Постановление Европейского Суда по правам человека от 20 сентября 2016 г. Дело "Карелин (Karelin) против Российской Федерации" (Жалоба N 926/08) (Третья секция)

Европейский Суд по правам человека
(Третья секция)

Дело "Карелин (Karelin)
против Российской Федерации"
(Жалоба N 926/08)

Постановление Суда

Страсбург, 20 сентября 2016 г.

По делу "Карелин против Российской Федерации" Европейский Суд по правам человека (Третья Секция), рассматривая дело Палатой в составе:

Луиса Лопеса Герры, Председателя Палаты,

Хелены Ядерблом,

Иоганнеса Силвиса,

Дмитрия Дедова,

Бранко Лубарды,

Алены Полачковой,

Георгиоса А. Сергидеса, судей,

а также при участии Фатоша Араджи, заместителя Секретаря Секции Суда,

проведя совещание за закрытыми дверями 30 августа 2016 г.,

вынес в указанную дату следующее Постановление:

Процедура

1. Дело было инициировано жалобой N 926/08, поданной против Российской Федерации в Европейский Суд по правам человека (далее - Европейский Суд) в соответствии со статьей 34 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция) гражданином Российской Федерации Михаилом Юрьевичем Карелиным (далее - заявитель) 19 ноября 2007 г.

2. Власти Российской Федерации были представлены Уполномоченным Российской Федерации при Европейском Суде по правам человека Г.О. Матюшкиным.

3. 2 июля 2012 г. заявитель подал еще одну жалобу в отношении нового судебного разбирательства в 2012 году, касавшегося неучастия прокурора в этом деле и не связанного с ранее заявленным нарушением.

4. 29 января 2014 г. жалоба в части, касающейся неучастия прокурора в судебном разбирательстве в 2012 году, была коммуницирована властям Российской Федерации, а в остальной части, включая первоначальные пункты жалобы, заявленные в ноябре 2007 года, жалобы были объявлены неприемлемыми для рассмотрения по существу.

Факты

I. Обстоятельства дела

5. Заявитель, 1970 года рождения, проживает в г. Набережные Челны.

6. 4 марта 2012 г. заявитель был задержан сотрудником полиции З. и обвинен в непристойном поведении в общественном месте, в правонарушении, предусмотренном статьей 20.1 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях (далее - КоАП РФ) и влекущем наложение штрафа или административный арест на срок до 15 суток. Представляется, что заявитель был доставлен в отдел полиции и оставался там в течение некоторого времени.

7. В отделе полиции З. составил протокол об административном правонарушении, возбудив дело об административном правонарушении в отношении заявителя. В протоколе было указано следующее:

"4 марта 2012 г.

Я сделал нижеследующие выводы в соответствии со статьей 28.3 КоАП РФ.

[Заявитель] находился в состоянии алкогольного опьянения и нецензурно ругался в адрес прохожих, размахивая руками. Он пытался начать драку и не изменил свое поведение, несмотря на замечания прохожих. Таким образом, он грубо нарушил общественный порядок и совершил административное правонарушение, предусмотренное статьей 20.1 КоАП РФ.

Факт совершения административного правонарушения подтвержден свидетелем К.

[Заявителя] уведомили о его правах и обязанностях в соответствии со статьями 48 и 51 Конституции Российской Федерации и статьями 1.5, 24.2 и 25.1 КоАП РФ о том, что человек, который преследуется за административное правонарушение, имеет право, в частности, знакомиться со всеми материалами административного дела, давать показания, представлять доказательства, подавать жалобы и заявления, а также пользоваться помощью адвоката...

Решение: передать дело в суд.

Подпись заместителя начальника, 5 марта 2012 г.".

8. Сотрудник полиции З. также составил письменный рапорт, указывавший, что заявитель нецензурно выражался в отношении прохожих.

9. Представляется, что один из прохожих, Н., согласился дать письменные показания, подтверждающие тот факт, что заявитель был пьян и нецензурно ругался.

10. 5 марта 2012 г. сотрудник полиции направил протокол своему начальнику, который решил, что дело должно быть передано для рассмотрения в суд.

11. В неуказанную дату материалы дела об административном правонарушении были направлены мировому судье для принятия решения. По-видимому, материалы дела содержали протокол об административном правонарушении, рапорт З. и показания Н. Не ясно, находились ли в них в тот момент письменные показания К.

12. 29 марта 2012 г. мировой судья провел судебное заседание по делу. Неизвестно, было ли оно открытым.

13. Заявитель сделал письменное заявление о том, что ему были разъяснены его процессуальные права.

14. Как следует из постановления по данному делу (см. ниже), заявитель в ходе судебного разбирательства был обвинен в использовании нецензурной лексики в присутствии других людей, находясь при этом в нетрезвом состоянии и тем самым нарушая общественный порядок.

15. Заявитель, который сам являлся адвокатом, не пригласил себе юридического представителя. Он не признал себя виновным и сделал устные замечания по обвинению против него.

16. На основании соответствующего требования сотрудник полиции З. присутствовал на судебном заседании и выступил с устным заявлением. Суд также заслушал Н. и К. По-видимому, мировой судья задал З. и Н. пару вопросов.

17. Постановлением от 29 марта 2012 г. мировой судья признал заявителя виновным и назначил ему административное наказание в виде штрафа в размере 500 рублей (примерно 13 евро в рассматриваемое время). В постановлении указывалось следующее:

"Суд считает, что, находясь в нетрезвом состоянии, подсудимый нецензурно ругался в присутствии других людей и, таким образом, нарушил общественный порядок...

Вина подсудимого подтверждается рапортом З. и показаниями Н. _Использование нецензурной брани в общественном месте недопустимо и является мелким хулиганство... По мнению суда, использование нецензурной брани в общественном месте в присутствии хотя бы одного человека квалифицируется как административное правонарушение в соответствии со статьей 20.1 КоАП РФ. Кроме того, подсудимый продолжал использовать нецензурную брань во время своего задержания и во время доставки в отдел полиции...".

18. Заявитель обжаловал это постановление в Набережночелнинском городском суде Республики Татарстан. Он утверждал, inter alia* (* Inter alia (лат.) - в числе прочего, в частности (примеч. редактора).), что, хотя протокол об административном правонарушении ссылался на использование им нецензурной брани "в отношении прохожих", мировой судья сформулировал обвинение как использование нецензурной брани "в присутствии других людей". Судья не сохранил фразу из протокола об административном правонарушении, в котором было указано, что заявитель "[не изменил] свое поведение, несмотря на замечания прохожих".

19. 16 апреля 2012 г. городской суд провел заседание по делу заявителя. Неясно, было ли заседание открытым. Суд второй инстанции заслушал заявителя и оставил в силе постановление мирового судьи от 29 марта 2012 г. В тот день решение по жалобе и постановление суда первой инстанции вступили в силу. Суд второй инстанции указал следующее:

"Мировой судья признал [заявителя] виновным в использовании нецензурной брани в присутствии других людей, что является нарушением общественного порядка...

Суд второй инстанции отклонил довод о том, что использование нецензурной брани в отношении одного лица не образует состава правонарушения. Хулиганство составляют действия, нарушающие общественный порядок и спокойствие. Такие действия включают в себя использование нецензурной брани в общественном месте с оскорблением людей, уничтожением или повреждением чужого имущества... Каждое из этих действий может образовать состав хулиганства, если оно нарушает общественный порядок и выражает явное неуважение к обществу...

Определенные фактические противоречия между информацией в протоколе об административном правонарушении, рапортом З. и показаниями Н. (что касается использования нецензурной брани из-за недостатка воспитания, а не в отношении прохожих) были устранены в ходе судебного разбирательства после проведения допроса свидетелей...".

