Постановление Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 28 октября 2020 г. N 13АП-23526/20 по делу N А56-70701/2019

г. Санкт-Петербург

28 октября 2020 г.

Дело N А56-70701/2019/

Резолютивная часть постановления объявлена 26 октября 2020 года.

Постановление изготовлено в полном объеме 28 октября 2020 года.

Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

в составе:

председательствующего Герасимовой Е.А.

судей Савиной Е.В., Сотова И.В.

при ведении протокола судебного заседания секретарем Рязановой М.В.,

при участии:

от ПАО "Сбербанк России": представителя Файзрахманова К.Р. по доверенности от 16.07.2020;

от конкурсного управляющего: представителя Маликовой А.В. по доверенности от 23.10.2020;

от ФНС России: представителя Новиковой Е.Н. по доверенности от 13.05.2020;

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу (регистрационный номер 13АП-23526/2020) публичного акционерного общества "Сбербанк России" на определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.08.2020 по обособленному спору N А56-70701/2019/сд.2 (судья Лобова Д.В.), принятое по заявлению Управления ФНС России по Санкт-Петербургу о признании недействительными заключенных между публичным акционерным обществом "Сбербанк России" и должником обеспечительных сделок,

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) непубличного акционерного общества "Компрессорный комплекс",

УСТАНОВИЛ:

определением суда первой инстанции от 23.10.2019 в отношении непубличного акционерного общества "Компрессорный комплекс" (далее - НАО "Компрессорный комплекс") введена процедура банкротства - наблюдение, временным управляющим утвержден член СРО "Сибирская Гильдия антикризисных управляющих" Дорогов Егор Вячеславович.

Решением суда первой инстанции от 05.03.2020 НАО "Компрессорный комплекс" признано несостоятельным (банкротом), в отношении него открыта процедура банкротства - конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден член некоммерческого партнерства арбитражных управляющих "Орион" Демитров Денис Николаевич.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.09.2020 решение суда первой инстанции от 05.03.2020 в части утверждения Демитрова Д.Н. конкурсным управляющим НАО "Компрессорный комплекс" отменено, конкурсным управляющим должника утверждена Шуляковская Елена Евгеньевна, член саморегулируемой организации арбитражных управляющих "Авангард".

16.05.2020 в суд первой инстанции поступило заявление Управления ФНС России по Санкт-Петербургу (далее - ФНС, уполномоченный орган) о признании недействительными заключенных между публичным акционерным обществом "Сбербанк России" (далее - ПАО "Сбербанк России", Банк) и должником обеспечительных договоров:

- Договора ипотеки от 18.09.2017 N 0040017/23011100/И;

- Договора поручительства от 13.10.2017 N 00440017/23011100/ПЮЛ-4;

- Договора залога от 13.10.2017 N 0040017/23011100-з1;

- Договора залога от 13.10.2017 N 0040017/23011100-з,

а также о применении последствий недействительности сделок.

Определением суда первой инстанции от 05.08.2020 признаны недействительными заключенные между ПАО "Сбербанк России" и НАО "Компрессорный комплекс" следующие обеспечительные договоры:

- Договор ипотеки от 18.09.2017 N 0040017/23011100/И;

- Договор поручительства от 13.10.2017 N 00440017/23011100/ПЮЛ-4;

- Договор залога от 13.10.2017 N 0040017/23011100-з1;

- Договор залога от 13.10.2017 N 0040017/23011100-з2.

В апелляционной жалобе ПАО "Сбербанк России", ссылаясь на нарушение судом первой инстанции норм материального и процессуального права, несоответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит определение суда первой инстанции от 05.08.2020 отменить, принять по делу новый судебный акт. В обоснование жалобы указывает на следующее:

- у суда первой инстанции отсутствовали основания для признания обеспечительных сделок недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве);

- заключение должником обеспечительных сделок по обязательствам материнской компании является обычной практикой и само по себе не свидетельствует о наличии цели причинения вреда кредиторам;

- на момент заключения обеспечительных сделок у должника отсутствовали признаки неплатежеспособности или недостаточности имущества, а объем принятых обязательств не превышал 20% от балансовой стоимости активов;

- оспариваемые сделки не причинили вреда имущественным правам кредиторов, уступка прав (требований) по кредиту 2012 года с последующим предоставлением нового кредита в пользу ООО "ГРОССМАНН РУС" отвечали интересам должника и его кредиторов;

- ПАО "Сбербанк России" не участвовали в распределении прибыли от деятельности должника, а наличие представителя Банка в совете директоров являлось дополнительным способом обеспечения кредитных обязательств.

