Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20 июля 2023 г. N Ф05-14583/18 по делу N А40-144044/2017

Москва

20 июля 2023 г.

Дело N А40-144044/17

Резолютивная часть постановления оглашена 17 июля 2023 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 20 июля 2023 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Немтиновой Е.В., Перуновой В.Л.,

при участии в судебном заседании:

от Головина О.А. - не допущен в качестве представителя Колпащиков А.А. по мотивам истечения срока действия доверенности от 12.07.2022;

от общества с ограниченной ответственностью "Волгоинвест" - Немчин М.С. по доверенности от 13.03.2023;

от конкурсного управляющего общества с ограниченной ответственностью торгово-промышленная компания "Инвестсервис" Литинского В.В. - явился лично, предъявил паспорт;

от Липатова С.В. - Ткаченко В.Г. по доверенности от 06.12.2021;

от Давыдюка В.С. - Комарова Е.А. по доверенности от 17.05.2022;

рассмотрев в судебном заседании кассационные жалобы

Ершова Ю.Б., Липатова С.В., Головина О.А. и Давыдюка В.С.

на определение Арбитражного суда города Москвы от 10.01.2023,

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023

о признании доказанным наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) общества с ограниченной ответственностью торгово-промышленная компания "Инвестсервис",

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 16.04.2021 общество с ограниченной ответственностью торгово-промышленная компания "Инвестсервис" (далее - должник) было признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Литинский В.В.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление общества с ограниченной ответственностью "Волгоинвест" (далее - кредитора) о привлечении Ершова Ю.Б., Липатовой А.А., Липатова С.В., Головина О.А. и Давыдюка В.С. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 10.01.2023, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023, суд признал доказанными наличие оснований для привлечения Ершова Ю.Б., Липатова С.В., Головина О.А. и Давыдюка В.С. к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, отказал в удовлетворении заявления в части Липатовой А.А.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, ответчики обратились в Арбитражный суд Московского округа с кассационными жалобами, в которых, указывая на неправильное применение судами норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просят удовлетворить кассационные жалобы, обжалуемые определение и постановление отменить в части привлечения их к субсидиарной ответственности, принять по делу новый судебный акт об отказе удовлетворении заявленных требований либо направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Ершов Ю.Б. своими процессуальными правами распорядился самостоятельно, явку своего представителя в судебное заседание не обеспечил, доводы кассационной жалобы не поддержал.

К участию в судебном заседании в качестве представителя Головина О.А. не был допущен Колпащиков А.А. по мотивам отсутствия полномочий на представление интересов своего доверителя.

В судебном заседании представители Липатова С.В. и Давыдюка В.С. доводы своих кассационных жалоб поддержали, а конкурсный управляющий должника и представитель кредитора просили суд обжалуемые судебные акты оставить без изменения, ссылаясь на их законность и обоснованность, кассационные жалобы - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационных жалоб, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационных жалоб в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационных жалоб и возражений относительно них, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованных судебных актов, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены определения и постановления по доводам кассационных жалоб.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что в части отказа в удовлетворении требований о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Липатовой А.А. судебные акты не обжалуются, как следствие правовых оснований для их проверки в этой части у суда округа не имеется.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, Давыдюк В.С. являлся генеральным директором должника в период с 20.05.2016 до 21.11.2016, Головин О.А. являлся генеральным директором должника в период с от 22.02.2017 до 20.04.2018, Ершов Ю.Б. является участником должника, а также занимал должность генерального директора должника в период с 17.08.2015 до 19.05.2016.

Кроме того, Ершов Ю.Б. в период с 21.11.2016 до 16.02.2017 и в период с 20.04.2018 до 21.10.2018 являлся исполняющим обязанности генерального директора должника.

Таким образом, ответчики являются контролирующими должника лицами, по смыслу статьи 61.10 Закона о банкротстве.

Кроме того, кредитор полагал, что Липатов С.В. также являлся контролирующим должника лицом, поскольку он имел возможность давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия, являясь мужем Липатовой А.А., и совершая действия наряду с другими ответчиками.

В указанном плане судами правомерно учтено, что определением Арбитражного суда города Москвы от 05.06.2019 по настоящему делу установлено, что Липатов С.В. является мужем участника должника Липатовой А.А. (с 14.06.2016 с долей в 36%, с 29.12.2016 с долей в 61%).

Кроме того, Липатов С.В. осуществлял заемное финансирование должника на нерыночных условиях, прикрывающее обязательства, вытекающие из участия в хозяйственном обществе, признанном банкротом.

Вступившим в законную силу апелляционным определением Московского городского суда от 20.12.2019 по делу N 33-57849/2019 Липатов С.В., наряду с Ершовым Ю.Б. и Липатовой А.А. выступал поручителем по кредитному договору от 21.04.2017 N 7217, заключенному должником с публичным акционерным обществом "Мособлбанк".

При этом согласно договорам поручительства от 21.04.2017 N 7271-П/1 и от 26.12.2017 N 7217-П/3 из кредитного досье должника в указанном кредитном учреждении, поручителем за общество с ограниченной ответственностью "ПК "ИнвестСервис" также выступало общество с ограниченной ответственностью "Новые инвестиционные решения" (единственным участником которого являлся Липатов С.В.).

Определением Арбитражного суда города Москвы от 30.10.2020 по настоящему делу установлено, что должник в предбанкротный период безвозмездно осуществлял платежи за подконтрольное Липатову С.В. лицо - общество с ограниченной ответственностью "Эскорт" (далее - общество "Эскорт") и выкупал обязательства перед его кредиторами.

Данным судебным актом также установлено оформление между должником и обществом "Эскорт" фиктивного документооборота, направленного на формирование подконтрольной кредиторской задолженности в настоящем деле о банкротстве в размере 201 382 069,61 руб.

