Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 мая 2024 г. N 18АП-17298/23 по делу N А07-9566/2019

г. Челябинск

15 мая 2024 г.

Дело N А07-9566/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 25 апреля 2024 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 15 мая 2024 года.

Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Забутыриной Л.В.,

судей Журавлева Ю.А., Поздняковой Е.А.,

при ведении протокола секретарем судебного заседания Слепенко Ю.А., рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" на определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 07.11.2023 по делу N А07-9566/2019 об отказе в удовлетворении заявления о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности.

В судебном заседании приняли участие представители:

общества с ограниченной ответственностью "Урал-Тау" - Сулейманова А. Г. (паспорт; доверенность от 18.04.2023 сроком на 3 года);

публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Киселева М. В. (паспорт; доверенность от 20.02.2024 сроком по 31.12.2025;), Минин И. П. (паспорт; доверенность от 22.02.2024 сроком по 31.12.2025).

На рассмотрение Арбитражного суда Республики Башкортостан поступило заявление Центрального Банка Российской Федерации в лице Отделения Национального Банка по Республике Башкортостан Уральского главного управления Центрального Банка Российской Федерации (далее по тексту - Банк России, заявитель) о признании публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" (далее по тексту - ПАО "Роскомснаббанк", должник) несостоятельным (банкротом).

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 01.04.2019 заявление Банка России о признании ПАО "Роскомснаббанк" несостоятельным (банкротом) принято к производству, назначено судебное заседание по проверке обоснованности требований заявителя к должнику.

Решением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 21.07.2021 ПАО "Роскомснаббанк" признано несостоятельным (банкротом), открыта процедура конкурсного производства должника. Конкурсным управляющим утверждена Государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов".

На рассмотрение Арбитражного суда Республики Башкортостан поступило заявление временной администрации ПАО "Роскомснаббанк" к обществу с ограниченной ответственностью "УРАЛ-ТАУ" (далее - ответчик) о признании недействительной банковской операции по списанию обеспечения с внебаланса ПАО "Роскомснаббанк" суммы залога в размере 716 020 700,00 рублей по договору ипотеки N ДЗ 565-11/2 от 31.08.2016; о применении последствий недействительности сделки.

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 14.05.2020 заявление принято к производству, назначено судебное заседание.

В последующем, временной администрацией по управлению кредитной организацией ПАО "Роскомснаббанк" уточнены требования, в которых просили признать недействительной сделкой соглашение от 30.03.2017 о расторжении договора ипотеки N ДЗ 565-11/2 от 31.08.2016; признать недействительной сделкой договор ипотеки N NДЗ 565-11/2 от 31.08.2016 в части срока действия залога, а именно, настоящий договор вступает в силу с момента регистрации настоящего договора в органе Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Башкортостан и внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним, действует 3 года от даты его государственной регистрации или возникновения оснований для прекращения залога; восстановить запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество в виде залога на помещение: нежилое, площадь 6 918 кв.м, этаж: подвал Nб/н, этаж: NN 1-10, номера на поэтажном плане: подвал Nб/н: 1- 19; 1 этаж: 1-44; 2 этаж: 1-41; 3 этаж: 1-53; 4 этаж: 1-53; 5 этаж: 1-46; 6 этаж: 1-53; 8 этаж: 1-46; 9 этаж: 1-53; 10 этаж: 1-43; адрес (местонахождение) объекта: Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, Ленинский район, ул. Гоголя, дом 72, кадастровый (или условный) номер: 02:55:010212:909 с залогодержателем ПАО "Роскомснаббанк".

Определением Арбитражного суда Республики Башкортостан от 07.11.2023 в удовлетворении заявления отказано.

Не согласившись с вынесенным судебным актом, ПАО "Роскомснаббанк" в лице конкурсного управляющего Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" обратилось в Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой.

Как полагает апеллянт, вывод суда первой инстанции об отсутствии признака причинения оспариваемой сделкой вреда, является ошибочным. В материалы дела представлены расчеты, согласно которым на момент заключения соглашения о расторжении договора ипотеки задолженность группы заемщиков погашена не была и по состоянию на 01.09.2023 задолженность по 79 кредитным договорам составляет 3 314 573 896,58 руб. В результате заключения оспариваемого соглашения о расторжении договора ипотеки кредиторы должника утратили возможность получить удовлетворение своих требований за счет обращения взыскания на предмет залога в случае неисправности группы заемщиков.

В нарушение норм статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) суд первой инстанции не оценил представленные доводы и доказательства конкурсного управляющего о недостаточности имущества на момент совершения оспариваемых сделок исходя из обстоятельств конкретного дела.

В рамках настоящего дела уже установлена недостаточность имущества банка на дату отзыва лицензии и назначения временной администрации (07.03.2019). Так, в решении о признании банка банкротом от 21.07.2021 по настоящему делу установлено, что размер обязательств банка на 07.03.2019 превышает стоимость его активов на 8 735 124 250 руб.

Очевидно, что недостаточность имущества в столь крупном размере не могла возникнуть единовременно.

