Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 16 февраля 2022 г. N Ф06-12243/21 по делу N А55-10304/2018

г. Казань

16 февраля 2022 г.

Дело N А55-10304/2018

Резолютивная часть постановления объявлена 09 февраля 2022 года.

Полный текст постановления изготовлен 16 февраля 2022 года.

Арбитражный суд Поволжского округа в составе:

председательствующего судьи Ивановой А.Г.,

судей Самсонова В.А., Фатхутдиновой А.Ф.,

при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Палеевой С.Г. (протоколирование ведется с использованием системы веб-конференции, материальный носитель видеозаписи приобщается к протоколу)

при участии в режиме веб-конференции:

Комаревцева Максима Александровича, лично, паспорт,

Кошарского Алексей Андреевича, лично, паспорт,

конкурсного управляющего акционерным обществом "АктивКапитал Банк" - государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" - Ковчика Р.Ю., доверенность от 22.12.2020, Горбачевой И.Ю., доверенность от 22.12.2020,

Леушкина Алексея Ивановича - Ефремова А.Н., доверенность от 17.03.2021,

Кошарского Алексея Андреевича - Дорофеевой Ю.А., доверенность от 02.06.2020,

Хенкина Виктора Валерьевича - Молочкова А.А., доверенность от 18.01.2022,

Байбиковой Зульфии Фяритовны - Плотниковой М.В., доверенность от 01.02.2022,

Вейс Андрея Эдгаровича - Шариповой Ж.О., доверенность от 18.12.2020,

Комаревцева Максима Александровича - Ходячевой Е.Ю., доверенность от 01.12.2020,

при участии в Арбитражном суде Поволжского округа представителя:

Селезневой Д.А. - Жирнова И.Е., доверенность от 27.03.2020,

в отсутствие:

иных лиц, участвующих в деле, извещенных надлежащим образом,

рассмотрев в открытом судебном заседании кассационные жалобы Чемириса Дениса Борисовича, акционерного общества "АктивКапитал Банк" в лице конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов", Кошарского Алексея Андреевича, Селезневой Диляры Ахметовны, Хенкина Виктора Валерьевича

на постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2021

по делу N А55-10304/2018

по заявлению конкурсного управляющего государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих лиц акционерного общества "АктивКапитал Банк",

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "АктивКапитал Банк" (ИНН 6318109040, ОГРН 10263000051703)

УСТАНОВИЛ:

Центральный Банк Российской Федерации (далее - Банк России) в лице Отделения по Самарской области Волго-Вятского главного управления Банка России обратился в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о признании несостоятельным (банкротом) акционерного общества "АктивКапитал Банк" (далее - Банк, должник).

Определением Арбитражного суда Самарской области от 19.04.2018 возбуждено производство по делу о несостоятельности (банкротстве) Банка.

Решением Арбитражного суда Самарской области от 28.05.2018 Банк признан несостоятельным (банкротом), открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должником утверждена государственная корпорация "Агентство по страхованию вкладов" (далее - Агентство, конкурсный упраляющий).

Агентство обратилось в Арбитражный суд Самарской области с заявлением о привлечении контролирующих должника лиц - Оганесяна Григория Дживановича, Комаревцева Максима Александровича, Вейса Андрея Эдгаровича, Саплинова Алексея Николаевича, Кошарского Алексея Андреевича, Хенкина Виктора Валерьевича, Чемириса Дениса Борисовича, Леушкина Алексея Ивановича, Хасаева Габибуллы Рабадановича, Селезневой Диляры Ахметовны, Исайчева Михаила Олеговича, Нестерова Алексея Владимировича, Байбиковой Зульфии Фяритовны, Азизовой Ирины Александровны и Злобина Юрия Анатольевича к субсидиарной ответственности и взыскании с указанных лиц солидарно в пользу Банка 23 097 872 000 рублей.

К участию в обособленном споре привлечен финансовый управляющий Хенкина В.В. - Берестнев Юрий Владимирович.

Определением Арбитражного суда Самарской области от 07.04.2021 заявление Агентства удовлетворено частично. К субсидиарной ответственности по обязательствам Банка привлечены Оганесян Г.Д., Саплинов А.Н., Селезнева Д.А., Хенкин В.В., Кошарский А.А., Чемирис Д.Б. В удовлетворении заявления Агентства о привлечении иных лиц к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка отказано. С Байбиковой З.Ф. в пользу Банка взысканы убытки в размере 739 045 928,62 руб. Со Злобина Ю.А. в пользу Банка взысканы убытки в размере 154 078 652,98 руб. С Нестерова А.В. в пользу Банка взысканы убытки в размере 638 780 097,10 руб. С Исайчева М.О. в пользу Банка взысканы убытки в размере 105 286 938,91 руб. С Азизовой И.А. в пользу Банка взысканы убытки в размере 47 289 453,42 руб. Производство по заявлению Агентства об установлении размера субсидиарной ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами Банка.

Постановлением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2021 определение Арбитражного суда Самарской области от 07.04.2021 отменено в части взыскания убытков в пользу Банка с Байбиковой З.Ф. в размере 739 045 928,62 руб., Нестерова А.В. в размере 638 780 097,10 руб., Исайчева М.О. в размере 105 286 938,91 руб., Азизовой И.А. в размере 47 289 453,42 руб. В удовлетворении заявленных требований Агентства к Байбиковой З.Ф., Нестерову А.В., Исайчеву М.О., Азизовой И.А. отказано. В остальной части определение Арбитражного суда Самарской области от 07.04.2021 оставлено без изменения.

Селезнева Д.А., Кошарский А.А., Хенкин В.В., Чемирис Д.Б. и Агентство обратились в Арбитражный суд Поволжского округа с кассационными жалобами.

Селезнева Д.А., Кошарский А.А., Хенкин В.В., Чемирис Д.Б. просят отменить судебные акты в части привлечения их к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка; считают, что основания для привлечения к ответственности отсутствуют.

