Постановление Европейского Суда по правам человека от 30 июня 2020 г. Дело "Сатыбалова и другие (Satybalova and Others) против Российской Федерации" (Жалоба N 79947/12) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Сатыбалова и другие (Satybalova and Others)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 79947/12)

Постановление Суда

Страсбург, 30 июня 2020 г.

По делу "Сатыбалова и другие против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), заседая Палатой в следующем составе:

Пауля Лемменса, Председателя Палаты Суда,

Хелен Келлер,

Дмитрия Дедова,

Марии Элосеги,

Жильберто Феличи,

Эрика Веннерстрёма,

Аны Марии Герра Мартинш, судей,

а также при участии Ольги Чернышовой, Заместителя Секретаря Секции,

рассмотрев дело в закрытом заседании 9 июня 2020 г.,

вынес в указанный день следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой (N 9947/12) против Российской Федерации, поступившей 10 декабря 2012 г. в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) и поданной в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) тремя гражданками Российской Федерации, перечисленными ниже.

2. Интересы заявительниц в Европейском Суде представляли юристы неправительственной организации "Правовая инициатива по России" (Stichting Russian Justice Initiative) в партнерстве с другой организацией - "Астрея" (далее - организация "Правовая инициатива по России"/Астрея). Власти Российской Федерации были представлены сначала бывшим Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным, а затем сменившим его в этой должности М.Л. Гальпериным.

3. 27 июня 2017 г. Суд принял решение уведомить власти Российской Федерации о поданной жалобе.

Факты

4. Заявители:

(1) Мадина Сатыбалова, 1961 г. р.;

(2) Луиза Сатыбалова, 1968 г. р. и

(3) Таиса Нартаева, 1940 г. р.

Первая заявительница проживает в г. Хасавюрте, а другие заявительницы - в г. Аксае Хасавюртовского района Дагестана. Они являются соответственно сестрой, женой и матерью Марата (в представленных документах также упоминается как Абу-Али) Сатыбалова, 1974 года рождения, который скончался в 2010 году.

5. Обстоятельства дела, представленные сторонами, можно кратко изложить следующим образом.

I. Жестокое обращение с Маратом Сатыбаловым со стороны милиции и его последующая смерть

A. Задержание Марата Сатыбалова и его друзей

6. Вечером 2 мая 2010 г. Марат Сатыбалов и шесть его друзей - М.Ш., М.Г., К.А., К.С., А.Н. и Д.Х. - поехали на двух машинах в село на шашлыки. По дороге Марат Сатыбалов, М.Ш. и М.Г., которые ехали вместе в одной машине, остановились у аптеки в селе Дылым, чтобы купить обезболивающее для М.Г., страдавшего от зубной боли.

7. Аптека уже была закрыта, поэтому М.Г. пошел купить обезболивающее непосредственно у фармацевта, который проживал в соседнем со зданием аптеки доме. Марат Сатыбалов и М.Ш. ждали его в машине. Фармацевту показалось, что М.Г. выглядел подозрительно с длинной бородой, и он вызвал милицию.

8. После того как М.Г. купил лекарство и вышел на улицу, его уже ждала автомашина УАЗ с сотрудниками милиции. Сотрудники следственно-оперативной группы (или СОГ) Казбековского районного отдела внутренних дел (далее - Казбековский РОВД) вышли из машины и обыскали М.Г. под прицелом огнестрельного оружия. Затем они подошли к пассажирам в машине, схватили М.Ш. и вытащили его.

9. Затем командир группы майор А.С. вытащил Марата Сатыбалова из машины за бороду и ударил его прикладом автомата.

10. Затем сотрудники милиции избили Марата Сатыбалова, М.Ш. и М.Г. прикладами автоматов и ногами. Затем их доставили в РОВД, не объяснив причин задержания.

B. Жестокое обращение в милиции

11. В РОВД троих мужчин вывели во двор и избили. Их били кулаками, ногами и прикладами автоматов. Затем завели внутрь помещения и неоднократно спрашивали, почему у них длинные бороды.

12. Майор А.С. неоднократно дергал Марата Сатыбалова за бороду, бил его и спрашивал о бороде. Он снимал на телефон жестокое обращение над тремя мужчинами, одновременно оскорбляя их. После их спросили, куда они направлялись и с какой целью, а затем Марата Сатыбалова, М.Ш. и М.Г. подвергли дальнейшим избиениям во дворе.

13. Тем временем четверо мужчин из второй машины отправились в отдел милиции искать своих друзей. Их также завели во двор и избили. Затем в РОВД приехал родственник одного из четырех человек Р.Г., который был сотрудником правоохранительных органов. Он переговорил со своими коллегами, и четверых мужчин из второй машины отпустили. Марат Сатыбалов, М.Ш. и М.Г. были помещены в камеру.

14. В камере, где всю ночь держали троих мужчин, было холодно. Им не оказали медицинскую помощь, не предоставили еду и питье.

15. На следующее утро, примерно в 10.00, Марат Сатыбалов, М.Ш. и М.Г. были доставлены в Казбековский районный суд и приговорены к уплате административного штрафа в размере 500 рублей (около 12 евро) с каждого за неисполнение законных требований сотрудников милиции. Им не были представлены какие-либо документы об их задержании в РОВД или протокол судебного заседания (см. ниже § 26).

16. Марат Сатыбалов, М.Ш. и М.Г. были освобождены 3 мая 2010 г.

C. Смерть Марата Сатыбалова и последующие события

17. Примерно в 15.00 3 мая 2010 г. М.Ш. и М.Г. отвезли Марата Сатыбалова, который не мог ходить, в Хасавюртовскую больницу, где ему сделали рентгенограмму. Врач сказал, что у него нет переломов, дал обезболивающее и отправил домой.

18. Двое мужчин отвезли Марат Сатыбалова домой. Заявительницы заметили, что все трое мужчин получили травмы. Марат Сатыбалов получил особенно тяжелые травмы: он не мог встать, все его тело и голова были покрыты гематомами и ссадинами, а часть его бороды была вырвана. Он не мог нормально дышать. Марат Сатыбалов остался дома, и к 4 и 5 мая 2010 г. состояние его здоровья ухудшилось.

19. Рано утром 6 мая 2010 г. заявительницы и их родственники отвезли Марата Сатыбалова в Хасавюртовскую больницу, где ему сразу сделали экстренную операцию. По словам врачей, он потерял много крови из-за внутреннего кровотечения после избиения 2 мая 2010 г.

