Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 октября 2022 г. N Ф05-5377/22 по делу N А40-249564/2019

Москва

27 октября 2022 г.

Дело N А40-249564/19

Резолютивная часть постановления объявлена 20 октября 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 27 октября 2022 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Коротковой Е.Н., Кручининой Н.А.,

при участии в судебном заседании:

от Погостина К.Б. - явился лично, предьявил паспорт;

от Зубковса Игорса - Степанова С.З. по доверенности от 06.06.2022;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ТВА 99" - Крутько О.Г. по доверенности от 24.09.2021;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью "ТВА 99" и Зубковса Игорса

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2022

по заявлению о привлечении к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью "ТВА 99",

руководствуясь статьями 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 17.06.2020 года общество с ограниченной ответственностью "ТВА 99" (далее - должник) признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, а его конкурсным управляющим утвержден Сахаров В.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило года заявление конкурсного управляющего должника о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника контролировавших его лиц - Зубковса И., Ульянова К.В. и Погостина К.Б., которое определением суда первой инстанции от 19.05.2022 было удовлетворено частично - признано доказанным наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Зубковса И. и Погостина К.Б.,, производство по обособленному спору приостановлено до окончания расчетов с кредиторами, в удовлетворения требования к единственному участнику должника Ульянову К.В. было отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2022 определение суда первой инстанции было отменено в части признания доказанным наличия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам должника ответчика Погостина К.Б., в указанной части конкурсному управляющему должника было отказано, в остальной части обжалуемое определение оставлено без изменения.

Не согласившись с указанными судебными актами, конкурсный управляющий должника и Зубковс И. обратились в суд округа с кассационными жалобами. в которых Зубковс И. просит обжалуемые определение и постановление отменить, принять новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных по отношению к нему требований, а конкурсный управляющий должника, в свою очередь, просит постановление суда апелляционной инстанции отменить, а определение суда первой инстанции - оставить в силе.

В судебном заседании суда представители заявителей кассационных жалоб их доводы поддержали, ответчик Погостин К.Б. в отношении удовлетворения жалобы конкурсного управляющего должника возражал, указывая на законность и обоснованность обжалуемых судебных актов.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив, в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела, обращаясь за судебной защитой, конкурсный управляющий должника указывал, что функции единоличного исполнительного органа должника осуществлял Зубковс Игорс; группа лиц, в пользу которых были осуществлены должником подозрительные платежи, координировалась непосредственно Погостиным К.Б.

Конкурсный управляющий должника также ссылался на неисполнение Зубковсом Игорсом обязанности по подаче заявления о признании должника банкротом в суд не позднее 30.06.2016, обязанности по передаче документации должника конкурсному управляющему должника; а также совершение, в том числе, ответчиками Зубковсом И. и Погостиным К.Б., в 2016 году действий, приведших к банкротству должника.

Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ) в Закон о банкротстве были внесены изменения, в соответствии с которыми, статья 10 Закона о банкротстве была признана утратившей силу, а Закон о банкротстве был дополнен главой III.2 "Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве".

Пунктом 3 статьи 4 названного Федерального закона установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

Вместе с тем, положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) и в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), предусматривались основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

Статья 4 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), определяющая правила действия во времени норм гражданского законодательства, являющихся нормами материального права и содержащего федеральные законы, регулирующие гражданские правоотношения, устанавливает, что акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие.

При этом, исходя из закрепленного в части 4 статьи 3 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации принципа действия процессуальных норм во времени, судопроизводство в арбитражных судах осуществляется в соответствии с федеральными законами, действующими во время разрешения спора и рассмотрения дела, совершения отдельного процессуального действия или исполнения судебного акта.

Таким образом, при толковании правил применения Закона о банкротстве, необходимо учитывать указанные принципы, из чего следует, что подлежат применению нормы процессуального законодательства, изложенные в данной редакции закона.

Однако, указанное правило не придает обратной силы нормам материального права, в том числе нормам, предусматривающим основания привлечения лица к субсидиарной ответственности по долгам должника - юридического лица.

