Постановление Арбитражного суда Московского округа от 1 декабря 2020 г. N Ф05-4720/19 по делу N А40-22266/2017

Москва

1 декабря 2020 г.

Дело N А40-22266/17

Резолютивная часть постановления оглашена 26 ноября 2020 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 1 декабря 2020 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Закутской С.А., Каменецкого Д.В.,

при участии в судебном заседании:

от конкурсного управляющего закрытого акционерного общества "Авиадедал" - Пустошилов Е.Ф., явился лично, предъявил паспорт;

от общества с ограниченной ответственностью "Юридическая компания "Форум" - Копытин С.Ю. по доверенности от 24.07.2018, Курганский К.Н., генеральный директор, явился лично, предъявил паспорт;

от конкурсного управляющего Акционерного коммерческого банка "Инвестбанк" в лице государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Скиднов А.А. по доверенности от 20.12.2019;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы конкурсного управляющего Акционерного коммерческого банка "Инвестбанк" и общества с ограниченной ответственностью "Юридическая компания "Форум" на определение Арбитражного суда города Москвы от 01.06.2020, на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.08.2020 о признании ничтожными сделками заключенного с акционерным коммерческим банком "Инвестбанк" договора о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, договора от 17.05.2010 N 1604-А о выполнении строительно-монтажных работ по строительству физкультурно-оздоровительного комплекса с подземным паркингом, расположенного по адресу: Москва, Митино, мкр. 11, корп. 25 (ул. Балашиха, вл. 25), договора от 21.04.2011 N 04-153 об открытии аккредитива, заключенного с EPITO POL POLSKA SP ZOO, актов сдачи-приемки работ по договору строительного подряда от 17.05.2010 N 1604-А, подписанных между закрытым акционерным обществом "Авиадедал" и EPITO POL POLSKA SP Z.O.O от 10.08.2011, от 22.04.2011, от 16.05.2011, от 06.06.2011, от 21.06.2011, от 19.07.2011

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) закрытого акционерного общества "Авиадедал",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 20.11.2017 закрытое акционерное общество "Авиадедал" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Пустошилов Е.Ф.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о признании ничтожными сделками договора о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, заключенного между должником и акционерным коммерческим банком "Инвестбанк" (далее - банком), договора от 17.05.2010 N 1604-А о выполнении строительно-монтажных работ по строительству физкультурно-оздоровительного комплекса с подземным паркингом, расположенного по адресу: Москва, Митино, мкр. 11, корп. 25 (ул. Балашиха, вл. 25), договора от 21.04.2011 N 04-153 об открытии аккредитива, заключенного между должником и иностранным юридическим лицом - закрытой компанией с ограниченной ответственностью EPITO POL POLSKA SP Z.O.O (далее - компанией), актов сдачи-приемки работ по договору строительного подряда от 17.05.2010 N 1604-А, подписанных между должником и компанией от 10.08.2011, от 22.04.2011, от 16.05.2011, от 06.06.2011, от 21.06.2011 и от 19.07.2011; применении последствий недействительности сделок, которое обжалуемым определением Арбитражного суда города Москвы от 01.06.2020, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.08.2020, было удовлетворено.

Не согласившись с определением суда первой инстанции и постановлением суда апелляционной инстанции, банк в лице своего конкурсного управляющего и общество с ограниченной ответственностью "Юридическая компания "Форум" (далее - общество "Форум") обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, обжалуемые определение и постановление отменить, а обособленный спор направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

В судебном заседании представители банка и общества "Форум" доводы своих кассационных жалоб поддержали, а представитель конкурсного управляющего должника просил суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как следует из материалов дела, было установлено судом первой инстанции, определением Арбитражного суда города Москвы от 03.10.2017 в третью очередь реестра требований кредиторов должника были включены требования общества с ограниченной ответственностью "Бона Финанс" (далее - общества "Бона Финанс") в размере 538 665 463,03 руб. основного долга, а также 457 848 881,90 руб. штрафных санкций - в третью очередь отдельно с удовлетворением после погашения основного долга и причитающихся процентов, основанные на денежном обязательстве должника из заключенного им (заемщиком) с банком (займодавцем) договора кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, по условиям которого банк предоставил заемщику кредитную линию с лимитом выдачи в следующем размере: в период с даты выдачи первого кредита по 30.06.2011 - 3 400 000 Евро; с 01.07.2011 по 28.08.2011 - 5 100 000 Евро, с 29.08.2011 - 5 714 255 Евро, срок предоставления кредитной линии установлен с 21.04.2011 по 21.04.2017, процентная ставка установлена в размере 11 % годовых.

Согласно пункту 1.5 названного договора, кредитная линия открывается для целей осуществления выплат по аккредитиву, открываемому банком по поручению заемщика в пользу компании для осуществления расчетов по договору о выполнении строительно-монтажных работ от 17.05.2010 N 1604-А с учетом всех дополнительных соглашений к указанному договору, а также возмещения расходов и комиссий банка, являющегося исполняющим по условиям аккредитива.

Между банком (цедентом) и обществом "Бона Финанс" (цессионарием) был заключен договор уступки прав требования (цессии) от 01.10.2013, согласно которому, цедент уступил новому кредитору все права требования к должнику по договору о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ.

В свою очередь, между обществом "Бона Финанс" (продавцом) и обществом "Форум" (покупателем) был заключен договор купли-продажи (уступки) лота 2 от 03.12.2018 в рамках реализации находящегося в процедуре банкротства продавца.

Как следствие, определением Арбитражного суда города Москвы от 11.02.2019 была произведена процессуальная замена кредитора - общества "Бона Финанс" в размере включенных в реестр требований кредиторов на его правопреемника - общество "Форум", которое и является правопреемником в порядке сингулярного правопреемства и стороной в настоящем споре.

Принимая судебный акт, суд первой инстанции исходил из следующего.

Как указывалось выше, между должником и банком 21.04.2011 был заключен договор N 04-153, в соответствии с которым, банком открыт отзывной документарный аккредитив на сумму 5 714 255 евро в пользу компании для осуществления расчетов по договору от 17.05.2010 N 1604-А о выполнении строительно-монтажных работ.

Предоставление кредита производится путем перечисления банком денежных средств в евро на счет клиента N 40702978200070000730 в сумме, равной сумме, указанной в требовании (уведомлении) исполняющего банка, о совершении выплат по аккредитиву и возмещении расходов и комиссий указанного банка (пункт 3.2 договора от 21.04.2011 N 02-71-КЛ).

