Постановление Арбитражного суда Московского округа от 20 июня 2024 г. N Ф05-28686/21 по делу N А40-95289/2020

город Москва

20 июня 2024 г.

Дело N А40-95289/20

Резолютивная часть постановления объявлена 13 июня 2024 года.

Полный текст постановления изготовлен 20 июня 2024 года.

Арбитражный суд Московского округа в составе:

председательствующего-судьи Кузнецова В.В.,

судей: Тарасова Н.Н., Уддиной В.З.,

при участии в заседании:

от конкурсного управляющего должника: Елисаветский М.К., доверенность от 06.09.2023;

от ООО "Строительная компания Сталь": Ивакин И.А., доверенность от 20.03.2024; от Мелешенко И.В., доверенность от 11.01.2024; Полынская Е.С., доверенность от 20.03.2024;

рассмотрев 13 июня 2024 года в судебном заседании кассационную жалобу

конкурсного управляющего должника Боклаг Е.М.

на постановление Девятого арбитражного апелляционного суда

от 28 февраля 2024 года

об отказе в удовлетворении заявления конкурсного управляющего должника о признании недействительной сделки зачета встречных требований по договору поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, совершенного 01.09.2019 путем заключения между ЗАО "Промгидрорус" и ООО "Строительная компания Сталь" акта зачета встречных требований от 01.09.2019, на сумму 173.502.440 руб. и применении последствий недействительности сделки

в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) ЗАО "Промгидрорус",

УСТАНОВИЛ:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 27.06.2022 ЗАО "Промгидрорус" (далее - должник) признано несостоятельным (банкротом), в отношении должника открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим должника утвержден Шипаев В.С.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 29.08.2022 Шипаев В.С. освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего должника, конкурсным управляющим должника утверждена Боклаг Е.М.

В Арбитражный суд города Москвы 02.02.2023 поступило заявление конкурсного управляющего должника о признании недействительной сделки зачета встречных требований по договору поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, совершенного 01.09.2019 путем заключения между ЗАО "Промгидрорус" и ООО "Строительная компания Сталь" (далее - ответчик) акта зачета встречных требований от 01.09.2019, на сумму 173.502.440 руб. и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления обязательств сторон по договору поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, существовавших до заключения оспариваемой сделки.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 30.10.2023 признан недействительной сделкой зачет встречных требований по договору поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, совершенный 01.09.2019 путем заключения между ЗАО "Промгидрорус" и ООО "Строительная компания Сталь" акта зачета встречных требований от 01.09.2019, на сумму 173.502.440 руб., применены последствия недействительности сделки в виде восстановления обязательств сторон по договору поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, существовавших до заключения оспариваемой сделки.

Постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 февраля 2024 года определение суда первой инстанции отменено, в удовлетворении заявленных требований отказано.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, конкурсный управляющий должника Боклаг Е.М. обратился с кассационной жалобой, в которой просит постановление отменить и оставить в силе определение суда первой инстанции.

Заявитель жалобы считает судебный акт незаконным и необоснованным, как принятый с неправильным применением норм материального и процессуального права.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель конкурсного управляющего должника поддержал доводы кассационной жалобы.

Представители ООО "Строительная компания Сталь" возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав лиц, участвовавших в судебном заседании, проверив в порядке статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, кассационная инстанция не находит оснований для изменения или отмены обжалуемого судебного акта в связи со следующим.

Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, с особенностями, установленными Законом о банкротстве.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, между ЗАО "Промгидрорус" (ИНН 7723805659) (поставщик) и ООО "Строительная компания Сталь" (ИНН 7731503041) (покупатель) 04.03.2016 заключен договор поставки N 0412/097-ПГР в редакции дополнительного соглашения от 16.03.2016 в соответствии с которым поставщик обязался:

1.1.1. Разработать и согласовать с покупателем рабочую конструкторскую документацию на агрегаты силовые электромеханические механизмы маневрирования затворами опорожнения, вспомогательного наполнения, основного наполнения, клапанного затвора и воротами нижней головы для нужд реконструкции рыбинского гидроузла в рамках работ покупателя по государственному контракту от 11.09.2015 N 0373100134615000001 (идентификатор государственного контракта N 177 075 169 881 500 006 60) на выполнение работ по объекту: "Реконструкция Рыбинского гидроузла". Этап N 2. Пусковой комплекс N 2" (далее - оборудование).

1.1.2. Поставить оборудование в соответствии с согласованной рабочей конструкторской документацией.

1.1.3. Произвести заводские приемо-сдаточные испытания оборудования согласно разработанной поставщиком и утвержденной покупателем программе и методике испытаний на заводе-изготовителе оборудования.

1.1.4. Произвести упаковку оборудования и его доставку на рыбинский гидроузел по адресу: Ярославская область, г. Рыбинск, пос. Шлюз, д. 5.

