Охрана персонажа авторским правом Российской Федерации и США (Д. Сухарева, Р. Туркин, журнал "ИС. Авторское право и смежные права", N 5, май 2017 г.)

Охрана персонажа авторским правом Российской Федерации и США

Д. Сухарева,

г. Москва

Р. Туркин,

г. Москва

Журнал "ИС. Авторское право и смежные права", N 5, май 2017 г., с. 37-46.

В соответствии с п. 7 ст. 1259 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) правовая охрана может быть предоставлена составляющим отдельного произведения, в том числе персонажу, при условии соблюдения требования к объективной форме.

Разъясняя данное законодательное положение, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд РФ ввели следующее определение персонажа: часть произведения, содержащая "описание или изображение того или иного действующего лица в форме, присущей произведению: в письменной, устной форме, в форме изображения, в форме звуко- или видеозаписи, в объемно-пространственной форме и др."*(1). Вместе с тем подобное определение не позволяет в полной мере оценить, каким критериям должен отвечать данный объект, чтобы получить правовую охрану.

В российской и зарубежной доктрине продолжаются поиски ответа на этот вопрос, необходимость решения которого следует также из судебной практики. В данной работе предлагается краткий обзор российских и американских юридических исследований, а также приводится ряд дел, в которых суды столкнулись с вопросом охраноспособности отдельных объектов. Следует также отметить, что во многом такая потребность вызвана желанием правообладателей расширить свои возможности по коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности, в частности, по получению доходов от использования наименований и изображений персонажей произведений [1, с. 28]. Как мы дальше увидим, именно это обстоятельство и сыграло решающую роль в признании правом их самостоятельного характера.

Можно говорить о широком и узком подходах к пониманию персонажа. В первом случае персонаж определяется через имя, образ и внешний вид героев произведения [2, с. 59]. Центральным понятием для охраны персонажа становится образ, неразрывно связанный с именем и внешним видом [2, с. 59]. Такая практика характерна для США, а также стран, находящихся под влиянием англо-американского права. Во втором случае это исключительно описание персонажа, его изображение; образ персонажа и представление о нем зрителей или читателей правом не учитываются. Такой подход существует на сегодняшний день в российском праве. В связи с этим интерес вызывает обстоятельство, что во многих западноевропейских языках понятие "персонаж" передается словами, родственными слову "характер" [2, с. 60].

История персонажа как объекта правовой охраны непродолжительна. Можно предположить, что впервые эта идея возникла в США в 1930-е годы на студии Уолта Диснея, когда были созданы первые рисованные персонажи (Микки Маус и Дональд Дак). Компания смогла верно предсказать их коммерческий потенциал, одобрив инициативу одного из сотрудников по организации специального отдела, занимающегося вопросом вторичного коммерческого использования персонажей (предоставление разрешений на использование образов и имен персонажей при производстве и продаже различной, преимущественно сувенирной, продукции). Д. Борисенко, комментируя данное явление, указывает, что такое использование является следствием желания потенциальных покупателей приобрести товары или воспользоваться услугами из-за симпатии покупателей к этим персонажам [3].

До этого момента подобное вторичное использование встречалось крайне редко. Например, в XIX в. образы героев Льюиса Кэрролла использовались в производстве мягких игрушек. Наиболее остро вопрос встал в 1938 г. с выходом в свет первого номера Action Comics, в котором действовал Супермен. Если ранее большинство персонажей основывалось преимущественно на литературном описании, то здесь ключевым элементом стал именно визуальный образ. В XX в. коммерческое использование персонажей стало активно набирать обороты в рамках так называемых программ стимулирования сбыта (выпускалась продукция, связанная с фильмами "Звёздные войны", "Инопланетянин"). Впоследствии у судов в США возникла потребность в выработке критериев, которые позволили бы отграничить случаи, когда отдельный герой или его атрибутика заслуживают правовой охраны, от тех, когда отсутствуют охраноспособные элементы.

