Договор подряда и договор поставки: проблемы разграничения в науке и правоприменительной практике (Д.Е. Богданов, С.Г. Богданова, журнал "Законодательство и экономика", N 3, март 2017 г.)

Договор подряда и договор поставки: проблемы разграничения в науке и правоприменительной практике

Д.Е. Богданов,

профессор кафедры гражданского права

Московского государственного

юридического университета

им. О.Е. Кутафина (МГЮА),

Финансового университета

при Правительстве Российской Федерации,

доктор юридических наук, доцент

С.Г. Богданова,

доцент кафедры "Юриспруденция, интеллектуальная

собственность и судебная экспертиза"

Московского государственного технического

университета им. Н.Э. Баумана,

кандидат юридических наук, доцент

Журнал "Законодательство и экономика", N 3, март 2017 г.

В статье Д.Е. Богданова и С.Г. Богдановой проанализированы проблемы соотношения договоров подряда и поставки. Сделан вывод, что определяющий критерий договора подряда - это права и обязанности контрагентов в процессе выполнения работ. Критерий уникальности результата работ может отсутствовать. Переработка давальческого сырья является вспомогательный признаком, который не имеет самостоятельного значения.

Обязательства по договору подряда направлены на выполнение работ, результат которых связан с созданием овеществленного результата, который может быть передан заказчику. Согласно статье 703 Гражданского кодекса РФ договор подряда заключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику. По договору подряда, заключенному на изготовление вещи, подрядчик передает права на нее заказчику.

Является проблемным вопрос о разграничении предметов договора поставки и договора подряда. Обусловлено это тем, что согласно статье 506 ГК РФ поставщик обязуется в том числе изготовить и поставить покупателю определенные товары. Поэтому грань между обязанностью выполнить работу и передать ее результат (вещь) заказчику и обязанностью изготовить и поставить товар зачастую практически неуловима, на что указывается в научной литературе*(1).

Правильная квалификация спорного договора может иметь серьезные последствия для разрешения спора между контрагентами. В связи с этим представляет интерес соотношение между правилами статей 475 и 723 ГК РФ.

Согласно пункту 1 ст. 475 ГК РФ, если недостатки товара не были оговорены продавцом, покупатель, которому передан товар ненадлежащего качества, вправе по своему выбору потребовать от продавца: соразмерного уменьшения покупной цены; безвозмездного устранения недостатков товара в разумный срок; возмещения своих расходов на устранение недостатков товара. Однако в силу пункта 1 ст. 723 ГК РФ в случаях, когда работа выполнена подрядчиком с отступлениями от договора подряда, заказчик вправе, по общему правилу, по своему выбору потребовать от подрядчика: безвозмездного устранения недостатков в разумный срок; соразмерного уменьшения установленной за работу цены; возмещения своих расходов на устранение недостатков, когда право заказчика устранять их предусмотрено в договоре подряда (ст. 397).

Отличия между указанными правилами ГК РФ можно проиллюстрировать на следующем примере из правоприменительной практики.

ООО предъявило в суд иск о взыскании с АО денежной суммы, составляющей убытки, понесенные им по устранению протечек в складе-ангаре, изготовленном и установленном ответчиком.

Суд первой инстанции удовлетворил иск, сославшись на то, что право выбора ответственности за ненадлежащее качество товара принадлежит покупателю в соответствии со статьей 475 ГК РФ.

Апелляционная инстанция решение отменила и в удовлетворении иска отказала по следующим основаниям. Сторонами был заключен смешанный договор, по которому АО должно было поставить ООО детали сборного металлического склада-ангара, т.е. выступить продавцом по договору купли-продажи. Кроме того, оно обязалось установить ангар на фундамент, смонтировать, подключить к действующим коммуникациям и сдать в эксплуатацию. Эта часть договора установила между сторонами отношения по договору строительного подряда.

После сдачи объекта заказчику в сооружении появились протечки, связанные с нарушением строительных норм и правил при производстве работ по герметизации стыков. Металлоконструкции изготовлены в полном соответствии с чертежами. Следовательно, в данном случае установлено ненадлежащее качество подрядных работ. Поэтому ответственность подрядчика должна определяться требованиями статьи 723, а не положениями статьи 475 ГК РФ.

