Применение удержания как обеспечительной меры в предпринимательских договорах (Ю.С. Харитонова, журнал "Право и экономика", N 12, декабрь 2015 г.)

Применение удержания как обеспечительной меры в предпринимательских договорах

Ю.С. Харитонова,

доктор юридических наук,

профессор кафедры предпринимательского права,

гражданского и арбитражного процесса

Российской правовой академии Минюста РФ,

ведущий научный сотрудник

НИЦ Московской академии экономики и права

Журнал "Право и экономика", N 12, декабрь 2015 г., с. 29-34.

Согласно ст. 359 ГК кредитор, у которого находится вещь, подлежащая передаче должнику, вправе в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этой вещи или возмещению кредитору связанных с нею издержек и других убытков удерживать ее до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено. При этом следует учитывать, что в некоторых случаях закон прямо допускает применение соответствующего способа обеспечения исполнения обязательства.

Например, согласно ст. 712 ГК в случае неисполнения заказчиком обязанности уплатить сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, подрядчик имеет право на удержание результата работ, принадлежащих заказчику оборудования, переданной для переработки (обработки) вещи, другого оказавшегося у него имущества заказчика до уплаты заказчиком соответствующих сумм. Удержание также упоминается законодателем в п. 4 ст. 790, п. 3 ст. 972, п. 2 ст. 996 ГК. Согласно ст. 996 ГК комиссионер вправе удерживать находящиеся у него вещи, которые подлежат передаче комитенту в обеспечение своих требований по договору комиссии, однако доказательств наличия у комиссионера таких требований к комитенту арбитражному суду не представлено. В любом случае все указанные нормы отсылают правоприменителя к параграфу 4 гл. 23 ГК. Как выразился один из судов, право удержания относится к числу правоохранительных мер обеспечительного характера, предусмотренных непосредственно законом, который и определяет содержание этого права и основания его применения (Постановление ФАС Центрального округа от 22 июля 2014 г. по делу N А14-12142/2013). Специальные правила об удержании могут применяться и к договорам, которые носят смешанный характер. Например, объединяют поставку и комиссию или перевозку и хранение (Постановление Шестого арбитражного апелляционного суда от 29.01.2008 N 06АП-А73/2007-1/1670 по делу N А73-5799/2007-32).

При рассмотрении конкретных споров в связи с удержанием суды, как правило, подчеркивают, что предусмотренные нормами о конкретном договоре возможности самозащиты подчиняются в первую очередь правилам ГК о соответствующем способе обеспечения исполнения обязательства. Нормы ст. 359-360 ГК практически не конкурируют со специальным законодательством в договорной сфере. В то же время применительно к конкретным ситуациям на практике нередко возникают ситуации, требующие разъяснения и толкования. Получить ответы на возникающие вопросы поможет анализ судебной практики.

Характерной чертой института удержания является необязательность наличия письменного соглашения о возможности его применения.

В то же время судебная практика допускает включение условия об удержании в договор в качестве условия.

Так, рассматривая спор из договора хранения, суд установил, что хранитель удерживает переданную на хранение вещь в связи с нарушением поклажедателем условия об оплате.

Поскольку ст. 904 ГК предусматривает возврат переданной на хранение вещи по первому требованию поклажедателя, ответчик полагал, что в подобном случае удержание незаконно. В решении, однако, суд подчеркнул, что нормы ГК о хранении не содержат "явно выраженный запрет на установление соглашением сторон условия договора о праве хранителя на удержание до оплаты услуг поклажедателем". Поэтому удержание, основанное на договоре, правомерно (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 27.07.2015 N Ф08-3714/2015 по делу N А63-8822/2014).

Правила ст. 359 ГК носят диспозитивный характер - стороны могут исключить их применение по своему усмотрению в необходимом объеме или полностью. Согласно ст. 359 ГК применение такого способа обеспечения исполнения обязательства, как удержание, возможно только при наличии указанных в ней оснований:

1) неисполнение должником в срок обязательства по оплате вещи;

2) неисполнение должником в срок обязательства по возмещению кредитору связанных с данной вещью издержек и других убытков;

3) неисполнение обязательства в иных случаях, если его стороны действуют как предприниматели.

Удержание порождает правоотношение, которое носит производный (акцессорный) от основного обязательства характер, а по содержанию выражено в дополнительных правах и обязанностях, возлагаемых на стороны обеспеченного исполнением обязательства, которые не охватываются содержанием основного обязательства. Таким дополнительным правом, например, является право кредитора на реализацию удерживаемой вещи по правилам залога и обязанность должника этому не препятствовать.

