Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28 марта 2022 г. N Ф05-3443/22 по делу N А41-2827/2020

г. Москва

28 марта 2022 г.

Дело N А41-2827/2020

Резолютивная часть постановления объявлена 21.03.2022.

Полный текст постановления изготовлен 28.03.2022.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Холодковой Ю.Е.,

судей Мысака Н.Я., Уддиной В.З.

при участии в судебном заседании:

от ПАО "Банк "Уралсиб" - представитель Байдаков И.М., доверенность от 11.03.2022

Беляева М.В. - лично, паспорт

при рассмотрении в судебном заседании кассационной жалобы

ПАО "Банк Уралсиб"

на определение Арбитражного суда Московской области от 24.05.2021,

на постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021

об отказе в признании недействительной сделки с Беляевой М.В.

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) Беляева С.Е.,

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда Московской области от 24.07.2020 в отношении Беляева Сергея Евгеньевича введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим должника утвержден Беликов Евгений Евгеньевич.

Конкурсный кредитор ПАО "Банк Уралсиб" обратился в Арбитражный суд Московской области к Беляевой Марине Викторовне и Беляеву Сергею Евгеньевичу с заявлением о признании недействительной сделкой соглашение о разделе общего имущества бывших супругов от 18.06.2018, заключенное между Беляевым С.Е. и Беляевой М.В., применении последствий недействительности сделки, восстановив режим общей собственности на имущество, приобретенное в период брака.

Определением Арбитражного суда Московской области от 24.05.2021, оставленным без изменения Постановлением Десятого Арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021 года в удовлетворении указанного заявления отказано.

Не согласившись с вынесенными судебными актами, ПАО "Банк "Уралсиб" обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, по результатам рассмотрения которой просил отменить судебные акты и удовлетворить заявление Банка о признании спорного соглашения недействительным в полном объеме.

В обоснование доводов Банк ссылается на несоответствие выводов фактическим обстоятельствам дела, нарушения либо неправильное применение норм материального права.

В частности Банк указывает, что вывод о равноценности Соглашения сделан в отсутствие каких-либо доказательств передачи денежных средств 1 010 000 рублей, учитывая, что средства передавались по расписке, ссылка на отказ от алиментного соглашения незаконна и необоснованна в силу п.1 статьи 80 СК РФ.

Выводы судов о наличии у спорного имущества исполнительского иммунитета сделан без учета доводов о намеренном создании должником ситуации, позволяющей квалифицировать спорное жилое помещение в качестве единственного, не учтен правовой подход, изложенный в Постановлении Конституционного суда РФ от 26.04.2021 года N 15-П, не дана оценка доводам банка о том, что предметом оспариваемой сделки являлось кроме жилого и нежилое помещение, не попадающее под применение ст. 446 ГПК РФ.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

14.03.2022 года в суд поступил отзыв ответчика на кассационную жалобу, который в порядке ст. 279 АПК РФ приобщен к материалам дела.

ПАО Банк "Уралсиб", оспаривая сделку должника указал, что в результате заключения брачного договора причинен вред кредиторам должника, поскольку в результате данного соглашения в собственность супруги переданы объекты недвижимого имущества стоимостью 8 077 611,51 рублей, при этом компенсация должнику со стороны супруги составила 1 010 000 рублей, что в 8 раз ниже стоимости переданного имущества, при этом у должника уже существовали кредиторы, при том, что ответчик, будучи заинтересованным по отношению к должнику лицом, знал о цели должника причинить вред имущественным правам кредиторов к моменту совершения сделки.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что в материалы дела не представлены доказательства наличия совокупности условий, предусмотренных ч. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, а также ст. ст. 10, 168 ГК РФ.

Суды указали, что на дату совершения оспариваемой сделки должник свои обязательства по указанным кредитным договорам исполнял надлежащим образом, что подтверждается представленными в материалы дела графиками платежей по кредитным договорам, выпискам по счетам кредитных карт и соответствующими квитанциями. Также на дату совершения сделки в отношении должника не имелось судебных разбирательств, а также исполнительных производств.

При таких обстоятельствах суды пришли к выводу об отсутствии у должника признаков неплатежеспособности на дату заключения соглашения о разделе имущества.

Также судом апелляционной инстанции отклонен довод Банка о безвозмездности сделки, поскольку в результате заключения оспариваемой сделки должник получил денежные средства в размере 1 010 000 руб. в качестве возмещения за переданное имущество.

Кроме того, суд указал, что согласно выписки из ЕГРН у должника отсутствует иное имущество, пригодное для проживания, следовательно, даже признание сделки недействительной не восстановит права кредиторов, поскольку квартира, которая является предметом соглашения о разделе имущества будет обладать исполнительским иммунитетом.