Согласно названной норме заказчик вправе устранить недостатки своими силами, потребовав от подрядчика возмещения своих расходов, когда право заказчика устранять их предусмотрено в договоре подряда. В договоре сторон такого условия нет, поэтому требование заказчика неправомерно*(2).

По другому делу суд установил, что в нарушение условий договора ответчик был лишен возможности устранения выявленных дефектов по вине истца, заключившего договор подряда на их устранение с третьим лицом до истечения установленного срока, предоставленного ответчику для устранения недостатков выполненных им работ. Суд пришел к выводу об отсутствии у истца права требования компенсации затрат, связанных с оплатой работ, выполненных третьим лицом.

При таких обстоятельствах суд частично удовлетворил заявленные истцом требования, взыскав с подрядчика только стоимость ненадлежаще выполненных им работ по устройству кровли, оплаченных заказчиком*(3).

В связи с этим необходимо пояснить: для подрядных отношений традиционно большое значение имеют принципы делового сотрудничества, честной деловой практики и договорной солидарности. Заказчик обязан содействовать подрядчику и создавать условия для исполнения им своих обязанностей по договору, в том числе наиболее экономичным способом (ст. 718, 719, 750 ГК РФ). Усиление значения указанных принципов заметно на примере новой редакции пункта 3 ст. 307 ГК РФ, согласно которому при установлении, исполнении обязательства и после его прекращения стороны обязаны действовать добросовестно, учитывая права и законные интересы друг друга, взаимно оказывая необходимое содействие для достижения цели обязательства, а также предоставляя друг другу необходимую информацию.

Представляет интерес то, что суды начинают применять правила статьи 723 ГК РФ с учетом указанных принципов договорного права. Так, по одному делу кассационный суд пояснил: согласно рекомендациям, изложенным в пункте 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 января 2000 г. N 51, заказчик может устранить брак в подрядных работах своими силами или поручить это третьим лицам при направлении в разумный срок после обнаружения недостатков уведомления подрядчику, а также при наличии в договоре права заказчика на устранение недостатков выполненных подрядчиком работ.

Своими письмами на протяжении нескольких месяцев заказчик указывал подрядчику на конкретные обнаруженные им недостатки выполненных работ, требовал их устранения. Однако подрядчик названные недостатки в полном объеме не устранил.

Ввиду обязательности наличия факта несения расходов по устранению выявленных в пределах гарантийного срока дефектов выполненных работ с учетом абзаца 4 п. 1 ст. 723, статьи 397 ГК РФ и пункта 16 информационного письма Президиума ВАС РФ N 51, а также в связи с наличием в действиях ответчика вины и причинно-следственной связи между такими действиями и наступившим ущербом суды пришли к обоснованному выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца убытков в виде стоимости работ по устранению недостатков*(4).

Таким образом, кассационный суд в данном примере "модернизировал" трактовку пункта 16 информационного письма Президиума ВАС РФ N 51: заказчик имеет право сам устранить недостатки либо поручить это третьему лицу при условии предварительного направления уведомления подрядчику в разумный срок после обнаружения таких недостатков. Если подрядчик не прореагирует на такое уведомление в разумный срок, уже его поведение стоит квалифицировать как не соответствующее принципам делового сотрудничества и честной деловой практики, он утрачивает право выдвигать возражение против требований заказчика о возмещении понесенных расходов на устранение недостатков. Однако он не лишен возможности доказать, что недостатки были устранены не самым экономичным способом, в целях снижения объема своей ответственности*(5).

В современной судебной практике учитывается и факт, что ремонт, проведенный третьим лицом, может носить вынужденный характер для заказчика. Например, по одному делу Верховный Суд РФ указал, что вагоны были отцеплены перевозчиком в связи с обнаружением неисправностей ввиду технологического отказа грузового вагона, вызванного низким качеством его ремонта. Отцепка вагонов по неисправности не зависит от волеизъявления ни собственника вагона, ни иного лица, а направлена на устранение выявленной неисправности с целью обеспечения безопасности движения вагонов*(6). При таких обстоятельствах в качестве убытков заказчика с подрядчика, который ранее осуществил некачественный плановый ремонт вагонов, были взысканы расходы не только на устранение недостатков, но и на оплату услуг, связанных с оформлением рекламационно-претензионной документации, поскольку указанные расходы были также обусловлены отцепкой вагонов перевозчиком по вине подрядчика в текущий отцепочный ремонт*(7).

