Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20 июля 2022 г. N Ф05-24433/21 по делу N А40-303368/2019

Москва

20 июля 2022 г.

Дело N А40-303368/19

Резолютивная часть постановления оглашена 13 июля 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 20 июля 2022 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Мысака Н.Я., Холодковой Ю.Е.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "АМЖ-Групп" - Матвиенко Л.С. по доверенности от 07.12.2021;

от общества с ограниченной ответственностью "Эдисонэнерго" - Баринова В.Л. по доверенности от 01.12.2021 и Вандышев И.В. по доверенности от 30.12.2021;,

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "АМЖ-Групп" на определение Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2022, на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.04.2022 о включении требований общества с ограниченной ответственностью "Эдисонэнерго" в реестр требований кредиторов должника

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "АМЖ-Групп",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 23.11.2020 общество с ограниченной ответственностью "АМЖ-Групп" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Полупанова К.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Эдисонэнерго" (далее - общества) о включении требований в реестр требований кредиторов должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2022 требования общества в размере 24 057 137,60 руб., в том числе 10 792 755,54 руб., 4 649 363 руб., 4 334 709,96 руб., 3 580 309,10 руб. были включены в третью очередь реестра требований кредиторов должника, 700 000 руб. были включены в третью очередь реестра кредиторов с очередностью удовлетворения после погашения основной задолженности и причитающихся процентов, во включении в реестр требований кредиторов должника требований в размере 45 053 715,07 руб. было отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.04.2022 определение Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2022 было отменено в части отказа во включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника суммы задолженности в размере 45 053 715,07 руб. расходов на устранение недостатков по договору от 20.04.2017 N 7200.03/17-ЭЭ, требования общества в указанном размере были включены в реестр требований кредиторов должника, в остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2022 было оставлено без изменения.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемые определение и постановление отменить, отказать во включении требований общества в размере 45 053 715,07 руб. в реестр требований кредиторов должника, понизить очередность удовлетворения требований общества в размере 24 057 137,60 руб.

В судебном заседании представитель конкурсного управляющего должника доводы кассационной жалобы поддержал, а представители общества просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В силу статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При этом, необходимо иметь в виду, что целью проверки обоснованности требований является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Исходя правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" (далее - постановление от 22.06.2012 N 35), в силу пунктов 3-5 статьи 71 и пунктов 3-5 статьи 100 Закона о банкротстве, проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны.

При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, требования общества основаны на определении Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2021 по настоящему делу, в соответствии с которым, акт о взаимозачете от 25.08.2020 на сумму 69 110 852,67 руб., заключенный между должником и обществом был признан недействительной сделкой, в качестве последствий недействительности сделки, в том числе, была восстановлена задолженность должника по договору от 21.05.2018 N 7351.02/18-ЭЭ перед обществом в указанном размере (69 110 952,67 руб. ).

Возражения конкурсного управляющего должника были мотивированы мнимостью претензии по не устранению дефектов от 07.05.2020, на котором основаны требования общества в сумме 45 053 715,07 руб.

В качестве доказательств своей позиции конкурсным управляющим должника также приведены доводы об аффилированности должника и общества.

Кроме того, доводы конкурсного управляющего должника сводятся к тому, что, в нарушение пункта 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве, общество не возвратило полученное по недействительной сделке в конкурсную массу.

Судом первой инстанции был сделан вывод о наличии признаков мнимой сделки по требованию, основанному на претензии по не устранению дефектов от 07.05.2020 N 2504.05/20-ЭЭ на сумму 45 053 715,07 руб., ввиду чего, в данной части требования судом было отказано.

В остальной части заявленные требования были признаны судом обоснованными и подлежащими включению в реестр требований кредиторов должника, учитывая также, что требования были предъявлены в пределах двух месяцев с даты вступления в законную силу определения о признании сделки недействительной.

Суд апелляционной инстанции частично не согласился с выводами суда первой инстанции в связи со следующим.

В соответствии с правовой позицией, выраженной в пункте 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016 (далее - Обзора судебной практики), рассматривая обособленный спор об установлении требования кредитора при наличии возражений, мотивированных тем, что лежащая в основе этого требования сделка направлена на создание искусственной задолженности, суд, в силу положений статей 71 и 100 Закона о банкротстве, должен осуществить проверку обоснованности такого требования, следуя принципу установления достаточных доказательств наличия или отсутствия фактических отношений по сделке.

Согласно пункту 1 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), мнимой сделкой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Фиктивность мнимой сделки заключается в том, что у сторон этой сделки нет цели достижения заявленных результатов. Волеизъявление сторон мнимой сделки не соответствует их внутренней воле.

