Заверения об обстоятельствах в проекте изменений Гражданского Кодекса РФ (Д.В. Джимбеева, "Законодательство", N 2, февраль 2014 г.)

Заверения об обстоятельствах в проекте изменений Гражданского Кодекса РФ

Обращение к проблеме заверений приобретает особую актуальность в свете проходящей в настоящее время реформы гражданского законодательства. Как известно, проектом федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ*(1) последний должен быть дополнен новой статьей (ст. 431.2), обязывающей одну сторону возместить другой стороне убытки, причиненные в результате предоставления ложных сведений о фактах, имеющих значение для заключения или исполнения договора. Поскольку институт заверений и гарантий, признанный в странах англосаксонской правовой системы, в российском праве пока отсутствует, закрепление в ГК РФ указанной нормы позволило бы повысить защищенность участников экономической деятельности. Проблема заверений в настоящей статье будет рассмотрена на примере заключения договора купли-продажи акций, поскольку очевидно, что на практике упомянутая норма будет востребована в первую очередь в случае продажи акций и долей в уставном капитале хозяйственных обществ.

Понятие и правовая природа заверений по английскому праву. В английском праве под заверением (representation) понимается подтверждение существования или отсутствия определенных фактов с целью побудить контрагента к заключению договора. Чтобы обеспечить защиту исковых требований, обусловленных нарушением заверений, в Великобритании в 1967 г. был принят Закон о ложных заверениях*(2).

Заверение не следует путать с гарантией (warranty), представляющей собой условие договора, направленное на подтверждение существования определенных фактов, на которые может полагаться другая сторона*(3).

Главное отличие гарантии от заверения заключается в применении различных средств правовой защиты при несоблюдении договоренностей. В случае недостоверности заверения покупатель вправе потребовать как расторжения договора в одностороннем порядке, так и взыскания убытков. При нарушении гарантий пострадавшая сторона может требовать лишь возмещения убытков, но не расторжения договора*(4).

На практике часто возникают трудности при квалификации того или иного договорного положения в качестве гарантии или иного условия договора (кондиции), поскольку между ними не всегда удается провести четкую границу, и решение данного вопроса остается на усмотрение суда*(5).

Соотношение положений ст. 431.2 ГК РФ с ныне существующими способами защиты прав. Согласно п. 1 ст. 431.2 ГК РФ "сторона, которая при заключении договора или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, имеющих значение для заключения договора или для его исполнения (в том числе относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию), обязана возместить другой стороне, разумно полагавшейся на соответствующие заверения, причиненные этим убытки.

Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует возмещению убытков, причиненных недостоверностью заверений.

Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, считала или имела разумные основания считать, что другая сторона будет на них полагаться"*(6).

На основании приведенной нормы можно утверждать, что заверение об обстоятельствах представляет собой утверждение, в случае недостоверности которого, знай об этом обе стороны, договор между ними не был бы заключен вообще или был бы заключен на иных условиях. О форме заверения (устная или письменная, в последнем случае - положение в договоре или отдельное соглашение) законодатель не упоминает. С учетом того, что в английском праве заверения могут быть даны в устной форме, во избежание сомнений представляется правильным в ГК РФ предусмотреть для заверений исключительно письменную форму.

Приведем лишь некоторые примеры фактов, сообщение о недостоверности которых может служить основанием требования о возмещении убытков по ст. 431.2 ГК РФ при купле-продаже акций и долей в уставном капитале хозяйственных обществ. Так, на основе анализа стандартных заверений к фактам, имеющим существенное значение для заключения договора, в контексте указанной нормы можно отнести: правовой статус продавца (его полномочия на заключение договора) и общества, акции которого отчуждаются; право собственности на акции; право собственности или иное законное право на активы; выполнение правил налогообложения; соблюдение требований законодательства компанией-эмитентом и т.п.

Действующим гражданским законодательством России предусмотрены следующие способы защиты в случае недостоверности заверения об обстоятельствах.