Еще одним моментом, при котором проблема квалификации спорного договора имеет принципиальное значение, является вопрос о сроке исковой давности. В отношении договора поставки действует общий срок исковой давности (ст. 196 ГК РФ), а в отношении договора подряда в пункте 1 ст. 723 ГК РФ установлен специальный годичный срок исковой давности*(8).

Так, по одному делу суд кассационной инстанции указал, что квалифицирующим признаком, отличающим договор поставки от договора подряда, является то, что по договору поставки товар производится или закупается поставщиком. Предметом договора подряда является изготовление индивидуально определенного изделия, в то время как предметом договора поставки обычно выступает имущество, характеризуемое родовыми признаками.

Суды первой и апелляционной инстанций установили, что о серийном характере подлежащего поставке аппарельного устройства к катеру свидетельствует сопроводительное письмо к калькуляции стоимости работ по устранению брака поставленного ответчиком оборудования. Таким образом, отношения сторон в рассматриваемом случае не могут быть квалифицированы как отношения, вытекающие из договора подряда, и нормы, их регулирующие, в том числе статья 725 ГК РФ, не могут быть применимы по настоящему делу*(9).

По другому делу между заказчиком и ГНУ ВНИИПП Россельхозакадемии (исполнитель) был заключен договор на оказание научно-технической помощи в создании цеха убоя и обработки перепелов с перечнем работ и оборудования на общую сумму 6 916 000 руб., в том числе 6 276 000 руб. - стоимость оборудования и 640 000 руб. - стоимость доставки, монтажа, пусконаладочных работ и обучения персонала заказчика.

После монтажа изготовленного исполнителем по договору оборудования в результате проведения многократных испытаний с привлечением специалистов заказчика и исполнителя были выявлены существенные недостатки в работе разработанного исполнителем оборудования.

В соответствии с отчетом об оценке общая стоимость поставленного ответчиком оборудования, имеющего неустранимые недостатки, составила 3 088 610 руб.

В договоре было предусмотрено, что заказчик в течение трех дней со дня получения акта приема-сдачи выполненных работ обязан был направить исполнителю подписанный акт приема-сдачи работ. В случае необоснованного не подписания акта приема-сдачи выполненных работ работы считаются выполненными согласно дате, указанной в акте приема-сдачи выполненных работ. Своим письмом от 12 мая 2012 г. истец уведомил ответчика об отказе в подписании акта сдачи-приемки работ без указания на их недостатки. Суд с учетом условий договора посчитал, что работы были приняты 15 мая 2012 г. Заказчик с иском обратился 28 ноября 2014 г., т.е. с пропуском срока исковой давности, установленного в пункте 1 ст. 725 ГК РФ.

По данному делу суд не стал рассматривать природу заключенного контрагентами договора. Была простая констатация его подрядной природы, что стало фатальным для исковых требований заказчика. Однако по этому договору профессионалом - специализированным научным учреждением было изготовлено оборудование, которое впоследствии и было поставлено заказчику. По своей цене оборудование почти в 10 раз превышало стоимость выполненных работ по договору (монтаж и пуско-наладка). В связи с этим юридически значимым обстоятельством является факт того, оплачивались ли по договору именно работы по созданию такого оборудования, либо договор был просто направлен на оплату изготовленного товара. Охватывался ли процесс создания оборудования условиями договора или просто в его тексте были оговорены его требуемые технические параметры. Необходимо было бы суду рассмотреть вопрос и о факте возможного массового воспроизводства оборудования, возможности его неоднократного или даже серийного выпуска.

Если в первом примере суд сделал ссылку на серийный характер передаваемого оборудования, отсутствие признаков подряда, то во втором позиция суда представляется менее обоснованной. Поэтому вывод о применении специального годичного срока исковой давности, что повлекло за собой отказ в удовлетворении исковых требований, представляется достаточно спорным. При этом ответчик знал о недостатках оборудования, поскольку в проведении испытаний после монтажа оборудования участвовали его представители, что свидетельствует о его недобросовестности при ссылке на необоснованность действий истца, связанных с отказом в подписании акта приема-передачи.