Кредитор вменяет ответчикам доведение должника до банкротства, поскольку согласно представленному анализу сделок, в период с 19.02.2016 по 23.06.2017 под влиянием ответчиков должником были совершены сделки по перечислению денежных средств, которые повлекли утрату денежных средств на сумму 167 022 679,80 руб., что повлекло банкротство должника.

Действовавшая в рассматриваемый период норма абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве предусматривала, что контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года (в последующем - за три года) до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

По смыслу пунктов 4 и 16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановления от 21.12.2017 N 53), осуществление фактического контроля над должником возможно вне зависимости от наличия (отсутствия) формально-юридических признаков аффилированности.

Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника.

Если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием лица, определившего существенные условия этих сделок, то такое лицо подлежит признанию контролирующим должника.

При этом, суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Как указано в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.02.2018 N 302-ЭС14-1472(4,5,7) конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица.

Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника.

Его отношения с подконтрольным обществом не регламентированы какими-либо нормативными или локальными актами, которые бы устанавливали соответствующие правила, стандарты поведения.

В такой ситуации, необходимо проанализировать поведение привлекаемого к ответственности лица и должника.

О наличии подконтрольности, в частности, могут свидетельствовать следующие обстоятельства: действия названных субъектов противоречат экономическим интересам должника и одновременно ведут к существенному приросту имущества лица, привлекаемого к ответственности.

Учитывая объективную сложность получения арбитражным управляющим, кредиторами отсутствующих у них прямых доказательств дачи указаний, должна приниматься во внимание совокупность согласующихся между собой косвенных доказательств, сформированная на основании анализа поведения упомянутых субъектов.

Если заинтересованные лица привели достаточно серьезные доводы и представили существенные косвенные доказательства, которые во взаимосвязи позволяют признать убедительными их аргументы о возникновении отношений фактического контроля и подчиненности, бремя доказывания обратного переходит на привлекаемое к ответственности лицо.

Как указано в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3), в ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов.

Согласно правовой позиции, изложенной определении Верховного Суда Российской Федерации от 28.03.2019 N 305-ЭС18-17629 (2), в ситуации, когда лицо не осуществляет деятельность по предоставлению обеспечения в интересах сторонних организаций в качестве основной, возникновение обязательств поручительства возможно при наличии доверительных отношений между осуществляющими предпринимательскую деятельность заемщиком и поручителем, возникших вследствие их аффилированности.

Таким образом, ответчики соответствуют критериям контролирующего должника лиц.

Между тем, само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (определение Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8)).

Суд должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (определение Верховного Суда Российской Федерации от 17.11.2021 N 305-ЭС17-7124(6)).

Согласно определению Верховного Суда Российской Федерации от 06.08.2018 N 308-ЭС17-6757(2,3), в ситуации, когда в результате недобросовестного вывода активов из имущественной сферы должника контролирующее лицо прямо или косвенно получает выгоду, с высокой степенью вероятности следует вывод, что именно оно являлось инициатором такого недобросовестного поведения, формируя волю на вывод активов.

Согласно пункту 22 постановления от 21.12.2017 N 53, в силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца 1 статьи 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ), если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно.

В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д.

Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой.

В настоящем случае, с учетом признаков фактического контроля у Липатова С.В., направленности сделок на получение выгоды аффилированным с ним лицом и формальных полномочий на совершение сделок у Ершова Ю.Б., Липатов С.В. и Ершов Ю.Б. несут солидарную ответственность за совершение рассматриваемых сделок.

Как указано в пункте 16 постановления от 21.12.2017 N 53, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут в выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8), квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть, направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы.

Из материалов дела следует, что рассматриваемые сделки были направлены на исполнение обязательств общества "Эскорт", в результате которых, должник исполнял обязательства общества "Эскорт" перед третьими лицами и получал права требования на соответствующие суммы возмещения к последнему.

Вместе с тем, на момент совершения платежей должника за общество "Экспорт" в отношении последнего было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Как следует из вступившего в законную силу определения Арбитражного суда Московской области от 05.05.2016 по делу N А41-47439/15, на момент рассмотрения обоснованности требования о признании общества "Эскорт" банкротом, было подано более 30 самостоятельных заявлений от кредиторов названного общества о признании последнего банкротом.

В силу аффилированности с обществом "Эскорт", Липатову С.В. не могло не быть известно о действительном финансовом положении этого общества, повлекшем его банкротство.

О направленности действий контролирующих должника лиц в ущерб интересам должника и его кредиторов и к выгоде общества "Эскорт" свидетельствует и тот факт, что в последующем, согласно определению Арбитражного суда Московской области от 24.01.2017 по делу N А41-70057/16, должник отказался от исковых требований к обществу "Эскорт" о взыскании денежных средств по договору субподряда от 14.12.2015 N 37 в сумме 616 935 979,75 руб., а 05.08.2017 должник обратился в суд с заявлением о своем банкротстве.

Судом первой инстанции были отклонены ссылки ответчиков на определение Арбитражного суда города Москвы от 22.11.2021 по делу N А40-144044/17 об оспаривании сделок с обществом с ограниченной ответственностью "Балтийский лизинг", поскольку не опровергают наличие оснований для субсидиарной ответственности, в данном споре предметом судебной оценки являлись конкретные правоотношения, вытекающие из договоров лизинга и необходимым условием для признания сделок недействительными являлось установление недобросовестности контрагента по этой сделке, отсутствие чего не исключает субсидиарную ответственность контролирующих должника лиц (абзац 4 пункта 23 постановления от 21.12.2017 N 53).

Кроме того, согласно определению Арбитражного суда города Москвы от 19.10.2021 по делу N А40-144044/17, иск был предъявлен к получившему исполнение от должника за общество "Эскорт" третьему лицу - обществу "Балтийский лизинг", независимому кредитору, не осведомленному о финансовом положении плательщика, получившего исполнение в порядке статьи 313 ГК РФ.

