Спорные вопросы квалификации незаконных действий с подакцизными товарами (И. Камынин, "Российская юстиция", N 6, июнь 2000 г.)

Спорные вопросы квалификации
незаконных действий с подакцизными товарами

Редакция журнала "Российская юстиция" часто обращается к острым проблемам внутреннего законодательства. Одна из них поднята в публикации Ю. Щиголева (N 12 за 1999 г.) "Ответственность за незаконные действия с подакцизными товарами и подделку средств маркировки" (ст. 1711 УК РФ).

Хотел бы обратить внимание на некоторые спорные стороны этой статьи. Прежде всего, бросается в глаза недостаточно полный перечень законодательной базы, имеющей непосредственное отношение к вопросам производства и оборота алкогольной продукции.

Так, автор дает не совсем точное определение понятия "знаки соответствия, защищенные от подделок". Здесь следовало бы обратиться к постановлению Правительства РФ от 17 мая 1997 г. N 601 "О маркировании товаров и продукции на территории Российской Федерации знаками соответствия, защищенными от подделок" с изменениями и дополнениями, внесенными постановлениями Правительства РФ от 19 сентября 1997 г. N 1193, от 20 октября 1998 г. N 1223, от 24 июня 1999 г. N 685, от 10 июля 1999 г. N 787, совместной Инструкции Министерства торговли РФ и Государственного комитета РФ по стандартизации и метрологии от 29 и 30 декабря 1998 г. N 200/300 "О порядке маркирования знаками соответствия с учетной информацией к ним, защищенными от подделок, товаров и продукции, реализуемых на территории Российской Федерации, и учете их движения" (далее - Инструкция) и "Правилам применения знака соответствия при обязательной сертификации продукции" (в редакции постановления Государственного комитета РФ по стандартизации и метрологии (Госстандарт России) от 20 октября 1999 г. N 54).

В соответствии с названными документами знак соответствия является формой доведения до потребителя и других заинтересованных сторон информации о проведенном обязательном подтверждении соответствия путем сертификации либо принятия декларации о соответствии продукции маркированной этим знаком. При этом следует иметь в виду, что знак соответствия, применяемый на основании декларации о соответствии, имеет отличия от знака соответствия, применяемого на основании сертификата соответствия. Эти отличия выражаются в наличии либо отсутствии дополнительных элементов на изображении. В отличие от названных требований законодательства Ю. Щиголев отметил лишь обеспечительный характер знаков соответствия применительно к сертифицированной продукции.

Кроме того, маркирование продукции знаком соответствия осуществляется только лицами, уполномоченными на это держателем сертификата соответствия или декларантом.

Наряду со знаками соответствия на маркированную продукцию также наносится специально выполненная по установленной технологии и защищенная от подделок марка, содержащая учетную информацию к данной продукции.

Важно подчеркнуть, что учетная информация и знаки соответствия являются документами строгой отчетности. Это вытекает из п. 5.3 Инструкции, согласно которому на ответственных лиц возложена обязанность по ведению учета защищенных знаков и учетной информации к ним по сериям и номерам в местах их хранения.

Степень аргументированности публикации снижает то обстоятельство, что автор не подкрепляет приведенные определения соответствующей нормативной базой. Особенностью же отношений, возникающих между ее участниками в процессе маркировки алкогольной продукции, является регулирование их постановлениями Правительства РФ. Данное требование закреплено в Федеральном законе "О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции". С другой стороны, автор делает ссылку на постановление Правительства РФ от 14 апреля 1994 г. N 319 "О введении на территории Российской Федерации марок акцизного сбора", которое утратило силу согласно постановлению Правительства РФ от 11 сентября 1999 г. N 1008.

Столь противоречивая позиция автора привела к неправильному изложению им понятия марок акцизного сбора. По его мнению, марки акцизного сбора подразделяются на два типа: акцизные и специальные. Причем общим для обоих типов является их предназначение для товаров, произведенных за пределами территории Российской Федерации.

