Постановление Европейского Суда по правам человека от 12 мая 2016 г. Дело "Гайсанова (Gaysanova) против Российской Федерации" (Жалоба N 62235/09) (Бывшая Первая секция)

Европейский Суд по правам человека
(Бывшая Первая секция)

Дело "Гайсанова (Gaysanova)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 62235/09)

Постановление Суда

Страсбург, 12 мая 2016 г.

По делу "Гайсанова против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

Мирьяны Лазаровой Трайковской, Председателя Палаты,

Ханлара Гаджиева,

Юлии Лаффранк,

Линос-Александра Сицильяноса,

Эрика Мёсе,

Ксении Туркович,

Дмитрия Дедова, судей,

а также при участии Абела Кампуша, Секретаря Секции Суда,

рассмотрев дело в закрытом заседании 19 апреля 2016 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 62235/09, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданкой Российской Федерации Лидой Гайсановой (далее - заявительница) 25 ноября 2009 г.

2. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал", расположенной в городах Москве и Лондоне. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде Г.О. Матюшкиным.

3. Заявительница утверждала, что ее дочь пропала после проведения специальной операции представителями государства в октябре 2009 года в Чеченской Республике и что власти не провели эффективного расследования в связи с этим обстоятельством.

4. Решением от 27 августа 2013 г. Европейский Суд объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

5. Заявительница и власти Российской Федерации подали дополнительные письменные объяснения (пункт 1 правила 59 Регламента Суда) по существу жалобы. После консультации со сторонами Палата Европейского Суда решила, что не требуется проведения слушания по существу дела (пункт 3 правила 59 Регламента Суда, последняя часть), стороны представили в письменной форме возражения на объяснения друг друга.

Факты

I. Обстоятельства дела

6. Заявительница родилась в 1946 году и проживает в г. Назрани Республики Ингушетия. Она является матерью Заремы Гайсановой, 1969 года рождения.

A. Исчезновение Заремы Гайсановой и связанные с этим события

1. Предварительная информация

7. Собственность заявительницы по адресу: г. Грозный, Ленинский район, поселок Калинина, Второй переулок Дарвина, дом 7, - состояла из дома, сарая и садового участка. В период, относящийся к обстоятельствам дела, дом ремонтировался после того, как он серьезно пострадал в ходе одной из военных кампаний в Чеченской Республике. Ее дочь Зарема, которая работала в грозненском офисе Совета по беженцам Нидерландской неправительственной организации, часто оставалась в доме в различные периоды времени.

2. Исчезновение

(a) Версия заявительницы

8. Заявительница не являлась свидетельницей похищения своей дочери. Ее версия событий основана на информации, полученной от соседей в поселке Калинина.

9. 31 октября 2009 г., пока Зарема Гайсанова находилась в доме заявительницы во Втором переулке Дарвина, правоохранительные органы провели специальную операцию в поселке, направленную на уничтожение членов незаконных вооруженных формирований. В ходе операции неизвестный спрятался в доме заявительницы, который был оцеплен и обстреливался, потом дом загорелся. Пока дом горел, Гайсанову посадили в автомобиль УАЗ и увезли. Когда дом полностью сгорел, сотрудники правоохранительных органов обнаружили там труп мужчины. Сразу после этого президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров и министр внутренних дел по Чеченской Республике Руслан Алханов прибыли на место происшествия. Кадыров, кроме всего прочего, дал интервью местным средствам массовой информации, сказав, что в доме заявительницы был "ликвидирован" член незаконных вооруженных формирований.

10. Заявительница не имела известий от дочери после ее исчезновения.

(b) Информация, предоставленная властями Российской Федерации

11. В ответ на запрос Европейского Суда от 27 ноября 2009 г. власти Российской Федерации утверждали, что уголовное дело в отношении исчезновения Заремы Гайсановой (см. §§ 19 и последующие настоящего Постановления) содержало информацию о проведении 31 октября 2009 г. специальной операции в поселке Калинина. Тем не менее в нем не было указаний, что дочь заявительницы была задержана в ходе операции.

12. В пояснениях от 16 сентября 2010 г. власти Российской Федерации также утверждали, что операция 31 октября 2009 г., проведенная сотрудниками правоохранительных органов, также называлась "оперативно-розыскное мероприятие". В ходе его проведения они взяли в оцепление во Втором переулке Дарвина дом 7, в который проник А.Х., член незаконных вооруженных формирований, и "уничтожили" его. Зарему Гайсанову не видели и не задерживали в ходе событий, и ее тело не было найдено.

3. Освещение специальной операции в поселке Калинина средствами массовой информации

13. 31 октября 2009 г. пресс-служба Министерства внутренних дел по Чеченской Республике (далее - МВД по Чеченской Республике) распространила информацию относительно специальной операции, проведенной в поселке Калинина. В соответствующих частях сообщения содержалась следующая информация:

"Сегодня в ходе специальной операции в доме в Ленинском районе г. Грозного сотрудники [МВД] обнаружили и уничтожили члена незаконных вооруженных формирований. [В ответ] на требование сотрудников сдать оружие преступник оказал вооруженное сопротивление. Преступник скрывался в доме, который загорелся в ходе перестрелки_ Преступник был ликвидирован.

По словам министра внутренних дел Руслана Алханова, перестрелка продолжалась 15 минут_

Специальная операция по ликвидации члена незаконных вооруженных формирований проводилась под руководством президента Чеченской Республики Рамзана Кадырова_ В данный момент группа следователей работает на месте преступления_".

14. Пресс-релиз, размещенный в Интернете, сопровождался видеосюжетом. В нем с различных ракурсов был показан горящий ремонтируемый дом из красного кирпича с несколькими десятками человек вокруг него в одежде цвета хаки, черного и синего цветов, которые были вооружены и ходили вокруг здания. В нем также показывались нескольких пожарных, тушивших огонь, пожарная машина и несколько других автомобилей, множество вооруженных людей в камуфляжной форме и гражданских лиц, собравшихся вокруг. Заявительница предоставила Европейскому Суду копию видео. Она опознала в горящем здании свой дом N 7 во Втором переулке Дарвина в поселке Калинина.

4. Разбирательство в отношении А.Х.

15. 31 октября 2009 г. следователь Ленинского межрайонного следственного отдела Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Чеченской Республике (далее - Ленинский следственный отдел или следственный отдел) сообщил начальству, что в 15.30 он был проинформирован о "ликвидации" А.Х., члена незаконных вооруженных формирований, во Втором переулке Дарвина, дом 7, в Ленинском районе г. Грозного. А.Х. был окружен по указанному адресу около 15.00.

16. Между 16.00 и 18.45 следователь при помощи эксперта и в присутствии трех понятых осмотрел место происшествия.

17. 7 ноября 2009 г. следственный отдел сообщил министру внутренних дел, что 31 октября 2009 г., примерно в 15.00, правоохранительные органы окружили во Втором переулке Дарвина, дом 7, в Ленинском районе г. Грозного, А.Х. Он оказал вооруженное сопротивление сотрудникам правоохранительных органов и был "ликвидирован" в результате последовавшей перестрелки. Министра попросили изучить обстоятельства "ликвидации" А.Х. и информировать следователей о любых принятых решениях.

18. 10 ноября 2009 г. следственный отдел отказал в возбуждении уголовного дела по факту смерти А.Х. на основании того, что тот оказал сопротивление при задержании, и сотрудники правоохранительных органов действовали в рамках самообороны. Постановление основывалось на показаниях пяти жителей Второго переулка Дарвина, включая заявительницу. Они утверждали, кроме прочего, что Зарема Гайсанова и ее брат Ибрагим проживали во Втором переулке Дарвина, в доме 7, и что дом ремонтировался. 31 октября 2009 г., в 15.00, сотрудники милиции оцепили район, включая дом заявительницы. Они открыли огонь, и дом загорелся. Заявительница утверждала, что примерно в 18.00 в тот вечер ей позвонил сосед Р.М., который сказал ей, что в поселке проводилась специальная операция, во время которой неизвестный проник в ее дом. Ее дом был сожжен, а дочь насильно посадили в автомобиль УАЗ и увезли в неизвестном направлении. В постановлении не уточнялось, сотрудники каких именно правоохранительных органов проводили операцию.

B. Расследование исчезновения Заремы Гайсановой

1. Информация и документы, предоставленные властями Российской Федерации

19. По запросу Европейского Суда 10 и 21 декабря 2009 г. власти Российской Федерации предоставили информацию и 160 листов из материалов уголовного дела N 66094, возбужденного по факту исчезновения Заремы Гайсановой и содержащего детали разбирательства с 1 ноября по 5 декабря 2009 г.

20. После последовавшего запроса Европейского Суда предоставить копию материалов уголовного дела N 66094 в полном объеме на этапе коммуницирования власти Российской Федерации предоставили еще 608 страниц документов, содержащих подробную информацию о разбирательстве с 1 ноября 2009 г. по 11 мая 2010 г. Документы не были пронумерованы и содержали новые материалы в отношении периода с 1 ноября по 5 декабря 2009 г., которые не были предоставлены в декабре 2009 годов. Значительное количество документов, включая заявления свидетелей, например, соседей заявительницы из Второго переулка Дарвина, были предоставлены лишь частично, в частности, только страницы, содержащие их фамилии и адреса. Некоторые документы было невозможно прочитать.

21. 17 декабря 2013 г. власти Российской Федерации представили дополнительные замечания по существу дела вместе с 1 872 листами, в том числе "_копии постановления о возбуждении уголовного дела, не включая протоколы допроса нескольких сотрудников [правоохранительных органов], содержащие секретные персональные данные. Однако эти сотрудники не предоставили информации, имеющей важное значение для расследования_".

(a) Возбуждение уголовного дела

22. 1 ноября 2009 г. заявительница дала показания капитану милиции А.Д. в Ленинском районном отделе внутренних дел (далее - Ленинский РОВД). Она утверждала, что 31 октября 2009 г. ей позвонил сосед Р.М., который сказал ей, что в ходе проведения специальной операции во Втором переулке Дарвина ее дом был сожжен, а ее дочь увезли на автомобиле УАЗ. С тех пор о дочери не было никаких известий.

23. 3 ноября 2009 г. исполняющий обязанности прокурора Ленинского района направил жалобу заявительницы о похищении от 1 ноября 2009 г. в следственный отдел с просьбой рассмотреть ее.

24. В замечаниях от 17 декабря 2013 г. власти Российской Федерации утверждали, что "власти узнали об исчезновении Заремы Гайсановой 5 ноября 2009 г.".

25. 8 ноября 2009 г. Ленинский следственный отдел продлил срок для рассмотрения жалобы заявительницы до 15 ноября 2009 г. В постановлении сообщалось, что следователи допросили заявительницу и направили различные запросы в Ленинский РОВД и что должны быть выполнены дальнейшие действия, такие как осмотр места преступления и установление свидетелей, а также допрос, включая соседа заявительницы Р.М. и сотрудников, проводивших специальную операцию 31 октября 2009 г.