Агентство просит отменить судебные акты в части отклонения требований о привлечении к субсидиарной ответственности к Байбиковой З.Ф., Нестерову А.В., Исайчеву М.О., Азизовой И.А., Леушкину А.И., Хасаеву Г.Р., Вейсу А.Э., Комаревцеву М.А.

Представители Агентства в судебном заседании доводы, изложенные в кассационной жалобе, поддержали, просили отменить судебные акты в части отказа в привлечении к субсидиарной ответственности указанных лиц, принять новый судебный акт - удовлетворить заявление Агентства в полном объеме.

Ответчики, привлеченные к ответственности, доводы, изложенные в поданных ими кассационных жалобах, поддержали, просили принять новый судебный акт - отклонить требование Агентства в отношении них в полном объеме.

Судебные акты в отношении Оганесяна Г.Д., Саплинова А.Н. (привлечены к субсидиарной ответственности), Злобина Ю.А. (привлечен к ответственности в виде взыскания убытков) в кассационном порядке не обжалуются.

Изучив материалы дела, заслушав представителей сторон, обсудив доводы кассационных жалоб и проверив в соответствии с пунктом 1 статьи 286 АПК РФ правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, суд кассационной инстанции считает, что судебные акты в части привлечения к ответственности по обязательствам Банка Селезневой Д.А., Кошарского А.А., Хенкина В.В., Чемириса Д.Б. подлежат отмене с направлением спора на новое рассмотрение в суд первой инстанции, в остальной части судебные акты подлежат оставлению без изменений, кассационная жалоба Агентства - без удовлетворения, по следующим основаниям.

Согласно заявлению конкурсный управляющий просил привлечь солидарно к субсидиарной ответственности по обязательствам должника Оганесяна Г.Д., Комаревцева М.А., Вейса А.Э., Саплинова А.Н., Кошарского А.А., Хенкина В.В., Чемириса Д.Б., Леушкина А.И., Хасаева Г.Р., Селезневу Д.А., Исайчева М.О., Нестерова А.В., Байбикову З.Ф., Азизову И.А и Злобина Ю.А., и взыскать с указанных лиц солидарно в пользу Банка 23 097 872 000 рублей.

Поскольку заявление о привлечении к субсидиарной ответственности поступило в суд 27.03.2020, конкурсным управляющим в заявлении указан период с 01.03.2016 по 29.03.2018, в течение которого ухудшилось финансовое состояние должника (имели место вменяемые ответчикам действия, бездействие), судами указано на то, что при разрешении спора подлежат применению положения Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) в редакции Федерального закона от 29.07.2017 N 266-ФЗ "О внесении изменений в Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)" в части применения процессуальных норм и нормы Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 22.12.2014 N 432-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации", в том числе, в части определения срока исковой давности, относящегося к нормам материального права.

Учитывая, что пунктом 6 статьи 189.23 Закона о банкротстве, действовавшим в спорный период, предусмотрен трехлетний срок исковой давности в части подачи заявления о привлечении контролирующего кредитную организацию лица к субсидиарной ответственности, суды пришли к выводу о том, что Агентством срок исковой давности при обращении с требованием о привлечении ответчиков к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка не пропущен, ввиду чего отклонено заявление ответчиков об истечении срока исковой давности.

В соответствии с пунктом 14.1 Устава Банка органами управления Банком являлись: общее собрание акционеров - высший орган управления, Совет директоров Банка, председатель Правления - единоличный исполнительный орган, Правление Банка - коллегиальный исполнительный орган.

Правление Банка возглавляет Председатель Правления Банка, который осуществляет оперативное руководство деятельностью Банка, распоряжается имуществом Банка, действует без доверенности от имени Банка, руководит деятельностью Правления и несет персональную ответственность за выполнение возложенных на Правление Банка задач.

Судами в отношении ответчиков установлено следующее:

- Оганесян Г.Д. являлся Председателем Совета директоров с 07.10.2005, председателем правления с 05.12.2015 и председателем кредитного комитета;

- Леушкин А.И. являлся Членом Совета директоров с 07.10.2005, акционер;

- Хасаев Г.Р. являлся Членом Совета директоров с 12.05.2005;

- Селезнева Д.А. являлась Членом Совета директоров с 16.05.2008 по 07.02.2018, акционер;

- Хенкин В.В. являлся Членом Правления с 08.02.2011, акционер;

- Чемирис Д.Б. являлся Членом Правления с 05.08.2016;

- Кошарский А.А. являлся Членом Правления с 17.11.2016;

- Саплинов А.Н. являлся Членом Правления с 17.11.2016;

- Нестеров А.В. являлся заместителем управляющего Московского филиала Банка;

- Байбикова З.Ф. являлась заместителем управляющего Московского филиала Банка;

- Азизова И.А. являлась начальником дополнительного офиса "Сызранский";

- Злобин Ю.А. являлся Советником Председателя Правления Банка;

- Исайчев М.О. являлся Заместителем управляющего, начальником дополнительного офиса "Академический" Санкт-Петербургского филиала Банка.

Также к лицам, подлежащим привлечению к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка, Агентством отнесены:

- Комаревцев М.А. ввиду того, что он являлся акционером ОАО "Акварель" с размером доли 100%, руководителем и участником с размером доли 0,03% в ООО "Волга", которые в свою очередь являются акционерами банка (14,0157%);

- Вейс Андрей Эдгарович - акционер (0,3566% акций).

Отклоняя требование Агентства в части привлечения к субсидиарной ответственности Леушкина А.И., Хасаева Г.Р. - членов Совета директоров, суд первой инстанции исходил из того, что в отношении указанных лиц Агентством не доказано наличие оснований для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка, а равно и к иной ответственности в виде взыскания убытков, не представлено доказательств фактического влияния членов совета директоров, включая Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р., на деятельность должника в целях признания их контролирующими должника лицами; в отношении Леушкина А.И., Хасаева Г.Р. Агентством не представлены доказательства совершения конкретных действий (бездействия), которые привели к банкротству должника, доказательства непосредственного участия в кредитном процессе, доказательства свободного доступа к документации, отражающей реальное финансовое состояние кредитного учреждения.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции в этой части согласился, признал их правомерными.

