Обзор Девятого кассационного суда общей юрисдикции от 25 августа 2021 г. "Обзор судебной практики Девятого кассационного суда общей юрисдикции по гражданским делам за I полугодие 2021 года"

Споры, возникшие из трудовых правоотношений

1. Ограниченный срок действия гражданско-правовых договоров возмездного оказания услуг, заключенных работодателем с заказчиками соответствующих услуг, при продолжении осуществления им уставной деятельности сам по себе не предопределяет срочного характера работы, подлежащей выполнению работниками, обеспечивающими исполнение обязательств работодателя по таким гражданско-правовым договорам, и не свидетельствует о невозможности установления трудовых отношений на неопределенный срок.

На основании срочного трудового договора от 01.10.2019 С. принят на работу в ООО "АНКОР Кадровые решения" на должность территориального менеджера по продажам по городу Хабаровску. Пунктом 11.1 трудового договора предусмотрено, что настоящий трудовой договор вступает в силу с момента его подписания и заключается в соответствии с абз. 8 ч. 1 ст. 59 ТК РФ на период выполнения заведомо определенной работы по Проекту N 482.96 (далее - Проект). Завершение работы по Проекту будет являться основанием для прекращения данного договора в связи с истечением срока его действия, если стороны не договорятся об ином.

15.01.2020 С. предупрежден работодателем о завершении работ по Проекту и прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия. Приказом от 27.01.2020 С. уволен на основании п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в связи с истечением срока действия трудового договора.

Разрешая спор о восстановлении на работе, суд первой инстанции установил, что 05.11.2015 года между ООО "Хенкель Рус" (Заказчик) и ООО "АНКОР Кадровые решения" (Исполнитель) заключен договор возмездного оказания услуг, по которому исполнитель оказывает заказчику услуги по координации и поддержке продаж в торговых каналах в целях продвижения продукции заказчика, в связи с чем указанные организации заключили дополнительное соглашение от 01.05.2019, в котором его стороны согласовали дополнительное место оказания услуг в городе Хабаровске. Во исполнение данных договоров ООО "АНКОР Кадровые решения" разработало Проектный план по реализации оказания услуг в городе Хабаровске с 01.10.2019 до момента изменения заказчиком объема оказываемых ему услуг или отказа заказчика от услуг. 26.12.2019 ООО "Хенкель Рус" уведомило ООО "АНКОР Кадровые решения" о прекращении оказания услуг по дополнительному соглашению от 01.05.2019 с 27.01.2020.

Отказывая в удовлетворении иска и отклоняя доводы С. о незаконности заключения с ним срочного трудового договора, суд первой инстанции исходил из того, что заключенный с истцом на основании абз. 8 ч. 1 ст. 59 ТК РФ срочный трудовой договор был ограничен сроком действия на период выполнения работы, прекращение которой обусловлено отказом от услуг работодателя третьего лица - ООО "Хенкель Рус", состоящего с ООО "АНКОР Кадровые решения" в гражданско-правовых отношениях. В этой связи, по мнению суда, у ответчика имелись основания для увольнения истца по п. 2 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, а само увольнение произведено с соблюдением установленной в законе процедуры.

С данными выводами согласилась апелляционная инстанция.

Судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции удовлетворила кассационную жалобу С. по следующим основаниям.

Статьей 58 (ч.ч. 1, 2) ТК РФ предусмотрено, что трудовые договоры могут заключаться: 1) на неопределенный срок; 2) на определенный срок не более пяти лет (срочный трудовой договор), если иной срок не установлен настоящим Кодексом и иными федеральными законами.

Срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 59 настоящего Кодекса. В случаях, предусмотренных ч. 2 ст. 59 настоящего Кодекса, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения.

Одним из случаев заключения срочного трудового договора, предусмотренных ч. 1 ст. 59 ТК РФ, является заключение трудового договора с лицами, принимаемыми для выполнения заведомо определенной работы в случаях, когда ее завершение не может быть определено конкретной датой (абз. 8).

Согласно разъяснениям, данным судам в пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации", решая вопрос об обоснованности заключения с работником срочного трудового договора, следует учитывать, что такой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, в частности в случаях, предусмотренных ч. 1 первой ст. 59 ТК РФ, а также в других случаях, установленных Кодексом или иными федеральными законами (ч. 2 ст. 58, ч. 1 ст. 59 ТК РФ).

Если судом при разрешении спора о правомерности заключения срочного трудового договора будет установлено, что он заключен работником вынужденно, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок.

В соответствии с ч. 1 ст. 79 ТК РФ срочный трудовой договор прекращается с истечением срока его действия. О прекращении трудового договора в связи с истечением срока его действия работник должен быть предупрежден в письменной форме не менее чем за три календарных дня до увольнения, за исключением случаев, когда истекает срок действия срочного трудового договора, заключенного на время исполнения обязанностей отсутствующего работника.

Если срочный трудовой договор был заключен для выполнения определенной работы в случаях, когда ее завершение не может быть определено конкретной датой (абз. 8 ч. 1 ст. 59 ТК РФ), такой договор в силу ч. 2 ст. 79 Кодекса прекращается по завершении этой работы (абз. 3 п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03. 2004 N 2).

Согласно абз. 4 ч. 2 ст. 57 ТК РФ обязательными для включения в трудовой договор являются условия о дате начала работы, а в случае, когда заключается срочный трудовой договор, - также срок его действия и обстоятельства (причины), послужившие основанием для заключения срочного трудового договора в соответствии с настоящим Кодексом или иным федеральным законом.

При приеме на работу (до подписания трудового договора) работодатель обязан ознакомить работника под роспись с правилами внутреннего трудового распорядка, иными локальными нормативными актами, непосредственно связанными с трудовой деятельностью работника, коллективным договором (ч. 3 ст. 68 ТК РФ).

В исковом заявлении, объяснениях по делу, а также в апелляционной и кассационной жалобах С. настаивал на том, что ответчик не предоставил ему информацию о содержании Проекта N 482.96, завершение работ по которому обуславливает срочный характер возникших между сторонами спора трудовых отношений, что не позволило ему как работнику дать правовую оценку обстоятельствам, с наступлением которых трудовые отношения сторон подлежат прекращению, обеспечить защиту своих прав и законных интересов при заключении трудового договора, его исполнении и расторжении.

Разрешая гражданское дело, суды первой и апелляционной инстанции исходили из того, что срочный характер заключенного с истцом трудового договора и основания его прекращения вызваны исполнением ответчиком обязательств по предоставлению услуг в рамках заключенного с ООО "Хенкель Рус" гражданско-правового договора.

Вместе с тем судами не учтено, что Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 19 мая 2020 года N 25-П "По делу о проверке конституционности абзаца восьмого части первой статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.А. Сысоева" постановлено признать абз. 8 ч. 1 ст. 59 ТК РФ не противоречащим Конституции Российской Федерации в той мере, в какой он по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не предполагает заключения с работником срочного трудового договора (в том числе многократного заключения такого договора на выполнение работы по одной и той же должности (профессии, специальности) в целях обеспечения исполнения обязательств работодателя по заключенным им гражданско-правовым договорам об оказании услуг, относящихся к его уставной деятельности, а также последующего увольнения работника в связи с истечением срока трудового договора, если срочный характер трудовых отношений обусловлен исключительно ограниченным сроком действия указанных гражданско-правовых договоров.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в п. 6 названного постановления, если в качестве работодателя выступает организация, уставная деятельность которой предполагает оказание каких-либо услуг третьим лицам, то предметом трудовых договоров, заключаемых с работниками, привлекаемыми для исполнения обязательств работодателя перед заказчиками услуг, является выполнение работы по обусловленной характером соответствующих услуг трудовой функции. При этом надлежащее исполнение таким работодателем обязанности по предоставлению своим работникам работы, предусмотренной заключенными с ними трудовыми договорами, предполагает в числе прочего своевременное заключение им с иными участниками гражданского оборота договоров возмездного оказания услуг.

Между тем истечение срока действия отдельного договора возмездного оказания услуг, как правило, не свидетельствует ни о прекращении работодателем - исполнителем услуг своей уставной деятельности в целом, ни о завершении работы его работниками, обеспечивающими исполнение обязательств работодателя по такому гражданско-правовому договору, а потому и не освобождает работодателя от обязанности предоставить работникам работу в соответствии с трудовой функцией, предусмотренной заключенными с ними трудовыми договорами. В случае же невозможности предоставления указанным работникам такой работы и, как следствие, возникновения у них вынужденной приостановки работы работодатель обязан оплатить им время простоя в соответствии с законодательством (ст. 157 ТК РФ). При этом в данной ситуации изменение условий заключенных с работниками трудовых договоров, а равно и увольнение работников возможны только по основаниям и в порядке, предусмотренным трудовым законодательством.

Таким образом, ограниченный срок действия гражданско-правовых договоров возмездного оказания услуг, заключенных работодателем с заказчиками соответствующих услуг, при продолжении осуществления им уставной деятельности сам по себе не предопределяет срочного характера работы, подлежащей выполнению работниками, обеспечивающими исполнение обязательств работодателя по таким гражданско-правовым договорам, не свидетельствует о невозможности установления трудовых отношений на неопределенный срок, а значит, и не может служить достаточным основанием для заключения срочных трудовых договоров с работниками, трудовая функция которых связана с исполнением соответствующих договорных обязательств, и их последующего увольнения в связи с истечением срока указанных трудовых договоров.

На дату принятия судами первой и апелляционной инстанции судебных постановлений в рамках настоящего гражданского дела указанное Постановление Конституционного Суда РФ было опубликовано.

Принимая во внимание допущенные нарушения норм материального права, учитывая полномочия суда апелляционной инстанции на повторное рассмотрение дела в судебном заседании по правилам производства в суде первой инстанции с учетом особенностей, предусмотренных главой 39 ГПК РФ, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 88-3182/2021

2. Прекращение трудового договора по п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ возможно при наличии медицинского заключения, выданного в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

При рассмотрении требований прокурора в интересах В. о восстановлении на работе судом установлено, что решением МСЭ от 12.07.1999 В., 1973 года рождения, установлена вторая группа инвалидности бессрочно, причина инвалидности: инвалидность с детства. Заключение об условиях и характере труда - нетрудоспособна. С 29.08.2005 В. работает в библиотеке-филиале уборщицей служебных помещений. По результатам проверки обращения В. Государственной инспекцией труда установлено нарушение права заявителя на сокращенную продолжительность рабочего времени, установленную для работников, являющихся инвалидами I или II группы, - не более 35 часов в неделю. Предписанием инспекции от 16.10.2019, вынесенным в адрес МБУК "Межпоселенческая централизованная библиотечная система" (МБУК МЦБС), на работодателя возложена обязанность установить В. сокращенную продолжительность рабочего времени, предоставить увеличенный ежегодный отпуск, а также предоставлять еженедельный непрерывный отдых не менее 42 часов. Приказом МБУК МЦБС от 27.11.2019 В. уволена с должности уборщицы служебных помещений в связи с признанием работника полностью неспособным к трудовой деятельности в соответствии с медицинским заключением по п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ. Основанием для ее увольнения послужила справка от 12.07.1999 о нетрудоспособности заявителя.

Отказывая прокурору в удовлетворении иска о восстановлении В. на работе, суд первой инстанции проанализировал установленный Федеральным законом "О социальной защите инвалидов" и Положением о признании лица инвалидом, утвержденным постановлением Правительства РФ N 965 от 13.08.1996 года (действовавшим на момент освидетельствования истца), порядок установления инвалидности и пришел к выводу о том, что выданная В. справка об инвалидности является действующей и, поскольку в нее внесена запись о степени ограничения к труду - нетрудоспособна, то на основании Классификации и временных критериев, используемых при осуществлении медико-социальной экспертизы, утвержденных приказом Минздрава РФ от 29.01.1997 года N 30 и постановлением Минтрудсоцразвития РФ от 29.01.1997 года N 1, счел, что В. должна быть определена 3 степень ограничения, то есть полная неспособность к трудовой деятельности. Суд указал, что В. до принятия решения об ее увольнении не прошла переосвидетельствование и не представила работодателю доказательства своей способности осуществлять трудовую деятельность, в связи с чем расторжение с ней трудового договора является законным и обоснованным.

Суд апелляционной инстанции согласился с решением суда и дополнительно запросил личное пенсионное дело В. и ее амбулаторную медицинскую карту. Проанализировал имеющиеся медицинские документы и пришел к выводу о том, что установленная В. инвалидность и нахождение ее под наблюдением участкового психиатра, а также установление ей пенсии по инвалидности бессрочно подтверждают ее полную нетрудоспособность в соответствии со справкой МСЭ от 12.07.1999. Суд апелляционной инстанции отклонил дополнительно представленную В. справку врача-психиатра о способности выполнять несложную физическую работу, указав, что справка носит не абсолютный, а рекомендательный характер. Кроме того, суд указал на недобросовестность В., поскольку она скрыла от работодателя состояние своего здоровья при принятии ее на работу на должность уборщицы.

Выводы судов сделаны с нарушением норм материального права, при их неправильном применении.