В определении от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613(3) по делу N А79-8396/2015 Судебная коллегия по экономическим спорам ВС РФ указала: "за три дня до отзыва лицензии (27.08.2015) Банк уже являлся неплатежеспособным. Более того, как установлено в решении от 02.11.2015 о признании должника банкротом по состоянию на 27.08.2015, размер обязательств Банка превышал размер его активов более чем на 330 млн. руб. При этом не имеется оснований полагать, что недостаточность имущества в столь крупном размере могла наступить в пределах трех дней до отзыва лицензии, а не ранее".

Таким образом, на основании имеющихся у конкурсного управляющего документов необходимо установить, когда в банке возникла недостаточность имущества.

Из предписания от 14.06.2017 N Т580-15-1-12/7936ДПС Банка России следует, что Банк России переоценил резервы на возможные потери по 23 заемщикам Банка (ООО "Эльба", ООО "Апполон-Инвест", ООО "Город", ООО "Континент", ООО "Арарат", ООО "ФотоНУР", ООО "Интеграл", ООО "Транс Лизинг", ООО "Фрегат", ООО "Строй-Центр", ООО "Домакс", ООО "СваяСпецСтрой", ООО "Лидер", ООО СФ "Прогресс", ООО "Интеграция", ООО "Базовые технологии", ООО "Арбат", ООО "Цефал-ИФК", ООО "БКС-Лизинг", ООО "Сигма", Тоноян Либарид Сираканович, Тоноян Арминск Сираканович, Тоноян Сиракан Аршалуйсович, Титоян Агван Хачатурович).

В указанном предписании Банк России приходит к выводу, что в результате допущенных банком нарушений в оценке кредитного риска общая величина недосозданных резервов по состоянию на 19.04.2017 должна составить не менее 2 914 млн. руб. Указанное может привести к полной утрате собственных средств (капитала) банка и возникновению оснований для отзыва лицензии на осуществление банковских операций. Регулятор отметил, что проводимые банком операции и сделки создали реальную угрозу интересам кредиторов и вкладчиков. Недостоверность представляемой банком отчетности также несет потенциальные риски для банка и его кредиторов. При этом на 01.04.2017 капитал (собственные средства) банка по данным бухгалтерского баланса составляли 2 021 млн. руб., а по данным формы Базель III - 2 525 млн. руб.

Таким образом, в любом случае доначисление резервов в размере 2 914 млн руб. приводило к отрицательной величине чистых активов банка (2 525 млн руб. - 2 914 млн руб. = - 389 млн руб.), следовательно, активов банка было недостаточно для погашения всех его обязательств (признак недостаточности имущества).

В результате указанных нарушений Банком России в отношении банка с 14.06.2017 введены существенные ограничения деятельности. Из вышеуказанного следует, что такой признак банкротства как недостаточность имущества имелся у Банка уже на 19.04.2017 (это было установлено Банком России и не оспаривалось руководством банка).

Вместе с тем, руководство Банка предпринимало различные меры по сокрытию признаков банкротства, в результате чего финансовое состояние банка только ухудшилось.

Так, Письмом N 8-1/4/8 от 15.06.2017 руководство банка по-сути признало недостоверность бухгалтерской отчетности и отчиталось о доначислении резервов. Банк России принял указанный отчет и частично отменил предписание от 14.06.2017 ЖГ580-15-1-12/7936ДПС.

Из анализа бухгалтерской отчетности банка, в частности, бухгалтерского баланса от 01.01.2018 следует, что отраженный в отчетности банка убыток от деятельности банка по итогам 2017 года составил - 2 061 592 000 руб. (строка 34 бухгалтерского баланса).

С учетом изложенного, недостаточность имущества на 01.01.2018 по данным самого банка составляла 320 337 000 руб. По мнению конкурсного управляющего, указанная недостаточность имущества возникла в результате досоздания банком резервов на возможные потери по ссудам в соответствии с предписанием от 14.06.2017 N Т580-15-1-12/7936ДПС.

Однако по данным банка, предоставленным в Банк России, указанная недостаточность имущества была якобы компенсирована руководством банка за счет предоставления безвозмездного финансирования в размере 2 866 755 000 руб. (строка 32 бухгалтерского баланса).

Таким образом, бенефициарами банка осуществлена финансовая помощь в пользу банка в целях предоставления надлежащей отчетности в регулирующий орган, а также с целью преодоления объективных финансовых сложностей, возникших у кредитной организации в результате осуществления деятельности.

В ситуации, когда кредитная организация не испытывает финансовых затруднений, у бенефициаров банка отсутствует необходимость в предоставлении дополнительного финансирования организации. Однако, осуществление указанных действий свидетельствует о наличии существенных финансовых трудностей.