При этом судами установлено, что согласно пункту 16.1 Устава Банка органами управления банка являются: общее собрание акционеров, совет директоров, единоличный исполнительный орган - председатель правления банка, коллегиальный исполнительный орган банка - правление банка; в соответствии с пунктом 17.3 Устава Банка совет директоров банка состоит из пяти человек; пунктом 17.5 Устава установлено, что члены совета директоров избираются общим собранием акционеров на срок до следующего годового общего собрания акционеров.

Членами совета директоров Банка в период с 2016 по 2018 годы в разное время являлись 9 человек: Оганесян Г.Д. (также являлся председателем правления Банка), Леушкин А.И., Хасаев Г.Р., Селезнева Д.А., которая также являлась заместителем председателя правления, Железникова В.Г., дата прекращения полномочий 11.05.2017), Сластенин В.В. (дата избрания 07.02.2018); Гуднев В.Ф. (дата избрания 07.02.2018); Решетников Л.П. (дата избрания 11.05.2017, дата прекращения полномочий 07.02.2018); Варшавер М.Б. (дата избрания 24.08.2015, дата прекращения полномочий 12.05.2016).

Из протоколов общих собраний акционеров Банка, а также из информационного сообщения Банка России от 21.08.2018 N Т436-9-9/10425ДСП на имя конкурсного управляющего Нерусина П.И. следует, что в период с 12.05.2015 по 24.08.2015 членами совета директоров Банка являлись: Оганесян Г.Д., Леушкин А.И., Селезнева Д.А., Железникова В.Г., Дробыш В.Я.

В период с 24.08.2015 по 12.05.2016 членами совета директоров Банка являлись: Оганесян Г.Д., Леушкин А.И., Селезнева Д.А., Железникова В.Г., Варшавер М.Б.

В период с 12.05.2016 по 12.05.2017 членами совета директоров Банка являлись: Оганесян Г.Д., Леушкин А.И., Селезнева Д.А., Железникова В.Г., Хасаев Г.Р.

В период с 12.05.2017 по 07.02.2018 членами совета директоров Банка являлись: Оганесян Г.Д., Леушкин А.И., Селезнева Д.А., Хасаев Г.Р., Решетников Л.П.

В период с 07.02.2018 по 29.03.2018 членами совета директоров Банка являлись: Оганесян Г.Д., Леушкин А.И., Хасаев Г.Р., Сластенин В.В., Гуднев В.Ф.

Судами принято во внимание, что Леушкин А.И. действительно являлся членом совета директоров Банка на протяжении длительного времени, однако в заседаниях, по итогам которых были оформлены представленные протоколы, участия не принимал, данные заседания не созывал, с инициативой о проведении заседаний не обращался, по вопросам повестки дня не голосовал ни очно, ни заочно, о проведении данных заседаний не извещался, протоколы не подписывал.

Судами учтены пояснения Леушкина А.И. о том, что в указанный период Леушкин А.И. председателем совета директоров не являлся, так как своего согласия на избрание не давал и в заседаниях совета директоров, на повестку дня которых был бы вынесен вопрос об избрании председателя совета директоров, участия не принимал.

Изучив представленные протоколы заседаний совета директоров, протоколы общих собраний акционеров, а также Устав Банка и Положения о совете директоров Банка, действующие в период 2016-2018 годы (утвержденные протоколом общего собрания акционеров от 12.05.2017 N 105, протоколом внеочередного общего собрания акционеров от 07.08.2018 N 108), а также выслушав объяснения представителя Леушкина А.И., представителей конкурсного управляющего, судом первой инстанции установлено, что члены совета директоров Леушкин А.И. и Хасаев Г.Р. по объективным причинам не принимали участие в управлении кредитной организацией на протяжении всего исследуемого периода.

Представленные конкурсным управляющим протоколы заседаний совета директоров Банка за 2016-2018 годы, в подтверждение довода об осведомленности членов совета директоров Банка Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р. о реальном экономическом положении кредитного учреждения и об их участии в управленческой деятельности, признаны судами ничтожными со ссылкой на пункт 3 статьи 181.3 ГК РФ, подпункт 2 статьи 181.5 ГК РФ по причине отсутствия необходимого кворума для их проведения и признания состоявшимися.

Судами установлено, что заседания совета директоров в даты, указанные в представленных протоколах, фактически не проводились; протоколы были сфальсифицированы, информация о принятии советом директоров решений по вопросам текущей деятельности Банка является недостоверной, Леушкин А.И., Хасаев Г.Р., а также иные члены совета директоров Банка в заседаниях совета директоров участия не принимали, решений, касающихся деятельности кредитного учреждения, не принимали.

Судами установлено, что кредитным комитетом за период с 2016 по 2018 годы вопросы об одобрении крупных сделок на рассмотрение совета директоров не выносились. Из реестра сделок, причинивших ущерб Банку, подготовленного конкурсным управляющим, усматривается, что абсолютно все сделки, совершенные в указанный период, заключались исключительно с одобрения исполнительных органов Банка, а доказательств, свидетельствующих о том, что совет директоров Банка принимал решения об одобрении сделок, причинивших ущерб должнику, в материалы дела не представлено.

Суд апелляционной инстанции отметил, что наличие контролирующего статуса у Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р. Агентство связывает исключительно с вхождением указанных лиц в состав совета директоров Банка, однако, пункт 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, не содержат указание на презумпцию наличия статуса контролирующего должника лица по причине его вхождения в состав совета директоров общества, в пункте 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве" (далее - постановление Пленума N 53) указано, что само по себе участие в органах должника не свидетельствует о наличии статуса контролирующего его лица. Исключение из этого правила закреплено в подпунктах 1 и 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве, установивших круг лиц, в отношении которых действует опровержимая презумпция того, что именно они определяли действия должника.