Суд не учел юридически значимый факт недобросовестного поведения ответчика, что само по себе может являться основаниям для отказа в применении срока исковой давности как своеобразной санкции за злоупотребление правом*(10). Согласно правовой позиции Верховного Суда РФ суд вправе даже по своей инициативе применять стандарты добросовестного поведения для оценки поведения участников спора*(11), поскольку в указанном споре усматриваются признаки недобросовестной непоследовательности в действиях и заявлениях ответчика*(12), направлявшего своих специалистов для проведения испытаний оборудования с негативным результатом, а потом ссылавшегося на письмо истца об отказе в подписании акта приемки без ссылки на недостатки оборудования.

С учетом проведенного анализа отдельных казусов вызывает интерес вопрос о критериях дифференциации договоров поставки и подряда, которые были выработаны в науке гражданского права и правоприменительной практике. Так, по одному делу кассационный суд пояснил, что квалифицирующим признаком, отличающим договор поставки от договора подряда, является то, что по договору поставки товар производится или закупается поставщиком. Для договора подряда характерно, что условия договора данного вида затрагивают не только результат работы, но и процесс их выполнения. Следовательно, подряд охватывает не только результат работ как таковой, но и процесс их выполнения. Именно по указанной причине правовое регулирование договора подряда включает в себя процесс выполнения работ, и этим он отличается от поставки.

Кроме того, в отличие от договора поставки договор подряда заключается на изготовление вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результата заказчику. По общему правилу, работа выполняется силами и средствами подрядчика из материалов заказчика, если иное не предусмотрено в договоре. Предметом договора подряда является изготовление индивидуально определенного изделия, в то время как предметом договора поставки обычно выступает имущество, характеризуемое родовыми признаками.

В ходе рассмотрения спора истец не опроверг довод ответчика о том, что изготовленные короба не отвечают признакам индивидуально определенного изделия, поскольку могут быть выпущены в оборот без привязки к определенному субъекту. В пункте 6 заказа-заявки (приложение N 3 к договору) стороны предусмотрели, что в случае одностороннего внесудебного отказа покупателя от приобретения партии товара поставщик вправе продать данный товар любым третьим лицам.

Таким образом, при заключении договора стороны не исходили из эксклюзивности товара. Истец в обоснование своих доводов не представил доказательства невозможности реализации товара третьим лицам, а также доказательства того, что им предпринимались попытки по продаже товара третьим лицам и от таких лиц был получен отказ со ссылкой на эксклюзивность коробов.

Согласование сторонами заказа на изготовление с указанием определенных параметров коробов и их макета (чертежа, образца) свидетельствует об определении предмета поставки. При заключении договора правовой интерес компании заключался в приобретении партии коробов, а не в заказе обществу работ по их изготовлению. Обстоятельство, что цена товара включает в себя расходы на его изготовление, не свидетельствует о смешанном характере правоотношений и возникновении элементов договора подряда*(13).

Указанный пример из судебной практики наиболее полно иллюстрирует признаки, которые были выработаны правоприменителями с помощью цивилистической науки для дифференциации договоров подряда и поставки.

Во-первых, условия договора подряда затрагивают не только результат работы, но и процесс их выполнения. Они направлены на определение прав и обязанностей контрагентов в процессе выполнения работ (например, право заказчика контролировать ход и качество выполняемых работ - ст. 715 ГК РФ)*(14). Поэтому подряд - это "двухпредметный" договор, поскольку к предмету относится как сама работа, так и ее конечный результат.

При поставке основная обязанность продавца - передача товара покупателю. Условия договора не направлены на определение взаимоотношений сторон в процессе изготовления товара*(15). Например, кассационный суд прямо сослался на пункт 3.4 договора, в котором было определено, что кредитор обязан обеспечить покупателю возможность проведения беспрепятственного контроля над ходом и качеством изготовления каждой единицы оборудования, поставляемой по настоящему договору. Указанные положения свидетельствовали о том, что предметом данного договора является не только и не столько передача оборудования, сколько его изготовление. Содержание этого пункта договора дублировало право подрядчика, закрепленное пунктом 1 ст. 715 ГК РФ. Аналогичных прав покупателя по договору купли-продажи, в том числе по договору поставки, глава 30 ГК РФ не содержит*(16).