Кроме того, как следует из разъяснений высшей судебной инстанции, приведенных в пункте 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - информационного письма от 27.04.2010), положения Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статья 10) и Федерального закона от 25.02.1999 N 40-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций" далее - Закона о банкротстве банков) в редакции Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статьи 4.2 и 14) о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, статья 10), и Закона о банкротстве банков в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ (в частности, пункт 3 статьи 9.1 и статья 14), независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Указанные разъяснения применимы и к отношениям, связанным с действием Закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Однако, порядок привлечения лица к субсидиарной ответственности и его новые нормы, не ухудшающие положения лица, подлежит применению с учетом изменений, введенных Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ.

Приведенные правовые позиции свидетельствуют о том, что в целях привлечения лица к субсидиарной ответственности применяются материально-правовые нормы, действовавшие в тот период времени, когда виновные действия были совершены таким лицом.

При этом нормы процессуального права применяются в редакции, действующей на момент рассмотрения данного заявления.

Нормы о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц были определены законодателем в разное время следующими положениями:

статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.04.2009 N 73-ФЗ (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 05.06.2009 по 29.06.2013);

статья 10 Закона о банкротстве в редакции от 28.06.2013 N 134-ФЗ (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.06.2013 по 29.07.2017);

глава III.2 Закона о банкротстве в редакции от 29.07.2017 (действует по отношению к нарушениям, совершенным с 30.07.2017).

Исходя из текста заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, заявители ссылаются на то, что объективное банкротство должника наступило в 2014 году.

Таким образом, учитывая, что обстоятельства, послужившие основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности, имели место, начиная с 2016 года, т.е. как до, так и после вступления в силу Закона от 29.07.2017 года N 266-ФЗ, а заявление о привлечении их к субсидиарной ответственности поступило в суд 25.06.2021 года, соответственно, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу, что настоящий спор подлежит рассмотрению с применением норм материального права, предусмотренных статьей 10 Закона о банкротстве, действовавших на момент спорных правоотношений, а также норм материального права и процессуальных норм, предусмотренных Законом от 29.07.2017 года N 266-ФЗ.

Привлекая ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, суд первой инстанции пришел к выводу, что действия Зубковса И. по выводу активов должника в пользу компаний, подконтрольных Погостину К.Б., стали причиной возникновения признаков объективного банкротства должника, привели к существенному нарушению прав кредиторов.

Суд первой инстанции также установил неисполнение Зубковсом И. как руководителем должника обязанности по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом не позднее 01.08.2016 года, и обязанность по передаче конкурсному управляющему документов бухгалтерского учета и (или) отчетности.

К выводам суда первой инстанции о наличии правовых оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ответчиков Зубковса И. и Погостина К.Б. за совершение ими действий, приведших к банкротству должника, суд апелляционной инстанции отнесся критически.

На основании абзаца третьего пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам, в том числе, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 данного Федерального закона.

Учитывая тот факт, что предусмотренное статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) такое основание для привлечения к субсидиарной ответственности как "признание должника несостоятельным вследствие поведения контролирующих лиц" по существу мало чем отличается от предусмотренного действующей в настоящее время статьей 61.11 Закона основания ответственности в виде "невозможности полного погашения требований кредитора вследствие действий контролирующих лиц", а потому значительный объем разъяснений норм материального права, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление от 21.12.2017 N 53), может быть применен и к статье 10 Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

Контролирующее должника лицо, вследствие действий и (или) бездействия которого должник признан несостоятельным (банкротом), не несет субсидиарной ответственности, если докажет, что его вина в признании должника несостоятельным (банкротом) отсутствует. Такое лицо также признается невиновным, если оно действовало добросовестно и разумно в интересах должника (абзац девятый пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве).

Из совокупного толкования положений пункта 3 статьи 53.1 ГК РФ и разъяснений, изложенных в пункте 3 постановления от 21.12.2017 N 53, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия.

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.).

