Постановление Арбитражного суда Московского округа от 19 октября 2022 г. N Ф05-33263/21 по делу N А41-6760/2020

г. Москва

19 октября 2022 г.

Дело N А41-6760/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 17.10.2022.

Полный текст постановления изготовлен 19.10.2022.

Арбитражный суд Московского округа

в составе: председательствующего судьи Ю.Е. Холодковой,

судей: Д.В. Каменецкого, В.Я. Голобородько

при участии в заседании:

от УФНС по Московской области - представитель Изотова М.А., доверенность от 24.01.2022

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу конкурсного управляющего ООО "ТРАСТАСТРОЙ"

на определение Арбитражного суда Московской области от 26.05.2022, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 01.08.2022,

по заявлению о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности Биенко А.Н., Филиппову О.А. по долгам ООО "ТРАСТАСТРОЙ",

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Трастастрой",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда Московской области от 26.08.2020 по делу N А41-6760/20 ООО "Трастастрой" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Калачев Я.В.

Конкурсный управляющий ООО "ТРАСТАСТРОЙ" Калачев Я.В. обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением, согласно которому просит привлечь Биенко Андрея Николаевича к субсидиарной ответственности по долгам должника, приостановить производство по делу до установления размера субсидиарной ответственности.

МИФНС России N 6 по Московской области обратилась в Арбитражный суд Московской области с заявлением о привлечении солидарно к субсидиарной ответственности Биенко А.Н., Филиппову О.А. по долгам ООО "ТРАСТАСТРОЙ". Заявитель просит приостановить рассмотрение заявления о привлечении к субсидиарной ответственности в части определения размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Протокольным определением Арбитражного суда Московской области от 01.02.2022 указанные заявления объединены в одно производство.

Определением Арбитражного суда Московской области от 26.05.2022, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 01.08.2022, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с вынесенными судебными актами конкурсный управляющий ООО "ТРАСТАСТРОЙ" обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, просит отменить обжалуемые судебные акты и привлечь Биенко А.Н. к субсидиарной ответственности по долгам должника.

В обоснование доводов кассационной жалобы указывает, что должник привлечен к налоговой ответственности на основании проверки, которая проводилась когда Биенко А.Н. был генеральным директором должника, требования уполномоченного органа включены в реестр требований кредиторов, доначисления составляют 99% от реестра требований кредиторов, указывает, что суды не исследовали довод о том, что Биенко А.Н. незаконно перечислил себе денежные средства в размере 23 051 741,75 руб. и в удовлетворении требований о признании указанной сделки недействительной было отказано только по причине истечения срока исковой давности.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

От уполномоченного органа, Филипповой О.А., Биенко А.Н. поступили отзывы на кассационную жалобу, которые в порядке ст.279 АПК РФ приобщены к материалам дела.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель УФНС по Московской области поддержал доводы, изложенные в кассационной жалобе.

Иные участвующие в деле лица своих представителей в арбитражный суд округа не направили, что согласно части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения дела в их отсутствие.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав представителя заявителя, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

Судом первой инстанции установлено, что МИФНС России N 6 по Московской области, конкурсный управляющий ООО "ТРАСТАСТРОЙ" Калачев Я.В. обратились в Арбитражный суд Московской области с заявлениями о привлечении к субсидиарной ответственности по долгам ООО "ТРАСТАСТРОЙ" Биенко А.Н., Филиппову О.А.

В обоснование заявленных требований указано, что согласно бухгалтерскому балансу должника за 2020 год, запасы должника составляют 374 тыс. руб., дебиторская задолженность должника составляет 3 872 тыс. руб. Согласно инвентаризационной описи основных средств N 1 от 16.04.2018 у должника есть следующее имущество: бетоносмеситель ZITREK ZBR МАХ, блок-контейнер БК - 70, блок-контейнер БК - 70, котел КЧМ-5-К03М1, виброплита реверсивная Miasalta, диван угловой, нат. кожа, дизельная тепловая пушка Elitech ТП 50 ДН, генератор дизель TSS SDG, кофейная машина DeloNghi ЕСАМ, виброплатформа TSS MSH, автомобиль Deawoo-Nexia, виброплита ВУ 2000, отвал снежный 2540 мм.