Оспаривая принятые судебные акты, Банк указал на неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.

Представитель Банка в судебном заседании поддержал доводы кассационной жалобы.

Беляева М.В. возражала по доводам кассационной жалобы.

Изучив доводы кассационной жалобы, исследовав материалы дела, заслушав представителей лиц, явившихся в заседание, проверив в порядке статей 284, 286, 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии с частью 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации и статьей 32 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).

Согласно пункту 1 статьи 213.1 Закона о банкротстве отношения, связанные с банкротством граждан и не урегулированные настоящей главой, регулируются главами I - III.1, VII, VIII, параграфом 7 главы IX и параграфом 2 главы XI Закона о банкротстве.

В силу пункта 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации, а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В пункте 5 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, указанному в п. 2 ст. 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:

а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;

в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

При определении вреда имущественным правам кредиторов следует иметь в виду, что в силу абзаца тридцать второго статьи 2 Закона о банкротстве под ним понимается уменьшение стоимости или размера имущества должника и (или) увеличение размера имущественных требований к должнику, а также иные последствия совершенных должником сделок или юридически значимых действий, приведшие или могущие привести к полной или частичной утрате возможности кредиторов получить удовлетворение своих требований по обязательствам должника за счет его имущества.

Согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами вторым - пятым пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в пункте 7 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63, в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 этого Закона) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Дело о несостоятельности (банкротстве) Беляева С.Е. возбуждено 27.01.2020, спорное соглашение заключено 18.06.2018 года, то есть в период подозрительности, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона.

Судебная коллегия суда округа приходит к выводу, что при вынесении судебных актов, судами не учтено следующее.

Согласно пунктам 1 и 4 статьи 213.25 Закона о банкротстве имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании его банкротом и введении реализации имущества гражданина (в том числе доля гражданина-банкрота в общем имуществе, на которое в соответствии с гражданским или семейным законодательством может быть обращено взыскание), составляет конкурсную массу (за исключением имущества, особо оговоренного в законе).

В соответствии с пунктом 1 статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью.

К имуществу, нажитому супругами во время брака (общему имуществу супругов), относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие).

Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на имя кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства (п. 2 ст. 34 СК РФ).

В конкурсную массу может включаться имущество гражданина, составляющее его долю в общем имуществе, на которое может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским законодательством, семейным законодательством. Кредитор вправе предъявить требование о выделе доли гражданина в общем имуществе для обращения на нее взыскания (п. 4 ст. 213.25 Закона о банкротстве).

Имущество гражданина, принадлежащее ему на праве общей собственности с супругом (бывшим супругом), подлежит реализации в деле о банкротстве гражданина по общим правилам, предусмотренным настоящей статьей (п. 7 ст. 213.26 Закона о банкротстве).

В Определении Верховного Суда РФ от 20.12.2016 N 5-КГ16-174 изложена правовая позиция, согласно которой реализация супругами права по определению режима имущества и распоряжения общим имуществом путем заключения брачного договора не должна ставить одного из супругов в крайне неблагоприятное положение, например вследствие существенной непропорциональности долей в общем имуществе либо лишения одного из супругов полностью права на имущество, нажитое в период брака.

Вывод судов о том, что спорный брачный договор не причинил вреда кредиторам должника, учитывая передачу должнику суммы 1 010 000 рублей, не соответствует фактическим обстоятельствам дела и приведенным выше нормам права.

Банк изначально приводил доводы о неравноценности раздела имущества, ссылаясь на то, что имущество, переданное супруге по сумме в 8 раз превышает размера переданных денежных средств должнику.

Кроме того, приводил доводы о безвозмездности соглашения, ссылаясь на недоказанность передачи наличных денежных средств.

Выводы судов в части оценки обстоятельств неравноценности сделки не соответствуют правовому подходу, изложенному в Определении Верховного суда РФ от 23 декабря 2021 г. N 305-ЭС21-19707.

Кроме того, учитывая передачу денежных средств в наличной форме, судами по сути не проверены доводы Банка о безвозмездности исполнения с учетом разъяснений, приведенных в абзаце 3 пункта 26 Постановления Пленума ВАС РФ N 35.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в абзаце 3 пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства; имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником; отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д.

Согласно разъяснениям абзаца пятого пункта 8 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы 111.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" на основании пункта 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве может быть оспорена также сделка, условия которой формально предусматривают равноценное встречное исполнение, однако должнику на момент ее заключения было известно, что у контрагента по сделке нет и не будет имущества, достаточного для осуществления им встречного исполнения. Стороны такой сделки заведомо рассматривают условие о размере стоимости предоставления контрагента должника как фиктивное, заранее осознавая, что оно не будет исполнено в полном объеме (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.08.2017 N 310-ЭС17-4012).