В связи с нарушением условий договора поставки от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР ООО "Строительная компания Сталь" (ИНН 7731503041) 01.06.2019 направило в адрес ЗАО "Промгидрорус" (ИНН 7723805659) претензию об уплате неустойки.

Между ЗАО "Промгидрорус" и ООО "Строительная компания Сталь" (ИНН 7731503041) 01.09.2019 заключен акт зачета встречных требований, в соответствии с которым ЗАО "Промгидрорус" (ИНН 7723805659) и ООО "Строительная компания Сталь" (ИНН 7731503041) договорились зачесть сумму встречных однородных требований в размере 173.502.440 руб.

Удовлетворяя заявление конкурсного управляющего должника, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что оспариваемая сделка совершена с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов, выразившегося в выбытии имущества (прав требований) из конкурсной массы должника; на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности; о противоправном характере сделки было известно ответчику.

Суд апелляционной инстанции не согласился с выводами суда первой инстанции ввиду следующего.

Как установлено апелляционным судом, дело о несостоятельности (банкротстве) ЗАО "Промгидрорус" возбуждено 10.06.2020, оспариваемая сделка совершена 01.09.2019, то есть в пределах срока, предусмотренного пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.

Согласно пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка).

Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица, либо направлена на выплату (выдел) доли (пая) в имуществе должника учредителю (участнику) должника в связи с выходом из состава учредителей (участников) должника.

В пункте 5 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63) разъяснено, что для признания сделки недействительной по основанию, предусмотренному пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств: а) сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов; б) в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов; в) другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 Постановления N 63).

В случае недоказанности хотя бы одного из этих обстоятельств суд отказывает в признании сделки недействительной по данному основанию.

Пунктом 7 Постановления N 63 установлено, что в силу абзаца первого пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве предполагается, что другая сторона сделки знала о совершении сделки с целью причинить вред имущественным правам кредиторов, если она признана заинтересованным лицом (статья 19 Закона о банкротстве) либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.

Также судом апелляционной инстанции установлено, что 11.09.2015 между заказчиком ФГБУ "Канал им. Москвы" и генподрядчиком (ответчик) заключен государственный контракт N 0373100134615000001 на выполнение работ по объекту: "Реконструкция Рыбинского гидроузла" Этап 2. Пусковой комплекс N 2".

В рамках исполнения работ по госконтракту генподрядчику (ответчику) предоставлено право на привлечение субподрядчиков и поставщиков путем заключения с ними отдельных договоров.

Между поставщиком (должник) и покупателем (ответчик) 04.03.2015 заключен договор поставки N 0412/097-ПГР, предметом которого была разработка и согласование рабочей конструкторской документации на агрегаты силовых электромеханических механизмов маневрирования затворами опорожнения, вспомогательного наполнения, основного наполнения, клапанного затвора и воротами нижней головы для нужд реконструкции Рыбинского гидроузла в рамках работ по государственному контракту от 11.09.2015 N 0373100134615000001, а также поставка такого оборудования и производство приемо-сдаточных испытаний на объекте.

Согласно пункту 8.1 договора сторонами определен размер неустойки 0,1% от стоимости договора за каждый день просрочки.

Между должником и ответчиком 16.03.2016 к договору поставки N 0412/097-ПГР заключено дополнительное соглашение N 1, положениями которого определен размер неустойки 0,3% от стоимости договора за каждый день просрочки, указанный в пункте 8.1 договора.

Ответчик 01.06.2019 направил должнику претензию об уплате неустойки по указанному договору в размере 173.502.440 руб.

Должник 14.06.2019 направил ответчику ответ на претензию, из содержания которого следует признание вышеуказанной просрочки исполнения обязательства и правильность расчета неустойки (задолженности), а также предложение по осуществлению зачета взаимных однородных требований сторон в размере 179.769.999,99 руб., поскольку у ответчика имеется встречная задолженность перед должником.

По результатам рассмотрения претензии ООО "Строительная компания Сталь" поставщик - ЗАО "Промгидрорус" признало просрочку исполнения обязательств по договору поставки и правильность исчисленной суммы неустойки в размере 173.502.440 руб., указав, что по тому же договору поставки имеется встречная задолженность ООО "Строительная компания Сталь" перед ЗАО "Промгидрорус" в размере 179.769.999,99 руб., просило осуществить перерасчет итогового платежа заказчика путем уменьшения цены договора на сумму убытков заказчика, в частности, возникших вследствие просрочки, что по сути, является предложением поставщика о перерасчете договорной цены договора поставки вследствие нарушения им срока исполнения обязательства.

Размер неустойки, указанный в дополнительном соглашении N 1 к договору поставки N 0412/097-ПГР, согласован сторонами.

Предложение поставщика принято ООО "Строительная компания Сталь", то есть произошел зачет (сальдирование) с момента предъявления предложения со стороны ЗАО "Промгидрорус".

