Постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 5 июля 2013 г. N 15АП-4549/13

город Ростов-на-Дону

05 июля 2013 г.

дело N А53-14973/2012

Резолютивная часть постановления объявлена 25 июня 2013 года.

Полный текст постановления изготовлен 05 июля 2013 года.

Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Николаева Д.В.,

судей Т.Г. Гуденица, А.Н. Стрекачёва

при ведении протокола судебного заседания Михалицыной Л.В.,

при участии:

от компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company: Красноштанов Д.С. представитель по доверенности от 17.06.2012

от уполномоченного органа: Чеча В.В. представитель по доверенности от 14.01.2013;

от ООО "Южная автомобильная группа": Алексеенко А.К. представитель по доверенности от 27.10.2012.

представитель участников ООО "Таганрогский автомобильный завод" Ковалева Н.Н. (протокол от 01.03.2013 г. N 64)

от внешнего управляющего общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" Евсеева А.С.: Ковалева Н.Н. представитель по доверенности от 03.06.2013,

рассмотрев в открытом судебном заседании

апелляционную жалобу

компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company

на определение Арбитражного суда Ростовской области от 01.03.2013 по делу N А53-14973/2012

об отказе в удовлетворении заявления

о включении в реестр требований кредиторов

по заявлению KDF Third Structured Special Purpose Limited Company

к обществу с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" ОГРН 1026103267520

о включении в реестр требований кредиторов,

принятое в составе судьи Хворых Л.В.,

УСТАНОВИЛ:

В рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" (далее также - ООО "ТагАЗ", должник) в Арбитражный суд Ростовской области поступило заявление KDF Third Structured Special Purpose Limited Company (далее также - заявитель, кредитор) о включении в реестр требований кредиторов задолженности в размере 1 535 088 535,42 рублей задолженности, в том числе 1 236 573 763,39 рублей - основного долга, 298 514 772,03 рублей - процентов (уточненные требования (л.д. 125, т.9)).

Определением суда от 01.03.2013 в удовлетворении заявления KDF Third Structured Special Purpose Limited Company о включении в третью очередь реестра требований кредиторов должника - ООО "ТагАЗ", отказано.

Компания KDF Third Structured Special Purpose Limited Company обжаловала определение суда первой инстанции в порядке, предусмотренном гл. 34 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, и просила отменить судебный акт, принять новый.

В судебном заседании представитель внешнего управляющего общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" Евсеева А.С. заявил ходатайство о приобщении к материалам дела отзыва на апелляционную жалобу.

Представитель ООО "Южная автомобильная группа" заявил ходатайство о приобщении к материалам дела отзыва на апелляционную жалобу.

Отзывы на апелляционную жалобу приобщены к материалам дела.

Представитель компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company заявил ходатайство о приобщении к материалам дела дополнительных письменных пояснений.

Представитель уполномоченного органа оставил рассмотрение ходатайства на усмотрение суда.

Представители внешнего управляющего общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" Евсеева А.С. и ООО "Южная автомобильная группа" не возражали против удовлетворения ходатайства о приобщении к материалам дела дополнительных письменных пояснений.

Суд вынес протокольное определение: удовлетворить ходатайство, приобщить к материалам дела дополнительные письменные пояснения компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company.

Представитель компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company поддержал доводы, изложенные в апелляционной жалобе, просил определение суда отменить.

Представители внешнего управляющего общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод" Евсеева А.С. и ООО "Южная автомобильная группа" поддержал доводы, изложенные в отзывах на апелляционную жалобу, просили определение суда оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Суд вынес протокольное определение об объявлении перерыва. Объявлен перерыв в судебном заседании до 25.06.2013 до 15 час. 45 мин.

Суд разместил на своем официальном сайте в сети Интернет информацию о времени и месте продолжения судебного заседания 25.06.2013 до 15 час. 45 мин. (публичное объявление о перерыве и продолжении судебного заседания). В определении о принятии апелляционной жалобы к производству указана возможность получения информации о движении дела на официальном сайте суда в сети Интернет по соответствующему веб-адресу.

После перерыва состоялись прения сторон, стороны обменялись репликами.

Изучив материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы, отзыва на нее, выслушав представителей участвующих в деле лиц, арбитражный суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что апелляционная жалоба подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, определением Арбитражного суда Ростовской области от 09.06.2012 в отношении должника введена процедура наблюдения. Временным управляющим утверждена кандидатура Шахкулова Эдуарда Артемовича.

Сведения о введении процедуры наблюдения опубликованы в газете "Коммерсантъ" N 113 от 23.06.2012.

Заявление о включении в реестр требований кредиторов поступило в срок, предусмотренный статьей 71 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" N 127-ФЗ (далее по тексту - Закон о банкротстве).

В соответствии со статьей 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, установленным статьями 71 и 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В соответствии с частью 1 статьи 71 Закона о банкротстве для целей участия в первом собрании кредиторов кредиторы вправе предъявить свои требования к должнику в течение тридцати дней с даты опубликования сообщения о введении наблюдения. Указанные требования направляются в арбитражный суд, должнику и временному управляющему с приложением судебного акта или иных документов, подтверждающих обоснованность этих требований. Требования включаются в реестр требований кредиторов на основании определения арбитражного суда.

Возражения относительно требований кредиторов могут быть предъявлены в арбитражный суд не позднее чем через пятнадцать дней со дня истечения срока для предъявления требований кредиторов должником, временным управляющим, кредиторами, предъявившими требования к должнику, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника имущества должника - унитарного предприятия (часть 2 статьи 71 Закона о банкротстве).

В соответствии с частью 5 статьи 71 Закона о банкротстве требования кредиторов, по которым не поступили возражения, рассматриваются арбитражным судом для проверки их обоснованности и наличия оснований для включения в реестр требований кредиторов. По результатам такого рассмотрения арбитражный суд выносит определение о включении или об отказе во включении требований в реестр требований кредиторов.

Таким образом, отсутствие возражений лиц, указанных в части 2 статьи 71, на включение заявленных требований кредиторов в реестр не освобождают арбитражный суд от проверки обоснованности этих требований.

В соответствии с пунктом 26 Постановления N 35 в силу пунктов 3 - 5 статьи 71 и пунктов 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве проверка обоснованности и размера требований кредиторов осуществляется судом независимо от наличия разногласий относительно этих требований между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения, с одной стороны, и предъявившим требование кредитором - с другой стороны. При установлении требований кредиторов в деле о банкротстве судам следует исходить из того, что установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности. Кроме того, при установлении требований в деле о банкротстве признание должником или арбитражным управляющим обстоятельств, на которых кредитор основывает свои требования (часть 3 статьи 70 АПК РФ), само по себе не освобождает другую сторону от необходимости доказывания таких обстоятельств.

Из материалов дела следует, что 29.09.2008 компания "ТагАЗ Корея", являющаяся юридическим лицом по законодательству Республики Корея, и компания "Корейский банк развития", являющаяся юридическим лицом и банком по законодательству Республики Корея, заключили Генеральное соглашение о финансовой поддержке строительства завода по производству автомобильных деталей на территории Кванчханского промышленного комплекса в городе Порён, провинция Чхунчхон-Намдо (проект строительства завода по производству автомобильных деталей для мелкоузловой сборки), который должен быть реализован в период с 2008 по 2010 год (далее Генеральное соглашение) (т. 9, л.д. 25-35).

