Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 25 ноября 2022 г. N 09АП-16185/22 по делу N А40-184371/2019

г. Москва

25 ноября 2022 г.

Дело N А40-184371/19

Резолютивная часть постановления объявлена "25" октября 2022 г.

Постановление изготовлено в полном объеме "25" ноября 2022 г.

Девятый арбитражный апелляционный суд в составе:

председательствующего судьи Р.Г. Нагаева,

судей А.Н. Григорьева, Е.В. Ивановой,

при ведении протокола секретарем судебного заседания П.А.Зайцевой,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционные жалобы ООО "Алькор-Консалт", ООО "Кирпич-Строй", ООО "Вентус", Чернова С.А., ООО "Консул" на определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г. по делу N А40-184371/19 об отказе в удовлетворении заявления ООО "Кирпич-Строй" и ООО "Алькор-Консалт" о признании недействительными Кредитного договора N 080/КЛ-15 от 30.07.2015 г., заключенного между ЗАО "Эгира" и ПАО БАНК "ЮГРА", а также Договора об ипотеке (залоге недвижимости) N 080/ДЗ-15 от 30.07.2015 г., заключенного между ЗАО "Эгира" и ПАО БАНК "ЮГРА",

при участии в судебном заседании:

от ООО "Алькор-Консалт"- Кудрина В.А. дов. от 23.05.2022

от ПАО БАНК "ЮГРА"- Коробко Н.А. дов. от 22.12.2021

от ООО "ВЕНТУС"- Фролов А.С. дов. от 06.09.2022

УСТАНОВИЛ:

Определением от 17.02.2022 г. Арбитражный суд г. Москвы отказал в удовлетворении заявления ООО "Кирпич-Строй" и ООО "Алькор-Консалт" о признании недействительными Кредитного договора N 080/КЛ-15 от 30.07.2015 г., заключенного между ЗАО "Эгира" и ПАО БАНК "ЮГРА", а также Договора об ипотеке (залоге недвижимости) N 080/ДЗ-15 от 30.07.2015 г., заключенного между ЗАО "Эгира" и ПАО БАНК "ЮГРА".

ООО "Алькор-Консалт", ООО "Кирпич-Строй", ООО "Вентус", Чернова С.А., ООО "Консул" не согласилась с определением суда первой инстанции и подали апелляционные жалобы, в которых просят его отменить и принять новый судебный акт об удовлетворении заявленных ООО "Кирпич-Строй" и ООО "Алькор-Консалт" требований по доводам, изложенным в апелляционных жалобах.

По мнению суда апелляционной инстанции, производство по апелляционной жалобе Чернова С.А. на Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г. по делу N А40-184371/19 подлежит прекращению в связи с отказом судом апелляционной инстанции в восстановлении срока на подачу апелляционной жалобы по следующим основаниям.

В данном случае бывшим директором ЗАО "Эгира" Черновым С.А., 14.06.2022 г. - за пределами срока на обжалование, была подана апелляционная жалоба на определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г., с ходатайством о восстановлении процессуального срока. Подача жалобы была мотивирована тем, что 10.06.2022 г. ООО "Алькор-Консалт" направил в суд заявление о привлечении к субсидиарной ответственности Чернова С.А. и что принятие судебного акта по результатам рассмотрения апелляционных жалоб будет влиять на размер субсидиарной ответственности. Однако 17.06.2022 г. Арбитражный суд г. Москвы оставил без движения данное заявление до 18.07.2022 г. При этом до 05.09.2022 г. каких-либо документов во исполнение определения от 17.0.6.2022 г. в суд первой инстанции не поступало, также не поступало ходатайства о продлении срока оставления заявления без движения.

Кроме того, не подлежит восстановлению срок на подачу апелляционной жалобы в связи с тем, что Чернов С.А. ранее являлся участником дела (Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.12.2021 г.) и при должной осмотрительности имел возможность подать упомянутую жалобу в срок. Также суд апелляционной инстанции учитывает, что подача заявления о привлечении к субсидиарной ответственности Чернова С.А. инициирована ООО "Алькор-Консалт", организацией входящей в группу компаний, имеющих единого бенефициара Хотина А.Ю.

Также суд апелляционной инстанции исходит из того, что обжалуемый судебный акт не затрагивает права и законные интересы Чернова С.А., поскольку в соответствии с Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 16.11.2021 N 49-П признаны не соответствующими Конституции Российской Федерации, ее статьям 17, 19 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) положения статью 42 АПК Российской Федерации и статью 34 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" в их взаимосвязи, в той мере, в какой по смыслу, придаваемому им судебной практикой, они не позволяют лицу, привлеченному к субсидиарной ответственности по обязательствам должника, обжаловать судебный акт, принятый без участия этого лица, о признании обоснованными требований кредиторов должника и о включении их в реестр требований кредиторов за период, когда это лицо являлось контролирующим по отношению к должнику.