Суд апелляционной инстанции принял во внимание, что сам по себе факт избрания Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р. в состав совета директоров Банка недостаточен для констатации у каждого из них статуса контролирующего должника лица, наличие фактической возможности определять действия должника должно быть обосновано в общем порядке со ссылкой на иные обстоятельства, тогда как не было представлено документально подтвержденных доказательств оказания определяющего фактического влияния членов совета директоров Банка Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р. на деятельность должника в целях признания их контролирующими должника лицами.

Доводы Агентства о наличии у Леушкина А.И. возможности определять действия Банка в связи с тем, что он являлся акционером банка с долей участия 20,18545% от уставного капитала, отклонены судами, поскольку возможность сформировать подконтрольный орган управления у Леушкина А.И. отсутствовала, так как его доля участия позволяла ему избрать в каждый из состава совета директоров общества не более одного члена из пяти и согласно пункту 14.8 Устава Банка, к документам бухгалтерского учета и проколам заседания Правления банка имеют право доступа акционеры (акционер), имеющие в совокупности не менее 25% голосующих акций Банка.

Степень вовлеченности Леушкина А.И. в управление должником признана судами незначительной, так как фактически состояла лишь в принятии им участия в собраниях акционеров банка с количеством голосов, не позволяющим влиять на принимаемые решения; из представленных в материалы дела протоколов общих собраний акционеров (протокол от 18.02.2016 N 101, протокол от 12.05.2016 N 102, протокол от 05.09.2016 N 103, протокол от 11.01.2017 N 104, протокол от 12.05.2017 N 105, протокол от 08.08.2017 N 106, протокол от 07.11.2017 N 107, протокол от 07.02.2018 N 108) не следует, что на собраниях акционеров принимались какие-либо решения, в результате реализации которых имущественным интересам кредиторов банка либо самому банку был бы причинен ущерб.

Оценивая фактическую возможность Леушкина А.И. как акционера влиять на деятельность банка, суд апелляционной инстанции также отметил следующее.

Акционером Банка среди прочих являлось ООО "Лира", единственным собственником которого являлся Оганесян Г.Д., родственники которого Оганесян Г.Г. (мать) и Оганесян Т.В. (супруга) также являлись акционерами банка, на долю указанных лиц приходилось 65,7988% уставного капитала, в том числе: ООО "Лира" - 50,1213%, Оганесян Г.Д. - 8,1883%, Оганесян Г.Г. - 4,02996%, Оганесян Т.В. - 3,45934%.

Банк России в письме от 21.08.2018 N Т436-9-9/10425ДСП на имя представителя конкурсного управляющего сообщает, что несмотря на то, что напрямую Оганесяну Г.Д. принадлежит 8,18830% акций Банка, он является реальным собственником Банка, которым контролировалось на дату отзыва лицензии у Банка 65,7988% (через ООО "Лира" и родственников в лице Оганесян Г.Г. и Оганесян Т.В.).

Пакет голосующих акций, контролировавшийся Оганесяном Г.Д., позволял принимать большинством голосов необходимые решения на собрании акционеров, а также формировать состав совета директоров банка с кворумом, необходимым для принятия любого решения (три члена совета из пяти).

Процентное распределение акций между акционерами и концентрация голосующих акций в размере, существенно превышающем контрольный пакет, под управлением Оганесяна Г.Д. (65,7988%), позволили суду апелляционной инстанции сделать вывод об отсутствии фактической возможности влиять на деятельность акционерного общества у акционера с 20,18545% долей участия в уставном капитале.

Судом апелляционной инстанции отмечено, что из постановления о возбуждении уголовного дела N 11901450150001302 следует получение Оганесяном Г.Д. 14 и 18 марта 2018 года без установленных правовых оснований в кассе филиала банка 353 693 000 руб. и 269 000 000 руб. соответственно; факты вывода высоколиквидных активов были квалифицированны органами следствия как хищение, в отношении Оганесяна Г.Д. было возбуждено уголовное дело по признакам совершения преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса Российской Федерации.

В этой связи суд принял во внимание, что в период совершения Оганесяном Г.Д. операций по выводу активов из Банка, Леушкин А.И. находился за пределами Российской Федерации (с 12.03.2018 по 16.03.2018), что подтверждается отметками в заграничном паспорте, Леушкин А.И. признан потерпевшим в рамках уголовного дела; оснований для вывода о том, что члены совета директоров были или могли быть заблаговременно осведомлены о противоправных действиях председателя правления Банка и имели возможность, используя свои полномочия членов органа управления, предотвратить эти действия и наступившие последствия, не имеется.

Довод Агентства о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Леушкина А.И. и Хасаева Г.Р., ввиду их бездействия в составе органа управления в виде неосуществления контроля за деятельностью исполнительных органов Банка, отклонен судом апелляционной инстанции с указанием на то, что исполнительными органами Банка был создан фиктивный документооборот, имитирующий деятельность совета директоров Банка, с целью создания условий и придания видимости законных действиям во выводу активов Банка; члены совета директоров не имели информации, отражающей реальную экономическую ситуацию в Банке, и руководствовались доступными данными, свидетельствующими о стабильном экономическом положении кредитного учреждения и подтвержденными сведениями о выполнении Банком обязательных нормативов, установленных Банком России от 28.06.2017 N 180-И и размещенных на сайте Банка России (форма 135).

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что непринятие членами совета директоров мер по пресечению неправомерных хозяйственных операций, осуществляемых исполнительными органами Банка, было обусловлено объективными причинами, связанными с неосведомленностью членов совета директоров о совершенных исполнительными органами сделках, а также с невозможностью контролировать текущую деятельность кредитного учреждения в режиме реального времени, так как операции по выводу активов и техническому кредитованию скрывались исполнительным органом банка и не могли являться предметом объективного контроля; действительное финансовое состояние банка и наличие технических активов было выявлено только Агентством в результате анализа финансового положения банка, проведенного в ходе конкурсного производства; до отзыва у банка лицензии информация о неудовлетворительном финансовом состоянии кредитного учреждения не могла быть известна членам совета директоров банка.