В отзывах уполномоченный орган и конкурсный кредитор ООО "Стальной альянс" просят обжалуемый судебный акт оставить без изменения.

В судебном заседании представители ПАО "Сбербанк России" и конкурсного управляющего поддержали доводы апелляционной жалобы. Представитель уполномоченного органа возражал по мотивам, приведенным в соответствующем отзыве.

Информация о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы опубликована на официальном сайте Тринадцатого арбитражного апелляционного суда.

Надлежащим образом извещенные о времени и месте судебного разбирательства иные лица, участвующие в деле, своих представителей в судебное заседание не направили, в связи с чем в порядке статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) дело рассмотрено в их отсутствие.

Как следует из материалов дела, 18.09.2017 между ПАО "Сбербанк России" и ООО "ГРОССМАНН РУС" (заемщик) заключен кредитный договор N 00440017/23011100, согласно которому Банк предоставил заемщику денежные средства в размере 454 993 000 руб. под 10% годовых.

Выдача кредита произведена перечислением денежных средств на расчетный счет заемщика.

Кредит предоставлялся заемщику для финансирования затрат на приобретение прав (требований) по кредитным договорам N 1853 от 20.01.2012 и N 2006-1-110201 от 06.12.2012, заключенным НАО "Компрессорный комплекс" с Банком.

Выдача кредита произведена перечислением денежных средств на расчетный счет заемщика.

По положениям пунктов 7.1, 7.1.7 и 7.1.7.6 кредитного договора N 00440017/23011100 от 18.09.2017 кредитор имеет право потребовать от заемщика досрочного возврата всей суммы кредита и уплаты процентов за пользование кредитом, неустоек и других платежей, предусмотренных условиями договора, при этом кредитор имеет право предъявить аналогичные требования поручителям, а также обратить взыскание на заложенное имущество в случае предъявления заявления в арбитражный суд о признании заемщика и/или поручителя и/или залогодателя несостоятельным (банкротом) в установленном действующим законодательством порядке.

В соответствии с пунктом 8.2.1 кредитного договора заемщик принимает на себя обязательства в течение 5 рабочих дней с даты доставки уведомления или сообщения с требованием кредитора о досрочном погашении кредита в соответствии с пунктом 7.1.7 договора погасить ссудную задолженность по кредиту и уплатить причитающиеся проценты за пользование кредитом, комиссионные платежи и неустойки, начисленные на дату погашения.

В связи с наступлением условий, указанных в пункте 7.1.7.6 кредитного договора (введение процедуры наблюдения в отношении поручителя, залогодателя - НАО "Компрессорный комплекс"), 12.11.2019 Банком направлено заемщику требование о досрочном возврате кредита.

13.11.2019 требование заемщиком получено.

Задолженность в установленный кредитным договором срок заемщиком не погашена.

По состоянию на 08.10.2019 задолженность перед ПАО "Сбербанк России" по кредитному договору N 00440017/23011100 от 18.09.2017 составила 454 993 000 руб. ссудной задолженности и 2 355 991 руб. 15 коп. процентов.

Указанная задолженность включена в реестр требований кредиторов поручителя НАО "Компрессорный комплекс" на основании постановления Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2020 по делу N А56-70701/2019/тр.21.