Согласно ответу на претензию ЗАО "Промгидрорус" признало наличие долга по уплате неустойки на сумму 173.502.440 руб. и не заявило о ее снижении при наличии к тому возможности. Таким образом, на момент подписания акта от 01.09.2019 должник считал равноценным предоставлением возможность уменьшения взаимных требований внезависимости от правовой природы возникшего обязательства (уплата неустойки).

Более того, ЗАО "Промгидрорус" самостоятельно выступило инициатором зачета (сальдирования) взаимных обязательств, подтвердив тем самым отсутствие спора относительно размера неустойки.

Апелляционный суд обоснованно отметил, что установленная дополнительным соглашением от 16.03.2016 сумма неустойки в размере 0,3% в день от стоимости не поставленного оборудования не является чрезмерной и соответствует сложившейся практике договорных отношений хозяйствующих субъектов, отвечает принципам разумности и соразмерности ответственности за нарушение обязательства.

При этом, как пояснил в заседании суда апелляционной инстанции представитель ответчика, должник являлся единственным возможным поставщиком оборудования, необходимого для исполнения ответчиком обязательств по госконтракту N 0373100134615000001, заключенному между ФГБУ "Канал им. Москвы" и ООО "Строительная компания Сталь", чем и был обусловлен как размер неустойки, так и изменение сроков исполнения обязательств должника по договору поставки N 0412/097-ПГР, так как неисполнение указанных обязательств должником влекло для ответчика ответственность по госконтракту в значительно большем размере.

Более того, как указал апелляционный суд, конкурсным управляющим должника оспаривался в качестве недействительной сделки непосредственно акт зачета, в то же время конкурсный управляющий не ставил под сомнение законность положений дополнительного соглашения от 16.03.2016, установившего меру ответственности должника за несвоевременное исполнение обязательства. Кроме того, конкурсный управляющий просил суд первой инстанции восстановить положение сторон в том положении, которое существовало до проведения зачета (то есть с учетом начисленной должнику неустойки).

Апелляционный суд правомерно заключил, что выводы суда первой инстанции о том, что неустойка, начисленная ответчиком, не подтверждена судебным актом, следовательно, обязанность по ее уплате не относится к бесспорно установленному факту, что ответчик с иском к должнику не обращался, следовательно, должник был лишен возможности заявить о применении статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, не влекут ничтожность дополнительного соглашения N 1, так как из судебного акта суда первой инстанции не усматривается, а конкурсный управляющий должника не доказал, какой норме закона противоречит дополнительное соглашение N 1, а также не привел доказательств мнимости/притворности и/или кабальности условий дополнительного соглашения N 1, влекущих его ничтожность, а также злоупотреблений, допущенных при его заключении.

Суд апелляционной инстанции установил, что в судебном порядке дополнительное соглашение N 1 конкурсным управляющим должника не оспаривалось.

Положениями пункта 1 статьи 166 Гражданского кодекса определено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения (пункт 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В силу пункта 4 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами (статья 422 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктом 2 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Таким образом, суд апелляционной инстанции обоснованно заключил, что условия дополнительного соглашения N 1 являются действующими, в установленном законом порядке оно не оспорено, в связи с чем вывод суда первой инстанции о недействительности оспариваемого акта зачета от 01.09.2019 вследствие несоразмерности не доказан конкурсным управляющим должника.

Суд апелляционной инстанции отметил, что из встречного характера обязательств сторон и положений пунктов 1 и 2 статьи 328 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае ненадлежащего исполнения принятого покупателем обязательства им не может быть получена та сумма, на которую он мог рассчитывать, если бы исполнил это обязательство должным образом.

Так, сальдирование неустойки является упрощенным механизмом компенсации потерь кредитора, вызванных ненадлежащим исполнением должником обязательства. В случае сальдирования отсутствует такой квалифицирующий признак как получение поставщиком какого-либо предпочтения - причитающуюся истцу итоговую денежную сумму уменьшает сам истец своим ненадлежащим исполнением обязательства, а не ответчик, заявляющий о сальдировании.

Действия, направленные на установление указанного сальдо взаимных предоставлений, не являются сделкой, которая может быть оспорена по правилам статьи 61.3 Закона о банкротстве в рамках дела о несостоятельности подрядчика, так как в случае сальдирования отсутствует такой квалифицирующий признак как получение заказчиком какого-либо предпочтения - причитающуюся подрядчику итоговую денежную сумму уменьшает он сам ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не заказчик, потребовавший проведения сальдирования (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2018 N 304-ЭС17-14946, от 29.08.2019 N 305-ЭС19-10075, от 02.09.2019 N 304-ЭС19-11744, от 08.04.2021 N 308-ЭС19-24043(2,3) и другие). Аналогичный вывод вытекает из смысла разъяснений, данных в абзаце четвертом пункта 13 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.07.2009 N 63 "О текущих платежах по денежным обязательствам в деле о банкротстве".

