Постановление Арбитражного суда Московского округа от 17 октября 2024 г. N Ф05-13662/22 по делу N А40-85397/2020

г. Москва

17 октября 2024 г.

А40-85397/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 10.10.2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 17.10.2024 года.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего-судьи Савиной О.Н.,

судей: Паньковой Н.М., Трошиной Ю.В.,

при участии в заседании:

от Меньшова К.А. - представитель Дудик М.М. (доверенность от 14.11.2022)

от ООО "Сирсастрой" - представитель Дудик М.М. (доверенность от 15.07.2024)

от ООО "Прайдекс Констракшн" - представитель Ганеев О.Н. (доверенность от 01.08.2024)

от Рысакова М.Н. - представители: Власов Е.А. (доверенность от 10.10.2023), Вихорь Д.А. (доверенность от 12.10.2023)

от конкурсного управляющего ООО "Бизнессервис" - представитель Волосов Д.В. (доверенность от 23.09.2024)

от АО "Строймонтаж" - представитель Казаков Я.О. (доверенность от 21.03.2024)

от Красильникова П.Б. - представитель Шандро М.И. (доверенность от 16.01.2024)

от Казинца Л.А. - представитель Емельянцев Д.О. (доверенность от 08.05.2024)

от Мехно Т.А. - лично (паспорт), представитель Яковлев А.С. (доверенность от 21.11.2023)

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы ИП Прохорова Александра Михайловича, Рысакова Михаила Наумовича

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2024,

по объединенным заявлениям о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Бизнессервис",

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Бизнессервис",

УСТАНОВИЛ:

Определением Арбитражного суда города Москвы от 01.06.2020 возбуждено производство по делу по заявлению ООО НПП "Интерремстрой-М" о несостоятельности (банкротстве) ООО "Бизнессервис" (далее - должник, ИНН 7701733908, ОГРН 1077757972160).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27.08.2020 в отношении должника ООО "Бизнессервис" введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Рот Дмитрий Альбертович.

Решением Арбитражного суда города Москвы от 25.03.2021 ООО "Бизнессервис" признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыта процедура конкурсного производства, конкурсным управляющим утвержден Рот Дмитрий Альбертович, о чем в газете "Коммерсантъ" от 03.04.2021 N 58 опубликовано сообщение.

ИП Прохоров А.М. 16.09.2021 обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении АО "БАРКЛИ" (в настоящее время после переименования - АО "Строймонтаж"), Казинца Леонида Александровича, Мехно Татьяны Алексеевны, Рысакова Михаила Наумовича, Красильникова Петра Борисовича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Конкурсный управляющий ООО "Бизнессервис" 23.03.2022 также обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности Мехно Татьяны Алексеевны, Рысакова Михаила Наумовича, Красильникова Петра Борисовича по обязательствам должника.

Определением суда от 15.04.2022 объединены в одно производство для совместного рассмотрения заявления ИП Прохорова А.М. и конкурсного управляющего должника о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Бизнессервис".

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 22.11.2022 (резолютивная часть от 15.11.2022) производство по рассмотрению указанных заявлений приостановлено до вступления в законную силу судебных актов о включении в реестр требований кредиторов должника требований ООО "Логитек", ЗАО "Мосинвестстрой" в рамках настоящего дела N А40-85397/2020.

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 20.06.2023 производство по рассмотрению объединенных для совместного рассмотрения заявлений о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам должника возобновлено.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 12.02.2024 установлено наличие оснований для солидарного привлечения Мехно Татьяны Алексеевны, Рысакова Михаила Наумовича, Красильникова Петра Борисовича, АО "Строймонтаж" (предыдущее наименование - АО "БАРКЛИ"), Казинца Леонида Александровича к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Бизнессервис" по ст. 61.11 Федерального закона Российской Федерации от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве).

Приостановлено рассмотрение вопроса об установлении размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Установлено наличие оснований для солидарного привлечения Рысакова Михаила Наумовича, Красильникова Петра Борисовича, АО "Строймонтаж" (предыдущее наименование - АО "БАРКЛИ") к субсидиарной ответственности по обязательствам ООО "Бизнессервис" по ст. 61.12 Закон о банкротстве.

Взыскано с Рысакова Михаила Наумовича 198 316 289,24 руб., Красильникова Петра Борисовича 244 708 182,20 руб., АО "Строймонтаж" (предыдущее наименование - АО "БАРКЛИ") - 244 708 182,20 руб. солидарно. В удовлетворении заявлений в оставшейся части отказано.

Не согласившись с принятым судебным актом, АО "Строймонтаж", Красильников П.Б., Мехно Т.А., Казинец Л.А., Рысаков М.Н. обратились в Девятый арбитражный апелляционный суд с апелляционными жалобами, в которых просили определение Арбитражного суда города Москвы от 12.02.2024 в обжалуемой части - отменить, принять новый судебный акт - об отказе в удовлетворении заявлений.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2024 в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы отказано. Определение Арбитражного суда города Москвы 12.02.2024 в обжалуемой части изменено. Взыскано с Красильникова Петра Борисовича в конкурсную массу ООО "Бизнессервис" 198 907 365,20 руб. убытков. Взыскано с Рысакова Михаила Наумовича в конкурсную массу ООО "Бизнессервис" - 258 633 930,43 руб. убытков. В удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности АО "Строймонтаж", Казинца Л.А., Мехно Т.А., Рысакова М.Н., Красильникова П.Б. - отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции от 16.07.2024, ИП Прохоров А.М. и Рысаков М.Н. обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами. В обоснование доводов жалобы, ссылаются на неправильное применение судом норм материального и процессуального права, а также несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела.

ИП Прохоров А.М. в своей кассационной жалобе просит постановление суда отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции от 12.02.2024.

Рысаков М.Н. в своей кассационной жалобе просит постановление суда отменить в части взыскания с него убытков, отказать в удовлетворении заявлений в полном объеме, в остальной части - постановление суда оставить в силе.

В соответствии с абзацем 2 ч. 1 ст. 121 информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте Верховного Суда Российской Федерации http://kad.arbitr.ru.

В заседание суда кассационной инстанции ИП Прохоров А.М. и его представители не явились.

Судом кассационной инстанции отказано в приобщении дополнения к кассационной жалобе, поступившие 03.10.2024 (посредством сервиса "Мой Арбитр"), как поданного за пределами срока подачи кассационной жалобы.

В заседании суда округа представитель конкурсного управляющего должника, по мотивам, изложенным в отзыве (приобщен к материалам дела), представители кредиторов Меньшова К.А., ООО "Сирсастрой", ООО "Прайдекс Констракшн" поддержали доводы кассационной жалобы ИП Прохорова А.М., по кассационной жалобе Рысакова М.Н. - возражали.

Представители Рысакова М.Н. поддержали доводы своей кассационной жалобы, по жалобе ИП Прохорова А.М. - возражали.