20. Примерно в 17.00 6 мая 2010 г. врачи провели дополнительную экстренную операцию и сообщили заявителям, что Марат Сатыбалов находится в критическом состоянии. У него были разорваны легкие, сломаны ребра, а также повреждены сердце и артерии. Они сказали, что его почки были сильно повреждены и перестали функционировать. 7 мая 2010 г. Марат Сатыбалов скончался в больнице.

21. 7 мая 2010 г. около 600 жителей Казбековского района заблокировали трассу Ростов - Баку у села Узун-Отар и потребовали привлечь к ответственности сотрудников милиции, виновных в смерти Марата Сатыбалова. На место происшествия прибыл министр внутренних дел Дагестана Али М. и пообещал, что все причастные к инциденту сотрудники милиции, включая майора А.С., будут привлечены к ответственности. Инцидент получил широкое освещение в местных СМИ и социальных сетях.

22. В подтверждение своих доводов заявительницы представили в Европейский Суд копии своих жалоб властям и заявлений относительно обстоятельств произошедших событий, поданных ими в ходе расследования, а также копию медицинских карт Марата Сатыбалова и копии нескольких статей, опубликованных в местных газетах в связи с инцидентом.

D. Документы, представленные властями государства-ответчика, об административном процессе в отношении Марата Сатыбалова

23. В 21.50 2 мая 2010 г. в помещении РОВД в присутствии двух понятых - А.М. и Н.А. - майор Х.Х. составил протоколы административного задержания в отношении Марата Сатыбалова, М.Ш. и М.Г. Согласно данному документу Марат Сатыбалов "не подчинился законным требованиям милиции" в нарушение статьи 19.3 Кодекса об административных правонарушениях.

24. 2 мая 2010 г. майор Х.Х. взял показания у М.Ш. и Марата Сатыбалова, которые пояснили, что 2 мая 2010 г. они с друзьями ехали на двух автомашинах на шашлыки. По дороге им пришлось остановиться в аптеке в селе Дылым. Группа милиционеров потребовала у них предъявить документы, удостоверяющие личность, а затем доставила их в отдел милиции, так как у них были длинные бороды.

25. 3 мая 2010 г. майор Х.Х. также опросил М.Г., который заявил, что 2 мая 2010 г. он и его шестеро друзей ехали на двух автомашинах на шашлыки. По дороге у него заболел зуб, и им пришлось остановиться в селе Дылым для покупки обезболивающего. Поскольку местная аптека была закрыта, ему пришлось покупать лекарства в доме фармацевта, который жил по соседству с аптекой. Затем группа милиционеров подбежала к их машине, повалила его и его друзей на землю и без каких-либо объяснений доставила в отдел милиции. Примерно через полтора часа вторая машина с его друзьями также была доставлена в отделение милиции.

26. 3 мая 2010 г. мировой судья участка N 116 Казбековского района Я.Ш. рассмотрел административные дела в отношении М.Г., М.Ш. и Марата Сатыбалова. Не изучив основания для их содержания в отдел милиции в период со 2 по 3 мая 2010 г., мировой судья оштрафовал каждого из них на 500 рублей (около 12 евро). Решения, вынесенные в отношении трех мужчин, были почти идентичны и среди прочего содержали следующее:

"Факт неповиновения законным требованиям сотрудников милиции в связи с исполнением ими обязанностей по охране общественного порядка подтверждается телефонным сообщением, из которого следует, что 2 мая 2010 г. в 21.45 в Казбековский РОВД поступило телефонное сообщение от милиционера следственно-оперативной группы о том, что в центре села Дылым Казбековского района возле аптеки стоят подозрительные лица с отросшими бородами [...] По прибытии на указанное место они там действительно обнаружили троих незнакомых и на вид подозрительных лиц, у всех были отросшие бороды, а один из них был в военной форме. Они подошли к ним и, представившись сотрудниками милиции из Казбековского РОВД, попросили их предъявить документы, удостоверяющие их личности. На что они ответили, что у них нет с собой никаких документов, и начали выражать недовольство, спрашивая, зачем они должны предъявлять документы. Тогда сотрудники милиции попросили их проехать с ними в расположение РОВД для установления личности и дальнейшего разбирательства. После чего они еще больше стали возмущаться и высказываться, что они ничего не делали и они не должны ехать с ними в РОВД. На их законные, неоднократные требования проехать с ними в РОВД они не реагировали и тем самым оказали неповиновение законным требованиям сотрудников милиции. В связи с тем, что установить личность указанных лиц на месте не представилось возможным, и тем, что все трое совершили административное правонарушение, предусмотренное частью первой статьи 19.3 КоАП Российской Федерации, указанные лица с применением физической силы были доставлены в дежурную часть Казбековского РОВД для установления личности и дальнейшего разбирательства в установленном порядке [...]".

II. Официальное расследование событий

27. 8 мая 2010 г. третья заявительница подала в прокуратуру Дагестана жалобу на то, что ее сын Марат Сатыбалов подвергся жестокому обращению со стороны милиции и по этой причине скончался. Она указала, что ее сын описал ей обстоятельства инцидента еще при жизни. По его словам, начальник СОГ майор А.С. вытащил его за бороду из автомашины и ударил прикладом автомата по голове. Затем ее сын и двое его друзей были избиты, доставлены в отдел милиции, а затем выведены в его двор. Впоследствии ее сына допрашивали о его религиозных убеждениях и бороде. Майор А.С. снимал все это на смартфон. Проведя ночь в камере без еды, питья и медицинской помощи, ее сын был доставлен в суд и оштрафован за административное правонарушение. Никаких документов, касающихся его задержания или судебного разбирательства, ему не выдали. Затем его увезли домой. Между 4 и 5 мая 2010 г. состояние его здоровье ухудшилось, он не мог ни ходить, ни говорить. Оказалось, что его состояние ухудшилось из-за того, что майор А.С. сломал ему два ребра. Сломанные ребра повредили артерию, что, в свою очередь, вызвало обширное внутреннее кровотечение. 7 мая 2010 г. Марат Сатыбалов скончался в больнице в результате побоев, нанесенных майором А.С. и его подчиненными из РОВД. Заявительница просила привлечь к ответственности виновных в жестоком обращении с ее сыном и проинформировать ее о предпринятых шагах.

28. 8 мая 2010 г. сотрудники Хасавюртовского следственного отдела прокуратуры Дагестана* (* Так в тексте (примеч. переводчика).) допросили друзей Марата Сатыбалова - М.Ш., К.А., М.Г., К.С. и Д.Х., которые являлись свидетелями событий. Все они дали такие же показания, как и те, которые заявительницы представили в Европейский Суд, включая описание избиения Марата Сатыбалова сотрудниками милиции.