В связи с этим следует отметить, что выводы отдельных авторов могут дезориентировать судебную практику. Так, М.И. Брагинский допускал, что результат работ мог существовать уже к моменту заключения подрядного договора*(17). Однако, как верно замечает Е.В. Богданов, если "нет работы - нет и договора подряда"*(18). По мнению Ю.В. Романца, для участников подрядных отношений недостаточно просто передать имущество в собственность, как это происходит при купле-продаже. В сфере их экономических интересов оказывается процесс изготовления имущества и осуществление контроля за этим процессом*(19).

Во-вторых, предметом договора подряда является, как правило, изготовление индивидуально определенного изделия*(20), "эксклюзивной вещи", уникального оборудования, созданного исключительно по заданию заказчика, в отношении которого серийное производство не налажено. Изготовленное в рамках договора подряда оборудование должно иметь потребительскую ценность только для заказчика, реализация его другим контрагентам должна быть затруднительной или невозможной*(21).

Соответственно, по договору поставки изготавливаемая поставщиком продукция не имеет уникальных свойств, а является серийной (либо возможно ее неоднократное воспроизводство) и обладает родовыми признаками. Учитывается и то, что изготовление таких изделий является одним из видов профессиональной деятельности контрагента*(22).

В-третьих, в качестве критерия для дифференциации договоров поставки и подряда было указано на то, что по общему правилу работа выполняется силами и средствами подрядчика из материалов заказчика. Таким образом, в качестве одного из квалифицирующих признаков было указано на переработку подрядчиком так называемого "давальческого сырья".

В науке также высказывалась позиция, что переработка давальческого сырья является определяющим признаком подрядного отношения. Например, М.И. Брагинский, ссылаясь на пункт 1 ст. 3 Конвенции ООН о международной купле-продаже товаров (Вена, 1980 г.)*(23), первоначально считал, что "если заказчик (покупатель), заказав некоторое количество изделий, принимает на себя обязанность обеспечить изготовителя определенной частью материалов, квалификация договора зависит от объема этой части: является ли она существенной (и тогда налицо подряд) или несущественной (тогда купля-продажа)"*(24).

Впоследствии указанный автор откорректировал свою чрезвычайно уязвимую позицию, отмечая, что "может сложиться ситуация, при которой два одинаковых по содержанию договора будут квалифицированы: один - как купля-продажа, а другой - соответственно как подряд в силу лишь того обстоятельства, что первый оказался в сфере регулирования ГК, а другой Венской конвенции_"*(25).

Как отмечает в связи с этим Е.В. Богданов, как сам факт использования давальческого сырья, так и объем такого использования не может быть положен в основу разграничения указанных правовых форм*(26). В силу статьи 704 ГК РФ по общему правилу работа выполняется иждивением подрядчика - из его материалов, его силами и средствами. Он несет ответственность за ненадлежащее качество предоставленных им материалов и оборудования. При этом из смысла статьи 3 Венской конвенции не вытекает, что, если одна сторона берет на себя обязательства поставить существенную часть материалов, такой договор будет всегда квалифицироваться в качестве подряда. Такой договор просто не будет подпадать под действие конвенции*(27).

Поэтому позиция ФАС Северо-Кавказского округа, оставленная в силе определением Верховного Суда РФ, является ошибочной в отношении того, что общим правилом является "иждивение" заказчика в отношении материалов, поскольку оно должно быть прямо предусмотрено в договоре.

На наш взгляд, "иждивение" заказчика в отношении материалов, переработка "давальческого сырья" является факультативным признаком договора подряда, который может подкреплять, но не определять вывод в отношении правовой природы договора.

В связи с этим представляет интерес позиция, сформулированная в пункте 6 информационного письма Президиума ВАС РФ N 69: изготовление продукции из материалов, полученных по договору мены, и передача ее в счет исполнения обязательства по данному договору не противоречат нормам, регулирующим отношения по договору мены*(28). Таким образом, отношения по переработке давальческого сырья могут охватываться договором мены с применением к нему положений о поставке и купле-продаже товаров.