В качестве обеспечения исполнения всех обязательств заемщика по кредитному договору между ПАО "Сбербанк России" и НАО "Компрессорный комплекс" (поручитель) заключены следующие обеспечительные договоры:

- Договор поручительства N 00440017/23011100/ПЮЛ-4 от 13.10.2017, по которому поручитель обязался отвечать за исполнение заемщиком всех обязательств по кредитному договору;

- Договор залога N 00440017/2301-з1 от 13.10.2017, по которому залогодатель передал в счет обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору имущество;

- Договор залога N 00440017/23011100-з2 от 13.10.2017, по которому залогодатель передал в счет обеспечения всех обязательств заемщика по кредитному договору имущество;

- Договор ипотеки N 00440017/23011100/И от 18.09.2017, согласно которому залогодатель передал в счет обеспечения всех обязательств заемщика по кредитному договору имущество.

В то же время ФНС полагает, что указанные обеспечительные сделки, заключенные между ПАО "Сбербанк России" и НАО "Компрессорный комплекс", являются недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве как совершенные в условиях нахождения должника в состоянии имущественного кризиса с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, о чем ПАО "Сбербанк России" было известно ввиду его аффилированности с должником.

Данные обстоятельства послужили основанием для обращения ФНС в суд первой инстанции с настоящим заявлением.

Исследовав и оценив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив в порядке статей 266-272 АПК РФ правильность применения судом первой инстанции норм материального и процессуального права, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии со статьей 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и частью 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным данным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

В силу пункта 3 статьи 61.1 Закона о банкротстве под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.

Как следует из пункта 2 статьи 61.9 Закона о банкротстве, заявление об оспаривании сделки должника может быть подано конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер кредиторской задолженности перед ним, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его аффилированных лиц.

ФНС является конкурсным кредитором должника с суммой требования 76 836 955 руб. 22 коп. и в силу пункта 2 статьи 61.9 Закона о банкротстве имеет право на подачу заявления об оспаривании сделки должника.

Дело о банкротстве НАО "Компрессорный комплекс" возбуждено 01.07.2019, оспариваемые обеспечительные сделки совершены 18.09.2017 и 13.10.2017, следовательно, подпадают под трехлетний период подозрительности и могут быть оспорены на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Как следует из пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий:

- стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок;

- должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы;

- после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В соответствии с пунктом 5 постановления Пленума от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановление Пленума N 63) для признания сделки недействительной по данному основанию необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 настоящего Постановления).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

На основании пункта 6 постановления Пленума N 63 согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия:

а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества;

б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Установленные абзацами вторым-пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах тридцать третьем и тридцать четвертом статьи 2 Закона о банкротстве. Для целей применения содержащихся в абзацах втором - пятом пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Исходя из пункта 7 постановления Пленума N 63, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Таким образом, при оспаривании сделки по специальным основаниям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо доказать наличие у должника признаков неплатежеспособности на момент совершения сделки, наличие цели и фактическое причинение вреда имущественным правам кредиторов, информированность контрагента об указанных обстоятельствах.

Суд первой инстанции посчитал доказанным наличие всех необходимых условий для признания сделок недействительными по основаниям, указанным в пункте 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

По мнению суда, ПАО "Сбербанк России" является лицом, контролирующим деятельность должника, а потому в отношении него подлежит применению презумпция, установленная названной нормой Закона о банкротстве, а именно осведомленность о цели причинения вреда имущественным правам кредиторов.

Также суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемые сделки совершены при наличии у должника признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества, поскольку к моменту заключения должником обеспечительных сделок долговая нагрузка должника существенно превышала размеры его активов, что свидетельствует о невозможности исполнения ранее возникших обязательств. Банк, будучи специализированным профессиональным участником гражданских отношений, являясь заинтересованным по отношению к должнику лицом, не мог не знать о том, что НАО "Компрессорный комплекс", не имея возможности расплатиться по ранее принятым на себя обязательствам, увеличивает свою долговую нагрузку за счет заключения дополнительных обеспечительных обязательств. Заключением обеспечительных договоров Банк лишил иных кредиторов должника возможности удовлетворения требований за счет имущества должника, что свидетельствует о причинении вреда кредиторам должника.

Апелляционная инстанция не может согласиться с выводами суда первой инстанции по следующим основаниям.