При таких обстоятельствах у суда апелляционной инстанции отсутствует основания для восстановления срока на подачу апелляционной жалобы Чернова С.А. на Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г. по делу N А40-184371/19

Также судом апелляционной инстанции отклонено ходатайство Чернова С.А. о привлечении его в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, поскольку в соответствии с частью 1 статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судебного акта, которым заканчивается рассмотрение дела в первой инстанции арбитражного суда, если этот судебный акт может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон. Они могут быть привлечены к участию в деле также по ходатайству стороны или по инициативе суда. Таким образом, указанные положения АПК РФ не предусматривают на стадии апелляционного производства возможность вступления в дело третьих лиц.

В судебном заседании представители ООО "Алькор-Консалт", ООО "Кирпич-Строй", ООО "Вентус", ООО "Консул" поддержали доводы апелляционных жалоб.

Представитель ПАО Банк "Югра" полагает определение суда обоснованным и правомерным, апелляционные жалобы - не подлежащие удовлетворению. Отзывы на апелляционные жалобы представлен.

Иные лица, участвующие в деле, уведомленные судом о времени и месте слушания дела, в том числе публично, посредством размещения информации на официальном сайте в сети Интернет, в судебное заседание не явились, в связи с чем, апелляционная жалоба рассматривается в их отсутствие, исходя из норм статьи 156 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 АПК РФ информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

Рассмотрев дело в отсутствие иных участников процесса, извещенных надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства в порядке статей 123, 156, 266, 268, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, выслушав объяснения представителей лиц участвующих в деле, суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционных жалоб и отмены или изменения судебного определения, принятого в соответствии с действующим законодательством и обстоятельствами дела.

Как следует из материалов дела, Решением Арбитражного суда города Москвы от 19 апреля 2021 года ЗАО "Эгира" (должник) признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утверждена Скородумова Людмила Вячеславовна, член Союза АУ "Возрождение", сообщение об этом опубликовано в газете "КоммерсантЪ" от 24.04.2021 г. Предметом настоящего обособленного спора является рассмотрение заявление ООО "Кирпич-Строй" и ООО "Алькор-Консалт" о признании недействительными сделок, заключенными между ЗАО "Эгира" и ПАО БАНК "ЮГРА", в частности:

- Кредитного договора N 080/КЛ-15 от 30.07.2015 г.;

- Договора об ипотеке (залоге недвижимости) N 080/ДЗ-15 от 30.07.2015 г.;

- Договора об ипотеке (залоге недвижимости) N НН/М/Ю/ДЗ-17-3 от 31.05.2017 г.

Как установлено судом первой инстанции и не оспаривается сторонами, 30.07.2015 г. между ПАО Банк "Югра" и ЗАО "Эгира" был заключен Кредитный договор N 080/КЛ-15, по условиям кредитного договора, Кредитор обязуется предоставить Заемщику Кредит путем открытия ему кредитной линии сроком пользования по 31.07.2025 г. включительно в размере и на условиях, указанных в настоящем Договоре в день предоставления Кредитору зарегистрированного Договора залога недвижимого имущества, указанного в п.1.6. настоящего Договора, а Заемщик обязуется возвратить Кредит, уплатить проценты по нему и исполнить иные обязательства, предусмотренные настоящим Договором. Кредит предоставляется Заемщику для оплаты: - задолженности, образовавшейся по Кредитному договору NVK/140/07 от 12.10.2007 г., заключенному между ПАО Банк "ФК Открытие" и Заемщиком; - задолженности, образовавшейся по Кредитному договору NVK/169/07 от 26.11.2007 г., заключенному между ПАО Банк "ФК Открытие" и Заемщиком; - задолженности, образовавшейся по Кредитному договору NVK/194/07 от 25.12.2007 г., заключенному между ПАО Банк "ФК Открытие" и Заемщиком; - кредиторской задолженности перед контрагентами Заемщика. 30.07.2015 г. в качестве обеспечение исполнения заёмщиком обязательств по кредитному договору между банком и должником был заключен договор об ипотеке (залоге недвижимости) N 080/ДЗ-15.

