Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 6 мая 2022 г. N 15АП-6744/22 по делу N А32-8379/2021

город Ростов-на-Дону

06 мая 2022 г.

дело N А32-8379/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 04 мая 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 06 мая 2022 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Ереминой О.А.

судей Барановой Ю.И., Величко М.Г.

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Кириленко А.М.

при участии:

от истца посредством веб-конференции - Ибатуллин А.В. паспорт;

от ответчика - представитель Митрофанов О.В. по доверенности от 28.04.2022;

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу индивидуального предпринимателя Ибатулина А.В. на решение Арбитражного суда Краснодарского края от 05.03.2022 по делу N А32-8379/2021

по иску индивидуального предпринимателя Ибатулина А.В.

к ответчику - ООО "Муравей"

о нарушении исключительных прав

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель Ибатулин Азамат Валерьянович обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с иском к обществу с ограниченной ответственностью "Муравей" о признании незаконным использования обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком по свидетельству N 543558, взыскании компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак N 543558 за период с 01.01.2018 по 31.12.2019 в размере 850000 рублей.

Решением от 05.03.2022 в иске отказано.

Решение мотивировано тем, что ответчиком используется обозначение сходное до степени смешения с товарным знаком, принадлежащим истцу, при осуществлении аналогичной деятельности. Между тем, примененный истцом способ определения размера компенсации не предусмотрен подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Кодекса. Кроме того, в действиях истца установлены признаки злоупотребления правом. Истец стремится не защитить право на товарный знак, а действует при подаче настоящего иска исключительно с намерением причинить другому лицу вред путем взыскания с него необоснованно высокой и не соответствующей определенной им самим ценности товарного знака компенсации.

Не согласившись с указанным судебным актом, истец обжаловал его в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

В апелляционной жалобе заявитель указал на незаконность решения, просил его отменить и принять по делу новый судебный акт.

В обоснование жалобы заявитель сослался на то, что ответчик использует в деятельности по реализации товаров, близких к услугам, предоставляемым истцом, обозначение, сходное до степени смешения с товарным знаком N 543558, принадлежащим истцу. Следовательно, истец вправе требовать выплаты компенсации в 2-кратном размере стоимости права использования знака обслуживания, определенной исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование знака обслуживания. Ответчик не представил доказательств, обосновывающих его несогласие с представленным истцом расчетом суммы компенсации.

Вывод о несоответствии избранного истцом способа расчета компенсации подпункту 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации является неправомерным. Возможность такого требования предусмотрена в названной норме и в пункте 2 статьи 1477 Гражданского кодекса Российской Федерации. Ссылка на постановление Суда по интеллектуальным правам Российской Федерации от 20.12.2021 по делу N А07-758/2020 необоснованна, так как по указанному делу рассматривались иные обстоятельства.

Вывод о том, что истец злоупотребляет своими правами, необоснован. Суд не определил, что в предмет доказывания по настоящему делу входят обстоятельства заключения истцом лицензионных договоров, не предложил истцу представить соответствующие договоры. Кроме того, ответчик не заявлял, что договор с Игошевым Ю.А. заключен на условиях, отличающихся от обычных, общепринятых правил делового оборота. Лицензионный договор не является безвозмездным, ежегодный размер лицензионного платежа - 3300 рублей, данный договор может применяться для расчета компенсации.

В решении приведена позиция Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 20.11.2021 N 8953/2012 без анализа его содержания. Суд самостоятельно изменил избранный истцом способ расчета компенсации. По мнению заявителя, обжалуемое решение противоречит сложившейся судебной практике.

По ходатайству истца судом апелляционной инстанции организовано проведение онлайн-заседания.

В судебном заседании апелляционной инстанции представитель истца жалобу поддержал.

Представитель ответчика в заседании доводы жалобы отклонил как несостоятельные по основаниям, изложенным в письменном отзыве.

Изучив материалы дела и заслушав пояснения представителей сторон, пятнадцатый арбитражный апелляционный суд пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба удовлетворению не подлежит по следующим основаниям.

Как видно из материалов дела, индивидуальный предприниматель Ибатулин А.В. является правообладателем товарного знака (знака обслуживания) "Муравей" по свидетельству Российской Федерации N 543558, зарегистрированного 26.03.2001 с приоритетом от 29.11.1999 в отношении услуг 42 класса Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков - "реализация товаров" (т. 1 л.д. 11).

