Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 5 июля 2023 г. N 01АП-4028/20 по делу N А39-6801/2018

город Владимир

5 июля 2023 г.

Дело N А39-6801/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 28 июня 2023 года.

Полный текст постановления изготовлен 5 июля 2023 года.

Первый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Волгиной О.А.,

судей Кузьминой С.Г., Сарри Д.В.,

при ведении протокола судебного заседания

секретарем судебного заседания Завьяловой А.В.,

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционные жалобы общества с ограниченной ответственностью "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" (ОГРН 1141327001639, ИНН 1327022163), Министерства земельных и имущественных отношений Республики Мордовия

на определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 08.02.2023 по делу N А39-6801/2018, принятое по заявлению Государственного комитета имущественных и земельных отношений Республики Мордовия (ОГРН 1021300975101, ИНН 1325031476) к обществу с ограниченной ответственностью "Инвест-Альянс" (ОГРН 1067746635791, ИНН 7715603521), Кузнецову Станиславу Владимировичу, Тремасовой Ирине Сергеевне, Борисовой Людмиле Лаврентьевне, Иоффе Михаилу Ефимовичу, Тимофееву Александру Александровичу о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании убытков,

при участии:

от Министерства земельных и имущественных отношений Республики Мордовия - Есмаевой И.Ю. по доверенности от 27.02.2023 N 12 сроком действия по 31.12.2023;

от общества с ограниченной ответственностью "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" - Пивкиной И.А. по доверенности от 17.10.2022 сроком действия по 17.10.2023;

от Тимофеева Александра Александровича - Тимофеева А.А. лично на основании паспорта гражданина Российской Федерации,

УСТАНОВИЛ:

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Строительная компания "Трансмагистраль" (далее - Общество) в Арбитражный суд Республики Мордовия обратился Государственный комитет имущественных и земельных отношений Республики Мордовия (далее - Комитет) с заявлением о привлечении общества с ограниченной ответственностью "Инвест-Альянс" (далее - ООО "Инвест-Альянс"), Кузнецова Станислава Владимировича, Тремасову Ирину Сергеевну, Борисову Людмилу Лаврентьевну, Иоффе Михаила Ефимовича, Тимофеева Александра Александровича к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании убытков.

Арбитражный суд Республики Мордовия определением от 08.02.2023 отказал в удовлетворении заявления.

Не согласившись с принятым судебным актом, общество с ограниченной ответственностью "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" (далее - ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ"), Министерство земельных и имущественных отношений Республики Мордовия (далее - Министерство) обратились в суд апелляционной инстанции с апелляционными жалобами, в которых просили отменить обжалуемое определение и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении требований Комитета.

ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ", оспаривая законность принятого судебного акта, указывает на то обстоятельство, что судом первой инстанции не дана надлежащая оценка действиям контролирующих должника лиц по наращиванию дебиторской задолженности, увеличению кредиторской задолженности, непринятию мер по взысканию дебиторской задолженности при наличии критических показателей бухгалтерского баланса, в частности коэффициента абсолютной ликвидности, вывода основных средств.

С точки зрения ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ", судом также не исследовано наличие аффилированности между должником и Акционерным коммерческим банком "Актив банк" (далее - Банк), а также не принято во внимание совершение спорных сделок после опубликования сообщения о намерении кредитора обратиться в суд с заявлением о признании Общества банкротом между аффилированными лицами в отсутствие какого-либо экономического смысла, в результате чего сформирована кредиторская задолженность перед аффилированным Банком.

ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" также указывает на не рассмотрение требования Комитета о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности ввиду неисполнения возложенной законом обязанности по обращению в суд с заявлением о признании Общества банкротом.

Министерство, оспаривая законность принятого судебного акта, указывает на то обстоятельство, что действия контролирующих должника лиц, выразившиеся в перечислении денежных средств в размере 49 999 108 руб. 25 коп. в счет погашения задолженности по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17 при наличии неисполненных обязательств перед иными кредиторами, в заключении должником договоров поручительства от 08.06.2018, 06.08.2018, 22.08.2018 при наличии у должника признаков объективного банкротства, в совершении сделок: актов о взаимозачете требований с обществом с ограниченной ответственностью "Поволжская дорожно-строительная компания" (далее - ООО "Поволжская ДСК") от 31.03.2018 N 00000031, от 30.06.2018 N 00000020, N 00000044, N 00000046, от 02.07.2018 N 00000047, привели к невозможности удовлетворения требований кредиторов должника.

По мнению Министерства, заключение договоров поручительства не влекло получение каких-либо выгод для добросовестных кредиторов и способствовало росту обязательств должника перед Банком.

Кроме того, заявитель апелляционной жалобы считает, что заключение Тимофеевым А.А. актов о взаимозачете требований от 31.03.2018 N 00000031, от 30.06.2018 N 00000020, N 00000044, N 00000046, от 02.07.2018 N 00000047 повлекло не поступление Обществу денежных средств от ООО "Поволжская ДСК" в размере 59 360 853 руб. 28 коп. При этом Общество утратило возможность взыскания долга с ООО "Поволжская ДСК" ввиду признания последнего банкротом.

Более подробно доводы изложены в апелляционных жалобах ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" и Министерства и дополнениях к ним.

Представители ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" и Министерства в судебном заседании поддержали доводы апелляционных жалоб, настаивали на их удовлетворении.

