Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27 июня 2024 г. N Ф05-1120/22 по делу N А40-337339/2019

город Москва

27 июня 2024 г.

Дело N А40-337339/19

Резолютивная часть постановления объявлена 17 июня 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 27 июня 2024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Кузнецова В.В.,

судей: Тарасова Н.Н., Уддиной В.З.,

при участии в заседании:

от ООО "СТОУН-XXI": Михайлов К.Ю., доверенность от 29.03.2024;

от конкурсного управляющего должника: Кунтин И.Ю., доверенность от 29.06.2023;

от АО "СЗ "ЛСР. Недвижимость-М": Волкова Т.В., доверенность от 01.11.2023;

рассмотрев 17 июня 2024 года в судебном заседании кассационную жалобу

ООО "СТОУН-XXI"

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда

от 17 апреля 2024 года

о признании недействительной сделки по передаче 26.12.2019 прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф. и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания с Насибуллина Ф.Ф. в конкурсную массу ООО "Строительные технологии" стоимости договорной позиции лизингополучателя по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в размере 846.016 руб.

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ООО "Строительные технологии",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 01.08.2022 ООО "Строительные технологии" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Семочкин В.Е.

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника Семочкина В.Е. о признании недействительной сделки по передаче 26.12.2019 прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф. и применении последствий недействительности сделки.

Определением Арбитражного города Москвы от 11.12.2023 в удовлетворении заявленных требований отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2024 года определение суда первой инстанции отменено, признана недействительной сделка по передаче 26.12.2019 прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф. и применены последствия недействительности сделки в виде взыскания с Насибуллина Ф.Ф. в конкурсную массу ООО "Строительные технологии" стоимости договорной позиции лизингополучателя по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в размере 846.016 руб.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, ООО "СТОУН-XXI" обратилось с кассационной жалобой, в которой просит постановление отменить и принять по делу новый судебный акт либо направить обособленный спор на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Заявитель жалобы считает судебный акт незаконным и необоснованным, как принятый с неправильным применением норм материального и процессуального права.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ООО "СТОУН-XXI" поддержал доводы кассационной жалобы.

Представители конкурсного управляющего должника и АО "СЗ "ЛСР. Недвижимость-М" возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав лиц, участвовавших в судебном заседании, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, кассационная инстанция не находит оснований для изменения или отмены обжалуемого судебного акта в связи со следующим.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, между ООО "СТОУН-XXI" (лизингодатель) и ООО "Строительные технологии" (лизингополучатель) заключен договор лизинга от 15.12.2017 N Л36855, в соответствии с которым лизингодатель предоставляет лизингополучателю за плату во временное владение и пользование легковой автомобиль марки LEXUS GX VIN JTJJM5FXX05176659 сроком с 30.12.2017 по 15.11.2020.

Сторонами согласован график авансовых и лизинговых платежей, в соответствии с которым общая сумма пользования предметом лизинга за период с 30.12.2017 по 15.11.2020 составляет 5.547.917,50 руб.

В силу пункта 6.1 договора лизинга переход права собственности на транспортное средство к лизингополучателю оформляется сторонами договором купли-продажи по истечении срока действия договора при условии выплаты лизингополучателем лизингодателю в полном объеме всех лизинговых и иных платежей, предусмотренных договором, исполнения других обязательств по договору, а также погашения просроченной задолженности другим договорам лизинга, заключенных между сторонами и действующими на момент истечения срока действия договора. Выкупная цена транспортного средства составляет 1.000 руб.

Передача транспортного средства от лизингодателя в пользу лизингополучателя подтверждается актом приема-передачи от 30.12.2017 и актом ввода транспортного средства в эксплуатацию от 30.12.2017.

В связи с нарушением должником обязательств по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 сторонами договора заключено соглашение от 26.12.2019 о расторжении договора лизинга от 15.12.2017 N Л36855, из которого следует, что ООО "Строительные технологии" оплачены денежные средства в размере 4.076.618,19 руб., задолженность должника по оплате лизинговых услуг составила 29.926,86 руб., по оплате пеней - 38.000 руб., остаток платежей по договору составил 1.525.573,20 руб.

Транспортное средство изъято из владения и пользования должника актом изъятия от 26.12.2019.