ФНС не опровергнуты доводы ПАО "Сбербанк России" о том, что оно не являлось и не является аффилированным по отношению к НАО "Компрессорный комплекс" и ООО "ГРОССМАНН РУС" лицом, не имеет экономического интереса, отличного от интересов независимых кредиторов должника.

Постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда 19.05.2020 по обособленному спору N А56-70701/2019/собр.1, а также постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2020 по обособленному спору N А56-70701/2019/тр.21, оставленным без изменения постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.10.2020, установлено, что ПАО "Сбербанк России" принимало участие в ООО "Арго" в период с 31.05.2016 до заключения договора цессии N 90 от 14.09.2017 через подконтрольное Банку лицо ООО "СБК Премьер", однако такое участие было обусловлено исключительно наличием у НАО "Компрессорный комплекс" обязательств перед Банком по двум кредитным договорам N 1853 от 20.01.2012, N 2006-1-110212 от 06.12.2012 и наличием у Банка обеспечительных целей такого участия в виде возврата выданных кредитных денежных средств.

Соответственно, у ПАО "Сбербанк России" отсутствует интерес, отличный от интереса кредиторов, не связанных с должником.

Вхождение ООО "СБК Премьер" (подконтрольного Банку лица) в ООО "Арго" являлось дополнительным способом обеспечения надлежащего исполнения кредитных обязательств от 2012 года перед Банком с целью воспрепятствования выводу активов, обеспечения использования заемных средств по назначению и, в конечном счете, создания гарантии надлежащего исполнения заемщиком своих обязательств по кредитному договору.

14.09.2017 ООО "СБК Премьер" продало ООО "ГРОССМАНН РУС" 100% долей ООО "Арго", а ПАО "Сбербанк России" уступило ООО "ГРОССМАНН РУС" права (требования) по указанным кредитным договорам 2012 года к НАО "Компрессорный комплекс".

В рассматриваемом случае ПАО "Сбербанк России" принимало корпоративное участие в ООО "Арго" в целях обеспечения возврата выданного НАО "Компрессорный комплекс" в 2012 году кредита. После того, как право требования к должнику по кредитным договорам 2012 года уступлено ООО "ГРОССМАНН РУС" по договору цессии N 90 от 14.09.2017, ПАО "Сбербанк России" вышло из ООО "Арго", что еще раз подтверждает корпоративное участие Банка именно в обеспечительных целях, то есть, как только право требования перешло к иному лицу, ПАО "Сбербанк России" утратило интерес в корпоративном участии, поскольку дальнейшее исполнение должником обязательств по кредитным договорам должно производиться не ПАО "Сбербанк России" (основной интерес и корпоративное участие и состояло в обеспечении исполнения обязательств), а ООО "ГРОССМАНН РУС". Если бы ПАО "Сбербанк России" и должник были бы объединены общими экономическими интересами, то целесообразность совершения таких сделок была бы достаточно сомнительна.

Возможность корпоративного участия в обеспечительных целях прямо предусмотрена пунктом 11 Обзора судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований контролирующих должника и аффилированных с ним лиц, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 29.01.2020 (далее - Обзор от 29.01.2020).

То есть ни на дату заключения оспариваемых обеспечительных сделок (13.10.2017), ни в принципе с момента выдачи должнику кредита в 2012 году ПАО "Сбербанк России" не являлось аффилированным по отношению к должнику либо ООО "ГРОССМАНН РУС" лицом, входящим с ними в одну группу, объединенную общими экономическим интересами, равно как и лицом, участвующим в распределении прибыли внутри группы компаний.

В результате приобретения 100% доли в ООО "Арго", а также заключения договора цессии от 14.09.2017 ООО "ГРОССМАНН РУС" получило актив в виде права требования к НАО "Компрессорный комплекс". Вследствие этого ООО "ГРОССМАНН РУС" (через ООО "Арго") стало мажоритарным акционером должника. По договору цессии N 90 от 14.09.2017 ООО "ГРОССМАНН РУС" приобрело у ПАО "Сбербанк России" с дисконтом права требования к должнику по кредитным обязательствам 2012 года. Таким образом, обязательства НАО "Компрессорный комплекс" перед независимым кредитором (ПАО "Сбербанк России") трансформировались в обязательства перед своим же мажоритарным акционером. Таким образом, по своей природе обязательство должника стало внутрикорпоративным. Задолженность не истребовалась ООО "ГРОССМАНН РУС" вплоть до введения процедуры банкротства в отношении должника, что позволяло должнику осуществлять свою хозяйственную деятельность и является экономическим мотивом для должника по заключению обеспечительных сделок.

