Решение Суда по интеллектуальным правам от 27 августа 2021 г. по делу N СИП-477/2021 Суд прекратил производство по делу в части требований о признании действий ответчика злоупотреблением правом, поскольку не подлежат судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию даже тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем

Решение Суда по интеллектуальным правам от 27 августа 2021 г. по делу N СИП-477/2021

Именем Российской Федерации

ГАРАНТ:

Постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 14 января 2022 г. N С01-1884/2021 по делу N СИП-477/2021 настоящее решение оставлено без изменения

Об исправлении опечаток см. определение Суда по интеллектуальным правам от 23 декабря 2021 г. по делу N СИП-477/2021

Резолютивная часть решения объявлена 26 августа 2021 г.

Полный текст решения изготовлен 27 августа 2021 г.

Суд по интеллектуальным правам в составе председательствующего судьи Силаева Р.В., судей Мындря Д.И., Погадаева Н.Н.

рассмотрел в открытом судебном заседании дело по иску индивидуального предпринимателя Корелина Павла Евгеньевича (г. Иваново, ОГРНИП 306370226800040) к индивидуальному предпринимателю Москвитину Петру Сергеевичу (г. Вологда, ОГРНИП 309353810400031) о признании действий по приобретению права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 660055 недобросовестной конкуренцией и о признании злоупотреблением правом действий, связанных с защитой исключительного права на указанный товарный знак.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба (ул. Садовая-Кудринская, д. 11, Москва, 123001, ОГРН 1047796269663).

В судебном заседании принял участие представитель Москвитина Петра Сергеевича - Стрелков А.Л. (по доверенности от 02.06.2020).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель Корелин Павел Евгеньевич обратился в Суд по интеллектуальным правам с иском к индивидуальному предпринимателю Москвитину Петру Сергеевичу о признании действий по приобретению права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации N 660055 недобросовестной конкуренцией и о признании действий по запрету использовать словесное обозначение "КАПЛЯ" в отношении каплевидных теплиц и по предъявлению требования о взыскании компенсации злоупотреблением правом на указанный товарный знак.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечена Федеральная антимонопольная служба.

В судебном заседании представитель ответчика поддержал доводы, изложенные в отзыве, против удовлетворения иска возражал, считая его необоснованным. Так, представитель ответчика пояснил, что Москвитин П.С. и созданная и возглавляемая им группа компаний "Завод готовых теплиц" выпускает продукцию под спорным обозначением с 2015 года. За указанный период реализовано 3 625 теплиц "Капля" на сумму 64 268 300 рублей. На момент регистрации спорного обозначения в качестве товарного знака Москвитину П.С. не было известно об использовании иными лицами указанного обозначения в отношении теплиц. При этом ответчик обратил внимание суда на то, что в 2013 - 2014 годах Корелин П.Е. (истец по настоящему делу) являлся работником предпринимателя Москвитина П.С. (ответчика), являлся агентом вышеупомянутой группа компаний "Завод готовых теплиц".

Истец в судебное заседание не явился, явки своего представителя не обеспечил, направив до начала судебного заседания ходатайство о рассмотрении дела в его отсутствие.

Третье лицо, надлежаще извещенное о начале судебного процесса с его участием, а также о времени и месте судебного разбирательства, в том числе посредством размещения соответствующей информации в картотеке арбитражных дел и на официальном сайте суда, явки своего представителя также не обеспечило.

Данные обстоятельства в соответствии с частями 3 и 5 статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не препятствуют проведению судебного заседания и разрешению спора по существу.

При разрешении спора суд исходил из следующих обстоятельств.