В частности, были разработаны два подхода, позволяющие определить, стоит ли персонажу предоставлять охрану авторским правом. Первый подход можно условно обозначить как стандарт различительной способности (distinct delineation standard), впервые использованный в 1930 г. в решении Nichols v. Universal Pictures Corp*(2). Его смысл сводится к тому, что суд оценивал степень проработки персонажа: чем большей выразительностью и меньшей заурядностью он обладает, тем большей правовой охраной его следует наделить. Второй подход (the story being told test) возник позднее в деле Warner Bros. v. Columbia Broad*(3). Для предоставления охраны персонаж должен быть больше, чем пешкой (mere chessman) в истории, простым средством донести ее до читателя. Позднее в 1978 г. было отмечено*(4), что подобный критерий относится в большей степени к литературному произведению, поскольку визуализация персонажа, если он уникален, является достаточной предпосылкой его охраны. В итоге суды признали, что оба теста должны применяться одновременно*(5).

В 2001 году суд Южного округа штата Нью-Йорк рассматривал вопрос, может ли охрана авторским правом распространяться на отдельный элемент персонажа, а именно на перчатку Фредди Крюгера*(6). Судья, рассматривавший дело, положительно ответил на данный вопрос, поскольку, по его мнению, этот предмет позволяет идентифицировать персонажа*(7).

В 2007 году в деле Bach v. Forever Living Products U.S. Inc. суд установил, что литературный персонаж Ричарда Баха из книги "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" заслуживает охраны, несмотря на то что является обычной чайкой. Суд описал уникальные черты ее характера: размышляющая, разговаривающая, философствующая, способная на риск и преодоление препятствий, с необычным именем. Был сделан вывод, что чайке придавались человеческие черты, когда, отличаясь от всех прочих чаек, она поднималась все выше и выше, летала быстрее и дальше, и, достигнув озарения, спустилась вниз и учила всех прочих чаек отказаться от привычного бытия, сводящегося к поиску пропитания, и возвыситься над обычной жизнью*(8).

В деле DC Comics v. Towle (2015 год) суд признал Бэт-мобиль персонажем*(9). При этом был использован следующий тест. Во-первых, персонаж должен обладать "физическими и смысловыми качествами" (physical as well as conceptual qualities*(10)). Во-вторых, персонаж должен соответствовать ранее упомянутому стандарту различительной способности, содержать уникальные черты (be especially distinctive and contain some unique elements of expression). Наконец, демонстрировать постоянные и определимые характерные черты (be sufficiently delineated, display consistent, widely identifiable traits*(11)). Несмотря на то что Бэтмобиль претерпел ряд модификаций, у него оставались неизменные свойства. Таким образом, в данном деле суд комплексно использовал все ранее обозначенные критерии*(12).

Вернемся к вопросу о том, каким образом персонаж понимается в России. В 2005 году Д.К. Филин писал, что понятие "персонаж" не только имеет крайне неопределенный характер, но и используется в законодательстве противоречиво [1, c. 28]. Хотя с тех пор появилась часть четвертая ГК РФ, где п. 7 ст. 1259 упоминает персонаж произведения, по существу, за прошедшие 12 лет ничего не изменилось. Полагаем, что значительные сложности в понимании данного объекта связаны с тем, что персонажа как единого понятия не существует - он всегда будет неразрывно связан с объективной формой своего выражения.

Для охраны персонажа применяются как средства авторского права, так и регистрация персонажа в качестве товарного знака. Эффективность защиты наименования и (или) изображения персонажа такими средствами подчеркивалась еще до принятия части четвертой ГК РФ [1, c. 31]. В зависимости от того, к какому типу относится персонаж - полностью вымышленный персонаж; вымышленный персонаж, основой для которого послужил реальный человек; собственно реальный человек - будет избираться соответствующий тип защиты [4, p. 3]. Сходную классификацию предлагает В.Э. Фридман, выделяя, соответственно: неодушевленные персонажи, одушевленные персонажи, реальных лиц [5, c. 45]. Аналогичное мнение было высказано и Д.К. Филиным [2, c. 58].

Как можно заметить, такая классификация частично перекликается с существующей в праве США. Вместе с тем первые две группы вымышленных персонажей будут охраняться авторским правом, в то время как последняя - правами публичности. Ввиду отсутствия подобной конструкции в российском праве налицо некоторые сложности с определением правового режима.

Комментируя ранее действовавший Закон РФ "Об авторском праве и смежных правах" (далее - ЗоАП), Э.П. Гаврилов указывал, что вопрос охраноспособности должен решаться с учетом характера "образов": если они представляют собой часть произведения, то им надлежит предоставить охрану, и отказать в ней - если это только идея [6]. Между тем такое разграничение далеко не всегда очевидно. Например, "охраняя уникальные черты ... Микки Мауса, нельзя распространять монопольные права на все фильмы с участием мышей" [7, c. 34-38].