Как усматривается из представленной в материалы дела банковской выписки по расчетному счету N 40702978200070000730, по аккредитиву N 04-153 в счет оплаты договора строительного подряда от 17.05.2010 N 1604-А были осуществлены фактически банковские операции по списанию денежных средств.

В обоснование выплат по аккредитиву банку были предоставлены акты сдачи-приемки работ по договору от 17.05.2010 N 1604-А, подписанные между должником и компанией от 10.08.2011, от 22.04.2011, от 16.05.2011, от 06.06.2011, от 21.06.2011 и от 19.07.2011.

По мнению конкурсного управляющего, компания не осуществляла и не могла осуществлять работы по строительству на территории Российской Федерации.

В обоснование своих доводов конкурсный управляющий ссылался на решение Арбитражного суда города Москвы от 26.05.2015 по делу N А40-15225/15, которым была дана оценка действиям компании в качестве генерального подрядчика по оспариваемому в настоящем споре договору от 17.05.2010 N 1604-А.

Указанным решением суд установил фактическое отсутствие иностранной организации на строительной площадке на всем этапе строительства объекта, а сведений о том, что компания является участником строительства объекта от застройщика (должника) в Комитет государственного строительного надзора города Москвы не поступало.

При этом, в соответствии с представленным должником извещением об участниках строительства, функции генподрядной организации на вышеуказанном объекте возложены на общество с ограниченной ответственностью "РСУ Техноцентр" (далее - обществом "РСУ Техноцентр").

Согласно сведениям о доходах физических лиц за 2010 год (в период заключения договора от 17.05.2010 N 1604-А, договора о выполнении строительно-монтажных работ от 15.09.2010 N 1509-П), представленным в налоговые органы самой компанией, в указанный период времени заработная плата начислялась лишь одному сотруднику представительства компании.

Суд также установил, что в проверяемый период на территории России у компании отсутствовали квалифицированные работники, которые могли бы осуществлять управление строительством и строительный контроль с учетом требований действующих нормативных документов.

Также судом установлено, что компания не занималось поиском и координацией охранных, обслуживающих и подрядных организаций, так как договоры с конечными субподрядчиками и расчеты с ними производились непосредственно обществом "РСУ Техноцентр".

Из представленных документов, в том числе банковских выписок установлено, что между обществом "РСУ Техноцентр" и должником был заключен прямой договор генерального подряда от 15.05.2008 N 0515.

Суд также учел, что, согласно полученной налоговым органом информации из Комитета государственного строительного надзора города Москвы, строительство физкультурно-оздоровительного комплекса осуществлялось на основании распоряжений Правительства Москвы от 17.09.2010 N 1959-РП, постановлений Правительства Москвы от 18.05.2004 N 309-ПП, от 21.01.2005 N 45-ПП, а 23.12.2013 строительные работы на данном объекте были приостановлены, о чем Комитет государственного строительного надзора города Москвы уведомил подрядчика работ на этом обьекте - общество "РСУ Техноцентр".

Как следствие, констатировал суд, строительство указанного объекта строительства началось задолго до участия компании в данных правоотношениях и продолжилось без его участия.

Сам по себе факт передачи строительной площадки на основании акта приема-передачи завершенного комплекса выполненных работ от 10.08.2011 не свидетельствовал о завершении работ на данной строительной площадке, поскольку они продолжались вплоть до их приостановления в декабре 2013 года.

Таким образом, нашли свое обьективное подтверждение доводы конкурсного управляющего должника о том, что компания никаких функций в строительстве спорного объекта не выполняла и выполнять не могла.

Кроме того, судом учтено, что в рамках рассмотрения судебного дела N А40-15225/15 было установлено, что представление актов о приемке выполненных работ кредитным организациям в качестве основания для проведения расчетов с ними не является подтверждением фактического выполнения каких-либо работ компанией на объекте строительства.

При этом судами установлено, что в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора представлены в материалы дела документы первичного бухгалтерского учета (акты, счета-фактуры и пр.), которые содержат сведения об объеме и стоимости работ, выполненных непосредственно обществом "РСУ Техноцентр" за период до 2011 года.

Судом также установлено, что общество "РСУ Техноцентр" неоднократно обращалось в Арбитражный суд Москвы с заявлением об оспаривании предписаний контролирующих органов (дела N А40-123940/11, N А40-123992/11 и N А40-123990/11, в рамках рассмотрения которых судами отмечалось, что соответствующими должностными лицами проводились проверки соблюдения природоохранного законодательства должником и обществом "РСУ Техноцентр", осуществляющих строительство гаража-стоянки с наземной частью объекта).

Так, в частности, судами отмечено, что в ходе проведения проверок в 2011 году был установлен факт осуществление строительства спорного обьекта на основании договора генерального подряда от 15.05.2008 N 0515, заказчиком работ является должник, генеральным подрядчиком, в свою очередь, общество "РСУ Техноцентр".

Указанные судебные акты также подтверждают, что генеральным подрядчиком и лицом, фактически осуществляющим строительство объекта, в том числе в спорный период, являлось общество "РСУ Техноцентр".

Доводы общества "Форум" относительно того, что решение суда, на которое ссылается конкурсный управляющий должника, не является преюдициальным в настоящем споре, соответственно, сделанные в нем выводы не могут применяться в настоящем споре, судом были отклонены в связи со следующим.

В соответствии с пунктами 1 и 2 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном этим Кодексом и другими федеральными законами порядке сведения о фактах, на основании которых арбитражный суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения лиц, участвующих в деле, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения дела.

В качестве доказательств допускаются письменные и вещественные доказательства, объяснения лиц, участвующих в деле, заключения экспертов, консультации специалистов, показания свидетелей, аудио- и видеозаписи, иные документы и материалы.

Поскольку банк не являлся стороной дела N А40-15225/15 и не мог представить свои возражения, у него имеется возможность представить доказательства, опровергающие сделанные в названном решении выводы, по результатам исследования которых суд в настоящем споре при наличии таких доказательств в случае их достаточности и убедительности мог бы прийти к иным выводам, нежели были сделанным судом в деле N А40-15225/15.

Между тем, отметили суды, такие доказательства самим банком, либо его правопреемником обществом "Форум" в материалы дела представлено не было.