29. В тот же день, 8 мая 2010 г., следователи также допросили У.У., который жил рядом с отделением милиции и работал в аптеке в селе Дылым. Он показал, что поздно вечером 2 мая 2010 г. молодой человек появился в дверях его дома и попросил обезболивающее лекарство. Свидетель продал ему два вида обезболивающих из своего дома, поскольку аптека уже была закрыта.

30. 13 мая 2010 г. один из друзей Марата Сатыбалова, Д.Х., пожаловался в прокуратуру Дагестана на то, что 2 мая 2010 г. он и его друзья подверглись жестоким избиениям в РОВД, и потребовал привлечь виновных к ответственности. Он подробно описал жестокое обращение, заявив, что милиционер в маске сломал ему нос. Он подчеркнул, что майор А.С. и его подчиненные избили Марата Сатыбалова и среди прочего сломали ему два ребра, что привело к внутреннему кровотечению и впоследствии смерти М. Сатыбалова 7 мая 2010 г.

31. 18 мая 2010 г. следователи возбудили уголовное дело N 02222 по статье 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). Заявительницы были уведомлены об этом 18 июня 2010 г.

32. В разные дни в период с 13 по 26 мая 2010 г. шесть человек, которые были задержаны вместе с Маратом Сатыбаловым, пожаловались в Прокуратуру Республики Дагестан на то, что они и Марат Сатыбалов подверглись жестокому обращению 2 мая 2010 г. в отделе милиции Казбековского района. Они подробно описали обстоятельства происшествия и потребовали привлечь к ответственности виновных, в том числе майора А.С. Они также подчеркнули, что их задержание было незаконным.

33. 22 и 23 мая 2010 г. лица, причастные к инциденту 2 мая 2010 г., были признаны потерпевшими по уголовному делу и допрошены об обстоятельствах жестокого обращения. Все они дали такие же подробные показания, как и те, которые заявительницы представили в Европейский Суд.

34. Между 23 и 26 мая 2010 г. следствие назначило судебно-медицинскую экспертизу потерпевших. Согласно заключению соответствующей экспертизы, каждый из них получил телесные повреждения различной степени тяжести.

35. 26 мая 2010 г. третья заявительница вновь направила в Прокуратуру Республики Дагестан жалобу на то, что ее сын и его друзья были незаконно задержаны и избиты сотрудниками милиции и что Марат Сатыбалов умер в результате жестокого обращения. Она подчеркнула, что, по словам ее сына, майор А.С. снимал на видео избиение и унижающее достоинство обращение, которому их подвергли сотрудники милиции.

36. 4 июня 2010 г. Прокурор Республики Дагестан издал Требование об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного расследования. В Требовании среди прочего говорилось:

"Изучением уголовного дела установлено, что преступление совершено в условиях очевидности и в деле имеются прямые показания потерпевших о лице, совершившем преступление, и об обстоятельствах его совершения. До настоящего времени осмотр места происшествия не проведен.

При расследовании данного уловного дела следователем допущены существенные нарушения уголовно-процессуального законодательства, которые выражаются в том, что за 20 дней предварительного следствия не выполнены неотложные следственные действия, а именно безотлагательно необходимо:

- получить информацию из Казбековского РОВД о сотрудниках милиции, дежуривших 2 мая 2010 г. и выехавших в аптеку;

- установить и допросить водителя автомашины УАЗ, принадлежащей Казбековскому РОВД, и установить лиц, выехавших к месту происшествия в аптеку;

- допросить выехавших к месту происшествия (аптека) сотрудников милиции по доводам, указанным в заявлениях и показаниях потерпевших, данных ими на следствии;

- допросить в качестве свидетеля У.У. (аптекарь) и проверить доводы, изложенные в заявлениях потерпевших...

- допросить сотрудника милиции по имени Рашид на предмет обнаружения в автомобиле потерпевших гранатомета и выяснить, не был ли он подброшен для имитации незаконного ношения огнестрельного оружия;

- допросить потерпевших и выяснить, почему Марата Сатыбалова они называли по имени Абу-Али;

- в ОВД по Казбековскому району путем допросов свидетелей и изучения документации установить поминутно, где находился [майор] А.С. в день происшествия, а также выяснить, что он делал в этот день. Все эти факты должны были быть должным образом отражены в документах и подтверждены показаниями свидетелей;

- признать и допросить в качестве потерпевшей близких родственников Марата Сатыбалова...

Расследование уголовного дела проводилось без плана. Не принимаются достаточные меры по установлению мотива совершения преступления. Кроме того, следствием не даны ответы на заявления потерпевших...".

37. 27 июня 2010 г. начальник управления собственной безопасности МВД по Республике Дагестан вынес заключение "по служебной проверке по информации о неправомерных действиях сотрудников Казбековского РОВД". Согласно документу разбирательство установило, в частности, следующее:

"Таким образом, установить в рамках служебной проверки причастность сотрудников РОВД, в том числе майора А.С., к применению насильственных действий 2 мая 2010 г. в отношении доставленных в ОВД М.Г., М.Ш., Марата Сатыбалова, которые были доставлены в отдел милиции, и против К.А., А.Н., Д.Х. и К.С., которые [приехали туда], чтобы выяснить причины задержания их [друзей]... Необходимо, чтобы установить обстоятельства применения физической силы против этих лиц, осуществить ряд следственных действий, которые возможны только в рамках уголовного дела N 02222.

Кроме того, [документы показывают, что] прапорщик А.А. и сержант С.Г. из РОВД представили информацию о том, что 2 мая 2010 г. они забрали М.Ш., М.Г. и Марата Сатыбалова в РОВД за якобы неподчинение законным приказам сотрудников милиции. Однако на самом деле проверка установила, что [оба] сотрудника не покинули отделение милиции и остались на его территории; дежурный майор Х.Х., получив информацию о подозрительных людях в Дылыме, отправил туда [группу] милиционеров без [командира], а затем не внес в журнал [в реестр] информацию о личных данных милиционеров, которые действительно прибыли в это место.

На основании вышеизложенного [должны быть приняты] следующие меры:

1. Внутренняя проверка информации о сотрудниках Казбековского РОВД считается завершенной.

2. За грубые нарушения Кодекса профессиональной этики... выразившиеся в отсутствии искренности, беспринципности и ложных заявлениях, данных во время служебного расследования, а также ложной информации о доставке в РОВД 2 мая 2010 г. М.Ш, М.Г. и Марата Сатыбалова за [якобы] неподчинение законным приказам, прапорщик А.А. и сержант С.Г. подлежат наложению дисциплинарных взысканий со стороны начальника РОВД.

3. За грубые нарушения приказов Министерства внутренних дел... выразившиеся 2 мая 2010 г. в направлении специального подразделения милиции без командира, и за то, что не была учтена должным образом эта информация, майор Х.Х. подлежит дисциплинарному взысканию со стороны начальника РОВД.