Судом принято во внимание, что полномочия всего состава совета директоров фактически единолично осуществлялись Председателем Правления Банка, который, в условиях совершения им и Правлением Банка действий по техническому кредитованию, а также выводу активов банка, не был заинтересован в доведении до сведения кого-либо, включая членов совета директоров, информации о действительном текущем финансовом состоянии и о совершенных под его контролем сделках; для сокрытия данной информации от объективного контроля, Председатель Правления Банка, являющийся также секретарем совета директоров, в полном объеме фальсифицировал документооборот, относящийся к деятельности совета директоров Банка.

В результате намеренного искажения исполнительными органами текущей ситуации, члены совета директоров Леушкин А.И. и Хасаева Г.Р., заблуждаясь, полагали, что соответствует действительности общедоступная информация о стабильном экономическом положении банка, о росте его активов, о расширении клиентской базы, об увеличении притока вкладов физических и юридических лиц поскольку данные бухгалтерской отчетности подтверждали стабильное превышение активов Банка над пассивами на протяжении всего исследуемого периода, аудиторскими заключениями подтверждалась достоверность отчетности, отражающей во всех существенных аспектах финансовое положение Банка, о стабильном финансовом положении также свидетельствовали сведения, отраженные в годовых отчетах Банка, утвержденных на общих собраниях акционеров общества.

Доводы Агентства о том, что Леушкиным А.И. и Хасаевым Г.Р. были причинены убытки Банку, в связи с одобрением в составе совета директоров сделки по выдаче кредита Оганесяну Г.Д., в результате которой Банку был причинен ущерб в размере 24 000 000 руб., отклонены судами по следующим основаниям.

В ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции было установлено, что решение совета директоров об одобрении сделки с заинтересованностью - кредитного договора от 03.08.2017 N К01-17-0002020 является ничтожным, так как при его принятии отсутствовал необходимый кворум, члены совета директоров в заседании 03.08.2017 участия не принимали, Леушкин А.И. протокол заседания совета директоров Банка от 03.08.2017 N 966 не подписывал, что подтверждается заключением почерковедческой экспертизы, данное заседание совета директоров не проводилось, о его проведении членам совета директоров не сообщалось.

Отклоняя требование Агентства к Вейсу А.Э. суд первой инстанции исходил из того, что он являлся акционером Банка с пакетом акций 0,3566% - менее 1%, соответственно указанный процентный коэффициент не дает держателю акций какой-либо возможности для принятия решений, которые могли бы повлиять на политику Банка.

Участие Вейса А.Э. в ООО "Лира" с размером доли 48,789%, также признано судом не подтверждающим возможность у него принимать ключевые внутрикорпоративные, управленческие и иные решения.

Судом принято во внимание, что сведения об участии Вейса А.Э. с долей участия 48,789% внесены в ЕГРЮЛ 26.01.2018 за рег. N 2186196082940, а 29.03.2018 у Банка отозвана лицензия, следовательно период участия Вейса А.Э. в ООО "Лира" составил 2 календарных месяца; период, за который контролирующим лицам должника предъявлены виновные действия, повлекшие ухудшение финансового положения Банка составляет с 01.03.2016 по 29.03.2018, соответственно в указанный двухлетний период Вейс А.Э. не принимал и не мог принимать каких-либо решений, а также быть контролирующим лицом должника.

Судом отмечено, что Агентством не представлено ни одного документа, который был бы подписан Вейсом А.Э. или иным образом подтверждал факт правонарушения в действиях Вейса А.Э., участия в сделках, изменивших экономическую и (или) юридическую судьбу Банка.

Суд апелляционной инстанции согласился с выводом суда первой инстанции об отсутствии оснований для отнесения Вейса А.Э. к контролирующим должника лицам.

Довод Агентства о том, что Вейс А.Э. является прямым выгодоприобретателем по кредитному договору от 31.08.2017 N К01-17-000-2027, отклонен судом апелляционной инстанции по следующим основаниям.

Судом установлено, что 31.08.2017 между Банком и Вейсом А.Э. (заемщик) заключен кредитный договор N К01-17-000-2027 по условиям которого Банк обязуется, при наличии свободных кредитных ресурсов, предоставить кредит в размере 70 000 000 руб., а заемщик обязуется использовать кредитные средства по целевому назначению (приобретение недвижимого имущества - земельных участков), а также своевременно и полном объеме выплачивать проценты за пользованием кредитом и возвратить сумму кредита в сроки, установленные договором; срок возврата кредита - 01.01.2018, процентная ставка - 18,0% годовых.

Также 31.08.2017 между Банком (залогодержатель) и Вейсом А.Э. (залогодатель) заключен договор залога недвижимого имущества N ДИ01-17-000-2027, по которому переданы в залог земельные участки.

Решением Арбитражного суда Самарской области от 14.04.2021 Вейс А.Э. признан несостоятельным (банкротом).

Банк обратился в Арбитражный суд с заявлением, в котором просил включить в реестр требований кредиторов должника задолженность Вейса А.Э. в размере 87 640 000 руб. по кредитному договору от 31.08.2017 N К01-17-000-2027, в том числе 70 000 000 руб. основной долг, 17 640 000 руб. проценты, как обеспеченное залогом имущества должника.

Определением Арбитражного суда Самарской области 02.07.2021 по делу N А55-34750/2018 признаны обоснованными требования Банка в лице Агентства в размере 70 000 000 руб. основного долга, 17 640 000 руб. процентов за пользование кредитом за период с 03.01.2018 по 24.07.2019 по кредитному договору от 31.08.2017 N К01-17-000-2027 и подлежащими удовлетворению преимущественно из суммы, вырученной от реализации предмета залога по договору залога недвижимого имущества (ипотеки) от 31.08.2017 N ДИ01-17-000-2027.

Отклоняя требование Агентства к Комаревцеву М.А., основанному на наличии у него 14,0157% акций Банка суд первой инстанции и согласившийся с его выводами суд апелляционной инстанции исходили из того, что в ООО "Волга" (10,80599% акций Банка), Комаревцев М.А. являлся директором, при этом в состав учредителей не входил, следовательно, не являлся выгоприобретателем или контролирующим лицом общества.