Сами по себе подписанные акты выполненных работ при наличии возражений другой стороны о факте их выполнения не могут подтверждать реальность выполнения работ на объекте непосредственно компанией, а при рассмотрении дела N А40-15225/15, как и при рассмотрении настоящего спора, ни компанией, ни обществом "Форум" не было представлено первичной документации, подтверждающей выполнение работ на объекте именно компанией.

Обществом "Форум" не представлено доказательств в подтверждение своих возражений, а одни только письменные пояснения по обстоятельствам дела, в частности, о выполнении строительных работ, не могут являться надлежащими и достоверными доказательствами.

В то же время, помимо договоров строительного подряда, актов, счетов, счетов-фактур и спецификаций, в материалы дела конкурсным управляющим должника представлена оборотно-сальдовая ведомость по 60-му счету за период с 01.01.01 по 31.03.2009, согласно которой, оборот по взаиморасчетам с обществом "РСУ Техноцентр" на 31.03.2009 по кредиту составил 372 304 942 руб. (стоимость оказанных услуг по строительству), по дебету 281 000 000 руб. (произведенные взаиморасчеты).

Суд первой инстанции признал представленные доказательства достаточными и пришел к выводу о доказанности того, что на протяжении всего периода строительства объекта функции генерального подрядчика осуществляло именно общество "РСУ Техноцентр".

Вместе с тем, по мнению судов, указанные обстоятельства объективно подтверждают правомерность доводов конкурсного управляющего должника о том, что должник, банк и компания, заключая спорные сделки, не преследовали цель финансирования строительства, а истинной целью банка являлось кредитование неблагонадежной компании, которое он не мог осуществить напрямую.

Судами также установлено, что фактически строительство спорного обьекта недвижимости осуществлялось за счет кредитов, полученных должником в ЗАО "С-Банк", а его результаты выдавались за результат деятельности компании за счет кредита, полученного в банке по спорному договору.

При этом, по мнению судов, нашли свое подтверждение и доводы конкурсного управляющего должника о том, что конечными бенефициарами должника являлись должностные лица банка, которые непосредственно давали генеральному директору должника обязательные для исполнения указания, финансировали его деятельность, определяли все действия должника.

Так, судами отмечено, что в соответствии с пунктом 1.5 заключенного кредитного договора, кредитная линия открывается для следующих целей: осуществление выплат по аккредитиву, открываемому банком по поручению заемщика в пользу компании для осуществления расчетов по договору о выполнении строительно-монтажных работ от 17.05.2010 N 1604-А с учетом всех дополнительных соглашений к указанному договору, а также возмещения расходов и комиссий банка, являющегося исполняющим по условиям аккредитива.

Предоставление кредита производится путем перечисления банком денежных средств на счет должника (клиента) N 40702978200070000730 в сумме, равной сумме, указанной в требовании (уведомлении) исполняющего банка, о совершении выплат по аккредитиву и возмещении расходов и комиссий указанного банка (пункт 3.2 договора от 21.04.2011 N 02-71-КЛ).

Суд первой инстанции признал доказанным, что наличие таких ограничений в договорах, которые полностью исключают возможность должника самостоятельно распоряжаться кредитными средствами, являются волей банка как финансирующей стороны, направленной на то, чтобы гарантированно обеспечить зачисление кредитных средств на счет именно компании.

Между тем, согласно представленному конкурсным управляющим в материалы дела Европейскому отчету, компания вела свою основную деятельность в 2010 и 2011 годах, при этом, имея заявленную выручку 5 000 000 и 13 000 000 Евро соответственно.

До 2010 года и после 2011 года деятельность компании активно не велась.

При такой значительной выручке компания показала в 2010 году прибыль в размере 1 600 000 руб., а в 2011 году показала убыток.

В среднем для строительной отрасли, как указывается в Европейском отчете, в 2015-2017 годах для таких объемов выручки нормальным являлись показатели прибылей от 20 000 000 руб., что более чем в 20 раз превышает максимальную прибыль, заявленную компанией.

Суд первой инстанции также учел ответ польского адвоката Томаса Рогожи, представленный в материалы дела конкурсным управляющим, из которого следует отсутствие сведений об имуществе находящейся в банкротстве компании, о ее хозяйственной деятельности и сотрудниках, что также не свидетельствует в пользу реальности деятельности компании и не может опровергнуть выводы, сделанные судом в решении по делу N А40-15225/15.

Более того, из представленных в материалы дела справок информационной системы СПАРК-ИНТЕРФАКС следует, что все публично доступные для анализа показатели свидетельствовали о техническом характере компании, ее неблагонадежности, заведомой неплатежеспособности, а именно: полное отсутствие деятельности до 2010 года, выручка за 2010 год менее суммы спорного кредита, задекларированная прибыль кратно ниже средней по отрасли, отсутствие техники и персонала.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции согласился с доводами конкурсного управляющего должника о том, что банк, подписывая спорные договоры аккредитива и кредитной линии, действуя добросовестно и разумно, не мог заблуждаться в отношении благонадежности компании.

Условия пункта 1.5 договора кредитной линии о целевом характере кредита в совокупности с договором аккредитива суд первой инстанции расценил как недобросовестное и злонамеренное действие банка, направленное на целевое кредитование неблагонадежной компании.

Оценив представленные доказательства во взаимосвязи и совокупности, суд первой инстанции признал доказанным, что должник и компания, заключая договор строительного подряда и подписывая акты выполненных работ к нему, не преследовали и не могли преследовать цели, которые указаны в этих сделках.

Учитывая явные признаки неспособности компании вести строительные работы (отсутствие персонала, строительной техники и т.д.), длительность и характер взаимоотношений сторон спорных сделок, а также наличие существенных признаков неблагонадежности компании, суд признал доказанным, что должник, банк и компания при заключении договора строительного подряда и подписании актов действовали недобросовестно, в полной мере осознавая, что перечисляемые в оплату договора строительного подряда кредитные денежные средства на цели, указанные в договоре, потрачены не будут и не могли быть потрачены.

Кроме того, конкурсный управляющий должника в своем заявлении указывал, что стороны при заключении спорных сделок злоупотребили своими правами.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III. 1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление от 23.12.2010 N 63), само по себе наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3 Закона о банкротстве, не препятствуют суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную, в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ (в редакции, действовавшей на дату совершения оспариваемых сделок), не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 10 постановления от 30.04.2009 N 32, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов.

Так, пунктом 1 статьи 10 ГК РФ установлен запрет на осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам (кредиторов должника) или создающее условия для наступления вреда (требования кредиторов могут быть не удовлетворены, в частности вследствие совершения сделки по выводу имущества из собственности должника).