Представители АО "Строймонтаж", Красильникова П.Б., Казинца Л.А., Мехно Т.А. и ее представитель возражали на доводы кассационной жалобы ИП Прохорова А.М. по мотивам, изложенным в отзывах (приобщены к материалам дела), просили оставить постановление суда - без изменения. По кассационной жалобе Рысакова М.Н. - оставили на усмотрение суда.

Иные лица, участвующие в деле, своих представителей в арбитражный суд округа не направили, что, согласно ч. 3 ст. 284 АПК РФ, не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений на них, заслушав представителей лиц, участвующих в судебном заседании, проверив в порядке ст.ст. 286, 287, 288 АПК РФ законность обжалованного судебного акта, коллегия суда кассационной инстанции приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2024, в связи со следующим.

В соответствии с ч. 1 ст. 223 АПК РФ и ст. 32 Закона о банкротстве дела о банкротстве рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства), в том числе Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)".

Согласно п. 1 ст. 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо являлось руководителем должника; имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в п. 1 ст. 53.1 ГК РФ.

Так, в п. 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53) разъяснено, что по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст.61.10 Закона о банкротстве).

Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности (через родство или свойство с лицами, входящими в состав органов должника, прямое или опосредованное участие в капитале либо в управлении и т.п.). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Как следует из материалов дела и установлено судами, ООО "Бизнессервис" (ранее - ООО "Строительная компания "Потенциалгрупп", ООО "Баркли Констракшн Систем" (в связи со сменой наименований) создано 16.07.2007, единственный учредитель Королева Юлия Владимировна номинальная стоимость взноса 10 000 руб. (доля 100%), с 09.04.2010 - единственный учредитель АО "БАРКЛИ" (ИНН 7725546142), с 25.01.2017 - размер уставного капитала был увеличен до 300 000 руб.

С 31.05.2018 года единственным учредителем с номинальной стоимостью взноса 300 000 руб., размер доли - 100% является Компания "Лефериа Холдингз Лимитед" (LEFERIA HOLDINGS LIMITED) - Кипр, регистрационный номер: HE329500, адрес регистрации: Cyprus, Limassol, AKAPNITIS BUILDING, 161 Archiepiskopou Makariou III.

Таким образом, в период в течение 3-х лет (с 01.06.2017 по 01.06.2020) до возбуждения производства по делу о банкротстве (с 09.04.2010 до 30.05.2018) 100 % доли в уставном капитале ООО "Бизнессервис" принадлежало АО "Строймонтаж" (предыдущее наименование - АО "БАРКЛИ").

Единоличными исполнительными органами ООО "Бизнессервис" за три года (с 01.06.2017) до возбуждения производства по делу о банкротстве должника (01.06.2020) и до открытия в отношении должника процедуры конкурсного производства (23.03.2021) являлись:

- Красильников Петр Борисович - с 10.03.2016 по 27.02.2019 - генеральный директор; - Рысаков Михаил Наумович - с 28.02.2019 по 09.06.2020 - генеральный директор; - Мехно Татьяна Алексеевна с 10.06.2020 - генеральный директор, - с 30.06.2020 по 23.03.2021 - ликвидатор должника.

В качестве фактического бенефициара должника заявители указывали Казинца Леонида Александровича, а также выгодоприобретателями по сделкам - ЗАО "Мосинвестстрой", ООО "Логитек".

В качестве оснований для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности заявители ссылались на:

- неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве ООО "Бизнессервис" в суд (ответчики Рысаков М.Н., Красильников П.Б., Мехно Т.А., АО "Строймонтаж" - ст.ст. 9, 10, 61.12 Закона о банкротстве);

- сокрытие первичной и бухгалтерской документации должника, сведений об имуществе и недостоверное отражение сведений о финансовом состоянии должника в бухгалтерской отчетности, повлекшее накопление заведомо неисполнимых обязательств и введение в заблуждение кредиторов и контрагентов должника (ответчики - Рысаков М.Н., Мехно Т.А.);

- совершение сделок, в результате совершения которых произошло существенное ухудшение финансового состояния ООО "Бизнессервис", повлекшего невозможность погашения его обязательств перед кредиторами (ответчики - Рысаков М.Н., Красильников П.Б., АО "Строймонтаж", Мехно Т.А., Казинец Л.А., ЗАО "Мосинвестстрой", ООО "Логитек").

1. В части эпизода о неисполнении обязанности по подаче заявления о банкротстве ООО "Бизнессервис" в суд ответчики - Рысаков М.Н., Красильников П.Б., АО "Строймонтаж", Мехно Т.А. (ст.ст. 9, 61.12 Закона о банкротстве).

В силу п. 2 ст. 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона N 134-ФЗ) нарушение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по принятию решения о подаче заявления должника в арбитражный суд и подаче такого заявления, по обязательствам должника, возникшим после истечения срока, предусмотренного пунктами 2 и 3 статьи 9 настоящего Федерального закона.

Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных п. 1 настоящей статьи, в кратчайший срок, но не позднее, чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств.

Нормой п. 1 ст. 61.12 Закона о банкротстве установлено, что неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены ст. 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд.

В соответствии с п. 2 ст. 61.12 Закона о банкротстве размер ответственности в соответствии с настоящим пунктом равен размеру обязательств должника (в том числе по обязательным платежам), возникших после истечения срока, предусмотренного п.п. 2-3.1 ст. 9 настоящего Федерального закона, и до возбуждения дела о банкротстве должника (возврата заявления уполномоченного органа о признании должника банкротом). Бремя доказывания отсутствия причинной связи между невозможностью удовлетворения требований кредитора и нарушением обязанности, предусмотренной п. 1 настоящей статьи, лежит на привлекаемом к ответственности лице (лицах).

С учетом положений ст. 61.12 Закона о банкротстве, позиции, изложенной в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации 21.10.2019 N 305-ЭС19-9992, от 10.12.2020 N 305-ЭС20-11412, от 17.08.2022 N 305-ЭС21-29240, от 15.12.2022 N 302-ЭС19-17559(2), от 29.12.2022 N 305-ЭС22-11886, для привлечения лица к ответственности за неподачу заявления должника о банкротстве необходимо доказать совокупность условий: наличие признаков объективного банкротства в ту или иную дату, а также наличие обязательств, возникших у должника в период с момента возникновения обязанности по подаче заявления о банкротстве и до момента возбуждения судом дела о банкротстве, составляющих размер ответственности привлекаемого лица по

указанному основанию.

Конкурсный управляющий и кредитор должника, с которыми согласился суд первой инстанции, полагали, что генеральные директора (последовательно сменявшие друг друга) и участник должника являются субъектами субсидиарной ответственности по указанному основанию - с 30.07.2017, в связи с принятием Федерального закона N 266-ФЗ.