В рассматриваемом случае, как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, стороны договора поставки установили ответственность за нарушение сроков поставки товара в виде зачетной неустойки, имеющей своей основной целью покрытие убытков заказчика, вызванных просрочкой передачи ему товара (пункт 1 статьи 394 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Само по себе применение при сальдировании неустойки в качестве упрощенного механизма компенсации потерь кредитора, вызванных ненадлежащим исполнением должником основного обязательства, как отметил апелляционный суд, не является основанием для квалификации действий по сальдированию в качестве недействительной сделки с предпочтением.

Апелляционный суд указал, что из встречного характера указанных основных обязательств и положений пунктов 1 и 2 статьи 328, а также статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которым при неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства должник обязан возместить причиненные кредитору убытки, следует, что в случае ненадлежащего исполнения принятого подрядчиком основного обязательства им не может быть получена от заказчика та сумма, на которую он мог рассчитывать, если бы исполнил обязательство должным образом.

В ситуации, когда сумма договорной неустойки, подлежащей учету при сальдировании, явно несоразмерна последствиям допущенного нарушения основного обязательства, права и законные интересы несостоятельного поставщика и его кредиторов подлежат защите посредством применения статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, например, в рамках разрешения иска поставщика к покупателю о взыскании денежных средств в сумме, равной излишне учтенному при определении сальдо по прекращенному договору (по смыслу разъяснений, изложенных в пункте 79 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств").

Поскольку должник помимо определения завершающего сальдо иных действий не производил, суд апелляционной инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что заявление конкурсного управляющего не подлежало удовлетворению.

Суд апелляционной инстанции правомерно отметил, что несогласие конкурсного управляющего с наличием оснований для начисления неустойки, суммами, использованными ответчиком при расчете сальдо, не свидетельствует о недействительности акта зачета от 01.09.2019.

Данная позиция нашла свое подтверждение в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 02.08.2023 N 307-ЭС21-21910(2) по делу N А56-108855/19.

Согласно абзацу первому пункта 79 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24.03.2016 N 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств", в случае списания по требованию кредитора неустойки со счета должника пункт 2 статьи 847 Гражданского кодекса Российской Федерации, а равно зачета суммы неустойки в счет суммы основного долга и/или процентов должник вправе ставить вопрос о применении к списанной неустойке положений статьи 333 Гражданского кодекса Российской Федерации, например, путем предъявления самостоятельного требования о возврате излишне уплаченного (статья 1102 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако указанные действия должником не осуществлены.

Относительно доводов конкурсного управляющего, поддержанных судом первой инстанции, о наличии оснований для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, судебная коллегия суда апелляционной инстанции указала, что конкурсным управляющим не доказаны факт и цель причинения вреда кредиторам должника, так как дополнительное соглашение N 1 к договору поставки в установленном порядке не оспорено, в связи с чем сроки исполнения обязательств должника по поставке правомерно изменены и в дальнейшем нарушены должником, что повлекло обоснованное начисление неустойки со стороны ответчика.

Вывод суда первой инстанции о том, что в результате произведенного зачета имеет место неравноценное встречное исполнение, поскольку требованием о взыскании неустойки погашено требование по основному долгу, признан апелляционным судом ошибочным, так как не основан на нормах права и фактических материалах дела.

Судом апелляционной инстанции установлено, что правоотношения сторон в части выявленных финансовых притязаний друг к другу являются однородными, поскольку возникли в рамках исполнения одного договора поставки, между одними и теми же лицами, выражены в денежной форме и основаны на условиях договора, срок исполнения которых для каждой из сторон являлся наступившим.

В пункте 8 Постановления N 63 разъяснено, что в соответствии с абзацем первым пункта 1 статьи 61.2 Закона банкротстве неравноценное встречное исполнение обязательств другой стороной сделки имеет место, в частности, в случае, если цена этой сделки и (или) иные условия на момент ее заключения существенно в худшую для должника сторону, отличаются от цены и (или) иных условий, при которых в сравнимых обстоятельствах совершаются аналогичные сделки.

Тогда как из пункта 7 информационного письма Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29.12.2001 N 65 "Обзор практики разрешения споров, связанных с прекращением обязательств зачетом встречных однородных требований" следует, что действующее законодательство не ограничивает предъявляемые к зачету требования как вытекающие из того же обязательства или из обязательств одного вида.

Апелляционный суд отметил, что условия рассматриваемой сделки соответствуют положениям действующего законодательства как в части заключения договора и свободы договора, так и условиям, на которых аналогичные сделки совершаются иными участниками оборота, тогда как доказательств обратного апелляционному суду не представлено.

