Критерии для ограничения виндикации в арбитражной практике (Т.П. Подшивалов, "Законодательство", N 1, январь 2014 г.)

Критерии для ограничения виндикации в арбитражной практике

Виндикационный иск представляет собой один из наиболее распространенных способов защиты вещных прав, что вызвано его эффективностью. Однако в целях защиты и повышения доверия к обороту возникла необходимость введения ограничения виндикации в пользу добросовестного приобретателя, когда при наличии ряда условий, характеризующих обстоятельства перехода спорной вещи к ответчику, в исковых требованиях должно быть отказано. Ограничение виндикации допускается только в случае наличия ряда необходимых на то условий, каждое из которых является критерием для ограничения виндикации. Анализируя содержание норм гражданского законодательства, можно выделить следующие критерии ограничения виндикации:

1) добросовестность владения;

2) возмездность приобретения;

3) наличие воли собственника на выбытие имущества из его владения.

Рассмотрим более подробно каждый из этих критериев.

Добросовестность владения. Владелец признается добросовестным, если, приобретая вещь, он не знал и не должен был знать о том, что отчуждатель вещи не управомочен на ее отчуждение. Следовательно, различие добросовестности и недобросовестности владения основано на субъективном критерии - осознанности наличия или отсутствия основания к владению вещью. Закрепленный в ст. 10 Гражданского кодекса РФ принцип добросовестности является уже объективным критерием оценивания поведения участников гражданских отношений.

Практически значимым является вопрос о том, на какой момент приобретатель должен быть добросовестным: на момент совершения сделки или на момент возникновения спора о праве. Добросовестность приобретателя должна исследоваться на момент совершения сделки, направленной на отчуждение и приобретение спорной вещи, то есть на момент поступления во владение добросовестного приобретателя. В соответствии с п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (далее - Постановление N 10/22) приобретатель признается добросовестным, если докажет, что при совершении сделки он не знал и не должен был знать о неправомерности отчуждения имущества продавцом, в частности принял все разумные меры для выяснения правомочий продавца на отчуждение имущества.

В этом же пункте постановления сказано, что ответчик может быть признан добросовестным приобретателем имущества при условии, если сделка, по которой он приобрел владение спорным имуществом, отвечает признакам действительной сделки во всем, за исключением того, что она совершена неуправомоченным отчуждателем.

Добросовестность приобретателя основывается на обычной, разумной осмотрительности при ведении своих дел. Как говорили римские юристы, "добросовестность не требует пронырливости доносчика". В одной из своих работ К.И. Скловский на вопрос о том, должна ли быть у приобретателя полная уверенность в наличии у него права или позволено некоторое сомнение, отвечал, что "с учетом нашего довольно неустойчивого правопорядка предпочтителен второй вариант, одно сомнение не вредит добросовестности"*(1). Однако в соответствии с абз. 4 п. 38 Постановления N 10/22 собственник вправе опровергнуть возражение приобретателя о его добросовестности, доказав, что при совершении сделки приобретатель должен был усомниться в праве продавца на отчуждение имущества. Как представляется, столь высокое требование к подтверждению добросовестности является излишним.

Наибольшее распространение получило мнение, в соответствии с которым для признания приобретателя недобросовестным недостаточно простой неосмотрительности, а требуется умысел или грубая неосторожность*(2). При разграничении простой и грубой неосторожности предлагается опираться на фактические обстоятельства каждого конкретного случая, принимая во внимание как условия приобретения вещи, так и субъективные свойства самого приобретателя - жизненный опыт, юридическую грамотность и т.д.

Вопрос о квалификации лица добросовестным приобретателем имеет особенности решения в зависимости от того, вещи какого вида были отчуждены (движимые или недвижимые). Дело в том, что в силу абз. 2 п. 1 ст. 2 Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" государственная регистрация является единственным доказательством существования зарегистрированного права на недвижимое имущество.

Так, в постановлении ФАС Поволжского округа от 25 мая 2006 г. N А65-19233/2005-СГ3-13 суд признал, что приобретатель, приобретший вещь по сделке, признанной впоследствии недействительной, является добросовестным, так как судом было установлено, что покупатель затребовал и получил от продавца правоустанавливающие документы на продаваемый объект с отметкой органа по регистрации прав на недвижимое имущество о регистрации права, а также свидетельство о государственной регистрации права.

Здесь вполне логичен вывод о том, что проверка титула продавца на стадии преддоговорных отношений может являться основанием для признания ответчика по виндикационному спору добросовестным, в силу того, что он предпринял все доступные меры для проверки чистоты совершенной им сделки.