ООО "Муравей" осуществляет торговую деятельность с использованием обозначения "Муравей" в торговом доме "Муравей", расположенном по адресу: г. Краснодар, ул. Е. Бершанской, 345/4 (нотариальный осмотр от 12.01.2021 сайта http://www.tdmuravey.ru -т. 1 л.д. 14-19).

Ссылаясь на то, что ООО "Муравей" осуществляет однородную деятельность услугам 42 класса МКТУ, для индивидуализации которых зарегистрирован названный товарный знак, с нарушением исключительных прав на поименованный товарный знак, индивидуальный предприниматель Ибатулин А.В. обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.

Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233 Кодекса), если Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных Гражданским кодексом Российской Федерации.

Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными ГК РФ), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную Гражданским кодексом Российской Федерации, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается Кодексом.

Согласно пункту 1 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 этого Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 этой статьи. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Как следует из положений пункта 3 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации, никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

По смыслу данной нормы закона, нарушением исключительного права владельца товарного знака признается использование не только тождественного товарного знака, но и сходного с ним до степени смешения обозначения

Исходя из приведенных норм права, а также положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем использования товарного знака либо обозначения, сходного с ним до степени смешения. При этом вопрос оценки представленных на разрешение спора доказательств на допустимость, относимость и достаточность является компетенцией суда, разрешающего спор.

В абзаце пятом пункта 162 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что установление сходства осуществляется судом по результатам сравнения товарного знака и обозначения (в том числе по графическому, звуковому и смысловому критериям) с учетом представленных сторонами доказательств по своему внутреннему убеждению. Специальных знаний для установления степени сходства обозначений и однородности товаров не требуется.

В пункте 37 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, указано, что вывод о сходстве до степени смешения обозначений делается на основе восприятия не отдельных элементов, а общего впечатления, которое производят это обозначение и товарный знак в целом на среднего потребителя соответствующих товаров или услуг.

Аналогичная правовая позиция выражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 02.02.2017 N 309-ЭС16-15153.

В соответствии с пунктом 41 Правилами составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденными приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 N 482, обозначение считается тождественным с другим обозначением (товарным знаком), если оно совпадает с ним во всех элементах; сходным до степени смешения с другим обозначением (товарным знаком) - если оно ассоциируется с ним в целом, несмотря на их отдельные отличия.

В силу пункта 42 названных Правил словесные обозначения сравниваются со словесными обозначениями. Сходство словесных обозначений оценивается по звуковым (фонетическим), графическим (визуальным) и смысловым (семантическим) признакам.

Звуковое сходство определяется на основании следующих признаков: наличие близких и совпадающих звуков в сравниваемых обозначениях; близость звуков, составляющих обозначения; расположение близких звуков и звукосочетаний по отношению друг к другу; наличие совпадающих слогов и их расположение; число слогов в обозначениях; место совпадающих звукосочетаний в составе обозначений; близость состава гласных; близость состава согласных; характер совпадающих частей обозначений; вхождение одного обозначения в другое; ударение;

Графическое сходство определяется на основании следующих признаков: общее зрительное впечатление; вид шрифта; графическое написание с учетом характера букв (например, печатные или письменные, заглавные или строчные); расположение букв по отношению друг к другу; алфавит, буквами которого написано слово; цвет или цветовое сочетание;

Смысловое сходство определяется на основании следующих признаков: подобие заложенных в обозначениях понятий, идей (в частности, совпадение значения обозначений в разных языках); совпадение одного из элементов обозначений, на который падает логическое ударение и который имеет самостоятельное значение; противоположность заложенных в обозначениях понятий, идей.

Признаки, указанные в этом пункте, учитываются как каждый в отдельности, так и в различных сочетаниях.

При определении сходства обозначений исследуется значимость положения, занимаемого тождественным или сходным элементом в заявленном обозначении.

Для установления факта нарушения достаточно уже самой опасности, а не реального смешения обозначения и товарного знака обычным потребителем соответствующих товаров.

Обозначение считается сходным до степени смешения с конкретным товарным знаком, если обычные потребители соответствующего товара ассоциируют обозначение с товарным знаком в целом, несмотря на отдельные отличия.

Вероятность смешения имеет место, если обозначение может восприниматься в качестве конкретного товарного знака или если потребитель может полагать, что обозначение используется тем же лицом или лицами, связанными с лицом, которому принадлежит товарный знак.