1. Возмещение убытков по правилам ст. 393 ГК РФ*(7). В научной литературе возможность применения данного способа защиты прав оценивается неоднозначно. Так, по мнению Д.И. Гравина, убытки по ст. 393 ГК РФ напрямую связаны с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства должником, а поскольку "заверения и гарантии по своей природе не являются обязательством по смыслу ст. 307 ГК РФ, возмещение убытков оказывается практически невозможным, за исключением случая, когда заверения и гарантии сами становятся договорной обязанностью"*(8). Представляется, что данная точка зрения, учитывающая различные трактовки понятия "обязательство" в странах англосаксонской и континентальной правовой систем*(9), игнорирует разработанную в германском праве концепцию многозначности названного понятия, ошибочно сводимого, как пишет А.В. Егоров, к обязательству в узком смысле, т.е. к конкретным обязанностям совершить определенные действия или воздерживаться от их совершения*(10).

Известны также приверженцы широкого понимания условия о предмете обязательства, включающего в себя описание не только предмета договора, но и финансово-экономического состояния компании-эмитента, в связи с чем под неисполнение договора подпадают случаи недостоверности заверений и гарантий*(11). При таком подходе возможность применения ст. 393 ГК РФ к убыткам, взыскиваемым за недостоверные заверения, не вызывает сомнений. Так, суд признал допустимым условие договора аренды, предусматривающее взыскание убытков, возникших или могущих возникнуть у арендодателя вследствие неисполнения или ненадлежащего исполнения арендатором обязательств по договору, а равно нарушения данных гарантий и заверений*(12).

В отличие от ст. 434.1 ГК РФ, посвященной недобросовестным действиям при ведении переговоров о заключении договора, предлагаемая ст. 431.2 ГК РФ не уточняет, что следует понимать под убытками, подлежащими возмещению стороне, пострадавшей от ложных заверений. В связи с этим не усматривается никаких препятствий к применению общего правила ст. 15 ГК РФ в случае невозможности применения специальной ст. 393 ГК РФ. В силу ст. 15 ГК РФ убытки подлежат возмещению при нарушении любого права и не связаны напрямую с неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Такой вывод подтверждается материалами судебной практики*(13).

2. Изменение или расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств в силу ст. 451 ГК РФ. В соответствии со ст. 451 ГК РФ существенное изменение обстоятельств, из которых стороны исходили при заключении договора, является основанием для его изменения или расторжения. Изменение обстоятельств признается существенным, когда они стали иными настолько, что, если бы стороны могли это разумно предвидеть, договор вообще не был бы ими заключен или был бы заключен на других условиях.

Возможность применения ст. 451 ГК РФ в случаях нарушения гарантий и обнаружения недостоверности заверений в специальной литературе не исключается*(14). Однако данную позицию разделяют не все юристы. В частности, Д.И. Гравин полагает, что ложность заверений, представляющих собой утверждения одной из сторон о фактах, имеющих существенное значение для заключения договора, не укладывается в понятие "существенное изменение обстоятельств" ввиду неспособности заверений удовлетворять четырем условиям, изложенным в п. 2 ст. 451 ГК РФ (непредвидимость для сторон; непреодолимость; чрезмерность; отсутствие возложения риска изменения заверения на заинтересованную сторону)*(15).

На наш взгляд, Д.И. Гравин допускает смешение двух понятий: "обстоятельство, из которого стороны исходили при заключении договора" по смыслу ст. 451 ГК РФ, с одной стороны, и "отлагательное условие", под которым понимается обстоятельство, относительно которого неизвестно, наступит оно или нет (ст. 157 ГК РФ), с другой стороны. Поскольку заверения, как правило, зависят от воли сторон, можно предположить, что они не являются обстоятельствами, в отношении которых может существовать вероятность наступления или ненаступления, в связи с этим они не могут рассматриваться как отлагательное условие в соответствии со ст. 157 ГК РФ. Однако позиция судов по данному вопросу пока не сформирована: вопрос о допустимости или недопустимости заверений и гарантий в качестве отлагательного условия не исследовался и сделанный вывод находит лишь косвенное подтверждение в сложившейся судебной практике, согласно которой отлагательное условие не может зависеть от воли сторон*(16). Вместе с тем, по мнению Д.И. Гравина, если сами факты, в отношении которых даются заверения, ставятся в зависимость от воли лица, они могут выступать отлагательным условием, служащим основанием возникновения прав и обязанностей сторон*(17).