4. Указать начальствующим над Казбековским РОВД офицерам на отсутствие контроля за действиями их подчиненных, в результате чего имели место грубые нарушения профессиональной дисциплины и законности.

5. Копию заключения служебной проверки приобщить к материалам уголовного дела N 02222.

6. Вопрос об ответственности сотрудников милиции Казбековского РОВД, которые предположительно причинили телесные повреждения М.Г., М.Ш., К.А., А.Н., Д.Х., К.С. и Марату Сатыбалову, в результате чего последний скончался, следует рассмотреть в рамках уголовного дела N 02222, чтобы установить личности преступников и степень их [индивидуальной] причастности к преступлению... ".

Из представленных документов неясно, были ли исполнены порученные мероприятия. Заявительницы не были уведомлены о ходе расследования.

38. 12 июля 2010 г. адвокат заявительниц обратился в Хасавюртовскую больницу с просьбой предоставить копию медицинских карт Марата Сатыбалова. 13 июля 2010 г. его ходатайство было удовлетворено.

39. 18 августа 2010 г. расследование уголовного дела было приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы не были уведомлены об этом.

40. 24 января 2011 г. первая и вторая заявительницы обратились к следователям и попросили признать их и третью заявительницу потерпевшими по уголовному делу и проинформировать их о мерах, принятых в отношении сотрудников РОВД. В частности, они спрашивали, были ли допрошены все свидетели и потерпевшие, проводилось ли вскрытие тела Марата Сатыбалова и были ли изучены его медицинские записи. Заявительницы также просили предоставить копии документов о ходе следственных мероприятий, предпринятых следователями.

41. 31 января 2011 г. прокурор Казбековского района вынес постановление об устранении процессуальных нарушений, допущенных при расследовании уголовного дела. Прокурор поручил провести неотложные меры, в том числе те, которые были поручены 4 июня 2010 г. прокурором Республики Дагестан (см. выше § 36).

42. 13 февраля 2011 г. следователи признали заявительниц потерпевшими по уголовному делу, но отказались удовлетворить остальную часть их запроса от 24 января 2011 г. В частности, они утверждали, что доступ к материалам уголовного дела будет разрешен только после завершения расследования. Никакой другой информации о ходе расследовании не сообщалось.

43. 13 февраля 2011 г. надзорные органы отменили решение о приостановлении расследования от 18 августа 2010 г. как незаконное и преждевременное и распорядились немедленно возобновить производство по делу и принять ряд неотложных мер, в том числе те, которые были поручены 4 июня 2010 г. и 31 января 2011 г. (см. выше §§ 36 и 41).

44. 13 марта 2011 г. расследование уголовного дела было снова приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Действия, осуществить которые было поручено 13 февраля 2011 г., не были предприняты. Заявительницы не были уведомлены о приостановлении.

45. 4 апреля 2011 г. надзирающие органы отменили решение о приостановлении расследования 13 марта 2011 г. как незаконное и преждевременное, приказав немедленно возобновить производство по делу и предпринять ряд неотложных мер, в том числе те, которые были поручены 4 июня 2010 г., 31 января 2011 г. и 13 февраля 2011 г. (см. выше §§ 36, 41 и 43).

46. 4 мая 2011 г. расследование уголовного дела было снова приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Мероприятия, порученные 13 февраля и 4 апреля 2011 г., не были проведены. Заявительницы не были уведомлены о приостановлении.

47. 5 сентября 2012 г. первая заявительница снова обратилась к следователям с просьбой предоставить ей доступ к материалам расследования и проинформировать ее о мерах, принятых для привлечения к ответственности виновных. В частности, она попросила сообщить, были ли допрошены все свидетели и потерпевшие, проводилось ли вскрытие тела ее брата и была ли изучена его медицинская карта.

48. 24 сентября 2012 г. следователи ответили первой заявительнице, что она признана потерпевшей по уголовному делу и что расследование было приостановлено 13 марта 2011 г. Никакой другой информации ей не сообщили.

49. 6 мая 2013 г. надзирающие органы отменили решение о приостановлении расследования от 4 мая 2011 г. как незаконное и преждевременное и распорядились немедленно возобновить производство по делу и предпринять ряд ранее порученных мероприятий (см. выше §§ 36, 41 и 43).

50. 7 июня 2013 г. расследование уголовного дела было снова приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Мероприятия, порученные 6 мая 2013 г., не были проведены. Заявительницы не были уведомлены о приостановлении.

51. 21 сентября 2015 г. надзирающие органы отменили решение о приостановлении расследования от 7 июня 2013 г. как незаконное и преждевременное и приказали немедленно возобновить производство по делу и предпринять ряд ранее предписанных неотложных мер (см. выше §§ 36, 41, 43 и 49).

52. 25 сентября 2015 г. первая заявительница была признана потерпевшей по уголовному делу и допрошена. Она дала подробные показания, аналогичные тем, которые представила в Европейский Суд.

53. 25 сентября 2015 г. следователи назначили судебно-медицинскую экспертизу для установления причины смерти Марата Сатыбалова на основе его медицинских карт. Заявительницы не были уведомлены об этом, несмотря на их запросы (см. выше §§ 40 и 47).

54. 21 октября 2015 г. расследование было снова приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых. Заявительницы не были уведомлены об этом решении.

55. Из представленных документов следует, что расследование еще не завершено.

56. В своем меморандуме власти государства-ответчика не оспаривали обстоятельства задержания Марата Сатыбалова и предполагаемого жестокого обращения, как это было описано заявительницами. Власти лишь утверждали, что Марат Сатыбалов был доставлен в РОВД из-за "неповиновения законным требованиям сотрудников милиции" и что на следующий день он предстал перед судьей, который наложил на него штраф.

Соответствующий правовой контекст

57. Краткое изложение соответствующего законодательства Российской Федерации см. в Постановлении Европейского Суда по делу "Турлуева против Российской Федерации" (Turluyeva v. Russia) от 20 июня 2013 г., жалоба N 63638/09* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2014. N 1 (примеч. редактора).), §§ 65-74, и Постановлении Европейского Суда по делу "Цветкова и другие против Российской Федерации" (Tsvetkova and Others v. Russia) от 10 апреля 2018 г., жалоба N 54381/08 и пять других жалоб* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2019. N 7 (примеч. редактора).), §§ 60-81).

Право

I. Предполагаемое нарушение статей 2 и 3 Конвенции

58. Заявительницы направили жалобу по статьям 2 и 3 Конвенции, утверждая, что их родственник Марат Сатыбалов скончался в результате жестокого обращения с ним со стороны сотрудников органов внутренних дел, имевшего место в отделе милиции, и что власти Российской Федерации не провели эффективное расследование этих событий. Вышеупомянутые статьи 2 и 3 гласят:

Статья 2

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание.