20. Заявитель направил заместителю председателя Верховного суда Республики Татарстан жалобу о проверке законности и обоснованности решений судов в порядке статьи 30.12 КоАП РФ. Проверив материалы дела, определением от 15 июня 2012 г. заместитель председателя Верховного суда Республики Татарстан оставил в силе решения судов от 29 марта и 16 апреля 2012 г.

21. Заявитель не направлял жалоб о проверке законности и обоснованности решений в Верховный Суд Российской Федерации.

II. Соответствующие внутригосударственные законодательство и практика

A. Возбуждение дела и участники дела в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях

22. Статья 28.1 КоАП РФ предусматривает, что дела об административном правонарушении возбуждаются компетентным должностным лицом, таким как сотрудник полиции или прокурор.

23. Глава 25 КоАП РФ содержит нормы, касающиеся "участников производства по делам об административном правонарушении", а именно лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, потерпевшего, их представителей и адвокатов, свидетелей, понятых, специалистов и экспертов, переводчиков и прокуроров. Статья 25.11 КоАП РФ предоставляет прокурору полномочия возбуждать производство по делу об административном правонарушении, участвовать в рассмотрении дела об административном правонарушении, представлять доказательства, заявлять ходатайства, давать заключения по вопросам, возникающим во время рассмотрения дела, приносить протест на постановление по делу об административном правонарушении, независимо от участия в деле.

24. Статья 30.1 КоАП РФ устанавливает, что лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, потерпевший, их представители и адвокаты имеют право на обжалование решения, вынесенного по делу об административном правонарушении. В 2010 году это право на обжалование было распространено на должностное лицо, которое составляло протокол об административном правонарушении (а позднее, в более общем смысле, на всех должностных лиц, уполномоченных составлять протокол об административном правонарушении).

25. Должностное лицо, которое составляло протокол об административном правонарушении, и должностное лицо/несудебный сотрудник, которое вынесло решение по делу, не относятся к "участникам" производства по делам об административном правонарушении по смыслу главы 25 КоАП РФ или к "участникам производства по делам об административном правонарушении, уполномоченным осуществлять обвинение" (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 24 июня 2014 г. NN 1311-O и 1312-O* (* Имеются в виду Определения Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лепина Андрея Викторовича на нарушение его конституционных прав рядом положений глав 25, 29 и 30 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" и "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чертовского Федора Федоровича на нарушение его конституционных прав статьями 22.3, 29.1, 29.4, 29.6 и 29.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" соответственно (примеч. редактора).)). Такие должностные лица занимаются сбором доказательств (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 24 сентября 2014 г. N 2157-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Астаховой Александры Юрьевны, Виноградова Дмитрия Валерьевича и других на нарушение их конституционных прав пунктами 2 и 4 части 1 статьи 29.7 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)). Они не могут подавать промежуточные ходатайства, но могут быть вызваны на слушание дела для "дачи разъяснений" (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 марта 2005 г. N 5, далее - Постановление Верховного Суда Российской Федерации N 5* (* Имеется в виду Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации "О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)).

B. Рассмотрение дела в соответствии с Кодексом Российской Федерации об административных правонарушениях

26. Статья 26.2 КоАП РФ определяет "доказательства" по делу об административном правонарушении как любые фактические данные, на основании которых судья, орган, должностное лицо, в производстве которых находится дело, устанавливают наличие или отсутствие события административного правонарушения, виновность лица, привлекаемого к административной ответственности, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела. Эти данные устанавливаются протоколом об административном правонарушении, иными протоколами, предусмотренными КоАП РФ, объяснениями лица, в отношении которого ведётся производство по делу об административном правонарушении, заключениями эксперта, показаниями потерпевшего, свидетелей. Протокол об административном правонарушении представляет собой процессуальный документ, фиксирующий фактические данные, имеющие значение для правильного разрешения дела об административном правонарушении (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 27 января 2011 г. N 89-O-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы закрытого акционерного общества "МИКМА" на нарушение конституционных прав и свобод положением части 2 статьи 26.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)).

27. Статья 1.5 КоАП РФ устанавливает презумпцию невиновности. Вина в совершении административного правонарушения определяется судьями, органами, должностными лицами, уполномоченными рассматривать дела об административных правонарушениях (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 5).

28. Дела об административных правонарушениях подлежат открытому рассмотрению, за исключением случаев, когда это может привести к разглашению государственной, военной, коммерческой или иной охраняемой законом тайны, а равно в случаях, если этого требуют интересы обеспечения безопасности лиц, участвующих в производстве по делу об административном правонарушении, членов их семей, их близких, а также защиты чести и достоинства указанных лиц (статья 24.3 КоАП РФ).

29. Часть 1 статьи 25.1 КоАП РФ предусматривает, что любой человек, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении в соответствии с КоАП РФ, вправе знакомиться со всеми материалами дела, давать объяснения, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы и пользоваться юридической помощью защитника. Конституционный Суд Российской Федерации счел, что вышеуказанные гарантии предоставляют соответствующему лицу возможность опровергать в судебном заседании сведения, содержащиеся в материалах дела, например, изложенные в протоколе об административном правонарушении, что обеспечивает реализацию права на судебную защиту в рамках административного судопроизводства, осуществляемого на основе принципа состязательности (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июня 2010 г. N 925-O-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Петринского Александра Александровича на нарушение его конституционных прав положением части 2 статьи 26.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)).

30. В то время как в протоколе об административном правонарушении должна указываться статья КоАП РФ, по которой предъявлено обвинение, право окончательной юридической классификации правонарушения принадлежит суду. Если при рассмотрении дела об административном правонарушении будет установлено, что протокол об административном правонарушении содержит неправильную квалификацию совершенного правонарушения, то судья вправе переквалифицировать действия (бездействие) лица, привлекаемого к административной ответственности, на другую статью КоАП РФ, предусматривающую состав правонарушения, имеющий единый родовой объект посягательства, при условии, что переквалификация не ухудшит положение лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении (Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации N 5, пункт 20).

31. Конституционный Суд Российской Федерации подчеркнул, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Судебная власть осуществляется посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства, которое основывается на принципах состязательности и равноправия сторон (части 1 и 2 статьи 118 и часть 3 статьи 123 Конституции Российской Федерации). Вместе с тем Конституция Российской Федерации гарантирует рассмотрение на основе принципов состязательности и равноправия сторон только тех дел, которые отнесены к подведомственности судов. Однако дела об административных правонарушениях рассматриваются не только судьями, но и органами, должностными лицами (Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 23 апреля 2013 г. N 630-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Горячева Вячеслава Анатольевича на нарушение его конституционных прав частью 2 статьи 23.3, частью 2 статьи 28.6 и частью 1 статьи 28.8 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)). Вместе с тем лица, в отношении которых вынесено постановление по делу об административном правонарушении должностным лицом или органом, вправе обжаловать его в суд. При этом проверка законности и обоснованности таких постановлений осуществляется судом с соблюдением всех конституционных принципов и гарантий, основывается на принципах состязательности и равноправия сторон (ibid.* (* Ibid. (лат. сокращение от ibidem) - там же (примеч. редактора).)).

32. Конституционный Суд Российской Федерации в отношении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации указал, что возложение на суд обязанности в той или иной форме подменять деятельность органов и лиц по осуществлению функции обвинения не согласуется с требованием статьи 123 (части 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия (см. среди прочего Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 июля 2013 г. N 16-П* (* Имеется в виду Постановление Конституционного Суда Российской Федерации "По делу о проверке конституционности положений части первой статьи 237 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Республики Узбекистан Б.Т. Гадаева и запросом Курганского областного суд" (примеч. редактора).)).