Ссылка Агентства на то, что Комаревцев М.А. являлся акционером Банка через АО "Акварель" признана судами несостоятельной, поскольку размер акций АО "Акварель" составляет около 3,21 % от общего числа акций; указанный размер акций малозначительный и согласно Уставу Банка не дает права принимать решения относительно текущей деятельности Банка, а также по вопросам заключения кредитных договоров Банка.

Довод Агентства о наличии оснований для привлечения Комаревцева М.А. к субсидиарной ответственности, в связи тем, что он является "конечным бенефициаром" ООО "ПФО Траст", ООО "Алпен Тек", отклонен судом апелляционной инстанции на основании следующего.

Материалами дела подтверждается, что Комаревцев М.А. никогда не входил в состав учредителей ООО "Алпен Тек" (информация представлена Банком в досье ООО "Алпен Тек"), являлся генеральным директором данной организации и был уволен 31.03.2016.

Согласно сведениям досье ООО "Алпен Тек" и заявлению конкурсного управляющего данной организацией были заключены кредитные соглашения уже после 31.03.2016, то есть в период, когда Комаревцев М.А. отношения к ООО "Алпен Тек" уже не имел (в частности, первый кредитный договор датирован 31.05.2016).

Кроме того, из кредитного досье следует, что по всем кредитным договорам было предоставлено обеспечение в виде залогов, поручительства директора ООО "Алпен Тек", при чем общая сумма залогового имущества значительно превышала размер полученных кредитов.

27.03.2014 Комаревцев М.А. заключил договор купли-продажи доли в уставном капитале ООО "ПФО Траст", согласно которому продал долю в размере 100% уставного капитала ООО "ПФО Траст" Якшину С.Г., что подтверждается соответствующим договором купли-продажи, приложенным к настоящему договору.

Все кредитные соглашения ООО "ПФО Траст", как указано в досье конкурсного управляющего, были заключены через несколько лет после заключения данного договора купли-продажи. Из досье ООО "ПФО Траст" также видно, что по всем кредитным договорам было предоставлено обеспечение в виде залогов, поручительства директора ООО "ПФО Траст", причем общая сумма залогового имущества значительно превышала размер полученных кредитов.

Привлекая к ответственности Исайчева М.О., Нестерова А.В., Байбикову З.Ф., Азизову И.А в виде взыскания убытков, суд первой инстанции сослался на разъяснения, содержащиеся в пункте 20, абзаце втором пункта 4, абзаце третьем пункта 17, абзаце десятом пункта 24 постановления Пленума N 53, и исходил из следующего.

Судом установлено, что Нестеров А.В. занимал должность заместителя управляющего Московским филиалом Банка, Байбикова З.Ф. занимала должность заместителя управляющего Московским филиалом Банка, Азизова И.А. занимала должность начальника дополнительного офиса "Сызранский", Исайчев М.О. являлся заместителем управляющего начальником дополнительного офиса "Академический" Санкт-Петербургского филиала Банка.

Согласно доводам Агентства, признанным судом первой инстанции обоснованными, указанным лицам вменяется подписание по доверенностям сделок с заведомо неспособными исполнить обязательства лицами (выдача невозвратных ссуд); Агентство ссылалось на то, что Байбикова З.Ф., Нестеров А.В., Исайчев М.О., Азизова И.А. непосредственно подписывали сделки от имени Банка, в результате которых Банку, по мнению конкурсного управляющего, был причинен ущерб в связи с невозвратом кредитов.

Суд апелляционной инстанции с выводами суда первой инстанции о наличии оснований для взыскания с указанных лиц убытков не согласился, требование Агентства в отношении указанных ответчиков отклонил в полном объеме, при этом исходил из следующего.

С учетом занимаемых должностей, соответствующих полномочий и обязанностей, суд апелляционной инстанции счел, что Байбикова З.Ф., Нестеров А.В., Исайчев М.О., Азизова И.А. не являлись контролирующими должника лицами, так как указанные лица являлись руководителями (либо заместителями руководителя) территориально обособленных подразделений банка, тогда как кредитование юридических и физических лиц, осуществлялось головным офисом Банка, в рамках лимитов, определяемых исполнительными органами Банка; деятельность территориально обособленных подразделений контролировалась головным офисом, как в режиме реального времени, так и регулярными выездными проверками сотрудниками головного офиса Банка.

Суд апелляционной инстанции установил, что Байбикова З.Ф., Нестеров А.В., Исайчев М.О., Азизова И.А. не являлись лицами, принимающими решение о кредитовании, какие-либо сделки под их влиянием не заключались, решений, определяющих дальнейшую экономическую судьбу кредитного учреждения, указанные лица не принимали, выгодоприобретателями по заключенным убыточным для должника сделкам не являлись.

Судом апелляционной инстанции принято во внимание, что рассмотрение заявок на кредитование осуществлялось в головном офисе Банка, решения о кредитовании принимались на заседаниях Кредитного комитета, в состав которого указанные лица не входили; из анализа кредитных досье заемщиков Банка, а также из кредитных разрешений следует, что ни одно из указанных лиц не могло повлиять на политику Банка по кредитованию, на выдачу конкретных кредитов.

Суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что факт подписания кредитных договоров по доверенности Банка не может лечь в основу вывода об осуществлении контроля над Банком, а наделение руководителя (заместителей руководителя) территориальных подразделений, в том числе полномочиями по подписанию кредитных договоров от имени Банка, не наделяет данных лиц статусом контролирующих должника, а лишь дает право от лица Банка зафиксировать документ о факте выдачи кредита.

Судом отмечено, что должностные инструкции руководителя (заместителя руководителя) филиала Банка содержат положения, согласно которым управляющий должен неукоснительно выполнять все указания руководства Банка (как письменные, так и устные) и в своей деятельности опираться на законодательство Российской Федерации и регламентирующие документы Банка; управляющие филиалами Банка, а также их заместители не могли принимать решение о кредитовании клиентов самостоятельно, так как не имели для этого средств (выделенных лимитов), а также не могли повлиять на принятие решения о кредитовании Банком конкретного заемщика.

