Постановление Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 4 августа 2022 г. N 11АП-10439/22 по делу N А65-3031/2021

г. Самара

04 августа 2022 г.

Дело N А65-3031/2021

Резолютивная часть постановления объявлена 03 августа 2022 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 04 августа 2022 года.

Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Львова Я.А.,

судей Машьяновой А.В., Серовой Е.А.,

при ведении протокола судебного заседания секретарем судебного заседания Цветиковым П.А.,

с участием:

от Хазиева И.Ф. - представитель Мустафин Ф.М., доверенность от 21.02.2022 года,

от НО "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан" - представители Валлиулин Б.И. (доверенность от 11.01.2021 года), Рахматуллин Р.Р. (доверенность от 28.01.2022 года).

конкурсный управляющий Сулейманов М.Ф. - лично, (паспорт),

иные лица не явились, извещены,

рассмотрев в открытом судебном заседании 03 августа 2022 года в помещении суда в зале N 2, апелляционную жалобу Хазиева Ильфата Фаязовича, на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2022 года о признании сделки недействительной и применении последствий недействительности сделки в рамках дела N А65-3031/2021 о несостоятельности (банкротстве) акционерного общества "Стройсервис", г. Мамадыш,

УСТАНОВИЛ:

Некоммерческая организация "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан", г. Казань, обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании акционерного общества "Стройсервис", г. Мамадыш банкротом.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 17.02.2021 заявление о признании должника банкротом принято к производству арбитражного суда для проверки его обоснованности в судебном заседании.

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 02.06.2021 введена процедура наблюдения, временным управляющим утвержден Сулейманов М.Ф.

Решением Арбитражного суда Республики Татарстан от 20.09.2021 должник признан банкротом и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден Сулейманов М.Ф.

Конкурсным управляющим подано заявление о признании недействительными сделок, направленных на отчуждение должником нескольких объектов недвижимого имущества Хазиеву И.Ф. (бывший руководитель) и Хазиевой К.Н. (супруга), а в последующем Сайфутдиновой М.И., г.Мамадыш (дочь).

Определением Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2022 года заявление удовлетворено.

Хазиев Ильфат Фаязович обратился в Одиннадцатый арбитражный апелляционный суд с апелляционной жалобой на определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2022 года о признании сделок недействиельными в рамках дела N А65-3031/2021.

Определением Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда от 06 июля 2022 года апелляционная жалоба принята к производству.

Информация о принятии апелляционной жалобы к производству, движении дела, о времени и месте судебного заседания размещена арбитражным судом на официальном сайте Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда в сети Интернет по адресу: www.11aas.arbitr.ru в соответствии с порядком, установленным ст. 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

Представитель Хазиева И.Ф. поддержал доводы апелляционной жалобы.

Конкурсный управляющий Сулейманов М.Ф. и представители НО "Государственный жилищный фонд при Президенте Республики Татарстан" в отзывах возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, считая обжалуемое определение законным и обоснованным.

Другие лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения апелляционной жалобы, в том числе публично путем размещения информации о времени и месте судебного заседания на официальных сайтах Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда и Верховного Суда Российской Федерации в информационно-телекоммуникационной сети "Интернет", явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, в связи с чем жалоба рассматривается в их отсутствие, в порядке, предусмотренном главой 34 АПК РФ.

Рассмотрев материалы дела, оценив доводы апелляционной жалобы в совокупности с исследованными доказательствами по делу, судебная коллегия Одиннадцатого арбитражного апелляционного суда не усматривает оснований для отмены обжалуемого определения суда.

Как следует из материалов дела, при вынесении обжалуемого определения суд первой инстанции исходил из следующих обстоятельств.

Судом установлено, что 15.09.2014 между должником с одной стороны и бывшим руководителем и его супругой с другой стороны заключен договор купли-продажи двух земельных участков по цене 10 000 рублей каждый, которые в последующем по договору дарения от 16.10.2014 были подарены дочери ответчика.