Таким образом, в случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, суд, арбитражный суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления, отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом.

Для признания договора ничтожным в связи с его противоречием статье 10 ГК РФ, необходимо установить сговор всех сторон договора на его недобросовестное заключение с умышленным нарушением прав иных лиц или другие обстоятельства, свидетельствующие о направленности воли обеих сторон договора на подобную цель, понимание и осознание ими нарушения при совершении сделки принципа добросовестного осуществления своих прав, а также соображений разумности и справедливости, в том числе по отношению к другим лицам, осуществляющим свои права с достаточной степенью разумности и осмотрительности.

То есть, злоупотребление правом должно иметь место в действиях обеих сторон сделки, что соответствует правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.09.2011 N 1795/11.

При этом, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (пункт 5 статьи 10 ГК РФ).

Злоупотребление правом, по своей сути, есть неразумное и недобросовестное действие, имеющее своей целью причинить вред другим лицам.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного суда Российской Федерации от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, необходимо указать, чем в условиях конкуренции норм о действительности сделки обстоятельства, свидетельствующие в пользу наличия признаков злоупотребления правом, выходят за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Иной подход приводит к тому, что содержание части 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, оспорившему подозрительную сделку, обходить правила об исковой давности по оспоримым сделкам, что недопустимо.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Как следует из разъяснений, приведенных в пункте 5 постановления от 23.12.2010 N 63, для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 постановления от 23.12.2010 N 63).

Пункт 6 постановления от 23.12.2010 N 63 гласит, что, согласно абзацам 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Между тем, при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций, само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Однако, на основании исследования банковской выписки по рублевому счету должника в ЗАО "С-БАНК", суд первой инстанции пришел к выводу о том, что генеральный подрядчик - общество "РСУ Техноцентр", фактически осуществлявший для должника строительство физкультурно-оздоровительного комплекса по договору генерального подряда от 15.05.2008 N 0515, платежным поручением от 30.06.2011 N 520 осуществил возврат в пользу должника суммы переплаты в размере 25 000 000 руб.

С тем, что указанный платеж являлся возвратом переплаты по договору строительного подряда, согласилось и общество "Форум", указывая на это в своих пояснениях.

Как усматривается из представленных в материалы дела копий кредитных договоров, должник получал кредитование в акционерном обществе "СТБ" по договору от 22.03.2011 N 14-08/16/11 на сумму 20 000 000 руб., в закрытом акционерном обществе "С-БАНК" по договору от 30.11.2011 N 14-08/152/1 на сумму 140 000 000 руб.

Оценив представленные доказательства, суд первой инстанции признал их достаточными и пришел к выводу об отсутствии признаков неплатежеспособности должника в спорный период.

В свою очередь, это означает, что, с учетом позиции, изложенной в пункте 6 постановления от 23.12.2010 N 63, отсутствует презумпция цели причинения имущественного вреда кредиторам.

В свою очередь, из этого следует, что пороки совокупности сделок (спорный кредитный договор, договор аккредитива и договор строительного подряда) в своей совокупности выходили за пороки, определенные в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, поскольку не имели под собой цели причинения имущественного вреда кредиторам ввиду отсутствия на тот момент таких кредиторов.

Согласно результатам представленной в материалы дела конкурсным управляющим оценки от 16.10.2018 N 13-10/2018, стоимость возведенного должником объекта незавершенного строительства в рамках затратного подхода составила 403 457 550 руб. без учета налога на добавленную стоимость.

Затратный метод определяет стоимость возведения объекта строительства.

Исследовав представленные в материалы дела копии кредитных договоров, суд первой инстанции установил, что должник за весь период своей деятельности получил кредитное финансирование в закрытом акционерном обществе "Сберкред Банк" и его правопредшественнике - открытом акционерном обществе "СТБ" в сумме 407 000 000 руб.

Как усматривается из банковской выписки по расчетному счету в ЗАО "С-Банк", должник проводил основной хозяйственный оборот по расчетному счету в этом банке.

На основании представленных в дело доказательств суд первой инстанции пришел к выводу о том, что перечисленные кредитные договоры образуют полный перечень договоров, по которым осуществлялось финансирование строительства, за исключением спорного договора кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, заключенного с банком.

Практически полное совпадение оценочной себестоимости строительства с суммой кредитного финансирования (403 457 550 против 407 000 000 руб.) также свидетельствует о том, что строительство велось исключительно на кредитные средства, полученные в ЗАО "С-БАНК" и его правопредшественниках, а результаты строительства выдавались за результаты работ неблагонадежной польской компании.

Оценив представленные в материалы дела доказательства, суд первой инстанции признал их достаточными и пришел к выводу о том, что денежные средства, полученные должником в банке по спорному кредитному договору, не расходовались на цели строительства единственного материального актива должника - здания по адресу: Москва, ул. Барышиха, д. 25.

Довод о том, что в реестр требований кредиторов должника включены требования только одного банка, правопреемником которого является общество "Форум", судом первой инстанции отклонен как противоречащий ранее установленным определением от 18.10.2019 в настоящем деле обстоятельствам.

Из указанного определения и исследованных судом доказательств следует, что включенные в реестр требований кредиторов требования кредиторов - ООО "Остров Инвест" и ООО "Лесной Остров", - в совокупности составляющие 327 389 643 руб., изначально возникли из обязательств должника перед ЗАО "С-БАНК" и его правопредшественниками, по результатам промежуточных сделок ЗАО "С-БАНК", ООО РИКБ "РИНВЕСТБАНК", ЗАО "ТЕЛИОС-ТЕЛЕКОМ", ООО "ТВОЕ ВРЕМЯ", ООО "ЛЕСНОЙ ОСТРОВ" и с учетом финансовой выгоды должника, полученной в результате заключения таких сделок.

Кроме того, суды пришли к выводу о том, что генеральный директор должника Бездетко С.А. не принимал самостоятельных решений по совершению спорных сделок, поскольку спорные договоры им согласовывались с председателем правления ЗАО "С-Банк" Крупской И.А., которая, в свою очередь, являлась заинтересованным лицом по отношению к банку, находилась в разные периоды времени в служебной зависимости от руководителя банка Менделеева С.В., хорошо его знала.

Также суды отметили, что в период с осени 2010 года по осень 2013 года Бездетко С.А. вел деловую переписку с Крупской И.А., заместителем председателя правления банка Гезиным В.Л. и Менделеевым С.В., занимавшим должность председателя правления банка в 2011-2012 годах.