Вероятность смешения зависит от степени сходства обозначений (высокой, средней, низкой) и степени однородности товаров (услуг) для обычных потребителей соответствующих товаров, которая так же, как и сходство может быть высокой, средней или низкой.

При этом такая вероятность может иметь место и при низкой степени сходства, но идентичности (высокой степени однородности) услуг, а также при низкой степени однородности товаров, но тождестве или высокой степени сходства спорного обозначения и товарного знака.

Вероятность смешения зависит не только от степени сходства обозначений и степени однородности товаров для обычных потребителей соответствующих товаров, но и от иных факторов, в том числе от того, используется ли товарный знак правообладателем в отношении конкретных товаров, длительности и объема использования товарного знака правообладателем, степени известности, узнаваемости товарного знака, степени внимательности потребителей (зависящей в том числе от категории товаров и их цены), наличия у правообладателя серии товарных знаков, объединенных общим со спорным обозначением элементом. При этом при выявлении вероятности смешения также могут учитываться представленные лицами, участвующими в деле, доказательства фактического смешения обозначения и товарного знака, в том числе опросы мнения обычных потребителей соответствующего товара.

Обстоятельства, связанные с определением сходства товарного знака, в защиту исключительного права на который обращается истец, и обозначения, используемого ответчиком в своей деятельности, имеют существенное значение для установления факта нарушения исключительных прав на товарные знаки, при этом суд должен учитывать представленные сторонами доказательства.

Оценивая сходство используемого ООО "Муравей" обозначения с принадлежащим Ибатулину А.В. товарным знаком "Муравей" по звуковому, графическому и смысловому признакам сходства, суд первой инстанции пришел к выводу о высокой степени сходства сравниваемых обозначений по этим признакам сходства за счет тождества доминирующего элемента "Муравей", в то время как словесный элемент "Торговый дом", расположенный на здании, где ООО "Муравей" реализует свою деятельность, ниже надписи "Муравей", выполненный другим шрифтом буквами белого цвета, существенно не влияет на различительную способность обозначения.

Товарный знак по свидетельству N 543558 является словесным, а при регистрации данного товарного знака не испрашивалась правовая охрана цветовому исполнению этого товарного знака. Как указано в постановлении президиума Суда по интеллектуальным правам от 30.07.2019 N СИП-819/2018, отличия только в шрифте, его размере не влияют на оценку обозначения как тождественного. В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.04.2012 N 16577/11 отмечено, что для словесных обозначений отличие шрифта не влияет на оценку обозначения.

Вопрос о сходстве используемого ответчиком обозначения с товарным знаком по свидетельству N 543558 разрешен компетентным органом (Роспатентом) при регистрации указанного обозначения в качестве товарного знака по заявке N 2015735952.

Согласно положениям пункта 6 статьи 1252 Гражданского кодекса Российской Федерации права, если различные средства индивидуализации (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания, коммерческое обозначение) оказываются тождественными или сходными до степени смешения и в результате такого тождества или сходства могут быть введены в заблуждение потребители и (или) контрагенты, преимущество имеет средство индивидуализации, исключительное право на которое возникло ранее, либо в случаях установления конвенционного или выставочного приоритета средство индивидуализации, которое имеет более ранний приоритет. Обладатель такого исключительного права в порядке, установленном настоящим Кодексом, может требовать признания недействительным предоставления правовой охраны товарному знаку, знаку обслуживания, признания недействительным патента на промышленный образец либо полного или частичного запрета использования фирменного наименования или коммерческого обозначения.

ООО "Муравей" зарегистрировано как юридическое лицо 26.11.2009, обществу принадлежат товарные знаки N 367891 и N 389180.

Таким образом, с даты регистрации (26.11.2009) обществу принадлежит исключительное право на фирменное наименование ООО "Муравей".

Общество является правообладателем товарного знака N 389180 (дата приоритета - 25.09.2007, дата регистрации - 11.09.2009) включающего словесные элементы "Муравей" и "Торговый дом", зарегистрированного в отношении товаров и услуг 01, 02, 03, 06, 08, 09, 11, 17, 19, 21, 22, 27 и 37 классов МКТУ.

Изобразительный товарный знак N 367891 (дата приоритета - 25.09.2007, дата регистрации - 18.12.2008), включает изображение муравья, одетого в специализированную для ремонтных работ одежду, держащего строительные инструменты.

Согласно протоколу осмотра сайта https://tdmuravey.ru/ на сайте используются фирменное наименование и товарные знаки ООО "Муравей".