Как следует из постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28.10.2010 N 7945/10, не может быть признано ненадлежащим исполнение добросовестному кредитору, который принял как причитающееся с должника предложенное третьим лицом, если кредитор не знал и не мог знать об отсутствии факта возложения исполнения обязательства на предоставившее исполнение лицо и при этом исполнением не были нарушены права и законные интересы должника.

С 14.06.2016 по 28.12.2016 участниками должника являлись Ершов Ю.Б. (24 %), Липатова А.А. (36 %), Туманов А.Д. (25 %) и компания Streamtic AG (15 %).

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС15-5734 (4,5), предполагается, что мажоритарные участники, голоса которых имели решающее значение при назначении руководителя, своевременно получают информацию о действительном положении дел в хозяйственном обществе.

Именно эти участники, чьи голоса формировали решения высшего органа управления хозяйственным обществом (общего собрания участников), под контролем которых находился и единоличный исполнительный орган, ответственны за деятельность самого общества в кризисной ситуации.

Как указано в пункте 16 постановления от 21.12.2017 N 53, неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут в выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Все сделки были направлены на исполнение обязательств аффилированного Липатову С.В. общества "Эскорт" перед третьими лицами, возврат займов Ершову Ю.Б. и Липатову С.В.

В результате совершения сделок, ликвидные активы должника - денежные средства были заменены на неликвидные права требования к обществу "Эскорт", денежные средства были фактически безвозвратно утрачены должником.

Также должником были совершены сделки по выплате денежных средств должника в счет погашения займов контролирующих должника лиц: фактического бенефициара Липатова С.В. и участника Ершова Ю.Б.

В результате совершения данных сделок, указанные лица, получили возможность удовлетворить свои требования в ущерб интересам независимых кредиторов, поскольку их требования о возврате компенсационного финансирования не могли в рамках банкротства конкурировать с требованиями независимых кредиторов (пункт 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020).

Ранее определением Арбитражного суда города Москвы от 05.06.2019 по настоящему делу был установлен корпоративный характер заемного финансирования должника, предоставленного Липатовым С.В. после 14.06.2016.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 29.06.2022 по настоящему делу были признаны недействительными сделки по возврату займа участнику Ершову Ю.Б.

Сделки по исполнению обязательств за общество "Эскорт" должник начал совершать 31.05.2016, тогда как уже с 30.06.2015 в Арбитражном суде Московской области находилось заявление о банкротстве названного общества.

В период совершения рассматриваемых сделок, у должника формировалась задолженность перед собственными кредиторами, в последующем включенная в реестр требований кредиторов.

Судом был отклонен довод Давыдюка С.В. о расторжении с ним трудового договора и увольнении с должности генерального директора 26.09.2016, поскольку, согласно сведениям из Единого государственного реестра юридических лиц, Давыдюк В.С. оставался генеральным директором должника вплоть до 20.11.2016.

Согласно представленной в материалы дела копии трудовой книжки, следующая за увольнением из должника запись в трудовой книжке ответчика значится только 08.02.2017 (за N 44), когда он был принят на новое место работы.

В рамках рассматриваемых отношений совершались платежи по расчетному счету должника.

Из пункта 2.2 положение Банка России от 15.10.2015 N 499-П следует, что банк осуществляет идентификацию клиента в том числе, на основании сведений, содержащихся в едином государственном реестре юридических лиц.

Из статьи 50 Федерального закона от 08.02.1998 N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью", а также статей 13 и 29 Федерального закона от 06.12.2011 N 402-ФЗ "О бухгалтерском учете" следует обязанность обеспечения сохранности и при прекращении полномочий генерального директора передачи документов общества новому генеральному директору.

Доказательства реального исполнения данной обязанности 26.09.2016, в том числе, передачи ключей доступа к системе дистанционного банковского обслуживания новому единоличному исполнительному органу, ответчиком не представлены.

Уполномоченным лицом по распоряжению денежными средствами и обладающим правом подписи по счетам должника в период с 06.07.2016 по 09.11.2016 являлся генеральный директор Давыдюк В.С. Указанные сведения подтверждаются копией карточки с образцами подписи Давыдюка В.С. от 23.06.2016 (дата замены 11.11.2016), а также акта возврата средств криптографической защиты информации от 10.11.2016.

Общий размер требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника составляет 287 852 498,53 руб.

Совокупность совершенных должником под влиянием контролирующих лиц сделок составляет более 50 % от размера всех требований кредиторов, что свидетельствует об их существенной убыточности наличии оснований для привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности.

Довод Ершова Ю.Б. о том, что сделки не выходят за пределы обычной хозяйственной деятельности (обычного предпринимательского риска) были отклонены судом.

Как отражено в постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.11.2021 N 49-П, лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед кредиторами.

Таким образом, наличие предпринимательского риска не исключает необходимость контролирующих должника лиц действовать добросовестно и принять все меры для исполнения обязательств перед кредиторами.

Однако, установленные судом обстоятельства дела свидетельствуют о нарушении ответчиком данной обязанности, будучи единоличным исполнительным органом.

Разумного экономического обоснования сделкам (платежам) ответчиком не представлено.

Общая сумма выбывших активов должника в результате перечислений, совершенных Ершовым Ю.Б. - 101 105 526,10 руб.

В тоже время, ответчиком не учтено, что при наличии доказательств, свидетельствующих о существовании причинно-следственной связи между действиями контролирующего лица и банкротством подконтрольной организации, контролирующее лицо несет бремя доказывания обоснованности и разумности своих действий и их совершения без цели причинения вреда кредиторам подконтрольной организации.

Довод Ершова Ю.Б. о том, что оплаты за общество "Эскорт" осуществлялись должником по финансовым поручениям третьего лица, в счет исполнения своих обязательств перед обществом "Эскорт" по оплате арендных платежей противоречит установленным ранее судом обстоятельствам мнимости договоров аренды.