В этот же день между должником и бывшим руководителем и его супругой также был подписан договор купли-продажи двух земельных участков и расположенного на них нежилого здания (завод) по цене 370 000 рублей (10 000 рублей за земельный участок, 350 000 рублей за нежилое здание). В последующем указанное недвижимое имущество покупатели по договору дарения от 16.10.2014 подарили дочери.

Конкурсный управляющий считал, что данные сделки являются едиными, направленными на вывод активов должника по заниженной стоимости, подписанными между заинтересованными лицами.

Право на подачу заявления об оспаривании сделки должника предусмотрено в пункте 1 статьи 61.9 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Круг лиц, которые вправе реализовать право на подачу заявления об оспаривании сделок деле о банкротстве должника, законом ограничен.

В установленном законом порядке право на подачу заявления об оспаривании сделки должника реализовано конкурсным управляющим.

Согласно пункту 1 статье 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с гражданским законодательством и по специальным основаниям, предусмотренные названным законом.

В силу пункта 3 статьи 61.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы этого закона, понимаются, в том числе действия, направленные на исполнение обязательств, возникающих в соответствии с гражданским законодательством.

Конкурсный управляющий оспаривает сделку по общим гражданским основаниям.

Наличие в законодательстве о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных ст.61.2 Закона о банкротстве, само по себе не препятствует арбитражному суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В упомянутых разъяснениях речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов сделок с предпочтением или подозрительных сделок.

Направленность сделки на уменьшение имущества должника или увеличение его обязательств в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника в преддверии его банкротства в ситуации, когда другая сторона сделки (кредитор) знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки, является основанием для признания соответствующей сделки недействительной по специальным правилам.

В условиях конкуренции норм о недействительности сделки как по общим, так и по специальным основаниям, следует устанавливать, как выявленные нарушения выходили за пределы диспозиции части 2 статьи 61.2 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

Иной подход приводит к тому, что содержание части 2 статьи 61.2 указанного закона теряет смысл, так как полностью поглощается содержанием норм о злоупотреблении правом и позволяет лицу, не оспорившему подозрительную сделку, обходить правила о возможности заявления возражений только на основании вступившего в законную силу судебного акта, что недопустимо.

Правовых оснований для оспаривания сделок по специальным основаниям, предусмотренным законодательством о банкротстве, не имеется, поскольку спорные сделки не охватываются периодом подозрительности для оспаривания сделок по указанным основаниям.

Конкурсный управляющий указывает, что сделки по отчуждению имущества должника по договорам купли-продажи, а в дальнейшем по договорам дарения по существу являются едиными сделками.

В рассматриваемом случае при отчуждении имущества должника в преддверии его банкротства и последующем оформлении передачи права собственности на данное имущество от первого приобретателя к иным лицам по цепочке сделок следует различать две ситуации.

Во-первых, возможна ситуация, когда волеизъявление первого приобретателя отчужденного должником имущества соответствует его воле. Этот приобретатель вступил в реальные договорные отношения с должником и действительно желал создать правовые последствия в виде перехода к нему права собственности.

В таком случае при отчуждении им спорного имущества на основании последующих (второй, третьей, четвертой и т.д.) сделок права должника (его кредиторов) подлежат защите путем предъявления заявления об оспаривании первой сделки по правилам статьи 61.8 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" к первому приобретателю и виндикационного иска по правилам статей 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации к последнему приобретателю, а не с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Во-вторых, возможна ситуация, когда первый приобретатель, формально выражая волю на получение права собственности на имущество должника путем подписания договора об отчуждении, не намеревается породить отраженные в этом договоре правовые последствия. Например, личность первого, а зачастую, и последующих приобретателей может использоваться в качестве инструмента для вывода активов, создания лишь видимости широкого вовлечения имущества должника в гражданский оборот, иллюзии последовательного перехода права собственности на него от одного собственника другому, а в действительности совершается одна единственная (прикрываемая) сделка. Имущество после отчуждения его должником все время находится под контролем этого бенефициара, он принимает решения относительно данного имущества.

Оспариваемые сделки являются едиными сделками - цепочкой последовательных сделок купли-продажи и дарения с разным субъектным составом, которыми прикрывалась одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу заинтересованного лица (дочери).