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

В соответствии с разъяснениями, приведенными в пункте 16 постановления от 21.12.2017 N 53, под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 22 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление от 01.07.1996 N 6/8), при разрешении споров, связанных с ответственностью учредителей (участников) юридического лица, признанного несостоятельным (банкротом), собственника его имущества или других лиц, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия (часть вторая пункта 3 статьи 56), суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Следовательно, необходимым условием для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на лицо, имевшее право давать обязательные указания и иным образом определять его действия, является вина названного лица в банкротстве должника.

Из разъяснений, приведенных в пункте 23 постановления Пленума от 21.12.2017 N 53, следует, что презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными.

При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Вместе с тем, указав на то обстоятельство, что доводы конкурсного управляющего должника о совершении указанных им в основании настоящего заявления платежей платежи без получения разумного, встречного, равноценного, реального исполнения со стороны контрагентов при наличии задолженности перед другими независимыми кредиторами, что не соответствует здоровой практике ведения предпринимательской деятельности, своего документарного подтверждения не получили, что должнику уже было отказано вступившими в законную силу судебными актами в удовлетворения заявления о взыскании убытков при совершении аналогичных сделок, а все указанные управляющим организации, связанные спорными агентскими отношениями, входили в один холдинг, а именно - являлись по отношению к обществу с ограниченной ответственностью "ТВА Фундамент" взаимосвязанными лицами, при том, что внутригрупповое финансирование является стандартной холдинговой практикой, а также отметив, что в настоящем случае, факт совершения вышеуказанных платежей, в отсутствие исследования вопроса о том, каким образом внутри группы распределялись расходы и доходы от хозяйственной деятельности; соблюдался ли в данном случае баланс интересов всех участников внутригрупповых отношений; строились ли хозяйственные отношения внутри группы в ущерб интересам отдельных его участников, в частности в ущерб интересам должника, впоследствии признанного банкротом, не является безусловным доказательством того, что данные действия были направлены на вывод активов из хозяйственного оборота организации и причинили ущерб должнику, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному и обоснованному им выводу о том, что конкурсным управляющим, несмотря на имеющуюся судебную практику в отношении аналогичных споров, в рамках дел о банкротстве лиц, входящих в одну группу, не представлено надлежащих и бесспорных доказательств в обоснование своей позиции.

Вышеуказанное подтверждается выводами Верховного суда Российской Федерации, сделанными при оценке законности внутригрупповых поручительств при недостаточности активов отдельного поручителя, входящего в холдинг (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611; определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079 по делу N А41-87043/2015).

Кроме того, как указал Верховный Суд, если имели место внутригрупповые отношения, то, возмездность соответствующих сделок предполагается (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.05.2020 N 306-ЭС19-28454).

В настоящем случае, отметил суд апелляционной инстанции, доводы конкурсного управляющего основаны на выписке с расчетного счета должника и сведениях из Единого государственного реестра юридических лиц, при том, что им не представлен ни один из агентских договоров, исполнение по которым производилось должником, а также не проведен анализ встречного исполнения со стороны обществ с ограниченной ответственностью "МОСТООТРЯД 60", "ТВА 77", "ТВА Эксперт", самого должника, с учетом того, что указанные контрагенты являются действующими юридическими лицами - в материалы дела представлена только выписка об исходящем движении денежных средств, что само по себе не свидетельствует об отсутствии иных хозяйственных отношений между должником и указанными лицами.

Суд апелляционной инстанции также отметил, что выводы суда первой инстанции о том, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий, в том числе, контролирующего лица - Погостина К.Б., учитывая, что группа лиц, в пользу которых были осуществлены должником подозрительные платежи, координировалась Погостиным К.Б. основаны на том единственном основании, что ответчик формально участвовал в корпоративных единицах холдинга (группы лиц).

Между тем, согласно прежнему правовому регулированию (абзац тридцать четвертый статьи 2 Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) контролирующим должника лицом признавалось лицо, имеющее либо имевшее в течение не менее чем за два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания.

Названный двухлетний срок был направлен на исключение чрезмерной неопределенности в вопросе о правовом положении контролирующего лица в условиях, когда момент инициирования кредитором дела о банкротстве организации-должника, зависящий, как правило, от воли самого кредитора, значительно отдален по времени от момента, в который привлекаемое к ответственности лицо перестало осуществлять контроль.