Договор аренды от 22.01.2016 N 39 является мнимой сделкой (установлено постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.07.2020 по делу N А53-10632/17).

Договор аренды недвижимого имущества от 22.01.2016 N 40 также является мнимой сделкой (установлено постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 22.07.2020 по делу N А53-10634/17).

Договор аренды от 11.01.2016 N 25 является мнимой сделкой (установлено постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 30.06.2020 по делу N А53-10628/17).

Договор аренды транспортных средств от 11.01.2016 N 110116, Договор аренды от 22.01.2016 N 38, договор аренды от 19.05.2016 N 26 были признаны недействительными, суд пришел к выводу о том, что отсутствовала экономическая целесообразность заключения сделок, сделки не имеют разумного хозяйственного объяснения и не были направлены на достижение экономически обоснованных целей деятельности должника (определение Арбитражного суда города Москвы от 03.08.2022).

Договор аренды транспортных средств без экипажа от 19.05.2016 N 190516, договор аренды от 01.06.2017 N 5 являются мнимыми сделками, что установлено определением Арбитражного суда города Москвы от 30.01.2020.

Ссылки ответчика на то, что вменяемые сделки не были оспорены конкурсным управляющим, также рассмотрены и отклонены судом.

Сделки (платежи) с обществом с ограниченной ответственностью "Гарант энерго", Ершовым Ю.Б., обществом с ограниченной ответственностью "СБК Уран" и открытым акционерным обществом "Всерегиональное объединение "Изотоп" были оспорены конкурсным управляющим и признаны судом недействительными.

Кроме того, субсидиарная ответственность является разновидностью гражданско-правовой ответственности, в связи с чем, к ней применимы разъяснения пункта 8 постановления Пленума высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 30.07.2013 N 62 "О некоторых вопросах возмещения убытков лицами, входящими в состав органов юридического лица", удовлетворение требования о взыскании с директора убытков не зависит от того, имелась ли возможность возмещения имущественных потерь юридического лица с помощью иных способов защиты, например, путем применения последствий недействительности сделки, истребования имущества из чужого незаконного владения, взыскания неосновательного обогащения, а также от того, была ли признана недействительной сделка, повлекшая причинение убытков юридическому лицу.

Аналогичный вывод следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 25.02.2019 N 308-ЭС17-1634(5).

Значительную часть задолженности в реестре требований кредиторов должник составляют обязательные платежи, начисленные с заработной платы.

При этом, в постановлениях Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 31.07.2020 по делу N А53-10632/17, от 22.07.2020 по делу N А53-10634/17 и от 30.06.2020 по делу N А53-10628/17 установлено, что работники должника являлись работниками общества "Эскорт".

В один и тот же период работники должника были работниками общества "Эскорт", а впоследствии все работники были переведены в должника.

Данные обстоятельства свидетельствуют о необоснованном принятии должником обязательств по оплате труда лица, которые в тоже время являлись работниками общества "Эскорт", что повлекло увеличение обязательств должника по оплате налогов и страховых взносов с фонда оплаты труда, в том числе, включенный в реестр требований кредиторов.

При таких обстоятельствах, размер перечисленных из конкурсной массы должника денежных средств в результате взаимосвязанных сделок убытков сопоставим с реальными обязательствами должника перед кредиторами, что позволяет сделать вывод о том, что в результате рассматриваемых сделок должник был доведен до банкротства.

Доводы ответчиков об экономической целесообразности сделок с обществом "Балтийский лизинг" обусловленной возможностью аренды лизинговой техники у общества "Эскорт" по выгодной цене противоречат вступившим в силу судебным актам: договоры аренды N 190516 и N 5 между должником и обществом "Эскорт", предметом которых являлись 53 единицы техники в том числе, находящиеся в лизинге у общества "Эскорт" по договорам с обществом "Балтийский лизинг" были признаны недействительными, мнимыми сделками.

Кроме того, доказательств в подтверждение довода об экономической целесообразности сделок по передаче имущества общества "Экспорт", в том числе, выгодности условий аренды ответчиком не представлено, как и факта организации должником экономически выгодной деятельности базе имущества общества "Эскорт", а также сохранения за должником имущества лизингового имущества.

Напротив, как следует из ранее принятых судебных актов, оно было изъято лизингодателем - обюществом "Балтийский лизинг".

Довод о том, что заявителем не доказаны причиненные убытки в результате платежей за общество "Эскорт", введение в отношении общества "Экспорт" конкурсного производства не является признаком неликвидности, право требования к нему, у общества было достаточно активов для возмещения должнику понесенных расходов, опровергается материалами дела.

Кроме того, довод ответчика противоречив, поскольку при наличии у общества "Эскорт", как он утверждает, достаточных активов, исполнение за него обязательств должника тем более лишено какого-либо экономического смысла.

Также этот довод противоречит другим утверждениям Ершова Ю.Б. о том что должник производил платежи за общество "Эскорт" в счет договоров аренды (мнимость которых в последующем была установлена судом), то есть, не претендуя на возмещение платежей.

Довод Ершова Ю.Б. о том, что экономическая обоснованность поручительств за общество "Эскорт" объясняется общностью интересов аффилированных лиц отклонен судом.

Экономическая обоснованность предоставления обеспечения за аффилированное лицо обусловлена тем, что предполагается, что от кредитования одного из участников группы лиц выгоду в том или ином виде получают все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

В то же время, наличие обеспечения (в том числе за счет третьих лиц -членов группы) повышает шансы заемщика получить кредит на более выгодных условиях. Этим объясняется целесообразность и экономический интерес поручителя (залогодателя) (определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.06.2020 N 307-ЭС16-7958).

В данном случае, доказательства получения должником имущественной выгоды в результате выдачи им поручительства к договорам купли-продажи между обществами "Эскорт" и "Балтийский лизинг" ответчиком не представлено.

Лизинговое имущество в конкурсную массу должника не поступило.