Данное обстоятельство подтверждается тем, что спорные сделки купли-продажи были заключены, с одной стороны, между должником, а с другой стороны, его покупателями являлись действующий на тот момент руководитель должника и его супруга, являющиеся заинтересованными лицами.

Причем через незначительный промежуток времени после регистрации права собственности от должника к бывшему руководителю и его супруге на недвижимое имущество новые владельцы заключают со своей дочерью договоры дарения от 16.10.2014, которая до настоящего времени является собственником спорного имущества и реализует права собственника.

Согласно пункту 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, в том числе сделку на иных условиях, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа и содержания сделки применяются относящиеся к ней правила.

Притворной является сделка, совершенная с целью прикрыть другую гражданско-правовую сделку, в том числе сделку на иных условиях, с иным субъектным составом. Притворная сделка направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех, а не некоторых, участников сделки

Это означает, что правопорядок признает совершенной лишь прикрываемую сделку - ту сделку, которая действительно имелась в виду. Именно она подлежит оценке в соответствии с применимыми к ней правилами. В частности, прикрываемая сделка может быть признана судом недействительной по основаниям, установленным Гражданским кодексом Российской Федерации или специальными законами.

Притворная сделка может прикрывать сделку с иным субъектным составом; для прикрытия сделки может быть совершено несколько сделок; само по себе осуществление государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество к промежуточным покупателям не препятствует квалификации данных сделок как ничтожных на основании пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При этом наличие доверительных отношений между формальными участниками притворных сделок позволяет отсрочить юридическое закрепление прав на имущество в государственном реестре, объясняет разрыв во времени между притворными сделками и поэтому само по себе не может рассматриваться как обстоятельство, исключающее ничтожность сделок.

Таким образом, цепочкой последовательных сделок купли-продажи с разным субъектным составом может прикрываться одна единственная сделка, направленная на прямое отчуждение должником своего имущества в пользу бенефициара.

Фактические обстоятельства рассматриваемого спора свидетельствуют о том, что оспариваемые сделки являются притворными, прикрывающими по сути одну реально совершенную сделку - вывод актива должника в пользу дочери бывшего руководителя и его супруги как конечного собственника и фактического выгодоприобретателя и непосредственного участника рассматриваемой взаимосвязанной цепочки сделок.

Факт заинтересованности между участниками сделок не опровергнут.

На это указывают разумные сомнения в отсутствии у бывшего руководителя и его супруги реальных намерений по приобретению недвижимого имущества должника, о чем свидетельствует последовательность действий указанных лиц по передаче права собственности на дочь путем подписания договоров дарения спустя непродолжительный период владения и обладание дочерью спорного имущества до настоящего момента и реализация ею прав собственника.

Таким образом, сделки по отчуждению имущества должника являются притворными, направленными на вывод активов должника (пункт 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила.

В свою очередь, прикрываемая сделка совершена в нарушение положений пункта 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации, является недействительной.

В соответствии с приведенной нормой права сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

По первому основанию сделка может быть признана недействительной, когда вне зависимости от наличия обстоятельств, свидетельствующих о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки, представителем совершена сделка, причинившая представляемому явный ущерб, о чем другая сторона сделки знала или должна была знать.

О наличии явного ущерба свидетельствует совершение сделки на заведомо и значительно невыгодных условиях, например, если предоставление, полученное по сделке, в несколько раз ниже стоимости предоставления, совершенного в пользу контрагента. При этом следует исходить из того, что другая сторона должна была знать о наличии явного ущерба в том случае, если это было бы очевидно для любого участника сделки в момент ее заключения.

По второму основанию сделка может быть признана недействительной, если установлено наличие обстоятельств, которые свидетельствовали о сговоре либо об иных совместных действиях представителя и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого, который может заключаться как в любых материальных потерях, так и в нарушении иных охраняемых законом интересов.

Равноценное встречное предоставление отсутствовало, в результате заключения цепочки сделок должнику причинен явный ущерб, о котором другая сторона сделки не могла не знать, учитывая совершение сделки в интересах собственника должника.