Однако фирменное наименование ООО "Муравей" зарегистрировано 26.11.2009, в то время как принадлежащий Ибатулину А.В. товарный знак по свидетельству N 543558 зарегистрирован с приоритетом от 29.11.1999, а дата перехода исключительного права на данный товарный знак на Ибатулина А.В. не имеет значения, поскольку переход права товарный знак не изменяет дату приоритета.

Таким образом, товарный знак N 543558 по отношению к фирменному наименованию ООО "Муравей" является старшим, а следовательно, указанный товарный знак имеет преимущество по отношению к фирменному наименованию общества.

Граждане и юридические лица в силу статьи 9 Гражданского кодекса Российской Федерации вправе осуществить выбор способа защиты нарушенного права по своему усмотрению, однако избранный лицом способ защиты должен соответствовать содержанию нарушенного права и спорного правоотношения и в конечном итоге привести к восстановлению нарушенного права.

В силу пункта 1 статьи 1250 Кодекса интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными данным Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

Предъявляя рассматриваемый иск, предприниматель просит признать незаконным использование обществом в фирменном наименовании сходного со знаком обслуживания N 543558 обозначения и взыскать компенсацию за нарушение исключительного права на него.

Предприниматель, определяя размер компенсации, ссылается на подпункт 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации, то есть исходя из предполагаемой выручки ответчика от реализации товаров.

Между тем, примененный истцом способ определения размера компенсации не предусмотрен подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Кодекса.

В постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 27.09.2011 N 3602/11 разъяснено, что пунктом 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрены два типа компенсации, в равной мере применимых при нарушении исключительного права на товарный знак, и правообладатель вправе сделать выбор по собственному усмотрению.

При этом размер компенсации, предусмотренной подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Кодекса, ограничен пределами, установленными законодателем, признан им соразмерным последствиям правонарушения.

Поскольку порядок расчета исковых требований является правом истца, а уточнения к исковому заявлению, изменяющие способ расчета компенсации в соответствии с требованиями статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации истцом не заявлены, в соответствии со статьями 8, 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации последствия несовершения процессуальных действий относятся на истца.

С учетом изложенного, истцом определен размер компенсации способом не установленным законом, а именно пунктом 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В постановлении Суда по интеллектуальным правам от 20.12.2021 по делу N А07-758/2020 указано, что цена реализуемых в розницу товаров (выручка от реализации товаров) не является эквивалентом цены оказываемых услуг по реализации товаров.

В свою очередь, подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации не предусмотрен расчет компенсации на основании общего размера выручки ответчика, если не доказано, что такой размер эквивалентен стоимости услуг.

С учетом изложенного суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что истец избрал способ защиты несоответствующий нормам о способах расчета компенсации в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации - исходя из двукратного размера стоимости товаров, реализованных ООО "Муравей".

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 59 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", при заявлении требований о взыскании компенсации правообладатель вправе выбрать один из способов расчета суммы компенсации, указанных в подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1301, подпунктах 1, 2 и 3 статьи 1311, подпунктах 1 и 2 статьи 1406.1, подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 1515, подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 1537 ГК РФ, а также до вынесения судом решения изменить выбранный им способ расчета суммы компенсации, поскольку предмет и основания заявленного иска не изменяются.

Суд по своей инициативе не вправе изменять способ расчета суммы компенсации, в связи с чем отклоняется судом апелляционной инстанции ссылка на условия лицензионного договора.

При определении размера компенсации в двукратном размере стоимости права использования товарных знаков, расчет суммы компенсации должен быть проверен судом на основании данных о стоимости права использования спорных товарных знаков, сложившейся в период, соотносимый с моментом предполагаемого правонарушения.

Кроме того, суд первой инстанции правомерно пришел к выводу о том, что предприниматель злоупотребляет своими правами.

В силу пункта 1 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 данной статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 названной статьи).

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

Таким образом, при установлении факта злоупотребления правом суду следует установить конкретные обстоятельства, достаточно очевидно свидетельствующие о наличии цели причинить вред другому лицу.

При этом бремя доказывания наличия в действиях истца признаков злоупотребления правом лежит на ответчике, а сам факт злоупотребления правом устанавливается применительно к конкретным обстоятельствам дела и не может быть основан на предположениях.

Как разъяснено в пункте 154 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", в силу пункта 1 статьи 1484 ГК РФ исключительное право использования товарного знака принадлежит лицу, на имя которого соответствующий товарный знак зарегистрирован (правообладателю).