Таким образом, на момент совершения оспариваемых обеспечительных сделок ООО "ГРОССМАНН РУС" являлось единственным участником ООО "Арго", которое в свою очередь являлось мажоритарным акционером НАО "Компрессорный комплекс". Факт вхождения компаний в одну группу лиц подтверждается приложением N 1 к кредитному договору от 18.09.2017, в котором ООО "ГРОССМАНН РУС" и должник указаны как участники одной группы.

Верховный Суд Российской Федерации в определении от 08.04.2019 N 305-ЭС18-22264 разъяснил, что наличие корпоративных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства (залога) от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя новые обязательства, которые могут превышать его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает па стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов.

Таким образом, заключение ПАО "Сбербанк России" и должником обеспечительных сделок являлось стандартной практикой с точки зрения целесообразности и разумности поведения как кредитора, так и поручителя, и не имело своей целью причинение вреда имущественным правам иных кредиторов.

О разумном и добросовестном поведении Банка свидетельствует и то, что в целях повышения вероятности возврата долга ПАО "Сбербанк России" получило обеспечение не только от должника, но и от других входящих в одну группу с должником и ООО "ГРОССМАНН РУС" лиц, а именно: от Куделина В.А., Даева М.В., Гроссманна Райнхольда Карла, ООО "Лорскс", ООО "Кварус Сервис", ООО "Евротранс", ООО "Арго", ООО "Росторгснаб", ООО "Финансово-промышленная компания "Тюменьгазинвест", Фирмы "Инженсрбюро Р. Гроссманн Гмбх& Ко.КГ".

Выводы о вхождении должника в одну группу компаний с ООО "ГРОССМАНН РУС" и об отсутствии факта причинения оспариваемыми сделками вреда имущественным правам кредиторов ввиду неразумности поведения как кредитора, так и поручителя, также изложены в постановлении Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.07.2020 по делу N А56-70701/2019/тр.21, оставленном без изменения постановлением Арбитражного суда Северо-Западного округа от 20.10.2020.

В пункте 11 Обзора от 29.01.2020 разъяснено, что наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование, права контролировать деятельность последнего для обеспечения возврата этого финансирования не является основанием для понижения очередности удовлетворения требования такого кредитора, не преследующего цель участия в распределении прибыли должника.

Указанный пункт обусловлен принципиальной полярностью целей, преследуемых участниками гражданского оборота:

- бенефициарный собственник должника (контролирующее должника лицо) всегда преследует цель извлечения потенциальной прибыли, заранее неопределимой и неограниченной в случае успеха, в свою очередь в случае неудачи данное лицо пытается компенсировать последствия принятых им негативных управленческих решений, в том числе через опосредованную докапитализацию должника;

- кредитная организация, в свою очередь, имеет интерес возврата предоставленных заемщику средств и извлечения фиксированной доходности, предусмотренной кредитной документацией, при этом гарантией возврата заемных средств кредитора является согласованное сторонами обеспечение, объем и качество которого стоит в прямой зависимости от объема представленного финансирования.

Учитывая принципиальное различие между указанными участниками гражданского оборота, Верховный Суд Российской Федерации выразил подход, подлежащий применению при разрешении споров по установлению требований кредиторов профессиональных участников рынка финансирования при банкротстве заемщика, установив презумпцию отсутствия у кредитной организации цели участия в распределении всей предполагаемой будущей прибыли должника (абзац шестой пункта 11 Обзора от 29.01.2020).

В материалах настоящего обособленного спора отсутствуют и ФНС в нарушение части 1 статьи 65 АПК РФ не представлены доказательства того, что Банк через подконтрольное ему лицо ООО "СБК Премьер" участвовал в распределении прибыли НАО "Компрессорный комплекс".

