Постановление Арбитражного суда Московского округа от 6 мая 2024 г. N Ф05-12535/18 по делу N А40-129253/2017

Москва

6 мая 2024 г.

Дело N А40-129253/17

Резолютивная часть постановления оглашена 25 апреля 2024 года.

Постановление в полном объеме изготовлено 6 мая 2024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего - судьи Тарасова Н.Н.,

судей Перуновой В.Л., Уддиной В.З.,

при участии в судебном заседании:

от общества с ограниченной ответственностью "Алькор" - Абдулгамидов Н.А. по доверенности от 01.06.2022;

от конкурсного управляющего Акционерного коммерческого банка "Легион" (акционерное общество) в лице государственной корпорации "Агентство

по страхованию вкладов" - Михайлов Е.Н. по доверенности от 22.04.2023; Шевкун А.В. по доверенности от 20.03.2023;

рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу

общества с ограниченной ответственностью "Алькор"

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2023

о признании недействительной сделкой дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1

в рамках рассмотрения дела о признании несостоятельным (банкротом) Акционерного коммерческого банка "Легион" (акционерное общество),

УСТАНОВИЛ:

решением Арбитражного суда города Москвы от 21.09.2017 Акционерный коммерческий банк "Легион" (акционерное общество) (далее - должник, банк) был признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, обязанности конкурсного управляющего должника возложены на государственную корпорацию "Агентство по страхованию вкладов".

В Арбитражный суд города Москвы поступило заявление конкурсного управляющего должника о признании недействительным дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН- ВКЛ-1, заключенного между банком и обществом с ограниченной ответственностью "Алькор" (далее - ответчиком), в удовлетворении которого определением Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2022 было отказано.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2023 определение Арбитражного суда города Москвы от 01.12.2022 было отменено, а заявление конкурсного управляющего должника удовлетворено.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, ответчик обратился в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой, указывая на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права и неполное выяснение обстоятельств, имеющих значение для рассмотрения данного дела, просит удовлетворить кассационную жалобу, обжалуемое постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в силе определение суда первой инстанции.

В судебном заседании представитель ответчика доводы кассационной жалобы поддержал, а представитель конкурсного управляющего должника просил суд обжалуемое постановление оставить без изменения, ссылаясь на его законность и обоснованность, кассационную жалобу - без удовлетворения.

Иные лица, участвующие в деле, надлежащим образом извещенные о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, своих представителей в суд кассационной инстанции не направили, что, в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, не препятствует рассмотрению кассационной жалобы в их отсутствие.

В соответствии с абзацем 2 части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 27.07.2010 N 228-ФЗ), информация о времени и месте судебного заседания была опубликована на официальном интернет-сайте http://kad.arbitr.ru.

В связи с заменой судьи Кузнецова В.В. на судью Уддину В.З., рассмотрение кассационной жалобы начато с самого начала.

Судебной коллегией рассмотрено и отклонено ходатайство общества с ограниченной ответственностью "Строители Подмосковья" (далее - общества "Строители Подмосковья") об отложении рассмотрения кассационной жалобы, мотивированное подачей названным обществом "Строители Подмосковья" самостоятельной кассационной жалобы на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2023.

В соответствии с частью 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании, в том числе вследствие неявки кого-либо из лиц, участвующих в деле, других участников арбитражного процесса, в случае возникновения технических неполадок при использовании технических средств ведения судебного заседания, в том числе систем видеоконференц-связи, а также при удовлетворении ходатайства стороны об отложении судебного разбирательства в связи с необходимостью представления ею дополнительных доказательств, при совершении иных процессуальных действий.

Подача кассационной жалобы непосредственно в день судебного заседания по рассмотрению кассационной жалобы иного лица, участвующего в деле, с учетом того, что судебное заседание ранее судом округа откладывалось, можно расценить как злоупотребление правом.

Кроме того, сам по себе факт подачи кассационной жалобы не является безусловным основанием для принятия ее к производству.

При этом, в случае если при рассмотрении вопроса о принятии кассационной жалобы общества "Строители Подмосковья" суд придет к выводу об обоснованности ее доводов, она может быть рассмотрена применительно к правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 39 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции" (далее - постановления от 30.06.2020 N 13).

Изучив материалы дела, выслушав объяснения представителей лиц, участвующих в деле, явившихся в судебное заседание, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений относительно нее, проверив в порядке статей 286, 287 и 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалованного судебного акта, судебная коллегия суда кассационной инстанции не находит оснований для отмены постановления по доводам кассационной жалобы.

Согласно статье 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закона о банкротстве), дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

В соответствии со статьей 61.1 Закона о банкротстве, сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в Законе о банкротстве.

Как усматривается из материалов дела и было установлено судом первой инстанции, между банком (кредитором) и обществом с ограниченной ответственностью "Металлоконструкции" (заемщиком) (далее - обществом "Металлоконструкции") был заключен кредитный договор от 29.02.2016 N 07/16-ВКЛ, согласно которому, банк на возмездных условиях открыл заемщику возобновляемую кредитную линию с общей суммой лимита в размере 270 000 000 руб.

В обеспечение исполнения условий по кредитному договору между банком (залогодержателем) и ответчиком (залогодателем) был заключен договор залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1.

К договору залога были заключены дополнительные соглашения от 31.10.2016, от 29.03.2017 и от 05.04.2017, по условиям которых изменялась процентная ставка по кредиту и график погашения.

Банк в рамках дела N А40-242740/17 обратился с заявлением о взыскании с общества "Металлоконструкции" задолженности по кредитному договору и об обращении взыскания на объекты недвижимого имущества, обремененные залогом, которое определением от 27.12.2017 было принято к производству.