В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ трудовой договор подлежит прекращению по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон, в том числе, в случае признания работника полностью неспособным к трудовой деятельности в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Экспертиза профессиональной пригодности в соответствии с ч. 1 ст. 63 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" проводится в целях определения соответствия состояния здоровья работника возможности выполнения им отдельных видов работ.

Частью 3 ст. 63 Федерального закона N 323-ФЗ предусмотрено, что порядок проведения экспертизы профессиональной пригодности, форма медицинского заключения о пригодности или непригодности к выполнению отдельных видов работ устанавливаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Порядок проведения экспертизы профессиональной пригодности и формы медицинского заключения о пригодности или непригодности к выполнению отдельных видов работ утвержден Приказом Минздрава России от 5 мая 2016 года N 282н.

Данный порядок определяет правила проведения экспертизы профессиональной пригодности в целях определения соответствия состояния здоровья работника (лица, поступающего на работу) возможности выполнения им отдельных видов работ (пункт 1 Порядка).

Экспертиза профессиональной пригодности проводится в медицинской организации или структурном подразделении медицинской организации либо иной организации независимо от организационно-правовой формы, имеющей лицензию на осуществление медицинской деятельности по экспертизе профессиональной пригодности (пункт 3 Порядка).

На основании протокола врачебной комиссии уполномоченный руководителем медицинской организации медицинский работник оформляет медицинское заключение о пригодности или непригодности к выполнению отдельных видов работ по форме, предусмотренной приложением N 2 к настоящему приказу (пункт 12 Порядка).

Медицинское заключение оформляется в двух экземплярах, один из которых выдается работнику для предъявления работодателю, о чем работник расписывается в журнале регистрации медицинских заключений; вклеивается в медицинскую документацию работника, оформленную в медицинской организации, и хранится в течение 50 лет (пункт 14 Порядка).

Суд первой инстанции при разрешении спора не применил к возникшим отношениям указанные нормы законодательства, не проверил наличие у работодателя ко дню увольнения выданного в соответствии с указанным выше Порядком медицинского заключения о непригодности В. к выполнению работы уборщицей служебных помещений.

Между тем основанием к увольнению работника по п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ может являться только указанное выше медицинское заключение.

Суд ошибочно применил к возникшим отношениям нормы Федерального закона "О социальной защите инвалидов", регулирующие порядок признания лица инвалидом, и фактически проверял соблюдение такого порядка в отношении В., а также на основании критериев, используемых при проведении медико-социальной экспертизы, определил ей 3 степень ограничения к трудовой деятельности, признал ее неспособной к какому-либо труду, выйдя за пределы своей компетенции.

Понятие медико-социальной экспертизы дано в части 1 статьи 7 Федерального закона от 24.11.1995 года N 181-ФЗ "О социальной защите инвалидов в Российской Федерации", согласно которой медико-социальная экспертиза - признание лица инвалидом и определение в установленном порядке потребностей освидетельствуемого лица в мерах социальной защиты, включая реабилитацию, на основе оценки ограничений жизнедеятельности, вызванных стойким расстройством функций организма.

Настоящий спор возник о способности истца к труду, а не о признании инвалидом и определении потребностей в мерах социальной поддержки.

Таким образом, суд применил закон, не подлежащий применению, что в силу п. 2 ч. 2 ст. 330 ГПК РФ является неправильным применением норм материального права, влекущим отмену решения суда первой инстанции в апелляционном порядке.

Однако суд апелляционной инстанции ошибку суда не выявил. Также допустил ошибку, поскольку истребовал в медицинском учреждении документы из амбулаторной карты работника и дал им судебную оценку, тем самым сделал вывод о профессиональной непригодности работника при отсутствии выданного в установленном порядке медицинского заключения.

Вывод о том, что В. при принятии ее на должность уборщицы скрыла от работодателя состояние своего здоровья, в связи с чем при выявлении этого обстоятельства работодатель имел основания для ее увольнения по п. 5 ч. 1 ст. 83 ТК РФ, суд апелляционной инстанции не обосновал ссылкой на закон, соответствующие нормы материального права в апелляционном определении не приведены.

Вместе с тем ни судом первой, ни судом апелляционной инстанции не дана правовая оценка доводам прокурора об установленном ч. 3 ст. 65 ТК РФ запрете требовать от лица, поступающего на работу, документы помимо предусмотренных настоящим Кодексом, иными федеральными законами, указами Президента Российской Федерации и постановлениями Правительства Российской Федерации, а также о том, что трудовое законодательство, по общему правилу, не обязывает гражданина информировать работодателя о состоянии своего здоровья и наличии инвалидности.

Судебные постановления по делу отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение N 88-1978/2021

Споры о защите жилищных прав

3. Статья 7 Федерального закона от 29.12.2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" применяется к бывшим зданиям общежитий без каких-либо изъятий и ограничений, в том числе и в тех случаях, когда жилые помещения в общежитиях были предоставлены гражданам после 1 марта 2005 года (даты введения в действие ЖК РФ) и здания, в которых находятся эти жилые помещения, переданы в ведение органов местного самоуправления также после указанной даты.

Администрация города Южно-Сахалинска обратилась в суд с иском к Ш. о выселении из жилого помещения NN, расположенного в здании бывшего общежития, без предоставления другого жилого помещения. В обоснование иска указала, что спорное жилое помещение с 2013 года находится в муниципальной собственности. В данном жилом помещении проживает Ш. без регистрации и правоустанавливающих документов, законность его вселения не подтверждена.

Ш. обратился с встречным иском о признании права пользования комнатой NN на условиях социального найма, указывая, что проживает в данном жилом помещении по договору найма койко-места в общежитии от 21.12.2009, заключенному с ЗАО "Фирма "Снабженец", которое являлось предыдущим собственником здания. Койко-место предоставлено ему в связи с трудовыми отношениям с ЗАО "Фирма "Снабженец". После передачи дома в муниципальную собственность он обращался в администрацию с заявлением о заключении договора социального найма, в чем ему было отказано.

Судебными постановлениями по делу в удовлетворении первоначального и встречного исков отказано.

По кассационной жалобе Ш. и кассационному представлению прокурора решение суда и апелляционное представление в части отказа в удовлетворении встречного иска отменено по следующим основаниям.

По делу установлено, что производственные активы, являвшиеся государственным имуществом, на основании договора купли-продажи государственного имущества от 20 октября 1992 года переданы Фондом имущества Сахалинской области на праве хозяйственного ведения ТОО "Снабженец" (ЗАО "Снабженец") с объектами социального назначения, подлежащими передаче в муниципальную собственность, в том числе зданием спорного общежития.

В соответствии со ст. 18 Закона РФ "О приватизации жилищного фонда в РСФСР" (в редакции Закона РФ от 23.12.1991 N 4199-1 "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О приватизации жилищного фонда в РСФСР") при переходе государственных или муниципальных предприятий, учреждений в иную форму собственности либо при их ликвидации жилищный фонд, находящийся в хозяйственном ведении предприятий или оперативном управлении учреждений, должен быть передан в хозяйственное ведение или оперативное управление правопреемников этих предприятий, учреждений (если они определены) либо в ведение органов местного самоуправления поселений в установленном порядке с сохранением всех жилищных прав граждан, в том числе права на приватизацию жилых помещений.

Согласно записям в трудовой книжке, Ш. с 01.11.2009 состоял в трудовых отношениях с ЗАО "Фирма "Снабженец". Между ним и ЗАО "Фирма "Снабженец" 21.12.2009 заключен бессрочный договор найма, по условиям которого Ш. предоставлено 2 койко-места (по существующей нумерации - комната NN) в спорном общежитии.

Вступившим в силу решением Южно-Сахалинского городского суда от 06.03.2012 по иску прокурора в интересах граждан, проживающих в данном общежитии, на ЗАО "Фирма "Снабженец" возложена обязанность передать в администрацию города Южно-Сахалинска здание общежития, технические документы и лицевые счета граждан, зарегистрированных в нем.

Постановлением администрации города Южно-Сахалинска N 1958 от 28.10.2013 года указанное общежитие включено в реестр муниципальной собственности. Одновременно жилые помещения признаны утратившими статус общежития с постановкой граждан, проживающих в жилых помещениях, на поквартирный учет и заключением с ними договоров социального найма.

Отказывая в удовлетворении встречного иска, суды пришли к выводу о том, что между Ш. и ЗАО "Фирма Снабженец" имел место договор коммерческого найма жилого помещения. Суд апелляционной инстанции, кроме того, указал, что требования о признании права пользования жилым помещением на условиях социального найма не могут быть удовлетворены в силу того, что жилое помещение по договору социального найма предоставляется лишь малоимущим гражданам (ст. 49 ЖК РФ), состоящим на учете нуждающихся в жилых помещениях, и в порядке очередности (ст. 57 ЖК РФ). В то время как Ш., по информации органа местного самоуправления, к такой категории граждан не относится.

Судебная коллегия Девятого кассационного суда признала выводы судов об отказе Ш. в удовлетворении встречных исковых требований незаконными, основанными на неправильном применении норм материального права и противоречащими фактическим обстоятельствам дела.

Судами установлено и подтверждено материалами дела, что спорное жилое помещение являлось общежитием, ранее находилось в государственной собственности, в дальнейшем передано в хозяйственное ведение ЗАО "Фирма "Снабжение", но не подлежало приватизации предприятием как объект жилищного фонда. Впоследствии на основании решения суда общежитие передано от предприятия в ведение администрации города Южно-Сахалинска, которой издано постановление о включении общежития в реестр муниципального имущества, изменении его статуса и заключении с проживающими в нем гражданами договоров социального найма.

К отношениям по пользованию жилыми помещениями в общежитиях, которые принадлежали государственным предприятиям, а в дальнейшем переданы в ведение органов местного самоуправления, применяются положения статьи 7 Федерального закона от 29.12.2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации".

Однако суды первой и апелляционной инстанции вследствие неправильного толкования норм материального права ошибочно разрешили спор по нормам гражданского законодательства, регулирующего наем жилого помещения (глава 35 части второй ГК РФ).

При этом суд апелляционной инстанции сделал противоречащий фактическим обстоятельствам дела вывод о заключении с Ш. 21.12.2009 договора коммерческого найма жилого помещения. В то время как из содержания договора найма, заключенного между ЗАО "Фирма "Снабжение" и его бывшим сотрудником Ш., других материалов дела указанное обстоятельство не следует. В деле не имеется доказательств того, что здание общежития когда-либо относилось к жилищному фонду коммерческого использования.

Из содержания ст. 7 Федерального закона от 29.12. 2004 года N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" следует, что общежития, которые принадлежали государственным или муниципальным предприятиям либо государственным или муниципальным учреждениям и были переданы в ведение органов местного самоуправления, вне зависимости от даты передачи этих жилых помещений и от даты их предоставления гражданам на законных основаниях, утрачивают статус общежитий в силу закона и к ним применяется правовой режим, установленный для жилых помещений, предоставляемых по договорам социального найма.

В связи с утратой в силу закона статуса общежития, а также с учетом требований закона о применении к таким жилым помещениям условий договора социального найма, граждане, занимавшие койко-места в помещениях общежития, также приобретают право пользования им на условиях договора социального найма.

Таким образом, статья 7 указанного Федерального закона применяется к бывшим зданиям общежитий без каких-либо изъятий и ограничений, в том числе и в тех случаях, когда жилые помещения в общежитиях были предоставлены гражданам после 01.03.2005 года (даты введения в действие ЖК РФ) и здания, в которых находятся эти жилые помещения, переданы в ведение органов местного самоуправления также после указанной даты.

Поскольку фактические обстоятельства дела подтверждают предоставление Ш. жилого помещения на законных основаниях (договор найма в общежитии от 21.12.2009) как работнику ЗАО "Фирма "Снабжение", то после передачи в 2012 году здания общежития в муниципальную собственность Ш. в силу прямого указания закона приобрел право пользования жилым помещением в бывшем общежитии на условиях договора социального найма.

Выводы судов об отказе в удовлетворении исковых требований Ш. на том основании, что ответчик не признан малоимущим и не состоит на учете нуждающихся в жилом помещении граждан, которым жилые помещения могут предоставляться на условиях договора социального найма, основаны на неправильном применении норм материального права.

Из анализа положений статей 49 - 59 ЖК РФ, устанавливающих основания, условия и порядок предоставления жилого помещения по договору социального найма, следует, что такой критерий как обеспеченность иным жилым помещением применяется к отношениям по признанию нуждающимися в жилых помещениях с последующим предоставлением жилого помещения гражданам, когда объектом жилищных прав являются жилые помещения, предоставляемые по договорам социального найма из числа свободных жилых помещений, а не занятых гражданами на законных основаниях.

Таким образом, условие признания малоимущим и нуждающимся в обеспечении жилым помещением не имеет правового значения в отношениях по пользованию жилыми помещениями в зданиях общежитий, принадлежавших государственным или муниципальным предприятиям, и переданными в муниципальную собственность.

Судом кассационной инстанции судебные постановления в части отказа в удовлетворении встречного иска отменены, принято в данной части новое решение об удовлетворении иска Ш.