Из материалов дела следует, что кадастровая стоимость земельных участков и здания многократно превышала договорную цену этого имущества.

Конкурсный управляющий указывал, что кадастровая стоимость земельного участка с кадастровым номером 16:26:340239:53 составляет 8 541 506 рублей 94 копейки, земельного участка с кадастровым номером 16:26:340239:138 - 1 027 279 рублей 65 копеек, земельного участка с кадастровым номером 16:26:340239:139 - 2 828 197 рублей 44 копейки, земельного участка с кадастровым номером 16:26:340238:67 - 4 860 516 рублей 08 копеек, здание с кадастровым номером 16:26:340239:418 - 12 990 617 рублей 60 копеек.

Несоответствие встречного предоставления рыночной стоимости подтверждается также отчетом конкурсного управляющего об оценке стоимости имущества отчужденного имущества должника.

Имеющееся некоторое различие в кадастровой и рыночной стоимости имущества не опровергают выводы арбитражного суда о причинении ущерба должнику и его независимым кредиторам в результате совершения спорных сделок.

В обоснование своего требования конкурсным управляющим в суде первой инстанции заявлено ходатайство о назначении по делу судебной экспертизы.

В соответствии с частью 1 статьи 82 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации для разъяснения возникающих при рассмотрении дела вопросов, требующих специальных знаний, арбитражный суд назначает экспертизу по ходатайству лица, участвующего в деле, или с согласия лиц, участвующих в деле. В случае если назначение экспертизы предписано законом или предусмотрено договором либо необходимо для проверки заявления о фальсификации представленного доказательства, либо если необходимо проведение дополнительной или повторной экспертизы, арбитражный суд может назначить экспертизу по своей инициативе.

На основании части 2 статьи 64, части 3 статьи 86 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации заключения экспертов являются одним из доказательств по делу и оцениваются наряду с другими доказательствами.

Таким образом, судебная экспертиза назначается арбитражным судом в случаях, когда вопросы права нельзя разрешить без оценки фактов, для установления которых требуются специальные познания, а, следовательно, требование одной из сторон договора о назначении судебной экспертизы не создает обязанности арбитражного суда ее назначить.

Между тем в рассматриваемом случае пороки в оспариваемых сделках, направленных на неправомерное отчуждение активов должника заинтересованному лицу в отсутствие равноценного предоставления, очевидны, что исключает необходимость назначения по делу судебной экспертизы. В связи с этим в удовлетворении указанного ходатайства арбитражный суд отказал.

Возражения ответчика об отсутствии причинения должнику ущерба опровергаются материалами дела.

Правовых оснований для применения к спорным сделкам статей 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации суд первой инстанции не установил, признав сделку недействительной на основании пункта 2 статьи 170, пункта 2 статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Поскольку бенефициар является стороной прикрываемой (единственно реально совершенной) сделки, по которой имущество выбывает из владения должника, право кредиторов требовать возврата имущества в конкурсную массу подлежит защите с использованием правового механизма, установленного статьей 167 Гражданского кодекса Российской Федерации, а не путем удовлетворения виндикационного иска.

Споры о признании недействительными сделок, совершенных несостоятельными должниками в преддверии банкротства, и о применении последствий их недействительности отнесены к компетенции арбитражных судов, рассматривающих дела о банкротстве (пункт 1 статьи 61.8 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)").

Ошибочное указание конкурсным управляющим в заявлении на применение последствий недействительности сделок не влечет за собой отказ, поскольку арбитражный суд обязан применить последствия недействительности сделки в случае его удовлетворения в соответствии с подлежащими применению нормами.

В качестве последствий недействительности сделки установлен возврат сторонами полученного по такой сделке, если иное не установлено законом (пункт 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации). Однако в отношении притворных сделок законом установлено иное последствие - применение правил, относящихся к прикрываемой сделке (пункт 2 статьи 170 названного кодекса).

Положения гражданского законодательства о недействительности притворных сделок могут применяться как в связи с притворностью условий сделки (цепочки из нескольких сделок), так и в связи с притворностью субъектного состава участников.