В пункте 9 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения*(3), суд указал, что, приобретая имущество по цене в два раза ниже рыночной, ответчик не проявил обычную степень осмотрительности. Учитывая размер покупной цены, ответчик должен был предпринять дополнительные меры, направленные на проверку юридической судьбы вещи. При этом суд отметил, что право сторон по своему усмотрению определять цену в договоре (ст. 421 и 424 ГК РФ) при таком подходе не ограничивается, поскольку выводы суда касаются добросовестности ответчика, а не соответствия сделки закону. Заключение договора купли-продажи помещения по явно заниженной цене свидетельствует о фактическом сговоре продавца и покупателя в целях образования видимости добросовестного приобретения имущества.

Вопрос о доказывании добросовестности ответчика в споре по виндикационному иску имеет особенности, если приобретение спорного объекта производилось через офшорную компанию. В этом плане показательно постановление Президиума ВАС РФ от 26 марта 2013 г. N 14828/12, в котором сформулирована следующая правовая позиция: "Вследствие непубличной структуры владения акциями (долями) в офшорной компании доказывание недобросовестности приобретения имущества или иных фактов, с которыми закон связывает защиту интересов третьих лиц, в данном деле было существенно затруднено из-за наличия в соответствующем иностранном правопорядке особых правил о раскрытии информации о выгодоприобретателях офшорных компаний. В связи с этим в рассматриваемой ситуации, когда вопрос о применении положений российского законодательства, защищающих третьих лиц, ставится в отношении офшорной компании, бремя доказывания наличия либо отсутствия обстоятельств, защищающих офшорную компанию как самостоятельного субъекта в ее взаимоотношениях с третьими лицами, должно возлагаться на офшорную компанию. Такое доказывание осуществляется прежде всего путем раскрытия информации о том, кто в действительности стоит за компанией, т.е. раскрытия информации о ее конечном выгодоприобретателе. При наличии аффилированности между ответчиком по ранее рассмотренному делу об истребовании имущества и ответчиком по делу об истребовании того же имущества представление новых доказательств, как и инициирование нового судебного процесса, является злоупотреблением процессуальными правами со стороны компании".

Стоит отметить, что судебная практика исходит из того, что сама по себе регистрация права собственности на недвижимое имущество, находящееся в Российской Федерации, за юридическим лицом, зарегистрированным в офшорной зоне и потому не раскрывающим публично своего выгодоприобретателя, не является правонарушением.

Следует признать прогрессивной правовую позицию, выраженную в п. 8 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, в силу которой, разрешая вопрос о добросовестности приобретателя и определяя круг обстоятельств, о которых он должен был знать, суд учитывает родственные и иные связи между лицами, участвовавшими в заключении сделок, направленных на передачу права собственности. Кроме того, суд учитывает совмещение одним лицом должностей в организациях, совершавших такие сделки, а также участие одних и тех же лиц в уставном капитале этих организаций, родственные и иные связи между ними.

Имеются на практике и затруднения с оценкой добросовестности приобретения в случаях наличия притязаний третьих лиц при совершении сделки, заключенной между приобретателем и неуправомоченным отчуждателем. В пункте 3.1 постановления Конституционного Суда РФ от 21 апреля 2003 г. N 6-п указывается, что "приобретатель не может быть признан добросовестным, если к моменту совершения возмездной сделки в отношении спорного имущества имелось притязание третьих лиц, о которых ему было известно, и если такие притязания впоследствии признаны в установленном порядке правомерными".

Как отмечено в п. 7 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, принятие обеспечительной меры в виде запрета регистрационной службе осуществлять регистрационные действия с этими помещениями само по себе не свидетельствует о том, что приобретатель должен был знать о таких притязаниях, так как в ЕГРП сведений о принятии указанной обеспечительной меры не содержалось. Кроме того, как установлено судом, в ответ на соответствующий запрос ответчика регистрирующий орган сообщил ему об отсутствии информации о наличии судебного спора в отношении помещений.

Ссылка истца на незаконность действий регистрирующего органа, который осуществил регистрацию несмотря на наличие судебного запрета, не имеет значения для разрешения настоящего спора. При этом, в случае если незаконными действиями регистрирующего органа были нарушены права истца, он имеет право защитить их путем заявления требования о возмещении убытков, причиненных ему такими действиями.