Указанные разъяснения подлежат применению и при рассмотрении споров о признании сделок недействительными, однако судами не были учтены, доводы Банка о неравноценности и безвозмездности по существу не проверены.

Вывод судов о недоказанности признаков неплатежеспособности на дату совершения сделки также не может быть признан обоснованным, поскольку судами не учтена правовая позиция высшей судебной инстанции, отраженная в Определении ВС РФ от 12.02.2018 года N 305-ЭС17-11710(3).

Сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной. В частности, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов может быть доказана и иным путем, в том числе на общих основаниях (статьи 9 и 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Приводимые доводы о заключении спорной сделки в условиях неисполнения существовавших обязательств перед кредиторами, отчуждение актива по существенно заниженной цене и аффилированность покупателя - в своей совокупности являлись обстоятельствами, достаточными для определения того, что у должника имелась цель причинения вреда своим кредиторам в результате совершения названной сделки.

Указанный правовой подход отражен в Определении Верховного суда РФ от 12 марта 2019 г. N 305-ЭС17-11710(4).

Выводы судов в указанной части (по вопросу неплатежеспособности) сделаны без полной и должной оценки доводов и приводимых доказательств Банка и без применения изложенных выше правовых позиций Верховного суда РФ, в связи с чем, их нельзя признать обоснованными.

Также суд кассационной инстанции полагает, что отказывая в удовлетворении заявления, применяя нормы об исполнительском иммунитете к объектам недвижимости, судами обеих инстанции не учтено следующее.

Пунктами 1 и 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве предусмотрено, что все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина и выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, составляет конкурсную массу, за исключением имущества, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством.

В соответствии с частью 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности: жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.2003 N 456-О, положения статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, запрещающие обращать взыскание не на любое принадлежащее должнику жилое помещение, а лишь на то, которое является для него единственным пригодным для проживания, направлены на защиту конституционного права на жилище не только самого должника, но и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, а также на обеспечение охраны государством достоинства личности, как того требует статья 21 (часть 1) Конституции Российской Федерации, условий нормального существования и гарантий социально-экономических прав в соответствии со статьей 25 Всеобщей декларации прав человека.

Исходя из того, что положение абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, устанавливая соответствующий имущественный иммунитет, имеет конституционные основания и само по себе не посягает на конституционные ценности, Конституционный Суд Российской Федерации заключил, что назначение исполнительского иммунитета состоит не в том, чтобы в любом случае сохранить за гражданином-должником право собственности на жилое помещение, а в том, чтобы не допустить нарушения конституционного права на жилище в самом его существе, как и умаления человеческого достоинства, гарантируя гражданину-должнику и членам его семьи сохранение обеспеченности жильем на уровне, достаточном для достойного существования.

Следовательно, запрет обращения взыскания на единственное пригодное для постоянного проживания гражданина-должника и членов его семьи жилое помещение конституционно оправдан постольку, поскольку он обеспечивает этим лицам сохранение жилищных условий, приемлемых в конкретной социально-экономической обстановке, от которой и зависят представления о том, какое жилое помещение можно или следует считать достаточным для удовлетворения разумной потребности человека в жилище.

В Постановлении Конституционного суда от 26.04.2021 N 15-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве в связи с жалобой гражданина И.И. Ревкова Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что пока и поскольку абзац второй части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации действует в правовом регулировании без корректив, предписанных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14.05.2012 N 11-П, в законодательстве и практике нет ясных ориентиров, допускающих дифференцированное применение имущественного (исполнительского) иммунитета в отношении жилого помещения, принадлежащего на праве собственности гражданину-должнику.

Это препятствует обращению взыскания по исполнительным документам на такие жилые помещения, объективные характеристики которых превышают разумно достаточные для удовлетворения потребности в жилище, при том что их стоимость может позволить удовлетворить имущественные притязания взыскателя (значительной их части) и при этом сохранить для гражданина-должника и членов его семьи возможность реализовать конституционное право на жилище.

Обусловленные конституционно значимыми ценностями границы института исполнительского иммунитета в отношении жилых помещений, как они вытекают из Постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 N 11-П, от 26.04.2021 N 15-П состоят в том, чтобы гарантировать гражданам уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования без умаления достоинства человека.