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

(a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

(b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

(c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

Статья 3

"Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

59. Власти государства-ответчика утверждали, что заявительницы не исчерпали внутригосударственные средства правовой защиты, так как не подали жалобу на бездействие следователей в суды Российской Федерации и, более того, подали свою жалобу в Европейский Суд несвоевременно. По мнению властей государства-ответчика, жалоба должна была быть подана в течение шести месяцев после второго приостановления расследования 13 марта 2011 г., когда заявительницы должны были осознать неэффективность длящегося уголовного дела.

60. Заявительницы утверждали, что они выполнили критерии приемлемости, и настаивали на своей жалобе.

2. Мнение Европейского Суда

61. В делах, касающихся обязанности проводить расследование согласно статьи 2 Конвенции, Европейский Суд постановил, что в ситуации смерти человека его родственники, являющиеся заявителями, должны предпринять шаги, чтобы отслеживать ход расследования или его отсутствие, а также подавать жалобы с должной оперативностью, как только они узнают или должны были узнать об отсутствии какого-либо надлежащего возмещения со стороны властей, в том числе эффективного уголовного расследования (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), жалоба N 10865/09 и две другие жалобы, §§ 268-269, ECHR 2014 (извлечения)). Заявляя об этом, Суд возложил на семьи жертв, желающие подать жалобу на затягивающееся или неэффективное расследование, обязанность проявлять осмотрительность и инициативу, утверждая, что они не могут ждать бесконечно, прежде чем подавать такие жалобы в Суд.

62. Европейский Суд отмечает, что в рассматриваемом деле заявительницы подали жалобу в течение примерно двух лет и семи месяцев со времени инцидента и начала уголовного расследования. В этот период они поддерживали постоянный контакт с властями, давали показания и обращались с различными жалобами и запросами в связи с расследованием. Суд также отмечает, что на момент подачи жалобы расследование продолжалось и окончательное внутригосударственное решение по его результатам не было вынесено. Решение от 13 марта 2011 г., на которое ссылаются власти Российской Федерации, касалось процессуальных действий, предпринятых по продолжающемуся уголовному расследованию, и, следовательно, не могло служить окончательным внутригосударственным решением, с которого может отсчитываться срок подачи жалобы в Суд (см. среди прочих Постановление Европейского Суда по делу "Куштова и другие против Российской Федерации" (N 2) (Kushtova and Others v. Russia) (N 2), от 21 февраля 2017 г., жалоба N 60806/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2018. N 7 (примеч. редактора).), §§ 66-68).

63. В свете вышеизложенного Европейский Суд считает, что правило шести месяцев заявительницами было соблюдено, и отклоняет возражение властей государства-ответчика по этому поводу.

64. Что касается возражения властей Российской Федерации о неисчерпании заявительницами внутригосударственных средств правовой защиты в рамках уголовного судопроизводства, Европейский Суд считает, что это поднимает вопросы, касающиеся эффективности расследования, которые тесно связаны с существом жалоб заявителей. Поэтому он решает объединить это возражение с существом дела и считает, что этот вопрос подлежит рассмотрению ниже. Он также отмечает, что жалоба не является неприемлемой по каким-либо другим основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

65. Заявительницы настаивали на своих жалобах и утверждали, что их родственник Марат Сатыбалов скончался в результате жестокого обращения с ним со стороны сотрудников органов внутренних дел и что власти не провели эффективного расследования этого дела.

66. Власти государства-ответчика не прокомментировали вопрос о том, несут ли они ответственность за жестокое обращение с Маратом Сатыбаловым и его последующую смерть. Они утверждали, что расследование было эффективным и полностью соответствовало процессуальным обязательствам по статьям 2 и 3 Конвенции.

2. Мнение Европейского Суда

67. Краткое изложение общих принципов, касающихся установления спорных вопросов, в частности при рассмотрении жалоб о нарушениях фундаментальных прав, см. в Постановлении Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль Масри против Македонии" (El-Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia) от 13 декабря 2012 г., жалоба N 39630/09, §§ 151-152).

(а) Статья 2 Конвенции

(i) Предполагаемое нарушение материальной части статьи 2 Конвенции

68. Европейский Суд отмечает, что власти государства-ответчика не оспаривали ни обстоятельств жестокого обращения с Маратом Сатыбаловым, как они были представлены заявительницами, ни утверждений о том, что он умер в результате травм, причиненных во время жестокого обращения. Таким образом, было установлено, что в результате избиения сотрудниками милиции 2 мая 2010 г. Марат Сатыбалов получил многочисленные травмы, в том числе прокол легких, переломы ребер и повреждения сердца, почек и артерий, что привело к его смерти 7 мая 2010 г. (см. выше §§ 19-20). Расследование обстоятельств происшествия, проводившееся властями Российской Федерации, подтвердило применение сотрудниками милиции физической силы в отношении Марата Сатыбалова (см. выше § 37).

69. Европейский Суд повторяет, что если человек заключен под стражу в хорошем состоянии здоровья и было установлено, что при освобождении он получил телесные повреждения, то власти государства-ответчика обязаны представить правдоподобное объяснение того, как были причинены эти травмы (см. среди прочего Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 87, ECHR 1999-V). Обязанность властей нести ответственность за обращение с заключенным под стражу становится особенно строгой, когда этот человек умирает (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Салман против Турции" (Salman v. Turkey), жалоба N 21986/93, § 99, ECHR 2000-VII, Постановление Европейского Суда по делу "Танлы против Турции" (Tanli v. Turkey), жалоба N 26129/95, § 141, ECHR 2001-III (извлечения), и Постановление Европейского Суда по делу "Текин и Арслан против Турции" (Tekin and Arslan v. Belgium) от 5 сентября 2017 г., жалоба N 37795/13, § 83). В отсутствие такого объяснения Суд может сделать выводы, которые могут быть неблагоприятными для властей государства-ответчика (см. Постановление Европейского Суда по делу "Орхан против Турции" (Orhan v. Turkey) от 18 июня 2002 г., жалоба N 25656/94* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 8 (примеч. редактора).), § 274).