Определение N 88-4369/2021

4. Жилищные права собственника жилого помещения в доме, признанном в установленном порядке аварийным и подлежащим сносу, обеспечиваются в порядке изъятия помещения в доме путем выкупа.

Другое жилое помещение взамен выкупаемого предоставляется собственнику только при наличии соглашения, достигнутого с органом местного самоуправления и только с зачетом его стоимости в выкупную цену (ч. 8 ст. 32 ЖК РФ).

Л. обратилась в суд с иском к окружной администрации города Якутска о возложении обязанности немедленно расселить её из занимаемого аварийного жилого помещения из-за реальной опасности обрушения дома, указывая, что длительное время проживает в квартире NN по адресу: NNN. Квартира принадлежит ей на праве собственности, находится в деревянном многоквартирном доме, расположенном в заболоченной местности, фундамент дома прогнил, проживать в доме невозможно. В 2017 году межведомственной комиссией дом признан непригодным для проживания и подлежащим сносу, физический износ составляет 90 %. Актом управления государственного строительного надзора Республики Саха (Якутия) от 24.07.2018 установлено, что существует опасность внезапного обрушения дома. Она (истец) является пожилым человеком (72 года), инвалидом 1 группы по зрению, состоит в списке лиц, нуждающихся в предоставлении жилого помещения, с 1975 г.

Как следует из материалов дела, распоряжением окружной администрации города Якутска от 05.09.2017 двухэтажный жилой дом, в котором проживает Л., признан аварийным и подлежащим сносу со сроком сноса и отселения в 2022 году. Указанный дом не включен в региональную адресную программу расселения граждан, утвержденную постановлением Правительства Республики Саха (Якутия) от 27.03.2019 "Переселение граждан из аварийного жилищного фонда на 2019 - 2025 годы", так как признан аварийным после 01.01.2017.

Вступившим в законную силу решением суда от 16.11.2017 Л. отказано в удовлетворении исковых требований к окружной администрации города Якутска о предоставлении взамен аварийного другого жилого помещения по договору социального найма.

В июле 2019 года Л. обратилась в суд с новым иском о переселении из непригодной для проживания квартиры в другое жилое помещение, ссылаясь на то, что установлена опасность внезапного обрушения фундамента дома.

Решением суда иск Л. удовлетворен. На ответчика возложена обязанность расселить по договору социального найма Л. из аварийного жилого помещения, которому грозит внезапное обрушение, в другое жилое помещение.

Удовлетворяя исковые требования Л., суд первой инстанции руководствовался положениями статей 86 - 89, ч. 2 ст. 57 ЖК РФ и исходил из обязанности органа местного самоуправления по обеспечению другими жилыми помещениями граждан, проживающих в домах, непригодных для проживания. Суд указал, что проживание Л. в аварийном жилом помещении представляет опасность для ее жизни и здоровья, так как имеется угроза обрушения дома, в связи с чем предоставление жилого помещения по договору социального найма вне очереди не должно быть поставлено в зависимость от наличия плана и срока сноса дома.

Суд апелляционной инстанции согласился с решением суда и его правовым обоснованием. Дополнительно указал, что предоставление другого жилого помещения при реальной угрозе обрушения дома не может быть поставлено в зависимость от конкретного права, на котором гражданину принадлежит аварийное жилое помещение. Поэтому Л. другое жилое помещение должно быть предоставлено по договору социального найма, в связи с чем применил нормы предоставления жилой площади, установленные муниципальным правовым актом, возложив на окружную администрацию обязанность предоставить Л. по договору социального найма однокомнатную квартиру общей площадью не менее 24 кв. м, отвечающую санитарным и техническим требованиям, в черте города Якутска.

Судебной коллегией по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции выводы судов признаны основными на неправильном толковании норм материального права.

Частью 2 ст. 57 ЖК РФ предусмотрено предоставление вне очереди жилых помещений по договорам социального найма.

Статьями 86 - 89 ЖК РФ урегулирован порядок предоставления жилого помещения по договору социального найма в связи со сносом дома, признанием его непригодным для проживания.

В указанном порядке другое жилое помещение предоставляется гражданам, занимающим жилые помещения в подлежащем сносу доме по договору социального найма, в связи с чем указанные нормы права не подлежат применению при рассмотрении спора между собственником аварийного жилого помещения и органом местного самоуправления.

Из содержания положений статьи 32 ЖК РФ и разъяснений, содержащихся в пунктах 20, 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 02.07.2009 N 14 "О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации", следует, что у собственника, проживающего в доме, признанном аварийным и подлежащим сносу, жилое помещение может быть либо изъято путем выкупа, либо по соглашению с собственником ему может быть предоставлено другое жилое помещение с зачетом его стоимости в выкупную цену при условии соблюдения предварительной процедуры как по направлению органом местного самоуправления собственникам жилых помещений требования о сносе аварийного дома либо его реконструкции, так и последующему принятию органом местного самоуправления решения об изъятии земельного участка, на котором расположен аварийный дом, и каждого жилого помещения, находящегося в таком доме, если собственники жилых помещений в этом доме не выполнили требование о его сносе или реконструкции.

Таким образом, жилищные права собственника жилого помещения в доме, признанном в установленном порядке аварийным и подлежащим сносу, обеспечиваются в порядке изъятия помещения в доме путем выкупа.

Другое жилое помещение взамен выкупаемого предоставляется собственнику только при наличии соглашения, достигнутого с органом местного самоуправления и только с зачетом его стоимости в выкупную цену (ч. 8 ст. 32 ЖК РФ).

Возложение на орган местного самоуправления обязанности по предоставлению в собственность другого жилого помещения взамен изымаемого возможно только в случае включения аварийного дома, в котором расположено жилое помещение, в адресную программу по переселению граждан (раздел II Обзора судебной практики по делам, связанным с обеспечением жилищных прав граждан в случае признания жилого дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утвержденного Президиумом Верховного Суда РФ 29.04.2014).

В случае, если многоквартирный дом не включен в региональную адресную программу, собственник жилого помещения в таком доме ограничен в способе обеспечения своих жилищных прав. Собственник имеет право только на возмещение стоимости изымаемого жилого помещения, а предоставление другого равнозначного жилого помещения в собственность (а не по социальному найму) возможно в случае достижения соглашения с органом местного самоуправления.

С учетом приведенных норм права, которые судами не применены к возникшим отношениям, правовых оснований для возложения на окружную администрацию обязанности по предоставлению Л. взамен аварийного другого жилого помещения по нормам предоставления на условиях социального найма у суда не имелось.

Жилищные права собственника подлежат защите в порядке, установленном статьей 32 ЖК РФ.

Суд апелляционной инстанции допущенную судом первой инстанции ошибку в применении норм материального права не устранил. Оставляя решение суда без изменения, в то же время дополнил его резолютивную часть указанием на предоставление Л. по договору социального найма жилого помещения общей площадью не менее 24 кв. м. Таким образом, суд апелляционной инстанции фактически изменил решение суда, сославшись на неприменение судом первой инстанции нормы предоставления жилого помещения по договору социального найма, однако в противоречие с этим указал на оставление решения без изменения. В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ неправильное применение норм материального права являлось основанием к отмене или изменению решения суда в апелляционном порядке.

В связи с допущенными судом апелляционной инстанции нарушениями норм материального и норм процессуального права дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 88-182/2021

5. В соответствии с п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом. Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации (п. 2 ст. 247 ГК РФ). Разрешая требование об определении порядка пользования имуществом, находящимся в долевой собственности, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

К.И., Б. обратились в суд с иском к Н. о вселении, определении порядка пользования жилым помещением. В обоснование иска указали, что спорная квартира NN принадлежала на праве собственности их отцу К.В., который умер в 2019 г. После его смерти квартиру унаследовали в равных долях по 1/3 доли трое наследников первой очереди: они как дети умершего и его жена Н. (ответчик по делу). Фактически в квартире проживает Н. Она отказывает им в доступе в жилое помещение, состоящее из двух раздельных комнат площадью 18,7 кв. м. и 10,3 кв. м. Просят вселить их в квартиру и определить порядок пользования жилым помещением: передать им в совместное пользование комнату площадью 18,7 кв. м, передать в пользование Н. комнату площадью 10,3 кв. м, места общего пользования: туалет, ванную комнату, кухню, коридор, кладовую - оставить в общем пользовании.

Судебными постановлениями по делу исковые требования удовлетворены. К.И. и Б. вселены в квартиру NN. Определен порядок пользования квартирой: в пользование К.И. и Б. выделена жилая комната площадью 18,7 кв. м. и примыкающий к комнате балкон площадью 6,9 кв. м., в пользование Н. выделена жилая комната площадью 10,3 кв. м. Остальные помещения: коридор, туалет, ванная, кухня - оставлены в совместном пользовании сторон, определены местами общего пользования.

По кассационной жалобе Н. судебные постановления по делу отменены, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в связи с допущенными судебными инстанциями нарушениями норм материального и процессуального права.

В соответствии с п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия - в порядке, устанавливаемом судом.

Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации (п. 2 ст. 247 ГК РФ).

В п. 37 постановления Пленума Верховного Суда РФ N 6, Пленума ВАС РФ N 8 от 01.07.1996 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что невозможность раздела имущества, находящегося в долевой собственности, в натуре либо выдела из него доли, в том числе и в случае, указанном в ч. 2 п. 4 ст. 252 Кодекса, не исключает права участника общей долевой собственности заявить требование об определении порядка пользования этим имуществом, если этот порядок не установлен соглашением сторон. Разрешая такое требование, суд учитывает фактически сложившийся порядок пользования имуществом, который может точно не соответствовать долям в праве общей собственности, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования.

Принимая решение об удовлетворении исковых требований о вселении истцов и определяя порядок пользования жилым помещением путем передачи им в пользование комнаты размером 18,7 кв. м, суды не учли указанные нормы материального права и разъяснения по их применению, вследствие чего не поставили на обсуждение обстоятельства, имеющие юридическое значение.

Из дела видно, что стороны не являются родственниками или членами одной семьи. Фактически в спорной квартире длительное время (с 2005 года) проживает Н. (1944 года рождения), занимающая квартиру после смерти своего супруга К.В.(собственника жилого помещения), умершего в 2019 году. Истцы по делу являются детьми К.В. от другого брака, в родственных отношениях с Н. не состоят, совместно с ней не проживали и не проживают, имеют свои семьи и другое место жительство.

Однако суды при удовлетворении иска исходили из формального наличия у них доли в праве собственности на жилое помещение, не учитывая и не выясняя фактически сложившийся порядок пользования жилым помещением, нуждаемость каждого из сособственников в этом имуществе и реальную возможность совместного пользования, не приняли во внимание наличие конфликтных отношений сторон.

В деле имеются сведения о том, что истцу К.И. на праве собственности принадлежит доли в другой квартире в городе Хабаровске, истцу Б. - индивидуальный жилой дом в городе Хабаровске. Таким образом, доводы истцов о нуждаемости в спорном жилом помещения для проживания противоречат материалам дела и подлежат судебной проверке.

Данные обстоятельства не были учтены судебными инстанциями, не дана оценка доводам Н. о ее фактическом проживании в комнате с балконом (18,7 кв. м), так как другая комната 10,3 кв. м не соответствует нормам, предъявляемым для проживания инвалидов. Н. является инвалидом 2 группы, имеет онкологическое заболевание тяжелой степени, пожилой возраст. Балкон использует для прогулки, так как не имеет возможности выходить на улицу. В квартире оборудован совмещенный санузел (соединена ванная комната и туалет). Совместное пользование санузлом с посторонними людьми, учитывая заболевание почек, тяжелое онкологическое заболевание, является невозможным.

Как неоднократно указывал Конституционный Суд РФ, суды при рассмотрении конкретных дел обязаны исследовать фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы права.

В данном случае суды, применяя правила ст. 247 ГК РФ и полагая невозможным отказать сособственникам в определении порядка пользования имуществом, находящимся в общей долевой собственности, исходили из формального применения нормы права и не исследовали фактические обстоятельства возникшего спора.

Отменяя судебные постановления и направляя дело на новое рассмотрение, кассационный суд указал на необходимость установить обстоятельства, указанные в пункте 37 приведенного выше постановления Пленума, дать им правовую оценку и разрешить спор в соответствии с законом и нормами гражданского законодательства о необходимости добросовестного пользования лицами, участвующими в деле, принадлежащими им правами (статья 10 ГК РФ).

Определение N 88-1825/2021

Дела, возникшие из семейных правоотношений

6. До наступления определенных Федеральным законом от 20.08.2004 N 117-ФЗ "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" событий, при которых непосредственно у заемщика возникает обязательство по погашению займа, долг по кредитному договору, полученный военнослужащим в период брака как участником накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, не может быть признан общим долгом супругов, на который распространяют свое действие положения ст. ст. 34, 38, 39 СК РФ.

Разрешая требования Е.М. к Е.Ю. о разделе совместного имущества супругов, суд первой инстанции признал общей собственностью супругов квартиру в г. Санкт-Петербурге, которую разделил по доли в праве собственности за каждым, и автомобиль Hyundai Sonata, который передал Е.Ю., взыскав с него в пользу Е.М. денежную компенсацию стоимости доли автомобиля.

