Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 4 июня 2021 г. N Ф04-4747/19 по делу N А70-8365/2019

г. Тюмень

04 июня 2021 г.

Дело N А70-8365/2019

Резолютивная часть постановления объявлена 02 июня 2021 года.

Постановление изготовлено в полном объёме 04 июня 2021 года.

Арбитражный суд Западно-Сибирского округа в составе:

председательствующего Доронина С.А.,

судей Куклевой Е.А., Лаптева Н.В.

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием средств аудиозаписи кассационную жалобу компании Нью Стрим Трейдинг АГ ("NEW STREAM TRADING AG"; далее - компания) на определение от 22.12.2020 Арбитражного суда Тюменской области (судья Атрасева А.О.) и постановление от 10.03.2021 Восьмого арбитражного апелляционного суда (судьи Дубок О.В., Зорина О.В., Зюков В.А.) по делу N А70-8365/2019 о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "Антипинский нефтеперерабатывающий завод" (ИНН 7204084481, ОГРН 1047200609202; далее - завод, должник), принятые по заявлению компании о включении требования в размере 36 540 708 348,10 руб. в реестр требований кредиторов должника.

В заседании приняли участие представители: конкурсного управляющего - Смирнов В.И. по доверенности от 14.05.2020, публичного акционерного общества "Сбербанк России" (далее - Сбербанк) - Рудоев Н.К. по доверенности от 13.04.2021, Бордоева В.Н. по доверенности от 04.06.2020, компании - Попелюк А.С. по доверенности от 02.12.2020, Фурсова Е.М. по доверенности от 02.12.2020.

Суд установил:

в рамках дела о банкротстве завода компания обратилась в арбитражный суд с заявлением о включении требования в размере 36 540 708 348,10 руб. в реестр требований кредиторов должника.

Определением от 22.12.2020 Арбитражного суда Тюменской области, оставленным без изменения постановлением от 10.03.2021 Восьмого арбитражного апелляционного суда, в удовлетворении заявления отказано.

В кассационной жалобе компания просит определение суда от 22.12.2020 и постановление апелляционного суда от 10.03.2021 отменить, принять новый судебный акт об удовлетворении заявления.

Податель кассационной жалобы считает, что судами: неправильно распределено бремя доказывания (не указано какие дополнительные доказательства реальности правоотношений должен представить заявитель, расширен предмет доказывания, ошибочно отдано предпочтение позиции конкурсного управляющего и конкурирующих кредиторов); вывод об аффилированности должника и компании, отсутствии экономической обоснованности избранной модели хозяйственных отношений сторон, противоречит представленным доказательствам; ошибочно не приняты во внимание доводы заявителя о контроле завода со стороны Сбербанка через ограничительные ковенанты в кредитных сделках; неправомерно применено российское право к договору о консолидации.

Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, выслушав объяснения лиц, явившихся в судебное заседание, проверив в соответствии со статьями 286, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) законность обжалуемых определения и постановления, суд округа не находит оснований для их отмены.

Как следует из материалов дела, обращаясь с настоящим заявлением компания сослалась на наличие положительного сальдо в ее пользу по семи договорам (далее - сделки) на поставку нефтепродуктов в общем размере 548 465 756,80 долларов США.

Суды первой и апелляционной инстанций, отказывая в удовлетворении заявления, исходили из заключения аффилированными лицами мнимых сделок в действительности прикрывающих внутригрупповое перераспределение денежных средств с целью противоправной целью - искусственное наращивание кредиторской задолженности завода.

Суд округа считает выводы судов правильными.

В условиях банкротства должника и высокой вероятности нехватки его имущества для погашения требований всех кредиторов, между последними объективно возникает конкуренция по поводу распределения конкурсной массы, выражающаяся, помимо прочего, в доказывании обоснованности своих требований. Во избежание злоупотреблений в этой части законодательством установлено, что по общему правилу требования кредиторов включаются в реестр требований кредиторов должника только после судебной проверки, в ходе которой в установленном законом процессуальном порядке проверяется их обоснованность, состав и размер (пункт 6 статьи 16, статьи 71, 100 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)", далее - Закон о банкротстве). При этом установленными могут быть признаны только требования, в отношении которых представлены достаточные доказательства наличия и размера задолженности (пункт 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", далее - Постановление N 35).