Впоследствии между ООО "СТОУН-XXI" (продавец) и Насибуллиным Ф.Ф. (покупатель) заключен договор купли-продажи от 26.12.2019 N КП 36855/ОК, в соответствии с которым продавец обязуется передать в собственность покупателя, а покупатель обязуется принять и оплатить легковой автомобиль марки LEXUS GX, VIN JTJJM5FXX05176659.

Согласно пункту 1.2 договора купли-продажи стоимость транспортного средства составила 1.563.574 руб.

Конкурсный управляющий полагает, что соглашение о расторжении договора лизинга и последующий договор купли-продажи предмета лизинга являются цепочкой притворных сделок, прикрывающих сделку по безвозмездной передаче договорной позиции лизингополучателя.

Суд первой инстанции с позицией конкурсного управляющего не согласился и отказал в удовлетворении заявления о признании недействительной сделки по передаче 26.12.2019 прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф.

В обоснование данных выводов суд первой инстанции указал, что передача прав и обязанностей лизингодателя по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 не производилась, после расторжения договора лизинга между ООО "СТОУН-XXI" и Насибуллиным Ф.Ф. заключен договор купли-продажи автомобиля. Спорное транспортное средство не находилось в собственности должника, являлось предметом лизинга, договоры между должником и Насибуллиным Ф.Ф. не заключались.

В связи с изложенным суд первой инстанции пришел к выводу о том, что передача транспортного средства в пользу Насибуллина Ф.Ф. совершена без непосредственного участия должника и не за счет имущества должника, в связи с чем оспариванию на основании прямого указания пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве не подлежит, сделка не повлекла за собой уменьшение конкурсной массы должника и не направлена на причинение вреда имущественным правам и законным интересам кредиторов должника. Доказательств притворности сделок суду первой инстанции не представлено.

Судебная коллегия суда апелляционной не согласилась с выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Согласно позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 17.12.2020 N 305-ЭС20-12206, в преддверии банкротства должник, осознавая наличие у него кредиторов (по требованиям как с наступившим, так и ненаступившим сроком исполнения), может предпринимать действия, направленные либо на вывод имущества, либо на принятие фиктивных долговых обязательств перед доверенными лицами в целях их последующего включения в реестр. Обозначенные действия объективно причиняют вред настоящим кредиторам, снижая вероятность погашения их требований.

В деле о банкротстве негативные последствия от такого поведения должника могут быть нивелированы посредством конкурсного оспаривания (статьи 61.2, 213.32, 189.40 Закона о банкротстве, статьи 10, 168, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации), направленного на приведение конкурсной массы в состояние, в котором она находилась до совершения должником противоправных действий, позволяющее кредиторам получить то, на что они вправе справедливо рассчитывать при разделе имущества несостоятельного лица.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе, сделку на иных условиях, ничтожна.

Апелляционный суд указал, что к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила. Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

Судом апелляционной инстанции установлено, что ввиду просрочки исполнения обязательств должником 29.12.2019 автомобиль, являвшийся предметом лизинга, возвращен лизингодателю в день расторжения договора, и в тот же день ООО "СТОУН-XXI" сразу же реализовало предмет лизинга.

В акте изъятия от 26.12.2019 указано, что в отношении транспортного средства выявлены недостатки: машина не на ходу, пробег 172.000 км, ДВС стучит, горит индикатор неисправности, трещина лобового стекла, машина после ДТП в переднюю часть, разбит передний бампер, капот, два крыла, обе фары, возможно скрытые повреждения.

При этом указанные сведения о неудовлетворительном состоянии автомобиля, отраженные в акте изъятия от 26.12.2019, являются недостоверными, поскольку прямо противоречат совокупности сведений из различных источников, собранных в отчете аналитического сервиса по мониторингу автомобильного рынка "auto.ru" от 23.01.2023, а именно:

- из договора лизинга следует, что автомобиль застрахован по страховой программе "Автокаско" (пункт 2.3.3 договора), но сведения о страховых выплатах отсутствуют. С учетом информации в акте об изъятии, при серьезном ДТП любой добросовестный и разумный владелец потребует от страховой компании произвести выплату;

- сведения о каких-либо ДТП с участием спорного автомобиля отсутствуют, что также противоречит предполагаемым разумным действиям со стороны участников договора лизинга (оформление ДТП с участием сотрудников полиции или без их участия является обязательным);

- за период с декабря 2017 года по февраль 2020 года выявлено 8 отметок официального дилера об истории пробега. Автомобиль обслуживался в ООО "СП БИЗНЕС КАР". График пробега плавно возрастающий, без каких-либо отклонений, в феврале 2020 года пробег автомобиля зафиксирован в величине 86.500 км. Последнее прохождение ТО ООО "Строительные технологии" зафиксировано 21.10.2019, проводились работы по техническому регламенту, пробег зафиксирован в величине 74.278 км.