Словесный товарный знак "КАПЛЯ" зарегистрирован 18.06.2018 в качестве товарного знака на имя Москвитина Петра Сергеевича на основании заявки 2017725952, поданной 28.06.2017, в отношении следующих товаров:

6-го класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков (далее - МКТУ) "металлические строительные материалы; передвижные металлические конструкции и сооружения; скобяные и замочные изделия; металлические трубы; изделия из обычных металлов, не относящиеся к другим классам; каркасы для оранжерей металлические; каркасы для теплиц металлические; каркасы строительные металлические; колышки металлические; стержни металлические; комплекты дверные металлические; комплекты оконные металлические; конструкции металлические; конструкции стальные; коробки дверные металлические; рамы дверные металлические; кронштейны строительные металлические; консоли строительные металлические; материалы армирующие строительные металлические; материалы строительные огнеупорные металлические; сваи шпунтовые металлические; теплицы переносные металлические; теплицы металлические";

19-го класса МКТУ "неметаллические строительные материалы; неметаллические жесткие трубы для строительных целей; неметаллические передвижные конструкции и сооружения; арматура оконная неметаллическая; материалы строительные огнеупорные неметаллические; навесы неметаллические для строительства; покрытия кровельные неметаллические; полотна дверные неметаллические; сваи шпунтовые неметаллические; теплицы переносные неметаллические; теплицы неметаллические".

Обращаясь в суд с иском в рамках настоящего дела Корелин П.Е., указал, что спорное обозначение традиционно использовалось и используется многими производителями теплиц в качестве наименования, указывающего на каплевидную форму соответствующего товара. По мнению Корелина П.Е., данное обстоятельство было известно Москвитину П.С. Как следствие, регистрируя спорный товарный на свое имя и предъявляя претензии и требования, основанные на указанном товарном знаке, иным производителям теплиц, Москвитин П.С., по мнению Корелина П.Е., преследовал цель вытеснения с рынка конкурентов, правомерно использующих спорное обозначение, являющееся описательным для теплиц соответствующей формы и вошедшим во всеобщее употребление для соответствующих товаров. Предъявление Москвитиным П.С. претензий и требований о выплате компенсации производителям одноименной продукции Корелина П.Е. расценивает как злоупотребление правом.

Корелин П.Е. настаивает на том, что он использует спорное обозначение в качестве наименования своей продукции "примерно с 2014 или 2015 года".

Данные обстоятельства послужили основание для обращения Корелина П.Е. в Суд по интеллектуальным правам с иском о признании действий Москвитина П.С. по приобретению исключительного права на вышеуказанный товарный знак актом недобросовестной конкуренции, а действий по предъявлению требований о запрете использования спорного обозначения и о выплате компенсации - злоупотреблением правом.

Суд пришел к выводу об отсутствии оснований для рассмотрения по существу требований истца о признании действий ответчика злоупотреблением правом в силу следующего.

Положениями пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Пунктом 3 статьи 10 ГК РФ установлено, что в случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные пунктом 2 этой же статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены названным Кодексом.

Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

Как разъяснено в пункте 170 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление N 10), законом не установлен специальный порядок признания действий правообладателя, связанных с государственной регистрацией товарного знака, злоупотреблением правом. Возможность заявления отдельного требования о признании таких действий злоупотреблением правом законом не предусмотрена. Вместе с тем следует учитывать, что такое злоупотребление правом может быть установлено судом при рассмотрении иного дела, например по иску правообладателя о применении мер защиты принадлежащего ему права. Решение суда, которым установлено злоупотребление правом правообладателем при приобретении исключительного права, является основанием для оспаривания и признания недействительным полностью или частично предоставления правовой охраны товарному знаку на основании подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ.

Таким образом, из смысла приведенного толкования норм права высшей судебной инстанцией следует, что доводы о злоупотреблении правом при приобретении исключительного права на товарный знак могут быть положены в основу не самостоятельного требования об этом, а использованы, как правило, в качестве аргументов защиты против недобросовестного истца (заявителя) в возникшем споре, либо применены в качестве дополнительного обоснования какого-либо основного требования.

Исходя из этого, возможность заявления самостоятельного требования о признании действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак злоупотреблением правом законом не предусмотрена.

Аналогичный правовой подход нашел отражение в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 12.03.2020 по делу N СИП-804/2019.

Корелин П.Е. не лишен возможности приводить доводы о злоупотреблении правом процессуальным оппонентом в обоснование возражений на самостоятельные требования ответчика о защите исключительного права на спорный товарный знак.

В соответствии с пунктом 1 части 1 статьи 150 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд прекращает производство по делу, если установит, что дело не подлежит рассмотрению в арбитражном суде.

Согласно части 3 статьи 151 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в случае прекращения производства по делу повторное обращение в арбитражный суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается.

