Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 20 июля 2022 г. N 13АП-20911/15 по делу N А56-45590/2015

г. Санкт-Петербург

20 июля 2022 г.

Дело N А56-45590/2015/

Резолютивная часть постановления объявлена 18 июля 2022 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 20 июля 2022 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего Богдановской Г.Н.

судей Мельниковой Н.А., Савиной Е.В.,

при ведении протокола судебного заседания Апхудовым А.А,,

при участии представителей согласно протоколу судебного заседания,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-42476/2021) Сабадаша Александра Витальевича на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2016 по делу N А56-45590/2015/тр.15, принятое

по заявлению общества с ограниченной ответственностью "ФЬОРД-КОНСАЛТИНГ"

о включении требования в реестр требований кредиторов

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Выборгская лесопромышленная корпорация",

УСТАНОВИЛ:

в производстве Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области находится дело о несостоятельности (банкротстве) общества с ограниченной ответственностью "Выборгская лесопромышленная корпорация" (далее - Должник).

Решением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.04.2018 Должник признан несостоятельным банкротом; в отношении должника открыта процедура конкурсного производства.

Определением Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2016 по обособленному спору N А56-40916/2015/тр.15 в третью очередь реестра требований кредиторов должника (далее по тексту - Реестр) включены требования общества с ограниченной ответственностью "ФЬОРД-КОНСАЛТИНГ" (далее - Кредитор) в размере 1 108 025 469 руб. 19 коп. долга.

В Тринадцатый арбитражный апелляционный суд, ссылаясь на правовую позицию, сформированную в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16.11.2021 N 49-П "По делу о проверке конституционности статьи 42 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьи 34 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в связи с жалобой гражданина Н.Е. Акимова" (далее - Постановление Конституционного Суда РФ N 49-П), обратился Сабадаш Александр Витальевич (далее - Сабадаш А.В., податель апелляционной жалобы, апеллянт).

В апелляционной жалобе просит отменить определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2016 в части включения в Реестр требований Кредитора в сумме 192 210 004, 82 руб. основного долга и 72 098 306, 45 руб. пени, принять в указанной части новый судебный акт об отказе в удовлетворении заявленных требований.

В обоснование доводов апелляционной жалобы её податель ссылается на то, что Кредитор и Должник являются аффилированными, входят в группу лиц, управление которой до мая 2014 года осуществлялось Сабадашем А.В.; изложенное требует дополнительной проверки обоснованности требований Кредитора с применением повышенного стандарта доказывания, поскольку предоставление Кредитором Должнику займа носило внутригрупповой характер. Полагает, что при исследовании данного обстоятельства следует установить движение денежных средств внутри группы, установить наличие либо отсутствие транзитного движения денежных средств, а также установить целевое использование денежных средств. Представление таких доказательств апеллянтом является затруднительным ввиду нахождения его под стражей более 7, 5 лет.

Лица, участвующие в обособленном споре, надлежащим образом извещены о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание иные представители не явились, что в силу статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) не является препятствием для рассмотрения дела в отсутствие представителей.

Оценив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, исследовав письменные доказательства, апелляционный суд приходит к следующим выводам.

Согласно части 1 статьи 223 АПК РФ и статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно статье 2 Закона о банкротстве, под денежным обязательством понимается обязанность должника уплатить кредитору определенную денежную сумму по гражданско-правовой сделке и (или) иному предусмотренному Гражданским кодексом Российской Федерации.

Установление требований кредиторов осуществляется арбитражным судом в соответствии с порядком, определенном статьями 71, 100 Закона о банкротстве, в зависимости от процедуры банкротства, введенной в отношении должника.

В данном случае судом первой инстанции, признаны обоснованными требования кредитора, вытекающие из договора займа N 10-06/14-3 от 16.07.2014, договоров поставки N 3-02/2014 от 03.02.2014, N 04-10-14 от 04.10.2014, N 1-2/2014 от 01.02.2014 (с учетом доводов апелляционной жалобы, выделенный том N 798., л.д. 13).