26. 10 ноября 2009 г. Ленинский РОВД направил жалобу заявительницы о похищении в Ленинский следственный отдел. По данным заявительницы в жалобе в Ленинский РОВД и пояснительном письме, оба из которых были датированы 1 ноября 2009 г., дата была впоследствии изменена на 9 ноября 2009 г.

27. 16 ноября 2009 г. Ленинский следственный отдел возбудил уголовное дело по факту похищения Заремы Гайсановой на основании части второй статьи 126 Уголовного кодекса Российской Федерации (похищение при отягчающих обстоятельствах). Делу был присвоен N 66094. В постановлении указывалось, что из жалобы заявительницы, поданной 5 ноября 2009 г., следовало, что 31 октября 2009 г., около 17.30, неустановленные лица в камуфляжной форме, управлявшие автомобилем УАЗ, похитили Зарему Гайсанову из дома 7 во Втором переулке Дарвина в Ленинском районе г. Грозного и увезли ее в неизвестном направлении. Позднее в ту же дату (в предоставленных документах также сообщается о дате 10 декабря 2010 г.) заявительнице был предоставлен статус потерпевшей в судебном разбирательстве.

(b) Основные показания свидетелей, полученные властями

28. После того, как расследование было начато, государственные органы власти допросили значительное количество свидетелей. Среди допрошенных были соседи заявительницы, рабочие, которые проводили работы по ремонту дома заявительницы, некоторые сотрудники милиции из Аргунского отдела внутренних дел (далее - Аргунский ОВД), которые участвовали в специальной операции, пожарные, тушившие пожар в доме, коллеги Гайсановой и родственники заявительницы в г. Назрани.

29. 9 ноября 2009 г. следователи допросили заявительницу, которая утверждала, что до похищения ее дочь проживала во Втором переулке Дарвина, в доме 7, который ремонтировался. Она работала в грозненском офисе Совета по беженцам Нидерландской неправительственной организации. Сын заявительницы Ибрагим несколько раз оставался с Заремой. 31 октября 2009 г., с 18.00 до 19.00, сосед заявительницы Р.М. сообщил ей по телефону, что примерно в 15.30 сотрудники правоохранительных органов проводили специальную операцию в поселке. В ходе операции неизвестный человек ворвался во двор заявительницы, ее дом полностью сгорел, а ее дочь была насильно посажена в автомобиль УАЗ и увезена в неизвестном направлении.

30. 10 декабря 2009 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая, среди прочего, заявила, что 31 октября 2009 г., с 10.00 до 11.00, она разговаривала с дочерью по телефону по поводу кровли дома, которую в тот день ремонтировали. Она попыталась позвонить ей после обеда, но ответа не было. Примерно в 18.40 ее сосед Р.М. сказал ей по телефону, что сотрудники правоохранительных органов или военные провели специальную операцию в поселке, во время которой ее дом был сожжен и из-под развалин был извлечен труп мужчины. В ходе операции жителям запретили покидать свои дома. Р.М. увидел в окно нескольких сотрудников правоохранительных органов в камуфляжной форме, вооруженных автоматами и толкавших женщину, одетую в поношенный розовый домашний халат, в сторону автомобиля УАЗ, на котором ее увезли. Он узнал в женщине Зарему Гайсанову по одежде. Заявительница сообщила, что соседка С.З., сказала ей, что один из мужчин в камуфляжной форме, которые были в ее доме в ходе операции, спросил по рации: "Показали ли тело женщине ". В этот момент она услышала женский крик. Мужчина спросил своих коллег, посадили ли они женщину в автомобиль, на что они ответили утвердительно. После этого мужчина сказал С.З., что "они убили дьявола" и теперь она может расслабиться, так как они уезжают. Находясь в доме С.З., человек в камуфляже задавал ей много вопросов о семье Гайсановых, их связях и занятиях. Заявительница также утверждала, что Р.М. проживал в г. Москве и 31 октября 2009 г. приехал в поселок Калинина, чтобы навестить своего брата А.М.

31. С февраля по май 2010 года следователи также допросили рабочих А.Ю.Ж., А.А.Д., А.В.Л., Б.И.Б. и А.Ю.А., которые подтвердили, что в конце 2009 года они проводили ремонтные работы в доме заявительницы, где проживали Зарема Гайсанова, а иногда и ее брат. Все рабочие сказали, что они в последний раз видели Гайсанову 31 октября 2009 г. и что им стало известно о специальной операции в вечер того же дня. Когда они приехали в дом заявительницы 1 ноября 2009 г., около 11.00, там находилась большая группа сотрудников правоохранительных органов, осматривавших дома и окрестности. Сотрудники задавали им вопросы о владельцах дома, их связях и привычках. По словам рабочих, они узнали о похищении Заремы Гайсановой от сотрудников милиции. Когда их снова допрашивали следователи, некоторые рабочие изменили свои первоначальные заявления и сообщили, что узнали о похищении от заявительницы.

32. С февраля по май 2010 года следователи также допросили семерых сотрудников милиции из Аргунского ОВД, которые утверждали, что 31 октября 2009 г., примерно в 16.30, 10 сотрудников из их отдела были направлены к дому 7 во Втором переулке Дарвина после сообщения, что там скрывался А.Х., член незаконных вооруженных формирований. По прибытии некоторые из них окружили дом, а остальные ждали в соседнем дворе. Сотрудники других правоохранительных органов также участвовали в операции. А.Х. было приказано сдаться, но в ответ он открыл огонь. Во дворе взорвалась граната, а затем началась интенсивная стрельба, и дом был взят штурмом. Дом загорелся, и впоследствии его потушили пожарные. Среди развалин были найдены обгоревшие останки мужчины. Все сотрудники милиции отрицали, что видели Зарему Гайсанову или имели какую-либо информацию о ее похищении.

33. 27 апреля 2010 г. следователи допросили водителя такси Ю.А.Б. Он пояснил, что 31 октября 2009 г., примерно в 12.00, он забрал Зарему Гайсанову, чтобы отвезти ее в магазин, и видел некоторых работников, включая А.М.Д., ремонтировавших крышу. Он отвез ее домой примерно в 13.00. Тем вечером он встретился с А.М.Б., который рассказал ему о специальной операции во Втором переулке Дарвина. Около 20.30 Ю.А.Б. позвонил Зареме Гайсановой, но ее мобильный телефон был выключен.

34. 28 апреля 2010 г. следователи допросили еще одного строителя, А.М.Б., который сказал, что 31 октября 2009 г., после обеда, Зарема Гайсанова вернулась домой с водителем такси Ю.А.Б. После того, как он ушел, они разговаривали в сарае за чашкой чая, и примерно в 15.10 она ушла в дом, а он продолжал работать. Через 10 минут он услышал тяжелые шаги во дворе и увидел семерых одетых в камуфляжную форму мужчин, вооруженных автоматами. Один из них спросил его по-чеченски "Куда он пропал ", на что свидетель спросил: "О ком ты говоришь Я работаю здесь.". Вскоре после этого что-то взорвалось внутри дома и началась интенсивная стрельба. Свидетель слышал, как кто-то крикнул по-чеченски: "Бросай гранаты, защищай наших людей!". Сотрудники стреляли по дому и свидетель крикнул: "Зачем вы стреляете по дому Там женщина внутри!", но никто не обращал на это внимания. После того, как стрельба прекратилась, свидетелю удалось выбраться из двора, когда он увидел сотрудников, оцеплявших район, готовившихся к дальнейшей перестрелке. Один сотрудник у ворот приказал ему уйти. Спустя некоторое время свидетель звонил Гайсановой на ее мобильный телефон, однако ответа не было.

35. В различные даты с ноября 2009 года по май 2010 года следователи допросили ряд соседей заявительницы. Большинство из них подтверждали, что специальная операция проводилась во Втором переулке Дарвина 31 октября 2009 г. и что район был оцеплен службами безопасности, но отрицали, что видели, как увозили Зарему Гайсанову. Т.Х.А., проживавшая в доме 12 во Втором переулке Дарвина, была допрошена 11 мая 2010 г. Она утверждала, что 31 октября 2009 г., примерно в 15.30, она увидела большую группу людей на улице, вооруженных штурмовыми винтовками и в камуфляжной форме, а также автомобиль УАЗ. Один из сотрудников приказал ей зайти в дом и закрыть дверь. Сразу после этого она услышала интенсивную стрельбу и увидела, как дом 7 загорелся. Через некоторое время сотрудники милиции вошли к ней в дом, чтобы спросить, кроме всего прочего, знала ли она Гайсанову.

36. 1 декабря 2010 г. (дата на документе представляется неверной, см. §§ 59, 64 и 94 настоящего Постановления) следователи допросили президента Чеченской Республики Кадырова, который сообщил, что в Чеченской Республике за это время было проведено "много" специальных операций и руководители правоохранительных органов сообщали ему об их результатах. Что касается специальной операции, проведенной 31 октября 2009 г. по ликвидации члена незаконных вооруженных формирований А.Х., президент прибыл на место в конце проведения операции, увидел горящий дом и пожарных, пытавшихся потушить огонь. Министр внутренних дел Алханов доложил ему о результатах операции. Кадыров рассказал, что никого не видел на месте происшествия и не владел какой-либо информацией о задержании или похищении Заремы Гайсановой.

37. В различные даты в феврале 2011 года следователи допросили соседей заявительницы, чьи показания не содержали новой информации.

38. 28 февраля 2011 г. следователи допросили судебно-медицинского эксперта Ма. Ма., который пояснил, что участвовал в осмотре места происшествия сразу после специальной операции 31 октября 2009 г., однако не видел никаких вышестоящих должностных лиц или Гайсанову там и также не мог назвать имен каких-либо лиц, участвовавших в осмотре места происшествия в тот день.

39. 6 марта 2011 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая повторила свои предыдущие показания (см. §§ 29 и 30 настоящего Постановления). Она добавила, что 9 ноября 2009 г. в помещении следственного отдела она говорила со следователем Там., который занимался расследованием исчезновения ее дочери и сказал ей: "Ваша дочь Зарема Гайсанова жива, но мы не имеем доступа к ней".

40. В различные даты в марте 2011 года следователи допросили троих работников службы "скорой помощи", которые прибыли на место происшествия 31 октября 2009 г. Их показания не содержали новой информации.

41. 23 и 28 апреля 2011 г. следователи допросили заместителя начальника Аргунского ОВД М. Дж., и одного из его подчиненных Л. Ба. Они оба утверждали, что отряд милиции специального назначения "Терек" Аргунского ОВД участвовал в операции 31 октября 2009 г.

42. 13 июня 2011 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая сообщила, что ее дочь не была замужем на момент ее похищения и что в какой-то момент, в 1986 году, она вышла замуж за некоего Яндиева, но развелась с ним через полгода.

43. 14 июня 2011 г. следователи вновь допросили А.М.Б., который повторил свои предыдущие показания (см. § 34 настоящего Постановления).

44. 14 июня 2011 г. следователи допросили следователя Там., который утверждал, что в ноябре 2009 года он сказал заявительнице, что ее дочь жива, просто чтобы успокоить ее (см. § 39 настоящего Постановления).