ООО "Инвест-Альянс" в отзыве указало на необоснованность доводов апелляционных жалоб; просило оставить определение суда без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Кузнецов С.В. в отзыве указал на необоснованность доводов апелляционных жалоб; просил оставить определение суда без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Иоффе М.Е. в отзыве и дополнениях к нему письменно, а также его представитель в судебном заседании устно указал на необоснованность доводов апелляционных жалоб; просил оставить определение суда без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Тимофеев А.А. в отзыве и дополнениях к нему письменно, а также в судебном заседании устно указал на необоснованность доводов апелляционных жалоб; просил оставить определение суда без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

В процессе рассмотрения апелляционных жалоб Тимофеев А.А. заявил ходатайство об исключении из доказательств, приобщенный в суде апелляционной инстанции постановления СЧ СУ МВД по Республики Мордовия от 28.07.2020 N 22.

Представители заявителей жалоб возразили относительно исключения приобщенного к материалам дела доказательства.

Рассмотрев заявленного ходатайство, суд апелляционной инстанции исходит из следующих обстоятельств.

Частями 1 и 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предусмотрено, что судопроизводство в арбитражном суде осуществляется на основе состязательности. Лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий.

В соответствии со статьей 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном названным Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела. В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.

В рассматриваемом случае копия постановления не признана сфальсифицированной, заявитель не отрицает факт вынесения данного постановления в отношении него.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции счел необходимым дать оценку доводам заявителя жалобы, основанных на данном документе, оценив его на ряду с иными доказательствами по делу в порядке статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Таким образом, оснований для удовлетворения заявленного ходатайства не имеется.

Рассмотрение апелляционных жалоб откладывалось в порядке статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Апелляционные жалобы рассмотрены при участии ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ", Министерства, Тимофеева А.А. Иные лица, участвующие в деле, извещенные о месте и времени судебного заседания в порядке статей 121 (части 6) и 123 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, явку полномочных представителей в судебное заседание 28.06.2023 не обеспечили, в связи с чем апелляционные жалобы рассмотрены в соответствии со статьей 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации в их отсутствие.

Законность и обоснованность принятого по делу определения проверены Первым арбитражным апелляционным судом в порядке главы 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Изучив доводы апелляционной жалобы, исследовав материалы дела, оценивая представленные доказательства в их совокупности, анализируя позиции сторон настоящего спора, суд апелляционной инстанции пришел к следующим выводам.

Как усматривается из материалов дела и установил суд первой инстанции, решением от 24.05.2019 Общество признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство сроком; конкурсным управляющим утверждён Фоминов П.А.

Предметом требований Комитета являлось требование о привлечении ООО "Инвест-Альянс", Кузнецова С.В., Тремасову И.С., Борисову Л.Л., Иоффе М.Е., Тимофеева А.А. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника и взыскании убытков.

В соответствии с пунктом 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона или учредительных документов юридического лица выступает от его имени, должно действовать в интересах представляемого им юридического лица добросовестно и разумно. Оно обязано по требованию учредителей (участников) юридического лица, если иное не предусмотрено законом или договором, возместить убытки, причиненные юридическому лицу.

Единоличный исполнительный орган общества при осуществлении прав и исполнении обязанностей должен действовать в интересах общества добросовестно и разумно. Он несет ответственность перед обществом за убытки, причиненные обществу его виновными действиями (бездействием) (пункты 1 и 2 статьи 44 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью").

Под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) (статья 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Как разъяснено в пункте 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по делам о возмещении убытков истец обязан доказать, что ответчик является лицом, в результате действий (бездействия) которого возник ущерб, а также факты нарушения обязательства или причинения вреда, наличие убытков (пункт 2 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство (пункт 2 статьи 401 Гражданского кодекса Российской Федерации). По общему правилу лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Бремя доказывания своей невиновности лежит на лице, нарушившем обязательство или причинившем вред. Вина в нарушении обязательства или в причинении вреда предполагается, пока не доказано обратное. Если лицо несет ответственность за нарушение обязательства или за причинение вреда независимо от вины, на него возлагается бремя доказывания обстоятельств, являющихся основанием для освобождения от такой ответственности (например, пункт 3 статьи 401, пункт 1 статьи 1079 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации), обязано возместить по требованию юридического лица, его учредителей (участников), выступающих в интересах юридического лица, убытки, причиненные по его вине юридическому лицу. Лицо, которое в силу закона, иного правового акта или учредительного документа юридического лица уполномочено выступать от его имени, несет ответственность, если будет доказано, что при осуществлении своих прав и исполнении своих обязанностей оно действовало недобросовестно или неразумно, в том числе если его действия (бездействие) не соответствовали обычным условиям гражданского оборота или обычному предпринимательскому риску.

Лицо, имеющее фактическую возможность определять действия юридического лица, в том числе возможность давать указания лицам, названным в пунктах 1 и 2 настоящей статьи, обязано действовать в интересах юридического лица разумно и добросовестно и несет ответственность за убытки, причиненные по его вине юридическому лицу (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Критерии добросовестности и разумности действий руководителя юридического лица приведены в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица" (далее - Постановление N 62).