При применении удержания как меры самозащиты возникает и вопрос о соотношении данного способа обеспечения исполнения обязательства с правилами ст. 328 ГК, согласно п. 2 которой в случае непредоставления обязанной стороной предусмотренного договором исполнения обязательства сторона, на которой лежит встречное исполнение, вправе приостановить исполнение своего обязательства или отказаться от исполнения этого обязательства. Помимо круга применимых ситуаций, отличие права удержания от приостановления исполнения обязательства состоит в цели применения данных правил.

Удержание направлено на стимулирование должника к исполнению обязательства, а также компенсации возможных убытков ретентора (удерживающего лица) за счет реализации на торгах удерживаемой вещи. Поэтому в случае установления удержания в аналогичной ситуации возникает право реализации удерживаемого имущества по правилам залога. Таким образом, основной целью удержания как способа обеспечения исполнения обязательств является удовлетворение требования кредитора из стоимости удержанной вещи (ст. 360 ГК).

Важным критерием соразмерности самозащиты является соотносимость объема защищаемого права с возможными последствиями для лица, против которого применяется самозащита*(1). Так, удержание части оборудования, без которой другую значительную его часть невозможно использовать, если размер задолженности, послужившей основанием для удержания, незначителен по сравнению со стоимостью удерживаемого имущества, является недопустимым. Такие действия несоразмерны нарушению гражданских прав и выходят за пределы действий, необходимых для его пресечения.

Например, суд признал неправомерными действия хранителя, который удерживал вещи поклажедателя, при том что сумма задолженности последнего перед хранителем составляла порядка шести миллионов рублей, в то время как стоимость части удерживаемого имущества приближалась к двадцати трем миллионам. Сопоставив указанные величины, суд указал, что действия хранителя выходят за пределы допустимого поведения (Постановления ФАС Центрального округа от 25.01.2012 N А68-4348/2011, от 20.04.2012 N А09-4960/2011). При наличии указанных юридических фактов право удержания имущества должника возникает на основании закона. В связи с довольно узкой формулировкой ГК на практике нередко возникают споры и сомнения относительно применимости указанных положений к тем или иным ситуациям. Так, у судов много споров возникало относительно предмета, на который можно наложить удержание.

Буквальное толкование п. 1 ст. 359 ГК позволяет сделать вывод, что предметом удержания служит принадлежащая должнику вещь, которую кредитор должен передать ему или указанному им лицу. В том числе допускается удержание недвижимого имущества. Следует отметить, что в странах общей системы права такой способ обеспечения исполнения обязательства допускается. Отдельные случаи удержания недвижимости нашли закрепление и в нормативных актах стран континентальной Европы. Так, Гражданский кодекс Нидерландов предоставил арендатору недвижимого имущества право удерживать ее в случае невыплаты собственником причитающегося в определенных случаях арендатору возмещения (ст. 100 книги 5 ГК Нидерландов). Гражданский кодекс Квебека 1991 г. предоставил право удержания недвижимости архитекторам, инженерам, подрядчикам, субподрядчикам, если выполненная ими работа либо поставленные материалы полностью не оплачены. Согласно ст. 712 ГК в российском законодательстве также закреплено право подрядчика на удержание результата работ при неисполнении заказчиком обязанности уплатить установленную цену либо иную сумму, причитающуюся подрядчику в связи с выполнением договора подряда, в том числе на капитальное строительство. В то же время допущение удержания недвижимости на практике порождает пока неразрешимые проблемы с государственной регистрацией прав на нее, а также в связи с невозможностью зарегистрировать удержание, как обременение недвижимого имущества.

Как разъяснил суд, отказывая в удовлетворении требования физического лица к другим физическим лицам о признании права собственности на жилое помещение, правило ст. 996 ГК является общим для регулирования прав на любые вещи, являющиеся предметом комиссии. Однако для гражданского оборота жилых помещений законодательно установлены требования о регистрации сделок (на момент совершения сделок со спорной квартирой) и о регистрации перехода прав на недвижимое имущество, которые являются специальными нормами права по отношению к общим нормам, регулирующим оборот иного имущества. Особенность договора комиссии в отношении недвижимого имущества определяется спецификой правового режима такого имущества. Поскольку на основании п. 1 ст. 996 ГК право собственности переходит непосредственно от третьего лица (продавца) к комитенту, с заявлениями о государственной регистрации перехода прав могут обращаться лишь указанные лица, но не комиссионер (Апелляционное определение Московского городского суда от 10.02.2015 N 33-1751/15).