В последнем случае правовые последствия, предусмотренные пунктом 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступают для подлинных участников сделки исходя из действительно сложившихся между ними отношений.

Отчужденное по цепочке сделок имущество подлежит возврату должнику от дочери бывшего руководителя и его супруги. При этом ответчиками не были представлены доказательства оплаты имущества согласно условиям договоров купли-продажи.

Соответственно, применяется односторонняя реституция.

При этом из материалов дела следует, что в отношении спорного имущества имеется обременение (ипотека) в пользу третьего лица Сушко Т.В., возникшее из договора от 27.09.2021.

В случае признания сделки недействительной арбитражному суду следует установить, сохранился ли до настоящего времени залог и, если да, решить, является ли залогодержатель добросовестным.

Доказательства расторжения, прекращения обеспечительной сделки в материалы дела не представлены.

По общему правилу, установленному пунктом 1 статьи 353 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случае перехода прав на заложенное имущество от залогодателя к другому лицу залог сохраняется.

Однако из указанного принципа следования имеются исключения, касающиеся, прежде всего, отказа залогодержателю, недобросовестно приобретшему залог, в защите формально принадлежащего ему права. Так, по смыслу статьи 10 и абзаца 2 пункта 2 статьи 335 Гражданского кодекса Российской Федерации недобросовестным признается залогодержатель, которому вещь передана в залог от лица, не являющегося ее собственником (или иным управомоченным на распоряжение лицом), о чем залогодержатель знал или должен был знать.

Вместе с тем поведение третьего лица (залогодержателя) отличалось от поведения обычного участника гражданских правоотношений, предшествующего вступлению в договорные правоотношения, для проверки обстоятельств наличия либо отсутствия признаков недействительности сделки (отсутствия пороков в сделке по возникновению права собственности у ответчика (дочери)).

У залогодержателя не было каких-либо правовых препятствий для проверки основания возникновения у ответчика (дочери) права собственности на имущество, которое предлагалось им в счет обеспечение исполнения обязательства, возникшего между ответчиком (дочерью) и третьим лицом.

Более того, любой участник гражданского оборота мог и должен был проверить обозначенные обстоятельства в целях исключения в будущем оспаривания залоговых прав.

В случае возникновения у будущего контрагента ответчика каких-либо подозрений относительно правомерности приобретения права собственности данное лицо вправе потребовать от залогодателя документы, в том числе, касающиеся оснований регистрации перехода права собственности, которые опровергали бы его сомнения.

При самостоятельной проверке данных обстоятельств на преддоговорном этапе у любого участника гражданского оборота вызвали бы сомнения в действительности сделок, по которому право собственности на несколько крупных объектов недвижимости на значительную стоимость, передаваемое в залог, возникло на основании договоров дарения, что является не совсем типичным по сделкам между физическими лицами.

Причем сам характер этих сделок (договоров дарения) предполагает наличие особо доверительных отношений между дарителем и одаряемым.

При этом при проведении соотношении ряда обстоятельств, в частности, даты договоров и даты государственной регистрации прав, отраженных в выписке из ЕГРН, любое лицо установило бы, что договоры дарения были заключены по истечении непродолжительного периода владения ответчиками имуществом после возникновения у них права собственности по договорам купли-продажи, отчужденного у организации.

Даже при отказе залогодателя от предоставления документов, подтверждающих приобретение имущества предыдущими собственниками у организации, то выписка из ЕГРН отражает необходимые сведения (предыдущие собственники, основания и даты возникновения права собственности), позволяющие хотя бы с минимальной степенью достаточностью совершить действия по проверке сделки для установления наличия (отсутствия) пороков владения имуществом.

В рассматриваемом случае изложенные обстоятельства при их проверке третьим лицом (залогодержателем) с очевидностью для любого участника гражданских правоотношений вызвали бы сомнения об отсутствии пороков в отчуждении имущества последнему собственнику.

Соответственно, поведение третьего лица в вопросах залога недвижимого имущества, тем более значительного как по количеству, так и по стоимости, отклонялось от стандарта поведения любого участника гражданского оборота.