Согласно статье 3 Генерального соглашения, лимит кредитной линии, предоставляемой Корейским Банком Развития, составляет до 200 000 000 000 (двухсот миллиардов) вон Республики Корея до завершения Проекта, в том числе на капвложения в промышленные объекты и на пополнение оборотного капитала компании "ТагАЗ Корея". При этом основные условия, в том числе лимиты кредитной линии на каждый год и на каждую цель предоставления средств (в дальнейшем "Условия") должны быть изложены в приложении N 1. Объем последующей финансовой поддержки, необходимой для реализации мероприятий второй очереди Проекта, в том числе на капитовложения в промышленные объекты, подлежит отдельному обсуждению.

30.09.2008 должник - ООО "ТагАЗ" выдал Корейскому Банку Развития Гарантийное письмо (далее также - Гарантийное письмо), по условиям которого он обязался отвечать перед государственным банком Республики Корея Корейский Банк Развития за возврат кредитов, выдаваемых корейской компании "ТагАЗ Корея" (т. 3, л.д. 104-107).

Как следует из Приложения N 2 к Генеральному соглашению (т. 9, л.д. 34-35) должник и "ТагАЗ Корея" входили в группу компаний "ДиАй Технолоджис", председателем Совета директоров которой на тот момент был М.Ю. Парамонов. "ДиАй Технолоджис" непосредственно участвовала в капитале как должника, так и "ТагАЗ Корея".

В соответствии с Генеральным соглашением (ст. 3, 8, п.п. 1-2 Приложения N 1) предусматривалась выдача кредитов для пополнения оборотного капитала компании "ТагАЗ Корея" и для строительства завода по производству автомобильных деталей в городе Порён, провинция Чхунчхон-Намдо, Республика Корея, посредством заключения отдельных кредитных договоров.

На основании отдельных кредитных договоров (далее также - кредитные договоры") Корейский Банк Развития выдал компании "ТагАЗ Корея" кредиты для пополнения оборотного капитала и для строительства завода на общую сумму 52 141 933 809 корейских вон (т. 4, л.д. 58-112,147-169).

07.10.2008 между Заемщиком и Банком заключено кредитное соглашение на общую сумму кредита 40 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - приобретение промышленного оборудования, сумма задолженности Заемщика составляет 3 900 000 000 вон Республики Корея.

19.05.2008 между сторонами заключено соглашение о лимитированном кредите в иностранной валюте посредством банковской расчетной книжки с лимитом 8 100 000 долларов США, что по текущему курсу конвертации в размере 1 046,3 вон, установленному на дату подписания соглашения, составляло 8 475 030 000 вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - расчеты с использованием банковской расчетной книжки, сумма задолженности Заемщика составляет 9 347 400 000 вон Республики Корея.

03.12.2008 заключено кредитное соглашение на общую сумму кредита 5 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - пополнение оборотного капитала, сумма задолженности Заемщика составляет 5 000 000 000 вон Республики Корея.

09.10.2008 заключено соглашение о кредите под торговые тратты на общую сумму кредита 20 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - получение векселей Банка для расчетов по экспортным обязательствам Заемщика, сумма задолженности Заемщика составляет 19 500 000 000 вон Республики Корея,

10.10.2008 заключено кредитное соглашение на общую сумму кредита 5 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - пополнение оборотного капитала, сумма задолженности Заемщика составляет 4 500 000 000 вон Республики Корея.

16.10.2008 заключено соглашение о выдаче кредита на приобретение материалов на общую сумму кредита 10 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - пополнение оборотного капитала, сумма задолженности Заемщика составляет 2 694 533 809 вон Республики Корея.

27.03.2009 заключено кредитное соглашение на общую сумму кредита 6,8 млрд. вон Республики Корея, предусматривающее в качестве целевого использования - приобретение промышленных основных фондов, сумма задолженности Заемщика составляет 6 800 000 000 вон Республики Корея.

02.02.2010 Корейский Банк Развития уведомил должника о неисполнении обязательств "ТагАЗ" Корея" по возврату выданных банком кредитов, потребовав произвести выплату на основании Гарантийного письма (т. 7, л.д. 23-24; т. 8, л.д. 7-8).

23.11.2010 Корейский Банк Развития и компания "Корейская финансовая корпорация развития" заключили договор о приобретении активов (т. 6, л.д. 73-132).

23.12.2010 Корейская Финансовая Корпорация Развития и KDF Third Structured Special Purpose Limited Company заключили договор цессии в отношении Договора о приобретении активов. На основании данного договора уступки правыа требования кредитор заменил Корейскую Финансовую Корпорацию Развития в качестве покупателя по договору о приобретении активов (т. 6, л.д. 133-134).

На основании договора о приобретении активов KDF Third Structured Special Purpose Limited Company по настоящему обособленному спору приобрело у Корейского Банка Развития ряд активов, включая задолженность "ТагАЗ Корея" перед Корейским Банком Развития.

24.12.2010 Корейский Банк Развития и заявитель уведомили "ТагАЗ Корея" о состоявшейся уступке права (требований) (т. 6, л.д. 149-156).

В связи с не возвратом кредитов, выданных Корейским Банком Развития по указанным выше договорам компании "ТагАЗ Корея", Кредитор обратил взыскание на имущество "ТагАЗ Корея", получив возврат части денежных средств - 8 947 829 954 вон из общей суммы выданных кредитов.

В отношении оставшейся суммы основного долга в размере 43 194 103 855 вон кредитор обратился к должнику с требованием о платеже на основании Гарантии.

Суд первой инстанции, отказывая во включении требований кредитора, исходил из того, что кредитные договоры не относятся к Генеральному соглашению, поскольку не выполнены предварительные условия п. 8 Приложения N 1 Генерального соглашения, и, соответственно, по мнению суда первой инстанции, кредиты не покрываются Гарантией. Кроме того, суд первой инстанции указал, что кредиты не относятся к Генеральному соглашению, поскольку не представлены доказательства фактического использования кредитов на конкретные цели. Суд первой инстанции пришел к выводу, что договор о приобретении активов является недействительным, в результате чего право требовать возврата кредитов не перешло от Корейского Банка Развития к Кредитору.

Судебная коллегия считает выводы суда первой инстанции необоснованными и не соответствующими фактическим обстоятельствам дела.

При рассмотрении апелляционной жалобы суд апелляционной инстанции руководствовался следующим.

В силу п. 1 ст. 1191 ГК РФ при применении иностранного права суд устанавливает содержание его норм в соответствии с их официальным толкованием, практикой применения и доктриной в соответствующем иностранном государстве.

Наличие иностранного элемента в правоотношениях предполагает необходимость установления права, применимого к данным правоотношениям.

Из материалов дела следует, что установление содержания, анализ иностранного законодательства и порядок его применения осуществлен судом первой инстанции самостоятельно и не основан на надлежащем анализе и толковании норм иностранного права, подлежавших применению. Суд первой инстанции не применил содержание представленных кредитором в материалы дела юридических заключений по вопросу толкования норм иностранного права.

Порядок установления содержания норм иностранного права установлен п. 2 ст. 1191 ГК РФ, однако из материалов дела не следует, что судом первой инстанции необходимые меры для установления содержания норм иностранного права были предприняты.