Как следует из материалов дела и установлено судом апелляционной инстанции, зачет встречных требований являлся возмездным для должника ввиду его встречных требований, тогда как в результате заключения оспариваемой сделки из имущества должника не только выбыла дебиторская задолженность, но по условиям такого акта также погашена эквивалентная кредиторская задолженность должника.

При этом апелляционный суд указал, что равноценная сделка, не могла причинить должнику или иным его кредиторам вред, исходя из положений пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (определение Верховного Суда Российской Федерации от 31.01.2020 N 305-ЭС19-18631(1,2)).

Кроме того, согласно правовой позиции, изложенной в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 05.05.2023 N 307-ЭС21-21910(3) по делу N А56-108855/19, в соответствии со статьями 702, 708, 709 и 721 Гражданского кодекса Российской Федерации, обязательственное правоотношение по договору подряда состоит из двух основных встречных обязательств, определяющих тип этого договора (далее - основные обязательства): обязательства подрядчика выполнить в натуре работы надлежащего качества в согласованный срок и обязательства заказчика уплатить обусловленную договором цену в порядке, предусмотренном сделкой (статья 328 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Соответственно, просрочка поставщика в выполнении обязательств по поставке не позволяет признать его лицом, которому действительно причитаются денежные средства в размере всей договорной цены.

Поскольку согласованные в договоре поставки условия исполнения обязательств покупателя и поставщика презюмируются равными (эквивалентными), просрочка поставщика в исполнении обязательств порождает необходимость перерасчета платежа покупателя путем его уменьшения на сумму убытков, возникших вследствие просрочки. Подобное сальдирование происходит в силу встречного характера основных обязательств поставщика и покупателя.

Как установлено апелляционным судом, ненадлежащее исполнение ЗАО "Промгидрорус", как единственного поставщика обязательств по договору поставки N 0412/097-ПГР, влекло для ответчика значительные штрафные санкции в рамках госконтракта.

Апелляционным судом отмечено, что несмотря на то, что в переписке сторон произведенная операция поименована как зачет, в действительности произошло удержание суммы неустойки из средств, которые общество как покупатель должно было выплатить поставщику за поставленное оборудование.

Также апелляционный суд правомерно указал, что сопоставление обязанностей сторон из одних отношений и осуществление арифметических (расчетных) операций с целью определения лица, на которого возлагается завершающее исполнение (с суммой такого исполнения), не может быть квалифицировано как зачет и не подлежит оспариванию как отдельная сделка по правилам статей 61.2, 61.3 Закона о банкротстве, так как в данном случае отсутствует такой квалифицирующий признак, как получение ответчиком какого-либо предпочтения - причитающуюся должнику итоговую денежную сумму уменьшает он сам и своим ненадлежащим исполнением основного обязательства, а не ответчик, констатировавший расчетную операцию сальдирования (определение Верховного Суда Российской Федерации от 08.04.2021 N 308-ЭС19-24043(2,3)).

Судом апелляционной инстанции установлено, что должник инициировал перерасчет размера итогового платежа путем уменьшения цены договора на сумму штрафных санкций по договору, что по своей сути является действиями по уточнению договорной цены поставки по причине нарушения обязательств.

Исходя из изложенного, фактических материалов дела и воли сторон договора, апелляционный суд обоснованно заключил, что в рассматриваемых правоотношениях должника и ответчика не возникает встречных обязательств, а лишь формируется единственная завершающая обязанность сторон таких правоотношений, что свидетельствует об отсутствии обстоятельств причинения вреда конкурсной массе (кредиторам) и, соответственно, не может быть квалифицировано как нарушение очередности удовлетворения требований.

При этом вывод суда первой инстанции о том, что условие о сальдирования обязательств сторон обязательно должно быть предусмотрено в тексте договора поставки, обоснованно признан апелляционным судом ошибочным и противоречащим сложившейся судебной практике, согласно которой сальдирование подлежит применению как исходя из условий договора, так и по решению суда.

Из материалов дела, а именно: акта от 01.09.2019 и актов сверки расчетов встречных однородных требований, апелляционный суд установил, что должник и ответчик фактически констатировали объем осуществленного обеими сторонами исполнения по договору, внося определенность в состояние расчетов между ними.

Апелляционный суд правомерно указал, что сверка встречных однородных требований сама по себе не влекла наступление правовых последствий, не опосредовала выбытие из имущественной сферы должника какого-либо актива, а носила сверочный характер, поэтому она не может быть оспорена в качестве самостоятельной сделки в рамках дела о банкротстве (статья 61.1 Закона о банкротстве, статья 153 Гражданского кодекса Российской Федерации), что нашло свое отражение в правоприменительной практике (определения Верховного Суда Российской Федерации от 28.10.2019 N 305-ЭС19-10064, от 01.04.2019 N 309-ЭС19-2176, от 10.12.2020 N 306-ЭС20-15629, от 29.01.2018 N 304-ЭС17-14946, от 12.03.2018 N 305-ЭС17-17564, от 02.09.2019 N 304-ЭС19-11744, от 11.06.2020 N 305-ЭС19-18890(2) и прочие).