Федеральным законом от 23.06.2016 N 222-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона от 23.06.2016 N 222-ФЗ) - срок был увеличен до трех лет.

Данное положение вступило в силу с 01.09.2016, и, в силу прямого указания в пункте 9 статьи 13 Закона от 23.06.2016 N 222-ФЗ, применяется к поданным после 01.09.2016 заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности или заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к ответственности в виде возмещения убытков.

Впоследствии Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ были внесены изменения в Закон о банкротстве; абзац тридцать четвертый статьи 2 Закона о банкротстве утратил силу с 30.07.2017; в Закон о банкротстве введена глава III.2 (статьи 61.10 - 61.22), предусматривающая порядок и основания привлечения к ответственности руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, являющееся либо являвшееся не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом руководителем или единственным участником должника.

В соответствии с положениям гражданского и банкротного законодательства (как в настоящей редакции, так и действующей ранее) контролирующие должника лица (могут быть привлечены к субсидиарной ответственности, если их виновное поведение привело к невозможности погашения задолженности перед кредиторами должника (иными словами, за доведение должника до банкротства - абзац первый пункта 4 статьи 10 Закона о банкротстве и пункт 3 статьи 3 Федерального закона от 26.12.1995 N 208-ФЗ "Об акционерных обществах").

Таким образом, при установлении того, повлекло ли поведение ответчика банкротство должника, необходимо установить, в том числе следующие обстоятельства:

наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника;

привела ли реализация ответчика соответствующих полномочий к негативным для должника и его кредиторов последствиям, соотносимых с масштабами деятельности должника;

являлся ли ответчик инициатором такого поведения и (или) выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (пункты 3, 16, 21, 23 постановления от 21.12.2017 N 53).

Как следует из разъяснений, изложенных в пункте 7 постановления от 21.12.2017 N 53, предполагается, что лицо, которое извлекло выгоду из незаконного, в том числе недобросовестного поведения руководителя должника является контролирующим (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Так, в частности предполагается, что контролирующим должника является третье лицо, которое получило существенный актив должника (в том числе по цепочке последовательных сделок), выбывший из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации или ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использование документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.).

Также предполагается, что является контролирующим выгодоприобретатель, извлекший существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение (в том числе посредством недостоверного документооборота), совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом (например, единым производственным и (или) сбытовым циклом), в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки. В этом случае для опровержения презумпции выгодоприобретатель должен доказать, что его операции, приносящие доход, отражены в соответствии с их действительным экономическим смыслом, а полученная им выгода обусловлена разумными экономическими причинами.

Приведенный перечень примеров не является исчерпывающим.

В данном случае, отметил суд апелляционной инстанции, из материалов обособленного спора следует, что Погостин К.Б. не являлся непосредственно ни участником, ни руководителем должника.

В этом случае, если ответчик не обладает формально-юридическими основаниями для дачи должнику обязательных для исполнения указаний, доказыванию подлежат наличие возможности иным образом оказывать влияние на действия должника (подпункт 4 пункта 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве), либо факт того, что ответчик извлекал выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункт 1 статьи 53.1 ГК РФ (подпункт 3 пункт статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Исходя из пункта 22 постановления от 01.07.1996 N 6/8 при разрешении споров, связанных с ответственностью лиц, которые имеют возможность иным образом определять действия должника, суд должен учитывать, что указанные лица могут быть привлечены к субсидиарной ответственности лишь в тех случаях, когда несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана их указаниями или иными действиями.

Однако, вопреки выводам суда первой инстанции, из материалов дела не следует, что Погостин К.Б. являлся инициатором и (или) конечным выгодоприобретателем (бенефициаром) таких неправомерных сделок.

В случае если лицо не подпадает под критерии, свидетельствующие о возможности лица давать обязательные для исполнения при разрешении вопроса о допустимости привлечения их к субсидиарной ответственности в числе прочего доказыванию подлежит отнесение их к категории иных контролирующих лиц, которые, несмотря на отсутствие формального статуса участника или руководителя, имели фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществляли контроль над его деятельностью.