Буквальное толкование ст. 451 ГК РФ не позволяет утверждать, что расторжение договора в связи с существенным изменением обстоятельств поставлено в зависимость от наличия (отсутствия) воли сторон, направленной на возникновение обстоятельства, т.е. от некоего потестативного условия. Теоретически стороны могут сформулировать заверение в отношении обстоятельства, о котором неизвестно, наступит оно или нет. Единственная практическая трудность, возникающая при применении ст. 451 ГК РФ, состоит в доказывании условий, дающих право на расторжение или изменение договора. Прежде всего это касается возможности предвидеть изменение обстоятельств. К примеру, в случае заверений относительно лицензий, сертификатов, наличия кредиторской задолженности продавец может предвидеть возникновение в будущем каких-либо оснований для приостановления, отзыва, прекращения действия лицензий, сертификатов, увеличения кредиторской задолженности.

3. Недействительность сделки, совершенной под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ). Под заблуждением понимаются ложные, не соответствующие действительности представления об обстоятельствах, имеющих значение для заключения сделки, из которых лицо исходило при ее совершении*(18). Согласно ст. 178 ГК РФ достаточным для признания сделки недействительной признается только такое заблуждение, которое имеет существенное значение, поскольку касается природы сделки, тождества или таких качеств ее предмета, которые снижают возможность его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов совершения сделки существенного значения не имеет. В связи с этим возникает проблема доказывания не только факта заблуждения, но и существенности последнего.

Одной из новелл, предложенных в рамках реформирования правил о недействительности сделок, станет установление неисчерпывающего перечня ситуаций, в которых заблуждение признается существенным (см. п. 2 ст. 178 ГК РФ, вступивший в силу в новой редакции 1 сентября 2013 г.*(19)). Такой гибкий подход позволит решать вопрос о возможности оспаривания сделки по причине заблуждения в каждом конкретном случае с учетом фактических обстоятельств дела.

Возможность применения правил о недействительности сделки, заключенной под влиянием заблуждения, в качестве последствия недостоверности заверений об обстоятельствах вытекает из подп. 5 п. 2 ст. 178 ГК РФ. Согласно этой норме заблуждение предполагается достаточно существенным, если сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого такая сторона с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку. Однако в случае намеренного предоставления ложных заверений об обстоятельствах обман как основание недействительности сделки (ст. 179 ГК РФ) выглядит более предпочтительным, поскольку, в отличие от заблуждения, может относиться не только к элементам сделки, но и к обстоятельствам, сопутствующим ее совершению, а именно к мотивам, влияющим на формирование воли обманутого лица*(20). По новым правилам обман в качестве основания недействительности сделки, как и заблуждение, влечет двустороннюю реституцию.

Ответственность за нарушение гарантий и заверений зачастую определялась по правилам о ненадлежащем качестве переданного товара по договору купли-продажи акций (п. 1 ст. 475 ГК РФ). После внесения изменений в ст. 128 ГК РФ, согласно которой акции теперь исключены из категории вещей и отнесены к имущественным правам, можно предположить возможность применения категории качества к акциям как предмету договора купли-продажи на основании п. 4 ст. 454 ГК РФ (в силу этой нормы общие положения о купле-продаже применяются к продаже имущественных прав, если иное не вытекает из содержания или характера этих прав или законом не установлены специальные правила их купли-продажи). В связи с введением новой редакции ст. 128 ГК РФ полагаем, что судебная практика начнет меняться, а это потребует изменения формулировки п. 2 ст. 454 ГК РФ.

Однако в отечественной литературе возможность применения к договору купли-продажи акций концепции качества как некоего российского аналога института английских заверений и гарантий либо допускается с оговоркой о более широкой сфере применения условий о заверениях и гарантиях, нежели условие о надлежащем качестве товара*(21), либо отрицается вовсе*(22).