В пунктах 4 и 5 Постановления N 62 установлено, что добросовестность и разумность при исполнении возложенных на директора обязанностей заключаются в принятии им необходимых и достаточных мер для достижения целей деятельности, ради которых создано юридическое лицо, в том числе в надлежащем исполнении публично-правовых обязанностей, возлагаемых на юридическое лицо действующим законодательством. В случаях недобросовестного и (или) неразумного осуществления обязанностей по выбору и контролю за действиями (бездействием) представителей, контрагентов по гражданско-правовым договорам, работников юридического лица, а также ненадлежащей организации системы управления юридическим лицом директор отвечает перед юридическим лицом за причиненные в результате этого убытки. При оценке добросовестности и разумности подобных действий (бездействия) директора арбитражные суды должны учитывать, входили или должны ли были, принимая во внимание обычную деловую практику и масштаб деятельности юридического лица, входить в круг непосредственных обязанностей директора такие выбор и контроль, в том числе не были ли направлены действия директора на уклонение от ответственности путем привлечения третьих лиц.

Привлечение руководителя юридического лица к ответственности зависит от того, действовал ли он при исполнении своих обязанностей разумно и добросовестно, то есть, проявил ли он заботливость и осмотрительность и принял ли все необходимые меры для надлежащего исполнения своих обязанностей.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия. Осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности. Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника (пункт 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53).

Согласно пунктам 1-4 статьи 61.10 Закона о банкротства, если иное не предусмотрено настоящим Федеральным законом, в целях настоящего Федерального закона под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий.

Возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника либо лиц, указанных в подпункте 2 пункта 4 настоящей статьи, а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника); иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Сокрытие должником, и (или) контролирующим должника лицом, и (или) иными заинтересованными по отношению к ним лицами признаков неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества не влияет на определение даты возникновения признаков банкротства для целей применения пункта 1 настоящей статьи.

Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо: являлось руководителем должника или управляющей организации должника, членом исполнительного органа должника, ликвидатором должника, членом ликвидационной комиссии; имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества, или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, или более чем половиной голосов в общем собрании участников юридического лица либо имело право назначать (избирать) руководителя должника; извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В пункте 6 Постановления N 53 разъяснено, что руководитель, формально входящий в состав органов юридического лица, но не осуществлявший фактическое управление (далее - номинальный руководитель), например, полностью передоверивший управление другому лицу на основании доверенности либо принимавший ключевые решения по указанию или при наличии явно выраженного согласия третьего лица, не имевшего соответствующих формальных полномочий (фактического руководителя), не утрачивает статус контролирующего лица, поскольку подобное поведение не означает потерю возможности оказания влияния на должника и не освобождает номинального руководителя от осуществления обязанностей по выбору представителя и контролю за его действиями (бездействием), а также по обеспечению надлежащей работы системы управления юридическим лицом (пункт 3 статьи 53 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Принимая во внимание исключительность применения механизма восстановления нарушенных прав кредиторов посредством привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности (пункт 1 Постановления N 53), арбитражному суду исходя из задач судопроизводства и принципа справедливости необходимо исследовать вопрос о фактическом лице (лицах), определяющим действия ответчика, и в зависимости от установленного определить их вину в затруднительности или невозможности формирования конкурсной массы и размер ответственности.

Согласно выписке из ЕГРЮЛ директором Общества с 20.02.2018 являлся Тимофеев А.А., учредителями (участниками) Общества являлись: ООО "Инвест-Альянс" (размер доли 44 процентов, с 06.06.2018 - 58 процентов); а также до ноября 2018 года: Кузнецов С.В (размер доли 14 процентов); Борисова (размер доли 14 процентов); Тремасова И.С. (размер доли 14 процентов); Иоффе М.Е. (размер доли 14 процентов).

Поскольку субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью гражданско-правовой ответственности, то применению подлежат материально-правовые нормы, действовавшие на момент совершения вменяемых ответчику действий.

Указанные кредитором в обоснование требований обстоятельства возникли после 01.07.2017, в связи с чем суд первой инстанции правомерно применил к этим отношениям нормы главы III.2 Закона о банкротстве.

При установлении, осуществление и защита гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В качестве одного из оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности Комитет ссылается на совершение действий, повлекших невозможность удовлетворения требований кредиторов, а именно на перечисление Банку в период с 22.08.2018 по 14.09.2018 денежных средств в общей сумме 49 999 108 руб. 25 коп. в счет погашения задолженности по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17; заключение между Банком и должником договоров поручительства от 08.06.2018, 06.08.2018 и 22.08.2018, по условиям которых поручитель обязался отвечать перед Банком за исполнение ООО "АльянсОйл" обязательств по кредитным договорам; заключение актов о взаимозачете требований с ООО "Поволжская ДСК" от 31.03.2018 N 00000031 на сумму 62 888 руб. 83 коп.; от 30.06.2018 N 00000020 на сумму 37 352 403 руб. 41 коп.; от 30.06.2018 N 00000044 на сумму 174 715 руб. 99 коп.; от 30.06.2018 N 00000046 на сумму 37 539 руб. 04 коп.; от 02.07.2018 N 00000047 на сумму 21 400 306 руб. 01 коп.; после возбуждения дела о банкротстве должника, а именно в ноябре 2018 года участники общества Кузнецов С.В., Борисова Л.Л., Тремасова И.С. и Иоффе М.Е. произвели отчуждение принадлежащих им долей в пользу ООО "ЭКО ТЕРРА", тем самым они сознательно преследовали цель освобождения от субсидиарной ответственности и избежания расчетов с кредиторами.

Обстоятельства, в соответствии с которыми, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица пока не доказано иное указаны в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, в частности в случае, если причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве.