Между тем, единственным доказательством наличия у Погостина К.Б. статуса контролирующего должника лица послужило его формальное участие в корпоративных единицах строительного холдинга, участником которого является должник.

Однако, суд апелляционной инстанции констатировал, что заявителем не доказано, а судом первой инстанции не установлено ни одно из вышеуказанных обстоятельств, а именно, что ответчик имел фактическую возможность давать должнику обязательные для исполнения указания либо иным образом определять его поведение, то есть осуществлял контроль над его деятельностью, что исключает возможность привлечения лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства и, как следствие, невозможность удовлетворения требований кредиторов.

В качестве доказательства наличия контроля со стороны ответчика, суд первой инстанции посчитал достаточным лишь факт того, что ответчик в разные периоды (чаще, кратковременные - номинальные) участвовал, как директор или учредитель, в отдельных элементах группы юридических лиц, в пользу которых были осуществлены должником подозрительные платежи, между тем, судом первой инстанции не принято во внимание отсутствие доказательств в деле того, что Погостин К.Б. имел возможности оказывать влияние на должника, имел права давать какие-либо обязательные для исполнения указания должнику, а конкурсным управляющим не представлено доказательств, свидетельствующих о наличии формально-юридических признаков аффилированности (фактический контроль) ответчика с должником (руководителем, учредителем должника).

Вместе с тем, Погостин К.Б. не находился в отношениях родства, свойства или должностного положения с руководителем должника или членами органов управления должника; не имел полномочий совершать сделки от имени должника, основанные на доверенности, нормативном акте либо ином специальном полномочии; не замещал должности главного бухгалтера, финансового директора должника, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника.

Равным образом не представлено доказательств того, что ответчик, формально занимая в момент совершения всех подозрительных сделок должность административного директора общества с ограниченной ответственностью "ТВА ГРУПП" (хозяйственное обеспечение деятельности офиса, т.е. по сути - офис-менеджера), или, являясь участником иных корпоративных единиц холдинга, не участвовавших непосредственно в этих сделках, имел возможность каким-либо образом оказывать влияние на действия должника (например, на основании корпоративного договора между участниками группы лиц, в силу положений устава юридического лица о необходимости получения одобрения у ответчика и т.д.).

Судом апелляционной инстанции также учтено, что вступившим в законную силу судебным актом в рамках дела о банкротстве общества с ограниченной ответственностью "ТВА ГРУПП" N А40-13047/2018 Арбитражным судом города Москвы было отказано в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании недействительными сделок по перечислению должником в пользу Погостина К.Б. денежных средств.

В указанном случае, в результате анализа трудовых отношений между должником (общество с ограниченной ответственностью "ТВА ГРУПП"") и Погостиным К.Б. судами было установлено, что ответчик в период времени с 03.09.2013 по 29.12.2017 на основании трудового договора выполнял трудовые обязанности в названном обществе в должности административного директора.

Отказывая в удовлетворении заявления конкурсного управляющего о признании сделок недействительными, суды исходили из того, что работник (Погостин К.Б.) надлежащим образом осуществлял обязанности, возложенные на него трудовым договором и дополнительным соглашением.

Доказательств несоответствия произведенных выплат в пользу ответчика локальным актам должника и выполняемым трудовым функциям ответчика, необоснованной растраты ответчиком подотчетных денежных средств не представлено.

Вышеуказанные выводы, по мнению суда апелляционной инстанции, подтверждают, что Погостин К.Б. являлся рядовым сотрудником общества с ограниченной ответственностью "ТВА ГРУПП", никаких доказательств того, что ответчик совершал действия, выходящие за его трудовые функции (заключал убыточные сделки, выводил активы, или иным образом способствовал причинению вреда должнику или иным участникам группы лиц) не имеется как в настоящем деле, так и в делах о банкротстве иных участников холдинга.

При этом формальное присутствие ответчика в иных корпоративных единицах холдинга, участником которого является должник, не может однозначно свидетельствовать о наличии возможности у ответчика оказывать влияние на должника без явных тому доказательств.