Стоимость имущества, согласно инвентаризации, составляет 968 437 руб. 37 коп., однако данное имущество не было передано конкурсному управляющему.

Заявители указывали, что руководитель должника и Филлипова О.А. с подконтрольным юридическим лицом ООО "Трастастрой" заключили ряд сделок по выводу транспортных средств и техники.

Руководитель должника перевел на счет подконтрольного юридического лица ООО "Трастастрой" более 29 млн. руб.

Уполномоченный орган в своем заявлении также ссылался, что ФНС является кредитором должника в общем размере требований 99,9% голосов и ссылался на презумпцию, предусмотренную пп3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве и пунктом 26 Постановления Пленума ВС РФ N 53, приводил доводы о наличии оснований для привлечения к ответственности Филипповой О.А. как выгодоприобретателя, извлекшего существенные преимущества из такой системы организации предпринимательской деятельности, которая направлена на перераспределение совокупного дохода, получаемого от осуществления данной деятельности лицами, объединенными общим интересом в пользу ряда этих лиц с одновременным аккумулированием на стороне должника основной долговой нагрузки с учтеом доводов о родственных отношениях ответчиков.

Заявители указывали, что ответчики являются контролирующими должника лицами.

Судом первой инстанции установлено, что в материалах дела отсутствуют доказательства уклонения от исполнения обязанности по передаче конкурсному управляющему должника документации. Конкурсный управляющий не обращался в арбитражный суд с заявлением (ходатайством) об истребовании имущества у бывшего руководителя должника.

Судом указано, что заявителями не доказано, что отсутствие какой-либо документации у конкурсного управляющего не позволило ему провести процедуру банкротства.

Судом первой инстанции установлено, что в рамках настоящего дела конкурсный управляющий обратился в Арбитражный суд Московской области с заявлением, в котором просил признать недействительными сделки должника, заключенные с ООО "Трастастрой".

Определением Арбитражного суда Московской области от 18.08.2021 заявленные конкурсным управляющим требования удовлетворены частично. Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 23.11.2021, оставленным без изменении судом кассационной инстанции 17.02.2022, определение Арбитражного суда Московской области от 18.08.2021 отменено, в удовлетворении заявления конкурсного управляющего отказано в полном объеме.

Суд первой инстанции принял во внимание, что в признании заявленных сделок недействительными было отказано, также указано, что доказательств наличия иных сделок, позволяющих прийти к выводу о признании их в качестве причин, в результате которых должник был признан несостоятельным (банкротом), не представлено.

Судом указано, что факт совершения обществом налогового правонарушения (ссылка конкурсного управляющего и уполномоченного органа на решение налогового органа о привлечении должника к налоговой ответственности за совершение налогового правонарушения от 06.12.2018 N 13-41/20) сам по себе не является основанием для возложения на ответчиков субсидиарной ответственности с учетом проверяемого периода с 01.01.2014 по 31.12.2016 и даты принятия к производству заявления о признании должника банкротом (06.02.2020).

Апелляционный суд согласился с выводами суда первой инстанции.

Между тем, судами при вынесении судебных актов не было учтено следующее.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным настоящим Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В соответствии с Федеральным законом от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях" (далее - Закон N 266-ФЗ) Закон о банкротстве дополнен главой III.2, регулирующей ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве.

Согласно пункту 3 статьи 4 Закона N 266-ФЗ рассмотрение заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности, предусмотренной статьей 10 Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, которые поданы с 01.07.2017, производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ.

При этом, по смыслу пункта 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 27.04.2010 N 137 "О некоторых вопросах, связанных с переходными положениями Федерального закона от 28.04.2009 N 73-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", а также исходя из общих правил о действии закона во времени (пункт 1 статьи 4 Гражданского кодекса Российской Федерации) положения Закона о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности (например, дача контролирующим лицом указаний должнику, одобрение контролирующим лицом или совершение им от имени должника сделки), имели место после дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ.

Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона N 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей в период совершения действий.