Так, Верховный Суд Российской Федерации в своем определении от 26.12.2022 N 304-ЭС17-18149(15) по делу N А27-22402/15 указывает, что в настоящее время на уровне Верховного Суда Российской Федерации сложилась устойчивая судебная практика по вопросу разграничения зачета и сальдирования при решении вопроса о допустимости оспаривания соответствующих действий (определения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.01.2018 N 304-ЭС17-14946, от 12.03.2018 N 305-ЭС17-17564, от 02.09.2019 N 304-ЭС19-11744, от 29.08.2019 N 305-ЭС19-10075, от 11.06.2020 N 305-ЭС19-18890(2), от 10.12.2020 N 306-ЭС20-15629, от 08.04.2021 N 308-ЭС19-24043(2,3), от 23.06.2021 N 305-ЭС19-1722(2), от 20.01.2022 N 302-ЭС21-17975 и прочие).

Учитывая приведенную выше правоприменительную практику Верховного Суда Российской Федерации, апелляционный суд правомерно отметил, что возможность сальдирования встречных обязательств не определяется видом договора - он может быть любым, тогда как юридически значимым является то, что в нем возникают тесно связанные между собой встречные обязательства сторон, а наличие в таком договоре условий об автоматическом сальдировании не является обязательным для применения такой формы действий сторонами таких правоотношений.

Таким образом, вопреки выводу суда первой инстанции об обязательности согласования условия о допустимости сальдирования в самом договоре, апелляционный суд пришел к правомерному выводу о том, что определение итогового сальдо взаимных обязательств сторон не обусловлено включением в него соответствующего условия и, более того, не зависит от правовой квалификации встречных требований (основной долг или меры ответственности) сторон, о чем свидетельствует сложившаяся судебная практика (определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.08.2021 N 306-ЭС17-20008(4) и другие).

Относительно отражения условия о сальдировании в договоре суды также отмечают, что при помощи метода сальдо рассчитывается итоговое обязательство одной из сторон в тот момент, который был согласован ими в договоре. Если этот момент не выражен в договоре буквально, он может быть установлен посредством толкования воли сторон, их предшествующего или последующего поведения (определение Верховного Суда Российской Федерации от 11.08.2021 N 305-ЭС21-12843).

Таким образом, вывод суда первой инстанции о возникновении у сторон настоящего спора права на сальдирование только при условии наличия такого условия в договоре, как правомерно заключил апелляционный суд, противоречит нормам материального права и правоприменительной практике, тогда как фактическими материалами дела подтверждена воля сторон на совершение конкретного юридического действия - операции сальдирования.

Разрешая вопрос об осведомленности стороны оспариваемой сделки о наличии признаков неплатежеспособности у должника на момент ее совершения необходимо учитывать разъяснения пункта 12 Постановления N 63. При решении вопроса о том, должен ли был кредитор знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько он мог, действуя разумно и проявляя требующуюся от него по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств.

Апелляционный суд указал, что само по себе обстоятельство наличия на момент совершения должником платежей в производстве арбитражных судов споров не может являться признаком неплатежеспособности или недостаточности имущества у такого лица, поскольку ошибочно отождествлять неплатежеспособность с неоплатой долга отдельным кредиторам. Кредитор всегда осведомлен о факте непогашения долга перед ним. Однако это обстоятельство не свидетельствует о том, что кредитор должен одновременно располагать информацией и о приостановлении операций по счетам с иными кредиторами.

Данные доводы соответствуют позиции, сформулированной в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 18245/12, а также указаний пункта 12 Постановления N 63.

Так, апелляционный суд обоснованно указал, что наличие задолженности перед кредитором само по себе не свидетельствует ни о неплатежеспособности должника, ни об информированности кредитора о действительном финансовом состоянии контрагента.

Данная позиция сформулирована в пункте 29 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 3 (2018), утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 14.11.2018. Сами по себе кратковременные и устранимые, в том числе своевременными эффективными действиями руководителя, финансовые затруднения должника не могут рассматриваться как безусловное доказательство возникновения необходимости обращения последнего в суд с заявлением о банкротстве (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 29.03.2018 N 306-ЭС17-13670(3) по делу N А12-18544/15).

В рамках нормального функционирования субъекта предпринимательской деятельности кредитор всегда осведомлен о факте непогашения долга перед ним. Однако это обстоятельство само по себе не свидетельствует о том, что кредитор должен одновременно располагать и информацией о приостановлении должником операций по расчетам с иными кредиторами.

Суд апелляционной инстанции обоснованно отметил, что ответчик не мог знать о неплатежеспособности должника на дату подписания акта, поскольку он подписан сторонами в рамках текущей обычной хозяйственной деятельности сторон договора, а имевшие место текущие правоотношения сторон не свидетельствовали о признаках неплатежеспособности должника, имели длительный и надежный характер.