В последствии Банком России установлено, что стоимость предоставленного обеспечения существенно завышена, так стоимость объектов недвижимости, предоставленных в качестве безвозмездного финансирования, завышена на 782 912 млн. руб. (предписания от 30.06.2017 N Т580-15-1-12/8516ДСП, от 01.018.2017 N Т580-15-1-12/9701ДСП, от 17.11.2017 N N Т580-15-1-12/13625ДСП), а стоимость прав требования к ООО "Кашкадан", ООО "Синергия", ООО "Воскресный дом", ООО "Ильинский дом", предоставленных в качестве безвозмездного финансирования, завышена на 220 614, 26 млн. руб. (предписание от 28.08.2017 N Т580-15-1-12/10607ДСП). Всего размер финансирования подлежал уменьшению на 1 003 млн. руб. Отражение завышенных показателей в бухгалтерском учете привело к представлению банком недостоверной отчетности, не отражающей реального финансового положения банка.

Также руководство банка представляло в Банк России недостоверную и неполную информации в отношении ряда заемщиков, в отношении которых подлежал начислению резерв в соответствии с предписанием от 14.06.2017 N Т580-15-1-12/7936ДПС.

Таким образом, из вышеприведенных обстоятельств следует, что на 19.04.2017 у банка уже имелась недостаточность имущества. В сложившейся ситуации действия руководства банка были направлены не на восстановление финансового положения банка, а на сокрытие недостачи в бюджете банка, что привело к тому, что финансовое положение банка только ухудшилось (если на 19.04.2017 по данным Банка России недостаточность имущества банка составляла порядка 389 млн. руб., то на дату назначения временной администрации установлена недостаточность имущества в размере 8 735 млн. руб.).

Кроме того, хозяйственная деятельность банка на предмет наличия разницы между действительным размером активов и обязательств являлась предметом неоднократных проверок специализированных органов, в частности, Банка России и временной администрации банка. По результатам указанных мероприятий выявлены обстоятельства, свидетельствующие о наличии признаков объективного банкротства банка, а также обстоятельства, связанные с намеренными действиями руководителей банка, направленными на сокрытие действительного финансового положения кредитной организации.

Указанные обстоятельства также отражены в заключении экспертов, положенном в основу вступившего в законную силу решения Арбитражного суда Республики Башкортостан от 21.07.2021 о признании банка несостоятельным (банкротом).

Апеллянт считает, что суд первой инстанции ошибочно указал на отсутствие осведомленности ответчика. Суд первой инстанции не оценил доказательства, исходя из обстоятельств конкретного дела, а сослался на выводы постановления Арбитражного суда Уральского округа N Ф09-6836/19 от 15.08.2023 по делу N А07-9566/2019.

Вместе с тем, для установления соответствующего признака юридического состава недействительности сделки не обязательно устанавливать факт заинтересованности. Об осведомленности ответчика о наличии у сделки противоправной цели могут свидетельствовать и иные обстоятельства, которым судами не была дана оценка.

Заинтересованность согласно пункту 3 статьи 19 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) подтверждается наличием родственных (брачных) связей учредителя (с долей 50%) ООО "Урал-Тау" Галлямовой И.В. (супруга) с Председателем Правления и акционером банка Галлямовым Ф.Ф. (супруг).

В результате передачи имущества в залог имущества стоимостью более 716 000 000 руб., обязательства группы заемщиков перед банком, ранее ничем не обеспеченные, стали обеспечены залогом дорогостоящего имущества.

В действительности такое "расточительство" со стороны ответчика может быть обусловлено наличием фактической заинтересованности по отношению к банку и осознанием того факта, что действительной целью выдачи такого странного залога может быть сокрытие банком собственных финансовых проблем. Иные причины, объясняющие описанные выше действия ответчика, из материалов дела не усматриваются.

Суд первой инстанции в определении не дал оценки доводам конкурсного управляющего о выходе оспариваемых сделок за пределы диспозиции статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Ответчик в письменных объяснениях от 17.12.2021 указывает, что залог предоставлялся в целях улучшения экономических показателей банка.

Также ответчик высказал предположение, что именно с невозможностью учета залога в качестве резерва по причине его предоставления заинтересованным с Банком лицом (ссылается на пункт 6.5.2 Положения Банка Росси от 26.03.2004 N 254-П) договор ипотеки был расторгнут до истечения, указанного в нем 3-летнего срока.

Таким образом, предоставление обеспечения изначально было направлено не на реальное обеспечение задолженности технических заемщиков, а на создание видимости более высокой вероятности возврата ими долга, т.е. банк мог не формировать резервы по такой задолженности в необходимом размере.

При этом срок возврата кредитных средств по кредитным договорам группы заемщиков существенно превышал срок, на который было предоставлено обеспечение по договору ипотеки.

Изложенное означает, что, заключая договор ипотеки, стороны не стремились создать ситуацию при которой бы банк, в случае неисполнения обязательств заемщиков, мог обратить взыскание на заложенное имущество, а преследовали лишь декоративную цель: создать видимость задолженности более высокой категории качества перед Банком России.

Учитывая прямую аффилированность ООО "УРАЛ-ТАУ" и Банка, стороны не могли не учитывать положения пункта 6.5.2 Положения Банка Росси от 26.03.2004 N 254-П, которое действовало задолго до заключения договора ипотеки и не могли не осознавать, что имеет место конфликт интересов, в результате которого банк откажется от реализации прав залогодержателя.