Субсидиарная ответственность участника наступает тогда, когда в результате его поведения должнику не просто причинен имущественный вред, а он стал банкротом, то есть лицом, которое не может удовлетворить требования кредиторов и исполнить публичные обязанности вследствие значительного уменьшения объема своих активов под влиянием контролирующего лица (Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 06.07.2016).

Согласно пункту 16 Постановление N 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы. Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

В силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем (пункт 17 Постановления N 53).

В пункте 18 Постановления N 53 разъяснено, что контролирующее должника лицо не подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в случае, когда его действия (бездействие), повлекшие негативные последствия на стороне должника, не выходили за пределы обычного делового риска и не были направлены на нарушение прав и законных интересов гражданско-правового сообщества, объединяющего всех кредиторов (пункт 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, абзац 2 пункта 10 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

Согласно пункту 23 постановления Пленума N 53 презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.).

Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана, в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

На заявителе лежит обязанность доказывания, как значимости данной сделки, так и ее существенной убыточности. Сами по себе факты совершения подозрительной сделки либо оказания предпочтения одному из кредиторов не подтверждают совокупность обстоятельств, необходимых для возложения ответственности.

Таким образом, процесс доказывания обозначенных выше оснований привлечения к субсидиарной ответственности упрощен законодателем для заявителей посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, при подтверждении условий которых предполагается наличие вины контролирующих должника лиц в доведении должника до банкротства, и на них перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения заявленных требований.

Судебное разбирательство о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности по основанию невозможности погашения требований кредиторов должно в любом случае сопровождаться изучением причин несостоятельности должника. Удовлетворение подобного рода исков свидетельствует о том, что суд в качестве причины банкротства признал недобросовестные действия ответчиков.

Соответствующая правовая позиция приведена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС19-10079.

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, в материалы дела не представлено надлежащих и бесспорных доказательств, свидетельствующих о том, что указанные сделки по своей значимости являлись существенно убыточными для Общества.

Согласно бухгалтерскому балансу Общества по состоянию на 01.01.2018, стоимость активов должника составляла 1 217 431 000 руб.

Вместе с тем, сделки по перечисление Банку в период с 22.08.2018 по 14.09.2018 денежных средств в общей сумме 49 999 108 руб. 25 коп. в счет погашения задолженности по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17; заключение между Банком и должником договоров поручительства 08.06.2018, 06.08.2018 и 22.08.2018 по отношению к балансовой стоимости активов должника не являются значимыми или убыточными.

Кроме того, из материалов дела усматривается, что денежные средства в общей сумме 49 999 108 руб. 25 коп. были предоставлены должнику на основании договора целевого займа от 22.08.2018 N 071, заключенного между должником и ООО "АльянсОйл", выданного с целью погашения основного долга по договору поручительства от 15.06.2018 N 40-П/2-18 к кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17, заключенному между Банком и Обществом.

В результате спорного перечисления обязательства Общества перед Банком по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17 прекратились и возникли обязательства перед ООО "АльянсОйл" на условиях более выгодных для должника. Так, по договорам займа проценты за пользование заемными средствами установлены в величине меньшей (12 процентов годовых) по отношению к кредитным договорам (от 14,5 процентов годовых с увеличением до 19,5 процентов при наличии задолженности), как и штрафные санкции.

Вопреки позиции заявителей требования Банка по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17 в реестре требований кредиторов должника отсутствуют.

Кроме того, спорные перечисления в сумме 49 999 108 руб. 25 коп. являлись предметом оценки суда на предмет их действительности по заявлению Комитета, по результатам которой судом принято определение от 29.03.2022 об отказе в удовлетворении требований Комитета. При этом судом установлено, что фактическим предоставлением должнику денежных средств по договору займа и погашением за счет них требований другого кредитора Банка на соответствующую сумму размер имущественных требований кредиторов не увеличен.

Таким образом, спорные перечисления не привели к ухудшению финансового положения должника и впоследствии к объективному банкротству последнего.

Материалы дела также не содержат надлежащих и бесспорных доказательств того, что заключение Обществом договоров поручительства от 08.06.2018, 06.08.2018 и 22.08.2018 привело к уменьшению активов должника или к объективному банкротству должника.

При этом, обязательства должника по договорам поручительства в обеспечение обязательств ООО "АльянсОйл" перед Банком составили 84 900 000 руб., а по договорам займа, по которым ООО "АльянсОйл" были погашены обязательства самого должника перед Банком - 86 796 667 руб.

Таким образом, объем обязательств должника заключением договоров поручительства и договоров займа не увеличился, поскольку по договорам поручительства обязательства должника перед Банком возникли, а по договорам займа обязательства должника перед Банком прекратились. При этом, объем прекращенных обязательств должника перед Банком превышает объем возникших у должника перед ООО "АльянсОйл" обязательств.

Кроме того, по договорам поручительства должник был поручителем перед Банком на ряду с иными поручителями и залогодателями, которые частично также погасили требования Банка к ООО "АльянсОйл" за счет заложенного имущества.

Следует также отметить, что выводы суда, указанные в определениях от 18.03.2019, от 20.03.2019, от 29.03.2022 по настоящему делу опровергают доводы относительно нанесения какого-либо вреда кредиторам должника при заключении договоров, которые ставятся в вину контролирующим лицам. Данные выводы суда в силу статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации имеют преюдициальное значение для рассматриваемого обособленного спора.