Судом апелляционной инстанции учтено представление при разрешении спора кредитных разрешений, из которых следует, что решения о выдаче кредитов принимались кредитным комитетом, в состав которого Байбикова З.Ф., Нестеров А.В., Исайчев М.О., Азизова И.А. не входили, выдача, одобрение кредитов, а также принятие решений о заключении иных сделок не входили в их должностные обязанности.

Привлекая к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка Оганесяна Г.Д., Саплинова А.Н., Злобина Ю.А., Селезневу Д.А., Кошарского А.А., Хенкина В.В., Чемириса Д.Б. суд первой инстанции и согласившийся с ним в этой части суд апелляционной инстанции руководствовались статьей 189.23 Закона о банкротстве и пришли к выводу о том, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия указанных лиц, признанных контролирующими кредитную организацию; исходили при этом из следующего.

Судом первой инстанции было установлено, что превышение совокупных обязательств над стоимостью активов Банка возникло по состоянию на 01.03.2016; последующие убыточные сделки, включая действия председателя правления по выводу активов, ухудшили финансовое состояние Банка, в результате чего неблагоприятная ситуация приобрела необратимый характер.

К тому же в период с 13.03.2018 по 15.03.2018 в результате совершения Председателем Правления Банка Оганесяном Г.Д. операций по выводу активов общества возникла ситуация острого дефицита ликвидности и неспособности своевременно исполнять обязательства перед клиентами.

Судами указано на то, что из проведенного Агентством анализа финансового положения Банка усматривается недостаточность на протяжении всего исследуемого периода - с 01.03.2016 по 29.03.2018 стоимости имущества Банка для исполнения обязательств перед всеми его кредиторами, то есть имелся признак банкротства, предусмотренный статьей 189.8 Закона о банкротстве, а значительное ухудшение финансового положения Банка, повлекшее в итоге признание его банкротом, связано с проведением кредитной организацией операций по кредитованию технических заемщиков, прекращению обеспечения по технической задолженности, с замещением активов Банка в виде ссудной задолженности и облигаций на технические активы в виде невозвратной ссудной (дебиторской) задолженности и неликвидных ценных бумаг, одновременно с указанной деятельностью продолжалось привлечение средств вкладчиков, направлявшихся Банком на выдачу новых "технических ссуд".

Удовлетворяя требование Агентства в соответствующей части, суды исходили из того, что Правление банка, в состав которого входили Оганесян Г.Д., Саплинов А.Н., Селезнева Д.А., Хенкин В.В., Кошарский А.А., Чемирис Д.Б., не исполнило обязанности, установленной статьей 189.11 Закона о банкротстве при возникновении оснований для осуществления мер по предупреждению банкротства, скрывало финансовое положение банка, указанные меры не предпринимало, а также не исполнило обязанности, установленной статьей 189.12 Закона о банкротстве при возникновении признака банкротства; Правление не обращалось в Совет директоров и Банк России с ходатайством об осуществлении мер по предупреждению банкротства банка, таких мер не предпринято, не обеспечено надлежащее выполнение Банком требований Положений N 254-П, N 262-П; ответчики не проявили требуемую от них степень заботливости и осмотрительности, действуя недобросовестно и неразумно; следствием указанных действий (бездействия) явилось ухудшение финансового положения банка, что привело к неспособности банка удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и повлекло банкротство Банка.

Судами признаны обоснованными доводы Агентства о том, что при совершении сделок Банком не принята во внимание совокупность информации, содержащейся в открытых источниках по заемщикам, дебиторам, векселедателям Банка, а именно: сведения о минимальном или близком к минимальному размеру уставного капитала, массовости адреса государственной регистрации, осуществлении единоличными исполнительными органами заемщиков полномочий директоров компаний и руководителей, отсутствии у организаций официальных сайтов, непредставлении отчетности в органы государственной статистики, ФНС России; не проведена оценка операций по счетам заемщиков, дебиторов, эмитентов ценных бумаг (векселей, акций и облигаций) Банка, открытым в Банке и других кредитных организаций на предмет установления должного объема налоговых и платежей, характерных для организаций, осуществляющих реальную финансово-хозяйственную деятельность, что позволило бы установить те же обстоятельства, которые выявлены конкурсным управляющим: отсутствие операций по выплате заработной платы, арендной платы, хозяйственных платежей, налоговых и иных обязательных платежей в бюджет и внебюджетные фонды, либо уплата вышеуказанных платежей в минимальных объемах; не проведена оценка финансового положения заемщиков, дебиторов, эмитентов ценных бумаг (векселей, акций и облигаций), которое в соответствии с требованиями Положения N 254-П являлось плохим, финансовые показатели организаций уже на момент совершения Банком сделок с ними не позволяли им исполнять свои обязательства.

Суды сочли, что Оганесян Г.Д., Саплинов А.Н., Селезнева Д.А., Хенкин В.В., Кошарский А.А., Чемирис Д.Б. как лица, имеющие в соответствии с действующим законодательством, уставом и внутренними документами Банка, полномочия на дачу обязательных указаний, могли и должны были не допустить заключения сделок, причиняющих ущерб.

При этом судами указано на то, что Агентством представлен реестр сделок, причинивших Банку ущерб, часть из которых вступившими в законную силу судебными актами признана недействительными (ничтожными).

Суд кассационной инстанции соглашается с выводами судов первой и апелляционной инстанции об отсутствии оснований для применения срока исковой давности, с выводами в части, касающейся отсутствия оснований для привлечения к субсидиарной ответственности Комаревцева М.А., Вейса А.Э., Леушкина А.И., Хасаева Г.Р., а также с выводами суда апелляционной инстанции об отсутствии оснований для привлечения к ответственности в виде взыскания убытков Исайчева М.О., Нестерова А.В., Байбиковой З.Ф., Азизовой И.А.