Гезин В.Л. работал в прямом подчинении Менделеева С.В. в банке, Крупская И.А. работала в 2007-2011 годах в ОАО "СТБ" на должности заместителя правления под руководством Менделеева С.В.

Суд первой инстанции согласился с доводами конкурсного управляющего о том, что из представленной переписки следует, что генеральный директор должника Бездетко С.А. согласовывал все финансовые вопросы, включая незначительные расходы на подарки, с Крупской И.А., Гезин В.Л. давал ему указания, как следует действовать, а в адрес Менделеева С.В. направлен отчет о положении дел.

На основании изложенного, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что все действия по совершению спорных сделок должника производились с ведома и при руководящем участии сотрудников банка.

Из представленных в материалы дела доказательств суд установил, что указанные выше должностные лица банков находились в разные периоды времени в должностной зависимости друг от друга, в связи с чем, суд пришел к выводу о том, что Бездетко С.А., Гезин В.Л. и Крупская И.А. при заключении спорных сделок действовали сообща, при этом решения принимались должностными лицами банка.

Суд указывает, что сделанный им вывод подтверждается, в том числе, отсутствием каких-либо действий со стороны банка, предусмотренных спорным договором об открытии кредитной линии.

Так, несмотря на широкий перечень возможных действий по обеспечению гарантий возврата кредита, банк не предпринимал никаких соответствующих действий.

В частности, на основании представленных в материалы дела банковских выписок суд первой инстанции пришел к выводу о том, что в нарушение запретов, установленных пунктом 10 спорного кредитного договора, основной оборот должника проводился по расчетному счету в ЗАО "С-Банк".

Кроме того, между должником и ЗАО "С-Банк" был заключен договор о предоставлении кредитной линии от 30.11.2011 N 14-08/152/1, по условиям которого должник получил кредит в размере 140 000 000 руб.

Однако, получение этого кредита также противоречило условиям пункта 10 спорного договора о предоставлении кредитной линии.

С учетом сделанных выше выводов, суд первой инстанции указывает, что о наличии вышеуказанных нарушений банк не мог не знать.

Должник также нарушил ряд прямых запретов спорного кредитного договора.

Суд первой инстанции указал, что при наличии добросовестных хозяйственных отношений между банком и должником действия по обеспечению финансовых гарантий банка были бы предприняты, а их отсутствие подтверждает полную подконтрольность должника сотрудникам банка.

Суд первой инстанции также отметил, что частичное исполнение спорного кредитного договора в виде уплаты процентов за небольшой период для создания видимости реальности правоотношений не опровергает изложенные в заявлении конкурсного управляющего должника доводы.

Для признания факта злоупотребления правом при заключении сделки должно быть установлено наличие умысла у обеих сторон - участников сделки (их сознательное, целенаправленное поведение) на причинение вреда иным лицам. Злоупотребление правом должно носить явный и очевидный характер, при котором не остается сомнений в истинной цели совершения сделки.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что такое злоупотребление сторонами спорных сделок допущено, указав, что, с учетом ранее сделанных выводов, злоупотреблением правом со стороны банка являлось предоставление должнику кредита по договору кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ в размере 5 714 255 Евро, при том что сторонами спорных сделок изначально преследовалась цель кредитования компании, которая являлась заведомо неспособной выполнить взятые на себя обязательства по строительству, не обладала необходимыми для этого ресурсами и являлась неблагонадежной в финансовом плане, о чем банк и другие стороны спорных сделок не могли не знать.

При заключении спорных сделок стороны не руководствовались целями своей хозяйственной деятельности, интересами общества и государства.

Деньги по инициативе банка были переведены в пользу заведомо неплатежеспособной иностранной организации, а сам банк получил необоснованное право требования к должнику, впоследствии позволившее его сингулярному правопреемнику контролировать процедуру банкротства.

При этом, как отметили суды, должник принимал деятельное участие в фиктивном исполнении спорного кредитного договора, создавая отчеты для банка и предоставляя мнимые акты выполненных работ, хотя при этом не имел возможности использовать полученный кредит на легальные хозяйственные нужды и достоверно об этом знал.

В результате совершенных со злоупотреблением правом сделок у должника сформировалась задолженность, по своему размеру более чем в три раза превышающая сумму требований остальных кредиторов и в два раза превышающая себестоимость строительства.

Суд первой инстанции, в том числе с учетом ранее сделанных выводов, пришел к выводу о доказанности злоупотребления правом со стороны должника, банка и компании при заключении спорных договоров.

Как указано в пункте 87 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление от 23.06.2015 N 25), согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом, ничтожна.

В связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду (прикрываемая сделка), с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

В пункте 88 постановления от 23.06.2015 N 25 указано, что, применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок.

В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ).

Как указано в определении Верховного суда Российской Федерации от 13.07.2018 N 302-ЭС18-9615, обязательным условием признания сделки притворной является порочность воли каждой из ее сторон.

При рассмотрении вопроса о притворности нескольких взаимосвязанных сделок как прикрывающих одну сделку взаимосвязанность сделок определяется исходя из наличия при их совершении единой хозяйственной цели и их взаимовлияния (постановление Президиума Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 09.03.2011 N 14668/10).

С учетом сделанных выше выводов, суд первой инстанции признал притворными спорные сделки, придя к выводу, что при заключении данных сделок стороны ставили перед собой цель прямого кредитования польской компании, а при этом данные сделки стороны заключили для создания видимости наличия хозяйственной цели, прикрытия выдачи необеспеченного кредита неблагонадежной иностранной организации.

В соответствии с пунктом 2 статьи 170 ГК РФ, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна.

К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Поскольку стороны при заключении договора о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, заключенного между должником и банком (прикрывающая сделка), имели в виду сделку по выдаче кредита компании (прикрываемая сделка), а вся сумма выданного кредита фактически получена именно этой компанией, к прикрываемой сделке суд первой инстанции применил нормы и правила, регулирующие кредитные правоотношения.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что, с учетом сделанных выводов, последствиями недействительности спорных сделок является перевод обязательств по кредиту с должника на компанию в полном объеме.

Конкурсным управляющим должника также были заявлены требования об исключении требований общества "Форум" из реестра требований кредиторов должника.

Суд первой инстанции признал указанное требование подлежащим удовлетворению, указав, что, в соответствии с пунктом 6 статьи 16 Закона о банкротстве, требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим или реестродержателем, исключительно на основании вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер, если иное не определено названным пунктом.