Таким образом, невозможность учета заложенного имущества в качестве резерва не является разумным поводом для расторжения договора ипотеки или заключения его на ограниченный срок, принимая во внимание технический характер заемщиков и осведомленность ООО "УРАЛ-ТАУ" о данном факте.

Заключив договор ипотеки с условием п. 8.1, и впоследствии расторгнув указанный договор 30.03.2017, стороны злоупотребили своими правами, создав сначала видимость фиктивных правоотношений, фактическая реализация, которых не рассматривалась, а впоследствии совсем их прекратили, оставив многомилионную ссудную задолженность не обеспеченной.

Так, ООО "Фрегат" и ООО "Транс-Лизинг" упоминаются в заключении Временной администрации в перечне технических заемщиков, которые реклассифицированы в самые низкие категории качества (IV и V), неисполнение обязательств которыми при заведомо низкой вероятности возврата долга привели к возникновению признака недостаточности имущества у банка.

Вопреки мнению стороны об обратном, утрата ликвидного обеспечения по техническим кредитам не влечет "высвобождения резервов" для предоставления новых кредитов, иного размещения собственных денежных средств. Напротив, отсутствие обеспечения по кредитам компаний, не ведущих хозяйственную деятельность в соотносимых с размером кредитов масштабах, влечет для банка необходимость в реклассификации задолженности таких заемщиков и формированию резервов в еще большем размере.

Кроме искусственного улучшения показателей банка, иных разумных экономических обоснований предоставления обеспечения по многомиллионным кредитам третьих лиц ООО "УРАЛ-ТАУ" не приводятся.

Согласно позиции Верховного Суда, заключение обеспечительных сделок в отсутствие иного экономического обоснования заключения таких сделок свидетельствует о фактической аффилированности лиц, предоставивших обеспечение и должника по основному обязательству (определение от 26,05.2017 N 306-ЭС16-20056(6) по делу N А12-45751/2015, определение от 15.06.2016 N 308-ЭС16-1475).

Коль скоро ООО "УРАЛ-ТАУ" не предоставило доказательств наличия экономических мотивов заключения договора залога в обеспечение исполнения обязательств группы заемщиков, его аффилированность с ними предполагается.

Учитывая, что ООО "УРАЛ-ТАУ" является заинтересованным лицом по отношению к банку, заемщики ООО "Транс-Лизинг" и ООО "Фрегат" являются техническими компаниями, находящимися под контролем банка, через которых осуществлялся вывод кредитных средств. Соответственно ООО "УРАЛ-ТАУ" знало и должно было знать о том, что ООО "Транс-Лизинг" и ООО "Фрегат" не будут исполнены обязательства перед банком в полном объеме, что и послужило совершению действий по выводу имущества из-под залога.

Рассмотрение спора об оспаривании сомнительных сделок невозможно без учета всей совокупности отношений участников таких сделок (определения от 11.07.2019 N 305-ЭС18-19945(8) и от 23.03.2017 по N 307-ЭС16-3765 (4, 5)).

Принимая во внимание, что через заведомо невозвратные кредиты подконтрольных руководству банка компаний ООО "Транс-Лизинг" и ООО "Фрегат" выводились кредитные средства вкладчиков (кредиторы I очереди реестра требований кредиторов), а оспариваемые сделки привели к утрате обеспечения, которое изначально представляло собой фикцию, конкурсный управляющий полагает, что они выходят за пределы диспозиции специальных оснований закона о банкротстве и подлежат признанию недействительными прежде по основаниям статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ).

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 28.12.2023 апелляционная жалоба принята к производству, судебное заседание назначено на 08.02.2024.

Определением Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 08.02.2024 заседание было отложено на 12.03.2024 на 14 часов 00 минут. Впоследствии разбирательство отложено на 25.04.2024.

Дополнения к апелляционной жалобе приняты к рассмотрению, приобщены к материалам дела (статьи 49, 260, 268 АПК РФ). Отзыв ответчика приобщен к материалам дела (статья 262 АПК РФ). Пояснения сторон приобщены к материалам дела (статьи 66, 168, 268 АПК РФ).

Представитель апеллянта поддержал доводы жалобы, представитель ответчика указал на отсутствие оснований для удовлетворения жалобы.

Иные лица, участвующие в деле, о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы уведомлены посредством почтовых отправлений, а также размещения информации на официальном сайте суда в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", в судебное заседание не явились, представителей не направили.

В соответствии со статьями 123, 156 АПК РФ дело рассматривалось судом апелляционной инстанции в отсутствие лиц, участвующих в деле, их представителей.

Законность и обоснованность судебного акта проверены судом апелляционной инстанции в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Как следует из материалов дела и установлено судом, 31.08.2016 между обществом "Атола" (залогодатель) и публичным акционерным обществом "Роскомснаббанк" (прежнее наименование общества "Башкомснаббанк", залогодержатель) заключен договор ипотеки N ДЗ 565-11/2, в соответствии с пунктом 1.1. которого общество "Атола" передало в залог принадлежавшее ему на праве собственности имущество, указанное в п. 1.2. данного договора с целью обеспечения обязательств, принятых обществом с ограниченной ответственностью "Транс-Лизинг" (ИНН 0275048568) и общества с ограниченной ответственностью "Фрегат" (ИНН 0278204409).