Суд первой инстанции пришел к выводу, что обстоятельства неплатежеспособности должника с 2017 г. были исследованы и установлены вступившими в законную силу судебными актами, в рамках обособленных споров о признании сделок недействительными в настоящем деле о банкротстве должника, которыми установлен факт недостаточности имущества должника, при этом суд определил периоды возникновения обязанности каждого генерального директора для обращения в суд с соответствующим заявлением.

Между тем, согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.12.2020 N 305-ЭС20-11412 по делу N А40-170315/2015, сам по себе факт наличия у должника перед кредитором задолженности не может свидетельствовать о наступлении признаков объективного банкротства - критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей.

В ст. 2 Закона о банкротстве приведены понятия недостаточности имущества и неплатежеспособности, которые являются признаками наступлении объективного банкротства. Так под недостаточностью имущества понимается превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника, а под неплатежеспособностью - прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

Судом апелляционной инстанции в порядке ст. 71 АПК РФ исследованы доказательства, дана оценка доводам заявителей, со ссылкой на наличие кредиторов, показатели финансово-хозяйственной деятельности, бухгалтерской отчётности, результаты финансового анализа, а также проведен подробный анализ возможных причин банкротства, с учетом специфики деятельности должника (строительство недвижимости), изменение показателей, исходя из возникшей неплатёжеспособности (банкротстве) ряда контрагентов должника (подрядчиков, субподрядчиков), не исполнивших обязательства перед должником, и, к которым должник включен в реестр требований кредиторов, приняты во внимание объективные причины снижения возможности исполнения обязательств - периода пандемии короновирусной инфекции (часть спорного периода), и сделаны выводы о том, что наличие у должника признаков объективного банкротства, начиная с 2017 г., документально не подтверждено.

При этом отмечено, что невозможность дальнейшего исполнения обязательств должником могла стать очевидна для менеджмента не ранее 2020 г., в связи с необходимостью сдачи финансовой отчетности за 2019 г., соответственно, обязанность по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании общества несостоятельным (банкротом) возникла, не ранее марта 2020 г.

В данном случае, суд округа отмечает, что предмет доказывания по заявлениям о признании сделок недействительными, в частности, по основаниям ст. 61.2 Закона о банкротстве (одна из презумпций - наличие кредиторов, перед которыми не исполнены обязательства и требования которых впоследствии включены в реестр требований кредиторов), не тождественен предмету доказывания признаков недостаточности имущества (объективного банкротства) при рассмотрении заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по ст. 61.12 Закона о банкротстве.

В качестве наличия признаков кризиса в компании могут свидетельствовать: снижение выручки, снижение темпов производственной и торговой деятельности, рост кредиторской задолженности на фоне производственного спада, появление убытков и отрицательного значения чистых активов хозяйственного общества, что в дальнейшем находит свое отражение в показателях финансово-бухгалтерской отчетности.

Обычно, именно по результатам подготовки и утверждения годовой финансово-бухгалтерской отчетности менеджмент может получать сведения о признаках дефолтного состояния в компании.

При этом неплатежеспособность организации, как правило, носит длительный и устойчивый характер, т.е. финансово-экономические показатели компании, такие как стоимость активов (чистых активов), низкие показатели выручки, коэффициенты ликвидности и т.п. должны иметь относительно постоянные и стабильно неудовлетворительные значения, что отличает кризисное (дефолтное) состояние неплатежеспособности (объективное банкротство) от временной неоплатности задолженности. Даже при отрицательной величине стоимости чистых активов, убытках, снижении стоимости активов, уменьшении коэффициента абсолютной ликвидности до критических значений и ниже, должник может и не являться фактическим банкротом, если в дальнейшем неудовлетворительные финансово-экономические показатели бизнеса имеют тенденцию к росту.

Формальное занижение показателей хозяйственной деятельности должника (включая расчетные коэффициенты ликвидности), определенное по данным бухгалтерской отчетности, в отсутствие иных доказательств неплатежеспособности, не свидетельствует о невозможности исполнять свои обязательства. Сам по себе бухгалтерский баланс, без документального анализа имеющихся в нем записей, не может служить доказательством невозможности исполнения организацией своих денежных обязательств перед кредиторами

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что при установлении момента объективного банкротства, учету подлежат не только сведения отчетности должника и результаты проведенного управляющим финансового анализа, но и доказательства того, что в спорный период должник вел активную экономическую деятельность, обладал значительными денежными средствами и активами.

В данном случае, несмотря на уменьшение показателя коэффициента абсолютной ликвидности (как это следует из анализа хозяйственной, инвестиционной и финансовой деятельности ООО "Бизнессервис") до критических значений и ниже, должник, имел положительное значение чистых активов в период с 2017 по 2019 гг., что опровергает выводы суда первой инстанции отрицательного финансового состояния должника. В анализируемом периоде совокупные активы должника превышали имеющиеся обязательства в течение всего периода, за исключением 3 квартала 2020 г.

Суд апелляционной инстанции также принял во внимание, что должник продолжал активно осуществлять свою хозяйственную деятельность, несмотря на кризисный период: за 2018-2019 гг. у должника числилось, не менее 62 контрагентов, обороты с которыми составляли от 10 млн. руб. до 1 млрд. руб. При этом должник до 15.11.2019 и 22.06.2020 имел действующие контракты по договорам генерального подряда от 12.01.2015 N 1540, от 28.04.2018 N 01/07-МД заключенным с ООО "Логитек", в рамках осуществления деятельности, по которым должнику поступали значительные денежные средства. Доказательства того, что данные перечисления носили транзитный характер, в материалах дела отсутствуют (впоследствии, определением суда от 27.04.2023, оставленным без изменения постановлением суда округа от 15.10.2023, требования ООО "Логитек" включены в реестр требований кредиторов должника на сумму 307 582 289,37 руб., в связи с неисполнением последним обязательств по договорам подряда).

Исходя из структуры дебиторской задолженности должника, ухудшение его платежеспособности связано с банкротством целого ряда привлеченных субподрядных организаций, являющихся для Общества крупными дебиторами, при этом банкротство основных субподрядчиков приходится на 2019 г.

Судом апелляционной инстанции приняты во внимание представленные в материалы настоящего обособленного спора аудиторские заключения в отношении бухгалтерской отчетности ООО "Бизнессервис" за спорный период (проведение независимого аудита в отношении отчетности должника также следует из финансового анализа, проведенного арбитражным управляющим должника), каких-либо указаний на расхождение со сведениями аудируемой отчетности конкурсный управляющий в своем отчете не выявил и не отразил.

Одним из ответчиков (Казинец Л.А.) в материалы обособленного спора было представлено Заключение специалиста ООО "ВС-оценка" от 23.01.2024 по анализу наличия признаков недостаточности имущества у ООО "Бизнессервис" на 31.12.2017. В соответствии с указанным заключением специалиста, выводов о наличии нереальной к взысканию дебиторской задолженности не установлено. Напротив, сделан вывод о достаточности имущества у должника.