70. Учитывая, что проводившееся расследование или власти государства-ответчика в своем Меморандуме не дали каких-либо объяснений или оправданий применению силы сотрудниками милиции в отношении Марата Сатыбалова, которое привело к его смерти, Европейский Суд считает, что смерть Марата Сатыбалова может быть вменена в ответственность государству-ответчику. Так как предварительное возражение властей государства-ответчика о неисчерпании внутренних средств правовой защиты в контексте уголовного расследования было отклонено (см. выше § 64 и ниже § 73), то Суд заключает, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(ii) Предполагаемое нарушение процессуальной части статьи 2 Конвенции

71. Обязательство провести эффективное расследование жалоб на нарушение статей 2 и 3 Конвенции в связи с обращением, которому представители государства подвергли родственника заявительниц, четко установлено в практике Европейского Суда (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Силва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), жалоба N 5878/08* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 3 (примеч. редактора).), §§ 229-239, ECHR 2016, упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль Масри против Македонии" (El-Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), §§ 182-185, и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), §§ 316-326). Действительно, основная цель расследования в связи со статьей 2 Конвенции заключается в обеспечении эффективного применения законодательства государства - участника Конвенции, гарантирующего право на жизнь, и в случаях с участием представителей государства или органов, несущих ответственность за смерть, наступившую, когда человек находился под контролем властей (см. Постановление Европейского Суда по делу "Хью Джордан против Соединенного Королевства" (Hugh Jordan v. United Kingdom) от 4 мая 2001 г., жалоба N 24746/94, § 105, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Начова и другие против Болгарии" (Nachova and Others v. Bulgaria), жалобы NN 43577/98 и 43579/98, § 110, ECHR 2005-VII, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Скейни и другие против Соединенного Королевства" (Al-Skeini and Others v. United Kingdom), жалоба N 55721/07, § 163, ECHR 2011). Статья 2 Конвенции предписывает, чтобы расследование начиналось незамедлительно (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Силва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), § 237) и было проведено с разумной поспешностью (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Джулиани и Гаджио против Италии" (Giuliani and Gaggio v. Italy), жалоба N 23458/02* (* См.: там же. 2020. N 2 (примеч. редактора).), § 305, ECHR 2011 (извлечения)). Суд признает, что могут существовать препятствия или трудности, которые в каждой конкретной ситуации мешают расследованию, но он считает, что незамедлительная реакция властей при расследовании случаев применения средств поражения обычно может рассматриваться как существенная для поддержания общественного доверия к соблюдению властями законности и для предотвращения любых проявлений сговора или терпимости к противоправным действиям (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Аль-Скейни и другие против Соединенного Королевства" (Al-Skeini and Others v. United Kingdom), § 167, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Тахсин Ачар против Турции" (Tahsin Acar v. Turkey), жалоба N 26307/95, § 224, ECHR 2004-III, и упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Армани да Силва против Соединенного Королевства" (Armani Da Silva v. United Kingdom), § 237). Суд отмечает, что затягивание процесса может не только подорвать ход расследования, но и окончательно поставить под угрозу его шансы на завершение (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Мокану и другие против Румынии" (Mocanu and Others v. Romania), § 337).

72. Прежде всего Европейский Суд отмечает, что расследование уголовного дела продолжается в течение нескольких лет без каких-либо результатов, хотя имелись многочисленные прямые доказательства, указывающие на личности преступников (см. выше §§ 21, 27, 28, 30, 32, 33, 36 и 37). Представленные документы показывают, что расследование неоднократно подвергалось критике со стороны надзорных органов, которые безрезультатно поручали предпринять необходимые следственные действия (см. выше §§ 36, 41, 43, 45, 49 и 51).

73. Кроме того, что касается предварительного возражения властей государства-ответчика, рассмотрение которого было объединено с рассмотрением существа жалобы, Европейский Суд отмечает, что представленные документы показывают, что, несмотря на неоднократные запросы, заявители не были должным образом уведомлены о приостановлении расследования и других важных шагах, предпринятых властями по уголовному делу (см. выше §§ 39, 40, 42, 44, 47, 49, 51, 53 и 54). Принимая во внимание принципы, установленные прецедентным правом Суда (см. ниже §§ 83 и 84), и учитывая систематическое и явное невыполнение следователями поручений надзорных органов, Суд считает, что любой дальнейший запрос заявителей претерпел бы такую же неудачу и, по-видимому, был лишен какого-либо практического смысла (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Алиев и Гаджиева против Российской Федерации" (Aliyev and Gadzhiyeva v. Russia) от 12 июля 2016 г., жалоба N 11059/12* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 7 (примеч. редактора).), § 99-100). Поэтому Суд считает, что в данных обстоятельствах средство правовой защиты, предложенное властями государства-ответчика (см. выше § 59), было бы неэффективным, и отклоняет предварительные возражения.

74. Следовательно, имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте.

(b) Статья 3 Конвенции

(i) Предполагаемое нарушение материальной части статьи 3 Конвенции

75. Европейский Суд отмечает, что власти государства-ответчика не оспаривают, что Марат Сатыбалов подвергся жестокому обращению, в результате которого он скончался. Также было установлено, что он подвергся жестокому обращению со стороны представителей государства и скончался в результате этого жестокого обращения (см. выше § 70). В свете этого Суд считает, что представители государства несут ответственность за жестокое обращение.

76. При определении того, должна ли конкретная форма жестокого обращения квалифицироваться как пытка, необходимо учитывать различие, закрепленное в статье 3 Конвенции, между понятием "пытка" и понятием "бесчеловечное или унижающее достоинство обращение". Таким образом, необходимо оценить степень жестокости обращения. Эта оценка зависит от таких обстоятельств дела, как продолжительность обращения, его физические и/или психические последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы (см. среди других прецедентов Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Буйид против Бельгии" (Bouyid v. Belgium), жалоба N 23380/09* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. N 2 (примеч. редактора).), § 86, ECHR 2015). В дополнение к жестокости обращения существует элемент целенаправленности, который определяет пытку как умышленное причинение сильной боли или страданий с намерениями, в частности, наказания или запугивания (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль Масри против Македонии" (El-Masri v. the former Yugoslav Republic of Macedonia), § 197). Принимая во внимание эти критерии, Европейский Суд считает, что жестокое обращение, которому Марат Сатыбалов подвергся со 2 по 3 мая 2010 г. (см. выше §§ 9-12 и 18-20) и которое привело к его последующей смерти 7 мая 2010 г., представляет собой пытку.

77. Соответственно, имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте.

(ii) Предполагаемое нарушение процессуальной части статьи 3 Конвенции

78. Что касается жалобы заявителей на непроведение надлежащего расследования предполагаемого жестокого обращения с Маратом Сатыбаловым, Европейский Суд отмечает, что существо этой жалобы было им рассмотрено в связи с процессуальным аспектом статьи 2 Конвенции (см. выше § 74).

79. Поэтому Европейский Суд не считает необходимым рассматривать отдельно жалобу на нарушение процессуального аспекта статьи 3 Конвенции.