Встречные требования Е.Ю. к Е.М. о признании обязательств по кредитным договорам общими долгами супругов суд удовлетворил частично, признал общими обязательства по кредитному договору от 26.06.2018, заключенному между Е.Ю. и ПАО "ВТБ", установив, что средства по указанном договору были использованы на нужды семьи, а именно на приобретение автомобиля "Hyundai Sonata". В части признания общими обязательств по целевому жилищному займу от 20.05.2016, предоставленному участнику накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, заключенному между Е.Ю. и ФГКУ "Федеральное управление накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих", а также по ипотечному кредиту по договору от 20.05.2016 в ПАО "Сбербанк" суд в иске Е.Ю. отказал.

Апелляционным определением решение суда первой инстанции в части отказа Е.Ю. во встречном иске отменены, принято новое решение, которым обязательства по договору целевого жилищного займа

от 20.05.2016 и по ипотечному кредиту от 20.05.2016, заключенному между Е.Ю. и ПАО Сбербанк, признаны общими долгами Е.Ю. и Е.М., определены доли каждого по в каждом обязательстве.

Суд кассационной инстанции признал обоснованными доводы кассационной жалобы Е.М. на апелляционное определение по следующим основаниям.

Руководствуясь п. 2 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 20.08.2004 N 117-ФЗ "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих", суд первой инстанции, установив, что Е.Ю. как участнику накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих был предоставлен целевой жилищный займ за счет средств накоплений, который использован на погашение первоначального взноса при получении ипотечного кредита по договору от 20.05.2016 в ПАО "Сбербанк" и на погашение обязательств по данному ипотечному кредиту, пришел к выводу о том, что, поскольку на момент рассмотрения настоящего дела Е.Ю. продолжает проходить службу по контракту в Вооруженных Силах РФ, следовательно, погашение кредита именно им не осуществляется, долговые обязательства у супругов не возникли, оснований для распределения между ними таких обязательств не имеется.

Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда первой инстанции, указал, что обязательства по ипотечному кредиту и по целевому жилищному займу, предоставляемому участнику накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих для погашения обязательств по ипотечному кредиту, возникли в период брака сторон, в интересах семьи, и денежные средства, полученные по данным договорам, были использованы на нужды семьи - приобретение квартиры, поэтому являются общими долгами бывших супругов и подлежат распределению пропорционально присужденным им долям в общем имуществе.

Выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном применении норм материального права.

В силу п.п. 1, 3 ст. 39 СК РФ при разделе общего имущества супругов и определении долей в этом имуществе доли супругов признаются равными, если иное не предусмотрено договором между супругами. Общие долги супругов при разделе общего имущества супругов распределяются между супругами пропорционально присужденным им долям.

В соответствии с п. 15 ст. 15 Федерального закона от 27.05.1998 N 76-ФЗ "О статусе военнослужащих" военнослужащим-гражданам, проходящим военную службу по контракту и в соответствии с Федеральным законом от 20.08.2004 N 117-ФЗ "О накопительно-ипотечной системе жилищного обеспечения военнослужащих" являющимся участниками накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, выделяются денежные средства на приобретение или строительство жилых помещений в порядке и на условиях, которые установлены федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

В силу п. 2 ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 20.08.2004 N 117-ФЗ целевой жилищный заем предоставляется для уплаты первоначального взноса при приобретении с использованием ипотечного кредита (займа) жилого помещения и погашения обязательств по ипотечному кредиту (займу).

На основании ч. 3 ст. 9 Федерального закона от 20.08.2004 г. N 117-ФЗ одним из оснований для исключения военнослужащего федеральным органом исполнительной власти, в котором федеральным законом предусмотрена военная служба, из реестра участников является увольнение его с военной службы.

При досрочном увольнении участников накопительно-ипотечной системы с военной службы, если у них не возникли основания, предусмотренные п.п. 1, 2 и 4 ст. 10 настоящего Федерального закона, участники накопительно-ипотечной системы обязаны возвратить выплаченные уполномоченным федеральным органом суммы по договору целевого жилищного займа ежемесячными платежами в срок, не превышающий десяти лет. При этом в случае увольнения участников накопительно-ипотечной системы с военной службы по основаниям, предусмотренным подпунктами "д" - "з", "л" и "м" п. 1, подпунктами "в" - "е.2" и "з" - "л" п. 2 ст. 51 Федерального закона от 28.03.1998 N 53-ФЗ "О воинской обязанности и военной службе", начиная со дня увольнения по целевому жилищному займу начисляются проценты по ставке, установленной договором целевого жилищного займа. Суммы начисленных процентов участники накопительно-ипотечной системы обязаны уплатить в уполномоченный федеральный орган в виде ежемесячных платежей в срок, не превышающий десяти лет. Процентный доход по целевому жилищному займу является доходом от инвестирования. Проценты начисляются на сумму остатка задолженности по целевому жилищному займу (ч. 2 ст. 15 Федерального закона от 20.08.2004 N 117-ФЗ).

Поскольку предоставление военнослужащему уполномоченным органом целевого жилищного займа осуществляется за счет накоплений для жилищного обеспечения, учтенных на его (заемщика) именном накопительном счете, который закрывается после увольнения участника накопительно-ипотечной системы с военной службы и в случаях, предусмотренных ст. 12 Федерального закона от 20.08.2004 N 117-ФЗ, исполнение обязательств по ипотечному кредиту за счет личных средств заемщика не требуется в течение прохождения им военной службы.

При разрешении спора судом установлено, что Е.Ю. по настоящее время является военнослужащим и проходит военную службу в Вооруженных Силах РФ. Обстоятельства исключения Е.Ю. из реестра участников накопительно-ипотечной системы жилищного обеспечения военнослужащих, а также обстоятельства наличия у Е.Ю. непогашенных заемных обязательств, не были установлены судом апелляционной инстанции.

До наступления определенных Федеральным законом от 20.08.2004 N 117-ФЗ событий, при которых непосредственно у заемщика возникает обязательство по погашению займа, долг по кредитному договору, полученный военнослужащим в период брака, не может быть признан общим долгом супругов, на который распространяют свое действие положения ст. ст. 34, 38, 39 СК РФ.

Апелляционное определение в указанной части отменено, решение суда первой инстанции оставлено в силе.

Определение N 88-2892/2021

7. При разрешении требования родителя, уплачивающего алименты на несовершеннолетнего ребенка, о снижении размера алиментов следует иметь в виду, что изменение материального или семейного положения данного родителя не является безусловным основанием для удовлетворения его иска, поскольку необходимо установить, что такие изменения не позволяют ему поддерживать выплату алиментов в прежнем размере.

Х. обратился в суд с иском к Г. об изменении размера алиментов, взыскиваемых на него на содержание несовершеннолетнего ребенка Г.Е., указав, что Г. после завершения отпуска по уходу за ребенком приступила к работе, имеет постоянный стабильный заработок, в то время как истец постоянной работы не имеет.

Судебными постановлениями исковые требования удовлетворены. Размер алиментов, ранее определенный в твердой денежной сумме 25 000 руб., снижен до 11 050 руб. (0,5 величины прожиточного минимума в регионе).

Выводы суда первой инстанции о необходимости снижения размера алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка, с которыми согласился суд апелляционной инстанции, основаны на том, что с августа 2019 года ответчик Г. приступила к работе после выхода из отпуска по уходу за ребенком, размер ее дохода за период август - декабрь 2019 года превысил 300 000 рублей, в собственности ответчика имеется автомобиль, а также квартира.

Установив указанные обстоятельства, ссылаясь на равные права и обязанности сторон по содержанию ребенка, суд пришел выводу, что при снижении взыскиваемого с истца размера алиментов до 0,5 доли величины прожиточного минимума для детей в регионе ребенку будет сохранен прежний уровень обеспечения.

Между тем приведенные выводы судов свидетельствуют о неправильном применении норм ст. 119 СК РФ, которая в качестве юридически значимых обстоятельств для изменения установленного судом размера алиментов называет изменение материального или семейного положения сторон, а также иной заслуживающий внимания интерес сторон.

В данном случае стороны в алиментном обязательстве - несовершеннолетний ребенок и родитель-плательщик алиментов. Под изменением материального положения понимается как уменьшение доходов плательщика, так и увеличение доходов получателя алиментов.

Вместе с тем каких-либо убедительных и неоспоримых доказательств того, что материальное положение плательщика алиментов изменилось настолько, что он не имеет возможности предоставлять несовершеннолетнему ребенку содержание в прежнем размере, а степень материального обеспечения ребенка при уменьшении размера алиментов существенно не изменится, в материалах дела не имеется.

В силу ст. 80 СК РФ родители обязаны содержать своих несовершеннолетних детей.

Согласно п. 1 ст. 119 СК РФ, если при отсутствии соглашения об уплате алиментов после установления в судебном порядке размера алиментов изменилось материальное или семейное положение одной из сторон, суд вправе по требованию любой из сторон изменить установленный размер алиментов или освободить лицо, обязанное уплачивать алименты, от их уплаты.

Пунктом 57 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.12.2017 N 56 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел, связанных со взысканием алиментов" разъяснено, что при разрешении требования родителя, уплачивающего алименты на несовершеннолетнего ребенка, о снижении размера алиментов следует иметь в виду, что изменение материального или семейного положения данного родителя не является безусловным основанием для удовлетворения его иска, поскольку необходимо установить, что такие изменения не позволяют ему поддерживать выплату алиментов в прежнем размере.

Аналогичная позиция изложена в Обзоре судебной практики по делам, связанным со взысканием алиментов на несовершеннолетних детей, а также на нетрудоспособных совершеннолетних детей, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 13.05.2015, в котором указано, что изменение материального положения родителей само по себе не может ограничить право ребенка на необходимое и достойное содержание и не является безусловным основанием для снижения размера алиментов, поскольку необходимо установить, что такое изменение не позволяет лицу, обязанному уплачивать алименты, поддерживать выплату алиментов в прежнем размере.

Таким образом, разрешая требования об уменьшении размера алиментов, суд обязан выяснить вопрос о действительном изменении материального и семейного положения должника настолько, что он не имеет возможности предоставлять несовершеннолетнему ребенку содержание в прежнем размере, а также о том, как скажется изменение размера алиментов на материальном положении ребенка.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции не исследовал и не указал в решении, насколько изменилось материальное положение самого истца после взыскания алиментов, в силу каких объективных обстоятельств он не имеет возможности сохранить выплату алиментов на содержание ребенка в прежнем размере, имеются ли у него иные иждивенцы, которым он оказывает материальное содержание.

Судом сделан вывод о том, что само по себе наличие у ответчика Г. дохода в виде заработной платы и имущества является основанием для снижения размера алиментов, взыскиваемых с истца. Между тем, из материалов дела следует, что на иждивении Г. находится двое несовершеннолетних детей. Право собственности на имущество в виде автомобиля и квартиры возникло у ответчика задолго до взыскания с Х. алиментов на содержание ребенка.

Мотивов, по которым суд пришел к выводу о том, что снижение размера алиментов будет отвечать интересам несовершеннолетнего ребенка в целях сохранения прежнего уровня обеспеченности, обжалуемые судебные постановления также не содержат.

По кассационной жалобе Г. апелляционное определение по делу отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 88-433/2021

Споры, возникшие из гражданских правоотношений

8. Течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 ГК РФ, начинается со дня поступления вещи в открытое владение добросовестного приобретателя.

Р. обратился в суд с иском к администрации сельского поселения о признании права собственности в порядке приобретательной давности, указав, что с июня 2004 г. открыто, добросовестно и непрерывно владеет земельным участком и расположенным на нем домом по адресу: NNN, несет бремя содержания указанного имущества, пользуется жилым домом и земельным участком как своим собственным, производит его текущий ремонт, оплату коммунальных услуг, ухаживает за земельным участком, возделывает огород, выращивает огородные культуры для собственного потребления. В 2019 г. в ходе проведения межевания земельного участка узнал, что в отношении земельного участка имеется запись в ЕГРП о собственнике С., которая умерла 30.07.2008. Истец просил суд признать право собственности на индивидуальный жилой дом, площадью 16 кв. м, и земельный участок, площадью 1500 кв. м, по адресу: NNN.

Судебными постановлениями в удовлетворении иска отказано. При отказе в иске суды первой и второй инстанций исходили из того, что с исковым заявлением о признании права собственности на объект недвижимого имущества лицо вправе обратиться не ранее истечения восемнадцатилетнего срока с момента начала пользования имуществом. Поскольку собственник жилого дома С. умерла 30.07.2008, то срок приобретательной давности необходимо исчислять с 30.07.2011, то есть с момента окончания срока исковой давности, установленного для истребования имущества нормами ст. 196 ГК РФ.

Выводы судов не соответствуют нормам материального права, регулирующим спорные правоотношения.

В соответствии с п. 1 ст. 234 ГК РФ лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом, если иные срок и условия приобретения не предусмотрены настоящей статьей, в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Как указано в п. 4 ст. 234 ГК РФ, течение срока приобретательной давности в отношении вещей, находящихся у лица, из владения которого они могли быть истребованы в соответствии со статьями 301 и 305 настоящего Кодекса, начинается со дня поступления вещи в открытое владение добросовестного приобретателя, а в случае, если было зарегистрировано право собственности добросовестного приобретателя недвижимой вещи, которой он владеет открыто, - не позднее момента государственной регистрации права собственности такого приобретателя.