Возможность исключения требования из реестра требований кредиторов, предусмотренная пунктом 6 статьи 16 Закона о банкротстве, реализуется в исключительных случаях.

К числу условий для исключения требования кредитора из реестра относятся обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии оснований для дальнейшего нахождения данного требования в реестре требований кредиторов должника и влекущие возможность такого исключения.

Исходя из установленных судом обстоятельств, фактическим заемщиком по оспариваемому кредитному договору, задолженность по которому включена в реестр требований кредиторов должника, является компания, так как именно она получила денежные средства и распорядилась ими по своему усмотрению, а договор о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, заключенный между должником и банком, признан недействительной сделкой.

Данные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют об отсутствии оснований для дальнейшего нахождения требования общества "Форум", основанного на названном кредитном соглашении, в реестре требований кредиторов должника, что, в свою очередь, служит основанием для исключения такого требований из реестра требований кредиторов должника.

Судом первой инстанции также установлено, что представленные доказательства подтверждают безосновательность нахождения требования общества "Форум" в реестре требований кредиторов должника ввиду признания оспариваемой кредитной сделки недействительной.

Безосновательное нахождение требования кредитора в реестре кредиторов должника нарушает не только частноправовые интересы заявителя, но и всех иных кредиторов, вовлеченных в процесс банкротства, препятствуя справедливому рассмотрению дела о несостоятельности и окончательному его разрешению.

Целью проверки судом обоснованности требования является недопущение включения в реестр необоснованных требований, поскольку такое включение приводит к нарушению прав и законных интересов кредиторов, имеющих обоснованные требования, а также должника и его учредителей (участников).

Рассматривая требование конкурсного управляющего должника об исключении требований кредитора из реестра требований кредиторов должника, суд не пересматривает судебный акт, которым требования такого кредитора были включены в реестр, а рассматривает правомерность нахождения требований в реестре после возникновения оснований, в связи с которыми заявитель просит данные требования исключить.

При этом суд правомерно отметил, что исключение требований общества "Форум" из реестра требований кредиторов должника не лишает его права взыскания задолженности по кредитному договору, установленной в рамках рассмотрения дела N А40-93975/16, поскольку задолженность перед кредитором осталась неизменной, изменился только заемщик.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что соответствующие доводы обществом "Форум" могут быть заявлены в рамках рассмотрения судом первой инстанции заявления конкурсного управляющего должника о пересмотре решения Арбитражного суда города Москвы от 30.11.2016 по делу N А40-93975/16.

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции отметил, что, руководствуясь принципом недопущения формального соблюдения процессуального законодательства и особенностями применения процессуального законодательства в деле о банкротстве, а также в целях соблюдения принципа баланса интересов лиц, участвующих в деле о банкротстве, и недопущения затягивания сроков рассмотрения дела полагает, что, признавая сделку недействительной, может одновременно исключить требование кредитора из реестра требований кредиторов должника, ранее включенное в реестр на основании судебного акта о включении в реестр, принятого на основании сделки, признанной недействительной.

Также, суд первой инстанции согласился с доводами и представленными конкурсным управляющим доказательствами, подтверждающими, что истинный смысл оспариваемых сделок был направлен на кредитование именно компании, поскольку иного смысла в совершении оспариваемых сделок не могло быть, поскольку изначально компания, не имеющая на момент совершения сделок (и не получившая позднее) никаких оснований для осуществления редпринимательской деятельности по строительству объектов на территории Российской Федерации, фактически напрямую получала транши валютного кредита, официально оформленного на должника.

При этом, разумного объяснения получения валютного кредита на строительство объекта на территории Российской Федерации в материалы дела не представлено, как и не опровергнут основной довод конкурсного управляющего, основанный на факте, установленном в материалах административного дела, о том, что деятельность компания на территории России не вела и вести не могла.

Напротив, в материалы дела представлены доказательства того, что фактически генеральным подрядчиком по строительству объекта являлась не компания, а общество "РСУ Техноцентр", выполнявшее, в том числе в 2011 году, работы на основании договора генподряда от 15.05.2008 N 0515, заключенного с должником.

Кроме того, в материалы дела представлены доказательства того, что объект фактически построен силами иного подрядчика и за счет средств, полученных должником в рамках другого кредита.

Действительно, экономический эффект был достигнут в результате строительства объекта, но материалами дела доказано, что причинно-следственная связь между этим эффектом и оспариваемыми сделками отсутствует.

Те доводы лишь свидетельствуют о том, что стороны совершали действия по сокрытию действительного смысла оспариваемых сделок.

Совершая сделки лишь для вида, стороны формально оформляют все необходимые документы, но создать реальные правовые последствия не стремились.

Суд первой инстанции путем анализа фактических обстоятельств, подтверждающих реальность намерений сторон, установил истинную волю сторон оспариваемых сделок, не ограничивших изучением документов, формально подтверждающих исполнение сделок сторонами, принял во внимание и иные доказательства, подтверждающие пороки воли сторон.

Довод об отсутствии у должника кредиторов на момент совершения спорных сделок не соответствует действительности, поскольку судом первой инстанции установлено и подтверждается материалами дела наличие кредитных договоров на общую сумму 407 000 000 руб., обязательства по которым уже существовали на момент совершения спорных сделок, хотя срок их исполнения еще не наступил на момент начала исполнения спорных сделок.

Предусмотренная статьей 421 ГК РФ свобода договора не является безграничной, ее пределы ограничены статьей 10 ГК РФ.

В соответствии с названной нормой, не допускается осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

В обжалуемом определении суд первой инстанции установил такие существенные пороки спорных сделок, которые свидетельствуют о том, что при их заключении стороны злоупотребили правом, выйдя за пределы осуществления гражданских прав субъектами обычного гражданского оборота.

Общество "Форум" считает, что, обращаясь с требованием об исключении из реестра требований кредиторов должника его требований, конкурсный управляющий должника выбрал ненадлежащий способ защиты права, так как Закон о банкротстве не содержит специальной нормы, позволяющей суду, рассматривающему дело о банкротстве, исключить требование из реестра при наличии оснований к пересмотру вступившего в законную силу судебного акта.

В соответствии с пунктом 6 статьи 16 Закона о банкротстве, требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов и исключаются из него арбитражным управляющим исключительно на основании вступивших в силу судебных актов.