Суд первой инстанции, соглашаясь с доводами конкурсного управляющего, признал факты искажения бухгалтерской отчетности должника за 2020 г. установленными, сослался, в частности, на отказы конкурсному управляющему в удовлетворении исковых требований по ряду контрагентов на сумму 65 600 205,61 руб.

В свою очередь, невозможность взыскания дебиторской задолженности в ходе исполнительного или конкурсного производства сама по себе не находится в причинно-следственной связи с ненадлежащим составлением (искажением сведений) бухгалтерской документации.

Отказывая в удовлетворении заявления в данной части, суд апелляционной инстанции также учел выводы суда кассационной инстанции, сделанные в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 07.02.2024, которым отменено определение Арбитражного суда города Москвы от 21.11.2022 (по заявлению о признании недействительной сделки по перечислению должником денежных средств в пользу ООО "Донской проект" в размере 198 млн. руб.), постановлении Арбитражного суда Московского округа от 13.03.2024, которым отменено определение Арбитражного суда города Москвы от 25.09.2023 (по заявлению о признании сделки купли-продажи векселей от 15.08.2018, заключенной между АО "БАРКЛИ" и ООО "Бизнессервис", платеже во исполнение этого договора за период с 21.08.2018 по 08.10.2018 в размере 112 500 000 руб.). Суд кассационной инстанции, фактически не согласился с выводами судов нижестоящих инстанций о наличии признаков банкротства у ООО "Бизнессервис" в 2017 г., и, направляя обособленные споры на новое рассмотрение, указал, что судами не установлены ключевые элементы составов недействительности сделок, для правильного разрешения спора необходимо установить момент возникновения признаков неплатежеспособности должника.

Учитывая, что признаки банкротства организации могли быть очевидны для руководства компании только в 2020 г., исходя из периода осуществления деятельности Красильниковым П.Б. (с 10.03.2016 года по 27.02.2019) основания для привлечения его к ответственности по ст. 61.12 Закона о банкротстве за неподачу заявления о собственном банкротстве, отсутствуют.

В части привлечения к субсидиарной ответственности по ст. 61.12 Закона о банкротстве Рысакова М.Н. и Мехно Т.А., суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что согласно расчета конкурсного управляющего о размере ответственности Рысакова М.Н, не были указаны размеры обязательств перед кредиторами, возникшие в соответствующие периоды, в которые должно было быть подано заявление о признании должника банкротом, поскольку одни и те же обязательства на одинаковые суммы указаны как возникшие в разных периодах применительно к разным директорам).

Анализ судебных актов, на основании которых в реестр были включены требований кредиторов, указанных как возникшие в соответствующие периоды, показывает, что обязательства по ним возникли преимущественно до периода, в который директором должника являлся Рысаков М.Н., другие после, а в отношении остальных - такой установить не представляется возможным (в тексте постановления суда от 16.07.2024 проведен анализ отраженных в определении суда от 12.02.2024 судебных актов и требований кредиторов).

Учитывая, что Мехно Т.А. вступила в должность (10.06.2020) после возбуждения дела о банкротстве (01.06.2020), соответственно, основания для обращения в суд с заявлением о признании организации банкротом у нее отсутствовали.

Исходя из приведенных и установленных выше фактических обстоятельств, суд апелляционной инстанции также пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности АО "Строймонтаж" на основании ст.ст. 9, 61.12 Закона о банкротстве, как участника должника в период, частично входящий в 3-х летний период подозрительности до возбуждения дела о банкротстве.

Суд округа соглашается с выводами суда апелляционной инстанции в части отсутствия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности на основании ст. 61.12 Закона о банкротстве, поскольку безусловных доказательств заявителями не представлено.

2. В части эпизода о привлечении к субсидиарной ответственности Рысакова М.Н. и Мехно Т.А. на основании пп. 2, 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, вследствие наличия искажений в учете должника за 2020 г., а также не обеспечении передачи в полном объеме документов бухгалтерской отчетности и иных документов (в частности, документы по контрагентам, в целях взыскания дебиторской задолженности), суд апелляционной инстанции обоснованно исходил из следующего.

В силу п. 1 ст. 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

- документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы;

Из разъяснений, данных в п. 24 Постановления N 53 следует, что, применяя при разрешении споров о привлечении к субсидиарной ответственности презумпции, связанные с непередачей, сокрытием, утратой или искажением документации (пп. 2 и 4 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве), необходимо учитывать следующее.

Заявитель должен представить суду объяснения относительно того, как отсутствие документации (отсутствие в ней полной информации или наличие в документации искаженных сведений) повлияло на проведение процедур банкротства.

Привлекаемое к ответственности лицо вправе опровергнуть названные презумпции, доказав, что недостатки представленной управляющему документации не привели к существенному затруднению проведения процедур банкротства, либо доказав отсутствие вины в непередаче, ненадлежащем хранении документации, в частности, подтвердив, что им приняты все необходимые меры для исполнения обязанностей по ведению, хранению и передаче документации при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась.

Под существенным затруднением проведения процедур банкротства понимается в том числе невозможность выявления всего круга лиц, контролирующих должника, его основных контрагентов, а также невозможность: - определения основных активов должника и их идентификации; - выявления совершенных в период подозрительности сделок и их условий, не позволившая проанализировать данные сделки и рассмотреть вопрос о необходимости их оспаривания в целях пополнения конкурсной массы; - установления содержания принятых органами должника решений, исключившая проведение анализа этих решений на предмет причинения ими вреда должнику и кредиторам и потенциальную возможность взыскания убытков с лиц, являющихся членами данных органов.

Так, в определениях Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2024 N 307-ЭС24-2536 по делу N А56-108113/2022, от 24.12.2021 N 308-ЭС21-12178(2), от 12.10.2020 N 302-ЭС20-10575, от 08.10.2020 N 305-ЭС20-1476(2), от 22.07.2019 N 306-ЭС19-2986, обращено внимание судов на то, что согласно абзацу второму п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве руководитель должника в течение трех дней со дня утверждения конкурсного управляющего обязан обеспечить передачу ему бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей.

Как разъяснено в абзаце втором п. 24 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53, конкурсный управляющий вправе требовать от руководителя по суду исполнения в натуре обязанности по передаче документации применительно к правилам ст. 308.3 ГК РФ.

На заявление арбитражного управляющего об обязании передать документацию распространяются общие требования процессуального законодательства, предъявляемые к форме и содержанию иска. Так, при обращении в суд с соответствующим заявлением конкурсный управляющий должен сформулировать предмет своего требования, конкретизировав перечень и виды запрашиваемых документов (пункт четвертый ч. 2 ст. 125 АПК РФ). При этом степень должной конкретизации требования арбитражного управляющего об обязании передать документы оценивается судом, с учетом обстоятельств рассматриваемого дела и необходимости обеспечения реальной возможности осуществления управляющим возложенных на него полномочий. Например, обращенное к бывшему руководителю требование о предоставлении договоров за определенный период не обязательно предполагает указание точных дат составления договоров и их номеров, которые управляющий может не знать.