Относительно сделок по проведению зачета с ООО "Поволжская ДСК" от 31.03.2018 N 00000031; от 30.06.2018 N 00000020; от 30.06.2018 N 00000044; от 30.06.2018 N 00000046; от 02.07.2018 N 00000047 необходимо отметить следующее.

Определением от 19.03.2021 указанные сделки признаны судом незаключенными, в связи с чем не могли привести к каким-либо последствиям для сторон, в том числе негативным.

Кроме того, спорными актами зачета встречных обязательств предусмотрено погашение не только обязательств ООО "Поволжская ДСК" перед Обществом, но и задолженности Общества перед ООО "Поволжская ДСК", что исключает причинение вреда имущественной массе должника.

Исходя из анализа упомянутых сделок, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что совершение сделок, которые ставятся в вину ответчикам, не повлекли объективное банкротство и по масштабам деятельности существенно не ухудшили положение должника.

Факт совершения сделки, приведшей к негативным экономическим последствиям, сам по себе не является безусловным основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, поскольку необходимо доказать совокупность условий для ее наступления. Необходимым условием возложения субсидиарной ответственности на участника является наличие причинно-следственной связи между использованием им своих прав и (или) возможностей в отношении контролируемого хозяйствующего субъекта и совокупностью юридически значимых действий, совершенных подконтрольной организацией, результатом которых стала ее несостоятельность (банкротство) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.05.2016 N 309-ЭС16-2241 по делу N А60-24547/2009).

Совершение Обществом спорных сделок обусловлено исключительно экономическими мотивами и не носило противоправный характер. При этом, указанные сделки Обществом совершены в условиях реальных правоотношений, в счет исполнения им своих обязательств и с целью уменьшения кредиторской задолженности перед контрагентами. Доказательств обратного суду не представлено.

Доказательств того, что спорные сделки были совершены контролирующими должника лицами на цели, не связанные с хозяйственной деятельностью должника, материалы дела не содержат.

Действия Тимофеева А.А., как руководителя должника не выходили за пределы обычного предпринимательского риска. Отсутствие ожидаемого экономического и финансового эффекта для должника от проведенных мероприятий связано с обстоятельствами, не зависящими от контролирующего должника лица, и находится в рамках обычного предпринимательского риска.

При этом причиной возникновению признаков банкротства у должника послужили внешние факторы и неверное распределение предпринимательских рисков.

Согласно пояснениям Тимофеева А.А. снижение финансово-хозяйственной деятельности должника и последующая утрата ее осуществления обусловлено подачей в августе 2018 года заявления о признании должника банкротом из-за наличия задолженности, что явилось препятствием для участия Общества в торгах по заключению государственных контрактов, в то время как основная хозяйственная деятельность должника была направлена на осуществление строительства и ремонт дорог на основании заключенных государственных контрактов. Кроме того, финансовые затруднения Общества также связаны с простоем в работе в сезон (весенне-летний период) несколько месяцев из-за проведения Чемпионата мира. Указанные пояснения не опровергаются представленными в дело доказательствами.

В связи с чем не имеется оснований считать, что действия ответчиков свидетельствуют о выводе активов должника и причинению убытков должнику или кредиторам.

Исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, установив совокупность имевших место событий, принимая во внимание отсутствие доказательств, свидетельствующих об умышленных действиях ответчиков, направленных на уклонение от исполнения обязательств, недобросовестности либо неразумности в их действиях, повлекших неисполнение обязательств общества (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии причинно-следственной связи между наступившими убытками и действиями ответчиков.

В рассматриваемом случае отсутствует прямая связь между совершением сделок, банкротством Общества и невозможностью удовлетворения требований кредиторов.

Суд апелляционной инстанции также учитывает, что у суда первой инстанции отсутствовали правовые основания для привлечения к субсидиарной ответственности по указанным основаниям ООО "Инвест-Альянс", Кузнецова С.В; Борисовой Л.Л.; Тремасовой И.С.; Иоффе М.Е. в силу следующего.

Из содержания статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации и пункта 22 Постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации и Пленума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" следует, что необходимым условием для возложения субсидиарной ответственности по обязательствам должника на учредителя, участника или иных лиц, которые имеют право давать обязательные для должника указания либо имеют возможность иным образом определять его действия, является доказанность факта, что именно действия названных лиц послужили причиной банкротства должника.

В рассматриваемом случае ООО "Инвест-Альянс", Кузнецов С.В; Борисова Л.Л.; Тремасова И.С.; Иоффе М.Е., являвшиеся участниками должника в соответствующий период, не исполняли и не имели права исполнять спорные сделки, в том числе, которые могли привести к утрате денежных средств и иного имущества должника; не принимали решений об одобрении сделок с заинтересованностью и крупных сделок должника; не давали распоряжений о совершении спорных сделок.

В материалах дела отсутствуют доказательства, подтверждающие факты определения ООО "Инвест-Альянс", Кузнецовым С.В; Борисовой Л.Л.; Тремасовой И.С.; Иоффе М.Е. действий руководителя должника (Тимофеева А.А.) по совершению упомянутых сделок вопреки интересам Общества.

Позиция Комитета о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности участников общества Кузнецова С.В., Борисовой Л.Л., Тремасовой И.С. и Иоффе М.Е., которые в ноябре 2018 года произвели отчуждение принадлежащих им долей в пользу ООО "ЭКО ТЕРРА", правомерно отклонена судом первой инстанции, поскольку не имеет правового значения для рассматриваемого спора, поскольку не основан на нормах Закона о банкротстве.