33. Согласно статье 29.4 КоАП РФ при подготовке к рассмотрению дела об административном правонарушении судья разрешает вопросы о вызове лиц, указанных в статьях 25.1 - 25.10 КоАП РФ (таких как свидетели и эксперты), об истребовании необходимых дополнительных материалов по делу, о назначении экспертизы. Судья также должен решить вопрос о возвращении протокола об административном правонарушении и других материалов дела в орган, должностному лицу, которые составили протокол, в случае составления протокола и оформления других материалов дела неправомочными лицами, неправильного составления протокола и оформления других материалов дела либо неполноты представленных материалов, которая не может быть восполнена при рассмотрении дела.

34. В силу статьи 30.6 КоАП РФ суд второй инстанции проверяет законность и обоснованность постановления, вынесенного судом первой инстанции. С этой целью суд проверяет имеющиеся в деле и дополнительно представленные материалы, заслушивает объяснения лица, в отношении которого вынесено постановление по делу об административном правонарушении, при необходимости заслушиваются показания других лиц, исследуются иные доказательства, осуществляются иные процессуальные действия в соответствии с КоАП РФ. Суд второй инстанции не связан доводами жалобы и проверяет дело в полном объеме.

35. Конституционный Суд Российской Федерации указал, что для того, чтобы выполнить законодательное требование "полного и объективного" рассмотрения дела, судья имеет определенные законом полномочия заслушивать участников дела, изучать доказательства, а также "осуществлять иные необходимые процессуальные меры по проверке допустимости и достоверности доказательства, в частности путем вызова proprio motu* (* Proprio motu (лат.) - буквально: "собственным движением"; по собственному побуждению, по своей инициативе (примеч. редактора).) свидетелей, в том числе должностного лица, составившего протокол об административном правонарушении или иной протокол по делу". Это направлено на дальнейшее исследование имеющихся доказательств (записи), а не на сбор новых доказательств. Вышеупомянутые власти не могут рассматриваться как несовместимые с судебной функцией и полностью соответствуют конституционному принципу состязательности в соответствии с КоАП России (см. Определения от 6 июля 2010 г. N 1086-О-О* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Ющенко Александра Валерьевича на нарушение его конституционных прав пунктом 8 части 2 статьи 30.6 КоАП Российской Федерации" (примеч. редактора).), от 29 мая 2012 г. N 884-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Кондакова Юрия Викторовича на нарушение его конституционных прав главой 25, пунктом 2 части 1 статьи 29.7, пунктами 2 и 8 части 2 статьи 30.6 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).), от 23 апреля 2015 г. N 763-O* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Викторова Геннадия Савельевича на нарушение его конституционных прав частями 1 и 2 статьи 25.6, частью 1 статьи 29.2 и пунктом 1 части 2 статьи 29.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).)).

36. Например, в Определении от 18 сентября 2014 г. N 1817-O Конституционный Суд Российской Федерации* (* Имеется в виду Определение Конституционного Суда Российской Федерации "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Шагапова Марата Махмутовича на нарушение его конституционных прав частью 1 статьи 26.9 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях" (примеч. редактора).) поддержал конституционность статьи 26.9 КоАП РФ настолько, насколько она была истолкована как допускающая, чтобы "государственное должностное лицо", что также означает судью суда первой инстанции, поручило бы "должностному лицу" (что означает и судью) другого города опросить должностное лицо, которые собрало документы, относящиеся к делу об административном правонарушении. Запрошенный судья вправе уведомить об этом лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, который не лишен возможности принять участие в интервью.

Судья Арановский высказал особое мнение к вышеуказанному Определению. По его мнению, такое поручение об опросе составляет сбор доказательств, который должен являться функцией сторон по делу. Исключение допускается в гражданских и арбитражных судах в случаях, когда физическое или юридическое лицо оспаривает нормативно-правовой акт или бездействие со стороны государственного органа. В таких ситуациях некоторые посягательства на принцип состязательности являются приемлемыми, поскольку они связаны с защитой прав и свобод в отношении действий или бездействия государственного органа. Как правило, было бы сомнительно, что суду следует разрешить устранять дефекты или дополнять пробелы в действиях государственного органа по доказыванию вины лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. Помощь суда в получении доказательств допустима только в ограниченном числе случаев, предусмотренных законом, а именно по просьбе одной из сторон, которая считается более слабой, как в спорах с государственными органами. В тех случаях, когда доказательств не существует или когда они были получены с нарушением действующих норм, КоАП РФ обязывает судью вернуть материалы дела в орган или должностному лицу, возбудившему производство. "Полное и объективное рассмотрение дела" не может считаться защищенной конституционной ценностью.

37. Недавняя оценка некоторых проблем, возникающих в судопроизводстве по КоАП РФ, содержится в отчете за 2014 год, составленном Уполномоченным по правам человека в Российской Федерации (как она цитируется в Постановлении Европейского Суда по делу "Михайлова против Российской Федерации" (Mikhaylova v. Russia) (от 19 ноября 2015 г., жалоба N 46998/08* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 3 (примеч. редактора).), § 40).

Право

I. Предполагаемое нарушение статьи 6 Конвенции

38. Заявитель жаловался на то, что неучастие прокурора в деле в отношении него об административном правонарушении повлекло нарушение статьи 6 Конвенции, которая, в частности, гласит:

"1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом_".

A. Приемлемость жалобы

39. Власти Российской Федерации, во-первых, отмечали, что заявителю не был причинен "значительный вред" (см. среди прочих примеров Решение Европейского Суда по делу "Гёргюн против Турции" (Gorgun v. Turkey) от 16 сентября 2014 г., жалоба N 42978/06).

40. Заявитель утверждал, что, несмотря на небольшую сумму штрафа, наложенного на него, его дело подняло важные вопросы, касающиеся системных недостатков во внутригосударственном законодательстве, влекущих нарушения требования беспристрастности, принципа равенства сторон и требования состязательности процесса.

41. Европейский Суд согласен с тем, что штраф, назначенный заявителю, был небольшим даже по внутригосударственным меркам. В то же время Европейский Суд замечает, что настоящее дело поднимает вопрос по КоАП РФ, касающийся неучастия прокурора в производстве по делу. Данный вопрос затрагивается и в ряде схожих жалоб против Российской Федерации, находящихся в производстве Европейского Суда. Отмечая характер вопроса, рассматриваемого в настоящем деле, который также, возможно, касается важного вопроса принципа, Европейский Суд не считает целесообразным отклонять настоящую жалобу со ссылкой на подпункт "b" пункта 3 статьи 35 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Берладир и другие против Российской Федерации" (Berladir and Others v. Russia) от 10 июля 2012 г., жалоба N 34202/06* (* См.: там же. 2013. N 6 (примеч. редактора).) § 34, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михайлова против Российской Федерации"), §§ 40 и 49).

42. Во-вторых, власти Российской Федерации утверждали по существу, что уголовно-процессуальная составляющая статьи 6 Конвенции была неприменима в деле заявителя. Ему просто грозил штраф на сумму до 1 000 рублей или административный арест на 15 суток. Тяжесть таких санкций не сопоставима с тяжестью уголовных наказаний. Учитывая свою предшествовавшую прецедентную практику об административных правонарушениях, наказываемых административным арестом (см. среди прочих примеров по данному вопросу Постановление Европейского Суда по делу "Малофеева против Российской Федерации" (Malofeyeva v. Russia) от 30 мая 2013 г., жалоба N 36673/04* (* См.: там же. 2014. N 2 (примеч. редактора).), §§ 99-100, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Михайлова против Российской Федерации"), Европейский Суд считает, что уголовно-процессуальная составляющая статьи 6 Конвенции в настоящем деле применима.

43. Власти Российской Федерации не указывали, что заявитель не исчерпал внутригосударственные средства правовой защиты, потому Европейский Суд не имеет оснований считать иначе.