В соответствии с пунктом 1.2. названного договора ипотеки, залогодатель передает в залог залогодержателю следующее недвижимое имущество: помещение, назначение: нежилое, площадь 6 918 кв. м., этаж: подвал N б/н, этаж N N 1-10, номера на поэтажном плане: подвал N б/н: 1-19; 1 этаж: 1-44; 2 этаж: 1-41; 3 этаж: 1-53; 4 этаж: 1-53; 4 этаж: 1-53; 5 этаж: 1-46; 6 этаж: 1-53; 8 этаж: 1-46; 9 этаж: 1-53; 10 этаж: 1-43; адрес (местонахождение) объекта: Россия, Республика Башкортостан, город Уфа, Ленинский район, улица Гоголя, дом 72, кадастровый (или условный) номер: 02:55:010212:909. Предмет ипотеки по соглашению сторон оценивается в сумме 716 020 700 (рублей, в том числе НДС (пункт 1.3. договора ипотеки). В качестве лиц по обязательствам, которых выдавался залог указаны: общество с ограниченной ответственностью "Транс-Лизинг" (ИНН 0275048568) и общество с ограниченной ответственностью "Фрегат" (ИНН 0278204409).

Впоследствии, 30.03.2017 между банком и ответчиком заключено соглашение о расторжении договора ипотеки N ДЗ 565-11/2 от 30.08.2016, в соответствии с условиями которого, стороны договорились расторгнуть договор ипотеки, с момента государственной регистрации соглашения Управлением Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Республике Башкортостан обязанности сторон по договору ипотеки прекращаются.

Соответствующие изменения внесены в Единый государственный реестр недвижимости (далее - ЕГРН). Согласно выписке из ЕГРН от 21.04.2017 ограничения прав и обременений на объекте недвижимости с кадастровым номером 02:55:010212:909 отсутствуют.

Полагая, что имеются основания для признания сделки недействительной, конкурсный управляющий обратился в суд с рассматриваемым заявлением.

В заявлении об оспаривании сделки (в первоначальной редакции), совершенной должником и ООО "УРАЛ-ТАУ", а также в письменных пояснениях заявитель указывал, что в результате совершения оспариваемой сделки причинен вред имущественным правам кредиторов банка, поскольку в результате ее совершения исполнение обязательств ООО "Транс-Лизинг" и ООО "Фрегат" перед банком осталось без обеспечения задолго до наступления срока возврата кредитов, должник был лишен права на предъявление требований об обращении взыскания на заложенное имущество, в случае неисполнения заемщиками своих кредитных обязательств, что привело к ситуации невозвратности кредитов и лишило кредиторов банка возможности получить удовлетворение своих требований. Дополнительно заявитель ссылался на заинтересованность должника и ответчика.

В последующем, уточнены требования, в которых заявитель просил признать недействительной сделкой соглашение от 30.03.2017 о расторжении договора ипотеки N ДЗ 565-11/2 от 31.08.2016; признать недействительной сделкой договор ипотеки N NДЗ 565-11/2 от 31.08.2016 в части срока действия залога, а именно, настоящий договор вступает в силу с момента регистрации настоящего договора в органе Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Республике Башкортостан и внесения соответствующей записи в ЕГРН, действует 3 года от даты его государственной регистрации или возникновения оснований для прекращения залога; восстановить запись в ЕГРН в виде залога на помещение: нежилое, площадь 6 918 кв.м, этаж: подвал Nб/н, этаж: NN 1-10, номера на поэтажном плане: подвал Nб/н: 1-19; 1 этаж: 1-44; 2 этаж: 1-41; 3 этаж: 1-53; 4 этаж: 1-53; 5 этаж: 1-46; 6 этаж: 1-53; 8 этаж: 1-46; 9 этаж: 1-53; 10 этаж: 1-43; адрес (местонахождение) объекта: Россия, Республика Башкортостан, г. Уфа, Ленинский район, ул. Гоголя, дом 72, кадастровый (или условный) номер: 02:55:010212:909 с залогодержателем банком.

Правовым обоснованием заявленных требований конкурсный управляющий указал на пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве и статьи 10, 168 ГК РФ.

Согласно позиции ООО "УРАЛ-ТАУ" (ранее - ООО "Атола") выраженной в отзыве, а также в письменных и устных пояснениях, бесспорные доказательства неплатежеспособности (недостаточности имущества) должника по состоянию на дату совершения спорной сделки отсутствуют, указывает на наличие судебных актов в рамках настоящего дела об отсутствии признаков банкротства банка до отзыва лицензии, указывает на отсутствие осведомленности ООО "УРАЛ-ТАУ" о каких-либо возможных противоправных целях сделки, указывает, что в материалы дела не представлено доказательств того, что при заключении соглашения о расторжении ипотеки ООО "УРАЛ-ТАУ" и должник имели общие намерения и действовали совместно исключительно с целью причинения вреда кредиторам должника при наличии иного обеспечения кредитных договоров ООО "Фрегат" и ООО "Транс-Лизинг".