II. Предполагаемое нарушение статьи 5 Конвенции

80. Заявители жаловались на нарушение права Марата Сатыбалова на свободу и безопасность. В частности, они жаловались, что его содержание под стражей в отделении милиции со 2 по 3 мая 2010 г. было нарушением гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, соответствующие части которой гласят следующее:

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом...

(с) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения...

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом (с) пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, судебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным...".

А. Приемлемость жалобы для рассмотрения по существу

1. Доводы сторон

81. Власти государства-ответчика утверждали, что жалоба должна быть отклонена из-за неисчерпания внутренних средств правовой защиты.

82. Заявительницы не согласились с утверждением властей государства-ответчика о том, что власти были проинформированы о незаконности удержания Марата Сатыбалова в отделе милиции.

2. Мнение Европейского Суда

83. Европейский Суд повторяет, что цель правила об исчерпании внутренних средств правовой защиты, упомянутых в пункте 1 статьи 35 Конвенции, состоит в том, чтобы предоставить договаривающимся сторонам возможность предотвратить или исправить предполагаемые нарушения до того, как жалобы на эти нарушения будут переданы в Суд. Следовательно, жалобы, предназначенные для подачи в Страсбург, сначала должны быть поданы, по крайней мере по существу, в соответствующий внутригосударственный орган (см. Решение Европейского Суда по делу "Хуттен-Чапская против Польши" (Hutten-Czapska v. Poland) от 16 сентября 2003 г., жалоба N 35014/97).

84. Европейский Суд признал, что пункт 1 статьи 35 Конвенции должен применяться с некоторой степенью гибкости и без чрезмерного формализма. Он также установил, что правило исчерпания внутригосударственных средств правовой защиты не является абсолютным и не может применяться автоматически; для проверки того, было ли данное правило соблюдено, важно учитывать обстоятельства каждого отдельного случая. Это, в частности, означает, что Суд должен реалистично оценивать не только наличие формальных средств правовой защиты в правовой системе государства-ответчика, но и общий контекст, в котором они действуют, и конкретную ситуацию заявителя. Отсутствует обязательство прибегать к средствам правовой защиты, которые являются неадекватными или неэффективными. Кроме того, "общепризнанные нормы международного права" предусматривают, что могут существовать особые обстоятельства, которые освобождают заявителя от обязанности исчерпать имеющиеся в его распоряжении внутренние средства правовой защиты (см. Постановление Европейского Суда по делу "Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey) от 18 декабря 1996 г., §§ 52-53, Reports of Judgments and Decisions 1996-VI, и Постановление Европейского Суда по делу "Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey) от 16 сентября 1996 г., §§ 66-67, Reports 1996-IV).

85. Европейский Суд отмечает, что власти государства-ответчика не оспаривали факт освобождения Марата Сатыбалова из-под стражи и его смерть вскоре после этого. После смерти Марата Сатыбалова вопрос о предполагаемой незаконности его содержания под стражей стал одним из предметов жалоб в следственные органы (см. выше §§ 27, 32 и 35). Таким образом, власти были уведомлены об этом, что привело к возбуждению уголовного дела, производство по которому еще не завершено. Следовательно, возражение властей государства-ответчика о неисчерпании средств правовой защиты должно быть отклонено (см. Постановление Европейского Суда по делу "Леонид Петров против Российской Федерации" (Leonid Petrov v. Russia) от 11 октября 2016 г., жалоба N 52783/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. N 9 (примеч. редактора).), § 50).

86. Учитывая вышеизложенное, Европейский Суд считает, что данная жалоба тесно связана с уже рассмотренными (см. выше § 74) и, следовательно, должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

В. Существо жалобы

1. Доводы сторон

87. Заявительницы утверждали, что удержание Марата Сатыбалова в отделе милиции было незаконным и не было должным образом задокументировано.

88. Власти Российской Федерации утверждали, что удержание Марата Сатыбалова в отделе милиции с 2 по 3 мая 2010 г. соответствовало гарантиям по статье 5 Конвенции, поскольку 3 мая 2010 г. он предстал перед судьей.

2. Мнение Европейского Суда

89. Основная цель статьи 5 Конвенции - предотвратить произвольное или необоснованное лишение свободы (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "S., V. и A. Против Дании" (S., V. and A. v. Denmark) от 22 октября 2018 г., жалоба N 35553/12 и две другие жалобы* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2018. N 12 (примеч. редактора).), § 73, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маккей против Соединенного Королевства" (McKay v. United Kingdom), жалоба N 543/03, § 30, ECHR 2006-X). Право на свободу и безопасность имеет ключевое значение в "демократическом обществе" по смыслу Конвенции (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Медведев и другие против Франции" (Medvedyev and Others v. France), жалоба N 3394/03, § 76, ECHR 2010). Таким образом, Европейский Суд считает, что непризнанное задержание лица является полным отрицанием фундаментально важных гарантий, предусмотренных статьей 5 Конвенции, и свидетельствует о наиболее серьезном нарушении этого положения (см. упомянутое выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Эль Масри против Македонии" (El-Masri v. "the former Yugoslav Republic of Macedonia"), § 233, Постановление Европейского Суда по делу "Аль Нашири против Польши" (Al Nashiri v. Poland) от 24 июля 2014 г., жалоба N 28761/11, § 529, и Постановление Европейского Суда по делу "Белозёров против Российской Федерации и Украины" (Belozorov v. Russia and Ukraine) от 15 октября 2015 г., жалоба N 43611/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 1 (примеч. редактора).), § 113). Отсутствие задокументированных записей о дате, времени и месте задержания, имени задержанного, причин задержания и имени лица, совершившего задержание, должно рассматриваться как несовместимое, в частности, с самой целью статьи 5 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., § 125, Reports 1998-III). Это также несовместимо с требованием законности согласно Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Ангелова против Болгарии" (Аnguelova v. Bulgaria), жалоба N 38361/97, § 154, ECHR 2002-IV).

90. Европейский Суд отмечает, что по решению районного суда от 3 мая 2010 г. удержание Марата Сатыбалова в РОВД и последующий штраф, наложенный мировым судьей, являлись следствием его отказа подчиняться законным требованиям милиции (см. выше § 26). Однако, согласно выводам внутреннего расследования от 27 июня 2010 г., касающегося действий сотрудников милиции после инцидента, причины задержания Марата Сатыбалова, приведенные причастными к нему сотрудниками милиции, были охарактеризованы как "отсутствие искренности, беспринципность и ложные заявления" (см. выше § 37). Таким образом, внутренняя проверка установила, что причины задержания Марата Сатыбалова не были обоснованны.