Допущенные нарушения привели к тому, что судом первой инстанции не установлены обстоятельства, подлежащие установлению при оценке обоснованности требований, а, соответственно, выводы суда первой инстанции не могут быть признаны законными и обоснованными.

Кроме того, суд первой инстанции, признал недействительным со ссылкой на нормы корейского права правопреемство между Корейским Банком Развития и кредитором и отказал на указанном основании кредитору во включении требования в реестр требований кредиторов, в то время как имеющимися в материалах дела вступившими в законную силу решениями судов Республики Корея, применяющими корейское право, уступка права требования, состоявшаяся между Корейским Банком Развития и кредитором, признана законной и состоявшейся, соответственно, правопреемство между Корейским Банком Развития и кредитором на основании договора о приобретении активов ранее было подтверждено вступившими в законную силу судебными актами иностранного государства.

Так вступившим в законную силу судебным актом суда округа Намбу г. Сеула, Республика Корея от 28.09.2011 утвержден расчет выручки от продажи недвижимого имущества компании "ТагАЗ Корея", причитающейся кредиторам данной компании (т. 8, л.д. 42-54). В данном судебном акте кредитор прямо признан судом правопреемником Корейского Банка Развития (т. 8., л.д. 48).

Правопреемство между Банком и Кредитором подтверждено также решением Сеульского Центрального Районного Суда от 08.06.2011 по делу N 2011 ЧА 33852. Как следует из данного судебного акта в рамках дела N 2011 ТАГИ 1219 в пользу Кредитора с компании "ТагАЗ Корея" было взыскано 9 588 487 вон.

В судебном акте Сеульского Южного Районного Суда от 30.05.2012 Кредитор также признан кредитором компании "ТагАЗ Корея" (т. 8, л.д. 73-74).

До обращения с требованием к должнику кредитор предпринял все возможные действия, направленные на обращение взыскания на имущество "ТагАЗ Корея" и в итоге смог возвратить 1/5 основного долга по кредитным договорам (8 947 829 954 из выданных 52 141 933 809 корейских вон).

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции необоснованно признал недействительной уступку права требования по корейскому праву, в то время как суды Республики Корея, применяя корейское право, рассматривали указанную уступку между Корейским Банком Развития и Кредитором как законную.

В суде первой инстанции и дополнительно в суде апелляционной инстанции дела кредитор представил дополнительные доказательства, а именно заключения по применимому иностранному праву (Англии и Республики Корея) с приложением выдержек из законов, правоприменительной практики и доктринальных источников, объясняющие и подтверждающие требования кредитора (в суде первой инстанции представлено 5 заключений (в том числе юридические заключения по корейскому праву корейского юриста гражданина Сик Ана от 26.09.2012 (т. 5, л.д. 30-35), от 03.12.2012 (т. 10, л.д. 9-13), от 03.12.2012 (т.10, л.д. 80-84); юридические заключения по английскому праву английского барристера гражданина Ричарда Фишера от 24.09.2012 (т. 7, л.д. 187-195) и от 23.11.2012 (т. 9, л.д. 161-165)), в суде апелляционной инстанции дополнительно представлено 2 заключения: юридическое заключение по корейскому праву от 16.04.2013 (т. 11, л.д. 194-198); по английскому праву от 18.04.2013 (т. 11, л.д. 173-175).

При этом содержание заключений, представленные в суд апелляционной инстанции, подтверждает содержание заключений по применимому иностранному праву (Англии и Республики Корея), представленных в суд первой инстанции.

Апелляционной коллегией дополнительные заключения по применимому праву приобщены к материалам дела, поскольку они способствуют правильному и объективному разрешению спора и принятию законного и обоснованного судебного акта.

В соответствии с разъяснениями, данными в абзаце пятом пункта 26 Постановления N 36 от 28.05.2009, следует, что принятие дополнительных доказательств судом апелляционной инстанции не может служить основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции; в то же время непринятие судом апелляционной инстанции новых доказательств при наличии к тому оснований, предусмотренных в части 2 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, может в силу части 3 статьи 288 данного Кодекса являться основанием для отмены постановления суда апелляционной инстанции, если это привело или могло привести к вынесению неправильного постановления.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что требования кредитора регулируются нормами английского и корейского права.

Так из материалов дела, в том числе содержания имеющейся в деле Гарантии, следует, что ответственность должника по Гарантии регулируется нормами английского права (л.д. 158, т.1). Применение положений Генерального соглашения о финансовой поддержке от 29.09.2008 и кредитных договоров, заключенных между Корейским Банком Развития и "ТагАЗ Корея", регулируется нормам права Республики Корея.

Вместе с тем суд первой инстанции неверно применил ч. 1 ст. 14 АПК РФ и п. 1 ст. 1191 ГК РФ об установлении содержания норм иностранного права.

При этом арбитражный суд вправе считать содержание иностранного права установленным, если предоставленное одной из сторон заключение специалиста о содержании норм иностранного права содержит необходимые и достаточные сведения и не опровергнуто при этом другой стороной путем предоставления сведений, свидетельствующих об ином содержании иностранного права.

Так кредитором в материалы дела в суде первой и апелляционной инстанций представлены заключения по английскому и корейскому праву:

юридические заключения по корейскому праву корейского юриста гражданина Сик Ана от 26.09.2012 (т. 5, л.д. 30-35), от 03.12.2012 (т. 10, л.д. 9-13), от 03.12.2012 (т.10,л.д. 80-84); от 16.04.2013 (т. 11, л.д. 194-198);

юридические заключения по английскому праву английского барристера гражданина Ричарда Фишера от 24.09.2012 (т. 7, л.д. 187-195) и от 23.11.2012 (т. 9, л.д. 161-165), от 18.04.2013 (т. 11, л.д. 173-175).

В заключениях по корейскому праву корейский специалист Сик Ан привел применимые нормы корейского права по вопросу действительности Генерального соглашения о финансовой поддержке от 29.09.2008 и кредитных договоров, заключенных между Корейским Банком Развития и "ТагАЗ Корея" (в частности, ст. 598 Гражданского кодекса Республики Корея, ст. 64, 209, 389 Торгового Кодекса Республики Корея), и прокомментировал содержание данных норм с учетом доктрины и правоприменительной практики (в частности, со ссылкой на решение Верховного Суда Республики Корея от 23.02.2012 N 2011da76426). В соответствии с применимыми нормами корейского права Генеральное соглашение и кредитные договоры являются действительными.

Также гражданин Сик Ан привел нормы корейского права, подлежащие применению по вопросу о действительности договора уступки (в частности, ч. 1 ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея), и прокомментировал их содержание с учетом правоприменительной практики и доктрины (в частности, со ссылкой на решения Верховного Суда Республики Корея от 13.04.1976 N 75dall00, от 16.11.1965 N 65dal720, от 30.07.1996 N 95da29130, от 26.04.2002 N 2001da59033, от 13.03.1992N 91da32534, от 29.10.2009 N 2009da45221). В соответствии с указанными нормами права требования к должнику были должным образом уступлены кредитору Корейским Банком Развития, а соответствующие договоры уступки (Договор о приобретении активов от 23.11.2010 и Договор цессии в отношении Договора о приобретении активов от 23.12.2010) являются действительными.