При этом суд апелляционной инстанции указал, что о длительности и добросовестности взаимоотношений между хозяйствующими субъектами могут свидетельствовать следующие договоры, исполненные сторонами: от 04.03.2016 N 0412/097-ПГР, от 04.07.2016 N 0407/ПГР на сумму 12.000.000 руб., от 18.01.2016 N 1801/098/ПГР на сумму 3.500.000 руб., от 10.05.2016 N 1005/100/ПГР на сумму 24.236.800 руб., от 15.09.2016 N 0706/101/ПГР на сумму 130.000.000 руб.

Кроме того, суд апелляционной инстанции обоснованно отметил, что указанные судом первой инстанции сведения из информационной системы "Картотека арбитражных дел" к доказательствам неплатежеспособности не относятся, поскольку могут свидетельствовать о возникновении задолженности в рамках обычной хозяйственной деятельности должника, учитывая ее рисковый характер. Информационная система "Картотека арбитражных дел" не содержит сведений о погашении задолженности (или ее непогашении), установленной судами, что исключает осведомленность о текущей задолженности.

Судом апелляционной инстанции установлено, что на момент проведения зачета у должника имелась афишируемая (размещаемая в публичном доступе) задолженность лишь перед одним кредитором - ООО "ЛТК" в размере ~ 1 млн. руб., подтвержденная не вступившим к тому моменту в законную силу судебным актом от 24.05.2019 по делу N А40-59317/19.

При этом балансовая стоимость активов по состоянию на 2019 год составляла 149,3 млн. руб., на 2020 год - 152,8 млн. руб., на 2021 год - 159,5 млн. руб.

Ссылка суда первой инстанции на наличие к должнику требований налогового органа также признана апелляционным судом необоснованной в части квалификации действий ответчика, поскольку такие требования не являются публичными и общедоступными, тогда как их выставление должнику не указывает на обстоятельства их бесспорности в рассматриваемый период времени.

Суд апелляционной инстанции отметил, что государственный информационный ресурс бухгалтерской отчетности, на котором можно проверить и проанализировать официальную бухгалтерскую (финансовую) отчетность контрагента, начал функционировать в 2020 году, то есть существенно позже подписания оспариваемого акта, что также не может быть вменено ответчику как факт известности неплатежеспособности должника, его финансовых проблем.

Таким образом, апелляционный суд обоснованно заключил, что перечисленные судом первой инстанции обстоятельства не доказывают факт осведомленности ответчика о предбанкротном состоянии должника и более того, такие сведения не могут прямо указывать на неплатежеспособность такого юридического лица.

В нарушение норм действующего законодательства и фактических материалов дела, как указал апелляционный суд, суд первой инстанции сделал вывод о наличии аффилированности между ответчиком и должником.

По смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве, к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

В силу статьи 53.2 Гражданского кодекса Российской Федерации, в случаях, если настоящий Кодекс или другой закон ставит наступление правовых последствий в зависимость от наличия между лицами отношений связанности (аффилированности), наличие или отсутствие таких отношений определяется в соответствии с законом.

Так, в статье 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 N 948-1 "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" (в редакции от 26.07.2006) установлены основные понятия физических и юридических аффилированных лиц, которые способны оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. При этом данные отношения связанности должны быть юридически оформлены с точки зрения законодательства так как это следует из критериев отнесения лиц к аффилированным (статья 4).

В соответствии со статьей 9 Федерального закона от 26.07.2006 N 135-ФЗ "О защите конкуренции" (в редакции от 29.12.2022), группой лиц признается совокупность физических лиц и (или) юридических лиц, соответствующих строго установленным признакам.

Апелляционный суд указал, что в деле имеются документы, предоставленные ответчиком и, используя понятие аффилированных лиц и критерии определения отнесения к группе лиц, их содержание свидетельствует об отсутствии аффилированности ООО "Строительная компания Сталь" с Масаловым Л.А., а также отсутствии отнесения ответчика к группе связанных лиц.

Так, в правоприменительной практике под аффилированными лицами понимаются физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и/или физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность.

Как установлено судом апелляционной инстанции, Масалов Л.А. не входил в корпоративный состав ответчика и в органы его управления, то есть не занимал позиций, позволяющих влиять на принятие решений таким юридическим лицом и/или получать финансовую выгоду.

Масалов Л.А. принят на работу с установленным перечнем трудовых функций (в рамках конкретного отдельного проекта), исполнение которых не входило и не пересекалось с оспариваемыми правоотношениями юридических лиц, что в силу статей 65 - 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подтверждено соответствующими доказательствами.