Поскольку в ст. 359 ГК указывается на вещь как на предмет удержания, то в некоторых случаях суды отмечают, что не могут быть предметом права удержания ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, работы, услуги, результаты интеллектуальной деятельности, информация, нематериальные блага (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 11 января 2007 г. N Ф08-6853/2006, Постановление ФАС Московского округа от 15 июня 2011 г. N КГ-А40/5516-11, Постановление ФАС Центрального округа от 3 июля 2009 г. по делу N А68-5812/08-241/16, Решение Арбитражного суда Свердловской области от 25 июня 2010 г. по делу N А60-8728/2010-С1). В то же время в решениях судов высказывается и противоположная позиция, когда данное положение о предмете удержания расширяется, поскольку удержание возможно установить не только в отношении вещи в ее гражданско-правовом понимании. По существу удержание, основанное на правомерном выбытии имущества у собственника, порождает титульное владение для ретентора со всеми вытекающими последствиями. Традиционно не признается возможность установления удержания в отношении родовых, не определенных индивидуально, вещей*(2).

Сейчас уже стало распространенной практикой признание того, что удержание можно установить только в отношении вещи, которая законно и по воле должника попала к ретентору.

Так, суд установил, что спорное оборудование оказалось во владении арендодателя по воле самого арендатора при отсутствии со стороны арендодателя каких-либо неправомерных деяний, основанием поступления оборудования во владение собственника помещения является оставление арендатором этого оборудования в данном помещении после истечения срока аренды, то есть после утраты права на соответствующее помещение. С учетом изложенного суд пришел к выводу, что, поскольку такое владение оборудованием не может быть признано незаконным, оно допускает его удержание по правилам п. 1 ст. 359 ГК (Постановление ФАС Московского округа от 23 октября 2013 г. по делу N А41-23758/12).

То есть преобладающей на практике позицией является та, в соответствии с которой обращение взыскания допускается, если должник обладает вещно-правовым титулом в отношении имущества, которое является предметом удержания (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 5 июня 2014 г. N 09АП-16097/2014-ГК по делу N А40-154103/13).

Обратим внимание, что если даже удерживаемое имущество не принадлежит кредитору, но находится в его законном владении, а позже оказалось в законном владении ретентора, удержание признается действительным.

Так, при рассмотрении спора суд выяснил, что в данном случае спорное (предположительно принадлежащее третьему лицу) оборудование оказалось во владении арендодателя по воле самого арендатора. Основанием поступления оборудования во владение арендодателя является оставление арендатором этого оборудования в помещении после истечения срока аренды, то есть после утраты права на соответствующее помещение (применительно к правовой позиции, изложенной в п. 14 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 11 января 2002 г. N 66 "Обзор практики разрешения споров, связанных с арендой"). Поэтому удержание оставлено судом в силе (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12 августа 2014 г. N Ф05-7877/2014 по делу N А40-154103/13-105-1401). Как подчеркивается в литературе, во всех случаях необходимо соблюдение определенных условий, установленных законодательством: соразмерность действий нарушению, применение только в условиях нарушения права. Несоблюдение этих условий позволяет нарушителю права требовать возмещения убытков, причиненных неправомерными действиями управомоченного лица (ВАС РФ от 19 мая 2009 г. N 5849/09)*(3).

Если же имущество было изъято ретентором у должника незаконно, без ведома должника, такие действия не признаются правомерными, не подпадают под действие правил ГК об удержании.

В то же время обоснованность и добросовестность введения удержания как способа обеспечения исполнения обязательства может быть поставлена судом под сомнение.

Например, при рассмотрении одного из споров суды установили, что результат подрядных работ передан, но обязательство по передаче документов не исполнено. Таким образом, удержание документов (например сопровождающих переданные результаты работ, а также о согласовании проекта строительства или о согласовании с третьими лицами способов использования строящегося объекта) может расцениваться как воспрепятствование, в данном случае, конкурсному управляющему реализовать предоставленные ему законом полномочия (Постановление ФАС Северо-Западного округа от 8 октября 2013 г. по делу N А56-44162/2012).