Это, однако, не должно исключать ухудшения жилищных условий гражданина-должника и членов его семьи на том лишь основании, что жилое помещение, принадлежащее ему на праве собственности, - независимо от его количественных и качественных характеристик, включая стоимостные, - является для этих лиц единственным пригодным для постоянного проживания. Такое ухудшение жилищных условий тем более не исключено для тех случаев несостоятельности (банкротства), когда права кредиторов нарушает множественное и неоднократное (систематическое) неисполнение должником обязательств при общих размерах долга, явно несоразмерных имущественному положению гражданина.

Назначение судом по ходатайству кредиторов оценки рыночной стоимости жилого помещения, подпадающего под исполнительский иммунитет, Конституционный Суд Российской Федерации признает предпочтительным либо необходимым в зависимости от обстоятельств дела, поскольку установление этой стоимости может иметь решающее значение в определении оснований к применению указанного исполнительского иммунитета либо к отказу от его применения.

Вместе с тем, в частности, должно быть учтено соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение, поскольку отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный смысл именно как способ и условие удовлетворения требований кредиторов, а не карательная санкция (наказание) за неисполненные долги и не средство устрашения должника угрозой отобрания у него и членов его семьи единственного жилища. Соответственно, решающее значение имеют также перспективы и гарантии обеспечения гражданину-должнику и членам его семьи возможности реализации права на жилище без посягательств на достоинство этих лиц, что вместе с тем не означает отказ от законного принуждения к исполнению обязательств.

Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации установил в названном Постановлении, что отказ при определенных обстоятельствах от применения исполнительского иммунитета не может приводить к нарушению предусмотренного статьей 27 (часть 1) Конституции Российской Федерации права каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, выбирать место пребывания и жительства.

Ухудшение жилищных условий вследствие отказа в применении исполнительского иммунитета не может вынуждать гражданина-должника к изменению места жительства (поселения), что, однако, не препятствует ему согласиться с последствиями, допустимыми по соглашению участников исполнительного производства и (или) производства по делу о несостоятельности (банкротстве).

Таким образом, полагая по-прежнему необходимым предписанное ранее изменение законодательного регулирования, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что со вступлением в силу итогового решения по настоящему делу (Постановление от 26.04.2021 N 15-П) абзац второй части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в дальнейшем не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе при несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника, поскольку отказ в применении этого иммунитета не оставит его без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма (поскольку законодателем во исполнение Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 N 11-П не установлено иное, а наличие хотя бы таких - близких по своему назначению и установленных жилищным законодательством - критериев принятия соответствующего решения необходимо для защиты прав должника и кредитора в их балансе), и в пределах того же поселения, где эти лица проживают. Это условие может быть обеспечено, в частности, если соответствующее жилое помещение предоставляет гражданину-должнику кредитор (взыскатель) в порядке, который установит суд, в том числе в процедуре несостоятельности (банкротства).

Конституционный Суд Российской Федерации напомнил, кроме того, что суды согласно положениям статьи 17 Конституции Российской Федерации, которым корреспондируют и положения пунктов 1 и 2 статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, - вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет согласно абзацу второму части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в его взаимосвязи с пунктом 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве, если по делу установлено, что само приобретение жилого помещения, формально защищенного таким иммунитетом, состоялось со злоупотреблениями, наличие которых позволяет применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления.

Среди обстоятельств, которые могли бы иметь значение в соответствующей оценке поведения должника, предшествующего взысканию долга, суды, помимо прочего, вправе учесть и сопоставить, с одной стороны, время присуждения долга этому гражданину, в том числе момент вступления в силу соответствующего судебного постановления, время возбуждения исполнительного производства, а также извещения должника об этих процессуальных событиях и, с другой стороны, время и условия, в том числе суммы (цену) соответствующих сделок и других операций (действий), если должник вследствие их совершения отчуждал деньги, имущественные права, иное свое имущество, с тем чтобы приобрести (создать) объект, защищенный исполнительским иммунитетом.

Как следует из пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" при наличии у должника нескольких жилых помещений, принадлежащих ему на праве собственности, помещение, в отношении которого предоставляется исполнительский иммунитет, определяется судом, рассматривающим дело о банкротстве, исходя из необходимости как удовлетворения требований кредиторов, так и защиты конституционного права на жилище самого гражданина-должника и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, обеспечения указанным лицам нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав.

Рассматривая заявление об исключении имущества из конкурсной массы должника, суд должен учитывать, что механизм банкротства граждан является правовой основой для чрезвычайного (экстраординарного) способа освобождения должника от требований (части требований кредиторов), как заявленных в процедурах банкротства, так и не заявленных. При этом должник, действующий добросовестно, должен претерпеть неблагоприятные для себя последствия признания банкротом, выражающиеся, прежде всего, в передаче в конкурсную массу максимально возможного по объему имущества и имущественных прав в целях погашения (частичного погашения) требований кредиторов, обязательства перед которыми должником надлежащим образом исполнены не были. Механизм банкротства граждан не может быть использован в ущерб интересов кредиторов, необходимо соблюдение разумного баланса.