Следует учитывать, что, если из-за противоправных действий руководителя имущество выбыло из собственности возглавляемой им организации и поступило третьим лицам, защита конкурсной массы должна осуществляться путем предъявления иска о возмещении убытков (ст. 53.1 ГК РФ) или о привлечении к субсидиарной ответственности (гл. III.2 Закона о банкротстве), при этом при рассмотрении обособленного спора об истребовании - подлежит установлению именно исполнение обязанности по передаче документации и сведений (определение Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2024 N 307-ЭС24-2536 по делу N А56-108113/2022).

В отношении исполнения обязанности по передаче конкурсному управляющему имущества должника специальное средство защиты, предусмотренное п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве, может быть использовано арбитражным управляющим в ситуации, когда бывший руководитель должника уклоняется (отказывается) от участия в приемке-передаче имущества, владение которыми должник не утратил.

Между тем в настоящем случае, с учетом приведенных норм и разъяснений высшей судебной инстанции, судом апелляционной инстанции установлено следующее.

Предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.

Таким образом, презумпция доведения до банкротства применима исключительно к тем лицам, контролирующим должника, которые действуют злонамеренно и умышленно скрывают действительную хозяйственную картину деятельности организации-банкрота, тем самым препятствуя формированию конкурсной массы.

В свою очередь, указанная выше презумпция не применима, если лицо, привлекаемое к субсидиарной ответственности, раскрыло информацию и представило арбитражному управляющему сведения и документы, касающиеся деятельности должника-банкрота (п. 24 Постановления N 53).

При этом достаточность такой документации и информации, представленной лицом, привлекаемым к ответственности, может быть оценена в ходе судебного разбирательства, как управляющим, так и судом.

Поскольку, в силу ст. 65 АПК РФ, обязанность доказывания противоправных обстоятельств, препятствующих погашению требований кредитора, возлагается на лицо, требующее привлечения руководителя к ответственности, в частности, на арбитражного управляющего (кредитора), с момента предоставления сведений (информации и документов), описывающих фактическую картину ведения бизнеса до наступления дефолтной ситуации, бремя их опровержения, а, равно, бремя доказывания недостаточности таких сведений и документов переходит на конкурсного управляющего/кредитора (определение Верховного Суда РФ от 25.08.2020 N 307-ЭС20-180).

Суд первой инстанции указал, что в адрес конкурсного управляющего не были переданы документы по дебиторам на сумму 43 944 043,30 руб.

Так, судом апелляционной инстанции установлено, что в рамках настоящего обособленного спора в суде первой инстанции ответчики, в частности, Мехно Т.А., ссылались на факты передачи конкурсному управляющему должника первичной документации, а также базы - 1С.

Мехно Т.А. приводила довод о том, что ею были предприняты все возможные меры по получению первичной и бухгалтерской документации от предыдущего руководителя Рыскава М.Н., путем направления соответствующих требований (т. 2 л.д. 138, т. 11 л.д. 24-29).

В результате указанных действий со стороны ответчика Мехно Т.А. предыдущим генеральным директором Рысаковым М.Н. по актам от 02.04.2021, от 22.04.2021 (т. 2. л.д. 94-95, 98-116) был передан в ее адрес значительный объем документов по контрагентам, переданный впоследствии конкурсному управляющему, что оформлено актами приема-передачи документов между Мехно Т.А. и конкурсным управляющим должника от 05.04.2021, 23.04.2021 (т. 2 л.д. 96-97, 117-135).

В свою очередь, Рысаков М.Н. сообщил Мехно Т.А., что документация, истребованная определением Арбитражного суда г. Москвы от 29.12.2021, также передана конкурсному управляющему 19.04.2022, 22.04.2022 г. (т. 2 л.д. 13, т. 11 л.д. 29).

Кроме того, из материалов дела следует, что неоднократно Рысаков М.Н. передавал конкурсному управляющему должника базу данных - 1С на электронном носителе: данное обстоятельство подтверждается отправлением от 29.04.2022 с описью (трек-номер 11907170012023) получено 04.05.2022 (т. 3 л.д. 45), а также актом приема-передачи документов от 19.04.2022, подписанный Рысаковым М.Н. и конкурсным управляющим (т. 3 л.д. 44-45),

С учетом изложенных обстоятельств следует, что ответчиками Рысаковым М.Н. и Мехно Т.А. не было допущено умышленного и недобросовестного сокрытия информации от конкурсного управляющего с целью злонамеренного воспрепятствования установления истинных обстоятельств ведения хозяйственной деятельности должником и воспрепятствованию проведению процедур банкротства.

Ссылаясь на факт непередачи в адрес конкурсного управляющего первичной документации по ряду контрагентов, заявитель ограничился лишь указанием наименования контрагента, не приведя перечня самих недостающих первичных документов (договоры, акты, счета и т.п.), хотя, с учетом переданной в его адрес базы бухгалтерского учета 1С, имел возможность проанализировать и установить необходимые сведения.

Как установил суд апелляционной инстанции, определением от 29.12.2021 по настоящему делу суд по заявлению конкурсного управляющего должника истребовал у Мехно Т.А. и Рысакова М.Н. недостающие документы (впоследствии переданные Рысаковым М.Н. в адрес арбитражного управляющего). В свою очередь, в числе истребованных документов отсутствовали те, о непередаче которых конкурсным управляющим было заявлено в обособленном споре о привлечении к субсидиарной ответственности.

Учитывая, что, в силу ограниченных полномочий кассационной инстанции (ст.ст. 286, 287 АПК РФ), суд округа не вправе устанавливать фактические обстоятельства по делу и оценивать доказательства, что находится в компетенции судов первой и апелляционной инстанции, соответственно, выводы суда апелляционной инстанции в силу ст.ст. 64, 65, 68, 71 АПК РФ основаны на представленных в дело доказательствах и их оценке в совокупности, при этом правильно отмечено, что конкурсный управляющий не был лишен возможности предпринять меры к досудебному или судебному получению задолженности, либо реализовать долг, подтвержденный актом сверки на торгах. При этом установлено и подтверждается материалам дела факты реализации управляющим задолженности, по которой документация не передавалась.

Руководитель должника также может быть привлечен к субсидиарной ответственности за искажение учетной документации при доказанности совокупности следующих условий: - объективной стороны правонарушения, связанной с установлением факта искажения отчетности; - вины руководителя должника, исходя из того, принял ли он все меры для надлежащего исполнения обязательств по ведению отчетности, при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота (п. 1 ст. 401 ГК РФ); - причинно-следственной связи между искажением документации и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Между тем, для наступления ответственности руководителя должника искажение документов бухгалтерского учета (отчетности) по его вине должно привести к существенному затруднению проведения процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формированию и реализации конкурсной массы.