Данная норма, определяющая течение срока приобретательной давности, введена в действие с 1 января 2020 года Федеральным законом от 16.12.2019 N 430-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации", и на основании п. 2 ст. 4 ГК РФ подлежала применению в данном деле.

Таким образом, обстоятельством, имеющим значение для дела, являлось установление того, с какого времени имущество, о признании права на которое просил истец, поступило в его открытое владение, являлось ли это владение добросовестным, открытым и непрерывным. Эти факты подлежали доказыванию истцом.

Вместе с тем, в исковом заявлении указано, что чеки и иные платежные документы истцом не сохранены, а факт владения и пользования имуществом будет подтвержден им свидетельскими показаниями.

Однако свидетели судом допрошены не были, суд при вынесении решения ограничился указанием на то, что требуемого срока давностного владения имуществом не достаточно для установления права собственности на жилой дом и земельный участок в силу приобретательной давности.

Согласно ст. 150 ГПК РФ на судье лежит обязанность при подготовке дела к судебному разбирательству разрешить вопрос о вызове свидетелей, истребовать по ходатайству лиц, участвующих в деле, доказательства, которые они не могут получить самостоятельно, предложить представить дополнительные доказательства в определенный срок.

Названные требования закона судом выполнены не были.

При таких обстоятельствах судебные постановления не могут быть признаны законными и обоснованными. Кассационный суд общей юрисдикции судебные постановления отменил, дело направил на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение N 88-429/2021

9. При толковании условий договора в силу абз. первого ст. 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (п. 5 ст. 10, п. 3 ст. 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела. Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Е. обратился в суд с иском к Ч., М. о взыскании долга по договору займа в размере 6 350 000 руб., процентов за пользование суммой займа за период с июля 2018 года по август 2020 года в размере 5 604 510 руб., пени за нарушение сроков уплаты процентов за пользование займом в размере 6 117 670 руб., пени за нарушение сроков возврата суммы займа в размере 28 130 500 руб., указав, что 05.07.2018 года между Е. и Ч. заключен договор займа, согласно которому истец передал ответчице 6 350 000 руб. на срок до 05.12.2018 с уплатой ежемесячно процентов в размере 444 500 руб. В обеспечение исполнения обязательств заключен договор поручительства с М. Денежные средства ответчиками не возвращены, проценты не уплачены.

Ч. предъявила встречный иск к Е. о взыскании неосновательного обогащения в размере 2 036 829,76 руб., ссылаясь на то, что в период с 2017 года по 2018 года между сторонами было заключено четыре договора займа на общую сумму 6 350 000 руб. После подписания договора займа от 05.07.2018 ответчику по встречному иску были возвращены денежные средства в размере 3 850 000 руб. В январе 2019 года Ч. погасила задолженность по договору займа, дальнейшие платежи произведены ею ответчику ошибочно, в связи с чем на стороне ответчика возникло неосновательное обогащение.

Решением суда первой инстанции с Ч., М. в пользу Е. в солидарном порядке взыскана задолженность по договору займа в размере 6 350 000 руб., проценты за пользование суммой займа за период с июля 2018 года по август 2020 года в размере 5 604 510 руб., пеня за нарушение сроков уплаты процентов за пользование займом и пеня за нарушение сроков возврата суммы займа в размере 6 350 000 руб. В остальной части первоначального и в удовлетворении встречного иска отказано.

Апелляционным определением решение суда в части взыскания основного долга с Ч., М. отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении иска в данной части; решение суда в части взыскания процентов за пользование суммой займа и пени изменено: с Ч., М. в пользу Е. в солидарном порядке взысканы проценты за пользование суммой займа в размере 3 987 292 руб., пеня за нарушение сроков уплаты процентов за пользование займом и пеня за нарушение сроков возврата суммы займа в размере 3 500 000 руб.

Как установлено судами, 05.07.2018 между Е. и Ч. заключен договор займа на сумму 6 350 000 руб. на срок до 05.12.2018 с начислением 7% ежемесячно, что составляет 444 500 руб. В случае несвоевременного возврата суммы займа в срок, определенный в пункте 1.3 настоящего договора, на сумму просроченного долга начисляется пеня из расчета 1,0% в день от несвоевременно возвращенной суммы долга со дня, когда она должна быть возвращена (п. 4.2). За нарушение сроков уплаты процентов за пользование денежными средствами по настоящему договору займодавец вправе требовать с заемщика уплаты пени в размере 1,0% от суммы за каждый день просрочки (п. 4.3).

В соответствии с пунктом 1.2 договора сумма займа получена заемщиком до подписания настоящего договора.

В обеспечение исполнения обязательств заключен договор поручительства между Е. и М.

Принимая решение об удовлетворении первоначального иска в части взыскания в солидарном порядке основного долга, процентов за пользование займом, пени и об отказе в удовлетворении встречного иска, суд первой инстанции исходил из доказанности факта передачи денежных средств по данному договору заемщику и неисполнения им обязательств по договору займа от 05.07.2018 и об отсутствии у Ч. оснований требовать возврата неосновательного обогащения в размере 2 036 829 руб.

Отменяя решение суда первой инстанции в части взыскания с заемщика и поручителя суммы основного долга по договору займа и принимая новое решение об отказе в удовлетворении исковых требований в указанной части, суд апелляционной инстанции сослался на взыскание с Ч. по исполнительной надписи нотариуса от 18.09.2019 задолженности за период с 13.06.2019 по 18.09.2019 по договору займа от 05.07.2018 в размере 6 100 000 руб. - основного долга, 1 617 218 руб. - процентов за пользование займом.

Изменяя решение суда первой инстанции в части взыскания процентов за пользование займом, пени, суд апелляционной инстанции произвел зачет взысканных по исполнительной надписи нотариуса процентов за пользование займом по состоянию на 18.09.2019 в размере 1 617 218 руб. и снизил размер неустойки по правилам ст. 333 ГК РФ.

Девятый кассационный суд общей юрисдикции с выводами судов не согласился по следующим основаниям.

Согласно п. 1 ст. 807 ГК РФ по договору займа одна сторона (займодавец) передает или обязуется передать в собственность другой стороне (заемщику) деньги, вещи, определенные родовыми признаками, или ценные бумаги, а заемщик обязуется возвратить займодавцу такую же сумму денег (сумму займа) или равное количество полученных им вещей того же рода и качества либо таких же ценных бумаг.

В соответствии со ст. 812 ГК РФ заемщик вправе доказывать, что предмет договора займа в действительности не поступил в его распоряжение или поступил не полностью (оспаривание займа по безденежности, пункт 1).

В случае оспаривания займа по безденежности размер обязательств заемщика определяется исходя из переданных ему или указанному им третьему лицу сумм денежных средств или иного имущества (пункт 3).

В пункте 22 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 11.06.2020 N 6 "О некоторых вопросах применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о прекращении обязательств" разъяснено, что обязательство прекращается новацией, если воля сторон определенно направлена на замену существовавшего между ними первоначального обязательства другим обязательством (ст. 414 ГК РФ). Новация имеет место, если стороны согласовали новый предмет и (или) основание обязательства. Соглашение о замене первоначального обязательства другим может быть сформулировано, в частности, путем указания на обязанность должника предоставить только новое исполнение и (или) право кредитора потребовать только такое исполнение.

Из приведенных разъяснений следует, что стороны могут заменить новым договором займа прежние заемные отношения, долг по которым не возвращен.

Между тем суды первой и апелляционной инстанций посчитали доказанным факт передачи денежных средств по договору займа от 05.07.2018, по существу оставив без оценки доводы заемщика о передаче денежных средств ранее по трем договорам от 17.04.2017, 16.08.2017, 11.06.2018 на общую сумму 6 350 000 руб. При этом суды указали, что буквальное толкование договора займа позволяет сделать вывод о передаче Е. ответчику денежных средств по этому договору.

Однако судами не учтены положения ст. 431 ГК РФ, согласно которой при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой данной статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора" разъяснено, что условия договора подлежат толкованию в системной взаимосвязи с основными началами гражданского законодательства, закрепленными в статье 1 ГК РФ, другими положениями этого кодекса, законов и иных актов, содержащих нормы гражданского права.

При толковании условий договора в силу абз. первого ст. 431 ГК РФ судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений (буквальное толкование). Такое значение определяется с учетом их общепринятого употребления любым участником гражданского оборота, действующим разумно и добросовестно (п. 5 ст. 10, п. 3 ст. 307 ГК РФ), если иное значение не следует из деловой практики сторон и иных обстоятельств дела.

Условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду.

Значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом (абз. первый ст. 431 ГК РФ). Условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи и с учетом того, что они являются согласованными частями одного договора (системное толкование).

Толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств (пункт 43).

По смыслу абз. второго ст. 431 ГК РФ при неясности условий договора и невозможности установить действительную общую волю сторон иным образом толкование условий договора осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия. Пока не доказано иное, предполагается, что такой стороной было лицо, профессионально осуществляющее деятельность в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.) (пункт 45).

Из приведенных положений закона и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ следует, что буквальное толкование не является единственным и исключительным способом толкования договора.

В частности, при толковании договора судом должна быть установлена действительная общая воля сторон с учетом их взаимоотношений, включая их переписку и практику, установившуюся во взаимных отношениях.

Этому же корреспондируют и положения ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, согласно которой суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.

По настоящему делу Ч. последовательно указывала, что договором от 05.07.2018 были закреплены прежние заемные отношения, долг по которым был возвращен в день подписания последнего договора в размере 3 850 000 руб. для снятия обременения в виде залога жилого помещения, принадлежащего на праве собственности заемщику.

При этом суды проигнорировали пункт 9.2 договора займа от 05.07.2018, в котором предусмотрено, что настоящий договор отменяет и делает недействительными все другие обязательства или представления, которые могли быть приняты или сделаны сторонами, будь то в устной или письменной форме, до заключения настоящего договора.

С учетом изложенного, при толковании условий договора, а равно при определении обстоятельств, имеющих значение для дела, суду необходимо было установить все предшествующее заключению договора обстоятельства, практику взаимоотношений сторон, включая содержание договора от 05.07.2018, документов, представленных Е. нотариусу для совершения исполнительной надписи, однако суды ограничились буквальным толкованием договора и расписки о возврате 3 850 000 руб.

Разрешая вопрос о взыскании процентов за пользование суммой займа, суды не учли, что согласно п. 5 ст. 809 ГК РФ размер процентов за пользование займом по договору займа, заключенному между гражданами или между юридическим лицом, не осуществляющим профессиональной деятельности по предоставлению потребительских займов, и заемщиком-гражданином, в два и более раза превышающий обычно взимаемые в подобных случаях проценты и поэтому являющийся чрезмерно обременительным для должника (ростовщические проценты), может быть уменьшен судом до размера процентов, обычно взимаемых при сравнимых обстоятельствах.

Допущенные нарушения норм материального и норм процессуального права судом апелляционной инстанции не устранены, что повлекло отмену апелляционного определения и направление дела на новое рассмотрение в суд второй инстанции.

Определение N 88-4572/2021

10. По делам о взыскании неосновательного обогащения на истца возлагается обязанность доказать факт приобретения или сбережения имущества ответчиком, а на ответчика - обязанность доказать наличие законных оснований для приобретения или сбережения такого имущества либо наличие обстоятельств, при которых неосновательное обогащение в силу закона не подлежит возврату.

В. обратился в суд с иском к СНТ "Аргус" о взыскании неосновательного обогащения, указав, что 29.10.2015 им на расчетный счет ответчика перечислены членские взносы в размере 100 000 руб. за выделение ему в пользование двух земельных участков. Заявление ответчиком не рассмотрено, участки не выделены.

Отказывая в удовлетворении иска, суды исходили из того, что ответчиком истцу выделены два земельных участка, решение общего собрания членов СНТ "Аргус" от 28.12.2018 о выделении В. земельных участков в установленном порядке никем не оспорено, в связи с чем на стороне ответчика неосновательное обогащение в размере 100 000 руб. отсутствует.

С выводами судебных инстанций судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции не согласилась по следующим основаниям.

По делу установлено, что В. являлся членом СНТ "Аргус".

24.10.2015 им подано заявление о выделении земельных участков для ведения дачного хозяйства. Заявление истца СНТ "Аргус" рассмотрено, ему выданы квитанции, которые истцом оплачены двумя платежами 29.10.2015 на общую сумму 100 000 рублей. Впоследствии истцом подано заявление с требованием возвратить в срок до 20.04.2019 денежные средства в связи с не выделением ему земельных участков, за которые им были оплачены членские взносы.

Вместе с тем, из выписки из протокола общего собрания членов СНТ "Аргус" от 28.12.2018 следует, что В. выделены два испрашиваемых земельных участка - N 29 и N 31. Уведомлением от 07.10.2019 ответчик сообщил истцу о выделении ему земельных участков, а также указал, что спорные участки не изъяты и не ограничены в обороте, не заложены, не распределены иным гражданам и членам СНТ "Аргус". В. рекомендовано обратиться в администрацию района для оформления права собственности на земельные участки.