44. Наконец, Европейский Суд отмечает, что эта жалоба не является явно необоснованной по смыслу подпункта "а" пункта 3 статьи 35 Конвенции. Он далее отмечает, что она не является неприемлемой по каким-либо иным основаниям. Следовательно, она должна быть объявлена приемлемой для рассмотрения по существу.

B. Существо жалобы

1. Доводы сторон

(a) Доводы властей Российской Федерации

45. Власти Российской Федерации утверждали, что прокурор имеет полномочие возбуждать производство об административном правонарушении, принимать участие в этом производстве и обжаловать принимаемые решения. Власти Российской Федерации признали, что КоАП РФ не предусматривает обязательного участия прокурора в каждом деле об административном правонарушении. Однако настоящее дело отличалось от ситуации, рассмотренной Европейским Судом в деле "Озеров против Российской Федерации" (Ozerov v. Russia) (Постановление от 18 мая 2010 г., жалоба N 64962/01* (* См.: там же. 2010. N 11 (примеч. редактора).), §§ 47-58), которое касалось неучастия прокурора в конкретном заседании суда по уголовному делу, в котором заявителю было предъявлено обвинение, могущее вылиться в наказание к лишению свободы на длительный срок. В отличие от уголовного наказания заявителю в настоящем деле грозил лишь штраф на сумму до 1 000 рублей или административный арест на 15 суток.

46. Государственное должностное лицо или орган, который возбудил административное дело путем составления протокола об административном правонарушении, отвечал за "обнаружение и классификацию" доказательств против лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. Хотя такое государственное должностное лицо не является участником дела, суд может вызвать его для допроса. Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, имеет возможность опровергать сведения, содержащиеся в протоколе об административном правонарушении и других документах, что достаточно для соблюдения принципа состязательности процесса.

47. Что касается требования беспристрастности в контексте неучастия органа обвинительной власти в заседании суда, то власти Российской Федерации утверждали, что при вынесении постановления судья сузил фактические обстоятельства, вменявшиеся заявителю, поскольку они были доказаны на основе имевшихся доказательств.

48. Ссылаясь на статью 29.4 КоАП РФ, власти Российской Федерации государство-ответчик отмечали, что суд был вправе принять решение, inter alia, в ответ на ходатайство лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении с требованием обеспечить присутствие прокурора, свидетелей или других лиц, и было необходимо требовать предоставления определенных документов или назначать экспертизу (см. § 33 настоящего Постановления).

(b) Доводы заявителя

49. Заявитель утверждал, что в отсутствие на суде какого-либо органа обвинительной власти или должностного лица обвинения бремя доказывания обвинения лежит исключительно на судье, который не имеет иного выбора, кроме как искать, proprio motu, аргументы, опровергающие доводы заявителя. Это не могло не нарушить баланс при оценке доказательств. Роль сотрудника полиции З. на суде не являлась ролью должностного лица, уполномоченного доказывать вину заявителя в совершении административного правонарушения. То же самое происходило при рассмотрении жалобы заявителя в суде второй инстанции, на котором не было даже сотрудника полиции З. Кроме того, беспристрастность судьи была подорвана тем фактом, что он изменил обвинения против заявителя по сравнению с теми, которые указывались в протоколе об административном правонарушении. В ходе слушания дела заявитель не был проинформирован о возможности того, что судья в итоге переформулирует обвинение, а именно путем вменения ему фактически других деяний. Если бы заявитель знал, что такое произойдет, то он выбрал бы другую линию защиты.

50. В отношении равноправия сторон и состязательности процесса заявитель указал, что чрезвычайно важная черта состязательного процесса состоит в том, что на суде присутствует прокурор (государственный орган и, возможно, потерпевшие от правонарушения). Возбуждая уголовное преследование, прокурор формулирует обвинения и доказывает их в суде. Таким образом, недопустимо наделять судью функциями органа обвинительной власти. Процессуальная роль должностного лица, которое составляло административный протокол, не может быть приравнена к роли органа обвинительной власти.

2. Мнение Европейского Суда

(a) Общие принципы, касающиеся беспристрастности

(i) Общие положения

51. Европейский Суд вновь подтверждает, что беспристрастность обычно означает отсутствие предубеждения или предвзятости, и что ее наличие или отсутствие могут быть проверены различными способами. Существование (бес)пристрастности для целей пункта 1 статьи 6 Конвенции должно определяться в соответствии с субъективным критерием в тех случаях, когда должны учитываться личные убеждения и поведение конкретного судьи, то есть были ли у судьи какие-либо личные предубеждения или предвзятость в конкретном деле, а также на основании данных объективного теста, то есть путем установления того, что сам суд, в частности, его состав в достаточной мере гарантирует исключение любого обоснованного сомнения в отношении беспристрастности (см., например, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Киприану против Кипра" (Kyprianou v. Cyprus), жалоба N 73797/01, § 118, ECHR 2005-XIII, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Микаллеф против Мальты" (Micallef v. Malta), жалоба N 17056/06, § 93, ECHR 2009, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Морис против Франции" (Morice v. France), жалоба N 29369/10* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2015. N 10 (примеч. редактора).), §§ 73-78, ECHR 2015). Что касается объективного критерия, то необходимо определить, имеются ли, совершенно независимо от поведения судьи, поддающиеся установлению факты, которые могут вызвать сомнения в его беспристрастности. Это означает, что при принятии решения в конкретном случае имеются законные основания подозревать, что конкретному судье или органу, действующему как судья, не хватает беспристрастности, при этом позиция заинтересованного лица является важным, но не решающим фактором. Решающим является вопрос о том, может ли это подозрение быть признано объективно оправданным (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Микаллеф против Мальты", § 96).

52. Европейский Суд ранее считал, что внешние признаки могут иметь значение в судебном разбирательстве, например, для оценки соблюдения требования объективной беспристрастности или ради сохранения доверия, которое суды в демократическом обществе должны внушать обществу (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Лендон, Очаковски-Лоренс и Жюли против Франции" (Lindon, Otchakovsky-Laurens and July v. France), жалобы NN 21279/02 и 36448/02), § 77, ECHR 2007-IV, Постановление Европейского Суда по делу "Сара Линд Эггертcдоуттир против Исландии" (Sara Lind Eggertsdottir v. Iceland), жалоба N 31930/04, § 42, ECHR 2007-VIII, и Постановление Европейского Суда по делу "Королёв против Российской Федерации (N 2)" (Korolev v. Russia) (N 2) от 1 апреля 2010 г., жалоба N 5447/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2010. N 10 (примеч. редактора).), § 32). При такой оценке акценты должны быть сделаны на правомерности основания подозревать, что конкретный судья не является беспристрастным, и на том, это опасение может быть признано объективно оправданным (ibid.). В контексте принципа равноправия сторон в деле "Стойменов против Македонии" (Stoimenov v. the former Yugoslav Republic of Macedonia) от 5 апреля 2007 г., жалоба N 17995/02, §§ 40-42) Европейский Суд также ссылался на "внешние признаки", когда делал вывод о том, что заключение, представленное Бюро криминалистики, государственным органом, выглядело как обвинительные доказательства, используемые обвинением, и что отказ принять альтернативное экспертное заключение и лишение заявителя возможности обжаловать заключение Бюро в обстоятельствах дела являлись нарушением равноправия сторон в деле (см. также Постановление Европейского Суда по делу "Шулепова против Российской Федерации" (Shulepova v. Russia) от 11 декабря 2008 г., жалоба N 34449/03* (* См.: там же. 2008. N 9 (примеч. редактора).), §§ 65-67).

(ii) Примеры дел

53. Европейский Суд рассмотрел ряд дел, в которых из-за неучастия прокурора в судебных заседаниях возникло подозрение в пристрастности.