45. 3 августа 2011 г. следователи вновь допросили заявительницу, которая сообщила, что ее дочь не находилась ни с кем в ссоре, не получала угроз и не была замешана в кровной мести.

46. 29 июня 2012 г. следователи допросили главу Аргунской городской администрации И.Т., который утверждал, что не участвовал в специальной операции 31 октября 2009 г., так же как и его служба безопасности или телохранители.

47. 28 июня 2013 г. следователи вновь допросили главу Чеченской Республики Кадырова, который повторил свои предыдущие показания (см. § 36 настоящего Постановления).

48. В ходе расследования властями в первую очередь были осуществлены следующие мероприятия. Они (i) несколько раз провели осмотр места преступления, (ii) сделали запросы в различные правоохранительные органы и центры содержания под стражей в отношении возможного задержания или заключения под стражу Заремы Гайсановой в Чеченской Республике и соседних регионах, о наличии уголовного дела в отношении нее или о ее возможной причастности к незаконным вооруженным формированиям, (iii) проверяли, покинула ли она пределы Чеченской Республики на самолете или поезде, (iv) опубликовали объявления о розыске в региональных средствах массовой информации и (v) отследили местонахождение ее мобильного телефона между 21 и 31 октября 2009 г.

49. 4 декабря 2009 г. заместитель начальника следственного отдела дал распоряжение следователям по уголовному делу N 66094, предписав, среди прочего, проверить проведение правоохранительными органами специальной операции 31 октября 2009 г. и допросить ее участников о подробностях.

50. 5 декабря 2009 г. следователи направили письмо начальнику Ленинского РОВД, прося его принять дисциплинарные меры в отношении сотрудников, которые не выполнили распоряжения следователей и не приняли мер по уголовному делу N 66094.

51. 11 декабря 2009 г. следователи получили оперативную сводку из МВД по Чеченской Республике в поводу событий 31 октября 2009 г. В соответствующих частях документа содержится следующая информация:

"_Ленинский район. Военное столкновение.

31 октября 2009 г., в 18.15, в дежурную часть [МВД] поступило сообщение_ что 31 октября 2009 г., в 15.30, в заброшенном полуразрушенном во Втором переулке Дарвина, дом 7, г. Грозный_ сотрудники Аргунского [ОВД], Ленинского [РОВД], 8-й роты 2-го полка [МВД] инспекции по безопасности движения и службой безопасности главы администрации г. Аргун был заблокирован член незаконных вооруженных формирований, который оказал вооруженное сопротивление при задержании и был ликвидирован_

[Во время операции] присутствовали министр внутренних дел Р. Алханов, заместитель министра внутренних дел Р.Л.Е., начальник криминальной милиции г. Грозного Ш., начальник отдела внутренних дел Ир., начальник криминальной милиции отдела внутренних дел Ис., начальник милиции общественной безопасности отдела внутренних дел Ба. и его заместитель Бу., исполняющий обязанности начальника отдела уголовного розыска отдела внутренних дел М., следователь Ленинского следственного отдела А., [вся] следственно-оперативная группа [МВД], оперативная следственная группа отдела внутренних дел, оперативно-следственная группа Ленинского района [г. Грозного] временной оперативной группировки органов внутренних дел и подразделений МВД в Северо-Кавказском регионе Российской Федерации_".

52. 11 января 2010 г. адвокат заявительницы просил, чтобы следователи выполнили ряд мер. Они включали в себя получение копий видеосъемки специальной операции и допрос должностных лиц, которые руководили ею, и ее участников, соседей заявительницы Р.М., З.Г. и Ж.С., рабочих, которые проводили ремонт в доме заявительницы во Втором переулке Дарвина. 12 января 2010 г. следователи удовлетворили эту просьбу.

53. 27 января 2010 г. начальник следственного отдела направил письмо министру внутренних дел, в том числе, утверждая:

"_[в рамках расследования уголовного дела N 66094] 24 декабря 2009 г. прокурор Чеченской Республики организовал встречу сотрудников Ленинского РОВД в г. Грозном и сотрудников оперативно-розыскного бюро N 2 Министерства внутренних дел по Южному федеральному округу (ОРБ-2) для сотрудничества со следствием, раскрытия преступления и привлечения виновных к ответственности.

Однако сотрудники Ленинского РОВД в г. Грозном не оказали оперативную поддержку_ неоднократные просьбы о предоставлении информации на имя начальника Ленинского РОВД [встретили] формальные и неполные ответы_ [хотя] в ответ на повторный запрос от 6 декабря 2009 г. было сообщено, что сотрудники милиции снова осмотрели место преступления и нашли сгоревшие паспорта, один - для использования в Российской Федерации (внутренний) и другой (заграничный) для использования за рубежом. Тем не менее на данный момент свидетельства и соответствующие документы не были предоставлены следователям по уголовному делу_

[Что касается] нашего запроса от 9 декабря 2009 г. о данных сотрудников, участвовавших в специальной операции, и выводов внутреннего расследования, 18 декабря 2009 г. был дан формальный ответ_ который не содержит какой-либо значимой информации, какие-либо сведения и документы по запросу не были предоставлены.

23 декабря 2009 г. мы направили еще один запрос для получения информации о сотрудниках, которые принимали участие в специальной операции, и выводах внутреннего расследования. До настоящего времени не было получено какого-либо ответа.

[Что касается] наших повторных запросов от 11 и 28 декабря 2009 г. о личности сотрудников, которые участвовали в специальной операции_ ответ не был получен. Сотрудники из Аргунского ОВД М.Б., Д.В., И.Г. и Р. Ах., которые участвовали в операции и чьи личности были установлены следствием, отказались давать показания следствию_

Таким образом, на данный момент расследование не имеет ни информации относительно лиц, которые принимали участие в специальной операции (их именах, должностях и званиях), ни документов, подтверждающих ее законность.

В связи с вышеизложенным просим вас взять под личный контроль выполнение запросов в рамках уголовного дела, обеспечить полные и своевременные ответы на запросы о предоставлении информации и оперативных действиях. Просим вас также назначить внутреннее расследование в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона вашими подчиненными в [соответствующих] отделах милиции_".

54. 28 января 2010 г. следователи просили начальника Аргунского ОВД предоставить, среди прочего, следующую информацию:

"_Согласно ответу, полученному следствием по уголовному делу N 66094 на запрос от 15 декабря 2009 г., следующие [11] сотрудников из отдела уголовного розыска Аргунского ОВД приняли участие в специальной операции 31 октября 2009 г.: Ш.Я., К.С., М.Б., А.П., Д.В., Дз.М., Е.А., Р.А., Р.Ах., Х.О. и А.Ма.

На основании этой информации просим вас обеспечить, чтобы названные сотрудники [прибыли] в Следственный комитет по адресу: г. Грозный, улица Гаражная, дом 9, - для допроса в качестве свидетелей. Просим вас также направить документы, подтверждающие законность проведения специальной операции_ приказ о проведении операции и копию результатов внутреннего расследования, проведенного по данному вопросу_".

55. 2 февраля 2010 г. исполняющий обязанности начальника Аргунского ОВД ответил следователям, что они не располагают информацией о похищении Заремы Гайсановой и что сотрудникам, указанным в запросе от 28 января 2010 г., было поручено дать показания следователям. В дополнительном письме от той же даты из Аргунского ОВД следователям было сообщено, что не было проведено каких-либо внутренних расследований в связи со специальной операцией 31 октября 2009 г., поскольку "не было допущено нарушений закона и никто из сотрудников Аргунского РОВД не был ранен".

56. 14 февраля 2010 г. заявительница повторила ходатайство о допросе должностных лиц, ответственных за проведение специальной операции 31 октября 2009 г. Следователи ответили ей 18 февраля 2010 г., что допросят их, как только будут установлены личности этих лиц.

57. 24 февраля 2010 г. заявительница просила следователей допросить, в частности, президента Чеченской Республики Кадырова, так как он располагал информацией о специальной операции. 26 февраля 2010 г. следователи удовлетворили ходатайство.

58. 5 апреля 2010 г. следователи доложили своему начальству, что не могут допросить Кадырова, который руководил специальной операцией 31 октября 2009 г.

59. 22 апреля 2010 заявительница жаловалась в следственный отдел, что Кадыров не был допрошен и следователям не удалось принять процессуальных мер, предписанных 26 февраля 2010 г. Следователи отказали в ходатайстве 26 апреля 2010 г., утверждая, кроме прочего, что 14 других свидетелей, которые присутствовали во время проведения специальной операции, сказали, что там не было Кадырова.

60. 22 апреля 2010 г. адвокат заявительницы повторил ходатайство о выполнении следователями ряда мер, таких как получение копий видеозаписи специальной операции, выявление и допрос всех участников, допрос водителей УАЗов, видели ли они, чтобы Зарему Гайсанову насильно сажали в один из них, и допрос министра внутренних дел по Чеченской Республике Алханова, в отношении правоохранительных органов, участвовавших в операции, и допрос пожарных, тушивших впоследствии пожар в доме. 26 апреля 2010 г. следователи удовлетворил ходатайство.

61. В неустановленную дату в апреле 2010 года старший оперативный сотрудник П.Г. предоставил следователям информацию об оперативно-следственных мерах, принятых по уголовному делу. В соответствующих частях этого документа содержалась следующая информация:

"_В ходе оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что 31 октября 2009 г., около 15.30, сотрудники Аргунского ОВД, 8-й роты 2-го полка дорожно-постовой службы и служба безопасности главы г. Аргун провели специальную операцию, в результате которой был обнаружен активный член незаконных вооруженных формирований А.Х. Он оказал сопротивление при задержании и_ в результате был ликвидирован_ Также было установлено, что в этом доме А.Х. жил с женой Заремой Гайсановой, местонахождение которой после специальной операции остается неизвестным_".

62. 9 июля 2010 г. заместитель прокурора Чеченской Республики подверг критике расследование в отношении исчезновения Заремы Гайсановой и потребовал от следователей осуществить ряд мероприятий с целью устранить недостатки в расследовании:

"_16 июня 2010 г. расследование было приостановлено в связи с невозможностью установить виновных лиц_ Рассмотрение дела показало, что решение было необоснованным и преждевременным, оно было принято до того, как были приняты все следственные меры_

_Расследование уголовного дела проводилось несколькими следователями в течение семи месяцев, однако надлежащее расследование не было проведено, местонахождение похищенной З. Гайсановой установлено не было, и не были приняты достаточно эффективные меры по выявлению виновных лиц_

До настоящего времени сотрудники правоохранительных органов, которые принимали участие в специальной операции_ не были установлены и допрошены в полном объеме.

Из оперативной сводки Министерства внутренних дел по Чеченской Республике от 31 октября 2009 г. следует, что в ликвидации А.Х. участвовали сотрудники 8-й роты 2-го полка дорожно-постовой службы и начальник службы безопасности главы г. Аргун, однако [они] не были установлены и допрошены.