Суд апелляционной инстанции ставит под сомнение, что за 1 месяц показатели пробега автомобиля изменились бы с 74.278 км до 172.000 км. Кроме того, как последующие, так и предыдущие отметки о пробеге, зафиксированные в отчете, свидетельствуют о том, что показатель 172.000 км не соответствует реальному на дату прикрываемой сделки (26.12.2019).

Апелляционный суд отметил, что конкурсный управляющий также обратил внимание на то, что 20.02.2020 размещено объявление о продаже автомобиля "LEXUS GX" с VIN JTJJM5FXX05176659.

Судом апелляционной инстанции установлено, что из содержания объявления следует, что автомобиль продается по цене 3.175.000 руб., пробег 86.500 км, в ДТП не участвовал, не требует ремонта. В объявлении размещена фотография автомобиля без каких-либо видимых дефектов (в том числе фары целые, передняя часть не бита, лобовое стекло целое). Комментарий продавца: "_Лексус GX 460, 2017 года выпуска, цвет черный перламутр, пробег в основном трассовый (Казань-Москва) 86.500 км, не битый, не крашеный, установлено ГБО, сингалка Пандора, комплект летней резины. По ПТС второй хозяин, по факту первый (перерегистрация с моей же фирмы на меня, ездил только я), в общем авто в отличном состоянии, ТО регулярно в сервисных центрах лексус_".

Таким образом, судебная коллегия суда апелляционной инстанции согласилась с доводами конкурсного управляющего о том, что совокупность вышеуказанных сведений свидетельствует об искажении информации, отраженной в акте изъятия. Участники прикрываемой сделки намеренно указывают недостатки, которые не соответствуют действительности, преследуя цель скрыть от третьих лиц реальную рыночную стоимость предмета лизинга, освободить лизингодателя от обязанности по выплате сальдо встречных обязательств.

Также судом апелляционной инстанции установлено, что в соответствии с условиями договора купли-продажи от 29.12.2019 N КП 36855/ОК Насибуллин Ф.Ф. приобрел у ООО "СТОУН-XXI" автомобиль марки "LEXUS GX" (VIN JTJJM5FXX05176659) по цене 1.563.574 руб.

Вместе с тем, в целях определения соотношения между коммерческой ценностью договорной позиции предыдущего лизингополучателя - должника и размером встречного предоставления нового лизингополучателя - Насибуллина Ф.Ф. конкурсный управляющий заключил договор от 07.11.2023 N АЦ2023П338 с профессиональным оценщиком - ООО "Экспертные решения", предметом которого являлось проведение оценки стоимости договорной позиции лизингополучателя по договору от 15.12.2017 N Л36855 на момент его расторжения (передачи).

На момент последнего судебного заседания по рассмотрению заявления конкурсного управляющего отчет оценщика ООО "Экспертные решения" еще не был готов.

Конкурсный управляющий ходатайствовал перед судом первой инстанции об отложении судебного заседания в целях предоставления дополнительных доказательств - отчета об оценке стоимости договорной позиции лизингополучателя по договору от 15.12.2017 N Л 36855. В обоснование своего ходатайства конкурсный управляющий представил суду копию договора от 07.11.2023 N АЦ2023П-338 с заданием на проведение оценки. Однако суд первой инстанции отказал в удовлетворении ходатайства об отложении судебного заседания, рассмотрел обособленный спор по существу.

Ввиду изложенного суд апелляционной инстанции приобщил указанное дополнительное доказательство в соответствии с частями 2 и 3 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судом апелляционной инстанции установлено, что в соответствии с отчетом от 21.11.2023 N АЦ2023П-38 ООО "Экспертные решения", стоимость договорной позиции лизингодателя по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 на дату его расторжения составила 846.016 руб.