Согласно п. 1.1. залогодатель предоставляет залогодержателю в залог принадлежащее ему на праве собственности недвижимое имущество (перечислено в п. 1.1 Договора), расположенное по адресу: г. Москва, Щелковское ш., д. 100, стр. 1, 1А, 2, 3, 5, 6, 20, 54, 100, 101, 102, 104, 106, 108. Залоговой стоимостью предмета залога - 12 037 009 663,50 руб. Также между ответчиком и должником был заключен договор об ипотеке (залоге недвижимости) N НН/М/Ю/ДЗ-17-3 от 31.05.2017 г., во исполнение обеспечения обязательств ООО "Меридиан" по Соглашению N НН/М/Ю/ДЗ-13 перед Банком.

По мнению конкурсного кредитора, оспариваемые сделки - кредитный договор и договоры ипотеки - являются недействительными в силу п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве), ст. ст. 10, 168, п. 2 ст. 170 ГК РФ.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Согласно п. 2 ст. 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

В соответствии с разъяснениями Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - ВАС РФ), изложенными в пункте 5 постановления от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" разъяснено, что для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходима совокупность следующих условий: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию. Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии следующих условий, в том числе если стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца 32 статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Как следует из разъяснений Пленума ВАС РФ, изложенных в пункту 7 упомянутого постановления от 23.12.2010 N 63, предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника. Данные презумпции являются опровержимыми - они применяются, если иное не доказано другой стороной сделки.

Согласно пункту 6 этого же Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, для доказывания цели причинения вреда помимо установления признаков неплатежеспособности необходимо доказать хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, а именно: цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника, либо совершена при наличии одного из следующих условий: стоимость переданного в результате совершения сделки или нескольких взаимосвязанных сделок имущества либо принятых обязательства и (или) обязанности составляет двадцать и более процентов балансовой стоимости активов должника, а для кредитной организации - десять и более процентов балансовой стоимости активов должника, определенной по данным бухгалтерской отчетности должника на последнюю отчетную дату перед совершением указанных сделки или сделок; должник изменил свое место жительства или место нахождения без уведомления кредиторов непосредственно перед совершением сделки или после ее совершения, либо скрыл свое имущество, либо уничтожил или исказил правоустанавливающие документы, документы бухгалтерской и (или) иной отчетности или учетные документы, ведение которых предусмотрено законодательством Российской Федерации, либо в результате ненадлежащего исполнения должником обязанностей по хранению и ведению бухгалтерской отчетности были уничтожены или искажены указанные документы; после совершения сделки по передаче имущества должник продолжал осуществлять пользование и (или) владение данным имуществом либо давать указания его собственнику об определении судьбы данного имущества.

В силу сложившейся судебной практики, наличие неисполненных обязательств перед контрагентами не свидетельствует о наличии объективной невозможности исполнения обязательств перед кредиторами (Определение Верховного Суда РФ от 25.01.2016 г. по делу N 310-ЭС15-12396 либо Определение ВС РФ от 25.12.2015 г. по делу N 308-ЭС15-11405). Заявителем не представлено доказательств того, что на момент совершения оспариваемых сделок, должник отвечал признакам неплатежеспособности или недостаточности имущества, а равно, что именно вследствие заключения оспариваемых сделок, должник стал отвечать данным признакам. Сам по себе факт возбуждения в отношении должника дела о его несостоятельности (банкротстве) доказательством неплатежеспособности или недостаточности имущества являться не может, поскольку вопрос об обоснованности данного требования подлежит разрешению в судебном заседании.

Как указано в абз. 6 п. 12 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63, подача кредитором заявления о признании должника банкротом не всегда говорит о том, что имеет место действительно неплатежеспособность должника, - зачастую инициатор банкротства рассматривает возбуждение такого дела как ординарный вариант принудительного исполнения судебного решения, а также были ли поданы в рамках возбужденного дела о банкротстве заявления других кредиторов. При этом сам по себе факт наличия у должника обязательств перед другими кредиторами не является основанием для вывода о неплатежеспособности должника. Факт подачи исков к должнику не свидетельствует о неплатежеспособности последнего либо о недостаточности у него имущества, и является лишь свидетельством нормальной хозяйственной деятельности должника. Для целей применения содержащихся в абз. 2 - 5 п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве презумпций само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества (абз. 5 п. 6 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63).