В заключениях по английскому праву английский специалист гражданин Ричард Фишер привел нормы права, прецеденты и доктрину (в частности, ст. 4 Закона об обманных действиях 1677 г.; ст. 4 Правил о зарубежных компаниях 2009 г.; ст. 43,44 Закона о компаниях 2006 г.; судебные прецеденты National Finance Corporation Ltd. vs Goodman, Bradford Old Bank vs Sutcliffe, Bank of Barboda vs Panassar, Deutsche Bank AG vs Highland Crusader Offshore LP), подлежащие применению при определении действительности Гарантийного письма Должника от 30.09.2008, а также прокомментировал их содержание со ссылкой на доктринальные источники. В соответствии с указанными применимыми нормами английского права Гарантийное письмо является действительным.

Также гражданин Ричард Фишер привел судебные прецеденты (в частности, прецедентное решение Rainy Sky SA vs Kookmin Bank; Conister Trust Limited v John Hardman & Co. and McClure Naismith; Gulf Bank KSC v Mitsubishi (Heavy Industries) Ltd), в соответствии вторыми должен определяться предмет Гарантийного письма, то есть те обязательства должника, на которые распространяется Гарантийное письмо, а также пояснил независимый характер обязательств Гаранта по Гарантии.

Таким образом, юридические заключения по корейскому и английскому праву, представленные кредитором в материалы дела, соответствуют требованиям ч. 1 ст. 14 АПК РФ и п. 1 ст. 1191 ГК РФ: в них раскрывается содержание применимых норм иностранного права.

Кроме того, названные заключения по иностранному праву признаются судом апелляционной инстанции достаточными и позволяющими достоверно установить содержание норм иностранного права, подлежащих применению к спорным правоотношениям.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что судом первой инстанции при принятии обжалуемого судебного акта не установлено содержание норм иностранного права, что с учетом положений статьи 14 АПК РФ и ст. 1191 ГК РФ является основанием для изменения или отмены судебного акта.

Отказывая во включении в реестр требований кредиторов, суд первой инстанции указал, что кредитные договоры не связаны с Генеральным соглашением, сославшись на то, что из Генерального соглашения следует, что для финансирования строительства завода должны были быть выполнены предварительные условия, указанные в п. 8 Приложения 1. Также суд первой инстанции указал, что поскольку доказательств их выполнения нет, приступать к финансированию проекта у банка оснований не имелось, поэтому выданные Корейским Банком Развития кредиты не могут иметь отношения к Генеральному соглашению.

Вместе с тем данный вывод суд первой инстанции сделал при неполном исследовании материалов дела и без учета содержания норм иностранного права.

Так согласно представленному в материалы дела юридическому заключению по праву Республики Корея от 16.04.2013 следует, что "Корейский Банк Развития имел право предоставить компании "ТагАЗ Корея" кредиты и требовать их погашения независимо от выполнения компанией "ТагАЗ Корея" предварительных условий, а не выполнение компанией "ТагАЗ Корея" этих предварительных условий не может влиять на обязательство компании компанией "ТагАЗ Корея" по возврату кредитов, предоставленных на основании Отдельных кредитных договоров, поскольку указанные предварительные условия не имеют какого-либо юридического значения".

Даже если бы предварительные условия Генерального соглашения не были выполнены, единственное последствие их невыполнения - наличие у Корейского Банка Развития права (но не обязанности) отказаться от предоставления кредитов.

Невыполнение предварительных условий Генерального соглашения не предусмотрено в качестве препятствия для Корейского Банка Развития в осуществлении финансирования ни в пункте 8 Приложения N 1 Генерального соглашения (т. 9, л.д. 32-33), ни какой-либо другой нормой Генерального соглашения.

При этом отсутствуют нормы корейского права, которые бы подтверждали выводы суда первой инстанции.

В статье 4 Генерального соглашения установлено право (но не обязанность) Корейского Банка Развития не выдавать кредиты. Корейский Банк Развития имеет право отказаться от предоставления кредитной линии, в случае, если имеет место "неисполнение компанией "ТагАЗ Корея" ее обязательств по настоящему Соглашению и по отдельным договорам" (т. 9, л.д. 25).

Таким образом, вне независимости от того, были ли выполнены компанией "ТагАЗ Корея" предварительные условия, перечисленные в п. 8 Приложения N 1 к Генеральному соглашению, Корейский Банк Развития был вправе заключать кредитные договоры, выдавать "ТагАЗ Корея" кредиты и производить финансирование на основании Генерального соглашения.

Смысл предварительных условий заключается в ограничении права должника претендовать на получение кредита, но не в ограничении права банка выдать такой кредит.

Предварительные условия относились лишь к одному из видов кредитов, а именно к кредиту на строительство объекта.

Исходя из текста п. 8 Приложения N 1 следует, что предварительные условия касаются исключительно "кредита на строительство объекта", являющегося согласно п. 2 Приложения N 1 лишь одним из видов кредитов, которые Корейский Банк Развития должен был выдавать на основании кредитных договоров, заключаемых в рамках Генерального соглашения.

При этом выполнение/невыполнение предварительных условий кредита на строительство объекта в любом случае не может иметь отношения к кредитам на пополнение оборотного капитала, которые были выданы Корейским Банком Развития.

Отдельные кредитные договоры имеют приоритет перед Генеральным соглашением. По условиям кредитных договоров выдача кредитов не зависела от выполнения/невыполнения предварительных условий, предусмотренных Генеральным соглашением.

Согласно ст. 13 Генерального соглашения "положения, относящиеся к финансовой поддержке со стороны Корейского Банка Развития в соответствии со статьей 3, вступают в силу при условии оформления отдельных договоров, предусмотренных статьей 8" (т. 9, л.д. 29).

Таким образом, в соответствии с Генеральным соглашением для выдачи кредитов требуется заключение (оформление) отдельных кредитных договоров.

В пункте 2 Заключения по корейскому праву от 26.09.2012, подготовленного корейским адвокатом г-ном Сик Аном, указано, что "по законодательству Республики Корея для оформления действительного кредитного договора необходимо, чтобы банк-кредитор и заемщик договорились о следующих условиях: стороны договора, сумма кредита, а также срок и период погашения. Все рассматриваемые в данном случае кредитные договоры удовлетворяют всем требованиям к действительному кредитному договору" (т. 5, л.д. 31).

При этом согласно ст. 8 Генерального соглашения "отдельные договоры (кредитные договоры), подлежащие оформлению, имеют преимущественную силу перед настоящим Соглашением" (т. 9, л.д. 28).

Положения ст.ст. 8, 13 Генерального соглашения означают, что Генеральное соглашение лишь регламентирует права и обязанности сторон до тех пор, пока предмет такой финансовой поддержки не будет определен путем подписания отдельных кредитных договоров" (п. 11 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, т. 10, л.д. 83-84).

С учетом изложенного, апелляционная коллегия приходит к выводу, что, поскольку Корейский Банк Развития и "ТагАЗ Корея" согласовали все необходимые с точки зрения корейского права условия (стороны, суммы, сроки) в кредитных договорах, и последние, обладая приоритетом над Генеральным соглашением, не ставили выдачу кредитов в зависимость от выполнения предварительных условий Генерального соглашения, Корейский Банк Развития имел право выдавать соответствующие кредиты, безотносительно каких-либо предварительных условий.