Таким образом, судебная практика, на которую ссылается ответчик, не подтверждает разумность и добросовестность действий ответчика по выдаче поручительств за общество "Эскорт".

Кроме того, приведенная Ершовым Ю.Б. судебная практика касается отношений группы компаний с независимым кредитором и защиты разумных ожиданий кредитора, предоставившего финансирование группе, но не касается оценки действий контролирующих должника лиц по перераспределению активов и рисков между аффилированными лицами, в результате которых причиняется вред кредиторам должника.

Напротив, организация бизнес-модели, предполагающей разделение предпринимательской деятельности группы на "центры убытков" и "центры прибылей" подлежит оценке при рассмотрении вопроса о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности, что следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 03.08.2020 N 310-ЭС20-6760.

Довод Ершова Ю.Б. о том, что выкуп задолженности общества "Эскорт" у общества с ограниченной ответственностью "Промгазмаш" был условием реализации должником товара общества с ограниченной ответственностью "Турбоспецснаб" не основан на каких-либо представленных в материалы дела доказательствах.

Довод о том, что выкуп задолженности общества "Эскорт" у общества с ограниченной ответственностью "СБК "Уран" был экономически оправдан, поскольку должник арендовал имущество общества "Эскорт", которое обеспечивало обязательства перед обществом с ограниченной ответственностью "СБК "Уран" и выкуп задолженности позволял оставить имущество за собой противоречит обстоятельствам ранее установленным по делу.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2021 предварительные договоры уступки прав (требований) к обществу "Эскорт" от 29.07.2016, заключенные между обществом с ограниченной ответственностью "СБК Уран" и должником были признаны недействительными.

При этом, суд установил, что в сроки установленные предварительными договорами, основные договоры заключены не были, права требования к обществу "Эскорт" должнику переданы не были.

Однако, в соответствии с пунктом 3.3 договоров, должником в адрес общества с ограниченной ответственностью "СБК Уран" 04.08.2016 в качестве обеспечительного платежа были перечислены денежные средства в размере 19 999 999,50 руб.

Кроме того, с 21.08.2015 общество "Эскорт" находилось в процедуре банкротства.

Как следствие, суды сочли, что при заключении оспариваемых договоров у должника отсутствовала какая-либо экономическая целесообразность.

Кроме того, исходя из условий предварительных договоров цессии с обществом с ограниченной ответственностью "СКБ Уран" должник для перехода прав залога на имущество общества "Эскорт" должен был оплатить более 890 млн. руб., при этом доказательств, позволяющих полагать наличие у должника финансовой возможности для этого не представлено.

Довод о том, что на момент выплаты денежных средств по договорам займа Ершову Ю.Б. и Липатову С.В. у должника отсутствовали признаки банкротства был отклонен судом.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, кризисная ситуация, как правило, возникает не одномоментно, ей предшествует период снижения прибыльности, который переходит в стадию объективного банкротства.

Ответчик, являвшийся руководителем и участником должника, не представил доказательств того, что в преддверии банкротства должника имелась реальная возможность исполнения им обязательств перед кредиторами, которая была утрачена в относительно короткий промежуток времени.

Напротив, из ранее установленных судом по настоящему делу обстоятельств и выписок по банковским счетам должника следует, что уже с мая 2016 года должник испытывал недостаточность денежных средств, регулярно получая компенсационное финансирование от аффилированных лиц.

Довод Липатова С.В. об отсутствии у него аффилированности с должником отклоняется судом с учетом установленных обстоятельств дела.

Суд отметил, что аффилированность Липатова С.В. как по отношению к должнику, так и к обществу "Эскорт" неоднократно исследовалась судом и была подтверждена вступившими в законную силу судебными актами по настоящему делу.

Довод о том, что платежи за общество "Эскорт" производились на основании финансовых поручений и в счет существовавших у должника обязательств по договорам аренды противоречит обстоятельствам недействительности сделок, на которые ссылаются ответчики по основанию мнимости и отсутствию экономической целесообразности, ранее установленным судом.

Ссылки ответчиков на показатели бухгалтерского баланса отклонены судом, поскольку не опровергает доводы заявления об основаниях для привлечения к субсидиарной ответственности.

Данные о финансовом состоянии должника, указанные в бухгалтерских документах не являются безусловным доказательством действительного финансового положения должника, при отсутствии первичных документов, на основании которых она составлена.

Ссылаясь на наличие должника активов по итогам 2017 года, в том числено запасов на сумму 674 858 000 руб. и дебиторской задолженности на сумму 221 528 000 руб., ответчик не представил доказательств как их реального наличия и состава, так их реальной рыночной стоимости.

В тоже время, как следует из определения Верховного Суда Российской Федерации от 12.02.2018 N 305-ЭС17-11710(3), не имеют решающего значения показатели бухгалтерской, налоговой или иной финансовой отчетности для определения объективно существующих обстоятельств, которые не должны зависеть от усмотрения хозяйствующего субъекта, самостоятельно составляющего отчетность (должника) и представляющего ее в компетентные органы.

В противном случае, помимо прочего, для должника создавалась бы возможность манипулирования содержащимися в отчетах сведениями для влияния на действительность конкретных сделок или хозяйственных операций с определенными контрагентами, что очевидно противоречит требованиям справедливости и целям законодательного регулирования института несостоятельности.

Ссылка ответчиков на договор субподряда от 15.12.2015 N 37, в результате которого у общества "Эскорт" образовалась задолженность перед должником в размере 585 919 827,31 руб. не подтверждает экономическую целесообразность платежей должника по обязательствам названного общества перед третьими лицами, поскольку в рамках договора субподряда общество "Эскорт" является дебитором, а не кредитором должника.

Суд также учел, что согласно определению Арбитражного суда Московской области от 24.01.2017 по делу N А41-70057/16 был принят отказ должника от исковых требований к обществу "Эскорт" по договору субподряда на сумму 616 935 979,75 руб.