Определением от 31.01.2018 производство по делу приостановлено до вступления в законную силу судебного акта по результатам рассмотрения заявления банка о признании дополнительного соглашения N 4 недействительной сделкой.

Ответчик в рамках дела N А40-190120/17 обратился с заявлением о признании договора залога прекращенным в связи с истечением срока его действия, ссылаясь на то, что он был изменен сторонами дополнительным соглашением от 19.12.2016 N 4.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 17.07.2019 в рамках рассмотрения настоящего дела о банкротстве дополнительное соглашение N 4 к договору залога недвижимого имущества было признано недействительной сделкой, применены последствия недействительности в виде восстановления каждой из сторон в первоначальное положение, существовавшее до заключения недействительных сделок.

Ответчик в рамках дела по рассмотрению спора о признании договора залога прекращенным изменил первоначальные исковые требования, указав, что в результате признания дополнительного соглашения N 4 недействительной сделкой к положению сторон, имевшемся до его заключения, подлежат применению условия, согласованные сторонами в дополнительном соглашении от 02.12.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества.

Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 11.04.2019 по делу N А40-190120/17 договор залога от 29.02.2016 N 07/16-ЗНВКЛ-1 был признан прекращенным в связи с истечением срока его действия.

При этом, судом указано, что дополнительное соглашение от 02.12.2016 N 3 к договору залога от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1, дополнительное соглашение от 02.12.2016 к кредитному договору от 29.02.2016 N 07/16-ВКЛ и дополнительное соглашение от 11.01.2017 к кредитному договору от 29.02.2016 N 07/16-ВКЛ были представлены в материалы дела N А40-190120/17 не ранее 16.12.2020.

Конкурсный управляющий должника, ссылаясь на положения статьи 61.2 Закона о банкротстве, а также статей 10 и 168 ГК РФ, обратился в суд с заявлением о признании недействительной сделкой дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН- ВКЛ-1, заключенного между банком и ответчиком.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из пропуска конкурсным управляющим срока исковой давности по оспариванию сделки на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции в связи со следующим.

В соответствии со статьей 181 ГК РФ, в случае предъявления иска лицом, не являющимся стороной сделки, срок исковой давности исчисляется со дня, когда это лицо узнало или должно было узнать о начале ее исполнения.

Согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, приведенной в пункте 32 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - постановления от 23.12.2010 N 63), заявление об оспаривании сделки на основании статей 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве может быть подано в течение годичного срока исковой давности (пункт 2 статьи 181 ГК РФ).

В соответствии со статьей 61.9 Закона о банкротстве, срок исковой давности по заявлению об оспаривании сделки должника исчисляется с момента, когда первоначально утвержденный внешний или конкурсный управляющий (в том числе исполняющий его обязанности - абзац 3 пункта 3 статьи 75 Закона) узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки, предусмотренных статьями 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Если утвержденное внешним или конкурсным управляющим лицо узнало о наличии оснований для оспаривания сделки до момента его утверждения при введении соответствующей процедуры (например, поскольку оно узнало о них по причине осуществления полномочий временного управляющего в процедуре наблюдения), то исковая давность начинает течь со дня его утверждения.

В остальных случаях, само по себе введение внешнего управления или признание должника банкротом не приводит к началу течения давности, однако при рассмотрении вопроса о том, должен ли был арбитражный управляющий знать о наличии оснований для оспаривания сделки, учитывается, насколько управляющий мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

При этом, необходимо принимать во внимание, в частности, что разумный управляющий, утвержденный при введении процедуры, оперативно запрашивает всю необходимую ему для осуществления своих полномочий информацию, в том числе такую, которая может свидетельствовать о совершении сделок, подпадающих под статьи 61.2 или 61.3 Закона о банкротстве.

Таким образом, начало течения срока исковой давности по оспариванию сделки должника законодатель связывает с датой, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки.

Учитывая отсутствие доказательств регистрации в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество (далее - ЕГРП) сведений о внесении изменений в договор залога, посредством дополнительного соглашения от 26.10.2016 N 3, подлежал установлению момент, когда арбитражный управляющий узнал или должен был узнать о наличии оснований для оспаривания сделки.

Заявление конкурсного управляющего должника было подано в суд 18.08.2022.

Конкурсный управляющий ссылается на то, что о наличии дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 он мог узнать не ранее представления надлежащим образом заверенной копии данного соглашения в качестве приложения к письменным объяснениям от 18.08.2021в рамках иного дела N А40-190118/17, то есть не ранее 18.08.2021.

В данном случае, суд первой инстанции, устанавливая, что конкурсный управляющий мог узнать о наличии спорного соглашения ранее 18.08.2021, сослался на то обстоятельство, что, как указано в тексте определения Арбитражного суда города Москвы от 24.05.2021 по делу N А40-190118/17 по ходатайству конкурсного управляющего, участвовавшего в указанном арбитражном деле в качестве ответчика, в рамках упомянутого дела рассматривался вопрос о назначении судебной экспертизы, а для ее проведения были необходимы образцы документов с образцами подписей заместителя председателя правления банка Брусенцова В.В., в связи с чем суд потребовал от истца по делу представить оригиналы всех дополнительных соглашений к договору залога, а также сам оригинал договора.

Так как ответчик, а также общество с ограниченной ответственностью "Интер" (далее - общество "Интер") и общество с ограниченной ответственностью "РБС" (далее - общество "РБС") являются собственниками различных частей одного здания, на которые оформлены залоги в пользу банка, и их интересы в судах представлял одно лицо - Абдулгамидов Н.А.

Последний представил суду, среди прочих документов, дополнительное соглашение от 25.10.2016 N 3 к договору залога от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1, дополнительное соглашение от 25.10.2016 N 3 к договору залога от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-2 и дополнительное соглашение от 25.10.2016 N 3 к договору залога от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-З.