Кроме того, Комитет, не обосновал наличие причинно-следственной связи между выходом Кузнецова С.В., Борисовой Л.Л., Тремасовой И.С. и Иоффе М.Е. из состава учредителей и банкротством должника, учитывая, что факт выхода из состава учредителей при наличии соответствующих оснований сам по себе не привел бы к освобождению указанных лиц от субсидиарной ответственности.

При изложенных обстоятельствах у суда первой инстанции отсутствовали основания для удовлетворения требований Комитета в данной части.

Вопреки позиции заявителей апелляционных жалоб, в реестре требований кредиторов должника включены требования ООО "АльянсОйл" и Банка по различным обязательствам, что следует из судебных актов о включении требований данных кредиторов в реестр требований кредиторов Общества.

Так, требования ООО "АльянсОйл" основаны на неисполнении должником обязательств по договорам займа, которыми были погашены личные обязательства должника перед Банком по кредитному договору от 17.04.2017 N 19-К-17, по кредитному договору от 16.06.2017 N 31-К-17, по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17.

При этом, требования Банка основаны на заключенных с должником договорах поручительства в обеспечение обязательств ООО "АльянсОйл" перед Банком по кредитным договорам от 06.08.2018 N 59-КЛ-18, от 22.08.2018 N 62-КЛ-18, от 08.06.2018 N 43-КЛ-18.

Требования Банка по кредитным договорам от 16.06.2017 N 31-К-17, по кредитному договору от 31.07.2017 N 40-К-17 в реестре требований кредиторов должника отсутствуют.

Ссылка ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" на постановление следователя СЧ СУ МВД России по Республике Мордовия об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Тимофеева А.А., не принимается судом апелляционной инстанции, поскольку указанный документ не содержит выводов относительно доведения Общества до банкротства в результате виновных действий ответчиков. При этом данное постановление оценено судом на ряду с иными доказательствами по делу (статья 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Позиция ООО "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ" о наличии аффилированности между должником и Банком через Гришина В.И., отклоняется судом апелляционной инстанции, поскольку наличие указанного обстоятельства даже будучи доказанным, само по себе не является основанием для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. Совершение сделок с аффилированным лицом не запрещено действующим законодательством. Доказательств наличия причинно-следственной связи между совершением спорных сделок и объективным банкротством Общества, либо невозможностью удовлетворения требований кредиторов должника не представлено. В рассматриваемом случае Банком выдавался кредит должнику. Заключение договоров поручительства относится к обычной деятельности банка по защите своих рисков. На данных основаниях вопреки статье 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации также не подтверждено, каким образом аффилированность должника и ООО "АльянсОйл" могла повлиять на наступление объективного банкротства Общества. Указанные обстоятельства, представленными в материалы дела заявителем жалобы доказательствами (с письменной позицией от 05.04.2023), не подтвергаются.

Вопреки позиции Министерства, материалы дела не содержат доказательств, свидетельствующих о том, что при заключении договора поручительства стороны действовали исключительно с целью причинения вреда кредиторам и искусственному увеличению задолженности Общества. Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя), поэтому не имеется основания ожидать, что Банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475 по делу N А53-885/2014).

Следует также отметить, что для Банка заключение в обеспечение исполнения обязательств по кредитным договорам договоров залога и поручительства является обычной практикой в деятельности всех банков. Предоставление поручительства и залога при наличии корпоративных либо иных связей между поручителем, залогодателем и должником является обычной практикой гражданско-правовых отношений и объясняет мотивы обеспечительных сделок (определение Верховного Суда Российской Федерации от 28.12.2015 N 308-ЭС15-1607).

В качестве иного основания для привлечения контролирующих лиц к субсидиарной ответственности указано на неисполнение обязанности по обращению в суд с заявлением о банкротстве подконтрольного им Общества.

В соответствии с пунктом 1 статьи 9 Закона о банкротстве руководитель должника обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд, в том числе в случае, если удовлетворение требований одного кредитора или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами; если должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества. Заявление должника должно быть направлено в арбитражный суд в случаях, предусмотренных пунктом 1 названной статьи, в кратчайший срок, но не позднее чем через месяц с даты возникновения соответствующих обстоятельств (пункт 2 статьи 9 Закона о банкротстве).

Согласно пункту 3.1 статьи 9 Закона о банкротстве если в течение предусмотренного пунктом 2 настоящей статьи срока руководитель должника не обратился в арбитражный суд с заявлением должника и не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым-восьмым пункта 1 настоящей статьи, в течение десяти календарных дней со дня истечения этого срока: собственник имущества должника - унитарного предприятия обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника; лица, имеющие право инициировать созыв внеочередного общего собрания акционеров (участников) должника, либо иные контролирующие должника лица обязаны потребовать проведения досрочного заседания органа управления должника, уполномоченного на принятие решения о ликвидации должника, для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением о признании должника банкротом, которое должно быть проведено не позднее десяти календарных дней со дня представления требования о его созыве. Указанный орган обязан принять решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника, если на дату его заседания не устранены обстоятельства, предусмотренные абзацами вторым, пятым-восьмым пункта 1 настоящей статьи.