Согласно условиям спорного договора общество передало товариществу пиломатериалы, а последнее в обмен должно было передать истцу определенное количество дверных блоков. Встречное исполнение обязательства по передаче указанных блоков должно быть реализовано в течение месяца после получения пиломатериалов. В указанный срок свои обязательства товарищество исполнило только наполовину.

Использование ответчиком полученных от истца пиломатериалов для изготовления дверных блоков само по себе не может рассматриваться как наличие между сторонами договора подряда (переработки давальческого сырья).

Вид договора определяется содержанием основных обязанностей сторон по сделке. Согласно статье 702 ГК РФ и другим положениям о подряде содержанием данного договора является выполнение работ по заданию заказчика из его материалов. Такой договор заключается на изготовление или переработку (обработку) вещи либо на выполнение другой работы с передачей ее результатов заказчику. В договоре указываются начальный и конечный сроки выполнения работы, цена с включением в нее компенсации издержек подрядчика и причитающееся ему вознаграждение, сроки и порядок принятия выполненной работы и другие условия, которые являются определяющими для такого договора. Спорный договор ни одно из перечисленных условий не содержит, передача пиломатериалов по его условиям производилась с целью их обмена на дверные блоки.

При изложенных обстоятельствах отношения сторон подпадают под регулирование норм о договоре мены.

Несмотря на указанную правовую позицию, суды зачастую ошибочно считают, что факультативный признак иждивения заказчика является определяющим, даже доминирующим и устраняющим значение других квалифицирующих признаков договора подряда. Например, по одному делу общество передавало предприятию пиломатериалы, а последнее после их обработки должно было передать заказчику определенное количество обрезного пиломатериала, таким образом, ответчик лишь осуществлял работы по распиловке круглого леса хвойных пород. Спорный договор содержал конкретный вид работ, а также срок их выполнения. При таких обстоятельствах суд посчитал, что отношения сторон подпадают под регулирование норм о договоре подряда*(29).

Таким образом, суд не стал анализировать вопрос о том, охватывались ли работы условиями договора. Результат работ имел родовой характер, который мог быть свободно реализован на рынке. Сама работа носила примитивный характер, относящийся к профессиональной деятельности контрагента. Однако суд такой договор по переработке давальческого сырья квалифицировал в качестве подрядного, хотя по сути это был договор мены.

По другому делу суд посчитал, что был заключен договор подряда на переработку давальческого сырья, согласно которому подрядчик обязался по заданию и заявкам заказчика выполнять своими силами и средствами работы по переработке давальческого сырья - драгоценного металла в готовую продукцию - ювелирные изделия, а заказчик обязался принять результаты работ и оплатить их стоимость.

Во исполнение условий договора истец выполнил работы по переработке драгоценного металла в ювелирные украшения, которые были переданы ответчику согласно представленным товарным накладным.

Сторонами было согласовано, что ответчик со склада истца забирает готовую продукцию с сопроводительными документами (товарные накладные формы ТОРГ-12 и акты сдачи-приемки выполненных работ), принимает готовую продукцию в течение семи рабочих дней по актам об установлении расхождений по количеству и качеству при приемке товара*(30).

Таким образом, договор был направлен на регулирование отношений по переработке давальческого сырья в серийную продукцию, речь шла о массовом, родовом товаре, который не обладал для заказчика уникальными свойствами и мог быть реализован на рынке любым третьим лицам. Переработка выполнялась по заданию и заявкам "заказчика", что свидетельствует о массовом и систематическом характере выпуска готовой продукции и отвечает признакам договора поставки. Передача товара оформлялась товарными накладными по форме ТОРГ-12, что также является факультативным признаком поставочного отношения*(31).

Просто удивительной является следующая позиция ФАС Московского округа, в которой суд умудрился смешать в один жгучий коктейль под названием "переработка давальческого сырья" смесь из договоров поставки, подряда и возмездного оказания услуг.

По этому делу в силу пункта 1.1 договора исполнитель обязался своими силами и средствами оказать услуги по переработке давальческого сырья и изготовлению продукции. Суд первой инстанции определил характер договора как смешанный, включающий в себя правоотношения по услугам (по переработке давальческого сырья) и по исполнению подрядных работ (изготовление продукции), подлежащие регулированию в соответствии с главами 37, 39 ГК РФ.