При таких условиях выводы суда первой инстанции о том, что ПАО "Сбербанк России" является лицом, контролирующим деятельность должника, а потому в отношении него подлежит применению презумпция, установленная пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, являются ошибочными, не соответствующими фактическим обстоятельствам дела, имеющимся в деле доказательствам и фактам, установленным постановлением Тринадцатого арбитражного апелляционного суда от 19.05.2020 по обособленному спору N А56-70701/2019/собр.1.

Далее, суд первой инстанции указал на то, что оспариваемые обеспечительные сделки заключены в условиях нахождения НАО "Компрессорный комплекс" в состоянии имущественного кризиса.

Возражая, ПАО "Сбербанк России" указало на то, что согласно заключению временного управляющего о наличии или об отсутствии оснований для оспаривания сделок должника в 2017 году должник был платежеспособным. По данным картотеки арбитражных дел по состоянию на 13.10.2017 (на дату заключения обеспечительных сделок) отсутствовали вступившие в законную силу судебные акты в отношении должника, обязательства по которым последний не исполнил. В соответствии с информацией, размешенной на ресурсе fssprus.ru, в период 2016-2017 годов исполнительные производства в отношении должника не возбуждались.

По данным бухгалтерской отчетности должника по состоянию:

- на 31.12.2016 активы должника составляли 3 436 351 тыс. руб. (чистые активы составляли 433 339 тыс. руб.);

- на 31.12.2017 активы должника составляли 3 156 983 тыс. руб. (чистые активы составляли 499 596 тыс. руб.).

Все кредитные обязательства должника были учтены в его бухгалтерском балансе. Совокупный размер обязательств должника не превышал его активы.

На момент заключения обеспечительных сделок должник не отвечал признакам недостаточности имущества также исходя из оценки финансового состояния группы компаний, в которую входил должник.

Так, по данным бухгалтерской отчетности активы только одного заемщика - ООО "ГРОССМАНН РУС", входящего в одну группу с должником, имели положительные значения и составляли: в 2016 году - 2 363 134 тыс. руб.: в 2017 году - 4 975 702 тыс. руб.: в 2018 году - 7 872 151 тыс. руб.

Согласно правовой позиции, изложенной Верховным Судом Российской Федерации в определениях от 15.02.2019 N 305-ЭС18-17611 и от 08.04.2019 N 305-ЭС18-22264, наличие корпоративных либо иных связей между поручителем (залогодателем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок. Получение поручительства от компании, входящей в одну группу лиц с заемщиком, с точки зрения нормального гражданского оборота, является стандартной практикой и потому указанное обстоятельство само по себе не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в поведении кредитора даже в ситуации, когда поручитель принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Предполагается, что при кредитовании одного из участников группы лиц, в конечном счете, выгоду в том или ином виде должны получить все ее члены, так как в совокупности имущественная база данной группы прирастает.

При кредитовании одного из названных лиц Банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой. Поэтому само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком поручителей принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка-кредитора, так и его контрагентов.

Для констатации сомнительности поручительства должны быть приведены достаточно веские аргументы, свидетельствующие о значительном отклонении поведения займодавца от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав, то есть фактически о злоупотреблении данным займодавцем своими правами во вред иным участникам оборота, в частности, остальным кредиторам должника (пункт 4 статьи 1 и пункт 1 статьи 10 ГК РФ).

К их числу могут быть отнесены, в том числе: участие кредитора в операциях по неправомерному выводу активов; получение кредитором безосновательного контроля над ходом дела о несостоятельности; реализация договоренностей между займодавцем и поручителем (залогодателем), направленных на причинение вреда иным кредиторам, лишение их части того, на что они справедливо рассчитывали (в том числе, не имеющее разумного экономического обоснования принятие новых обеспечительных обязательств по уже просроченным основным обязательствам в объеме, превышающем совокупные активы поручителя, при наличии у последнего неисполненных обязательств перед собственными кредиторами), и т.п.

Такие доказательства в материалы дела не представлены (статьи 9 и часть 1 статьи 65 АПК РФ).

