Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22 декабря 2023 г. N 09АП-72043/23 по делу N А40-6815/2021

г. Москва

22 декабря 2023 г.

Дело N А40-6815/21

Резолютивная часть постановления объявлена 09 ноября 2023 г.

Постановление изготовлено в полном объеме 22 декабря 2023 г.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Р.Г. Нагаева,

судей А.Н. Григорьева, А.А. Дурановского

при ведении протокола секретарем судебного заседания П.С. Бурцевым,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу конкурсного управляющего должника АО "Кибертехника" Буник Екатерины Игоревны на определение Арбитражного суда г. Москвы от 27.09.2023 по делу N А40-6815/21 об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника АО "Кибертехника" Буник Екатерины Игоревны к ООО "Литера Легис" о признании недействительной сделкой дополнительное соглашение N 2 к договору займа N 01/07-2018 от 09.07.2018 от 21.11.2018 и соглашение N 01/06-2019 о реализации заложенного имущества от 18.07.2019, в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО "Кибертехника",

при участии в судебном заседании: от к/у АО "Кибертехника": Шмит Е.Ю. по дов. от 10.01.2023; от ООО "Литера Легис": Кузьмина К.Б. по дов. от 22.09.2022

иные лица не явились, извещены

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2022 должник АО "Кибертехника" (ИНН 7723862512 ОГРН 1137746101437) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство сроком на шесть месяцев, конкурсным управляющим утверждена Буник Екатерина Игоревна, о чем опубликованы сведения в газете Коммерсантъ N 93 от 28.05.2022.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27.09.2023 отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании недействительной сделкой Дополнительное соглашение N 2 к договору займа N 01/07-2018 от 09.07.2018 от 21.11.2018 и Соглашение N 01/06-2019 о реализации заложенного имущества от 18.07.2019. Не согласившись с вынесенным определением суда первой инстанции, конкурсный управляющий АО "Кибертехника" обратился в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой, в которой просил отменить обжалуемый судебный акт. В суд апелляционной инстанции поступил отзыв ООО "Литера Легис" на апелляционную жалобу, который приобщен к материалам дела в порядке ст. 262 АПК РФ. В судебном заседании представитель конкурсного управляющего АО "Кибертехника" поддерживал доводы апелляционной жалобы по мотивам, изложенным в ней, просил отменить судебный акт. Представитель ООО "Литера Легис" возражал на доводы апелляционной жалобы, указывал на ее необоснованность. Просил определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте в сети Интернет, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Законность и обоснованность обжалуемого определения проверена апелляционным судом в соответствии со ст. ст. 266, 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Девятый арбитражный апелляционный суд, повторно рассмотрев дело в порядке ст. ст. 268, 269 АПК РФ, исследовав имеющиеся в материалах дела доказательства, проверив доводы апелляционной жалобы, оценив объяснения лиц, участвующих в деле, не находит оснований для отмены обжалуемого определения, исходя из следующего.

Как следует из материалов дела, в Арбитражный суд города Москвы 18.04.2023 (согласно штампу канцелярии) поступило заявление конкурсного управляющего к ответчику ООО "Литера Легис" о признании перечислений денежных средств в размере 1 300 000 руб. в адрес ответчика недействительной сделкой и применении последствий недействительности сделок. Отказывая в удовлетворении указанного заявления, судом первой инстанции установлено следующее.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред 3 имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

В пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, указанному в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам

кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности оставляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской отчетности или иные учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

Из фактических обстоятельств настоящего обособленного спора следует, что 09 июля 2018 г. между должником и ООО "Литера Легис" был заключен Договор займа N 01/07-2018, в соответствии с которым ООО "Литера Легис" обязалось предоставить Должнику заемные денежные средства в размере 16 000 000 руб. на 1 год (п. 1.1, 1.2 Договора).