Согласно пункту 1.2 договора сырье, передаваемое заказчиком на переработку, а также продукция, полученная в результате переработки сырья, являлась собственностью заказчика. В соответствии с пунктом 2.3 договора стороны по каждой партии поставляемого сырья дополнительным соглашением (приложение к договору) определяли наименование, количество, параметры по качеству давальческого сырья, объемы и перечень услуг по переработке, стоимости переработки, сроки переработки сырья, нормы выхода продукции, порядок передачи отходов, образовавшихся в результате переработки. Согласно пункту 3.2 договора оплата за переработку производилась на основании актов выполненных работ и счета-фактуры. В соответствии с пунктом 4.1 договора изготовитель обязался в срок, согласованный в дополнительном соглашении, передать готовую продукцию на складе заказчику.

Поскольку доказательства поставки сырья в рамках договора истцом не представлены, суды, руководствуясь статьями 309, 310, 506, 702, 708 ГК РФ, правомерно отказали в удовлетворении иска*(32).

На основании проведенного исследования можно констатировать: главным, определяющим критерием договора подряда является то, что его условия должны быть направлены на определение прав и обязанностей контрагентов в процессе выполнения работ. Критерий уникальности результата работ может отсутствовать, поскольку договор подряда может быть направлен и на создание вещей, определяемых родовыми признаками. В свою очередь, договор поставки может быть направлен на передачу покупателю вещи, обладающей индивидуально определенными признаками (ст. 463 ГК РФ).

Еще меньшее значение имеет факт переработки давальческого сырья, это вспомогательный признак, который не имеет самостоятельного значения и может быть использован лишь в качестве дополнительного аргумента в пользу квалификации договора в качестве подрядного.

Библиография

Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. - М.: Книга сервис, 2003.

Богданов Д.Е. Новеллы Гражданского кодекса РФ с позиции концепции добросовестной последовательности в действиях и заявлениях // Законодательство и экономика. 2016. N 2.

Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. - М.: Статут, 1999.

Брагинский М. Подряд, выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, возмездное оказание услуг (главы 37, 38, 39 ГК РФ) // Хозяйство и право. 1996. N 4.

Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. - М.: Статут, 2003.

Бычков А.И. Отчуждение будущих вещей и имущественных прав // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2012. N 6.

Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: монография. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, Инфра-М, 2013.

Чумак Д.А. Разграничение договора международной купли-продажи товаров от смежных договоров // Право и экономика. 2002. N 9.

-----------------------------------------------------------------------

*(1) Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. - М.: Книга сервис, 2003. С. 168-172.

*(2) См. п. 16 информационного письма Президиума ВАС РФ от 24 января 2000 г. N 51 "Обзор практики разрешения споров по договору строительного подряда".

*(3) См. определение Верховного Суда РФ от 13 января 2016 г. N 307-ЭС15-17851 по делу N А56-35737/2014.

*(4) См. постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 6 сентября 2016 г. N Ф03-3929/2016 по делу N А16-1736/2015.

*(5) Согласно пункту 5 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24  марта 2016 г. N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" должник вправе предъявить возражения относительно размера причиненных кредитору убытков и представить доказательства, что кредитор мог уменьшить такие убытки, но не принял для этого разумных мер (ст. 404 ГК РФ).

*(6) См. определение Верховного Суда РФ от 4 февраля 2016 г. N 305-ЭС15-18668 по делу N А40-202901/2014.

*(7) См. определение Верховного Суда РФ от 5 ноября 2015 г. N 305-ЭС15-10026.

*(8) В отношении зданий и сооружений срок исковой давности определяется по статье 196 ГК РФ. Суды, традиционно, стремились максимально растянуть значение формулировки "в отношении зданий и сооружений". Так, по одному делу устройство наливного пола было квалифицировано как относящееся к зданиям и сооружениям (постановление Президиума ВАС РФ от 5 ноября 2013 г. N 7381/13). По другому делу суд посчитал относящимся к зданиям и сооружениям работы, связанные с подготовкой проектной документации по восстановлению каскада прудов, как гидротехнического сооружения (постановление Президиума ВАС РФ от 17 июня 2014 г. N 2927/14).