Нет оснований для признания добросовестным лица, который приобрел имущество, зная, что он нарушает специальный правовой режим, установленный в отношении объектов гражданских прав. Арбитражные суды не признают добросовестными приобретателями ответчиков, у которых истребуется государственное имущество, отчужденное в обход или нарушение правил о приватизации такого имущества частными лицами. Суды указывают, что довод о том, что ответчик является добросовестным приобретателем спорного объекта, является несостоятельным, поскольку публичный запрет на приватизацию соответствующих объектов установлен законодательством*(4).

Проверяя добросовестность приобретателя, необходимо исследовать вопрос о реальности передачи ему спорной вещи во владение. Так, в п. 6 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, приведен пример из практики, когда суд не признал ответчика добросовестным приобретателем объекта недвижимости, так как было установлено, что этот объект ему во владение не передавался. При этом право ответчика было зарегистрировано в Едином государственном реестре прав на недвижимость и сделок с ним по сделке, признанной впоследствии ничтожной.

Аргументируется указанная выше позиция тем, что при отсутствии передачи спорной вещи нет самого приобретения. А при отсутствии приобретения нет оснований говорить и о его добросовестности. Следовательно, до передачи владения лицо, заключившее договор с неуправомоченным отчуждателем, не является добросовестным приобретателем имущества.

В случае приобретения спорного имущества от неуправомоченного отчуждателя несколькими лицами оцениваться должна добросовестность каждого из них. В пункте 41 Постановления N 10/22 сказано, что по смыслу ст. 133 ГК РФ, если неделимое имущество продано неуправомоченным отчуждателем нескольким лицам на основании одной сделки и находится в их владении, на стороне приобретателя образуется множественность лиц. По этой причине указанные лица являются соответчиками по иску об истребовании имущества из чужого незаконного владения. При этом иск об истребовании имущества подлежит удовлетворению, если хотя бы один из приобретателей не является добросовестным.

Подводя промежуточный итог, следует отметить, что ссылка на добросовестность сама по себе означает признание ответчиком того факта, что он не имеет права на вещь. Ведь если он имеет право, т.е. является законным владельцем, то в виндикационном иске должно быть отказано уже потому, что не выполнены требования удовлетворения иска, изложенные в ст. 301 ГК РФ.

Возмездность приобретения. В качестве одного из условий ограничения виндикации в законе (п. 2 ст. 302 ГК РФ) идет указание на возмездный характер отношений, в рамках которых было приобретено имущество у неуправомоченного отчуждателя. Смысл этого правила состоит в том, что гражданский оборот основывается на возмездных сделках, следовательно, предоставление безвозмездным сделкам дополнительных преимуществ не имеет смысла. Учитывая это, а также принимая во внимание, что сам по себе механизм ограничения виндикации направлен против права собственности и потому должен иметь существенные основания, законодатель посчитал несправедливым дать приоритет лицу, безвозмездно и незаконно (без достаточных правовых оснований) получившему имущество, перед собственником этого имущества.

По мнению Е.А. Суханова, изъятие имущества у добросовестного безвозмездного приобретателя обосновано тем, что он не понесет убытков, так как не тратил свое имущество на приобретение, а получил спорную вещь безвозмездно. Следовательно, в целях стабилизации оборота разумнее в данном случае восстановить нарушенное право собственности*(5).

Под возмездностью следует понимать не только передачу денежных средств в оплату за передачу вещи, но и иное встречное предоставление, в том числе в виде встречной передачи вещи, оказания услуг, выполнения работ и т.д. Именно поэтому возмездность бывает двух видов: денежной и товарной.

Значительное занижение цены сделки не может повлечь квалификацию сделки в качестве "безвозмездной". Но несмотря на это в судебной практике можно встретить случаи, когда суды в подобных ситуациях приходят к выводу об отсутствии возмездности приобретения. Дело в том, что продажа вещи по заниженной цене влияет не только на критерий возмездности, но и напрямую связана с оцениванием добросовестности ответчика, заявляющего себя приобретателем имущества на основе ст. 302 и 223 ГК РФ. Так, в постановлении ФАС Северо-Западного округа от 1 октября 2012 г. по делу N А05-4716/2011 сказано, что "поскольку имущество продано по существенно заниженной цене, равноценное встречное исполнение продавцу не предоставлено... Суды правомерно посчитали, что продажа имущества по цене, многократно заниженной по сравнению с рыночной стоимостью имущества, о чем не могло не быть известно сторонам сделки, при отсутствии доказательств обратного произведена в ущерб экономическим интересам истца". Как установлено судом, указанная в договорах цена явно занижена по сравнению с рыночной стоимостью объектов, причем по некоторым объектам - более чем в 10 раз.