Конкурсный управляющий в своем заявлении в части искажения отчетности должника приводил довод о том, что в бухгалтерской отчетности усматривается "задвоение" сведений о запасах и дебиторской задолженности (большая часть запасов - строительные материалы, которые использовались при работе с подрядчиками), наличие в учете неликвидной задолженности (невозможность взыскания долгов в результате истечения срока давности и/или ликвидации дебиторов) и прочее.

Однако, как обоснованно указал суд апелляционной инстанции, сама по себе невозможность взыскания задолженности (ее неликвидность к моменту взыскания) не свидетельствует о ее ошибочном отражении ранее в учете организации (т.е. не свидетельствует об искажении отчетности). Приведенные выше факты искажения отчетности могут иметь характер ошибок, а не умышленного искажения отчетности в целях сокрытия активов. Безусловных доказательств обратного в материалы дела не представлено, как и не представлено мотивов и обоснования того, каким именно образом ошибки отчетности, на которые ссылается конкурсный управляющий, сделали невозможным пополнение конкурсной массы и нарушили права кредиторов.

Такие факты судом первой инстанции также не были установлены.

В указанной части постановление суда апелляционной инстанции также не подлежит отмене, а кассационная жалоба кредитора ИП Прохорова А.М. - не подлежит удовлетворению.

3. По эпизоду о привлечении Красильникова П.Б., Рысакова М.Н., Казинца Л.А. и АО "Строймонтаж" к субсидиарной ответственности по основаниям пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве (заключение значимых и существенных для должника сделок, повлекших банкротство).

Судом первой инстанции установлено, что в период с 2017-2020 гг. должником был совершен ряд сделок на общую сумму 768 820 704,93 руб., признанных впоследствии недействительными в рамках настоящего дела о банкротстве (часть сделок в размере 510 186 774,50 руб. совершено в период деятельности Красильникова П.Б. в качестве руководителя должника (сделки за период 2017-2019), часть сделок в размере 258 633 930,43 руб. в период - Рысакова М.Н. (сделки за период 2019-2020).

Суд первой инстанции, исходил также из того, что с 09.05.2014 по 30.05.2018 участником должника с долей 100 % являлось АО "Строймонтаж", акционером и председателем правления которого является Казинец Л.А., соответственно, указанные лица являются фактически контролирующими лицами должника. Поскольку, сделки, совершенные в 2017-2020 гг., признанные впоследствии недействительными, приходились на период контроля АО "Строймонтаж" и опосредованно Казинца Л.А., а руководителями должника в 2017-2020 гг. являлись Красильников П.Б. и Рысаков М.Н., соответственно, суд посчитал доказанным наличие оснований для привлечения лиц к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований перед кредиторами (ст. 61.11 Закона о банкротстве), поскольку вышеуказанные сделки являются крупными сделками.

Согласно пунктам 1, 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств: причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона (абз. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве).

Так, в п. 23 постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 N 53 разъяснено, что согласно пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (ст. 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

Как разъяснено в п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (ст. 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, т.е. те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2024 N 305-ЭС22-7760(2) по делу N А40-191321/2019 обращено внимание судов на то, что, при доказанности обстоятельств, составляющих закрепленные в п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства. В силу чего необходимо устанавливать обстоятельства виновных действий руководителя должника, в частности, при ухудшении показателей, характеризующих деятельность Общества-должника.

При этом наличия только лишь подозрений в виновности ответчика недостаточно для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины (определение Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС16-18600(5-8)).

Оценивая значимость влияния сделки на деятельность должника необходимо соотнести стоимость имущества, передаваемого (отчуждаемого) по такой сделки с балансовой стоимостью активов общества по состоянию на 31 декабря года, предшествующего совершению сделки (ст. 46 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об ООО", п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2018 N 27).

В том случае, если цена сделки составляет 25 и более процентов балансовой стоимостью активов общества по состоянию на 31 декабря года, предшествующего совершению сделки, такая сделка считается значимой для него применительно к масштабам деятельности должника.

При этом, если в спорах о привлечении к субсидиарной ответственности участвует нескольких ответчиков, в частности, участников, ликвидаторов и руководителей, осуществляющих деятельность в разные периоды контроля, необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в органах должника либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (определения Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8), от 17.11.2021 N 305-ЭС17-7124(6) по делу N А41-90487/2015).

Согласно п. 2 ст. 401 ГК РФ отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство, то есть именно данное лицо должно доказать, что оно не должно было и не могло предвидеть наступление этих последствий. Не проявление должной меры заботливости и осмотрительности означает наличие их вины в причинении убытков кредиторам юридического лица - банкрота (абзац 2 п. 1 ст. 401 ГК РФ).

Исходя из приведенных норм и разъяснений, суду необходимо в совокупности оценить все совершенные руководителем, что установлено, в частности, судебным актом по настоящему делу о признании сделок недействительными), разумность управленческих решений, при наличии значительно кредиторской задолженности и неисполненных обязательств.

В силу разъяснений, изложенных в п. 20 Постановления N 53, при решении вопроса о том, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков (в т.ч. статья 53.1 ГК РФ) либо специальные правила о субсидиарной ответственности (ст. 61.11 Закона о банкротстве), - суд в каждом конкретном случае оценивает, насколько существенным было негативное воздействие контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц, действующих совместно либо раздельно) на деятельность должника, проверяя, как сильно в результате такого воздействия изменилось финансовое положение должника, какие тенденции приобрели экономические показатели, характеризующие должника, после этого воздействия.

Независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 АПК РФ самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную ст. 53.1 ГК РФ, суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков.

В данном случае, суд апелляционной инстанции, сделав вывод об отсутствии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ответчиков, признал обоснованным заявления кредитора и конкурсного управляющего на предмет возможности взыскания с ответчиков (бывших генеральных директоров Красильникова П.Б., Рысакова М.Н., в период деятельности которых совершены сделки) убытков.

Как установлено судом апелляционной инстанции и следует из материалов дела, в соответствии со сведениями бухгалтерской отчетности должника, размещенной в открытых источниках, балансовая стоимость его активов составил: в 2016 г. - 5 702 979 000 руб., в 2017 г. - 4 036 635 000 руб., в 2018 г. - 3 806 370 000 руб., в 2019 г. - 2 581 494 000 руб.

Конкурсным управляющим приводился перечень сделок, совершенных в период 2017-2019 гг. (период деятельности Красильникова П.Б.), на общую сумму 510 186 774,50 руб.

Привлекая к субсидиарной ответственности, суд первой инстанции, в частности, исходил из размера сделок, в т.ч. в отношении признанных недействительными, искажения данных бухгалтерского баланса (меньшего размера активов).