Как свидетельствует судебная практика, способность акций выступать предметом купли-продажи по смыслу ст. 469 ГК РФ связывается с такими их характеристиками, как ликвидность и инвестиционная привлекательность*(23). В подавляющем большинстве случаев суды отказывают в удовлетворении требования о соразмерном уменьшении покупной цены приобретенных акций.

Так, при рассмотрении дела суд установил, что недостатки отчета об оценке рыночной стоимости пакета акций, а также отсутствие у эмитента права собственности или аренды на земельные участки не оказывают влияния на ликвидность и инвестиционную привлекательность акций и в связи с этим не свидетельствуют об их ненадлежащем качестве*(24).

В другом процессе суд, признав, что финансовое состояние компании-эмитента прямо отражается на качестве акций и, следовательно, на их цене, отказал в удовлетворении встречных требований об уменьшении стоимости акций в связи с непроведением предусмотренной условиями договора экспертизы*(25).

В третьем примере арбитражный суд, установив, что заблуждение относительно финансового состояния акционерного общества влечет неверное представление о качествах предмета сделки (акций), а истинное положение дел снижает возможности использования покупки по назначению, признал сделку недействительной по ст. 178 ГК РФ*(26).

Принимая во внимание, что наряду со ст. 431.2 проект федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс РФ предусматривает введение ст. 434.1, посвященной недобросовестному ведению переговоров о заключении договора, в том числе путем сообщения ложных сведений либо утаивания обстоятельств, которые в силу характера договора должны быть доведены до сведения другой стороны, становится очевидным, что сфера применения ст. 431.2 не распространяется на преддоговорную стадию отношений сторон, охватывая лишь заверения, предоставленные при заключении договора.

Последствия недостоверности заверений об обстоятельствах. Согласно п. 2 ст. 431.2 ГК РФ "сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков вправе также отказаться от договора (п. 3 ст. 450), если иное не предусмотрено соглашением сторон".

Разработчики рассматриваемой статьи предоставили потерпевшей стороне, помимо права на возмещение убытков, возможность выбора между признанием договора недействительным на основании ст. 178 ГК РФ и расторжением или изменением договора в порядке п. 2 ст. 450 ГК РФ. Думается, что недействительность договора как последствие недостоверности заверений не укладывается в рамки английской концепции заверений, при нарушении которых пострадавшая сторона вправе требовать одновременно расторжения договора и возмещения убытков (в случае заведомо ложного заверения) либо только возмещения убытков вместо расторжения договора.

Как следует из буквального толкования п. 1 ст. 431.2, обязанность возместить убытки наступает в случае неосведомленности нарушителя о несоответствии его заверений фактическим обстоятельствам, т.е. он не знал и не мог знать о недостоверности заверений. Иными словами, законопроект допускает возможность ошибочных заверений.

По английскому праву иск о взыскании убытков, вытекающих из ложных заверений, основан на договоре, однако в отсутствие договорных отношений между сторонами и при наличии намерения обмануть такой иск может носить деликтный характер*(27). В связи с этим основанием привлечения продавца к ответственности за нарушение заверений служит состав деликта, а именно наличие убытков, противоправность, причинная связь между противоправным поведением и убытками, вина нарушителя (в случае заведомо ложного заверения - в форме умысла, в случае небрежного заверения - в форме неосторожности) либо отсутствие вины (в случае ошибочного заверения).

На основе обобщения споров о возмещении убытков, причиненных недостоверными заверениями, английская судебная практика выработала следующие правила исчисления такого рода убытков*(28):

- ответчик несет ответственность за любые убытки, прямо вызванные ложным заверением;

- причинение убытков как результат недостоверности заверения невозможно было предвидеть;

- убытки прямо обусловлены недостоверностью заверения;

- истец может потребовать возврата уплаченной цены в полном объеме за вычетом доходов, полученных в связи с заверением;

- истец вправе потребовать возмещения всех убытков, возникших вследствие нарушения заверения;

- истец предпринял все разумные меры для устранения убытков сразу же, как только узнал о нарушении заверения.

