов (п. 3 ст. 9, п.2, п.4 ст. 66 АПК РФ) позволяет эффективно пресекать злоупотребления (формирование фиктивной задолженности) и не допускать недобросовестных лиц к распределению конкурсной массы (Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 23.07.2018 N 305-ЭС18-3009 по делу N А40-235730/2016).

Сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и, если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества (абз. 2 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве).

Согласно разъяснениям, содержащимся в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", для признания сделки недействительной по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 указанного Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Как разъяснено в пункте 6 упомянутого Постановления, согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Указанные в диспозиции п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве и Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 декабря 2010 г. N 63 презумпции вредоносной сделки представляют собой не закрытый перечень, а примерное перечисление элементов, которые должно доказать (обосновать) лицо, оспаривающее сделку.

Цель установления указанных презумпций - распределение бремени доказывания: арбитражный управляющий обосновывает одну из презумпций, после чего бремя опровержения вредоносности сделки переносится на возражающее лицо.

Так, в зависимости от состава участников сделки будет различаться и используемый судами стандарт доказывания: в случае совершения сделки с "внешними" контрагентами (при отсутствии юридической либо фактической аффилированности) используется стандарт обычной осмотрительности, в случае совершения сделки с аффилированным лицом используется более жесткий стандарт доказывания, а именно: расширяется предмет доказывания путем включения в него дополнительно более широкого круга фактических обстоятельств, предшествующих совершению сделки и последующих при ее исполнении, соответственно, требуется полное раскрытие экономических отношений между должником и совершившим сделку аффилированным лицом.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

В соответствии с абз. 33, абз. 34 ст. 2 Закона о банкротстве под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника; под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств.

При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное. Как указано в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации 12.02.2018 года N 305-ЭС17-11710(3) не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности для определения соответствующего признака неплатежеспособности, так как данный признак носит объективный характер и не должен зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность (должника) и представляющего ее в компетентные органы.

В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности.

По смыслу абзаца тридцать шестого ст. 2 Закона о банкротстве и абзаца третьего п. 6 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" обстоятельство последующего включения имеющегося на дату совершения сделки неисполненного требования кредитора в реестр подтверждает факт неплатежеспособности должника в период ее заключения.

Из материалов дела следует, что оспариваемые перечисления совершены в период с 05.06.2018 года по 04.06.2019 года, т.е. в течение срока подозрительности, установленного п.2 ст. 61.2. Закона о банкротстве.

На момент совершения оспариваемой сделки у должника имелись неисполненные обязательства перед кредитором ООО "Герри Вебер Рус".

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Для целей признания судом оспариваемых договоров недействительными сделками по основанию заинтересованности в заключении договора необходимо наличие совокупности двух обстоятельств: 1) совершения сделки должником с заинтересованным лицом; 2) причинения или возможности причинения убытков должнику или кредиторам в результате исполнения указанной сделки.

Согласно пункту 1 статьи 19 Закона о банкротстве в целях указанного Закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются руководитель должника, а также лица, входящие в совет директоров (наблюдательный совет) должника, коллегиальный исполнительный орган должника, главный бухгалтер (бухгалтер) должника, в том числе указанные лица, освобожденные от своих обязанностей, в течение трех лет, предшествующих дате возбуждения производства по делу о банкротстве.

Согласно пунктам 11, 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.04.2009 N 32 "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" при определении круга заинтересованных лиц и толковании абзаца пятого пункта 1 статьи 19 Закона, в силу которого к числу заинтересованных по отношению к должнику лиц помимо субъектов, прямо указанных в пункте 1 статьи 19 Закона, относятся и иные лица в случаях, предусмотренных федеральным законом, судам необходимо исходить из следующего.

Под иными лицами понимаются лица, признаваемые законодательством о юридических лицах заинтересованными в совершении юридическим лицом сделки (пункт 1 статьи 81 Федерального закона "Об акционерных обществах", пункт 1 статьи 45 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", пункт 1 статьи 27 Федерального закона "О некоммерческих организациях").

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 названной статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника); иным образом, в том числе, путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Согласно представленной выписке из ЕГРЮЛ, Сидорова А.В. в период совершения оспариваемых платежей являлась участником с 50% долей в уставном капитале.

На основании вышеизложенного, суд пришел к выводу о наличии аффилированности между должником и ответчиком.