Договор ипотеки был подписан 27.09.2021, а дело о банкротстве должника было возбуждено 17.02.2021, процедура наблюдения введена 31.05.2021 (дата объявления резолютивной части), должник признан банкротом 17.09.2021 (дата объявления резолютивной части). То есть договор ипотеки был подписан после признания банкротом должника, являющегося одним из участников цепочки сделки по отчуждению имущества дочери бывшего руководителя и его супруги.

Указанные сведения являются общедоступными.

Третье лицо документы, свидетельствующие о его добросовестности, не представило.

Таким образом, арбитражный суд отказал в признании третьего лица - залогодержателя добросовестным, что влечет за собой отказ залогодержателю в защите формально принадлежащего ему права.

Недвижимое имущество подлежит возврату в конкурсную массу без обременения залоговыми правами третьего лица.

Бывшим руководителем заявлено о применении срока исковой давности.

В силу пункта 1 статьи 196 Гражданского кодекса Российской Федерации общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со статьей 200 названного кодекса.

На основании пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Предъявленное конкурсным управляющим заявление призвано возвратить в конкурсную массу имущество должника, неправомерно отчужденного по сделке, имеющей пороки, и сохранить данную массу для удовлетворения требований реальных кредиторов.

В данном случае подача заявления конкурсным управляющим, занявшего место органов управления организации, непосредственно совершивших спорную сделку и заинтересованных наряду с ответчиками, в сокрытии от третьих лиц (кредиторов должника) истинных мотивов своего поведения, связана не с самим фактом заключения сделок и его исполнением как обычной сделки, отражающей подлинную волю участников, а с наступлением последствий от искусственно созданной сторонами цепочки сделок видимости исполнения и имеет своей целью устранение этих последствий, то по смыслу пункта 1 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации начало течения срока давности определяется моментом, с которого конкурсный управляющий должен был узнать о формальном характере начала исполнения сделок, направленных на вывод активов должника.

Доводы ответчика об обратном положении ошибочны, поскольку бывший руководитель как участник в цепочке сделок являлся заинтересованным в сокрытии своего реального поведения лицом, наряду с другими участниками сделок.

С учетом изложенных обстоятельств, срок исковой давности со стороны конкурсного управляющего признан не пропущенным судом.

В апелляционной жалобе заявитель полагал, что судом неправильно применены нормы материального права о пропуске срока исковой давности; судом необоснованно признаны недействительными сделки по общим основаниям, предусмотренным ст.168, 170 ГК РФ, поскольку они не выходили за пределы диспозиции ст.61.2 Закона о банкротстве; судом не разрешен вопрос о добросовестности залогодержателя.

Суд апелляционной инстанции полагает правильными выводы суда первой инстанции о наличии оснований для квалификации сделок, как притворных.

В собственности АО "Стройсервис" находились объекты недвижимости, составляющие основные производственные активы должника:

- земельный участок с кадастровым номером 16:26:340238:67;

- земельный участок с кадастровым номером 16:26:340239:138;

- земельный участок с кадастровым номером 16:26:340239:53;

- земельный участок с кадастровым номером 16:26:340239:139;

- здание завода по производству железобетонных изделий 16:26:340239:418.

На основании двух договоров купли-продажи от 15.09.2014 объекты недвижимости были проданы в пользу Хазиева И.Ф. (единственный акционер и директор должника) и Хазиевой К.Н. (супруга Хазиева И.Ф.) по многократно и явно заниженной стоимости. В частности, стоимость земельных участков была определена в размере по 10 000,00 руб., а стоимость здания завода ЖБИ определена в размере 350 000,00 руб., в то время как кадастровая стоимость участков согласно выписке ЕГРН составляет: 16:26:340238:67 - 4 860 516.08 руб., 16:26:340239:138 - 1 027 279.65 руб., 16:26:340239:139 - 2 828 197.44 руб., 16:26:340239:53 - 8 541 506.94 руб., кадастровая стоимость здания - 12 990 617.60 руб.

При этом доказательства оплаты стоимости объектов недвижимости в указанном по сделкам размере в материалы дела ответчики не представили.