В связи с указанной проблемой А.П. Сергеев предлагает следующий подход: созданные автором образы, в том числе персонажи, относятся к так называемой внутренней форме произведения, в то время как язык произведения относится к внешней форме [8, c. 118]. Иная точка зрения выражена В.Я. Ионасом, по мнению которого как образы, так и язык произведения принадлежат к художественной (внутренней) форме, тогда как к внешней форме может быть отнесена только объективная форма произведения - устная или письменная [9, c. 31-34].

Все попытки создать универсальное понятие персонажа, на наш взгляд, не могут привести к удовлетворительному результату. В.Л. Энтин отмечает, что "искусственное введение (понятия) изначального персонажа, единого для всех видов творческой деятельности, опасно. Это равносильно запрету на творчество". По мнению ученого, "персонажи книги, фильма, иллюстраций к книгам разительно отличаются (друг от друга). Это разные виды искусства... Персонаж - это абстрактное понятие, которое наполняется реальным содержанием в каждом виде произведений. Персонажи музыки, балета и литературы имеют разную форму воплощения" [10].

На наш взгляд, описанные выше критерии, применяемые в США, были бы вполне уместны и в российской судебной практике. Поскольку доказывание того, что персонаж является самостоятельным объектом правовой охраны, возложено на истца*(13), полагаем, что нет существенного препятствия для предоставления защиты персонажу с оглядкой на приведенные ранее критерии даже в отсутствие их прямого законодательного закрепления. Отдельные шаги в этом направлении уже сделаны, что и будет показано далее.

Несмотря на сравнительно непродолжительный период существования категории персонажа в российском авторском праве*(14), на сегодняшний день существует довольно обширная судебная практика в части оспаривания действий, нарушающих исключительные права автора.

Ключевым на данный момент представляется дело "Маша и Медведь" против Волегова. Правообладатель обратился в суд с требованием взыскать с ИП Волегова Н.А. компенсацию за нарушение исключительных прав на семь персонажей мультипликационного сериала "Маша и Медведь" (далее - персонажи мультфильма). Фактическим основанием была продажа товаров (10 закладок для книг, 2 ластиков) с изображениями персонажей мультфильма в торговой точке Волегова. Истец в обоснование своей позиции ссылался на то, что согласно п. 3, 7 ст. 1259 ГК РФ авторские права распространяются на персонаж произведения, если он выражен в объективной форме и по своему характеру может быть признан самостоятельным результатом творческого труда автора.

Суд первой инстанции заключил*(15), что поскольку Волегову не передавались исключительные права на персонажей мультфильма, то их использование осуществлялось незаконно, а значит, правообладатель вправе требовать компенсации за каждого персонажа мультфильма. Однако СИП счел, что незаконное использование персонажа произведения, даже являющегося самостоятельным объектом гражданского оборота, означает нарушение исключительного права на само аудиовизуальное произведение. Поэтому незаконное использование нескольких персонажей составляет одно нарушение*(16).

Таким образом, первоначально вопрос сводился к выбору между расширительным или ограничительным толкованием п. 7 ст. 1259 ГК РФ. При расширительном толковании можно будет говорить о возможности распоряжения правами на персонаж, а также судебной защите прав на него, в частности, взыскании компенсации за каждого персонажа произведения, а не за нарушение исключительного права на произведение в целом. Ограничительное толкование приведет к тому, что распространение авторских прав на персонаж позволит лишь привлечь к ответственности, когда незаконное использование произведения выразилось в использовании одного или нескольких персонажей, но не самостоятельно защищать оных.

Верховный Суд РФ, пересматривая решение СИП, возложил на правообладателя бремя доказывания наличия у персонажа признаков, позволяющих отнести его к объектам авторского права, а именно: (1) характера персонажа как самостоятельного результата творческого труда; и (2) возможности его использования независимо от самого произведения в целом*(17). Персонаж, по мнению Верховного Суда РФ, определяется созданными и зафиксированными в аудиовизуальном ряде мультфильмов динамическими рисованными (кукольными) образами главных героев, которые оригинальны, узнаваемы и отличительны от других героев в силу их внешнего вида, движений, голоса, мимики и других признаков, предназначенных для зрительного и слухового (в случае сопровождения звуком) восприятия.