54. В деле "Торгейр Торгейрсон против Исландии" (Thorgeir Thorgeirson v. Iceland) (Постановление от 25 июня 1992 г., §§ 46-54, Series A, N 239) Европейский Суд не нашел нарушения пункта 1 статьи 6 Конвенции, установив, что подозрения заявителя об отсутствии беспристрастности не были объективно оправданы. Хотя прокурор отсутствовал на некоторых заседаниях суда первой инстанции, суд не был призван проводить какое-либо расследование по существу уголовного дела и не принимал на себя никаких функций, которые мог выполнять прокурор, если бы он присутствовал на заседаниях суда. Действия судьи включали постановку вопросов, относящихся к существу обвинения, выдвинутого против заявителя (см. § 16).

55. В деле "Озеров против Российской Федерации" (упоминавшемся выше, § 52) прокурор отсутствовал в течение всего процесса. Обжалованные действия судьи включали оглашение обвинительного заключения, представленного в суд прокуратурой, вызов и допрос, по его собственной инициативе, свидетеля, давшего показания, уличающие заявителя, которые районный суд затем положил в основу своего приговора. Европейский Суд отметил, что доказательная база, которую районный суд положил в основу обвинительного приговора заявителю, была изменена, когда новые инкриминирующие доказательства были приняты судьей по собственной инициативе, и когда определенные доказательства, представленные прокуратурой, были изъяты в обоснование обвинений, содержавшихся в обвинительном заключении. Кроме того, всё это было сделано в отсутствие прокурора, который должен был сделать заявление о таких изменениях (§ 53). Европейский Суд заключил следующее:

"_54. Прокурор, если бы он присутствовал на заседании, в частности, участвовал бы в исследовании доказательств и давал бы объяснения. Его исключительная задача заключалась в поддержании обвинений, выдвинутых против заявителя, перед судом, либо в отказе от обвинения, если бы он пришел к убеждению, что данные судебного следствия не подтверждают предъявленного заявителю обвинения... Подготовительная работа, которую он провел для судебного разбирательства в форме составления обвинительного заключения, несомненно важна. Но он был обязан поддерживать обвинения против заявителя или отказаться от обвинения в ходе устного разбирательства дела районным судом с учетом того, как развивалось судебное следствие, в результате которого, действительно, были внесены изменения в совокупность доказательств. Можно лишь предполагать, какой вариант действий выбрал бы прокурор, и как бы это повлияло на ход и результат разбирательства в отношении заявителя. Кроме того, это не имеет значения в настоящем деле. В настоящем деле имеет значение то обстоятельство, что районный суд, рассматривая дело по существу и осуждая заявителя в отсутствие прокурора, смешал роли обвинителя и судьи и тем самым дал основания для законных сомнений в своей беспристрастности. Участие в заседании потерпевших не играло роли, поскольку дело рассматривалось в порядке публичного, а не частного обвинения".

56. Аналогичным образом в деле "Кривошапкин против Российской Федерации" (Krivoshapkin v. Russia) (Постановление Европейского Суда от 27 января 2011 г., жалоба N 42224/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 12 (примеч. редактора).), §§ 44-45) при рассмотрении судом уголовного дела судья в отсутствие прокурора, inter alia, допросил обвиняемых и свидетелей, которые присутствовали на заседании. Хотя заявитель не признал себя виновным, суд нашел его вину установленной на основании доказательств, рассмотренных подобным образом. При таких обстоятельствах Европейский Суд решил, что суд первой инстанции не обеспечил гарантии состязательности уголовного судопроизводства и смешал в себе функции прокурора и судьи: он взял на себя функцию обвинения, рассмотрел все вопросы, определил виновность заявителя и назначил ему наказание.

57. В деле "Вех и Вех против Австрии" (Weh and Weh v. Austria) (Решение Европейского Суда от 4 июля 2002 г., жалоба N 38544/97) Европейский Суд рассматривал ситуацию, когда районное управление, административный внесудебный орган, сам вынес обжалуемое решение ("постановление о наказании"), а затем взял на себя как участник судебного процесса функции органа обвинительной власти в Независимой административной коллегии. В этом контексте Европейский Суд сделал следующие выводы:

"_Европейский Суд далее еще раз подтверждает, что наделение функциями обвинения и наказания за незначительные правонарушения административные органы, которые сами не удовлетворяют требованиям пункта 1 статьи 6 Конвенции, как в настоящем деле районное управление, не противоречит Конвенции при условии, что заинтересованное лицо имеет возможность обратиться в суд, который действительно обеспечивает гарантии статьи 6 Конвенции, с просьбой о проверке законности любого решения, таким образом вынесенного против него...

Заявитель не утверждал, и в деле нет признаков этого, что какие-либо процессуальные права были возложены на органы обвинения, которые поставили бы его в более благоприятное положение, чем обвиняемого.

Однако жалоба заявителей на то, что Независимая административная коллегия проводила судебное заседание в отсутствие стороны обвинения, может поднять вопрос о беспристрастности Коллегии. В этой связи Европейский Суд напоминает, что он должен был изучить сопоставимую жалобу по делу "Торгейр Торгейрсон против Исландии", касающемуся уголовного дела за клевету, где некоторые заседания суда первой инстанции были проведены в отсутствие прокурора. Европейский Суд не усмотрел нарушения статьи 6 Конвенции на том основании, что на заседаниях, проведенных в отсутствие прокурора, суд не был призван рассматривать дело по существу, и тем более принять на себя любую функцию, которую мог выполнять прокурор, если бы он присутствовал на заседаниях (Постановление от 25 июня 1992 г., Series А, N 239, р. 24, § 53).

В отличие от дела "Торгейр Торгейрсон против Исландии", которое касалось производства по уголовному делу, классифицированному так согласно законодательству страны в суде первой инстанции, настоящее дело касается производства по делу, которое классифицируется как административное по законодательству страны, и рассматривается административными органами по первой инстанции. Следовательно, Независимая административная коллегия, хотя и является первым судом, рассматривавшим дело, занимает место апелляционного суда во внутригосударственной системе. В этой связи Европейский Суд напоминает, что способ применения статьи 6 Конвенции в делах в апелляционных судах зависит от особенностей рассматриваемого по делу производства: необходимо учитывать совокупность процедур в правовой системе страны и роль судов апелляционной инстанции в нем... Европейский Суд отмечает, в частности, что апелляционное производство в Независимой административной коллегии следует правилам процедуры квазисудебного характера... В этом производстве административный орган обязан проводить официальные расследования в соответствии с условиями, установленными в Законе об административных правонарушениях. Он должен информировать обвиняемого обо всех собранных доказательствах и до вынесения постановления в части наказания, должен дать обвиняемому возможность представить доводы в свою защиту.

В настоящем деле, касающемся незначительных нарушений правил дорожного движения, заявители изложили свои позиции в возражении против предварительного постановления о наказании, им была предоставлена возможность представить доводы в свою защиту перед вынесением постановления о наказании и вновь направили аргументы в свою защиту в жалобе на постановление. С другой стороны, в постановлении о наказании, которое содержит обвинения при производстве в Независимой административной коллегии, изложены факты, которые районное управление сочло актуальными, а также их правовую оценку. Таким образом, перед Независимой административной коллегией изложили свои позиции обе стороны. Кроме того, Европейский Суд отмечает, что процедура в коллегии не предусматривает устного выступления стороны обвинения с изложением обвинений. Далее, как отмечают власти государства-ответчика, Независимая административная коллегия обязана установить смягчающие обстоятельства, а также инкриминирующие обстоятельства по собственной инициативе. Эта обязанность существует независимо от того, присутствует в судебном заседании или нет административный орган, который вынес постановление о наказании. Наконец, в настоящем деле нет особых обстоятельств, которые указывали бы на то, что Независимая административная коллегия осуществляла какие-либо функции, которые могли быть выполнены представителем стороны обвинения, если бы он участвовал в судебном заседании.