Суд апелляционной инстанции, отменяя определение суда первой инстанции, принял во внимание доводы Красильникова П.Б., при этом судом был проведен подробный анализ соотношения активов должника (по итогам каждого года, отражен в постановлении суда в таблицах), установлен процент сделки от общего размера активов, исходя из приведенных и установленных показателей бухгалтерской отчётности, с учетом аудиторских заключений, в частности, не опровергнутых конкурсным управляющим.

При определении соотношения, какие нормы подлежат применению - общие положения о возмещении убытков либо специальные правила о субсидиарной ответственности, суд первой инстанции в расчет принимал ранее признанные недействительными сделки на сумму 112 500 000 руб. и 198 779 409,30 руб. (определения Арбитражного суда города Москвы от 25.09.2023, от 27.11.2022)

Между тем, как установил суд апелляционной инстанции, постановлениями Арбитражного суда Московского округа от 07.02.2024, от 13.03.2024 по настоящему делу отменены судебные акты судов первой и апелляционной инстанции о признании недействительными сделок на сумму 112 500 000 руб. и 198 779 409,30 руб. Соответственно, при исключении из расчета сделок, необоснованно включенных в него (в размере 198 779 409,30 руб. и 112 500 000 руб.) общая сумма всех вменяемых Красильникову П.Б. сделок составит 198 907 365,20 руб. (таблицы сделок с расчетами приведены в постановлении суда), что составляет меньшую долю от балансовой стоимости активов должника.

С учетом приведенных выше доводов, оснований не согласиться с доводами жалобы Красильникова П.Б. об отсутствии оснований для привлечения его к ответственности по пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве, не имеется, при этом, как правильно применил положения п. 20 Постановления Пленума ВС РФ N 53, суд апелляционной инстанции, имеются основания для взыскания убытков в пользу должника.

В части требований к Рысакову М.Н., суд апелляционной инстанции также пришел к выводу о необходимости переквалификации оснований привлечения к субсидиарной ответственности в основания о взыскании убытков.

Как установлено судом, за период руководства должником Рысаковым М.Н. были совершены вменяемые ему сделки в 2019-2020 гг. в общем размере 258 633 930,43 руб. (таблицы сделок с расчетами приведены в постановлении суда), исходя из представленных конкурсным управляющим подробных пояснений по каждой сделке.

Отклоняя доводы кассационной жалобы Рысакова М.Н. о номинальном характере управления Обществом как основание для освобождения от субсидиарной ответственности/убытков, суд округа учитывает выводы суда апелляционной инстанции и установленные обстоятельства.

Как указал суд апелляционной инстанции, Рысаков М.Н., полагая, что является номинальным руководителем, обязан был сообщить в регистрирующий орган о недостоверности сведений, содержащихся в ЕГРЮЛ в отношении единоличного исполнительного органа должника. Доказательств совершения таковых действий заявителем в арбитражный суд первой инстанции не представлено. При этом, являясь руководителем должника, Рысаковым М.Н. были оформлены ЭЦП, что подтверждает осуществление ими полномочий единоличного исполнительного органа должника. Электронная подпись является аналогом собственноручной подписи, ее использование допускается в случаях и в порядке, предусмотренных законом, иными правовыми актами или соглашением сторон (п. 2 ст. 160 ГК РФ, ст. 6 Федерального закона от 06.04.2011 N 63-ФЗ "Об электронной подпись").

Возможность передачи права использования электронной подписи от владельца ее сертификата иному лицу, в том числе работнику организации, руководителем которой является владелец сертификата, законодательством не предусмотрена.

Вместе с тем, владелец сертификата электронной подписи - руководитель организации вправе согласовать использование этой подписи другими лицами - работниками этой организации при условии соблюдения конфиденциальности ключа такой подписи. При этом ответственность за действия работников, совершенные с применением электронной подписи, в любом случае может быть возложена на руководителя организации - владельца сертификата электронной подписи.

Таким образом, если Рысаковым М.Н. не осуществлял полномочия руководителя должника, то должен был отозвать свою ЭЦП либо аннулировать данный сертификат электронной подписи, чтобы исключить использование личного ЭЦП другими лицами в противоправных целях. Однако, таких действий не последовало.

Наличие или отсутствие таких деяний устанавливается судом на основании представленных сторонами судебного спора доказательств, к числу которых помимо прочего допускаются письменные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, показания свидетелей и прочие (п. 2 ст. 64 АПК РФ).

По общему правилу лицо, участвующее в деле должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений (п. 1 ст. 65 АПК РФ). В то же время судопроизводство в арбитражных судах осуществляется на основе принципов равноправия и состязательности сторон и суд должен обеспечить им равные условия для реализации прав на судебную защиту (статьи 8, 9 АПК РФ). Суд определяет предмет доказывания и распределяет между сторонами бремя доказывания обстоятельств спора таким образом, чтобы оно было потенциально реализуемым исходя из объективно существующих возможностей в собирании тех или иных доказательств. Недопустимо возлагать на сторону обязанность доказывания определенных обстоятельств в ситуации невозможности получения ею доказательств по причине нахождения их у другой стороны спора, недобросовестно их не раскрывающей.

Бремя доказывания оснований возложения субсидиарной ответственности на контролирующее должника лицо обычно лежит на кредиторах, в интересах которых заявлено это требование. Вместе с тем отсутствие у контролирующих лиц заинтересованности в раскрытии документов, отражающих реальное положение дел и действительный оборот, не должно снижать уровень правовой защищенности кредиторов при необоснованном посягательстве на их права (п. 56 Постановления N 53).

Таким образом, номинальное исполнение обязанностей руководителя должника, на которое ссылается Рысаков М.Н. не подтверждено соответствующими доказательствами, а, кроме того, исходя из разъяснений, данных в Постановлении Пленума ВС РФ N 53, само по себе не освобождает от возможности привлечения к субсидиарной ответственности/взыскания убытков.

Кроме того, в своей кассационной жалобе Рысаков М.Н. обжалует судебные акты только в своей части, при этом фактически соглашается с иными выводами суда апелляционной инстанции.

При определении размера убытков, судом апелляционной инстанции приняты в расчет сделки, заявленные конкурсным управляющим и им дана оценка.

По смыслу п. 3 ст. 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в пп. 1 п. 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется. Равным образом не требуется и установление всей совокупности условий, необходимых для признания соответствующей сделки недействительной, в частности недобросовестности контрагента по этой сделке.

В силу положений пп. 1 п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве для доказывания факта совершения сделки, причинившей существенный вред кредиторам, заявитель вправе ссылаться на основания недействительности, в том числе предусмотренные статьей 61.2 (подозрительные сделки) и статьей 61.3 (сделки с предпочтением) Закона о банкротстве. Однако, и в этом случае на заявителе лежит обязанность доказывания как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов указанную совокупность обстоятельств не подтверждают.