Более того, Высший Арбитражный Суд Российской Федерации в определении от 25.12.2013 N ВАС-18908/13 по делу N А40-5260/2011 отметил следующее: "согласно абзацу 7 пункта 12 Постановления N 63, даже размещение на сайте Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в картотеке арбитражных дел информации о возбуждении дела о банкротстве должника не означает, что все кредиторы должны знать об этом. Предъявление требований в исковом порядке еще не означает, что они будут удовлетворены судами, а в случае если они будут удовлетворены - не означает, что у ответчика недостаточно средств для погашения таких требований. Конкурсный управляющий, как верно отмечено судом кассационной инстанции, ошибочно отождествляет неплатежеспособность с неоплатой конкретного долга отдельному кредитору, не учитывает, что кредитор всегда осведомлен о факте непогашения долга перед ним.

Как указано в абз. 11 п. 16 Обзора судебной практики по вопросам, связанным с участием уполномоченных органов в делах о банкротстве и применяемых в этих делах процедурах банкротства, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2016, только с момента официального опубликования сведений о введении наблюдения, финансового оздоровления, внешнего управления, о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства считается, что органы, осуществляющие взыскание обязательных платежей, обладают информацией о наличии у должника неисполненных в установленный срок требований по денежным обязательствам.

В данном случае на дату совершения оспариваемых сделок в отношении должника не была применена ни одна из предусмотренных законом процедур банкротства, соответственно, не были опубликованы сведения, перечисленные в ст. 28 Закона о банкротстве. Доказательств совершения сделки должником только с целью отчуждения имущества без намерения получить встречное удовлетворение не предоставлено, обстоятельств, которые могли бы свидетельствовать об этом, не выявлено. Наличие взаимозависимости не является безусловным доказательством того, что другая сторона знала или должна была знать о цели совершения сделок в виде причинения вреда должнику и/или его кредиторам.

Обоснование требования о признании сделок недействительными по п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве со ссылкой на наличие аффилированности ответчика и должника не может быть принято во внимание, при отсутствии доказанности иных оснований, указанных в Законе о банкротстве, поскольку подобный подход означал бы автоматическое признание недействительными всех сделок должника в случаях, если контрагентом должника выступает аффилированное с ним лицо. При этом действующее законодательство не содержит запрета на осуществление коммерческой деятельности между аффилированными лицами. Доказательств недобросовестности ответчика со ссылкой на нормы действующего законодательства либо доводов и доказательств в опровержение вышеуказанных правовых позиций кредитор в материалы дела не предоставил.

Кроме того, согласно п. 12.2 Постановления Пленума ВАС РФ от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)", сам по себе тот факт, что другая сторона сделки является кредитной организацией, не может рассматриваться как единственное достаточное обоснование того, что она знала или должна была знать о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника (пункт 2 статьи 61.2 или пункт 3 статьи 61.3 Закона о банкротстве); оспаривающее сделку лицо должно представить конкретные доказательства недобросовестности кредитной организации. Действия банка по выдаче кредита и получению обеспечения, сами по себе не могут рассматриваться как направленные на причинение вреда кредиторам лица, предоставляющего обеспечение. При ином подходе следовало бы признать принципиальную недопустимость кредитования банками предприятий, функционирующих в кризисной ситуации. Сделки поручительства и залога обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (поручителя или залогодателя). Поэтому не имелось повода ожидать, что банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для поручителя (залогодателя).

Таким образом, предоставляя кредит заемщику, не допускавшим просрочки по его погашению, ПАО БАНК "ЮГРА" осуществляло обычную деятельность любой кредитной организации - предоставление кредитов для извлечения прибыли в виде процентов по ним. Заключая Договоры поручительства с Должником, банк преследовал добросовестную цель - создание дополнительных гарантий реального погашения долговых обязательств.

В данном случае заявление о признании несостоятельным (банкротом) ЗАО "Эгира" принято Арбитражным судом г. Москвы 23 августа 2019 года. Кредитный договор N 080/КЛ-15 от 30.07.2015 г. и Договор об ипотеке (залоге недвижимости) N 080/ДЗ-15 от 30.07.2015 г. заключены 30.07.2015. Таким образом, рассматриваемые сделки совершены ранее, чем за 3 года до принятия заявления Арбитражным судом г. Москвы, следовательно, могут быть оспорены исключительно по основаниям, предусмотренным ст. ст. 10, 168 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются действия граждан и юридических лиц, осуществляемые исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. Положения указанной нормы предполагают недобросовестное поведение (злоупотребление) правом с обеих сторон сделки, а также осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу или с намерением реализовать иной противоправный интерес, не совпадающий с обычным хозяйственным (финансовым) интересом сделок такого рода. По смыслу указанных норм ГК РФ и приведенных разъяснений для признания оспариваемых сделок недействительными кредитор должен доказать наличие злоупотребления гражданскими правами со стороны обоих участников этой сделки.