Юридически значимым обстоятельством является и то, что период трудовых отношений не входил в период исполнения договорных обязательств по поставке и в период урегулирования правоотношений юридических лиц по зачету (сальдированию) и, соответственно, за период с декабря 2017 года по август 2018 года.

Соответственно, апелляционный суд установил, что трудовые отношения ответчика с Масаловым Л.А. расторгнуты за год до совершения процедуры сальдирования, оформленного 01.09.2019 актом зачета взаимных однородных требований в рамках исполнения взаимных обязательств по договору поставки.

Тот факт, что Масалов Л.А. являлся работником ответчика в период более 1 года до момента совершения акта зачета, как обоснованно заключил апелляционный суд, не может свидетельствовать об оказании им влияния на деятельность ответчика в момент совершения оспариваемой сделки.

Правопорядок допускает доказывание общности экономических интересов не только через подтверждение аффилированности юридической, но и фактической, то есть когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

В настоящем случае доказательств как оказания Масаловым Л.А. какого-либо влияния на ООО "СКС", так и извлечения им существенной выгоды от совершения зачета суду апелляционной инстанции не представлено.

Кроме того, законодательство пресекает возможность извлечения сторонами сделки, причиняющей вред, преимуществ из их недобросовестного поведения (пункт 4 статьи 1 Гражданского кодекса Российской Федерации), однако наличие схожих по признакам составов правонарушения не говорит о том, что совокупность одних и тех же обстоятельств (признаков) может быть квалифицирована как по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве, так и по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Поскольку определенная совокупность признаков выделена в самостоятельный состав правонарушения, предусмотренный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (подозрительная сделка), квалификация сделки, причиняющей вред, по статьям 10 и 168 Гражданского кодекса возможна только в случае выхода обстоятельств ее совершения за рамки признаков подозрительной сделки.

Судом апелляционной инстанции установлено, что в рамках оспаривания сальдирования, оформленного 01.09.2019 актом зачета, отсутствуют обстоятельства, выходящие за рамки признаков подозрительной сделки.

Вывод суда первой инстанции об осведомленности ответчика относительно сроков исполнения обязательств SKA Industrial Group DOO (лицо, у которого должник закупал оборудование в интересах ответчика в рамках контракта от 07.03.2016 N 070322016), как указал апелляционный суд, документально не подтвержден, поскольку ответчик не являлся стороной контракта между должником и SKA Industrial Group DOO и не имел данных о существенных условиях контракта, доказательства обратного конкурсным управляющим апелляционному суду не представлены.

Ответчик при осуществлении своих прав и обязанностей действовал в рамках правового поля разумно и добросовестно (статья 10 Гражданского кодекса Российской Федерации), реализуя действия по завершению договорных правоотношений во внесудебном порядке путем переговоров и оформления соответствующих документов, что отвечало финансово-хозяйственным интересам как ответчика, так и должника.

Судом апелляционной инстанции обоснованно отмечено, что представленное конкурсным управляющим письмо SKA Industrial Group DOO не может быть принято в качестве достоверного доказательства, поскольку SKA Industrial Group DOO и должник являются аффилированными (взаимосвязанными) лицами, что не исключает целенаправленное создание ими соответствующей их интересам доказательственной базы.

Апелляционный суд указал, что подконтрольность должника и SKA Industrial Group DOO установлена вступившим в законную силу определением суда от 06.12.2021 по настоящему делу.

При таких обстоятельствах судебная коллегия суда апелляционной инстанции пришла к правомерному к выводу о том, что заявление конкурсного управляющего должника о признании сделки недействительной и применении последствий ее недействительности является необоснованным и не подлежит удовлетворении, в связи с чем определение Арбитражного суда города Москвы от 30.10.2023 отменено судом апелляционной инстанции.

Таким образом, доводы кассационной жалобы сводятся к переоценке имеющихся в деле доказательств, что в силу положений статьи 286 и части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции.

Учитывая, что фактические обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, установлены судом апелляционной инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют предусмотренные статьей 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основания для отмены либо изменения принятого по настоящему делу постановления апелляционного суда.

В связи с тем, что определением Арбитражного суда Московского округа от 06.05.2024 о принятии кассационной жалобы к производству конкурсному управляющему должника предоставлена отсрочка уплаты государственной пошлины до рассмотрения кассационной жалобы по существу, с ЗАО "Промгидрорус" в доход федерального бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 3000 руб. за рассмотрение кассационной жалобы.

Руководствуясь статьями 284 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 февраля 2024 года по делу N А40-95289/20 оставить без изменения, кассационную жалобу конкурсного управляющего должника Боклаг Е.М. - без удовлетворения.

Взыскать с ЗАО "Промгидрорус" в доход федерального бюджета государственную пошлину в размере 3000 (три тысячи) рублей за рассмотрение кассационной жалобы.

Председательствующий судья

В.В. Кузнецов

Судьи

Н.Н. Тарасов В.З. Уддина