С этим мнением нельзя согласиться. Существующая нормативная база предусматривает иные критерии для обозначения видов акцизных марок. На основании упоминавшегося постановления Правительства РФ от 11 сентября 1999 г. N 1008 алкогольная продукция, табак и табачные изделия, ввозимые на таможенную территорию Российской Федерации, подлежат обязательной маркировке марками акцизного сбора установленного образца. Согласно же постановлению Правительства РФ от 6 января 2000 г. N 17 "Об образцах марок акцизного сбора для маркировки алкогольной продукции иностранного производства" марки акцизного сбора бывают двух видов. Одни из них применяются для маркировки алкогольной продукции, происходящей и ввозимой с территории государств - участников Содружества Независимых Государств и соглашений о Таможенном союзе. Другие - для маркировки алкогольной продукции, происходящей и ввозимой с территории иностранных государств, не являющихся участниками СНГ и соглашений о Таможенном союзе.

Применительно же к алкогольной продукции, произведенной и реализуемой на территории Российской Федерации, используются специальные марки установленного образца. Это вытекает из постановлений Правительства РФ от 27 декабря 1997 г. N 1628 "О специальной маркировке крепких алкогольных напитков, производимых на территории Российской Федерации" и от 12 июля 1999 г. N 797 "Об обязательной маркировке специальными марками алкогольной продукции, производимой на территории Российской Федерации". Освобождается от маркировки специальными марками алкогольная продукция, произведенная на территории Российской Федерации, упаковка которой не позволяет осуществлять такую процедуру. Данный порядок предусмотрен в одноименном постановлении Правительства РФ от 22 марта 1999 г. N 320.

Представляется несовершенной позиция Ю. Щиголева по объекту преступления и объективной стороне рассматриваемого деяния. С одной стороны, он правильно отметил, что принятая норма направлена на защиту установленного порядка производства и оборота подакцизной продукции и товаров. С другой же стороны, под производством он понимает "любые действия, в результате которых вне установленного порядка (выделено мною - И.К.) без соответствующего разрешения изготовлены и получены товары или продукция, являющиеся предметом состава преступления". Такая постановка вопроса по существу неверна. Если законодатель определил конкретные отношения, составляющие существо объекта преступления (в нашем случае установленный порядок производства и оборота подакцизной продукции и товаров), то преступными должны признаваться любые действия, направленные против этого объекта. Иными словами, производство будет признано незаконным не только в результате того, что оно осуществляется "вне установленного порядка", но и путем нарушения установленного порядка.

Таким образом, незаконность будет налицо как при нелегальном производстве подакцизных товаров, т.е. осуществляемом помимо установленного порядка, так и при их легальном производстве, но уже с нарушением установленного порядка.

Весьма спорны суждения автора относительно того, когда следует признавать производство подакцизных товаров и продукции законченным преступлением. Он полагает, что момент окончания преступления, связанного с производством подакцизных товаров и продукции, не следует связывать с фактом получения готового изделия. Отсюда можно сделать вывод, что данное действие является формальным составом преступления. Подобную позицию нельзя поддержать по следующим причинам.

Прежде всего, Ю. Щиголев при совершении данной проблемы не принял во внимание, что производство как одно из действий, характеризующих объективную сторону рассматриваемого преступления, не может признаваться таковым, если будет отсутствовать обязательный признак - крупный размер произведенных товаров и продукции. Таким образом, только материализованные товары и продукция в крупном размере, являющиеся результатом их производства, свидетельствуют о преступном характере указанных действий. Следовательно, производство - это материальный состав, обусловливающий наступление определенных последствий.

Кроме того, законодатель увязал степень общественной опасности деяния именно с производством подакцизных товаров и продукции, а не с их изготовлением, переработкой и получением. Использованные понятия не тождественны друг с другом. Их можно рассматривать как соотношение части и целого либо говорить, что все иные действия являются определенной стадией самого производства. А стало быть, производство подакцизных товаров и продукции является особым видом продолжаемого преступления. Его отличие от продолжаемых преступлений, признаваемых таковыми согласно устоявшейся точке зрения, состоит в том, что они включают в себя неоднородные по форме действия. Все же иные признаки в данном случае соблюдены. Из этого вытекает, что если производство не завершено и прервано на определенной стадии в силу различных причин, то совершенные виновными действия должны квалифицироваться как неоконченное преступление.

Хотелось бы обратить внимание на такую интересную проблему, как соотношение подакцизных товаров и продукции, являющихся предметом рассматриваемого преступления. Действующее законодательство не делает принципиальных различий между указанными понятиями, фактически позволяет их отождествлять. Такого же подхода в своей статье придерживается и Ю. Щиголев.