В силу пункта 3 части 1 статьи 333.40 Налогового кодекса Российской Федерации уплаченная государственная пошлина за подачу иска в соответствующей части подлежит возврату в связи с частичным прекращением производства по делу.

Рассмотрев исковое требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий ответчика по приобретению исключительного права на спорный товарный знак, исследовав собранные по делу доказательства, выслушав пояснения представителя ответчика, явившегося в судебное заседание, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу об отсутствии оснований для их удовлетворения в силу следующего.

В соответствии с подпунктом 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ предоставление правовой охраны товарному знаку может быть оспорено и признано недействительным полностью или частично в течение всего срока действия правовой охраны, если действия правообладателя, связанные с предоставлением правовой охраны товарному знаку или сходному с ним до степени смешения другому товарному знаку, признаны в установленном порядке злоупотреблением правом либо недобросовестной конкуренцией.

Признание действий по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак актом недобросовестной конкуренции отнесено Федеральным законом от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (далее - Закон о защите конкуренции) к компетенции антимонопольных органов (статьи 22, 23 названного Закона).

Право выбора судебного или административного порядка защиты своего нарушенного или оспариваемого права принадлежит субъекту спорных правоотношений. Закон не содержит указаний на то, что защита гражданских прав в административном порядке (путем рассмотрения антимонопольным органом дел о нарушениях антимонопольного законодательства) исключается при наличии возможности обратиться в арбитражный суд или, наоборот, является обязательным условием обращения лиц, чьи права нарушены, в суд.

Следовательно, если лицо за защитой своих прав обратится в арбитражный суд, не подавая до этого соответствующего заявления в антимонопольный орган, суд не может со ссылкой на пункт 2 статьи 148 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оставить такое заявление без рассмотрения.

Таким образом, лицо, считающее, что его права или законные интересы нарушены в результате совершения иным лицом недобросовестных действий по приобретению и использованию исключительных прав на средство индивидуализации, направленных на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности и причиняющих или несущих вероятность причинения убытков, имеет право обратиться в арбитражный суд с иском о признании таких действий актом недобросовестной конкуренции, минуя административный порядок.

Вместе с тем, учитывая то обстоятельство, что требование о признании актом недобросовестной конкуренции действий лица по приобретению и использованию исключительного права, поданное в арбитражный суд, рассматривается в порядке искового производства, право на обращение с соответствующим иском возникает только у того истца, чьи права и законные интересы нарушены такими действиями (статья 4 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а не у любого лица, которому стало известно о наличии в действиях ответчика признаков недобросовестной конкуренции. При этом бремя доказывания обстоятельств, на которых истец основывает свои требования, возложено именно на него.

В силу этого доводы истца об использовании спорного обозначения в качестве наименования теплиц многими, помимо истца, производителями не может повлиять на результаты рассмотрения иска предпринимателя Корелина П.Е.

Квалификация действий правообладателя по приобретению исключительного права на товарный знак путем его государственной регистрации в качестве акта недобросовестной конкуренции зависит от цели, преследуемой лицом при приобретении такого права, от намерений этого лица на момент подачи соответствующей заявки. Цель лица, его намерения могут быть установлены с учетом, в том числе предшествующего подаче заявки на товарный знак поведения правообладателя, а равно его последующего (после получения права) поведения (пункт 169 Постановления N 10).

Актом недобросовестной конкуренции, связанной с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг, могут быть признаны только действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), приобретающих и использующих исключительное право на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг.

Согласно части 2 статьи 14 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на момент подачи заявки на регистрацию спорного товарного знака), не допускается недобросовестная конкуренция, связанная с приобретением и использованием исключительного права на средства индивидуализации юридического лица, средства индивидуализации продукции, работ или услуг.

Аналогичная норма содержится в части 1 статьи 14.4 Закона о защите конкуренции (в редакции, действовавшей на указанный истцом момент выявления факта недобросовестной конкуренции в действиях ответчика и обращения в Суд по интеллектуальным правам).

По смыслу положений пункта 7 статьи 4 Закона о защите конкуренции конкуренция - это соперничество хозяйствующих субъектов, при котором самостоятельными действиями каждого из них исключается или ограничивается возможность каждого из них в одностороннем порядке воздействовать на общие условия обращения товаров на соответствующем товарном рынке.