Статус банкрота подразумевает весьма существенные ограничения гражданина в правах, как личных, так и имущественных. Признание гражданина банкротом и введение процедуры реализации имущества должника означает, что арбитражный суд при рассмотрении вопроса об исключении имущества гражданина из конкурсной массы обязан соблюсти минимально возможный стандарт обеспечения достаточной жизнедеятельности должника.

При этом, исходя из позиции Верховного Суда Российской Федерации, изложенной в Определении N 305-ЭС18-15724 от 29.11.2018, тот факт, что жилое помещение является единственным жильем, не является безусловным основанием для исключения данного имущества из конкурсной массы, а исследованию подлежат обстоятельства добросовестности должника (с учетом повышенного стандарта доказывания), которые в своей совокупности, могли привести к тому, что иное имущество, в том числе, жилые помещения, выбыли из собственности должника, что и привело к тому, что спорное имущество приобрело статус единственного.

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения (пункт 1 названного постановления).

Судами в настоящем споре, приведенные выше разъяснения Конституционного суда РФ учтены и проверены не были.

Банк на протяжении спора приводил доводы о недобросовестном поведении должника, намеренном неоднократном отчуждении всего имущества, создания условий для придания данному жилому помещению статуса единственного в целях обхода процедуры обращения взыскания, однако данные доводы о наличии в действиях сторон признаков злоупотребления правом остались без какой-либо оценки судов.

Вывод судов о наличии исполнительского иммунитета у нежилого помещения, которое также является одним из объектов, переданных по спорному соглашению, не соответствует положениям п.1 статьи 446 ГПК РФ.

По мнению судебной коллегии, существенные для рассмотрения спора обстоятельства и доводы Банка о безвозмездном и неравноценном предоставлении денежных средств должнику взамен недвижимого имущества, переданного супруге, с учетом доводов о злоупотреблении правом в целях применения положений ст. 446 ГПК РФ при наличии кредиторов, требований которых включены впоследствии в реестр требований кредиторов должника, судами не проверены.

С учетом вышеизложенного, суд кассационной инстанции считает, что выводы судов об отсутствии оснований для признания оспариваемой сделки недействительной, сделаны при не правильном применении норм материального права, без установления фактических обстоятельств дела и оценки доказательств, суды при вынесении обжалуемых судебных актов по данному обособленному спору в нарушение статей 9, 65, 71, 168, 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации неверно распределили бремя доказывания, не проверили доводы конкурсного управляющего, в связи с чем, пришли к необоснованным и преждевременным выводам.

С учетом изложенного суд округа полагает, что обжалуемые судебные акты приняты с нарушением норм материального и процессуального права, что привело к неполному выяснению обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, а потому обжалуемые судебные акты подлежат отмене в соответствии с частями 1, 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку для принятия обоснованного и законного судебного акта требуется исследование и оценка доказательств, а также совершение процессуальных действий, установленных для рассмотрения дела в суде первой инстанции, что невозможно в суде кассационной инстанции в силу его полномочий, обособленный спор в соответствии с пунктом 3 части 1 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежит передаче на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

При новом рассмотрении дела суду надлежит установить все имеющие существенное значение для дела обстоятельства, входящие в предмет доказывания, с учетом вышеприведенных выводов суда кассационной инстанции и правильного распределения бремени доказывания; предложить сторонам представить дополнительные документы в обоснование доводов и возражений, проверить доводы о безвозмездности сделки с учетом абзаца 3 пункта 26 Постановления Пленума ВАС РФ N 35, дать оценку доводам о неравноценности с учетом разъяснений, изложенных в Определении от 23 декабря 2021 г. N 305-ЭС21-19707, доказанности цели причинения вреда с учетом подхода изложенного в Определении Верховного суда РФ от 12 марта 2019 г. N 305-ЭС17-11710(4), дать оценку всем доводам сторон и в соответствии с требованиями статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации оценить доказательства, представленные каждой из сторон в обоснование своих доводов и возражений, учесть позиции Конституционного суда РФ по вопросу применения ст. 446 ГПК РФ, при правильном применении норм материального и процессуального права вынести законный, обоснованный и мотивированный судебный акт.

Руководствуясь статьями 284-289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа

ПОСТАНОВИЛ:

определение Арбитражного суда Московской области от 24.05.2021, постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021 отменить, обособленный спор направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Ю.Е. Холодкова

Судьи

Н. Я. Мысак В. З. Уддина