Правовое регулирование ведения гражданами садоводства, огородничества и дачного хозяйства, на момент возникновения спорных правоотношений осуществлялось, в том числе, в соответствии с положениями, установленными Федеральным законом от 15.04.1998 N 66-ФЗ "О садоводческих, огороднических и дачных некоммерческих объединениях граждан" (далее - Федеральный закон N 66-ФЗ).

В соответствии с подп. 18 п. 1 ст. 21 указанного Закона к исключительной компетенции общего собрания членов садоводческого, огороднического и дачного некоммерческого объединения (собрания уполномоченных) относится распределение образованных или образуемых земельных участков между членами садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения, которым земельные участки предоставляются в соответствии с п. 3 ст. 14 настоящего Федерального закона, с указанием условных номеров земельных участков согласно проекту межевания территории.

Земельные участки, образованные в соответствии с проектом межевания территории из земельного участка, предоставленного садоводческому, огородническому или дачному некоммерческому объединению, предоставляются членам такого объединения в соответствии с распределением образованных или образуемых земельных участков в собственность или аренду без проведения торгов в порядке, установленном Земельным кодексом РФ. Садовые, огородные или дачные земельные участки предоставляются в собственность бесплатно в случаях, установленных федеральными законами, законами субъектов РФ (пункт 3 статьи 14 Федерального закона N 66-ФЗ).

Согласно пункту 2.7 Федерального закона от 25.10.2001 N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса Российской Федерации" (в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений), до 31.12.2020 члены садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения граждан имеют право независимо от даты вступления в члены указанного объединения приобрести земельный участок, предназначенный для ведения садоводства, огородничества или дачного хозяйства, без проведения торгов в собственность бесплатно, если такой земельный участок соответствует в совокупности следующим условиям:

земельный участок образован из земельного участка, предоставленного до дня вступления в силу настоящего Федерального закона для ведения садоводства, огородничества или дачного хозяйства указанному объединению либо иной организации, при которой было создано или организовано указанное объединение;

по решению общего собрания членов указанного объединения (собрания уполномоченных) о распределении земельных участков между членами указанного объединения либо на основании другого устанавливающего распределение земельных участков в указанном объединении документа земельный участок распределен данному члену указанного объединения;

земельный участок не является изъятым из оборота, ограниченным в обороте и в отношении земельного участка не принято решение о резервировании для государственных или муниципальных нужд.

В данном рассматриваемом случае для выяснения вопроса о том, подлежат ли перечисленные В. ответчику денежные средства возврату как неосновательное обогащение, суду надлежало установить характер правоотношений сторон и правовую природу денежных средств, внесенных В. на счет СНТ "Аргус", в то время как суды первой и апелляционной инстанции этот вопрос при рассмотрении дела оставили без внимания.

При этом суды пришли к выводу, что денежные средства в размере 100 000 рублей, поступившие от истца на счет СНТ "Аргус", не могут быть признаны неосновательным обогащением ответчика, поскольку в 2018 г. СНТ "Аргус" выделены Вердеревскому А.В. два испрашиваемых им земельных участка N 29 и N 31, оплаченные истцом в 2015 году.

В письменных пояснениях представитель ответчика указал, что между сторонами в 2015 году сложились договорные правоотношения, обусловленные, в том числе, обязательствами ответчика по предоставлению земельных участков истцу за плату.

В предоставленных в материалах дела чеках по операциям от 29.10.2015 на сумму 50 000 руб. (каждая) в строке "реквизиты платежа: информация" указаны "участок 31", "участок 29".

Между тем, судами не выяснялся вопрос, на каком правовом основании СНТ "Аргус" распределялись земельные участки, в том числе и истцу, за плату в размере 50 000 рублей за каждый. Данному обстоятельству судами не дана оценка, приведенные нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения в период их возникновения, не применены.

Кроме того, из заявления В., адресованного ответчику, усматривается, что он просил выделить ему земельные участки для ведения дачного хозяйства. До конца 2015 г. гарантировал оплату льготного вступительного взноса в размере 50 000 рублей за каждый земельный участок.

В извещении на оплату за октябрь 2015 г., выданному ответчиком истцу, указано, что 50 000 рублей является оплатой вступительного взноса 50%.

Назначению платежа, указанному в извещении, оценка судом не дана, вопрос о порядке внесения оплаты вступительного взноса в СНТ "Аргус" и его размере судами также не выяснялся.

Учредительным документом садоводческого, огороднического или дачного некоммерческого объединения является устав, утвержденный общим собранием учредителей некоммерческого объединения, который предусматривает, в том числе, порядок внесения вступительных, членских, целевых, паевых и дополнительных взносов (пункт 4 статьи 16 Федерального закона N 66-ФЗ).

В материалы гражданского дела ответчиком представлен Устав СНТ "Аргус" (новая редакция), утвержденный решением общего собрания членов СНТ от 28.12.2018. При этом материалы дела не содержат Устава СНТ "Аргус" в редакции, действовавшей в момент возникновения спорных правоотношений между истцом и ответчиком.

Поскольку без выяснения указанных обстоятельств не представляется возможным установить, являются ли спорные денежные средства неосновательным обогащением ответчика, кассационный суд судебные постановления по делу отменил, направив его на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение N 88-1539/2021

11. Арендатор недвижимого имущества, осуществляющий деятельность в отраслях российской экономики, признанных в наибольшей степени пострадавшими в условиях распространения новой коронавирусной инфекции, и утративший возможность использовать арендованное имущество по назначению, вправе требовать уменьшения размера арендной платы.

Администрация муниципального района обратилась в суд с иском к Я. о взыскании арендной платы, мотивируя свои требования тем, что между сторонами 12.04.2019 заключен договор аренды земельного участка (кадастровый номер), в центральной части бухты Триозерье, категория земель: земли особо охраняемых территорий и объектов; разрешенное использование земельного участка: курортная деятельность; сроком по 11 апреля 2024 года. Пунктом 3.3 договора установлены сроки для внесения арендной платы, которая должна вноситься в течение календарного года с даты заключения договора, но не позднее 1-го числа месяца, следующего после даты заключения договора, в размере 6 090 287 руб. в год. Обязанность по внесению арендной платы за 2019 и 2020 годы Я. не исполнила.

Ответчик в судебном заседании исковые требования не признала, ссылаясь в том числе на то, что после введения ограничительных мер по предотвращению распространения новой коронавирусной инфекции она была лишена возможности пользоваться арендованным имуществом в соответствии с целевым назначением этого имущества.

Решением суда с Я. в пользу администрации муниципального района взыскана задолженность по договору аренды размере 9 425 897 руб.

Судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции признала кассационную жалобу Я. обоснованной в части.

Начиная с 30.03.2020, в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-2019) Правительством РФ (в том числе органами власти субъектов Российской Федерации) принят ряд мер, направленных на борьбу с коронавирусной инфекцией.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что ответчиком не исполнена предусмотренная договором от 12.04.2019 обязанность по внесению арендной платы за пользование земельным участком, в связи с чем требования администрации муниципального района о взыскании с Я. задолженности по арендной плате за 2019 год в размере 3 335 610 руб., за 2020 год в размере 6 090 287 руб. подлежат удовлетворению.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводами суда первой инстанции, указав, что ответчиком не представлено доказательств обращения к администрации с просьбой об отсрочке арендной платы.

Выводы судов основаны на неправильном толковании и применении норм материального права.

Согласно статьям 606, 614 ГК РФ по договору аренды арендодатель обязуется предоставить арендатору имущество за плату во временное владение и пользование или во временное пользование. Арендатор обязан своевременно вносить плату за пользование имуществом (арендную плату), порядок, условия и сроки внесения которой определяются договором.

В силу статей 309, 310 ГК РФ обязательства должны исполняться надлежащим образом в соответствии с условиями обязательства и требованиями закона, иных правовых актов, а при отсутствии таких условий и требований - в соответствии с обычаями или иными обычно предъявляемыми требованиями. Односторонний отказ от исполнения обязательства и одностороннее изменение его условий не допускаются, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или иными правовыми актами.

В соответствии с пунктом 1 постановления Губернатора Приморского края от 18.03.2020 N 21-пг "О мерах по предотвращению распространения на территории Приморского края новой коронавирусной инфекции (2019-nCoV)" на территории Приморского края введен режим повышенной готовности с последующим продлением данного режима до 31.05.2020.

Размер арендной платы по договорам аренды недвижимого имущества, заключенным до принятия в 2020 году органом государственной власти субъекта Российской Федерации в соответствии со ст. 11 Федерального закона от 21.12.1994 N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (в редакции Федерального закона от 01.04.2020 N 98-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций" (далее - Закон N 98-ФЗ) решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации, может изменяться по соглашению сторон в любое время в течение 2020 года (часть 2 статьи 19 Закона N 98-ФЗ).

В соответствии с ч. 3 ст. 19 Закона N 98-ФЗ арендатор по договорам аренды недвижимого имущества вправе потребовать уменьшения арендной платы за период 2020 года в связи с невозможностью использования имущества, связанной с принятием органом государственной власти субъекта Российской Федерации в соответствии со статьей 11 Федерального закона от 21.12.1994 N 68-ФЗ "О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера" (в редакции настоящего Федерального закона) решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации.

В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVID-19), утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 30.04.2020, указано, что арендатор по договорам аренды недвижимого имущества вправе потребовать уменьшения арендной платы за 2020 год в связи с невозможностью использования имущества, связанной с принятием на территории субъекта Российской Федерации решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации. Арендная плата подлежит уменьшению с момента, когда наступила указанная невозможность использования имущества по изначально согласованному назначению (независимо от даты заключения дополнительного соглашения об уменьшении размера арендной платы либо даты вступления в силу судебного акта о понуждении арендодателя к изменению арендной платы в части уменьшения арендной платы). Кроме того, арендатор вправе в качестве возражения на иск о взыскании арендной платы указать на то, что арендодатель необоснованно уклонялся от заключения дополнительного соглашения об уменьшении арендной платы. В таком случае арендная плата подлежит взысканию в размере, определяемом с учетом требований ч. 3 ст. 19 Закона N 98-ФЗ, размер сниженной арендной платы может определяться с учетом размера, на который обычно снижается арендная плата в сложившейся ситуации (ответ на вопрос 5).

Из указанных выше положений и разъяснений следует, что арендатор недвижимого имущества, осуществляющий деятельность в отраслях российской экономики, признанных в наибольшей степени пострадавшими в условиях распространения новой коронавирусной инфекции, и утративший возможность использовать арендованное имущество по назначению, вправе требовать уменьшения размера арендной платы.

Арендодатель, отказавший в уменьшении арендной платы в отсутствие на то обоснований, может быть понужден судом к уменьшению размера арендной платы.

Вопрос о размере уменьшения арендной платы решается по усмотрению сторон договора, поскольку положения закона в вопросе о размере уменьшения диспозитивны. В случае недостижения между сторонами соглашения о размере уменьшения, размер арендной платы (размер уменьшения) определяется судом с учетом размера, на который обычно снижается арендная плата.

Юридически значимыми и подлежащими установлению по делу являются обстоятельства, касающиеся обстоятельств возможности пользования арендатором земельным участком в целях, предусмотренных договором аренды, связанной с принятием органом государственной власти субъекта Российской Федерации решения о введении режима повышенной готовности или чрезвычайной ситуации на территории субъекта Российской Федерации и обоснованности уклонения арендодателя от заключения дополнительного соглашения об уменьшении арендной платы.

При таких обстоятельствах, суду следовало дать оценку тому обстоятельству, что Я. в результате принятия Губернатором Приморского края решения о введении режима повышенной готовности была лишена возможности в течение определенного срока использовать арендованный для курортной деятельности земельный участок, а также решить вопрос о законности требований об уменьшении размера арендной платы за этот срок, что выполнено не было.

Поскольку судом апелляционной инстанции допущенные нарушения в применении норм материального права оставлены без внимания, апелляционное определение отменено, дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 88-5266/2021

12. В силу статьи 308.3 ГК РФ в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, иными законами или договором либо не вытекает из существа обязательства. Суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (п. 1 ст. 330) на случай неисполнения указанного судебного акта в размере, определяемом судом на основе принципов справедливости, соразмерности и недопустимости извлечения выгоды из незаконного или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1).

Вступившим в законную силу решением суда от 06.08.2019 на Х.Е. и Х.В. возложена обязанность снести (демонтировать) металлические ворота и каменный забор, расположенные по адресу: NNN, и привести земельный участок (кадастровый номер) в пригодное для дальнейшего использования состояние путем освобождения земельного участка от объектов демонтажа в месячный срок со дня вступления решения в законную силу. В случае неисполнения Х.Е. и Х.В. решения суда в установленный срок, администрация города вправе совершить эти действия за счет ответчика с взысканием с него необходимых расходов. 03.04.2020 на основании исполнительного листа возбуждено исполнительное производство, которое не прекращено. Решение суда должниками не исполнено.