Суд первой инстанции также сослался на то обстоятельство, что в определении Арбитражного суда города Москвы от 28.06.2021 по делу N А40-190118/17 было указано, что судом приобщены к материалам дела представленные представителем истца (общества "РБС") документы "с образцами подчерка" вышеуказанного Брусенцова В.В.

Таким образом, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что срок исковой давности истек 28.06.2022, считая, с даты определения от 28.06.2021 по делу N А40-190118/17 (об отложении судебного заседания).

Указанные выводы суда первой инстанции судом апелляционной инстанции были оценены критически, поскольку основаны исключительно на определении Арбитражного суда города Москвы от 28.06.2021 по делу N А40-190118/17 и сделаны без исследования материалов указанного дела, в обжалуемом судебном акте суда первой инстанции не отражены сведения о том, что судом запрашивались материалы дела N А40-190118/17 или заверенные судом копии из материалов дела, прослушивалась аудиозапись судебных заседания, в том числе для установления факта даты приобщения в материалы дела спорной копии дополнительного соглашения, при этом имелись противоречивые позиции конкурсного управляющего и ответчика, в свою очередь, из текста определения суда от 28.06.2021 также не представляется возможным однозначно установить, какие именно документы представлены и приобщены к материалам дела.

При этом, в электронном виде копии дополнительных соглашения поименованы в качестве приложений к пояснениям от 18.08.2021.

Из копии протокола судебного заседания от 28.06.2021 по делу N А40-190118/17 также не представляется возможным однозначно установить, какие документы приобщены судом по ходатайству общества "РБС".

В связи с указанными обстоятельствами, а также принимая во внимание выводы суда округа, приведенные в постановлении Арбитражного суда Московского округа от 22.09.2022, принятого в рамках настоящего судебного дела, апелляционным судом были истребованы материалы судебного дела N А40-190118/17 в целях непосредственного исследования представленных в него доказательств, поскольку из итогового судебного акта по делу дата представления копии дополнительного соглашения не усматривается.

Исследуя непосредственно материалы дела N А40-190118/17 и представленные в него представителем общества "РБС" доказательства, судом апелляционной инстанции установлено, что на листах 90 и 91 тома 3 судебного дела N А40-190118/17 находятся копии дополнительных соглашений N 3 от 25.10.2016 и от 01.08.2016, которые приобщены судом к материалам дела согласно протоколу судебного заседания от 08.02.2021.

В материалах дела N А40-190118/17 в томе 4 на листах 58 и 59 находятся письменные объяснения общества "РБС", в приложении к которым указано на копии постановления Арбитражного суда Московского округа от 20.05.2021 по делу N А40-190120/17, доверенности и диплома о высшем образовании представителя.

На листе дела 62 тома 4 указанного дела находится дополнительное соглашение от 02.12.2016 N 3.

Согласно протоколу судебного заседания от 28.06.2021 (лист дела 68 тома 4), представитель истца представил для приобщения к материалам дела дополнительные документы, которые суд первой инстанции определил приобщить к материалам дела.

Определением от 28.06.2021 по делу N А40-190118/17 судебное заседание отложено на 18.08.2021, истцу было предложено подготовить дополнительные документы с образцами подчерка, правовую позицию в отношении образцов подписей.

Конкурсным управляющим должника 10.08.2021 было подано ходатайство о приостановлении производства по делу.

Представителем общества "РБС" были представлены письменные объяснения от 18.08.2021 (том 4 листы дела 75-76) в приложении к которым указаны копии дополнительных соглашений от 25.10.2016 N 3 к договорам залога от 29.02.2026, а также копии постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 20.05.2021 по делу N А40-190120/17 и от 15.07.2021 по делу N А40-190117/17.

На листах дела 77 и 87 тома 4 находятся копии перечисленных судебных актов, на первой страниц которых учинена запись "копия верна. 18.08.2021 подпись (Абдулгамидов Н.А.)".

На листе дела 89 тома 4 находится копия дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1, на которой учинена запись "копия верна. 18.08.2021 подпись (Абдулгамидов Н.А.) Прил. 4".

Также, на указанной копии проставлен штамп без содержания принадлежности к конкретной организации, имеющей нечеткие образы цифр дня июня 2021 года, тогда как копия данного документа представителем заверена 18.08.2021.

Согласно протоколу судебного заседания от 18.08.2021 (том 4 лист дела 93), дополнительные документы, представленные представителем ответчика были приобщены к материалам дела.

Определением от 18.08.2021 по делу N А40-190118/17 судебное заседание было отложено на 22.09.2021.

На листах дела 95 и 96 тома 4 содержатся письменные объяснения общества "РБС" от 18.08.2021 (загружены в систему "Мой арбитр" 18.08.2021), аналогичны тексту объяснений, находящихся на листах дела 75 и 76 тома 4.

При этом, констатировал суд апелляционной инстанции, относимых и допустимых доказательств тому, что копии приложенных к данным письменным объяснениям документов направлялись в адрес конкурсного управляющего не имеется.

Доказательств того, что в судебном заседании 28.06.2021 текст спорного дополнительного соглашения вручался представителю конкурсного управляющего, материалы обособленного спора также не содержат.

Также, при изучении материалов дела N А40-190118017 судом апелляционной инстанции было установлено, что файлы аудиозаписи судебных заседаний 28.06.2021 и 18.08.2021 отсутствуют, о чем был составлен судом соответствующий акт (том 5 лист дела 16).

Установив вышеперечисленные обстоятельства, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что со спорной копией дополнительного соглашения, стороной которого является ответчик, конкурсный управляющий должника мог ознакомиться не ранее 18.08.2021.