При этом, предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона N 266-ФЗ процессуальные нормы о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами после 01.07.2017 независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

В настоящем случае, вменяемые ответчикам основания имели место как в период действия ФЗ N 134-ФЗ (совершение сделок и извлечение выгоды), так и в период ФЗ N 266-ФЗ (непередача документов).

В отношении оснований непередачи документов суд округа отмечает.

Основанием для освобождения от ответственности по указанному основанию послужил вывод суда об отсутствии доказательств уклонения от исполнения обязанности по передаче конкурсному управляющему должника документации, более того, суд указал на отсутствие обращения за истребованием документов в самостоятельном судебном порядке.

В силу п. 2 ст. 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:

1) причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона;

2) документы бухгалтерского учета и (или) отчетности, обязанность по ведению (составлению) и хранению которых установлена законодательством Российской Федерации, к моменту вынесения определения о введении наблюдения (либо ко дню назначения временной администрации финансовой организации) или принятия решения о признании должника банкротом отсутствуют или не содержат информацию об объектах, предусмотренных законодательством Российской Федерации, формирование которой является обязательным в соответствии с законодательством Российской Федерации, либо указанная информация искажена, в результате чего существенно затруднено проведение процедур, применяемых в деле о банкротстве, в том числе формирование и реализация конкурсной массы.

Согласно абзацу 2 пункта 2 статьи 126 Закона о банкротстве руководитель должника, а также временный управляющий, административный управляющий, внешний управляющий в течение трех дней с даты утверждения конкурсного управляющего обязаны обеспечить передачу бухгалтерской и иной документации должника, печатей, штампов, материальных и иных ценностей конкурсному управляющему.

В настоящем случае суды исходили из недоказанности уклонения бывшего руководителя от передачи документов, при этом факт исполнения установленной законом обязанности судами не установлен.

Суд кассационной инстанции указывает на неправильное распределение судами бремени доказывания при рассмотрении настоящего спора.

Закон о банкротстве предусматривает обязанность бывшего руководителя должника по передаче всей документации конкурсному управляющему (п.2 статьи 126 Закона).

Отсутствие определенного вида документации затрудняет наполнение конкурсной массы, например, посредством взыскания дебиторской задолженности, возврата незаконно отчужденного имущества.

Именно поэтому, предполагается, что непередача документации указывает на наличие причинно-следственной связи между действиями руководителя и невозможностью погашения требований кредиторов.

Однако, когда передача документации становится невозможной ввиду объективных факторов, находящихся вне сферы контроля директора, соответствующая презумпция применена быть не может.

Согласно позиции, изложенной в определении Верховного суда Российской Федерации от 22.07.2019 N 306-ЭС19-2986, при изъятии документации должника правоохранительными органами возникает объективная невозможность исполнения руководителем обязанности по ее передаче арбитражному управляющему.

Таким образом, лишь объективные обстоятельства невозможности исполнения указанной обязанности могут являться основанием для отказа в применение указанной нормы.

При этом на подобные обстоятельства в настоящем споре суды не сослались.

Управляющий приводил в обоснование заявленной презумпции мотивы наличия у должника по сведения бухгалтерской отчетности имущества, в связи с чем с о стороны заявителей презумпция была обоснована.

Наличие либо отсутствие судебных актов по результатам судебного обращения об истребовании документов вопреки выводам судов не является обязательным условием для применения данных оснований.

Учитывая, что судами не установлен факт надлежащего исполнения бывшим руководителем установленной законом обязанности, выводы об отказе в привлечении к ответственности являются преждевременными.

В отношении совершении ответчиками сделок суд также не соглашается с выводами судов.

В соответствии с пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве в редакции Закона N 134-ФЗ если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам.

Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, если в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона, причинен вред имущественным правам кредиторов.

Судами установлено, что уполномоченный орган является 99% кредитором должника, требования которого установлены по результатам проведения выездной налоговой проверки.

Законодательство о несостоятельности в редакции как Федеральных законов от 28.04.2009 N 73-ФЗ и от 28.06.2013 N 134-ФЗ, так и Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ предусматривало возможность привлечения контролирующего лица к субсидиарной ответственности за доведение должника до банкротства (создание ситуации невозможности погашения требований кредиторов). Несмотря на последовательное внесение законодателем изменений в положения, регулирующие рассматриваемые отношения, правовая природа данного вида ответственности сохранилась.