Это правило реализуется посредством предоставления кредиторам, требования которых включены в реестр требований кредиторов, и иным указанным в законе лицам права на заявление возражений, которые подлежат судебной оценке (пункты 2 - 5 статьи 71, пункты 3 - 5 статьи 100 Закона о банкротстве). В силу разъяснений, данных в пункте 26 Постановления N 35, суд не освобождается от проверки обоснованности и размера требований кредиторов и в отсутствие разногласий между должником и лицами, имеющими право заявлять соответствующие возражения.

Критерии достаточности доказательств (стандарт доказывания), позволяющие признать требования обоснованными, устанавливаются судебной практикой. В делах о банкротстве к кредиторам, заявляющим свои требования, предъявляется, как правило, повышенный стандарт доказывания. В то же время предъявление высокого стандарта доказывания к конкурирующим кредиторам считается недопустимым и влекущим их неравенство ввиду их ограниченной возможности в деле о банкротстве доказать необоснованность требования заявляющегося кредитора.

Вместе с тем, лица, будучи связанными тесными корпоративными связями, как правило, лучше осведомлены о действительном финансовом положении предприятия, по сравнению с "внешними" кредиторами, что, безусловно, предполагает у них больший объем дискреции например, на создание формально идеальных гражданско-правовых отношений, для целей последующего включения задолженности в реестр требований общества-банкрота.

Этим объясняется предъявление к аффилированным с должником лицам экстра повышенного стандарта доказывания, предполагающим необходимость исключения таким кредитором любых сомнений в реальности правоотношений и правомерности в связи с этим предъявления к должнику требования.

В этом случае суды должны проверять и оценивать разумные доводы и доказательства (в том числе косвенные как в отдельности, так и в совокупности), указывающие на пороки сделок, цепочек сделок (мнимость, притворность и т.п.) или иных источников формирования задолженности. Судебное исследование этих обстоятельств должно отличаться большей глубиной и широтой, по сравнению с обычным спором.

То есть для удовлетворения требований суд не только должен провести анализ и убедится в реальности хозяйственных операций, но и углубиться в правовую природу всех правоотношений сторон с их самого начала, изучив их характер, причины возникновения, экономический смысл, поведение сторон в предшествующий период и сопоставить установленное с их доводами.

Стандарт доказывания является сложившейся судебной практикой, а не вопросом правовой квалификации заявленного требования, в этой связи необходимость вынесения судом, рассматривающим обособленный спор по существу, на обсуждение лиц, участвующих в деле о банкротстве, каких-либо связанных с этим вопросов отсутствует.

Утверждение подателя жалобы об обратном основаны на неправильном толковании норм процессуального права.

В пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - Постановление N 25) разъяснено, что согласно пункту 3 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу пункта 4 статьи 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

В пункте 7 Постановления N 25 указано, что, если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

Под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

В ситуации, когда внешне идеальные гражданско-правовые отношения в действительности носят корпоративной характер, и в большей степени обусловлены осведомленностью аффилированного кредитора (участника, акционера либо иного контролирующего лица) о деятельности должника, суд не лишен права переквалифицировать такие отношения по правилам пункта 2 статьи 170 ГК РФ и дать им оценку с точки зрения защиты прав независимых (конкурирующих) кредиторов, то есть оценить сделки, положенные в основание заявления на предмет их соответствия требованиям гражданского оборота.

Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 19.06.2020 N 301-ЭС17-19678).

Как разъяснено в абзаце первом пункта 87, абзаце первом пункта 88 Постановления N 25, в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки, для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок.

Интерес истца в квалификации внешне совершенных сделок как притворных и в обнаружении действительно заключенной сделки может состоять не только в том, чтобы оспорить прикрываемую сделку, но и в том, чтобы исключить для себя те правовые последствия, которые формально порождают сделки прикрывающие.