Между тем, наличие указанного признака в отсутствие доказательств причинения вреда кредиторам не является безусловным основанием для признания оспариваемых сделок недействительными на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2020 N 305-ЭС 17-9623(7) по делу N А41-34824/2016 указано, что наличие в законодательстве о банкротстве приведенных специальных правил об оспаривании сделок (действий) не означает, что само по себе ухудшение финансового состояния работодателя, его объективное банкротство ограничивают права обычных работников на получение всего комплекса гарантий, установленных Трудовым кодексом Российской Федерации (далее - ТК РФ); банкротство компании само по себе не ограничивает гарантии по оплате труда ее сотрудников; в части премий необходимо выяснить: являются ли они частью оплаты труда.

Согласно ст. 135 ТК РФ системы оплаты труда, включая размеры тарифных ставок, окладов (должностных окладов), доплат и надбавок компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, системы доплат и надбавок стимулирующего характера и системы премирования, устанавливаются коллективными договорами, соглашениями, локальными нормативными актами в соответствии с трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права.

Данная гарантия действует не только в отношении работников государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, но и в отношении иных работников, заключивших трудовые договоры с работодателями, осуществляющими предпринимательскую и иную экономическую деятельность (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 17.06.2010 N 913-О-О, от 29.05.2019 N 1269-О и др.).

В соответствии со статьей 129 Трудового кодекса в состав заработной платы включаются премии.

При этом работнику могут быть установлены два вида премий - премии постоянного и разового характера.

Первые входят в систему оплаты труда, начисляются регулярно за выполнение заранее утвержденных показателей, у работника возникает право требовать их выплаты при условии выполнения указанных показателей (статья 135 Трудового кодекса).

Вторые не являются гарантированным доходом работника, выступают дополнительной мерой его материального стимулирования, поощрения, применяемой по усмотрению работодателя (статья 191 Трудового кодекса).

Согласно статье 191 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель поощряет работников, добросовестно исполняющих трудовые обязанности (объявляет благодарность, выдает премию, награждает ценным подарком, почетной грамотой, представляет к званию лучшего по профессии).

В абзаце 23 п. 10 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 4 (2017)", утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 15.11.17, указано, что исходя из буквального толкования положений ст. 134 Трудового кодекса Российской Федерации индексация - это не единственный способ обеспечения повышения уровня реального содержания заработной платы.

Обязанность повышать реальное содержание заработной платы работников может быть исполнена работодателем и путем ее периодического увеличения безотносительно к порядку индексации, в частности, повышением должностных окладов, выплатой премий и т.п.

В ситуации, когда начисленные ответчику премии фактически входили в систему оплаты труда, действия по их начислению могли быть признаны недействительными лишь при существенном несоответствии размера этих премий внесенному работником трудовому вкладу (статья 61.2 Закона о банкротстве).

Как следует из материалов обособленного спора, между ответчиком и должником 01.12.2017 года был заключен трудовой договор N 20/17 (Договор), согласно которому Сидорова А.В. была принята в ООО "Винстор" на работу в качестве финансового директора.

В соответствии с п.3.5 Договора зарплата Сидоровой А.В. составляла 46 000 руб.

Оспариваемые конкурсным управляющим платежи по выплате заработной платы включены в состав дохода Сидоровой А.В., что подтверждается справкой форма 2-НДФЛ, представленной в материалы обособленного спора, а также сведениями о состоянии индивидуального лицевого счета застрахованного лица.

На основании вышеизложенного, суд пришел к выводу, что вред имущественным правам кредиторам выплатой заработной платы причинен не был, поскольку как указывалось ранее банкротство компании само по себе не ограничивает гарантии по оплате труда ее сотрудников.

Заключение трудового договора с финансовым директором Сидоровой А.В. являлось необходимым условиям функционирования юридического лица в силу статьи 53 ГК РФ; наличие в штатном расписании должности финансового директора не является экстраординарным действием, поскольку указанные должности, как правило, присутствуют в каждом штатном расписании юридического лица и составляют его административный ресурс, вывод об ином привел бы к лишению должника всего трудового и административного ресурса.

В качестве обоснования недействительности (ничтожности) вышеуказанных сделок заявитель указал на общегражданские основания статьей 10, 168 ГК РФ.

Вопрос о допустимости оспаривания сделок, действий на основании статей 10 и 168 ГК РФ неоднократно рассматривался Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации и Судебной коллегией по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.06.2014 N 10044/11, определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305- ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765, от 06.03.2019 N 305-ЭС18-22069 и др.).

Согласно сложившейся судебной практике, применение статьи 10 ГК РФ возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

Закрепленные в статье 61.2 Закона о банкротстве положения о недействительности сделок, направленные на пресечение возможности извлечения преимуществ из недобросовестного поведения, причиняющего вред кредиторам должника, обладают приоритетом над нормами статьи 10 ГК РФ.