Ходатайства заявительницы Гайсановой о доступе к материалам расследования были удовлетворены, однако ее представители не были допущены [к ним]_

Кроме того, адвокат заявительницы просил следователей выполнить определенные следственные действия, такие как выемка и осмотр видеозаписи, размещенной на сайте Министерства внутренних дел по Чеченской Республике о специальной операции_ идентифицировать лицо, снимавшее видеосюжет_ эти меры не были приняты.

В нарушение статьи 21 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не было принято каких-либо мер для выявления лиц в течение длительного времени_

_Кроме того, расследование не осуществило достаточных действий для обнаружения ключевого свидетеля Р.М., который, по данным заявительницы, сообщил ей о том, что З. Гайсанову увезли неустановленные сотрудники, участвовавшие в специальной операции против А.Х. Свидетель Р.М. не был допрошен об этих обстоятельствах. Кроме того, брат похищенной З. Гайсановой, И. Гайсанов, не был установлен и допрошен.

На основании изложенного постановление о приостановке расследования по уголовному делу N 66094 является незаконным и поэтому должно быть отменено_".

63. 23 августа 2010 г. заместитель прокурора Чеченской Республики вновь подверг критике расследование в отношении исчезновения Заремы Гайсановой и отметил, что меры, указанные 9 июля 2010 г., не были приняты, отданные распоряжения не были выполнены. Он потребовал, чтобы постановление о приостановке расследования от 16 июня 2010 г. было отменено как незаконное, и производство по делу было возобновлено.

64. 10 декабря 2010 г. следователи удовлетворили ходатайство заявительницы от 22 апреля 2010 г. допросить Кадырова (см. § 36 настоящего Постановления). Заявительница была уведомлена об этом 13 декабря 2010 г.

65. 28 марта 2011 г. следователи взяли образцы крови у заявительницы для проведения генетической экспертизы и сравнения с образцами в региональной базе данных ДНК. 4 апреля 2011 г. эксперты сообщили, что совпадений не было обнаружено.

66. 7 апреля 2011 г. адвокат заявительницы просил следователей объединить расследование по делу исчезновения Заремы Гайсановой с расследованием по делу об исчезновении Ризвана Азиева (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хава Азиева и другие против Российской Федерации" (Khava Aziyeva and Others v. Russia) от 23 апреля 2015 г., жалоба N 30237/10* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. N 3 (примеч. редактора).)) на следующих основаниях:

"_ваш отдел расследует уголовное дело N 66094_ возбужденное в связи с похищением [Заремы Гайсановой] в ходе проведения специальной операции во Втором переулке Дарвина в г. Грозном_ предположительно совершенном представителями правоохранительных органов.

В тот же день, 31 октября 2009 г., около 17.50, возле своего дома на улице Мумаева, дом 23, в селе Старая Сунжа, неизвестные вооруженные лица в камуфляжной форме похитили Ризвана Азиева, который родился в 1979 году.

В связи с этим Ленинский следственный отдел_ возбудил уголовное дело N 66093, которое также расследуется вашим отделом.

По одной из версий следствия в уголовном деле N 66094 А.Х. жил с Заремой Гайсановой, и это послужило причиной [ее] похищения и допроса неизвестными представителями правоохранительных органов для того, чтобы получить информацию о нем и его деятельности.

Ризван Азиев, который был похищен в тот же день, являлся братом Хавы Азиевой, официальной жены А.Х.

Таким образом, оба похищения произошли в дату проведения специальной операции 31 октября 2009 г. для ликвидации А.Х., и оба похищенных лица имели явные связи с ним. Гайсанова, в чьем доме А.Х. был убит, предположительно являлась его сожительницей, а Ризван Азиев был братом жены А.Х.

В связи с этим есть основания полагать, что похищения Гайсановой и Азиева, которые имели связи с А.Х., были совершены одними и теми же людьми_".

67. 8 апреля 2011 г. следователи отказали в удовлетворении ходатайства как необоснованном.

68. 21 и 22 апреля 2011 г. следователи проверили журналы регистрации задержанных в изоляторе временного содержания Ленинского РОВД. Отсутствовали доказательства того, что Зарема Гайсанова находилась там под стражей.

69. 14 июня 2011 г. следователи получили два диска из информационного центра МВД по Чеченской Республике с видео специальной операции 31 октября 2009 г. и приобщили их к следственному делу в качестве доказательств.

70. 3 июля 2012 г. следователи по уголовному делу N 66094 информировали начальника следственного отдела Чеченской Республики, что им было нужно допросить главу Чеченской Республики Кадырова еще раз, однако они не могли это сделать, поскольку он был слишком занят. В итоге они допросили его 28 июня 2013 г. (см. § 47 настоящего Постановления).

71. 22 июля 2013 г. оперативный сотрудник уголовного розыска отдела внутренних дел по Грозненскому району Р.Д. предоставил следователям информацию о проведенных оперативно-следственных действиях, принятых по уголовному делу. В соответствующих частях содержалась следующая информация:

"_В ходе оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что 31 октября 2009 г., около 15.30, сотрудники Аргунского ОВД, 8-й роты 2-го полка дорожно-постовой службы и служба безопасности главы г. Аргун провели специальную операцию, в результате которой был обнаружен активный член незаконных вооруженных формирований А.Х. Он оказал сопротивление при задержании и поэтому [был] ликвидирован_ Также установлено, что в указанном домовладении А.Х. жил с женой Заремой Гайсановой, местонахождение которой после проведения специальной операции остается неизвестным_

Зарема Гайсанова официально не была замужем_

В процессе проведения оперативно-розыскной деятельности были предложены две версии:

- Зарема Гайсанова была задержана сотрудниками правоохранительных органов из-за ее возможного участия в деятельности незаконных вооруженных формирований;

- она скрывается от полиции, чтобы избежать судебного преследования за членство в незаконных вооруженных формированиях_".

72. В неустановленную дату в 2011 году следователи выяснили, что 31 октября 2009 г. Зарема Гайсанова вела различные телефонные разговоры, один из которых был с А.Х., впоследствии убитым в ходе специальной операции.

(d) Информация относительно хода расследования

73. 5 декабря 2009 г. Ленинский следственный отдел сделал представление начальнику Ленинского РОВД. В нем говорилось, что отдел внутренних дел не проводил каких-либо следственных действий, назначенных следствием, и тем самым затруднял расследование и препятствовал установлению обстоятельств похищения Заремы Гайсановой. Начальнику отдела было предписано принять необходимые меры, чтобы исправить недостатки и рассмотреть вопрос о дисциплинарных мерах в отношении лиц, виновных в бездействии. 9 декабря 2009 г. следователи дали новые указания отделу внутренних дел, подчеркнув, что их предыдущие указания не были выполнены, и потребовали от начальника Ленинского РОВД установить над этим личный контроль.

74. 7 декабря 2009 г. расследование по делу N 66094 было передано следственному отделу N 2 (тяжкие преступления) Следственного комитета по Чеченской Республике (далее - следственный отдел N 2).

75. 9 декабря 2009 г. было принято решение, что расследование должно быть проведено группой следователей, поскольку имелись доказательства того, что сотрудники служб безопасности были вовлечены в похищение Заремы Гайсановой. Группа должна была состоять из следователей Ленинского следственного отдела, следственного отдела N 2 и сотрудников Ленинского РОВД.

76. 11 января 2010 г. следователи просили о продлении сроков расследования по делу N 66094, поскольку надлежало выполнить следственные действия. В документе говорилось, что расследование было крайне затруднено из-за упорного нежелания правоохранительных органов, участвовавших в операции 31 октября 2009 г., предоставить информацию о привлеченных сотрудниках.

77. 27 января 2010 г. следователи просили министра внутренних дел лично контролировать выполнение запросов его подчиненными в связи с расследованием по делу N 66094. В письме подчеркивалось, что Ленинский РОВД, Аргунский ОВД, 8-я рота 2-го полка дорожно-постовой службы МВД по Чеченской Республике и сам министр упорно игнорировали неоднократные просьбы следователей о предоставлении информации в отношении сотрудников, которые принимали участие в специальной операции 31 октября 2009 г. Кроме того, сотрудники М.А.Б., Д.Р.В., И.Д.Г. и Р.З.А. из Аргунского ОВД, которые, как было установлено, принимали участие в операции, демонстративно отказывались явиться на допрос. В связи с этим министра просили разобраться с данным вопросом и принять дисциплинарные меры.

78. 16 июня 2010 г. расследование было приостановлено. Оно было возобновлено 31 августа 2010 г., а потом опять приостановлено 30 сентября 2010 г. Разбирательство возобновлялось каждый раз после критики надзирающего прокурора (см. §§ 62 и 63 настоящего Постановления).

79. 11 августа 2010 г. заявительница просила о доступе к уголовному делу. 13 августа 2010 г. следователи отказали в удовлетворении ее ходатайства, поскольку она не имела права знакомиться с содержанием уголовного дела до окончания расследования. Заявительница обжаловала отказ (см. § 93 настоящего Постановления).

80. 1 декабря 2010 г. расследование было возобновлено, а потом снова приостановлено на следующий день. Адвокат заявительницы обжаловал решение, и 26 января 2011 г. разбирательство было возобновлено.

81. 31 марта 2011 г. расследование было вновь приостановлено. Оно было возобновлено 14 апреля 2011 г. в связи с невыполнением указанных действий.

82. 15 июля 2011 г. расследование было вновь возобновлено, но было приостановлено 15 августа 2011 г.

83. 31 мая 2012 г. расследование было вновь возобновлено в связи с необходимостью предпринять ряд мер, таких как допрос главы г. Аргун об участии его службы безопасности в специальной операции 31 октября 2009 г. (см. § 45 настоящего Постановления). В неустановленную дату в июне 2012 года разбирательство было приостановлено.

84. 20 июня 2012 г. расследование было возобновлено, а затем снова приостановлено 4 июля 2012 г.

85. 26 июня 2013 г. расследование было возобновлено в связи с необходимостью принять следственные меры, такие как допрос главы Чеченской Республики Кадырова и соседа заявительницы Р.М., и проверить, покинула ли Зарема Гайсанова территорию Российской Федерации.

86. 10 июля 2013 расследование было вновь приостановлено. Согласно предоставленным документам оно еще продолжается.

2. Информация, предоставленная заявительницей

87. 6 ноября 2009 г. заявительница подала заявление местным юристам по правам человека из Объединенной мобильной группы (далее - ОМГ). Она утверждала, что 31 октября 2009 г., примерно в 18.30, ей позвонил сосед Р.М., который сообщил, среди прочего, что в их районе проводилась специальная операция, в результате которой ее дом сгорел, а вооруженные люди, которые проводили операцию, забрали ее дочь, и что среди руин пожарниками было найдено мужское тело. Около 21.00 в тот вечер заявительница направилась в Ленинский РОВД, где следователь Тимур Г. принял от нее заявление о похищении. Начальник Ленинского РОВД, который представился Имраном, далее сказал ей, что тело мужчины, найденное среди развалин, принадлежало мужу Заремы Гайсановой, и что у него нет информации о том, кто проводил специальную операцию. 1 ноября 2009 г. заявительница подала официальное письменное заявление о похищении в Ленинский РОВД. В тот же день она разговаривала с несколькими своими соседями, включая З.С., которые рассказали ей, что 31 октября 2009 г. большая группа вооруженных людей провела специальную операцию рядом с ее домом, была перестрелка, и ее дом был сожжен. Впоследствии был найден труп мужчины. Президент Чеченской Республики Кадыров и министр внутренних дел Алханов прибыли на место происшествия и дали интервью о том, что член незаконных вооруженных формирований был ликвидирован в доме заявительницы.