Таким образом, суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что Насибуллин Ф.Ф. безвозмездно получил актив должника стоимостью 846.016 руб.

Согласно пункту 3 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 17 "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга" (далее - Постановление N 17), досрочное изъятие предмета лизинга, как реализация обеспечения, порождает необходимость соотнести взаимные предоставления сторон по договору, совершенные до момента его расторжения (сальдо встречных обязательств), и определить завершающую обязанность одной стороны в отношении другой.

В соответствии с пунктом 4 Постановления N 17, стоимость возвращенного предмета лизинга определяется по его состоянию на момент перехода к лизингодателю риска случайной гибели или случайной порчи предмета лизинга, исходя из суммы, вырученной лизингодателем от продажи предмета лизинга.

Апелляционный суд указал, что цена, по которой будет продан возвращенный предмет лизинга, прямо влияет на имущественный интерес должника: если вырученное по такой сделке превысит сумму фактически представленного лизингодателем финансирования, должник получает право на эту разницу. Такая разница фактически принадлежит должнику, поэтому все оставшееся после удовлетворения лизингополучателя порождает кондиционные отношения, обусловленные активом лизингополучателя, неосновательно находящегося в обладании лизингодателя.

Судом апелляционной инстанции установлено, что на момент совершения оспариваемой сделки для завершения расчетов и выкупа автомобиля лизингополучатель должен был оплатить лизингодателю 1.594.500,16 руб., что является суммой задолженности по лизинговым платежам (29.926,96 руб.), пеней за нарушение условий договора (38.000 руб.), оставшихся лизинговых платежей (1.525.573,20 руб.) и выкупной цены (1.000 руб.) (стоимость расчета с лизингодателем).

Предмет лизинга фактически продан за 1.563.574 руб. (стоимость реализации).

Суд апелляционной инстанции обоснованно отметил, что соотношение стоимости расчета с лизингодателем и стоимости реализации свидетельствует о том, что цена продажи автомобиля определена не случайно. Такая цена покрывает все притязания лизингодателя, практически исключает необходимость выплаты сальдо встречных обязательств. Покупатель фактически исполнил все обязанности лизингополучателя (погасил все лизинговые платежи) и воспользовался правом на выкуп автомобиля по стоимости, существенно отличающейся от рыночной.

Таким образом, как обоснованно указал апелляционный суд, должник реально выплатил за автомобиль 4.076.618,19 руб. (73% всех платежей), сведения о неудовлетворительном техническом состоянии своего подтверждения не нашли, выкупная стоимость автомобиля составляет всего 1.000 руб. в соответствии с договором лизинга. Между тем, разница между стоимостью реализации и стоимостью расчета с лизингодателем по спорным сделкам составляет 30.926,16 руб., что тождественно размеру сальдо встречных обязательств, на которую вправе претендовать должник в результате совершения цепочки притворных сделок.

Принимая во внимание реальную рыночную стоимость автомобиля, установленную конкурсным управляющим, суд апелляционной инстанции обоснованно отметил, что Насибуллин Ф.Ф. за счет должника приобрел актив стоимостью 3.466.073,14 руб., заплатив только 1.594.500,16 руб., соответственно, прямая выгода Насибуллина Ф.Ф. составила 1.871.573,14 руб., должник же остался вправе требовать от лизингодателя не больше 30.926.16 руб.

Суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что временной промежуток между действиями участников цепочки сделок свидетельствует об их согласованных действиях, об их общей воле, направленной на достижение правового результата, тождественного сущности прикрываемой сделки.

Поскольку соглашение о расторжении договора лизинга, возвращение предмета лизинга лизингодателю и продажа автомобиля состоялись в один день - 26.12.2019, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что автомобиль предполагалось передать именно Насибуллину Ф.Ф., а не покупателю из неограниченного круга лиц, готовому заплатить наибольшую цену, что характерно для конструкции изменения субъектного состава договора, а не для реализации предмета лизинга при расторжении договора.

В частности, суд апелляционной инстанции отметил, что лизингодатель не разместил ни одного объявления о продаже предмета лизинга, допуская, что лизингодатель разумно и добросовестно намеревался продать автомобиль, справедливо будет предположить, что за 10 часов (рабочий день) он успел согласовать условия расторжения договора, принять автомобиль у лизингополучателя (который нужно эвакуировать, он не на ходу, как следует из акта об изъятии), проверить его техническое состояние, оценить его и подготовить к продаже, разместить объявление на различных торговых площадках, предоставить покупателю возможность осмотреть автомобиль, заключить с ним договор.