Применительно к спору доказательств наличия у оспариваемых сделок дефектов, выходящих за пределы специальных норм, конкурсным управляющим в материалы обособленного спора не представлено, соответственно, отсутствуют основания для применения к спорным отношениям норм Гражданского кодекса Российской Федерации.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции отказал в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделок должника недействительными и применении последствий их недействительности.

Рассмотрев доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При недоказанности приведенной совокупности обстоятельств требование о признании сделки недействительной не подлежит удовлетворению (пункт 5 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63).

Таким образом, в предмет доказывания по делам об оспаривании подозрительных сделок должника по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве входят обстоятельства причинения вреда имущественным правам кредиторов с установлением цели (направленности) сделки и факт осведомленности другой стороны сделки об указанной цели должника на момент ее совершения.

В пункте 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 указано, что согласно абз. 2 - 5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абз. 2 - 5 пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В абзаце 4 п. 4 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением Главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" дано разъяснение о том, что наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ)).

В силу части 1 статьи 129 Трудового кодекса Российской Федерации заработная плата (оплата труда работника) - вознаграждение за труд в зависимости от квалификации работника, сложности, количества, качества и условий выполняемой работы, а также компенсационные выплаты (доплаты и надбавки компенсационного характера, в том числе за работу в условиях, отклоняющихся от нормальных, работу в особых климатических условиях и на территориях, подвергшихся радиоактивному загрязнению, и иные выплаты компенсационного характера) и стимулирующие выплаты (доплаты и надбавки стимулирующего характера, премии и иные поощрительные выплаты).

Заработная плата каждого работника согласно положениям статей 132, 135 Трудового кодекса Российской Федерации зависит от его квалификации, сложности выполняемой работы, количества и качества затраченного труда и максимальным размером не ограничивается и устанавливается трудовым договором в соответствии с системой оплаты труда действующей у работодателя.

Судом установлено, что между ответчиком и должником 01.12.2017 года был заключен трудовой договор N 20/17 (Договор), согласно которому Сидорова А.В. была принята в ООО "Винстор" на работу в качестве финансового директора.

В соответствии с п.3.5 Договора зарплата Сидоровой А.В. составляла 46 000 руб.

Факт трудоустройства заинтересованного лица подтвержден представленными в материалы дела документами.

Коллегия отмечает, что заинтересованное лицо являлось работником должника и не осуществляло контроль за деятельностью общества, произведенные в ее пользу выплаты в качестве заработной платы осуществлены по распоряжению руководителя должника.

Суд первой инстанции правомерно проверил наличие иных оснований для оспаривания сделок, а именно - ст. ст. 10, 168, 170 ГК РФ и сделал правильный вывод о недоказанности наличия таких оснований.

Материалами дела не установлено, что при совершении платежей стороны вышли за пределы осуществления гражданских прав (допустили злоупотребление правом).

В силу п. 5 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Приведенная норма возлагает обязанность доказывания неразумности и недобросовестности действий участника гражданских правоотношений на лицо, заявившее требования.

Таким образом, для данного поведения характерны намерения причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав.

Наличие такого поведения у сторон оспариваемых сделок судом не установлено, доказательств их наличия не представлено.

Притворные сделки фактически включают в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка).

Поскольку притворные (прикрывающая) сделки совершаются лишь для вида, одним из внешних показателей их притворности служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данными сделками.

Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделок права и обязанности, то такие сделки притворными не являются.

Таким образом, суд первой инстанции сделал правильный вывод о том, что не имеется оснований для признания сделок недействительными на основании статей 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Приведенные в апелляционной жалобе доводы не опровергают правильность выводов суда.

В соответствии со ст.65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается, как на основание своих требований и возражений.

В соответствии со ст.71 АПК РФ Арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами.

На основании изложенного, коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции в полном объеме выяснены обстоятельства, имеющие значение для дела; выводы суда, изложенные в определении, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, им дана надлежащая правовая оценка; судом правильно применены нормы материального и процессуального права.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для отмены или изменения определения суда первой инстанции по доводам, изложенным в апелляционной жалобе.

Иных доводов, основанных на доказательственной базе, которые бы влияли или опровергали выводы суда первой инстанции, апелляционная жалоба не содержит.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч.4 ст.270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, судом апелляционной инстанции не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 102, 110, 269-271, 272 Арбитражного процессуального кодекса РФ, Девятый Арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда города Москвы от 09.06.2023 по делу N А40-115060/21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу к/у ООО "Винстор" - Шуракова Д.А. - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

А.А. Комаров

Судьи

С.А. Назарова А.Г. Ахмедов