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности совокупности условий для признания оспариваемой сделки недействительной. Суд указал, что заявителем в материалы дела не представлены какие-либо доказательства или аргументы в пользу того, что нарушения, допущенные при совершении оспариваемой сделки, выходят за пределы диспозиции п. 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. По общему правилу, ограничений на изменение (прекращение) обеспечительных сделок по соглашению их сторон законодательством не установлено. Банкротство банка имело место спустя четыре года после заключения оспариваемого соглашения, соответственно скорого банкротства банка после совершения сделки не произошло. Лицензия отозвана у банка до появления признаков неплатежеспособности, что установлено многочисленными судебными актами по настоящему делу. Существенная часть кредитных обязательств (из 127 договоров задолженность погашена по 92 договорам) исполнена заёмщиками в полном объёме (погашена как сумма основного долга, так и проценты). Остаток задолженности по кредитам не сопоставим со стоимостью залога (стоимость залога значительно превышает), предоставленного ООО "Урал-Тау". Доказательств объективного изменения (ухудшения) финансового положения заемщиков банка, обязательства которых обеспечивались ипотекой имущества общества "Атола", в период до заключения спорной сделки, либо непосредственно после нее, что могло бы подтверждать субъективное осознание ответчиком риска обращения взыскания на соответствующее имущество, также не представлено. Напротив, после расторжения договора ипотеки заемщиками было произведено исполнение обязательств на сумму 624 344 559,46 руб. (в период с 30.03.2017 (даты расторжения договора ипотеки) по 20.02.2020). Конкурсным управляющим не доказано, каким образом установленный сторонами срок действия договора ипотеки нарушил права и законные интересы кредиторов должника, суд исходит из возможности согласования срока действия договора по собственному усмотрению

Апелляционный суд приходит к следующим выводам.

Согласно статье 32 Закона о банкротстве и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.8 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника подается в арбитражный суд, рассматривающий дело о банкротстве должника, и подлежит рассмотрению в деле о банкротстве должника.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с ГК РФ, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Условия признания недействительной сделки, как совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов определены положениями пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Разъяснения по порядку применения названных положений даны в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63).

Согласно разъяснениям, данным в пунктах 7-9 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Согласно абзацу второму пункта 3 статьи 28 Закона о банкротстве сведения о введении наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства подлежат обязательному опубликованию в порядке, предусмотренном названной статьей.

В связи с этим, при наличии таких публикаций в случае оспаривания на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделок, совершенных после этих публикаций, надлежит исходить из следующего: если не доказано иное, любое лицо должно было знать о том, что введена соответствующая процедура банкротства, а значит и о том, что должник имеет признаки неплатежеспособности.

Согласно разъяснениям, данным в пункте 4 постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Исходя из пунктов 1, 7, 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ", согласно пункту 3 статьи 1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ), например, признает условие, которому недобросовестно воспрепятствовала или содействовала эта сторона соответственно наступившим или ненаступившим (пункт 3 статьи 157 ГК РФ); указывает, что заявление такой стороны о недействительности сделки не имеет правового значения (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

Если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ). К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений статьи 10 и пунктов 1 или 2 статьи 168 ГК РФ.

Согласно пункту 3 статьи 189.40 Закона о банкротстве периоды, в течение которых совершены сделки, которые могут быть признаны недействительными, или возникли обязательства кредитной организации, указанные в статьях 61.2, 61.3 названного Закона, исчисляются с даты назначения Банком России временной администрации по управлению кредитной организацией.

В данном случае должник является кредитной организацией, производство по делу о банкротстве банка рассматривается в соответствии с правилами, предусмотренными параграфом 4.1 главы IX Закона о банкротстве.

Исходя из общих начал гражданского законодательства, граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора (пункт 2 статьи 1, пункт 1 статьи 9 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 1 статьи 334 ГК РФ в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя).

Исходя из положений статьи 337 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором, залог обеспечивает требование в том объеме, какой оно имеет к моменту удовлетворения, в частности проценты, неустойку, возмещение убытков, причиненных просрочкой исполнения, а также возмещение необходимых расходов залогодержателя на содержание предмета залога и связанных с обращением взыскания на предмет залога и его реализацией расходов.

Касательно требований о признании сделки недействительной в части установления срока действия договора залога апелляционный суд отмечает следующее.

Приказами от 07.03.2019 отозвана лицензия у банка и назначена временная администрация.

С учетом положений статей 1, 2, 9, 421, 422, 425, 432 ГК РФ сторонами договора залога определен срок, на период которого предоставлено обеспечение в виде залога недвижимого имущества.