Недобросовестная конкуренция - это любые действия хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые направлены на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречат законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинили или могут причинить убытки другим хозяйствующим субъектам - конкурентам либо нанесли или могут нанести вред их деловой репутации (пункт 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Из приведенного определения понятия "недобросовестная конкуренция" следует, что для признания действий недобросовестной конкуренцией они должны одновременно выполнять несколько условий, а именно: они должны совершаться хозяйствующими субъектами; быть направлены на получение преимуществ в предпринимательской деятельности; противоречить законодательству Российской Федерации, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости; причинить или быть способными причинить убытки другому хозяйствующему субъекту - конкуренту либо нанести ущерба его деловой репутации (причинение вреда).

Под направленностью действий хозяйствующего субъекта на получение преимуществ в предпринимательской деятельности понимается их объективная способность предоставить хозяйствующему субъекту такие преимущества. При этом сами преимущества означают такое превосходство над конкурентами, которое обеспечивает в том числе возможность увеличить размер получаемой прибыли по отношению к уровню прибыли при воздержании от указанных действий. Таким образом, действия хозяйствующих субъектов могут считаться направленными на получение преимуществ, если они позволяют хозяйствующим субъектам увеличить получаемую прибыль либо предотвратить ее неизбежное снижение.

В силу статьи 10.bis Парижской конвенции по охране промышленной собственности от 20.03.1883 (далее - Парижская конвенция) актом недобросовестной конкуренции считается всякий акт конкуренции, противоречащий честным обычаям в промышленных и торговых делах. Так, подлежат запрету: 1) все действия, способные каким бы то ни было способом вызвать смешение в отношении предприятия, продуктов или промышленной или торговой деятельности конкурента; 2) ложные утверждения при осуществлении коммерческой деятельности, способные дискредитировать предприятие, продукты или промышленную или торговую деятельность конкурента; 3) указания или утверждения, использование которых при осуществлении коммерческой деятельности может ввести общественность в заблуждение относительно характера, способа изготовления, свойств, пригодности к применению или количества товаров.

Для признания действий по приобретению исключительного права на средство индивидуализации актом недобросовестной конкуренции прежде всего должна быть установлена цель совершения соответствующих действий. На необходимость учета цели действий при анализе добросовестности поведения обращено внимание, в частности, в пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 N 11 "О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях".

Одним из обстоятельств, которые могут свидетельствовать о недобросовестном поведении лица, зарегистрировавшего товарный знак, может быть то, что это лицо знало или должно было знать о том, что иные лица (конкуренты) на момент подачи заявки на регистрацию обозначения в качестве товарного знака законно использовали соответствующее обозначение для индивидуализации производимых ими товаров или оказываемых услуг без регистрации в качестве товарного знака, а также то, что такое обозначение приобрело известность среди потребителей.

Однако установления осведомленности правообладателя об использовании другими лицами тождественного или сходного до степени смешения обозначения до даты приоритета товарного знака самого по себе недостаточно для вывода о том, что лицо, приобретая исключительное право на товарный знак, действовало недобросовестно. Должно быть также установлено, что, приобретая исключительное право на товарный знак, лицо имело нечестную цель.

С точки зрения определения намерений при исследовании вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак, исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, характеризующее цели такого приобретения. При этом недобросовестность правообладателя должна быть установлена прежде всего на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака, поскольку именно в этот момент реализуется намерение (умысел) на недобросовестное конкурирование с иными участниками рынка посредством использования исключительного права на товарный знак, предусматривающего запрет иным лицам применять для индивидуализации товаров и услуг тождественные или сходные обозначения. Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Приведенные выше нормы права, основанные на положениях статьи 10.bis Парижской конвенции, обуславливают нежелательность появления в гражданском обороте товарных знаков, вызывающих у потребителей неоправданные представления об ассоциативной связи между разными производителями товаров и услуг.

Это обуславливает обязанность хозяйствующего субъекта, претендующего на правовую охрану конкретного обозначения в качестве товарного знака, принять исчерпывающие меры по предотвращению регистрации в качестве товарного знака обозначения, при использовании которого маркируемый этим обозначением товар воспринимается потребителями как товар иного производителя (в том числе путем смешения его обозначения со средствами индивидуализации иных лиц).