В абзаце третьем пункта 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По смыслу приведенных положений законодательства для квалификации сделки как совершенной со злоупотреблением правом в дело должны быть представлены доказательства того, что оспариваемая сделка заключена должником с целью реализовать какой-либо противоправный интерес, что должник и другая сторона по сделке имели между собой сговор и последняя знала о неправомерных действиях должника.

В силу пункта 5 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Приведенная норма возлагает обязанность доказывания неразумности и недобросовестности действий участника гражданских правоотношений на лицо, заявившее требования. Таким образом, для данного поведения характерны намерения причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав. Наличие такого поведения у сторон оспариваемой сделки судом не установлено, доказательств его наличия не представлено.

Статьей 166 ГК РФ предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным гражданским кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Такая сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (статьи 167, 168 ГК РФ). Согласно пункту 2 статьи 170 ГК РФ притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Как разъяснено в п. 87 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", в связи с притворностью недействительной может быть признана лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. Намерения одного участника совершить притворную сделку для применения указанной нормы недостаточно. Притворной сделкой считается также та, которая совершена на иных условиях. Применяя правила о притворных сделках, следует учитывать, что для прикрытия сделки может быть совершена не только одна, но и несколько сделок (п. 88). Из содержания приведенных норм следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит не совершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является. Вместе с тем, судом не установлены доказательства, подтверждающие совершение оспариваемых сделок с целью прикрыть другую либо в ущерб юридическому лицу.

В данном случае суд первой инстанции пришел к выводу о том, что конкурсными кредиторами не представлена совокупность установленных Законом о банкротстве и ГК РФ условий для признания сделок недействительными.

Также суд апелляционной инстанции учитывает, что условия оспариваемого Кредитного договора, являлись обычными, не выходят за рамки обычной хозяйственной деятельности ни Банка, как кредитной организации, ни Заемщика, срок предоставления кредита ни разу не увеличивался, процентная ставка, также не уменьшалась, и обращаю внимание, что со стороны Заемщика было предоставлено обеспечение, возврата кредита в виде заключения Договора об ипотеке N 080/ДЗ-15 от 30.07.2015 г. Целевое использование кредита - рефинансирование имеющейся кредитной задолженности перед ПАО Банк "ФК Открытие" и контрагентами, обоснование снижение долговой нагрузки, путем уменьшения процентной ставки.

Таким образом спорные денежные средства являлись целевыми и были направлены на рефинансирование имеющейся задолженности в ПАО Банк "ФК Открытие". До передачи в залог недвижимого имущества ЗАО "Эгира" в пользу ПАО Банк "Югра", расположенного по адресу: г. Москва, ш. Щелковское, д. 100, корп. 1, 2, 3, 5, 6, 20, 54, 100, 101, 102, 104, 106, 108, 1А общей площадью 97 745,4 кв. м. данное имущество было предметом залога в ПАР Банк "ФК Открытие", о чем имеется ссылка в кредитном досье. Таким образом выдача кредитных средств ЗАО "Эгира" была мотивирована со стороны заемщика рефинансированием имеющейся задолженности, данные денежные средства носили именно целевой характер, не имели транзитного характера, а также иных признаков мнимости сделки. Факт передачи денежных средств и их расходования, установлен материалами дела и судебными актами по делу А40-13222/2018 (взыскание кредитной задолженности в пользу Банка с ЗАО "Эгира"), что свидетельствует о наступлении правовых последствий, которые в силу статьи 807 ГК РФ влечет договор займа. При этом сделка займа по своей правовой природе не может быть притворной, поскольку порождает обязанность заемщика возвратить денежные средства, поскольку договор займа является реальной сделкой.

В соответствии с Письмом Банка России от 29.05.2003 N 05-13-5/1941 "О порядке предоставления кредитными организациями денежных средств" "Дальнейшие взаимоотношения заемщика по кредитному договору с третьими лицами, не являющимися стороной по кредитному договору (в том числе с организациями торговли) при использовании полученного кредита на цели, определенные в кредитном договоре (при наличии в кредитном договоре условия целевого использования кредита), не являются предметом кредитного договора".

Ссылка заявителя на то, что кредит предоставляется для погашения просроченной задолженности перед контрагентами ЗАО "Эгира", то есть Заемщик уже до заключения кредитного договора и договора залога -1 не мог исполнять взятые на себя обязательства перед своими контрагентами необоснованна, поскольку не подтверждается материалами дела.