При привлечении к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда.

Применительно к абзацу первому статьи 1080 Гражданского кодекса лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. В целях квалификации действий причинителей вреда как совместных судебная практика учитывает согласованность, скоординированность и направленность этих действий на реализацию общего для всех намерения, то есть может быть принято во внимание соучастие в любой форме, в том числе соисполнительство, пособничество и т.д. (абзац первый пункта 22 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - Постановление N 53)).

Как ранее, так и в настоящее время к такой ответственности подлежало привлечению лицо, осуществляющее фактический контроль над должником (независимо от юридического оформления отношений) и использовавшее властные полномочия во вред кредиторам, то есть своими действиями приведшее его к банкротству.

Установление фактического контроля не всегда обусловлено наличием юридических признаков аффилированности (пункт 3 постановления N 53).

Как указала Судебная коллегия по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в определении от 31.08.2020 N 305-ЭС19-24480, при ином недопустимом подходе бенефициары должника в связи с подконтрольностью им документооборота организации имели бы возможность в одностороннем порядке определять субъекта субсидиарной ответственности выгодным для них образом и уходить от ответственности.

Верховный Суд Российской Федерации также отменил, что двухлетний срок, для квалификации определенного субъекта как лица, контролирующего должника, не является пресекательным и не исключает возможности квалификации субъекта как лица, контролирующего должника, за его пределами, в качестве противодействия злоупотреблению правом и искусственному увеличению этого периода контролирующими лицами с целью ухода от субсидиарной ответственности.

Таким образом, подтверждение факта контроля над должником не всегда должно сопровождаться исключительно представлением прямых доказательств, в том числе исходящими от бенефициара документами, в которых содержатся явные указания, адресованные должнику и кредитору, относительно их деятельности.

В рассматриваемой ситуации инициирование вопроса о привлечении контролирующих должника лиц исходило, в том числе, от уполномоченного органа по итогам проведенных в отношении должника мероприятий налогового контроля со ссылкой на создание структуры бизнеса между родственниками, распределяющего выручку и прибыль одному из лиц, с оставлением долговой нагрузке на должнике.

По сути указанные основания остались без должной проверки судов.

Устанавливая фактические обстоятельства спора, суды не приняли во внимание правовую позицию, изложенную в пункте 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, согласно которой материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания при рассмотрении обособленных споров в рамках дела о банкротстве.

Как ранее, так и в настоящее время процесс доказывания оснований привлечения к субсидиарной ответственности был упрощен законодателем для истцов посредством введения соответствующих опровержимых презумпций, предполагающих наличие вины ответчика в доведении должника до банкротства, а на ответчика перекладывается бремя доказывания отсутствия оснований для удовлетворения иска.

В рассматриваемом случае судебный акт по существу спора принят без установления имеющих существенное значение обстоятельств, поскольку суды фактически освободили ответчиков от обязанности опровержения доводов уполномоченного органа и конкурсного управляющего.

Между тем, как разъяснено пунктом 56 Постановления N 53 материалы проведенных в отношении должника или его контрагентов мероприятий налогового контроля, документы, полученные в ходе производства по делам об административных правонарушениях и уголовным делам, могут быть использованы в качестве средств доказывания фактических обстоятельств, на которые ссылается заявитель, предъявивший требование о привлечении контролирующего лица к субсидиарной ответственности. Такие материалы не имеют для суда заранее установленной силы и подлежат оценке наряду с другими доказательствами (статьи 71, 75 и 89 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Пунктом 4 статьи 10 Закона о банкротстве (в редакции Федерального закона от 28.06.2013 N 134-ФЗ) устанавливалось, что, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам в случае если требования кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, возникшие вследствие правонарушения, за совершение которого вступило в силу решение о привлечении должника или его должностных лиц, являющихся либо являвшихся его единоличными исполнительными органами, к уголовной, административной ответственности или ответственности за налоговые правонарушения, в том числе требования об уплате задолженности, выявленной в результате производства по делам о таких правонарушениях, превышают на дату закрытия реестра требований кредиторов пятьдесят процентов общего размера требований кредиторов третьей очереди по основной сумме задолженности, включенных в реестр требований кредиторов.