В силу запрета недобросовестной конкуренции хозяйствующие субъекты вне зависимости от их положения на рынке при ведении экономической деятельности обязаны воздерживаться от поведения, противоречащего законодательству и (или) сложившимся в гражданском обороте представлениям о добропорядочном, разумном и справедливом поведении (статья 10.bis Парижской конвенции, пункты 3, 4 статьи 1 ГК РФ, пункты 7 и 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции).

Нарушение хозяйствующим субъектом при ведении своей деятельности норм гражданского и иного законодательства, в том числе в случае неправомерного использования охраняемого результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации, само по себе не означает совершение акта недобросовестной конкуренции.

При рассмотрении спора о нарушении запрета недобросовестной конкуренции должны быть установлены в совокупности:

- факт осуществления хозяйствующим субъектом действий, способных оказать влияние на состояние конкуренции;

- отличие избранного хозяйствующим субъектом способа конкуренции на рынке от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики;

- направленность поведения хозяйствующего субъекта на получение преимущества, в частности имущественной выгоды или возможности ее извлечения, при осуществлении экономической деятельности за счет иных участников рынка, в том числе посредством оказания влияния на выбор покупателей (потребителей), на возможность иных хозяйствующих субъектов, конкурирующих добросовестно, извлекать преимущество из предложения товаров на рынке, на причинение вреда хозяйствующим субъектам-конкурентам иными подобными способами (например, в результате использования (умаления) чужой деловой репутации).

Согласно разъяснениям высшей судебной инстанции, приведенным в пункте 30 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 04.03.2021 N 2 "О некоторых вопросах, возникающих в связи с применением судами антимонопольного законодательства", для доказывания факта недобросовестной конкуренции необходимо установление как специальных признаков, определенных нормами статей 14.1-14.7 Закона о защите конкуренции, так и общих признаков недобросовестной конкуренции, предусмотренных пунктом 9 статьи 4 Закона о защите конкуренции, статьей 10.bis Парижской конвенции.

При этом суд обращает внимание на то, что в рамках настоящего дела установлению подлежит вся совокупность вышеназванных обстоятельств, поскольку при недоказанности хотя бы одного из элементов состава, действия лица по приобретению и использованию исключительного права на товарный знак не могут быть признаны актом недобросовестной конкуренции.

В рамках искового производства суд не осуществляет регулирование отношений на рынке определенного товара в общественных интересах (что входит в полномочия антимонопольного органа), а рассматривает гражданско-правовой спор между двумя хозяйствующими субъектами, устанавливая все элементы состава применительно к отношениям спорящих сторон.

Суд по интеллектуальным правам считает необходимым отметить, что с учетом установленного ГК РФ общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака в соответствии с установленной законом целью предоставления правовой охраны, с учетом приведенных официальных разъяснений содержания норм материального права могут считаться недобросовестными и не подлежать судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию даже тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем. Попытка получить судебную защиту при отсутствии достойного защиты интереса (например, при имитации нарушения права) является злоупотреблением правом.

Проверяя наличие факта недобросовестного поведения и злоупотребления правом со стороны заявителя в подобных случаях, суд должен также учесть цель регистрации товарного знака или приобретения исключительного права на товарный знак, реальное намерение правообладателя его использовать, причины неиспользования. В случае же установления того, что правообладателем был зарегистрирован товарный знак или приобретено исключительное право на товарный знак не с целью его использования самостоятельно или с привлечением третьих лиц, а лишь с целью запрещения третьим лицам использовать соответствующее обозначение, в защите такого права указанному лицу судом может быть отказано.

Злоупотребление правом представляет собой действие, направленное против конкретного лица.

При этом, как указывалось выше, соответствующие доводы лицо, к которому правообладателем предъявлены требования о защите исключительного права, вправе заявить в рамках рассмотрения таких требований.

Вместе с тем к конкретному случаю злоупотребления правом - при приобретении исключительного права на товарный знак - положения статьи 10 ГК РФ применяются иначе, с учетом положений подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 Кодекса и существа такого нарушения.

Недобросовестная цель приобретения исключительного права устанавливается единожды, и ее выявление порождает последствия не только для взаимоотношений лиц, участвующих в деле, в котором она анализировалась, но и в целом для самого товарного знака.