Арбитражный суд Поволжского округа считает, что выводы, содержащиеся в обжалуемых судебных актах в указанной части, соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судами, имеющимся в нем доказательствам, спор разрешен без нарушения либо неправильного применения норм материального права и норм процессуального права.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе Агентства, подлежат отклонению, поскольку тождественны доводам, являвшимся предметом исследования и оценки суда апелляционной инстанции, отклонены судом с подробным изложением мотивов, не опровергают выводов суда апелляционной инстанции, а сводятся к несогласию подателя жалобы с произведенной судами оценкой фактических обстоятельств дела.

В соответствии с абзацем вторым пункта 32 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции" с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 АПК РФ), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 АПК РФ), не допускается.

Поскольку неправильного применения в этой части судами норм материального права, а также нарушений норм процессуального права, в том числе влекущих безусловную отмену судебных актов в силу части 4 статьи 288 АПК РФ, не установлено, суд кассационной инстанции оснований для отмены обжалуемых судебных актов в соответствующей части и удовлетворения кассационной жалобы Агентства не находит.

Между тем вывод судов о наличии оснований для привлечения к субсидиарной ответственности (признания доказанным наличия оснований) Кошарского А.А., Хенкина В.В., Чемириса Д.Б., Селезневой Д.А. суд кассационной инстанции считает сделанным без исследования и оценки существенных для разрешения спора обстоятельств, без учета правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 N 307-ЭС19-18723(2,3), определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8).,

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве в случае, если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 данного Федерального закона.

Согласно пункту 4 статьи 10 Закона о банкротстве, подлежащему применению к спорным отношениям, пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, если, в частности, в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 названного Закона, причинен вред имущественным правам кредиторов.

Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990 N 395-1 "О банках и банковской деятельности").

Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума N 53).

Применительно к критерию N 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений "должник (его конкурсная масса) - кредиторы", то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

В отношении критерия N 3 судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Названная правовая позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020 N 307-ЭС19-18723(2,3), определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 N 305-ЭС19-14439(3-8).

Поскольку ответчикам - Кошарскому А.А., Хенкину В.В., Чемирису Д.Б., Селезневой Д.А. - вменялось одобрение сделок, которые привели к несостоятельности (банкротству) кредитной организации в предмет доказывания входило установление самого факта совершения действий по одобрению.

При разрешении спора Агентством были представлены пояснения, содержащие указание (перечень) сделок в отношении каждого из ответчиков, содержащие ссылки на одобрение, на основании приведенного перечня Агентством составлен расчет убытков в отношении каждого из ответчиков, а также в качестве доказательств представлены кредитные разрешения.

Из мотивировочных частей судебных актов следует, что и суд первой, и суд апелляционной инстанции ограничились общим суждением о том, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, признанных контролирующими кредитную организацию, в том числе Кошарского А.А., Хенкина В.В., Чемириса Д.Б., Селезневой Д.А. и указанием на то, что они, будучи лицами, имеющими в соответствии с действующим законодательством, уставом и внутренними документами Банка, полномочиями на дачу обязательных указаний, могли и должны были не допустить заключения сделок, причиняющих ущерб, принимали участие в подписании кредитных разрешений, повлекших причинение ущерба Банку.

Между тем результат исследования и оценки доказательств, на которые ссылалось Агентство, не нашел отражения в судебных актах, соответствие сведений Агентства об одобрении сделок кредитным разрешениям (наличия подписи каждого из ответчиков) не проверено судами, перечень одобренных сделок в отношении каждого из ответчиков не установлен, расчет, произведенный Агентством не проверен, соответственно и не установлен размер убытков в отношении каждого из ответчиков и его соотношение с масштабами деятельности Банка.

Суд кассационной инстанции считает необходимым отметить, что при этом судами также не установлен состав кредитного комитета Банка; Селезнева Д.А. указана в ряду ответчиков, входящих в правление Банка, однако при этом указано на то, что она являлась членом Совета директоров.

В качестве сделок и операций, причинивших Банку ущерб судом апелляционной инстанции с указанием конкретных причастных лиц, приведено лишь замещение ликвидной ссудной задолженности ООО "Аверс", ООО "БНП", ООО "РТ-КОМ" на задолженность технической организации ООО "Волгамонтажпроект-Ресурс", ООО "Мега-Трейд", ООО "СтройБизнесКонсалтинг" и ООО "Малахит".

Приведенных судами общих суждений о том, что материалами дела подтверждается участие ответчиков в одобрении сделок, причинивших ущерб Банку и его кредиторам, и о том, что вред, причиненный имущественным правам кредиторов, является безусловно существенным, недостаточно для удовлетворения иска о привлечении к субсидиарной ответственности, в рамках рассматриваемой категории дел необходимо привести ясные и убедительные доказательства такой вины (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 30.09.2019 N 305-ЭС16-18600(5-8)).

В нарушение требований статей 168, 170 АПК РФ судами должным образом не исследовались доказательства, на которые ссылались стороны, не установлены обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения спора.

Поскольку арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, в силу части 2 статьи 287 АПК РФ не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении, судебные акты подлежат отмене в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка Селезневой Д.А., Хенкина В.В., Кошарского А.А., Чемириса Д.Б. в связи с неполным выяснением существенных для дела обстоятельств, обособленный спор в указанной части - передаче на новое рассмотрение в суд первой инстанции на основании части 1 статьи 288 и пункта 3 части 1 статьи 287 АПК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 286, 287, 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Поволжского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Самарской области от 07.04.2021 и постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2021 по делу N А55-10304/2018 отменить в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам публичного акционерного общества "АктивКапитал Банк" Селезневой Диляры Ахметовны, Хенкина Виктора Валерьевича, Кошарского Алексея Андреевича, Чемириса Дениса Борисовича.

В отмененной части обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Самарской области.

В остальной части постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.09.2021 по делу N А55-10304/2018 оставить без изменения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, установленном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

А.Г. Иванова

Судьи

В.А. Самсонов А.Ф. Фатхутдинова