91. Принимая во внимание вышеизложенное и свой вывод относительно статьи 2 Конвенции (см. выше § 74), Европейский Суд находит, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в связи с удержанием Марата Сатыбалова в отделе милиции со 2 по 3 мая 2010 г.

III. Предполагаемое нарушение статьи 13 Конвенции

92. Статья 13 гласит:

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

93. Стороны сослались на свои замечания об эффективности расследования, приведенные в связи с нарушением статьи 2 Конвенции.

94. Принимая во внимание выводы относительно статьи 2 Конвенции в ее процессуальной части (см. выше § 74), Европейский Суд считает, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о нарушении статьи 13, взятой во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Ходжаев против Российской Федерации" (Khodzhayev v. Russia) от 12 мая 2010 г., жалоба N 52466/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 3 (примеч. редактора).), § 151, и Постановление Европейского Суда по делу "Фанзиева против Российской Федерации" (Fanziyeva v. Russia) от 18 июня 2015 г., жалоба N 41675/08* (* См.: там же. 2016. N 2 (примеч. редактора).), § 85).

IV. Применение статьи 41 Конвенции

95. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

А. Материальный ущерб и моральный вред

1. Материальный ущерб

96. Первая заявительница не требовала компенсации материального ущерба, другие же заявительницы потребовали компенсации материального ущерба в связи с потерей кормильца в их семье. Они обосновали свои расчеты прожиточным минимумом и уровнем инфляции в России, поскольку Марат Сатыбалов в рассматриваемое время официально не работал. Вторая заявительница, как жена Марата Сатыбалова, утверждала, что могла рассчитывать не менее чем на 30% его заработка, и потребовала 1 515 362 рубля (около 22 100 евро). Третья заявительница, как мать Марата Сатыбалова, также утверждала, что могла рассчитывать не менее чем на 30% его заработка, и потребовала 1 263 645 рублей (около 18 300 евро) в связи с этим.

97. Власти Российской Федерации указали, что компенсация должна быть назначена в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда.

98. Европейский Суд повторяет, что должна быть четкая причинно-следственная связь между требованиями заявителей о возмещении причиненного ущерба и нарушением Конвенции. При необходимости это может включать компенсацию за потерю заработка, которая относится к близким родственникам, включая супругов, престарелых родителей и несовершеннолетних детей (см. среди прочих источников Постановление Европейского Суда по делу "Имакаева против Российской Федерации" (Imakayeva v. Russia), жалоба N 7615/02* (* См.: Российская хроника Европейского Суда. 2008. N 2 (примеч. редактора).), § 213, ECHR 2006-XIII (извлечения)).

99. В свете принципов, перечисленных выше, и доводов сторон Европейский Суд присуждает второй заявительнице 10 000 евро и третьей заявительнице - 8 000 евро в качестве компенсации материального ущерба плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этих сумм.

2. Моральный вред

100. Что касается морального вреда, то заявительницы совместно потребовали компенсации за душевные страдания, причиненные смертью их близкого родственника Марата Сатыбалова, которая произошла в результате жестокого обращения со стороны милиции и неспособности властей расследовать обстоятельства инцидента. Заявительницы оставили определение суммы на усмотрение Европейского Суда.

101. Власти Российской Федерации указали, что компенсация должна быть назначена в соответствии с прецедентным правом Европейского Суда.

102. Принимая во внимание доводы сторон и установленные нарушения, Европейский Суд присуждает заявителям 80 000 евро совместно в качестве компенсации морального вреда плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате с этой суммы.

В. Расходы и издержки

103. Заявительницы также потребовали 4 260 евро в качестве компенсации расходов и издержек, понесенных в связи с обращением в Европейский Суд. Их интересы представляли юристы организации "Правовая инициатива по России"/Астрея. Требование касалось компенсации расходов на составление юридических документов, услуги переводчика, а также административные и почтовые расходы.

104. В соответствии с практикой Европейского Суда заявитель имеет право на возмещение расходов и издержек только в той мере, в какой было доказано, что они действительно были понесены, необходимы и разумны по размеру. В настоящем деле, принимая во внимание документы, находящиеся в распоряжении Суда, и вышеуказанные критерии, Суд считает разумным присудить 2 500 евро для покрытия всех видов расходов и издержек. Компенсация должна быть выплачена на банковский счет представителей заявительниц в Нидерландах, указанный ими.

С. Процентная ставка при просрочке платежа

105. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться, исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процентных пункта.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) решил объединить рассмотрение возражения властей относительно неисчерпания заявительницами внутригосударственных средств правовой защиты с рассмотрением жалобы по существу и отклонил их;

2) объявил жалобу приемлемой для рассмотрения по существу;

3) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в отношении Марата Сатыбалова;

4) постановил, что имело место нарушение статьи 2 Конвенции в ее процессуальном аспекте в связи с непроведением властями эффективного расследования смерти Марата Сатыбалова;

5) постановил, что имело место нарушение статьи 3 Конвенции в ее материально-правовом аспекте в связи с пытками Марата Сатыбалова;

6) постановил, что отсутствует необходимость отдельно рассматривать жалобу в процессуальном аспекте статьи 3 Конвенции;

7) постановил, что имело место нарушение статьи 5 Конвенции в связи с удержанием Марата Сатыбалова в отделе милиции;

8) постановил отдельно не рассматривать жалобу по статье 13 Конвенции, взятой во взаимосвязи со статьей 2 Конвенции;

9) постановил:

(а) что власти государства-ответчика обязаны в течение трех месяцев со дня вступления Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить следующие суммы, подлежащие переводу в российские рубли по курсу на дату выплаты:

(i) 10 000 (десять тысяч) евро в качестве компенсации материального ущерба второй заявительнице плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму;

(ii) 8 000 (восемь тысяч) евро в качестве компенсации материального ущерба третьей заявительнице плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму;

(iii) 80 000 (восемьдесят тысяч) евро в качестве компенсации морального вреда заявительницам совместно плюс любые налоги, которые могут быть начислены на эту сумму;

(iv) 2 500 (две тысячи пятьсот) евро в качестве возмещения расходов и издержек, подлежащие уплате на счет банка представителей заявительниц, плюс любые налоги, которые могут подлежать уплате заявительницами;

(b) что по истечении указанного трехмесячного срока и до произведения окончательной выплаты на данную сумму начисляется простой процент в размере предельной годовой кредитной ставки Европейского центрального банка, существующей на период невыплаты, плюс три процентных пункта;

10) отклонил остальные требования заявительниц относительно справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 30 июня 2020 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Европейского Суда.

Ольга Чернышова Заместитель Секретаря Секции Суда

Пауль Лемменс Председатель Палаты Суда