Изложенное свидетельствует о направленности действий ответчиков исключительно к выгоде общества "Эскорт", лишение кредиторов должника возможности получить удовлетворение.

Довод о том, что на площадях и оборудовании общества "Эскорт" должник осуществлял производство для реализации обществу с ограниченной ответственностью "Турбоспецснаб" не основан на представленных в материалы дела доказательствах, принимая во внимание ранее установленную судом недействительность договоров аренды между должником и обществом "Эскорт", помимо этого, опровергается письмом самого общества "Эскорт" от 14.02.2018 N 56, согласно которому, с 16.05.2017 недвижимое имущество, расположенное по адресу: Ростовская обл., г. Новочеркасск, Харьковское ш., д. 11, д. 14Г было передано в аренду обществу с ограниченной ответственностью "НИР".

Таким образом, в указанный период оно не передавалось обществом "Экскорт" в аренду должнику.

Кроме того, данный довод ответчика не объясняет тот факт, что оплата от контрагента должника (от общества с ограниченной ответственностью "Турбоспецснаб") перечислялась в интересах аффилированного должнику лица, а не для расчетов с кредиторами и стабилизации финансового положения самого должника.

Ссылка Головина О.А. на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.08.2022, которым было отказано в признании недействительной сделкой платежей должника в пользу общества с ограниченной ответственностью "Газпром межрегионгаз Ростов-на-Дону" не опровергает обоснованность заявления о привлечении к субсидиарной ответственности, поскольку иск был предъявлен к получившему исполнение от должника за общество "Эскорт" третьему лицу, независимому кредитору, не осведомленному о финансовом положении плательщика, получившего исполнение в порядке статьи 313 ГК РФ.

Согласно постановлению апелляционного суда, основанием для отказа в иске послужило то, что ответчик был обязан принять исполнение денежного обязательства от должника, при этом, ответчик (общество с ограниченной ответственностью "Газпром межрегионгаз Ростов-на-Дону") не относится к лицам, заинтересованным по отношению к должнику.

В рамках же настоящего спора, действия руководителя в целом, целесообразность и экономическая обоснованность его действий и отказ в признании сделки по специальным основаниям, предусмотренным главой III Закона о банкротстве или даже не оспаривание сделки по существу, не является основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности при установлении всех необходимых для этого элементов.

Довод Давыдюка С.В. о том, что несвоевременное внесение в ЕГРЮЛ сведений о прекращении его полномочий было вызвано обстоятельствами на которые он не мог повлиять не опровергает выводы суда, поскольку Приказом Федеральной налоговой службы от 11.02.2016 N ММВ-7-14/72@ были утверждены порядок и форма, позволявшая физическим лицам подавать заявление о недостоверности сведений о нем в Единый государственный реестр юридических лиц.

Доказательств реализации указанного права ответчиком представлено не было.

Кроме того, суд обоснованно учел, что на оспариваемый ответчиком период приходится менее 15 % всех совершенных ответчиком сделок, что не опровергает наличие оснований для привлечения его к субсидиарной ответственности.

Довод Давыдюка B.C. о неправомерности учета при определении оснований для субсидиарной ответственности периода с 31.05.2016 по 23.06.2016, то есть с момента назначения его на должность генерального директора, но до переоформления на него полномочий на распоряжение счетом в акционерном обществе "АБ "РОССИЯ" является несостоятельным.

Как установлено судом первой инстанции и не оспаривается ответчиком, на должность генерального директора он был назначен решением от 20.05.2016 N 3/2016.

Соответственно, дальнейшие действия по своевременному внесению записи сведений в Единый государственный реестр юридических лиц и переоформлению документов в банке зависели от него, несвоевременное принятие мер по установлению контроля за текущей хозяйственной деятельностью должника, не освобождает генерального директора от ответственности.

Действуя разумно и добросовестно, ответчик обязан был осуществлять контроль за денежными средствами общества, не допускать их неконтролируемое использование.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о периоде фактического контроля Давыдюка B.C. над деятельностью должника и объеме ответственности соответствуют установленным судом обстоятельствам и представленным доказательствам.

Довод Липатова С.В. о том, что сделки по выкупу задолженности общества "Эскорт" и платежи по обязательствам этого общества были выгодны должнику, совершены с целью развития бизнеса и исполнения обязательств по договору субподряда от 15.12.2015 N 37 были обоснованно отклонены судом.

Необходимо отметить, что детальная осведомленность Липатова С.В. о фактическом характере и направлениях деятельности должника, целях и характере конкретных заключавшихся им сделок, свидетельствует о том, что ответчик не являлся внешним по отношению к должнику субъектом и дополнительно подтверждает обоснованность отнесения его судом первой инстанции к числу фактически контролирующих должника лиц.

Также ответчики указывают на то, что перечисляя денежные средства за общество "Эскорт" должник тем самым уменьшал свои обязательства перед данным обществом по арендным платежам.

В обоснование довода Ершов Ю.Б. и Головин О.А. не указывают конкретные договоры, а в жалобе Липатова С.В. содержится ссылка на договоры аренды от 22.01.2016 N 40, и от 22.01.2016 N 38.

В тоже время, недействительность указанных сделок по основанию мнимости, и отсутствие экономической целесообразности были ранее установлены судебными актами, на что обоснованно указал суд первой инстанции.

Необходимо отметить, что ссылка Липатова С.В на решение Арбитражного суда города Москвы от 17.08.2017 по делу N А40-83690/17 не опровергает выводы суда по настоящему спору.

В рамках настоящего спора оцениваются действия руководителя в целом, целесообразность и экономическая обоснованность его действий и отказ в признании сделки по специальным основаниям, предусмотренным главой III Закона о банкротстве или даже не оспаривание сделки по существу, не является основанием для отказа в привлечении к субсидиарной ответственности при установлении всех необходимых для этого элементов.