В то же время, для этой категории ничтожных сделок определения точной цели не требуется.

Установление факта того, что стороны на самом деле не имели намерения на возникновение, изменение, прекращение гражданских прав и обязанностей, обычно порождаемых такой сделкой, является достаточным для квалификации сделки как ничтожной.

Сокрытие действительного смысла сделки находится в интересах обеих ее сторон.

Совершая сделку лишь для вида, стороны правильно оформляют все документы, но создать реальные правовые последствия не стремятся.

Поэтому, факт расхождения волеизъявления с волей устанавливается судом путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон.

Обстоятельства устанавливаются на основе оценки совокупности согласующихся между собой доказательств.

В подтверждение мнимости сделки необходимо установить, что при ее совершении подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении данной сделки.

Требования о включении в третью очередь реестра требований кредиторов задолженности по возмещению расходов кредитора, понесенных в связи с устранением недостатков, допущенных последним в ходе исполнения договора генерального подряда, вытекают из существа подрядных отношений по соответствующему договору.

В соответствии с пунктом 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве", денежное обязательство должника по возврату или возмещению стоимости неосновательного обогащения для целей квалификации в качестве текущего платежа считается возникшим с момента фактического приобретения или сбережения имущества должником за счет кредитора.

Между тем, отметил суд апелляционной инстанции, в данном случае моментом фактического приобретения имущества должником за счет кредитора является период получения оплаты по актам приемки выполненных работ на общую сумму 1 012 350 793,10 руб. по актам КС-2, КС-3, в то время как работы, принятые и оплаченные заказчиком (обществом) фактически были выполнены должником частично не в том объеме, который был заявлен должником, а частично с браком и иными повреждениями, что совместно соответствует понятиям дефектов и недостатков.

В ходе приемки объемов выполненных должником работ заказчиком совместно с полномочным представителем должника были выявлены различные дефекты, брак, недоделки и повреждения, которые были зафиксированы сторонами в соответствующих дефектных, восстановительных ведомостях и актах, которыми определены виды, объемы, схемы расположения участков недоделанных, поврежденных, либо выполненных с браком работ.

Отметки и замечания о недостатках в выполненных работах также содержатся в итоговых, консолидированных актах по форме КС-2, на основании которых подписан итоговый акт по форме КС-11.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что документы фиксирующие недостатки подписаны в период с 23.09.2019 по 01.10.2019 был признан судом апелляционной инстанции ошибочным и не соответствующим фактическим обстоятельствам, подтвержденным документально.

В последующем, после завершения расчетов с третьими лицами, обществом была составлена подробная калькуляция произведенных расходов, в адрес должника направлена претензия об их оплате с приложением такой калькуляции от 07.05.2020 N 25.04-05/20-ЭЭ, которые приобщены в материалы дела.

Договоры с третьими лицами (исполнителями), заключенные заказчиком на основании названных ведомостей и актов для осуществления восстановительных работ и доказательства несения Заказчиком расходов также представлены в материалы дела.

Суд апелляционной инстанции также пришел к выводу о том, что материалами обособленного спора опровергаются доводы конкурсного управляющего должника о тождественности работ, проводимых субподрядными организациями по договорам в целях устранения недостатков и договорам, заключенным ранее между должником и перечисленными конкурсным управляющим субподрядными организациями.

В частности, указал суд апелляционной инстанции, судом первой инстанции ошибочно отождествлены как идентичные договоры по поставке дверей с договором на монтаж светопрозрачных конструкций, имеющих разную природу, а также работы субподрядчиков без учета объемов, видов работ и их дислокации на объекте строительства.

То обстоятельство, что при определенных параметрах объекта (идентичности геометрических параметров отдельных конструкций) в различных местах и различные периоды времени привлеченными подрядчиками выполняются схожие работы, не означает, что имеет место задвоение объемов выполненных работ.

В данном случае площадь возводимого объекта составила 13 419 кв.м., строительный объем 76 129,6 куб.м., в связи с чем, неверным является отождествление друг с другом работ без учета строительного объема, координаты периметров проводимых работ и их конкретизированных видов.

Аналогичный вывод сделан во вступившем в законную силу решении Арбитражного суда города Москвы от 31.05.2021 по делу N А40-144427/19 при разрешении спора о недостатках, допущенных должником в отношениях с иным заказчиком по другому объекту.

Вывод суда первой инстанции о неправомерности выбора кредитором способа устранения недостатков путем привлечения третьих лиц противоречит действующему гражданскому законодательству, поскольку следствием допущенных недостатков во всяком случае являются последствия, предусмотренные статьей 723 ГК РФ, согласно диспозиции которой, право выбора которых принадлежит заказчику.