При доказанности перечисленных признаков компенсация должна взыскиваться за каждый факт нарушения авторских прав на персонаж; при недоказанности будет иметь место единичный факт нарушения исключительного права на произведение в целом. Иными словами, Верховный Суд РФ придерживается расширительного толкования п. 7 ст. 1259 ГК РФ, который, по мнению Суда, призван обеспечить правовую охрану персонажу произведения наряду с охраной самого произведения и независимо от произведения в целом.

При новом рассмотрении описанного дела суд первой инстанции признал, что все рассмотренные герои являются самостоятельными объектами авторского права - персонажами, и компенсация должна быть взыскана за каждый персонаж мультфильма*(18). Апелляционный суд согласился, добавив, что поскольку аудиовизуальное произведение - сложное, но единое по сюжету произведение, включающее все творческие составляющие, хотя многие элементы и могут быть использованы отдельно - приобретение прав на аудиовизуальное произведение означает приобретение прав на все его элементы, в т.ч. и персонажей*(19).

Иными словами, персонаж отчуждается вместе с произведением без специального на то указания, что гораздо больше соответствует ограничительному толкованию.

Тем не менее следует учитывать, что вопрос определения размера компенсации после выхода постановления Конституционного Суда РФ от 13 декабря 2016 г. по делу о проверке конституционности ст. 1301, 1311 и п. 4 ст. 1515 ГК РФ мог бы решаться иным образом.

Заслуживает внимания также дело "Мистера Фримана"*(20). Правообладатели позаботились не только об авторско-правовой охране своего персонажа, но и о его регистрации в качестве товарного знака (свидетельство N 479309). Ответчик разместил в Интернете видеоролики с персонажем, сходным до степени смешения с товарным знаком и объектом авторского права "Мистер Фриман". Дело примечательно в силу следующего. Во-первых, суды трех инстанций даже не рассматривали вопрос о том, является ли "Мистер Фриман" персонажем, т.е. приняли как данность самостоятельную защиту данного объекта авторских прав. Во-вторых, компенсация была взыскана как за нарушение прав на товарный знак, так и за нарушение прав на персонаж, несмотря на их тождественность.

Широкую известность получили судебные процессы, инициированные правопреемниками Б. Заходера с целью признания за ними не только прав на перевод, но и на персонаж (Винни-Пуха) и на все товарные знаки с его изображением. В литературе высказывалось мнение, что создание художественного перевода не может влечь лишение первоначального автора прав на созданных им персонажей, однако судами был сделан иной вывод, основанный на отличиях между оригинальными персонажами и героями перевода Б. Заходера*(21).

Не менее известен спор о том, кому принадлежат права на Чебурашку - автору произведения или художнику. Так, автор визуального образа Чебурашки Л.Е. Шварцман обратился в суд с требованием прекратить нарушение его исключительных прав путем выпуска продукции с изображением Чебурашки. Ответчик ссылался на заключенный с Э.Н. Успенским договор и утверждал, что изображение было создано на основании литературного описания, а его сходство с персонажем Л.Е. Шварцмана является случайностью [12, с. 10-15]. Суд поддержал доводы ответчика и отказал в удовлетворении иска. Следует согласиться с В.Р. Рахмановым [12, с. 10-15], что нельзя параллельно создать два одинаковых визуальных персонажа; решение же Головинского суда Москвы, пришедшего к противоположному выводу, едва ли можно назвать осмысленным.

В 2011 г. уже Э.Н. Успенский подал иск против фирмы, изготавливавшей USB-накопители в форме Чебурашки и Кота Матроскина. Решением суда, оставленным в силе апелляционной и кассационной инстанциями, в иске писателю было отказано. Мосгорсуд счел, что "доводы кассационных жалоб о том, что литературный персонаж и персонаж мультфильма - это один и тот же персонаж, нельзя признать обоснованными, поскольку данные персонажи объективно существуют в различных формах, каждая из которых является объектом самостоятельного авторского права"*(22).