Кроме того, при рассмотрении заявления о признании недействительным дополнительного соглашения от 02.12.2016 N 3 в рамках настоящего дела о банкротстве, ответчиком 08.12.2021 суду были представлены письменные объяснения с приложением оспариваемого в настоящем споре дополнительного соглашения, и в судебном заседании в рамках указанного спора представлен суду на обозрение оригинал дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному и обоснованному им выводу о том, что по состоянию на момент обращения с рассматриваемым заявлением в суд 18.08.2022, конкурсным управляющим срок исковой давности не пропущен.

В соответствии с пунктом 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана арбитражным судом недействительной при неравноценном встречном исполнении обязательств другой стороной сделки, в том числе в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия существенно в худшую для должника сторону отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки (подозрительная сделка).

Неравноценным встречным исполнением обязательств будет признаваться, в частности, любая передача имущества или иное исполнение обязательств, если рыночная стоимость переданного должником имущества или осуществленного им иного исполнения обязательств существенно превышает стоимость полученного встречного исполнения обязательств, определенную с учетом условий и обстоятельств такого встречного исполнения обязательств.

В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.40 Закона о банкротстве, сделка, совершенная кредитной организацией (или иными лицами за счет кредитной организации) до даты назначения временной администрации по управлению кредитной организацией либо после такой даты, может быть признана недействительной в порядке и по основаниям, которые предусмотрены Законом о банкротстве, а также ГК РФ и другими Федеральными законами, с учетом особенностей, установленных параграфом 4.1 главы IX Закона о банкротстве.

Наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную согласно статьям 10 и 168 ГК РФ (пункт 4 постановления от 23.12.2010 N 63).

В пункте 5 постановления от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что для признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходима совокупность следующих условий: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;

б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки.

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств, суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Согласно абзацам 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если налицо одновременно два следующих условия: а) на момент совершения сделки должник отвечал или в результате совершения сделки стал отвечать признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника; б) имеется хотя бы одно из других обстоятельств, предусмотренных абзацами 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

В пункте 6 постановления от 23.12.2010 N 63 разъяснено, что при определении наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества следует исходить из содержания этих понятий, данного в абзацах 33 и 34 статьи 2 Закона о банкротстве.

Для целей применения содержащихся в абзацах 2-5 пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве презумпций, само по себе наличие на момент совершения сделки признаков банкротства, указанных в статьях 3 и 6 Закона, не является достаточным доказательством наличия признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества.

Отказывая в удовлетворении требований, суд первой инстанции исходил из недоказанности конкурсным управляющим совокупности обстоятельств, которая подлежит доказыванию согласно требованиям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Отклоняя довод конкурсного управляющего должника о том, что на момент совершения сделки банк отвечал признаку неплатежеспособности, суд первой инстанции указал на то, что приведенные доводы относятся к обстоятельствам, предположительно имевшим место 01.12.2016, 01.06.2017 и 04.07.2017, то есть после заключения оспариваемой сделки от 25.10.2016.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции о том, что по состоянию на 25.10.2016 банк не отвечал признакам неплатежеспособности.

К договору залога были заключены следующие дополнительные соглашения: от 31.10.2016, изменяющее процентную ставку по кредиту и график погашения; от 29.03.2017, изменяющее процентную ставку по кредиту и график погашения; от 05.04.2017, изменяющее процентную ставку по кредиту и график погашения.

При этом, дополнительные соглашения: от 25.10.2016 N 3, изменяло график погашения по кредиту, и устанавливало срок действия договора залога до 02.12.2016; от 02.12.2016 N 3 (признано судом недействительным в настоящем деле о банкротстве), изменяло график погашения по кредиту, и устанавливало срок действия договора залога до 02.01.2017; от 19.12.2016 N 4 (признано судом недействительным в настоящем деле о банкротстве), изменяло график погашения по кредиту, и устанавливало срок действия договора залога до 01.07.2017.

Вступившим в законную силу определением от 09.06.2022 дополнительное соглашение N 3 от 02.12.2016 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1 было признано недействительной сделкой, применены последствия недействительности сделки в виде восстановления обязательств сторон по договору залога, заключенному между банком и ответчиком.

Вступившим в законную силу определением от 17.07.2019 дополнительное соглашение от 19.12.2016 N 4 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1 было признано недействительной сделкой, применены последствия недействительности сделки в виде приведения сторон в положение, существовавшее до заключения недействительного соглашения.

Согласно положениям договора залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН-ВКЛ-1, он был заключен в качестве обеспечения надлежащего исполнения обязательств по кредитному договору, а не в качестве надлежащего исполнения обязательств по возврату определенного кредита (транша), предоставленного банком в рамках действия кредитной линии.

Дополнительные соглашения к кредитному договору предусматривали по своей сути пролонгацию на возврат предоставленных обществу "Металлоконструкции" 29.02.2016 денежных средств (транша) в размере 270 000 000 руб.

При этом, дополнительные соглашения не изменяли общий срок действия самого кредитного договора.

Таким образом, констатировал суд апелляционной инстанции, довод ответчика о том, что поскольку срок действия кредита истекал 01.01.2017, заключение оспариваемого дополнительного соглашения не привело к неблагоприятным последствиям для банка, не может быть признан обоснованным, так как оспариваемое дополнительное соглашение предусматривало изменение срока действия залога, в то время как срок действия по основному обязательству (кредитному договору) изменен не был, на момент заключения оспариваемого дополнительного соглашения срок действия кредитного договора составлял до 28.02.2018.

Ввиду изложенного, суд апелляционной инстанции согласился с доводом конкурсного управляющего о том, что при заключении оспариваемого дополнительного соглашения стороны прекратили действие договора залога на будущее по обязательству, которое не исполнено.