88. 20 января 2010 г. заявительница подала другое заявление адвокатам ОМГ. Она повторила свое предыдущее заявление и добавила, что утром 1 ноября 2009 г. двое людей в темном ВАЗ-2109 с тонированными стеклами сказали ей, что они охраняли руины ее дома для проведения осмотра места происшествия. На место прибыли другие представители правоохранительных органов. Заявительница дала адвокатам имена и телефоны рабочих, проводивших ремонт до событий 31 октября 2009 г.: А.Й.Ж., А. Дж., Ш. Дж., Б.Б. и братьев Ал. А. и Ар. А.

89. 27 марта 2010 г. заявительница подала еще одно заявление адвокатам ОМГ. Заявительница подчеркивала, что вечером 31 октября 2009 г. она жаловалась на похищение дочери лично в Ленинском РОВД, и 1 ноября 2009 г. подала письменную жалобу в отдел милиции, придя туда с тремя родственниками: Н.Г., Ж.Г. и А.Г. На следующий день она подала жалобы на похищение в Ленинский следственный отдел и следственный отдел, а также в Ленинскую районную прокуратуру и Прокуратуру Чеченской Республики. 9 ноября 2009 г. она дала показания в отношении похищения Магомеду Т., следователю Ленинского следственного отдела.

90. 26 мая 2010 г. адвокаты ОМГ приняли заявление от одного из коллег Гайсановой из Совета по беженцам Нидерландской неправительственной организации Д.К., который утверждал, что 31 октября 2009 г., после событий в доме заявительницы, он отвез заявительницу в Ленинский РОВД в г. Грозном. Она плакала, рассказывая, что ее дочь пропала, а ее дом сгорел.

91. 25 мая 2010 г. адвокаты ОМГ приняли заявление от родственников заявительницы Ж.Г., Н.Г. и Т.Г., чьи версии событий 31 октября 2009 г. были сходными с версией заявительницы. Дополнительно эти свидетели утверждали, что 1 ноября 2009 г. на развалинах сожженного дома заявительницы работала группа по осмотру места происшествия из нескольких судебно-медицинских экспертов. Все свидетели подтвердили, что 1 ноября 2009 г. они и заявительница ходили в Ленинский РОВД, где заявительница подала письменное заявление в отношении похищения ее дочери дежурному милиционеру.

3. Жалобы заявительницы на расследование

92. 29 апреля 2010 г. заявительница ходатайствовала в Ленинский следственный отдел в г. Грозном о возбуждении уголовного дела по факту предполагаемого подлога, утверждая, что дата ее заявления о похищении (см. § 22 настоящего Постановления) была незаконно изменена с 1 на 9 ноября 2009 г. (см. § 26 настоящего Постановления). В ответе от 7 июня 2010 г. следственный отдел отказал в ходатайстве, поскольку было невозможно установить, когда в документе были сделаны изменения. Отказ впоследствии был отменен, и затем разбирательство возобновлялось вновь четыре раза. Последний отказ в возбуждении уголовного дела по данному факту был вынесен 12 декабря 2011 г.

93. Два раза, 30 апреля и 30 августа 2010 г., заявительница жаловалась в Ленинский районный суд г. Грозного на то, что следователи отказывали ей в доступе к уголовному делу в отношении расследования исчезновения ее дочери. 11 мая и 5 октября 2010 г. суд удовлетворил ее жалобы.

94. 10 декабря 2010 г. Старопромысловский районный суд г. Грозного отказал в жалобе заявительницы от 19 ноября 2010 г. в отношении отказа следователей допросить Кадырова в связи с его отсутствием на месте преступления несмотря на широкое освещение средствами массовой информации обратного (см. § 13 настоящего Постановления). Суд постановил, что 9 декабря 2010 г. отказ уже был отменен заместителем начальника следственного отдела Следственного комитета по Чеченской Республике.

95. 17 января 2011 г. адвокаты заявительницы жаловались начальнику следственного отдела Следственного комитета по Чеченской Республике, что расследование похищения Заремы Гайсановой было приостановлено незаконно, ходатайствуя о возобновлении разбирательства и принятии ряда мер. В частности, они указывали на следующее:

"_согласно материалам уголовного дела следователи проверяли версию, что представители силовых структур участвовали в похищении Заремы Гайсановой. Расследование установило, что следующие сотрудники участвовали в специальной операции (согласно оперативной сводке от 31 октября 2009 г., том 2, лист 49 уголовного дела):

- Аргунский отдел внутренних дел (ОВД);

- Ленинский районный отдел внутренних дел в г. Грозном (РОВД);

- 8-я рота 2-го полка дорожно-постовой службы Министерства внутренних дел по Чеченской Республике;

- начальник службы безопасности администрации г. Аргун.

Также из этого документа следовало, что место происшествия посетили высшие должностные лица правоохранительных органов Чеченской Республики и оперативно-следственных групп:

- министр внутренних дел по Чеченской Республике А.;

- заместитель министра внутренних дел по Чеченской Республики Е.;

- начальник отдела внутренних дел по г. Грозному (Грозненский ОВД) Т.;

- начальник уголовного розыска Грозненского ОВД Ш.;

- _оперативно-следственная группа Министерства внутренних дел по Чеченской Республике [в полном составе];

- оперативно-следственная группа Грозненского РОВД;

- оперативно-следственная группа Ленинского РОВД.

Из видеосюжета, сделанного пресс-службой Министерства внутренних дел по Чеченской Республике, который приобщен к материалам уголовного дела, следует, что в специальной операции участвовало большое количество представителей правоохранительных органов. Однако на текущий момент не все сотрудники Аргунского ОВД были установлены и допрошены. В то же время показания сотрудников, которые были допрошены следствием, весьма вероятно, являются почти полностью скопированными из рапортов этих сотрудников начальнику Аргунского ОВД. В дополнение сотрудники из других органов не были установлены и допрошены следствием. Лица, руководившие операцией, также не были допрошены, даже хотя из видео о специальной операции следует, что рядом с домом заявительницы находились министр внутренних дел и группа сотрудников из Министерства внутренних дел по Чеченской Республике_

Кроме того, указания надзирающего прокурора (от 9 июля и 23 августа 2010 г.) не были исполнены_

_Согласно протоколу осмотра доказательств от 28 сентября 2010 г. (листы 248 и 249 уголовного дела)_ видеосюжет о специальной операции 31 октября 2009 г. не может быть найден на сайте Министерства внутренних дел по Чеченской Республике. Однако следователи могут изучить видеосюжет, предоставленный адвокатами заявительницы (см. _ходатайства от 22 апреля 2010 г., том 5, листы 40-41), который был сделан из видео, размещенного на сайте Министерства внутренних дел. Видео не было изучено. Необходимо изучить видео с помощью сотрудников милиции, чтобы установить участников специальной операции 31 октября 2009 года_".

96. 24 января 2011 г. следователи отказали в ходатайстве, однако 26 января 2011 г. заместитель начальника следственного отдела по Чеченской Республике отменил его и дал указание, чтобы ходатайство было удовлетворено.

97. 19 апреля 2011 г. адвокаты заявительницы ходатайствовали, чтобы следователи приняли ряд мер, включая допрос главу г. Аргун, изучение видео о проведении специальной операции 31 октября 2009 г., выяснение, какие автомобили использовались в ходе операции, и допрос высших должностных лиц и других участвовавших сотрудников. В ходатайстве заявительницы также указывалось следующее:

"_Из ответов исполняющего обязанности руководителя приемной Министерства внутренних дел по Чеченской Республике на запросы следователей следует, что_ в жалобе заявительницы на похищение ее дочери, полученной отделом милиции 9 ноября 2009 г., в 19.10, она утверждала, что Зарема Гайсанова сама уехала в неизвестном направлении, и что органы милиции не получали жалоб на ее похищение неустановленными лицами в камуфляжной форме, прибывшими на автомобилях УАЗ. В то же время в [настоящей] жалобе, поданной заявительницей в отдел милиции, утверждалось, что Зарема Гайсанова была похищена неустановленными лицами в камуфляжной форме сразу после проведения специальной операции 31 октября 2009 г. (см. том 1, лист 26 уголовного дела). В этой связи необходимо допросить исполняющего обязанности руководителя приемной Министерства внутренних дел по Чеченской Республике, чтобы выяснить, почему он предоставил ложную информацию следователям, и какой информацией он располагает в отношении отъезда Заремы Гайсановы в неизвестном направлении_

_Также необходимо выяснить_ являлась ли Зарема Гайсанова женой [мужчины, уничтоженного в ходе специальной операции] А.Х., и допросить сотрудника Г., который подготовил информацию об этом (N 4912), относительно источника его информации_".

25 апреля 2011 г. следователи удовлетворили ходатайство в этой части, однако не указали, какие действия должны быть приняты.

98. 23 мая 2011 г. адвокаты заявительницы ходатайствовали, чтобы следователи изучили видео о специальной операции, которую можно было извлечь из архивов сайта Министерства внутренних дел по Чеченской Республике, и допросить лиц, снимавших видео о событиях. Адвокаты предоставили ссылку на видео и утверждали, что на нем имеются четкие изображения участников специальной операции. 26 мая 2011 г. следователи информировали заявительницу, что они удовлетворят ее ходатайство, но не указали, когда и в какой мере.

99. 25 мая 2011 г. адвокаты заявительницы ходатайствовали, чтобы следователи допросили министра внутренних дел по Чеченской Республике Алханова, поскольку видео о специальной операции свидетельствовало о его присутствии на месте во время событий, и спросили его о других участниках операции. 3 июня 2011 г. заявительница была информирована, что ходатайство было удовлетворено.

100. 24 августа 2011 г. адвокаты заявительницы написали следователям, что Зарема Гайсанова была зарегистрирована в социальной сети "Одноклассники". Последний вход в ее личный кабинет имел место 3 ноября 2009 г., после ее похищения. В этой связи адвокаты просили, чтобы следователи установили, кроме прочего, действия в ее личном кабинете за период с 31 октября 2009 г. Следователи сообщили заявительнице 26 августа 2011 г., что они удовлетворили ее ходатайство. Как видно из предоставленных документов, действие, о выполнении которого просилось в ходатайстве, не было выполнено.

101. 29 июля 2011 г. следователи отказали в ходатайстве заявительницы от 28 июля 2011 г. о доступе к уголовному делу, утверждая, что оно было подано ее адвокатом, а не самой заявительницей.

102. 27 апреля 2012 г. адвокат заявительницы вновь просил следователей предоставить ему доступ к уголовному делу, подчеркивая, что он представлял интересы заявительницы в соответствии с уголовно-процессуальным правом и формой доверенности. Его ходатайство было удовлетворено в тот же день.