В другом деле суд не признал добросовестным поведение лица, отказавшегося передать ключи от жилых помещений в многоквартирном жилом доме, документацию, необходимую для эксплуатации указанного объекта недвижимого имущества, и предписал ответчику устранить препятствия во владении имуществом (Постановление Двенадцатого арбитражного апелляционного суда от 10.02.2012 по делу N А57-5450/2011). При этом суд отклонил довод ответчика о наличии у него оснований после прекращения договора комиссии для удержания документации и достроенного объекта недвижимости в соответствии со ст. 996, 359, 360 ГК. Не отрицая права комиссионера удерживать находящиеся у него вещи, которые подлежат передаче комитенту либо лицу, указанному комитентом, в обеспечение своих требований по договору комиссии, суд подчеркнул, что удержание направлено на обеспечение исполнения гражданских прав и обязанностей, основанных на законодательстве или соглашении сторон. В данном случае, по смыслу ст. 359, 360 ГК техническая документация на объект не может являться имуществом, подлежащим удержанию и последующей реализации в целях удовлетворения требований кредитора. Данная документация не может быть реализована в счет погашения долга истца, так как является принадлежностью возведенного объекта недвижимости и подлежит передаче управляющей или эксплуатирующей организации после заселения дома и оформления прав собственности на квартиры за конкретными гражданами или юридическими лицами.

В ГК не ограничен срок существования права удержания: кредитор вправе удерживать вещь до тех пор, пока должник не исполнит обязательство. По прошествии того или иного времени кредитор обязан либо передать вещь должнику или указанному им лицу, либо удовлетворить свои требования за счет удерживаемого имущества. Эта конструкция может существовать вне правовой неопределенности владения в течение срока исковой давности. Далее юридическая судьба вещи решается исходя из правил о приобретении права на вещь.

В законе могут быть предусмотрены специальные правила прекращения права удержания до погашения долга, досрочно. Например, согласно п. 2 ст. 996 ГК, если комитент, вещь которого удерживается комиссионером, объявляется несостоятельным, право удержания вещи прекращается, поскольку вещь включается в общее имущество комитента, за счет которого удостоверяются требования кредиторов.

Особые правила по удержанию вещи предусмотрены для предпринимателей. Последние вправе удерживать вещь не только в случаях неоплаты вещи или возмещения издержек на нее и других убытков, но из иных обязательств.

Предполагается, что институт удержания можно применить в отношениях между предпринимателями в связи с любой задолженностью, возникшей по договору, не обязательно связанному с удерживаемым имуществом. В практике встречаются ситуации, когда предприниматель удерживает правомерно имущество, находящееся во владении должника, но ему не принадлежащее. Например, обеспечивая задолженность по арендным платежам за автомобиль, предприниматель удержал груз, перевозимый данным транспортом, не являясь стороной договора перевозки (Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20 апреля 2015 г. N Ф07-1846/2015 по делу N А56-23530/2014).

Разрешая вопрос о том, могут ли быть обеспечены с помощью удержания требования по возмещению дополнительных расходов агента, связанных с хранением товара на складе временного хранения, суд исходил из того, что указанные расходы возникли в результате незаконных действий таможенного органа по запрету выпуска части товара, а также неисполнения истцом обязанностей, предусмотренных ст. 1003 ГК. В соответствии с названной нормой в случае отмены поручения комитент обязан в срок, установленный договором комиссии, а если такой срок не установлен, незамедлительно распорядиться своим находящимся в ведении комиссионера имуществом. Если комитент не выполнит эту обязанность, комиссионер вправе сдать имущество на хранение за счет комитента либо продать его по возможно более выгодной для комитента цене. Учитывая изложенное, суд признал наличие права агента для удержания товара принципала в условиях, когда принципалом не оплачены расходы контрагента (Постановление ФАС Московского округа от 19.10.2011 по делу N А40-64996/10-156-577).

В другом случае, удовлетворяя требования о взыскании долга по лизинговым платежам, процентов за пользование чужими денежными средствами, штрафов, предусмотренных договором, об обязании произвести возврат предмета лизинга, суд пояснил, что по смыслу ст. 359 ГК удержание имущества предполагает исполнение существующих обязательств по оплате, но не предусматривает оплату пользования в период удержания, за исключением расходов на удержание (Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 31 октября 2013 г. по делу N А75-1090/2013).

Определенным своеобразием обладает процедура обращения взыскания на удерживаемое имущество. Право удержания прекращается надлежащим исполнением обеспеченного удержанием обязательства. В случае неисполнения должником обеспечиваемого удержанием обязательства кредитор может удовлетворить свое требование из стоимости вещи, обратив взыскание на удерживаемую им вещь и реализовав ее с публичных торгов. Порядок реализации вещи, определения ее стоимости, объем обращения взыскания, а также порядок реализации определяются в соответствии с правилами, предусмотренными для удовлетворения требований залогодержателя за счет заложенного имущества. В таком случае право удержания прекращается в связи с удовлетворением требований кредитора из стоимости удерживаемого имущества.