Как ранее отмечалось, в предлагаемой законопроектом статье не раскрывается, что следует понимать под убытками, причиненными предоставлением ложных заверений об обстоятельствах, не указан объем таких убытков. В английском праве убытки, подлежащие возмещению вследствие нарушения заверений, определяются путем возвращения потерпевшей стороны в положение, существовавшее до нарушения заверения*(29). Напротив, убытки, причиненные нарушением гарантий, определяются по принципу позитивного договорного интереса (т.е. они соответствуют доходам, которые потерпевшая сторона получила бы, если бы договор был надлежащим образом исполнен*(30)), иными словами, представляют собой упущенную выгоду. В связи с такой правовой неопределенностью касательно порядка определения убытков при нарушении заверений представляется вполне допустимым полное возмещение убытков в порядке ст. 15 ГК РФ.

Выводы. Во-первых, рассмотренная российская модель заверений представляет собой своеобразный аналог английской концепции заверений, приближенный к российским правовым реалиям, что не позволяет пока вести речь о полноценном внедрении в российское право института заверений и гарантий в качестве эффективного механизма защиты покупателя от возможных убытков, связанных с приобретением акций.

Во-вторых, отсутствие легального определения понятия "заверение об обстоятельствах" и закрепление лишь примерного перечня недостоверных фактов, сообщение о которых может служить основанием для обращения с требованием о возмещении убытков из-за недостоверности заверений, не позволяют однозначно установить, что следует понимать под заверениями об обстоятельствах по смыслу ст. 431.2 ГК РФ. Возможным решением проблемы могло бы стать закрепление критериев такого рода заверений по аналогии с английским Законом о ложных заверениях 1967 г.

В-третьих, средства правовой защиты, предусмотренные в ст. 431.2 ГК РФ, можно охарактеризовать как сочетание возмещения убытков с расторжением договора либо с признанием договора недействительным по выбору потерпевшей стороны. Правда, предлагаемый подход не совсем укладывается в рамки английской концепции заверений, в случае недостоверности которых пострадавшая сторона вправе требовать возмещения убытков одновременно только с расторжением договора либо возмещения убытков без расторжения договора.

В-четвертых, принимая во внимание введение специальной нормы, посвященной недобросовестному ведению переговоров о заключении договора (ст. 434.2 ГК РФ), сфера применения ст. 431.2 ГК РФ не распространяется на преддоговорную стадию отношений сторон, охватывая лишь заверения, сделанные как при заключения договора.

В-пятых, ввиду отсутствия в предлагаемой статье специального регулирования в отношении убытков, причиненных предоставлением ложных заверений об обстоятельствах, и их объеме представляется вполне допустимым применение правила ст. 15 ГК РФ о полном возмещении убытков, если соглашением сторон не будет предусмотрено иное.

В целях устранения выявленных недостатков предлагается изложить ст. 431.2 ГК РФ в следующей редакции:

"1. Заверениями об обстоятельствах признаются утверждения одной стороны о существовании или отсутствии фактов, имеющих значение для заключения или исполнения договора фактов, в частности относящихся к предмету договора, полномочиям на его заключение, соответствию договора применимому к нему праву, наличию необходимых лицензий и разрешений, своему финансовому состоянию, на достоверность которых разумно полагалась другая сторона.

Сторона, которая при заключении договора или после его заключения дала другой стороне недостоверные заверения об обстоятельствах, обязана возместить другой стороне причиненные этим убытки в полном объеме по правилам статьи 15 настоящего Кодекса.

Убытки, причиненные недостоверными заверениями об обстоятельствах на стадии проведения переговоров о заключении договора, подлежат возмещению по правилам статьи 434.1 настоящего Кодекса.

Под убытками, подлежащими возмещению стороной, предоставившей недостоверные заверения об обстоятельствах, понимаются расходы, понесенные пострадавшей стороной в связи с недостоверностью заверений об обстоятельствах, а также доходы, которые потерпевшая сторона получила бы, если бы договор не был признан незаключенным или недействительным.

Признание договора незаключенным или недействительным само по себе не препятствует возмещению убытков, причиненных недостоверностью заверений.

Предусмотренная настоящей статьей ответственность наступает, если сторона, предоставившая недостоверные заверения, считала или имела разумные основания считать, что другая сторона будет на них полагаться.