Вывод суда о том, что вся финансово-хозяйственная деятельность группы лиц координировалась ответчиком, является необоснованным, не соответствует действительности и не подтверждается материалами дела, не приведено доказательств того, что Погостин К.Б. явился инициатором или выгодоприобретателем по спорным внутрихолдинговым сделкам.

Как следствие, констатировал суд апелляционной инстанции, заявителем не доказано, что ответчик имел возможность каким-либо образом контролировать действия должника, что фактически исключает наличие у Погостина К.Б. статуса контролирующего должника лица, отсутствует совокупность обстоятельств, необходимых для привлечения Погостина К.Б. лица к субсидиарной ответственности на основании статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ.

Суд апелляционной инстанции также критически отнесся к выводам суда первой инстанции относительно установления наличия/отсутствия оснований для привлечения к ответственности Зубковса И. как руководителя должника в связи с неисполнением им обязанности по обращению в суд с заявлением о признании должника несостоятельным (банкротом), отметив, что указанные выводы основаны на том, что у ответчика Зубковса И. появилась обязанность обратиться в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом не позднее 01.08.2016 года, поскольку к указанной дате была с аккумулирована значительная просроченная кредиторская задолженность, включая задолженность по налогам и сборам.

Так, в отношении должника в указанной дате состоялось порядка десяти решений о взыскании задолженности, которые не были исполнены должником.

Между тем, отметил суд апелляционной инстанции, исходя положений пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве, действовавшей ранее, статье 61.12 Закона о банкротстве, действующей в настоящее время, законодатель презюмировал наличие причинно-следственной связи между обманом контрагентов со стороны руководителя должника в виде намеренного умолчания о возникновении признаков банкротства, о которых он должен был публично сообщить в силу Закона о банкротстве, подав заявление о несостоятельности, и негативными последствиями для введенных в заблуждение кредиторов, по неведению предоставивших исполнение лицу, являющемуся в действительности банкротом, явно неспособному передать встречное исполнение. Субсидиарная ответственность такого руководителя ограничивается объемом обязательств перед этими обманутыми кредиторами, то есть объемом обязательств, возникших после истечения месячного срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве.

Однако, как установил суд апелляционной инстанции, в рассматриваемом случае после указанной даты, которую конкурсный управляющий должника определяет как дата, не позднее которой должно было быть подано заявление о признании должника банкротом, новых обязательств у должника перед кредиторами не возникло.

Все перечисленные конкурсным управляющим обязательства должника перед обществами с ограниченной ответственность "ЧОП "Фил ту Би", "ЧОП "Крепость", "МЕГА ТРАНС" и "Строительные технологии" возникли до 01.08.2016.

Таким образом, констатировал суд первой инстанции, правовые основания для привлечения к субсидиарной ответственности Зубковса И. за неподачу заявления о признании должника банкротом у суда первой инстанции отсутствовали.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции о наличии оснований для привлечения Зубковса И. к субсидиарной ответственности за непередачу документов должника в процедуре банкротства.

В силу пункта 1 статьи 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Подпунктом 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве законодательно установлена презумпция наличия причинно-следственной связи между несостоятельностью должника и действиями (бездействием) контролирующего лица при непередаче им документов бухгалтерского учета и (или) отчетности, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Обязанность доказывания наличия оснований для привлечения руководителя должника к субсидиарной ответственности (наличия установленных законом презумпций) лежит на заявителе.

Указанная ответственность контролирующих должника лиц соотносится с нормами об ответственности руководителя за организацию бухгалтерского учета в организациях, соблюдение законодательства при выполнении хозяйственных операций, организацию хранения учетных документов, регистров бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности (статьи 6, 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете"(далее - Закон о бухгалтерском учете) и обязанностью руководителя должника в установленных случаях предоставить арбитражному управляющему бухгалтерскую документацию (пункт 2 статьи 126 Закона о банкротстве).

Применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (подпункты 2 и 4 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать, что согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте постановления от 21.12.2017 N 53, лицо, обратившееся в суд с требованием о привлечении к субсидиарной ответственности, должно представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

В свою очередь, привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названную презумпцию, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается, в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также: невозможность определения основных активов должника и их идентификации; невозможность выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; невозможность установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Наличие документов бухгалтерского учета и (или) отчетности у руководителя должника предполагается и является обязательным требованием закона.

Ответственность руководителя предприятия-должника возникает при неисполнении им обязанности по организации хранения бухгалтерской документации и отражении в бухгалтерской отчетности достоверной информации, что повлекло за собой невозможность формирования конкурсным управляющим конкурсной массы или ее формирование не в полном объеме и, как следствие, неудовлетворение требований кредиторов.

В данном случае, отметили суды, определением суда первой инстанции от 14.09.2020 суд обязал генерального директора должника Зубковса И. передать конкурсному управляющему должника сведения и документы должника по перечню, состоящему из 21 пункта.

Однако, вступивший в законную силу судебный акт в добровольном порядке исполнен не был, относимых и допустимых доказательств обратного в материалы обособленного спора не представлено.

Между тем, уклонение бывшего руководителя должника от исполнения обязанности по передаче конкурсному управляющему бухгалтерской и иной документации должника не позволяет, том числе, провести анализ и проверку на предмет добросовестности корпоративного управления должником и осуществления соответствующих выплат.

В этой связи, суд первой инстанции, с чем согласился суд апелляционной инстанции, установил, что Зубковс И. не предоставил конкурсному управляющему должника всю финансовую, бухгалтерскую и иную документацию должника, необходимую для проведения финансового анализа, выявления активов должника и формирования конкурсной массы, что затруднило ведение процедуры конкурсного производства, что послужило основанием для привлечения ответчика к субсидиарной ответственности по основанию подпункта 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции, с учетом исправленной судом апелляционной инстанции ошибки, были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции в обжалуемой части без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса), не допускается.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах, не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции норм материального права и норм процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Приведенный в кассационной жалобе Зубковса И. довод о пропуске срока исковой давности, судебной коллегией отклоняется.

В соответствии с абзацем 2 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности может быть подано в ходе конкурсного производства конкурсным управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а по основаниям, предусмотренным пунктом 2 и 4 статьи 10 указанного Закона, также может быть подано конкурсным кредитором или уполномоченным органом.

Согласно абзацу 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве заявление о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным пунктами 2 и 4 названной статьи, может быть подано в течение одного года со дня, когда подавшее это заявление лицо узнало или должно было узнать о наличии соответствующих оснований для привлечения к субсидиарной ответственности, но не позднее трех лет со дня признания должника банкротом.

Таким образом, право на обращение с заявлением о привлечении контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности возникает у лиц, перечисленных в абзаце 2 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве, с момента признания должника банкротом. Раньше указанного срока реализация права на обращение в суд с подобным заявлением указанными лицами законом не предусмотрена.

Следовательно, в тех случаях, когда указанным лицам, стало известно о наличии соответствующих оснований для привлечения контролирующего должника лица к субсидиарной ответственности до признания должника банкротом срок для обращения в суд, установленный абзацем 4 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве, начинает течь с момента введения процедуры конкурсного производства.

Из материалов обособленного спора усматривается, что должник признан банкротом решением суда от 17.06.2020, а настоящее заявление о привлечении к субсидиарной ответственности направлено в суд по почте 23.06.2021, т.е. в трехлетний период с даты признания должника банкротом.

Учитывая, что само по себе признание должника банкротом не приводит к началу течения указанного срока, т. к. иной подход к определению указанного срока приводит к нарушению прав указанных лиц на судебную защиту, суд округа признает также не пропущенным годичный срок исковой давности, учитывая также, неисполнение бывшим руководителем должника обязанности по передаче документации управляющему.

Как следствие, обжалуемые судебные акты отвечают требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 и частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Иная оценка заявителями жалоб установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Руководствуясь статьями 284, 286-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2022 по делу N А40-249564/19 в обжалуемой части - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Н.А. Кручинина Е.Н. Короткова