В настоящее время Законом N 266-ФЗ введены презумпции (предусмотренные пунктом 2 статьи 61.11 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве)), которые предназначены для облегчения доказывания одного основания привлечения к субсидиарной ответственности, то есть для прямого вывода о том, что именно действия (бездействие) контролирующего должника лица повлекли невозможность полного погашения требований кредиторов, а также прямого вывода о том, что при наличии выгоды на стороне третьего лица от недобросовестных действий должника именно он является контролирующим лицом.

В пункте 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53) разъяснено, что при доказанности обстоятельств, составляющих основания опровержимых презумпций доведения до банкротства, закрепленные в пункте 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, предполагается, что именно действия (бездействие) контролирующего лица явились необходимой причиной объективного банкротства.

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции до ФЗ N 99-ФЗ) если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам.

В соответствии со ст. 2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" в редакции 134-ФЗ, контролирующее должника лицо - лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника);

Под действиями контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Суд оценивает существенность влияния действий (бездействия) контролирующего лица на положение должника, проверяя наличие причинно-следственной связи между названными действиями (бездействием) и фактически наступившим объективным банкротством.

Доказывание соответствующего контроля может осуществляться путем приведения доводов о существовании между лицами формально юридических связей, позволяющих ответчику в силу закона либо иных оснований (например, учредительных документов) давать такие указания, а также путем приведения доводов о наличии между лицами фактической аффилированности в ситуации, когда путем сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей (в том числе с использованием офшорных организаций) или иным способом скрывается информация, отражающая объективное положение дел по вопросу осуществления контроля над должником (Определение Верховного суда РФ от 6 августа 2018 г. N 308-ЭС17-6757 (2,3).

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Поскольку деятельность юридического лица опосредуется множеством сделок и иных операций, по общему правилу, не может быть признана единственной предпосылкой банкротства последняя инициированная контролирующим лицом сделка (операция), которая привела к критическому изменению возникшего ранее неблагополучного финансового положения - появлению признаков объективного банкротства. Суду надлежит исследовать совокупность сделок и других операций, совершенных под влиянием контролирующего лица (нескольких контролирующих лиц), способствовавших возникновению кризисной ситуации, ее развитию и переходу в стадию объективного банкротства.

Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Кроме того, независимо от того, каким образом при обращении в суд заявитель поименовал вид ответственности и на какие нормы права он сослался, суд применительно к положениям статей 133 и 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации самостоятельно квалифицирует предъявленное требование. При недоказанности оснований привлечения к субсидиарной ответственности, но доказанности противоправного поведения контролирующего лица, влекущего иную ответственность, в том числе установленную статьей 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации (пунктом 3 статьи 53 Кодекса (в ранее действовавшей редакции)), суд принимает решение о возмещении таким контролирующим лицом убытков (абзац четвертый пункта 20 Постановления Пленума N 53, абзац первый пункта 53 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве").

В п. 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 53 от 21.12.2017 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" разъясняется, что подпунктом 3 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в частности, предполагается, что действия (бездействие) контролирующего лица стали необходимой причиной объективного банкротства при доказанности следующей совокупности обстоятельств: должник привлечен к налоговой ответственности за неуплату или неполную уплату сумм налога (сбора, страховых взносов) в результате занижения налоговой базы (базы для исчисления страховых взносов), иного неправильного исчисления налога (сбора, страховых взносов) или других неправомерных действий (бездействия); доначисленные по результатам мероприятий налогового контроля суммы налога (сбора, страховых взносов) составили более 50 процентов совокупного размера основной задолженности перед реестровыми кредиторами третьей очереди удовлетворения.

Согласно общедоступных сведений картотеки арбитражных дел в настоящем деле о несостоятельности уполномоченный орган является мажоритарным кредитором на дату закрытия реестра (99%).