Стоит отметить, что бремя доказывания того, что цена действительно была существенно занижена, лежит на лице, заявляющем о занижении цены*(6).

Ненадлежащее исполнение обязательств по оплате цены договора не влечет безвозмездности отношений между контрагентами. Возмездность приобретателя должна исследоваться на момент совершения сделки, направленной на отчуждение и приобретение спорной вещи. Однако в п. 37 Постановления N 10/22 говорится, что для целей применения п. 1 и 2 ст. 302 ГК РФ приобретатель не считается получившим имущество возмездно, если отчуждатель не получил в полном объеме плату или иное встречное предоставление за передачу спорного имущества к тому моменту, когда приобретатель узнал или должен был узнать о неправомерности отчуждения.

Такой подход мотивируется тем, что приобретатель получает защиту, только если был добросовестен как в момент заключения возмездной сделки, направленной на приобретение спорного имущества, в момент поступления имущества в его владение, так и в момент, когда отчуждатель получает от него плату или иное встречное предоставление за переданное имущество. При этом факт оплаты спорного имущества после обращения в суд с виндикационным иском не имеет значения при рассмотрении вопроса о возмездности приобретения для целей применения ст. 302 ГК РФ.

По существу, такой формулировкой ВАС РФ в п. 4 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, ставит признание ответчика добросовестным приобретателем в зависимость от случайных обстоятельств, в том числе способных повлиять на оплату товара. Кроме того, устанавливая такое правило, ВАС РФ не разрешает вопрос о том, как быть в случае предоставления покупателю отсрочки оплаты товара, при условии, что на момент судебного разбирательства просрочка оплаты не допущена.

В судебной практике имеется несколько дел, в которых суды рассматривали данный вопрос. В постановлении ФАС Северо-Западного округа от 23 апреля 2004 г. N А56-39533/03 суд, изучая довод о том, что предоставление покупателю значительной отсрочки платежа свидетельствует о безвозмездности отношений сторон и, стало быть, притворности сделки по возмездному отчуждению имущества, сделал вывод, что если будет доказано, что стороны при заключении договора имели в виду безвозмездную передачу имущества, то такие действия в силу п. 1 ст. 10 ГК РФ признаются злоупотреблением правом и не подлежат правовой защите.

Безвозмездным приобретением является и закрепление собственником имущества за унитарным предприятием. В пункте 5 упомянутого Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, сказано, что, рассматривая виндикационный иск государственного унитарного предприятия, в хозяйственное ведение которого это имущество передано публично-правовым образованием, не являвшимся его собственником и поэтому не имевшим права его отчуждать; суд исходил из того, что для целей применения п. 1 ст. 302 ГК РФ закрепление имущества за государственным предприятием не относится к случаям возмездного приобретения.

Внесение имущества в уставной капитал коммерческих организаций является возмездной сделкой. Поэтому в п. 37 Постановления N 10/22 сказано, что при рассмотрении иска собственника об истребовании имущества, внесенного в качестве вклада в уставный (складочный) капитал хозяйственного общества (товарищества), судам следует учитывать, что получение имущества в качестве вклада в уставный (складочный) капитал является возмездным приобретением, так как в результате внесения вклада лицо приобретает права участника хозяйственного общества (товарищества).

Наличие воли собственника на выбытие имущества из его владения. Ограничение виндикации в рамках п. 1 ст. 302 ГК РФ связано со случаями, когда имущество выбыло из владения собственника по его воле. Значение данного условия состоит в том, что только собственник может взять на себя риск, возникающий вследствие передачи владения вещью. Передавая вещь иному лицу, собственник тем самым допускает, что это третье лицо может утерять вещь. В то же время, когда собственник не намерен рисковать и не передает владение своей вещью иным лицам, закон не дает оснований возлагать на него последствия в виде ограничения виндикации.

Подобное решение вопроса в литературе нередко объясняется тем, что собственнику можно поставить в вину непродуманный выбор контрагента, которому он решился доверить свое имущество*(7). Добросовестного приобретателя, однако, далеко не всегда можно упрекнуть в этом плане в какой-либо неосмотрительности. Именно поэтому более справедлива конструкция "наименьшего зла", которая закрепляет приоритет интересов добросовестного приобретателя над интересами собственника, передавшего свою вещь ненадежному контрагенту.