Обращение взыскания на удерживаемую вещь как при залоге происходит и в случае банкротства должника. Таким образом, ретентор приобретает преимущественное право удовлетворения своих требований к банкроту по сравнению с иными кредиторами.

В то же время указание в ст. 360 ГК на применение порядка реализации удерживаемой вещи, как предмета залога, не дает оснований утверждать о возможности применения аналогии при рассмотрении вопроса об основаниях возникновения залоговых отношений.

Так, суд установил, что от должника в адрес заявителя поступил товар, который не был принят и оприходован, но находился на складе заявителя и удерживался последним. Заявитель просил признать полученное от должника имущество находящимся в залоге у заявителя в качестве обеспечения исполнения других обязательств должника. В этой связи суд отклонил ссылку заявителя на положения ст. 360 ГК, разъяснив, что удержание имущества не является залогом имущества, который возникает в силу договора, а также на основании закона при наступлении указанных в нем обстоятельств (Девятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 мая 2010 г. по делу N А14-13375/200962/76(1б)). Законом предусмотрены случаи, когда кредиторы вправе продать удерживаемое имущество. Этим правом наделены подрядчик (п. 6 ст. 720 ГК), хранитель (п. 2 ст. 899 ГК) и комиссионер (п. 3 ст. 1003 ГК). Характерно, что в названных случаях удержание вещи устанавливается в связи с неисполнением должником обязанности по принятию вещи либо по определению ее дальнейшей юридической судьбы.

В судебной практике подчеркивается, что права лица, удерживающего имущество, могут быть защищены путем предъявления иска об обращении взыскания на удерживаемое имущество. При этом суд пояснил, что обращение взыскания допускается, если должник обладает вещно-правовым титулом в отношении имущества, которое является предметом удержания (Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 27 ноября 2012 г. по делу N А63-2/2012).

Применение к удержанию правил о залоге приобретает особое значение в случае банкротства должника. Хотя в законодательстве о рассматриваемом способе обеспечения не содержится правил на случай признания должника несостоятельным (банкротом), положения ст. 360 ГК, давая отсылку к положениям, предусмотренным для удовлетворения требований, обеспеченных залогом, ставят ретентора в один ряд с залоговыми кредиторами, имеющими преимущественное право на удовлетворение своих требований к должнику за счет удерживаемого имущества.

Поэтому в случае объявления комитента несостоятельным (банкротом) право комиссионера на удержание по п. 2 ст. 996 ГК прекращается, а его требования к комитенту в пределах стоимости вещей, которые он удерживал, удовлетворяются в соответствии со ст. 360 ГК наравне с требованиями, обеспеченными залогом.

В отсутствие прямого указания в законе в данном случае суды используют аналогию. Сформулированное положение имеет общее для института удержания значение и подлежит применению в рассматриваемом случае по аналогии с учетом требований ст. 6 ГК. Таким образом, после включения требований должника в реестр, при банкротстве должника удерживаемая кредитором вещь подлежит передаче в конкурсную массу, а сам кредитор занимает третью привилегированную очередь при удовлетворении его претензий с учетом правил, содержащихся в законодательстве о банкротстве (Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 26.04.2011 по делу N А29-7419/2010).

На практике возникают и более сложные ситуации, когда объект удержания должника-банкрота является еще и предметом залога и в этом качестве включен в конкурсную массу. Во избежание обвинения в неосновательном обогащении ретентору следует учесть, что к нему должны быть применены правила о старшинстве залога. При этом он не теряет статус залогового кредитора.

Список литературы

1. Бычков А. Самозащита гражданских прав. Разумный баланс интересов // Финансовая газета. 2015. N 1. С. 8-9.

2. Петрушкин В.А. Актуальные проблемы правовой модели системы оборота недвижимости: монография / науч. ред. В.В. Витрянский. М.: Статут, 2014.

3. Сарбаш С.В. Право удержания в Российской Федерации. М., 2003.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Бычков А. Самозащита гражданских прав. Разумный баланс интересов // Финансовая газета. 2015. N 1.С. 8-9.

*(2) См.: Сарбаш С.В. Право удержания в Российской Федерации. М., 2003.

*(3) Петрушкин В.А. Актуальные проблемы правовой модели системы оборота недвижимости: монография / науч. ред. В.В. Витрянский. М.: Статут, 2014.