Следовательно, арбитражный управляющий либо иное лицо, участвующее в деле о банкротстве, на основании пункта 6 статьи 16 и пункта 1 статьи 60 Закона о банкротстве вправе обратиться в арбитражный суд с заявлением об исключении требований кредитора из реестра требований кредиторов.

Исключить из реестра требований кредиторов можно только требования, включенные в него судебным актом арбитражного суда.

Законодатель не называет оснований для исключения требований кредитора из реестра требований кредиторов.

Следовательно, арбитражный управляющий или иное лицо, участвующее в деле, вправе по любым основаниям обратиться с соответствующим заявлением.

Указанное право гарантирует остальным кредиторам право на получение возможно более полного удовлетворения своих требований.

Аналогичное суждение содержится и в пункте 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 58 "О некоторых вопросах, связанных с удовлетворением требований залогодержателя при банкротстве залогодателя".

Арбитражный суд, рассматривая заявление арбитражного управляющего или иного лица, участвующего в деле, об исключении требований кредитора из реестра требований кредиторов, не пересматривает судебный акт, которым требования такого кредитора были включены в реестр, а рассматривает правомерность нахождения данного кредитора в реестре после возникновения оснований, в связи с которыми управляющий просит данные требования исключить.

Процессуальный институт пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам существует для того, чтобы была возможность пересмотра дела по существу при отсутствии иных возможностей для восстановления истины по делу.

Пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам не предполагает пересмотра вынесенного судебного акта на "будущее время", а предполагает отмену ранее вынесенного судебного акта и принятие принципиально нового.

Рассмотрение же арбитражным судом заявления арбитражного управляющего или иного лица, участвующего в деле, об исключении требований кредитора из реестра требований кредиторов в результате исключает требования такого кредитора с даты вынесения судебного акта об этом, не ставя под сомнение правомерность нахождения такого кредитора в реестре в прошлом.

Таким образом, оба названных правовых механизма могут применяться в отношении одного и того же требования, при этом имеют различные правовые последствия.

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции обоснованно удовлетворил требование конкурсного управляющего об исключении требования кредитора, вытекающего из оспоренной сделки, из реестра требований кредиторов должника.

В противном случае, безосновательное нахождение такого кредитора в реестре нарушало бы права остальных участников дела, поскольку кредитор, чьи требования остаются в реестре, имеет права, определенные законом, и может совершать действия в ущерб интересам кредиторов, чьи права к должнику существуют на текущий момент и не оспорены.

Исключение из реестра прекращает права кредитора на осуществление действий, предоставленных кредиторам Законом о банкротстве, в том числе, голосовать на собраниях, подавать жалобы и так далее.

Пересмотр по новым обстоятельствам определения о включении в реестр требований кредиторов на основании принятых судебных актов полностью отменяет судебный акт.

Правовыми последствиями такого пересмотра могут быть, например, возникновение права на требования возврата необоснованных выплат в погашение требований, пересмотр по новым обстоятельствам удовлетворенных жалоб на арбитражного управляющего, поскольку такой кредитор будет считаться лицом, не имеющим права на обжалование.

Таким образом, рассматриваемые способы защиты права друг другу не противоречат и не являются взаимоисключающими.

Следовательно, довод о том, что конкурсный управляющий, обращаясь с требованием об исключении из реестра требований кредиторов, избрал ненадлежащий способ защиты права, является необоснованным.

На основании изложенного, суд первой инстанции пришел к правомерному выводу о наличии оснований для признания спорных сделок недействительными.

Последствия признания сделок недействительными применены судом правильно.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Доводы кассационных жалоб аналогичны ранее заявленным доводам в апелляционных жалобах, которым судом апелляционной инстанции дана надлежащая правовая оценка, в связи с чем, доводы жалоб направлены на переоценку имеющихся в материалах дела доказательств и изложенных выше обстоятельств, установленных судами, что не входит в круг полномочий арбитражного суда кассационной инстанции, установленных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и не могут быть положены в основание отмены судебных актов судом кассационной инстанции.

Приведенный в кассационной жалобе общества "Форум" довод о пропуске срока исковой давности, судебной коллегией отклоняется.

Исковая давность по такому требованию, в силу положений пункта 1 статьи 181 ГК РФ, составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

В соответствии с определением Верховного суда Российской Федерации от 10.04.2015 N 306-ЭС15-998, ранее действовавшая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ связывала начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и по требованиям о признании ее недействительной, не с субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, а с объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки вне зависимости от субъекта оспаривания.

Переходными положениями предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013.

Исковая давность по такому требованию, в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ, составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

В соответствии с определением Верховного суда Российской Федерации от 10.04.2015 N 306-ЭС15-998, ранее действовавшая редакция пункта 1 статьи 181 ГК РФ связывала начало течения срока исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и по требованиям о признании ее недействительной, не с субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, а с объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения такой сделки вне зависимости от субъекта оспаривания.

Переходными положениями предусмотрено, что новые сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 01.09.2013.

Суд первой инстанции, исследовав представленные в материалы дела доказательства, установил, что между должником и компанией был заключен договор генерального строительного подряда от 17.05.2010 N 1604-А.

К данному договору, как усматривается из представленных копий, стороны заключили дополнительные соглашения от 15.09.2010 N 1, от 18.10.2010 N 2 и от 17.05.2011 N 3.

В каждом из перечисленных дополнительных соглашений стороны изменяли условия пункта 7.1 договора, которым устанавливается порядок оплаты за выполненные работы/поставленные товары и порядок внесения первого платежа в форме аванса.

В частности, соглашениями изменялась валюта платежа с рублей на ЕВРО.

В соответствии с условиями дополнительного соглашения N 3, стороны договорились, что авансовый платеж в размере 15 % от стоимости договора будет оплачен в евро из собственных средств заказчика посредством перечисления на банковский счет генподрядчика до получения первого транша по кредиту на основании счетов-фактур и актов выполненных работ в соответствии с приложением N 4.

Другие оспариваемые взаимосвязанные сделки заключены в следующие даты: договор N 04-153 об открытии аккредитива заключен 21.04.2011, договор об открытии кредитной линии N 02-71-КЛ заключен 21.04.2011.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что, исходя из существа заявленных конкурсным управляющим требований, все оспариваемые сделки в своей взаимосвязи как единая сделка, на совершение которой была направлена воля сторон, начали исполняться в дату поступления первого платежа на валютный счет должника по договору об открытии кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, то есть 15.05.2011.