Более того, с учетом положений подпункта 6 пункта 2 статьи 1512 ГК РФ последствия возникают и для других товарных знаков того же лица, если они сходны до степени смешения с товарным знаком, приобретение прав на который признано злоупотреблением правом или недобросовестной конкуренцией.

С точки зрения определения намерений при установлении вопроса о добросовестности приобретения исключительных прав на товарный знак исследованию подлежат как обстоятельства, связанные с самим приобретением исключительного права, так и последующее поведение правообладателя, свидетельствующее о цели такого приобретения.

При этом недобросовестность правообладателя должна быть прежде всего установлена на стадии обращения с заявкой на регистрацию обозначения в качестве товарного знака. Последующее же поведение правообладателя может лишь подтверждать либо опровергать тот факт, что при приобретении исключительного права на товарный знак он действовал недобросовестно.

Исходя из положений частей 1 и 2 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обязанность доказывания в действиях правообладателя злоупотребления правом возлагается на заявителя по настоящему делу; обстоятельства, имеющие значение для дела, устанавливаются арбитражным судом исходя из доводов и возражений участвующих в деле лиц.

Между тем судебная коллегия не усматривает, что истцом были представлены доказательства, с достаточной очевидностью свидетельствующие о совершении ответчиком умышленных недобросовестных действий, направленных на причинение вреда истцу в отсутствие иных, добросовестных целей, либо целенаправленных действий по обходу установленных правил признания действия исключительного права.

В частности, судом не усматривается в материалах дела доказательств того, что оспариваемые истцом действия ответчика способны были оказать влияние на состояние конкуренции и такие действия отличались от поведения, которое в подобной ситуации ожидалось бы от любого субъекта, преследующего свой имущественный интерес, но не выходящего за пределы осуществления гражданских прав и честной деловой практики.

Так, истцом в материалы дела не представлены доказательства (статья 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) использования истцом спорного обозначения до даты приоритета спорного товарного знака и известности ответчику данного обстоятельства. Соответствующие утверждения истца носят сугубо декларативный характер.

Единственно, Корелин П.Е. в подтверждение своей добросовестности (страницы 10-11) приводит в качестве примеров изображения товарного чека и накладной, из которых усматривается возможная реализация истцом одной теплицы под спорным обозначением. При этом истец ссылается на "еще десятки подобных документов, оформленных на основе реальных сделок" до даты приоритета, которые в материалы дела представлены не были.

В соответствии с частью 1 статьи 64, статьями 71, 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела, на основании представленных доказательств.

Статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации установлена обязанность лиц, участвующих в деле, доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований и возражений.

В соответствии с частью 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

Недоказанность истцом обстоятельств, входящих в бремя его доказывания является основанием для отказа в удовлетворении его иска.

Иные доводы истца, в том числе о неохраноспособности спорного обозначения, зарегистрированного в качестве товарного знака, в силу его несоответствии нормам пункта 1 статьи 1483 ГК РФ не опровергают выводов суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска о признании действий ответчика актом недобросовестной.

Истец не лишен права заявить соответствующие доводы в установленном законом порядке (административном), а именно посредством подачи в Роспатент соответствующего возражения против регистрации спорного товарного знака.

Вывод суда об отсутствии оснований для удовлетворения иска является, в свою очередь, в соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отнесения расходов по уплате государственной пошлины за подачу иска на истца.

Руководствуясь статьями 110, 150, 151, 167-170, 176, 180 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

прекратить производство по делу в части требований о признании действий индивидуального предпринимателя Москвитина Петра Сергеевича злоупотреблением правом.

В остальной части исковые требования индивидуального предпринимателя Корелина Павла Евгеньевича оставить без удовлетворения.

Возвратить индивидуальному предпринимателю Корелину Павлу Евгеньевичу из федерального бюджета 6 000 рублей государственной пошлины, уплаченной по чеку от 12.05.2021 номер операции 3344216.

Решение по настоящему делу вступает в законную силу немедленно и может быть обжаловано в президиум Суда по интеллектуальным правам в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия.

Председательствующий судья

Р.В. Силаев

судьи

Д.И. Мындря

Н.Н. Погадаев