II. Соответствующее законодательство Российской Федерации

103. Краткий обзор соответствующего законодательства Российской Федерации изложен в Постановлении Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 1 (примеч. редактора).), §§ 56-64.

III. Международные и внутригосударственные доклады об исчезновениях в Чеченской Республике и Республике Ингушетия

104. Краткий обзор соответствующих международных и внутригосударственных докладов см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Макаева против Российской Федерации" (Makayeva v. Russia) (от 18 сентября 2014 г., жалоба N 37287/09* (* См.: там же. 2015. N 2 (примеч. редактора).), §§ 67-77).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 2 Конвенции

105. Заявительница жаловалась на то, что право ее дочери на жизнь было нарушено и что власти уклонились от расследования жалобы в нарушение требований статьи 2 Конвенции, которая предусматривает следующее:

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

106. Власти Российской Федерации оспорили этот довод. Они подчеркнули, что расследование еще продолжается и что данных о смерти Заремы Гайсановой не было получено. При таких обстоятельствах жалоба подлежит отклонению как явно необоснованная.

A. Предполагаемое нарушение материально-правового аспекта права на жизнь

1. Доводы сторон

107. Власти Российской Федерации подчеркнули, что 31 октября 2009 г. правоохранительные органы не проводили "специальной операции", а только "оперативно-розыскные мероприятия" в доме 7 во Втором переулке Дарвина. Они утверждали, что никто из сотрудников Аргунского ОВД или соседей не видел, что Зарема Гайсанова была задержана представителями властей или содержалась под стражей на территории, относящейся к какому-либо правоохранительному органу. Ее тело не было найдено, и не было никаких доказательств, позволяющих считать, что она мертва. Заявительница сообщила о похищении 5 ноября 2009 г. (см. § 2 настоящего Постановления). Предварительная проверка по ее жалобе была проведена в течение предусмотренного периода, и расследование было начато 16 ноября 2009 г. (см. §§ 25-27 настоящего Постановления). Было преждевременным делать какие-либо выводы в отношении судьбы Заремы Гайсановой, поскольку расследование все еще продолжалось.

108. Власти Российской Федерации утверждали, что многочисленные действия, предпринятые властями, подтверждали, что расследование исчезновения отвечало конвенционному требованию эффективности. Ссылаясь на дело "Сула против Соединенного Королевства" (Szula v. United Kingdom) (Решение от 4 января 2007 г., жалоба N 18727/06), они считали, что заявительница не имеет абсолютного права на то, чтобы лица, виновные в совершении преступления, подвергались бы уголовному преследованию или были бы осуждены. Ей был предоставлен статус потерпевшей в связи с расследованием исчезновения ее дочери, и внутригосударственные власти надлежащим образом обеспечили ее эффективное участие в этих процедурах. Вопреки тому, что она утверждала, она имела в своем распоряжении эффективные средства внутригосударственной правовой защиты.

109. Ссылаясь на различные показания свидетелей, в частности, тех сотрудников, которые участвовали в специальной операции 31 октября 2009 г., заявительница подчеркивала, что ее дочь пропала в районе, оцепленном сотрудниками правоохранительных органов. Она утверждала, что имелись доказательства "вне всякого разумного сомнения", что ее дочь была похищена представителями государства и что она должна считаться умершей. Ссылаясь на упоминавшееся выше дело "Турлуева против Российской Федерации", она настаивала, что проблема принудительного исчезновения и его угрожающие жизни последствия для задержанных лиц должны были быть известны правоохранительным органам региона. Тем не менее, несмотря на то, что они были уведомлены о похищении 1 ноября 2009 г. (см. §§ 22 и 23 настоящего Постановления), власти не предприняли мер, чтобы предотвратить ее исчезновение и, соответственно, не исполнили позитивное обязательство в соответствии со статьей 2 Конвенции.

110. Заявительница далее утверждала, что имелись необоснованные задержки при возбуждении уголовного дела N 66094 и что следователи не были "практически не зависимы". Например, до сентября 2010 года они ни выявили, ни допросили всех сотрудников правоохранительных органов, участвовавших в специальной операции, и милиция, по сути, саботировала расследование. Она была вынуждена обратиться к властям, чтобы те осуществили элементарные следственные действия для ускорения рассмотрения дела. Вопреки тому, что было сказано властями Российской Федерации, ей не была предоставлена достаточная информация о расследовании, и она была вынуждена поднять данный вопрос перед внутригосударственными судами (см. §§ 92-102 настоящего Постановления). Кроме того, она указывала, что в Чеченской Республике существует системная неспособность со стороны властей расследовать исчезновения.

2. Мнение Европейского Суда

(а) Вопрос о том, может ли Зарема Гайсанова считаться умершей, и установление ответственности за ее предполагаемую смерть

111. Европейский Суд отмечает, что в его обширной прецедентной практике разработан ряд общих принципов, относящихся к разрешению оспариваемых вопросов, в частности, в связи с утверждениями о нарушениях фундаментальных прав (их краткий обзор см. в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии" (El Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia) от 13 декабря 2012 г., жалоба N 39630/09, §§ 151-153).

112. Конкретно Европейский Суд уже выносил постановления в ряде дел, касавшихся утверждений об исчезновениях лиц на российском Северном Кавказе. Применяя указанные выше принципы, он заключает, что, если заявители подают первоначальную жалобу на похищение представителями государства, для них достаточно продемонстрировать, что их родственники оказались под контролем властей. На власти Российской Федерации возлагалось бремя доказывания путем раскрытия документов, находящихся в их исключительном владении, либо представления удовлетворительного и убедительного объяснения того, как происходили указанные события (см. среди многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Азиевы против Российской Федерации" (Aziyevy v. Russia) от 20 марта 2008 г., жалоба N 77626/01* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2015. N 3 (примеч. редактора).), § 74, Постановление Европейского Суда по делу "Уцаева и другие против Российской Федерации" (Utsayeva and Others v. Russia) от 29 мая 2008 г., жалоба N 29133/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 7 (примеч. редактора).), § 160, и Постановление Европейского Суда по делу "Хуцаев и другие против Российской Федерации" (Khutsayev and Others v. Russia) от 27 мая 2010 г., жалоба N 16622/05* (* См.: там же. 2011. N 5 (примеч. редактора).), § 104). Если власти Российской Федерации не смогли опровергнуть данную презумпцию, это влекло за собой нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте. И наоборот, если заявители не в состоянии представить доказуемые данные, бремя доказывания не может быть переложено на власти (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Товсултанова против Российской Федерации" (Tovsultanova v. Russia) от 17 июня 2010 г., жалоба N 26974/06* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2011. N 2 (примеч. редактора).), §§ 77-81, Постановление Европейского Суда по делу "Мовсаевы против Российской Федерации" (Movsayevy v. Russia) от 14 июня 2011 г., жалоба N 20303/07* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 11 (примеч. редактора).), § 14, и Постановление Европейского Суда по делу "Шафиева против Российской Федерации" (Shafiyeva v. Russia) от 3 мая 2012 г., жалоба N 49379/09 * (* См.: там же. 2015. N 7 (примеч. редактора).), § 71).

113. Обращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает следующее. Сторонами не оспаривалось, что Гайсанову в последний раз видели 31 октября 2009 г. в районе, оцепленном правоохранительными органами для проведения специальной операции по уничтожению А.Х. Это было подтверждено многочисленными свидетельскими показаниями, полученными заявительницей и внутригосударственными следственными органами при расследовании ее исчезновения (см. §§ 29-31, 34, 39, 43, 60-62, 66 и 71 настоящего Постановления). Это, наряду с тем фактом, что власти подозревали Гайсанову в сожительстве с лицом, в отношении которого они проводили специальную операцию (см. §§ 71 и 72 настоящего Постановления), позволяет Европейскому Суду установить, что заявительница подала доказуемую жалобу, что ее дочь в последний раз видели под контролем сотрудников правоохранительных органов 31 октября 2009 г. Отсутствует убедительное объяснение по поводу того, что случилось с дочерью заявительницы после этой даты.

114. Власти Российской Федерации ссылались на незаконченность уголовного расследования похищения дочери заявительницы и отсутствие доказательств ее смерти. Однако Европейский Суд полагает, что тот факт, что следствие не смогло продвинуться далее установления основных фактов, сообщенных заявительницей, не умаляет ее довода об ответственности представителей государства за исчезновение Гайсановой. Он заключает, что власти Российской Федерации не представили убедительного объяснения по поводу ее судьбы после задержания 31 октября 2009 г.

115. Остается установить, может ли, как утверждает заявительница, Гайсанова считаться умершей после своего непризнанного задержания. Европейский Суд напоминает, что презумпция смерти не является автоматической и может быть принята только при рассмотрении обстоятельств дела, относимым элементом которых является истечение срока после того, как лицо в последний раз видели живым или имели о нем сведения (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Варнава и другие против Турции" (Varnava and Others v. Turkey), жалобы NN 16064/90-16066/90, 16068/90-16073/90, § 143, ECHR 2009).

116. С учетом ранее рассмотренных Европейским Судом дел, затрагивающих исчезновения людей в Чечне и Ингушетии, Европейский Суд находит, что в особом контексте конфликта в республике задержание лица неустановленными государственными представителями без последующего признания факта его заключения под стражу может считаться угрожающим жизни (см. среди многих примеров Постановление Европейского Суда по делу "Аслаханова и другие против Российской Федерации" (Aslakhanova and Others v. Russia) от 18 декабря 2012 г., жалобы NN 2944/06, 8300/07, 50184/07, 332/08 и 42509/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 101-102, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 87).

117. На момент вынесения Постановления по настоящему делу прошло более шести лет безвестного отсутствия Гайсановой. С учетом многочисленных сходных выводов в прошлых делах Европейский Суд напоминает, что имеется угрожающий жизни контекст для непризнанного задержания в этом регионе. Именно данный контекст имеет наибольшее значение для разрешения вопроса о том, может ли лицо считаться умершим. При таких обстоятельствах было бы искусственным устанавливать конкретный срок для рассмотрения требования в соответствии со статьей 2 Конвенции, хотя и должны учитываться все элементы дела, достаточные данные для предположения о том, что жертвы исчезновения часто не выживают слишком долго после похищений (см. среди последних примеров упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 87, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макаева против Российской Федерации", § 92).

118. С учетом вышеизложенных соображений Европейский Суд презюмирует, что Зарема Гайсанова может считаться погибшей. Следовательно, возникает вопрос от ответственности властей государства-ответчика. Поскольку власти не ссылались на какие-либо исключения из права на жизнь, перечисленные в пункте 2 статьи 2 Конвенции, то ответственность за ее предполагаемую смерть возлагается на государство. Соответственно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции.

(b) Предполагаемое уклонение от принятия мер по защите от угрозы жизни

119. Заявительница утверждала, что власти государства-ответчика не исполнили свое позитивное обязательство по защите жизни Заремы Гайсановой и что потеря времени в начале ноября 2009 года, сразу после того, как она сообщила властям, что ее дочь похитили на месте специальной операции, привело к упущенной возможности немедленно противостоять похитителям и добиться ее освобождения. Власти Российской Федерации настаивали на том, что должностные лица узнали о похищении только 5 ноября 2009 г. и своевременно приняли все необходимые меры (см. §§ 24-27 настоящего Постановления).