Таким образом, рассматриваемые доводы ответчиков не подтверждают экономическую целесообразность и разумную деловую цель направления денежных средств должника на исполнение обязательств третьего лица - общества "Эскорт".

Ершов Ю.Б. утверждает, что суд первой инстанции не оценил его доводы о том, что в результате выкупа задолженности общества "Эскорт" перед обществом с ограниченной ответственностью "Промгазмаш" не был причинен убыток, а приобретение задолженности общества с ограниченной ответственностью "СБК "Уран" позволило пополнить основные средства.

Вопреки утверждению ответчика об обратном, его доводы были мотивированно отклонены судом.

Ссылка на высокую доходность договора должника с обществом с ограниченной ответственностью "Турбоспецснаб" не подтверждает разумность его действий по использованию поступившей от данного контрагента оплаты в интересах общества "Эскорт", принимая во внимание недостаточность активов должника для расчета с собственными кредиторами.

Довод Ершова Ю.Б. о том, что на момент выплаты денежных средств по договорам займа Ершову Ю.Б. и Липатову С.В. у должника отсутствовали признаки банкротства был обоснованно отклонен судом в учетом правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 308-ЭС19-4372, согласно которой, кризисная ситуация, как правило, возникает не одномоментно, ей предшествует период снижения прибыльности, который переходит в стадию объективного банкротства.

Ответчик являвшийся руководителем и участником должника не представил доказательств того, что в преддверии банкротства должника имелась реальная возможность исполнения им обязательств перед кредиторами, которая была утрачена в относительно короткий промежуток времени.

Кроме того, Головин О.А. ссылается на то, что платежи в пользу Ершова Ю.Б. оспорены и должнику выдан исполнительный лист, а также указывает на то, что ответственность является дополнительной.

Довод ответчика основан неверном толковании норм права.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 16.12.2019 N 303-ЭС19-15056 применение к субсидиарной ответственности при банкротстве положений статьи 399 ГК РФ является ошибочным.

Названной статьей урегулирована ответственность дополнительная, в то время как субсидиарная ответственность, предусмотренная Законом о банкротстве, является самостоятельной (основной) ответственностью контролирующего лица за нарушение обязанности действовать добросовестно и разумно по отношению к кредиторам подконтрольного лица.

Доводы жалоб Липатова С.В. и Давыдюка B.C. о том, что они не являлись выгодоприобретателями по спорным сделкам не опровергают обоснованность выводов суда первой инстанции.

В частности, Липатов С.В. ссылается на подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, а также на разъяснения пункта 7 постановления от 21.12.2017 N 53.

Вместе с тем, из указанных норм, а также пункта 5 статьи 61.10 Закона о банкротстве следует, что извлечение выгоды из незаконного или недобросовестного поведения лиц, указанных в пункте 1 статьи 53.1 ГК РФ является одним из частных случаев презумпции признания лица контролирующим должника лицом, которые не ограничены только данным случаем.

Так, в подпунктах 1-3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве перечислены другие случае презумпции контроля над должником.

Кроме того, в пункте 1 статьи 61.10 перечислены общие условия признания лица контролирующим должника лицом, а в пункте 5 данной статьи прямо указано на то, что арбитражный суд может признать лицо контролирующим должника лицом по иным основаниям.

В данном случае, Давыдюк B.C. был признан судом субъектом субсидиарной ответственности, поскольку он являлся руководителем должника, что само по себе является основанием для признания его контролирующим должника лицом.

Липатов С.В. был признан судом субъектом субсидиарной ответственности исходя из совокупности фактических обстоятельств, наличия у него фактического контроля над должником как исходя из формально-юридических признаков аффилированности, так и с учетом взаимоотношений ответчика с должником, а также аффилированного Липатову С.В. выгодоприобретателя (общество "Эскорт") с должником.

Судом сделаны выводы с учетом того, что конечный бенефициар, не имеющий соответствующих формальных полномочий, не заинтересован в раскрытии своего статуса контролирующего лица.

Наоборот, он обычно скрывает наличие возможности оказания влияния на должника.

Довод Давыдюка B.C. о том, что само по себе возмещении вреда контрагентом в результате оспаривания конкурсным управляющим сделки должника исключает субсидиарную ответственность, противоречит нормам права и практике их применения.

Как следует из статьи 61.11 Закона о банкротстве,если полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, такое лицо несет субсидиарную ответственность по обязательствам должника.

Размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Таким образом, нормы Закона о банкротстве не связывают основания привлечения в субсидиарной ответственности за доведение до банкротства только лишь с причинением убытка в результате отдельной взятой сделки.

В тоже время, возмещение вреда, в том числе, в результате оспаривания конкурсным управляющим сделок подлежит учету при определении размера субсидиарной ответственности.

Данный вывод подтверждается тем, что требования о возмещении убытков и привлечении к субсидиарной ответственности носят зачетный характера по отношению друг к другу (определение Верховного Суда Российской Федерации от 03.07.2020 N 305-ЭС19-17007(2)).

Таким образом, само по себе последующее возмещение вреда в результате действий по оспариванию сделки конкурсным управляющим не исключает оценку действий контролирующих должника лиц в момент их совершения на предмет доведения должника до банкротства.

Признание сделок недействительными и применение их последствий не исключает привлечения ответчиков к субсидиарной ответственности, поскольку предмет и основание предъявленного в рамках настоящего обособленного спора требования и рассмотренных судом споров о признании сделок недействительными фактически не совпадают.

Давыдюк B.C., Липатов С.В. и Головин О.А. также указывают, что, исходя из сумм вменяемых каждому из них сделок их действия не могли являться причиной банкротства должника.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о солидарном характере ответственности контролирующих должника лиц.

Как установлено судом первой инстанции, всего по вменяемым эпизодам под влиянием контролирующих должника лиц были совершены сделки, которые повлекли утрату ликвидных активов должника (денежные средства) на сумму 167 022 679,80 руб.