Тот факт, что в последующем должник был признан банкротом не освобождает его от соблюдения обязательства в отношении работ, выполненных до прекращения договора, и не освобождает его от применения в его отношении норм ГК РФ о подряде.

Статьей 706 ГК РФ установлен запрет на предъявление заказчиком требований субподрядчикам генподрядчика по договорам заключенным между ними, поэтому любые претензии по качеству работ могли быть предъявлены только должнику.

Конкурсным управляющим не представлено доказательств устранения должником недостатков самостоятельно, а также доказательств предъявления претензий со стороны должника к субподрядчикам.

Вместе с тем в любом случае, статьей 706 ГК РФ установлены разграничения правоотношений заказчика и генерального подрядчика и правоотношений генерального подрядчика и субподрядчика, в связи с чем, правоотношения последних правового значения для рассмотрения настоящего обособленного спора не имеют.

Требования общества основаны на договоре генерального подряда и нормах ГК РФ, регулирующих спорные правоотношения, а не на претензии.

Претензия является письменным требованием о возмещении убытков (расходов), основанных на нормах ГК РФ и договора подряда и досудебным предупреждением, и сама по себе никаких прав и обязанностей для субъектов гражданских правоотношений не порождает (определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.07.2020 N 308-ЭС20-9316).

Исследовав и оценив в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации имеющиеся в материалах дела доказательства, суд апелляционной инстанции не нашел подтверждения вывода суда первой инстанции об отсутствии доказательств наличия недостатков и несения кредитором расходов на устранение, а также вывод о мнимости сделки по требованию, основанному на претензии по не устранению дефектов от 07.05.2020 N 2504.05/20-ЭЭ на сумму 45 053 715,07 руб.

Кроме того, как обоснованно указал суд апелляционной инстанции, конкурсным управляющим не доказано, что общество является заинтересованным (аффилированным) по отношению к должнику лицом применительно к положениям статьи 19 Закона о банкротстве и статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках".

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве, к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц либо являются по отношению к нему аффилированными.

Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

Конкурсный управляющий ссылается на определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 о возможности установления фактической аффилированности в отсутствие формального критерия группы лиц через корпоративное участие.

Однако, в отношении общества не может быть применен правовой подход о фактической аффилированности в контексте возможности определять действия должника, вмешиваться в его хозяйственную деятельность и/или иметь доступ к какой-либо внутренней информации должника недоступной внешним контрагентам, либо получать выгоду из незаконного и недобросовестного поведения руководителя должника.

Действительно, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической.

Второй из названных механизмов, по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако, сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

При представлении доказательств аффилированности должника с участником процесса (в частности, с лицом, заявившем о включении требований в реестр, либо с ответчиком по требованию о признании сделки недействительной) на последнего переходит бремя по опровержению соответствующего обстоятельства.

В частности, судом на такое лицо может быть возложена обязанность раскрыть разумные экономические мотивы совершения сделки либо мотивы поведения в процессе исполнения уже заключенного соглашения.

Согласно разъяснениям, изложенным в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7), в такой ситуации судам следует проанализировать поведение такого лица и должника.

Таким образом, суду необходимо проанализировать поведение лиц, позиционируемых в качестве аффилированных с точки зрения разумной экономической цели и фактических обстоятельств дела.

Само по себе наличие у юридических лиц схожих видов деятельности, не означает, что они являются аффилированными по отношению друг к другу в том смысле, который приведен в статье 4 Закона РСФСР N 948-1 от 22.03.1991 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках", то есть, наличие возможности оказывать влияние на принятие тех или иных решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

Увольнение сотрудников из одного предприятия и их трудоустройство в другое само по себе также не может свидетельствовать об аффилированности сторон, так как предоставление предприятием рабочих мест означает лишь реальность ведения им хозяйственной деятельности, при том, что такие правоотношения оформляются не безучастия самих работников.

Доводы конкурсного управляющего об аффилированности должника и общества в связи с трудовой деятельностью Гиммельфарба В.В. и Збарага И.И. не свидетельствуют о фактической аффилированности, как самостоятельно, так и в совокупности с иными доказательствами.

Стремление общества, как заказчика строительства, контролировать надлежащее исполнение должником возложенных на него обязательств по договору генерального подряда, в том числе целевое расходование предоставленных денежных средств, представляет собой добросовестное и разумное поведение лица в данных правовых отношениях.

Иной, противоправной, цели в данной ситуации не усматривается и доказательств обратного суду не представлено.

Организация распределения работ между субподрядными организациями со стороны генподрядчика и связанные с ней распорядительные действия являются обычной хозяйственной практикой, направлены на обеспечение выполнения работ с надлежащим качеством в установленные сроки и с соблюдением установленных требований.