21 ноября 2018 г. между сторонами было подписано Дополнительное соглашение N 2 к Договору займа N 01/07-2018 от 09.07.2018 г. (далее - "Дополнительное соглашение N2"), согласно которому в качестве обеспечения исполнения обязательств по Договору займа должник передавал в залог ООО "Литера Легис" транспортное средство Toyota Camry, VIN XW7BF4FK90S148944 2016 года выпуска (далее - "Автомобиль").

По соглашению сторон стоимость Автомобиля была определена в размере 1 300 000 руб. (п. 5.6. Дополнительного соглашения N 2). 18 июля 2019 г. сторонами было подписано Соглашение N 01/06-2019 о реализации заложенного имущества (предмета залога) (далее -"Соглашение о реализации"), согласно которому (п.3.3) Автомобиль во внесудебном порядке передавался Ответчику с одновременным уменьшением на 1 300 000 руб. задолженности Истца по Договору займа. 18 июля 2019 г. Сторонами был подписан Акт приема-передачи транспортных средств, согласно которому Автомобиль был передан Залогодателю в счет погашения задолженности по Договору займа. Заявитель считает, что Дополнительное соглашение N 2 и Соглашение о реализации отвечают признакам недействительности, предусмотренные п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Из материалов дела усматривается, что доводы аффилированности являлись предметом исследования при принятии постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.01.2022 при рассмотрения требований ООО "Литера Легис".

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 названного Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (пункт 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"). При оценке доводов об осведомленности ответчика о наличии цели причинения вреда кредиторам следует учитывать следующее.

Системный анализ действующих положений об оспаривании сделок по специальным основаниям (например, сравнение пунктов 1 и 2 статьи 61.2 или пунктов 2 и 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве) позволяет прийти к выводу, что по мере приближения даты совершения сделки к моменту, от которого отсчитывается период подозрительности (предпочтительности), законодателем снижается стандарт доказывания недобросовестности контрагента как условия для признания сделки недействительной (Определение Верховного суда РФ от 23.08.2018 года N 301-ЭС17-7613(3).

В соответствии с правовой позицией, сформированной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710(4), из содержания положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве можно заключить, что нормы и выражения, следующие за первым предложением данного пункта, устанавливают лишь презумпции, которые могут быть использованы при доказывании обстоятельств, необходимых для признания сделки недействительной и описание которых содержится в первом предложении пункта. Например, сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Верховный Суд Российской Федерации неоднократно разъяснял порядок определения момента совершения сделки по передаче недвижимого имущества, в рамках дел о несостоятельности, применительно к соотнесению с периодом подозрительности. В определении Верховного Суда Российской Федерации от 09.07.2018 N 307-ЭС18-1843 указано, что конечной целью конкурсного оспаривания подозрительных сделок является ликвидация последствий недобросовестного вывода активов перед банкротством.

Согласно пункту 1 статьи 19 Закона о банкротстве в целях настоящего Федерального закона заинтересованными лицами по отношению к должнику признаются, в том числе, лицо, которое в соответствии с Федеральным законом от 26 июля 2006 года N 135-ФЗ "О защите конкуренции" входит в одну группу лиц с должником; лицо, которое является аффилированным лицом должника.

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

Как неоднократно отмечалось Верховным Судом Российской Федерации, при представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса, в частности, с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной, на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства. В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Довод о факте выхода Павлова А.В. из состава учредителей ООО "Литер Легис" 15.01.2019 не исключает аффилированность сторон на дату выдачи займов; между тем, доказательств того, что Павлов А.В. является бенефициаром или лицом, которое иным образом получало доход от сделок в материалы обособленного спора не представлено. Следует учитывать, что имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем бенефициара данной сделки, он принимает решения относительно данного имущества. Таким образом, доводы заявителя об аффилированности обоснованно отклонены судом первой инстанции как несостоятельные.

Кроме того, отождествлять неплатежеспособность с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору - ошибка, поскольку каждый кредитор всегда осведомлен о факте непогашения долга перед ним, однако это само по себе не свидетельствует о том, что он должен одновременно располагать информацией о приостановлении операций по расчетам с иными кредиторами.