В соответствии со статьей 2 Закона о банкротстве, под неплатежеспособностью понимается прекращение исполнения должником части денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей, вызванное недостаточностью денежных средств; недостаточность имущества - превышение размера денежных обязательств и обязанностей по уплате обязательных платежей должника над стоимостью имущества (активов) должника.

Согласно статье 189.12 Закона о банкротстве, при нарушении кредитной организацией норматива достаточности собственных средств (капитала), установленного Банком России (Инструкция Банка России от 03.12.2012 N 139-И "Об обязательных нормативах банков", вступила в силу 01.01.2013, окончание действия документа - 27.07.2017), единоличный исполнительный орган кредитной организации - председатель правления банка - обязан принять необходимые и своевременные меры по предупреждению банкротства (осуществлению мер по финансовому оздоровлению банка), а также осуществить обязанности в случае возникновения признаков банкротства банка.

Вступившим в законную силу решением Арбитражного суда города Москвы от 21.09.2017 по настоящему делу установлено, что, согласно расчету стоимости имущества (активов) и обязательств банка, осуществленному Главным управлением Банка России по Центральному Федеральному округу по балансу банка по состоянию на 04.07.2017 (форма 0409101) (дата последней отчетности, представленной в Отделение 1 Москва Главного управления Банка России по Центральному Федеральному округу до даты отзыва лицензии на осуществление банковских операций), стоимость имущества (активов) кредитной организации составила 12 832 241 000 руб., размер ее обязательств составил 14 437 758 000 руб.

Размер обязательств банка превышает стоимость его имущества (активов) на 1 605 517 000 руб.

Банк России вынес предписание от 29.12.2016 N Т1-85-4-08/185723 ДСП по результатам рассмотрения акта инспекционной проверки от 14.11.2016 N А1К-И25-10-10/2438ДСП, с возражениями и комментариями банка, информацией по ссудной задолженности ряда заемщиков, представленной письмами от 28.10.2016 N 03-01/4936 и от 31.10.2016 N 03-01/4951.

Банк России установил, что общая сумма резерва к деформированию, исходя из расчета на 01.12.2016, составляет не менее 170 910 тыс. руб., доформирование резервов в указанном объеме может привести по состоянию на 01.12.2016 к снижению собственных средств (капитала) банка на 29,7 % по сравнению с их (его) максимальной величиной, достигнутой за последние 12 месяцев (на 01.12.2015 - 2 403 796 тыс. руб.), нарушению норматива максимального размера риска на одного заемщика или группу связанных заёмщиков (Н6 - 25,7 при максимально допустимом значении 25 %).

Банк России вынес предписание от 28.06.2017 N 36-8-3-1/471ДСП.

В ходе внеплановых инспекционных проверок в период с 31.03.2017 по 07.07.2017 Банк России установил наличие нарушений требований пунктов 3.9.2, 3.12 и 6.6 положения N 254-П, а также пункта 1.5 положения Банка России от 20.03.2006 N 283-П и недооценки риска по ссудной задолженности отдельных заемщиков и контрагентов.

Объем недоформированного резерва по состоянию на 01.06.2017 составил 1 006 875 тыс. руб.

Доформирование резерва в указанном объеме могло привести к полной утрате собственных средств (капитала) Банка, при этом все капиталосодержащие обязательные нормативы были бы нарушены.

У банка могли возникнуть основания для осуществления мер по предупреждению банкротства, предусмотренные пунктами 3, 4 и 6 статьи 189.10 Закона о банкротстве.

У Банка 07.07.2017 была отозвана лицензия на осуществление банковских операций в связи с неисполнением банком Федеральных законов, регулирующих банковскую деятельность, а также нормативных актов Банка России, значением всех нормативных достаточности собственных средств (капитала), снижением размера собственных средств ниже минимального значения уставного капитала.

При этом, акт инспекционной проверки Банка России от 14.11.2016 N А1К-И25-10-10/2438ДСП охватывает период проверки за последний отчетный год до начала проверки (с 01.09.2015 по последующую отчетную дату до начала проверки, начало проверки - 20.09.2016), то есть обстоятельства недоформирования резервов банком и нарушения норматива максимального размера риска на одного заемщика или группу связанных заемщиков были выявлены и имели место на дату совершения оспариваемой сделки от 25.10.2016, что также подтверждается предоставлением банком информации по ссудной задолженности ряда заемщиков (письма от 28.10.2016 N 03-01/4936 и от 31.10.2016 N 03-01/4951).

Недостаточность резервов банка в значительном объеме, подтверждена актом инспекционной проверки Банка России от 14.11.2016.

Также, из анализа конкурсного управляющего о финансовом состояния банка за период с 01.07.2015 по 07.07.2017 следует, что его капитал имел отрицательное значение на протяжении всего исследуемого периода, стоимости имущества было недостаточно для исполнения обязательств перед кредиторами.

При таких обстоятельствах, вывод суда первой инстанции об отсутствии признаков неплатежеспособности банка на момент совершения оспариваемой сделки, а именно по состоянию на 25.10.2016, нельзя признать верным.

Кроме того, согласно правовой позиции высшей судебной инстанции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 12.03.2019 N 305-ЭС17-11710 (4), сама по себе недоказанность признаков неплатежеспособности или недостаточности имущества на момент совершения сделки (как одной из составляющих презумпции цели причинения вреда) не блокирует возможность квалификации такой сделки в качестве подозрительной.

В обоснование фактической аффилированности банка и ответчика на момент заключения дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3, конкурсный управляющий ссылался на установленные судебными актами данные обстоятельства.

На момент заключения соглашения директором ответчика являлась Лобанова Е.И. - дочь председателя правления банка Сокеркина И.В.