Ввиду изложенного суд апелляционной инстанции обоснованно заключил, что срок, в который лизингодатель произвел отчуждение имущества, является нетипичным для реализации предмета лизинга, но типичным для выкупа предмета лизинга.

Апелляционный суд указал, что должник также демонстрировал пассивное поведение, не предпринимая попыток по оспариванию действий лизингодателя, который реализовал автомобиль в день расторжения договора без проведения оценки и размещения объявления о продаже, вместе с этим, Насибуллин Ф.Ф. не мог не знать об обстоятельствах отношений, возникших между лизингодателем и лизингополучателем.

Обстоятельства настоящего обособленного спора, как обоснованно заключил суд апелляционной инстанции, свидетельствуют о заинтересованности покупателя по отношению к сторонам договора лизинга, поскольку в публичных источниках информация о реализации автомобиля отсутствовала, условия (по цене, срокам), на которых заключен договор купли-продажи автомобиля, не были доступны иным независимым участникам рынка.

Кроме того, апелляционным судом учтено, что в своем объявлении о продаже автомобиля Насибуллин Ф.Ф. публично признается как в своей заинтересованности по отношению к сторонам договора лизинга, так и в существе прикрываемой сделки, указывая: "я второй хозяин, по факту первый (перерегистрация с фирмы на меня, ездил только я)".

Таким образом, судебная коллегия суда апелляционной инстанции считает обоснованным довод конкурсного управляющего о том, что соглашение о расторжении договора лизинга и последующий договор купли-продажи предмета лизинга являются цепочкой притворных сделок, прикрывающих сделку по безвозмездной передаче договорной позиции лизингополучателя.

Суд апелляционной инстанции правомерно указал, что действия ООО "Строительные технологии", ООО "СТОУН-XXI" и Насибуллина Ф.Ф. преследовали собой единую цель по выводу активов ООО "Строительные технологии" в обход действующих положений гражданского законодательства о финансовой аренде (лизинга), в ущерб правам и законным интересам кредиторов должника. То есть, по сути, 26.12.2019 осуществлена передача прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф.

В соответствии с пунктом 22 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2021), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 07.04.2021, при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок возможна ситуация, когда создается лишь видимость вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзия последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому (оформляются притворные сделки), а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка - сделка по выводу активов во избежание обращения взыскания со стороны кредиторов.

Таким образом, цепочкой последовательных притворных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара или связанного с ним лица. Такая цепочка прикрываемых притворных сделок является недействительной на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, а прикрываемая сделка может быть признана недействительной как подозрительная на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, заявление о признании должника банкротом принято определением Арбитражного суда города Москвы от 13.02.2020, то есть через два месяца после совершения спорной сделки (26.12.2019).

Соответственно, как правомерно указал апелляционный суд, прикрываемая сделка по безвозмездному отчуждению прав и обязанностей по договору лизинга может быть признана недействительной на основании статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В силу пункта 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), пункт 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предусматривает возможность признания недействительной сделки, совершенной должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов (подозрительная сделка).

В силу этой нормы для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 Постановления N 63).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Как следует из пункта 7 Постановления N 63, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 6 Постановления N 63, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве.

Под вредом, причиненным имущественным правам кредиторов, согласно статье 2 Закона о банкротстве, понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий либо бездействия, приводящие к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Судом апелляционной инстанции установлено, что на момент совершения сделки ООО "Строительные технологии" отвечало признаку неплатежеспособности, и прикрываемая сделка была совершена безвозмездно, что предполагает наличие цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Договорная позиция лизингополучателя по договору выкупного лизинга является активом, который можно оценить, спрос и предложение этого актива образуют часть реально существующего рынка. Стоимость договорной позиции прямо зависит от объема выплаченных лизинговых платежей, состояния предмета лизинга и выкупной стоимости.

Досрочно исполнив обязанности лизингополучателя, Насибуллин Ф.Ф. безвозмездно получил актив, который принадлежит должнику - право выкупа предмета лизинга по символической стоимости.