Из пояснений заявителя следует, что деятельность должника с 2018 являлась убыточной; в период 2020-2021 выручка отсутствовала, наращивался убыток; также указала, что в случае исполнения АО "Воентелеком" своих обязательств, АО "Кибертехника" не закрыла бы кредиторскую задолженность; на июль 2020 были произведены зачеты, произведено списание в рамках исполнительного производства.

Определением СК по экономическим спорам ВС РФ от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 вводится понятие объективного банкротства, что означает критический момент, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей (точка бифуркации). Вместе с тем, из материалов дела следует, что

Наименование статей баланса	Млн. руб.
Активы
Внеоборотные активы	12,9
Запасы	41,4
НДС по приобретенным ценностям	22,4
Дебиторская задолженность	308
Финансовые вложения	3,1
Денежные средства	1,3
Прочие оборотные активы	0,2
Итого активы	389,3
Пассивы
Уставной капитал	0,1
Прибыль (убыток)	-19,7
Оценочные обязательства	16,5
Заемные средства	23,9
Кредиторская задолженность	363,7
Авансы, полученные от покупателей	4,8
Итого пассивы	389,3
В т.ч. обязательства к погашению	387,6
Профицит средств:	17

Как усматривается из данных бухгалтерского учета, если подвести итоги на конец 2018 года и не учитывать в составе обязательств не подлежащие погашению оценочные обязательства (гарантийные обязательства) в размере 16,5 млн. руб. и авансы, полученные от покупателей в размере 4,8 млн. руб., то активы полностью покрывают обязательства -даже с профицитом. Кроме того, принимая решение о выдаче займов должнику, еще не был сформирован убыточный баланс за 2018 (отчетность за 2018 была сдана лишь в марте 2019), при этом, по последней отчетности 2017 года у должника была сформирована прибыль 4,3 млн. руб.

Также заявителем не учтено, что уже в 2018 году должник имел в составе внеоборотных активов нематериальные активы, справедливая (рыночная) стоимость которых превышала балансовую. Так, в эксплуатацию были введены два программных продукта, один из которых "Программное изделие "ПС "УСЗИ" балансовой стоимостью около 5 млн. руб. Обратного суду не представлено.

Расходы для создания нематериальных активов в периоде 2017-2018 года списывались прямые расходы, непосредственно относящиеся к производству данных продуктов. Вместе с тем в указанные периоды Должник имел существенные затраты на управленческие расходы, которые, согласно учетной политике, списывались непосредственно на расходы периода возникновения, без распределения на создаваемые программные продукты.

При этом часть же управленческих затрат де-факто косвенно относятся к стоимости создаваемых активов. Однако согласно действующей методике бухгалтерского учета на стоимость создания можно отнести только фактические затраты на их создание. В результате стоимость нематериальных активов в бухгалтерском учете занижены при соответствующем завышении убытка периодов их создания. Кроме того, в период принятия решений о выдаче займов в стадии завершения у должника находились еще три программных изделия.

Данные активы на конец 2018 год числились в составе незавершенного производства и имели балансовую стоимость 17,1 млн. руб. (были введены в эксплуатацию 2020 году. Стоимость НМА на конец 2020 года составила более 27 млн. руб. - стр. 74 финанализа). Таким образом, принимая решения о выдаче займов, ответчик понимал, что должник имеет необходимые ресурсы для покрытия всех накопленных на конец года обязательств с большим запасом, принимая во внимание наличие у Должника активов, способных приносить прибыль в будущем.

Кроме того, займы по договорам 2018 года были предоставлены должнику под 12% годовых, а займы по договорам 2020 года - 13% годовых, что на несколько пунктов выше средневзвешенных процентных ставок по кредитам, предоставленным кредитными организациями нефинансовым организациям в рублях по данным ЦБ РФ.