Исходя из правовой позиции, сформированной в Постановлении Конституционного Суда РФ N 49-П, лицо, в отношении которого в рамках дела о банкротстве подано заявление о привлечении к субсидиарной ответственности по неисполненным обязательствам хозяйственного общества, вправе обжаловать судебные акты, принятые в рамках по результатам рассмотрения заявления кредитора о включении его требований в Реестр, в части определения размера данных требований за период, когда субсидиарный ответчик являлся контролирующим лицом по отношению к должнику.

Наряду с этим Конституционным Судом Российской Федерации указано, что субсидиарная ответственность контролирующих общество лиц является мерой гражданско-правовой ответственности, функция которой заключается в защите нарушенных прав кредиторов общества, восстановлении их имущественного положения. При реализации этой ответственности не отменяется и действие общих оснований гражданско-правовой ответственности - для привлечения к ней необходимо наличие всех элементов состава правонарушения: противоправное поведение, вред, причинная связь между ними и вина правонарушителя. Лицо, контролирующее общество, не может быть привлечено к субсидиарной ответственности, если докажет, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед кредиторами.

Из изложенных правовых позиций следует заключить, что право бывшего руководителя должника, привлеченного к субсидиарной ответственности (далее по тексту - субсидиарный должник), на обжалование судебных актов в рамках обособленных споров о включении требований кредиторов в Реестр может быть признано при соблюдении совокупности следующих условий:

- обособленный спор разрешен по результатам рассмотрения заявления Кредитора о включении в Реестр денежных требований;

- возражения субсидиарного должника касаются размера требований, включенных в Реестр;

- исходя из предыдущего тезиса, целью оспаривания имущественных притязаний кредиторов является снижение объема имущественных притязаний к самому субсидиарному должнику, объем ответственности которого определяется исходя из общих принципов гражданско-правовой ответственности;

- объем возражений по имущественным требованиям кредитора ограничен периодом, когда субсидиарный должник являлся контролирующим Должника лицом.

Таким образом, Сабадаш А.В. вправе требовать пересмотра определения Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2016 в части размера требований, включенных в Реестр, в том числе, ссылаясь на необоснованность данного требования по праву, поскольку отсутствие материально-правовых оснований для включения требований в Реестр влечет снижение объема имущественных притязаний к субсидиарному должнику.

В силу этого, при оспаривании судебных актов о включении денежных требований Кредиторов в Реестр субсидиарный должник вправе ссылаться, среди прочего, на мнимость правоотношений Кредитора и Должника, повлекшую создание искусственной задолженности.

При этом вопреки мнению апеллянта, возможный внутригрупповой характер займа, вытекающий из договора N 10-06/14-3 от 16.07.2014, равно как и иное внутригрупповое финансирование, основанное на договорах поставки, не может являться предметом и исследования и оценки суда в рамках настоящего апелляционного обжалования, которое, как ранее отмечено судом, ограничено правом субсидиарного должника возражать по размеру, и как следствие - по правовым основаниям возникновения требований Кредитора, тогда как по смыслу правовых позиций, сформированных в пункте 3 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020), наличие признаков внутригруппового финансирования является основанием для субординирования очередности удовлетворения требований Кредитора, что не снимает с субсидиарного должника возложенных на него субсидиарных имущественных обязательства как таковых, а определяет исключительно порядок удовлетворения требований аффилированного кредитора.

Оценив доводы апелляционной жалобы в части обстоятельства аффилированности Должника и Кредитора и транзитного характера сделки займа, апелляционный суд приходит к следующим выводам.

В силу пункта 1 Обзора от 29.01.2020, на аффилированном с должником кредиторе лежит бремя опровержения разумных сомнений относительно мнимости договора, на котором основано его требование, заявленное в деле о банкротстве.

Очередность удовлетворения требования кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что он относится к числу аффилированных с должником лиц, в том числе его контролирующих (пункт 2 Обзора от 29.01.2020).

При разрешении требования кредитора, аффилированного по отношению к должнику, об исполнении, лицо, возражающее по данному требованию, должно представить, по меньшей мере, косвенные доказательства, ставящие под сомнение факт существования долга и правоотношений как таковых (например, косвенные свидетельства использования счета должника в качестве транзитного), в том числе с использованием механизма, закрепленного в части 4 статьи 66 АПК РФ.