В соответствии со статьей 19 Закона о банкротстве, заинтересованными лицами по отношению к должнику также признаются лица, состоящие в родственных отношениях с руководителем должника.

Согласно правовой позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613 (3), следует критически относиться к обстоятельствам, при которых банк, без видимых к тому причин отказывается от залога по обязательству, которое не исполнено.

Поведение кредитора, отказывающегося от обеспечения по обязательству (что влечет существенное снижение гарантий возврата долга), должно породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнения относительно правомерности подобных действий.

Такой участник оборота должен осознавать, что сделка по расторжению соглашения об обеспечении с высокой степенью вероятности может нарушать права и законные интересы кредиторов его контрагента, справедливо рассчитывающих на удовлетворение своих требований за счет пополнения конкурсной массы посредством возврата кредитных средств.

В результате подобной сделки, лицо, освобожденное от обеспечительного бремени, получает существенную нетипичную выгоду (которую бы оно никогда не получило при нормальном развитии отношений).

Из толкований положений договора о залоге, с учетом внесенных дополнительным соглашением изменений, следует, что изменения в спорном дополнительном соглашении влечет причинение вреда кредиторам банка.

В отношении иных дополнительных соглашений к указанному договору договора, вступившими в законную силу судебными актами установлены обстоятельства причинения вреда кредиторам должника.

Из материалов спора следует, что государственную регистрацию спорное дополнительное соглашение не проходило.

При этом, запись об ипотеке на основании договора залога зарегистрирована 22.04.2016, номер государственной регистрации 77-77/003-77/003/006/2016-409/1, срок, на который установлено ограничение прав и обременение объекта недвижимости - 28.02.2018.

Согласно статье 433 ГК РФ, договор, подлежащий государственной регистрации, считается для третьих лиц заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Федеральным законом от 21.12.2013 N 367-ФЗ "О внесении изменений в часть первую Гражданского кодекса Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных законодательных актов (положений законодательных актов) Российской Федерации" (пункт 5 статьи 3) установлено, что правила о государственной регистрации ипотеки, содержащиеся в том числе в Законе об ипотеке, не подлежат применению к договорам ипотеки, заключаемым после вступления в силу указанного Федерального закона (то есть после 01.07.2014).

Новая редакция статьи 339.1 ГК РФ в названном законе устанавливает правила государственной регистрации залога.

В соответствии с подпунктом 1 пункта 1 статьи 339.1 ГК РФ, залог подлежит государственной регистрации и возникает с момента такой регистрации в случаях, если в соответствии с законом права, закрепляющие принадлежность имущества определенному лицу, подлежат государственной регистрации (статья 8.1).

Согласно статье 164 ГК РФ, в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после ее регистрации (пункт 1); сделка, предусматривающая изменение условий зарегистрированной сделки, подлежит государственной регистрации (пункт 2).

Таким образом, если дополнительное соглашение заключено к договору ипотеки, подписанному до 01.07.2014 включительно, оно подлежит обязательной государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации, в то время как дополнительное соглашение к договору ипотеки, заключенному после 01.07.2014, государственной регистрации не подлежит и вступает в силу, с момента его подписания сторонами, но при этом на основании такого соглашения должны быть внесены соответствующие изменения в регистрационную запись об ипотеке, в случае если данным соглашением изменяются существенные условия договора ипотеки.

Следовательно, дополнительные соглашения должны представляться на государственную регистрацию в случае необходимости внесения на их основании изменений в регистрационную запись об ипотеке.

Доказательств того, что в Единый государственный реестр недвижимости (ЕГРН) в отношении объекта недвижимости, являющегося предметом залога по договору залога недвижимого имущества, были внесены изменения о том, что срок действия договора залога установлен (изменен) до 02.12.2016, в материалы дела не представлено.

При этом, суд апелляционной инстанции учел выводы, содержащиеся во вступивших в законную силу судебных актах, принятых по результатам настоящего дела о банкротстве (оставлены без изменения постановлениями Арбитражного суда Московского округа от 30.01.2023, от 20.02.2023 и от 13.02.2023) о необходимости регистрации изменений, вносимых в договор залога.

Однако, с момента спорного дополнительного соглашения (25.10.2016) ответчик обратился с иском о признании договора залога прекращенным в рамках дела N А40-190117/17 - 10.10.2017, то есть спустя почти год.

Подобное поведение ответчика не свойственное добросовестному участнику хозяйственного оборота.

Возражения ответчика о недоказанности его заинтересованности по отношению к банку, судом апелляционной инстанции оценены критически и отклонены, поскольку имеет значение не только юридическая аффилированность, но и фактическая, тогда, как в рассматриваемом случае, ответчик, с очевидность, знал о неудовлетворительном финансовом состоянии банка, с которым имел отношения, на условиях, недоступных для неограниченного круга лиц.

Судом также учтено, что в том случае, если стороны расторгли соглашение о залоге на будущее, поэтому действительность оспариваемой сделки необходимо проверять так, как если бы оспаривалось соглашение о расторжении договора залога (определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613(3)).

Таким образом, оспариваемое дополнительное соглашение предусматривало изменение срока действия залога до 02.12.2016, в то время как срок действия по основному обязательству (кредитному договору) изменен не был, на момент заключения оспариваемого дополнительного соглашения срок действия кредитного договора составлял до 28.02.2018.