Как указывается в судебной практике, недействительность сделки, во исполнение которой передано имущество, не свидетельствует само по себе о его выбытии из владения передавшего это имущество лица помимо его воли*(8).

Если имущество приобретено в силу судебного акта, отмененного в последующем как незаконное, то и в этом случае следует считать, что оно выбыло из владения собственника помимо его воли, и собственнику следует предоставить неограниченную виндикацию. Такой подход подтвержден Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации. Согласно п. 11 упомянутого ранее Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения, имущество, изъятое у собственника на основании решения суда, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного, считается выбывшим из владения собственника помимо его воли. При этом добровольное исполнение впоследствии отмененного решения суда не свидетельствует о выбытии имущества из владения по воле собственника, поскольку исполнение осуществлялось под угрозой применения процедуры принудительного исполнения судебного акта.

В статье 302 ГК РФ рассматриваемый критерий сформулирован как "имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли". Самым бесспорным вариантом квалификации действий как совершенных помимо воли является хищение. Судебная практика исходит из тождественности формулировки "иным путем помимо их воли" понятию "хищение". Так, в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа от 12 сентября 2002 г. N А11-6277/01-К1-1/80/5 рассмотрены обстоятельства дела, по которому истец предъявил к ответчику иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения. Ответчик заявил о том, что он является добросовестным возмездным приобретателем спорного имущества. Истец, в свою очередь, заявил о том, что имущество было им утрачено в результате хищения и поэтому оно может быть истребовано даже от добросовестного приобретателя. Суд поддержал истца, указав, что в данном деле имело место хищение имущества путем совершения мошеннических действий, факт которых установлен вступившим в силу приговором суда. Довод ответчика о том, что истец добровольно передал владение имуществом мошеннику, был отклонен.

Подобная трактовка закона не может быть признана полностью верной - дело в том, что в ст. 302 ГК РФ законодатель имел в виду не любое хищение, а только такие виды хищения, при которых переход владения вещью к другому лицу происходит без воли собственника, то есть кражу, грабеж или разбой. Мошенничество (ст. 159 УК РФ "Хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием") и присвоение и растрата (ст. 160 УК РФ "Хищение чужого имущества, вверенного виновному") могут подойти практически под любую ситуацию, когда третье лицо, владеющее вещью, неправомочно ее отчуждает.

Признание сделки, в силу которой собственником передано имущество, недействительной по иным основаниям, чем порок воли собственника, не свидетельствует о том, что имущество выбыло по воле собственника.

В тех случаях когда собственник передал вещь представителю либо вещь иным законным образом оказалась в его владении, причем представитель, не имея полномочия на отчуждение вещи, тем не менее распорядился ею вопреки условиям поручения или иного договора, то собственник лишен возможности сослаться на то, что вещь выбыла из его владения помимо его воли, поскольку вещь попала во владение представителя законно, в силу отношений, существовавших между ним и собственником.

В случае подделки документов, в частности подделки подписи собственника на документах об отчуждении имущества (установленной актом судебной экспертизы), суды признают, что волеизъявление собственника, направленное на выбытие вещи из его (собственника) владения, отсутствовало, следовательно, имущество может быть истребовано от любого, в том числе и добросовестного, приобретателя*(9). Так, в определении ВАС РФ от 12 сентября 2011 г. N ВАС-9944/11 суд пришел к выводу о том, что требования истца об истребовании акций на основании п. 1 ст. 302 ГК РФ удовлетворены судами нижестоящих инстанций правомерно, поскольку в рассматриваемом случае акции принадлежат на праве собственности истцу и операция по их списанию со счета номинального держателя совершена по поддельному решению суда общей юрисдикции (то есть акции выбыли из владения истца помимо его воли), и спорные ценные бумаги находятся у ответчиков.

Достаточно сложным является вопрос, кто должен выражать волю собственника на выбытие имущества, когда им является юридическое лицо, которое может действовать в гражданском обороте только через своих представителей. Наиболее поддерживаемый в судебной практике подход основан на том, что если совершение сделки, которая была направлена на выбытие вещи из владения юридического лица, должно быть одобрено советом директоров либо общим собранием участников (акционеров) общества, то при наличии такого согласия имущество считается выбывшим из владения юридического лица по его воле. В случае если такое решение отсутствовало либо было впоследствии признано недействительным, то тогда имущество считается выбывшим из владения юридического лица против его воли*(10). Так, в постановлении Президиума ВАС РФ от 7 февраля 2006 г. N 10101/05 сделан вывод, что при наличии решения общего собрания акционеров общества об одобрении крупной сделки спорный объект не может быть признан выбывшим из владения собственника помимо его воли, даже если директор не выполнил содержащихся в этом решении требований (не произвел рыночную оценку стоимости отчуждаемого объекта, как это требовало общее собрание акционеров, одобряя сделку, и продал объект по произвольно установленной цене, которая оказалась значительно ниже рыночной).