Право заказчика осуществлять контроль и надзор за ходом и качеством выполняемых работ, соблюдением сроков их выполнения (графика), качеством предоставленных подрядчиком материалов, а также правильностью использования подрядчиком материалов заказчика, и корреспондирующая данному праву обязанность подрядчика исполнять полученные в ходе строительства указания заказчика прямо предусмотрены положениями статьи 748 ГК РФ.

В данном случае, заказчик, действуя разумно и добросовестно, как того требуют основы гражданского законодательства, по соглашению сторон принял меры, направленные исключительно на достижение единственной цели, ради которой были заключены ДГП с должником, а именно строительство объектов заказчика, и в первую очередь завершение реконструкции объекта "Ангара" в сроки, установленные разрешением на строительство и договором.

При этом, действия, как заказчика, так и его сотрудников не противоречили интересам должника и не вели к приросту активов у заказчика, поскольку финансирование осуществлялось именно за счет заказчика, а не из средств должника, полученных из сторонних источников.

Для любого заказчика строительства любого объекта осуществление контроля за строительством объекта и освоением предоставленного Заказчиком финансирования - является экономически обоснованным и прямым следствием правового регулирования соответствующих правоотношений.

Таким образом, поведение заказчика не выходило за пределы правоотношений заказчика и генерального подрядчика по производству работ и мониторингу освоения финансирования, предоставляемого заказчиком для строительства своего объекта, регулируемых гражданским законодательством и соглашением сторон.

С учетом изложенного, как обоснованно констатировал суд апелляционной инстанции, оснований для понижения очередности требований общества в данном случае также не имеется.

Доводы конкурсного управляющего о пропуске обществом срока исковой давности подлежат отклонению в связи со следующим.

Так, вступившим в законную силу определением Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2021 по настоящему делу был признан недействительной сделкой акт о взаимозачете от 25.08.2020 на сумму 69 110 852,67 руб., заключенный между должником и обществом.

В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 27 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", в случае, когда упомянутая в пункте 25 постановления сделка была признана недействительной на основании пункта 1 статьи 61.2 или пункта 2 статьи 61.3 Закона о банкротстве, восстановленное требование подлежит включению в реестр требований кредиторов и удовлетворению в составе требований третьей очереди; такое требование может быть предъявлено должнику в порядке, предусмотренном статьей 100 Закона о банкротстве, в ходе внешнего управления или конкурсного производства.

Если в таком случае по признанной недействительной сделке кредитор получил от должника имущество, то, в силу пункта 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве, предъявить восстановленное требование к должнику кредитор может только после возврата в конкурсную массу (должнику) этого имущества или его стоимости.

В данном случае была признана недействительной сделка по зачету встречных однородных требований, какого-либо имущества или денежных средств общество от должника по данной сделке не получило.

При признании недействительной сделкой зачета встречных однородных требований прекращения обязательств между сторонами не происходит.

Таким образом, вопреки доводам конкурсного управляющего, в данной части требований положения пункта 3 статьи 61.6 Закона о банкротстве к зачету также не применимы.

В пункте 25 названного постановления разъяснено, что в случае признания на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве недействительными действий должника по уплате денег, передаче вещей или иному исполнению обязательства, а также иной сделки должника, направленной на прекращение обязательства (путем зачета встречного однородного требования предоставления отступного или иным способом), обязательство должника перед соответствующим кредитором считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику (восстановленное требование) считается существовавшим независимо от совершения этой сделки.

Следовательно, обязательство должника перед обществом считается восстановленным с момента совершения недействительной сделки, а право требования кредитора по этому обязательству к должнику (восстановленное требование) считается существовавшим независимо от совершения этой сделки.

Кроме того, на дату рассмотрения обособленного спора общество оплатило имевшуюся перед должником задолженность 27.10.2021, установленную определением Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2021 по настоящему делу, денежные средства перечислены в конкурсную массу должника, что конкурсным управляющим не оспаривается.

Таким образом, поскольку требование конкурсного кредитора заявлено 16.07.2021, в пределах двух месяцев с даты вступления в законную силу определения Арбитражного суда города Москвы от 19.05.2021, и общество по оспоренной сделке никакого имущества от должника не получало, то им были соблюдены необходимые процессуальные условия для включения требований в реестр кредиторов в составе третьей очереди и основания для отказа в удовлетворении требований отсутствуют.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судами судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самим заявителем кассационной жалобы положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 17.01.2022 в неизмененной части и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 05.04.2022 по делу N А40-303368/19 - оставить без изменения, кассационную жалобу - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Н.Я. Мысак Ю.Е. Холодкова