Кроме того, суд апелляционной инстанции не согласился с выводом суда первой инстанции о том, что банк уклонился от внесения в регистрационную записи об ипотеке изменений, связанных с предъявленным суду дополнительным соглашением, в связи с чем ответчик был вынужден обратиться в Арбитражный суд города Москвы в рамках дела N А40-190120/17 с требованием о внесении таких изменений в регистрационную запись об ипотеке, поскольку, как установлено судом апелляционной инстанции, оспариваемое дополнительное соглашение от 25.10.2016 N 3 и признанные недействительными дополнительные соглашения от 02.12.2016 N 3 и от 19.12.2016 N 4 отсутствовали в кредитном досье, переданном государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" от временной администрации банка, и указанные соглашения представлены ответчиком непосредственно в рамках рассмотрения судебных споров.

Как следствие, констатировал суд апелляционной инстанции, вывод суда первой инстанции об осведомленности банка о наличии спорного дополнительного соглашения на момент его изготовления и об уклонении банка от регистрации его условий о сроке, не основан на материалах и фактических обстоятельствах дела.

Отказывая в удовлетворении требования о признании сделки недействительной на основании статей 10 и 168 ГК РФ, суд первой инстанции исходил из того, что банком не указано, чем в условиях конкуренции норм о недействительности сделки выявленные им нарушения выходят за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Такое одновременное применение норм статей 10 и 168 ГК РФ о ничтожности сделки и норм статьи 61.2 Законе о банкротстве об оспоримости сделки без указания, чем в условиях конкуренции норм о недействительности сделки выявленные заявителем нарушения закона выходят за пределы диспозиции пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, согласно правовой позиции, выраженной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), недопустимо.

Однако, согласно разъяснениям абзаца 4 пункта 9.1 постановления от 23.12.2010 N 63, если суд, исходя из доводов оспаривающего сделку лица и имеющихся в деле доказательств, придет к выводу о наличии иного правового основания недействительности сделки, чем то, на которое ссылается истец, то, на основании части 1 статьи 133 и части 1 статьи 168 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд должен самостоятельно определить характер спорного правоотношения, возникшего между сторонами, а также нормы права, подлежащие применению (дать правовую квалификацию), и признать сделку недействительной в соответствии с надлежащей нормой права.

Действительно, вопрос о допустимости оспаривания сделок должника на основании статей 10 и 168 ГК РФ неоднократно рассматривался Верховным Судом Российской Федерации (определения от 24.10.2017 N 305-ЭС17-4886(1), от 31.08.2017 N 305-ЭС17-4886, от 17.12.2018 N 309-ЭС18-14765 и др.).

Согласно сложившейся судебной практике, применение статьи 10 ГК РФ возможно лишь в том случае, когда речь идет о сделках с пороками, выходящими за пределы дефектов подозрительных сделок.

В соответствии с пунктом 4 постановления от 23.12.2010 N 63, наличие в Законе о банкротстве специальных оснований оспаривания сделок, предусмотренных статьями 61.2 и 61.3, само по себе не препятствует суду квалифицировать сделку, при совершении которой допущено злоупотребление правом, как ничтожную (статьи 10 и 168 ГК РФ), в том числе при рассмотрении требования, основанного на такой сделке.

В силу статьи 10 ГК РФ, не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Пунктом 2 статьи 168 ГК РФ установлено, что сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Из содержания приведенных норм следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченных лиц, связанное с нарушением пределов осуществления гражданских прав, направленное исключительно на причинение вреда третьим лицам.

Кроме того, в соответствии с пунктами 7, 8 и 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" (далее - постановление от 23.06.2015 N 25), если совершение сделки нарушает запрет, установленный пунктом 1 статьи 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела, такая сделка может быть признана судом недействительной (пункты 1 или 2 статьи 168 ГК РФ).

Из содержания статьи 10 ГК РФ следует, что под злоупотреблением правом понимается умышленное поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему гражданского права, сопряженное с нарушением установленных в статье 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, причиняющее вред третьим лицам или создающее условия для наступления вреда.

По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения.

В соответствии со статьей 1 ГК РФ, при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

Никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Поведение кредитора, отказывающегося от обеспечения по обязательству (что влечет существенное снижение гарантий возврата долга), должно породить у любого добросовестного и разумного участника гражданского оборота сомнения относительно правомерности подобных действий.

Такой участник оборота должен осознавать, что сделка по расторжению соглашения об обеспечении с высокой степенью вероятности может нарушать права и законные интересы кредиторов его контрагента, справедливо рассчитывающих на удовлетворение своих требований за счет пополнения конкурсной массы посредством возврата кредитных средств.

Учитывая, что в результате подобной сделки лицо, освобожденное от обеспечительного бремени, получает существенную нетипичную выгоду (которую бы оно никогда не получило при нормальном развитии отношений), на него подлежит возложению риск последующего скорого банкротства контрагента, заключающийся в оспаривании соответствующей сделки.

Отклонение поведения банка от стандартов разумного и добросовестного осуществления гражданских прав указывает на сомнительность отмены обеспечительного обязательства, что должен был понимать залогодатель в отсутствие полного погашения обеспеченного залогом обязательства перед банком (определение Верховного Суда Российской Федерации от 23.08.2018 N 301-ЭС17-7613(3)).

Однако, доказательств наличия экономически разумного обоснования действий банка по отказу от права залога в материалы дела не представлено.

Тогда, как заключение обеспечительных обязательств при заключении кредитных договоров само по себе является гарантией для заимодавца получить исполнение по своим требованиям и применительно к настоящему обособленному спору ограничивать срок действия обеспечительных обязательств неразумно, экономически нецелесообразно и фактически влечет убытки в случае неисполнения своих обязательств заемщиком.

В силу вышеизложенного, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному и обоснованному им выводу о том, что оспариваемое соглашение было заключено со злоупотреблением правом.