Также по данным из открытых источников в 2018 году средние ставки по банковским кредитам без обеспечения (залога и/или поручительства) составляли 14,5% годовых, а в 2020 году варьировались от 11,5 до 15,5% годовых. На момент выдачи займов в 2020 году должник производил частичную оплату ответчику по договорам оказания юридических услуг от 04.06.2019 (гонорар успеха), то есть так или иначе исполнял свои финансовые обязательства, в связи с чем предоставление нового займа нельзя назвать "несвойственным обычной практике".

Как следует из правовой позиции, отраженной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 18245/12, определении Верховного Суда Российской Федерации от 25.01.2015 N 310-ЭС15-12396, неплатежеспособность и неоплата конкретного долга отдельному кредитору не тождественны.

В абзаце 4 пункте 12 Постановления Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 разъяснил, что само по себе размещение на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в картотеке арбитражных дел информации о возбуждении дела о банкротстве должника, как и наличие исковых производств, не означает, что все кредиторы должны знать об этом, а также не свидетельствует о неплатежеспособности должника. В соответствии с официальной позицией ВАС РФ, изложенной в Постановлении Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, должник не считается неплатежеспособным, а имущество недостаточным (для применения презумпций абз. 2 - 5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве) только потому, что при совершении подозрительной сделки есть признаки банкротства.

Как следует из пояснений АО "Воентелеком" должник, в период совершения зачетов (17.07.2020 г., 20.10.2020 г, 07.08.2020 г.) выступал соисполнителем по государственному оборонному заказу по ряду договоров заключенных путем проведения открытого конкурса. При проведении проверки должника учитывались данные по бухгалтерскому балансу и выписка из ЕГРЮЛ. Должник располагал необходимыми возможностями и ресурсами для выполнения принятых на себя по договорам обязательств. У ответчика не было причины сомневаться в надежности своего контрагента. Обратного в материалы дела не представлено. Таким образом, доводы заявителя о неплатежеспособности и осведомленности ответчика опровергаются материалами дела и вступившими в законную силу судебными актами.

Вопреки доводам заявителя, в части ничтожности сделки по передаче автомобиля, суд отмечает, что в п. 4. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2023 N 23 "О применении судами правил о залоге вещей" если залогодатель обязался передать в залог вещь которую он создаст или приобретет в будущем (пункт 2 статьи 336 ГК РФ), она считается, находящейся в залоге с момента поступления в собственность залогодателя, а в отношении, вещи, права на которую подлежат государственной регистрации - с момента регистрации залога как обременения, если более поздний момент не предусмотрен законом или договором (пункт 2 статьи 341 ГК РФ)". Кроме того, дополнительным соглашением N 2 от 21.11.2018 г. к Договору займа N 01/07-2018 от 09.07.2018 г. прямо предусмотрено, что "Залог возникает у Залогодержателя с момента приобретения Залогодателем предмета залога" (п. 1.5 дополнительности соглашения).Обратного в материалы дела не представлено.

Таким образом, с учетом указанных выше обстоятельств, суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции о том, что конкурсным кредитором не доказано наличие оснований для признания недействительным оспариваемого договора по основаниям, указанным в п.2 ст. 61.2 Закона о банкротстве.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают правильность выводов суда первой инстанции по настоящему делу. В качестве доказательств фактической аффилированности между Должником и ответчиком конкурсный управляющий ссылается на следующее:

- пересечение физических лиц (Павлов А.В., Аммачев А.Н., Орешкин С.Ю.).

- выдача ответчиком поручительства по обязательствам должника,

- подача ответчиком заявления о банкротстве должника.

Повторно указанные конкурсным управляющим доводы по юридической и фактической аффилированности были надлежащим образом, в полном объеме исследованы и отклонены судом в рамках настоящего спора, как и судами в иных обособленных спорах по настоящему делу о банкротстве.