Спорные условия определены договором 31.08.2016. Сделка совершена с заинтересованным лицом (учредитель ООО "Атолла" с долей участия 50 % Галлямова И.Е., супруга бенефициара банка). Однако, доказательств наличия признаков неплатежеспособности и/или недостаточности имущества должника на указанную дату в деле не имеется, вся позиция апеллянта основана на возникновении признаков недостаточности имущества в апреле 2017 года.

На момент окончания периода действия залогового обеспечения срок исполнения кредитных обязательств не истекал.

Между тем, указанный в договоре залога срок обеспечения - 3 года от даты государственной регистрации (09.09.2019, после назначения временной администрации) является разумным для обеспечения кредитных обязательств и сам по себе не свидетельствует о заключении сделки во вред кредиторам.

Тем более отсутствуют основания для квалификации сделки в указанной части, как совершенной при злоупотреблении правом.

Следовательно, в удовлетворении требований в указанной части отказано правомерно, поскольку условия недействительности сделки в данной части не доказаны.

Кроме того, по требованию в данной части истек годичный срок исковой давности (статья 181, 199 ГК РФ, статья 61.9 Закона о банкротстве), поскольку уточнение, где предъявлено новое требование представлено 26.02.2021 (отзыв лицензии у банка и назначение временной администрации - 07.03.2019).

Касательно требований о признании соглашения о расторжении договора залога недействительным апелляционный суд отмечает следующее.

В силу пункта 1 статьи 450 ГК РФ изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено данным Кодексом, другими законами или договором.

Оспариваемая сделка по своему характеру направлена на отмену предоставленного обществом ООО "УРАЛ-ТАУ" (ранее ООО "Атола") обеспечения кредитных обязательств третьих лиц перед банком.

Заемщики, в обеспечение исполнения кредитных обязательств которых заключен договор залога, поименованы в предписании банка, которым осуществлена переоценка резервов на возможные потери (всего по 23 заемщикам) (недосозданные резервы на 19.04.2017 не менее 2,9 млрд. руб.), выводы впоследствии легли в основу заключения временной администрации о наличии признаков банкротства банка на дату отзыва лицензии, в заключении временной администрации заемщики ООО "Фрегат" и ООО "Транс-Лизинг" обозначены техническими заемщиками, реклассифицированы в самые низкие категории качества возврата.

Сделка совершена с заинтересованным лицом (на момент расторжения договора (учредитель ответчика с долей участия 50 % Галлямова И.Е., супруга бенефициара банка).

Сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда при оспаривании сделки по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве) не исключает возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 АПК РФ).

В рассматриваемом случае, на момент совершения сделки, с учетом доводов заявителя, банк обладал признаками недостаточности имущества (с учетом выставленных предписаний, предоставления недостоверных сведений банком регулятору). Обстоятельства, указываемые апеллянтом, с учетом приводимых расчетов не оспорены, не опровергнуты. Следовательно, наличие либо отсутствие признаков неплатежеспособности правового значения не имеет.

В силу заинтересованности сторон сделки, осведомленность ответчика о недостаточности имущества должника предполагается. Данная презумпция ответчиком не опровергнута. Более того, она подтверждается позицией самой стороны с учетом приводимых доводов относительно причин расторжения договора.

На момент расторжения договора залога задолженность заемщиков составляла (на 30.03.2018, расчеты представлены 03.05.2023, т.4): ООО "Транс-Лизинг" по 81 кредитному договору свыше 461 млн. руб., ООО "Фрегат" по 29 кредитным договорам - свыше 443 млн. руб.

На 01.09.2019 (дату окончания договора ипотеки) сумма просроченной задолженности составляла свыше 120 млн. руб.

Впоследствии данные заемщики вошли в процедуру банкротства (наблюдение от 22.05.2023 по делу N А07-1292/2022, долг в сумме свыше 101 млн. руб. и от 28.04.2023 по делу А07-451/2022, долг в сумме свыше 531 млн. руб., впоследствии должниками-заемщиками заявлено о прекращении производств по делу о банкротстве в связи с отсутствием средств на финансирование).

Ответчик указывал, что заемщики имели иное обеспечение - поручительство физического лица Кулахметовой А.А.

Споры с участием данного лица в части утраты обеспечения (переводы долга с Кулахметовой на общество "Транс-Лизинг", являвшегося поручителем по обязательства Кулахметовой перед банком) рассматривались в рамках дела о банкротстве банка (постановления кассационной инстанции от 08.06.2022, 23.06.2022). Сделки признаны недействительными. В рамках спора установлено, что Кулахметова А.А., будучи директором общества "Транс-Лизинг", и общество "Транс-Лизинг" как владелец доли участия в уставном капитале банка не могли не знать о непогашенной обществом "ТрансЛизинг" задолженности перед банком, установлено наличие признаков прямой/косвенной заинтересованности Кулахметовой А.А., общества "Транс-Лизинг" по отношению должнику, в том числе через лиц, входящих в одну группу компаний "Башкомснаббанк" и совет управления банком, при оценке финансового положения общества "Транс-Лизинг" допущены существенные нарушения в части оценки платежеспособности заемщика, размер чистых активов не отражает их реальную стоимость.