При рассмотрении спора ответчиками также не раскрыты экономические мотивы для должника в заключении спорных сделок.

10.11.2014 (дата регистрации права) Хазиев И.Ф. и Хазиева К.Н. также при отсутствии экономических мотивов для совершения сделки передали в собственность вышеперечисленное недвижимое имущество Сайфутдиновой Миляуше Ильфатовне (дочери Хазиева И.Ф.) на основании договоров дарения от 16.10.2014.

Как следует из заявления конкурсного управляющего, сделки оспаривались по основанию их ничтожности. Сроки исковой давности на признания ничтожных сделок недействительными установлены п.1 ст. 181 ГК РФ.

В соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованиям о применении последствий недействительности ничтожной сделки и о признании такой сделки недействительной (пункт 3 статьи 166) составляет три года. Течение срока исковой давности по указанным требованиям начинается со дня, когда началось исполнение ничтожной сделки, а в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения. При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десять лет со дня начала исполнения сделки.

Пункт 1 ст. 181 ГК РФ в действующей редакции был введен в действие Федеральным законом N 100-ФЗ от 07.05.2013, где в п.1 ст. 181 ГК РФ были внесены изменения, в том числе касающиеся порядка исчисления срока исковой давности при оспаривании сделок.

В силу п.9 Федерального закона N 100-ФЗ от 07.05.2013 установленные положениями ГК РФ сроки исковой давности и правила их исчисления применяются к требованиям, сроки предъявления которых были предусмотрены ранее действовавшим законодательством и не истекли до 1 сентября 2013 года. Десятилетние сроки, предусмотренные п. 1 ст. 181, п. 2 ст. 196 и п. 2 ст. 200 ГК РФ (в редакции настоящего ФЗ), начинают течь не ранее 1 сентября 2013 г.

Согласно разъяснениям, изложенным в п.10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)", исходя из недопустимости злоупотребления гражданскими правами (пункт 1 статьи 10 ГК РФ) и необходимости защиты при банкротстве прав и законных интересов кредиторов по требованию арбитражного управляющего или кредитора может быть признана недействительной совершенная до или после возбуждения дела о банкротстве сделка должника, направленная на нарушение прав и законных интересов кредиторов, в частности направленная на уменьшение конкурсной массы сделка по отчуждению по заведомо заниженной цене имущества должника третьим лицам. Исковая давность по такому требованию в силу пункта 1 статьи 181 ГК РФ составляет три года и исчисляется со дня, когда оспаривающее сделку лицо узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной, но не ранее введения в отношении должника первой процедуры банкротства.

Исходя из совокупности изложенного, установлению подлежит момент, когда оспаривающее сделку лицо (конкурсный управляющий) узнало или должно было узнать о наличии обстоятельств, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Нормы п.1 ст. 181 ГК РФ для лиц, не являющихся стороной сделки, устанавливают 3 летний срок исковой давности для признания недействительными сделок, данный срок начинает течь с момента, когда лицо узнало о ничтожности сделки. А десятилетний ограничительный срок для лиц, не являющихся стороной сделки, начинает течь с даты когда началось исполнение по сделке.

В рассматриваемом случае оспариваемые сделки были совершены в пределах десятилетнего срока.

Конкурсное производство в отношении Должника введено решением арбитражного суда от 20.09.2021 г., поэтому 3-летний срок для оспаривания сделки начинает течь для конкурсного управляющего именно с указанной даты в соответствии с разъяснениями п.32 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)".

На основании изложенного субъективный и объективный сроки исковой давности для конкурсного управляющего не истекли.

В целях применения норм ст. 181 ГК РФ в отношении требований конкурсного управляющего о признании сделок недействительными, следует установить, что согласно разъяснениям в п.10 постановления Пленума ВАС РФ от 30.04.2009 N 32 (ред. от 30.07.2013) "О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом "О несостоятельности (банкротстве)" и согласно сложившейся судебной практике, конкурсный управляющий не является стороной сделок, совершенных должником до введения конкурсного производства. Сроки для признания ничтожной сделки недействительной для конкурсного управляющего начинают течь с момента, когда конкурсный управляющий узнал о начале исполнения ничтожной сделки, но не ранее введения в отношении должника конкурсного производства.