В 2014-2017 г. у ЗАО "Эгира" отсутствовали кредиторы, просроченной задолженности не имелось как перед контрагентами, так и перед уполномоченным органом, это подтверждается в первую очередь бухгалтерской отчетностью за 2015-2016 г., а также сведениями, расположенными в общедоступных источниках, так согласно информации размещенной на сайте fssp.gov.ru (Федеральная служба судебных приставов), исполнительные производства в отношении ЗАО "Эгира" начали возбуждаться только в 2018 г. (самое раннее 10.10.2018 г.). По данным, размещенным на сайте kad.arbitr.ru (Картотека арбитражных дел), ЗАО "Эгира" начало выступать Ответчиком только с августа 2017 г. и то по незначительным суммам.

С учетом изложенного является необоснованным утверждение заявителей о том, что Должник отвечал признакам неплатежеспособности. У ЗАО "Эгира" имелась крупная дебиторская задолженность (строка баланса 1230), в частности на конец 2014 г. - 2 624 187 тыс. руб., на конец 2015 г. - 8 042 890 тыс. руб., на конец 2016 г. - 6 795 369 тыс. руб. Также общество имело устойчивую прибыль, которая увеличивалась, Строка баланса 2400 (финансовый результат): в 2016 - 6 780 000 руб.

Более того, как разъяснил Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 18.07.2003 N 14-П, формальное превышение размера кредиторской задолженности над размером активов, отраженное в бухгалтерском балансе должника, не является свидетельством невозможности должника исполнить свои обязательства. Такое превышение не может рассматриваться как единственный критерий, характеризующий финансовое состояние должника, а приобретение отрицательных значений не является основанием для признания общества неплатежеспособным на момент заключения договора залога. Показатели, с которыми законодатель связывает неплатежеспособность должника в момент заключения договора поручительства, должны объективно отображать наступление критического для должника финансового состояния, создающего угрозу нарушений прав и законных интересов других лиц.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что на момент заключения спорных договоров от 31.05.2017 г. ЗАО "Эгира" не имело признаков недостаточности имущества и неплатежеспособности, не имело просроченной кредиторской задолженности и кредиторов, срок по обязательствам которых наступил на тот момент, и соответственно заключением договоров не мог быть причинен какой-либо вред имущественным правам кредиторов.

Ссылка заявителя на то, что Кредитный договор и Договор залога - 1 заключен между аффилированными лицами, не свидетельствует о деффектности указанных договоров. Действующее законодательство не предусматривает запрет коммерческой деятельности между аффилированными лицами, а Закон о банкротстве не содержит запрета на включение в реестр требований кредиторов должника требований аффилированных к нему лиц. Напротив, согласно сложившейся судебной практике, наличие корпоративных либо иных связей между залогодателем (поручителем) и должником объясняет мотивы совершения обеспечительных сделок (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.02.2014 N14510/13).

Внутренние отношения указанных солидарных должников, лежащие в основе предоставления ими обеспечения друг за друга, могут быть как юридически формализованными (юридически закрепленная аффилированность по признаку вхождения в одну группу лиц или совместные действия на основе договора простого товарищества и т.д.), так и фактическими (фактическая подконтрольность одному и тому же бенефициару либо фактическое участие неаффилированных заемщика и поручителя (залогодателя) в едином производственном и (или) сбытовом проекте, который объективно нуждается в стороннем финансировании и т.д.). При кредитовании одного из названных лиц банк оценивает кредитные риски посредством анализа совокупного экономического состояния заемщика и всех лиц, предоставивших обеспечение, что является стандартной банковской практикой. Поэтому само по себе получение кредитной организацией обеспечения не свидетельствует о наличии признаков неразумности или недобросовестности в ее поведении и в ситуации, когда совокупные активы всех лиц, выдавших обеспечение, соотносятся с размером задолженности заемщика, но при этом каждый из связанных с заемщиком поручителей (залогодателей) принимает на себя обязательства, превышающие его финансовые возможности. Выстраивание отношений подобным образом указывает на стандартный характер поведения как банка - кредитора, так и его контрагентов.

Заключение договора о залоге/поручительстве осуществляется банками в целях увеличения гарантий возвратности кредитных денежных средств и является обычной хозяйственной операцией для банка как кредитной организации, и не может само по себе являться злоупотреблением права по смыслу статей 10,168 ГК РФ. Сделки залога/поручительства обычно не предусматривают встречного исполнения со стороны кредитора в пользу гарантирующего лица (залогодателя). Поэтому не имелось оснований ожидать, что Банк должен был заботиться о выгодности спорных сделок для залогодателя (должника). В любом случае указанные обстоятельства не могут служить основанием для вывода о применении в отношении Банка положений ст. ст. 10 и 168 ГК РФ.