Более того, в постановлении ФАС Уральского округа от 3 ноября 2004 г. N Ф09-3618/04ГК сказано, что в случае если единственным учредителем и директором общества является одно и то же лицо, то одного его волеизъявления как директора достаточно для того, чтобы признать имущество выбывшим из владения юридического лица по его воле. В постановлении ФАС Московского округа от 14 марта 2006 г. N КГ-А40/1217-06-1,2,3 суд указал, что факт принятия решения об отчуждении имущества неполномочным советом директоров общества не означает, что имущество выбыло из владения общества против его воли. Судебная практика исходит из того, что государственное имущество признается выбывшим по воле собственника только в том случае, если решение об этом принял компетентный государственный орган*(11).

На основе рассмотренных выше примеров из судебной практики можно сделать вывод, что наличие либо отсутствие воли на выбытие вещи из владения юридического лица определяется наличием либо отсутствием волеизъявления компетентного органа юридического лица.

Список литературы

1. Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967.

2. Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 1999.

3. Скловский К.И. Добрая совесть в вещных правоотношениях // Хозяйство и право. 2002. N 9. С. 90.

4. Советское гражданское право / Отв. ред. В.П. Грибанов, С.М. Корнеев. М., 1979. Т. 1.

5. Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955.

Т.П. Подшивалов,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского права и процесса

Южно-Уральского государственного университета

"Законодательство", N 1, январь 2014 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Скловский К.И. Добрая совесть в вещных правоотношениях // Хозяйство и право. 2002. N 9. С. 90.

*(2) См.: Толстой Ю.К. Содержание и гражданско-правовая защита права собственности в СССР. Л., 1955. С. 120; Иоффе О.С. Советское гражданское право. М., 1967. С. 447.

*(3) См.: информационное письмо ВАС РФ от 13 ноября 2008 г. N 126.

*(4) См.: постановления ФАС Уральского округа от 14 декабря 2009 г. N Ф09-9575/09-С6, от 23 ноября 2009 г. N Ф09-9192/09-С6; ФАС Поволжского округа от 24 декабря 2010 г. по делу N А12-2317/2010; Восьмого арбитражного апелляционного суда от 11 марта 2012 г. по делу N А46-10330/2011.

*(5) Маттеи У., Суханов Е.А. Основные положения права собственности. М., 1999. С. 371.

*(6) См.: постановления ФАС Дальневосточного округа от 22 ноября 2010 г. N Ф03-7793/2010; ФАС Московского округа от 14 января 2004 г. N КГ-А40/10885-03; ФАС Северо-Кавказского округа от 25 августа 2004 г. N Ф08-3225/04.

*(7) См.: Советское гражданское право / Отв. ред. В.П. Грибанов, С.М. Корнеев. М., 1979. Т. 1. С. 409.

*(8) Пункт 39 Постановления N 10/22 и п. 10 Обзора судебной практики по некоторым вопросам, связанным с истребованием имущества из чужого незаконного владения.

*(9) См.: постановления Президиума ВАС РФ от 24 мая 2012 г. N 17802/11; ФАС Западно-Сибирского округа от 25 мая 2011 г. по делу N А45-16190/2010; ФАС Московского округа от 22 июня 2011 г. N КГ-А41/4633-11-1,2,3 по делу N А41-7615/10, от 4 января 2001 г. N КГ-А40/6083-00, от 18 июня 2001 г. N КГ-А40/2854-01; ФАС Поволжского округа от 25 января 2005 г. N А55-15507/03-7; ФАС Северо-Западного округа от 3 марта 2011 г. по делу N А56-49728/2005; ФАС Северо-Кавказского округа от 14 июня 2001 г. N Ф08-1651/2001; ФАС Центрального округа от 28 июля 2011 г. по делу N А14-19957/2009/539/4.

*(10) См.: постановление Президиума ВАС РФ от 3 августа 2004 г. N 2341/04.

*(11) См.: постановления Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30 мая 2006 г. N 4-Г06-22, от 22 августа 2006 г. N 4-Г06-33, от 6 декабря 2005 г. N 4-В05-42.