Кроме того, объем принятых должником обязательств не превышал 20% балансовой стоимости активов должника.

По данным бухгалтерской отчетности НАО "Компрессорный комплекс" балансовая стоимость его активов на отчетную дату 31.12.2016, предшествующую дате заключения обеспечительных сделок, составляла 3 436 351 тыс. руб., включая дебиторскую задолженность в размере 185 206 тыс. руб. Следовательно, пороговое значение в 20% балансовой стоимости активов должника соответствовало сумме 687 270 тыс. руб.

ПАО "Сбербанк России" выдало ООО "ГРОССМАНН РУС" кредит в размере 454 993 тыс. руб. В обеспечение исполнения обязательств ООО "ГРОССМАНН РУС" по кредитному договору должник заключил обеспечительные сделки. Размер предоставленного должником обеспечения составил 454 993 тыс. руб., что не превышало установленное Законом о банкротстве пороговое значение в 20% от балансовой стоимости активов должника (687 270 тыс. руб.).

Суд первой инстанции указал, что активы должника более чем на 60% сформированы за счет дебиторской задолженности ООО "Арго", которая нереальна ко взысканию. Без учета названной задолженности пороговое значение в 20% составит 221 366 тыс. руб.

Однако в соответствии с пунктом 77 Положения по ведению бухгалтерского учета и бухгалтерской отчетности в Российской Федерации, утвержденного Приказом Министерства финансов Российской Федерации от 29.07.1998 N 34н, дебиторская задолженность, по которой срок исковой давности истек, другие долги, нереальные для взыскания, списываются по каждому обязательству на основании данных проведенной инвентаризации, письменного обоснования и приказа (распоряжения) руководителя организации.

В материалы дела не представлены доказательства того, что дебиторская задолженность ООО "Арго" в установленном законом порядке (на основании результатов инвентаризации, письменного обоснования и распоряжения руководителя НАО "Компрессорный комплекс") признана нереальной ко взысканию. Следовательно, самостоятельное исключение судом первой инстанции из состава бухгалтерской отчетности определенных активов должника, по мнению апелляционного суда, является необоснованным.

Таким образом, выводы суда первой инстанции о том, что должник на даты заключения оспариваемых сделок отвечал признакам неплатежеспособности и недостаточности имущества, а ПАО "Сбербанк России" в свою очередь достоверно знало об этом, при этом заключило сделки в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника, также не нашли своего подтверждения в материалах обособленного спора, а потому признаются апелляционным судом необоснованными и документально не подтвержденными.

Поскольку ПАО "Сбербанк России" никогда не являлось аффилированным по отношению к должнику либо ООО "ГРОССМАНН РУС" лицом, а корпоративное участие Банка в ООО "Арго" обусловлено лишь обеспечительными целями, о которых говорится в пункте 11 Обзора от 29.01.2020; данные бухгалтерской отчетности НАО "Компрессорный комплекс" (как поручителя) и ООО "ГРОССМАНН РУС" (как заемщика) позволяли ПАО "Сбербанк России" сделать вывод об устойчивом положении группы компаний, в которую входил должник; объем принятых должником обязательств не превышал 20% балансовой стоимости активов должника; заключение должником обеспечительных сделок обусловлено вхождением в одну группу компаний совместно с заемщиком - ООО "ГРОССМАНН РУС", то апелляционный суд приходит к выводу о том, что основания для признания оспариваемых обеспечительных сделок недействительными по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве у суда первой инстанции отсутствовали.

В связи с этим обжалуемое определение как принятое при несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам подлежит отмене с принятием нового судебного акта об отказе ФНС в удовлетворении заявления об оспаривании сделок должника.

Руководствуясь статьями 223, 269-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Тринадцатый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 05.08.2020 по обособленному спору N А56-70701/2019/сд.2 отменить.

В удовлетворении заявления отказать.

Постановление может быть обжаловано в Арбитражный суд Северо-Западного округа в течение одного месяца со дня принятия.

Председательствующий

Е.А. Герасимова

Судьи

Е.В. Савина И.В. Сотов