В силу части 1 статьи 61.12 Закона о банкротства неисполнение обязанности по подаче заявления должника в арбитражный суд (созыву заседания для принятия решения об обращении в арбитражный суд с заявлением должника или принятию такого решения) в случаях и в срок, которые установлены статьей 9 настоящего Федерального закона, влечет за собой субсидиарную ответственность лиц, на которых настоящим Федеральным законом возложена обязанность по созыву заседания для принятия решения о подаче заявления должника в арбитражный суд, и (или) принятию такого решения, и (или) подаче данного заявления в арбитражный суд. При нарушении указанной обязанности несколькими лицами эти лица отвечают солидарно.

Согласно правовой позиции, изложенной в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2016), утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 06.07.2016, обязанность руководителя по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный менеджер, находящийся в сходных обстоятельствах, в рамках стандартной управленческой практики, учитывая масштаб деятельности должника, должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве.

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах пятом, седьмом пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов), и руководитель несмотря на временные финансовые затруднения добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Данная правовая позиция отражена в пункте 9 Постановления N 53.

Исходя из указанных норм права конкретный момент возникновения у должника признаков неплатежеспособности либо недостаточности имущества и момент, когда руководитель должника должен был объективно определить наличие этих признаков и возникновение у него соответствующей обязанности, предусмотренной статьей 9 Закона о банкротстве, должен установить арбитражный суд.

По мнению Комитета, наличие у Общества признаков объективного банкротства возникло 25.05.2018, в связи с чем обязанность обратиться в суд с заявлением о банкротстве Общества должна была быть исполнена до 25.06.2018.

Согласно статье 2 Закона о банкротстве неплатежеспособностью является прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств. При этом недостаточность денежных средств предполагается, если не доказано иное.

В пункте 2 статьи 3 Закона о банкротстве установлены признаки банкротства юридического лица: юридическое лицо считается неспособным удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязательства и (или) обязанность не исполнены им в течение трех месяцев с даты, когда они должны были быть исполнены (пункт 2 статьи 3 Закона о банкротстве).

В пункте 29 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018 (в редакции от 26.12.2018), отмечено, что по смыслу пункта 2 статьи 10 Закона о банкротстве и разъяснений, данных в пункте 9 Постановления N 53, при исследовании совокупности обстоятельств, входящих в предмет доказывания по спорам о привлечении руководителей к ответственности, предусмотренной названной нормой, следует учитывать, что обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве возникает в момент, когда добросовестный и разумный руководитель в рамках стандартной управленческой практики должен был объективно определить наличие одного из обстоятельств, указанных в пункте 1 статьи 9 Закона о банкротстве. Если руководитель должника докажет, что, несмотря на временные финансовые затруднения (в частности, возникновение признаков неплатежеспособности), добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным.

Понятие "объективное банкротство" введено Верховным Судом Российской Федерации в определении от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 по делу N А50-5458/2015, в котором объективное банкротство определялось как момент, когда должник из-за снижения стоимости чистых активов утратил способность удовлетворить требования кредиторов в полном объеме.

Согласно пункту 4 Постановления N 53 объективное банкротство - момент, в который должник стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе об уплате обязательных платежей, из-за превышения совокупного размера обязательств над реальной стоимостью его активов.

Таким образом, для определения указанного момента необходимо установить, когда совокупный размер обязательств должника превысил размер реальной стоимости его активов (пункт 4 Постановления N 53).

При рассмотрении такого рода заявлений, помимо прочего, необходимо учитывать режим и специфику деятельности должника, а также то, что финансовые трудности в определенный период могут быть вызваны преодолимыми временными обстоятельствами (определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2018 по делу N 306-ЭС17-13670(3).

Из бухгалтерской отчетности Общества следует, что по состоянию на 01.01.2018 активы Общества составляли 1 217 430 000 руб., в том числе основные средства (транспортные средства, оборудование, техника) на сумму 709 000 руб., отложные налоговые активы на сумму 12 000 руб., запасы на сумму 947 666 000 руб., НДС в сумме 1 048 000 руб., дебиторская задолженность в сумме 157 039 000 руб., краткосрочные финансовые вложения в сумме 109 516 000 руб., денежные средства в сумме 6000 руб., прочие оборотные активы в сумме 1 435 000 руб.

Таким образом, размер активов Общества превышал размер его обязательств; Общество продолжало осуществлять хозяйственную деятельность.

Доказательств однозначно свидетельствующих о том, что на указанную конкурсным кредитором дату (25.05.2018) должник обладал объективными признаками неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества, материалы дела не содержат.

При этом неудовлетворительная структура баланса, наличие у Общества задолженности в определенный период времени не свидетельствуют об объективном банкротстве должника и не могут рассматриваться как безусловные доказательства, подтверждающие необходимость обращения руководителя в суд с заявлением о банкротстве.

Возникновение в указанный период задолженности перед конкретными кредиторами не свидетельствует о том, что должник "автоматически" стал отвечать признакам неплатежеспособности и (или) недостаточности имущества в целях привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности за неисполнение обязанности по подаче заявления о банкротстве. Имеющиеся неисполненные перед кредиторами обязательства не означают безусловной обязанности руководителя должника обратиться в суд с заявлением о признании его банкротом.

Показатели, с которыми законодатель связывает обязанность должника по подаче в суд заявления о собственном банкротстве, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушения прав и законных интересов других лиц.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции принимает во внимание, что одним из условий привлечения контролирующих лиц к ответственности является установление того обстоятельства, что долги перед кредиторами возникли из-за их неразумности и недобросовестности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 25.08.2020 N 307-ЭС20-180).