Согласно пункту 22 постановления от 21.12.2017 N 53, в силу пункта 8 статьи 61.11 Закона о банкротстве и абзаца 1 статьи 1080 ГК РФ, если несколько контролирующих должника лиц действовали совместно, они несут субсидиарную ответственность за доведение до банкротства солидарно.

В целях квалификации действий контролирующих должника лиц как совместных, могут быть учтены согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д.

Пока не доказано иное, предполагается, что являются совместными действия нескольких контролирующих лиц, аффилированных между собой.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8), квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы.

С учетом этого, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что сделки по исполнению и выкупу обязательств общества "Эскорт" перед третьими лицами, являлись существенно убыточными, поскольку повлекли замену ликвидных активов - денежных средств на неликвидные права требования к лицу, находящемуся в процедуре банкротства, обстоятельства которой не предполагали возможность получения удовлетворения должником от общества "Эскорт".

Судом первой инстанции также обоснованно были отклонены доводы ответчиков о пропуске срока исковой давности.

Ответчики ссылались на необходимость применения к спорным правоотношениям прежней редакции Закона о банкротстве (статьи 10 в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), устанавливавшей субъективный срок исковой давности - 1 год с момента когда лицо, узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к ответственности.

Суд первой инстанции указал, что установленный пунктом 5 статьи 10 Закона о банкротстве годичный субъективный срок исковой давности не может начать исчисляться ранее введения процедуры конкурсного производства, в данном случае - ранее 08.04.2021 (резолютивная часть решения Арбитражного суда города Москвы от 16.04.2021 о признании должника банкротом).

Заявление было подано 22.03.2022, то есть, в пределах установленного срока.

Кроме того, трехлетний срок в данном случае также не пропущен даже при его исчислении с момента включения требований кредитора в реестр требований кредиторов должника определением Арбитражного суда города Москвы от 28.08.2019 (резолютивная часть от 22.08.2019).

Доводы Липатова С.В. и Головина О.А. в отношении неприменения срока исковой давности являются несостоятельными, поскольку срок исковой давности не был пропущен.

Также ответчиками не учтен правовой подход, изложенный Верховным судом Российской Федерации в определениях от 06.08.2018 N 308-ЭС 17-6757(2,3) и N 309-ЭС19-24945 20.01.2020, в которых указано на необходимость применения срока исковой давности, руководствуясь редакцией Закона о банкротстве, действовавшей в период, когда у истца появилась объективная возможность реализации права на иск, при этом, если по состояния на 01.07.2017 не истек срок давности по старой редакции Закона (1 год), при таких обстоятельствах с учетом использования по аналогии правил применения изменившихся положений ГК РФ о сроках исковой давности к обычным (небанкротным) правоотношениям следует исходить из того, что в данной ситуации подлежат применению нормы о трехгодичном сроке исковой давности.

Изменение срока исковой давности с одного года до трех лет было внесено в абзац 5 пункта 5 статьи 10 Закона о банкротстве с 01.07.2017 (в редакции Федерального закона от 28.12.2016 N 488-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона от 28.12.2016 N 488-ФЗ), указанный срок сохранился после введения Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ) главы III.2 в Закон о банкротстве (статья 61.14), пунктом 3 статьи 4 которого установлено, что рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве (в редакции, действовавшей до дня вступления в силу названного Федерального закона), которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве (в редакции названного Федерального закона).

Вместе с тем, положениями статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" (далее - Закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ) и в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части противодействия незаконным финансовым операциям" (далее - Закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ), предусматривались основания и порядок привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц.

В данном случае, на 01.07.2017 ранее установленные Законом от 28.06.2013 N 134-ФЗ годичный субъективный срок исковой давности (исчисляемый с момента когда лицо узнало или должно было узнать о наличии оснований для привлечения к ответственности), как и трехлетний объективный срок (исчисляемый с момента введения в отношении должника процедуры конкурсного производства) для обращения кредитора с заявлением о привлечении к субсидиарной ответственности не истекли, даже не начали течь, поскольку процедура банкротства должника была возбуждена только 10.08.2017.

Таким образом, поскольку годичный срок исковой давности, установленный действовавшей ранее редакцией Закона о банкротстве на момент вступления в силу положений Закона о банкротстве в редакции Закона от 28.12.2016 N 488-ФЗ, установивших трехгодичный срок исковой давности, не истек, с учетом использования по аналогии правил применения изменившихся положений ГК РФ о сроках исковой давности, установленных в пункте 9 статьи 3 Федерального закона от 07.05.2013 N 100-ФЗ "О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации" следует исходить из того, что в данной ситуации подлежат применению нормы о трехгодичном сроке исковой давности.

Указанный трехлетний срок в данном случае также не пропущен даже при его исчислении с момента включения требований кредитора в реестр требований кредиторов определением Арбитражного суда города Москвы от 28.08.2019 (резолютивная часть от 22.08.2019).

Обжалуемым определением суд первой инстанции также отказал в привлечении к субсидиарной ответственности Липатовой А.А.

В указанной части судебные акты не обжалуются.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом первой инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции правомерно оставил определение суда первой инстанции без изменения.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационные жалобы не содержат указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы судов, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судами правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов судов не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судами норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационных жалобах доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятыми судами судебными актами и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов судов по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

ак разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса), не допускается.

Доводы, изложенные в кассационных жалобах, не свидетельствуют о нарушении судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции норм материального права и норм процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Обжалуемые судебные акты отвечают требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 и частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Иная оценка заявителями жалоб установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены судебных актов, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судами не нарушены, в связи с чем, кассационные жалобы не подлежат удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Москвы от 10.01.2023 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 26.04.2023 по делу N А40-144044/17 в обжалуемой части - оставить без изменения, кассационные жалобы - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

Е.В. Немтинова В.Л. Перунова