120. Очевидно, что статья 2 Конвенции обязывает государство не только воздерживаться от умышленного и незаконного лишения жизни, но и принимать целесообразные меры по защите жизни тех, кто находится под его юрисдикцией (см. Постановление Европейского Суда по делу "L.C.B. против Соединенного Королевства" (L.C.B. v. United Kingdom) от 9 июня 1998 г., § 36, Reports 1998-III, и Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства" (Paul and Audrey Edwards v. United Kingdom), жалоба N 46477/99, § 54, ECHR 2002-II). Обязательство государства в этом отношении выходит за рамки основной обязанности обеспечить право на жизнь путем введения эффективных уголовно-правовых норм для удержания от совершения преступлений против личности, подкрепленного правоохранительным механизмом предотвращения, подавления и наказания нарушений таких норм. Статья 2 Конвенции может также предполагать позитивное обязательство властей по принятию превентивных оперативных мер для защиты лица, чьей жизни угрожают преступные действия другого лица (см. Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Соединенного Королевства" (Osman v. United Kingdom) от 28 октября 1998 г., § 115, Reports 1998-VIII, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макаева против Российской Федерации", § 95).

121. Европейский Суд напоминает, что объем любого позитивного обязательства должен толковаться способом, не возлагающим невозможного или непропорционального бремени на власти с учетом сложностей поддержания порядка в современных обществах, непредсказуемости человеческого поведения и оперативных решений, которые должны приниматься с учетом приоритетов и ресурсов. Не каждая обжалуемая угроза жизни может повлечь для властей исполнение конвенционного требования принятия оперативных мер по предотвращению реализации этой угрозы. Для того, чтобы Европейский Суд установил нарушение позитивного обязательства по защите жизни, должно быть установлено, что власти знали или должны были знать в то время о наличии реальной и непосредственной угрозы для жизни конкретного лица от преступных действий третьего лица и что они не приняли мер в пределах их полномочий, которых от них можно было разумно ожидать для предотвращения этой угрозы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Осман против Соединенного Королевства", § 116, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пол и Одри Эдвардс против Соединенного Королевства", § 55, Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации" (Medova v. Russia), жалоба N 25385/04* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2012. N 2 (примеч. редактора).), § 96, Постановление Европейского Суда по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации" (Rantsev v. Cyprus and Russia), жалоба N 25965/04* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 5 (примеч. редактора).), § 222, ECHR 2010_ (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Цечоев против Российской Федерации" (Tsechoyev v. Russia) от 15 марта 2011 г., жалоба N 39358/05* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2013. N 1 (примеч. редактора).), § 136). Кроме того, Европейский Суд уже признавал, что небрежность, проявленная следственными или надзорными органами перед лицом реальных и непосредственных угроз жизни конкретного лица, исходящих от государственных представителей, таких как милиция, которые явно действовали за пределами своих законных обязанностей, может составлять нарушение позитивного обязательства по защите жизни (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гонгадзе против Украины" (Gongadze v. Ukraine), жалоба N 34056/02, § 170, ECHR 2005-XI, § 100).

122. Соответственно, в настоящем деле Европейский Суд должен рассмотреть вопрос, могли ли власти в период, относящийся к обстоятельствам дела, предвидеть, что жизнь Заремы Гайсановой подвергается реальной и непосредственной угрозе, и приняли ли они меры в пределах своих полномочий, которых от них можно было разумно ожидать для предотвращения данной угрозы.

123. Во-первых, Европейский Суд напоминает, что похищение и незаконное лишение свободы признаются тяжкими преступлениями в законодательстве Российской Федерации. Европейский Суд также недавно уже указывал, что проблема принудительного исчезновения и его угрожающие жизни последствия для задержанных должны были быть известны правоохранительным органам региона ввиду ее масштабов и относительно ограниченной территориальной сферы (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 93, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макаева против Российской Федерации", § 98). Из данных, кратко изложенных выше (см. §§ 103-104 настоящего Постановления), можно сделать вывод о том, что власти Российской Федерации были достаточно осведомлены о ней и недавно приняли ряд конкретных мер для повышения эффективности расследований этого вида преступлений, в частности, путем создания специального подразделения в рамках Следственного комитета по Чеченской Республике. Европейский Суд также учитывает вышеизложенный вывод об угрожающем жизни контексте распространения непризнанных задержаний в данном регионе, о чем свидетельствуют многочисленные постановления, вынесенные им ранее.

124. Далее, в противоположность тому, что утверждалось властями Российской Федерации, из предоставленных документов следует (см., например, §§ 22, 23 и 31 настоящего Постановления), что, по крайней мере, 1 ноября 2009 г. местные правоохранительные органы узнали, что Зарема Гайсанова стала жертвой незаконного лишения свободы при угрожающей жизни ситуации. Несмотря на информацию, не было принято никаких срочных мер для расследования ситуации и обеспечения ее освобождения.

125. Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, приняли ли власти государства-ответчика оперативные меры для защиты права на жизнь исчезнувшего лица, как того требует позитивное обязательство, вытекающее из статьи 2 Конвенции. В этом контексте при получении убедительных данных, указывающих на наличие реальной и непосредственной опасности для жизни лица, это обязательство требует срочной и адекватной реакции со стороны правоохранительных органов. Меры, которые следовало принять, включали немедленный осмотр помещений, использование экспертных методов, направленных на выявление индивидуальных следов, которые могли быть оставлены присутствием исчезнувшего лица или жестоким обращением, установление и допрос причастных военнослужащих и фиксация уязвимых данных, таких как записи камер видеонаблюдения. Эти меры следовало принять, как только власти были осведомлены об угрожающей жизни ситуации, в которой в последний раз видели лицо (см. Постановление Европейского Суда по делу "Коку против Турции" (Koku v. Turkey) от 31 мая 2005 г., жалоба N 27305/95, § 132, Постановление Европейского Суда по делу "Османолу против Турции" (Osmanoglu v. Turkey) от 24 января 2008 г., жалоба N 48804/99, § 72, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации", § 99, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации", § 97).

126. Однако не представляется, что в настоящем деле власти продемонстрировали оперативную и надлежащую реакцию с целью сохранения жизни Гайсановой. После получения жалобы заявительницы милиция ограничилась сбором некоторых объяснений и направлением запросов информации (см. §§ 25, 29 и 30 настоящего Постановления). Никого из ключевых свидетелей, таких как Р.М., рабочих или сотрудников милиции, участвовавших в специальной операции, не просили предоставить подробные показания относительно обстоятельств события. Фактически спустя еще 15 дней было начато уголовное расследование (см. § 5 настоящего Постановления). Следователям потребовались месяцы, чтобы подтвердить, что специальная операция имела место, несмотря на ее широкое освещение в средствах массовой информации (см. § 13 настоящего Постановления) и служебные материалы, подтверждавшие проведение операции с самого начала (см. §§ 51 и 69 настоящего Постановления). Это было неадекватной реакцией на обоснованное утверждение о столь серьезном и распространенном в регионе преступлении.

127. Европейский Суд не может строить догадки относительно точной даты предполагаемой смерти Заремы Гайсановой. Однако, как указывалось выше, чем больше времени проходит, тем меньше остается шансов на то, что похищенное лицо еще живо. Это верно для любого преступного похищения и исчезновения, но особенно в контексте относительно распространенных нераскрытых исчезновений, как в Чеченской Республике. Эффективная и быстрая реакция властей абсолютно необходима при таких обстоятельствах, и можно было бы разумно ожидать, что ввиду многочисленных сходных преступлений, имевших место ранее в регионе, ко времени данного происшествия будет создана адекватная система. Однако представляется, что этого не случилось. Европейский Суд находит достойным сожаления отсутствие оперативной реакции в настоящем деле, где власти были уведомлены о сравнительно точных подробностях непризнаваемого задержания. Трудно согласовать их более чем снисходительное отношение с очевидной тяжестью угрозы для жизни конкретного лица и обязательством защищать ее от незаконных угроз.

128. Европейский Суд уже приходил к выводу, что небрежность, проявленная следственными или надзорными органами перед лицом реальных и непосредственных угроз для жизни конкретного лица, исходящих от представителей государства, таких как сотрудники милиции, которые явно действовали с превышением своих должностных обязанностей, может составлять нарушение позитивного обязательства по защите жизни (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Гонгадзе против Украины", § 170, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Макаева против Российской Федерации", § 104). В настоящем деле Европейский Суд подтверждает, что тот факт, что подозреваемые являлись представителями государства, не освобождал компетентные следственные и надзорные органы, прокуратуру и следственный комитет, от этой обязанности.

129. Соответственно, Европейский Суд вынужден заключить, что, уклоняясь от оперативных и решительных действий, причастные органы не приняли эффективных мер в пределах своих полномочий, которых можно было разумно ожидать для избежания угрозы для жизни исчезнувшей женщины.

130. Следовательно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия защиты властями права на жизнь Гайсановой.

B. Предполагаемая неадекватность расследования

131. Заявительница утверждала, что власти государства-ответчика также не исполнили своего процессуального обязательства по расследованию предполагаемой смерти ее дочери. Она отмечала, в частности, что следователи государства-ответчика не были достаточно самостоятельны и что нежелание должностных лиц региона помочь следователям мешало расследованию. Власти Российской Федерации оспорили это предположение, указав на ряд мер, принятых следствием с целью раскрытия преступления.

132. Европейский Суд неоднократно указывал, что обязательство защиты права на жизнь, предусмотренного статьей 2 Конвенции, косвенно предполагает наличие некой формы эффективного официального расследования в случае гибели лиц в результате применения силы. Им разработан ряд руководящих принципов, которые должны соблюдаться, чтобы расследование отвечало конвенционным требованиям (их последний краткий обзор см. в упоминавшемся выше Постановлении Европейского Суда по делу "Ранцев против Кипра и Российской Федерации", §§ 232-233, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Сильва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom) от 30 марта 2016 г., жалоба N 5878/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 229-239).