Для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 170 ГК РФ необходимо установить, что на момент ее совершения стороны не намеревались создать правовые последствия, характерные для сделок данного вида, и совершали ее с целью прикрыть другую сделку. Обязательным условием признания сделки притворной является порочность воли каждой из ее сторон. Следовательно, несоответствии воли сторон волеизъявлению может быть выявлено только, исходя из оценки поведения сторон, предшествующих совершению сделки и им в последующих.

В ходе рассмотрения обособленного спора судами установлено, что:

- компания и завод входят в одну группу аффилированных лиц - группа компаний "Новый поток", что неоднократно устанавливалось вступившими в законную силу судебными актами (определение суда от 27.05.2020 по делу N А40-192683/2019), а также следует из письма акционерного общества "Новый Поток" от 03.09.2016;

- завод осуществлял переработку сырья и изготовление готовой продукции при этом компания фактически осуществляла только формальное представительство группы компаний "Новый поток" на рынке сбыта нефтепродуктов, самостоятельной деятельности по реализации данного товара не осуществляла (отсутствовала автономия воли);

- компания, несмотря на многолетнюю просрочку исполнения заводом обязательств перед ней по сделкам, мер по взысканию долга не предпринимала, что нетипично для стандартных рыночных отношений;

- фактически построение бизнес-модели в целом осуществлялось с целью формирования долговой финансовой нагрузки на должника;

- сделки на условиях, закрепленных в них (уплата процентов за полученные авансовые платежи, дача заводом поручительства их возврата в случае неисполнения компанией обязательств на основании комфортных писем), не имели реального коммерческого смысла для должника, который не был лишен возможности напрямую работать с компаниям-оффтейкерами.

Оценив указанные обстоятельства в совокупности и взаимосвязи суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что действительной целью заключения компанией и заводом сделок являлось не вступление в гражданско-правовые отношения по ним, а последовательное наращивание фиктивной кредиторской задолженности между взаимозависимыми лицами, в том числе на случай экономического дефолта участников сделок, контролируемых одним лицом.

Наличие неустранимых сомнений в реальном смысле правоотношений сторон по сделкам на заявленную сумму при нераскрытых разумных экономических мотивах выбора подобной бизнес-модели поведения в гражданском обороте не может быть истолковано в пользу компании.

При таких обстоятельствах, суд округа считает, что отказ в удовлетворении заявления по мотиву притворности сделок, их совершения и совершения прикрываемой сделки со злоупотреблением правом (статьи 10, 170 ГК РФ), является правильным.

Исходя из конкретных обстоятельств настоящего обособленного спора, суд округа считает, что пороки сделок, положенных в основу требования, нарушают основы правопорядка, что не подлежит судебной защите.

Доводы об отсутствии аффилированности между компанией и заводом, о контроле должника со стороны Сбербанка были предметом исследования судов первой и апелляционной инстанций, получил надлежащую правовую оценку, оснований не согласиться с которой у суда округа не имеется.

Применение апелляционным судом к договору консолидации российского права не привело к принятию неправильного судебного акта по существу спора, поскольку порочность положенных в основу требования сделок это не опровергает.

В целом доводы, изложенные в кассационной жалобе, выражают несогласие ее подателя с выводами, содержащимися в обжалуемых судебных актах, и не свидетельствуют о неправильном применении судами норм законодательства об установлении требований в деле о банкротстве.

Оснований для переоценки доказательств и сделанных выводов у суда округа в силу предоставленных ему полномочий не имеется (статья 286 АПК РФ).

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 АПК РФ основаниями для отмены судебных актов, судом кассационной инстанции не установлено.

Руководствуясь пунктом 1 части 1 статьи 287, статьями 289, 290 АПК РФ, Арбитражный суд Западно-Сибирского округа

постановил:

определение от 22.12.2020 Арбитражного суда Тюменской области и постановление от 10.03.2021 Восьмого арбитражного апелляционного суда по делу N А70-8365/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу компании Нью Стрим Трейдинг АГ ("NEW STREAM TRADING AG") - без удовлетворения.

Постановление может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 АПК РФ.

Председательствующий

С.А. Доронин

Судьи

Е.А. Куклева Н.В. Лаптев