В июне 2020 года администрация города обратилась в суд с заявлением о взыскании с Х.Е., Х.В. в ее пользу судебной неустойки за неисполнение названого решения в размере 3000 руб. с каждого за каждый день.

Отказывая в удовлетворении заявления о присуждении судебной неустойки в связи с неисполнением должниками решения суда, суд первой инстанции, с которым согласился суд второй инстанции, исходил из того, что данная мера не может быть применена, поскольку не утрачена возможность исполнения решения взыскателем за счет ответчика с взысканием с него необходимых расходов.

Между тем судами не учтено следующее.

Согласно ч. 2 ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления, а также законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и обращения судов являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

Частью 3 этой же статьи установлено, что неисполнение судебного постановления, а равно иное проявление неуважения к суду влечет за собой ответственность, предусмотренную федеральным законом.

Пунктом 1 ст. 308.3 ГК РФ установлено, что в случае неисполнения должником обязательства кредитор вправе требовать по суду исполнения обязательства в натуре, если иное не предусмотрено данным Кодексом, иными законами или договором либо не вытекает из существа обязательства; суд по требованию кредитора вправе присудить в его пользу денежную сумму (пункт 1 статьи 330) на случай неисполнения указанного судебного акта.

По смыслу данной нормы и разъяснений, приведенных в п. 28 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", суд может присудить денежные средства на случай неисполнения соответствующего судебного акта в пользу кредитора-взыскателя (судебную неустойку) в целях побуждения должника к своевременному исполнению обязательства в натуре. Судебная неустойка является дополнительной мерой воздействия на должника, мерой стимулирования и косвенного принуждения.

В соответствии с разъяснениями, данными в п. 31 этого же постановления Пленума Верховного Суда РФ, суд не вправе отказать в присуждении судебной неустойки в случае удовлетворения иска о понуждении к исполнению обязательства в натуре.

В силу статьи 12 ГК РФ право выбора конкретного способа защиты права принадлежит кредитору.

В связи с изложенным вывод суда об отказе в удовлетворении заявления администрации города о присуждении в ее пользу судебной неустойки в связи с неисполнением должниками решения суда, поскольку в случае неисполнения решения суда, обязывающего ответчиков совершить определенные действия, истец вправе совершить эти действия за счет ответчика с взысканием с него необходимых расходов, основан на неправильном толковании норм права.

Состоявшиеся по делу судебные постановления отменены с направлением дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Определение N 88-2157/2021

Споры, возникшие из земельных правоотношений

13. Вывод суда об отнесении жилого дома, в котором находится квартира истца, к многоквартирным, основан на неправильном толковании норм материального права. Основным критерием отнесения жилого дома к многоквартирному является наличие в нем нескольких квартир, имеющих самостоятельные выходы на прилегающий земельный участок либо в помещения общего пользования, а также наличие элементов общего имущества собственников такого дома, в состав которого входят помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме.

Я. является собственником квартиры N 2 в доме, состоящем из двух квартир. Квартира N 1 в данном доме принадлежит на праве собственности С., которая также является собственником земельного участка площадью 946 кв. м, оформленного в собственность в 2013 г.

Распоряжением департамента землепользования от 28.06.2017 по заявлению Я. утверждена схема расположения земельного участка на кадастровом плане территории кадастрового квартала NN в связи с образованием земельного участка из земель, находящихся в государственной собственности, с разрешенным использованием - под часть жилого дома. Постановлением администрации города от 28.07.2017 предварительно согласовано предоставление Я. земельного участка, схема которого утверждена распоряжением департамента землепользования от 28.06.2017 г., однако решением Филиала ФГБУ "Федеральная кадастровая палата Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии" осуществление кадастрового учета приостановлено со ссылкой на то, что положениями ЗК РФ не регламентировано формирование земельного участка под квартирой.

Оспаривая законность отказа в государственной регистрации права собственности на земельный участок, Я. просила суд признать за ней право собственности на земельный участок, фактически предоставленный ей органом местного самоуправления.

Отказывая Я. в удовлетворении иска, судебные инстанции исходили из отсутствия правовых оснований для признания за ней права собственности на земельный участок, сформированный в целях эксплуатации многоквартирного дома.

Между тем, данный вывод сделан судом без учета всех имеющих значение для дела обстоятельств.

С 01.03.2015 предоставление земельного участка в собственность за плату собственнику расположенного на нем объекта недвижимости без проведения торгов осуществляется в порядке, предусмотренном подп. 6 п. 2 ст. 39.3, п. 1 ст. 39.20 Земельного кодекса Российской Федерации.

В соответствии с подп. 6 п. 2 ст. 39.3 ЗК РФ без проведения торгов осуществляется продажа земельных участков, на которых расположены здания, сооружения, собственникам таких зданий, сооружений либо помещений в них в случаях, предусмотренных ст. 39.20 ЗК РФ.

Пунктом 1 ст. 39.20 ЗК РФ предусмотрено исключительное право на приобретение земельных участков в собственность или в аренду гражданами, юридическими лицами, являющимися собственниками зданий, сооружений, расположенных на таких земельных участках.

Особенности приобретения прав на земельный участок, на котором расположены многоквартирный дом и иные входящие в состав общего имущества многоквартирного дома объекты недвижимого имущества, устанавливаются федеральными законами (п. 13 ст. 39.20 ЗК РФ).

В пунктах 1, 2 ст. 36 ЖК РФ установлено общее правило о принадлежности земельного участка собственникам помещений в расположенном на нем многоквартирном доме, согласно которому земельный участок принадлежит на праве общей долевой собственности собственникам помещений в этом доме и относится к общему имуществу, которым указанные лица владеют, пользуются и в установленных настоящим Кодексом и гражданским законодательством пределах распоряжаются общим имуществом в многоквартирном доме.

В статье 16 Федерального закона от 29.12.2004 N 189-ФЗ "О введении в действие Жилищного кодекса Российской Федерации" закреплен специальный порядок и условия перехода такого земельного участка в общую долевую собственность собственников помещений в многоквартирном доме, который на нем расположен. Из п.п. 2, 3, 5 названной статьи следует, что переход земельного участка в общую долевую собственность собственников помещений многоквартирного дома состоит из двух этапов: формирования земельного участка и проведения государственного кадастрового учета.

Сделав вывод о том, что жилой дом, в котором истцу принадлежит квартира N 2, является многоквартирным, суд исходил из того, что данный дом состоит из двух квартир, имеющих симметричное друг другу расположение, самостоятельные выходы, жилые помещения в доме содержат в себе элементы общего имущества - фундамент, перекрытия, крыша.

Вместе с тем, судом не учтено, что в соответствии с ч. 1 ст. 15 ЖК РФ объектами жилищных прав являются жилые помещения.

Жилым помещением признается изолированное помещение, которое является недвижимым имуществом и пригодно для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства (ч. 2 ст. 15 ЖК РФ).

Перечень видов жилых помещений и признаки каждого из них определены ст. 16 ЖК РФ, пунктами 1-3 ч. 1 которой к жилым помещениям относятся: жилой дом, часть жилого дома; квартира, часть квартиры; комната.

Жилым домом признается индивидуально-определенное здание, которое состоит из комнат, а также помещений вспомогательного использования, предназначенных для удовлетворения гражданами бытовых и иных нужд, связанных с их проживанием в таком здании (ч. 2 ст. 16 ЖК РФ).

В частях 3, 4 ст. 16 ЖК РФ определены признаки квартиры и комнаты как разновидности жилых помещений.

Исходя из совокупности характеристик жилых помещений следует, что часть жилого дома, являющаяся изолированным жилым помещением, которое пригодно для постоянного проживания граждан (отвечает установленным санитарным и техническим правилам и нормам, иным требованиям законодательства), представляет собой самостоятельный объект жилищных прав наряду с жилым домом.

Жилищный кодекс РФ не раскрывает содержание понятий "индивидуальный жилой дом" и "многоквартирный жилой дом".

Нормами Градостроительного кодекса РФ в качестве объектов капитального строительства для жилья предусмотрены многоквартирный дом, жилой дом блокированной застройки, объект индивидуального жилищного строительства.

В соответствии с пунктом 6 Положения о признании помещения жилым помещением, жилого помещения непригодным (пригодным) для проживания и многоквартирного дома аварийным и подлежащим сносу или реконструкции, утвержденного постановлением Правительства РФ от 28.01.2006 N 47, многоквартирным домом признается совокупность двух и более квартир, имеющих самостоятельные выходы либо на прилегающий к жилому дому земельный участок, либо в помещения общего пользования. Многоквартирный дом содержит в себе элементы общего имущества собственников помещения в таком доме в соответствии с жилищным законодательством.

Пункт 3.21 "ГОСТ Р 51929. Национальный стандарт Российской Федерации. Услуги жилищно-коммунального хозяйства и управления многоквартирными домами. Термины и определения", утвержденный и введенный в действие приказом Федерального агентства по техническому регулированию и метрологии (Росстандарта) от 11.06.2014 N 543-ст, определяет многоквартирный дом как оконченный строительством и введенный в эксплуатацию надлежащим образом объект капитального строительства, представляющий собой объемную строительную конструкцию, имеющий надземную и подземную части, включающий в себя внутридомовые системы инженерно-технического обеспечения, помещения общего пользования, не являющиеся частями квартир, иные помещения в данном доме, не принадлежащие отдельным собственникам, и жилые помещения, предназначенные для постоянного проживания двух и более семей, имеющие самостоятельные выходы к помещениям общего пользования в таком доме (за исключением сблокированных зданий); в состав многоквартирного дома входят встроенные и (или) пристроенные нежилые помещения, а также придомовая территория (земельный участок).

Из приведенных нормативных положений в их взаимосвязи следует, что основным критерием отнесения жилого дома к многоквартирному является наличие в нем нескольких квартир, имеющих самостоятельные выходы на прилегающий земельный участок либо в помещения общего пользования, а также наличие элементов общего имущества собственников такого дома, в состав которого входят помещения в данном доме, не являющиеся частями квартир и предназначенные для обслуживания более одного помещения в данном доме. Состав общего имущества в многоквартирном доме определяется в соответствии с нормами гражданского и жилищного законодательства.

Квалифицирующим признаком индивидуального жилого дома является наличие в нем комнат, а не квартир. При этом индивидуальный жилой дом может находиться в общей собственности нескольких лиц с определением доли каждого из собственников в праве собственности (долевая собственность) или без определения таких долей (совместная собственность). Участник долевой собственности имеет право на предоставление в его владение и пользование части общего имущества, соразмерной его доле, а при невозможности этого вправе требовать от других участников, владеющих и пользующихся имуществом, приходящимся на его долю, соответствующей компенсации (статья 247 ГК РФ).

Судом приведенные нормы материального права о критериях отнесения жилого дома к многоквартирному или индивидуальному жилому дому, а также нормы о владении и пользовании имуществом, находящимся в долевой собственности, к данному спору применены не были, вследствие чего выводы суда, послужившие основанием для отказа в удовлетворении исковых требований, сделаны без установления обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения спора.

Тот факт, что жилой дом, в котором расположено принадлежащее истцу жилое помещение, состоит из двух квартир, собственниками которых являются разные лица, с учетом приведенных выше положений закона достаточным основанием для признания его многоквартирным не является.

Кроме того, из материалов дела следует, что третьему лицу С. принадлежит на праве собственности земельный участок площадью 946 кв. м на основании договора купли-продажи, согласно которому покупателю С. продан земельный участок с разрешенным использованием - под часть индивидуального жилого дома (квартира N 1).

Согласно схеме расположения земельного участка или земельных участков на кадастровом плане территории испрашиваемый Я. земельный участок является смежным к земельному участку, принадлежащему С.

Наличие между смежными владельцами земельных участков спора о фактических границах вышеназванных земельных участков судом не установлено. Органом местного самоуправления утверждена схема испрашиваемого земельного участка и предварительно согласовано его предоставление Я.

При таких обстоятельствах выводы суда об отсутствии оснований для признания права собственности на земельный участок за Я., являющейся собственником объекта недвижимости, расположенного на этом земельном участке, нельзя признать обоснованным.

Поскольку допущенные судом первой инстанции существенные нарушения норм права судом апелляционной инстанции не устранены, а также с учетом установленной статьей 6.1 ГПК РФ необходимости соблюдения разумных сроков судопроизводства, апелляционное определение по делу отменено. Дело направлено на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение N 88-269/2021

Вопросы, связанные с применением процессуального законодательства

14. Установление или изменение федеральным законом оснований для признания здания, сооружения или другого строения самовольной постройкой, послуживших основанием для принятия судебного акта о сносе самовольной постройки является новым обстоятельством для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу (п. 6 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ).

АО "Сахатранснефтегаз" обратилось в суд с иском о возложении на А.П., А.Л. обязанности произвести снос построек, возведенных на земельном участке (кадастровый номер), указав, что установлен факт возведения вблизи газопровода строений (жилой дом, хозяйственные постройки), расположенных на земельном участке, принадлежащем на праве собственности А.П., А.Л. Согласно акту от 03.10.2016 расстояние от оси газопровода до возведенных ответчиками строений составляет 81,74 м при минимальном допустимом расстоянии 150 м.