Согласно сформировавшейся судебной практике, аффилированность участников сделки сама по себе не свидетельствует о наличии у сделки признаков недействительности. Данный вывод согласуется с правовой позицией Коллегии судей Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 29.05.2020 года по делу N 305-ЭС20-7078 (1,2,3,4,5), согласно которому аффилированность участников сделки сама по себе не свидетельствует о наличии у сделки признаков недействительности; заемные правоотношения между сторонами являются реальными, у кредитора имелась финансовая возможность для предоставления должнику денежных средств в указанном размере, спорный займ имел экономическую целесообразность как для должника, так и для кредитора, кредитные договоры заключены с должником на рыночных условиях; доказательств наличия признаков неплатежеспособности должника и, как следствие, предоставление заемных средств в целях докапитализации материалы дела не содержат.

Заявители апелляционных жалоб указывают на признаки фактического финансирования Банком Должника, путем предоставления ему кредитных денежных средств в условиях неплатежеспособности. Между тем, в период предоставления кредита и пользования им у должника ЗАО "Эгира" отсутствовали признаки имущественного кризиса, которые перечислены в п. 1 статьи 9 Закона о банкротстве (описано выше). Основной экономической деятельностью банков является привлечение вкладов населения, а также кредитования лиц на определенный срок. За счет процентной ставки, установленной для каждого кредитного договора, банки извлекают из таких сделок прибылью Банк кредитует юридическое лицо в целях погашения последним своих обязательств перед другими контрагентами, тем самым, обеспечивая конструкцию рефинансирования, что в дальнейшем, позволяет получить Банку прибыль за счет перераспределения долговой нагрузки кредитуемого предприятия. Таким образом, у Банка отсутствовал какой-либо экономический мотив предоставления корпоративного финансирования, так как кроме дохода от начисленных процентов банк не получает каких-либо иных преференций.

Более того, суд апелляционной инстанции учитывает обстоятельства, установленные Верховным Судом Российской Федерации, относительно несостоятельности (банкротства) ПАО Банк "Югра", согласно которым 25.09.2018 года решением Арбитражного суда г. Москвы по делу NA40-145500/2017 Банк признан банкротом, в отношении Банка введено конкурсное производство, функции конкурсного управляющего Банком возложены на ГК"АСВ". Требование о включении в реестр требований кредиторов ЗАО "Контакт-М" заявлено конкурсным управляющим Банком в лице ГК "АСВ", которая не является аффилированным лицом к должнику и непосредственно Банку. В связи с наступлением страхового случая - отзывом (аннулированием) у банка лицензии Банка России на осуществление банковских операций - государственной корпорацией "Агентство по страхованию вкладов" произведены выплаты на общую сумму 172,9 млрд. рублей, требования агентства включены в первую очередь реестра требований кредиторов банка на сумму 165,3 млрд. рублей в рамках дела NA40-145500/2017 о банкротстве ПАО Банк "Югра" как и требования 29 тысяч вкладчиков на сумму 9 млрд. рублей (по состоянию на 01.01.2022). Данная позиция установлена Определением Верховного суда Российской Федерации от 24.02.2022 г. N 305-ЭС20-15145 (5), Определением Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2022 г. М305-ЭС20-П205 (3).

Также суд апелляционной инстанции учитывает сложившуюся судебную практику по аналогичным заявлениям, в частности, Определением Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2022 г. N 305-ЭС20-15145 (5) и Определением Верховного Суда Российской Федерации от 24.02.2022 г. N 305-ЭС20-11205 (3) отменены судебные акты судов нижестоящих инстанций, которыми были признаны недействительными сделками, сделки должников с ПАО Банк "Югра" ООО "Хортица" и ООО "Матюшкинская Вертикаль". Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 18.10.2021 г. по делу А40-40485/2018 (банкротство ЗАО "Иреляхнефть") судебные акты нижестоящих судов отменены дело направлено на новое рассмотрение (отказ во включение в реестр требований кредиторов должника требований Банка, основанных на кредитном договоре и договоре залога). Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 30.03.2022 г. оставлено без изменения Постановление Девятого Арбитражного апелляционного суда от 21.12.2021 г. делу А40-109863/2019 (банкротство ООО "Прэсто") которым, отменено определение Арбитражного суда г. Москвы от 19.08.2021 г., которым сделки, заключенные между должником и банком, были признаны недействительными. Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 12.04.2022 г. по делу А40-81692/2019 (банкротство ЗАО "Контакт-М") отменены определение Арбитражного суда города Москвы от 13.07.2021 г. и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12.10.2021 г., которыми сделки Банка и должника были признаны недействительными, обособленный спор направлен на новое рассмотрение. Постановлением Девятого Арбитражного апелляционного суда от 22.03.2022 г. оставлено без изменения Определение Арбитражного суда г. Москвы от 28.12.2021 г. по делу А40-110043/2019 (банкротство ООО "ИНТЕРПРОДУКТ") которым отказано в признании сделок Банка и должника недействительными, по основаниям, предусмотренным ст. 10, 168 Гражданского кодекса РФ и п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве. Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 06.05.2022 г. по делу А40-109706/2019 (банкротство ЗАО "ТоргУниверсал Вест") отменены определение Арбитражного суда города Москвы от 29.10.2021 г. и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 02.02.2022 г., которыми сделки Банка и должника были признаны недействительными, обособленный спор направлен на новое рассмотрение.