Приведенные ответчиком возражения, мотивированные наличием оснований для применения процессуального эстоппеля, поскольку в заявлении об оспаривании дополнительного соглашения от 25.10.2016 N 3 к договору залога недвижимого имущества от 29.02.2016 N 07/16-ЗН- ВКЛ-1, банку казал, что об оспариваемом соглашении ему стало известно 08.12.2021, тогда как в апелляционной жалобе конкурсный управляющий должника изменил свою позицию по обстоятельствам дела, ссылаясь на то, что копия оспариваемого соглашения впервые была представлена представителем общества "РБС" 18.08.2021, когда представитель названного общества приобщил указанный документ к материалам дела N А40-190118/17, то есть именно с указанной даты об оспариваемом соглашении стало известно заявителю, судом апелляционной инстанции оценены критически и отклонены, поскольку, вопреки доводам ответчика об обратном, правовой принцип утраты права на возражение при недобросовестном или противоречивом поведении ("эстоппель") не подлежит применению в настоящем случае, так как действия конкурсного управляющего направлены на защиту прав кредиторов должника в рамках Закона о банкротстве.

Такое изменение позиции заявителя не свидетельствует о нарушении им принципа процессуального эстоппеля и злоупотребления правом.

Оснований для квалификации действий конкурсного управляющего как злоупотребление правом, суд апелляционной инстанции не усмотрел.

На основании изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о наличии оснований для признания спорного соглашения недействительной сделкой.

Последствия признания сделки недействительной применены судом правильно.

Нарушения, допущенные судом первой инстанции были устранены судом апелляционной инстанции.

При рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта судом апелляционной инстанции были установлены все существенные для спора обстоятельства и дана надлежащая правовая оценка.

Выводы основаны на всестороннем и полном исследовании доказательств по делу, нормы материального права применены правильно.

Судебная коллегия суда кассационной инстанции соглашается с выводами суда апелляционной инстанций, не усматривая оснований для их переоценки, поскольку названные выводы в достаточной степени мотивированы, соответствуют нормам права.

Судебная коллегия полагает необходимым отметить, что кассационная жалоба не содержит указания на наличие в материалах дела каких-либо доказательств, опровергающих выводы суда, которым не была бы дана правовая оценка судом первой инстанции и судом апелляционной инстанции.

Судом правильно применены нормы материального права, выводы судов соответствуют фактическим обстоятельствам и основаны на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной, в том числе в определении от 17.02.2015 N 274-О, статьи 286-288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, находясь в системной связи с другими положениями данного Кодекса, регламентирующими производство в суде кассационной инстанции, предоставляют суду кассационной инстанции при проверке судебных актов право оценивать лишь правильность применения нижестоящими судами норм материального и процессуального права и не позволяют ему непосредственно исследовать доказательства и устанавливать фактические обстоятельства дела.

Иное позволяло бы суду кассационной инстанции подменять суды первой и второй инстанций, которые самостоятельно исследуют и оценивают доказательства, устанавливают фактические обстоятельства дела на основе принципов состязательности, равноправия сторон и непосредственности судебного разбирательства, что недопустимо.

Установление фактических обстоятельств дела и оценка доказательств отнесены к полномочиям судов первой и апелляционной инстанций.

Аналогичная правовая позиция содержится в определении Верховного Суда Российской Федерации от 05.07.2018 N 300-ЭС18-3308.

Таким образом, переоценка доказательств и выводов суда первой инстанции не входит в компетенцию суда кассационной инстанции в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а несогласие заявителя жалобы с судебным актом не свидетельствует о неправильном применении судом норм материального и процессуального права и не может служить достаточным основанием для его отмены.

Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основе иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, о существенном нарушении норм процессуального права и нарушении прав и законных интересов лиц, участвующих в деле.

Между тем, приведенные в кассационной жалобе доводы фактически свидетельствуют о несогласии с принятым судом апелляционной инстанции судебным актом и подлежат отклонению, как основанные на неверном истолковании самими заявителями кассационных жалоб положений Закона о банкротстве, а также как направленные на переоценку выводов суда по фактическим обстоятельствам дела, что, в силу статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, недопустимо при проверке судебных актов в кассационном порядке.

По существу, довод кассационной жалобы заключается в ошибочности вывода суда апелляционной инстанции о неправомерности заключения суда первой инстанции о пропуске конкурсным управляющим должника срока исковой давности для подачи заявления о признании оспариваемой сделки недействительной, иные выводы суда апелляционной инстанции о порочности указанной сделки доводами жалобы не опровергаются.

Между тем, указанный довод заявителя кассационной жалобы направлен на преодоление выводы, приведенных во вступивших в законную силу судебных актах, в том числе в постановлениях суда округа по настоящему делу о банкротстве от 13.02.2023 и от 22.09.2023, что не допускается положениями статей 16 и 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия также отмечает, что в соответствии с положениями статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суду кассационной инстанции не предоставлены полномочия пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрений, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать установленными обстоятельства, которые не были установлены в определении или постановлении, либо были отвергнуты судами первой или апелляционной инстанции.

Как разъяснено в пункте 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, т.е. иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 названного Кодекса), не допускается.

Доводы, изложенные в кассационной жалобе, не свидетельствуют о нарушении судом апелляционной инстанции норм материального права и норм процессуального права либо о наличии выводов, не соответствующих обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам.

Обжалуемый судебный акт отвечает требованиям законности, обоснованности и мотивированности, предусмотренным частью 4 статьи 15 и частью 4 статьи 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации; оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Иная оценка заявителем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Нормы материального и процессуального права, несоблюдение которых является безусловным основанием для отмены определения, в соответствии со статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судом не нарушены, в связи с чем, кассационная жалоба не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного и руководствуясь статьями 284-290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.12.2023 по делу N А40-129253/17 - оставить без изменения, кассационную жалобу - оставить без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Председательствующий судья

Н.Н. Тарасов

Судьи

В.Л. Перунова В.З. Уддина