Из пункта 38 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договором финансовой аренды (лизинга), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 27.10.2021, следует, что, оценивая соглашение о передаче договорной позиции применительно к положениям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, следует проанализировать соотношение между коммерческой ценностью договорной позиции предыдущего лизингополучателя и размером встречного предоставления нового лизингополучателя.

При этом стоимость договорной позиции лизингополучателя определяется в зависимости от входящих в нее активов (наличие правомерного ожидания лизингополучателя в отношении приобретения права собственности на предмет лизинга в будущем, стоимость этого имущества с учетом износа и другие) и пассивов (размер просроченной задолженности, начисленных санкций за нарушение договора, размер будущих лизинговых платежей и другие). То есть необходимо установить стоимость права требования лизингополучателя путем расчета прогнозируемого сальдо взаимных предоставлений, а не стоимость самого предмета лизинга.

Очевидно, что при оспаривании сделки по основаниям, предусмотренным пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, стоимость отчужденного актива должника имеет существенное значение для рассмотрения дела.

Апелляционный суд указал, что из обстоятельств дела следует, что должником выплачена основная часть лизинговых платежей (73%), при этом износ предмета лизинга является незначительным, что доказано представленными в материалы дела доказательствами конкурсным управляющим, в связи с этим рыночная стоимость имущества на момент заключения соглашения превышала оставшуюся величину денежных обязательств лизингополучателя перед лизинговой компанией.

Как установлено судом апелляционной инстанции, рыночная стоимость автомобиля, согласно представленному конкурсным управляющим отчету, составила 3.466.073,14 руб., автомобиль же отчужден Насибуллину Ф.Ф. за 1.594.500,16 руб.

Прямая выгода Насибуллина Ф.Ф. составила 1.871.573,14 руб., должник же остался вправе требовать от лизингодателя не больше 30.926,16 руб.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о том, что оспариваемая сделка не повлекла за собой уменьшение конкурсной массы должника, обоснованно признан апелляционным судом ошибочным, поскольку в результате оспариваемой сделки должник лишился договорной позиции, которая имеет свою коммерческую ценность, сальдо встречных обязательств в пользу должника уменьшилось в 60 раз.

Также судом апелляционной инстанции установлено, что за два месяца до совершения спорной сделки в Едином федеральном реестре юридически значимых сведений о фактах деятельности юридических лиц опубликовано сообщение от 14.10.2019 N 04381649 о намерении кредитора обратиться с заявлением о признании ООО "Строительные технологии" банкротом.

Информация о поступлении в суд заявления о признании ООО "Строительные технологии" банкротом появилась за один день до совершения оспариваемой сделки.

Согласно пункту 7 Постановления N 63, публикация о введении процедуры банкротства в отношении должника свидетельствует о том, что контрагент по сделке, совершенной с должником после такой публикации, должен знать о наличии у должника признаков неплатежеспособности.

Суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что публично размещенные сведения, свидетельствующие о наличии у ООО "Строительные технологии" неисполненных обязательств в размере, достаточном для обращения кредитора в суд с заявлением о признании должника банкротом, в совокупности с иными доказательствами могут свидетельствовать об осведомленности ответчиков о наличии признаков неплатежеспособности у должника.

Как установил апелляционный суд, из соглашения о расторжении договора лизинга следует, что он расторгнут в связи с невозможностью лизингополучателем в дальнейшем исполнять свои обязательства по уплате лизинговых платежей.

В день совершения оспариваемой сделки, по данным конкурсного управляющего, стороны договора лизинга расторгли всего 4 договора на аналогичных условиях, а именно: соглашение о расторжении договора лизинга N Л36855 от 15.12.2017 от 26.12.2019; соглашение о расторжении договора лизинга N Л36854 от 15.12.2017 от 26.12.2019; соглашение о расторжении договора лизинга N Л40721 от 07.09.2018 от 26.12.2019; соглашение о расторжении договора лизинга N Л42408 от 20.12.2018 от 26.12.2019.

Кроме того, в соответствии с правовой позицией, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.12.2021 N 305-ЭС21-19707, очевидным критерием несоответствия сделки рыночным условиям является кратность превышения цены сделки над рыночной.