Вместе с тем к отмеченным понятиям следует применять различные критерии. Так, неотъемлемым признаком товара является его качественная характеристика, направленная на удовлетворение различных нужд и потребностей. Это вытекает из норм ГК РФ, в которых даны общие признаки товаров применительно к различным стадиям их обращения. Если по договору розничной купли-продажи (ст. 492) используется товар, предназначенный для личного, семейного, домашнего или иного потребления, не связанного с предпринимательской деятельностью, то к договору поставки (ст. 506) применим товар, служащий для удовлетворения предпринимательских интересов. Другой характерный признак товаров - их способность к динамичному гражданско-правовому обороту. Именно поэтому, как правило, товаром не признается недвижимое имущество, не обладающее свойством активно перемещаться в пространстве и во времени.

Таким образом, рискну предположить, что на определенных стадиях производственного цикла, когда производимые предметы не имеют ярко выраженных потребительских свойств, следует говорить о продукции. К подакцизной продукции также следует относить те ингредиенты, без которых невозможно произвести товар. Например, им является этиловый питьевой спирт. Кроме того, продукцией могут признаваться произведенные предметы, которые в силу различных технологических нарушений и внутренних дефектов лишены возможности активно участвовать в гражданском обороте.

И наконец, коснусь такой важной проблемы, как определение стоимости подакцизной продукции и товаров. Предлагаю следующие варианты ее решения.

Во-первых, поскольку преступление, предусмотренное ст. 1711 УК РФ, совершается в сфере экономической деятельности и к тому же сопряжено с уклонением от уплаты налоговых платежей и сборов, то, следовательно, механизм определения стоимости немаркированных товаров и продукции должен быть таким же, который прописан в части первой Налогового кодекса РФ. В соответствии с ним (п. 3 ст. 40) стоимость товаров и продукции оценивается исходя из применения рыночных цен на соответствующие товары. При этом должны учитываться различные надбавки и скидки к цене, подверженные определенным колебаниям. В отдельных случаях можно применять так называемый "метод цены", который определяется за счет разницы последующей реализации товара покупателем по рыночной цене за вычетом понесенных им затрат. Также может использоваться "затратный метод", при котором рыночная цена реализуемых продавцом товаров определяется как сумма произведенных затрат и обычной для данной сферы деятельности прибыли.

Что касается водки, ликероводочной и другой алкогольной продукции крепостью свыше 28 процентов, то в данном случае целесообразно руководствоваться постановлением Правительства РФ от 8 февраля 1996 г. N 131 "О мерах по обеспечению устойчивой работы ликероводочной отрасли промышленности".

В соответствии с указанным постановлением на водку, ликероводочную и другую алкогольную продукцию крепостью свыше 28 процентов, произведенных на территории Российской Федерации либо ввезенных на таможенную территорию Российской Федерации, должны устанавливаться минимальные цены. Причем минимальная цена является нижней границей цены товара, подлежащего реализации оптом либо в розницу. Перечисленные предметы включены в специальный перечень, согласно которому только Правительство РФ либо федеральный орган исполнительной власти вправе регулировать цены (тарифы) на них на внутреннем рынке.

Установленная минимальная цена включает оптовые цены организаций-изготовителей, ставки акциза, налог на добавленную стоимость и лицензионный сбор, а для продукции, производимой или ввозимой из стран, не входящих в СНГ, - таможенную стоимость и таможенные платежи.

Во исполнение указанного постановления Правительства Министерством экономики РФ 3 февраля 2000 г. издано Циркулярное письмо за N ИМ-155/7-113 "Об утверждении минимальных цен на водку, ликероводочную и другую алкогольную продукцию крепостью свыше 28 процентов, производимые на территории Российской Федерации или ввозимые на таможенную территорию Российской Федерации".

Данным письмом с 25 февраля 2000 г. введены новые минимальные цены на алкогольную продукцию. Для организаций-изготовителей она составляет 56 руб., для оптовой продажи - 60 руб., для розничной продажи - 62 руб., для продукции, произведенной либо ввезенной из стран, не входящих в СНГ, - 125 руб. за один литр.

Таким образом, подсчет крупного ущерба применительно к алкогольной продукции свыше 28 процентов должен производиться на основании минимальных цен, утвержденных Министерством экономики РФ.

И. Камынин,

старший прокурор

управления правового обеспечения

Генпрокуратуры РФ