Вступившим в законную силу решением суда от 13.12.2016 на А.П. и А.Л. возложена обязанность произвести снос построек, возведенных на земельном участке (кадастровый номер), привести их в соответствие с установленными требованиями в пределах допустимых 150 метров от оси газопровода на данном земельном участке.

А.П., А.Л. обратились в суд с заявлением о пересмотре решения суда по новым обстоятельствам и одновременно с ходатайством о восстановлении процессуального срока на подачу заявления, ссылаясь на то, что Федеральным законом от 03.08.2018 N 339-ФЗ внесены изменения в статью 222 ГК РФ в части оснований для признания строения самовольной постройкой, а также предусмотрены иные последствия признания строения самовольной постройкой. Заявители ссылались на то, что они не знали и не могли знать о наличии ограничения в использовании своего земельного участка, в связи с чем решение суда о сносе их жилого дома и иных построек подлежит пересмотру по новым обстоятельствам.

Определением суда первой инстанции заявление А.П., А.Л. о пересмотре решения суда по новым обстоятельствам удовлетворено. Решение от 13.12.2016 отменено, производство по делу возобновлено.

Апелляционным определением определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении заявления А.П., А.Л. о пересмотре решения суда по новым обстоятельствам отказано.

Отменяя определение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении заявления А.П., А.Л. о пересмотре по новым обстоятельствам вышеуказанного решения, суд апелляционной инстанции, сославшись на положения статьи 392 ГПК РФ, указал на то, что обстоятельства, на которые ссылается заявитель, не могут рассматриваться в качестве новых обстоятельств, с которыми законодатель связывает возможность пересмотра вступившего в законную силу судебного постановления в порядке главы 42 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При этом суд апелляционной инстанции исходил из того, что положения статьи 222 в редакции Федерального закона от 03.08.2018 года N 339-ФЗ не подлежат применению к спорным правоотношениям. При рассмотрении дела суд первой инстанции не проверял, является ли жилой дом ответчиков самовольной постройкой в соответствии со статьей 222 Гражданского кодекса Российской Федерации, а при удовлетворении исковых требований исходил только из положений Федерального закона от 31.03.1999 N 69-ФЗ "О газоснабжении в Российской Федерации".

Между тем судом апелляционной инстанции не учтено следующее.

Согласно ч. 2 ст. 392 ГПК РФ основаниями для пересмотра вступивших в законную силу судебных постановлений являются: вновь открывшиеся обстоятельства - указанные в части третьей данной статьи и существовавшие на момент принятия судебного постановления существенные для дела обстоятельства; новые обстоятельства - указанные в части четвертой этой же статьи, возникшие после принятия судебного постановления и имеющие существенное значение для правильного разрешения дела обстоятельства.

Сущность пересмотра судебных решений, определений по вновь открывшимся обстоятельствам или новым обстоятельствам заключается в проверке судебных постановлений вынесшим их судом в связи с открытием новых обстоятельств, ставящих под сомнение законность и обоснованность вынесения этих постановлений.

К новым обстоятельствам в соответствии с п. 6 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ относится установление или изменение федеральным законом оснований для признания здания, сооружения или другого строения самовольной постройкой, послуживших основанием для принятия судебного акта о сносе самовольной постройки (введен Федеральным законом от 03.08.2018 N 340-ФЗ).

Из материалов дела усматривается, что вступившим в законную силу решением суда от 13.12.2016 удовлетворены требования АО "Сахатранснефтегаз" к А.П., А.Л. о сносе строений. Исковые требования истца были основаны как на положениях ст. 90 ЗК РФ, так и на положениях Федерального закона от 31.03.1999 N 69-ФЗ "О газоснабжении в Российской Федерации" и иных нормативно-правовых актов. От утверждения о том, что постройка возведена ответчиком с нарушением градостроительных и строительных норм и правил, а именно с нарушением минимальных расстояний до магистрального газопровода, истец не отказывался, поскольку в противном случае иск не имел бы своего основания.

Согласно статье 222 ГК РФ (в редакции, действовавшей на момент принятия решения о сносе строения), самовольной постройкой является здание, строение или другое сооружение, созданные на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке, или на земельном участке, разрешенное использование которого не допускает строительства на нем данного объекта, либо возведенные, созданные без получения на это необходимых разрешений или с нарушением градостроительных и строительных норм и правил.

Из решения суда от 13.12.2016 следует, что суд, установив, что расположение жилого дома не отвечает требованиям действующего законодательства в связи с нарушением минимальных расстояний, установленных градостроительными и строительными нормами и правилами, до объектов системы газоснабжения, то есть фактически установив признак самовольной постройки, пришел к выводу об удовлетворении искового требования о сносе строения.

При этом на момент рассмотрения указанного дела никакого правового значения не имела осведомленность лица о наличии определенных ограничений в отношении его земельного участка.

Вместе с тем, с 04.08.2018 года вступило в силу новое правовое регулирование рассматриваемых отношений. Федеральным законом от 03.08.2018 N 339-ФЗ изменена редакция статьи 222 ГК РФ.

В новой редакции указанной статьи закреплена презумпция защиты добросовестного создателя самовольного объекта: в силу абз. 2 п. 1 ст. 222 ГК РФ не относится к самовольным постройкам: здание, сооружение или другое строение, возведенные или созданные с нарушением установленных в соответствии с законом ограничений использования земельного участка, если собственник данного объекта не знал и не мог знать о действии указанных ограничений в отношении принадлежащего ему земельного участка.

Статья 222 ГК РФ ранее (на момент принятия решения о сносе строения) такую возможность не предусматривала, в связи с чем неосведомленность лица о наличии определенных ограничений в отношении земельного участка не могла исключать признание постройки самовольной, тем самым с 04.08.2018 изменились именно основания для признания здания, сооружения или другого строения самовольной постройкой.

В связи с изложенным, по делам о сносе построек, расположенных в границах с особыми условиями использования территории, а также в границах минимальных расстояний до магистральных и промышленных трубопроводов, с 04.08.2018 необходимо устанавливать, знал и мог ли знать собственник постройки о действии ограничений в отношении принадлежащего ему земельного участка.

В случае его осведомленности об этом возведенная постройка может быть признана самовольной в соответствии с правилами статьи 222 ГК РФ, не предусматривающей возмещение убытков лицу, осуществившему постройку. В случае, если он не знал и не мог знать о действии ограничений, постройка может быть снесена, но не как самовольная и только с возмещением убытков ее собственнику.

Учитывая, что в настоящее время федеральным законом изменены основания для признания объекта самовольной постройкой, юридически значимыми обстоятельствами для разрешения вопроса о том, является ли спорный объект самовольной постройкой, являлось выяснение обстоятельств, знали и могли ли знать ответчики о наличии соответствующих ограничений в отношении их земельного участка.

Между тем, суд апелляционной инстанции осведомленность А.П., А.Л. о действии ограничений в отношении земельного участка не устанавливал, при разрешении спора вышеуказанные обстоятельства в качестве юридически значимых не определил, на обсуждение сторон не поставил.

В связи с введением в действие Федеральным законом от 03.08.2018 N 340-ФЗ пункта 6 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ право на пересмотр судебных постановлений, вынесенных до введения нового правового регулирования, получили также собственники строений, которые подлежали сносу на основании ранее вынесенных судебных решений.

Институт пересмотра по вновь открывшимся и новым обстоятельствам судебных постановлений, вступивших в законную силу, установлен законом и закреплен в главе 42 ГПК РФ. Из положений данной главы и разъяснений, содержащихся в постановлении Пленума Верховного Суда от 11.12.2012 N 31 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений", следует, что пересмотр вступивших в законную силу судебных постановлений по вновь открывшимся и новым обстоятельствам выступает дополнительной процессуальной гарантией защиты гражданских прав и охраняемых законом интересов участников гражданских правоотношений, позволяя при наличии обстоятельств, указанных в законе, в определенной процессуальной процедуре производить проверку правильности судебных постановлений.

Исходя из изложенного, Девятый кассационный суд общей юрисдикции апелляционное определение по делу отменил, дело направил на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Определение N 88-5026/2021

15. При наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного постановления или постановлений иных органов, взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе поставить перед судом, рассмотревшим дело, или перед судом по месту исполнения судебного постановления вопрос об изменении способа и порядка исполнения (ст. 434 ГПК РФ).

Вступившим в силу решением суда на администрацию муниципального образования возложена обязанность предоставить Ш. благоустроенное жилое помещение по договору социального найма, применительно к условиям соответствующего населенного пункта, равнозначное по общей площади ранее занимаемому жилому помещению, отвечающее установленным требованиям и находящееся в черте данного населенного пункта. На данное решение суда выдан исполнительный лист и возбуждено исполнительное производство. До настоящего времени решение суда не исполнено; отделом УФССП исполнительный лист возвращен взыскателю в связи с невозможностью его исполнения.

Ш. обратилась в суд с заявлением об изменении способа исполнения решения суда путем возложения на должника обязанности выплатить компенсацию стоимости квартиры, ссылаясь на длительное неисполнение решения суда.

Отказывая в удовлетворении заявления Ш., суды первой и апелляционной инстанции исходили из того, что по смыслу положений статей 200, 203, 434 ГПК РФ, ст. 37 Федерального закона от 02.10.2007 N 229-ФЗ "Об исполнительном производстве" под изменением способа исполнения решения суда следует понимать замену одного вида исполнения другим, при этом изменение решения суда по существу не допускается. Поскольку заявление Ш. направлено на изменение принятого по делу судебного акта, такое заявление удовлетворению не подлежит.

Суд кассационной инстанции не согласился с таким выводом судов, поскольку он не согласуется со смыслом и содержанием закона, подлежащего применению при разрешении заявления Ш. об изменении способа исполнения решения суда.

Согласно ч. 2 ст. 13 ГПК РФ вступившие в законную силу судебные постановления являются обязательными для всех без исключения органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений, должностных лиц, граждан, организаций и подлежат неукоснительному исполнению на всей территории Российской Федерации.

В соответствии со ст. 203 ГПК РФ суд, рассмотревший дело, по заявлениям лиц, участвующих в деле, судебного пристава-исполнителя либо исходя из имущественного положения сторон или других обстоятельств вправе отсрочить или рассрочить исполнение решения суда, изменить способ и порядок его исполнения. Аналогичное положение закреплено в ст. 37 Федерального закона "Об исполнительном производстве".

При наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение судебного постановления или постановлений иных органов, взыскатель, должник, судебный пристав-исполнитель вправе поставить перед судом, рассмотревшим дело, или перед судом по месту исполнения судебного постановления вопрос об отсрочке или о рассрочке исполнения, об изменении способа и порядка исполнения, а также об индексации присужденных денежных сумм. Такое заявление сторон и представление судебного пристава-исполнителя рассматриваются в порядке, предусмотренном ст.ст. 203 и 208 ГПК РФ (статья 434 Кодекса).

Назначение изменения способа и порядка исполнения решения суда состоит в обеспечении исполнимости решения суда при наличии обстоятельств, затрудняющих его исполнение либо свидетельствующих о невозможности его исполнения способом, указанным в решении суда.

Решение суда о возложении на орган местного самоуправления обязанности предоставить гражданам жилое помещение на условиях социального найма направлено на защиту жилищных прав граждан и преследует цель их реализации в натуре.

Затруднительность или невозможность для органа местного самоуправления предоставить взыскателю жилое помещение не может лишать граждан права реализовать закрепленное судебным решением право на получение жилого помещения иным способом - путем взыскания с данного органа денежных средств для самостоятельного приобретения жилого помещения в счет исполнения решения суда. Взыскание в пользу граждан с ответчика денежных средств на эти цели существо его обязательства по обеспечению гражданина жилым помещением по договору социального найма не изменяет.

Исходя из смысла статей 203, 434 ГПК РФ следует, что изменение способа исполнения решения суда может заключаться в замене одного вида исполнения другим или в определенной трансформации первоначального способа исполнения решения суда и допускается только при наличии обстоятельств, затрудняющих исполнение либо свидетельствующих о невозможности исполнить решение суда тем способом, который указан в решении суда.

При этом в порядке статьи 203 ГПК РФ изменение решения суда по существу не допускается.

Основания для изменения способа и порядка исполнения решения суда должны носить исключительный характер, возникать при серьезных препятствиях к совершению исполнительных действий. Вопрос о наличии указанных обстоятельств должен оцениваться и решаться судом в каждом конкретном случае.

Таким образом, для удовлетворения требований об изменении способа и порядка исполнения решения суда необходимо достоверно убедиться в том, что у должника отсутствуют возможности для исполнения судебного постановления и появление таких возможностей в будущем также не предвидится.

Ни один из доводов заявления Ш., указанных в ее заявлении, обстоятельства и мотивы заявления об изменении способа исполнения решения суда суды не проверили, что явилось основанием для удовлетворения кассационной жалобы Ш. и отмены апелляционного определения с направлением дела на новое апелляционное рассмотрение.

Определение N 88-325/2021

Судебная коллегия по гражданским делам Девятого кассационного суда общей юрисдикции