С учетом последствий - введение процедур банкротства, включение требований банка в реестр заемщиков на значительную сумму, следует признать, что названное обеспечение (поручительство физического лица) в отсутствие доказательств имущественного положения поручителя фактически не обеспечивало исполнение кредитных обязательств, его существование правового значения для оценки поведения залогодателя не имеет.

С учетом выводов временной администрации о квалификации заемщиков (реклассифицированных в низкую степень качества возврата), факта введения впоследствии процедур банкротства в отношении заемщиков с установлением задолженности перед банком в реестр на значительную сумму, не имеет значения и тот факт, что заемщики на протяжении длительного периода времени исполняли кредитные обязательства на значительную сумму, в том числе и после расторжения договора залога.

Очевидно, что при вышеуказанных обстоятельствах приводимые ответчиком основания расторжения договора залога, правового значения не имеют.

В результате расторжения договора залога утрачено обеспечение ликвидным имуществом - объектом недвижимого имущества по оценке залоговой стоимости свыше 700 млн. руб. (стоимость сопоставима с размером имеющегося долга - более 600 млн. руб.).

В данном случае подлежит более строгий стандарт доказывания целесообразности действий ответчика по заключению оспариваемой сделки. Сомнения в добросовестности лица, получившего нестандартные для оборота преимущества по сделке, должны истолковываться в пользу банка и перелагать бремя процессуальной активности на другую сторону, которая становится обязанной раскрыть добросовестный характер мотивов своего поведения и наличие у сделки разумных экономических оснований.

Учитывая, что таких разумных и целесообразных мотивов и оснований совершения сделки, повлекшей утрату наиболее ликвидного обеспечения (залог недвижимого имущества), в рамках настоящего обособленного спора ответчиком не раскрыто, приводимые ответчиком основания к таковым не относятся, апелляционный суд приходит к выводу, что ответчик является осведомленными о наличии цели причинения вреда имущественным интересам кредиторов должника при совершении спорной сделки.

Указанное свидетельствует о совершении сделки в целях причинения вреда кредиторам, следовательно, сделка подлежит признанию недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. В указанной части требований срок давности не пропущен, поскольку требования предъявлены 05.03.2020 и изначально направлены на восстановление залогового обеспечения.

Между тем, заявитель не привел доводов и доказательств наличия в оспариваемой сделке пороков, выходящих за пределы подозрительной сделки, в связи с чем, апелляционный суд полагает, что основания для применения в настоящем случае положений статей 10 и 168 ГК РФ отсутствуют.

Признание соглашения о расторжении договора залога недействительным фактически влечет восстановление залоговых правоотношений, в связи с чем, отдельного применения последствий недействительности, названных заявителем, не требуется.

Определение подлежит отмене в части, поскольку выводы суда первой инстанции не соответствуют установленным обстоятельствам (подпункт 3 пункта 1 статьи 270 АПК РФ).

Нарушений норм материального и процессуального права, являющихся основанием для отмены судебного акта в соответствии с пунктом 4 статьи 270 АПК РФ, не установлено.

В рамках настоящего заявления предъявлено два самостоятельных требования, которые подлежали оплате пошлиной в общей сумме 12 000 руб., из которых уплачено только 3 000 руб.

С учетом положений статьи 110 АПК РФ государственная пошлина подлежит взысканию с банка в сумме 3 000 руб. (по требованию, в удовлетворении которого отказано; в качестве доплаты) и ответчика (по требованию, которое удовлетворено) непосредственно в доход федерального бюджета, расходы по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе относятся на ответчика.

Руководствуясь статьями 176, 269, 270, 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд апелляционной инстанции

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 07.11.2023 по делу N А07-9566/2019 отменить в части отказа в признании недействительным соглашения от 30.03.2017 и распределения судебных расходов в указанной части требований, апелляционную жалобу публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - удовлетворить частично.

Признать недействительным соглашение от 30.03.2017 о расторжении договора ипотеки N ДЗ565-11/2 от 31.08.2016, заключенного между "Башкомснаббанк" (ПАО) и ООО "Атола".

В остальной части определение Арбитражного суда Республики Башкортостан от 07.11.2023 по делу N А07-9566/2019 оставить без изменения, апелляционную жалобу публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" в лице конкурсного управляющего - Государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - без удовлетворения.

Взыскать с ООО "Урал-Тау" в пользу публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" 3 000 руб. в счет возмещения расходов по уплате государственной пошлины по апелляционной жалобе.

Взыскать с публичного акционерного общества "Роскомснаббанк" в доход федерального бюджета государственную пошлину в сумме 3 000 руб. за рассмотрение заявления.

Взыскать с ООО "Урал-Тау" в доход федерального бюджета государственную пошлину в сумме 6 000 руб. за рассмотрение заявления.

Постановление может быть обжаловано в порядке кассационного производства в Арбитражный суд Уральского округа в течение месяца со дня его принятия (изготовления в полном объеме) через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий судья

Л.В. Забутырина

Судьи

Ю.А. Журавлев Е.А. Позднякова