133. Прежде всего Европейский Суд находит, что расследование не отвечало требованию незамедлительности, поскольку для принятия самых существенных мер потребовались недели. Европейский Суд отмечает, что, несмотря на жалобу заявительницы, подкрепленную свидетельскими показаниями, другими доказательствами в отношении специальной операции и официальным пресс-релизом (см. §§ 13 и 15-18 настоящего Постановления), расследование формально было начато 16 ноября 2009 г. (см. § 27 настоящего Постановления). Представители государства, участвовавшие в специальной операции, несмотря на то, что они были известны из-за официального пресс-релиза и оперативной сводки (см. §§ 13 и 51 настоящего Постановления), не были установлены и допрошены как минимум до февраля 2010 года (см. §§ 32 и 56 настоящего Постановления). Ключевые свидетели похищения, такие как А.М.Б., находившийся в доме заявительницы, были допрошены только через четыре месяца после начала расследования (см. § 34 настоящего Постановления). Критически важные доказательства, такие как проверка возможного местонахождения Заремы Гайсановой после похищения в Ленинском РОВД и видео о специальной операции, не были рассмотрены до 2011 года (см. §§ 68 и 69 настоящего Постановления). Это, наряду с постоянной критикой надзирающими прокурорами (см., например, §§ 62 и 63 настоящего Постановления), доказывает, что власти не продемонстрировали надлежащей тщательности при сборе доказательств о преступлении. С учетом значимости таких доказательств в деле о незаконном похищении при угрожающих для жизни обстоятельствах и последующем исчезновении одного этого аспекта могло быть достаточно для установления процессуального нарушения статьи 2 Конвенции. При имеющихся обстоятельствах Европейский Суд не видит необходимости в дальнейшем рассмотрении вопроса о том, было ли расследование достаточно независимым.

134. Соответственно, Европейский Суд заключает, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

II. Предполагаемые нарушения статей 3 и 5 Конвенции

135. Заявительница жаловалась на нарушение требований статей 3 и 5 Конвенции в связи с моральными страданиями, причиненными ей вследствие исчезновения ее дочери и незаконности ее задержания. В соответствующих частях эти статьи Конвенции предусматривают следующее:

"Статья 3 Конвенции

Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию_

Статья 5 Конвенции

1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

_(c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения_

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным".

136. Власти Российской Федерации оспорили данные доводы.

137. Европейский Суд не раз устанавливал, что в ситуации принудительного исчезновения близкие родственники потерпевшего сами могут быть жертвами нарушения статьи 3 Конвенции. Суть этого нарушения касается не столько самого факта "исчезновения" члена семьи, сколько реакции властей и их отношения к ситуации, о которой они информированы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 358, и Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 164, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

138. Европейский Суд неоднократно указывал также, что непризнаваемое заключение под стражу представляет собой полное отрицание гарантий, содержащихся в статье 5 Конвенции, и означает весьма серьезное нарушение ее положений (см. Постановление Европейского Суда по делу "Чичек против Турции" (Cicek v. Turkey) от 27 февраля 2001 г., жалоба N 25704/94, § 164, Постановление Европейского Суда по делу "Лулуев и другие против Российской Федерации" (Luluyev and Others v. Russia), жалоба N 69480/01* (* См.: там же. N 3 (примеч. редактора).), § 122, ECHR 2006-XIII (извлечения)). Очевидно, что задержание дочери заявительницы также осуществлялось "вне рамок нормальной правовой системы" и "в силу умышленного обхода надлежащей процедуры перечеркивает верховенство права и ценности, защищаемые Конвенцией" (см. с необходимыми изменениями Решение Европейского Суда по делу "Бабар Ахмад и другие против Соединенного Королевства" (Babar Ahmad and Others v. United Kingdom) от 6 июля 2010 г., жалобы NN 24027/07, 11949/08 и 36742/08, §§ 113-114, и упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль-Масри против Македонии", § 239).

139. Европейский Суд напоминает свои выводы относительно ответственности государства за похищение и его уклонение от проведения значимого расследования по поводу судьбы Гайсановой. Он находит, что заявительница, являющаяся матерью исчезнувшей женщины, должна считаться жертвой нарушения статьи 3 Конвенции в связи со страданиями и тоской, которые она испытала и продолжает испытывать вследствие невозможности установления судьбы дочери и способа рассмотрения ее жалоб.

140. Европейский Суд, кроме того, подтверждает, что, поскольку установлено, что Зарема Гайсанова была задержана представителями государства, по-видимому, в отсутствие правовых оснований или признания такого задержания это составляет особо серьезное нарушение права на свободу и безопасность лиц, закрепленного статьей 5 Конвенции.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

141. Заявительница жаловалась на нарушение требований статьи 13 Конвенции в связи со статьей 2 Конвенции, первая из которых предусматривает:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в_ Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

142. Европейский Суд отмечает, что жалоба в этой части затрагивает те же вопросы, которые были рассмотрены выше в контексте процессуального аспекта статьи 2 Конвенции. С учетом вывода, сделанного выше в соответствии со статьей 2 Конвенции, Европейский Суд находит необязательным рассмотрение данных вопросов отдельно в соответствии со статьей 13 Конвенции (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Шумкова против Российской Федерации" (Shumkova v. Russia) от 14 февраля 2012 г., жалоба N 9296/06* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2012. N 12 (примеч. редактора).), § 123, Постановление Европейского Суда по делу "Переведенцевы против Российской Федерации" (Perevedentsevy v. Russia) от 24 апреля 2014 г., жалоба N 39583/05* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. N 4 (примеч. редактора).), § 126, и Постановление Европейского Суда по делу "Фанзиева против Российской Федерации" (Fanziyeva v. Russia) от 18 июня 2015 г., N 41675/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 2 (примеч. редактора).), § 85).

IV. Предполагаемое нарушение статьи 38 Конвенции

143. Заявительница утверждала, что отказ властей Российской Федерации от раскрытия содержания уголовного дела по факту похищения Заремы Гайсановой нарушал статью 38 Конвенции, которая гласит:

"Суд рассматривает дело с участием представителей сторон и, если это необходимо, предпринимает расследование обстоятельств дела, для эффективного проведения которого участвующие в нем Высокие Договаривающиеся Стороны создают все необходимые условия".

144. Европейский Суд напоминает, что для эффективного функционирования системы подачи индивидуальных жалоб, установленной статьей 34 Конвенции, важнейшее значение имеет создание государствами всех необходимых условий для надлежащего и эффективного рассмотрения жалоб (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 70, ECHR 1999-IV, и Постановление Европейского Суда по делу "Великова против Болгарии" (Velikova v. Bulgaria), жалоба N 41488/98, § 77, ECHR 2000-VI). Это обязательство требует от государств-участников создания всех необходимых условий для работы Европейского Суда, проводящего исследование обстоятельств дела или исполняющего свои общие обязанности по рассмотрению жалоб. Уклонение государства от представления информации, которой оно владеет, без удовлетворительного объяснения может не только обусловить вывод об обоснованности утверждений заявителей, но и оказать отрицательное влияние на оценку соблюдения государством-ответчиком его обязательств, вытекающих из статьи 38 Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Медова против Российской Федерации", § 76, и Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба N 23531/94, §§ 66 и 70, ECHR 2000-VI).

145. Возвращаясь к обстоятельствам настоящего дела, Европейский Суд отмечает, что после запросов Европейского Суда о предоставлении материалов уголовного дела полностью власти Российской Федерации предоставили копию дела на 1 872 листах, отражающих следственные действия, совершенные национальными властями. Европейский Суд также отмечает объяснение властей Российской Федерации относительно отсутствия целого ряда свидетельских показаний (см. § 21 настоящего Постановления). Учитывая вышеизложенное, а также свои выводы об ответственности государства за похищения людей (см. §§ 118 и 130 настоящего Постановления), Европейский Суд находит, что отсутствие этих документов и информации не помешало рассмотрению им жалобы (см. Постановление Европейского Суда по делу "Гакаева и другие против Российской Федерации" (Gakayeva and Others v. Russia) от 10 октября 2013 г., жалобы NN 51534/08, 4401/10, 25518/10, 28779/10, 33175/10, 47393/10, 54753/10, 58131/10, 62207/10 и 73784/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. N 9 (примеч. редактора).), § 388, Постановление Европейского Суда по делу "Кайхарова и другие против Российской Федерации" (Kaykharova and Others v. Russia) от 1 августа 2013 г., жалобы NN 11554/07, 7862/08, 56745/08 и 61274/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 3 (примеч. редактора).), § 176).

146. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает, что информации, предоставленной властями Российской Федерации, в настоящем деле было достаточно для рассмотрения жалобы. Соответственно, по делу не было допущено несоблюдения статьи 38 Конвенции.

V. Применение статьи 41 Конвенции

147. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

148. Заявительница не требовала выплаты компенсации материального ущерба, однако просила Европейский Суд присудить ей компенсацию морального вреда, причиненного ей вследствие предполагаемых нарушений, в размере 500 000 евро.

149. Власти Российской Федерации полагали, что требуемая сумма является чрезмерной.

150. С учетом установленных нарушений Европейский Суд присуждает заявительнице 60 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

B. Судебные расходы и издержки

151. Интересы заявительницы представляли юристы неправительственной организации Европейский центр защиты прав человека/ПЦ "Мемориал". Общая сумма требования о возмещении судебных расходов и издержек в связи с представительством составила 2 648 фунтов стерлингов (примерно 3 400 евро). Заявительница предоставила подробную разбивку издержек и подтверждающие документы, включая записи о гонорарах, счета переводчика и требование о компенсации административных и почтовых издержек. Она просила произвести платеж непосредственно на банковский счет представителей в Соединенном Королевстве.

152. Власти Российской Федерации утверждали, что это требование является необоснованным.

153. Европейский Суд должен прежде всего установить, были ли судебные расходы и издержки, указанные представителями заявительницы, действительно понесены, и, во-вторых, являлись ли они необходимыми (см. Постановление Европейского Суда по делу "Макканн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г., § 220, Series A, N 24, и Постановление Европейского Суда по делу "Фадеева против Российской Федерации" (Fadeyeva v. Russia), жалоба N 55723/00, § 147, ECHR 2005-IV). С учетом вышеизложенных принципов Европейский Суд присудил заявительнице 3 400 евро, а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу в связи с этой суммой, с переводом чистой суммы на банковский счет представителей, указанный заявительницей.

C. Процентная ставка при просрочке платежей

154. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части предполагаемой смерти Заремы Гайсановой;

2) постановил, что имело место нарушение требований статьи 2 Конвенции в части неисполнения государством своего позитивного обязательства по защите права на жизнь Заремы Гайсановой;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в части отсутствия эффективного расследования обстоятельств исчезновения Заремы Гайсановой;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в отношении заявительницы;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в части незаконного содержания под стражей Заремы Гайсановой;

6) постановил, что отсутствует необходимость в рассмотрении жалобы на основании статьи 13 Конвенции во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

7) постановил, что по делу не было допущено несоблюдения статьи 38 Конвенции;

8) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявительнице следующие суммы;

(i) 60 000 евро (шестьдесят тысяч евро) в качестве компенсации морального вреда, а также любой налог, начисляемый на указанную сумму, подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты;

(ii) 3 400 евро (три тысячи четыреста евро), а также любой налог, обязанность уплаты которого может быть возложена на заявительницу, в качестве компенсации судебных расходов и издержек, с переводом чистой суммы на банковский счет представителя, указанный заявительницей;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

9) отклонил оставшуюся часть требований заявительницы о справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 12 мая 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Абел Кампуш
Секретарь
Секции Суда

Мирьяна Лазарова
Трайковская
Председатель Палаты Суда

Откройте актуальную версию документа прямо сейчас

Получить бесплатный доступ

Если вы являетесь пользователем интернет-версии системы ГАРАНТ, вы можете открыть этот документ прямо сейчас или запросить по Горячей линии в системе.