В заключение Европейский Суд находит, что отсутствие представителя районного управления, то есть стороны обвинения на слушаниях в Независимой административной коллегии, не вызывает объективно обоснованных подозрений в отношении беспристрастности этого органа".

(b) Применение вышеизложенных принципов в настоящем деле

(i) Объем дела

58. Заявитель утверждал, что неучастие прокурора в производстве по делу об административном правонарушении и более конкретный вопрос об отсутствии его представителя в судебных заседаниях могли поднять два взаимосвязанных, но различных юридических вопроса, связанных с (i) негативным влиянием на беспристрастность суда первой инстанции и суда второй инстанции, (ii) практической реализацией принципа равноправия сторон и состязательности процесса.

59. Как Европейский Суд уже указал, существует тесная связь между различными гарантиями и процессуальными обязанностями по статье 6 Конвенции и способом, которым они объединяются, чтобы дополнять друг друга в рамках конкретного дела в целях обеспечения принципа справедливости, являющегося основополагающим принципом. Таким образом, можно предположить, что отсутствие органа обвинительной власти и, следовательно, его неучастие в заседаниях судов первой и второй инстанций может иметь последствия в отношении того, каким образом обвинения и доказательства представляются и отстаиваются в суде, и наоборот.

(ii) Особенности внутригосударственной процедуры

60. Прежде, чем приступить к оценке конкретных жалоб заявителя, Европейский Суд, во-первых, находит целесообразным рассмотреть ряд особенностей, возникающих в делах об административном правонарушении, рассматриваемых судами общей юрисдикции в Российской Федерации.

61. Европейский Суд отмечает, что производство по делу в соответствии с КоАП РФ возбуждается несудебным органом (обычно, и как в настоящем деле, полицией). Европейский Суд также замечает, что КоАП РФ наделяет прокуроров широкими дискреционными полномочиями возбуждать производство об административном правонарушении, и в тех случаях, когда оно возбуждено, принимать в нем участие. Иными словами, КоАП РФ не требует от прокурора участия в судебном заседании и не придает каких-либо особых последствий факту неучастия прокурора в судебном заседании. Европейский Суд отклоняет довод властей Российской Федерации о том, что статья 29.4 КоАП РФ предоставляет суду первой инстанции возможность требовать присутствия прокурора. Эта норма содержит исчерпывающий перечень лиц, присутствие которых может потребоваться в судебном заседании (см. § 33 настоящего Постановления), и в соответствующее время прокурор к ним не относился. Поскольку прокурор не участвовал в настоящем деле, Европейский Суд не считает необходимым делать какие-либо дальнейшие выводы, касающиеся роли прокурора.

62. Во-вторых, отмечается, что роль полиции состояла в составлении "протокола об административном правонарушении" и передаче его в суд. Нельзя сказать, что на данной стадии производства по делу полиция действовала в качестве "суда", переходящего к "предъявлению уголовного обвинения".

63. В материалах дела не указано, и Европейский Суд не находит, что процедура, приведшая к составлению протокола об административном правонарушении, содержала состязательный элемент, который позволил бы принять во внимание возражения или позицию стороны защиты.

64. Кроме того, нельзя сказать, что сотрудник полиции, отвечавший за составление протокола об административном правонарушении или связанных с этим протоколов (например, протокол задержания), рассматривался как сторона по делу. Отмечается, что сотрудник полиции не может подавать ходатайств в суд первой инстанции, что является неотъемлемым признаком справедливого судебного разбирательства, и вряд ли сотрудник полиции мог обжаловать постановление, вынесенное судом. Однако он мог быть вызван в суд для дачи разъяснений.

65. Таким образом, Европейский Суд считает, что сотрудник полиции не являлся "органом обвинительной власти" или "прокурором" в значении государственного должностного лица, роль которого состоит в том, чтобы противостоять лицу, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в деле, возбужденном в силу КоАП РФ, и представлять и отстаивать в суде обвинение от имени государства. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что действительно прокурор не участвовал в деле, возбужденном в соответствии с КоАП РФ.

66. Европейский Суд напоминает, что протокол об административном правонарушении послужил основанием для рассмотрения дела судьей, когда впервые было предъявлено "обвинение". Для Европейского Суда имеет важнейшее значение вопрос о том, был или нет протокол об административном правонарушении аналогичен обвинительному заключению, по существу содержащему основные элементы "обвинения" и "характер и основания предъявленного обвинения" по смыслу пункта 1 и подпункта "а" пункта 3 статьи 6 Конвенции, и обосновал ли он их со ссылкой на имеющиеся доказательства. Европейский Суд принимает к сведению мнение Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации (см. § 37 настоящего Постановления), что протокол о правонарушении может быть или был использован как доказательство. Однако в настоящем деле текст постановления суда первой инстанции не раскрывает, что протокол об административном правонарушении как таковой рассматривается в качестве доказательства, призванного доказать виновность лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении. Европейский Суд признает, что содержавшаяся в нем информация не могла рассматриваться в качестве доказательства, касающегося установления фактических элементов. Суд второй инстанции сослался на протокол об административном правонарушении как на устанавливающий "тот факт, что преступление имело место" (см. § 19 настоящего Постановления). Протокол о правонарушении сопровождался вспомогательными доказательствами (см. § 11 настоящего Постановления). Лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, могло оспорить данные протокола об административном правонарушении по существу, с формальной или процессуальной точки зрения, в ходе рассмотрения дела судьей.

67. Наконец, для рассмотрения настоящего дела имеют некоторое значение следующие соображения. Европейский Суд отмечает, что проведение устного слушания дела предусмотрено КоАП РФ (см. § 28 настоящего Постановления), и в настоящем деле оно было проведено как в суде первой инстанции, так и суде второй инстанции. Учитывая установленную законом презумпцию в пользу проведения открытых судебных заседаний и при отсутствии соответствующей жалобы, Европейский Суд считает, что имели место открытые заседания суда на стадии рассмотрения дела в отношении заявителя в первой и второй инстанциях. В судебных заседаниях не участвовало какое-либо лицо, которое могло бы возразить заявителю (например, потерпевший от предполагаемого правонарушения). Европейский Суд также подчеркивает, что заявитель не признал себя виновным.

68. Принимая во внимание конкретную описанную выше процедуру и практические меры в деле заявителя, Европейский Суд далее рассмотрит вопрос о том, привело ли отсутствие на судебных заседаниях органа обвинительной власти к нарушению требований статьи 6 Конвенции в настоящем деле.

(iii) Соблюдение требования беспристрастности

69. Европейский Суд отмечает, что не утверждается и нет доказательств того, что судья суда первой инстанции или судьи суда второй инстанции в деле заявителя не были беспристрастными. Таким образом, в настоящем деле не возникает каких-либо проблем, относящихся к субъективному критерию пристрастности.

70. Европейский Суд должен определить, вскрыли ли конкретные утверждения заявителя в совокупности с существующей процедурой рассмотрения дела законные сомнения в беспристрастности суда.

71. Прежде всего Европейский Суд подчеркивает, что вопрос о беспристрастности был поднят заявителем в контексте устных и публичных слушаний, состоявшихся по его делу.

72. Европейский Суд далее отмечает, что неучастие в деле прокурора повлияло на действие презумпции невиновности в ходе судебного разбирательства и, как следствие, на вопрос о беспристрастности суда и наоборот. Европейский Суд вновь повторяет в этой связи, что пункт 2 статьи 6 Конвенции гарантирует право человека считаться "невиновным, пока его виновность не будет установлена законным порядком". Презумпция невиновности будет нарушена в тех случаях, когда на практике или на основании действия закона (например, правовая презумпция) бремя доказывания перекладывается с обвинения на защиту (см. Постановление Европейского Суда по делу "Телфнер против Австрии" (Telfner v. Austria) от 20 марта 2001 г., жалоба N 33501/96, § 15).