Следовательно, лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак, не может быть отказано в защите права на товарный знак (даже в случае, если в суд представляются доказательства неправомерности регистрации товарного знака) до признания предоставления правовой охраны такому товарному знаку недействительным в порядке, предусмотренном статьей 1512 ГК РФ, или прекращения правовой охраны товарного знака в порядке, установленном статьей 1514 ГК РФ.

Вместе с тем суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 ГК РФ, если по материалам дела, исходя из конкретных фактических обстоятельств, действия по приобретению соответствующего товарного знака (по государственной регистрации товарного знака (в том числе по подаче заявки на товарный знак), по приобретению исключительного права на товарный знак на основании договора об отчуждении исключительного права) или действия по применению конкретных мер защиты могут быть квалифицированы как злоупотребление правом.

Из системного толкования норм статей 1484 и 1486 Гражданского кодекса Российской Федерации с учетом правовых подходов, изложенных в пункте 166 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 N 10 "О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации", постановлениях Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.03.2011 N 14503/10 и от 17.09.2013 N 5793/13, следует, что правообладатель обязан использовать зарегистрированный товарный знак как условие сохранения права на него.

Обязательность использования права на товарный знак призвана обеспечивать реальное функционирование товарных знаков в гражданском обороте.

В собственной предпринимательской деятельности Ибатулин А.В. спорный товарный знак не использует, предприниматель заключил лицензионные договоры, предоставляющие иным лицам права пользования товарным знаком "Муравей".

Между тем, в материалы дела не представлено лицензионных договоров и доказательств фактической их оплаты.

При этом из копии лицензионного договора от 15.10.2019 (т. 2 л.д. 47), усматривается, что он заключен с Игошевым Ю.А. на предоставление неисключительного права на товарный знак "Муравей".

В соответствии с пунктом 2 договора лицензиат обязуется выплачивать правообладателю ежегодно 6000 рублей, начиная с 15.10.2019, единовременно не позднее 1 ноября каждого года. Договор заключен сроком на 5 лет (пункт 5).

В пункте 7 стороны согласовали, что правообладатель обязан обеспечить государственную регистрацию предоставления права использования товарного знака, при этом расходы по регистрации в Роспатенте несет правообладатель.

Дата регистрации указанного договора в Роспатенте 21.02.2020. Иные договоры истец не представил.

Согласно свидетельству N 543558 (т. 1 л.д. 11), правообладатель заключал лицензионные договоры на предоставление права использования с Гасановой А.А. (дата регистрации договора 26.04.2017, срок предоставления права использования до 22.12.2019), и с Архиповым П.С. (дата регистрации договора 01.06.2017, срок предоставления права использования до 29.03.2019).

Как следует из общедоступных сведений (сайт nalog.ru), Гасанова А.А. (ИНН 027506190425) прекратила свою деятельность в качестве индивидуального предпринимателя 18.06.2019, следовательно, после этой даты использовать товарный знак в своей деятельности не могла.

По условиям лицензионного договора от 15.10.2019 правообладатель несет обязанность и расходы по регистрации договора в Роспатенте.

В соответствии с пунктом 3.11 приложения N 1 постановления Правительства Российской Федерации от 10.12.2008 N 941 "Об утверждении Положения о патентных и иных пошлинах за совершение юридически значимых действий, связанных с патентом на изобретение, полезную модель, промышленный образец, с государственной регистрацией товарного знака и знака обслуживания, с государственной регистрацией и предоставлением исключительного права на наименование места происхождения товара, а также с государственной регистрацией отчуждения исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, залога исключительного права, предоставления права использования такого результата или такого средства по договору, перехода исключительного права на такой результат или такое средство без договора" размер пошлины за рассмотрение заявления о государственной регистрации предоставления права использования товарного знака, знака обслуживания по лицензионному (сублицензионному) договору и принятие решения по результатам его рассмотрения составлял 13500 рублей + 11500 рублей за каждый товарный знак, знак обслуживания свыше одного.

Таким образом, издержки истца по регистрации лицензионного договора превысили возможный доход по нему сразу за два года, а если в период срока действия договора он будет надлежащим образом исполняться лицензиатом, то данные издержки составят 45 % процентов от возможного дохода за пять лет.

Заключение единичного договора на таких условиях, обоснованно признано судом первой инстанции, не соответствующим обычным, общепринятым правилам делового оборота, поскольку действия предпринимателей по общему правилу направлены на достижение максимальной прибыли при минимизации своих затрат.