С учетом изложенных обстоятельств, сроки исковой давности для оспаривания данной сделки не пропущены, а доводы представителя Хазиева И.Ф. о пропуске сроков исковой давности в данном споре не являются обоснованными.

Необоснованными также являются доводы апелляционной жалобы о неразрешении вопроса о судьбе залога.

В соответствии с пп. 7 п. 1 ст. 352 ГК РФ залог прекращается в случае изъятия заложенного имущества на основании статьи 167 ГК РФ.

Судебная практика по рассмотрению аналогичных вопросов по установлению добросовестности залогодержателя складывается из основных позиций ВАС РФ и ВС РФ, где ключевыми критериями для определения добросовестности является возможность залогодержателя проверить законность оснований для возникновения права собственности у залогодателя на заложенное имущество, а также отсутствие в поведении залогодержателя признаков отклонений от стандартов поведения добросовестного участника гражданского оборота.

В рамках настоящего спора судом первой инстанции установлено, что действия залогодержателя Сушко Т.В. отклонялись от стандартов поведения добросовестного участника гражданского оборота.

Право собственности Сайфутдиновой М.И. на спорное имущество возникло по ничтожной сделке, признаки ничтожности которой являлись очевидными для всех участков спорных сделок, в т.ч. и для самой Сушко Т.В.

К таким признакам можно отнести значительное отклонение стоимости отчуждения объектов недвижимости от их рыночной стоимости при заключении договора купли-продажи 15.09.2022 между должником и Хазиевым И.Ф., Хазиевой К.Н., непродолжительный период нахождения объектов в собственности Хазиева И.Ф. и Хазиевой К.Н., а также согласованный характер действий этих лиц. Таким признаком также является отсутствие встречного представления со стороны покупателей. Данное обстоятельство не отрицалось в суде первой инстанции сторонами спора, доказательств оплаты Хазиевм И.Ф. и Хазиевой К.Н. стоимости объектов недвижимости в материалы дела не представлено. Судом обращено внимание на переход права собственности по договору дарения в пользу дочери собственника должника - Сайфутдиновой М.И. по истечении незначительного периода времени - практически через месяц, после заключения договора купли-продажи, были заключены договоры дарения объектов недвижимости в пользу Сайфутдиновой М.И. 16.10.2014 г.

Добросовестный залогодержатель, с целью обеспечения своих интересов и возможности возврата заемных средств путем залогового обеспечения, должен был проверить основания для возникновения права собственности на объекты недвижимости.

Договор залога заключен 27.09.2021 г., между тем, 21.09.2021 г. АО "Стройсервис" уже было признано банкротом, в отношении его имущества открыто конкурсное производство. Участниками спора также не доказана обоснованность обременения имущества залогом в пользу Сушко Т.В., которая не представила доказательств реальности договора займа между Сайфутдиновой М.И. и ею и не обосновала финансовую возможность Сушко Т.В. предоставления в займ денежных средств. Доказательства добросовестности как залогодержателя при рассмотрении спора в суде первой инстанции Сушко Т.В. не представила.

Таким образом, суд первой инстанции, исследовав в совокупности в соответствии со статьей 71 АПК РФ представленные в материалы дела доказательства, пришел к правомерному выводу об удовлетворении заявления.

Доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда первой инстанции, нарушений норм процессуального права, являющихся в силу ч. 4 ст. 270 АПК РФ безусловным основанием для отмены судебного акта, не установлено.

В соответствии со ст.110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины подлежат отнесению на ответчика.

Руководствуясь ст.ст. 268-272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Определение Арбитражного суда Республики Татарстан от 10 июня 2022 года по делу N А65-3031/2021 оставить без изменения, апелляционную жалобу без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в месячный срок в Арбитражный суд Поволжского округа, через арбитражный суд первой инстанции.

Председательствующий

Я.А. Львов

Судьи

А.В. Машьянова Е.А. Серова