Так, апелляционным судом принято во внимание, что автомобиль 26.12.2019 приобретен Насибуллиным Ф.Ф. за 1.594.500,16 руб., а 20.02.2020 выставлен на продажу по цене 3.175.000 руб. Конкурсный управляющий также в качестве рыночной указывал сопоставимую стоимость в размере 3.466.073,14 руб. Таким образом, автомобиль приобретен Насибуллиным Ф.Ф. по цене, примерно, в 2 раза ниже рыночной.

Соответственно, как обоснованно указал апелляционный суд, подобное занижение цены отчуждения недвижимого имущества не может не породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнений относительно правомерности отчуждения.

Также апелляционный суд установил, что Насибуллин Ф.Ф. указывал в объявлении о продаже на то, что "по ПТС второй хозяин, по факту первый (перерегистрация с моей же фирмы на меня, ездил только я)".

Суд апелляционной инстанции обоснованно отметил, что мотивы, которые побудили Насибуллина Ф.Ф. выкупить автомобиль, вступив в притворную сделку в момент, когда в отношении ООО "Строительные технологии" было подано заявление о признании банкротом, явно обусловлены знанием о наличии признаков неплатежеспособности должника.

Учитывая вышеизложенное, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что сделка по передаче договорной позиции, ставшая причиной уменьшения активов должника, совершена в результате скоординированных действий группы лиц, осведомленных о признаках неплатежеспособности должника, объединенных целью получения необоснованной выгоды, во вред имущественным правам кредиторов должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.6 Закона о банкротстве, все, что было передано должником или иным лицом за счет должника или в счет исполнения обязательств перед должником, а также изъято у должника по сделке, признанной недействительной в соответствии с настоящей главой, подлежит возврату в конкурсную массу. В случае невозможности возврата имущества в конкурсную массу в натуре приобретатель должен возместить действительную стоимость этого имущества на момент его приобретения, а также убытки, вызванные последующим изменением стоимости имущества, в соответствии с положениями Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения.

Согласно пункту 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации, лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Апелляционный суд указал, что при ином подходе к толкованию норм права, неосновательно обогатившееся лицо, пользуясь чужим имуществом, не имело бы никаких негативных экономических последствий и было бы демотивировано к тому, чтобы не допускать неосновательного обогащения, равно как не было бы экономически стимулировано к скорейшему возврату имущества потерпевшему.

Недействительность сделки должна воздействовать равным образом на обе стороны, с тем чтобы сохранить экономический баланс коллидирующих интересов сторон. Этот баланс достигается обязанностью неосновательно получившего имущество лица возместить потерпевшему доходы, которые он должен был извлечь из пользования имуществом.

Изложенное согласуется с правовой позицией Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от 18.03.2014 N 18222/13 по делу N А40-117032/12.

Таким образом, поскольку по спорной (прикрываемой) сделке должник безвозмездно передал свою договорную позицию, коммерческая ценность которой выражается в возможности приобретения имущества в собственность по символической стоимости, суд апелляционной инстанции правомерно заключил, что возврату в конкурсную массу подлежит стоимость договорной позиции ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 на 26.12.2019 в размере 846.016 руб. (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 09.04.2018 N 306-ЭС15-7380 по делу N А72-4876/13).

При таких обстоятельствах судебная коллегия суда апелляционной инстанции пришла к правомерному к выводу об отмене определения Арбитражного суда города Москвы и признании недействительной сделки по передаче 26.12.2019 прав и обязанностей ООО "Строительные технологии" по договору лизинга от 15.12.2017 N Л36855 в пользу Насибуллина Ф.Ф. и применении последствий недействительности сделки.

Таким образом, доводы кассационной жалобы сводятся к переоценке имеющихся в деле доказательств, что в силу положений статьи 286 и части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции.

Учитывая, что фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены судом апелляционной инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения принятого по настоящему делу постановления апелляционного суда.

Руководствуясь статьями 284 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2024 года по делу N А40-337339/19 оставить без изменения, кассационную жалобу ООО "СТОУН-XXI" - без удовлетворения.

Отменить приостановление исполнения постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 апреля 2024 года по делу N А40-337339/19, введенное определением Арбитражного суда Московского округа от 08 мая 2024 года.

Председательствующий судья

В.В. Кузнецов

Судьи

Н.Н. Тарасов В.З. Уддина