Довод Рысакова М.Н. о том, что по сделкам, признанным недействительными, возможно будет получено исполнение от ответчиков по следкам в ходе исполнительного производства, не может являться основанием к отмене судебных актов, поскольку

Отклоняя данный довод, суд исходит из того, что практика рассмотрения дела о несостоятельности арбитражными судами допускает возможность применения одновременно двух указанных выше мер ответственности (взыскание по сделке с ответчика, взыскание убытков с контролирующих лиц).

Кроме того, рассмотрев доводы заявителей в части привлечения к ответственности бывшего участника должника и лицо, под влиянием которого, по мнению заявителей, в период совершения сделок находился должник, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что безусловных доказательств того, что АО "Строймонтаж" и Казинец Л.А. фактически не перестали участвовать прямо или косвенно в капитале должника после мая 2018 г. и, тем самым, не утратили контроль над организацией в материалах дела не имеется, в определении суда первой инстанции также не содержит.

В соответствии с правовой позицией, изложенной в Определении Верховного Суда РФ от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) по делу NА33-1677/2013 для установления статуса конечного бенефициара необходимо установить наличие следующих обязательных фактов (признаков "теневого" контроля): - действия подконтрольного общества и контролирующего лица синхронны в отсутствие к тому объективных экономических причин; - эти действия противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности (т.е. конечного бенефициара); - данные действия не могли иметь место ни при каких иных обстоятельствах, кроме, как при наличии подчиненности одного другому, и т.д.

Таким образом, обязательным и необходимым условием для признания лица в качестве конечного бенефициара должника является установление факта личного обогащения "теневого" руководителя за счет имущества должника, вопреки разумных к тому экономических оснований.

В частности, конечный бенефициар, как правило, получает существенный актив должника (в т.ч. по цепочке последовательных сделок), который выбывает из владения последнего по сделке, совершенной руководителем должника в ущерб интересам возглавляемой организации и ее кредиторов (например, на заведомо невыгодных для должника условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.) либо с использованием документооборота, не отражающего реальные хозяйственные операции, и т.д.) (п. 7 Постановление Пленума Верховного Суда РФ N 53).

К примеру, конечный бенефициар через подконтрольные ему организации выводит денежные средства на свои счета в кредитных организациях, дает указания подконтрольным организациям погашать собственные обязательства за счет имущества должника (определение Верховного Суда РФ от 03.09.2020 N 304-ЭС19-25557(3) по делу N А46-10739/2017).

Кроме того, о статусе "теневого" фактического руководителя должника могу свидетельствовать такие факты как личное принятие решений и определение существенных условий сделок, в т.ч., являющихся значимыми для масштабов деятельности должника.

Указанные выше факты подтверждаются, в частности, материалами уголовных дел, показаниями свидетелей, сведениями из разного рода реестров и выписками из банков, подтверждающих выбытие активов (денежных средств) у должника и одновременное появление соответствующих активов (денежных средств) у конечного бенефициара (т.е. обогащение за счет имущества подконтрольного лица).

Между тем, убедительных относимых и допустимых доказательств, включая свидетельские показания либо материалы уголовного дела, относительно того, что непосредственно Казинец Л.А. или АО "Строймонтаж" давали указания на заключения спорных сделок, принимали решения на их заключение, согласовывали и определяли их условия, а, равно, непосредственно получали выгоду от сделок в материалах дела не имеется.

Также необходимо обратить внимание на отсутствие доказательств того, что фактическим выгодоприобретателем от сделок по перечислению денежных средств с расчетного счета должника, в т.ч. и после утраты статуса участника организации (прямого или косвенного) являлся именно ответчик АО "Строймонтаж" и/или Казинец Л.А. Также отсутствуют доказательства, что они давали указания на совершение вменяемых сделок, контролировали их, включая период времени после мая 2018 года (т.е. после утраты корпоративного контроля).

Суд также отметил, что, учитывая цену совершаемых сделок, вменяемых ответчикам Казинцу Л.А. и АО "Строймонтаж" в качестве оснований для субсидиарной ответственности, применительно к балансовой стоимости активов должника (ниже 25%), вменяемые ответчикам сделки не подлежали согласованию в качестве крупных сделок, что также подтверждает отсутствие контроля со стороны указанных ответчиков.

С учетом изложенного, принимая во внимание отсутствие в материалах обособленного спора безусловных доказательств извлечения выгоды от спорных сделок после выхода из капитала должника непосредственно Казинцом Л.А. и АО "Строймонтаж", а равно, исходя из отсутствия в определении суда от 12.02.2024 документального подтверждения совершения ответчиками Казинцом Л.А. и АО "Строймонтаж", конкретных действий по даче указаний на совершение спорных сделок (определению/согласованию сделок), суд апелляционной инстанции пришел к выводу об отказе в удовлетворении требований в данной части.

Суд округа соглашается с выводами суда апелляционной инстанции о взыскании именно убытков с ответчиков, а - не привлечении к субсидиарной ответственности, поскольку, как указано выше, объективное банкротство должника наступило, в первую очередь, вследствие неисполнения обязательств должника из-за наступления банкротства его подрядчиков/субподрядчиков и иных контрагентов, требования ООО "Бизнессервис" к которым включены в реестры требований кредиторов должников в значительном размере.

Иные доводы кредитора и ответчика являлись предметом рассмотрения суда апелляционной инстанции, им дана надлежащая правовая оценка.

Исследовав и оценив доводы сторон и собранные по делу доказательства, суд апелляционной инстанции правильно определил правовую природу спорных правоотношений, с достаточной полнотой выяснил имеющие значение для дела обстоятельства, установив наличие оснований для взыскания убытков с бывших руководителей (генеральных директоров) Красильникова Петра Борисовича и Рысакова Михаила Наумовича в конкурсную массу ООО "Бизнессервис", и отказе в удовлетворении остальной части заявленных требований, с чем соглашается суд округа.

В настоящем случае судом апелляционной инстанции установлены фактические обстоятельства по делу и дана оценка представленным доказательствам, при этом не допускается переоценка или иная оценка доказательств, в силу ограниченных ст.ст. 286, 287 АПК РФ полномочий суда кассационной инстанции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в Определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 АПК РФ, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Учитывая, что доводы кассационных жалоб направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судом апелляционной инстанции, что не входит в круг полномочий суда кассационной инстанции, установленных ст. 287 АПК РФ, и не могут быть положены в основание отмены постановления суда от 16.07.2024 судом округа.

Нарушений норм процессуального права, являющихся, в силу ч. 4 ст. 288 АПК РФ, безусловным основанием для отмены принятого судебного акта, судом кассационной инстанции не установлено.

На основании изложенного, суд округа приходит к выводу об отсутствии оснований для отмены постановления суда апелляционной инстанции, в связи с чем кассационные жалобы ИП Прохорова А.М. и Рысакова М.Н. не подлежат удовлетворению,

Руководствуясь ст.ст. 176, 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2024 по делу N А40-85397/2020 оставить без изменения, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

О.Н. Савина

Судьи

Н.М. Панькова Ю.В. Трошина