2. Сторона, полагавшаяся на недостоверные заверения контрагента, имеющие для нее существенное значение, наряду с требованием о возмещении убытков вправе также отказаться от договора (пункт 3 статьи 450 настоящего Кодекса), если иное не предусмотрено соглашением сторон.

3. Последствия, предусмотренные пунктами 1 и 2 настоящей статьи, применяются к стороне, давшей недостоверные заверения при осуществлении предпринимательской деятельности, независимо от того, было ли ей известно о недостоверности таких заверений.

Сторона, заключившая договор под влиянием существенного заблуждения, вызванного недостоверными заверениями, данными другой стороной, или под влиянием обмана, вправе вместо отказа от договора (пункт 2 настоящей статьи) требовать признания договора недействительным как заключенного под влиянием заблуждения (статья 178 настоящего Кодекса) или под влиянием обмана (статья 179 настоящего Кодекса)".

Список литературы

1. Айвори И., Рогоза А. Использование английского права в российских сделках. М., 2011.

2. Гражданское право: В 4 т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2007. Т. 1.

3. Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2006. Т. 1.

4. Буркова А. Заверения и гарантии по кредитным сделкам // Банковское право. 2006. N 3.

5. Гравин Д.И. "Заверение" и "гарантии" в английском кредитном договоре и возможность их использования в российском праве // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. N 4.

6. Дмитриев С. Заверения, гарантии и обязательства возмещения убытков по англо-американскому и российскому праву // Право и экономика. 2004. N 4.

7. Денисов А. Включение в договоры заверений и гарантий // Корпоративный юрист. 2011. N 9.

8. Дубинчин А.А. Заверения и гарантии в сделках M&A. Недавний прецедент от "законодателей моды". Часть 2 // http://lawfirm.ru/pr/index.php?id=4046

9. Контиевская Е.К. Заверения и гарантии в трансграничных договорах купли-продажи акций: сравнительно-правовой анализ // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2011. N 3.

10. Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части. М., 2002.

11. Whincup M.H. Contract law and Practice. The English System and Continental Comparisons. Kluwer Law International, 2001.

12. Applebey G. Contact Law. London, 2001.

13. Cartwright J. Misrepresentation, Mistake and Non-Disclosure. Sweet & Maxwell, 2012.

14. Clark J.I. The Law of Contracts. The Lawbook Exchange Ltd. New Jersey, Clark, 2003.

15. TaylorR, Taylor D. Contract Law Directions. Oxford, 2007.

Д.В. Джимбеева,

юрист адвокатского бюро "ЭДАС"

"Законодательство", N 2, февраль 2014 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Проект федерального закона N 47538-6 "О внесении изменений в части первую, вторую, третью и четвертую Гражданского кодекса Российской Федерации, а также в отдельные законодательные акты Российской Федерации", разработанный в соответствии с Концепцией развития гражданского законодательства Российской Федерации.

*(2) Misrepresentation Act 1967 // www.jegislation.gov.uk/all?title=Misrepresentation%20Act. См. об этом: Applebey G. Contact Law. London, 2001. P. 310.

*(3) Clark J.I. The Law of Contracts. New Jersey, Clark, 2003. P. 522; Taylor R, Taylor D. Contract Law Directions. Oxford, 2007. P. 107.

*(4) См.: Гравин Д.И. "Заверение" и "гарантии" в английском кредитном договоре и возможность их использования в российском праве // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2012. N 4. С. 43.

*(5) Whincup M.H. Contract law and Practice. The English System and Continental Comparisons. Kluwer Law International, 2001. P. 131-132.

*(6) СПС "Гарант".

*(7) См.: Дмитриев С. Заверения, гарантии и обязательства возмещения убытков по англо-американскому и российскому праву // Право и экономика. 2004. N 4. С. 26; Денисов А. Включение в договоры заверений и гарантий // Корпоративный юрист. 2011. N 9. С. 50-54.

*(8) Гравин Д.И. Указ. соч. С. 46.