Кроме того, апелляционная коллегия учитывает содержание заключения по праву Республики Корея, в котором отсутствует указание на недопустимость выдачи кредитов в случае несоблюдения предварительных условий.

В нарушение ст. 65 АПК РФ должник не представил иные юридические заключения, содержание которых не соответствует содержанию заключений, представленных кредитором в материалы дела, либо позволяет усомниться в правильности сделанных в них выводов.

Из материалов дела следует, что кредитные договоры были заключены в рамках Генерального соглашения, что подтверждается целевым назначением (типом), датами выдачи или продления кредитов и суммами выданных кредитов, не превышающими ежегодный лимит кредитной линии, оговоренный в Генеральном соглашении

Как разъяснено в п.п. 7 и 8 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, "с точки зрения права Республика Корея, при заключении отдельного договора на основании генерального соглашения не обязательно прямо указывать в таком отдельном договоре, что он заключается в соответствии или в связи с генеральным соглашением. Статья 3 Генерального соглашения предусматривает, что кредитная линия, открываемая Корейскому банку развития по Генеральному соглашению, ограничивается суммой 200 (двести) миллиардов вон Республики Корея, а в Статье 2 Условий установлены лимиты предоставления средств по годам и типам кредитов. Если каждый из Отдельных кредитных договоров был заключен и по нему был предоставлен кредит в пределах суммы 200 миллиардов вон Республики Корея, предусмотренной Статьей 3 Генерального соглашения, а также в соответствии с лимитами предоставления средств по годам и типам кредитов, предусмотренными Условиями, то такой кредитный договор может считаться заключенным в соответствии с Генеральным соглашением" (т. 10, л.д. 11-12).

Суд первой инстанции согласился с необходимостью оценки Кредитных договоров указанным образом.

Вместе с тем, суд первой инстанции не проверил соответствие отдельных Кредитных договоров параметрам Генерального соглашения (по типам и лимитам кредитов), а ошибочно сослался на невыполнение предварительных условий, которые ни в силу норм корейского права, ни в соответствии с положениями Генерального соглашения не имеют отношения к заключению и оценке Кредитных договоров.

Таким образом, вывод о том, что в материалах дела отсутствуют доказательства отнесения выданных кредитов на финансирование именно Проекта по строительству завода, сделан судом первой инстанции при неполном выяснении всех обстоятельств дела и без учета содержания норм иностранного права - норм права Республики Корея.

Как видно из материалов дела типы и лимиты кредитов, выдаваемых в рамках Генерального соглашения, описаны в ст.ст. 8, 3 Генерального соглашения, а также в п.п. 1, 2 Условий (Приложения N 1 к Генеральному соглашению).

Так согласно статье 8 Генерального соглашения "Компания "ТагАЗ Корея" и Корейский Банк Развития обязуются ежегодно оформлять отдельные кредитные договоры в отношении лимитов кредитной линии на каждый год и в отношении каждой конкретной суммы, в соответствии с положениями статьи 3 ("Лимиты кредитной линии") и Приложения 1 ("Условия")" (т. 9, л.д. 28).

Согласно статье 3 Генерального соглашения "лимит кредитной линии, предоставляемой Корейским Банком Развития по настоящему Соглашению, составляет до 200 000 000 000 (двухсот миллиардов) вон Республики Корея до завершения Проекта, в том числе на капвложения в промышленные объекты и на пополнение оборотного капитала компании "ТагАЗ Корея". При этом основные условия, в том числе лимиты кредитной линии на каждый год и на каждую цель предоставления средств (в дальнейшем - "Условия") должны быть изложены в Приложении 1" (т. 9, л.д. 25).

При этом пункт 1 ("Назначение средств") Условий (Приложение N 1 к Генеральному соглашению) предусматривает две цели выдачи кредитов: "Оборотный капитал "Стороны 1" (первая цель) и средства на строительство завода по производству автомобильных деталей (проект строительства завода мелкоузловой сборки автомобилей (CKD), который должен быть реализован в период с 2008 года по 2010 год) в зоне иностранных инвестиций, расположенной в Кванчханском промышленном комплексе в городе Порён, провинция Чхунчхон-Намдо" (вторая цель) (т. 9, л.д. 31).

Кроме того, на наличие двух целей указывает Преамбула Генерального соглашения (т. 93, л.д. 25), а также пункт 10 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012 (т.10, л.д. 12).

Пункт 2 (графа 2) Условий (Приложение N 1 к Генеральному соглашению) содержит положения о трех типах выдаваемых кредитов: "кредит для пополнения оборотного капитала", "кредит на строительство объекта" и "аккредитивный кредит", однако, из материалов дела следует, что третий тип кредита фактически не выдавался (т. 9, л.д. 31).

При этом под "Кредитом для пополнения оборотного капитала" необходимо понимать такие кредиты, которые "предназначаются для финансирования функционирования компании и ее повседневной деятельности" (п. 12 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, т. 10,л.д. 12-13).

Оставшиеся параметры, которым должны соответствовать кредиты по Генеральному соглашению, приведены в п.п. 2 и 3 Приложения N 1 к Генеральному соглашению.

Согласно п. 2 (строка 3), п. 3(2) Приложения N 1 к Генеральному соглашению: "Кредиты для пополнения оборотного капитала" должны не превышать в совокупности сумму в 60 000 000 000 корейских вон и быть выданы на основании кредитных договоров, заключенных в 2008 или продленных в 2009 (п. 2 (строка 3), п. 3(2) Приложения N 1, т. 9, л.д. 31).

Согласно п. 2 (строка 2), п. 3(1) Приложения N 1 к Генеральному соглашению: "Кредиты на строительство объекта" должны не превышать сумму в 40 000 000 000 корейских вон и быть выданы на основании кредитных договоров, заключенных в 2008, или не превышать сумму в 70 000 000 000 корейских вон и быть выданы на основании кредитных договоров, заключенных до конца марта 2010 (п. 2 (строка 2), п. 3(1) Приложение N 1, т. 9, л.д. 31).

Таким образом, все кредиты (как на пополнение оборотного капитала, так и на строительство), выданные Корейским Банком Развития по кредитным договорам, с точки зрения назначения, даты их выдачи или продления, лимита по сумме полностью подпадают под приведенные параметры Генерального соглашения, что подтверждается как содержанием самих кредитных договоров, так и банковскими проводками Корейского Банка Развития.

Из материалов дела, в том числе содержания имеющейся в деле Гарантии, следует, что ответственность должника по Гарантии регулируется нормами английского права (оговорка о применении норм иностранного права) (л.д. 158, т.1).

При этом в определении суда первой инстанции в нарушение положений статьи 14 АПК РФ и ст. 1191 ГК РФ отсутствуют ссылки на нормы права Англии, которому подчинена Гарантия, позволяющие Должнику отказаться от исполнения своих обязательств по Гарантии.

Сославшись на содержание Генерального соглашения, суд первой инстанции не исследовал правоотношения сторон по спорной Гарантии, характер и основания возникновения обязательств должника.

Между тем, в соответствии с применимым английским правом у должника при выдаче Гарантии возникла самостоятельная ответственность, не зависящая от условий Генерального соглашения.

Ни подлежащее применению право Англии, ни Гарантия не предусматривают необходимость выполнения кредитором или иным лицом каких-либо предварительных условий для возникновения обязательств у должника.