На момент заключения Соглашения N 01/06-2019 о реализации заложенного имущества от 18.07.2019 Павлов А.В. не являлся заинтересованным лицом ни Должника, ни ответчика, не являлся ни участником, ни акционером, не входил в состав органов управления. Ранее Павлов А.В. хоть и являлся единственным акционером Должника, но ничтожно малый период времени (с 15.09.2015 по 24.12.2015), в остальное время обладал 50% акций; Павлов А.В. не являлся исполнительным органом Должника, входил в Совет директоров с 30.09.2015 по 15.03.2019 наряду с иными лицами; до 15.01.2019 владел только 50% долей ответчика наряду с единоличным исполнительным органом. После 2015 года у Павлова в принципе отсутствовала единоличная возможность принимать решения в отношении Должника и контролировать его деятельность.

Как установлено судом первой инстанции, Павлов А.В. не являлся бенефициаром или лицом, которое иным образом получало доход от сделок. Орешкин С.Ю. (в 2017, 2019 г.), Аммачев А.Н. (в 2015 г.), являлись ревизорами Должника в разные периоды времени, что не предполагает участия в принятии решений, дачу указаний или контроль над деятельностью. Нормы, регулирующие деятельность ревизора АО, выделены в отдельную главу вместе с аудиторской организацией, не являющимися органами АО - глава XII Федеральный закон от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" (далее - Закон об АО). Согласно ст. 87 Закона об АО результатом деятельности ревизора является:

1. подтверждение достоверности данных, содержащихся в отчетах, и иных финансовых документов общества;

2. информация о фактах нарушения установленных правовыми актами Российской Федерации порядка ведения бухгалтерского учета и представления бухгалтерской (финансовой) отчетности, а также правовых актов Российской Федерации при осуществлении финансово-хозяйственной деятельности. При этом ревизионная комиссия (ревизор) создается в АО исключительно по желанию акционеров общества, что следует из положения п. 1 ст. 85 Закона об АО. Таким образом, ни деятельность аудиторская компания, ни ревизора, не создают и не могут создавать каких-либо признаков аффилированности в силу выполняемых ими функций.

ООО "Литера Легис" в предусмотренном законодательством порядке взыскивало с Должника задолженность, установленную вступившим в законную силу Решением Арбитражного суда города Москвы по дуле N А40-1334/20-47-10 от 19.03.2020, получало оплату по договору N 01/08-2018 от 01.08.2018 (действительность которых подтверждена определение Арбитражного суда города Москвы от 09.03.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2023, постановлением Арбитражный суд Московского округа от 31.07.2023 по обособленному спору в рамках текущего дела N А40-6815/21) и договору N 02/10-2019 от 25.10.2019 (действительность которых подтверждена Определение Арбитражного суда города Москвы от 04.05.2023, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 11.07.2023, постановлением Арбитражный суд Московского округа от 29.08.2023 по обособленному спору в рамках текущего дела NА40-6815/21).

Подача ООО "Литера Легис" заявления о банкротстве Должника являлась исключительно способом его стимулирования к погашению образовавшейся задолженности. Указанный способ в практике делового оборота достаточно распространен и эффетивен (в качестве примера привести дело N А40-34326/22, в рамках которого Должник обратился с заявлением о банкротстве ООО "ТМИ", что привело к поступлению в конкурсную массу Должника более 19 млн. руб.).

Принимая во внимание вышеизложенное, а также, учитывая конкретные обстоятельства по делу, арбитражный апелляционный суд полагает, что судом первой инстанции установлены все фактические обстоятельства по делу, правильно применены подлежащие применению нормы материального и процессуального права, и у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для отмены определения.

Доводы апелляционной жалобы свидетельствуют о несогласии апеллянтов с установленными судом обстоятельствами и оценкой доказательств, и, по существу, направлены на их переоценку.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. ст. 176, 266 - 269, 272 Арбитражного процессуального Кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 27.09.2023 по делу N А40-6815/21 оставить без изменения, а апелляционную жалобу конкурсного управляющего АО "Кибертехника" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Р.Г. Нагаев

Судьи

А.Н. Григорьев А.А. Дурановский