Помимо мультипликационных произведений, персонажи действуют в компьютерных играх. Персонаж компьютерной игры рассматривается М.В. Тендряковой как "виртуальная фигурка, которую игрок выбирает на свой вкус как свое альтер эго" [13, с. 60-68]. Несмотря на то что внешний вид персонажей может как задаваться игроками, так и автоматически меняться по ходу игры [14, с. 41-53], не представляется возможным говорить о творческом вкладе игрока: даже при "создании" персонажа игрок ограничен опциями, заложенными в игру ее авторами (т.е. права на персонаж в любом случае принадлежат обладателю (обладателям) прав на данную игру). Впрочем, если пользовательское соглашение позволяет декомпилировать игру и внести в нее изменения (в частности, создать абсолютно новый персонаж), то права на созданный таким образом персонаж, несомненно, будут принадлежать игроку, декомпилировавшему игру и создавшему нового персонажа, совместимого с игрой.

Отсутствие четкого правового режима персонажа в доктрине не препятствует судам применять к персонажам компьютерных игр тот же подход, что и к мультипликационным персонажам. Так, суды двух инстанций признали, что объектом авторского права может быть признан не любой объект компьютерной графики, а лишь тот, который обладает признаками, присущими, с точки зрения закона, авторскому произведению, в том числе творческим характером, оригинальностью и неповторимостью*(23).

Предупреждая путаницу, следует четко разграничить права на аккаунт в компьютерной игре и права на персонаж оной. Выше указывалось, что права на персонаж принадлежат обладателям прав на игру в целом; право на аккаунт, которое нередко отчуждается пользователями, хотя правила многих онлайн-игр содержат запрет подобных действий, не дает лицу никаких прав на персонаж. Отчуждение же права на аккаунт представляет собой лишь переход прав и обязанностей лицензиата к другому лицу, подчиняющийся общим положениям гл. 24 ГК РФ. Поскольку лицензиат является и кредитором, и должником*(24), он должен уступить не только право (согласно п. 2 ст. 382 ГК РФ не требующее для уступки согласия должника), но и обязанность (для передачи которой согласие лицензиара необходимо (п. 2 ст. 391 ГК РФ)).

Помимо отчуждения права на аккаунт, указывают на многочисленные случаи создания аудиовизуальных произведений по мотивам игр или использования персонажей компьютерных игр для индивидуализации товаров и услуг в доказательство обоснованности предоставления охраны таким персонажам. В частности, на основе компьютерных игр созданы "Silent Hill" (разработчик Konami, 2009 г.), "Принц Персии" (разработчик Ubisoft, 2003 г.), "Max Payne" (разработчик Remedy Entertainment, 1998 г.), "Angry Birds в кино" (разработчик Rovio, 2009 г.) [15].

Таким образом, мы видим по меньшей мере два подхода, принятых в разных странах.

Американский подход сводится к признанию за персонажем самостоятельного характера, возможности его отчуждения в отрыве от исходного произведения. Данный подход видится во многом оправданным, поскольку персонаж имеет значительную коммерческую ценность, а значит, право должно предоставить эффективный инструментарий для регулирования оборота подобного рода объектов.

Российский подход, несмотря на приведенные выше разъяснения Верховного Суда РФ, скорее тяготеет к признанию персонажа частью произведения, принимая во внимание единое и неделимое исключительное право на произведение, а также относительно устоявшийся узкий подход к пониманию персонажа. Из этого следует, что отчуждение прав на персонаж в отрыве от прав на произведения невозможно. Однако представляется, что лицензионный договор на использование персонажа и институт переработки не менее эффективно удовлетворят экономическую потребность в извлечении выгод из такого объекта.

Тем самым, каждый из подходов имеет преимущества и недостатки, строить гипотезы о том, какой путь изберет законодательство, а вместе с ним и практика, сейчас, полагаем, преждевременно.

Литература:

1. Филин Д.К. Охрана персонажа: проблемы и перспективы // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - 2005. - N 5.

2. Филин Д.К. Имя, образ, внешний вид: персонаж как новый объект авторского права // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - 2007. - N 6.

3. Борисенко Д. Права на результаты интеллектуальной деятельности в составе аудиовизуального произведения // Дисс. ... к.ю.н. - М., 2013. - С. 83 и далее.

4. Kogan J. Legal protection available to characters and character licensing objectives. Virginia, 2014.

5. Фридман В.Э. Охрана частей и структурных элементов произведения как объектов авторского права России и США // Дисс ... к.ю.н. - М., 2005.