Так согласно п. 3 Гарантии "если Заёмщик ("ТагАЗ Корея") не выплатит в установленный срок какую-либо сумму и начисленные на неё проценты в порядке, предусмотренном Соглашениями, Гарант (Должник) обязуется по письменному требованию незамедлительно перечислить всю сумму задолженности, подлежащую уплате Заёмщиком в предусмотренном Соглашениями порядке, с учётом суммы начисленной на неё пени до фактического перечисления Гарантом данной суммы в полном объеме" (т. 3, л.д. 104).

При этом в силу п. 5 "Гарантия является длящейся и, с учётом содержащихся в ней условий, охватывает и обеспечивает любую конечную сумму, которая подлежит уплате Заёмщиком в соответствии с Соглашениями, в размере и на условиях, указанных в пункте 3 настоящей Гарантии. Гарантия сохраняет силу до тех пор, пока все обязательства Заёмщика по Соглашениям не будут исполнены и все суммы, причитающиеся по Соглашениям, не будут выплачены Вам полностью" (т. 3, л.д. 105).

Как разъяснено в п. 9 Заключения по английскому праву от 24.09.2012, подготовленного английским барристером гражданином Ричардом Фишером, "Гарантия становится обязывающей для компании "ТагАЗ Россия" с момента заключения Договоров с Заемщиком (Кредитных договоров) (л.д. 189, т.7).

Гарантия не содержит положений о прекращении ее действия и, как ясно указано в пункте 5 Гарантии, сохраняет полную силу и действительность до погашения в полном объеме всех обязательств Заемщика по Договорам" (т. 7, л.д. 189).

Таким образом, для вступления Гарантии в силу достаточно заключения кредитных договоров и факта выдачи кредитов безотносительно выполнения каких-либо предварительных условий.

Исследовав представленные в материалы дела доказательства, апелляционная коллегия приходит к выводу, что ни в Гарантии, ни в заключениях по английскому праву не говорится о том, что выполнение/невыполнение каких-либо предварительных условий имеет значение для возникновения ответственности должника-гаранта.

В соответствии с правом Англии основания возникновения обязательств у должника как гаранта (в частности, критерии, по которым определяются обеспеченные Гарантией кредиты), определяются самой Гарантией, а не Генеральным соглашением или иными документами

Для того чтобы определить, возникли ли у гаранта обязательства и каково их содержание, необходимо руководствоваться положениями самой Гарантии, а не какого-либо иного документа, в том числе Генерального соглашения.

Согласно п.п. 3-5 Заключения по английскому праву от 23.11.2012 (л.д. 161-162, т.9) с точки зрения английского права условия Генерального соглашения не включены в Гарантию: "обязательство подпадает под действие Гарантии, если оно возникает на основании Договоров, которые соответствуют указанным в пункте 2 Условий (Условия находятся на страницах 4 и 5 Гарантии и таким образом являются ее неотъемлемой частью) требованиям в отношении Кредитных Линий. Если требование заявлено в связи с таким обязательством, оно охватывается Гарантией, даже если конкретный кредитный договор, заключенный между КБР и компанией "ТагАЗ Корея" напрямую не отсылает к Генеральному соглашению и (или) Гарантии" (п. 7 Заключения по английскому праву от 23.11.2012 т.7, л.д. 163).

Вопреки указанному разъяснению механизма действия Гарантии по английскому праву, суд первой инстанции не сопоставлял п. 2 Условий Гарантии с Кредитными договорами, а сослался на невыполнение предварительных условий Генерального соглашения, придя к необоснованному выводу о том, что ответственность по Гарантии не возникла.

Согласно п. 2 Условий Гарантии она распространяется на следующие типы кредитных линий: "Кредит для Пополнения Оборотного Капитала" и "Кредит на Строительство Объекта". Соответственно, "первым требованием является то, что рассматриваемое кредитное обязательство должно соответствовать одному из данных типов Кредитных Линий" (п. 8 Заключения по английскому праву от 23.11.2012, т. 9, л.д. 163).

При этом "кредит для пополнения оборотного капитала обычно представляет собой кредит для финансирования повседневной деятельности компании. Толкование данного выражения должно осуществляться с учетом пункта 1 Условий (то есть цели предоставления средств) и поэтому выражение должно толковаться расширительно как кредит, предоставляемый компании "ТагАЗ Корея" для финансирования ее "оборотного капитала", независимо от характера ее хозяйственной деятельности на тот момент" (п. 9а Заключения по английскому праву от 23.11.2012, т. 9, л.д. 164).

Как следует из материалов дела, на основании пяти кредитных договоров Корейским Банком Развития были выданы кредиты на пополнение оборотного капитала. В указанных кредитных договорах цель кредита определена либо прямо как "на пополнение оборотного капитала" (договоры от 19.05.2009, 03.06.2009, 14.10.2009 - т. 4, л.д. 72, 75-80, 89-94), либо как кредиты общего характера ("финансирование экспортных операций" или "для приобретения материалов для деятельности компании"), т.е. на финансирование текущей деятельности "ТагАЗ Корея" (договоры от 09.10.2009, от 16.10.2009, т. 4, л.д. 83-85,104).

На основании двух Кредитных договоров (от 07.10.2008 и от 27.03.2009, т. 4, л.д. 58-62, 108-112) Корейский Банк Развития выдал кредиты на строительство объекта. Цель кредита ("на строительство промышленного объекта") указана непосредственно в кредитных договорах (т. 9, л.д. 95-96,120).

Второе требование заключается в том, что заемные денежные средства не должны превышать лимиты, предусмотренные пунктом 2 Условий Гарантии в отношении 2008, 2009 и 2010 годов, а в совокупности они не должны превышать 200 миллиардов вон Республики Корея (п. 10 Заключения по английскому праву от 23.11.2012, т. 9, л.д. 165).

Согласно п. 2 Условий Гарантии общая сумма кредитов для пополнения оборотного капитала не должна превышать 60 млрд. корейских вон (т. 3, л.д. 106).

На основании указанных Кредитных договоров, продленных в 2009 году, Корейский Банк Развития выдал компании "ТагАЗ Корея" кредиты для пополнения оборотного капитала на общую сумму в размере 41 441 933 809 корейских вон, т.е. в пределах установленного лимита.

Согласно п. 2 Условий Гарантии предусмотрены следующие лимиты для кредитов на строительство объекта:

Период	Лимит выдачи за период	Фактически выдано
2008 г.	40 млрд. вон	3,9 млрд. вон (по договору от 07.10.2008)
2009 г.	70 млрд. вон	6,8 млрд. вон (по договору от 27.03.2009)

Таким образом, Корейский Банк Развития выдал кредиты на строительство объекта в пределах лимитов, установленных п. 2 Условий Гарантии.

Как разъяснено в п. 11 Заключения по английскому праву от 23.11.2012, если рассматриваемое обязательство может рассматриваться как возникающее на основании кредита на строительство объекта либо кредита для пополнения оборотного капитала и в остальном соответствует требованиям пункта 2 Условий, то английский суд рассматривал бы такое обязательство как обеспеченное Гарантией (т. 9, л.д. 165).

Таким образом, поскольку кредиты Корейского Банка Развития по вышеуказанным кредитным договорам полностью соответствуют критериям п. 2 Условий Гарантии и не были возвращены, у должника возникло обязательство по их возврату согласно Гарантии.