Как следствие, с учетом трехлетнего срока исковой давности, установленного для ничтожных притворных сделок более ранней редакцией пункта 1 статьи 181 ГК РФ, срок исковой давности не мог истечь до 01.09.2013.

Ввиду этого, в соответствии с правовой позицией Верховного суда Российской Федерации, подлежит применению срок исковой давности, установленный новой редакцией указанной статьи ГК РФ.

Вместе с тем, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении от 30.04.2009 N 32, исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам.

Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства (в данном случае, процедура наблюдения в отношении должника введена 08.06.2017, а процедура конкурсного производства, соответственно, 20.11.2017).

Приведенный в кассационной жалобе общества "Форум" довод о том, что в рамках рассмотрения настоящего обособленного спора установлено, что спорные работы на обьекте незавершенного строительства выполнялись, их результаты принимались должником, при этом не доказано, что указанные спорные работы выполнялись самим должником, судебной коллегией отклоняется, как не имеющий правового значения, поскольку судами установлено, что результаты работ, представленные банку в качестве подтверждения работ выполняемых в счет соглашения об открытии кредитной линии, выполнялись по сути совершенно иными лицами, за счет абсолютно иного финансирования, к которым именно компания, в качестве стороны соглашения утверждавшая соответствующие отчетные документы, никакого прямого либо косвенного участия не имела.

Приведенный в кассационной жалобе общества "Форум" довод о том, что оспариваемые сделки не причинили вреда участникам гражданского оборота, мотивированный тем что в распоряжении должника имеется обьект незавершенного строительства, компания получила соответствующее вознаграждение за оказание услуг инжиниринга, а банк, соответственно, вознаграждение в виде процентов за пользованием спорным кредитом, судебной коллегией отклоняется как декларативный, документально ничем не подтвержденный, более того, расценивается судебной коллегией как подтверждение объективности доводов конкурсного управляющего должника о том, что компания не имела и не могла иметь какого-либо непосредственного отношения к организации спорных работ.

Оценивая доводы кассационной жалобы банка, судебная коллегия приходит к выводу о том, что они не содержат обоснования того, что обжалуемыми судебными актами затрагиваются его права и интересы.

Право на обжалование судебного акта предусмотрено лишь в отношении таких лиц, чьи права и обязанности таким судебным актом непосредственно затрагиваются.

Косвенные риски, которые имеют вероятностный характер, не являются непосредственным влиянием на права и обязанности банка.

Между тем, вопреки доводам банка об обратном, обжалуемые судебные акты не содержат выводов о недействительности права требования, основанного на кредитном договоре от 21.04.2011 N 02-71-КЛ, права по которому банк переуступил в полном объеме 01.10.2013 по договору цессии в пользу общества "Бона Финанс", впоследствии переуступившего их по цессии в пользу общества "Форум".

В соответствии с пунктом 1 статьи 390 ГК РФ, цедент отвечает перед цессионарием за недействительность переданного ему требования, но не отвечает за неисполнение этого требования должником, за исключением случая, если цедент принял на себя поручительство за должника перед цессионарием.

Из статьи 390 ГК РФ следует, что действительность соглашения об уступке права (требования) не зависит от действительности требования, которое передается новому кредитору.

По смыслу статьи 390 ГК РФ, передача недействительного требования рассматривается как нарушение цедентом своих обязательств перед цессионарием, вытекающих из соглашения об уступке права (требования).

Передаваемые по договорам цессии требования из договора о предоставлении кредитной линии от 21.04.2011 N 02-71-КП существовали на момент передачи их банком по договору от 01.10.2013 в пользу общества "Бона Финанс", существовали на момент последующей передачи в пользу общества "Форум", были переданы цессионариям и существуют на настоящий момент.

Обжалуемыми судебными актами несколько взаимосвязанных сделок были признаны притворными, в связи с чем, при заключении упомянутого кредитного договора в совокупности с договором строительного подряда и договором аккредитива, стороны преследовали цели прямого кредитования компании, в связи с чем, применил правила для сделки, которую стороны действительно имели в виду, заменив должника по кредитному обязательству.

Выводов о недействительности права требования, переданного банком, обжалуемые судебные акты не содержат.

Обязательства из кредитного договора, уступленные по спорному договору цессии, не прекращены и не изменены.

Судом изменен лишь должник по обязательству.

В соответствии с пунктом 1 статьи 390 ГК РФ, цедент не отвечает за исполнение должником обязательства по уступленному требованию, в связи с чем, риски, связанные с качеством передаваемого права требования, являются предпринимательскими рисками цессионария, с учетом которых, по смыслу названных норм гражданского законодательства, определяется цена переуступаемого требования.

Иных оснований для обоснования возможности предъявления каких-либо требований к первоначальному цеденту в связи с принятием обжалуемого судебного акта со ссылкой на действующее законодательство банк не приводит.

Банк, в связи с уступкой им прав требования, выбыл из правоотношений, имеет двух последовательных, в том числе, процессуальных, правопреемников, последний из которых является участником рассматриваемого спора.

Из вышеизложенного следует, что права банка обжалуемыми судебными актами не затрагиваются, как следствие, производство по его апелляционной жалобе было правомерно прекращено.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить и процессуальную непоследовательность банка, фактически оспаривающего только выводы судов в отношении недобросовестного поведения бывших руководителей самого банка.

Между тем, из материалов дела усматривается, что соответствующее поведение бывших руководителей банка повлекло за собой банкротство самого банка.

Кроме того из материалов дела усматривается, а судами установлено, что в связи с выводом активов банка, связанным с заключением спорного кредитного договора с должником, по инициативе самого банка было возбуждено уголовное дело.

Как усматривается из материалов дела право требование к должнику, основанное на спорном кредитном договоре, было фактически безвозмездно уступлено бывшими руководителями банка обществу "Бона Финанс", что опровергает доводы кассационной жалобы банка о добросовестности действия бывших руководителей банка в рамках заключения и исполнения спорного соглашения о кредитной линии.

Вместе с тем судебная коллегия полагает необходимым отметить, что доводы кассационной жалобы банка не указывают на ошибочность или необоснованность выводов судов в отношении аффилированности должника и самого банка.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в том числе в его определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286 - 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16549/12, из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационные жалобы не подлежат удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 01.06.2020 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.08.2020 по делу N А40-22266/17 - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию Верховного суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

С.А. Закутская Д.В. Каменецкий