6. Гаврилов Э.П. Комментарий к Закону РФ "Об авторском праве и смежных правах". - М., 2005.

7. Кравец Л. Знаменитости и предприниматели: общность и столкновение интересов // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - 2000. - N 2.

8. Сергеев А.П. Право интеллектуальной собственности в РФ. - М., 2001.

9. Ионас В.Я. Критерий творчества в авторском праве и судебной практике. - М.: Юридическая литература, 1963.

10. Энтин В.Л. О контрафакте, Масяне и д'Артаньяне // ЭЖ-Юрист. - 2009. - N 4.

11. Павленко-Бахтина Л., Колыванова М. Как сериалы про ментов "захватили" страну // Комсомольская правда.16.08.2007. URL: http://www.kp.rU/daily/23951.3/71574/.

12. Рахманов В. Защита авторских прав на визуальный облик персонажа // Арбитражный и гражданский процесс. - 2007. - N 8.

13. Тендрякова М.В. Старые и новые лики игры: игровая специфика виртуального пространства // Культурно-историческая психология. - 2008. - N 2.

14. Брумштейн Ю., Харитонов Д. Компьютерные игры: синтез творчества и современных технологий // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. - 2015. - N 10.

15. Савицкая К.Д. Персонаж компьютерной игры как охраняемый объект авторского права. // СПС.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Постановление Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 5/29 от 26.03.2009 "О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой ГК РФ".

*(2) Nichols v. Universal Pictures Corp, 45 F.2d 119 (2d Cir. 1930) (cert denied 282 US 902).

*(3) Warner Bros. v. Columbia Broad. Sys, 216 F.2d 945 (9th Cir. 1954).

*(4) Walt Disney Productions v. Air Pirates, 581 F.2d 751 (9th Cir. Cal. 1978).

*(5) Anderson v. Stallone, 1989 WL 206431 (C.D. Cal. Apr. 25, 1989); Metro-Goldwyn-Mayer v. American Honda, 900 F. Supp. 1287 (C.D. Cal. 1995).

*(6) New Line Cinema v. Russ Berrie & Co., 161 F. Supp. 2d 293,302 (SDNY2001).

*(7) New Line Cinema Corp. v. Easter Unlimited, Inc., 17 U.S.P.Q.2d 1631, 1633 (E.D.N Y.1989) (citing Dallas Cowboys Cheerleaders, Inc. v. Pussycat Cinema, Ltd., 604 F.2d 200,204 (2d Cir.1979)).

*(8) Bach v. Forever Living Products U.S. Inc., 473 F. Supp.2d 1110 (W.D. Wash. 2007).

*(9) DC Comics v. Towle, 802 F.3d 1012 (9th Cir. 2015).

*(10) Walt Disney Productions v. Air Pirates, 581 F.2d 751 (9th Cir.1978).

*(11) Rice v. Fox Broadcasting Co., 330 F.3d 1170 (9th Cir.2003).

*(12) Harper House, Inc. v. Thomas Nelson, Inc.,889 F.2d 197,201 (9th Cir. 1989).

*(13) Пункт 9 "Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом ВС РФ" от 23.09.2015.

*(14) Интересен путь российского права к охране персонажа: актуальность вопрос приобрел с появлением сериалов про "ментов" и жестким соперничеством между их продюсерами. См.: [11].

*(15) Решение АС Пермского края от 22.01.2014 по делу N А50-21004/2013.

*(16) Постановление СИП от 08.10.2014 по делу N А50-21004/2013.

*(17) Определение ВС РФ от 11.06.2015 по делу N А50-21004/2013.

*(18) Решение АС Пермского края от 28.12.2015 по делу N А50-21004/2013.

*(19) Постановление 17 ААС от 28.03.2016 по делу N А50-21004/2013.

*(20) Постановление СИП от 11.11.2014 по делу N А40-119725/2013.

*(21) Постановление ФАС Московского округа от 12.10.2005 N КА-А40/9754-05-П.

*(22) Определение Московского городского суда от 24.06.2011 по делу N 33-19534.

*(23) Постановление 9 ААС N 09АП-31934/2011-ГК от 27.12.2011.

*(24) Пункт 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 30.10.2007 N 120.