Согласно ст. 4 Гарантии обязательство Гаранта по настоящей Гарантии является безусловным и сохраняет силу независимо от подлинности, законности, действительности, соответствия правовым требованиям или исполнимости в судебном порядке Соглашений или любого иного документа, финансового инструмента либо соглашения, предусматриваемого Соглашениями (т. 3, л.д. 104).

Смысл указанного положения разъяснен в п. 10 Заключения по английскому праву от 24.09.2012, согласно которому такое положение должно рассматриваться как механизм, используемый для установления ответственности перед Корейским Банком развития, независимой от ответственности Заемщика, в случае если основные обязательства Заемщика тем или иным образом будут ограничены или утратят исковую защиту" (т. 7, л.д. 190).

Таким образом, самостоятельная ответственность Должника по гарантии возникает в силу факта выдачи кредитов, подпадающих под критерии п. 2 Условий Гарантии, вне зависимости от выполнения/невыполнения "ТагАЗ Корея" каких-либо предварительных условий. Отношения по основному обязательству не имеют значения по английскому праву для удовлетворения требования к должнику, так как кредиты фактически не возвращены.

Поскольку ответственность должника по Гарантии является безусловной и независимой, ссылки суда первой инстанции на невыполнение предварительных условий в качестве подтверждения отсутствия обязательств Должника прямо противоречат п. 4 Гарантии.

Суд первой инстанции, отказывая в удовлетворении требований кредитора, в том числе, указал, что Корейский Банк Развития обязан был не просто выдать кредиты, но и проверять их фактическое расходование; условия получения лимитированного кредита для пополнения оборотного капитала должны определяться после предварительных консультаций сторон (подпункт 2 п. 3 Приложения 1 к генеральному соглашению), что свидетельствует о том, что за расходованием средств на пополнение оборотного капитала предусматривался контроль со стороны Банка, с целью исключить использование средств на цели, не связанные со строительством завода.

Вместе с тем, как Генеральное соглашение (ст.ст. 3, 8, п.п. 1-2 Приложения N 1 Генерального соглашения, т. 9, л.д. 25,28,31), так и Гарантия (п. 1-2 Условий Гарантии, т. 3, л.д. 106) четко разделяют две цели и два вида выдаваемых кредитов: для пополнения оборотного капитала и для строительства завода.

При этом, как с точки зрения английского права (т. 9, л.д. 164), так и с точки зрения корейского права (т. 10, л.д. 13) кредит для пополнения оборотного капитала представляет собой кредит на финансирование текущей, повседневной деятельности компании.

Толкование понятия "кредит на пополнение оборотного капитала", данное судом первой инстанции, противоречит правилам толкования договора по корейскому праву, а именно согласно п. 2 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012 "слова, используемые в тексте договора, должны восприниматься в соответствии с их общепринятым и распространенным смыслом" (т. 10, л.д. 80-81).

Суд первой инстанции без учета толкования подлежащих применению норм иностранного права, изложенных в указанных выше заключениях, а также без учета содержания условий Генерального соглашения и Гарантии не раскрыл различие двух видов кредита, не мотивировал со ссылкой на нормы права, в чем состоит разница между кредитом для строительства завода и кредитом для хозяйственной деятельности, связанной со строительством завода.

Кроме того, предварительные консультации, на которые сослался суд первой инстанции, согласно пп. 2 п. 3 Приложения N 1 к Генеральному соглашению не являются обязательными ("условия предоставления кредита для пополнения оборотного капитала могут быть определены после предварительных консультаций сторон" (т. 9, л.д. 32).

Указанные консультации проводятся до, а не после заключения кредитных договоров и не могут иметь отношения к проверке фактического использования денежных средств.

Также в Гарантии отсутствуют положения, обязывающие Корейский Банк Развития следить за фактическим расходованием выдаваемых кредитных средств, и не предусмотрено освобождение должника от ответственности в случае нецелевого использования денежных средств компанией "ТагАЗ Корея". Напротив, согласно п. 5 Гарантии она является длящейся и сохраняет свою силу до полного возвращения кредитных средств.

Более того, утверждение суда первой инстанции прямо противоречит безусловному характеру обязательств должника, поскольку в силу п. 4 Гарантии после выдачи кредитов ответственность должника не должна зависеть от последующих действий "ТагАЗ Корея".

По английскому праву любой неясной формулировке договора должно придаваться "такое значение, которое соответствовало бы коммерческому здравому смыслу, с учетом коммерческих последствий конкретного толкования" (п. 14 Заключения по английскому праву от 24.09.2012, т. 7, л.д. 192).

Кроме того, оценив представленные в материалы дела доказательства, апелляционная коллегия приходит к выводу, что договор о приобретении активов является действительным и полностью соответствует ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея.

Отказывая в удовлетворении заявления кредитора, суд первой инстанции сослался на ст. 12 Генерального соглашения, согласно которой ни одна из сторон по настоящему Соглашению не вправе переуступать свои права и обязательства по настоящему Соглашению третьим лицам без согласия другой стороны, в силу чего на основании ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея суд первой инстанции пришел к выводу, что проведенная Банком на основании договора о приобретении активов уступка без согласия компании "ТагАЗ Корея" является недействительной.

Вместе с тем, суд первой инстанции неправильно применил нормы корейского права, не использовав представленное кредитором Заключение по корейскому праву от 03.12.2012, посвященное применению ст. 12 Генерального соглашения (т. 10, л.д. 80-84).

Так уступка на основании Договора о приобретении активов является действительной и полностью соответствует ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея. Согласно ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея уступка права по договорному обязательству имеет исковую силу в отношении должника по обязательству или любого третьего лица только после того, как цедент уведомит об этом должника по обязательству или же должник по обязательству выразит свое согласие на такую уступку" (т. 8, л.д. 151).

Таким образом, для признания уступки прав состоявшейся статья 450 Гражданского кодекса Республики Корея требует альтернативно либо уведомить должника, либо получить его согласие.

Со ссылкой на указанную норму права корейский адвокат гражданин Сик Ан разъясняет: "По нормам права Республики Корея уступка прав требования возможна в том случае, когда первоначальный кредитор и его правопреемник договариваются об уступке и передаче такого права требования правопреемнику, указав наименования Сторон и объект (объекты) цессии, и такая уступка имеет исковую силу, если заемщик получает уведомление от цедента о состоявшейся уступке (пункт 1 Статьи 450 Гражданского кодекса)" (п. 10 Заключения по корейскому праву от 26.09.2012, т. 5, л.д. 33).

Из материалов дела следует, что компания "ТагАЗ Корея" была уведомлена о состоявшейся уступке 24.12.2010.

В этой связи в Заключении по корейскому праву от 26.09.2012 со ссылкой на нормы корейского права указано, что "Договор о приобретении активов и Договор цессии в отношении приобретения активов оформлены надлежащим образом и подлежат защите по нормам права Республики Корея" (п. 10 Заключения по корейскому праву от 26.09.2012, т. 5, л.д. 33).

Вместе с тем, без учета указанных выше разъяснений, суд первой инстанции, не получив иного заключения по праву Республики Корея о недействительности Договора о приобретении активов и о применении ст. 450 Гражданского кодекса Республики Корея, необоснованно признал уступку права требования недействительной.