73. Имеющаяся информация о содержании и применении соответствующих норм законодательства Российской Федерации не позволяет Европейскому Суду выяснить, каким образом презумпция невиновности и бремя доказывания применяются в делах об административных правонарушениях, рассматриваемых судами общей юрисдикции, включая и настоящее дело. При таких обстоятельствах Европейский Суд согласен с тем, что суд первой инстанции не имел альтернативы, кроме как взять на себя задачу предъявления и, что более важно, нести бремя поддержки, обвинения в ходе устного рассмотрения дела.

74. Кроме того, КоАП РФ предусматривает, что суд первой инстанции мог решить, следует ли требовать представления устных доказательств или документов или назначить экспертизу. Власти Российской Федерации указали, что эти решения могут быть приняты "inter alia, по просьбе лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении". Косвенно это может также означать, что такие решения могли быть приняты судом первой инстанции по собственной инициативе. Европейский Суд рассмотрел ряд конституционных решений, касающихся данного вопроса, и не находит их логическое обоснование убедительным в отношении поиска и сбора доказательств судом (см. §§ 33 - 36 настоящего Постановления).

75. Изучив имеющиеся материалы, соответствующие нормы внутригосударственного законодательства и судебную практику, Европейский Суд не убежден, что имелись достаточные гарантии, позволяющие исключить наличие законных сомнений относительно отрицательного воздействия процедуры на беспристрастность суда первой инстанции. Отмечая, что проблема беспристрастности в данном деле относится к контексту незначительного правонарушения, возникая из-за существования самой конкретной процедуры, а не в силу какого-либо действия или бездействия в обстоятельствах дела, Европейский Суд считает, что беспристрастность не соответствует характеру и тяжести назначенного наказания или значения дела для лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении.

76. Европейский Суд полагает, что в тех случаях, когда устное слушание дела оценивается как благоприятный фактор (например, из-за того, что речь идет о возможном наказании в виде лишения свободы, как в настоящем деле) для судебного решения по "любому уголовному обвинению" лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, и в тех случаях, когда, получив адекватную возможность присутствовать на судебном заседании, защита не отказалась от нее, то присутствие на суде прокурора, как правило, необходимо, чтобы избежать законных сомнений, которые могут возникнуть в отношении беспристрастности суда (см. схожий подход в упоминавшемся выше Постановление Европейского Суда по делу "Озеров против Российской Федерации", §§ 52-54).

77. В отличие от гражданских дел, в которых сторона может отказаться от возможности присутствовать на устном слушании, в уголовном или приравненном к нему деле ситуация может отличаться, так как, хотя судья и является главным блюстителем дела, обычно задача государственного органа по делу публичного обвинения состоит в том, чтобы изложить и обосновать уголовное обвинение с целью состязательного спора с другой стороной или с другими сторонами в деле.

78. Европейскому Суду остается решить, возник ли вопрос о беспристрастности также в ходе производства по жалобе в районном суде, и если нет, то устранило ли производство по жалобе недостатки, возникшие при рассмотрении дела заявителя в суде первой инстанции.

79. Европейский Суд отмечает, что производство по жалобе в суде второй инстанции было возбуждено заявителем. В то время должностное лицо, которое возбудило дело об административном правонарушении, не было уполномочено обжаловать постановление суда первой инстанции по делу об административном правонарушении, тогда как прокурор имел такое право вне зависимости от того, участвовал ли он в заседании суда первой инстанции (см. §§ 23 - 24 настоящего Постановления).

80. Представляется, что вышеупомянутое должностное лицо не представляло письменных доводов в суд второй инстанции, например, в ответ на жалобу заявителя. В действительности, по-видимому, должностное лицо, которое возбудило дело, не имело такого права. Суд второй инстанции не заслушивал каких-либо должностных лиц. Допросив заявителя, суд второй инстанции оставил в силе постановление суда первой инстанции. По мнению Европейского Суда, заявитель не подавал жалоб, по существу касающихся справедливости производства в суде второй инстанции как такового.

81. Можно утверждать, что проблема, связанная с неучастием в деле органа обвинительной власти, может отличаться от процедуры в суде второй инстанции, когда этот суд проверяет по просьбе лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, законность и обоснованность ужем вынесенного постановления. Европейский Суд не исключает возможности, что после того, как по "обвинению" было вынесено решение в порядке, лишенном недостатков, рассмотренных выше, и лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, подает жалобу только по вопросам права, роль обвинения может быть воспринята как менее убедительная также и в том, что касается беспристрастности.

82. Европейский Суд отмечает в этой связи, что определенный законом объем производства по жалобе в соответствии с КоАП РФ был таким, чтобы предоставить суду второй инстанции возможность дать новую оценку имеющимся доказательствам, исследовать дополнительные доказательства и проверить дело в целом, будет ли или нет об этом проситься в жалобе (см. § 34 настоящего Постановления). Исходя из изложенного Европейский Суд считает, что, с точки зрения закона, суд второй инстанции имел право действовать способом, который мог бы устранить некоторые недостатки, негативно повлиявшие на справедливость производства по делу в суде первой инстанции (см. для сравнения Постановление Европейского Суда по делу "Даллос против Венгрии" (Dallos v. Hungary), жалоба N 29082/95, §§ 50-53, ECHR 2001-II, и Постановление Европейского Суда по делу "Абрамян против Российской Федерации" (Abramyan v. Russia) от 9 октября 2008 г., жалоба N 10709/02* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2009. N 8 (примеч. редактора).), §§ 37-38).

83. В то же время, учитывая широкий установленный законом объем проверки дела по жалобе, требование беспристрастности должно также соблюдаться и в апелляционном производстве по жалобе. Следовательно, Европейский Суд приходит к выводу, что неучастие прокурора в производстве по жалобе в суде второй инстанции являлось слишком серьезным недостатком. Таким образом, производство по жалобе в суде второй инстанции не устранило вопрос о беспристрастности, возникший при рассмотрении дела в суде первой инстанции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Де Куббер против Бельгии" (De Cubber v. Belgium) от 26 октября 1984 г., § 33, Series A, N 86, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Киприану против Кипра" (Kyprianou v. Cyprus), жалоба N 73797/01, § 134, ECHR 2005-XIII).

84. Таким образом, по делу властями Российской Федерации было допущено нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении требования беспристрастности.

85. С учетом вышеизложенного вывода Европейский Суд не считает необходимым рассматривать вопрос о том, было ли властями Российской Федерации допущено также нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с принципом равноправия сторон и требованием состязательности процесса.

II. Применение статьи 41 Конвенции

86. Статья 41 Конвенции гласит:

"Если Европейский Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Европейский Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

A. Ущерб

87. Заявитель требовал 7 000 евро в качестве компенсации морального вреда.

88. Власти Российской Федерации считали данную сумму чрезмерной.

89. Европейский Суд присуждает заявителю 2 500 евро в качестве компенсации морального вреда плюс сумму любых налогов, которые заявитель, возможно, должен будет уплатить с этой суммы.

B. Процентная ставка при просрочке платежей

90. Европейский Суд полагает, что процентная ставка при просрочке платежей должна определяться исходя из предельной кредитной ставки Европейского центрального банка плюс три процента.

III. Применение статьи 46 Конвенции

91. Статья 46 Конвенции предусматривает:

"1. Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются исполнять окончательные постановления Суда по делам, в которых они являются сторонами.