С учетом изложенного, действия истца расценены как имитация деятельности, направленной на создание видимости осуществления предпринимательской деятельности по использованию приобретенного товарного знака.

Кроме того, на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации Ибатулиным А.В. заявлено о взыскании компенсации в размере 850000 рублей, расчет суммы компенсации произведен исходя из двойного размера выручки ООО "Муравей" от реализации товаров при осуществлении им деятельности за период с 01.01.2018 по 31.12.2019 в сумме 1084746 рублей, и самостоятельно уменьшенной истцом (расчет - т. 1 л.д. 66-68).

Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в постановлении от 20.11.2012 N 8953/12 указывал, что размер компенсации за неправомерное использование объекта интеллектуальной собственности должен определяться исходя из необходимости восстановления имущественного положения правообладателя.

Поскольку в названном выше договоре размер платы за использование спорного товарного знака составляет 3300 рублей в год, заявленная сумма явно несопоставима с указанной в договоре платой за правомерное использование товарного знака. Предоставление права использования товарного знака (знака обслуживания) иным лицам, не относящихся к числу аффилированных с правообладателем лиц, на безвозмездной основе скорее является исключением из обычной деловой практики (аналогичная правовая позиция изложена в постановлении Суда по интеллектуальным правам Российской Федерации N С01-219/2019 от 27.08.2021).

Предоставляя право использовать знак обслуживания практически безвозмездно, Ибатуллин А.В. определяет фактическую ценность данного средства индивидуализации, которая в рассматриваемом случае стремится к нулю.

Обращение Ибатуллина А.В. к лицу, использующему сходное с этим же знаком обслуживания обозначение, с иском о взыскании компенсации в размере 850000 рублей свидетельствует не о стремлении данного лица защитить право на знак обслуживания, а исключительно о намерении причинить другому лицу вред путем взыскания с него необоснованно высокой и не соответствующей определенной им самим ценности знака обслуживания компенсации.

При таких условиях, вывод суда первой инстанции о наличии в действиях Ибатуллина А.В. признаков злоупотребления правом, что в силу части 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации является самостоятельным основанием для отказа в иске, обоснован.

При этом по данным сайта "Картотека арбитражных дел" Ибатулин А.В. является истцом по многочисленным инициированным им искам о взыскании компенсации за нарушение принадлежащих ему товарных знаков, в которых используются общеупотребительные слова.

Таким образом, Ибатулин А.В. является "массовым" владельцем товарных знаков (более 100), массово обращается за взысканием компенсации за нарушением его прав на товарные знаки с лиц, осуществляющих реальную предпринимательскую деятельность, однако, доказательств реального осуществления правообладателем деятельности по использованию товарных знаков (например, вытекающие из лицензионного договора) не установлено.

Согласно правовой позиции, изложенной в определениях Верховного Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 20.01.2016 N 310-ЭС15-12683, от 23.07.2015 N 310-ЭС15-2555, с учетом установленного Гражданского кодекса Российской Федерации общего требования о необходимости использования зарегистрированного товарного знака являются недобросовестными и не подлежат судебной защите такие действия обладателя права на товарный знак, которые направлены на создание препятствий к использованию тождественных или сходных с ним до степени смешения обозначений, в случае отсутствия фактического его использования самим правообладателем, поскольку у истца, не приложившего в установленный законом период времени усилий для использования товарного знака, отсутствует нарушенное право. Попытка получить такую защиту при отсутствии достойного защиты интереса является злоупотреблением соответствующего лица.

Суд вправе отказать лицу в защите его права на товарный знак на основании статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, статьи 10 bis Парижской конвенции об охране промышленной собственности от 20.03.1883, если исходя из фактических обстоятельств конкретного спора, установит злоупотребление правом со стороны правообладателя товарного знака.

Указанные выше обстоятельства свидетельствуют не о стремлении Ибатулина А.В. защитить право на товарный знак, а исключительно о намерении причинить другому лицу вред путем взыскания с него необоснованно высокой и не соответствующей определенной им самим ценности товарного знака компенсации.

При таких условиях, суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении иска, оснований для отмены или изменения обжалуемого решения суд апелляционной инстанции не усматривает.

С учетом изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Краснодарского края от 05.03.2022 по делу N А32-8379/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий

Еремина О.А.

Судьи

Баранова Ю.И. Величко М.Г.