Между тем доказательств того, что аффилированность Кредитора и Должника в данном случае свидетельствует о мнимости правоотношений, вытекающих из договора займа и договоров поставки, Сабадашем А.В. не приведено, равно как и не представлено соответствующих доказательств.

Утверждения апеллянта о транзитном характере сделки, основанное исключительно на факте вхождения указанных лиц в группу взаимосвязанных лиц, объективного подтверждения по материалам дела не находят.

Ссылки апеллянта на невозможность получения им таких доказательств ввиду нахождения под стражей в течение длительного периода времени, апелляционным судом отклоняются.

Согласно позиции Верховного суда Российской Федерации, изложенной в определении Верховного Суда РФ от 23.07.2018 N 305-ЭС18-3009, обоснованность требований кредитора доказывается на основе принципа состязательности. Кредитор, заявивший требования к должнику, как и лица, возражающие против этих требований, обязаны доказать обстоятельства, на которые они ссылаются как на основание своих требований или возражений. Законодательство гарантирует им право на предоставление доказательств (статьи 9, 65 АПК РФ).

Правовая позиция, сформированная в постановлении Президиума ВАС РФ N 7204/12 от 18.10.2012, определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС16-2411 от 25.07.2016, определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС17-14948 от 05.02.2017 о применении повышенного стандарта доказывания при оценке возражений конкурирующих кредиторов и иных заинтересованных лиц обусловлена отсутствием у таких лиц, не являющихся участниками оспариваемой сделки, достаточных процессуальных средств по доказыванию своей правовой позиции.

Между тем изложенные процессуальные особенности распределения бремени доказывания неприменимы к фактическим обстоятельствам настоящего обособленного спора, из которых усматривается, что критическая оценка правоотношениям сторон дается по существу самим участником сделки - лицом, контролировавшим деятельность лиц, совершивших сделку, ввиду чего представление доказательств, подтверждающих обоснованность утверждений о транзитном характере оспариваемых сделок находится в сфере процессуальной компетенции апеллянта.

Более того, положения Обзора от 29.01.2020 возлагают на аффилированных сторон сделки (при доказанности данного обстоятельства) опровергнуть разумные сомнения возражающих кредиторов и иных заинтересованных лиц, то есть сомнения, основанные на конкретных доказательствах, а не субъективном убеждении возражающей стороны.

Сам по себе факт наличия сомнений в подозрительности (мнимости, транзитном характере сделки), основанных на субъективном убеждении апеллянта, а не первичных доказательствах, подтверждающих хотя бы первичный критерий мнимой сделки, не могут быть положены в основу судебной критической оценки правоотношений Кредитора и Должника.

При этом апелляционный суд, исходя из изложенных мотивов, не считает допустимым возложение повышенного стандарта доказывания в опровержение сомнений апеллянта в реальности правоотношений сторон на Кредитора; при значительной давности совершения сделки, равно как и возбуждения в отношении Должника процедуры банкротства, исключающее получение конкурсным управляющим Должника полного объема документов, подтверждающего обоснованность требований, в условиях наличия у апеллянта статуса лица, контролировавшего взаимозависимых лиц, и тем самым - имевшего непосредственные управленческие и финансовые полномочия при осуществлении их финансово-хозяйственной деятельности, апелляционный суд полагает, что возражения апеллянта, основанные исключительно на субъективном убеждении в мнимости совершенной сделки не могут быть противопоставлены представленным Кредитором доказательствам, хотя и отвечающим критериям формального документооборота.

Нахождение апеллянта под стражей в рамках уголовно-процессуальных процедур в ситуации представления его интересов в арбитражном процессе через представителей не отменяет изложенной процессуальной обязанности, и, тем более, вопреки мнению апеллянта, не возлагает на суд обязанность по сбору таких доказательств, поскольку даже в условиях банкротного специалитета предусмотренные процессуальным законодательством принципы состязательности и равноправия сторон (статьи 8, 9 АПК РФ) в равной степени обеспечивают защиту процессуальных прав всех спорящих сторон.

С учетом изложенного, в отсутствие доказательств, подтверждающих совокупность условий, необходимых и достаточных для оценки заключенного Кредитором и Должником договора займа в качестве мнимого (имеющего транзитный характер), основания для признания притязаний Кредитора к Должнику необоснованными отсутствуют.