2. Окончательное постановление Суда направляется Комитету министров, который осуществляет надзор за его исполнением".

92. Европейский Суд вновь подтверждает, что согласно статье 46 Конвенции Договаривающиеся Стороны обязались исполнять окончательные постановления Европейского Суда по делам, в которых они являются сторонами, при этом надзор за исполнением осуществляется Комитетом министров Совета Европы. Отсюда следует, inter alia, что постановление, в котором Европейский Суд признает нарушение Конвенции или Протоколов к ней, налагает на власти государства-ответчика обязательство не только выплатить заинтересованным лицам суммы, присужденные в порядке выплаты справедливой компенсации, но также выбрать под контролем Комитета министров общие и (или), при необходимости, индивидуальные меры, подлежащие принятию в его законодательстве с тем, чтобы положить конец нарушению, установленному Европейским Судом, и загладить насколько возможно вред от его последствий.

93. Европейский Суд ранее рассматривал жалобы, касавшиеся дел об административном правонарушении в соответствии с законодательством Российской Федерации, и устанавливал нарушения статьи 6 Конвенции, в частности, в связи с требованием справедливости (см. Постановление Европейского Суда по делу "Менешева против Российской Федерации" (Menesheva v. Russia), жалоба N 59261/00* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2006. N 11 (примеч. редактора).), §§ 94-100, ECHR 2006-III, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Малофеева против Российской Федерации", §§ 97-120, Постановление Европейского Суда по делу "Каспаров и другие против Российской Федерации" (Kasparov and Others v. Russia) от 3 октября 2013 г., жалоба N 21613/07* (* См.: там же. 2014. N 8 (примеч. редактора).), §§ 36-69, Постановление Европейского Суда по делу "Немцов против Российской Федерации" (Nemtsov v. Russia) от 31 июля 2014 г., жалоба N 1774/11* (* См.: там же. 2015. N 4 (примеч. редактора).), §§ 81-94, Постановление Европейского Суда по делу "Навальный и Яшин против Российской Федерации" (Navalnyy and Yashin v. Russia) от 4 декабря 2014 г., жалоба N 76204/11* (* См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2015. N 1 (примеч. редактора).), §§ 76-85). Настоящее дело выявило нарушение статьи 6 Конвенции вследствие наличия законодательства и судебной практики по вопросу о неучастии прокурора в делах об административном правонарушении. Кроме того, отмечается, что сейчас в производстве Европейского Суда находится ряд жалоб, поднимающих схожие вопросы.

94. В принципе в задачу Европейского Суда не входит определение возможных надлежащих мер возмещения вреда для их осуществления государством-ответчиком в соответствии со своими обязательствами согласно статье 46 Конвенции. Однако с целью помочь государству-ответчику выполнить свои обязательства по статье 46 Конвенции Европейский Суд может попытаться указать тип индивидуальных и (или) общих мер, которые могут быть приняты для того, чтобы положить конец ситуации, наличие которой он установил (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Станев против Болгарии" (Stanev v. Bulgaria) от 17 января 2012 г., жалоба N 36760/06, § 255, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Скоппола против Италии (N 2)" (Scoppola v. Italy) (N 2), жалоба N 10249/03, § 148, ECHR 2009, Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Брониовский против Польши" (Broniowski v. Poland), жалоба N 31443/96), § 194, ECHR 2004-V). Европейский Суд озабочен тем, чтобы оказать содействие быстрой и эффективной ликвидации дефекта во внутригосударственной системе защиты прав человека. В этой связи Европейский Суд считает, что, несомненно, необходимо принять меры общего характера на государственном уровне для исполнения настоящего Постановления (см. Постановление Европейского Суда по делу "Дриза против Албании" (Driza v. Albania), жалоба N 33771/02, § 125, ECHR 2007-V (извлечения)).

A. Общие меры

95. Ввиду установления факта нарушения статьи 6 Конвенции в настоящем деле Европейский Суд считает, что необходимо указать общие меры, необходимые для предотвращения других подобных нарушений в будущем. Он установил нарушение статьи 6 Конвенции ввиду неучастия прокурора в деле об административном правонарушении, рассмотренном судами общей юрисдикции.

96. Таким образом, Европейский Суд считает, что государство-ответчик должно прежде всего принять соответствующие правовые и (или) иные меры, создать в своей правовой системе механизм, который обеспечивает достаточные гарантии обеспечения беспристрастности судов, рассматривающих подобные дела, путем включения органа обвинительной власти (представителя прокуратуры или другого государственного органа) в те процессы, в которых проводится устное слушание, или иными надлежащими мерами.

B. Меры по возмещению вреда, причиненного заявителю

97. Европейский Суд еще раз подтверждает, что, когда заявитель был осужден, несмотря на нарушение его прав, гарантированных статьей 6 Конвенции, он должен, насколько это возможно, быть поставлен в положение, в котором он находился бы, если бы требования этой нормы Конвенции не были нарушены, и что наиболее целесообразной формой возмещения вреда было бы в принципе новое рассмотрение дела, если будет представлено такое требование (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Оджалан против Турции" (calan v. Turkey), жалоба 46221/99, 210, in fine* (* In fine (лат.) - в конце, в завершающей части (примеч. редактора).), ECHR 2005-IV, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сахновский против Российской Федерации" (Sakhnovskiy v. Russia) от 2 ноября 2010 г., жалоба N 21272/03* (* См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. N 9 (примеч. редактора).), § 112).

98. Европейский Суд отмечает в этой связи, что в отличие от статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации КоАП РФ прямо не предусматривает возможность нового рассмотрения дела, если Европейский Суд признает нарушение Конвенции. В то же время имеющаяся у Европейского Суда информация не указывает, что заявитель подал жалобу о проверке дела согласно статье 30.12 КоАП РФ в Верховный Суд Российской Федерации. Видимо, это средство правовой защиты по-прежнему доступно заявителю и является, предположительно, способным служить цели нового рассмотрения дела.

99. По мнению Европейского Суда, вопрос о том, будет ли уместно и практически осуществимо повторно разрешить внутригосударственное дело, может быть с пользой рассмотрен государством-ответчиком при выборе под надзором Комитета министров Совета Европы мер, которые должны быть приняты в его правовой системе, чтобы положить конец нарушению, установленному Европейским Судом, и возместить, насколько это возможно, вред от негативных последствий такого нарушения.

На основании изложенного Суд единогласно:

1) объявил жалобу заявителя со ссылкой на пункт 1 статьи 6 Конвенции приемлемой для рассмотрения по существу;

2) постановил, что по делу имело место нарушение пункта 1 статьи 6 Конвенции в отношении требования беспристрастности;

3) постановил, что отсутствует необходимость рассматривать вопрос о нарушении пункта 1 статьи 6 Конвенции в связи с принципом равноправия сторон и требованием состязательности процесса;

4) постановил, что:

(a) государство-ответчик обязано в течение трех месяцев со дня вступления настоящего Постановления в силу в соответствии с пунктом 2 статьи 44 Конвенции выплатить заявителю в качестве компенсации морального вреда 2 500 евро (две тысячи пятисот евро), подлежащие переводу в валюту государства-ответчика по курсу, который будет установлен на день выплаты, а также любой налог, который может быть начислен на указанную сумму;

(b) с даты истечения указанного трехмесячного срока и до момента выплаты на эти суммы должны начисляться простые проценты, размер которых определяется предельной кредитной ставкой Европейского центрального банка, действующей в период неуплаты, плюс три процента;

5) отклонил оставшуюся часть требований заявителя о выплате справедливой компенсации.

Совершено на английском языке, уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 20 сентября 2016 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 правила 77 Регламента Суда.

Фатош Араджи Председатель Палаты Суда

Луис Лопес Герра Заместитель Секретаря Секции Суда