Статья 12 Генерального соглашения не имеет отношения к уступке прав по отдельным Кредитным договорам. Заключение по корейскому праву от 03.12.2012 специально разъясняет неприменимость ст. 12 Генерального соглашения к уступке на основании Договора о приобретении активов (т. 10, л.д. 80-84).

Согласно п. 2 ст. 8 Генерального соглашения отдельные договоры, подлежащие оформлению, имеют преимущественную силу перед настоящим Соглашением" (т. 9, л. д. 28).

Положения Генерального соглашения лишь регламентируют права и обязанности сторон до тех пор, пока предмет такой финансовой поддержки не будет определен путем подписания отдельных кредитных договоров. После заключения отдельных кредитных договоров именно они будут иметь преимущественную силу в отношении вопросов финансовой поддержки" (п. 11 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, т. 10, л.д.83-84).

Поэтому в соответствии с корейским правом возможность уступки третьим лицам прав требования по кредитам должна рассматриваться с учетом условий конкретных Кредитных договоров, но не Генерального соглашения" (п. 7 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, т. 9, л.д. 29).

Объектом уступки по Договору о приобретении активов является не Генеральное соглашение, а сами отдельные кредитные договоры, на которые ст. 12 Генерального соглашения не распространяется.

В свою очередь, самостоятельные кредитные договоры не содержат каких-либо ограничений на уступку.

Это подтверждается и буквальным содержанием статьи 12 Генерального соглашения. Так формулировка ст. 12 Генерального соглашения указывает, что данное ограничение распространяется только на возможность уступки третьим лицам сторонами своих прав и обязанностей по Генеральному соглашению. В то же время, отдельные Кредитные договоры не ограничивают уступку права требования по кредиту ни прямо, ни косвенно (п. 6 Заключения по корейскому праву от 03.12.2012, т. 10, л.д. 82-83).

Кроме того, как уже отмечалось ранее, правопреемство между Корейским Банком Развития и кредитором на основании договора о приобретении активов ранее было подтверждено вступившими в законную силу решениями корейских судов:

Суд первой инстанции, признал недействительным со ссылкой на нормы корейского права правопреемство между Корейским Банком Развития и кредитором и отказал на указанном основании кредитору во включении требования в реестр требований кредиторов, в то время как имеющимися в материалах дела вступившими в законную силу решениями судов Республики Корея, применяющими корейское право, уступка права требования, состоявшаяся между Корейским Банком Развития и кредитором, признана законной и состоявшейся, соответственно, правопреемство между Корейским Банком Развития и кредитором на основании договора о приобретении активов ранее было подтверждено вступившими в законную силу судебными актами иностранного государства.

Так вступившим в законную силу судебным актом суда округа Намбу г. Сеула, Республика Корея от 28.09.2011 утвержден расчет выручки от продажи недвижимого имущества компании "ТагАЗ Корея", причитающейся кредиторам данной компании (т. 8, л.д. 42-54). В данном судебном акте кредитор прямо признан судом правопреемником Корейского Банка Развития (т. 8., л.д. 48).

Правопреемство между Банком и Кредитором подтверждено также решением Сеульского Центрального Районного Суда от 08.06.2011 по делу N 2011 ЧА 33852. Как следует из данного судебного акта в рамках дела N 2011 ТАГИ 1219 в пользу Кредитора с компании "ТагАЗ Корея" было взыскано 9 588 487 вон.

В судебном акте Сеульского Южного Районного Суда от 30.05.2012 Кредитор также признан кредитором компании "ТагАЗ Корея" (т. 8, л.д. 73-74).

До обращения с требованием к должнику кредитор предпринял все возможные действия, направленные на обращение взыскания на имущество "ТагАЗ Корея" и в итоге смог возвратить 1/5 основного долга по кредитным договорам (8 947 829 954 из выданных 52 141 933 809 корейских вон).

С учетом вышеизложенного, суд первой инстанции необоснованно признал недействительной уступку права требования по корейскому праву, в то время как суды Республики Корея, применяя корейское право, рассматривали указанную уступку между Корейским Банком Развития и Кредитором как законную.

Более того, из материалов дела следует, что Договор о приобретении активов прошел проверку и был должным образом зарегистрирован Службой Финансового Надзора Республики Корея (т. 7, л.д. 14-15).

В обоснование своих требований, регулируемых нормами английского и корейского права, как было указано ранее, кредитор представил соответствующие юридические заключения по праву Англии и праву Республики Корея, подготовленные английским барристером г-ном Ричардом Фишером из Грейс Инн (объединяющего английских судей и барристеров) и корейским адвокатом г-ном Сик Аном из юридической группы Ханкул, с приложением выдержек из законов и правоприменительной практики, содержащие разъяснения положений иностранных документов.

Указанные юридические заключения полностью соответствуют положениям ст. 1191 ГК РФ и ст. 14 АПК РФ и дают подробные разъяснения по содержанию норм иностранного права, подлежащих применению к спорным правоотношениям, что признано судом первой инстанции.

В заключениях подтверждена действительность и исковая сила, как Гарантии, так и Кредитных договоров и Договора о приобретении активов с точки зрения применимого иностранного права.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

В нарушение ст. 65 АПК РФ, каких-либо иных заключений по корейскому или английскому праву, опровергающих выводы кредитора в дело не представлено.

Проверив расчет, представленный кредитором в материалы дела (л.д. 126, т. 9), апелляционная коллегия расценивает его как арифметически верный, соответствующий условиям соглашений сторон.

Всего документально подтвержденная задолженность ООО "ТагАЗ" перед KDF Third Structured Special Purpose Limited Company составляет 1 535 088 535,42 рублей, в том числе 1 236 573 763,39 рублей - основной долг, 298 514 772,03 рублей - проценты.

Доказательства исполнения ООО "ТагАЗ" обязательств по выплате денежных средств в материалах дела отсутствуют.

Несоответствие выводов, изложенных в определении, обстоятельствам дела, является основанием для отмены определения Арбитражного суда Ростовской области от 01.03.2013 и разрешения вопроса по существу (пункт 3 части 1 статьи 270 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

На основании вышеизложенного, апелляционная коллегия приходит к выводу, что определение суда от 01.03.2013 следует отменить, включить требование компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company в размере 1 535 088 535,42 рублей задолженности, в том числе 1 236 573 763,39 рублей - основного долга, 298 514 772,03 рублей - процентов, в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод".

На основании изложенного, руководствуясь статьями 258, 269 - 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Ростовской области от 01.03.2013 по делу N А53-14973/2012 отменить.

Включить требование компании KDF Third Structured Special Purpose Limited Company в размере 1 535 088 535,42 рублей задолженности, в том числе 1 236 573 763,39 рублей - основного долга, 298 514 772,03 рублей - процентов, в третью очередь реестра требований кредиторов общества с ограниченной ответственностью с иностранными инвестициями "Таганрогский автомобильный завод".

В соответствии с частью 5 статьи 271, частью 1 статьи 266 и частью 2 статьи 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление арбитражного суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Постановление может быть обжаловано в порядке, определенном Арбитражным процессуальным Кодексом Российской Федерации, в Федеральным арбитражный суд Северо-Кавказского округа.

Председательствующий

Д.В. Николаев

Судьи

Т.Г. Гуденица А.Н. Стрекачёв