Наряду с изложенным, апелляционный суд отмечает следующее.

В соответствии с пунктом 11 статьи 61.11 Закона о банкротстве размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов должника, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

На правовое положение контролирующего лица в связи с этим влияют два обстоятельства: 1) совокупный размер требований кредиторов к должнику и 2) объем конкурсной массы. Разница между названными величинами и составляет размер ответственности контролирующего лица. Соответственно, контролирующее лицо должно обладать правом влияния на указанные величины, учитывая вменение ему ответственности за результат их соотношения.

Как ранее указано апелляционным судом, право контролирующего Должника лица (субсидиарного должника) оспаривать судебные акты о включении в Реестр имущественных требований, исходя из правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ N 49-П, обусловлено целью снижения объема имущественных притязаний к субсидиарному должнику, который путем процедуры экстраординарного обжалования вправе доказать, что при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась в обычных условиях делового оборота и с учетом сопутствующих деятельности общества предпринимательских рисков, оно действовало добросовестно и приняло все меры для исполнения обществом обязательств перед кредиторами.

Между тем изложенные положения Постановления Конституционного Суда РФ N 49-П не могут быть истолкованы как предоставляющие субсидиарному должнику произвольные процессуальные полномочия по оспариванию всех имущественных притязаний кредиторов вне зависимости от обусловленности таких притязаний последующими корпоративными притязаниями к самому субсидиарному должнику в рамках спора о привлечении к субсидиарной ответственности либо взыскании убытков.

Как указано в определении Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС17-14948 от 05.02.2017 в условиях банкротства должника и конкуренции его кредиторов возможны ситуации, когда отдельные лица инициируют судебный спор по мнимой задолженности с целью получения внешне безупречного судебного акта для включения в реестр требований кредиторов.

В такой ситуации пунктом 24 Постановления Пленума ВАС РФ от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве" предусмотрены специальные полномочия лиц, не причастных к хозяйственной деятельности Должника и его аффилированных лиц (арбитражного управляющего, независимых кредиторов), оспаривать реальность правоотношений Кредитора и Должника, обусловленных намерением обеспечить участие "дружественного" Кредитора в деле о банкротстве с целью проведения контролируемого процесса банкротства Должника.

В ситуации реализации субсидиарным должником права на экстраординарное обжалование, предоставленное Постановлением Конституционного Суда РФ N 49-П, такой стандарт доказывания неприменим, поскольку такие возражения заявлены контролирующим должника лицом, то есть фактически стороной сделки, и такой подход приведет к нивелированию правовых последствий сделки в обособленном споре о включении в Реестр имущественных требований в обход процедуры привлечения субсидиарного должника к корпоративной ответственности.

Нормой пункта 5 статьи 166 ГК РФ установлен принцип эстоппеля, предполагающий невозможность лица, заключившего и исполнявшегося гражданско-правовую сделку, ссылаться на недействительность такой сделки при возникновении кредиторских притязаний.

В данном случае оспариваемые апеллянтом договоры поставки N 3-02/2014 от 03.02.2014, N 1-2/2014 от 01.02.2014 заключен в период, когда Сабадаш А.В., как он сам утверждает в жалобе (утрата контроля произошла с 06.05.2014, с момента заключения под стражу), осуществлял фактический контроль над деятельностью взаимозависимых сторон сделки - Должника и Кредитора, ввиду чего заявленные им в рамках настоящего апелляционного обжалования возражения следует оценить как противоречащие пункту 5 статьи 166 ГК РФ как направленные на аннулирование правовых последствий совершенных самим же апеллянтом сделки, что не обусловлено ни целями экстраординарного обжалования, ни особенностями процедуры банкротства юридического лица, направленного на полное удовлетворение требований независимых кредиторов.

С учетом изложенного, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы и отмены определения суда не имеется.

Руководствуясь статьей 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 19.08.2016 по делу N А56-45590/2015/тр.15 оставить без изменения, апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в срок, не превышающий месяца со дня его принятия.

Председательствующий

Г.Н. Богдановская

Судьи

Н.А. Мельникова Е.В. Савина