*(9) См.: Осакве К. Сравнительное правоведение в схемах: Общая и Особенная части. М., 2002. С. 237. Неотъемлемым элементом договорного обязательства в англо-американском праве является обещание, которое в отдельных случаях может порождать определенные правовые последствия (promissory estoppel). По романо-германскому праву сущность обязательства состоит в совершении определенных действий, направленных на достижение согласованного результата.

*(10) Егоров А.В. Структура обязательственного отношения: наработки германской доктрины и их применимость в России // Вестник гражданского права. 2011. N 3. Т. 11. С. 242.

*(11) См.: Соловьев М. За приобретаемыми акциями стоит компания // Слияния и поглощения. 2006. N 12. С. 58 (цит. по: Контиевская Е.К. Заверения и гарантии в трансграничных договорах купли-продажи акций: сравнительно-правовой анализ // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2011. N 3. С. 176).

*(12) См.: определение ВАС РФ от 13 августа 2012 г. N ВАС-10251/12 по делу N А53-19113/2011; постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 26 января 2011 г. по делу N А41-12117/10; постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 6 июня 2012 г. N 09АП-13116/2012-ГК, 09АП-14090/2012-ГК по делу N А40-11231/12-82-106.

*(13) См.: определение Верховного Суда РФ от 19 июля 2011 г. N 41-В11-4 (дело по иску компании United Company Rusal Secondary Aluminium Limited к Пушкарю М.А., Пушкарю А.Н. о взыскании убытков).

*(14) См., напр.: Буркова А. Заверения и гарантии по кредитным сделкам // Банковское право. 2006. N 3. С. 7.

*(15) См.: Гравин Д.И. Указ. соч. С. 47.

*(16) См.: Буркова А. Указ. соч. С. 8; постановление ФАС Уральского округа от 1 июля 2013 г. N Ф09-6023/13 по делу N А50-18917/2012; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 18 февраля 2013 г. по делу N А46-14632/2011; постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 7 октября 2003 г. N Ф08-3832/2003.

*(17) Гравин Д.И. Указ. соч. С. 47.

*(18) См.: Новицкий И.Б. Избранные труды по гражданскому праву: В 2 т. М., 2006. Т. 1. С. 292.

*(19) Федеральный закон от 7 мая 2013 г. N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации".

*(20) См.: Гражданское право / Под ред. Е.А. Суханова. М., 2007. Т. 1. С. 507 (автор главы - В.С. Ем).

*(21) См.: Дмитриев С. Указ. соч. С. 26.

*(22) См.: Дубинчин А.А. Заверения и гарантии в сделках M&A. Недавний прецедент от "законодателей моды". Часть 2 // http://lawfirm.ru/pr/index.php?id=4046.

*(23) См.: постановление ФАС Уральского округа от 6 мая 2010 г. N Ф09-2540/10-С4 по делу N А60-48826/2009.

*(24) См. постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 20 августа 2012 г. N 08АП-5655/12, оставленное без изменения постановлением ФАС Западно-Сибирского округа от 18 декабря 2012 г. по делу N А75-5480/2011; постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 29 августа 2013 г. по делу N А75-5903/2012) // СПС "Гарант".

*(25) См.: решение Арбитражного суда Краснодарского края от 29 ноября 2010 г. по делу N А32-21555/2010; постановление ФАС Уральского округа от 28 февраля 2005 г. N Ф09-387/05-ГК по делу N А07-19069/04.

*(26) См.: решение Арбитражного суда Забайкальского края от 3 декабря 2009 г. по делу N А78-1879/2009. См. также: постановление ФАС Восточно-Сибирского округа от 9 апреля 2010 г. по делу N А78-1879/2009.

*(27) Прецедентом служит дело Hedley Byrne v. Joseph Heller and Partners [1964]. Подробнее см.: Applebey G. Contact Law. London, 2001. P. 317; Cartwright J. Misrepresentation, Mistake and Non-Disclosure. Sweet & Maxwell, 2012. P. 251, 254.

*(28) См.: Applebey G. Op. cit. P. 321.

*(29) Ibid. P. 320. См. также: Айвори И., Рогоза А. Использование английского права в российских сделках. М., 2011. С. 13.

*(30) Айвори И., Рогоза А. Указ. соч. С. 14.