Довод заявителей ООО "Алькор-Консалт" о наличии доказательств, свидетельствующих о транзитном характере движения кредитных средств, отклоняется по следующим основаниям. В обоснование данного довода апеллянт ссылается на "транзитный" характер движения кредитных денежных средств, и при этом приводит список платежей, проведенных должником в период с 06.08.2015 г. по 01.09.2015 г.

В данном случае указанные денежные средства были направлены на оплату обязательств по договорам, заключенным между хозяйствующими субъектами во исполнение взятых на себя обоюдных обязательств (договоры не признаны недействительными сделками). Денежные средства по второму траншу кредитного договора были выданы должнику 04.08.2015 г. и были израсходованы в соответствии с их целевым назначением, установленным в частности п. 1.4.4 кредитного договора. В соответствии с Письмом Банка России от 29.05.2003 N 05-13-5/1941 "О порядке предоставления кредитными организациями денежных средств" дальнейшие взаимоотношения заемщика по кредитному договору с третьими лицами, не являющимися стороной по кредитному договору (в том числе с организациями торговли) при использовании полученного кредита на цели, определенные в кредитном договоре (при наличии в кредитном договоре условия целевого использования кредита), не являются предметом кредитного договора. В рассматриваемом случае, заключением оспариваемых сделок не причинен какой-либо вред иным кредиторам, которых не имелось на дату их заключения. В реестр требований кредиторов ЗАО "Эгира" по состоянию на 05.04.2022 г., кроме требований Банка, включены следующие требования кредиторов:

ООО "ВЕНЕРА" (правопреемник ИФНС) - 64 610 048,72 руб.

ООО "Алькор-Консалт" - 3 660 000,00 руб.

ООО "Вентус" - 1 781 557,67 руб.

ООО "Кирпич-Строй" - 7 037 339,48 руб. (сделка признана недействительной).

ООО "Консул" - 4 989 471,70 руб. (за реестром).

ООО "Лифтремонт" - 154 300,00 руб.

На основании изложенного суммарный размер требований кредиторов на сегодняшний день (без требований ПАО Банк "Югра") составляет 82 232 717,57 руб. В свою очередь требования Банка только по основному долгу составляют - 12 625 013 419,40 руб. Таким образом, размер требований иных кредиторов, включенных в РТК должника, не сопоставим с размером требований Банка, который также в свою очередь признан несостоятельным (банкротом).

С учетом изложенного доводы апелляционных жалоб не могут служить основанием для отмены обжалуемого судебного акта, поскольку обусловлены несогласием заявителя с выводами суда первой инстанции, при отсутствии в материалах апелляционной жалобы доказательств, которые могли бы поставить под сомнение правильность вывода суд первой инстанции. Руководствуясь статьями 265 - 269, 272 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Девятый арбитражный апелляционный суд

ПОСТАНОВИЛ:

Прекратить производство по апелляционной жалобе Чернова С.А. на Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г. по делу N А40-184371/19

Определение Арбитражного суда г. Москвы от 17.02.2022 г. по делу N А40-184371/19 оставить без изменения, а апелляционные жалобы ООО "Алькор-Консалт", ООО "Кирпич-Строй", ООО "Вентус", ООО "Консул" - без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня принятия и может быть обжаловано в течение одного месяца со дня изготовления в полном объеме в Арбитражный суд Московского округа.

Председательствующий судья

Р.Г. Нагаев

Судьи

А.Н. Григорьев Е.В. Иванова