*(9) См. постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 17 февраля 2015 г. N Ф03-5540/2014 по делу N А51-13339/2014.

*(10) См. постановление Президиума ВАС РФ от 22 ноября 2011 г. N 17912/09 по делу N А54-5153/2008/С16; постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 19 мая 2016 г. N Ф06-8604/2016 по делу N А12-5855/2014.

*(11) См. п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации".

*(12) Богданов Д.Е. Новеллы Гражданского кодекса РФ с позиции концепции добросовестной последовательности в действиях и заявлениях // Законодательство и экономика. 2016. N 2. С. 44-49.

*(13) См. постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 5 ноября 2015 г. N Ф08-7754/2015 по делу N А32-39506/2014. Определением Верховного Суда РФ от 29 декабря 2015 г. N 308-ЭС15-18043 отказано в передаче дела N А32-39506/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного постановления.

*(14) Как указывает Е.В. Богданов, в основу отграничения договора подряда от договора поставки должен быть положен критерий содержания прав и обязанностей сторон. См.: Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. - М.: Книга сервис, 2003. С. 170.

*(15) См. постановление ФАС Северо-Западного округа от 13 сентября 2011 г. по делу N А56-52060/2010.

*(16) См. постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 августа 2015 г. N Ф05-9373/2015 по делу N А40-115777/2014.

*(17) Брагинский М.И. Договор подряда и подобные ему договоры. - М.: Статут, 1999. С. 19.

*(18) Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. С. 169.

*(19) Романец Ю.В. Система договоров в гражданском праве России: монография. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Норма, Инфра-М, 2013.

*(20) См. постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 10 июня 2015 г. N Ф07-3222/2015 по делу N А44-1094/2014.

*(21) См. постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 августа 2015 г. N Ф05-9373/2015 по делу N А40-115777/2014.

*(22) См. постановление ФАС Поволжского округа от 7 сентября 2011 г. по делу N А12-24656/2010.

*(23) См. ст. 3 Венской конвенции:

1. Договоры на поставку товаров, подлежащих изготовлению или производству, считаются договорами купли-продажи, если только сторона, заказывающая товары, не берет на себя обязательства поставить существенную часть материалов, необходимых для изготовления или производства таких товаров.

2. Настоящая Конвенция не применяется к договорам, в которых обязательства стороны, поставляющей товары, заключаются в основном в выполнении работы или в предоставлении иных услуг.

*(24) Брагинский М. Подряд, выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ, возмездное оказание услуг (главы 37, 38, 39 ГК РФ) // Хозяйство и право. 1996. N 4. С. 7.

*(25) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга третья: Договоры о выполнении работ и оказании услуг. - М.: Статут, 2003. С. 36.

*(26) Богданов Е.В. Предпринимательские договоры. С. 170.

*(27) Чумак Д.А. Разграничение договора международной купли-продажи товаров от смежных договоров // Право и экономика. 2002. N 9; Бычков А.И. Отчуждение будущих вещей и имущественных прав // Имущественные отношения в Российской Федерации. 2012. N 6. С. 52-66.

*(28) См. информационное письмо Президиума ВАС РФ от 24 сентября 2002 г. N 69 "Обзор практики разрешения споров, связанных с договором мены".

*(29) См. постановление ФАС Поволжского округа от 11 февраля 2010 г. по делу N А65-1530/2009.

*(30) См. постановление ФАС Московского округа от 11 июня 2013 г. по делу N А40-124530/12-46-170.

*(31) Первичными документами бухгалтерского учета хозяйственной операции при поставке будут товарные накладные, доверенности на получение товара, счета-фактуры, а при подряде акты сдачи-приемки работ, справки о стоимости выполненных работ и затрат. Кроме того, следует учитывать и другие условия договора: например, условие, касающееся порядка определения цены; установлена цена за единицу товара либо установлена цена работы в порядке статьи 709 ГК РФ (постановление ФАС Уральского округа от 5 июня 2008 г. N Ф09-4122/08-С4 по делу N А76-23793/2007-4-581/31).

*(32) См. постановление Арбитражного суда Московского округа от 17 июня 2016 г. N Ф05-6886/2016 по делу N А40-94406/2015.