Данная презумпция применяется при привлечении к субсидиарной ответственности как руководителя должника (фактического и номинального), так и иных лиц, признанных контролирующими на момент совершения налогового правонарушения (пункт 5 статьи 61.11 Закона о банкротстве).

В рассматриваемой ситуации инициирование вопроса о привлечении контролирующих должника лиц исходило, в том числе, от уполномоченного органа по итогам проведенных в отношении должника мероприятий налогового контроля.

Устанавливая фактические обстоятельства спора, суды не приняли во внимание правовую позицию, изложенную в пункте 13 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, согласно которой материалы проведенных в отношении должника или его контрагента мероприятий налогового контроля могут быть использованы в качестве средств доказывания при рассмотрении обособленных споров в рамках дела о банкротстве.

Указанный правовой подход изложен в Определении Верховного суда РФ от 31.08.2020 года N 305-ЭС19-24480.

Ссылки судов на преюдициальность выводов, изложенных в судебных актов об отказе в признании сделок заключенных должником, недействительными, нельзя признать обоснованными ввиду несоответствия круга лиц по спорам, а также без проверки остались возражения налогового органа, что в удовлетворении требований было отказано по причине истечения срока исковой давности, что не может свидетельствовать о преюдициальном факте отсутствия в действиях ответчиков вины и причинения вреда должнику по результатам заключения спорных сделок.

В абзаце 4 пункта 23 Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 установлено, что по смыслу пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве для применения презумпции, закрепленной в подпункте 1 пункта 2 данной статьи, наличие вступившего в законную силу судебного акта о признании такой сделки недействительной не требуется.

По смыслу подпункта 3 пункта 3 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпции доведения должника до банкротства в результате совершения контролирующим лицом сделок, причинившим существенный вред имущественным правам кредиторов, применяются независимо от того, были ли такие сделки признаны судом недействительными, если судом было отказано в признании сделки недействительной в связи с истечением срока давности ее оспаривания или в связи с недоказанностью того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о том, что на момент совершения сделки должник отвечал либо в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества.

В этой связи, выводы судов об отсутствии оснований для привлечения к ответственности ввиду наличия судебных актов без применения указанных выше норм права и разъяснений Постановления Пленума N 53 преждевременны.

Дополнительного внимания и проверки судов заслуживали доводы заявителей, касающиеся характеристики указанных сделок должника на предмет возможности причинения имущественного вреда в результате их совершения.

В отношений оснований для привлечения к ответственности Филипповой О.А. как лицо, извлекшее выгоду суд обращает на следующее.

В пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 предусмотрено, что если необходимой причиной объективного банкротства явились сделка или ряд сделок, по которым выгоду извлекло третье лицо, признанное контролирующим должника исходя из презумпции, закрепленной в подпункте 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, такой контролирующий выгодоприобретатель несет субсидиарную ответственность, предусмотренную статьей 61.11 Закона о банкротстве, солидарно с руководителем должника (абзац первый статьи 1080 ГК РФ).

Судебная коллегия соглашается с доводами кассаторов о том, что судами не проверены указанные доводы, выводов по указанному основанию судебные акты не содержат.

Учитывая изложенное, кассационная инстанция полагает, что определение суда первой инстанции и постановление апелляционного суда приняты с нарушением норм права, в том числе статей 66, 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, которые могли привести к принятию неправильных судебных актов, в связи с чем, в соответствии с частью 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, обжалуемые определение и постановление подлежат отмене.

Так как для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также иные процессуальные действия, установленные для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в отмененной части в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 названного Кодекса подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

При новом рассмотрении суду следует учесть изложенное, определить предмет доказывания по делу, обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, рассмотреть заявленные сторонами доводы и представленные доказательства, правильно распределить бремя доказывания обстоятельств, с учетом приведенных правовых позиций Верховного суда РФ, исследовать и оценить по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относимость и допустимость всех представленных по делу доказательств в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, дать полную и всестороннюю оценку доводам и возражениям лиц, участвующих в деле, результаты оценки доказательств отразить в судебном акте.

руководствуясь статьями 176, 284 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 26.05.2022, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 01.08.2022 по делу N А41-6760/2020 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Ю.Е. Холодкова

Судьи

Д.В. Каменецкий В.Я. Голобородько