Если руководитель должника докажет, что само по себе возникновение признаков неплатежеспособности либо обстоятельств, названных в абзацах 5 и 7 пункта 1 статьи 9 Закона о банкротстве, не свидетельствовало об объективном банкротстве (критическом моменте, в который должник из-за снижения стоимости чистых активов стал неспособен в полном объеме удовлетворить требования кредиторов, в том числе по уплате обязательных платежей), и руководитель, несмотря на временные финансовые затруднения, добросовестно рассчитывал на их преодоление в разумный срок, приложил максимальные усилия для достижения такого результата, выполняя экономически обоснованный план, такой руководитель с учетом общеправовых принципов юридической ответственности (в том числе предполагающих по общему правилу наличие вины) освобождается от субсидиарной ответственности на тот период, пока выполнение его плана являлось разумным (определение Верховного Суда Российской Федерации от 20.07.2017 N 309-ЭС17-1801 по делу N А50-5458/2015).

Вопреки требованиям статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательств наличия в поведении ответчиков недобросовестных и неразумных действий (бездействия), выразившихся в неосуществлении действий по инициированию дела о банкротстве, существенного отклонения поведения от обычного стандарта участника оборота не представлено.

Напротив, руководителем Общества принимались меры по улучшению финансового положения, погашению обязательств перед кредиторами, минимизации финансовых санкций по кредитным обязательствам, путем их погашения заемными средствами на более выгодных условиях в части процентов.

При этом, следует учитывать, невозможность исполнения должником обязательств была вызвана спецификой деятельности должника (строительство автомобильных дорог и автомагистратей, а также иное строительство, строительство железных дорог и метро, строительство мостов и тоннелей, производство земляных работ), которая обусловлена сезонностью выполняемых работ, а также существенным временным разрывом между первоначальными затратами и получением прибыли.

Комитет, обращаясь в суд с рассматриваемым требованием, не привел доказательств того, что в случае обращения должника в суд с заявлением о банкротстве задолженность перед кредиторами была бы погашена, то есть доказательств наличия прямой причинно-следственной связи между бездействием руководителя и наступившими последствиями в виде возникновения задолженности перед кредиторами.

Следует также учесть, что негативные последствия, наступившие для юридического лица (банкротство организации) сами по себе не свидетельствуют о недобросовестности и (или) неразумности действий (бездействия) руководителя должника, так как возможность возникновения таких последствий сопутствует рисковому характеру предпринимательской деятельности.

Доказательств того, что инициирование руководителями должника процедуры банкротства должника могло бы привести к уменьшению задолженности перед кредиторами, что позволило бы исключить возникновение задолженности в указанных заявителями суммах, не представлено.

Вместе с тем, несмотря на финансовые затруднения организации, руководитель добросовестно рассчитывал их преодолеть, предпринимая меры по погашению задолженности перед кредиторами.

В рассмотренном случае совокупностью представленных доказательств не подтверждается, что в спорный период сложились условия, предусмотренные пунктом 2 статьи 9 Закона о банкротстве, для возникновения у ответчиков обязанности по инициированию обращения в суд с заявлением о банкротстве Общества, в связи с чем суд первой инстанции правомерно отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего.

Исходя их изложенных обстоятельств, суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии основания для удовлетворения требований Комитета.

Суд апелляционной инстанции рассмотрел доводы заявителей жалоб и признает их необоснованными по изложенным мотивам.

Таким образом, суд апелляционной инстанции считает, что арбитражным судом первой инстанции обстоятельства спора исследованы всесторонне и полно, нормы материального и процессуального права применены правильно, выводы соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Доводы заявителей жалоб являются аналогичными доводам, указанным в суде первой инстанции, которым судом первой инстанции дана надлежащая правовая оценка, с которой соглашается суд апелляционной инстанции. Основания для переоценки обстоятельств, правильно установленных судом первой инстанции, у суда апелляционной инстанции отсутствуют.

Несогласие заявителей с выводами суда, иная оценка им фактических обстоятельств дела и иное толкование закона не означают допущенной при рассмотрении дела ошибки и не подтверждают существенных нарушений судом норм права, в связи с чем доводы заявителя жалобы признаются необоснованными.

Нарушений норм процессуального права, предусмотренных частью 4 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при разрешении спора судом первой инстанции не допущено.

При изложенных обстоятельствах суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что оснований для отмены судебного акта по приведенным доводам жалоб и удовлетворения апелляционных жалоб не имеется.

Подпунктом 12 пункта 1 статьи 333.21 Налогового кодекса Российской Федерации уплата государственной пошлины за рассмотрение апелляционных жалоб на определение по данной категории дел не предусмотрена.

Руководствуясь статьями 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Первый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Мордовия от 08.02.2023 по делу N А39-6801/2018 оставить без изменения, апелляционные жалобы общества с ограниченной ответственностью "СТРОЙЭНЕРГОКОМПЛЕКТ", Министерства земельных и имущественных отношений Республики Мордовия - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Волго-Вятского округа в месячный срок со дня его принятия через Арбитражный суд Республики Мордовия.

Постановление может быть обжаловано в Верховный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном статьями 291.1 - 291.15 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, при условии, что оно обжаловалось в Арбитражный суд Волго-Вятского округа.

Председательствующий судья

О.А. Волгина

Судьи

С.Г. Кузьмина Д.В. Сарри